Относиться к людям, как к вещам, или же к вещам как к людям, — вопрос не в том, что безумней; ну а что из этого причиняет больше неудобства другим и так кристально ясно. Конец у той истории срезан полностью, и с момента её окончания уже прошло какое-то время.

Меня госпитализировали в одну из больниц Киото. До полного выздоровления придётся полежать недельку — таким был поставленный мне диагноз. Ну а то, почему я оказался в таком состоянии, объяснять не требуется. Если позволите, хочу сказать, что слабый не может просто так быть на стороне сильного, он должен заплатить за это соответствующую цену. Думаю, что парочка пострадавших в процессе костей — это ещё довольно дёшево. Моя поездка с Кунагисой планируется только на начало следующего месяца, так что пока меня обещают выписать раньше, я ничего не имею против.

Ну а то, что лежать в больнице — скучно, — ну, не сказал бы. У меня всё ещё имелась наполовину непрочитанная книга, одолженная у Миико-сан, да и пока я мог спать с полностью вытянутыми ногами, где именно спать было уже без разницы. Ну, пока это не какое-то там особо странное место.

За день до моей выписки ко мне в палату заглянула Айкава Джун. В этот раз она не постучалась. Похоже, стучать у Айкавы-сан больше было не в моде. На ней был привычный багровый костюм, по которому сложно было сказать, заштопала ли она пострадавший до этого и надела, или это такой же, но новый.

— Йо, давненько не виделись. И, погоди-ка… Ты меня звал, и я прибыла, Бетховен! Эй, эй, у тебя тут собственная палата! Да ты богат, приятель!

— Я просто не могу спать рядом с кем-то ещё. От одних только мыслей, что кто-то может наблюдать, как я сплю, меня покрывают мурашки. Да, одноместная палата стоит дороже, но с этим уже ничего не поделаешь.

— Ммм. Тогда у меня для тебя хорошие новости.

Сказав это, Айкава-сан механическим движением бросила свёрток мне на кровать. Он был не очень большой. Спрашивать о его содержимом не было смысла.

— Ну, ты мне всё-таки помог, так что это твоя доля.

— Да не нуждаюсь я, по крайней мере, в деньгах. С учётом того, в каком состоянии мы вытащили Химе-тян оттуда, Джун-сан вряд ли получила хорошую плату, так что я не против в этот раз остаться без вознаграждения.

— Ты относишься к этому весьма стоически, а? Но тебе, всё же, стоит их взять. Как поговаривают, остаться без денег — это всё равно, что лишиться шеи.

— Шеи что руби, что души, что вешай — всё одно. Так что, исходя из твоих слов, в деньгах вообще нет необходимости.

— Ха, да ты прямо пастырь.

Сев на раскладной стул, подготовленный для навещающих, она усмехнулась. Хоть я и не думал, что Айкава-сан придёт меня навестить, отказать ей в стуле я всё же не мог.

— Но заставить тебя мне помочь, а потом никак за это не отплатить — это не в моих правилах. В таком случае… Хочешь, я дам тебе послушать как страстно стонет Хикари?

— Пожалуйста, прекрати.

— А, нет, нет! Это так…! Не трогай меня там! А, нет! Я же сказала, прекрати!

— Это я тебе говорю — прекрати!

— Ты и впрямь сорвался! — подняв руки вверх, Айкава-сан выглядела так, будто искренне была этому удивлена. — Ого, я поражена… Извини. Я и не думала, что ты относишься к ней настолько почтительно… Извини. Пожалуйста, прости меня. Я была неправа.

Она произнесла извинения голосом Маки-сан.

Она знала своё дело.

— …Так зачем всё-таки ты пришла?

— Просто так, правда. Разве ты не хотел, чтоб я тебя навестила? В итоге ведь получилось так, что ты совсем ничего не знал. Я пришла, чтобы ответить на твои вопросы.

— Мда… У меня в правилах не совать свой нос туда, куда не следует. Но я спрошу… — произнося эти слова, я всё ещё не мог понять настоящих намерений Айкавы-сан. — Химе-тян, что случилось с ней?

— Ты начал с самого сложного. Ах, Химеччи… — Айкава-сан погрузила свою руку в принесённую ей корзинку с фруктами и достала оттуда яблоко, не став очищать его от шкурки, она укусила его прямо так. — Шокер и впрямь подействовал. Сейчас у неё амнезия, и её содержат в одной секретной лечебнице.

— Мда…

— Помимо этого пострадало и её тело. Она и так подвергалась некоторым безумным тренировкам, которые оставили на её теле свои следы, так ещё и прошедшийся по ней разряд, понимаешь? У неё всё тело в ожогах. Особенно пострадали пальцы — струны же были намотаны прямо на них. Надетые на её руки перчатки на семьдесят процентов состояли из не проводящего электричество материала, так что это немного помогло, но, скажем так, она способна держать карандаш, но не удержит палочки. Понимаешь, да? Закон Ома. Закон Джоуля…

— …Значит, ей предстоит страдать от остаточных явлений?

Хоть шокер и был нужен для того, чтобы вытащить её невредимой… Впрочем, думаю, это всё равно лучше, чем столкнуться с Айкавой-сан в ближнем бою.

— Вот поэтому этот вопрос и сложный, — сказала она. — Потому что у неё амнезия, а значит, она не помнит о том, что Оригами Ноа и народ из учительской, или даже что Хагихара Шиоги и Сайджо Тамамо… — что она убила их всех… И, может даже, она не помнит о том, что вообще хотела уничтожить это место — возможно, она забыла обо всём. А её пальцы — если они никогда не заживут, то она больше не сможет использовать Зигзаг. Понимаешь к чему я, верно?

На секунду мне даже подумалось, что Айкава-сан сняла с шокера предохранитель именно ради этого. Что Зигзаг, что сквернейшие воспоминания, всё это унесло одним разрядом. Даже если такое объяснение выглядит излишне сентиментальным и сказочным.

— Это сложно. Потому что это всё равно не отменяет всё, что она сделала. Убитые ею не смогут упокоиться с миром. Клан Оригами и «Порядок» сейчас с ума сходят, пытаясь найти виноватого.

Даже если сам преступник забыл о своём преступлении, это не значит, что оно не свершилось, и что оно не требует наказания. Какой бы ни была причина, кто-то должен понести ответственность. Хоть это и очевидно, но всё же…

— И если я сейчас скажу тебе, что всего этого не случалось, и что прощаю Ичихиме, то есть у меня ощущение, что ты отвергнешь меня навсегда.

— Это довольно неожиданно. Джун-сан, тебя волнует чужое мнение?

— Нет? Если это чьё-то ещё чужое мнение — мне плевать.

На её лице возникла страшная ухмылка. Не знаю почему, но она, похоже, пыталась меня дразнить, в ответ я встряхнул плечами и задал другой вопрос.

— Так чем же всё кончилось?

— Повесившаяся школа больше не способна продолжить свою работу. Всё прямо как и хотела Ичихиме. Что стало с учащимися… — без понятия. С этим пока ещё много чего неясно. Ну и никто так и не выяснил, что за всем случившемся стоим мы, — меня превратили в сообщника. — Не волнуйся, я уже начала обо всём договариваться… да и у клана Оригами есть передо мной один должок, так что всё в порядке. А вот с «Порядком» что-то сделать будет уже тяжелее… но я позабочусь о том, чтобы они не пришли к тебе с вопросами. Но Ичихиме… мне хотелось бы прикрыть и её, но я не знаю, будет ли этот поступок правильным.

— Даже Джун-сан иногда в чем-то сомневается?

— Я бы не хотела. Но её воспоминания могут вернуться, а пальцы зажить. Мне тоже не хочется особо излишне с ней нянчиться, знаешь ли. Впрочем, моё отношение было бы несколько иным, если бы она сама попросила прикрыть её убийства.

Но она этого не сделала — потому что Химе-тян не смогла поверить в Айкаву-сан до конца. Это не было ошибкой Айкавы-сан, и это не было ошибкой Химе-тян — просто неудачное стечение обстоятельств. Скорее всего, в случае Химе-тян, как и в моём, неспособность довериться людям была чем-то фундаментальным. И из-за этого, из-за того что нам всё же приходится полагаться на других, мы начинаем полагаться на столь недодуманные планы, по типу того, который был у неё, и в результате, как раз поэтому, эти планы рушатся. Причиной этому недоверию служат не только страх или ужас, иногда это обычные гордость и уважение.

— …Но зачем Химе-тян вообще было убивать декана? …Нет, она ведь планировала разрушить школу? Что именно она вообще задумывала изначально?

— Перед тем как я на это отвечу, позволь мне извиниться, — Айкава-сан пододвинула свой стул к моей кровати и наклонилась ко мне. — Когда я тогда сказала тебе: «Подробности можешь уточнить у самой Ичихиме… Она объяснит их лучше, чем я» — я соврала, так что прости.

— …Ну конечно

Я понял это, лишь чуть-чуть побеседовав с Химе-тян. Та, в принципе, не могла объяснить мне, что происходит. Даже если это было притворством или же ложью со стороны последней, оно не отменяло того, что мне так и не рассказали то, что я должен был знать.

— Помимо этого у Химе-тян ведь не очень с японским, так что даже попытайся она мне что-то объяснить, у неё это вряд ли бы вышло.

— Я просто решила, что всё пройдёт лучше, если ты не будешь знать подробностей. Но я даже и представить не могла, что сама Ичихиме будет так старательно тебя обманывать… как она тебе объяснила то, почему у неё плохо с японским?

— Эмм. Она сказала, что провела детство в Америке.

— Ясно. Но это ложь, — Айкава-сан ткнула мне в висок указательным пальцем. — У неё лобный нейропсихологический синдром.

— …..

— Ты же знаешь, за что отвечает лобная доля? За характер, самосознание и коммуникационные навыки. У Ичихиме была связанная с этим травма. Именно поэтому она и совершает речевые ошибки. Или, скорее, она не воспринимает их как ошибки.

— Восприятие…

Восприятие языка.

Нет, точнее будет восприятие существительных.

— Вот почему беседы с ней не обходятся без какого-либо недопонимания. Это как японец и китаец, общающиеся между собой на корейском, — кто-то обязательно поймёт что-то не так.

— Выходит такой вот зигзаг, — рассмеялась Айкава-сан. — Поэтому, сколько бы ты ни расспрашивал Ичихиме о её мотиве, ты никогда его не узнаешь. Ей сложно сформулировать его словами. О чём она думала, когда решилась всё это осуществить, нам не узнать никогда.

— Это можно сказать про всех.

Во всём мире не найдётся и двух человек, которые могли бы полностью понять друг друга. Но дело не в этом, главное — смогут ли они поверить в то, что они это могут, смогут ли обмануть себя настолько, чтобы в это поверить.

— Скорее всего, — кивнула в ответ Айкава-сан. — По моим грубым прикидкам всё выглядело примерно так: она спланировала всё изначально. Она затащила меня в академию, встретилась со мной, а затем путём хитрости втянула в свой план. О декане и учителях она позаботилась до того, как связалась со мной и попросила помочь ей сбежать. …К слову, после всего случившегося в учительской была обнаружена гора расчленённых трупов. Где-то тридцать семь тел.

— …

Хоть я и знал о том, что учителям не поздоровилось, после того, как мне озвучили это число, я только и мог, что разинуть рот. Тридцать семь… Если добавить к ним Шиоги-тян, Тамамо-тян и Оригами Ноа, то будут все сорок. Даже на счету утратившего человечность, с которым я познакомился месяц назад, была лишь треть от этого.

Честно говоря, когда количество убийств переваливает за десяток, или даже за два, мне становится сложно продолжать адекватно это анализировать. Сейчас я, скорее, испытывал чуть ли не восхищение перед Химе-тян, которая смогла провернуть такое в этой закрытой академии. Довольно сумбурно, конечно.

Один в закрытом кабинете декана. Тридцать восемь в изолированном от остальных преподавательском корпусе. И сорок в целом на закрытой от внешнего мира территории самой Повешенной Школы.

Закрытые пространства. Снаружи никому не узнать, что происходит внутри. Потому что это было полем боя, потому, что это было полем боя закрытым от посторонних.

Вероятно, это всё было до ужаса просто.

Закрытая комната зовётся закрытой, потому что закрыта, но вот то, закрыта ли она для тех, кто внутри, или для тех, кто снаружи, меняет чуть ли не всё.

И поэтому ты поступила именно так.

Подобный поступок, можно ли его принять?

Что скажешь, Сломанная Вещь?

— Её Зигзаг ведь, в конце концов, изначально использовался для того чтоб противостоять толпе. И в основе своей эта техника предназначена не для убийства, а лишь для захвата. Связать людей такими нитями надёжней, чем верёвкой. Поэтому надо просто связать их, а затем порубить на части бензопилой. Хмм, ну а после. После надо лишь взять личный передатчик декана и связаться с Хагихарой, чтобы сообщить, что Юкарики Ичихиме пытается сбежать. То, что ты узнал о том, что её разыскивают, сразу как зашёл внутрь, было не потому, что она накосячила, а потому что это входило в её планы.

— Как раз в это время на месте и должна была появиться Айкава-сан.

— Да, но сначала я решила послать тебя. Ичихиме смогла неплохо выкрутиться и из этого… но, в итоге, сложившаяся ситуация оказалась довольно опасной. Из-за того что случилось нечто, что Химе-тян совершенно не ожидала, она попалась в руки Шиоги-тян. Да и не то чтобы в тот момент она могла использовать Зигзаг прямо у тебя на глазах.

Так вот почему Химе-тян так сильно настаивала на том, чтоб мы не покидали класс. Но я отмёл эту перспективу, взяв инициативу на себя. Да, и впрямь, для Химе-тян я оказался просчётом.

— Ну а затем, как она и ожидала, я решила переговорить обо всём с деканом… И, стоит сказать, что даже не будь тебя там, я всё равно поступила бы также. Если бы об этом побеге никто не знал… Но так как о наших планах уже все были в курсе, мне оставалось только отправиться к самой Ноа. Хаха, она прочитала меня словно книжку.

— Получается, Химе-тян в какой-то мере умеет имитировать чужие голоса и предсказывать чужие действия?

— Ну, да. Но в тоже время она не является моей ученицей. А затем, со мной на пару, она обнаруживает труп декана и становится жертвой подставы.

— Но это довольно опасная уловка…

— С учётом положения Ичихиме эта опасность играет ей на руку. Это ведь всё равно, что убийца, спрятавшийся прямо на месте преступления. От того, что всё настолько очевидно, заподозрить её становится тяжелее. Я и впрямь думала о том, что метод убийства напоминает Зигзаг… но затем ведь голову начинают посещать мысли, что это сделали специально, чтобы её подставить… Ну и прочие глупости.

— Значит, Джун-сан знала про Зигзаг. Ясно.

— Ага. Ичихиме, похоже, пыталась это от тебя утаить, так что я не стала об этом рассказывать. Если не брать в расчёт, что это её главная козырная карта, это не того рода вещь, которой тянет поделиться с другими. Но как ты сам догадался-то, что она — Владеющий Нитью? Если не брать в расчёт то, что случилось с Сайджо, для того чтобы убить декана быть Владеющим Нитью совершенно не обязательно.

— Всё неожиданно сложилось в одну картинку. Это была как цепочка из выводов. Я ведь из тех, кто, осознав одну вещь, осознает всё сразу и в целом. Одно есть всё, всё есть одно, скажем так. Но также это значит и то, что если я не осознаю хоть что-то одно, то никогда не осознаю и всё остальное… Но у этого есть конкретная причина. То, что она носила с собой так много нитей, хоть и не была Владеющим Нитью, было слишком уж странно. Химе-тян попыталась как-то отмазаться, но ты ведь знаешь… Да и эти же нити на деле лучше всего подходили для побега из академии… Даже если она смогла воспользоваться нитями, чтобы убить Тамамо-тян, и я этого не заметил… Она была слишком неосторожна.

Хотя, скорее, она просто не особо остерегалась меня. Касательно этого могу лишь сказать, что такое отношение было вполне оправданным. Не попытайся я перевернуть своё представление об убийстве в закрытой комнате, я ни за что бы ни понял всё остальное.

— Да ещё и все те сложные способы её поимки, которые использовала Шиоги-тян. Для того чтобы поймать обычную неумёху, её планы были слишком уж продуманными. Почему она просто не сделала ставку на число ищеек, проще говоря. Причиной этому было то, что ставить против Зигзага толпу, было плохой затеей.

— Ммм.

— Ну и… тот, кто пытается обмануть Айкаву Джун, просто не может быть неумёхой. Как повелитель бессмыслиц не может стать врагом Сильнейшему Представителю Человечества, так и Юкарики Ичихиме способна стать Айкаве Джун другом, но никак не врагом. Ну а из оставшихся незанятых ролей для Химе-тян был только Зигзаг.

И, что, пожалуй, важнее всего.

Чтобы в том же списке действующих лиц, в котором фигурирует моё имя, вдруг оказалась просто милая, слабая, жалкая девочка — такое было попросту невозможно. Это и послужило самой главной зацепкой.

— Ясно. Но то, что она зовёт себя неумёхой — необязательно, что это ложь с её стороны. Она ведь… кроме этого трюка больше ничего и не умеет.

— Раз Джун-сан об этом знает, то получается, что… Зигзаг — это навык которому её обучили за пределами академии, я полагаю.

— По большей части ты прав. Это было пять лет назад. Тогда у меня была знакомая, которая не смогла стать Владеющим Нитью. У неё была кличка — Зигзаг. До этой клички её звали как-то ещё. Я объединилась с ней для одной работы. И тогда в процессе мы спасли двенадцатилетнюю Юкарики Ичихиме… после этого Ичихиме прониклась уважением к нам обеим. Я, правда, не могла особо уделить ей внимания в ответ…

Её повреждение лобной доли, наверно, случилось во время этого же происшествия. Впрочем, это не то, о чем я сейчас должен спрашивать. То, что я должен спросить, это:

— Твою знакомую ведь звали Шисей Юма?

— Хмм? — Айкава-сан была удивлена. — Ты о ней знаешь? Она была не настолько известна.

— Нет… не сказал бы, что знаю. И она…

— Ага. Её Наставник, — Айкава-сан цинично усмехнулась. — И бывший учитель в Повесившейся Школе. Она послужила причиной, по которой Ичихиме поступила в среднюю школу, связанную с академией, а затем оказалась там, где оказалась. Но вернёмся к теме. Эм, на чём я там остановилась… А, точно, вспомнила. Почему она решила повесить вину в убийстве в том числе на себя. Да, она не прогадала с тем, что даже если дверь закрыта, я открою её грубой силой. …Ох, как же она любит придумывать все эти схемки. Ну а о дальнейшем ты в курсе, так что объяснять это я не буду.

— Она не хотела, чтобы её заподозрили в убийстве декана… но что насчёт горы трупов в учительской?

— Вероятно, она считала, что если её не посчитают убийцей декана, то и не привяжут к остальным смертям. Но она, и впрямь, зашла слишком уж далеко. После того как ты и Ичихиме покинули кабинет декана, спустя некоторое время я решила что «к чёрту» и отправилась на ваши поиски. А затем, когда я решила заскочить поздороваться в учительскую и спустилась вниз… Ха. Насколько бы ненормальной не была сама Повесившаяся Школа, на такое была способна лишь Юкарики Ичихиме.

В ту же секунду всё стало понятно. Её обнаружили не из-за подозрений, но из-за доверия. Но, даже в таком случае, она всё равно не могла оставить учителей в живых. А значит, план Химе-тян был не осуществим изначально.

……Нет.

Вероятно, это было совсем не так. Вероятно, Айкава-сан, и впрямь, не осознавала правду до тех самых пор, пока не услышала тот наш разговор в коридоре. Чтобы она сама не думала по этому поводу, скорее всего это было именно так.

Она ведь и вправду такая.

— Но будь то закрытая комната или ещё какая уловка, не думаю, что это вообще способно на что-то повлиять. Только на саму Джун-сан.

— Как раз поэтому всё что от неё требовалось — лишь обмануть меня. Иначе, почему бы она решила тебя убить… а, хотя нет, причина есть и так. Ты бесишь.

— …Но если бы она не затащила Джун-сан в академию, то и скрывать это убийство ей бы не потребовалось. Вместо того чтобы просто скрыть сам факт существования тайны, она решила обставить её как что-то ещё… ну а чем дольше что-то планируешь, тем больше от этого плана зависишь.

— Ну, или, знаешь. Давным-давно я взяла с неё обещание. Это было, когда она стала подопечной Шисей. Что она не будет использовать Зигзаг для убийства.

— …Но ведь эта техника… а-а. Изначально она ведь предназначалось для самообороны или захвата.

Вот почему она так сильно хотела скрыть это от Джун-сан… Скорее всего, это обещание не было единственной на то причиной, но, тем не менее, играло здесь роль. Мотивом для убийства зачастую является смесь из ряда комплексных причин, и изложить его словами — задача довольно сложная… Но одной из этих причин должна была быть наставница Химе-тян, Шисей Юма, а другой — Айкава Джун. Уж в этом можно быть уверенным наверняка.

— Но в академии такое никого не устраивало… или, скорее, зачем тогда было вообще сюда поступать. Убила — и убила, нечего загоняться по этому поводу, тупая малявка.

Шисей Юма — ну, об этом я догадался и сам.

— Так что… Декан и Шисей… Думаю, можешь примерно представить, о чем она тогда думала… — нет, я вот всё равно не могу представить.

— Но… Джун-сан, если позволишь, должен всё же сказать, что ты слишком мягкосердечна. Зачем тебе тогда все эти навыки чтения людей? Если ведь так подумать, то это убийство в закрытой комнате, кроме Химе-тян, ведь никто больше устроить то и не мог…

— Да ты сам тоже ничего не заподозрил.

— Ну, я-то — дурак.

Или, скорее, на тот момент мне было не до загадок.

— Ха, я тебе не Маэда Тосимасу. Вместо того чтобы подозревать других ради собственной безопасности, я предпочитаю доверять всем полностью и в результате быть преданной.

Айкава-сан рассмеялась. Не выказывая ни капли сожаления. Никакого сожаления и никакой боли.

— …Джун-сан, так в чём же правда?

— Ни в чём. Действия Ичихиме никак не связаны с тем, насколько она мне нравится. Хаха, по этой же причине я нисколько не зла на чуть не предавшего меня Ии-тана, — она видела меня насквозь. — Но ты и сам слишком неосторожен. Тогда, перед своей смертью, ты был далеко не против сдать и саму Ичихиме. Что это вообще за «можешь заглядывать в любое время»? Ты предал её за пять минут до этого!

Абсолютно насквозь.

— Я не считал это предательством…

…В итоге, то, что Айкава-сан мягкосердечна по отношению к своим друзьям, было лишь одним из проявлений её завышенных ожиданий к миру как таковому. Из-за того, что она была настолько талантлива, она была не способна понять тех, кто настолько жалок, как я или Химе-тян. Но даже несмотря на то, что она не могла это понять, она не испытывала необходимости идти на компромисс.

— И даже если я мягкосердечна, ты сам не смог поддержать её в её убеждениях. А ведь каждый, попавший в эту тренирующую убийц академию, в итоге стал бы таким же. Каждый задумался бы о том, чтобы это сделать. Ичихиме всего лишь была способна это осуществить. Вот и вся разница.

— Способна…

— Ты только о её ненормальном телосложении подумай, только по нему одному ведь можно уже представить, что ей пришлось пережить, так ведь? Она ведь всего килограмм тридцать и весит, знаешь? Впрочем, тебе, может, это ничего и не скажет, ты ведь знаком с Кунагисой-тян. Но у Ичихиме и Кунагисы совершенно разные обстоятельства.

— ……

— Но я не пытаюсь просить тебя ей симпатизировать. Но, просто потому что ты так ненавидишь что-то любить, не цепляйся к ней слишком сильно.

— Я даже и не думал к ней цепляться. В конце концов, в этот раз я был целиком и полностью посторонним, и всё происходящее никак ко мне не относилось. Если бы ты не решила меня во всё это втянуть, то мне было бы совсем без разницы, кто и кого там убил или ещё что.

— Рада слышать.

Как бы то ни было, Химе-тян не могла сбежать из академии в одиночку. Насколько бы полезным ни был Зигзаг, в первую очередь эта техника предназначалась именно для защиты. Если не пытаться организовывать ловушки вроде той, в которую попалась Шиоги-тян, пользы от него не больше, чем от ножа. А если эта ловушка ещё и не неожиданна, то быть Айкавой-сан, для того, чтобы в неё не попасться, не требуется. И поэтому… это была почти та же тактика, что и у Айкавы-сан — первой атакой бей в самое сердце. Устроить резню в учительской, а затем попросить о помощи Айкаву-сан…

— Нет… это всё равно не складывается. Если она только хотела сбежать, то могла просто положиться на Джун-сан. Этого было бы вполне достаточно. Она именно что хотела убить — это желание, скорее всего, было главным мотивом. Если смерть её Наставника была как-то связана со сменой декана, то, вероятно, она поступала в академию с намерением совершить это убийство.

— Я не могу сказать, что эта смерть и смена декана никак не связаны… но мне кажется, что ты излишне всё усложняешь…

Если бы она хотела лишь только убить, то справилась бы с этим самостоятельно. Но Химе-тян нужна была помощь Айкавы-сан, чтобы сбежать после этого. Она нуждалась в Айкаве-сан, чтобы скрыть свою вину в убийстве от остальных, и, в то же время, чтобы отвести от себя возможные подозрения самой Айкавы-сан. Именно поэтому этот план был таким зигзагнутым и парадоксальным. Как бы то ни было, центральная идея плана Химе-тян должна была быть примерно такой.

— Или, может, она, наоборот, хотела, чтоб я её заподозрила и обнаружила, — произнесла Айкава-сан. — Такое вот признание в грехах или что-то такое. Звучит довольно глупо, правда.

А… скорее всего, всё как раз было именно так. Сначала осуществить свой замысел, затем быть наказанной за это Айкавой-сан. Даже мне такая идея представлялась довольно соблазнительной. Если уж и погибать, то от рук важнейшей.

Сумбурное желание, возникающее тогда, когда больше ничего не осталось.

Если мне нельзя выбрать себе друзей, то, по крайней мере, позвольте мне выбрать врага, который заберёт мою жизнь.

— Она с самого начала обманывала в надежде, что её раскроют… но это слишком безответственно.

— Ответственность… странное слово.

— Да. Я сама не совсем его понимаю.

— Ага. Я, может, не совсем въезжаю, но… Знаешь, она, кажется, всё же захотела пожить там же, где и я. Под самый конец…

Под самый конец…

Она ведь с самого начала даже не думала о том, чтобы продолжить жить или попытаться скрыться… И хоть сам я не верил в то, что это желание у неё всё же возникло, полностью отрицать такую возможность тоже не мог. В итоге я так и не смог понять чувств Химе-тян. И это схоже с тем, что я до сих пор не могу понять, о чём же думает она.

Бесполезные размышления.

О проигравших истории не пишут.

Воины погибают на поле брани, а стратеги в сумятице.*

В итоге.

Химе-тян не была её заменой. Это можно было утверждать с уверенностью. Кунагиса Томо так легко не ломалась.

— Ну, если ты можешь так много всего предположить, то что-то из этого точно окажется истиной.

А затем мою палату накрыло молчание. Айкава-сан съела яблоко, не оставив от него даже огрызка, а затем снова запустила свою руку в корзинку.

— Хмм — ты собирался съесть это?

Айкава-сан достала из корзинки кубик Рубика размерностью 5x5. Тот был как раз с то же яблоко.

— Нет. Эту штуку вчера забыла тут Кунагиса, когда приходила меня навестить. Я не смог его собрать, и, в итоге, просто кинул в корзинку.

— Она приходила навестить? Но она ведь в одиночку может использовать разве что те лестницы, что у неё дома…

— У неё был сопровождающий — её друг по имени Хии-тян.

— А, так вот почему Ии-тан в плохом настроении…

За время этой короткой беседы Айкава-сан успела, не глядя, собрать кубик Рубика, после чего положила его обратно в корзинку. А затем она произнесла: «Но, всё же…». И её апатия оповестила меня о том, что она собирается заговорить о том, ради чего она сюда и пришла.

— В этот раз я, наконец, вычислила твой талант.

— Мой талант? Шиоги-тян назвала это Бессмысленным Уравнением.

— А… да. Если честно, то я несколько сожалею. Ввязывать тебя во всё это было с моей стороны ошибкой. Верно? Не будь ты участником этой истории, Хагихара Шиоги и Сайджо Тамамо остались бы в живых. В конце концов, Ичихиме ведь хотела обойтись без убийств учащихся, которые находились с ней в одном положении. После смены декана учителя продолжали работать здесь по собственной воле, но учащимся сделать какой-либо выбор даже не предлагалось.

Шиоги-тян говорила мне, что не может представить более подходящего для себя места, но в ответ на это я с уверенностью могу сказать, что, скорее всего, оно было. Шиоги-тян и Тамамо-тян просто не знали. Они просто не могли придумать себе другие причины и цели. А я просто не мог дать им нужные ответы.

— Но, всё же, говорить, что эти двое погибли из-за меня — это излишнее преувеличение. Я к этому никак не причастен.

— Рядом с тобой всегда случаются трагедии, вокруг тебя постоянно гибнут люди. Ты — как бы мне выразиться — ты делаешь так, что люди не могут расслабиться в твоём присутствии. Ты выбиваешь их из колеи. Вот почему всех тех, кто тебя окружает, затягивает в непривычные для них ситуации — будь то друг или враг. И даже Ичихиме оказалась втянута. Ичихиме убила Тамамо ради твоей безопасности. Она убила Шиоги в первую очередь не потому что правда была обнаружена, а чтобы спасти тебя, потому что ты слишком сблизился со стратегом, после того как позволил поймать себя, чтобы дать убежать Ичихиме, верно? Она ведь лишь хотела скрыть от меня свои преступления, и найди я ту гору тел, факт убийства в закрытой комнате уже бы ничего не значил.

— …Да, думаю, на это можно взглянуть и так.

— Просто находясь рядом, ты вселяешь в остальных тревогу. Просто находясь рядом с тобой, люди теряют способность держать себя в руках… С такими, как ты, и впрямь иногда приходится сталкиваться. С такими людьми ты просто не можешь расслабиться, это начинает тебя раздражать, затем вещи начинают идти не по плану… знаешь, способным на такое людям даже есть научное объяснение. Иначе говоря, недостающая частичка. Потому что те, кто смотрят на недостающую частичку, начинают ощущать, что в них самих чего-то недостаёт. Им начинает казаться, что их тыкают лицом в то, к чему они непригодны, и это вселяет в них тревогу. Одни считают это ощущение романтичным, другие испытывают к нему неприязнь. Первые относятся к тем, кто предпочитают зализывать друг другу раны, последние — из тех, кто ненавидят себе подобных. Ты сам являешься совершенной формой такой недостающей частички. Ты лишён каких-либо черт характера и нисколечко ни на кого не похож — но в то же время у тебя слишком много недостающих частичек. Из-за этого ты ничем не отличаешься от других. И это давит на чужое сознание, поэтому ты и не имеешь цели. Но, даже несмотря на это, ты всё равно умудряешься выйти сухим из воды и не остаться в накладе. Ты не пытаешься противостоять своему влиянию на других и не пытаешься его ослабить, наоборот, ты принимаешь это с распростёртыми объятиями. Ты позволяешь окружающим делать всё, что им заблагорассудится, а затем выворачиваешь это наизнанку и избегаешь последствий. Ты несёшь свою бессмыслицу направо и налево, а затем убегаешь, удираешь, уносишься. И хоть твоё присутствие тревожит всех окружающих, никто из них не осмеливается и пальцем тебя тронуть. Это всё равно, что быть рядом с демоном или призраком. Вот почему в твоём присутствии шестерёнки начинают сбоить, а переключатели выбивает. Вспомни апрель, вспомни май.

— Я уже говорил тоже самое Шиоги-тян, но… ты меня серьёзно переоцениваешь, — покачал головой я в ответ. — Я не настолько значителен. Я всего лишь жертва обстоятельств.

— Если у тебя есть надежда на спасение… — Айкава-сан полностью проигнорировала моё возражение и продолжила. — То заключена она в отсутствии у тебя мотивов. Если честно, я даже немного боюсь. Если ты вдруг, однажды, определишься с целью… если ты однажды найдёшь к чему стремиться… что же случится тогда? Произойди что-то такое, последствия не затронут только таких, как ты, таких, как Зерозаки-кун. Все остальные, кто хоть чуточку непохож на тебя… — а значит все, тогда просто сойдут с ума. Масштабы этого события превзойдут всё то, что случалось до этого, и ты затянешь всех в хаос, вызывая происшествие за происшествием.

Да — прям как тогда.

Когда я сломал Кунагису Томо.

— Тебя так послушать, то это какой-то ужастик выходит.

Я отшутился в ответ, но выражение лица Айкавы-сан осталось неизменным…

Она задрала вверх указательный палец и…

— И поэтому я считаю, что убить тебя сейчас, пока ещё ничего не случилось, — не такая уж и плохая идея.

После этих слов она опустила палец обратно.

— …

Ничего не произошло.

Или же произошло «ничего».

— …Довольно жестокая шутка.

— Шутка? Думаешь, это шутка? — Айкава-сан была просто потрясена. — Ну, конечно, да. Лучше этому быть шуткой.

— ……

— Хаха. Я хочу сказать, что если ты вдруг пропадёшь, то кто ещё будет мне голосом разума?

Затем она встала и с цинизмом произнесла: «ну, пожалуй мне пора» — после чего сложила свой стул и поставила его туда, откуда взяла. Взяв напоследок ещё одно яблоко, словно в качестве платы за свой уход…

— Если нити судьбы решат в будущем ещё раз связать нас вместе, то… Желаю тебе всевозможнейших неудач и самой жалкой судьбы.

Когда она уже собиралась покинуть палату…

Я бросил ей в спину ещё один вопрос.

— Химе-тян…

— Хмм? Что там насчёт Ичихиме?

— Почему она обращалась ко мне таким образом?

— А, тут всё просто. Или, раз уж так… — Айкава-сан ответила вопросом на вопрос. — Ты понимаешь, почему она пыталась скрыть от тебя то, что является Зигзагом? Да, с этим были связаны некоторые её заморочки, но, в остальном, скажи она тебе, что является Владеющим Нитью, то ничего бы от этого не потеряла. Но, до самого горького конца, она продолжала притворяться неумёхой. Ты, правда, не понимаешь почему?

— …Не понимаю, — в конце концов, поэтому я ведь об этом и спросил. Ссутулившись, я отвёл свои глаза от Айкавы-сан. — Может, она лишь хотела тем самым ослабить мою защиту? Пока она ведёт себя как тупая школьница, я даже не подумаю её остерегаться.

— Нет же, дубина. Это значит, что вы оказались в схожем положении, мистер Я-не-как-все-но-как-все. Она спроецировала на тебя чужой образ… — Айкава-сан озорно усмехнулась. — Так же, как ты спроецировал на неё Кунагису Томо. Это был просто выдающийся случай взаимного недопонимания.

Так же, как я увидел Кунагису в Химе-тян.

Химе-тян увидела кого-то во мне.

— ……Смогу ли я ещё её увидеть?

— Не беспокойся. Даже если ты сам этого не хочешь, ты всё равно вскоре с ней увидишься.

И с этими словами подрядчик окончательно растворилась за пределами моей палаты. Как обычно, под самый конец она в очередной раз перевернула все мои представления, после чего ушла. Хоть она и не разрешила загадку, которая в этот раз, вроде, разрешилась сама собой, она подкинула мне новых тем для размышлений.

И впрямь… Императрица в «заставить тебя подумать», королева «глубокомысленного подтекста», Её Величество новых суждений. Она создаёт потенциалы для различных развитий сценария, чтобы затем ни один из них не продолжить. Как ни крути, ведь помимо случившегося с Тамамо-тян, она ещё и полностью переписала сценарий смерти Шиоги-тян, на что мне тоже хотелось бы указать.

— Если ты лишён черт характера, то люди начинают говорить о тебе всё, что им заблагорассудится… Ох же, у всех почему-то настолько завышенные ко мне ожидания… дайте уже мне расслабиться.

Я — лишь в какой-то степени разговорчивый, полный заблуждений, дефективный девятнадцатилетний интроверт.

Пока я размышлял обо всём этом, в палату, неся поднос с едой, зашла медсестра. Она будто пришла сменить караул Айкавы-сан. Подрядчик, похоже, заметила появившуюся в коридоре медсестру и поэтому и решила ретироваться. Айкава-сан вела себя прямо как ниндзя.

— Эта сногсшибательная красотка только что ушла отсюда, словно владелец Стэнда. Кто она вообще такая? Гостья Ии? — оглядываясь на дверь, с неподдельным интересом поинтересовалась у меня медсестра. — Или старшая сестра Ии? А может кузина?

Похоже, сказать, что это была родственница, будет проще всего.

— …Девушка, она моя девушка.

— Э-э-э?

В услышанном явно засомневались.

— Знаешь, она от меня просто без ума. Ох, это причиняет столько проблем. Она ведь, знаешь, прорвалась ко мне даже несмотря на то, что я был против. А я ведь предпочитаю, чтобы меня не навещали, когда я лежу в больнице.

— Да-да, как я тя понима-а-аю.

Медсестра явно не поверила моим словам.

— Хотя по ней и не скажешь, когда мы наедине, она ведёт себя так забавно… Она делает всё, о чем я только не попрошу.

— Хэ, хэ, верно, верно. Ладно, ладно я поняла, Ии — любимец женщин, — говоря это, она поставила пластмассовый поднос на столик. — Любо~вь. Любовь, любо~вь.

Был ли у начальства этой больницы какой-то тайный замысел, оправдывающий приём на работу столь уникальных сотрудников? Я начал раздражаться (или, скорее, я ощутил, что такими темпами я начну жалеть себя ещё сильнее) и поэтому решил сменить тему.

— Сестра, ты читаешь детективы?

— Я лишь практикантка! — поправила меня она. Эта заявленная мне разница была примерно такой же, как между стратегом и тактиком, — как же это всё мелочно. — Ну, да, я их читаю. А чего ты хотел?

— Задачка, — ответил я ей, взяв в руки оставленный Айкавой-сан конверт и проверив его содержимое. — Есть комната. Дверь в неё открывается путём сканирования ладони, так что если ты — не хозяин комнаты, то открыть её или же закрыть за собой нельзя. Теперь, представь, что ты и двое твоих друзей, то есть всего вас трое, однажды оказались в этой комнате. Перед этим она была закрыта, поэтому вам пришлось взломать саму дверь, после чего внутри вы обнаружили труп владельца комнаты, расчленённый на кусочки.

— А, убийство в закрытой комнате. Какая ностальгия… — выслушав мои слова, улыбнулась медсестра. — Ладонь… прям как в третьем Люпине…

— Теперь вопрос — как преступник смог проделать что-то столь невозможное?

— Хмм. А, я знаю. Всё просто, — ответила медсестра, разложив еду и повернувшись ко мне. — Труп был расчленён внутри комнаты, затем преступник взял одну из отрубленных рук, вышел из комнаты, приложил её к сканеру и тем самым закрыл дверь, правильно? Расчленённый труп был необходим для того, чтобы скрыть тот факт, что преступнику была нужна рука. Иначе говоря, ключом от двери просто являлась рука, и пока ты успеваешь воспользоваться ею сразу после смерти владельца, сканер должен её принять. Няхаха, мне б такую руку помощи*, сечёшь?

— …

— В конце концов, если ты неожиданно наткнулся на расчленённый труп, то первое, что ты сделаешь, — запаникуешь, и во время этого процесса не заметишь, что среди всего этого недостаёт одной конечности. И поэтому преступником является один из трех человек, зашедших в комнату. Скорее всего, это тот, кто зашёл последним. Пока у него есть сумка, или что-то такое, куда эту руку можно спрятать, то пока остальные двое в шоке смотрят на труп, он всегда может достать её оттуда и бросить куда-то в угол комнаты. Бах. Вот такой вот простой трюк.

— …

Выслушивая ответ медсестры, я зачаровано смотрел на содержимое конверта. Там была здоровая пачка денег и одна фотография. Вероятно, она подобрала это, стянутое у меня, фото с поверженного тела Химе-тян. Та фотография.

Фотография, на которой была запечатлена Химе-тян с её, совсем не притворной, искренней улыбкой.

«Не беспокойся. Даже если ты сам этого не хочешь, ты всё равно вскоре с ней увидишься».

Что ж, подрядчик.

Ты, и впрямь, умеешь.

Умеешь так умно шутить.

Я не знаю, почему Химе-тян вдруг решила тогда стянуть у меня это фото. Я не знаю, но мне кажется, что в какой-то степени понимаю. Его можно считать воспоминанием. Воспоминанием о первой встрече Айкавы-сан и Химе-тян. Воспоминанием, которое также можно назвать «прошлым», что так сильно отличалось от будущего и совсем не было туманным.

— Ммм? Эй, эй, Ииии, нечего тут залипать над фотографией, когда кто-то отвечает на твою скучную задачку. Кто это там на ней? Твоя девушка?

— Она что, выглядит как моя девушка? — интересно, за кого она меня тут принимает. — Нет. Это просто… подруга.

— На подругу с таким любящим выражением не смотрят. Ты смотрел на неё как на дочь, или же как на ученицу.

— Ты так считаешь? …Ну, может быть.

То, что Химе-тян забрала у меня это фото, было единственным обманом, никак не связанным с преступлением и убийствами. В этом поступке не было совершенно никакой злобы. Вероятно, Химе-тян хотела эту фотографию себе, поэтому и забрала её у меня. А значит, ей придётся снова со мной встретиться, чтобы её забрать. Хоть я и не знаю где сейчас Химе-тян, и чем она занимается; хоть я и не знаю, что Айкава-сан собирается с нею делать… пока вероятность такого присутствует, я не прочь так приятно обманываться.

Да, Химе-тян не может быть ей заменой, но… даже если оно и так, я всё же хочу научить Химе-тян кое-каким вещам.

Ага, например, научить её как правильно нести бессмыслицу.

Потому что Химе-тян, как и я, нуждается в том, кто способен научить её перевирать вещи.

— Хм. Ну, как скажешь. Не то чтобы это имеет какое-то значение. Так какой же ответ у этой задачки? Я права, да? Эй, Ииии, ответь мне.

Медсестра вплотную наклонилась ко мне, засыпая меня вопросами. Я раздражённо отмахнулся рукой, чтобы отогнать её от себя подальше, и ответил. Конечно же, отрицать её ответ было нельзя. Как ни крути, но ведь нет никого, кто не смог бы решить эту жалкую задачку…

Ну, никого, кроме…

Сильнейшего Представителя Человечества и остальных, слишком уж мягкосердечных.

— Совершенно неверно. Ты — ужасный человек, если подозреваешь своих друзей.

— Какой же ты лжец. — Разумеется.

1. ↑Каламбур-пословица. 戦士 (воин/senshi), 戦死 (смерть в битве/senshi) — 策士 (стратег/sakushi), 錯死 (смерть в сумятице/sakushi).
2. ↑В оригинале используется выражение «borrow cat’s paw», буквально переводящееся как «одолжить лапу кошки» и обозначающее «готовность принять чью-угодно помощь». Поэтому у сестры и кошачий смех.