Искусство начинается с баловства и им же заканчивается.

1

Если бы от вас требовалось назвать неестественным что-то одно из нижеперечисленного, то что бы вы выбрали?

Я, несущий вздор, пошедший на поводу у бессмыслицы? Подрядчик, зовущийся сильнейшим без каких-либо на то доказательств? Девушка по имени Химе-тян, пытавшаяся сбежать из странной академии? Шиоги-тян и прочие, пытавшиеся поймать Химе-тян? На территории этой академии, на территории, принадлежавшей Повесившейся Школе, назвать хоть что-либо излишне неестественным было довольно трудно.

— Ха. Итак… Что же делать?

Айкава-сан пробормотала эти слова после того как зафиксировала мою руку с помощью кашне, входившего в состав её формы. Стоит отметить, что пробормотала она это не так, будто была этим обеспокоена или озадачена — скорее было похоже, что она просто наслаждается происходящим.

Пробубнив ей в ответ: «И впрямь», — я отметил, что в школьной форме Айкава-сан выглядит очень даже ничего. Ранее я был просто-таки уверен в том, что в ней она будет смотреться странно, но, похоже, если ты красив, как Айкава-сан, то, во что ты одет, не имеет никакого значения. Это было всё равно что… хм, впрочем, жизнь всё равно полна проблем.

— Мы позволили этой девчонке-стратегу уйти, так что о моем здесь присутствии теперь, скорее всего, знают всё. А я ведь надеялась скрыться, воспользовавшись Ии-таном как приманкой…

— О… Прости, это всё из-за меня.

Но разве она только что не сказала что-то там про приманку?

— Как же неприятно… Что же делать? — рассеяно отозвалась Химе-тян — её слова были лишены какой-либо интонации. Эти двое, похоже, спешить особо не собирались. И если даже не принимать в расчёт Айкаву-сан, подобная апатия со стороны Химе-тян грозила стать проблемой. Учитывая, с какой лёгкостью её схватили до этого, она явно была лишена боевых навыков, сравнимых, например, со способностями той же Шиоги-тян.

— Химе-тян, может, я чего-то не знаю и, на самом деле, ты невероятно сильна?

— Неа. Химе-тян не нужна сила

— Предпочитаешь полагаться на ум?

— Ага. Как поговаривали в старину… — Химе-тян по привычке задрала вверх и опустила вниз кончики своих пальцев, после чего, указав пальцем в мою сторону, произнесла. — Причина болезней — слабость духа!

— …

Быть может, она имела в виду, что знание — сила?

Определённо, сказавшего такое особо умным не назовёшь.

— Да. На самом деле Химе-тян — ещё та неумёха. Вот почему Химе-тян не переносит эту школу и хочет её покинуть, но ей не позволяют. Химе-тян хотела бы отсюда выбраться, но здешняя политика неразглашения этого не позволяет. Вот почему Химе-тян обратилась к Джун-сан.

— Полагаемся на других, значит?

— Уж от кого, а от Наставника Химе-тян не хочет об этом слышать, — помотав пальцем, снисходительно заявила Химе-тян. Эта девчонка практически на ты с жестикуляцией. — А, кстати, Шиоги-тян — самая талантливая ученица в этой школе. Она уже на третьем году обучения — на год выше меня.

— Хмм.

— Именно поэтому Наставнику не стоит расстраиваться вывихнутому плечу. Даже если его противником была девушка, всё дело в таланте, понимаешь, в таланте. Нет, может даже стоит сказать, что она просто была на другом уровне. Хотя нет, может, речь даже о разнице на молекулярном уровне…

— ……

Эта девчонка меня немного выводит. Неужели её настоящий характер проклюнулся, в связи с появлением Айкавы-сан? Созданный ею образ будто медленно начал трещать по швам, и на поверхность стала показываться её настоящая суть. Так что же тогда значили те её слезы?

— Ха. В любом случае, давайте-ка пока откажемся от попытки прорваться через парадный вход., — тряхнув чёлкой, заявила Айкава-сан. — Не то чтобы титул лучшей ученицы школы, Хагихары Шиоги, меня пугал, но я не особо хорошо лажу с такого рода людьми, поэтому я предпочла бы не иметь с ней дела.

— А, так вот почему ты позволила ей уйти? А есть ли те, с кем ты предпочла бы вообще не встречаться?

— Да, конечно. Те, кто самоуверенны, несмотря на то, что уверенными им быть не в чем; те, кто полны гордыни, несмотря на то, что внутри пусты — настолько противоречивые люди для меня — проблема. Потому что я их не понимаю, — сказав это, Айкава-сан бросила на меня внимательный взгляд. — И, знаешь, ты к ним тоже относишься, Ии-тан.

— Э… но ведь тогда, выходит, что я и Шиоги-тян весьма схожи.

На мой взгляд, если Шиоги-тян и была с кем-то схожа, то с Айкавой-сан.

— Не, это лишь безрассудство, свойственное юности. Моя надменность и её высокомерие несут в себе различный смысл. И даже в этом вы с ней похожи. Особенно когда вы оба выбираете себе стратегии, только для того, чтобы потом потерпеть поражение именно из-за них. Мда, а ведь её прозвали стратегом — какая ирония. Как бы то ни было, отправляя тебя сюда, я думала, что будет круто, если ты сможешь-таки вытащить Ичихиме… Но раз уж дошло до такого, то ничего не поделаешь. Давайте-ка вывернем изначальный план наизнанку.

— Наизнанку? — переспросила Химе-тян.

— В смысле? — поинтересовался я.

— Можно, конечно, сказать, что это ещё более стандартное решение, но мы переходим в наступление. Прорвёмся к учительской и обсудим всё с деканом. Устроим переговоры о конфликте по поводу Ичихиме. Всё просто, верно? — ответила Айкава-сан, поджав губы.

Я не смог даже изобразить удивление. Но в очередной несчитанный раз я испытал восхищение. Если вплоть до этого момента я жил, думая лишь о том, как бы запудрить кому-то мозги и скрыться, то Айкава-сан жила совсем по-другому. Встать перед своим противником и, глядя ему в лицо, объявить войну, после чего с гордостью смело ринуться в бой. Она думала лишь об этом.

— Но, Джун-сан…

— Ничего страшного, Ичихиме. Эта дрянь всё равно никогда мне не нравилась. Да и тебе эта дрянь не нравится тоже, верно? Так что, можешь считать, что это даже хорошо, что у нас появилась возможность надрать ей задницу. А теперь, раз всё решено, пойдём.

Согласившись с собственным предложением, Айкава-сан зашагала вперёд. Пришедшая в себя Химе-тян и я поспешили следом за ней. Мы будто негласно сошлись на том, кто из нас — главный герой, а кто — персонажи второго плана.

Властность, вдумчивость и стремление действовать.

Покорение посредством неукротимой силы.

Подлинная уверенность и гордость.

Ничто не казалось парадоксальным, когда речь шла об Айкаве Джун.

2

Можно было сказать, что весь наш последующий путь был словно телепередача «Жизнь с Айкавой Джун», и подобное описание было бы на 120% точно и где-то настолько же понятно.

Вот в чём точно сомневаться не приходилось, так это в том, что в этой школе нет ничего, что могло бы остановить Айкаву Джун. Будь то что-то живое или искусственно-созданное, не было никакой разницы, ибо она расправлялась с возникшей проблемой с полпинка. Она продвигалась вперёд, сметая все возникающие на её пути препятствия, коими были, вроде бы, здешние учащиеся, преграждающие ей путь то тут, то там, и ловушки, расставленные просто-таки повсюду. Ей настолько не было дела до последних, что она шла прямо по ним. Просто и брутально, используя лишь свою абсолютную мощь, сея повсюду хаос и смятение, она в итоге превращалась в эдакий ураган — ураган, предвещавший начало конца. Находясь в самом центре этого урагана, мы покинули здание, прошли через коридор, соединяющий корпуса, и оказались у входа в преподавательский корпус.

Она настолько превосходила в силе, что описывать всё это с точки зрения кого-то вроде меня представлялось бессмысленным. Если учесть, что лишь небольшая группка учащихся уже смогла вызвать у меня с Химе-тян столько проблем, то после появления Айкавы-сан мы стали выглядеть, словно пустое место.

— Наставник, хоть ты и говоришь «словно», но мы ведь на самом деле пустое место. Химе-тян и Наставник добрались сюда на чужом горбу, не приложив ни капли своих усилий.

— Если собираешься выражать свои наблюдения, то лучше избегать прямых, ярких формулировок. Одно из основных правил повелителей бессмыслиц выражается в том, чтобы описывать всё, как можно более размыто.

— Химе-тян не настолько странная! — она сказала «странный». — Но, вс1 же, Джун-сан потрясающа. Она стала ещё сильнее, по сравнению с нашей последней встречей. Она прямо-таки является олицетворением того, что прекрасно, с какой стороны ни смотри.

— Ты хотела сказать, что она прямо-таки олицетворяет определение «на все руки мастер»*, верно?

— А, да. Это Наставник у нас прекрасен, с какой стороны на него ни посмотри.

— … Как грубо

— Хэ, значит, ты это отрицаешь.

— Ну… Полагаю, предположение, что есть некая вероятность, что такое существо, как я, можно считать прекрасным, с какой стороны на него ни посмотри, я, пожалуй, могу, быть может даже могу, или же, всё-таки, не могу признать за истину.

— Так как же именно считает Наставник?

— А ну-ка заткнулись все, — отчитала нас стоявшая у двери в преподавательский корпус Айкава-сан. — Хорошо, что вы так быстро сдружились, но… разве это не странно? Я размышляю над этим уже долгое время.

— Что именно кажется тебе странным?

— Теми, кто на нас нападал всё это время, были здешние ученицы. Только ученицы. Разве это не странно? Пока дело касалось только Ии-тана и Ичихиме, я могу это понять, потому что это можно назвать своего рода учениями… но теперь, когда здесь я… Я — Айкава Джун, знаешь ли? Разве учителям и охране не подобает сбежаться, поприветствовать меня в таком случае?

Было сложно сказать, была ли она осторожна или же чересчур самоуверенна. Однако, как и сказала Айкава-сан, теми, кто на нас нападал, были лишь молодые девушки в чёрной форме, как на Химе-тян, Айкаве-сан и мне…

… Эээ?

Как на мне?

— Эм, Айкава-сан. Раз уж меня раскрыли, то мне больше нет нужды быть одетым в это, ведь так?

— А… Да кого это заботит, тебе идёт.

— …Нет, но…

— Кья. Ии-тан моэ-моэ.

— ……

Переодеваться после этой беседы стало как-то очень неловко. Она, скорее, будто заставляла меня продолжать ходить в этом наряде. Она словно издевалась надо мной, но, как бы то ни было, я вернулся к изначальной теме.

План Айкавы-сан — нанести удар в самый центр, вместо того, чтобы пытаться выбраться наружу, полагался на собственную абсурдность. В каком-то смысле это была неожиданная атака. Противник верил в то, что именно он занимается преследованием, что именно он выступает в роли охотника. Вот почему ожидать нападение в его случае было бы странно. Быть может, они всё ещё считают, что мы так и носимся по школе туда-сюда. Тогда, возможно, это лишь значит, что они излишне самоуверенны? Даже если против них выступала сама Айкава Джун, это не означало, что охота шла именно на них…

— Быть может так оно и есть — ё, сколько же мороки.

— Мороки? Но ведь так даже лучше. Нам не пришлось столкнуться ни с кем сильным.

— Когда я говорила про мороку, Ичихиме… — сделав большой шаг назад, Айкава-сан ударила по двери мыском. Клэнк, клэнк — крошась, пропела металлическая дверь. Должно быть, она просто проржавела, так ведь? — Я имела в виду, что нам придётся возиться с такими вот дверьми. Это запасной выход, поэтому у этой двери нет замочной скважины или чего-то ещё, и потому нам нужно её вскрывать, чтобы затем, словно тараканы прошмыгнуть внутрь.

— ……

Кажется, я начинаю понимать. Айкава-сан предпочитала заходить через парадный вход и обозначать, что она пришла, проявив свою силушку. Однако, по дороге сюда не попалось ни одного учителя, и потому мы умудрились добраться до сюда незамеченными. А раз мы всё ещё не были пойманы, нам приходилось продолжать скрываться и потому использовать запасной выход — всё это порядком её раздражало. Какая же она показушница.

— Комната декана расположена на самом верхнем этаже. Она и впрямь любит места повыше — во-он там.

В отличие от моей, память Айкавы-сан была идеальной, а потому планы этого здания хранились прямо в её голове. Она вела нас через пожарные лестницы и по дальнейшему пути как самый заправский гид. Химе-тян шагала за ней следом, бормоча странные, несуществующие японские поговорки в духе: «Ууу. Что ножницы, что дураки любимы теми, кто боли рад, йо!»

— Нам стоит обойти стороной учительскую… ох, сколько же мороки. Мне плевать на все ваши стратегии, ловушки и прочее, соберите все свои силы, воспользуйтесь территориальным преимуществом и просто-таки покажите уже, на что вы способны.

— Но тогда мы никуда не продвинемся.

Хоть я и не знал о том, что было в прошлом между Айкавой-сан и Химе-тян, глядя на то, как они непринуждённо беседуют между собой, я мог сказать, что они, должно быть, очень близки. Несмотря на то, что они только встретились после долгой разлуки, сказать о том, что они давно не виделись, было нельзя. Они даже не перебросились приветствиями и не обменялись новостями о том, что произошло в их жизни за последнее время. С моей точки зрения подобное ещё ярче выражало тот уровень близости, что они разделяли. Айкава-сан была словно старшая сестра, а Химе-тян была из тех, о ком всегда хочется позаботиться, поэтому назови их кто идеальной парой, я был бы вынужден согласиться.

— ……Хм?

…Погодите-ка. В таком случае я вообще здесь лишний? Это как-то неправильно. Оказаться бесполезным персонажем, после того как мне пришлось носить этот наряд, просто ужасно. Чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие в происходящем, я задал Айкаве-сан вопрос.

— Эм, если я правильно понимаю, Джун-сан, ты как будто бы знакома с деканом? Что она за человек? Ну, декан.

На данный момент я мог представить её только на голову больным человеком. Она собрала много молодых девушек в одном месте и заставила их проходить специальные тренировки. Что это за гарем такой?

— Оригами Ноа*, в этом году исполнилось 39, и она, э… — ещё та дрянь.

— Оригами… Эта фамилия…

— Да, — оглядываясь через плечо назад, кивнула Айкава-сан. — Акагами, Иигами, Уджигами, Экагами и Оригами*. Потомки четырёх богов и зеркала. Ноа, правда, не прямой потомок, она относится к одной из побочных семей, так что её связь с главной семьёй не настолько сильна. Сама по себе эта школа никак не относится к роду Оригами. Если уж она кому и принадлежит, то скорее «Порядку».

— «Порядок»*… эта организация выступает японским аналогом ЕР3.

Если ЕР3 можно было назвать сообществом, то Порядок стоило бы назвать информационной сетью, но если отбросить это в сторону, то, чем занимались эти организации, не особо отличалось. Тогда это место, полагаю, было сродни программе в ЕР3.

— Верно. Около 40% выпускников в итоге переходят в Порядок. Остальные, скажем так, аккуратно рассеиваются повсюду… Наиболее талантливые, кажется, в итоге отправляются в ЕР3. Если верить популярному мнению, ЕР3, всё же, считается более продвинутой. Эта Хагихара, скорее всего, туда и поступит, как по-твоему?

Вполне ожидаемо, в отличие от меня, Айкава-сан знала о внутреннем устройстве этого места, а также о здешних выпускниках. Хмм, из всего того, что я смог разузнать, я пришёл к выводу, что здесь занимаются выращиванием талантов. В этом плане эту школу можно было назвать подготовительной, а, значит, ярлык образовательного учреждения был оправдан.

Но всё же. Не позволять покидать пределы, ловить тех, кто пытается сбежать, заставлять учащихся называть себя стратегами, а также носить прозвище «Повесившаяся Школа» — если собрать всё это вместе, разве получишь то, что можно звать образовательным учреждением?

— Изначально, Самиюри — основное здание Повесившейся Школы — было построено матерью Ноа. На тот момент это была ещё относительно… ну, относительно того, чем она стала сейчас, нормальная школа. Но полтора года назад мать Ноа повесилась. И затем, когда Ноа унаследовала это место, всё слетело с катушек. Объяснить, что именно испортилось довольно сложно, но…

— Атмосфера испортилась, — произнесла Химе-тян, в редко свойственной ей манере точно описав ситуацию.

Я не видел выражения её лица в этот момент, но, вероятно, оно опять было довольно хмурым. Химе-тян сейчас находилась на втором году обучения, так что, полагаю, что на момент её зачисления декан уже сменился.

— Первое время, после того, как меня зачислили, это была обычная шарага, но это было терпимо. Но затем шестерни пришли в движение… Химе-тян не может назвать место, где умирают её друзья, школой.

— …Вот так вот, — сказала Айкава-сан, энергично погладив голову Химе-тян, после чего продолжила. — Но, знаешь, сказать о том, что что-то слетело с катушек, можно лишь оценив это со стороны. Пока ты не сравнишь одно с другим, ты не сможешь определить разницу между неестественным и нормальным, и потому будешь считать это нормальным. Взглянуть на эту школу снаружи у здешних учащихся нет возможности, в то время как безумие пропитывает её всё сильнее и сильнее, пока не становится совершенно неподконтрольным, а затем во всё это попадаем мы.

— …А кроме Химе-тян не было других? Учениц, которые считали, что всё это неестественно, что это безумие? Тех, кто желал бы отсюда уйти?

— А, да. Когда-то они были…

Растерянного ответа Химе-тян было достаточно, чтобы заставить меня замолкнуть.

— Несмотря на то, что было сказано мной до этого, лично я не считаю Оригами Ноа плохим человеком. Не буду врать, она и впрямь мне не нравится, и я бы с радостью сказала пару добрых слов ей в лицо. Эта дрянь оценивает людей только с позиции чисел и воспринимает смерть лишь как статистический факт. Гибель одного для неё означает лишь то, что умерло не двое. Эта дрянь считает, что числа есть всё. Но, знаешь… Это не значит, что её идеалы совершенно не в порядке.

— Старая знакомая?

— По большей части так и есть. Но надо сказать, что наши пути разошлись два года назад. А потому это будет наше «долгожданное» воссоединение, — шутя, сказала Айкава-сан. Но, всё же, я ощущал, что её поведение выглядело несколько натянутым. Для чего той, что умеет дурачить людей в разы лучше, чем повелитель бессмыслиц, понадобилось проявлять свои эмоции столь очевидным образом, было для меня непостижимо.

— Но, Джун-сан. Будь добра, не позволь эмоциям взять верх во время встречи.

— С кем ты, по-твоему, разговариваешь, пацан? Мы собираемся добиться для Химе-тян разрешения покинуть это место. Так что знаю я всё, знаю.

— Рад слышать.

Ощутив себя мужчиной, выполнившим свой долг, я расправил спину, чтобы выглядеть чуточку выше, и затем повернулся к притихшей Химе-тян.

— Ну а ты, что будешь делать, когда выберешься отсюда?

— …Хороший вопрос, — ответила Химе-тян. — Думаю, мне хотелось бы повеселиться.

Её слова звучали так, будто они принадлежали тому, кому не приходилось испытывать что-либо весёлое вообще.

— Я хотела бы, чтобы моя жизнь была полна веселья. Жить так, словно каждый день — понедельник.

— Да хуже такого быть ничего не может, — ответственно возразил я.

Но в то же время душа моя бродила где-то ещё. Я ощущал, будто во мне что-то всколыхнули. Где-то очень глубоко, там, где находилась моя сильнейшая слабость, очень аккуратно всколыхнули старое, до боли знакомое чувство. Да… и лишь схожестью этого чувства всё не ограничивалось. Химе-тян была очень похожа на неё. А затем мне подумалось. Неужели это мой шанс на наказание и искупление. Я не сказал бы, что уничтожение одного можно компенсировать спасением другого — тут начать, правда, стоит с того, что я даже не знал, как вообще можно кого-то спасти.

— Не глупи, повелитель бессмыслиц, — окликнула меня Айкава-сан. — Что ж, мы на месте, последний этаж.

После этих слов Айкава-сан без каких-либо усилий открыла пожарную дверь. Умеющий всё и вся подрядчик Айкава Джун, способная продемонстрировать наивысшее мастерство, в чем только можно. Даже если бы её попросили прочесть чужие мысли, сымитировать чей-то голос или же взломать замок, того, кто справился бы с этим лучше, просто бы не нашлось.

После небольшой прогулки по коридору мы оказались напротив необычайно плотной на вид двери. Она была совсем не из тех, что ожидаешь увидеть в школе. Пуленепробиваемая? Глядя на неё, можно было подумать, что она выдержит даже взрыв ядерной боеголовки.

Айкава-сан беззаботно постучала в дверь (интересно, с чего это стучаться резко вошло у неё в привычку?), но никакого отклика не последовало. Чего и следовало ожидать. После, она попыталась дёрнуть за дверную ручку, но обнаружила, что у двери её просто нет. Она была совсем как тот запасной выход — у неё не было даже замочной скважины. Зато, вместо этого, у неё имелся сканер отпечатка ладони.

— Чёрт побери. Тут даже я не пройду.

— Серьезно?

— Даже я не могу взять и просто изменить свои отпечатки пальцев. Химе, что можешь сказать по этому поводу?

— В административном здании все двери такие, — взялась за объяснение Химе-тян. — Они устроены так, что только сами учителя могут их открыть. Выйдя из комнаты, ты прикладываешь ладонь к сканеру и затем надавливаешь на него, чтобы закрыть дверь, и просто даёшь отсканировать свою ладонь, чтобы дверь открыть.

— Аа. Значит, запасного ключа быть не может… Нам стоило взять с собой Кунагису-тян.

Да, и впрямь, будь здесь Кунагиса, та бы с лёгкостью открыла эту дверь, повозившись напрямую с микросхемой замка.

Кстати говоря, знала ли Кунагиса о секрете этой школы? Когда она рассказывала мне о ней, она не упоминала ни о чём подобном. Однако в тоже время она не особо любила разговаривать со мной о подобных вещах, так что, наиболее вероятно, она всё же знала и просто не сказала об этом мне. В любом случае, если эта школа и впрямь была такой, нет ничего удивительного в том, что заполучить её форму настолько проблематично. Итак, я, наконец, понял, почему Кунагиса так быстро сдалась в желании заполучить здешнюю форму.

Хмм. А как тогда смогла заполучить её Айкава-сан (при этом аж две)?

…Сама сшила?

— А можно просто закрыть дверь изнутри?

— Не помню. Но, кажется, да.

— Ясно. Тогда, она, скорее всего, внутри. Сидит там и притворяется, будто её нет… дрянь.

Затем я, наконец, заметил, что прямо за нами висит камера. Я быстро сообщил об этом Айкаве-сан, на что она раздражённо бросила: «Я уже всё это отключила». Внимательно приглядевшись в этот раз, я обнаружил, что камера, похоже, и впрямь не работала.

— Я позаботилась обо всех мелочах перед тем, как отправилась вас спасать… И сигнализацию я вырубила тоже. Так что не беспокойся о всей этой ерунде. Но, чёрт возьми. Как же нам пройти через эту дверь?

— Но если на стук никто не отозвался, то, может, декан всё-таки не внутри?

— Не, в этом плане я и Ноа схожи, она не настолько печётся обо всём этом, чтобы решиться сбежать. Решила заточить себя в крепости? Или же она настолько уверена в своей неуязвимости… Как бы то ни было, она, наверняка, смеётся над нами сейчас.

— Ладно, теперь я и впрямь зла, — проворчала Айкава-сан, после чего достала откуда-то из-под юбки какой-то чёрный объект. Он был квадратной формы, и в тоже время было достаточно маленьким, чтобы поместиться в одной руке — думаю, большинство сказало бы, что это шокер. Его грубый внешний вид внушал первобытный страх при одном лишь на него взгляде.

— …Вооружённая Джун-сан — какое редкое зрелище.

— Ага. Это особый случай. Понадобилось вытащить кое-кого, не покалечив. Ну, без разницы. В любом случае, давай-ка…

Айкава-сан прижала шокер к сканеру отпечатка ладони и спустила курок. Из-за многочисленных искр разглядеть что-либо было невозможно, а секунду спустя я услышал тусклое «бзт-бзт-бзт». Когда же возможность видеть вернулась обратно, я обнаружил, что сканер разнесло на куски. От оставшегося мусора шёл неприятный дым.

— А эта штука мощная…

— Да. Она сделана по особому заказу. И это я ещё даже не сняла с неё ограничитель. Если её зарядом ударить человека, то он может потерять воспоминания о двух-трех последних днях.

Это, скорее всего, всё же было преувеличением. Ну не может быть, чтобы кто-то потерял воспоминания таким-то образом.

Тем временем Айкава-сан с апатичным выражением лица изучала открывшуюся электросхему сканера.

— Хм, цепь питания поджарились как следует. Теперь всё что осталось, это лишь… Так, значит схема тут Мэйзин типа. Как и ожидалось, простенькое решение. Ну, значит, сейчас всё будет.

Затем Айкава-сан засунула в проём за сканером свою руку и начала орудовать там голыми руками. Со стороны можно было подумать, что она просто-таки напрашивалась на то, чтоб её ударило током, но, быть может, её руки были покрыты чем-то особенным? Спустя короткое время она произнесла: «Отлично. Взлом завершён» — и потянула дверь на себя. Вообще, подобная толщина двери намекала на то, что открываться она должна автоматически, но поскольку её цепь питания сгорела полностью, рассчитывать на подобный функционал не приходилось.

— Хм. Довольно тяжёлая…

Взявшись за дверь двумя руками, Айкава-сан потянула её в сторону. Дссс, дссс — неприятнейший звук, который было просто невозможно представить в исполнении двери, наполнил весь коридор, после чего дверь медленно открылась.

— ……

Ух, какая невероятная сила. Айкава-сан даже близко не напоминала человека, собиравшегося начать переговоры. Она просто жаждала сражения с хозяйкой комнаты. Айкава-сан была очень воинственной, прямо-таки кровожадной личностью, поэтому я испытывал напряжение, понимая, что подобная ситуация неизбежна. Боже, если бы она хоть раз взяла пример с одного типа, упустившего свою человечность. Ведь он и вправду был хорошим парнем.

— Боже, Джун-сан, ты всегда такая, ну это, безрассудная…

Даже выражение лица Химе-тян, так обожавшей Джун-сан, выглядело раздражённо. Но, стоит отметить, что в нем также читалось и «слава богу, это всё та же Джун-сан.

Открыв дверь где-то наполовину, Айкава-сан и следовавшая за ней Химе-тян зашли в комнату декана и обнаружили там двенадцать кусков расчленённой Оригами Ноа.

— …..

— …..

— …..

Верхняя половина торса, живот, пояс, обе руки и оторванные от них кисти, две ляжки и пара ног — зверским, ужасным образом оторванные друг от друга составляющие Оригами Ноа были разбросаны по всей комнате. В воздухе смешались запахи крови, спинномозговой жидкости и мяса. Ковёр и довольно дорогая на вид мебель полностью пропитались кровью. То, что этот запах не выбрался за пределы комнаты, было особенно удивительно.

Что касается головы Оригами Ноа — та была подвешена к потолку. Её длинные чёрные волосы были примотаны к светодиодной лампе, висевшей там же.

Эту сцену словно вырезали из какого-то отвратительного снафф-видео*. Её лицо выглядело заметно моложе 39 лет, но это уже ничего не значило.

Голова, болтающаяся под потолком. Что, кроме страха и шока, можно испытать, глядя на такое?

— Кто-либо из вас, — тихим, лишённым эмоций голосом начала Айкава-сан. — Кто-либо из вас видел, как эту комнату кто-нибудь покинул?

Всё также молча я покачал головой. Химе-тян ответила также. Мы даже не переглянулись. Наши взгляды, словно гвоздями, были прибиты к находящемуся перед нами расчленённому трупу.

— …Хех. Просто смеяться хочется, — ядовито и еле слышно произнесла Айкава-сан, после чего принялась за изучение комнаты. Её обувь была перемазана кровью и мясом, но ей будто бы не было до этого дела. Под столом, или же внутри дивана — она исследовала все места, где кто-либо мог притаиться.

Затем она прошла мимо меня, к двери. Я не удержался от того, чтобы заглянуть ей за плечо, чтобы узнать, чем она занята. Она проверяла здешний замок. Хоть Айкава-сан и уничтожила сканер снаружи, с внутренней стороны тот практически не пострадал.

— Хмм, хмм… Ясно. К делу не относится

Пока Айкава-сан бормотала эти слова, я осознал реальную суть происходящего — что перед всей этой отвратительной сценой находилась девочка, Химе-тян. В то время как это и впрямь было слишком, её глаза… взгляд, с которым Химе-тян смотрела на болтающуюся под потолком голову, был необычайно холодным.

— А-а… — выдохнула Химе-тян.

У меня сложилось впечатление, что реши она продолжить, из её уст вырвалось бы что-то в духе: «Мда, полагаю, она мертва». Без какого-либо интереса, но, в тоже время, понимая значимость произошедшего, словно человек, узнавший как о пожаре, так и о том, что его уже потушили.

— …Оно всё-таки началось.

— Химе-тян…

— Не стоит беспокоиться, Наставник, — Химе-тян, улыбнувшись, повернулась ко мне. В этой улыбке ощущалась примесь темноты. — Может я и неумёха, но я всё же ученица этой школы. Подобного недостаточно, чтобы меня шокировать.

— …Ясно. Это хорошо.

Не хорошо. Совсем не хорошо. Но я не мог вмешаться. Не мог вмешаться. Я не мог влезть в душу Химе-тян. Мне надо было лишь спросить: «О чём ты сейчас думаешь?», и тогда всё было бы понятно, но я не мог этого сделать.

Моё общение с тем, кто искренен в своих чувствах, с тем, кто не окутывает их в ложь или нонсенс, обречено на то, что мы раним друг друга. А ранить Химе-тян, неловко попытавшись её понять, я не желал — и ещё сильнее я не желал быть раненым сам.

Больше не хочу. Не сейчас.

Бум — раздалось из-за спины.

С этим звуком Айкава-сан закрыла дверь.

— Хреново всё это, верно?

— А, да, — согласился я с ней. Подобным образом я избегал произнесения: «Убийство декана… Это лишает смысла весь риск похода сюда».

— Да не это. Кого заботит подобное? Это лишь значит, что нам предстоит поступить по-другому. Добиться нужной цели можно бесконечным количеством способов. Боже, я ведь догадывалась, что что-то не так, раз мы так легко добрались до этой комнаты. Так вот значит в чём причина. Тогда, получается, все эти распоряжения исходят откуда-то ещё.

— Что ты имеешь в виду?

— Ии-тан. Текущая проблема заключается в том, что мы имеем дело с убийством в закрытой комнате.

— Ха-а?

Я издал странный звук.

С чего бы вдруг? Хотя, да, дверь открывается с помощью сканера отпечатка ладони, а сразу за ней мы обнаружили разбросанные части тела и болтающуюся под потолком голову. А так как дверь не закрывается за собой, то называть это убийством в закрытой комнате вполне корректно. Но какое это имеет значение? То, что Оригами Ноа была мертва, означало лишь то, что договориться ни о чём не получится, и это не говоря о том, что определить, с кем же мы тогда сражаемся, становилось ещё тяжелее.

— Разве сейчас подходящее время для того, чтобы рассуждать о том, убийство ли это в закрытой комнате или нет? Или тебя гложет то, что убита твоя знакомая? Приди в себя. Это совсем не в твоём духе, Айкава-сан…

— Не обращайся ко мне по фамилии. Так делают только мои враги, — зыркнула на меня в ответ Айкава-сан. — Я совершенно спокойна. Знаешь, Ии-тан, я не отношусь к убийствам в закрытой комнате предвзято, когда говорю, что сам факт такого убийства к делу, зачастую, никак не относится. Я смеюсь над ними, потому что в них буквально нет смысла. Например, тот случай на острове Мокрого Вороньего Крыла в апреле. В чем смысл того убийства в закрытой комнате? То убийство в закрытой комнате было обставлено как убийство в закрытой комнате просто ради того, чтобы быть таковым, верно? И в данном случае я оцениваю не естественность ситуации, а её причину. Можно сделать что-то невообразимое, чтобы снять с себя подозрения, но, что бы ты ни сделал, отсутствие доказательства не означает отсутствия подтверждающих твоё преступление улик. В подобном фарсе нет никакого смысла. Те, кто живут по плану, умирают по плану — ни больше, ни меньше, — ну, в то время как я с этим согласен… однако… — Но в нашем случае факт убийства в закрытой комнате несёт большое значение. Невероятно важное значение. Верно, эй. Как мы попали в эту комнату?

— Ну, Джун-сан сломала дверь…

— Ага. Очевидный для нарушителя поступок… поступок подозрительного нарушителя, пытающегося сбежать из этой школы. А ещё мы имеем расчленённый труп, что находится за этой дверью. Разве не очевидно, кого заподозрят в первую очередь?

— …А

…Так вот к чему всё это было.

Другими словами, настоящий преступник преуспел в том, чтобы повесить вину в убийстве на нас. И у него это получилось благодаря тому, что он обставил настоящее преступление как убийство в закрытой комнате. Да, и впрямь, в данной ситуации сложно заподозрить в случившемся кого-то кроме нас.

— Джун-сан, это…

— Проще говоря, нас подставили.

Однако Айкава-сан словно и не считала, что её унизили. Она, наоборот, будто бы была довольна действиями злоумышленника, приговаривая сквозь циничные смешки: «Это и впрямь смешно».

Нет… погодите. Разве данная ситуация не гораздо хуже, чем её описала Айкава-сан? Ощущение всей безотлагательности нашего положения, наконец, пробилось сквозь всю ту захватившую меня растерянность. Нас и так уже во всю преследовала Шиоги-тян, а теперь мы ещё и в качестве главных подозреваемых оказались замешаны в убийстве декана…

Вздохнув со словами «о боже», Айкава-сан начала собирать повсюду разбросанные части тела декана.

— Отрублены довольно грубо. Клинком… или, думаю, скорее даже, бензопилой. Если учесть все заморочки процесса расчленения, она подходит для этого лучше всего.

— С учётом, что некоторые куски мяса разбросаны в самых разных местах, похоже на то, — кивнула Химе-тян. — Полагаю, убийца подвесил её к потолку, а затем прошёлся по ней бензопилой.

Они обсуждали подобное с таким спокойствием… — но разве это не жестоко? Бензопилой… Человеческое тело…

— Разве эта лампа дневного света может выдержать человеческий вес?

— Если распределить его правильным образом, то, думаю, может.

— …Ох ё, сколько ж это, блин, проблем, Ноа.

Последние слова были направлены не мне и не Химе-тян, Айкава-сан обращалась к болтающейся в воздухе голове Оригами Ноа. Конечно же, голова ничего не ответила, но Айкава-сан, тем не менее, продолжила. В зависимости от того, как это оценивать, можно было даже сказать, что несмотря на улыбку на лице, Айкава-сан была опечалена.

— Ты была так близка к достижению своего идеала… но подобные вещи никогда не идут так, как их планируешь. Но именно этим они и замечательны, хоть ты этого и не поймёшь… Я хотела высказать тебе кое-что, но… ну и ладно. Я прощаю тебе всё.

Затем Айкава-сан присела и подпрыгнула, чтобы распутать волосы, примотанные к лампе. Пам, упав, голова прокатилась по полу, после чего Айкава-сан сложила её в общую груду мяса.

— Хмф. Чего ещё не хватает… ну, некоторых связующих частей не хватает. Но как бы то ни было…

Улыбка Айкавы-сан… Улыбка Айкавы Джун не походила ни на что, что мне приходилось видеть когда-либо раньше, она была ещё более зловещей, злобной и ужасной, чем когда-либо вообще.

— Становится довольно весело.

1. ↑Happo-bijin (八方美人) и hachimen-roppi (八面六臂) — у Химе-тян есть привычка (в связи с её отклонением) брать слог из четырёх-слоговых пословиц/выражений и вставлять его в какое-то другое, использующее этот же слог, выражение.
2. ↑Ори(клетка)гами(бог) Ноа(Nippon Origami Association — Японская Ассоциация Оригами).
3. ↑Ака(красный)гами(бог) — упоминалась в первом томе. Ии(традиция)гами(бог), Уджи(рождение)гами(бог), Э(иллюстрация)кагами(зеркало). То есть четыре бога и зеркало.
4. ↑Пишется как 神理楽(бог/причина/играть).
5. ↑Короткометражные фильмы, в которых показаны настоящие убийства, без использования спецэффектов.