Следующим днем была среда.

Все тихо. Наступил день непрерывных размышлений.

Покатавшись под одеялом с Сямисеном, первым, что я подумал о том, как меня грубо вытащила из постели сестра, было: "Ах... опять мне искать вещи, которые меня только раздражают." Я действительно беспокоился очень о многом; я даже не мог понять, с чего начинать приводить дела в порядок.

Конечно, просыпаться вот так - определенно не самый веселый способ; погружаюсь в меланхолию, узнав, что меня окружает. Некоторые вещи всегда напоминают тебе, каким счастливым было время, проведенное в бессознательном состоянии. Сон был оптимальным способом побега, хотя также можно было сказать, что он откладывает проблемы в долгий ящик и тратит твое время.

Видя первым делом с утра, как моя сестра невинно берет Сямисена на руки и тискает его, на моих губах появилась легкая улыбка зависти. Может у меня, играющего роль старшего брата, есть какой-то огромный дефект характера. Быть таким ребяческим несколько лет назад было бы нормально, но я не могу припомнить, чтобы что-то такое было со мной. Вместо этого, я выкопал из памяти кучу воспоминаний, о которых я почти забыл. ДНК людей были так похожи. Когда вообще они начали расходиться? Было ли это из-за разницы в поле, возрасте или группе крови? Я вовсе не верил всем анализам и гороскопам для людей по группам крови, и к суевериям я относился с презрением. Как бы то ни было, близкие люди, в частности друзья, должно быть, значительно повлияли на мое личное развитие.

Я вырос странным парнем. Моя сестра все еще сохранила искренность, делая все, что только пожелает ее сердце. Даже через несколько лет, я не думаю, что она сильно изменится, если только ее не испотрит среда в средней школе, и она не станет молодой бунтаркой. Как ее старший брат, я могу только вознести тайную мольбу, чтобы такой день никогда не настал... что вместо этого она навсегда останется кем-то похожим по темпераменту на Цурую-сан. Можно еще послать ее в семью Цуруи как приемную дочку на это время. Цуруя-сан обучала бы мою сестренку с большим удовольствием, все время смеясь, и в конце концов задача полного совмещения их радостей будет выполнена. Хотя я немного опасаюсь появления Цуруи №2.

Упомяну к слову, Цуруя - самый надежный человек из всех, кого я знаю. Настолько, что я даже невольно подозреваю, что что-то происходит. Может, она - благодетель, занявший мое место в откровенном улаживании всех чреватых вещей, больших и маленьких, в Бригаде SOS, вращающихся вокруг Харухи и Асахины-сан? Даже несмотря на то, что я не видел даже тончайшего намека на то, что это так, и что бы я ни думал, ты не выглядишь не связанной со всем этим, моя старшеклассница.

На Горе Цуруи мы выкопали таинственный, неизвестный прибор, находившийся под ее заботой, который технологически должен быть из будущего даже по самым современным стандартам, но упомянутый предками клана Цуруи. Это точно не было частью культурного наследия; в моих руках было еще одно убийственное орудие, которое рано или поздно станет центром какого-то дела. Хотя я не знал, было ли это пронзительное оружие, чтобы справляться с путешественниками во времени, или божественное средство, специально предназначенное для уничтожения пришельцев, день битвы был не так далек. Конечно, если это и правда окажется древним куском металлолома из периода Генроку, у меня и на этот счет имеются планы.

 Возвращаясь к предыдущей мысли: никогда не бывает слишком много приятных неожиданностей, таких как кости Ура Дора, «красные пятерки» и «открытый ричи».

Неизбежный регулярный подъем на холм был частью моего ежедневного утреннего расписания. Чтобы поскорее миновать безжалостные школьные ворота, с большой вероятностью готовые закрыться прямо перед моим носом, я набрал прежнюю скорость. Как бы там ни было, мне никогда не удастся вступить в мировое сообщество медленноходящих людей. Другой же причиной было то, что я по-прежнему просыпаюсь в один и тот же час, оставляя в запасе крайне ограниченное время. А ведь уже второй год пошел. Стоит мне хоть раз не опоздать, пусть даже по чистой случайности, и я буду выходить из дома в ту же самую минуту и впредь. Честно говоря, это можно даже назвать кульминацией накопленного человеческой расой жизненного опыта. Те, кому хочется придти в школу пораньше даже без особой на то причины, — это просто стадо больных людей с извращенным фетишем на обветшавшее здание школы.

Но конкретно в этот день, идя по своему угрюмому пути в школу, вечно оставляющему меня с одышкой, я услышал, как сзади меня окликнул кое-кто, когда я увидеть не ожидал.

— Кён!

Это был Куникида. Похоже, ему пришлось резко рвануть вперед, чтобы догнать меня, так как он тяжело дышал. Кроме того, у него было странное выражение лица; даже не знаю, как его описать.

— Ты однозначно тот же самый человек, которого я знал раньше. Совершенно такой же.

Не думаю, что его первые слова так уж слабо отличаются от обычного утреннего приветствия (??). Зачем он сейчас говорит мне это? Из всех возможных мест, ему было так важно сказать мне о своих чувствах именно здесь?

Куникида поравнялся со мной, и я слегка сбавил шаг. Немного переведя дыхание и не обратив на мой недоуменный вид никакого внимания, он продолжил:

— Сасаки-сан тоже точно такая же, какой была в средней школе. Мое впечатление от нее осталось прежним.

И что? Почему ты вообще завел о ней речь аж с самого утра?

— Это также означает, что ты, Сасаки-сан и я — все мы теперь старшеклассники. Однако мои первым впечатлением от Куё-сан было то, что она слегка странноватая. Хотя мне и немного жаль Танигути, я думаю, что ему лучше держаться от нее на некотором расстоянии. Моя интуиция с тех пор говорит мне то же самое.

Очень проницательно… таким словом Танигути описать нельзя. У него не возникло ощущения отторжения или подозрения, как у любого нормального человека, повстречавшегося с Куё. Твоя же реакция, напротив, совершенно заурядна и естественна.

— Чуть-чуть. Как говорит мне здравый смысл, она не обычный человек. Даже не зная, на чьей она стороне, я с уверенностью могу утверждать, что мы не стали бы с ней хорошими друзьями. Чего не скажешь о Танигути. Ах, да, на самом деле…

Куникида понизил голос и приблизился ко мне:

 — Не знаю, стоит ли мне тебе это говорить, но у меня складывается такое же впечатление от Асахины-сан и Нагато-сан. Поначалу я решил, что это я просто слишком много думаю об этом, но при этом мне все же казалось, что что-то не так. Цуруя-сан — единственная, кто более-менее часто заглядывает к вам, так что, наверное, волноваться не о чем. Ох, извини, Кён. Будет даже лучше, если ты просто выслушаешь меня и забудешь об этом. Мне просто нужно было кому-нибудь выговориться по этому поводу, и все. Если вам снова понадобится моя помощь для каких-то мероприятий в Бригаде SOS , я надеюсь, вы обо мне не забудете. И, если возможно, было бы здорово, если бы вы пригласили и Цурую-сан.

Всю оставшуюся дорогу до кабинета мы с Куникидой провели в более непринужденной беседе. Выразив, наконец, свое искреннее отношение, я практически выбросил из головы недавние вопросы Куникиды, в то время как он мастерски перевел разговор в русло взволнованных размышлений о промежуточных экзаменах, ворчаний по поводу двухкилометрового кросса по физкультуре и другой повседневной чепухе.

Мне кажется, он пытался снабдить меня несколькими простыми советами, основанными на его личном стиле жизни. И пускай он, похоже, все время о чем-то недоговаривал, когда речь заходила о Цуруе-сан, его проницательность была весьма и весьма острой.

В целом, Куникида знал о нас не слишком-то много, но, тем не менее, беспокоился о нас со зрительской трибуны. Он был моим единственным нынешним одноклассником, который был знаком и со мной, и с Сасаки. Впрочем, хоть он и обнаружил наши странные и необычные взаимоотношения, не стоит слишком заострять на этом внимание. Я думаю, мне очень повезло иметь такого умного и близкого друга, который уже успел в значительной мере помочь мне, предугадав экзаменационные вопросы. К тому же, мы дружим еще со средней школы. А Харухи следовало бы знать больше, чем только то, что он "кто-то из одноклассников". А вот о сущности Танигути, напротив, рассказывать нет смысла. Его по-прежнему отлично характеризовала фраза «его жизнь — один большой моральный подъём».

Куникида почти наверняка считал так же. По этой причине, оказавшись с ним вдвоем, я разговаривал в некоторой степени открыто.

Мое же собственное чутье, казалось, постепенно становилось даже острее, чем у идущего рядом нормального человека. И кто виновник этих изменений во мне?

Утренние и полуденные уроки пронеслись гладко как по нотам. В то время, когда прозвенел отдающийся в каждом уголке школы звонок, оповещающий об окончании занятий, я пребывал в забытье в других мирах.

После уроков Харухи и Асахина-сан отправились домой к Нагато навестить больную, о чем было известно заранее, оставив нас с Коидзуми, представителей сильной половины кружка, одних в клубной комнате. Поскольку я знал совершенно точно, что женское трио участниц кружка я больше здесь не увижу, ценность этой комнаты для меня упала практически до нуля. Вдобавок к этому, никто из общего числа новичков, желавших попасть в Бригаду SOS, сегодня не явился. Забудьте. Лучше бы вам и не появляться. На самом деле, я был бы очень признателен, если бы они считали, что нас не существует. Если бы кто-нибудь из желающих все-таки пришел сюда, это было бы как придти на собеседование в поисках работы на неполный рабочий день, в то время как владелец магазина уехал в отпуск: вот в какое затруднительное положение мы бы попали.

— Э?

 Я резко пришел в себя: без Харухи Бригада SOS — ничто. Дело было даже не в том, что бригада не могла нормально функционировать, — даже простое собрание участников терпело крах. Мы были словно пассажирский состав, лишившийся обеспечивающего движение локомотива. И этому поезду, лишенному самого главного, оставалось лишь стоять на железнодорожном пути до скончания дней.

— Чем займемся? Раз уж никто не хочет играть со мной в настольные игры, почему бы тогда не размяться? — наигранно непринужденным тоном предложил Коидзуми, будучи какое-то время до этого подавленным гнетущей тишиной.

— Тоже неплохо.

Это было то, что надо, потому что я и в самом деле тоже хотел немного расслабиться.

Коидзуми достал со стенного шкафа картонную коробку и открыл ее передо мной. Внутри лежала основательно помятая алюминиевая бита и потрепанная бейсбольная перчатка. Обе эти вещицы были частью нашего инвентаря на городском бейсбольном турнире. Харухи особо не думала по поводу этого видавшего виды снаряжения, использованного в хитрых комбинациях бейсбольной командой, и просто оставила все это здесь. Она точь-в-точь как хомяк, который тащит в свое логово все, что найдет. Она ведь не собирается участвовать в турнире в этом году, так ведь? Второй год подряд с самонаводящейся битой и моими волшебными бросками — и мы, однозначно, заработаем дурную славу. Снова на питчерском холме я стоять решительно не хотел, но вот в футбол, после хороших уговоров, сыграл бы.

Как бы внимательно ни рассматривал я содержимое коробки, мне никак не попадалось на глаза ни одного мяча для софтбола или бейсбола: выкатился только теннисный. Уж не знаю, у кого с помощью грубой силы Харухи успела его позаимствовать. Если мы будем играть во внутреннем дворе, — с таким будет куда безопаснее, чем с обычным бейсбольным мячом.

Так что мы с Коидзуми достали испещренную швами перчатку и ворсистый теннисный мяч и вышли из пребывающей в запустении клубной комнаты.

Во внутреннем дворе не было ни души. Те, кто после школы пошел домой, уже давно справились с этим делом, так что увидеть их, бездельничающих здесь, не представлялось возможным. Ученики из кружков, имеющих отношение к искусствам, сидели в соответствующих комнатах и занимались своими делами. Слышно было один лишь звук сломанной трубы школьного оркестра, доминирующий над отдаленными криками, доносящимися со стороны спортивных кружков на стадионе.

И, поскольку ученики, собирающиеся неподалеку и распаковывающие свои обеды в перерыве, появляться не собирались, единственным, что могло бы помешать нам перебрасываться мячом, были растущие во внутреннем дворе вишни. К настоящему моменту все до единого цветы уже завяли. Теперь области своего влияния расширяла зелень — была, определенно, самая любимая пора мешочниц.

— Я начинаю.

Я поймал синкер, брошенный беззаботным принцем, Коидзуми. Перчатка едва ли получила хоть какой-то импульс и практически не издала звука. Очевидно, Коидзуми играл в полсилы. Я продолжил, крепко сжав в руке теннисный мяч, и встал полубоком, готовясь к ответной подаче.

— Отличный бросок.

 Коидзуми тоже поймал мяч. Бросив пару пустых фраз в естественной для себя манере, он расслабленно метнул его обратно, словно инфилдер, подбирающий плавно прикатившийся мяч и бросающий его первому бейсмену.

Поперебрасываясь мячом с Коидзуми с единственной целью — убить время, я невольно вспомнил слова Кёко Тачибаны. Слова, которые, кажется, я уже практически забыл и силился довести этот процесс до конца.

”И все-таки, я испытываю к нему уважение.”

Людей, чья оценка вице командира Бригады SOS была так высока, что доходила до почитания, было совсем немного. Давайте пока забудем о его популярности среди девушек из параллели из-за его внешности и навыков общения…

— Коидзуми.

— Что такое?

— Эм…

Я замялся, почувствовав презрение к себе за такие мысли. Так значит, Коидзуми — глава Организации экстрасенсов? А Мори-сан, Аракава-сан и братья Тамару работают на него? Я не настолько недалекий, чтобы сразу принимать такое на веру.

— Ничего.

Коидзуми ничего не заподозрил в моем внезапном молчании, однако, в свою очередь, спросил тоном человека, мысленно во всем разобравшегося:

— Можно задать вопрос?

И следом за этим вопросом задал следующий:

— Ты слышал что-нибудь о гностицизме?

— Вообще ничего. Я слабоват в политической терминологии. Я даже не могу отличить коммунизм от социализма.

Коидзуми горько усмехнулся и начал рассказывать о так называемом гностицизме:

— Это можно назвать идеологией или религией. В такой стране, как наша, где мы слишком близко принимаем религиозные праздники разных стран, и заполняем нашу страну множеством богов, такая идея была бы довольно чужеродной (??). Проще говоря, такая точка зрения считается ересью в странах, уверовавших в существование единственного бога. Чтобы отыскать корни этой идеологии, понадобится отправиться в довольно далекое прошлое. Несмотря на то, что сейчас уже такое представление считается полнейшей чушью, оно было распространено задолго до возникновения христианства.

Как жаль, что я проспал почти все уроки ЧОГ, так что я не имею ни малейшего понятия, к чему ты клонишь.

— Тогда давай я кратко опишу сам гностицизм? Можно мне сократить длинную историю?

Если ты можешь упростить все до такого уровня, чтобы смог понять и младшеклассник, то у меня нет возражений.

 — С древних времен люди считали, что мир полон несовершенств. Например, если бы всевидящий и всемогущий господь создавал мир идеальным, то, наверное, он бы не стал ниспосылать людям такое немыслимое число страданий. Создать абсолютную утопию, по сути, ему по силам. Но, тем не менее, во времена общественных конфликтов, вызывающих разного рода несправедливости, мир порой оказывается во власти злых сил, запугивающих и унижающих слабых, тем самым до предела увеличивая их страдания. Для чего этому богу создавать настолько жестокий мир, а затем бросать его на произвол судьбы, не оставив ни единой подсказки?

Возможно, потому, что он понял, что его игра близится к печальной развязке, и у него пропало всякое желание что-либо с ней делать.

— Может, примерно так все и было.

Коидзуми подбросил мяч вверх, а затем поймал.

— Но подумай об этом с другой стороны. Ответ может быть очень прост. Может быть, на самом деле мир был создан не милостивым господом, а неким богоподобным созданием со злым умыслом.

Это ведь приблизительно одно и то же, разве нет? Есть ли злые намерения у плотника, строящего дом по заведомо дефектному проекту? Я думаю, на этот вопрос даст ответ министерство юстиции.

— Если бы это действительно совершалось из злого умысла, богу имело бы смысл закрыть на такой поступок глаза, ведь такова природа этого человека — делать зло. Однако человек обладает интуитивным пониманием устройства мира. Не каждый человек злой, и, таким образом, кто-то увидит злодеяние в преступлении, чем оно и является (???). Это доказывает, что человечество обладает способностью творить добро и противостоять злу. Если бы мир был битком забит злом, самой концепции добра не существовало бы.

Коидзуми покрутил теннисный мячик на кончиках пальцев и продолжил: — По этой причине древние люди твердо верили в то, что мир был создан лже-богом, а также в то, что это самое знание являлось частичкой света, дарованной человечеству настоящим Богом. Другими словами, Бог не существует в этом мире, но есть где-то за его пределами, и он защищает людской род.

Считай они иначе, их рассуждения не имели бы никакого смысла, так ведь?

— Верно. Все дело как раз в том, что эта религия проповедует создателя как дьявола, что вызывает гнев множества приверженцев более привычных религий. Вы еще не проходили Альбигойский крестовый поход на уроках всемирной истории?

Еще нет, но я могу спросить об этом у Харухи.

— Кроме того, учение гностицизма отлично согласуется с современным обществом. Впрочем, современный человек, исходя из рамок мышления, недалеко ушел от своего представителя из древних времен. О том, о чем мы думаем сегодня, в равной степени могли думать и более ранние люди. Как бы далеко вперед ни продвинулась наука, насколько более точными ни стали бы измерения, — невозможно в значительной степени шагнуть вперед в биологическом усовершенствовании нашей способности мыслить. Сейчас уже мы стоим на финальной ступени эволюции; и, что самое тревожное, — это уже давно не новость. Это стало серьезной проблемой в истории человечества, которая останется с ним навечно.

 Хотя я и ощущал, что немного не поспеваю за ходом мысли Коидзуми, мое ни на что не годное «я» ловко держало язык за зубами. Глупые комментарии, вносящие одну лишь путаницу в диалог, стояли диаметрально противоположно моим принципам.

— Что ж, я и так уже много чего наговорил. Давай теперь обобщим все, к чему мы пришли.

Это что же получается, вся эта гора информации — только введение? Похоже, толочь воду в ступе — призвание Коидзуми.

— Группировка Тачибаны-сан не считает Судзумию-сан настоящим богом. Может быть, Судзумия-сан и создатель этого мира, однако, ей, чего уж таить, немного не хватает самосознания. Из-за этого и возникла эта неосознанность, из которой Тачибана-сан и другие пришли к выводу, что она не настоящий бог. Если это так, то, судя по их вере, где-то должен существовать другой бог, который сможет убедительно доказать свою истинность. И они нашли ее. Однако также возможно, что они просто так думают.

Так вот зачем они нашли Сасаки — мою странную одноклассницу из средней школы, считающую меня поистине близким другом?

— Закрытые пространства также находятся в области рассмотрения. — добавил Коидзуми, словно пытаясь поддержать бессмысленный разговор, — оные у Судзумии-сан направлены на разрушение, что противоречит созидательной природе создателя. Не похоже, чтобы она намеревалась нанять госслужащих для масштабного строительства.

Неожиданно он вклинил в свою речь эту плоскую, да и к тому же совершенно бессмысленную, шутку.

— С другой же стороны, закрытые пространства Сасаки-сан, по имеющимся сведениям, совершенно неизменны, прямо как в космологической теории стационарной Вселенной. Внутри него практически ощущается вечный покой. Возможно, сторонников альтернативного спокойного мира без аватаров больше.

Я вспомнил свое погружение в это сияние на безлюдной улице. С исчезновением всех признаков существования людей на их место пришло невероятное ощущение безмятежности, граничащее с чувством спокойствия и умиротворения. Ученик, мечтающий о тихой и спокойной комнате, где можно было бы приготовиться к серьезному экзамену, наверняка бы согласился заплатить за вход в нее.

— Зайдем чуть дальше: если бы Сасаки-сан регулярно создавала бы подобные закрытые пространства, стало бы это проблемой? Однако если бы разум Харухи был устойчив и сдерживал ее эмоции, она бы не стала вмиг взрываться только от того, что что-то пошло не так, как ей хочется. В таких ситуациях кажется, что зажегся фитиль бомбы. И если получится успеть потушить его до рокового момента, то все будет хорошо. А если он будет постоянно удлиняться, то так и будет гореть до самого хранилища пороха.

 Ты что, сравниваешь ее с Балканским полуостровом образца начала XX века?

— Ну, — развел руками Коидзуми, — именно так и создаются закрытые пространства. А аватары ускоряют процесс.

Коидзуми почесал подбородок. Он выглядел точь-в-точь как какой-нибудь знаменитый детектив, готовящийся произнеси главную часть своей скрупулезной логической цепочки.

— С другой стороны, Сасаки-сан часто создает определенное количество закрытых пространств, но не допускает того, чтобы они вышли из-под контроля. Я полагаю, это — главная причина, почему ее выбрали.

Тогда какой выбор предпочтительнее? С переменным успехом добиваться чего-то силой или просто ждать, когда это медленно, но верно произойдет само по себе? 

— Это…

Коидзуми скоропостижно прекратил все попытки дать ответ и вместо этого просто постукивал пальцем по теннисному мячу.

— Поскольку я на стороне Судзумии-сан, мое мнение может оказаться не совсем объективным. Если кто-то и может вынести непредвзятое решение, то это точно не я. Мне достаточно выполнения своей задачи. Я убежден, что не превышу свои полномочия в данной ситуации. Но сразу оговорюсь: лишь только Судзумия-сан вовлекается происходящее непосредственно — и я теряю над собой контроль. Этот вопрос я могу доверить только тому, кто хорошо знаком и с Судзумией-сан, и с Сасаки-сан.

Понятно, понятно. В конце концов, этим кем-то должен быть я.

— Не мог бы ты выслушать еще кое-что? — пел искусные, как у жаворонка ранней весной, трели Коидзуми, — В этот самый момент наша Бригада SOS по-прежнему невредима и сплоченна, как никогда прежде. Инопланетная форма жизни ли это, путешественница во времени с будущей Земли ли или экстрасенс с ограниченными способностями, давший клятву верности Судзумии-сан, — границы между нами несущественны. Наши сердца бьются в едином ритме, двигая нас навстречу к общей цели. И ключевая фигура в нашей совместной задаче — Судзумия-сан…

Коидзуми растягивал слова и к концу был похож на постановщика, отдающего распоряжения во время выступления (??). Подчеркнуто тихим голосом он добавил:

— И есть ты.

Не было смысла дальше прикидываться дурачком, так что я легко мог ухватить все, что он бросит мне. Таким образом, настроившись, я похлопал по перчатке в ожидании Коидзуми.

— Этот вопрос касается как каждого члена Бригады SOS, так и всех остальных: Нагато-сан и Куё-сан, Асахины-сан и назвавшегося Фудзиварой путешественника во времени, нашей Организации и группы Кёко Тачибаны, тебя и Сасаки-сан… все соединены и связаны друг с другом одной нитью, ведущей к единственной центральной точке. На данный момент, что бы ни произошло в этом центре, к чему бы это ни привело — события придут к какому-либо заключению. Боюсь только, что скоро это станет вопросом не только для тебя одного.

— Тогда что мне делать? Пытаться шутить или наблюдать со стороны? Или как можно тщательнее записывать все события, чтобы немного облегчить работу будущим историкам?

 — Все, что угодно.

Коидзуми был похож на питчера, выбирающего между двух- или четырехшовным фастболом, располагая пальцы поудобнее вдоль швов на мяче.

— Я думаю, ты сам поймешь, когда придет время что-то предпринимать, или, вернее будет сказать, когда у тебя не останется иного выбора. До тех пор, пока ты следуешь голосу своего сердца, все будет в порядке… вплоть до того, что особо размышлять вообще будет не нужно. Если способность человека мыслить логически еще не утрачена, мы сможем принять верное решение даже в самый критический момент. Пока что все твои действия были верными. Я наполовину уверен и наполовину надеюсь, что ты и дальше продолжишь эту комбинацию.

Достигнув этой точки нашего разговора, безупречный Коидзуми сделал свой следующий ход. На этот раз это был фастбол, к которому была приложена ощутимая сила. Его уверенный контроль над мячом дал мне понять, что я услышал все, что должен был.

Действительно…

Не Коидзуми, Асахина-сан или Нагато. И уж точно не Харухи.

Мне было поручено обязательное к исполнению задание. Вернее, оно было поручено мне давным-давно. Я бы мог, как обычно, отмахнуться своим вечным «ну и ну», но в этот раз на конверте стояла моя собственная сургучная печать. Так что сейчас был неподходящий момент для применения этой техники.

Для этого я был предназначен с самого начала, и я понял это еще давно. Разумеется, я не имел ни малейшего понятия, что нужно делать, но знал, что должен приложить к этому все усилия. В моем сознании пронеслись взволнованные состоянием Нагато лица Харухи и Асахины-сан. И как мне еще хватает духу играть в мяч с Коидзуми?

Уж чем-чем, а этим я совершенно точно не должен был заниматься. Ни в прошлом, ни в будущем деятельность Бригады SOS не была и не будет настолько бессмысленной.

— Хм!

Я поднял руки вверх и встал в соответствующую стойку, собираясь швырнуть мяч изо всех сил в направлении перчатки Коидзуми.

— Классный кёрвбол.

Коидзуми похвалил меня, однако, я пытался бросить фастбол.

— А, ну и ладно. — с неохотой согласился я. Теперь ведь я умею бросать крутые чейнджапы, да?

Прямо сейчас я должен был стоять на круге подачи и встретиться лицом к лицу с незнакомым бьющим? Что ж, тогда ощути вкус моего неумолимого брейкин бола!

Брошенный мною мяч отозвался слабеньким стуком, ударившись в перчатку Коидзуми.

— Если бы я мог превратиться в какого-нибудь героя комиксов, вроде Супермена… — понимая, что это невозможно, я все же громко произнес эти слова, — Если бы мне досталась сила, с помощью которой можно было бы решить все проблемы на Земле, я бы однозначно не встал на сторону правосудия. Я бы просто колотил всех, кто мне не нравится.

 Коидзуми остановился, не закончив свою подачу, и посмотрел на меня взглядом биолога, только что обнаружившего крайне редкий организм глубоко в джунглях, а затем издал характерный ему легкий смешок.

— В этом нет ничего невозможного, если того пожелает Судзумия-сан. Если бы она была твердо убеждена, что у тебя есть какие-то скрытые сверхспособности, и ты сражаешься не на жизнь, а на смерть с какими-то другими людьми, то ты бы стал этим воображаемым супергероем. Вопрос лишь в том, действительно ли ты хочешь стать воином, способным одним ударом отправить кого-нибудь в открытый космос, а грозным рыком уничтожить все будущие замыслы против тебя (???). Я повторю еще раз: нет ничего невозможного, пока все зависит от мыслей Судзумии-сан.

Можешь даже и не надеяться. Это никаким боком не моя работа. Пробудить в себе сверхспособности и побеждать всех противников на своем пути? Да еще и побеждать их, сражаясь с ними? Из какой эпохи детских передач ты это взял? Эта избитая тема исчерпала себя еще лет тридцать назад, так ведь? Тот, кто пытается использовать такое, станет решающим подтверждением того, что человеческая культура ударилась в ретроспективу и застряла на месте, неспособная к дальнейшему развитию. Я же больше склоняюсь к познанию новой культурной эпохи.

Во всяком случае, я довольно мятежная личность. Понимание королевских манер значит для меня примерно то же самое, что и полоска туалетной бумаги, торчащая из кабинки туалета. (???)

Я поймал супермедленный кёрвбол, походящий на Ифус, и начал прикидывать, какое мне придать мячу вращение, чтобы выполнить невероятную передачу, которая напугает его до смерти, прежде чем он поймет, что ему все это привиделось? (????) Вдоволь накидавшись друг другу мячом, мы с Коидзуми, наконец, вернулись в, разумеется, пустую клубную комнату. Что до желающих вступить в ряды бригады — о людях я промолчу — не было и тени захудалого призрака. На самом деле я даже слегка удивился. Неужели из всего множества новеньких не нашлось ни одного, кто был бы устроен(??) не как обычный человек? И судя по всему, мой разум уже тоже кишел паразитами Харухи, раз мне в голову пришло такое.

Харухи с Асахиной-сан ни разу нам не позвонили. Скорее всего, так веселились дома у Нагато, что забыли, зачем вообще пришли. Впрочем, отсутствие плохих новостей — уже хорошая новость. Харухи, наверняка, решит, что Нагато просто простудилась по неосторожности. Она хотела вылечить ее своим упорством вкупе с ее собственными «народными» средствами. Если раньше Асахина-сан, которая уже успела немного помочь, побаивалась Нагато, то теперь, увидев своего товарища в болезненном состоянии, должна была спрятать это чувство отчужденности в дальний уголок души. С Асахиной-сан-старшей совсем другая история, но нынешняя Асахина-сан была по-настоящему хорошим человеком. Асахина-сан-медсестра… ты ведь еще не примеряла форму медсестры, а?

По возвращении в клубную комнату количество вещей, которыми мы могли бы заняться, было равно количеству подач, необходимых питчеру-новичку, чтобы для него все закончилось посреди иннинга. Вкратце, мы с Коидзуми сложили бейсбольное снаряжение куда захотели, проверили, не пользовался ли кто-то компьютером в наше отсутствие, заперли комнату и вышли из школы. Полагаю, появилась отличная возможность поскорее вернуться домой и разобраться в своих намерениях (??).

Я остановил свой любимый велосипед перед домом и открыл незапертую дверь. За ней я увидел разбросанные как попало разноцветные туфли моей сестры и пару чёрных кожаных туфель, которые я никогда не видел. По размеру их можно классифицировать как женские. Подумав, что Миёкичи снова пришла поиграть, я более не размышлял над этим и вошёл в свою комнату лишь для того, чтобы в следующий момент чуть ли не выпрыгнуть из неё задним сальто от испуга.

Конечно, сделать это только из-за того, что в комнате, в которую у неё не было разрешения входить, улыбаясь, сидела моя сестра, было бы раздуванием шума из ничего. Но её подружка заставила меня испытать такой же испуг, какой можно испытать, столкнувшись на деревенской дороге лицом к лицу со стрекозой. Эта девушка аккуратно гладила Сямисена, лежащего на её коленях, по подбородку. Она повернула свою голову ко мне, улыбаясь своими глазами, обретшими форму полумесяца.

— Ой, какой у тебя хороший кот. Не помню, где я это прочитала, но все кошки окрашены случайно, независимо от породы и происхождения. Это зависит от везения владельца. Как я понимаю, человек, подобравший Сямисена, выиграл джек-пот. Я не говорю, что ты везуч настолько, чтобы подобрать трёхцветного кота. Как бы мне это... его впечатляющий ум и послушность делают его даже ближе к людям, чем ребёнка.

— Этот парень иногда ведёт себя позаносчивее людей. Я не думаю, что он считает себя котом.

— Кён, на это следует смотреть с другой стороны. Кошки считают людей такими же кошками, только чуть большего размера, и поэтому ведут себя так неуважительно. С их точки зрения разница только в том, что люди не такие проворные, как они, и не могут ловить мышей. Они считают нас мягкими и неуклюжими созданиями, постоянно сидящими на месте. У собак, с другой стороны, свои мысли. С незапамятных времён у собак и людей были свои причины для совместной жизни. Оба вида всегда жили как часть группы, и поэтому им было легче использовать друг друга. Я думаю, что собаки, наверно, считают себя отличными от людей, потому что для них нормально подчиняться хозяину или лидеру.

 — Сасаки, — сухо сказал я, забыв даже сумку на пол поставить.

Только тогда я повернулся к своей сестре:

— А где мама?

— Она ушла за продуктами для ужина.

— А. Ну, тогда хорошо. В любом случае, тебе нужно выйти.

— Э-э! — моя сестра напыжилась. — Я просто хотела поиграть с сестричкой Сасаки. Кён-кун такой вредный.

Не важно, сколько усилий она вложит в выражение своего неудовольствия, ей меня не переубедить.

— Это не так. Просто нам с Сасаки нужно обсудить пару важных вещей. Это ведь ты открыла ей дверь? Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не открывала дверь незнакомым людям, когда ты одна дома?

— Она не незнакомые люди! Она сестричка Сасаки, которую Кён раньше всегда привозил домой, чтобы поиграть с ней. Я уже около ворот видела, как вы на одном велике едете. Правильно?

 Видя, что моя сестра собирается использовать всё более серьёзные аргументы для принятия общего согласия, Сасаки изобразила на своём лице улыбку и, кивнув, сказала:

— Я удивлена, что ты ещё помнишь меня. Я прямо польщена. Да, дети на самом деле быстро растут. Я увидела тебя в новом свете. Во-первых, я уже не могу назвать тебя ребёнком. Ты уже стала элегантной юной девушкой.

Да ну? Она с тех пор вообще не изменилась.

— Конечно, в глазах своего брата она не выросла. Раз уж вы росли вместе, ты, наверно, видел её частью своей обычной жизни. Ты наблюдал за тем, как она растёт, в реальном времени, так что вполне естественно, что ты так предвзято сравниваешь. А я её вижу редко и поэтому могу сказать, что она очень выросла.

Звучит довольно разумно, но ты же не пришла специально для того, чтобы выразить свои мысли по поводу взросления моей сестры, верно?

— Нет, моё состояние души не настолько бедное, чтобы на него могли повлиять случайные события.

Я просто взял Сямисена, мурлыкающего на коленях Сасаки, и всучил его сестре. А потом я вытолкал её из комнаты.

— Мяу!

Я проигнорировал протесты Сямисена:

— Сейчас мы не собираемся играть. Мы хотим только обсудить пару вещей, которые будут тебе не интересны, так что почему бы тебе не спуститься вниз и немного не поиграть там одной? Возьми из коробки из-под наполнителя кошачью мяту и натри ей столбик для царапания. Попутно можешь ему наполнитель в лотке поменять и шерсть расчесать. Сямисен точно будет вне себя от радости.

— Что?! Я тоже хочу поболтать с сестричкой Сасаки. Я хочу узнать, что Кён хочет ей сказать!

Несмотря на то, что моя сестра всем телом стояла на своём, держа Сямисена на руках, ей всё-таки пришлось потерпеть эвикцию. Некоторое время я слышал, как они с Сямисеном жалобно ноют и мяукают. Наконец, я услышал, как они спускаются вниз, позволяя моему хладнокровному самообладанию вернуться из-под облаков.

Весёлое «ку-ку-ку» Сасаки, вероятно, тоже помогло мне найти нужную линию поведения.

— Она очень, очень милая. Если в двух словах, то я могу сказать, что это на самом деле сестра Кёна. И растёт она в неплохом окружении. А ещё у меня есть слабое чувство, что ей на самом деле нравится её старший брат. Ты к ней ближе всех, и она считает тебя волшебником, способным на приятные сюрпризы. Например, когда она хотела завести кота, ты его принёс. Возможно, она тебя очень уважает.

Вот только я не замечал ни капли этого уважения. Два-три года назад она ещё была капризным ребёнком, с которым не хотелось находиться в одной комнате. Тогда мне много раз хотелось взять какую-нибудь тряпку и заткнуть ей рот. По своему опыту я знал, что в моей семье есть люди, у которых не было младшей сестры, и тем самым я представлял себе нереалистичную картину, что им этого хотелось, но об этом нельзя было говорить с посторонней точки зрения.

 Когда я додумал до этого, Сасаки продолжила своё наступление.

— Я скажу тебе одну маловажную вещь. Кошки предпочитают свежей воде воду, в которой мылись люди.

А это тут причём?

Сасаки выдала свой таинственный смех «ку-ку-ку».

— Вот поэтому я и сказала, что вещь маловажная.

— И что теперь? — я сбросил сумку с книгами с плеча на кровать и сел напротив Сасаки, скрестив ноги. Я смотрел на лёгкую улыбку и неизменяющееся выражение лица своей бывшей одноклассницы. — Что ты на самом деле хотела сказать? Надеюсь, это касается чего-то важного.

— Очень, очень. — Ответный взгляд Сасаки был таким же пленяющим, как дерево сакуры в полном цвету. — Ты близок к пределу сдерживания своего любопытства, да? Во время последней встречи было по-настоящему много помех, во всех смыслах этого слова. Всё это время я искала возможность поговорить с тобой свободно и откровенно. Также потому, что я думала, что у тебя точно готов план и всю ночь ждала от тебя звонка. К сожалению, не дождалась, что меня слегка удивило.

Вот только не надо так преувеличивать. У меня тоже мозг отключился. Например, как сотрудничать с пришельцем, также известным как телефонная книга, носящим униформу полиции Млечного Пути, обслуживающего все телефоны. — Почему так прохладно? Ну ладно, это не важно. Я уже знакома со всеми твоими возможными реакциями, так что я незамедлительно тебя прощаю. Теперь я перепрыгиваю непосредственно к главной теме.

Я, всё ещё озадаченный темой разговора, послушно кивнул. Это было причиной её прихода ко мне, поэтому мне, наверно, нужно обратиться во слух и тихо слушать то, что она хочет сказать. По-видимому, это будет ценная информация, которую стоит послушать.

— Тогда позволь мне сначала описать моё мнение о Куё Суо после громадных попыток вопрошать её.

Это точно входит в список вещей, которые я хочу выяснить. Она была настолько ценной, что ради неё я захотел бы вытянуть свои уши до длины ушей таксы.

Сасаки теребила шерсть, оставшуюся на её коленях после Сямисена, и внимательно рассматривала её.

— С самого детства я представляла себе, как бы выглядели пришельцы, если бы они существовали на самом деле. В манге общим началом всегда было нахождение пришельцев с помощью телескопа и возможность установить с ними некоторый уровень связи. К примеру, используя концепцию простых чисел и простые устройства вроде автопереводчиков.

 Когда беседа стала вращаться о способах межзвёздной связи из научно-фантастических романов, слишком многих, чтобы их можно было сосчитать, я тоже почитал западных научно-фантастических книг благодаря влиянию Нагато. С тех пор, как это началось, список вещей, которые нельзя было забывать, естественно, сильно вырос.

— Ладно, отвлечёмся от этой темы, — Сасаки катала кошачью шерсть между пальцев. — И Объединение Разумных Информационных Сущностей Нагато-сан, и Доминион Небесного Свода Куё-сан совершенно не такие, какими пришельцев описывают люди в простых для понимания историях.

Мне сильно захотелось, чтобы классики научно-фантастических романов о пришельцах с Марса или Меркурия услышали это предложение. Это могло сподвигнуть их на более яркие и интересные истории.

— Это правда, но это не относится только к научной фантастике. Если бы Джон Диксон Карр жил в наше время, он мог бы использовать современные технологии в своих детективах про замкнутые комнаты и склонить меня к их прочтению. Мне нужно попросить твою Асахину-сан использовать машину времени, чтобы привести его в это время. Это вовсе не шутка.

Жаль, но сам факт путешествия в наше время может свести его с ума. Мне пока не выпал шанс побывать в будущем. Может, это связано с запретом на ввоз людей в будущее?

— Я сказала это случайно, вот и всё.

Красивая трёхцветная шерсть Сямисена, снятая с одежды Сасаки и тонкие пальцы. Её миролюбивый взгляд задержался на мне, сигнализируя об окончании праздной беседы.

— Может, это всё из-за того, что они не в состоянии понять оценку ценностей и действия людей. Для них было тяжело отказаться от своих мыслей, чтобы стать продвинутыми живыми организмами, притворяющимися людьми. Может, они даже понимают, что мы хотим сказать, но не понимают, почему мы это говорим; возможно, они даже знают, что мы разговариваем о вопросах без ответов. Ты смог бы разговаривать с пришельцами, не знающими ничего о пяти W и одном H, кроме «кто» и «где»? Конечно, нет. Я с трудом понимаю Нагато. Кажется, проблемы начинаются уже с решения о том, злодейка Куё или нет.

Но Сасаки продолжила:

— Этот вид бедного взаимопонимания никак невозможно понять. Например, ты, возможно, не сможешь понять систему ценностей дафний или инфузорий. Ты можешь представить себе беседу с вирусом коклюша или микоплазменной пневмонии?

Судя по моему уровню интеллекта, это будет немного сложно.

— Если бы одноклеточные организмы или бактерии обрели человеческий интеллект, они бы тоже задавали вопросы о действиях двуногих обезьян. Каков смысл человеческой жизни? Что люди собираются сделать с планетой и миром? Их удивление от прослушивания ответов на два этих вопроса может увести их далеко от простых вопросов.

 Не важно, сколько я буду об этом думать, я не могу вычислить смысл своей жизни, но я верю, что таких, как я, на Земле явно большинство.

— Кён, что для тебя важнее всего в мире?

Так сразу я не отвечу.

— Я тоже. В нашем мире люди перерабатывают такие объёмы информации, что не могут осмыслить собственную оценку ценностей, — выражение лица и тон голоса Сасаки не изменились. — К примеру, у одного человека на первом месте стоят деньги, у второго — знания, а у третьего — отношения. Системы ценностей людей полностью различны, так что невозможно мерить всех по себе, определённо. Вот почему ты не можешь так быстро ответить на мой вопрос.

Возможно.

— Но я думаю, что в прошлом люди не придавали такого большого значения этому вопросу.

Возможно.

В наше время вся информация, которая тебе нужна, находится прямо на кончиках твоих пальцев, но столетие назад... или даже нет, даже десять лет назад количество информации, к которому ты мог легко получить доступ, было намного меньшим, чем сейчас. Если мы вернёмся в период Сэнгоку или Хейан, будут ли жители этих периодов более, чем люди нашего времени, не уверены с выбором своего будущего? В те времена выбор у них был поменьше.

Если говорить, что свобода выбора следует за расхождениями в обществе, то, с другой стороны, если ты будешь беспокоиться о принятии решения, это нанесёт ущерб количеству вариантов. Когда людям не хватало информации и приходить принимать решения быстро, они часто следовали мнению большинства, но это меняло местами причину и следствие. Это не только приведёт к нехватке вариантов, но и приведёт к другой крайности: система ценностей станет усреднённой.

— Похоже, что пришельцы, наблюдая за разрастанием количества вариантов, прошли эволюционный путь, в конце которого усреднённость стала нормой, — голос Сасаки был так же мягок, как и прежде. — Однако, пришельцы, несомненно, осознали и другую сторону монеты. Я думаю, что причиной этого стала твоя встреча с Судзумией Харухи.

Ничего страшного, если ты включишь и Харухи. Марсианская система президентского управления явно не поднимется выше её уровня. С другой стороны, границы моих действий далеки от грандиозных.

 — Не говори так. Быть способным найти общий язык с пришельцем, которого едва понимаешь, и не поссориться с ним — само по себе удивительное достижение. Это не то, о чём люди могут думать, и не то, чему они могут научиться. Твоё поведение — результат большого опыта, да? Я тебе очень завидую, Кён. Та, о которой ты говорил, Нагато-сан, звучит очаровательно. Мне очень хочется открыться перед ней и вступить с ней в долгую и глубокую беседу. Куё-сан тяжело даже говорить со мной.

Хотя это и было сказано в шутливой манере, у меня всё ещё было чувство, что она была наполовину серьёзна.

— И что я должен делать?

— Давай поразмышляем над этим серьёзно. К счастью для нас, Фудзивару-куна и Кёко-сан мы можем понимать. Давай даже Куё-сан к ним добавим. Это — наше лучшее оружие, Кён. Используя наши умы, мы сможем убедить их оставить их надежды. Хоть это проще сказать, чем сделать, я верю, что у тебя есть то, что для этого нужно. И у меня тоже. В конце концов, размышлять и объяснять свои чувства другим людям есть неотъемлемые качества людей.

Какую пользу ты можешь извлечь из моих академических достижений и знаний, полученных на втором классе старшей школы? Не является ли то, что ты сейчас сказала, тем, что может выполнить только Нобелевский лауреат по физике, если вложит в это все свои силы? Я не выучил даже половины школьной программы по Ганимеду и Тритону. Единственный из моих знакомых, чьи академические способности не превышают моих, — Танигути.

— На мой взгляд, такие проблемы нельзя назвать проблемами, потому что дело вращается вокруг Судзумии Харухи. Все системы отсчёта зависят от степени её пробуждения. Не важно, какими способностями владеешь ты, основные принципы всё равно зависят от её действий и знаний. Для нас это большое открытие, с которым стоит поработать, — Сасаки продемонстрировала зрелую улыбку, которая состарила её сразу лет на десять. — Я думаю, взрослые станут лишь помехой. Анализирование, ухудшение проблемы и вывод из решения будут только пустой тратой времени... никакого толку от этого не будет. Слушай внимательно, Кён. Это наша история, и размышления над тем, как решить её самостоятельно, будут правильным путём развития истории.

Мне действительно очень жаль, что я втянул тебя во всё это.

— Не нужно извиняться. Пожалуй, я раньше никогда так не веселилась, как сейчас. Поскольку сейчас я не могу поблагодарить тебя должным образом, пожалуйста, говори, если тебе есть, что сказать.

Я не знаю, сказала ли это Сасаки в шутку или всерьёз.

— Поэтому наши шансы на успех не так уж низки. Для галактики это отдалённая планета. И пока главным местом действия остаётся эта крохотная планета на краю безграничной галактики, пришельцам с магическими силами придётся играть по земным правилам. Видимо, у Объединения Разумных Информационных Сущностей и Доминиона Небесного Свода есть похожие ограничения и правила, потому что иначе для них не будет необходима битва в небесах. И у путешественников во времени то же самое. Кажется, они подчиняются чётким правилам, причины которых нам неясны. Это привело меня к предположению, что, пользуясь этим, нам удастся вернуть ситуацию к норме.

 Вот только, если Сасаки и права и её глаза на месте, как это доказать?

Сасаки невозмутимо «ку-ку-кукнула», как девочка, твёрдо уверенная, что в сочельник Санта оставит ей под подушкой потрясающий подарок.

— Скоро мы подумаем над этим. Ты, наверно, не хочешь продолжения текущей ситуации. Я могу представить, что Судзумия-сан, возможно, не сможет сделать ничего, как и я. В случае, если важные люди будут мыслить одинаково, неожиданного выхода из ситуации я не вижу.

Одетая в свою школьную форму, Сасаки выглядела так, будто целиком была наполнена мыслями о будущем. Это вызывало лёгкое чувство дежа вю. Мне вспомнилось выражение лица Харухи, когда она улыбалась, создав Бригаду SOS. Я бы сравнил Харухи с подсолнухом, цветущим в середине лета, а Сасаки — с едва распустившимся утром цветком, между выражениями лиц этих двух было несколько незначительных отличий.

— Так...

Так что ты так сильно хотела сделать?

— Я хотела только беседы тет-а-тет. Без кого-либо ещё, только ты и я. Разговор по телефону или SMS-ки не сработали бы, ведь сработает принцип «и у стен есть уши».

В этот момент я представил себе свою сестру, приложившую ухо к двери, и кое-что понял. Сасаки подумала о возможности перехвата. Прослушка телефона не была проблемой даже для маленьких организаций. У Коидзуми уже была такая сила. У него были Моги-сан и Аракава-сан... и у фракций Тачибаны Кёко и Фудзивары было то же самое. Это выглядело так, как будто ты хотела мне что-то напомнить, что объясняет твой сегодняшний визит.

— Здесь другая причина. Я чувствую, что Фудзивара-кун хочет закончить всё быстро. Тачибана-сан не настолько увлечена, а цели Куё-сан нам не известны. Только наш путешественник во времени дал нам понять, что его цели происходят из его собственных интересов. Судя по его поведению, ему не важно, как всё будет происходить, главное, что всё подходит к концу. Поэтому я не буду удивлена, если он предпримет что-то уже завтра.

Если я когда-нибудь смогу отправиться в период Яматайкоку, я точно проверю, сколько из того, что сделал Чжен Шу, было основано на фактах. Фудзивара также мог бы совершить один длинный взгляд в прошлое. Откуда столько нетерпения? Только не говорите мне, что у нашего времени нет никакой археологической ценности.

 — Даже если так, разве тебе так не будет лучше?

Я очень хотел убрать всю неопределённость этой ситуации куда подальше и помочь Нагато справиться с лихорадкой.

— С моей стороны это только догадка, но, — продолжила Сасаки, — проблема, стоящая перед нами, может быть разрешена просто демонстрацией смысла нашего существования. Не важно, кому, но кому-то это всё точно необходимо, чтобы воплотить их raison d’etre в жизнь. Таким образом, нам ничего не нужно делать с пришельцами, путешественниками во времени и экстрасенсами. Возможно, всеми ними движет один простой душевный порыв: доказать другим, что создатель существует на самом деле. Кён, ты уже признал тот факт, что Куё-сан, Фудзивара-кун и Тачибана-сан существуют в нашем времени? Ты должен знать, что если они и исчезнут из этого времени навсегда, твоя личность не сможет их забыть. Если меня спросят, то я отвечу, что они существуют в этом мире. Так что они могут существовать только для того, чтобы оставить нам короткое, но эмоциональное сообщение типа «не забывайте нас».

Я всё ещё не понимаю. Почему они должны были отправиться в этот период, чтобы сделать со мной столько неописуемых вещей? Да, я никогда не забуду их появление и их действия, даже если умру, но что с того? Я не секретарь суда и не главный редактор мировой истории. Если хотите что-то натворить, отправляйтесь во времена Тацита или Геродота А если не хотите, то множество людей по всему миру обладают интересами, схожими с вашими. Почему я?

Как только я прошёл по цепочке рассуждений Сасаки и стал недоумевать, почему девушка, со средней школы принимавшая пост старосты вместе с парнем с вечёрки, её глаза сузились, а кулаки стали массировать щёки. Что это? Ритмическая гимнастика?

— Нет, — Сасаки опустила руки. — Я же говорила, я не знаю, почему я всё время улыбаюсь. Для лицевых мышц вредно так долго напрягаться, и к тому же, это совершенно не подходит для ведения серьёзного разговора. Я просто хотела проверить, смогу ли я изменить выражение своего лица. Есть разница?

Даже хотя я потратил на это столько усилий, сколько потребовалось бы на нахождение отличия между божьими коровками с семью и двадцати восемью пятнами, я не смог заметить ни единого различия. Лукавая улыбка и глаза в форме полумесяца... И правда, вспоминая среднюю школу, я не мог вспомнить другого выражения на лице Сасаки, кроме лёгкой улыбки.

Глядя на её лицо, я вдруг кое о чём подумал.

— А какой у тебя смысл жизни?

Она так быстро открыла рот, как будто долго готовилась к ответу на этот грубый вопрос:

— Будучи человеком, я подчиняюсь своим генам. Следуя неотъемлемым блокам твоего существования, которые приказывают тебе оставить после себя потомство, ты продолжаешь цикл жизни; по крайней мере, на этой планете дела обстоят так.

 Я не хочу слышать ответ, построенный на теории эволюции. И что с того, что ты знаешь, что твои гены будут переданы кому-то ещё? Такое чувство, что настоящий ответ находится по обе стороны от этого.

— Действительно! Зачем мы родились, зачем мы живём? Вопросы такого типа начали задавать себе буддисты. Во-первых, ты должен думать, что существует несколько важных идей, построенных на таком образе мышления, но на самом деле их не существует. Даже если я использую это как начальный блок для повторного ответа, моим смыслом жизни будет «мышление», следующее лишь из «большего мышления». Я прекращу думать лишь в случае своей смерти. И наоборот, «не думать» есть почти то же самое, что смерть. Когда придёт время, моя личность исчезнет и я продолжу своё существование как какое-то животное.

Сасаки тихо засмеялась своим «ку-ку-ку».

— Я хочу продолжать думать о бесконечном числе вещей, связанных с природой этого мира, думать всегда, отдохнув, лишь когда я отойду в мир иной.

И что в итоге? Ах да, и обойдись, пожалуйста, без деторождения.

— Это очень хороший вопрос, Кён. Такой, на который можно дать только очень личностный ответ. Если я хочу оставить всю очевидность того, что живу в этом периоде времени, мне никуда не деться от двойной спирали с уникальным набором аминокислот. Даже с начала времён люди оставляли после себя такие предметы, как следы странных размеров или изобретения разных эпох. Самые продвинутые технологии времён, культуры наций, полностью новые технологии или теории, неразрешимые в будущем...

Судя по выражению лица Сасаки, поезд её мыслей сейчас путешествовал по разным временным эпохам.

— О великих исторических личностях, которых мы проходили на уроках всемирной истории, мы знаем только потому, что они совершали действия, которые впоследствии назвали «великими» и занесли в анналы истории. Даже хоть моё тело и разум слабы, если я использую свои способности к мышлению как начальную точку, то, возможно, однажды я открою новую концепцию, которая пойдёт в далёкое будущее. Если честно, я очень хочу кого-нибудь родить и воспитать, чтобы оставить следующим поколениям своё наследие. Конечно, я ничего не могу поделать со своими генами.

У тебя слишком большие амбиции.

— Не важно, оставлю ли я после себя цитату или мысль, всё подойдёт. Если ты отнесёшь это к амбициям, то у меня есть только такая амбиция. Это то, что я хочу завершить сама, без помощи пришельцев, путешественников во времени или экстрасенсов. Мои мысли принадлежат мне и только мне; я не хочу чьего-либо вмешательства. Прийти к выводу самой — такой смысл я задаю своей жизни. Я хочу создать свои собственные идеи или мысли, возникшие передо мной в моей реальности, без какого-либо вмешательства или влияния. Вот почему Куё-сан и Фудзивара-кун для меня, в каком-то смысле, помехи. А с Тачибаной-сан... мы могли бы стать хорошими подругами, ничего друг от друга не скрывающими. Она единственная из всех трёх личность, которой я могу доверять.

 Не думаю, что я когда-нибудь так долго говорил с Сасаки на такие откровенные темы. Ладненько, я тоже ей кое в чём признаюсь.

— Сасаки, если бы ты могла свободно пользоваться силами Харухи, то ты, возможно, смогла ты воплотить свои мечты в жизнь.

— Это правда, Кён? Я всё ещё обычный человек, которого разрывают на части конфликтующие между собой эмоции и желания, и я всё ещё нахожусь в том возрасте, в котором по-прежнему считаю, что всякие отбросы общества заслуживают наказания большего, чем смерть. Если маленькая мысль с моей стороны сможет оборвать чью-то жизнь, я буду настолько поражена, что никогда не смогу себя простить. Невозможно отогнать от меня мысли, которым мне не стоит предаваться, так что я не могу играть роль Судзумии-сан. Если её сила исполнять желания так же всемогуща, как сила Бога, то то, что она способна жить нормальной жизнью — настоящее чудо. Согласись, что можно поставить знак «равно» между Судзумией-сан и «чудом».

Сасаки приподняла уголок своего рта в своей обычной саркастичной манере и посмотрела прямо на меня.

— С самого начала я не признавала существование Бога. Даже если бы он существовал, в мире не было бы ситуации, в которой люди были бы не уверены в своих силах. Подумай об этом. Ты бы запрыгнул в пруд к своей золотой рыбке только потому, что она тебе нравится? Разбил бы охотно стекло аквариума или сломал бы ограждение в зоопарке, чтобы присоединиться к тропической рыбке или обученным диким животным?

У меня было чувство, что меня провели. В таком случае, мне не хочется беседовать с глазу на глаз с такой умной личностью. Кстати, мне бы тут не помешала помощь Коидзуми.

— Другими словами, более развитые существа не могут так просто запрыгнуть в мир менее развитых, люди и боги разные. Вот, что я думаю.

Сасаки очертила руками исполинскую дугу и полушутя сказала:

— Похоже, Судзумия-сан — это человек, сравнимый с богом, и, что ещё больше, некоторые люди полагают, что я такая же. Ты, заботящийся о нас, обеих богоподобных фигурах, определённо будешь принимать во всём этом большую роль, нежели наблюдающий за игрой со скамейки запасных. В этом нет сомнений, ты влиятельное лицо в этой ситуации. На твои плечи легло задание окончить старую историю и начать новую. Открой глаза шире и пойми, кто ты на самом деле, Кён! Ты основная фигура, держащая в своих руках главный ключ, ты способен открыть любую дверь, которую захочешь.

Несмотря на то, что я был основной фигурой, когда исчезла Харухи, в этот раз я на этот счёт не уверен.

— Решение этой проблемы в твоих руках. Это маленькое, совсем маленькое предсказание, которое я могу сейчас сделать, — Сасаки издала смех, звучащий, как воркование голубя ранним утром. — Ты человек, которому я доверяю больше всех, потому что ты мой близкий друг, которого я и не надеюсь никем заменить.

Несмотря на количество физического труда, которое она на себя возьмёт, лёгкая улыбка с её лица не сойдёт никогда.

 — Ты определённо можешь это сделать. Я даже считаю, что ты единственный, кто может это завершить, так что, если это так, то твои руки более, чем у кого-либо, развязаны. Если богоподобная Судзумия-сан, пришелец Нагато-сан и экстрасенс Коидзуми-сан не могут сделать этого, то единственный, на кого я могу поставить, это ты, образец обычного человека. Это твоя натура, но одновременно это — твоё преимущество. Кён, твоя встреча с ними, а затем и с нами не случайна; у тебя определённо есть своя роль. На это я бы поставила даже своего любимого плюшевого котёнка., если бы ты попросил.

Как будто это символизировало конец абзаца, Сасаки осмотрела мою комнату перед тем, как встать и с лёгкой улыбкой объявить:

— Мне пора идти. Не надо меня провожать. Ты уже меня взбодрил. Передавай привет своей быстрорастущей сестре и восхитительному коту. Я собираюсь немного поиграть с ними, когда приду в следующий раз.

Далее последовало долгое молчание.

Сасаки стояла, не двигаясь, и изучала моё лицо. Не зная, как на это реагировать, я также стоял на месте, как пень, пока не услышал, как Сасаки сказала беспрецедентным сомневающимся тоном:

— Кён, у меня была и другая причина прийти сегодня. Это не очень важно, и это не касается Фудзивары-куна, Тачибаны-сан и Куё-сан. Я просто хотела немного поговорить с тобой о моей обычной жизни...

Я не чувствовал себя ни хорошим учеником, который должен советовать Сасаки, как ей жить, ни тем, кто может дать такой ответ на её вопрос, который её озадачит. Хотя, в этом она со мной, похоже, согласна.

— Наверно, лучше будет не спрашивать. Возможность говорить с тобой столько времени уже подбодрила меня. Я прекрасно понимаю, что наивернейшим путём будет дать тебе возможность самостоятельно решать твои проблемы. Увы, как бы быстро я их не обнаружила, мне их не решить. Это полностью моя вина. Разговаривая с тобой о чём-то, что мы не сможем разрешить, даже поговорив об этом, я поступаю эгоистично. Приношу свои извинения.

Этот тип действий — сделать что-либо, а потом закричать «стоп» — был таким же в моих глазах, как дать чек на предъявителя, а затем тут же отобрать его. Раз уж я не могу вылечить симптомы, за лечением которых пришла Сасаки, не пора ли спасать и моё эго?

— Хотя, — протянула Сасаки, приподнимая угол рта в своей характерной улыбке, — возможность разговаривать с тобой сама по себе прекрасна! Она делает меня ещё твёрже, чем раньше.

Пока я провожал Сасаки до двери, к нам подошла моя сестра с Сямисеном на руках. Способ, которым она держала кота, был похож на горловой захват из реслинга и коту, судя по выражению боли на его морде, это совсем не нравилось.

— Приходи поиграть ещё, пожалуйста! — закричала моя сестра, лицо которой было наполнено радостью.

Смеясь, Сасаки, не поворачивая головы, помахала на прощание рукам двум людям и коту и вышла.

Я стоял на крыльце и ждал, пока она не исчезнет на повороте, но она так и не повернула головы. Что же было второй вещью, о которой она хотела поговорить?..

 Такой уход, лишённый изъянов, очень хорошо вписывался в поведенческий стиль Сасаки.

Когда я начал размышлять об истинной причине её прихода, луна уже взошла, проплыв около восточной горы, и настало время, к которому большинство людей начинают принимать ванну.

Я видел, что моя сестра принесла в ванную комнату фигурку Таккона, который нырял в воду, пока я был погружён в раздумья. За то долгое время, пока эта проблема оставалась в моих мыслях, я уже вывернул её наизнанку, но мироздание упрямо отказывалось показывать мне её решение. В конце концов, всё, что я понял, это то, что тема Б, о которой она не захотела говорить, не была очень важной, но то, что она о ней умолчала, немного её удручало.

Более того, я чувствовал, что, когда я с ней говорил, прозвучало одно особенное слово, выпавшее у меня из головы. Что это было за слово? Этот участок моей памяти был похож на жёсткий диск, который случайно отформатировали. Похоже, мой мозг показывал знак перенапряжения, так что к нему не помешало бы подключить теплоотвод. Будь что будет, во время принятия ванны мои кровь и духовная энергия спокойно протекали внутри моего тела, и охладить их было невозможно. Не забывал я о том, что нужно принять ванну и почистить зубы, только благодаря привычке; я не ощущал, что с ней что-то было не так. Несмотря на то, что я не страдал от мизофобии, забывая это сделать, я потом чувствовал себя неуютно. Эй, в этом нет ничего странного, я же не один такой.

Я должен поблагодарить Сасаки за сегодняшний визит, ведь наш разговор о другой теме дал мне повод вздохнуть с облегчением. После беседы с ней я лишний раз убедился в том, что она заслуживает доверия. Хотя её образ мышления и способы сотрудничества были слегка отличны от этих качеств обычного человека, она всё ещё была обычной старшеклассницей, такой же, какой она была в средней школе. Если бы Сасаки поступила не в престижную старшую школу, а в Северную Старшую, что изменилось бы? Кто знает... Возможно, Коидзуми и Тачибана Кёко перевелись бы к нам одновременно, что сделало бы мой первый год обучения в старшей школе ещё запутанней. Размышления об этом меня ни к чему не приведут. У меня есть предметы, над которыми стоит поразмышлять, поважнее.

— Но, — вздохнул я так, будто разговаривал сам с собой, — даже несмотря на то, что было сказано...

Голос эхом отразился от стен ванной комнаты. Честно говоря, я почувствовал себя бесполезным, потому что мой разум был абсолютно чист.

— Учитывая то, что происходит, лучшее, что я сейчас могу сделать, — лечь спать пораньше и попросить богов о том, чтобы они даровали мне сон.

Я пробормотал это с желанной попыткой свести свои надежды на разгадку к концу. Я вылез из ванны и открыл раздвижные двери. Как только я встал на резиновый коврик, Сямисен, нетерпеливо чего-то дожидающийся снаружи, влетел в ванную и начал ожесточённо лакать воду из умывальника. Его язык некоторое время издавал причмокивающие звуки, пока кот неожиданно не поднял голову и не мяукнул.

Возможно, это означало следующее. Похоже, что это был некий остроумный ответ на кошачьем языке, который подправил мне шарики и ролики, но у меня не было достаточно времени, чтобы проанализировать это. Он уже унёсся далеко на верх лестницы, издавая когтями, скребущими половицы, царапающие звуки. Вероятность того, что его конечной точкой будет моя кровать, — 80%

 В следующий раз надо будет принести Сямисена на встречу с Куё. Может, жизненные формы в его мозгу, идентичные ей, на что-нибудь сгодятся.

Хотя...

— Лучше не надо.

Я уже бросил думать, что кто-то сможет заставить исчезнуть мои проблемы. Сейчас я упрямо это додумывал. Мне нужно задать себе вопрос вроде «что я могу сделать и не пора ли мне вступить в игру?». Даже Сасаки мне это посоветовала.

Надеяться на внеземные жизненные формы, которые своим появлением на Земле вызвали неприятный инцидент с собаками, было глупо. Просто позвольте мне защитить права обитателей Солнечной системы. По сравнению с жителями пояса Андромеды мы даже более жестокие и беспощадные.

Хорошо. Пора научить Куё и Фудзивару правильно относиться к людям из этого временного периода. Изначально я хотел поручить это великой личности, чьи положение, репутация и коэффициент интеллекта превышали мои в бесконечнократное число раз, но после всех этих событий я не мог перенести это бремя знания того, что происходило вокруг её, Судзумии Харухи, сил, на плечи постороннего человека. Наши противники определённо думают обо мне с презрением, и я совершенно не обрадован таким отношением с двух сторон. Это был контрольный тест относительно Бригады SOS. Естественно, что тест сдавали только мы трое.

Более того, совершенно случайно я стал центральной фигурой, чьё присутствие было необходимо для разрешения конфликтов обеих сторон. В список людей, слышавших желания прикованной к постели Нагато, входил только я. Хотя я и не знал, было ли это неосознанным действием с её стороны, но похоже, что она искала меня.

Если я не способен даже на спасение членов такой маленькой организации, как Бригада SOS, то на что вообще я способен? Мои способности будут ограничены помощью сестре с домашним заданием и удерживанием её от стрижки Сямисена? Охотнее, чем обычно, вместо того, чтобы, как идиот, слепо плыть по течению, я предпочту быть форелью, плывущей против нынешнего положения дел.

Что ещё больше, моя конечная цель была очень проста: вылечить и полностью восстановить Нагато. Что такое? Внезапно по моему телу пробежало чувство силы.

Моя сила воли стала такой же безграничной, как ураган. Если бы направил её на учёбу, моя мама заплакала бы слезами счастья. Но это и то были двумя совершенно разными вещами. Прости, мама! Если вкратце, то ни на Земле, ни за её пределами нет разумных жизненных форм, которые могли бы заставить меня отказаться от моего решения. Могло ли случиться так, что в моём сердце поселились ростки самосовершенствования, присущего только героям? Если бы я не стоял голый после принятия ванны, я бы сейчас сжал правую руку в кулак и поднял её к небесам. Вот какой я испытывал эмоциональный подъём!

 Что, если я буду способен завершить всё это, как герой-протагонист? Обычный молчаливый я несколько часов назад был тем, над кем даже вылезшая на землю в сезон дождей улитка посмеялась бы. Похоже, Сасаки хотела того, чтобы я перетряс свою голову в поисках своих ошибок. Даже говоря беспристрастным тоном, она как-то провела свои мысли в очень правильную часть моего мозга. И какой же это психологический трюк? Она меня пугает.

— Возможно, это устроит большой шум. Мне определённо нужно сделать что-то, что выбьет путешественника во времени, пришельца и экстрасенса из моего поля зрения.

Этим я молча убрал из своих замыслов Асахину-сан-младшую, Нагато и Коидзуми. Что сделать с Мори-сан и Кимидори-сан?..

Я почувствовал себя опьянённым, как будто бы находился в фантазии, похожей на сон, полный оптимистичных слов. Однако, похоже, что если в уголке моего сердца где-то скрывается другой я, то он явно отделён от меня преградой из презрения и высмеивания себя. Кстати говоря, у старого и нового меня всё ещё было кое-что похожее: я также не мог сдерживать своё супер-эго, которое всегда притупляло мои чувства в самые ответственные моменты.

Так и скажите тому мне.

Но кроме меня есть кто-то ещё, способный надеть на себя мантию супергероя, верно?

Нет, больше никто. Только одна из... её личностей, а?

Нет, это должна быть её...

Должна быть.