Вечер, где-то на шоссе Кавагое, квартира Шинры

«Что же мне делать».

«Мне так и не удалось переубедить Микадо».

«Но может, у Анри-чан и Киды-куна получится лучше…»

«Я живу уже сотни лет и не могу убедить одного ребёнка. Какой позор».

Селти подумала, что, будь у нее голова, она бы вздохнула уже множество раз. А теперь, вспомнив о своей голове, она расстроилась ещё сильнее.

«У меня и своих проблем полно…»

С тех пор, как женщина узнала, что её голова у Изаи, прошло всего несколько дней, и она ещё не разобралась в своих чувствах. Недавние события были её оправданием, но на самом деле Селти всего лишь притворялась, что забыла о голове из-за занятости.

«Ааа, знаю, что не могу слишком часто полагаться на Шинру…»

«Но сейчас я хочу увидеться с ним как можно скорее».

«У меня такое чувство, что если мы с Шинрой будем любить друг друга, то всё наладится».

Это было всего лишь иллюзией, но для хрупкого — в настоящий момент — сердца Селти Шинра был лучшим утешением.

Она вспомнила, что даже Шутер, чтобы поддержать её, потёрся об неё шеей на подземной парковке. Так что Шинра точно должен заметить её удручённое состояние.

«В этом нет ничего плохого. Я хочу, чтобы Шинра меня успокоил».

«Нет, нет-нет-нет! Это же Шинра чувствует себя хуже всего!»

«Я не могу так подло с ним поступить и воспользоваться его слабостью…»

Селти сжала шлем руками с двух сторон, собралась и пошла в квартиру.

Когда она начала подниматься по лестнице, из лифта кое-кто вышел.

— Ах, боже мой. Селти-сан, вы изволите возвращаться домой?

[А, здравствуйте, Эмилия-сан.]

Это была мачеха Шинры, Эмилия.

Селти попросила её помогать Шинре, пока сама она отсутствовала, так что в последнее время Эмилия заходила к ним довольно часто.

Поначалу, когда Эмилия только начинала заботиться о Шинре, Селти ревновала. Но когда они разговаривали, Эмилия очень тепло отзывалась о Шингене, так что через какое-то время это разрушительное чувство прошло, и они стали относиться друг к другу как к членам семьи.

Однако Эмилия совершенно не умела готовить, и поэтому Селти пыталась соорудить что-нибудь съедобное из продуктов, которые приносила домой мачеха её возлюбленного.

И сейчас, скорее всего, Эмилия только-только вернулась из магазина.

Испытывая к ней благодарность, безголовая гонщица посмотрела на пакеты в её руках… и в замешательстве склонила голову вбок.

Ведь судя по магазинным пакетам, сегодня Эмилия купила в несколько раз больше еды, чем обычно.

[Зачем так много?]

Эмилия невинно улыбнулась и, выставив вперёд свою пышную грудь, ответила:

— Сегодня мы все вместе, моё глубокое почтение, устраиваем вечеринку! Я приложу все усилия, пожалуйста, выдвигайте свои предложения!

[Э… что?]

«?»

Селти никак не могла понять, в чём же здесь дело; она взволнованно открыла входную дверь.

В коридоре она увидела множество пар обуви, а из комнаты доносился шум голосов.

«А? Что? Да что это такое?!»

Отбросив в сторону терзающие её чувства, женщина с тревогой бросилась в комнату, обставленную в японском стиле, в которой лежал Шинра.

И все, кто собрался там, в одно время повернулись в её сторону.

— Ну и ну, Селти-сан, давно не виделись!

— Хей.

«Ю-Юмасаки?! И этот, эм, их водитель?»

— …Здравствуйте.

— О, Селти-сан! Давно не виделись! Хотя мы совсем недавно встречались, не правда ли? С Сейджи я вижусь каждый день, так что мне постоянно кажется, что остальных я вижу редко!

«Ягири Сейджи-кун и Харима Мика-чан?!»

— Эй, Селти-кун. Как у тебя дела?

«Отец Шинры! И у него ещё хватает наглости?»

— Приятно познакомиться. Меня зовут Егор.

«А это ещё кто?!»

— Селти! С возвращением! Ах, мне было так одиноко! В какой-то момент, когда народу стало слишком много, я почувствовал одиночество. Я всегда знал, что ты лучше всех, Селти!

[Подожди, Шинра! Что здесь вообще происходит?! Почему они все у нас дома?!]

Когда Шинра, не обращая внимания на боль, попробовал встать с футона, Селти силой придавила его к постели.

— Ой, ты об этом? Только я попросил маму убраться дома, как вдруг пришёл Юмасаки-кун и сказал: «Почему бы не устроить здесь секретную базу! Будет так здорово, правда?» — я ничего не понял, так что решил послушать, что он ещё скажет, но потом пришли Сейджи-кун и Харима-сан и сказали, что им надо где-нибудь спрятаться, ага?

[…а дальше?]

— Дальше я снова ничего не понял и спросил у них, что произошло, но потом пришли папа и Егор-сан, и, пока я всё ещё не мог понять, что происходит, Эмилии-сан очень захотелось что-нибудь приготовить и устроить пижамную вечеринку, а потом я стал задавать папе вопросы, и пришла ты. Как-то так.

[Ничего не понимаю!]

Селти в смятении сжала шлем обеими руками; Сейджи, заметив это, пробормотал:

— Эм, если мы тебе мешаем, то, как я и думал, лучше нам найти другое укрытие.

[Сейджи-кун.]

У Селти от такого стремительного развития событий закружилась голова; она положила руку на плечо Сейджи.

[Ты, похоже, лучше всех присутствующих умеешь говорить спокойно. Можешь для начала рассказать, почему вы с Микой-чан пришли сюда?]

— Да, дело в том…

Ягири заговорил ровным голосом, и когда Селти уже подумала, что она, наконец, сможет успокоиться и узнать, что произошло…

...Раздвижная дверь комнаты, обставленной в японском стиле, открылась нараспашку, и женщина с демоническим выражением лица прокричала с нескрываемой ненавистью:

— А ну убрала свои грязные руки от Сейджи, свинья!

«Что?»

На какое-то мгновение, пока Селти ещё не успела удивиться, её сердце остановилось.

Женщине казалось, что её душа вышла из тела и наблюдала за происходящим со стороны.

И потом она поняла.

За дверью стояла старшая сестра Ягири Сейджи, преступница, скрывшаяся вместе с головой Селти, — Ягири Намие.

«Чтооооооо?!»

«П-подож…»

«Почему! Почему она! Почему она здесь?!»

«Чтоооооооооооооооооо?!»

[туфагюсодгкпакопа@]

При столь неожиданном появлении пальцы и тени Селти затряслись над КПК, из-за чего на экране появилось множество бессмысленных символов.

— Ааа, ну я же просил не выходить, пока Селти не успокоится…

Шинра глубоко вздохнул. В последний раз Селти была так взволнована, когда посмотрела фильм, в котором инопланетяне скинули на Землю метеорит.

«Эх, ну и странные же вещи творятся».

Кишитани посмотрел на развернувшуюся в комнате суматоху и начал раздумывать над будущим.

«Что-то происходит».

«Я совершенно точно уверен: в Икебукуро что-то происходит. В центре событий окажутся Доллары… и Селти».

«Эта волна событий неприемлема».

Его возлюбленную впутали в какое-то дело.

Но Шинра не мог даже самостоятельно передвигаться, и такое положение дел очень его расстраивало.

Но его любовь к Селти нельзя было назвать иллюзией, поэтому он просто не мог жаловаться на жизнь и оставить всё как есть.

«Я… остановлю эту волну».

Шинра, решительный как никогда, медленно закрыл глаза.

«И чтобы остановить эту волну, мне нужно удачное стечение обстоятельств».

«И не одно».

«Такие, что вместе могут повлиять на вызванную Долларами волну событий».

«Всё равно, хорошие они или плохие. Главное — изменить происходящее и эту волну…»

Краем уха Шинра уловил спор Намие и Селти.

Подпольный доктор слушал их голоса, и в этот момент что-то в глубине его сердца ожесточилось.

«Мне остаётся только воспользоваться возможностью, которая пришла ко мне вместе со всеми этими людьми».

«Я непременно должен вонзить когти в ладонь того, кто смеётся над происходящим ужасом».

«…непременно».

♂♀ Где-то в городе

Неизвестно, на эти ли случайности надеялся Шинра…

...Но в разных местах, никак не связанных с подпольным доктором, пришли в движение многочисленные, неопределённые факторы.

— Значит, мы так и не выяснили, кто сбил того парня, Кёхея?

Мужчина крупного телосложения, разместившийся на дорогом на вид диване, задал этот вопрос человеку, который стоял недалеко от входной двери.

— Да. Не знаю, что по этому поводу думает полиция, но по городу ходят лишь необоснованные слухи, что к этому якобы могли приложить руку Драконы-Зомби.

Ему ответил не кто иной, как Изуми Ран, чья кричащая внешность резко контрастировала с вежливой речью.

Сейчас он не сутулился, как обычно, а, стоя по струнке, внимательно слушал сидящего на диване мужчину.

— Эта сволочь Шики хочет, чтобы Слон заковал в цепи этого ублюдка Изаю, но… я не доверяю таким, как он. Сечёшь, Изуми? Хотя на твой счёт у меня тоже нет особых ожиданий.

— Да.

— Понятия не имею, что собираются делать этот информатор и твой братишка, но мне кажется: на Долларах можно неплохо заработать. Развитие событий не имеет никакого значения, ведь в итоге всё и всех поглотят Авакусу-кай.

Крупный мужчина, Аозаки, изменил положение своего мускулистого тела и усмехнулся.

— Не могу же я… отдать такую ценную вещь Акабаяши, правда?

♂♀ Полдня назад, поздно ночью, в полицейском участке

— Я же сказал, что не знаю её, — проговорил мужчина в форме бармена.

В ответ на эти слова следователь, одетый в костюм, ударил рукой по столу, как это обычно делают в сериалах.

— Ложь! Три дня назад, после полудня, ты сломал этой женщине обе руки. Не отрицай!

— Зачем мне это надо?

«Ааа, так значит, в комнатах для допроса нет настольных ламп, как в сериалах».

Думая о таких малозначительных вещах, Шизуо отчаянно пытался отвлечься от проблемы.

Ему каким-то образом удалось победить раздражение и сохранять спокойное выражение лица, но внутри он был готов взорваться.

— Это, наверное, ложное обвинение. Лучше допросите женщину, которая на меня заявила.

Хейваджима уже в который раз на этом настаивал.

Термин “ложное обвинение” он слышал от своего теперешнего начальника, после того как Изая обманул его в прошлый раз.

В ответ на слова Шизуо следователь в деловом костюме с отвращением скривился и проговорил:

— Отброс вроде тебя ещё смеет говорить о ложном обвинении? Можешь строить из себя умного, но знаешь, кожу с тебя быстро сдерут. Понял?

Если бы Шизуо услышал такие слова при обычных обстоятельствах, его ярость давно бы перелилась через край, и он вышел бы из себя. Однако до того, как его забрала полиция, его начальник сказал ему: «Завтра мы наймём тебе адвоката, так что до тех пор ни в коем случае ничего не делай». Том тоже дал ему совет: «Можешь разнести участок в щепки, но в таком случае твоего знаменитого брата точно в это втянут. Поэтому, если почувствуешь, что готов взорваться, просто подумай о брате». И таким образом Хейваджиме с трудом, но удавалось сдерживать вскипающий в нём гнев.

Но допрос был слишком уж необычным.

Полицейских ещё можно было бы понять, если бы они безо всяких доказательств признали Шизуо преступником, но создавалось такое впечатление, что его сознательно провоцировали. Они то и дело сыпали никак не связанными с делом оскорблениями, а иногда почти по часу молча игнорировали его. Казалось, что их целью было заставить его распустить руки, а потом арестовать, чтобы у него не было возможности покинуть участок.

Например, угроза следователя запереть Шизуо в камере была сама по себе странной.

Хейваджима предпочёл добровольно помочь расследованию, так что его не пришлось арестовывать силой . Тогда почему его хотели упечь за решётку?

Шизуо слышал, что иногда подозреваемых в сексуальных домогательствах приводили на вокзалы для того, чтобы иметь возможность арестовать их прямо там; потом говорили, что их поймали работники станции в момент совершения преступления. Он подозревал, что мог оказаться в похожей ситуации, но всё равно изо всех сил пытался сдерживаться ради своего брата Каски.

Шизуо в очередной раз посмотрел на фотографию, но женщина была ему не знакома, сколько бы он на неё ни смотрел.

Несмотря на толстый слой косметики, у неё было красивое лицо. Его обвиняли в том, что Хейваджима притащил её в бар, который до этого разнёс, переломал ей руки и изнасиловал. Но в предполагаемое время совершения преступления Шизуо уже давно спал дома. Однако жил он один, так что алиби у него не было.

Несколько раз повторив всё те же слова, следователь сменил тон и задал ему ещё один вопрос:

— Твой брат актёр, да?

— …Каска не имеет к этому никакого отношения, понятно?

Шизуо почувствовал, как на его висках начали вздуваться вены, и немного сузил глаза.

— Да, не имеет. Кстати, в последнее время ходят слухи, что многих актёров арестовали из-за наркотиков, слышал?

— Что?

— Если не сознаешься, то кто знает, может, в доме твоего брата найдут какой-нибудь белый порошок.

— …

В какой-то момент в комнате послышался треск — это в Шизуо что-то щёлкнуло.

Но в то же время мужчину захватило странное чувство беспокойства, и он подавил очередной приступ ярости.

На этот раз угроза следователя была слишком уж прямой, но именно она помогла Шизуо успокоиться.

«Эй, это уже просто смешно».

«Если они уже начали угрожать мне в открытую, то что-то тут не так».

— …Почему? Что я вам такого сделал, что вы меня так ненавидите?

Возможно, они пострадали, когда Шизуо несколько лет назад, во время ареста, кинул торговый автомат в полицейскую машину. И хотя, если верить СМИ, в полиции не обходилось без коррупции, неужели они стали бы действовать так открыто?

— Я тебя совсем не ненавижу. Просто мы не можем позволить тебе гулять по Икебукуро в ближайшее время.

— ?!

«Ну не могла же эта блоха их купить?!»

Хейваджима, вспомнив человека, которого так сильно ненавидел, невольно уставился на следователя и…

— …чего?

Глаза мужчины, красные, словно налитые кровью, выглядели ненормально.

У Шизуо эти глаза вызывали неприятные воспоминания.

Он украдкой перевёл взгляд на другого полицейского, который записывал их разговор. И его глаза тоже были подозрительного кроваво-красного цвета.

— Вы, ребята… тот, тот меч…

— О? Так быстро догадался?

Лица следователя и полицейского немного исказились.

— Ну, по правде говоря, мы были рождены от другого ‘родителя’.

— ?

— В любом случае, нам всё равно, что ты скажешь. Если ты не сознаешься, мы можем избить друг друга, а потом заявить, что это сделал ты.

Полицейские изогнули губы в подлых ухмылках.

Но Шизуо улыбнулся вместе с ними.

— Вот оно что… тогда всё в порядке.

— А?

— Те ребята из отдела по несовершеннолетним преступникам заботились обо мне ещё с тех пор, как я был ребёнком… Даже после того, как эти старики вышли на пенсию, я старался относиться к полицейским уважительно, но…

По столу, в том месте, где лежала рука Хейваджимы, пошла трещина, и раздался характерный звук.

— Но раз уж я сейчас имею дело с вами, а не с полицией, то и сдерживаться мне не обязательно… да?

И в следующее мгновение в комнате для допросов раздался ужасный шум.

Однако произошло это вовсе не потому, что Шизуо кинул стол или избил следователя.

Один мужчина ударил ногой дверь комнаты и зашёл внутрь.

— Я вас побеспокою.

Его внешность совершенно не подходила для этого места.

Это был офицер дорожно-постовой службы в форме, или, как его чаще называли, полицейский на белом мотоцикле.

— Э-эй! Ты чего добиваешься? Что здесь забыл дорожный постовой при исполнении…

Следователь попытался остановить белого гонщика, но тот отпихнул его в сторону и посмотрел озадаченному Шизуо в глаза.

— Эй, ты. Ты дружишь с Всадником без головы, да?

— …И что с того?

Хейваджима изумлённо расширил глаза, в то время как дорожный инспектор заявил:

— Если как-нибудь с ним встретишься, передай ему, что он обязательно должен включать фары при езде, ведь иначе можно навредить остальным водителям. Про номера и водительские права я ему сам скажу при личной встрече.

— …

— У меня всё. Пока.

Этот односторонний разговор настолько потряс Шизуо, что лишил его возможности разозлиться.

Полицейские с налитыми кровью глазами тоже обменялись удивленными взглядами. Один из них подошёл к постовому и спросил, чего тот добивается.

И в следующее мгновение раздался шум очередного удара.

Когда следователь дотронулся до белого гонщика, тот правой рукой схватился за его горло и, словно профессиональный реслер, впечатал его тело в стену одним ударом.

— Гха… ааа…

Постовой, правой рукой прижимая следователя к стене, сурово посмотрел на него из-за солнечных очков.

— …Эй, вы, только попробуйте сделать какую-нибудь глупость.

Он отбросил следователя на пол и направился к выходу.

— Ты так громко болтаешь, что даже снаружи слышно. Если ты только посмеешь сделать то, о чём говорил… не люблю, конечно, пользоваться связями, но в таком случае один мой знакомый инспектор может к тебе заглянуть.

— Гр…

Следователь и второй полицейский были напуганы — то ли потому, что их разговор подслушали, то ли из-за упоминания инспектора. Они больше не делали попыток остановить постового. Им оставалось только, стиснув зубы, молча наблюдать, как он уходит.

Шизуо же, наблюдая за происходящим, усмехнулся сам себе.

— Что тут смешного?

— Ну и ну… значит, здесь всё ещё остались хорошие ребята. Опасно. Я уж думал, что вся полиция теперь на вашей стороне.

Хейваджима облегчённо вздохнул и решительно пробормотал:

— Вам, парни, надо сказать тому белому гонщику спасибо.

— Да что ты?..

— Он вам жизни спас, знаете?

Проговорив эти слова, Шизуо сам почувствовал большую признательность к дорожному полицейскому.

То, что произошло в комнате для допросов, ввело мужчину в заблуждение и заставило думать, что вся полиция стала его врагом. Однако, как оказалось, ещё остались служащие правопорядка, которым можно было доверять. Одного этого было достаточно, чтобы Хейваджима продолжил стараться держать себя в руках.

— Что ж… продолжим? Интересно. Если всё именно так, я избавлюсь от всех вас до единого.

Так началась битва Шизуо.

Битва с его собственной яростью.

Как долго у него получится сдерживать вскипающие внутри него порывы? Хейваджима Шизуо приготовился к схватке, которая по сравнению с его противостоянием Сайке была ужаснее самых далёких глубин ада.

— Я выберусь отсюда без особых проблем… потому что мне очень надо поздороваться с вашим ‘родителем’, понятно?

♂♀ Днём, в больнице Райра

Через полдня после встречи Хейваджимы Шизуо и Кузухары Кинноске, как раз тогда, когда Селти Стурлусон и Рюгамине Микадо разговаривали наедине…

...Сонохара Анри в третий раз пришла в больницу, где лежал Кадота Кёхей.

В первый и второй разы она приходила только потому, что волновалась за Кадоту.

Однако сегодня она пришла сюда по другой причине — повидаться с Карисавой.

— Ну вот, он точно не знает, где мы встречаемся…

— Почему он ещё не здесь? Не, ну что за негодяй.

— Тише, мы в больнице.

— А-ха-ха-ха.

У входа в больницу Анри увидела кучку девушек, каждая из которых говорила в своём стиле.

Скорее всего, они ждали своего друга. При виде таких шумных подружек Сонохара почувствовала зависть.

«У меня такое было только в прошлом, с Харимой-сан».

Она знала, что с тех пор, как она пошла в старшую школу, она очень изменилась под влиянием множества событий.

И поэтому Анри считала, что должна стать сильной.

Из-за проблем с Сайкой в последнее время ей стало особенно больно смотреть на других девочек, которые болтают со своими подругами.

Возможно, это происходило потому, что когда-то и у Анри была точно такая же жизнь, которую у неё забрали.

Вот что чувствовала девушка.

С того момента, как Харима Мика начала встречаться с Ягири Сейджи, она начала отдаляться от Сонохары. Где Масаоми, она не знала; теперь же ей начало казаться, что и Микадо от неё всё дальше и дальше.

Сайка, будто желая её подбодрить, продолжала петь у неё в голове:

«Что бы это ни было, я порежу его для тебя!»

«Я буду любить их вместо тебя!»

«Твоих драгоценных друзей тоже!»

Сегодня её голос был громче, чем обычно.

Причину Анри прекрасно знала сама.

«Ниекава Харуна-сан».

Девушка, которую она однажды порезала, теперь состояла в Долларах.

Зачем ей было вступать в эту банду?

Она всё ещё любит того учителя?

Что если она снова вырвалась из-под контроля Сайки и захотела подчинить себе Долларов?

А вдруг Харуна порежет Микадо?

«Тогда я порежу его первой! Я сделаю Микадо-куна только своим! »

— ?!

Услышав эти слова Сайки, Анри была потрясена как никогда.

Потому что на какое-то мгновение ей показалось, что голос принадлежал не клинку, а ей.

«Это не может так продолжаться».

Анри ещё с прошлой ночи раздумывала над своей проблемой и — что неудивительно — пришла к выводу, что если она попытается справиться со всем сама, только больше пострадает.

Но рассказать о том, что происходит, она могла немногим. Но Селти, похоже, была занята, а с Харимой Микой она не могла связаться с прошлого вечера.

И поэтому Анри приняла одно решение.

— Ух ты, Анри-чан, ты и сегодня пришла! Хммм, так ты всё-таки влюблена в Дотачина, да? Эх, Микадо-кун будет плакать!

Недалеко от входа в больницу Сонохара встретила девушку старше себя, которая, несмотря на тяжелые времена, упорно пыталась казаться радостной.

— Мне сказали, что Дотачин хорошо восстанавливается после операции, так что, может быть, он скоро очнётся.

— Вот как…

Анри хотела рассказать ей обо всём и спросить совета.

Она считала, что приходить сюда под предлогом визита к Кадоте, чтобы обсуждать собственные проблемы, — это низко.

Но побороть свои чувства девушка не могла; поэтому она извинилась и заговорила:

— Прости меня, Карисава-сан.

— А? Что? Почему?

— Кадота-сан сейчас в тяжёлом положении, но… у меня есть одна проблема, о которой я хочу рассказать тебе во что бы то ни стало, Карисава-сан…

— Ааа. Не стоит этого стесняться. Иди сюда, поплачься на груди у сестрёнки!

Карисава с несколько преувеличенной радостью раскинула руки в стороны. Возможно, она на самом деле была рада, потому что Кадота должен был вот-вот очнуться, а может быть, она пыталась скрыть свои истинные чувства.

Анри слова Карисавы очень обрадовали; она решительно проговорила:

— Я хочу, чтобы Карисава-сан… знала обо мне всё.

Но этой фразой она лишь вызвала недоразумение.

— …Что-что?! Подожди, это что, юри-признание? Я, конечно, люблю и мальчиков, и девочек, но если мы с тобой будем вместе, у нас что, будет любовный многоугольник с Микадо-куном и Кидой-куном?! Ох, а правильно ли мне так сближаться с Анри-чан, Микадо-куном и Кидой-куном?..

Карисава начала фантазировать, но сегодня здесь не было ни Кадоты, ни Юмасаки, чтобы остановить её.

Сначала Анри впала в замешательство, но как только она поняла, что Эрика имела в виду, она раскраснелась и затрясла головой.

— Н-н-нет! Я не это имела в виду!

— Ну вот. Жаль.

У Анри заслезились глаза; она уже хотела спросить, о чём именно жалеет Карисава, как вдруг…

— Ооо, вот вы где! Давно не виделись, девушки.

Услышав этот непринуждённый мужской голос, Анри и Эрика обернулись.

И они увидели перед собой мужчину, окружённого оживлённой кучкой девушек, — тех самых, которые стояли у входа.

— В общем, я узнал, что Кадота-но-данна попал в больницу и пришёл его навестить. Не знаете, в какой он палате? Я помню только его фамилию, и люди из регистратуры посчитали меня подозрительным…

— Эм…

Его лицо казалось Анри знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его раньше.

— Ох, ты не помнишь меня? Печально… но тогда моё лицо было всё в синяках и ссадинах, и на мне было столько бинтов, что я был похож на мумию, так что, ну, я даже рад, что ты забыла. Хочешь, переиграем нашу судьбоносную встречу?

Услышав беззаботные слова мужчины, окружающие его девушки начали молча бить его по голове.

— Ай-ай-ай-ай! Простите, простите, я больше не буду флиртовать!

Затем он выпрямился и снова обратился к Анри и Карисаве:

— Э, леди в очках, ты помнишь, как с катаной в руках сражалась с леди в шлеме, да? А ты, сестрёнка, подружка Кадоты-но-данна, точно?

Когда мужчина произнёс эти слова, Анри тут же поняла, кто он.

На нём было надето несколько слоёв тонкой одежды и соломенная шляпа; он как будто сошёл с обложки модного журнала.

— А, я вспомнила…

— Приветствую вас, меня зовут Рокуджо Чикаге! Девочки называют меня просто “Роччи”!

Рокуджо Чикаге.

Этот молодой человек был лидером банды босозоку “Торамару” из Сайтамы.

И в то же время именно он в прошлом невольно сломил Рюгамине Микадо.

Станет ли он одной из ‘возможностей’, которых так желал Шинра?

Сейчас этого не мог сказать никто.

♂♀ Закат, на окраине города, на втором этаже заброшенного здания

Даже не подозревая, что человек, с которым у него было столько связано, снова пришёл в этот город, Микадо беспокоился за приятелей Аобы, которые вернулись обратно раненые. На лице Рюгамине, как обычно, отражалась паника.

— С вами точно всё в порядке? Если нет, лучше отправить вас в больницу…

— Всё нормально. Таким этих толстокожих ребят не проймёшь, — с улыбкой проговорил Аоба. Предполагаемые жертвы нападения заголосили:

— Что это ты так важно заговорил!

— А сам и пальцем не пошевелил, Аоба!

— Чего? А что, как вы думаете, с вами бы случилось, если бы я не разбудил Ходжо?!

Ходжо, которому пришлось поработать больше всех, сейчас отсыпался в фургоне. Аоба говорил так, будто это была исключительно его заслуга; приятели Куронумы окружили его и неодобрительно загудели.

— Прекратите ссориться!

Микадо с тревогой попытался их остановить, а парень, которому были адресованы эти обвинения, с улыбкой ответил:

— Всё в порядке, мы же просто шутим. Никто не собирается драться по-настоящему.

— Правда… хотя иногда мне кажется, что они на самом деле тебя ненавидят.

Микадо впал в замешательство, но быстро пришёл в себя и задал Аобе вопрос:

— Так что, кто-то хотел меня видеть?

— Да, он ждёт на первом этаже.

Как оказалось, один из Долларов услышал о внутренней чистке, которую задумали Куронума и его приятели, и, утверждая, что у него есть своё сообщество, предложил им помощь.

Этот молодой человек предвидел, по кому они нанесут следующий удар, и проследовал сюда за их фургоном.

Желая сначала услышать мнение Микадо, Синие Квадраты решили его выслушать, и в итоге договорились, что он придёт к ним сегодня.

— Э~эй! Можешь идти сюда!

По сигналу Аобы молодой человек начал подниматься по лестнице.

Несмотря на летнюю жару, на нём по какой-то причине была одежда с длинными рукавами. Но на вид он был законопослушным гражданином.

Микадо было интересно, может ли этот человек начать с ними драку, но он отбросил эти мысли и взволнованно обратился к гостю:

— Эм, здравствуйте. Меня зовут Рюгамине.

Микадо кивнул в знак приветствия, а молодой человек протянул руку парню, который был явно моложе его, и дружелюбно проговорил:

— Шиджима. Приятно познакомиться.

— А, д-да. Приятно познакомиться.

Микадо неуверенно принял рукопожатие.

Рюгамине Микадо не знал.

Этот молодой человек всего несколько дней назад признал себя полным неудачником и отрёкся от всего.

Он даже не предполагал, о чём думает его новый знакомый.

«Раз уж я стал неудачником, то пусть хоть буду не один».

«Чем больше людей я утащу за собой, тем лучше».

Микадо не представлял, о чём думает этот человек, а тот, в свою очередь, не мог знать мыслей Рюгамине…

...И таким образом к поглощающей Долларов волне присоединился очередной поток.

И теперь, пока преступник, сбивший Кадоту ещё не был найден…

...В разных частях города без какого-либо определённого порядка пришли в движение окружающие его механизмы.

Даже сам город не знал, какие из туго натянутых нитей переплелись…

Гуляющий по Икебукуро ветер просто заставлял механизмы двигаться и стучать.

Без конца и без пощады.