Где-то в России

— Итак, на чем мы остановились? — небрежно бросил Лингерин, несколько раз ударив банкой с одной руки по банке на другой.

Несмотря на его беззаботный тон, кровавая картина позади мужчины открывалась отнюдь не радостная.

Воздух буквально стал тяжёлым от запаха крови.

Однако едкий запах взрывчатых веществ, витающих в нём, был гораздо хуже. Плотность дыма в воздухе даже реки крови на земле делала бледнее.

Множество тел лежало у ног Лингерина.

Возможно, это были люди из той самой группы иммигрантов, о которых они недавно говорили. Все эти люди были иностранцами, из их голов и тел струями лилась кровь, и они медленно превращались в зловонные, безжизненные куски плоти на земле.

Но мужчины даже не изменились в лице.

Дракон, находившийся неподалёку от Лингерина, осторожно стирал грязь с очков. Люди вокруг них, одетые в специальные костюмы, были молчаливы и бдительны.

— Мы говорили о Вороне и Слоне, товарищ Лингерин.

— Ха-ха-ха, ты прав. Эти люди пришли и прервали нас на середине нашей беседы. Как опрометчиво. Вот почему они лишились своих жизней, — пробормотал Лингерин и тяжело вздохнул.

Подняв застрявшие в банках руки, он громко сказал:

— Да. Очень важно быть осторожным. Я бы мог назвать Дениса и Самию в какой-то степени осторожными людьми, ведь они бежали в Японию, когда наши с тобой жизни висели на волоске.

— Ты имеешь в виду, когда ты нанёс упреждающий удар по вооружённым силам, нанятым нашим противником?

— Я был уверен, что умру. Господи, я в самом деле тогда был неосторожен. Никогда бы не подумал, что среди них окажется так много бывших спецназовцев. Ни один из наших выстрелов не был смертельным, мы только хотели предостеречь их, но они, увы, после этого действительно хотели нас убить.

Дракон высокомерно поправил очки и с бесстрастным лицом, холодным голосом сказал своему хихикающему работодателю:

— Многие бывшие спецназовцы потеряли работу в связи с демократизацией и разоружением. В поиске другой работы большинство стало работать на частные вооруженные силы и мафию, нам надо остерегаться… Я уже говорил тебе это 23 раза с распада Советского Союза, но, видимо, у товарища Лингерина уши, которые не умеют слушать.

— Ну, ты не можешь винить меня, что каждый член спецназа, кого я знал, стал наемником…кстати, сейчас не подходящее время, чтобы указывать мне на это, ты так не думаешь? Я не ожидал от тебя такой неосторожности, Дракон.

— Если ты пытаешься быть осторожным, то прежде всего тебе надо что-нибудь сделать со своими руками, товарищ Лингерин.

На лице Дракона не было ни тени презрения, насмешки или неприязни, даже при виде застрявших в банках из-под меда рук начальника, похожих на медвежьи лапы. Он просто монотонно констатировал факт.

Лингерин отвел взгляд и засмеялся, словно хотел скрыть свое смущение:

— Я не хотел, чтобы они…

В следующее мгновение одна из банок с ужасным грохотом разлетелась на куски.

Из остатков банки на правой руке Лингерина показался отполированный чёрный пистолет.

Его дуло всё ещё дымилось, а осколки посыпались вниз, на лежащие на земле тела.

В следующую секунду что-то со звоном упало на пол.

Дракон обернулся и увидел нелегального иммигранта, который, очевидно, только притворялся мёртвым. Струйка крови вытекла из уголка его рта, а пистолет, которым он целился в Лингерина, выпал из его теперь уже безжизненной руки.

— …Очень хорошо сыграно. Это всё, что я могу сказать.

Лингерин, похоже, не обратил внимания на Дракона, в ответ на его реплику пожавшего плечами, и вместо этого беззаботно улыбнулся.

— Понятно… все, что я должен был сделать — нажать на курок! Жаль, что я разбил банку, но банка всё равно дешевле пистолета… наверное!

— В первую очередь, я бы поинтересовался у тебя о необходимости класть пистолет в банку. Во-вторых, почему ты сначала не мог отпустить пистолет и вытащить руку, а только потом достать его? В-третьих, не быстрее было бы разбить банку о стену, а не разносить её на мелкие кусочки выстрелом?

— Без понятия, о чём ты. Говори по-русски.

— Неужели мои слова для тебя звучат так, словно они были сказаны на английском или японском? Всё понятно. Если это результат нарушений в области Вернике*, то эта проблема настигла либо тебя, либо меня. Давай вместе сходим в больницу и посмотрим, кого из нас следует отправить лечиться.

Пока Дракон говорил, из его рта вырывались клубы пара, похожие на сухие куски льда.

Лингерин, поняв, что образы в его воображении начинают материализовываться, отвёл взгляд. Вместо того, чтобы продолжать этот разговор, он вновь вернулся к прежней теме.

— Да, так мы с тобой говорили о Маленькой Мисс Вороне, верно? Ей уже двадцать, но если судить о её психическом состоянии, она всё ещё ребёнок. Она чертовски способна, но, если сравнивать с Самией и Денисом, отнюдь не осторожна.

— Осторожна она или нет — это вовсе не проблема. Они нарушили наши неписанные правила, которые нарушать не следовало. Если получу такой шанс, вышибу мозги из обоих.

— Боже-боже, ты опасен. Про свою дочь так не говорят. Я решил не сердиться на них, да, решил. Давай просто запрём их на складе и оставим всё как есть.

— Склад… ну, я думаю, голодная смерть куда более печальна смерти от огнестрельных ранений, — проговорил Дракон с серьёзным видом. Лингерин звонко рассмеялся и сказал:

— Эй, эй, чего ты взял, что мы будем их убивать? Забудь. Мы не мафия и не военные. Просто живи и давай жить другим. К тому же это как-то по-варварски, - говорить об убийстве людей, словно это часть твоей повседневной жизни, — вещал Лингерин, бесстыдно сев среди мертвых тел.

— Во-первых… не думаю, что ты со своими навыками сумеешь застрелить Ворону.

— Да, это так. Сожалею, но я не могу это сделать. Но мы же для этого и отправили Игоря в Японию? Еще мы сказали ему обратиться за помощью к Денису и Самии, если потребуется… но я слышал, что Игорь пару дней назад был серьёзно ранен одним из местных.

— Похоже, Япония — жестокая страна. Я слышал, что наш Господин Президент* — мастер дзюдо, японского боевого искусства. Может быть, его избил какой-нибудь мастер дзюдо? Ах, думаю, мне следует разбить и другую банку тоже.

Сказав эти слова, Лингерин прицелился из пистолета, который он держал в правой руке, в банку на левой. Дракон даже не посмотрел на него, вместо этого он положил руку на плечо Лингерина и спокойно проговорил:

— Не буду читать тебе подробную лекцию, но если ты это сделаешь, то поранишь левую руку. Лучше её просто разбить. Япония действительно жестокая страна. Если Ворона узнает, что Игорь был избит кем-то из местных, она обязательно что-нибудь с этим сделает.

— Верно. У Маленькой Мисс Вороны, в отличие от тебя, робота, есть чувства. Она всегда действует согласно своим порывам и инстинктам и с лёгкостью убивает людей. Она убивает не ради пищи или самообороны, а ведь это и отличает людей от животных.

Лингерин стукнул пистолетом по банке, от удара разлетевшейся по земле на мелкие кусочки.

В его левой руке оказался кусочек вяленой говядины, маринованной мёдом. Лингерин положил его в рот и сказал:

— Ну, от остальных людей она всё-таки отличается.

— Возможно, мне не следует говорить это в присутствии товарища Лингерина, но Ворона далека от нормального взрослого человека. Она потеряла мать ещё ребенком, а я давал ей только книги. Я надолго оставлял её наедине с самой собой: другого выхода у меня не было. Она знает множество вещей, но психическое состояние у неё как у ребёнка, — рассказывал Дракон мягким, укоризненным голосом. Лингерин, наоборот, махнул рукой и беззаботно сказал:

— Разве это не здорово? Она молода и прекрасна. Получение некоторого опыта за рубежом пойдет ей на пользу. Весной в Японии теплее, чем в России, правда? Пускай наслаждается.

— Хотя она взяла с собой слишком много игрушек, которые для несовершеннолетних детей совсем не подходят.

♂♀ 3 мая, одно шоссе в Икебукуро

Ворона, женщина в костюме гонщика, продолжала ехать по дороге, издалека наблюдая за катившейся по земле фигурой.

— …

В тот самый момент раздался шум трения, и немного сверкающая веревка быстро скользнула обратно к её ремню.

Но никто вокруг не обратил внимания на этот едва заметный блеск — внимание всех прохожих было обращено на перевернутый мотоцикл и сброшенного с сиденья водителя.

У следующих за мотоциклом автомобилистов не было выбора, кроме как остановиться или объехать его, чтобы не попасть в аварию.

Ворона замаскировалась под ‘наблюдателя’ и продолжала ехать вперёд по расстилавшейся перед ней дороге.

Она посмотрела в зеркало дальнего вида. Увидев, что началась настоящая суматоха, девушка поехала прочь, не оглядываясь назад.

Она прекрасно понимала, почему там должна произойти потасовка.

Она видела это своими глазами…

...Как шлем слетел с головы Чёрного Всадника, и уже безголовое тело было впечатано ею в асфальт.

— …

Ворона не проронила ни слова и, продолжая ехать по ночной дороге, обдумывала произошедшее; путь до места назначения занял у неё не так много времени.

На практически пустынной дороге был припаркован грузовик.

Это был её личный грузовик с логотипом вымышленной компании.

Слон сидел за рулём, ожидая её. Когда девушка приблизилась к грузовику, передние фары коротко мигнули.

Ворона, не говоря ни слова, пошла к машине сзади.

Задняя дверь открылась сама, и из неё, подобно трапу самолёта, показался трап из нержавеющей стали.

Ворона с лёгкостью поднялась по нему в грузовик.

Задняя часть грузовика напоминала склад, различные предметы, в том числе стойка для мотоцикла, лежали друг на друге. Передняя же его половина, напротив, была обставлена как дом на колёсах: здесь стояли диваны и шкафы, отделанные мягким белым мехом.

Ворона подошла к шкафу и сняла шлем и гоночный костюм. Она осталась только в тонкой футболке и легинсах, а свет флуоресцентных ламп подчеркивал её стройное тело.

Здесь, как и в настоящем доме на колёсах, было электричество. Помимо этих самых флуоресцентных ламп, в нём можно было найти также и розетки.

В то время, как Ворона снимала футболку, оставаясь в одном бюстгальтере, из радиопередатчика на столе послышался голос Слона.

— Тяжелый день, да?

Голос принадлежал человеку, сидящему за рулём. Он неторопливо спросил:

— Ты сейчас переодеваешься?

— Я подтверждаю.

— Действительно. Как жаль, что я не могу посмотреть.

— Не думаю, что об этом нужно сожалеть, — ответила Ворона спокойным тоном.

Похоже, слова напарника не вызывали в ней ни смущения, ни раздражения; и она без дальнейших церемоний надела другую футболку.

Слон растерялся, не ожидая от девушки такой реакции, и не знал, что сказать, поэтому переключился на совершенно не связанную с их прежним разговором тему.

— Кстати, пока я тебя ждал, я видел, как мимо проехала машина с номерами 1313. И внезапно у меня возник вопрос… почему все считают число 13 несчастливым? Я так взбудоражен, что и умереть от этого могу. Число 13 проклято?

— Существует много объяснений. Самое знаменитое - Тайная вечеря, Иуда за столом был тринадцатым. Но происхождение этого утверждения относят не только к христианству. Скандинавский Пантеон, гармония достигнута силами двенадцати богов. Локи появился тринадцатым по счёту и нарушил гармонию. Древние времена, страны использовали двенадцатеричную систему исчисления, тринадцать нарушает гармонию двенадцати. Запретное число. Жаль.

— Понял. Значит, до сих пор никто точно не знает. И ещё… можешь говорить со мной по-русски? Меня учили вполне основательно, так что с японским у меня более-менее хорошо… но твой японский труден для восприятия. Ну, он попросту странный. Люди начнут презирать нас, если возникнут проблемы с взаимопониманием.

— Я отрицаю. Общение возможно только по рабочим вопросам, нет проблем. Презрение людей, нет проблем, — коротко возразила Ворона.

Человек за рулём ответил ей с точно такой же краткостью:

— Я не совсем понял, но если ты говоришь, что нет проблем, тогда ладно.

Слон предпочёл больше не поднимать эту тему, вместо этого он вжал в пол педаль газа и завёл грузовик.

Ворона, к тому времени уже переодевшаяся в обычную одежду, услышала звук мотора и пробормотала себе под нос:

— Слишком просто. Разочарована. Чёрный Мотоцикл, слишком слабый.

— Ты что-то сказала?

— Слон, не имеет никакого значения.

— Не мое дело? Ну и ладно.

Удостоверившись, что Слон больше не достаёт её своим заигрывающим тоном, она стала раздумывать над произошедшим.

«Так разочарована».

«Я думала, что человек на фото, подобный монстру, сможет меня удовлетворить».

«Он вёл себя чересчур беспечно. Как и все местные преступники».

«Он даже не заметил, что специальная стальная нить у него на шее была связана с радиопередатчиком».

«Жажда».

«…Жажда».

♂♀

Если назвать ‘молодость’ ‘жизненным источником’, то источник двадцатилетней девушки всё ещё не пробудился.

Женщина по имени Ворона никогда никого не любила.

Возможно, она даже себя никогда не любила.

Она могла приобрести общее представление о любви точно так же, как и любой другой навык.

Но она не могла объяснить, какую пользу принесёт ей подобное знание в жизни.

Потому что её познания в любви ограничивались лишь книгами; в подобных делах настоящего опыта у девушки не было.

Она росла, следуя за отцом.

Но вовсе не потому, что тайно им восхищалась.

“Дракон”, так звали её отца, всегда был с ней отстранённым. Он отвлекал её внимание книгами, а сам постоянно занимался чем-нибудь другим.

- Так он выражает свою любовь. Он не обращает на тебя внимания, малышка, потому что хочет защитить. Когда разговор заходит о чувствах, Дракон неловок и упрям, поэтому и не раскрывается, — сказал ей однажды Лингерин, работодатель отца.

Девушку это слегка озадачило: она не понимала значения слова ‘любовь’, поэтому сказанное Лингериным осталось выше её понимания.

Но при этом она не была одинока.

У отца была довольно большая библиотека, к которой девочка имела полный доступ.

Любая книга, какую бы она не пожелала, покупалась ей без всяких возражений.

Лингерин, находивший способность девочки читать в несколько раз быстрее обычного человека довольно интересной, привозил ей необычные книги из других стран.

Окруженная грудой книг, она как губка впитывала все нужные и ненужные знания и раскладывала их по полочкам у себя в голове.

Отец не любил её; и она не испытывала любви ни к кому. Но это не вызывало в её душе чувства неудовлетворённости жизнью.

У неё не было друзей в школе. Девочка была исключена из круга остальных детей, потому что родители, знавшие об опасной профессии её отца, предупреждали своих отпрысков «близко к ней не подходить». Поэтому её детство прошло в одиночестве.

Но она не возражала. Чтобы не чувствовать себя обделённой жизнью, ей нужны были только книги.

Она не была знакома с жаждой.

До определенного момента.

Первый раз в жизни она почувствовала жажду, когда впервые убила человека.

Знания, приобретенные из книг, помогли ей расправиться с вором, проникшим в дом однажды ночью.

Всё закончилось успешно отчасти благодаря чистому везению; но тем не менее ей удалось убить взрослого мужчину.

У этой девочки получилось, несмотря на то что ей едва исполнилось десять лет, и она даже не знала, как спустить курок.

Мужчина лишился жизни мгновенно, гораздо быстрее, чем в книгах.

Это вызвало в её сердце незнакомые ощущения.

Девушке понадобились годы, чтобы понять, что поглотившее её чувство — ‘жажда’.

Её отец пришел домой так быстро, как только смог, после того как она связалась с ним, и, взглянув на недвижимое тело грабителя, молча заключил дочь в объятья.

Он и тогда вел себя как робот. Однако тепло, которое она ощущала в крепких объятиях этого безэмоционального человека, навсегда сохранилось в её памяти.

Девочка подумала:

«Не знаю, что случилось, но отец обратил на меня внимание».

«Он вёл себя так, будто гордится мной».

«Почему?»

«Потому что я смогла справиться с плохим парнем?»

«Потому что убила кого-то сильнее себя?»

«Потому что я сильная?»

Это были всего лишь детские нелепые домыслы.

Своим сердечком она, скорее всего, сомневалась — нет, была уверена, что это всё ‘неправда’.

Но она не понимала, что такое любовь.

Поэтому никогда не смогла бы понять, зачем отец обнял её.

И она верила в придуманные собой же причины только потому, что не могла постичь настоящих.

Или только притворялась, что верит.

А потом, с помощью Дениса и Самии, подчиненных отца, она начала изучать то, о чем в книгах прочесть не могла.

Денис и Самия были моложе остальных членов команды, однако никто не знал об их прошлой жизни ровным счётом ничего. Лингерин, будучи главой компании по продаже оружия, такими вещами не интересовался. Все, что удалось узнать от него девочке в ходе осторожного расследования, — незначительное «Денис служил в армии».

Но и этого крошечного клочка информации ей было достаточно.

После она попросила эту парочку научить её управляться с оружием и драться. Денис отказался со словами «такого рода знания не для девочек». Самия согласился только показать ей, как развить своё тело.

В конце концов, она доказала, что может помогать в работе отцу, и они начали учить её пользоваться оружием. Навыки, которые они давали ей, предназначались исключительно для самообороны, однако девочка нашла им куда более агрессивное применение.

Первым делом она отправилась на улицу драться со шпаной.

Затем переключилась на наркоторговцев.

После них — на бывших мафиози, служивших в армии.

Потом она начала сражаться с двумя такими противниками одновременно.

И с тремя.

Четырьмя… пятью… шестью…

Выбирая для боя всё более сильных противников, она продолжала поднимать себе планку и совершенствоваться, всякий раз выходя из драки победителем.

Однажды она прознала, что отец и Лингерин планируют уничтожить конкурирующую организацию, немедленно направилась в логово врага и в одиночку расправилась с каждым её членом.

Лингерину обо всём доложили; он явился на место в окружении своих подчиненных и обнаружил девочку, с жаром листающую журналы убитых в комнате, наполненной запахом крови и гари от стрельбы.

Девочка каким-то невероятным образом осталась невредима; однако вместо объятий от отца она получила звонкую пощечину.

И в этот момент она, наконец, осознала.

Тот факт, что ей дали пощечину, её совершенно не удивил.

В глубине души она даже понимала, что заслужила это.

Она начала чувствовать это уже давным-давно.

Возможно, с того момента, как убила вора.

Вместе с тем она поняла ещё одну вещь.

«Зачем я продолжаю поступать так, зная, что отец меня не похвалит?»

«Не потому что хочу быть любимой».

«Все очень просто».

«Счастье».

«Восторг».

«Удовольствие».

«Блаженство».

«Экстаз».

Короче говоря, она внушила себе, что борется за внимание отца, тем самым потакая собственной жажде убийства.

Ирония была в том, что девочка осознала это, лишь получив от отца пощечину, проявление его беспокойства. Обращает на неё отец внимание или нет — теперь это её не волновало.

После того как девушка стала следовать истинным желаниям своего сердца, она резко эволюционировала как боец, но её сознание становилось всё более и более извращённым.

Лингерин, заметивший её перемены, отметил, что она «как ворона — умна, но почему-то любит мертвечину». Он дал ей позывной “Ворона” и официально принял в штат.

Действуя по приказу Лингерина, она продолжала истреблять его врагов.

Однако не смогла утолить свою жажду.

Возможно, потому что отец не обнимал девушку как в первый раз?

Нет.

Она давно поняла, что причина была не в этом.

Может быть, она была жаждущим крови маньяком-убийцей?

Сказать по правде... не совсем.

Она наслаждалась вовсе не победой над противником.

И не убийством.

Ей нравилось заходить на препятствие и сметать его.

Прорывать многоуровневую защиту и шинковать натренированные годами мускулы.

Целиться в самые слабые точки на телах мужчин, вооружённых новейшим оружием, пробивать их броню взрывными смесями или пулями и представлять себе, как хрупкая плоть под слоем твердого доспеха разрывается на части.

Доказательства.

Всё, что ей было нужно, — это доказательства.

Возможно, это была ещё одна форма её жажды познания.

Хрупкие.

Люди казались ей слишком хрупкими.

Но были ли они такими на самом деле?

Первый убитый ею грабитель оказался слабее, чем описывали книги.

Это и стало причиной её жажды.

Эта девушка стала убийцей в столь юном возрасте, и заработала психологическую травму.

Но есть на свете люди, которые любят теребить старые раны и даже открывают их, если те начинают заживать. Она была как раз из таких.

Был ли убитый ею человеком?

Действительно ли люди столь хрупки?

Действительно ли все, включая её, настолько хрупки?

Не важно, через какие они прошли тренировки, не важно, насколько серьезное оружие было у них в руках, не важно, какой у них боевой опыт…

...Правда ли, что эти так называемые человеческие создания в сущности не представляли из себя ничего, кроме куска мяса, водяного шара, поддерживаемого лишь скелетом, по плотности схожим с кварцем?

По неизвестным ей самой причинам, без доказательств всех этих мыслей девушка не могла обрести покой.

Почему — она не имела понятия.

Она искала всё новых и новых противников, повинуясь лишь этой мысли…

И теперь она зарабатывала себе на жизнь, будучи ‘наемником’ в мегаполисе страны, крайне далекой от войны, не особо и желая этого.

♂♀

<Ладненько! Для начала, вас поприветствует ваша любимая знаменитость — Такемо Эйджи! Сегодня, как и всегда, я буду говорить с вами об «Ошеломляющем Русском Рае»! Позвольте представить вам мою коллегу, вы с ней уже, наверное, знакомы, малышку, говорящую и на русском, и на японском!>

<Рада всех приветствовать! Я — Мурада Кейли! И что это была за ‘малышка’? Прозвучало как гром среди ясного неба!>

<Эй-эй, так неправильно! «Как гром среди ясного неба» — не самое подходящее выражение для русскоязычного слушателя! Думаю, Кейли стоит отказаться от репертуара времен Карлайла и переключиться на уникальную русскую сексуальность. Например, одеваться только в северную одежду! Скажем, нижнее белье под пушистой шубкой!>

<Замолкни, трилобит!>*

<Что?! Погоди-ка! Что ты только что сказала? Эй, что эти русские слова значат?>

Ворона медленно открыла глаза, когда её слуха достиг шум радио.

Она немного вздремнула.

Похоже, Слон просто слушал это чёртово радио во время вождения.

Она взглянула на часы. Времени прошло не так много.

Радио продолжало играть, и в то же время, заглушая его, в радиоприёмнике послышался знакомый голос, то и дело перебиваемый смешками:

— Ха-ха-ха-ха-ха! Ворона, ты слышала? Эта баба по радио только что сказала «Замолкни, трилобит»! Когда это у нас так выражались? Ха-ха-ха-ха-ха!

— Подтверждаю. Но не думаю, что это стоит такой вспышки смеха с твоей стороны. И ещё, я слегка шокирована тем, что лингвистические способности Слона позволяют ему идеально перевести на японский слово “Трилобит”.

— Это потому, что твой отец меня муштровал. Даже и не вспомню сейчас, сколько японских газет и романов он заставил меня прочитать.

— А я сбежала. Семейные узы уже порваны. При нашей следующий встрече в живых останется только один. Жаль, жаль.

Когда их разговор перешёл с ежедневной болтовни на тему кровных уз, Ворона осталась невозмутимой как никогда.

— Этот телохранитель на Чёрном Мотоцикле, я только что убила его.

— Это хорошо.

— Клиент сообщит нам о местоположении ребёнка, как только узнает. До этого нам необходимо ещё кое-что сделать.

— Ах да… кстати, у нас же есть ещё одно задание. Но это правда ничего? Тебе, похоже, неохота этим заниматься.

Пока Слон говорил, Ворона взяла с полки книгу. Открыв её на том месте, где лежала закладка, она безразлично ответила:

— Нет проблем. Всё будет сделано сегодня.

И она вынула закладку, которой служила вложенная между страниц фотография.

«Она — цель».

«Я этого делать не хочу, это правда».

«Я не хочу причинять боль этой ничем не примечательной девочке, судя по её виду, даже не знакомой с тренировками».

«Даже мне не удастся избежать чувства вины. И, что более важно, скуки».

«У клиента могут быть свои причины, или им просто движет бездумная ненависть… но я в любом случае ничего не могу с этим поделать».

Ворона приняла этот факт и переключилась на изучение лица на фотографии.

Это было лицо кроткой и спокойной девочки в круглых очках, послушной и молчаливой на вид.

Сонохара Анри.

Имя, для Вороны ничего не значащее.

Ворона была пока новичком в мире Икебукуро.

И не слишком им интересовалась.

Конечно, даже среди жителей Икебукуро лишь немногие знали, на что способна эта девочка на фото.

И Ворона не представляла, что будет для неё значить вступить в круг этих посвященных.

«Кстати, меня так разочаровал Чёрный Мотоцикл».

«…Но всё равно мне кажется, что я отрубила ему голову недостаточно быстро».

«Хотя он уже мертв, так что нет смысла дальше думать над этим».

«Люди хрупки, будь они магами или ещё кем угодно».

Ёдогири показал ей только маленький отрывок гулявшего по интернету видео.

Поэтому она понятия не имела…

Под каким именем Селти Стурлусон, или “Чёрный Мотоцикл”, засветилась в японских СМИ.

Всадник без Головы.

Даже самый умелый боец не смог бы срубить Селти отсутствующую голову.

Такого рода знания Ворона не смогла бы найти ни в одной из прочитанных ею книг.

Поэтому она не заметила.

Конечно, она не могла принять во внимание нечто сверхъестественное и следить ещё и за этим.

Такое поведение было бы сродни хранению талисмана, призванного защитить в бою от смертельного проклятья противника.

К сожалению, Селти Стурлусон принадлежала к этой самой категории сверхъестественного.

Вдобавок, Ворона не заметила кое-что важное относительно её собственного мотоцикла.

Чёрная нить тоньше волоса уже была прикреплена к его задней части.

Эта нить тянулась из кузова их автомобиля и пропадала во мраке ночи.

Конечно, Ворона не заметила ещё и то, что с другого конца нити за ней по пятам следовал и сам источник ‘аномалии’.

♂♀ Вечером 3 мая, интернет-кафе в Икебукуро

— Ну что ж…

Это был необыкновенно бодрящий голос.

Если описывать его избитыми словами, то любой услышавший этот голос человек мог бы подумать, что тот снизошёл на него с небес. Без сомнения, он был очень чистым и энергичным.

— Наконец-то всё становится интереснее, — пробормотал его обладатель себе под нос, увидев появившиеся на мониторе слова.

Это был утонченный молодой человек с оживлённым лицом, который полулежал-полусидел, полностью расслабленный, в кресле на колёсиках в интернет-кафе.

На первый взгляд он казался просто вежливым худощавым парнем; однако достаточно резкие черты лица делали его живым олицетворением понятия “красивый”. Его улыбка будто означала, что он готов принять всё, что окружает его, таким, какое оно есть; но в то же время в его глазах не было ни капли сострадания, словно он презирал всё вокруг, за исключением самого себя. Одет он был весьма своеобразно, но невозможно было понять, в чем заключалось это своеобразие. От него как будто исходила едва уловимая живая энергия.

Прямо перед ним стоял компьютер с доступом в интернет, но Орихара Изая, тот самый молодой человек, продолжал забавляться со своим мобильным.

Молча обдумав информацию, поток которой непрерывно лился из маленького устройства в его руке, он тихо пробормотал:

— Из-за этого я становлюсь таким сентиментальным. Напоминает школьные годы.

Казалось, что Изая сейчас изливает кому-то свою душу, но никто, как и ожидалось, ему не ответил, ведь он был в этом маленьком помещении совсем один.

Остальные кабинки интернет-кафе были сняты на месяц бездомной молодёжью в качестве альтернативы обычному жилью. Но в этот час все временные постояльцы были на работе.

После непродолжительных переговоров с управляющим Изае удалось снять эту кабинку на год.

Трудно понять, что собой представляли эти переговоры, но, похоже, Изая преуспел, убедив управляющего в его исключительности.

Он в уме оценил сложившуюся ситуацию, отталкиваясь от доступной на данный момент информации, и медленно поднялся со стула.

«Да уж, навевает воспоминания».

«Несмотря на то что мои школьные годы были одной большой неприятностью, спасибо Шизу-чану».

«Если бы его не было, все мои планы осуществлялись бы гораздо быстрее и эффективнее».

«По-моему, половину проведенного в старшей школе времени я потратил на попытки стереть его с лица земли».

Проходя мимо кассы, он добродушно помахал администратору и вышел из интернет-кафе.

Вместо того, чтобы воспользоваться лифтом, Изая бодро побежал по лестнице в направлении выхода; за окном уже стемнело.

Практически у самого выхода он почувствовал, как его окутал порыв неповторимо теплого весеннего воздуха, и его слуха достиг шум, доносившийся с многолюдных центральных улиц. Молодой человек позволил себе с головой погрузиться в окружающий мир; будто не в силах более сопротивляться приливу искреннего счастья, он изогнул губы в ухмылке.

«Боже, как только я об этом думаю, мне становится весело».

«С этого момента неважно, как теперь будут развиваться события…»

«Ведь лишь я один смогу избежать попадания в ‘сетку для насекомых’».

Это произошло месяц назад.

Орихара Изая не имел совершенно никакого отношения к беспорядкам в Икебукуро, которые разразились после одного инцидента.

Однако сказать, что он из-за этого ничуть не расстроился, значило бы солгать.

Потому что он почувствовал, что никому нет до него дела.

Орихара Изая любил людей.

Но это вовсе не значит, что он любил каждого из них по отдельности.

Являясь человеком, он обожал именуемых “людьми” созданий.

Можно расценивать это как беспрецедентный случай нарциссизма, но он никогда не относил себя к числу “людей”, столь горячо им любимых.

А точнее, можно сказать, он был по уши влюблен в ‘остальных’.

Он упустил отличную возможность понаблюдать за объектами своей страсти. Он был вынужден сидеть сложа руки, в то время как за безголовое тело Селти объявили награду.

Было бы немного грубо сказать, что он сделал это, чтобы дать выход злости.

И всё же это было правдой: им двигало желание выпустить гнев.

Он напоминал мальчишку, который раскидывал велосипеды, попадающиеся ему на пути, потому что никто не хочет с ним играть… Во всяком случае, в его сердце взыграло что-то мелочное, когда он начал осуществлять свой план; но иметь дело с Орихарой Изаей было сложно потому, что он знал себя и свою мелочность в том числе, как свои пять пальцев.

Максимально объективно учитывая каждую незначительную деталь, он знал о ситуации и о своих возможных порывах всё — поэтому сознательно выбирал худший из возможных вариантов развития событий для нежно любимых им ‘остальных’.

Орихара Изая не был ни сверхъестественным существом вроде Селти, ни сверхсильным бойцом наподобие Хейваджимы Шизуо; он был самым обычным человеком.

Он не был ни рациональным до мозга костей, ни спокойным, как робот, ни хладнокровным созданием, которому в голову не могла прийти мысль об убийстве.

Он был человеком во всех смыслах этого слова.

Таить те же желания, которые хранят остальные люди, совершать поступки, которые не чужды всем под влиянием внезапных порывов...

...Изая был наделен обеими этими чертами одновременно.

Он был недостаточно харизматичен, чтобы возглавить силы зла, но постоянно испытывал недостаток в интригах.

Во время учебы в старшей школе Кишитани Шинра сказал о нём следующее:

- Я скажу тебе, кто ты. Ты вроде как тяготеешь к тёмной стороне, но на сто процентов злом не являешься. И это притом, что в тебе нет ни единого грамма добра. Хмм, как бы это сказать… если бы мне нужно было охарактеризовать тебя одним предложением, то получилось бы что-то вроде «Меня от тебя тошнит». И это комплимент, знаешь ли.

Изая лишь посмеялся, когда его, в общем-то, единственный друг сказал это. Но на самом деле он был полностью согласен с Шинрой.

Он делал так, что его жертвы выблевывали свой ужин вместе с разнообразными “истинными я” и наблюдал за всем издалека, чтобы их рвота не могла его достать.

Именно так происходило наблюдение за истинной природой людей.

И будь их рвота исполнена добродетели или низменной злобы, не достойной ничего, кроме презрения, Изая холил и лелеял её одинаково трепетно.

И сегодня, как и в любой другой день...

...Он начал свою ‘игру’, чтобы заставить людей выворачиваться наизнанку, открывая ему свою подлинную сущность.

Все игроки определились.

Фигуры были расставлены.

Все, что ему нужно было сделать — бросить игральные кости.

— Ну что, мои милые маленькие кохаи из Райры, а не отправить ли мне вам маленький подарочек?

— Как раз подходящая кризисная ситуация для того, чтобы они повзрослели. Это неизбежно.

Орихара Изая глубоко задумался.

«По ту сторону сетки от насекомых. Ну не идеальное ли место?»

«Комары снаружи не могут покусать спящих внутри людей».

«Все, что я буду делать — производить раздражающий звук своими маленькими трепещущими крылышками».

«Медленно, но верно я доведу людей, скрытых от меня сеткой, до безумия»

.

— В конце концов, на что будет похожа юность, если её чуть-чуть не приперчить?

Изая продолжал на ходу развлекаться со своим телефоном.

Хейваджима Шизуо, Саймон и его сёстры-близнецы были просто рождены для создания неприятностей.

В Икебукуро у него было бесчисленное множество кровных врагов.

Несмотря на это, он абсолютно спокойно прогуливался по городским улицам.

И незаметно, с коварством смешивался с ночным городом…

Крылатое насекомое, находящееся по ту сторону сетки от комаров, распыляло свой яд на вечерние улицы.

И…

...В качестве первого взмаха своими маленькими крылышками Изая позвонил одному мальчику.

Через некоторое время ему ответил немного сонный голос.

— …Хей! Сколько лет, сколько зим, Рюгамине-кун. Или мне обращаться к тебе Танака Таро-кун? — полушутливо поздоровался с ним Изая, прежде чем перейти на более серьёзный тон и поведать собеседнику о цели своего звонка.

— Я только что проверил историю сообщений чата. Я тоже слышал о том, что произошло в Сайтаме…

— Похоже, Доллары сейчас находятся в незавидном положении.

♂♀ Вечер 3 мая, квартира Сонохары Анри

Квартира Сонохары Анри была простой и ничем не украшенной.

В ней царил идеальный порядок, но совершенно неожиданный, если мы говорим о жилище старшеклассницы.

Конечно, для аккуратных девушек в порядке вещей регулярно убираться в комнате, но её жилище было уж чересчур чистым.

Здесь не было ничего, кроме жизненно необходимых вещей, — даже какой-нибудь книжонки, чтобы коротать время.

Впрочем, имелись телевизор и радио, но они выглядели так, будто их едва ли включали хоть раз. На столе лежала стопка школьных учебников.

Было очевидно, что комната жилая, но по обстановке невозможно было понять о личности хозяина ровным счётом ничего.

Таким было жизненное пространство, которое Сонохара Анри себе создала.

В комнате, где не было даже компьютера, девушка в пижаме молча смотрела на экран своего мобильного телефона.

На нём отображался чат, в который девушка в последнее время частенько заходила.

Это был чат, к которому Сеттон не так давно предложила ей присоединиться. Администратором чата была женщина (или всё-таки мужчина?) с ником Канра.

На самом деле никто прямо не говорил ей, что Канра была женщиной. Но Анри, несведущая во всем, что касалось интернета и масок, которые каждый мог там надеть, естественно, и предположить не могла, что в сети кому-то придёт в голову ‘сменить пол’.

«Селти-сан… сегодня нет».

«Я так волнуюсь…»

Анри глубоко вздохнула, думая о Всаднике без Головы, которым, как оказалось, являлась Сеттон из чата.

Знает ли ещё кто-нибудь, что Сеттон — это Селти?

Этот вопрос вновь и вновь возникал в её голове, и она никак не могла найти на него ответ.

Анри была счастлива просто видеть, как другие болтают в чате.

Но сегодня она переживала гораздо сильнее, чем обычно, потому что Селти — единственной из собеседников, с кем она была знакома в реальной жизни, — не было в сети.

Анри всегда заходила в чат из интернет-кафе, пока Селти не научила её пользоваться для этих целей мобильным. Сейчас она весьма неуклюже набирала текст на телефоне.

У девушки было совсем мало друзей, поэтому чат был одним из немногих мест, где она могла контактировать с другими людьми.

У неё были некоторые сомнения относительно такого способа общения, потому что это полностью отличалось от разговоров с одноклассниками в школе. Даже осознавая данный факт, она продолжала все глубже погружаться в виртуальный мир.

Вновь убедившись, что она легко поддается людскому влиянию, Анри со вздохом выключила мобильный и подключила его к зарядному устройству.

Снова пришло время идти спать.

Думая об этом, она уже приготовилась выключить свет, как вдруг…

...Кто-то позвонил в дверь, и по всей квартире пронёсся характерный звон.

Странный холодок пробежал по спине Анри.

Было 11 вечера.

Наверняка многие не увидели бы в этом ничего необычного.

Но Анри просто не могла понять, кто из её друзей мог прийти к ней в столь поздний час.

Конечно, она не могла притвориться, что не слышала звонка; несмотря на сомнения, камнем лежащие на сердце, она повернулась к двери.

Она попыталась разглядеть в глазок фигуру звонившего, но никого не увидела.

— ?..

И тогда Анри сделала кое-что из разряда “не стоило этого делать”.

Почувствовав себя уверенно под защитой дверной цепочки, она медленно повернула ключ.

Она как раз собиралась выглянуть, чтобы узнать, что происходит снаружи...

...В то же самое мгновение огромные садовые ножницы протиснулись в образовавшуюся щель и пополам разрубили цепочку.

Когда она услышала громкий лязгающий звук, было уже слишком поздно.

Дверь распахнулась и Анри увидела, что за ней стояла женщина.

«Что?»

Она на секунду замерла, не понимая, что только что произошло.

Единственным, что она могла разглядеть сквозь очки, была фигура женщины.

Изгибы её тела были скорее выставлены напоказ, чем скрыты тонким слоем одежды, поэтому Анри сразу поняла, что перед ней стоит особа женского пола.

Но она не могла разглядеть лица женщины.

Помимо маски с дырками для глаз, на ней были надеты горнолыжные очки, из-за которых становилось совершенно невозможным рассмотреть её лицо.

— Эм…

Анри готова была закричать — но садовые ножницы уже были направлены на её горло.

— Тихо. Не убью тебя. Сохраняй спокойствие, — послышалось из-под маски.

Незваная гостья говорила на чистом японском без какого-либо акцента, но её слова всё равно звучали довольно странно.

— Ты лишена способности двигаться. Несколько дней. Не исключено, что несколько месяцев, — совершенно спокойно сказала женщина.

— Но тебе нет надобности умирать.

— Эх…

— Избежим смертельно опасных мест. И вызовем тебе скорую.

— Про-простите меня…

— Ты. Счастливица.

После этого женщина с невероятной скоростью отдернула назад руку с ножницами...

...И вогнала их прямо Анри в живот.

♂♀ Несколько секунд назад, на водительском сидении грузовика

«Ну правда, и зачем ему понадобилось просить нас причинить боль такой маленькой девочке? Он мог бы просто дать денег какому-нибудь хулигану на улице, и тот сделал бы это. Почему именно мы?»

Слон сидел на водительском сидении в грузовике и обреченно смотрел на фотографию их цели.

«Но с другой стороны, обычный хулиган мог бы ненароком перестараться и прикончить её. Или она могла бы пострадать в некоторых важных местах, если бы хулиганом был парень… так что, возможно, решение приказать Вороне сделать это было правильным».

Слон лениво прокручивал эти мысли у себя в голове, пытаясь убить время. Двигатель грузовика он оставил включенным.

И в этот момент его слух уловил странный звук, приглушённый шумом мотора.

— …Кажется, я что-то слышал.

Поначалу он не обратил особого внимания на этот звук, который, казалось, шёл откуда-то издалека.

Но он не давал ему покоя.

Потому что этот звук был такого рода, какой нечасто услышишь в Токио.

«Это было…»

И в этот момент звук повторился.

«Я правильно расслышал».

Как только он убедился, что его слух его не обманывает, в голове Слона возник гораздо более серьёзный вопрос.

«Почему я слышу конское ржание в этом городе?»

Действительно, то, что он слышал, было странным, внушающим трепет и благоговейный ужас, конским ржанием.

«Рядом находится ипподром или конюшни?»

Слон нашёл для себя именно такое объяснение этому, но то, что он услышал этот звук в центре мегаполиса, всё же не давало ему покоя.

Находись он в Нью-Йорке или где-нибудь в Штатах, ржание можно было бы приписать полицейской лошади. Но здесь, в Икебукуро, Токио, это было просто невозможно.

Что было ещё интереснее, так это тот факт, что услышанное им ржание было самым странным, самым эмоциональным из тех, что ему когда-либо приходилось слышать.

«Что за?..»

«Неужели это действительно была лошадь?»

Его сомнения медленно переросли в беспокойство, и он кое-что заметил.

Источник звука, похоже, приближался к нему.

«?..»

Капли холодного пота медленно потекли вниз по его спине.

В голове зазвучал вой сирены.

В любой другой день он наверняка просто сказал бы себе: «Плевать я хотел на все это» - и с лёгкостью бы развеял тревожащие его мысли.

Но его инстинкты, обостренные в результате опасного опыта работы под руководством торговца оружием Лингерина, заставляли его быть настороже.

«Что же?.. Что-то идет за мной?»

Слон судорожно вздохнул и нервно посмотрел в зеркало заднего вида.

И он увидел это...

...Чёрный мотоцикл. Настолько чёрный, что его легко можно было не заметить в темноте.

И сотканный из тьмы этого вечера силуэт, потустороннее существо верхом на нём, с огромной чёрной косой в руках.

♂♀ В то же время, на пороге квартиры Анри

Ржание лошади слышалось всё ближе и ближе к тому месту, где они находились.

Ворона тоже посчитала этот звук довольно странным, но её внимание тут же переключилось на кое-что другое.

Металлический лязг.

Она должна была всего лишь проткнуть живот девушки садовыми ножницами - настолько глубоко, чтобы появилась необходимость отправить её в больницу.

Однако то, что почувствовала Ворона, проткнув её, была вовсе не мягкая плоть...

...А нечто твердое, будто ножницы резанули по металлу. Звук был такой, словно она попыталась разрезать стальную трубу.

— …Что?

Невольно сорвалось у неё с языка на русском.

Она уставилась туда, откуда, по её мнению, и послышался звук, — и увидела, что лезвия её ножниц были остановлены в сантиметре от живота девочки каким-то клинком.

«Японский меч?» на русском

Это был длинный и гибкий клинок.

Слегка изогнутая форма напоминала струю воды, именно такую, какой она была в природе.

«Что… это?»

У девочки была спрятана катана, которую она и использовала, чтобы остановить первую атаку.

Это был пусть и странный, но единственный вывод, к которому Ворона могла прийти.

Однако ей было суждено стать свидетельницей ещё большей странности.

— Ээ…извините меня, но…

Катана девочки по имени Анри, её цели, выходила у неё прямо из руки; противница Вороны будучи, казалось, в замешательстве, задала вопрос:

— Я не думаю, что мы знакомы… быть может, вы искали кого-то другого?..

♂♀

Сонохара Анри была обычным человеком.

По крайней мере, до того случая пять лет назад.

После того, как судьба свела её с таким ‘потусторонним’ существом как Селти Стурлусон, она сама стала, можно сказать, по своей сути такой же — ‘сверхъестественной’.

А конкретнее: своеобразными ножнами для демонического клинка, которым отец Шинры, Кишитани Шинген, разделил душу Безголовой Всадницы и украл её голову.

“Демонический клинок” — только такими словами его можно было описать.

После того, как надобность в мече, в “Сайке”, отпала, Шинген продал его в антикварный магазин, хозяином которого являлся отец Анри. Через некоторое время ввиду некоторых обстоятельств Анри потеряла своих родителей, а демонический клинок оказался в её теле.

Демонический клинок не был причиной смерти её родителей.

Как раз наоборот, если бы не меч, она и её мать уже давно бы умерли из-за жестокого обращения со стороны отца.

Мысль о том, что её мать умерла бы так или иначе, радости не приносила, но Анри смирилась с тем фактом, что лишь она осталась в живых, равно как и смирилась с существованием внутри неё Сайки.

Вот какие мысли раньше были у Анри:

Будь её сознание полностью порабощено демоническим клинком, как в старых сказках о рубаке, возможно, ей было бы легче жить.

Или, умей клинок разговаривать с ней, как это происходило в манге, она бы даже почувствовала себя удачливой.

Но Сайка, увы, была не более чем проклятием, нашедшим своё пристанище глубоко в сердце девушки.

И у Сайки было лишь одно желание.

Любить людей.

Полюбить всё человечество.

Вот и всё.

Но для Сайки “любить” означало стать единым целым с любимым, то есть — со всем человечеством.

Клинок хотел ‘одарить’ каждого человека в мире своим проклятием, наполнить тела и души людей своим любящим шёпотом. Таким образом он хотел наводнить весь мир своими ‘дочерьми’, рожденными в союзе клинка с человеческим сознанием.

Таково было желание Сайки.

Но оно до определенной степени подавлялось сознанием Анри.

Эта девушка, всегда воспринимавшая реальность сквозь ‘рамки’, считала этот непрекращающийся шёпот не более чем очередной картинкой, очень далёкой от неё, скрытой за картинной рамой.

Отец никогда не любил её, а тогда, в тот момент, когда она почувствовала, что любима матерью, та вонзила Сайку себе в живот.

Тем, что она испытывала к Сайке, которая без устали любила людей, было чувство беспокойства, капля дружбы и всепоглощающая зависть.

«Этот ребенок… Сайка… она может любить каждого человека в мире так сильно, словно от этого зависит её жизнь…»

«Какая удача».

Сильное чувство вины захлестнуло Анри, когда она поймала себя на таких мыслях; но это чувство вины не было направлено ни на одного конкретного человека.

И Сайка со своей стороны не делала ничего, чтобы спасти Анри от самой себя.

Сайка не могла ранить Анри, которая являлась её сосудом, так что ей пришлось исключить девушку из людей, которых она ‘любила’.

Анри восхищалась Сайкой. Сайка использовала её, и в то же время ею же и подавлялась.

Это был не симбиоз; скорее, взаимный паразитизм.

Если ей от Сайки и перешло что-нибудь…

...Так это было огромное количество ‘опыта’, хранящегося в сознании демонического клинка.

♂♀

В ту же секунду, как женщина собиралась пронзить Анри садовыми ножницами...

...Её тело само увернулось от атаки.

Весь бойцовский опыт Сайки, составлявший её сознание, начал брать верх над телом Анри.

Девушка, сама того не осознавая, использовала этот опыт и двигалась с помощью своего хрупкого тела, не допуская ни единого лишнего движения.

— Я не думаю, что мы знакомы… быть может, вы искали кого-то другого?..

Произнеся это, Анри мысленно поместила эту ситуацию в ‘рамку’.

Всё, что она видела перед собой, — картина с некоторыми объектами, удалёнными от неё.

Хотя для любого человека - но только не для Анри - показалась бы несколько нереальной ситуация, когда на него нападает женщина в маске с садовыми ножницами в руках.

Анри отчаянно надеялась, что эта женщина действительно спутала её с кем-то, мысленно подыскивая самый мирный путь разрешения конфликта. В то же время она поменяла положение клинка, так что теперь он не разрывал пижаму, а выходил прямо из ладони.

Словно акулий плавник, рассекающий водную гладь, острие меча плавно скользнуло наружу сквозь бледную кожу на руке Анри до тех пор, пока катана, Сайка, не показалась полностью. Анри крепко сжала рукоять клинка.

— Эм… на тот случай, если вы грабитель… У меня дома нет денег… так что идите с миром.

Ворона прикусила губу и внимательно посмотрела на тело противницы.

И тогда она заметила: глаза её цели начали светиться красным.

Как будто глазные яблоки этой девушки стали источниками красного света.

Ремейк “Деревни Проклятых” Джона Карпентера вышел в Японии под названием “Горящие глаза” — она читала об этом недавно в какой-то книге и вспомнила сейчас. Однако эта информация совсем не помогла ей в понимании ситуации.

«Что происходит?»

Бесконечные вопросы появлялись в голове Вороны.

«Кто эта девочка?»

Но, несмотря на все эти размышления, тело Вороны тоже стало двигаться само по себе.

Она изящным движением вошла в зону поражения катаны и уже собиралась нанести сокрушительный удар локтем по подбородку своей противницы.

Но…

...Шшшшшш

Она была загнана в ловушку потоком ледяного воздуха, казалось, исходившего из её собственного тела.

«Я умру».

Такая мысль промелькнула в её сознании.

Она передумала атаковать и вместо этого отпрыгнула так далеко, как только смогла.

Лезвие клинка пронеслось в опасной близости от кончика её носа.

Судя по направлению и скорости, удар, достигни он цели, не был бы фатальным.

Скорее всего, он был предназначен для того, чтобы ранить, но не убить.

«Что же произойдет, если меня… заденет?»

Ворона уже видела, каким необычным способом девочка доставала катану.

Учитывая, что клинок явно таил в себе какую-то странную и потустороннюю тайну, было бы вполне закономерно предположить, что даже его прикосновение опасно.

«Что же она за существо, эта девочка?»

«Человек ли?..»

Она явно отличалась от всего того, что Ворона когда-либо читала в книгах или видела сама.

Глядя на стоящую перед ней девочку, женщина чувствовала непередаваемые ощущения.

«…Почему-то я чувствую тепло».

«Мне знакомо это чувство».

«Так я себя чувствовала… когда…»

То же самое она испытала, когда впервые убила человека, — за секунду до того, как забрать его жизнь. Ворона вновь сделала шаг назад, как только осознала это.

«Сейчас я не в состоянии мыслить трезво».

Ворона попыталась спокойно проанализировать ситуацию и успокоиться заодно, как вдруг...

...Она услышала оглушающий гудок грузовика.

«?!»

Резко повернувшись, она увидела их машину, припаркованную рядом с домом. Грузовик мигал фарами, сигналя, по их со Слоном договоренности.

«Опасность».

Ворона тут же остудила пыл и сказала своей цели:

— Ты, невероятна. Очень интересно.

— …

— Я появлюсь снова. Буду очень ждать этого момента.

Ворона побежала по направлению к грузовику, одновременно наблюдая за девочкой в том случае, если та решит атаковать со спины.

Однако похоже, что её противница и не собиралась этого делать. Но прежде, чем Ворона успокоилась окончательно, очередной тревожный сигнал достиг её слуха.

Лошадиное ржание.

Чувство суеверного, всепоглощающего страха захлестнуло женщину, когда она поняла, что источник ржания находится совсем рядом с грузовиком.

Однако Ворона не обратила на это внимания. Она прошла мимо водительского сидения и подала Слону знак, чтобы тот заводил машину.

Как только грузовик сорвался с места, послышался звук трения шин об асфальт, и махина понеслась вперёд словно огромный бык.

Ворона запрыгнула в грузовик сзади и обернулась, чтобы посмотреть, что происходит у неё за спиной.

То, что предстало её взору, можно было скорее охарактеризовать как “паранормальный”, нежели чем “из ряда вон выходящий”.

Чёрный мотоцикл без фар медленно приближался к ним.

Он не нёсся на предельной скорости.

Казалось, он подъехал ближе, чтобы просто удостовериться в чем-то, прежде чем атаковать.

Вне всяких сомнений, это был тот самый гонщик, которому Ворона не так давно отрубила голову.

В этом она убедилась моментально.

Потому что у всадника была одна необычная черта, которая привлекала внимания больше, чем его мотоцикл, нет, больше, чем любая другая его особенность.

У гонщика выше шеи не было ничего.

«?..»

Перед тем, как ощутить страх, Ворона засомневалась.

Это было уже второе ‘паранормальное’ явление, свидетельницей которого ей посчастливилось стать за сегодня. Женщина даже подумала, не могла ли она ненароком съесть что-нибудь галлюциногенное.

Также она не исключала возможность том, что спит, и всё это сон, но больно уж реалистичный.

«В любом случае ситуация опасная».

Возможно, это всё был и сон. Может, для беспокойства нет причин…

...Но происходящее заставило её отбросить подобные успокаивающие мысли.

Стоя в углу, в кузове грузовика, Ворона открыла заднюю дверь ловкими пальцами.

«?»

Сделав это, она обратила внимание на нечто весьма странное.

Ворона не замечала раньше, что всё это время нечто, похожее на нить, тянулось из-за приоткрытой двери грузовика.

Нить была прикреплена к её собственному мотоциклу.

И тогда, когда она сквозь открытую дверь увидела преследователя…

...Лошадиное ржание стало еще более неистовым, чем раньше, и мотоцикл ускорился.

«!»

«Это ржание, оно от мотоцикла!..»

Осознав это, Ворона, наконец, увидела в Чёрном Мотоцикле ещё одну необычную деталь.

Он не могла заметить этот звук раньше, ведь он был заглушён рёвом мотора её собственного мотоцикла.

От него не исходил рёв мотора — лишь лошадиное ржание.

«Опасность!»

Квартира Сонохары Анри находилась, возможно, на самой пустынной дороге в Икебукуро; люди и автомобили редко попадались им на пути.

Но эта дорога заканчивалась как раз на светофоре, что был прямо перед ними.

Они были на пути к деловому району Токио, на пути к забитым миллионами машин транспортным артериям.

Даже если они и смогли бы заставить автомобилистов расчистить им путь, напугав размерами грузовика, мотоцикл нагнал бы их уже метров через сто.

«Опасность! Опасность! Опасность! Опасность! Опасность!»

Ворона мыслила довольно смело, и её реакция была мгновенной.

Перекатившись по полу грузовика, она сорвала чехол с ‘чего-то’, что находилось рядом с входом.

Чёрный Мотоцикл ускорился ещё больше и снова сократил отрыв.

Но в тот момент, когда гонщик увидел то, что было скрыто чехлом, он мгновенно сбавил скорость.

А именно: он увидел чёрный объект с резкими очертаниями и металлическим блеском.

Русская крупнокалиберная снайперская винтовка.

Такие винтовки использовались против танков и вертолетов. Радиус их действия зависел от используемых патронов, но считалось, что такого рода винтовки легко могут пробить броню танка на расстоянии одного-двух километров.

Это было оружие на самый крайний случай, например, если за ними будет организована погоня на патрульных машинах или вертолетах. Ворона никогда не думала, что ей придется воспользоваться им при подобных обстоятельствах.

Присев на правое колено, Ворона вскинула винтовку и уперлась правым плечом в приклад.

Оружие весило больше десяти килограммов, однако у Вороны было достаточно сноровки и опыта, чтобы занять правильную позицию и навести прицел.

На самом деле стрелять в противника из винтовки пятидесятого калибра было строго запрещено международным соглашением. Девушка узнала об этом из одной недавно прочитанной книги. Лингерин также сказал ей: «Не стреляй из этого в людей. Иначе они просто взорвутся, точно шары, наполненные красной водой, и будет очень сложно убрать всё это дело после».

Но для Вороны Всадник без Головы с самого начала не попадал под категорию “людей”.

Но, даже несмотря на это, она все равно не стала целиться в его тело. Сложно было сказать, почему именно: из-за сомнений или просто потому, что в мотоцикл было стрелять легче…

Ворона прицелилась в Чёрный Мотоцикл, словно в бронированную машину, и решительно нажала на курок.

Гром.

Улицы Икебукуро содрогнулись, как будто только что было взорвано пушечное ядро. Прохожие закрывали уши руками, спасаясь от оглушающего грохота, не имея ни малейшего понятия, откуда этот звук мог исходить.

Несколько мгновений спустя в окнах близлежащих домов начали зажигаться огни. Жители открывали окна, пытаясь рассмотреть, что же происходит.

Ворона же, напротив, не могла увидеть из грузовика того, что происходит снаружи.

Густой дым из винтовки полностью закрыл ей обзор.

За несколько секунд грузовик проехал вперёд, и ветер рассеял плотные клубы дыма, позволяя ей вновь видеть дорогу.

Собственно, Чёрного Мотоцикла нигде не было видно.

Даже его останков.

Винтовка была специально сконструирована таким образом, чтобы её отдача была не такой сильной, как могло бы показаться на первый взгляд, исходя из параметров и технических характеристик. Но, даже учитывая всё это, не было необходимости стрелять второй раз. Ворона опустила винтовку и настороженно огляделась.

И сразу же заметила, что чёрная нить была все ещё привязана к задней части её мотоцикла, припаркованного в кузове грузовика. Без колебаний она взяла свои садовые ножницы и попыталась разрезать её.

Но эта чёрная нить была куда более прочной, чем она рассчитывала. Она пыталась снова и снова, но так и не смогла разрубить её.

— Слон. Что случилось с Чёрным Мотоциклом?

— Без понятия. Он просто исчез - это всё, что я могу тебе сказать. По крайней мере, я больше не вижу его в зеркале заднего вида. Кстати, ты использовала ту самую штуку, Ворона?

— Подтверждаю. Это была критическая ситуация.

Вскоре грузовик остановился.

Они добрались до перекрестка, который вёл на главную улицу.

Ворона немедленно захлопнула заднюю дверь. Как только светофор зажегся зелёным, грузовик свернул, направляясь на главную улицу.

Она глубоко задумалась на мгновение и с каменным лицом потянула за чёрную нить. Оказалось, что задняя часть её мотоцикла целиком обвита паутиной, сплетённой из одной единственной чёрной нити; девушка обратилась к Слону по рации.

— Рядом должен быть заброшенный завод. Поехали туда.

— ...Что это ты собираешься делать?

— За моим мотоциклом хвост. Я избавлюсь от него.

Ещё пару секунд она подумала над чем-то и затем, с таким же лишённым эмоций лицом, как и у её отца, пробормотала:

— Или используем его как приманку и устроим засаду.

♂♀ Перед квартирой Анри

— Селти-сан!..

Сама того не осознавая, Анри выбежала из квартиры, как только услышала неожиданный шум от взрыва.

Нападение застало её врасплох, но что её поразило больше всего — вид одного знакомого ‘потустороннего’ создания, которое ринулось вслед за прыгнувшим в грузовик нападавшим.

Не говоря уж и о том, что всего через несколько секунд раздался шум, похожий на удар пушечного ядра.

Что-нибудь могло случиться с Селти. Одна этой мысли было достаточно, чтобы Анри позабыла о собственных бедах и выбежала вслед за ней на дорогу…

[Это опасно.]

Перед ней вдруг появился экран КПК с этими словами.

Сразу после этого рука, появившаяся из-за спины, втянула девушку обратно в её собственную квартиру.

Анри резко повернулась и обнаружила позади себя Всадника без Головы.

— Селти-сан!.. Что?

Селти же только что погналась за грузовиком, так почему же она сейчас стояла перед ней?

Увидев замешательство Анри, Селти пожала плечами и начала печатать.

[Ну… Я тоже не знаю… она собиралась выстрелить в меня… поэтому я сделала из своих теней толстую стену, но в итоге меня всё равно отбросило назад взрывной волной… эм… не знаю, правильно ли было говорить ‘отбросило взрывной волной’… хммм… всё равно это было опасно… наверное. Шутер… его, наверное, разорвало на куски.]

В своём сообщении Селти использовала множество многоточий, должно быть, она и сама не знала, как всё объяснить.

Анри, внимательней осмотревшись вокруг, увидела, что Чёрный Мотоцикл стоял припаркованный прямо позади Селти. Также её собеседница держала в руках покорёженный кусок металла, который, должно быть, был той самой пущенной в Селти пулей.

[Я хотела преследовать их и дальше, но так как они даже в деловом центре города не побоялись использовать своё оружие, я подумала, что могу втянуть в неприятности случайных прохожих, если буду раздражать этих людей и дальше.]

— Выстрел… но как…

[Анри-чан, почему они напали на тебя?]

— Эм… я без понятия…

Анри стала выглядеть ещё более обеспокоенной.

— Я не знаю, собираются ли они вернуться обратно или нет.

Селти, стараясь убедить Анри, что с ней всё будет в порядке, ударила себя в грудь с характерным звуком.

[Ничего страшного, просто переночуй сегодня у нас. Наша квартира довольно надёжная.]

— Н-но…

Селти, видя сомнение на лице Анри, взмахнула рукой перед своим лицом, ну или перед тем местом, где оно должно было быть; тени, струящиеся из её шеи, приняли довольно странный вид.

Это, судя по всему, должно было успокоить девушку, но на самом деле всё выглядело ужасно нелепо.

[Всё в порядке! Ты же раньше жила у нас какое-то время, да? У нас всё равно слишком большая квартира! И лучше будет вместе поговорить о том, что мы будем делать с этими людьми!]

Когда Селти напечатала эти слова, Анри уже не могла ей отказать. Она приняла предложение безголовой женщины едва слышным «Спасибо… тебе…».

А Селти же ударила себя по плечу, как будто вспомнив о чём-то, и спросила:

[Кстати, у тебя дома есть маска или шлем?]

— Что?

[Мой слетел с головы и упал на дорогу… я хотела его поднять, но к тому моменту он уже был раздавлен мусоровозом… а запасной дома.]

Селти, похоже, была очень сильно обеспокоена. Анри немного подумала.

— Эм… а почему бы тебе не сделать себе чёрный шлем из тени, такой, как ты делала мне раньше?..

На какое-то время между этими двумя повисла тишина.

Она длилась где-то около десяти секунд; потом Селти как-то смущённо посмотрела по сторонам, сделала себе шлем из тени и показала Анри экран своего КПК:

[А я и не подумала…]

♂♀

Вот так и закончился первый день Золотой недели.

Разные создания получили порцию своей собственной ‘неповседневной’ жизни, даже не зная, что с другими происходит то же самое.

Ночь медленно сменялась утром.

Солнце светило над землёй точно так же, как если бы люди управляли своими повседневными жизнями сами…

...И просто наблюдало издалека за странными изменениями в жизни Икебукуро.

♂♀ Утро 4 мая, квартира Микадо

«Получается, я не так уж и много спал…»

Микадо, сидящий перед компьютером, отклонился назад и накрыл уставшее лицо ладонями.

Он собирал каждое слово, каждую частичку информации, каким-либо образом относившейся к «Проблеме байкеров Сайтамы», о которой узнал из вчерашнего разговора в чате.

Его никто не заставлял; хотя для начала это и не было его обязанностью как таковой, однако Микадо почему-то чувствовал, что он ‘должен’.

Для него, одного из создателей Долларов, эта банда уже была частью его самого.

Не то, чтобы эта часть была необходима для жизни.

Но, подобно мобильному телефону и интернету, однажды привнесённая в его жизнь, она не могла так просто быть из неё исключена. Вот чем для Микадо являлись Доллары.

Хотя новые члены появлялись в банде не с такой частотой, как раньше, её численность по-прежнему росла. На самом деле сам Микадо уже давно потерял счёт людям, вступавшим в Доллары.

Поэтому он всегда боялся, что его подопечные могут выйти из-под контроля.

Однажды он уже закрывал сайт Долларов.

Когда сайт был впервые открыт, на нём было полушутливое правило, гласящее: «Каждый новый член Долларов должен признаться в самом ужасном совершённом им поступке». Тогда же специально для этого была сделана и новая страничка для регистрации.

Этой страницы больше не существовало. Её удалили по двум причинам.

Во-первых, некоторые члены банды, воспользовавшись возможностью оставлять комментарии, превратили страницу в некое подобие чата; некоторые даже начали оставлять на ней спам в виде ссылок на скачивание запрещённого контента или кодов для игр. Страница утратила своё первоначальное назначение.

Во-вторых, ‘признание’, изначально придуманное для весёлого времяпрепровождения, превращалось в опасную игру.

Самые первые признания — что-то вроде «Я ел руками» или «Я нарисовал брови на морде своего пса» — совсем скоро, когда страничка стала более посещаемой, переросли в рассказы о воровстве и насилии.

Некоторые люди даже насмехались над остальными, говоря, что у тех силёнок не хватит сделать что-нибудь ‘более взрослое’, и хвастались своими худшими поступками. Микадо же, увидев сообщение «Чтобы стать частью Долларов, я первый раз в жизни совершил кражу», решил навсегда удалить эту страницу.

Доллары — банда, основанная для забавы.

А не для нарушения общественного порядка, содействия падению нравов или хвастовства о преступлениях, совершённых в реальной жизни.

Вот почему Микадо просто обязан был сделать всё возможное, чтобы Доллары не разбушевались.

Он и не представлял, получится у него или нет; но если он хотя бы не попробует провести расследование, то, получается, переложит свою ответственность лидера на других.

По крайней мере, он так и думал.

Пока несколько часов назад…

...Ему не позвонил Орихара Изая.

♂♀

— Алло, Рюгамине слушает.

— …Хей! Сколько лет, сколько зим, Рюгамине-кун. Или мне обращаться к тебе Танака Таро-кун?

— Канра-сан. Давно вы мне не звонили.

— Я только что проверил историю сообщений чата. Я тоже слышал о том, что произошло в Сайтаме… Похоже, Доллары сейчас находятся в незавидном положении.

— …Да. Я сам занимаюсь этим происшествием.

— Хорошо. И что же тебе удалось узнать?

— Думаю… Это могли сделать новые члены Долларов.

— Да, именно об этом я и думал. И что же ты собираешься с этим делать?

— Хочу попробовать их остановить, но…

— Почему?

— Эээ…

— У Долларов нет правила, гласящего «Ты не должен устраивать драки за пределами Токио», не так ли? Следовательно, нет нужды вмешиваться.

— Но…

— Или же ты испугался войн между цветными бандами, после того как увидел, что случилось с Жёлтыми Платками? Я слышал, что именно это и разлучило тебя с твоим лучшим другом.

— Это не так. Масаоми по-прежнему мой друг.

— Будем надеяться, что он то же самое думает и о тебе.

— …Почему я чувствую сарказм в ваших словах?

— Ха, не беспокойся, его в них нет. Я просто немного завидую своим кохаям, которые наслаждаются лучшими временами своей молодости. У меня в те времена не было таких же друзей, понимаешь? У меня были только ненормальный старый знакомый и раздражающий жестокий тупица.

— …

— Ну и ладно. Давай вернёмся к теме разговора.

— Да.

— Хочешь ты этого или нет как создатель, но Доллары сейчас не просто существуют, они, в какой-то мере, сила, с которой необходимо считаться. Вполне естественно, что людей будет забавлять мысль сделать Долларов ещё более известными, расширяя их территорию, и приобретать известность самим, не так ли?

— …Это я понимаю.

— Всё будет в порядке. Фактически у Долларов нет чёткой структуры. Даже если замешанным в проблеме Сайтамы людям придётся отвечать за свои поступки, ты будешь в безопасности, если никому ничего не расскажешь. Вот что такое Доллары, да? Если хочешь кому-то помочь, ты идёшь и помогаешь, а если нет — ничего страшного, если тебе будет лень* это делать. Свобода. Да, это и называется свободой.

— …Вы позвонили только для того, чтобы сказать мне это?

— Ха, ну-ну. Это не так. Кстати, о Сайтаме, это напомнило мне кое о чём. Слышал, что в прошлом месяце за тобой гонялись несколько банд босозоку? Страшно было, правда?

— А, да. Мы, однако, благополучно избежали неприятностей, спасибо Селти-сан, Кадоте-сану и остальным…

— Я слышал, что именно на одну из этих банд босозоку и напали Доллары.

— Что?..

— Главарь этой банды… Думаю, будет достаточно сказать, что он увивается за каждой встречной юбкой… Но он также решает проблемы с помощью насилия, какими бы эти проблемы ни были. Он наступит человеку на лицо, даже если уже повалил его на землю.

— Неужели он настолько опасен?..

— ДА. Вот почему водить девушек гулять по вечерам — не лучшая идея, понимаешь, о чём я? Мне нравится эта твоя подружка, Анри-чан. Постарайся сделать так, чтобы она была в безопасности.

— …Не думаю, что Сонохара-сан каким-либо образом с этим связана.

— Я не был бы так уверен. Если бы они знали, что ты — член Долларов, и тебе очень нравится одна девушка, что ты думаешь, они могли бы сделать?.. Нет никаких гарантий, что эти люди не тронут обычных людей, которые с этим ‘не связаны’. Они пришли сюда мстить, знаешь ли.

— …

— Ты же сам использовал Долларов во многих ситуациях, правильно? Как тогда, когда у тебя были проблемы с Фармацевтической Компанией Ягири. Даже если ты сейчас скажешь им «Прекратить делать плохие вещи», они пропустят твои слова мимо ушей.

— …И что вы хотите, чтобы я сделал?

— А не должен ли ты сперва подумать сам, прежде чем спрашивать меня?

— Всё, что я хочу, — «Что-нибудь с этим сделать». Я уже это говорил.

— Хахаха, похоже, я говорю недостаточно убедительно. Короче говоря, если не хочешь впутывать в это дело Анри-чан или впутываться сам — забудь о Долларах. Забудь всё, что с ними связано, если получится. Или, по крайней мере, забудь до тех пор, когда всё более-менее успокоится.

— Но…

— Я постараюсь объяснить. Допустим, ты действительно хочешь своими руками уберечь Долларов от всякого рода конфликтов… или сделать так, чтобы они не разбушевались и не нападали на других… и давай также предположим, что у тебя получилось. При таком раскладе эту банду больше нельзя будет назвать “Долларами”. Если у тебя есть возможность контролировать действия своих подчинённых, то организацию придётся называть по-другому… думаю, я довольно понятно изложил суть дела.

— Это я понимаю.

— Я думаю, “Доллары” ‘выше’ других цветных банд. Наверное, я немного преувеличу, но они похожи на страну или нацию… но состоит банда из людей с разными целями и намерениями. Некоторые из них хороши, некоторые плохи. И ты никогда не сможешь узнать, что думают о твоей группе посторонние люди. Ты не узнаешь, будут ли люди видеть хороших Долларов, или же плохих. Потому что решать не тебе.

— …

— Прости, я слишком много говорю. Я такой надоедливый, не так ли?

— А, нет. Эм… спасибо за то, что говорите мне всё это.

— …

— Что случилось?

— Микадо-кун…

— Да?

— Разве ты не взволнован, хоть немного?

— …Прошу прощения?

— Ничего, я просто пытался представить себе твоё лицо.

— Что за бред вы несёте?..

— Но разве это не твоя любимая не-повседневная жизнь?

— Я никогда не говорил, что мне нравятся не относящиеся к ‘повседневному’ вещи.

— Правда?

— Конечно…

— Когда ты закрыл сайт Долларов, то в объяснении написал, что это всё из-за спама и признаний о ‘плохих поступках’, зашедших слишком далеко… Ничего не могу сказать о первом, но вот второе заставило меня задуматься. Это тебе не понравилось, потому что люди были чересчур беспечны?

— Это и так понятно.

— Если ты действительно так думал, то уже тогда ты потерял к ним интерес, расформировал и стёр все следы их существования. Или делай так, или покидай организацию и возвращайся к привычной жизни. Всё, что тебе нужно делать — не обращать внимания на сообщения в сети. Так наказание тебя не постигнет.

— Я же один из основателей… как я могу вести себя настолько безответственно?

— Это нормально. Никто из Долларов и не ждёт, что ты возьмёшь на себя ответственность за что-либо. Если ты по-прежнему хочешь быть за всё это ответственным — ты не по годам зрелый парень… Это я хотел сказать, но не думаю, что ты относишься к такому типу людей.

— Почему вы вдруг заговорили об этом?

— В любом случае, думаю, мне не следует говорить тебе этого. Лучше не знать, что о тебе думают другие, не так ли?

— А не слишком ли жестоко останавливаться на полуслове? …Пожалуйста, говорите дальше, клянусь, мне всё равно.

— Правда? Хорошо. Это не более чем мои догадки, если я не прав, можешь смело ими пренебречь. Как ты понял, информаторы любят нести бред.

— Хорошо!

— …Так ты не боишься, что Доллары выйдут из-под контроля. Я прав?

— Э…

— Ты боишься, что можешь стать всего лишь сторонним наблюдателем в то время, как Доллары продолжат меняться, не так ли?

— Это не так!

— …

— А…

— Быстро же ты мне возразил. Это ещё более подозрительно, чем раньше, знаешь ли, правда? В следующий раз ты будешь стараться вести себя более осторожно. Это будет означать только то, что у тебя всё-таки есть такие мысли.

— …

— Ты не очень хорош в бою. Для начала, ты ведь даже не правонарушитель. Наверное, ты никогда не пил и не курил. Ты не любишь, когда люди хвастаются о совершённом ими воровстве; ты обыкновенный, хороший, законопослушный человек. Не то, чтобы я не считал это достойным поводом, но ты создал Долларов, потому что устал от всего этого, не так ли? Вырваться из повседневной жизни — разве не об этом ты так мечтаешь?

— …

— Вот почему я о тебе беспокоюсь.

— Что?..

— Разве я тебе раньше не говорил? Если ты действительно хочешь забыть о повседневной жизни — развивайся. Но совсем не обязательно делать это в одиночку.

— Канра-са… Орихара-сан…

— Изая вполне подойдёт. Кида-кун тоже называет меня Изая-сан. Даже не считая Долларов, у тебя много товарищей. Никогда не забывай об этом. У тебя есть Анри-чан и Кида-кун… ну, и если я что-нибудь могу для тебя сделать, то буду рад тебе помочь. Вот почему я сказал, что на этот раз тебе не следует пытаться скрывать это от других и разбираться со всем в одиночку. Я просто хотел сказать тебе это.

— …Эм, Изая-сан.

— Да?

— Спасибо вам… большое.

— Я не сделал ничего такого, за что меня следует благодарить.

— Может быть, я пытался подбить тебя на что-то. Может быть, у меня были скрытые мотивы… Может быть.

♂♀

Микадо не мог побороть улыбку с долей самоиронии, вспоминая этот разговор.

«Изая-сан. Сначала я думал, что он просто странный человек, делающий все эти вещи, которые я понять не в состоянии…»

«Но он хороший, в конце концов».

Слова Изаи заставили Микадо почувствовать себя бодрее.

Если бы его сознание не было целиком и полностью занято мыслями о Долларах, он бы, наверное, вспомнил, что его лучший друг сказал ему в его первый день в Икебукуро.

— Никогда не имей ничего общего с Орихарой Изаей.

Это был, вероятно, самый важный совет, который его друг только мог дать.

Но сейчас этот совет просто не мог повлиять на Микадо.

Потому что он до сих пор не знал, что именно Изая сделал с Масаоми во время инцидента с Жёлтыми Платками.

После этого парень собрался с духом и постарался прийти к какому-нибудь решению, но…

— …Я не могу ничего придумать…

Он действительно был благодарен Изае за его слова в конце беседы; но было бы справедливо отметить, что его поразили именно те фразы, которые Орихара сказал ему сначала.

Он больше не мог понять самого себя.

«Я… на самом деле… хочу, чтобы Доллары не выходили из-под контроля?»

Он все ещё не знал подробностей о происшествии в Сайтаме, а именно: что было совершено, и кто это сделал.

Но он был уверен в одном — какие-то люди совершили жестокое преступление от имени Долларов.

«Но как я мог так воодушевиться из-за этого…»

Он старался убедить себя, но не был уверен, что ему это удалось.

Он хотел убежать от повседневной жизни больше, чем кто-либо другой. Это был факт. Он хотел этого даже сейчас.

Даже встретившись с, возможно, самым далёким от понятия “повседневность” существом, с Селти, Микадо не был удовлетворён окончательно.

«…Я трус».

«Всё так, как и сказал Изая, я… никогда не пытался ввязаться в драку. Меня никогда не избивали толпой».

«Разве не стыдно мне говорить, что я не хочу, чтобы Доллары вышли из-под контроля, когда и сам такой?»

Задумавшись над этим мучительным вопросом, терзавшим его сознание, Микадо в итоге так и не придумал ничего путного для разрешения проблемы.

Прежде чем он понял это, сквозь оконную раму уже начал литься солнечный свет, и короткая стрелка часов стала близка к цифре девять.

— …Не время спать.

Он, Анри и Аоба договорились встретиться в одиннадцать.

Ему не нужно было готовиться к встрече, но если бы он сейчас уснул, — то опоздал бы наверняка.

К счастью, ему удалось немного поспать после школы.

Поэтому проблем возникнуть не должно — так он и подумал, пока открывал холодильник, чтобы достать диетические напитки, как вдруг...

...В дверь позвонили.

— ?

«Кто бы это мог быть?»

Продавцы газет?

Они приходили несколько раз, но Микадо отделывался от них краткими фразами и практически всегда заставлял продавцов уйти, не открывая дверь. Те уходили сразу и без жалоб, вероятно, потому что изначально не ожидали, что им улыбнётся удача, если они войдут в старый, скрипучий дом.

Но Микадо вовсе не был бедным.

На самом деле все расходы на проживание, за исключением платы за обучение, он покрывал самостоятельно.

Его родители изначально были против его переезда в Токио, но он настоял на своём, пообещав им, что найдёт работу с частичной занятостью и будет оплачивать всё, кроме обучения, сам. Всё же родители изредка посылали ему немного денег, но он предпочитал откладывать их на чёрный день.

Микадо сказал им, что нашёл работу, но на самом деле он зарабатывал деньги в интернете, и такой род деятельности отнимал у парня большую часть свободного времени.

Он был не так уж и плох — ведь ему удавалось совмещать работу онлайн со школой и домашними заданиями. Однако сам Микадо не считал такой образ жизни чем-то выдающимся, ведь это было частью его повседневной жизни.

Точно таким же ‘повседневным’ парень посчитал и этот звонок. Без особых раздумий он открыл дверь.

Казалось, что парень, не получивший накануне надлежащего отдыха, был ослеплен невероятно ярким потоком света. Микадо даже почувствовал, что у него от всего этого начали слезиться глаза.

Он заслонился от солнечного света ладонью и выглянул за дверь…

..Тем, кто стоял за ней, был никто иной, как мальчик, с которым он виделся буквально вчера и должен был встретиться через пару часов.

— Доброе утро, семпай!

— А… Аоба-кун.

Это был Куронума Аоба, его кохай, которого он сегодня должен был поводить по улицам Икебукуро.

— Что-то случилось? Я думал, мы встречаемся через два часа.

«Что?»

Что-то в этом было не так, — и Микадо это почувствовал.

«Когда это я говорил Аобе-куну, где живу?»

— Да, просто мне очень нужно поговорить с семпаем кое о чём, прежде чем мы встретимся с Анри-сан…

— Ты мог бы просто позвонить. Да и как ты узнал, что я живу в этом доме…

— Речь идет о Долларах.

Аоба перебил Микадо, который в свою очередь пытался аккуратно получить ответ на интересующий его вопрос. Его кохай, говоря эти слова, по-прежнему сохранил на своём лице ободряющую улыбку.

По спине Микадо пробежал холодок.

Аоба, заметив, что его семпай немного напрягся, приблизился к нему и, озарив своего собеседника улыбкой ангела, сказал:

— Это не очень подходящее место для разговора. Не возражаешь, если мы пойдём кое-куда?

Помимо его слов Микадо заметил ещё одну странную деталь.

Чья-то рука с силой надавила на дверь.

Она не принадлежала Аобе, ведь он уже вошел в квартиру. Разумеется, это была и не его рука.

Таинственные пальцы, по другую сторону полуоткрытой двери, давили на неё с такой силой, пытаясь открыть, как будто от этого зависела вся их жизнь.

Глядя на безмолвное лицо Микадо, Аоба продолжал улыбаться и всё тем же ледяным тоном проговорил кое-что ещё:

— Если тебе для переодевания нужно всего несколько минут, ‘мы’ не против подождать.

♂♀ 20 минут спустя, заброшенный завод в Икебукуро

Это был редко посещаемый квартал, резко отличающийся от центра города — Икебукуро, от которого он находился в небольшом удалении.

Несколько заводов стояли в ряд на краю дороги; один из них выглядел особенно запущенным.

Это был, скорее всего, завод по производству стали или что-то вроде того.

Серые стены здания местами были разъедены ржавчиной; создавалось впечатление, что оно было заброшено в течение многих лет. Переработанные материалы были разбросаны по заводскому цеху, покрытому ржавчиной, но оборудования для их обработки не было.

По каким-то странным и непонятным причинам здесь же был припаркован практически новый мотоцикл. Вместо того, чтобы выделяться на фоне унылой атмосферы завода, он, напротив, показывал всю прелесть цвета окружавших его стен.

Пустынное и беспорядочное, это место было отнюдь не лучшим для созерцания.

Но в то же время — молодые, оживлённые голоса доносились из прогнившей старой фабрики.

— Хммм, что это за мотоцикл? Вчера здесь его не было.

Аоба несколько озадаченно наклонил голову. Высокий парень, стоящий рядом с ним, ответил:

— Кто-то пытается спрятать здесь украденные мотоциклы, я думаю.

Он был почти также высок, как Шизуо.

Его отличал тёмный цвет кожи, выступающие мышцы и мощный торс с разнообразными этническими татуировками, покрывавшими все руки и шею.

Черты его лица были довольно жёсткими. Микадо никогда бы не подумал, что этот усатый человек ещё учится в школе, но Аоба представил его именно как “ученика средней школы”.

Последовав за высоким парнем, остальные ребята собрались вокруг Микадо и начали разговаривать с Аобой.

— Кстати, мне кажется, что это место просто кишит тараканами и сороконожками. Это так раздражает. Почему мы не можем использовать для встреч, например, пятизвёздочный отель?

— И кто же будет за него платить, наверное, ты, придурок?

— Это просто тараканы. Съешь их, и всё будет в порядке.

— Ты собираешься их есть, урод?!

— Хе-хе-хе.

— Если я их съем, сколько ты мне заплатишь за это? — 300 иен. — Это мало. — Я сделаю это! — Ты же не прикалываешься?

— Хорошо, договорились. Теперь осталось только раздобыть несколько тараканов и зажарить! — Эй, он же не собирается есть их сырыми?

— Фууу! — Только не смей блевать! — Но… я представил, как он ест тараканов, и…

— Эй, Аоба. Эти придурки так раздражают. Можно их побить? — Нет. — Хе-хе-хе!

Все они были примерно одного возраста с Микадо. Эти парни, такие разные, окружили его и Аобу, и Рюгамине приходилось следовать за ними дальше, вглубь заброшенного завода.

Среди друзей Аобы Микадо видел и таких, кому явно было уже за двадцать. Сейчас их здесь не было, но именно они отвезли Рюгамине и остальных ребят сюда на своих машинах.

«Почему я пошёл с ними?»

Теперь уже стало очевидно, что обстановка в этом здании какая-то ненормальная.

Он очень хорошо понимал, что изначально не должен был идти с этими людьми. Но ситуация не оставляла ему ни единого шанса для отказа или побега.

В то же время заброшенный завод начал казаться Микадо до боли знакомым.

«Этот место… Я был здесь и раньше…»

«!..»

Ответ пришёл совсем скоро — стоило лишь немного задуматься.

«Да, точно, это то самое место… как и тогда, несколько месяцев назад…»

Но прежде, чем парень смог вспомнить по этому поводу что-нибудь ещё, Аоба приземлился на груду железа, которая являлась, судя по всему, каким-то металлическим каркасом, и посмотрел прямо в глаза Микадо:

— Ты вчера спрашивал у людей на форуме Долларов о том, что им известно о происшествии в Сайтаме, не так ли, семпай?

Лицо Аобы было озарено той же лучезарной улыбкой, как и всегда. Но именно это вымораживало Микадо сильнее всего.

Наверное, Рюгамине не стоило делать такое замечание, но у его собеседника, как и у него самого, было детское лицо.

Этот мальчик сейчас выглядел словно ученик средней школы, окружённый бандой свирепых преступников; но он всё равно улыбался, будто такая ситуация казалась ему вполне обыденной. Как раз это и заставляло Микадо чувствовать себя жутковато.

— Ах, да… это правда. Мне было очень интересно…

— Я знаю подробности, как раз об этом и хотел с тобой поговорить.

— Правда?

Микадо сразу же забыл о той жуткой ситуации, в которой находится, - на его лице даже выступил розоватый румянец.

Обычно, когда другой человек при таких обстоятельствах говорит вам: «Я знаю подробности», то вы, по меньшей мере, попадаете в небольшое замешательство и подумаете, что ваш собеседник что-то замышляет.

Но подобное чувство не захватило Микадо ни на долю секунды.

Для Рюгамине внешний облик и аура Куронумы Аобы не имели абсолютно ничего общего с выражением “скрытые мотивы”.

Вот почему, когда Аоба сам заявил об этом секундой позднее...

...Микадо был не в силах понять, о чём таком он говорит.

— Это были мы.

— …Что?

— Это сделали мы.

Пока Аоба признавался в этом, улыбка по-прежнему не покидала его лица.

— Я и все здесь присутствующие… это мы напали на тех людей из Сайтамы от имени Долларов.

— …Что? Прошу прощения?

Микадо отчаянно старался сохранить на лице улыбку, которая так и норовила исчезнуть.

Он так надеялся, что Аоба пошутил.

Но тот продолжал настаивать на своём с детским, невинным выражением лица.

— Ты когда-нибудь слышал о банде Торамару? Её члены были среди тех ребят, которые преследовали машину Кадоты и Чёрный Мотоцикл в прошлом месяце.

— А, что? Ах да.

— Мы сожгли несколько их байков и отправили около двадцати людей в больницу.

Тот свирепый парень с татуировками добавил:

— Ты, наверное, хочешь сказать, бросили кучу бутылок с зажигательной смесью на парковку, которую они использовали для собраний, Аоба.

Рюгамине, наконец, начал воспринимать поток вылившейся на него информации, как только этот странный парень произнёс эти слова.

— …Эх… ну…

Но его сознание, скорее всего, по-прежнему всё отрицало; Микадо просто смотрел на Аобу, пытаясь шевелить губами, но не в состоянии выдать ни звука.

Аоба, в свою очередь, продолжал рассказывать своему семпаю всё больше и больше интересных подробностей.

Медленно, глядя прямо Микадо в глаза, словно для того, чтобы насладиться его последующей реакцией, он сказал:

— Мы относимся к Долларам… но у нас есть и другое название.

— …Другое… название?

— Синие Квадраты — никогда не слышал о таких раньше?

Утро 4 мая, ЧАТ

Бакюра-сан в чате.

Бакюра: Доброе утро

Бакюра: ДА!

Бакюра: Хммм,

Бакюра: Понимаю. Как я и думал, никого нет в сети

Бакюра: Но именно этим утром, я думаю, ситуацию можно изменить.

Бакюра: Увы ~

Бакюра: Последний раз, когда я приходил сюда,

Бакюра: Был около недели назад.

Бакюра: Эх, простите, мне так не хватало наших бесед в чате.

Бакюра: Мне нужно было сделать кое-какую работу,

Бакюра: Ну, если конкретно, я должен был отправиться в романтическое путешествие на северо-восток с моей возлюбленной.

Бакюра: Как там все ~

Бакюра: Ну ладно, я узнаю о ваших планах на Золотую Неделю из истории сообщений чата. ДА~

Бакюра: Ну вот,

Бакюра: Вчерашнюю беседу и всё, что было до неё, удалили.

Бакюра: Интересно, что же случилось.

Бакюра: Ну да и всё равно,

Бакюра: Увидимся позже, ребята ~

Бакюра-сан покинул (а) чат.

Сейчас в чате никого нет.

Сейчас в чате никого нет.

Сейчас в чате никого нет.

.

.

.

Промежуточная глава или пролог С. Куронума Аоба

3 года назад, окрестности Икебукуро, крыша одного жилого дома

— О чем, чёрт возьми, ты собираешься со мной поговорить? Если думаешь, что у меня есть на тебя время, то ошибаешься.

Молодой человек, разговаривая со стоящим перед ним мальчиком, и не пытался скрыть раздражения.

С крыши открывался прекрасный вид на улицы, залитые красноватым светом заката. Молодой человек прищурился: мальчик, с которым он разговаривал, стоял спиной к солнцу.

В таких условиях разобрать выражение лица его собеседника было довольно непросто, но можно было заметить, что уголок его губ изогнулся в недвусмысленной улыбке.

Молодой человек — Изуми Ран — не любил своего младшего брата, Изуми Аобу.

Аоба всегда вел себя с умом, и, казалось, хорошо понимал потребности других людей; это почему-то вызывало у его старшего брата странный прилив раздражения.

Не то, чтобы младший брат сделал Рану что-либо плохое. И хотя он никогда не чувствовал себя хуже Аобы в чём бы то ни было, но ему казалось, что всё внимание всегда достаётся только ему.

Любовь родителей, похвалы учителей, дружба ровесников — ему казалось, что Аоба получает всего этого гораздо больше, чем он сам.

Не то, чтобы он хотел иметь больше, чем у него было. Но с тех пор у него сложилось впечатление, что Аобе достаётся всё, и это его бесконечно раздражало.

Чтобы отомстить, он несколько раз поколачивал Аобу и сталкивался лишь со слабым сопротивлением с его стороны.

Один раз Ран малость перестарался, и в его комнате вспыхнул небольшой пожар. По-видимому, он начался ночью, когда сам Ран где-то развлекался. Когда он вернулся домой, отец сломал ему нос.

Его обвинили в том, что он не затушил сигарету.

К счастью, тот маленький пожар не успел перерасти в нечто более серьёзное.

Единственная проблема заключалась в том, что Ран, как ни старался, не мог вспомнить, чтобы он курил той ночью перед выходом из дома.

— Я так рад, что мой старший братик не пострадал.

Его младший брат, тогда всё ещё ученик начальной школы, улыбнулся ему невероятно искренней улыбкой.

Эта улыбка давила на него — он не мог так просто обвинить брата в чём-либо.

Напротив, он постарался держаться от него подальше. Делать это стало куда проще после развода их родителей, когда они стали жить отдельно друг от друга.

Его младший брат, похоже, взял девичью фамилию матери. Однако Рану было всё равно.

Всё шло просто прекрасно, пока он снова не встретился со своим раздражающим младшим братцем.

К этому времени Ран стал довольно известным правонарушителем в своём районе. Тревожить его было небезопасно.

Однако его малявка-братец серьёзным тоном заявил: «Мне нужно с тобой поговорить».

Изуми пришел на крышу по просьбе своего брата и, не теряя бдительности, сыпал на него разного рода оскорбления.

Он, в конце концов, имел много опыта в схватках и был готов драться, если придётся.

Он не собирался нападать первым. Но если бы его крошечному братцу вздумалось развязать драку, Ран в считанные секунды смог бы с ним расправиться.

Пару раз прокрутив данную мысль у себя в голове, Изуми наконец-то смог расслабиться.

Тем временем Аоба, заметив, что выражение лица его брата приняло более непринужденный вид, заговорил:

— На самом деле я хочу попросить тебя об одолжении.

— Что? У меня нет денег для своего младшего брата, даже в долг.

— Нет-нет, я говорю совсем не о такого рода просьбе… Слушай, старший братик, ты вроде бы довольно известен среди старшеклассников в этом районе?

— Чё? И какого хрена ты хочешь этим сказать?

Ран нахмурился. Аоба медленно начал объяснять суть дела:

— Я… эм… собрал парочку друзей и… эм… создал что-то типа банды. Сначала это было просто для прикола…

— Банда? Что ты имеешь в виду? Школьный кружок?

— Нууу, сначала это было что-то типа того… Но потом к нам стали присоединяться странные люди… некоторые из них были старше нас, а в последнее время вступать в банду стали даже взрослые.

Слушая бессвязную речь брата, Ран с каждой минутой раздражался всё больше и больше.

Но, как бы он ни старался это скрыть, выражение его лица заметно изменилось после того, как его брат сказал следующие слова:

— Ты знаешь Хораду-сана и Хигу-сана из Средней Школы № 3?

— Чего?!

Он был наслышан о них.

Имена этих двоих были далеко не последними в списке бандитов; среди ровесников Рана они обладали весьма неоднозначной репутацией.

Он слышал, что Хораду вышвырнули из старшей школы. Однако меньше всего он ожидал услышать его имя от своего примерного младшего братца.

— Я никогда не встречался с ними лично… но они тоже в моей банде.

— Чего?!

Возможно, эти слова стоило расценивать как простую шутку.

Но Ран не мог.

Во-первых, уже то, что Аоба упомянул Хораду и Хигу в своих словах, было довольно странным, даже если он и пошутил.

— Ситуация начала выходить из-под моего контроля… Я даже не представляю, что могут сделать Хорада и другие взрослые, если узнают, что лидер группировки — это кто-то вроде меня… Мне так страшно.

«Он врёт».

Ран так решил, как только услышал эти слова от Аобы.

Без сомнения, его младший брат врал.

Несмотря на все разногласия, эти двое всё-таки были братьями. И Ран неплохо знал некоторые черты характера Аобы.

Но он не мог ничего сказать.

Вероятно, Аоба не врал о банде.

Или о Хораде и других взрослых.

Единственным, о чем он врал, было то, что банда начала «выходить из-под его контроля».

Ран умел врать не хуже.

Он решил разыграть спектакль перед своим младшим братцем.

Он глубоко вздохнул и с напускной уверенностью произнес слова, предназначенные для того, чтобы обмануть как Аобу, так и самого себя.

— Ты жалкий маленький ублюдок! Ну и чего ты от меня хочешь? А?

— Мне страшно. Я больше не хочу иметь ничего общего с этой бандой. И я хотел бы, чтобы мой старший брат стал её новым лидером.

— …

Вероятно, Аоба пытался его использовать.

Ран был уверен в этом, но не собирался отказываться.

Он понимал, что если сейчас откажется, то потеряет единственную возможность хоть в чём-то превзойти своего брата.

Вот что занимало мысли Рана. Он зашёл настолько далеко, что решил позволить своему младшему братцу использовать себя, если у того хватит на это смелости.

— Эта твоя банда… у неё есть название?

Продолжая невинно улыбаться, Аоба на удивление весело ответил на вопрос Рана.

— Да, его придумал мой друг…

— Она называется Синие Квадраты.

♂♀ Год спустя

Когда Синие Квадраты столкнулись с Жёлтыми Платками, Аоба просто наблюдал за происходящим.

Он не вмешивал в эту борьбу своих самых доверенных товарищей. А его брат, руководствуясь обычной для старших гордостью, в свою очередь никогда не просил его о помощи.

Аоба ничего не сказал, когда ему сообщили об аресте брата.

Однако когда он узнал, что стычки Синих Квадратов с Авакусу-кай и Хейваджимой Шизуо поставили под угрозу само существование его банды…

...Мальчик, на тот момент всё ещё ученик средней школы, ледяным тоном произнес всего два слова:

— Какой бесполезный.

♂♀ Несколько лет спустя, конец апреля, где-то в Сайтаме

— Так… ты точно уверен, что стоит писать “ДОЛЛАРЫ”, Аоба?

Перед горящими мотоциклами стояло несколько ребят с баллончиками краски в руках.

— Конечно. Пиши уже, пока нас никто не увидел, — сказал Аоба с безжалостным выражением на лице, которое он никогда не показывал Микадо или людям вроде него.

Эта происходило глубокой ночью где-то на тихой стоянке.

В такое время все магазины уже были закрыты; случайных прохожих не было.

Это место явно было чуждо Аобе. Вокруг него горело несколько мотоциклов; их владельцы распластались здесь же на асфальте.

На стене, освещенной огнем, была изображена восседающая на тигре прекрасная женщина, а рядом красовалась надпись “ТОРАМАРУ”.

Если бы это изображение находилось в другом месте, его можно было бы назвать произведением искусства, так прекрасно оно было выполнено. Но это не остановило мальчиков: они продолжали вырисовывать чёрные буквы поверх великолепного рисунка.

Аоба покосился на тех, кто делал это, и обратился к целой толпе мальчишек, собравшихся вокруг него.

— “Синие Квадраты” — звучит недостаточно внушительно.

— Не потому ли, что ты позволил своему старшему брату руководить нами и довести нас до такого жалкого состояния?

Аоба усмехнулся сам себе и продолжил говорить, не обращая внимания на колкости товарищей.

— На самом деле название Синих Квадратов придумал Ятсуфуса.

— Гм, ну и что же стоит за этим названием?

— Хе-хе…

— Ятсуфуса говорил, что мы как акулы на мелководье. «У каждого из нас есть маленький синий кусок территории прямоугольной формы. Вы, ребята, как акулы, отчаянно сражаетесь, чтобы защитить свою территорию», — вот что сказал Ятсуфуса, когда придумал это название.

Некоторые мальчишки вокруг Аобы закивали, удовлетворенные объяснением, другие в замешательстве начали смотреть по сторонам, а третьи просто рассмеялись.

— Что это значит?

— Иди, учись.

— Аоба, это что, значит, что тот парень просто смеялся над нами?

— Хехе…

— Этот ублюдок Яччи.

— Ну конечно, он над нами просто издевался.

— Может быть. Но мне очень нравится это название.

На мгновение что-то тёплое проскользнуло в безжалостной улыбке Аобы; но освещенная пламенем догорающих мотоциклов, эта сцена могла вызвать у случайного свидетеля лишь нервную дрожь.

Не обращая внимания на таинственно-пугающую улыбку Аобы, один из мальчиков огляделся вокруг и задал вопрос:

— И где же эта VIP-персона, придумавшая наше название?

— Ятсуфуса? Он болен и не выходит из дома. Разве не всегда так было?

— Угу, он очень болезненный.

— Эй, подождите, Митсукури написал «ДАРААСУ» хираганой!

— Кто-нибудь остановите его!

— Оставьте, и так сойдет.

— Хе-хе…

— Ну так что, Аоба, и что именно мы будем делать с этими Долларами?

Аоба безразлично говорил то, чего хотели услышать собравшиеся вокруг него мальчики.

— Большие акулы не могут плавать на мелководье. Они погибнут.

Его силуэт выделялся на фоне бушующего пламени.

Но, пусть они были и не в состоянии разглядеть его лицо, его друзья знали: сейчас Аоба улыбался всем сердцем.

— Для того чтобы добиться большего в нашей жизни… мы, как и Доллары, должны плавать в океане.

— И? Поэтому мы напали на этих ребят из Сайтамы?

— Доллары… их территория обширна, но её глубина не так велика. Даже меня иногда поражает, какого огромного размера место им принадлежит.

— Но акулам для хорошей жизни необходима именно глубина. Вот, что я стараюсь с ними сделать.

1. ↑ Область Вернике - часть коры головного мозга, отвечающая за понимание письменного и разговорного языка.
2. ↑ Во время выпуска 5 тома Durarara!! президентом в России (как и сейчас, собственно) был Путин.
3. ↑ В оригинале эта фраза имела вид «Замолчй Трилобиты»
4. ↑ Здесь Изая использует выражение дара-дара (быть ленивым), от которого и пошло название “Доллары”