— Эй, не думаешь, что это ужасно? Я была публично унижена, публично унижена.

Очевидно, этот пронзительный девичий голос был пронизан волнением, а ответ...

«...Ты уже четвертый раз это говоришь»

...Тоже прозвучал девичьим голосом, но только поистине сонным.

Разница в умственном состоянии двух девушек, говоривших по телефону, была как разница между холодом зимы и жарой лета.

Однако такое было неизбежно. Лишь у Хоноки была причина волноваться, а у Шизуку была причина умолять дать поспать.

Хонока была взволнована не просто так. Её тайные стремления сердца раскрыли. Не то чтобы поселившиеся в ней симпатию и любовь можно было назвать утраченными, даже она сама почувствовала, что такая мысль слишком серьезна для этой эпохи. Хотя вожделения, которые Хонока сама не могла высказать, а их высказала другая, сами по себе были достаточно унизительны, но тогда она открылась не только перед тем, о ком думала, но также перед многими другими людьми, так что такие муки были неизбежны. Да и то, что та, кто выказал её чувства, не была человеком, но роботом-горничной, одержимой Паразитом, Хоноку вообще не утешало.

— Неважно, потому что я была так унижена, — угрюмым голосом потребовала Хонока, чтобы подруга утешила её. Вид обиженной Хоноки заставил Шизуку посреди экрана слегка вздохнуть:

«Я понимаю, но и ты, пожалуйста, меня пойми. Какое ты думаешь сейчас время?»

С другой стороны, у Шизуку была веская причина заявить «я хочу спать». Попросту — время, нет, вернее разница во времени. Чтобы подчеркнуть довод Шизуку на экране появились классические круглые часы с тремя стрелками. Короткая стрелка указывала на место между четырьмя и пятью. Между Токио и Беркли (Калифорния) было семь часов разницы во времени. Если в Токио было девять тридцать вечера, тогда в Беркли было четыре тридцать утра.

«Пожалуйста, это не может подождать хотя бы два часа?»

Можно сказать, что совершенно естественно, чтобы у Шизуку было дурное настроение. Даже сейчас веки на обоих глазах выглядели, будто вот-вот закроются. Естественно, лицо Хоноки стало извиняющимся и у неё опустились плечи.

— Я час уже прождала, но...

Когда Шизуку услышала оправдание, её сонные глаза блеснули, и на этот раз она вздохнула и смирилась.

«Эта твоя черта за годы мало изменилась...»

— Я всегда, всегда тебе докучаю...

«Нет, ты мне не докучаешь... пока обращаешь внимание на время»

— Эм... извини.

Смотря через экран на Хоноку, у которой не осталось оправданий, Шизуку ещё раз вздохнула. На этот раз она, наверное, со вздохом стряхнула сонливость, поскольку глаза уже не были наполовину закрыты, а лицо было довольно твёрдым.

«Впрочем, из этого может выйти что-то хорошее»

Голосу не хватило интонации — как обычно, её произношение стало ровным.

— Что? Что? В этом нет ничего хорошего! — Опровергая утешительные слова Шизуку, Хонока забыла, какой удрученной была вплоть до этого времени и яростно возразила Шизуку.

«Но ты ведь сама была не способна произнести те слова, так ведь?»

Вот только Шизуку не просто так сказала слово «хорошее». Возможно, из-за тона, или, может быть, из-за того как это сказала, но протест Хоноки она отбила одним ударом.

«Ты знаешь, что у тебя есть склонность к зависимости?»

— Такая склонность... — машинально попыталась возразить Хонока, но, наверное, не думала, что может возразить это даже самой себе. Её слова опровержения затухли на полпути, и она отвела взгляд от глаз Шизуку, которые пристально через экран в неё вглядывались... точнее, её глаза были лишь отчасти открыты.

«Хонока, как думаешь, сколько лет мы уже знакомы?» — Любезным поучительным тоном Шизуку на всякий случай нанесла один последний удар.

— ...Но я ничего не могу поделать, — признала Хонока мнение Шизуку, но так, что её голос показался одновременно как дерзким, так и покорным. — Я ведь от «Элементов» происхожу.

Даже на характер влияют гены? Со своим обычным сомнением подумала Шизуку, но спорить с этим было бы бесполезно. К тому же она понимала, что в споре вовсе нет необходимости.

«Желание положиться на кого-то — ни хорошее, ни плохое. Не все могут взять инициативу, ни на кого не полагаясь, да и я думаю, что жить им это не мешает»

Подруга её не отругала, но во взгляде Хоноки по-прежнему читалась нерешительность, впрочем, эта нерешительность постепенно исчезла.

«Я хочу сказать, что для тебя Тацуя-сан довольно хороший выбор, ты на него можешь положиться»

Их глаза встретились через камеру, Шизуку говорила, будто тщательно давала подробные указания.

— Ты так... думаешь?

на трепетный вопрос Хоноки Шизуку без малейшего колебания кивнула:

«Я считаю, что если кто-то от него чего-то хочет, это ещё не значит, что он это сделает. Но он человек, который точно понимает желания других»

— Ты имеешь в виду, если я не буду говорить ясно, он меня не поймет?

— Верно. К тому же он, конечно же, простодушный.

— Эм, это?..

На такой робкий вопрос Хоноки, Шизуку ответила...

«Даже если он сделает то, что ты скажешь, он не заставит тебя сделать что-нибудь сексуальное, вот что я имею в виду»

Такую прямоту можно было и в похотливости обвинить.

В мгновение ока у Хоноки покраснело лицо.

Тем не менее, под красным лицом виднелся небольшой проблеск сожаления.

«Хонока, наверное, ты хочешь быть напористей по отношению к нему»

— Шизуку! — Хонока подняла голос и уставилась в экран. Но на лице Шизуку был лишь взгляд, говоривший «это и есть правда». — Хватит!

Хотя она и отвернулась с надутым видом...

«...»

— ...Шизуку. — Как и ожидалось, первой заговорила Хонока. — Что я должна делать?

«Ты можешь идти только вперед»

Романтический опыт Шизуку не был впечатляющим. Или даже можно сказать был скудным по сравнению с другими девушками её возраста в стране и этой эпохе. Тем не менее, она посмела простыми утверждениями подталкивать подругу, которая попала в лабиринт, потому что слишком много думала.

— Я даже сейчас пытаюсь делать всё возможное, чтобы продолжать идти вперед, но...

«Простые попытки бесполезны. Твоя соперница слишком сильна»

— Соперница?..

«Победа над Миюки будет трудной»

— Миюки? Но Миюки и Тацуя...

«Брат и сестра. И?»

Шизуку одним словом развеяла здравое опровержение Хоноки. Это простое «и» было с нюансом: «я это знаю, но разве это имеет значение».

— Но, это, это...

С шокированным видом, Хонока покачала головой перед камерой. Однако в глазах Шизуку, которая с давних пор была подругой Хоноки, она не походила на ту, кто и вправду шокирована.

«Хонока, не бегаешь же ты за Тацуей-саном лишь потому, что хочешь заняться с ним сексом»

— К-конечно нет! Ну, меня ведь не может это совершенно не интересовать, но...

Шизуку со своей стороны экрана смотрела на Хоноку, у которой забегали глаза, говорившие «да что же она болтает». Однако если бы Шизуку промолчала, ей бы единственной стало неловко. Шизуку насильно прервала эту часть разговора:

«Кровные узы мешают лишь этому. Если ты довольна просто быть с кем-то, кровные связи не станут препятствием. Я хотела бы задать Миюки кое-какой вопрос.»

— ...Какой? — Спросила она с видом... говорившим, что она не хочет спрашивать, но не может не спросить.

«Как она думает о Тацуе»

— ...И?

«Любит ли она его»

— К... Конечно... — У неё побледнело лицо, но она не хотела закричать, так что пробормотала со вздохом.

«Я не имею в виду привязанность, я имею в виду любовь»

— ...Э?

«Я имею в виду чувства девушки к парню. Не просто «младшей сестры»

— ?

Но всё равно Хонока затруднялась понять слова Шизуку, даже когда та предоставила дополнительную информацию.

«Однако...»

— Однако?

Когда Шизуку заколебалась, Хонока надавила на неё, повторив её слова, но другим тоном и голосом.

«Я думаю, что хотя она официально не призналась даже себе, она на самом деле любит Тацую-сана как девушка любит парня»

Она решающе продолжила свою гипотезу, не показывая ни намека на колебание.

— Я тоже думаю...

Хотя логика Шизуку пошла немного против здравого смысла, Хонока не возразила.

«Да, тогда ты должна потеснить её прежде, чем она признается себе»

— Что ты имеешь в виду?

Хонока не притворялась простодушной, когда задала вопрос.

«Прежде чем Миюки станет серьезной, Хонока-сан должна стать номером один Тацуи-сана»

Однако некоторые слова формируются в образы, и у слов «Миюки станет серьезной» был такой сильный потенциал на будущее, что образ заполнил разум Хоноки.

— Такое, невозможно...

«Сейчас неправильно сдаваться. То была катастрофа, но я думаю, что ты можешь воспользоваться ею, чтобы его привлечь»

Шизуку деликатно внушила Хоноке волю к победе, поддерживая её.

— Привлечь Тацую?

«Да. Ты должна как-то передать ему все свои чувства»

— Но я ведь буду раздражать...

«Не волнуйся. Тацуя точно не посчитает тебя бременем»

Тем не менее, этими словами Шизуку не просто её подбадривала. Странно, но она искренне в них верила.

◊ ◊ ◊

Почти в то же время, как Шизуку разжигала огонь в Хоноке, Тацуя противостоял Лине, которая преобразилась в «Энджи Сириус».

Огненные волосы и глаза цвета золота. Весь её вид изменился, начиная чертами лица и заканчивая ростом. Сколько бы на неё ни смотреть, она совершенно отличалась от Лины. Даже если бы кто-то сорвал с неё маску, не связал бы «Энджи Сириус» и «Анжелину Шилдс», пока бы думал, что маска предназначена для сокрытия личности, скрывая лицо.

Тацуя тщательно изучил её вид. Он никак не мог провести последние полмесяца, просто играючи. Он практиковался против техники «Облачения» Якумо, делая кучу контрмер против магии информационного изменения «Парад».

Наверное, в результате своей тренировки, но он понял, что информация о координатах не была перезаписана, эффект «Парада» Лины сейчас остановился на внешнем виде. С такой его устойчивостью, даже если бы координаты были подделаны, Тацуя считал, что сможет удержать её на прицеле CAD.

Естественно, он не был оптимистом. Своей техникой Лина изменила лишь внешность, сейчас не время относиться снисходительно или быть небрежным. Скорее сейчас даже нет места для ошибки. Без сомнений, он не мог гарантировать, что имеет достаточно магических сил, чтобы удержать информацию о координатах от перезаписи.

В общем, так сильно магия его нагружала.

Самый элитный магический батальон армии USNA, «Звезды», дают кодовое имя «Сириус» своему главе. А именно волшебнику, обладающему сильнейшей магической силой. Эта девушка должна располагать всеми ресурсами для такой магии, сосредоточившей в ней такое могущество.

Сияющие полосы атаки по Тацуе и Тибе Наоцугу осветили ночной мрак. По-видимому, та атака была высокоэнергетическим плазменным пучком. Ну а что до названия магии...

«Без сомнений. Это был "Взрыв Тяжелого Металла"»

Стратегическая магия Энджи Сириус, одной из Тринадцати Апостолов, — Взрыв Тяжелого Металла.

Она преобразовала тяжелые металлы в высокоэнергетическую плазму; магия рассеяла усиленные ионы на площади, используя создание газа и электромагнитную силу отталкивания, затем увеличила давление.

Впрочем, не только одна «Энджи Сириус» использовала магию, которая превращает материалы в плазму. Однако, лишь ионизируя атомы, созданная плазма не произвела бы нейтрализующую электрическую силу отталкивания. Анжелина Сириус была единственной, кто использовал «Взрыв Тяжелого Металла» с такой скоростью и масштабом, потому что только она могла произвести процесс, выпустивший атомы, чтобы сформировать облако и поддерживать производство плазмы.

Тем не менее, Взрыв Тяжелого Металла должен был быть магией, которая из точки излучает высокоэнергетический пучок плазмы во всех направлениях. Но, несмотря на это, плазма, которой она атаковала Тибу Наоцугу, была направленным пучком.

«И не только направленным. Эффективную дистанцию... дальность она тоже контролировала»

Плазма отклонилась от Наоцугу, однако ни одно из зданий на улице рядом с ним не было уничтожено, потому что плазма их не достигла. Наверное, атака сопровождалась последовательностью магии, которая заставляет плазму потерять энергию после прохождения своей цели, или, возможно, она применила столько мощности, чтобы пучок остановился в конце.

Как она смогла это сделать? Он не мог сказать, лишь раз увидев, но, возможно...

«Тот "посох"?»

Он никогда не видел в руках Лины тот посох, так что такая возможность высока. Наверное, нет, несомненно это было разработанное USNA устройство поддержки магии. Если бы он был сейчас не здесь, то, вероятно, похвалил бы превосходство техники.

«Вот только сейчас у этой техники самая высокая угроза»

Он не понял, как поток плазмы контролируется, но не то чтобы он вообще ничего не понял. Если бы «увидел» это ещё раз, то смог бы создать контрмеры. Не слишком ли он полагался на своё зрение? Тацуя сразу отверг эти мысли. Неуверенность в это время не принесет ничего хорошего.

Или даже станет проблемой.

«Если я получу прямой удар, останутся ли у меня силы для контратаки?»

Против значительных физических атак у Тацуи была неподконтрольная ему способность восстановления, но всё, что он мог сделать, — «восстановиться», он не мог «блокировать».

И отсутствие контроля зависело от уровня травмы, а не частоты использования.

Пучок плазмы ударял почти на скорости света, что намного, намного быстрее скорости звука. Вот почему молнию мы видим прежде, чем услышим гром. Скорость света более чем в сто раз выше скорости звука.

Сейчас они друг от друга были на расстоянии шестьдесят метров — менее двух миллисекунд для удара. То же, что и мгновенно. Похоже, уклониться невозможно.

Тем не менее...

«Если поток движется на такой скорости, даже если газ очень разжижен, возникнет сильная ударная волна. Но поскольку её не было, похоже она неким инструментом не давала ей появиться»

Если он почувствует создание «пути», тогда тело сможет уклониться от линии прицеливания.

Тацуя собрал все чувства и сердито посмотрел на Лину.

Во тьме, рушимой уличными фонарями, Лина лишь отвела взгляд от поля зрения Тацуи, резко повернулась, сделала ещё один резкий поворот назад и слабо улыбнулась.

Она явно приглашала его.

Тацуя был озадачен.

Без сомнений, это ловушка, но если это ловушка, тогда Тацуя уже в её пасти.

Даже если не примет её приглашения, он не думал, что она позволит ему спокойно уйти.

Если он не мог даже уклониться от атаки противника, то о перестрелке в этом месте не могло быть и речи.

Перед взором Тацуи, который всё ещё решал, что должен делать, Лина слегка отскочила от поверхности дороги.

Это разбило его нерешительность.

Когда она побежала, или скорее прыгнула, тёмно красные волосы быстро становились всё дальше и дальше.

Он оставил позади Наоцугу, чьи судороги заставили его остановиться, и, вызывая такую же магию контроля гравитации как Лина, последовал за ней.

◊ ◊ ◊

— Лейтенант Сириус вошла в контакт с объектом!

— Ответ?

— Никакого!

Секретная командная комната, предоставлена японским филиалом фиктивной корпорации USNA впала в особую панику.

С самой первой стадии операция захвата претерпела изменения вне их контроля, но нечто подобное не пошатнуло бы Вирджинию Баранс.

Вмешательство постороннего, который по-видимому был агентом японской армии, было довольно предсказуемо.

Вызвало панику нечто иное.

Лина самолично покинула свою позицию, из-за того и началась паника.

Хотя командующему Звезд, «Сириусу» было дано право независимого передвижения, она, не сообщив об этом, нарушила воинские уставы. Но только сейчас был разгар командной операции. Это были такие обстоятельства, что спрашивать разрешения о каждом шаге не принесет ничего хорошего.

К тому же Баранс оставила применение Брионака на личное усмотрение Лины, но атаковать им посреди улицы — крайне неожиданно.

— Объект начал преследовать Лейтенанта Сириус.

На рапорт о новой информации в командный центр вернулось немножко спокойствия.

Когда она подумала о зачистке после операции, включающей возвращение Звездной пыли, у неё заболела голова. Тем не менее, пока всё идет в пределах ожиданий. Полковник Баранс собиралась думать лишь об этом.

«Может случиться, что я буду вынуждена полностью остановить операцию...»

— Вызовите внешний фургон вещания.

Полковник не дала своему истинному раздражению повлиять на голос, когда отдала приказ оператору.

◊ ◊ ◊

Посреди уютных огней, которые виднелись по всему городу, был проход, где свет прерывался.

Белая ночь города Токио — такое имя у этой области, где черное небо становится белым фоном.

Парк, в который его пригласили, также находился у порога огней.

Нет, пустырь, не парк. Ограждения были, но не было игровых зон или скамеек. Там ничего не было, кроме единичных уличных фонарей. Наверное, в период войны это была общественная земля, созданная как зона предотвращения стихийных бедствий, но процесс реконструкции по-видимому пренебрег ей.

Под этими одинокими уличными фонарями Лина показала свои золотистые волосы.

Над её головой нависала темнота, будто купол здания.

От начала этой ночи было невозможно увидеть ни луну, ни звезды на облачном небе, но он с первого взгляда понял, что дело не только в этом.

Была использована магия оптического типа, чтобы препятствовать спутникам наблюдения и камерам на платформах в стратосфере.

Здесь он оказался в логове врага.

Он не удивился или заволновался, потому что намеренно вошёл во вражескую ловушку. Скорее для Тацуи оказалось неожиданным больше то, что он не обнаружил никаких других следов магии, кроме магии сокрытия.

«Они не хотят, чтобы вмешивались другие их товарищи...»

Одним словом, магия, которую использует Лина — настолько продвинутая техника, что позволит ей одной действовать более результативно, чем в группе, где ей пришлось бы отличать дружеские войска.

Скорее всего, она отменила иллюзорную магию, чтобы сосредоточиться на атакующей последовательности.

«Как я и думал, это "Взрыв Тяжелого Металла"»

— Тацуя, — открыла рот Лина, как раз когда он снова подтвердил своё впечатление от названия её атаки, — не думала, что ты придешь сюда так беспечно.

— Просто за мной так настырно следили.

Услышав его высокомерный ответ, Лина показала жестокую улыбку:

— Ты очень уверен в себе. Но в такое время ты слишком много о себе возомнил, — Лина направила на Тацую посох, который держала в руке, — Тацуя, сдавайся. Я не знаю, чем ты развеял эффекты магии, но ты не сможешь развеять эффекты этого Брионака.

Для Лины её заявление было не более чем простым требованием к сдаче.

«Бри-он-нак... Brionake? Или "Брионак"?»

Тем не менее, слова Лины дали Тацуе последний кусочек к почти разгаданной головоломке луча.

Это имя для него имело смысл.

После того, как имя завершило головоломку, раскрылась часть многих его свойств.

Когда разум Тацуи заполнила проверка идей, он забыл ответить на требование Лины.

Лина приняла это за отказ.

Её нельзя было обвинить в поспешности.

Она беспечно забыла указать время на ответ, но не отвечать на требование сдачи по традиции считается отказом.

Лина схватила с одной стороны горизонтальную часть «креста».

Эта часть, без сомнений, выполняла ту же функцию, что и рукоять у пистолета.

Вдоль тонкой восьмидесятисантиметровой нижней части двух третей Брионака побежала двойная спираль света; в более широком сорокасантиметровом цилиндре верхней трети Брионака перед рукоятью в мгновение ока построилась последовательность магии. Тацуя, который это почувствовал, вызывая Рассеивание заклинаний... понял, что слишком поздно и приостановил вызов.

Кончик трости засиял.

И тонкий луч света задел правую руку Тацуи.

Хотя только задел, но правая рука Тацуи от плеча вниз обуглилась и развеялась по ветру.

Его тело перекрутилось от атаки.

Тацуя не сопротивлялся этой силе, он использовал её, чтобы укрыться за живой изгородью.

Лина отпустила рукоять и взяла Брионак, будто копье.

И в этот интервал взмахнула им горизонтально на изгородь, за которой Тацуя спрятался.

Живая древесина то тут, то там загорелось. Ведь та изгородь была лишь кустарником.

Плазма не достигла Тацуи, который прятался за ней.

Перед глазами Тацуи, который опустился на одно колено и опустил правое плечо, чтобы скрыть свою правую сторону тела, фантастически сияющий меч плазмы исчез.

— Брионак... Бриттское слово. Одно из оружий «Ллеу», бога света кельтской мифологии. Название означает, что это оружие — имитация мифического оружия? — Стоя на одном колене, Тацуя спросил Лину, которая к нему шла.

Голос не смазан болью, его сопротивление боли, наверное, высоко, подумала Лина.

Обширная тренировка против пыток — не редкость в спец. войсках.

— Тебя волнует это? Сейчас, на пороге жизни и смерти?

В посохе снова мгновенно вызвалась последовательность магии.

Затвердевшая металлическая пыль магией распалась в высокоэнергетическую плазму.

Магией создалось явление, известное как «высокоэнергетическая плазма», но в таком виде её связал контейнер в соответствии с мыслями Лины.

Накаленным клинком, потрескивающим электричеством, она сделала выпад прямо к его носу, и Тацуя в уме поставил на место последнюю часть.

— Волнует. Люди любят давать имена со смыслом. Брионак — копье, посылающее пронизывающий свет в форме наконечника копья на врагов, наверное, это можно назвать пулей света, которую можно свободно кидать как копье. Хотя, в этом случае, свободно — требует много мужества. Вы скопировали оружие из мифов, сымитировали мифическое оружие Брионак. Чтобы реализовать теорию СПИ... Чего и следовало ожидать от технической мощи USNA.

До этого Лине не были интересны заявления, которые она слышала от Тацуи, но она широко открыла глаза на фразу «СПИ» и её лицо окоченело.

— ...Как ты узнал о теории СПИ?

Видя изумление Лины, Тацуя также удивился.

— Это, наверное, не так уж и странно. Потому что изначально теорию СПИ некоторое время поддерживали в совместной лаборатории Японии и Америки.

— Лаборатория была секретной! Более того, документы из неё были утилизированы!

— Тем не менее, на самом деле их не уничтожили. Имитация мифического оружия, которое у тебя в руках, не лучшее ли доказательство этого?

Когда Тацуя уставился на Брионак, Лина...

— СПИ — Свобода После Исполнения.

Это название вызывало глубокие эмоции.

— В Японии так называют теорию управления явлением после того, как оно было создано, но Свобода После Исполнения — лучший способ описать эту теорию. Явление, произведенное в результате трансформации магией — уже явление, которого изначально не было в мире. Сразу же после трансформации оковы законов физики ослабевают. Или лучше сказать, что это кратковременная задержка перед тем, как законы физики восстановятся после события, произведенного магией.

Совершенно неуместное объяснение, сделанное лекционным тоном, создало таинственную пустоту посреди битвы на смерть.

— Согласно теории СПИ, если сконструированной магией плазме, которая предположительно должна хаотично рассеиваться, можно легко установить направленное движение, тогда даже без сверхбыстрой заморозки плазма может за произвольное время перейти из супер нагретого состояния к нормальной температуре, делая себя безвредной. Она не рассеивается естественно потому, что поддержание фиксированного состояния тоже возможно. Вот такой вот это метод.

Лина забыла прервать длинную речь Тацуи и просто сильнее ухватилась за Брионак .

— Тем не менее, если ты использовала кратковременную задержку в законах физики, предполагаемую в теории СПИ, то это лишь мгновение. И для волшебника, который только что сделал вызов, считается невозможным добавить условия к вновь построенному явлению. — На этот раз Тацуя сделал такое выражение лица, будто пожимает плечами. — И правда. Есть меньше миллисекунды, чтобы определить явление, что невозможно для человека.

И его лицо выразило совершенно искреннее удивление.

— Чтобы это сделать... внутри защитной оболочки, изолированной от влияния физических законов мира, выполняется магия, увеличивающая эту задержку в законах физики.

Это было проявление эмоций мальчишеской части Тацуи, которая желала следовать пути науки.

— Я смиренно хвалю того человека, который так смело обошел законы физики. Человек, который разработал «Брионак» — настоящий гений.

— Тацуя! — Лина, которая слушала слова Тацуи, вдруг подняла голос. Она избавилась от плазменного меча и снова намерилась стрелять, она сжала Брионак, когда прервала Тацую... голосом кого-то, кто насильно поднимает утраченную волю к сражению. — — Скажу ещё раз. Сдавайся! Ты не можешь одной рукой использовать свои особые техники. У тебя больше не осталось путей к победе!

Слушая вопль Лины, Тацуя безжалостно улыбнулся. Улыбка была столь нечеловеческая, что заставила Лину содрогнуться, будто бы это улыбнулось совсем другое существо, не тот человек, который только что показывал совсем другую улыбку.

— Если ты меня схватишь, что вы собираетесь со мной делать? — Однако несмотря на такое лицо, голос Тацуи не был холоден... — Может, экспериментировать надо мной? — довольно сладкой сетью он спокойно обнажил нечестие людей. — Как над теми типами?

К несчастью, Лина была достаточно умной, чтобы понять под «теми типами» Звездную пыль. От стресса и шока у Лины побледнело лицо.

— Естественно... я отказываюсь становиться подопытной свинкой.

— Тогда не двигайся, пока я тебя не схвачу!

Она в упор нацелила наконечник Брионака на его поднятое колено.

В этот ствол Тацуя вонзил свой CAD в форме пистолета, заказной Silver Horn, Трайдент.

Правой рукой, которая должна была быть сожженной.

— Эта рука!? — вскрикнула Лина.

Частично из-за вскрика, она вызвала последовательность медленнее.

Тацуя уже активировал магию.

Ствол его CAD, устройство помощи прицеливания, привело его к цели в защитной оболочке удерживающего устройства.

Внутри имитации мифического оружия, в части, которая должна быть наполненной мощью сильнейшего волшебника USNA, «Сириуса», была вызвана магия растворения Туманное Рассеивание.

Металлические частицы, изменившиеся на газ нормальной температуры, насильно вырвались из дула Брионака.

Из-за давления газа Трайдент выскользнул с правой руки Тацуи.

Однако удар по Лине оказался больше.

Брионак, который она так крепко держала, подвергся большой отдаче.

Непреднамеренная отдача откинула Лину и части Брионака назад.

Потрясение от удара о землю заставило Эйдос усиленной брони, защищающей Лину, стать неустойчивым.

Подняв Трайдент, Тацуя вызвал «Восстановление».

Он реконструировал информацию относительных координат, используя данные конструкции CAD и его собственное тело как ориентиры, и Трайдент вернулся в его руку в отремонтированном состоянии.

Тацуя шесть раз выстрелил своим «растворением», но на них никак не повлияла магия барьера Лины, он поразил её руки и ноги.

В суставах рук и ног он проделал дырочки толщиной с иголку. Четыре микроскопических рубца вызвали у Лины интенсивную боль, будто бы удар пришелся прямо по нервам.

У неё не было времени даже закричать от боли — её разум зациклился.

Её разум поглотила белая тьма.

◊ ◊ ◊

— Лина... — Закончив свою задачу, Тацуя вернулся туда, где лежала Лина. Она по-прежнему была без сознания и лежала на земле, он посмотрел вниз на её тело и пробормотал ей, зная, что та не услышит. — Будет лучше, если ты при первой же возможности покинешь армию.

Его спасла её мягкость.

Даже если учитывать лишь боевую мощь, Тацуе должно было быть намного труднее драться.

Когда первый удар превратил правую руку в золу, он прервал Рассеивание заклинаний, чтобы не получить ещё больший урон; если бы он уничтожил информацию, которая собрала пучок, плазма бы исчезла. Он проиграл в тот миг, когда пучок начал сливаться, и если бы был шире разброс плазмы, когда она выстрелила, тогда, наверное, Тацуя потерял бы не только правую руку, сгорело бы не меньше половины тела. Конечно, даже в таком случае тело в мгновение восстановилось бы, однако его решение стало выигрышным ходом, если бы он незаметно не достал CAD, тогда не смог бы внезапно напасть.

Как только Лина начала по нему стрелять, он должен был избегать Лины, чтобы собрать последовательный урон, используя дополнительное время, чтобы понять, как создается «путь». Даже если бы он проследил путь выстрела по его ударной волне, без сомнений он получил бы достаточно повреждений, чтобы не суметь контратаковать.

Когда лучом была скошена живая изгородь, он также должен был избегать получения урона. Несмотря на то, что чтобы забрать у противника способность к сопротивлению, накопленные повреждения были краеугольным камнем.

В Длинном разговоре о теории СПИ не было необходимости. Не было никаких причин будоражить Лину, раскрывая принцип работы секретного оружия.

Последней атакой она не целилась в его ногу, мощность была уменьшена, чтобы остановиться как раз после того, как будет сожжен слой кожи. Изменяя направленность Брионака, она потеряла решительные секунды. Фатальной была не задержка от удивления из-за восстановленной правой руки, но скорее задержка от перенастройки Брионака.

— Командир Звезд «Сириус»... не думаю, что такая работа тебе подходит, — пробормотал эти слова Тацуя, когда поднял Лину.