Суббота, 29 октября 2095 года. Уроки всё ещё продолжались, но по сути все занимались самообучением. Впрочем, кроме практики, остальные уроки и так были, как ни странно, самообучением, хотя ученики второго потока половину практических уроков тоже проводили за самообучением, так что всё было как обычно. Хотя обычный урок не был бы таким шумным.

Время от времени от классов практики слышались взрывы, создавая впечатление, что «тихая школа» — откровенно ложная реклама. На самом деле здесь всегда был некоторый шум, но, как правило, все были более организованы и спокойны. Сегодняшнее безумие было вызвано последней проверкой материалов, требуемых для завтрашнего Конкурса диссертаций.

Однако, даже будучи одним из главных помощников, Тацуя находился в своем классе перед терминалом и тихо делал домашнее задание.

Тацуя сосредоточился на домашней работе, не имевшей никакого отношения к завтрашней подготовке, не потому, что до этого отлынивал или его отстранили... Хотя, строго говоря, ученики старшей школы, отложившие домашнюю работу до последнего дня, чтобы готовиться к Конкурсу, должны по-прежнему считаться «отлынивающими».

Сегодня он отвечал за проверку условий запуска и устранение ошибок на генеральной репетиции (все другие проверки уже были завершены). Тем не менее, так как необходимая для ее проведения участница, Сузуне, ещё не пришла, генеральную репетицию приостановили. Вчера он получил сообщение, что «она придет в школу после обеда», так что волноваться было не нужно, но это также означало, что он не мог ничего делать для подготовки к Конкурсу.

После первого урока, как раз когда он собирался расслабиться и потянуться, его внимание привлек раздавшийся спереди звук. Но Тацуя повернулся не к Лео, который сидел перед ним и опирался локтями на спинку стула, а к Эрике, которая стала рядом и заговорила:

— Тацуя-кун, когда ты завтра прибудешь в конференц-зал?

Хотя Эрика попыталась сделать всё возможное, чтобы изобразить отсутствие интереса, — попытка провалилась, потому что на разговор навострил уши Лео.

«Эти двое что-то затевают?..» — с изумлением подумал Тацуя, но ответ на её вопрос не был чем-то секретным.

— Мы встретимся в восемь утра перед конференц-залом, церемония открытия будет в девять. Она закончится за тридцать минут, потому официальные соревнования начнутся в девять тридцать. На доклад каждой команде выделено тридцать минут, между докладами десятиминутный перерыв, четыре команды будут представлять доклады перед обеденным перерывом, который будет с полудня до часа дня. Пять команд — после обеда, поэтому Конкурс закончится примерно в 16:10. Затем будет голосование и церемония награждения, так что ожидаемое время окончания примерно 18:00.

— ...А когда будет выступать наша школа?

У Эрики немного закружилась голова, так как на первый вопрос получила такой ошеломляющий ответ, но ей, в конце концов, удалось взять себя в руки.

После неудачной попытки её потрясти, Тацуя просто решил искренне ответить:

— Первая школа — вторая с конца и начнет в 15:00.

— Значит, у тебя будет много свободного времени?

— Верно. Вот почему главный докладчик, Итихара-сэмпай, прибудет в конференц-зал после полудня. Исори-сэмпай и я прибудем рано, чтобы позаботиться об оборудовании и исправить любые непредвиденные происшествия.

— Хм~. Во всяком случае, вы встретитесь там. Что насчет демонстрационного устройства?

— Школьный совет наймет транспортную компанию. Хаттори-сэмпай будет сопровождать.

— Хаттори-сэмпай, разве он не телохранитель Итихары-сэмпай?

— Я слышал, что Итихару-сэмпай завтра заберут Саэгуса-сэмпай и Ватанабэ-сэмпай. Кстати, зачем тебе это? — неожиданно спросил Тацуя.

Эрика заерзала и не смогла придумать ответ. Взглянув на мнущуюся Эрику, до сих пор молчавший Лео наконец-то открыл рот:

— Ну, те телохранители, могли бы мы к ним присоединиться?

Явно недовольная Эрика помалкивала, наверное, они двое уже обговорили всё заранее.

— Это не должно быть проблемой... Но почему вы хотите участвовать в такой утомительной задаче?

Для Тацуи это был очевидный вопрос, тогда как Лео смущенно улыбнулся.

Тацуя взглянул на Лео, затем на Эрику. Лео, насмешливо улыбаясь, вернул взгляд Тацуе, тогда как Эрика от взгляда Тацуи пыталась увернуться.

— Я уже попросила у школы выходной, чтобы потренировать этого парня. Разве не буду я выглядеть полной дурой, если всё разрешится, не дав нам даже возможности себя проявить? — недовольным тоном добавила она, смотря куда-то в сторону. Похоже, она знала о неразглашенном инциденте, произошедшем в Специальном центре заключения, и жаловалась, что её там не было. Эрика хотела использовать кого-то подобного Люй Ганху в качестве боксерской груши, чтобы тренировать Лео, но, к сожалению, этот план казался обреченным на провал.

— Каким бы у тебя мотив ни был, нам нужна вся возможная помощь. К тому же нет гарантии, что ничего не произойдет.

— Э? Я думал, всё уже закончилось? — Микихико внезапно встрял в разговор, будто всё время подслушивал. Не было надобности указывать, что он их слушал — если бы это сделали, ещё один их друг, вернее подруга, которая занималась тем же самым, могла запаниковать и вызвать шум — поэтому Тацуя ответил на вопрос так:

— Есть ли правило, которое гласит, что инциденты случаются единожды и сами по себе? — Тацуя не сказал друзьям, что главный подозреваемый, тот, кто спланировал весь этот инцидент, Чэнь Сяньшень, остался на свободе. И он не собирался говорить им в будущем. Тацуя ответил чисто теоретически, но считал, что этого достаточно. — На Конкурс диссертаций нацеливаются каждый год. Например, может быть устроена засада собственно на пути домой с Конкурса. Даже если мы разберемся с инцидентом, прежде чем начнется Конкурс, это не значит, что ничего не случиться во время самого Конкурса, верно?

— Ну... ты прав. Тогда могу я тоже помочь с безопасностью? — Микихико, поразмыслив, неожиданно загорелся энтузиазмом и предложил помощь, на что Тацуя с улыбкой кивнул:

— Тогда мы полагаемся на тебя.

Если с одним препятствием разобрались, это не значит, что можно ослабить бдительность. Такова человеческая природа. Однако если судить строго по результатам, в этих обстоятельствах Тацуя оказался совершенно неправ.

◊ ◊ ◊

За день до Конкурса диссертаций Сузуне попросила у школы выходной и перенесла генеральную репетицию на вторую половину дня, так как она хотела посетить госпиталь.

С ней пошёл Хаттори. Он беспокоился, что ей может угрожать опасность, если она рискнет пойти в одиночку. Маюми, Мари и Хаттори... все из её окружения яростно ей возражали, но, в конце концов, пришли к компромиссу, чтобы её сопровождал Хаттори.

Она легонько дважды постучала в дверь палаты.

— Входите, — из палаты ответил серьезный женский голос.

Хаттори остался в коридоре. У двери Сузуне встретила врач Первой школы при университете магии, Ясуядо Сатоми. Должно быть, она пришла раньше, чтобы посетить Чиаки.

Молодая девушка с опущенной головой сидела на койке. Она даже не отреагировала на прибытие Сузуне.

— Доктор, у Хиракавы Чиаки нет никаких психических расстройств? — Сузуне совершенно неожиданно и прямо задала вопрос доктору Ясуядо.

— Нет, у неё нет следов психологической травмы, которая может представлять проблему общения. Тем не менее невозможно диагностировать её «психику» напрямую, поэтому я не могу сказать, что она полностью здорова.

— Всё будет отлично до тех пор, пока она сможет слышать мои слова, — Сузуне, услышав ответ Ясуядо, обошла кровать, остановилась перед окном и заговорила к Чиаки, стоя к ней спиной: — Хиракава Чиаки-сан, своими методами ты не сможешь пробудить интерес Шибы-куна. — Слова были странно спокойными. Сузуне спокойно указывала на факты, не утешала, не поддерживала, не насмехалась, не злорадствовала. — О благоприятном впечатлении, конечно, не может быть и речи, но ты не сможешь вызвать и неприязнь, или даже вражду. Для него текущая ты ничего не значишь.

Большинство людей, услышав слова Сузуне, приняли бы их просто как истину. Однако Чиаки поспешила их опровергнуть:

— И что?! — Вот, этого оказалось достаточно. Сузуне смогла успешно выдавить из Чиаки слова и эмоции, которые затаились под её боевым и стойким отношением... Полностью отрицательный, но всё равно это был решающий первый шаг. — Я знаю, что для такого, как он, я несущественна. Я не хочу, чтобы сэмпай указывала на каждую мелочь!

Неважно, перед Саякой она была или Канон, Чиаки придерживалась стойкой позиции, которую приняла и перед Сузуне.

Однако отреагировала Сузуне не так, как те двое.

— Почему-то мне кажется, что твоя оценка Шибы-куна попала в самую точку. — Не обращая внимания на крики Чиаки, Сузуне продолжила, по-прежнему находясь к ней спиной: — И вправду, он высокомерен. Его не заботит, как плачут и просят о помощи смертные. Не то что сострадать, он даже не будет тратить время на то, чтобы высмеять кого-то. Даже когда его будут преследовать, он лишь развеет раздражение, будто прогонит мух.

У Чиаки опустилась голова, она в разочаровании закусила губу. Слушая слова Сузуне, она вспомнила инциденты недели вербовки в апреле и более или менее поняла, о чем та говорит.

В то время она думала, что они ничего не могут ему сделать, кроме как причинить беспокойство, но сейчас многие ученики старшей школы, такие как Чиаки, осознали, что абсолютно неправы.

Если пожелает, этот парень сможет схватить любого противника, посмевшего магией расставить для него сети. И единственная причина, почему так не делает — просто в этом не заинтересован.

На самом деле вред от этих магических атак для него не более чем укусы комаров, и она, которая не могла сделать даже этого, меньше, чем даже те комары... Чтобы сдержать слезы разочарования, которые потекли из самого её сердца, Чиаки невольно сжала кулаки, так сильно, что ногти впились в ладони.

Не обращая внимания на состояние Чиаки — или просто притворяясь — Сузуне, так и стоя к ней спиной, продолжила:

— Хиракава-сан, ты знаешь? На итоговых экзаменах первого семестра Шиба-кун получил наивысший балл, посеявший отчаяние в сердцах всех, кто оказался ниже. Особенно в магической Инженерии, где получил поразительные сто баллов.

— ...К чему ты клонишь?

— А на втором месте магической Инженерии первого года оказалась ты, — Сузуне повернулась к ней лицом. Хотя выражение её лица оставалось спокойным, в её глазах стояла теплая улыбка. — Ты набрала девяносто два из возможных ста баллов. В обычных условиях никто бы не удивился, если бы ты с такими баллами заняла первое место.

— ...И что с того?

— К сожалению, у тебя нет шансов победить Шибу-куна в любых других областях. Однако если ограничиться только магической Инженерией, я считаю, что для тебя, Хиракава-сан, всё ещё возможно превзойти Шибу-куна.

Чиаки внезапно подняла голову. Она широко раскрыла глаза и вместе с тем её «неверие» превратилось в «может быть возможную» надежду.

— Я проработала с ним три недели и заметила, что Шиба-кун более способен в программном обеспечении, нежели в аппаратном. Конечно, его аппаратные способности намного превосходят обычные для учеников старшей школы, но определенно он не настолько лучше, чтобы нельзя было преодолеть пропасть. Хотя магическая Инженерия первого года в основном делает акцент на программном обеспечении, после перехода на второй год центром внимания станет аппаратное обеспечение. Если вспомнить, Хиракава-сан, ты ведь специализируешься в аппаратном обеспечении, так?

Сузуне пыталась донести до неё, что когда Чиаки перейдет на второй год, где будет доминировать аппаратное обеспечение, у неё появится шанс. По крайней мере, так для себя это поняла Чиаки.

Голосок в её сознании прошептал, что это чрезмерно оптимистический прогноз, но она решила оставить его без внимания.

Лицо Сузуне смягчилось, как только она увидела, как с лица Чиаки исчезло саморазрушительное выражение, как у неё засияли глаза и появились положительные эмоции.

— Если ты продолжишь держаться за этот неукротимый дух, то я верю, что однажды ты сможешь этого достичь.

Сузуне не сказала, чего та может достичь.

И Чиаки не спросила.

Не было нужды вдаваться в подробности.

Всеобъемлющего «нечто» в качестве цели было достаточно.

— Пожалуйста, приди завтра на конференцию. Думаю, это пойдет тебе немножко на пользу.

Удаляющаяся с палаты фигура Сузуне не отразилась в глазах Чиаки.

«Может быть, я смогу чего-то достичь», — обезболивающее, по имени «возможность».

После того как её слабеющему духу, который, наверное, шел к своей погибели, дали оживляющую пилюлю, в сердце Чиаки произошло знаковое изменение.

◊ ◊ ◊

— Эмм... Итихара-сэмпай? Если плохо себя чувствуешь... — увидев ужасное лицо Сузуне, когда та вышла из палаты, Хаттори нерешительно её спросил.

— Нет, не нужно беспокоиться. Просто только что пережила приступ ненависти к самой себе.

Сузуне не была талантливым оратором. Хотя она преуспела в полемике, как правило она сдерживалась, если только не было необходимости в обратном. В компании Маюми она была разговорчивее, но у неё был молчаливый характер.

Зная это, Хаттори обратил внимание на слова «ненависть к самой себе», но молча последовал за ней, больше не задавая вопросов. По мнению Сузуне, Хаттори умеет читать между строк, поэтому она и позволила ему её сопровождать. Как и ожидалось, он не продолжил разговор.

«Серьезно... похоже, у меня есть все таланты, необходимые для мошенника», — под внешне серьезным, бесстрастным лицом, Сузуне ещё раз себя высмеяла. Вместо того чтобы попытаться помочь Чиаки взять себя в руки, она думала больше о том, какая будет жалость, если талант Чиаки пропадет.

Кроме того, она это делала не в своих интересах или интересах старшей сестры Хиракавы, которая была в её же классе. Она делала это для своей альма-матер — для своей школы.

Семья Итихара была Семьей Экстра, семьей, потерявшей свой номер.

Сейчас официально не одобрялась дискриминация Экстра Номеров, но такое изменение произошло недавно, двадцать лет назад. В поколении её родителей, в их молодости, свирепствовала дискриминация и нетерпимость. Отец Сузуне трагически подвергся изгнанию из магического сообщества, поэтому родители всегда скрывали от неё то, что семья Итихара — одна из Экстра.

Всё детство над Сузуне висела эта тень. Поступив в среднюю школу, она сразу же узнала правду, которую отец от неё скрывал, а также, почему он это делал. Возможно, поэтому Сузуне никогда и не считала, что принадлежит к магическому сообществу.

Впервые и сильнее всего она почувствовала, что принадлежит к чему-то большему, только в школе — в Первой старшей школе при университете магии. Поэтому она чувствовала глубокую признательность Маюми, за то, что та дала ей эту возможность, а также сильнейшее, ничему не уступающее чувство школьного духа.

На летнем Турнире девяти школ Сузуне и остальные члены руководства Первой школы заметили, что на первом и втором году обучения намечается проблема недостатка инженеров магии.

Мужская Команда первого года получила плохие результаты не только из-за своего психологического состояния; Сузуне и остальные согласились, что главная причина в другом. Талантливые люди в школе были, например Азуса, Исори и Тацуя. Но их просто было слишком мало.

Убрать этих троих, и уровень навыков камнем упадет вниз.

Взращивание инженеров магии, особенно среди учеников первого года, стало главным приоритетом для последнего семестра, который остался у Сузуне и остальных учеников третьего года. В частности, главной задачей стало поощрение учеников второго потока.

Ученики первого потока под прямым надзором учителя — совсем другая история, но лишь школьный совет и клубы могли обнаружить скрытый талант в учениках второго потока, которых не воспитывали учителя.

Среди них в поле зрения Сузуне попала и Хиракава Чиаки. Ученица первого года, которая слонялась с нелегальными инструментами. Чуть покопав, она обнаружила, что Чиаки очень хороша в магической инженерии и превосходна в ремонте и модификации аппаратного обеспечения.

Её таланты должны использоваться для школы. Поэтому Сузуне и пришла к выводу, что подбить её соревноваться с Шибой Тацуей будет самым действенным способом.

«Ну, не то чтобы от этого кто-то станет несчастным...» — Такими словами Сузуне закончила свою умственную борьбу — поистине, молодая девушка, которой подобает описание «хладнокровная».

◊ ◊ ◊

В этом году конференц-зал будет в Йокогаме, поэтому представителям Первой школы нужно просто встретиться утром перед церемонией открытия. В прошлом году соревнование проходило в Киото, так что им пришлось выезжать на день ранее и проводить там ночь.

По той же причине представители школ отдаленных районов отправлялись в Йокогаму на день или два раньше и останавливались в гостиницах.

Китидзёдзи Шинкуро, носящий титул «Кардинал Джордж», тоже поступил так. Он был одним из представителей Третьей школы, одной из фаворитов (главных претендентов на победу) в этом году.

Представители Третьей школы будут выступать последними. Со скоростью и комфортом современного транспорта они могли прибыть в Йокогаму из Канадзавы, даже если бы отправились утром, но нет гарантии, что по пути не случиться ничего из ряда вон выходящего. Поэтому команда решила отправиться из школы в полдень за день до Конкурса и провести ночь в Йокогаме.

— Джордж, уже почти время.

— Уже? Понял, иду, — Китидзёдзи, который сейчас читал что-то совсем несвязанное с Конкурсом диссертаций и их докладом, ответил Масаки и нажал на кнопку питания электронной книжки, которую держал в руках.

«Хотел бы я взять это с собой. Может, надо было попросить разрешения?..»

Поездка в Йокогаму занимала три часа. Просто слишком скучно сидеть и смотреть в окно. Китидзёдзи неохотно взглянул на электронную книжку, в которой находилась недочитанная статья. Однако распространение записанных в книжке данных было ограничено Национальным университетом магии и книга была запрещена к выносу из помещения. Любые запросы на заимствование материалов будут, несомненно, отклонены.

Вздохнув, Китидзёдзи заставил себя забыть обо всём постороннем (да и не было там ничего столь важного, чтобы запрашивать разрешение на вынос). Он положил книжку на полку, поднялся и подобрал стоявшую у ног дорожную сумку.

В Йокогаму они будут ехать на большом автобусе, в котором поместится устройство для доклада.

Точнее, они поедут на автобусе к пункту погрузки, погрузят весь автобус на сверхскоростной экспресс (сейчас уже были повсеместно распространены грузовые поезда, которые могли вместить целые автобусы), затем направятся в Йокогаму на скорости 600 километров в час, таким образом они достигнут места назначения, не меняя транспорт (главным образом).

Хотя и не совсем обычным, но он по-прежнему был пятнадцатилетним учеником старшей школы. Если бы не пришлось волноваться за других пассажиров, ему, наверное, не было бы скучно — можно было бы пообщаться с друзьями, подумал он.

Наверное, в Йокогаме они встретят этого парня.

Нет, не наверное, а точно.

Если заговорить об ученике из Первой школы, в котором они тайно видели своего соперника, то определенно можно воспользоваться его младшей сестрой, чтобы подразнить лучшего друга и тем самым скоротать время, подумал Китидзёдзи со злой усмешкой на лице.

◊ ◊ ◊

На верхнем этаже небоскреба «Башня Залива Йокогамы» находился бар высшего класса с видом на Гавань Йокогамы. В нем общались мужчина и женщина, при этом поднося к губам бокалы, заполненные рубиново-красной жидкостью.

— Новое вино этого года довольно изыскано.

— Жаль, что я не могу выявить различия во вкусе. Мои извинения, что напрасно потратила предоставленное вами отборное вино.

В отличие от своей обычной незаметной одежды, сегодня ночью на свой наряд Фудзибаяси обратила особое внимание. Очаровательно улыбнувшись, она заставила инспектора Тибу Тошиказу отчаянно замахать свободной рукой:

— Нет, это вино — свежий продукт, до которого этому частному бару нет дела, его выставили на продажу, как только оно стало готово... оно не настолько ценно...

— Ара, не правда ли замечательно, что мы можем его попробовать так быстро после ферментации? — Фудзибаяси наклонила нос поближе к бокалу, закрыла глаза, и стала медленно вращать вино в бокале, затем открыла глаза и чарующе посмотрела на Тошиказу, который мог лишь неловко улыбаться.

— ...Ах, как будет угодно, лишь бы оно вам нравилось. Благодаря вам, Фудзибаяси-сан, дело наконец распуталось, считайте это моим недостаточным даром признательности.

— Не берите в голову, Мистер инспектор. Я ведь просто не могла им позволить бушевать.

— Это позиция семьи Фудзибаяси? Или это... нет, мои извинения. — Заметив, как на него смотрят ясные глаза без следа опьянения, инспектор Тиба вспомнил своё соглашение с Фудзибаяси.

За предоставление информации, необходимой расследованию, у неё было лишь одно условие: «никогда не спрашивайте о моём окружении и целях».

Не спрашивайте о моём окружении — странное условие от Фудзибаяси Кёко. Дочка знаменитой семьи Фудзибаяси, известной своей древней магией, внучка Кудо Рэцу, одного из старейшин Десяти Главных Кланов, он с самого начала это всё уже знал. Но она почему-то добавила условие «никогда не спрашивайте о моём окружении» — явно она больше, чем кажется на первый взгляд.

— Кстати, Мистер инспектор. Вы сегодня меня пригласили лишь чтобы «вернуть долг»?

— Э?!

Видя, что старший сын семьи Тиба почти пролил содержимое бокала, молодая леди семьи Фудзибаяси улыбнулась, потому что неожиданная атака удалась.

— Мистер инспектор, если вы свободны, я хотела бы насладиться вашей компанией не только этой ночью, но и завтра.

— Э, ах, К-конечно! Если вы не возражаете, конечно я сопровожу вас!

Жизнь Тибы Тошиказу не была полностью лишена женской компании. У додзё семьи Тиба также были ученицы, сестра однажды даже яростно ругала его как «бесчестный и развратный Казу-нии» из-за его диких дней во время студенческих лет. Он вполне привык к женскому обществу, и вполне нормально с ними общался, просто Фудзибаяси была особенной.

— Спасибо вам огромное. Тогда, скажем, восемь тридцать утра на городской станции Сакура?

— ...Утра? — Инспектор Тиба мог лишь с недоумением глядеть на улыбающуюся Фудзибаяси.

— Вы не знаете? Завтра в Международном конференц-зале проводится Национальный Конкурс диссертаций Старших школ магии.

— Нет, знаю...

— Я знакома с одним молодым юношей, у которого завтра презентация, я хочу пойти его подбодрить.

— Э...

Хотя он этого не сказал, но лицо инспектора, похоже, предало его ожидание кое-чего другого. Естественно, он понял соблазнительные слова Фудзибаяси как «сопровождать меня завтра ночью».

Видя лицо Тошиказу, Фудзибаяси не только и глазом не моргнула, но и улыбка её осталась такой же.

— Ах да, убедитесь, что сообщите следующее всем своим подчиненным. Убедитесь, что подготовили не только свой CAD, но большую помощь окажут также оружие и боевые патроны.

— Фудзибаяси-сан, что вы...

Вялое выражение лица стремительно сменилось потрясением, он напрягся, будто кто-то вылил на него холодной воды.

— Конечно, давайте надеяться, что ничего такого не произойдет, — ответив на вопрос инспектора Тибы этими словами, Фудзибаяси молча наполнила свой бокал вина.