Почувствовав, что дверь у лестницы не закрыта, Рюдзи выполз из-под одеяла и открыл её, пригнулся, вглядываясь в холодный и тёмный коридор.

Тайга сидела по-японски и смотрела на Рюдзи, словно ждала, что он откроет дверь.

– …Бр-р, не могу заснуть.

Тихо сказала она, прикрывая рот руками.

– …Включишь обогреватель? Используем электрическое отопление.

– Он уже включён… но вот от этого холодно.

Тайга пожала плечами и дёрнула себя за длинные волосы. Рюдзи понял, что они немного влажные. Наверняка она не просушила их как следует после ванны.

– Хоть я и одолжила фен, все волосы было сложно высушить. И я чувствовала, что нехорошо занимать ванную так долго, так что они лишь наполовину высохли.

– …Какая заботливость того, кто не постеснялся слопать три чашки риса.

– Конечно, я же хорошая девочка…

Тайга скрестила руки, зажимая в них свои влажные волосы, опустила веки и выпрямилась, как святой на портрете. Рюдзи сделал вид, что не замечает этого, и внимательно вслушался в то, что происходит внизу. Ясуко, Соноко и Сэйдзи оставались в гостиной. Их голоса поздним вечером звучали слабо, словно капли, падающие в воду. Разобрать что-либо из их разговора было практически невозможно.

– …О чём они говорят?

Тайга немного помолчала, тоже глядя вниз.

– Наверно, им есть о чём поговорить. Всё-таки они восемнадцать лет не виделись.

– Ты видела лицо Ясуко, когда мы сказали, что с нас на сегодня хватит?

– …Пфт! – Тайга фыркнула, у упомянувшего об этом Рюдзи тоже дрогнули губы.

Э-э… Ты уже спать?!… Позвольте Я-тян пойти с вами… Мне кажется, что меня сейчас крепко отругают… А-а-а… Папа, кажется, готовит что-то ужасное… Пока Ясуко ужасалась, Сэйдзи взял железную клюшку №5 для гольфа и встал у неё за спиной. Сейчас я этим буду приводить свою дочь в чувство! Нет, конечно, ничего такого он не сказал. Просто подобрал клюшку, которая валялась в гостиной.

– Кстати, я заметила, что ты немножко похож на Я-тян, и поняла теперь, почему старики тоже на тебя похожи. Значит, взрослым ты будешь похож на него, да? Слава богу… Конечно, это я про волосы.

Сказала Тайга и показала на его густые волосы.

– Надеюсь, что так… Эй, ты в самом деле так считаешь? Никогда не думал, что хоть чем-то похож на Ясуко.

– Вот почему я говорю, что это был сюрприз. Хотя лицом ты по-прежнему похож на него…

Тайга неожиданно остановилась и захлопнула рот, расплывшийся в мягкой улыбке. Какое-то время она изучала выражение лица Рюдзи, раздумывая, стоит ли продолжать. Валяй. Рюдзи подмигнул ей, не возражая. Тайга понизила голос и сказала…

– …В итоге мы так и не смогли ничего узнать о твоём отце.

– Угу.

– Не расстроен?… Ты же хотел узнать?

– Это просто любопытство.

Рюдзи в одолженной пижаме сидел рядом с дверью, обнимая колени. Он понизил голос, чтобы его не услышали внизу, и сказал…

– Мне было интересно, почему они разошлись, когда сбежали из дома. Но затем я подумал… может то, что у меня нет отца, действительно результат выбора Ясуко? Иначе она всё время искала бы его.

Рюдзи верил, что если он подождёт ещё несколько лет, он сможет спросить Ясуко, почему тот тип никогда у них не появлялся. Сейчас же, начиная новый период своей жизни, задать такой вопрос он не мог. Рюдзи положил замёрзший подбородок на руки. В другом углу тёмного коридора в той же позе сидела Тайга, разглядывая свои ноги.

Рюдзи верил, что раз уж он только учится жизни, он не может понять выбор своих родителей, может лишь принять его вместе со всеми последствиями.

Действительно, в его воображаемом мире… Рюдзи представил своего отца, сидящего на их воображаемом пиру. Он выглядел как восемнадцать лет назад, но он был здесь. И этого было совершенно достаточно, чтобы доказать, что его отец существует.

Я сам – лучшее доказательство, подумал Рюдзи. Я принимаю всё в моём мире. И это я – Рюдзи Такасу. он поднял лицо и посмотрел на бледные щёки Тайги.

Разбросав волосы по полу, Тайга съёжилась, прижавшись лицом к коленям. Она посмотрела на Рюдзи, глаза блеснули.

– …Так ты не ненавидишь своего отца или Я-тян?

Её голос был тих, но всё же достиг ушей Рюдзи, прежде чем раствориться в темноте.

Звуки их дыхания в холодном воздухе накладывались друг на друга.

– Я много думал.

Рюдзи всё время невольно считал обиды, которые достались ему – будь то деньги, карьера или ещё что-то в будущем. Когда он был маленьким, ему было больно оттого, что другие бессознательно сторонились его из-за того, что он выглядел иначе, или выглядели встревоженными, узнав о его происхождении и работе Ясуко. Зная, как другие смотрят на него, он не хотел прощать эти слухи… Рюдзи думал об этом, словно желая убедиться в своих обидах.

Какие-то раны зажили, какие-то нет. Одни всё ещё кровоточили, другие были получены ни за что, о третьих он старался забыть, потому что ничего не мог с ними поделать, четвёртые вообще не имели никакого отношения к его родителям и его рождению. Некоторые открытые раны появились по недоразумению или от различий в ценностях и чувствах, никто не хотел их наносить. Так Рюдзи получил массу больших и не очень ран, пока жил на этом свете.

Если бы даже кто-то решил, где стоит его душа, это никак не затронет души остальных. Кто-то охотно примет боль, а другие неизбежно пострадают. Это правда, таковы люди. Рюдзи тоже один из них, и как бы он ни был осторожен, он обязательно кого-нибудь ранит. Он даже не смел сказать, что мысль ударить кого-то ножом никогда не посещала его.

Он снова осознал значимость примирения с самим собой. Принять всё, что произошло, включая боль от ран, принять то, что его уродство ранит других, и быть благодарным за это. Нелёгкая задача, в конце концов.

– Ох… Но я рад, что ты со мной.

– Я?… Правда?

Рюдзи молча кивнул. Тайга посмотрела на его зарывшееся в колени лицо. Оно то ли плакало, то ли смеялось, невероятно. Тайга прижала пальцы к своим мягким вишнёвым губам.

– И чего ты ждёшь от меня?

Рюдзи подумал, Да.

Неважно, насколько это трудно или далеко, есть то, что я должен делать несмотря ни на что.

Движение души заставляет тело и разум пройти через трудности жизни, и где-то глубоко в ней есть то, до чего никому не добраться, то, что никогда не исчезнет. Никто, кроме Рюдзи, не сможет даже притронуться к этому. Оно заставляет смотреть на любимую, принимать ответный взгляд, склонять голову и клясться никогда не предавать друг друга. Глаза смотрели бы на моё бытие, мои поступки, мои мысли, создающие основу моей души, пока я не пойму, зачем я живу и как хочу жить дальше.

Думаю, мои глаза смогут увидеть, каким будет мой мир.

Рюдзи верил, что у Тайги есть что-то, что она может положить в основу своей души. Он надеялся, что она тоже поймёт это.

Рюдзи хотел показать Тайге, что лежит в основе его души и что он хочет сделать, чтобы это стало реальностью.

Сидя в слабо освещённом коридоре, Тайга больше ни о чём не спрашивала, лишь смотрела на тень от ног Рюдзи.

– …А что насчёт тебя? Ты больше не ненавидишь своего старика? Он походя испортил тебе жизнь. А ещё твоя мама, твоя мачеха, новый муж твоей мамы и твой единокровный брат. Твоя ситуация посложнее моей, что ты обо всём этом думаешь?

– Я…

Словно молясь, Рюдзи смотрел на её замершие вишнёвые губы. Но Тайга больше ничего не говорила, она спокойно отмела молитвы, ожидания и надежды Рюдзи и перевела взгляд куда-то вдаль.

Похоже, она смотрела на саму себя.

Она подняла острый подбородок, взгляд осветился, словно она встала перед всем миром со своими дерзкими глазами.

На что она смотрит? Как велик мир, что она видит? Какие звёзды сияют над ним? Какое там время года? Какой ветер дует? Рюдзи хотел знать, хотел видеть это, хотел оказаться там же, где и она, хотел быть рядом с ней.

Каждый заточён в своём собственном теле. Как двум душам, которые не могут слиться, добраться до места, где они будут ближе всего друг к другу? Как им объединить их миры?

– …Можно перебраться к тебе? Похоже, обогреватель там горячее.

Взгляд Тайги вернулся к Рюдзи, словно отвечая на его вопрос. Растирая руки, Тайга задрожала, вздохнула и сказала «Зябко».

– Верно, я включу обогреватель.

Сказала Тайга и направилась в слабо освещённую комнату. Бип! Рюдзи услышал слабый звук включившегося обогревателя. Наверно, босиком на этом ледяном полу очень холодно. Тайга тихо зашла в комнату, приготовленную для Рюдзи с Ясуко, и свернулась в клубок.

– Уф, а эта комната теплее…

Тайга наконец расслабила плечи.

Комната освещалась лишь оранжевым светом обогревателя. Тайга облегчённо вздохнула, чувствуя его тепло.

– …Не смотри сюда.

Тайга неожиданно подумала о чём-то и прикрыла руками грудь в одолженной пижаме. Руки скрещены на груди, талия немного наклонена, голова слегка приподнята… Ты служанка, что ли? Рюдзи решил не высказывать это вслух, просто спросил…

– Почему?

– Эта пижама мне велика. Мне совсем не нравится, какая у неё большая грудь.

– Ох… Бедняжка. Поспеши и высуши волосы у обогревателя, подними себе настроение.

– Почему-то меня и правда бесит то, что ты сказал. Чтобы нас не услышали внизу, на этот раз я тебя отпущу. Но не забывай, что я тебе сказала, никогда!

Тайга метнула грозный взгляд на Рюдзи, пошлёпала через комнату, плотно прижимая руки к груди, уселась перед обогревателем, недалеко от Рюдзи, и протянула руки к теплу. Тёмно-оранжевый свет слегка подсвечивал тёмную комнату. – Ох, возрождаюсь… Как я уже сказала, не смей забывать! – Она повернулась и снова глянула на Рюдзи.

– Угу, ни в коем разе. – Рюдзи вытянул ноги на свой футон и уставился на не слишком хорошо выглядящие ногти на них, отгоняя тревогу. Сегодня мне нельзя снова сближаться с ней. Быть в этой комнате наедине, на таком расстоянии друг от друга, смотреть друг на друга было довольно страшно, потому что это было всё, чего он хотел.

Честно… Рюдзи чувствовал, что простого звука дыхания, достигающего его ушей, достаточно, чтобы расплавить его мозг и свести с ума.

Потому что девушка, которую он любил, сидела прямо перед ним.

Он чувствовал, что его сердце словно несётся по американским горкам. Одного взгляда на Тайгу, на каждую прядь её колышущихся волос, на изящные плечи, на её маленькие тонкие белые руки было достаточно, чтобы всколыхнуть в нём каждое чувство. Глаза Рюдзи не отрывались от неё, он словно чувствовал её аромат, чувствовал даже тепло, идущее от неё… хотя это скорее потому, что она сидела рядом с обогревателем.

Хотел ли я так сильно обнять кого-то до сих пор? Мысли Рюдзи были просты – он хотел быть ближе к Тайге, лучше понимать её, рассказать ей о своих мыслях. Он никогда не думал, что эти простые желания смогут вызвать у него такую реакцию.

Но Рюдзи понимал, что если он сейчас протянет руки, всё может кончиться. Он словно стоял на краю утёса, не зная, от какого движения может рухнуть вниз. Я уже стоял так в прошлый раз. Если я снова рухну с моста, вода опять окажется такой холодной, что даже сердце может остановиться?

Рюдзи небрежно прикрыл уши и тряхнул головой с непонятным выражением на лице, расслабляя застывшую шею. Отвести взгляд на самом деле было очень трудно. Он чувствовал, как у него покалывает позвоночник, и ему даже захотелось свистнуть… Рюдзи никогда не чувствовал себя так рядом с Тайгой. И как я раньше проводил с ней весь день напролёт? Сейчас Рюдзи даже не мог вспомнить. Раньше… когда именно? Он сейчас даже не был уверен в ответе.

Его взгляд метнулся к Тайге, расчёсывающей свои длинные волосы. По поглаживанию её бледных пальцев Рюдзи чувствовал, что её волосы мягкие, как разведённый мёд. Лицо под чёлкой блестело в свете обогревателя. Бабушка с дедушкой сейчас внизу. Рюдзи огляделся и понял, что раньше это была комната Ясуко – мебель, всё ещё висящая тут школьная форма, разная одежда, всё говорило о том, что здесь жила его мать.

Хоть наши сердца и связаны, табу есть табу. Просто чем больше запрещено, тем больше хочется.

– Рюдзи.

– А?! Д-да?

– …Ты слишком громко дышишь… Помоги мне сделать погорячее, я не знаю, как тут регулируется.

Тайга смотрела на обогреватель, не поворачиваясь к нему.

Рюдзи не ответил, лишь приблизился к нему. И к Тайге.

Что должен сделать человек, сделав погорячее?… Если просто пожать руки, она это примет?

А можем ли мы обняться?

Разве друзья обычно так не поступают?

Верно, я боюсь, что она скажет «нет». Надеюсь, она не думает, что я какой-то ублюдок, не умеющий себя вести.

…Я просто хочу ощутить её прикосновение.

Просто узнать, что значит касаться друг друга, мне этого достаточно… Рюдзи протянул руку…

– …Думаю, вот этой кнопкой.

…и нажал на кнопку с обращённым вверх зелёным треугольником. Бип, бип. Обогреватель пискнул, и раскалённые трубки засветились ярче, сменив цвет на ярко-красный. Кожа быстро ощутила новое тепло.

– …Не слишком сильно?

– В самый раз. Ах, как тепло…

– Волосы не сожги.

– Какой бы глупой я ни была, всё же я не настолько глупа, чтобы…

Тайга схватила кончики волос и понюхала их.

– …Я не настолько глупа, чтобы сжечь волосы.

Она гордо выпятила грудь и повернулась к Рюдзи.

– …Не подходи слишком близко ко мне.

Рюдзи нахмурился и отдёрнул голову, демонстрируя лицо инопланетянина… точнее, грозное лицо. Отодвинулся от Тайги в тот же угол, пряча ноги.

– Это ты о чём? Почему ты так говоришь?

Потому что простого прикосновения мне будет недостаточно… Вряд ли я смогу сказать это. И вряд ли смогу сказать, что это потому, что внизу взрослые. В любом случае, этого недостаточно. Моё желание безгранично.

Недостаточно.

Ничего не достаточно. Так я и думал.

Даже если бы он знал о ней всё и любил всё это, ему всё равно не хватало бы ни времени, ни сил. Двадцать четыре часа в сутках, триста шестьдесят пять дней в году, примерно восемьдесят лет на жизнь. Эта ночь будет длиться лишь несколько часов. Рюдзи был обычным парнем, которому ничего не достаточно, он мог лишь мучительно бороться со своим желанием. Вот и всё.

—…Как бы то ни было, эта линия означает границу между нами.

Его идеи иссякли.

Он пальцем прочертил невидимую границу между ними, словно рассекая ковёр посередине. – Не пересекай её! – Рюдзи даже сменил пол и надел на лицо выражение старой ведьмы.

– …А что, если пересеку?

– Невидимый охранник вышибет тебе мозги из дробовика.

– Да я не про то… что тогда будет?

Тайга в одолженной пижаме сидела перед обогревателем и смотрела на волосы, что расчёсывала. Даже её ресницы поражали Рюдзи в самое сердце. Как она может оставаться такой спокойной? Он даже немного обиделся. В конце концов, Тайга ничего не понимает. Она может спокойно спать, когда чувствует это, совсем как в его двухкомнатной квартире.

Если это так…

– Ну… Я вроде и не хочу её пересекать.

Если я действительно пересеку её, что ты со мной сделаешь?

– Если я в самом деле пересекла эту линию, если я уже решилась… сколько ни плачь, сколько ни проси, я тебя не отпущу.

– …Ты…

…Зараза! Нет… дьявол! Нет… ты Карманный Тигр!

– Но если мои мозги вышибут невидимые охранники, это и впрямь нехорошо. Кроме того, тебе будет грустно убирать куски мозгов, разбросанные повсюду… верно?

– …

Рюдзи потерял дар речи.

Провокационный взгляд и теплота Тайги разжигали чистое и сложное мужское сердце. Это словно танец босиком на углях. Рюдзи пляшет, а Тайга раздувает угли. Рюдзи тоже посмотрел на неё…

– Чего? Что ты хочешь сказать с такой физиономией?

Тайга бесстыдно скрестила ноги и покачивалась взад-вперёд, как кукла-неваляшка. Нарочно распахнула глаза и буркнула, – Если я не понимаю, что ты пытаешься сказать, я не могу считаться твоей не-, не-ве, невестой! – И спрятала голову. Рюдзи подумал, Не то, чтобы я жалел об этом…

Понимая, что в словесной дуэли ему с ней не тягаться, Рюдзи применил дальнобойное оружие. Он по-мужски прикрыл рот рукой, а затем плюнул дротиком, отравленным ядом чёрной мамбы, прямо Тайге в глаз… Да нет, конечно же. Он решил сымитировать недавние действия Тайги и послал ей воздушный поцелуй, выглядящий совершенно безобразно. Мне всё равно, кто там внизу, я могу сделать хотя бы это! Давай! Один поцелуй – пять тысяч иен! Подумал Рюдзи, сжав кулаки…

– Твой поцелуй до меня даже не долетел!

Тайга небрежно отмахнулась от его воздушного поцелуя, как от комара.

– Что! Это значит!…

– Что! Это значит!…

– …У меня не такой длинный подбородок.

– Ты слишком увлекаешься…

Тайга ехидно выпятила подбородок и замотала головой.

– Что ты говоришь?!

– Ты даже звук воздушного поцелуя изобразить не можешь. Ох… не могу поверить, что ты так бесстыдно меня передразниваешь…

– Гр-р! Ты! Ты первая начала!… Забудь!

Рюдзи пытался остроумно ответить, но не сумел найти слов. Он отвернулся от Тайги, заявив лишь «Я спать». Заполз в свой футон и закрыл глаза.

– Ой-ой, рассердился. Я просто пошутила, а ты и надулся.

– …

– Рюдзи. Рю-ю-юдзи-и-и.

– …

– Рю-тян.

– …Не зови меня так.

– Ум-м… А здорово, что проблемы Я-тян решены.

– …

– Как и твои… слава богу.

Рюдзи не открывал глаз, но почувствовал дыхание Тайги на своих ногах и свернулся в клубок.

– …Как и мои… Я правда чувствую, что это здорово, и больше ни о чём не могу думать. Для Я-тян поблагодарить человека вроде меня… и я очень благодарна тебе, Рюдзи.

Голос Тайги стал хриплым, её силуэт неожиданно задрожал и стал расплываться в его глазах.

– …Ты правда спишь?

Рюдзи ответил молчанием.

– Если спишь, то забудь. Мои волосы высохли и согрелись… так что это неважно.

Рюдзи почувствовал, что Тайга встала с его футона и ушла. Слыша её шаги, он открыл глаза и поднял голову, намереваясь встать и догнать её.

– Ой?!

Бум! Неожиданный удар вышиб из него дух.

– …Спящие не должны шевелиться.

– Не должны шевелиться? Ты… Я-я задыхаюсь!…

– И не должны разговаривать.

Рюдзи продолжал бороться, пока его душили.

Хотя он был совсем прижат своим футоном, он кое-как сумел разобраться, что происходит – Тайга разбежалась и прыгнула на него, затем уселась сверху и теперь пыталась задушить футоном.

Тайга тихо сказала хриплым голосом, смешивающимся с её дыханием…

– …Как ты можешь вырываться? Ты же спишь.

…На самом деле он даже двинуться не мог.

Тайга весила всего лишь килограмм сорок, но всё же она запрыгнула на Рюдзи и удерживала его, отказываясь отпускать. Эта решимость не позволяла ему шевельнуться.

– Знаешь, Рюдзи… Я правда, правда, правда, правда, правда, правда…

Два тела, что существуют раздельно.

Две души, которые никогда не смогут объединиться.

– …Люблю тебя.

Пусть даже так, они по-прежнему хотели быть как можно ближе друг к другу.

Футон сполз с его лица. Рюдзи почувствовал прикосновение мягких волос, его лба коснулся её лоб, брови вошли в контакт с бровями, словно подтверждая изгиб его лица. Соприкоснулись носы, друг на друга накладывалось дыхание. И наконец, в запахе шампуня его горящих губ коснулись другие губы. Весь вес сидящей на Рюдзи Тайги словно переместился на его губы. Это было ещё жарче, чем в первый раз, более страстно, словно они смогли глубже погрузиться в это. В последний момент Рюдзи сумел удержать своё тело, которое словно растворялось в тепле любви, и яростно распахнул глаза.

Тайга, я тоже люблю тебя, мысленно повторил он.

Одна и та же мысль позволила двоим сплестись телами и выпрыгнуть в огромное пространство, желая слиться в четвероногое существо, живущее единой жизнью. Но эти тела были лишь близки друг к другу, касались друг друга, и это их тревожило. Эта тревога превращалась в разочарование, они могли лишь плакать, сходить с ума и желать разрушить всё. Это был самый простой метод, какой они могли выбрать. Но находясь так близко друг к другу, они чувствовали, что могут что-то понять.

Соединив свои миры, две независимые формы жизни смогли бы прожить ещё одну жизнь в этом новом мире, и на этот раз они могли бы возродиться в одном месте.

И Рюдзи, и Тайга хотели достичь этого.

Это было всё, что нужно. Это и было их «настоящее», охватывающее всё.

Поскольку они были независимы, они не могли слиться воедино, но они могли сильно притягиваться друг к другу. Они будут вместе танцевать, бороться, плакать и страдать, а потом со всей силой обнимут друг друга. Они хотели идти в мир, которого желали, и хотели много раз открыть глаза.

Жизнь коротка, время ограничено. Надеясь на слишком далёкое, легко начать беспокоиться. Но…

– …Нам и правда пора спать.

Они потихоньку становились взрослыми.

Когда идёшь вперёд, время, что остаётся позади как след, никогда не возвращается, потихоньку становясь прошлым.

Тайга погладила веки Рюдзи кончиками пальцев. Он чувствовал её трепещущее сердце. Она закрыла ему глаза и сказала…

– Я тоже пойду спать… спокойной ночи.

Как будто он мог.

…Как будто для него это было возможно.

***

Он не открывал глаз.

Было очень холодно, солнце ещё не полностью взошло. Должно быть, позднее утро середины зимы.

Спавший на боку Рюдзи поджал ноги под одеяло, согретое теплом его тела, и прикрыл глаза руками. Он считал, что в футоне рядом с ним спит Ясуко.

Прислушиваясь к звукам и дыханию, Рюдзи понял, что Тайга тихо открыла дверь и стоит здесь. Он также мог сказать, что металлический звук – это звук молнии её сумки.

Рюдзи. Тихо позвала Тайга.

Рюдзи не шевельнулся.

Зов раздался снова, Рюдзи. Он немного подождал и услышал его ещё раз. Она трижды звала его по имени, похоже, она хотела убедиться, что он спит.

– Тогда я уйду на некоторое время.

Половые доски слабо скрипнули, дверь тихо закрылась. Тайга тихо спустилась по лестнице, бросила свои туфли на кирпичный пол прихожей, надела их и открыла дверь.

Дверь открылась.

Это хорошо.

В городе наверняка тихо.

Какое-то время Рюдзи слышал шаги, медленно затухающие вдали, под морозным небом.

Сперва они были нерешительными, но постепенно становились всё более уверенными и наконец вошли в свой нормальный ритм. Четкие звуки туфель, шагающих по асфальту, медленно затихли вдали.

Звуки затихли.

Рюдзи не шевелился под одеялом.

Держал глаза закрытыми.

– Э-это…

Первой, выпрыгнувшей из футона, оказалась Ясуко.

– …Рю-тян! Это действительно хорошо?!…

Это хорошо.

Рюдзи хотел ответить именно так.

Но не смог произнести это. Хотя он понимал, что это хорошо, он даже не открыл глаз.

Тайга должна вернуться к родителям.

Потому что она любит их.

Она больше не убежит.

Тайга пыталась бросить своих родителей. Она боялась, что разрушит всё, если покажет им свою любовь, вот почему она никогда ничего не просила. Любовь, что она отдавала, была несоразмерна той, что получала, она даже плакала из-за этого. Она ненавидела себя за то, что не может получить ответную любовь, и не могла разобраться в своих чувствах. И потому она не могла позволить такому ничтожному человеку, как она, иметь амбициозные мечты. Тайгу всегда сдерживал страх, что если она нарушит запрет и будет искать любовь, она найдёт лишь возмездие и потеряет всё, кроме страданий.

Но теперь всё по-другому.

Тайга порвала свои оковы, она наконец освободилась и может идти, куда пожелает.

Она должна понять, что сейчас, даже если она захочет любить кого-то или что-то, она больше ничего не потеряет. Освободившись, она искренне любит мир, в котором живёт. Она должна понять, что любя кого-то или что-то, она должна любить и себя. Она должна понять, что может получить всё и что нет таких понятий, как «получать» или «отдавать», когда дело касается любви. Она должна суметь принять всё, включая свои раны.

Вот почему…

– Рю-тян…

Это хорошо. Она уже поняла.

Чувствуя, что теперь он может ответить заплакавшей Ясуко, Рюдзи открыл глаза и выполз из футона, глубоко вздохнул и бросил взгляд на этот мир.

На «настоящее», в котором больше не было Тайги.

На центр этой действительности, где он сидел этим зимним утром. Пусть даже он хотел сказать, что это хорошо, хотел убедить себя, что всё к лучшему…

– Тай…

Он понял, что теперь он одинок в этом мире.

Рюдзи теперь живёт в одиночестве, сам по себе.

Здесь нет Тайги.

Он ничего не мог сказать, сколько ни пытался. Он ощущал себя разбитым, порванным на куски. Из белизны глаз вырвались искры, в голову настолько стремительно ворвался шквал мыслей, что казалось, будто его сердце может разорваться. – О-ох… – Он застонал. Всё кончено. Нет, это, это, это…

– Рю-тян!

Рюдзи почувствовал, что кто-то крепко схватил его за плечо. Он повернулся и посмотрел на шмыгающую носом Ясуко, на бьющие фонтаном слёзы, на её покрасневшее лицо, полное боли. Повсюду рушились куски разбитого мира, а он стоял в центре всего этого, дрожащий, со вставшими дыбом волосами. Нахлынувшие мысли готовы были взорваться – Рюдзи понимал, что всё это сейчас должно быть написано у него на лице.

Нет.

Он отбросил одеяло и побежал.

По-прежнему одетый в пижаму, он буквально соскользнул по лестнице и босиком выскочил в прихожую. Открыл дверь, через которую ушла Тайга, и выскочил во внешний мир, побежал к своему новому одиночеству.

На улице не было никого, лишь Рюдзи, прикрывающий рот дрожащей рукой. Он должен сдержаться, не выкрикивать имя, едва не сорвавшееся с его губ, и поэтому он изо всех сил прикусил губу. Он не мог остановить свой бег, даже чувствуя, что его кожа готова начать лопаться под холодным ветром. Зимнее солнце ещё не взошло полностью, и унылые небеса создавали ощущение полного одиночества.

Мысли, тело и душа разрывались на части. С такой скоростью дело дойдёт до лоскутков.

Мысли его неслись, как и тело, а душа убеждала не делать этого. Тело хотело остановиться, мысли – нет. Наверно, это не прекратится, подумал Рюдзи, продолжая бежать сквозь ветер.

Я знаю, я действительно знаю, но моё кровоточащее сердце продолжает фанатично звать Тайгу в надежде, что наши миры могут сойтись. Смогут ли наши сердца быть вместе, как бы ни были мы далеки друг от друга? Если моё убежавшее сердце так и не вернётся, ища тебя и зовя тебя с непостижимой силой, ты всё ещё захотела бы уехать, Тайга?

Даже с такой огромной силой, ты всё равно решила бы уехать?

Даже когда я достигну самых дальних уголков мира, наступит ли день, когда наши миры сойдутся, и мы пойдём в будущее вместе?

Смогу ли я хотя бы обрести такую силу?

Рюдзи бежал неизвестно куда, отчаянно пытаясь утереть слёзы, катящиеся по лицу. Он знал, что догнать её невозможно, знал, что Тайга будет убегать изо всех сил. Это хорошо… Сказал он себе, продолжая бежать, хотя его обворованное сердце рыдало. Тайги больше нет в этом городе, мне её не догнать.

Это хорошо.

В этом теле должна быть сила, не меньшая, чем у неё. И у меня должна быть сила, чтобы любить Тайгу, быть любимым ей и радостно обнимать всё в этом мире.

Белый туман от дыхания Рюдзи быстро развеивался холодным зимним утром тихого города.

***

Наверно, получив сообщение, посланное Рюдзи из поезда, они уже ждали Рюдзи и Ясуко, когда те бок о бок появились из пустого в субботу кассового зала.

– …Кусиэда…

Пока он ехал домой, он успокаивал своё мучающееся сердце.

Минори стояла в куртке и джинсах среди редкой толпы пассажиров, прикрыв взлохмаченные волосы бейсболкой.

– Я не понимаю.

Она сказала лишь одну фразу, увидев Рюдзи. Прикусив бескровные губы, она смотрела на него широко распахнутыми глазами. Но Рюдзи просто не мог всё объяснить.

Как ему объяснить, почему Тайга ушла, почему он отпустил её и почему это к лучшему? Чем больше он думал об этом, тем больше боялся. Хотя он знал, что Минори поняла бы, но временами, как сейчас, он был просто не в состоянии правильно выразить свои мысли.

Недалеко от Минори стояла Ами. Похоже, она почти не спала. Она сутулилась, сунув руки в карманы, естественно прекрасное лицо было совсем бледным. Китамура ждал чуть поодаль, он не собирался никого осуждать, но в его глазах, устремлённых на Рюдзи, который единственный был в школьной форме, читалось множество вопросов.

Сообщение Рюдзи просто гласило «Тайга возвращается к своей матери». Может, можно было найти лучший способ сообщить это, но Рюдзи его не знал. Понятно, что все были в замешательстве, потому что Рюдзи и Тайга пообещали, что не откажутся ни от кого, кто им дорог, и убегут и вернутся вместе. Все они ждали Рюдзи с Тайгой всё это время и думали, что те вернутся вместе.

Теперь Рюдзи предстояло объяснить, почему он вернулся один.

– …Вы все хорошие друзья, верно?

Мягко сказала Ясуко, знавшая здесь всех. Она достала чехол с ключами из кармана, отстегнула ключ от квартиры Тайги и отдала его Рюдзи.

– Поищите Тайгу-тян вместе. Если есть что-то, чего вы не понимаете, посмотрите своими собственными глазами. Я-тян надо отнести домой Инко-тяна.

– …И где ты его оставишь?

– С домохозяином.

Понимаю, значит, нам по пути, тогда… Рюдзи не успел это сказать. Ясуко помахала им рукой и улыбнулась, «Мне пора». Видимо, она поняла, что к чему, что только Рюдзи может объяснить всем, почему Тайга не с ним, и решила предоставить сыну свободу действий.

Получив ключ, Рюдзи поднял голову.

Неважно, кто сделает первый шаг, это большой шаг для всех.

Они двинулись от знакомой станции по дороге, по которой ходили каждый день, и в конце концов перешли на бег. Даже Рюдзи, который уже знал, что Тайги здесь нет, бежал изо всех сил. Он пробежал мимо своего дома, вбежал в парадную дома Тайги и набрал код входной двери. Тайга сказала, что уже никто не платит за эту квартиру, может, и код уже поменяли? Может, сюда уже съехались кредиторы?

Рюдзи боялся, что ключ уже не подходит к замку, но тот вошёл неожиданно легко. Дверь в квартиру Тайги скрипнула иначе, чем большая входная дверь внизу.

Он толкнул дверь и включил свет в прихожей, пока все стаскивали ботинки. Минори крикнула «Тайга! Мы вошли!», надеясь, что та ещё в квартире.

– Айсака!

– Тайга, ты здесь?!

Китамура и Ами тоже подали голос.

– Это я! Я здесь! Мы пришли! Тайга! Тай…

Открыв стеклянную дверь в гостиную, Рюдзи остановился. Позади него Минори и остальные тоже перестали кричать. Они знали, в каком беспорядке была квартира, когда здесь жила Тайга, и поэтому замолчали.

Потому что они были потрясены.

С выключенным обогревателем в просторной гостиной было очень холодно.

Кресло под люстрой, кофейный столик и белый буфет были аккуратно накрыты чехлами. В кухне европейского стиля, на ковре на полу, на длинной подушке, что постоянно хватала Тайга, не было и следа пыли. Каждый уголок блистал чистотой.

Минори медленно вышла в центр гостиной и тряхнула головой, будто пытаясь прямо здесь сбросить все эмоции и забыть обо всём. Словно робот, получивший приказ, она открыла буфет и потянула на себя один из ящиков.

– Мешочка со всеми её личными принадлежностями тут нет.

Посмотрела на остальных и добавила…

– Маленький такой, плоский мешочек с тёмно-синими и ярко-красными полосками. Она всегда держала там банковскую книжку, персональную печать, карту медицинского страхования, паспорт и всё такое. Она сказала, что так будет удобнее захватить всё, если ей придётся спасаться от пожара. Теперь его нет.

С серьёзным видом закрыв буфет, она распахнула дверь с витражом и вошла в спальню. Откинула простыню, обнажая подушки, и увидела, что на постели почти нет складок. Слева на столе лежал закрытый ноутбук. Обычно запутанные провода и кабели, которые всегда вызывали у Рюдзи острое желание разобраться с ними, сейчас были отключены, аккуратно увязаны лентой для волос и положены на стол.

Минори открыла платяной шкаф и на мгновение онемела.

– …Её форма… осталась здесь.

Она задрожала.

– Тайга, ты собираешься вот просто так исчезнуть?…

Пробормотала Ами, стоящая у двери с потерянным видом. Её печальный голос разнёсся по большой комнате.

Минори повернулась к Рюдзи, глубоко дыша. Рюдзи лишь смотрел, как в такт дыханию поднимаются и опускаются её плечи.

– Э-это… это, Такасу-кун, это…

Я должен ответить им… Рюдзи смирился с этой мыслью.

– …Это хорошо?!

– Это хорошо.

– КАК ТАК?!

– ЭТО ХОРОШО!

Это хорошо! Это не было соревнованием на громкость крика, но Рюдзи орал отчаянным голосом не менее громко, чем Минори и его собственное сердце, напрягаясь изо всех сил.

– Я думаю, что вот так уехать – это хорошо для Тайги!

– Разве тебе не горько от этого?!

Да кому ж от этого не будет горько?

– Нет, не горько!

Я чувствую себя отвратительно.

– Не может быть!

– Кусиэда, успокойся!

Китамура схватил Минори со спины за дрожащие плечи и мягко сказал…

– Может, Айсака ещё недалеко ушла, мы можем попытаться догнать её.

– У… угу. Может, она поблизости. Возможно, она бродит вокруг, словно ничего не случилось.

Услышав, как Китамура и Ами говорят это, Минори и Рюдзи обернулись.

– Ты прав. Если здесь так чисто, значит, она лишь недавно закончила уборку и ушла. Может, мы сумеем сделать это… верно? Мы можем догнать её, да?! Такасу-кун!

– …

– Такасу-кун! Бежим!

Минори, Ами и Китамура выскочили в коридор и побежали к двери подъезда. Рюдзи за ними.

Выскочив из здания, они побежали по аллее, обсаженной буками с обеих сторон. Рюдзи вздохнул, впуская холодный воздух в лёгкие.

Может, мы ещё сумеем догнать её…

Если он догонит этот силуэт с длинными волнистыми волосами, в трепещущем платье, Рюдзи протянет руки и схватит её за плечи, скажет ей «Не покидай меня. Останься со мной навсегда».

Если он сможет догнать Тайгу с такими мыслями, как сейчас.

– …Китамура.

Если он сможет схватить её.

– Кавасима.

Если она решит не уезжать.

– Кусиэда… Кусиэда!

– Бежим! Такасу-кун! Нам надо бежать! Мы должны догнать её!

– Нет, Кусиэда! Мы не можем! Это… это хорошо!

– Почему?!

Рюдзи с трудом сумел ухватить рукав шерстяной куртки Минори и потянуть её к себе, останавливая всем своим весом. Минори продолжала бороться, дёргая руками и пытаясь вырваться. Левой рукой Рюдзи схватил руку Китамуры и кончик шарфа Ами. Конечно, отпустить Минори он не мог и прикладывал всю свою силу, чтобы удержать её небольшое, но невероятно сильное запястье.

– Почему это хорошо?! Так мы не узнаем, куда делась Тайга! Как это может быть хорошо?! Разве ты не говорил, что любишь Тайгу?! Разве ты не это сказал, когда решил бежать за ней?! Разве не ты говорил, что вы будете вместе до конца жизни?! Разве не ты говорил, что хочешь добиться счастья… Почему всё так повернулось?! Почему?!

– Тайга не убежит от своей семьи! Она никого не бросит! Поэтому это хорошо!

На крик Рюдзи обернулись прохожие. Но и тогда он не отпустил запястье Минори. Я не могу ей это позволить. От непонятных слов Рюдзи по её щекам катились слёзы, она дрожала всё сильнее и сильнее. Но Рюдзи продолжал, «Это хорошо».

Закрыв глаза, он громко закричал Тайге, которая наверняка его не слышала…

– БЕГИ, ТАЙГА! Торопись! Не останавливайся!

Если я могу догнать тебя, значит, ты должна бежать ещё быстрее и дальше. Неважно куда, хоть на край света, беги вперёд и бери всё, что твоё по праву!

– БЕГИ!!!…

Вместо слёз Рюдзи кричал изо всех сил.

Он выталкивал слова, обращённые к Тайге, из самого сердца, всё время открывая и закрывая глаза.

Широкое небо кажется далёким и ярким.

Правда, это хорошо.

Тайга больше не здесь. И это хорошо.

Китамура снял очки и закрыл лицо. Из искривившегося рта вырвалось всхлипывание, которое ему не удалось скрыть. Ами смотрела на Китамуру, прикусив губу. По её щекам от век до подбородка чертили дорожки слёзы. Щеки, нос и горло покраснели.

Минори ослабла и села прямо в середине пешеходной дорожки.

– …Что это значит… Тайга покинула нас?

– Нет.

Сказал Рюдзи своей подруге, повернувшейся к нему спиной.

– Определённо нет. Тайга не сдастся, она не из слабаков. Она обязательно вернётся. И тогда мы встретим её здесь!

– Что бы ты ни говорил… это ужасно. Мне горько, что Тайга не здесь. Что мне делать со своим горем? И что со своим горем будешь делать ты?

Горе Минори было хоть и не к месту, но неоспоримо. Хоть она и хотела справиться с ним, но всё равно чувствовала себя скверно.

Но Рюдзи не оборачивался, он твёрдо стоял на земле и смотрел вперёд, бросая вызов своей печали.

– Что нам грустно – это тоже хорошо.

Грусть от разлуки – это их нынешние отношения с Тайгой.

Но наши сердца наполнены любовью.

И пусть нам грустно, это не имеет значения.

Медленно подумал Рюдзи.

Он встретился с Тайгой в очень необычной ситуации, как раз когда отцветала сакура. С того момента и начались дни схваток и потрясений. В результате их постоянно тянуло друг к другу, а потом это начало перерастать в любовь, в какой-то момент, когда им было плохо и даже хотелось умереть. Когда им удалось поладить, их ноги, сердца и всё остальное слились. И сейчас Рюдзи Такасу продолжал любить Тайгу Айсаку.

Пока они любят друг друга, связь между ними никогда не порвётся. И пока мы связаны, я верю, что всё будет хорошо. Придёт день, когда эта любовь выплеснется криком, который ничто не заглушит. Может, мы выкрикнем имена друг друга, и ничто не остановит силу, нас друг к другу тянущую. И в конце концов наши мысли, тела и души снова встретятся в этом мире. На этом пути, словно ища дорогу домой, Рюдзи и Тайга будут жить, двигаясь в одном направлении. Если он сможет жить с Тайгой, сможет прийти к ней, неважно, что сейчас не видно конца пути, что им ещё идти и идти. Рюдзи даже верил, что неважно, если путь будет бесконечен. Потому что он любил.

Это была длинная и извилистая дорога домой, а значит, это уже можно считать счастьем. Неважно, насколько сложной и трудной она может оказаться, всё кончится счастливо. Вот почему им надо продолжать идти.

Все дни, что уже прожиты, дни сегодняшние и дни, которые предстоит прожить, Рюдзи будет любить их все. Как и Тайга. Как и Ясуко, Минори, Ами и Китамура. Все сделают всё возможное, чтобы любить жизнь, которой живут.

Мы обязательно снова встретимся… Идя сами по себе в своих собственных мирах, Рюдзи и Тайга в один прекрасный день объединят эти два мира, осторожно и сильно. Потому что их миры всё время тянутся друг к другу, зовут друг друга, жаждут друг друга.

Мы не сдадимся, мы встретим всё вместе.

– …Захочет ли Тайга увидеть меня?…

Плача, спросила Ами слабым до неразличимости голосом. Рюдзи ответил голосом, зовущим её обратно…

– Если веришь, что обязательно увидишь её снова, если считаешь, что это важно для тебя, тогда действуй. Только ты можешь этого добиться… сделай это и для себя, Кавасима!

– Я…

По щекам Ами продолжали катиться слёзы. Она сказала…

– Я хочу снова увидеть Тайгу! Я надеюсь, что когда она вернётся, я всё ещё буду здесь! Я хочу быть лучшей подругой Минори-тян! Я хочу помириться с Такасу-куном! Я больше не хочу рвать любые отношения! Я хочу, чтобы мы всегда были друзьями! Я хочу веселиться вместе со всеми! Я хочу быть со всеми! Я люблю вас, ребята!…

– А что насчёт меня?!

– Да кому ты нужен, Юсаку?!

– Амин!…

Минори подошла и обняла Ами за голову, та тоже обняла её. – Минори-тян! – Ами, всхлипывая, уткнулась лицом в плечо Минори. Две гордые девушки, не желающие уступать друг другу, теперь горячо обнимали друг друга. Думая о подруге, которой нет с ними, они громко причитали, игнорируя взгляды прохожих.

Будучи их другом и зная, что они думают, Китамура тоже к ним присоединился. Рюдзи обнял их за плечи и опустил голову. Все четверо прижимались друг к другу, обнимая друг друга, и плача как дети прямо посреди пешеходной дорожки.

Но Рюдзи чувствовал себя счастливым. Хорошо, что у нас есть свои собственные тела, так что мы можем согреть раненое сердце друга. Мы родились и росли по отдельности, поэтому мы можем встретиться друг с другом, влюбиться друг в друга, поссориться друг с другом… и затем обнять друг друга и плакать вместе, как сейчас. Это просто чудо.

Теперь, когда его сердце полно грусти, Рюдзи очень любил всё в этом мире. Никакой крик не сравнится с этой любовью, изливающейся из него. Рюдзи верил, что с таким стартовым рывком путь Тайги тоже будет наполнен любовью. Просто вся эта любовь ещё не гарантирует возвращения. Её могут предать, обидеть, снова разочаровать.

Но она должна идти дальше, как и любой другой, по своему собственному жизненному пути.

Как бы не была далека дорога, как бы ни был длинен путь, Рюдзи и Тайга обязательно снова встретятся друг с другом, и это было хорошо. Потому что они идут в одном направлении.

…Летя в бесконечном небе, Рюдзи мог видеть прекрасный мир под облаками. В этом прекрасном, но жестоком красочном мире сильный зверь раскидал пески времени, шагнул вперёд на всех четырёх ногах и беспрепятственно побежал по земле, на которой он горд расти.

Я Дракон.

Я Тигр.

Вместе мы станем людьми, зовущими друг друга. Где бы мы ни были, куда бы ни шли, наш зов сможет достичь цели.

Наконец небеса, куда взлетел Дракон, очистились от облаков. Теперь ничто не преграждало путь звуку между ними и землёй, где рычал Тигр.

***

Как бы все остальные ни обвиняли Такасу-куна, сэнсэй будет защищать тебя всеми правдами и неправдами! Потому что я понимаю, что делает Такасу-кун…

– Ох-х! Готово, готово!

– …

– Я получила все десять страниц. Видишь? Теперь эта папка такая толстая! Я верну их тебе после выпуска. Твоя мама… ум… Т-Такасу-кун? Почему ты смотришь на учителя так мстительно?…

Мстительно – это как?

– Ох, может, тебе нездоровится?

Нет.

– …Ну, много чего случилось. Должно быть, ты прошёл через многое…

Просто я немного устал.

Я защищу тебя… Вот что сказала ему классная руководительница, Юри Койгакубо (не замужем, 30 лет), держа в руке на удивление толстую папку. Наклейка на этой папке гласила «Класс 2-С. Такасу Рюдзи. Покаяния».

– Но ты уверен, что надо столько писать, по десять страниц покаяний каждые выходные? А сколько раз ты уже сделал это? Шестой раз, не говоря уже об отчётах об уборке, которые ты подаёшь по понедельникам, средам и пятницам… Думаю, ты пишешь слишком много. Я уже говорила тебе, что и одной страницы хватит. Тогда ты бы закончил всё, написав пять-шесть страниц.

– Ну, я просто не могу остановиться, когда пишу это.

Благодаря энергичной защите Юри Койгакубо перед директором и заместителем по воспитательной работе, Рюдзи, несмотря на свою серьёзную выходку, вышел практически сухим из воды. И это не предположение, Рюдзи сам слышал, как директор сказал это в своём кабинете. В качестве наказания ему пришлось писать по десять страниц покаяний каждую субботу в комнате для собеседований, а также убирать туалет для преподавателей трижды в неделю.

Всё это Рюдзи с усердием выполнял. И при этом он получил свои лучшие оценки со времени поступления на семестровых экзаменах несколько дней назад. Он даже переплюнул Китамуру в математике, его коронном предмете, заняв первое место на своей ступени обучения и улучшив свой общий рейтинг сразу на десять позиций, войдя в группу лучших учеников. Рюдзи верил, что это поможет поддержать репутацию Юри Койгакубо. Но…

– На самом деле некоторые учителя не слишком радуются твоим отчётам об уборке… Все спрашивают, сколько же часов ты этим здесь занимаешься. Ты даже вдаёшься в подробности, сколько прядей волос ты нашёл на полу, сколько пустых банок в мусорной корзине, где и какую грязь, как ты предполагаешь, оставляют некоторые учителя… и так далее, и тому подобное. Прямо как старая ведьма, знаешь ли… Страшно уже в туалет ходить.

– Нас учат старые ведьмы?

– …Ум-м, это просто фигура речи… Понимаешь… как описание…

– Хо-хо-хо! – Койгакубо грустно хмыкнула. Она достала из папки покаяние Рюдзи и прочитала его, добавляя красным маркером комментарии «Как насчёт этого», «Подумай как следует», «Ты прав». Это тоже была часть работы классного руководителя. Затем дала его просмотреть Рюдзи, наблюдая, как он реагирует на её комментарии, и сунула обратно в папку.

Это была суббота, время после занятий.

Койгакубо пролистнула страницы очередного покаяния. В комнате для собеседований, где они сидели вдвоём, наступила тишина. Её нарушали лишь крики девушек снаружи, на спортплощадке. Наверно, софтболистки. Рюдзи слышал грубые и резкие возгласы «Держи!», «Давай!», «ДА!», «Как это?!», «АЙ!». Он как-то спросил Минори, что всё это означает. Та ответила, что это означает «Держи!», «Давай!», «ДА!», «Как это?!» и «АЙ!». В мире ещё так много неразгаданного.

На следующей неделе заканчивался третий семестр.

– Что ж, все твои покаяния приняты. Спасибо за старание, Такасу-кун.

– …Нет, это же я сам виноват. Это вам спасибо, сэнсэй. Извините, что создал вам столько проблем.

– Не стоит благодарности.

Второй год его школьной жизни заканчивался без Тайги.

– Сэнсэй.

– Хм? – Уже собравшаяся уходить Койгакубо повернула голову. Рюдзи протянул ей листок, ранее сложенный пополам. Половинка листка смотрела вниз.

Прежде, чем Койгакубо посмотрела, что там написано, Рюдзи сказал…

– Недавно я в этой комнате передал вам листок, на котором кое-что написал. Выкиньте его. Извините, но на самом деле написал я только сейчас… Ну, я побежал.

Пока Койгакубо читала этот листок, Рюдзи воспользовался моментом и выскользнул из комнаты.

– Э… Э? Э-э-э?!…

– Это мои настоящие чувства.

Классная руководительница выскочила следом за ним. Рюдзи повернулся к ней, продолжая отступать, и показал на листок. – Я серьёзно. – Снова развернулся и помчался большими шагами, оборачиваясь на её озадаченное выражение лица. Забавно, что у неё может быть такое выражение… Рюдзи не мог не улыбнуться.

– Это хорошо, что ты действительно так чувствуешь! Но нельзя писать такое в анкете о намерениях! Ты что, не мог написать что-то другое, а не «более яркое, ослепительное и радостное будущее»?!

– Я надеюсь, что моё будущее будет ослепительным и радостным. Кстати, «всех» здесь относится и к вам, сэнсэй!

– Э-э… Тогда позволь сказать тебе… с-спасибо…

Выглядящая ошеломлённой Койгакубо больше не могла сдерживать смех, «Ха-ха-ха!». Под этот смех Рюдзи весело сбежал по лестнице. Койгакубо посмотрела ему в спину и, расслабившись, сказала «Тебя наверняка ждёт ослепительное будущее, потому что…». Но затем посерьёзнела как взрослая и не стала говорить, что собиралась.

Яркое, ослепительное и радостное будущее, которого ждал Рюдзи, уложилось в одну фразу «Сделать всех счастливыми!».

Рюдзи наконец закончил свою анкету, поставив восклицательный знак, и тут же отдал её.

Он направился в свой класс за сумкой. Рюдзи понимал, почему Койгакубо воскликнула «Э-э-э?!». Но по правде говоря, он не мог точно сказать, в какой университет собирается поступать, по чему специализироваться, к какой карьере готовиться.

Остаётся ещё целый год, так что так ли это важно?

Может, это было слишком наивно? Слишком беспечно? Может, я отстану от всех? Но пока что Рюдзи лишь сумел понять, насколько велик мир, и пока что не мог решить, как он будет жить в этом мире. Это было никак не связано ни с деньгами, ни с тем, что он остался с Ясуко, ни с тем, что Ясуко помирилась со своими родителями. И уж совершенно никак не связано с отсутствием выбора. Просто потому, что Рюдзи внимательно наблюдал за окружающим, относился к этому проще, чем его друзья, и сумел наконец двинуться вперёд.

Далёкое будущее было шире и больше настоящего, и Рюдзи чувствовал страх. Но в то же время оно было ярким и ослепительным – и от одной мысли об этом он становился счастлив. Он добьётся, чего хочет, неважно как. Рюдзи верил, что его мечты обязательно воплотятся в реальность.

Пока он так думает, он верит, что не встретит проблем, готовясь к жизни в этом мире.

Когда принято решение и разработан план, остаётся лишь выполнить задачу. Вот почему мне пока что хотелось бы оставаться ребёнком. Осталось не так много времени, когда ещё можно не работать, верно? Это последняя в жизни возможность побездельничать, так ведь? Так позвольте мне насладиться этой возможностью ещё немного.

Только в такие моменты, как сейчас, можно радоваться в полной мере.

– Эй, эй!… Я уже жрать хочу!… Давайте есть!

– Так ты на самом деле такое в анкете написал?! «Сделать всех счастливыми»?!

Харута и Ното ждали Рюдзи в классе, отдавая дань лёгким закускам. – Угу. – Кивнул Рюдзи с набитым чипсами ртом.

– Ты действительно так написал! Молодца, Така-тян! А что Юри-тян сказала?

– Только «э-э-э-э-э?!».

– Ха-ха, – хохотнул Ното. В этот же момент чему-то своему засмеялись и другие одноклассники, наполняя класс хохотом.

– Ну, этого и следовало ожидать. Всё-таки лучший ученик написал.

– В этом ты хорош, Така-тян! Хотя я бы предпочёл, чтобы ты открыл ресторан.

– Не лучший способ зарабатывать на жизнь… Кстати, у нас же обед? Что, Китамура ещё не готов?

Рюдзи посмотрел в коридор, думая, не в комнате ли школьного совета Китамура.

– Проверка, проверка… Гм, ум-м… Эй, вы! Это не ваша трансляция! Можно не толкаться?

Рюдзи едва не свалился со стула, услышав голос Китамуры в динамиках.

Ното позаботился разъяснить ему, что к чему.

– Похоже, школьный совет и драмкружок поцапались насчёт времени вещания. Радиоклуб говорит, что они нейтральны и хотят уладить дело миром, но…

– Ух!… Это… чёрт… я… пусти!

– Эй! Сам уйди, дубина!

– Ай! Уроните! Вы можете прекратить? Здесь же тонкая аппаратура!

– Уладить дело миром… Что-то не похоже… Они не покалечатся?

Дзынь! Бум! Треск чего-то ломающегося.

– Хватит! Дай мне… это… Пусти! Ха! Получай! М-мы продолжим наши передачи «Великий Пророк Бога Разбитых Сердец» в следующем семестре по понедельникам, средам и пятницам, в полдень, так что оставайтесь с нами, с поддержкой вашей любви. Ум-м… Не дам! Музыку! Может кто-нибудь включить музыку? А теперь у нас мелодия… А!? ОЙ!

Они услышали звук чего-то падающего и затем щелчок выключенного микрофона. – Э-э-э… – Рюдзи ошеломлённо посмотрел на динамик.

– Эй! Я уже слышал эту мелодию в телевизионной рекламе!

– Хм-м, хм-м, хм-м… – Харута начал мычать в такт. Похоже, эту запись поставили, чтобы не дать драмкружку шанса добраться до микрофона. Рюдзи чувствовал, что мелодия кажется знакомой. Они с Ното обменялись взглядами и слегка покачали головой. В этот момент…

– …Я уж целый век в караоке не был. Никто не хочет сходить?

Ното выдал отличное предложение.

– Хорошая мысль! Пошли, прямо сейчас!

– Отлично. Это филиал «Моего Голоса» прямо у станции, да?

– Единственный выбор! Прямо сейчас пошлю Пророку сообщение, чтобы он потом к нам присоединился.

Ното быстро достал мобильник из сумки и набрал сообщение большим пальцем, «…Мы идём вместе, присоединяйся!». И отправил его Китамуре. Рюдзи вместе с Ното и Харутой вышел их класса, и когда он собирался надеть свой шарф…

– Така-тян, сегодня совсем тепло, ты в курсе? Зачем тебе шарф? Так тепло, что футболку снять охота.

– Ты прав… Правда, уже весна?

Рюдзи взглянул в окно и увидел, что сакуры, выстроившиеся вдоль дорожки к школе, оделись в розовое. Они ещё не цвели, но розовые почки уже появились.

– О да… Наконец-то начинается сезон, которому моё имя подходит! Мой цветок Брокен-младший, теперь выглядит как смесь лазурного с красным…

– Это цветок ВИШНИ…

– Эй! Какое совпадение! Это же Ами-тян с подругами… Эй, эй, эй! В туалет ходили?

– Фу! Фу! Фу!

Увидев Харуту, вышедшие из туалета Ами, Мая и Нанако вздрогнули, обхватили себя руками за плечи и переглянулись.

– А почему вы ещё в школе?

– Кстати, вы очень подозрительно выглядите. – Рюдзи показал на их волнистые волосы одинаковой длины. Он чётко помнил, что совсем недавно, на классном часе, они такими не были.

– Мы тренировались волосы завивать.

Ами накрутила спускающиеся до груди волосы на пальцы, сложив губы сердечком. Похоже, она была в хорошем настроении. Похлопала ресницами и сказала Рюдзи…

– Ну? Как тебе? Хо-хо. Не думаешь, что такие светлые и волнистые волосы отлично идут Ами-тян? Так замечательно идут, что это даже пугает!… Они просто смертоносны! Эта взрывчатость, этот потенциал, эта решимость! Ну-у?? Даже мне самой немного страшно. Ай! Как такое может быть?!

– И чего ты так возбуждаешься? Если подумать, то те, кто вроде тебя всё время играют с волосами, обязательно начинают терять пряди волос в ванной. Тебя не беспокоит, что придётся убирать эти выпавшие локоны?

– …Ладно, проваливай! Давай, давай, давай! – Ами обиженно отмахнулась от Рюдзи. Видя такую реакцию, Мая и Нанако захихикали. Харута, посмотрев на волосы Нанако, прокомментировал…

– Лично я думаю, что у Нанако-сама красивые волосы…

– Правда? Спасибо. На самом деле мне они не очень нравятся.

– Не-а… Не стоит сильно накручивать, лучше, когда вот так.

От этих слов Харуты Нанако перестала дуться и многозначительно посмотрела на Ното.

– А что насчёт Ното-куна? Какая причёска тебе больше нравится? Свободные волосы, как у меня? Или сильная завивка, как у Ами-тян? А может, лишь чуток завитые волосы, как у Маи-тян? Что тебе больше нравится?

– Э?! Мне?! Причёска?! Я-я…

Неожиданно обнаружив, что втянут в обсуждение, Ното по очереди посмотрел на трёх красавиц класса 2-С и пробормотал…

– …Хотите с нами в караоке?!

Он отвернулся к двери женского туалета и решил сменить тему.

– Мы туда прямо сейчас… Ум-м, если вы не заняты, можете присоединиться… Но если вы собрались куда-то ещё… тогда, если тогда… Ум-м, мы можем перекусить в Mos Burger прямо напротив караоке, напитки бесплатные. Ум-м, хотя мы не возражаем, так что вот.

Он слегка повернул голову и тихо сказал, ни к кому не обращаясь…

– Китамура тоже пойдёт.

Неожиданно…

– Правда?!

Возбуждённо воскликнула Мая, словно стараясь заглушить голос Ното.

– А мы как раз только что думали, не сходить ли нам в караоке! Тогда пойдём вместе! Мы же можем пойти с ними, правда, Нанако-тян?

– Ну конечно, можем! Так будет веселее. Верно, Ами-тян?

– Ах… Вам, ребята, сильно повезло, что вы услышите прекрасный голос Ами-тян!

Вся компания направилась к обувным шкафчикам переобуться в уличное. Девушки пошли впереди. Оставшийся сзади Ното пробормотал «Так она на самом деле пошла ради Китамуры?». Не смотри на меня. Рюдзи грустно улыбнулся ему и небрежно мотнул головой на Харуту.

Они шли вдоль ряда зацветающей сакуры. Ами посмотрела в сторону беговых дорожек, сказала «Как раз вовремя!», и неожиданно побежала к ограде.

– Э-эй! Минори-тян!

– А? Что такое, Амин? Э-э, а чего это вы все вместе собрались? Идёте домой?

Ами помахала Минори, бегущей по дорожке. Та была в запылённой бейсбольной форме, пальцы замотаны пластырем. Минори сняла бейсболку и улыбнулась своей обычной улыбкой. – Йо! – Она помахала и Рюдзи. – Эй! – Рюдзи помахал в ответ.

– Ты сегодня ужасно выглядишь… Всё ещё занимаешься в клубе? А потом пойдёшь подрабатывать?

– Я только что закончила занятия. И подработки сегодня нет!

– Правда? Мы прямо сейчас собираемся в караоке, почему бы тебе не переодеться и не пойти с нами?

– Кара-оке! Ну и ну! Давненько я там не была! Считайте, что я с вами! Слушайте, ребята… Я по уши загружу вас песнями из аниме!

– Да, да, понятно. Поторопись!

– Отлично! Звучит заманчиво!

– Звучит заманчиво… что звучит заманчиво?… – Озадаченные Нанако и Мая покачали головами. В этот момент с лестницы сбежал Китамура, получивший сообщение.

– Эй!… – Рюдзи рефлекторно помахал рукой своему лучшему другу, подгоняя его. Китамура гордо помахал в ответ, с улыбкой блеснув очками. Минори быстренько свернула тренировку, в стиле самурая эпохи Сэнгоку скомандовав своим софтболисткам разойтись. Девушки продолжали возглавлять группу, а Ното, Харута и Рюдзи остановились подождать, пока Китамура их догонит.

Все здесь.

Осталась только ты, подумал в глубине души Рюдзи.

Мы все здесь, так что поспеши и присоединяйся к нам.

Поспеши и вернись ко мне.

Тайга.

Я хочу увидеть тебя.