– Так что случилось в конце? Такой большой? И ты согласилась?

– Это моя работа, я не могла отказаться. Но это было весьма неприятно. Он такой большой!

– Хоть я и не видела, но не мог же он быть больше такого?

– Нет, Мая, ты слишком наивная. Он вот такой большой!

Девушка со странностями яростно взмахнула руками в воздухе, заехав по голове бедолаге, тихо сидящему за партой. От этого удара на парту с резким звуком свалилась пара очков.

– Прости! Я нечаянно… А, это всего лишь Юсаку.

Девушка, Ами Кавасима, повернулась к пострадавшему. Вина в её влажных кукольных глазах сменилась холодом, напоминающим ночную пустыню. Пострадавший, Юсаку Китамура, был её другом детства, так что тратить время на надевание милой маски смысла не было. Ами лениво улыбнулась и сказала…

– Хорошо, я правда извиняюсь. Вот твои очки.

Как бы то ни было, Ами действительно его ударила, так что хоть и небрежно, но она извинилась. И по-дружески водрузила очки обратно на нос своего друга детства.

Но…

– …Юсаку?

– …

Китамура, староста класса, вице-президент школьного совета и капитан софтбольной команды, был известной и добродетельной личностью. Любимый всеми, принимающий участие во множестве школьных и общественных мероприятий, словно он умрёт, если не будет занят. Всегда оживлённый Китамура сейчас выглядел полумёртвым, с полуоткрытыми глазами и ртом. Возможно, он даже не заметил, что его ударили. Он не смотрел на Ами, просто сидел на стуле, никак не реагируя.

– Эй, Юсаку, что с тобой?

– Выглядит неважно…

– Эй, Маруо! Соберись!

Мая Кихара легонько ткнула его пальцем в щёку. Снова никакой реакции. Она обменялась взглядом с Нанако Касии, стоящей рядом. Ами лишь мило пожала плечами и подняла брови, думая, что они принимают это слишком близко к сердцу. Ненормальное состояние её друга детства никак не выглядело результатом полученного удара.

– Похоже, Маруо всё больше переутомляется…

Ами и Мая кивнули, соглашаясь с Нанако, и опустили головы, разглядывая зомбиподобного Китамуру.

Да, за последние недели после увлекательного школьного фестиваля вспыхнувшие увлечения прошли, и ученики вернулись к скуке обычной школьной жизни. Лишь незаметно сменилось время года, с яркой осени на чёрно-белую зиму. Толстые облака закрыли солнце, оранжевые осенние листья стали сухими и мёртвыми, кружась на ветру за мрачными окнами. Было почти четыре часа, уроки уже закончились, уборка завершилась. Остался только классный час. А пока было свободное время, все ждали, когда придёт классный руководитель. Нелады с Китамурой скрывались ежедневной скукой, но теперь охватили его целиком.

Он всё реже разговаривал, реже отвечал на вопросы учителей, а во время обеда не обращал внимания на то, что ест. Его ширинка оставалась расстёгнутой не реже, чем каждые пару дней, в глазах пустота, на очках жирные следы пальцев, туманящие зрение. К тому времени, как друзья заметили его ненормальность, дело зашло слишком далеко, чтобы можно было вернуть его в норму.

Не иначе, это было следствие возвращения от феерического школьного фестиваля к скучной повседневной жизни. Должно быть, Китамура переутомился. Так думали все в классе 2-С. Пустое выражение на лице из-за того, что переутомился. Неопрятная бахрома вместо элегантной чёлки – переутомился. Усиливающаяся забывчивость, всё больше беспорядка в одежде, пошатывающаяся походка, столкновение о стену в спешке – всё это признаки переутомления.

Он излечился бы, сумей мы пробудить в нём интерес к повседневной жизни, верно? Но состояние Китамуры, похоже, было весьма серьёзным, раз он не подавал признаков жизни, хотя его окружали три красавицы (Ами, Мая, Нанако). В это время…

– А… Ами…

– …Ч-что?

Труп неожиданно заговорил. Он поднял голову, глядя на прекрасное лицо популярной модели/подруги детства, и протянул дрожащие руки, словно старик, готовящийся умереть через пять дней.

– Ты отвратителен, убирайся!

Ами отступила на шаг.

– …Ты сейчас сказала «очень большой»… Про что это?… Может быть… таинственная работа… и ты сказала «большой», может, это…

– А?! Что ты такое говоришь?! Юсаку, ты рехнулся?!

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! – Ами бешено расхохоталась и сделала особый жест, которому научилась бог знает где. Самым эффективным способом заставить кого-либо заткнуться была пощёчина, и оживший труп получил по физиономии. Китамура сполз на сторону без каких-либо признаков сопротивления.

– Большой, о котором мы говорили – это пёс! Пёс! Мне сказали, что надо будет позировать на фотосессии с собакой. Я думала, это будет собачка размером с плюшевого мишку, а это оказалась огромная двухметровая псина, которую приволокли на цепи! Фотограф даже сказал «Это чистокровный бульдог. Давай, обними его. Не думаешь, что он смахивает на ламу?» Уверена, что похож – он даже пах первобытным зверем. Хотя я даже не знаю, как лама выглядит! Вот что было.

А что Маруо имел в виду, говоря «может, это…»? Куклу Барби? Куриный рулет? Или… Девушки точно не знали, что имел в виду Китамура, и с отвращением перешёптывались. Позади них…

– Как там Китамура… Выглядит неважно…

– Да, да, – с беспокойством закивали ребята.

Переутомление.

У некоторых было и другое объяснение состоянию Китамуры. Но они оставались в меньшинстве, остальные считали, что Китамура переутомился. Интерпретация же этого меньшинства…

– Это мучительно. От одного взгляда на него начинаешь сочувствовать.

– И я то же самое чувствую… Если слухи правдивы, что с ним могло случиться?

– Ясен пень, над ним долго издевались…

– В конце концов, его противник – это… верно?

– Действительно, прискорбно… Замучить его до такого изнеможения.

– Просто сердце разрывается… Но теперь, когда ты упомянул, где они?

***

…Бедный Такасу-кун…

– …?!

Человек резко обернулся, едва не свернув себе шею. Он услышал это, действительно услышал. Пара свирепо выглядящих глаз метнула молнии на ни в чём не повинных учеников, болтающихся по коридору во время перерыва на обед, заставляя их заткнуться одного за другим.

Кто это был?…

– Нет?!

Или ты?…

– Ай!

А может…

– Не я!

Ты…

– Что ты тут болтаешься?!

– Гр-р!

Холодное ощущение с мятным привкусом сильно ударило в глубину носа, порушив его непорочность. Рюдзи Такасу был безжалостно брошен на пол волной боли.

– Чего ты мешкаешь? Ты та-а-а-а-а-а-кой тормоз! Классный час начинается! Чем пугать людей, лучше поторопись! Помойный похотливый пёс!

Пока звучали цветастые выражения, из его носа было извлечено сантиметра три бальзама для губ. Прекрасная и жестокая девушка, крутящая лицо Рюдзи в попытке вернуть его обратно к действительности, была не кто иная, как Тайга Айсака, известная всем как Карманный Тигр.

Надменное лицо, прекрасное как цветок, развевающиеся светлые волосы, маленькая фигурка, напоминающая изящную куклу. Эта общепризнанная красота теперь надменно выставила подбородок, выпятила плоскую грудь и встала в привычной позе, глядя на Рюдзи и показывая всем видом, что она собирается продолжить свои лингвистические упражнения.

– Это потому, что ты АПЧХИ!

Без какого-либо предупреждения изо рта Тайги брызнула слюна. У Рюдзи даже не было времени увернуться.

– А-А-А-АЙ-Й-Й!

Теперь из уст Тайги вырвался вопль смущения. Она сама вырыла себе могилу. Проще говоря, сама накосячила. И вообще она была на редкость бестолковой… Бальзам для губ, который она ранее заталкивала в нос Рюдзи, в результате этого чиха теперь оказался глубоко в её собственной ноздре. Тайга снова начала жалобно причитать…

– К-к-к-к-к-как с-с-со мной могло такое случиться! Убери его, убери его, я не могу его вытащить!

Её невероятная неуклюжесть привела к тому, что посторонний объект проник глубоко в нос. Репутация дамы под угрозой!

Хотя всё это произошло очень быстро, Рюдзи понимал, что сейчас не время смеяться.

– Ох, ну ты и дура. И в самом деле бестолковая! Не шевелись! Я помогу его вытащить!

– Гр-р-р-р-р!

Хорошо, что это случилось в самом конце учебного дня, без свидетелей. Если бы Тайгу увидели в таком виде, она вряд ли смогла бы дальше жить в обществе. Покрасневшая Тайга беспорядочно махала руками, крутилась всем телом. Рюдзи ухватил её за голову и, потянув со всей силы, наконец вытащил бальзам из её носа.

Чпок! Мятная атака на слизистую оболочку наконец прекратилась, но Тайга продолжала яростно тереть болящий нос, прислонившись к стене. На длинных ресницах повисли слёзы. Тайга действительно имела проблемы с ринитом и нежным телосложением, так что действие бальзама для губ вполне могло быть слишком раздражающим.

– Тайга! Соберись! В конце концов, разве ты не сыграла такую же шутку со мной? Это божье правосудие, оно говорит тебе, что ты не должна больше так со мной поступать…

Он ворчал ещё и для её собственного блага, но мокрые глаза Тайги яростно уставились на Рюдзи.

– Он влез в мой нос глубже, чем в твой! И мой нос меньше! Большая разница с твоей широкой и рыхлой чёрной дырой!

– Ох…

Рюдзи нечего было сказать, он мог только промолчать. Перед ним…

– …Нос, мой нос… так морозит…

– Не ковыряйся в носу! Это отвратительно!

Обезумевшая от жжения в носу Тайга пошла на крайне неподобающие девушке меры, на несколько сантиметров запустив палец в ноздрю.

– …

Рюдзи потянулся остановить её руку, но Тайга и сама остановилась, глядя на бальзам в руке Рюдзи. Гладкая поверхность этого бальзама, побывавшего в двух разных ноздрях, теперь стала ещё более отполированной. Тайга глядела на этот бальзам для губ, всё ещё держа в руке крышку от него, с неопределённым выражением на лице. Она сильно прикусила губу и подняла голову, глядя на Рюдзи. Рюдзи подумал, что она хочет получить свой бальзам обратно, и сунул его ей в руку. Но Тайга продолжала молчать, её глаза метались между бальзамом в руке и носом Рюдзи. Как раз, когда Рюдзи задумался, что же она хочет сказать…

– Я думаю, что нужна нечеловеческая отвага, чтобы снова нанести его на губы… Не буду больше пользоваться… Выкину…

Треугольные глаза Рюдзи немедленно полыхнули голубым огнём. Не потому, что проснулись его природная способность убивать взглядом, а из-за Тайги! Из-за окружающей среды! Из-за народного образования!

– Я не позволю тебе его выбрасывать! Это слишком расточительно!

Это слишком расточительно! Слишком расточительно! Эти слова бились в мозгу Рюдзи в бешеном ритме. Дон-дон-дон-дон, дон-дон-дон-дон, такие траты, такие траты, дон-дон-дон-дон, это так расточительно! Любимая фраза Рюдзи на все времена: «Это такие траты!»! Овощи, оставшиеся после готовки: «Это такие траты!»! Оставшиеся овощи надо перемешать с нарезанными корнями лопуха и съесть! Рекламный листок с пустой обратной стороной – «Это такие траты!»! На рекламные листки идёт отличная бумага! Всё, что выбрасывается, хоть ещё может служить – «Это такие траты!» «Никогда не просите пластиковые пакеты!».

Ну и как после этого Рюдзи мог позволить Тайге выкинуть новый, блестящий бальзам для губ только потому, что он побывал в чьём-то носу? Да для него это то же самое, что продать душу дьяволу! Это ответственность людей, единственного разумного вида на Земле.

Но…

– Я никогда не буду его использовать! Он весь в содержимом твоего носа!

Тайга явно не понимала громадную ответственность человечества перед всем живущим на Земле. Уж позволь мне просветить тебя. Рюдзи заговорил обдуманно неторопливо…

– Отлично. Эта штука после моего носа побывала и в твоём, так что теперь она покрыта нашим общим содержимым.

– Гр-р-р!!!

Хоть это было правдой, Тайга завыла как паровая сирена. Она яростно тёрла нос рукавом, словно от этого зависела её жизнь – но ничего уже не исправишь.

– Грязь из твоего носа в моём носу… Я испорчена! Это неизлечимо!

– Как грубо! Разве не с тебя началась эта цепь неудач? Хорошо, просто правильно закрой этот бальзам и неси ответственность использовать его, пока не выйдет его срок. Вот, вытри его салфеткой.

– Ты всерьёз думаешь, что стоит его вытереть, и всё будет в порядке?! Я отдам его тебе! И без споров!

– Мне он не нужен! Мужчины не пользуются бальзамом для губ, кроме психов!

– Почему нет? Не ты ли сказал «что за расточительство»? Твой рот это не принимает, и всё такое? Лезущий не в свои дела похотливый пёс! Неудивительно, Рюдзи не представитель города, следящий за «таким расточительством»!

Неважно, насколько это расточительно, кто захочет пользоваться бальзамом для губ, побывавшем в носах двух разных людей? Ещё можно было бы обсудить это, счисти она загрязнённую часть перочинным ножом, но для Тайги такое было бы просто невозможно. Она думала только о соплях на бальзаме. Рюдзи быстро отвернулся, отказываясь, но, как и ожидалось…

– Не стесняйся! Давай! Намажься! Не ты ли всегда жалуешься, что у тебя сухие губы?

– Не хочу! Пре-прекрати! Уй-уйди с этой грязью… Гр-р-р… Солёный…

…Такасу-кун такой несчастный…

– …!

Сейчас голос был отчётливее и прозвучал из-за спины Тайги, приготовившейся намазать губы Рюдзи бальзамом. Должно быть, это была реакция на интимную сцену – Тайга, захватившая рукой шею Рюдзи, и его совершенно бесполезное сопротивление.

И откуда же он прозвучал?

Белый свет вырвался из ужасных глаз Рюдзи в поисках обладателя этого голоса. Тайга увидела прореху в защите и снова начала мазать губы Рюдзи грязным бальзамом. Но Рюдзи это уже не слишком волновало (раз уж один раз намазала, какая разница, сколько раз намажет ещё).

Теперь проблемой был голос, который слышал Рюдзи. Этот случай был не единственным, он постоянно слышал такие шёпотки последние несколько недель…

В разное время, в разных местах, во всех школьных туалетах, по пути в класс или из класса, несколько раз во время уборки, и вот сейчас, когда он был в коридоре с Тайгой.

Эти люди начинали шептать «Такасу-кун такой несчастный» всякий раз, как видели Рюдзи.

Хотя он сделал все, что мог для Карманного Тигра во время школьного фестиваля, он проиграл очкарику из школьного совета. И хоть его и отвергли, он по-прежнему заботился о ней…

Хоть его и отвергли.

– Ублюдки!… И кто только распускает такие слухи!…

Раздражённый Рюдзи отбросил девчонку, то бишь Тайгу, его глаза вспыхнули, словно предвещая падение империи, грозно глядя на всех окружающих. Он не заметил, как в двухстах метрах он него рухнула без сознания девчонка-первогодка, словно поражённая межконтинентальной баллистической ракетой. Тайга этого тоже не заметила, она по-ковбойски пожала плечами, радостно тряхнув головой, и сказала…

– «Распускающие подобные слухи» ссылаются на то, что это правда? Да, да, это действительно надоедает. Я тоже слышала, что этот подлый слух разлетелся повсюду…

Тайга продолжила, не замечая наползшей на лицо улыбки Чеширского кота, придавшей её молочно-белому лицу розовый оттенок…

– Верно… Как это там? Я – выбранная королевой красоты, бросила Рюдзи, выигравшего ради меня конкурс «Мистер Счастливчик», ради того, чтобы в-в-в-в-встречаться с Китамурой-куном, так? Я слышала, что это было примерно так, а может и нет… Скорее всего, да… Это в общем-то раздражает, не так ли…

Тайга заулыбалась ещё шире… Хоть она и назвала этот слух подлым, было ясно, что Тайга очень ему рада. Глядя на лицо Тайги, счастливое на грани эйфории, Рюдзи заподозрил, что именно она этот слух и распространяла. Но тут же отбросил это подозрение – у дурочки вроде Тайги вряд ли хватило бы сообразительности распространять в школе слухи о себе.

Верно, именно этот слух был главной темой для разговоров скучающих учеников. Он легко пересекал границы между разными классами и разными возрастами и быстро распространился по всей школе.

Разумеется, правдив он не был. У Тайги не было романтических отношений с Китамурой. Её желания полностью игнорировались.

Во время школьного фестиваля, у костра, Тайга приняла приглашение Китамуры на танец, чему Рюдзи сам был свидетелем. Это была прекрасная сцена, но прекрасные вещи долго не живут. Так что эти двое вскоре затащили Рюдзи, Минори и Ами в своё обычное буйство, и никаких «романтических отношений». Что же до Рюдзи, для него самым раздражающим было не это неверное толкование ситуации, а «Такасу так старался победить, но всё равно был отвергнут». Рюдзи никак не мог прекратить такое непонимание. Он действительно старался изо всех сил, чтобы подбодрить Тайгу. Он выиграл соревнование вместе с Минори, преодолев множество препятствий. Но вместо укрепления репутации мужественного человека Рюдзи теперь оказался жалким неудачником – «…но всё равно был отвергнут».

А всё началось с того, что все начали считать, что он встречается с Тайгой. Когда Рюдзи это заметил, было поздно – для одноклассников эта выдумка уже стала правдой. Вот отсюда и пошёл этот слух о том, что Тайга бросила Рюдзи, что Тайгу увёл Китамура и что Рюдзи оказался жалким брошенным псом.

Ну почему так? Когда это случилось?

– Вот дерьмо… А ты действительно счастлива слышать такое… И даже предположение, что ты встречалась со мной, тебя не раздражает?!

– Хм-м… Ты прав…

Та, кто носит вызывающий ужас титул «Карманный Тигр», почему-то широко улыбнулась без каких-либо признаков недовольства.

– Они действительно говорят, что я была подружкой пса, противоречивое чувство… но я человек… Похоже, я тебя бросила, верно? Что важно «сейчас», так это то, что всё, связанное с тобой, уже в прошлом…

Тайга фыркнула «Фу!» и продолжила…

– Но ты действительно жалок и, должно быть, на самом деле в депрессии из-за того, что я тебя бросила, так? Ты сделал для меня так много и ничего не получил в ответ. Моим сердцем уже завладел Китамура-кун… Хи-хи-хи!

Она неудержимо захихикала, продолжая смотреть на Рюдзи, и мягко проворковала, – Какая жалость…

– Тайга… Ты…

– Ну всё, хватит болтать и пошли. Нам надо попасть в класс до того, как там появится Одинокая Леди. Ха-ха-ха!

Вот дерьмо!

Рюдзи был смертельно обижен радостной Тайгой, весело скачущей перед ним. Быть по слухам в романтических отношениях с предметом своей страсти – такому слуху кто угодно обрадуется. Вот только другой герой этого слуха, Рюдзи, был теперь известен как «Главный Неудачник Школы». Если сравнивать, то быть непонятым «страшным хулиганом» куда лучше, чем когда на тебя указывают и тебя жалеют даже те, кто никак с тобой не связан. «Это Такасу, брошенный парень, такой несчастный…»

Глядя на Тайгу, пребывающую в исключительно хорошем настроении, Рюдзи почувствовал, что его досада усиливается. Хотя он не мог убить ненавистную девчонку, шагающую перед ним, но сшибить щелчком пальца незащищённую шпильку для волос с её головы он был вполне в состоянии. Нанесём удар! Рюдзи тихо подкрался к Тайге…

– Смотри! Вон там! Стенд с фотографиями! Удача! Мы можем выбрать всё, что хотим, и никаких ограничений!

Шестое чувство резко развернувшейся Тайги было не хуже, чем у диких животных. Рюдзи быстро убрал протянутую руку.

– Побежали! Быстрее!

При взгляде на озабоченное лицо Тайги досада Рюдзи рассеялась.

Вернувшись в реальность, Рюдзи лишь пожал плечами в ответ на нахальство Тайги. Сейчас она выглядела как ребёнок, энергично двигая короткими ногами, чтобы идти быстрее.

Что же до недовольства Рюдзи, такие слухи – это, конечно, непростительно. Но… вряд ли он мог что-то с этим поделать.

Рюдзи чувствовал, что его досада сменяется нежностью, в нём поднимается тёплое чувство – вот такая уж у него досада. Он был похож на передержанную яичную тарталетку, готовую расплыться при первой возможности. В результате Рюдзи стал добр ко всем окружающим. Бывали времена, когда он не мог смириться с таким характером, но что он мог сделать? Он будет счастлив, когда бы ни увидел знакомое высокомерие и импульсивность Тайги.

Тогда…

Когда он получил сообщение от отца Тайги и увидел выражение лица Тайги, которая всё поняла, он подумал, что ему никогда уже не доведётся снова испытать «нормальную жизнь».

Рюдзи думал, что всё будет кончено, всё разрушено. С такими мрачными мыслями он был крайне расстроен и очень опечален.

Но сейчас мир вернулся к нормальной жизни, Земля осталась на положенной орбите, утро и вечер приходили вовремя и вокруг разносились лёгкие звуки бега Тайги.

Рюдзи потёр онемевший нос, идя следом за Тайгой. Ничего не изменилось, каждый день проходил, как ему и положено.

Да, события того дня не оставили никаких страхов в выносливом сердце Тайги. «Ты заслужила это…» Рюдзи не относил это ко всем. Тайга не изменилась, она оставалась тигрицей, властвующей как королева. И никто, даже её отец, не мог победить её.

– Поспеши! Слуга! ДАВАЙ!

– …

Тайга словно зовёт дрессированного пса. И почему она ожидает, что я покорно приму это оскорбление? Но это вообще другой вопрос.

Кое-что, что должно было быть сделано после школы.

– Посмотрим… А! Я нашла Китамуру-куна! Рюдзи, посмотри, это он, верно?

– Не маловат ли… Глазами крутит… Всё ещё хочешь её?

– Хочу! Хочу каждую фотку, на которой есть Китамура-кун! Номер 53… Хе-хе, это уже четвёртая.

Фотографии на стенде сделал Клуб Фотографии. Они поставили демонстрационный стенд рядом со своей комнатой и пронумеровали все снимки. Между прочим, в прошлом году кто-то напал на членов клуба, и его едва не закрыли. Кроме того, начиная с этого года, туда принимали только девушек. Причину знали только несколько человек, но ходили слухи, что это связано с нелегальной продажей фото ученицы в купальнике. Теперь новый женский Клуб Фотографии продавал снимки всем желающим ученикам по 10 иен за штуку. Каждый мог найти и записать номера снимков, которые он хочет, затем написать свой класс и свой номер, вложить всё это в конверт вместе с оплатой и бросить его в ящик, висящий перед клубной комнатой. Заказанные фотографии пересылались в класс через несколько дней. Пользуясь довольно анонимной системой заказа, подростки обоего пола в разгаре пубертантного периода, конечно же, покупали не только свои фото.

– О, Рюдзи, смотри! Фотка с Минорин!

– Где, где?!

– Она в своём лысом парике! Надо брать!

Тайга записывала номера фотографий с Китамурой, Рюдзи – с Минори. Как и большинство учеников, они пользовались преимуществами этой системы заказа, чтобы легально заполучить фотографии предмета своего обожания. И неважно, насколько распространены среди школьников цифровые фотокамеры и мобильники, традиция в обозримом будущем не пропадёт.

Фотографии на стенде были сделаны на недавнем школьном фестивале. Младшие позировали перед разукрашенными классами, горничные зазывали посетителей в Кафе Горничных, парочки смешно гримасничали, сосредоточенно играл духовой оркестр. А вот фото беседующих в греческих костюмах. Должно быть, мероприятие Театрального Клуба, верно? Ещё были члены оргкомитета, что-то обсуждающие в коридоре, отвечающие за поддержание порядка ученики, орущие в мегафон. На других стендах висели групповые фотографии классных мероприятий и индивидуальные снимки участниц конкурса красоты. Фото Тайги с ангельскими крыльями, радостно прыгающий Харута с призами в руках. Фотография смеющейся Ами. Крупным планом лица участников конкурса «Мистер Счастливчик» (лицо Рюдзи всё время чисто случайно оказывалось загорожено соперниками, похоже, так Клуб Фотографии и задумывал). Была даже секция, целиком посвящённая Ами. Особое внимание уделялось её фото в костюме госпожи и с кнутом, придающим экзотический оттенок этому коридору благопристойной общественной старшей школы.

Повсюду на фотографиях были улыбки и яркие цвета, в двумерном виде воссоздающие картину того дня.

– Их здесь много…

– Все члены школьного совета, как минимум по фотке на каждого. И что за дурацкая идея насчёт отдельного стенда для тупой чихуахуа? Отвратительно… И несколько моих фоток есть, хотя вряд ли я захочу их купить. Хотя красивое зрелище… Может, купить?

– Просто купи на память. И я одну куплю, показать Ясуко.

– Ну, раз уж ты покупаешь мои фотки, я их брать не буду. Это будет такое расточительство!

– Придираешься к таким мелочам…

– Память лучше картинок.

– Забавно…

Тайга нагнулась, рассматривая фотографии в нижней части стенда. Рюдзи, опустивший голову, чтобы посмотреть на неё, по-прежнему чувствовал в носу мятный привкус бальзама для губ.

Хотя школьный фестиваль был всего несколько недель назад, взгляд на эти маленькие эпизоды того дня вызывал чувство ностальгии. Рестлинг-шоу, которое представлял их класс, прекрасный образ Тайги, ещё состязание… Было немало трудностей. Но мысли «Это было здорово» и сожаление «Это закончилось» сливались в странное чувство, олицетворяемое мятным ароматом, исходящим из носа Рюдзи. В тот день случилось многое – он даже спорил с Минори. Да, в тот день было много радостных, грустных и запоминающихся событий. Эмоциональная пара треугольных глаз повернулась к фотографии и остановилась.

– Эй! Тайга! Посмотри на это фото!

Услышав голос Рюдзи, Тайга проследила за его взглядом и задержала дыхание. Её плечи слегка вздрогнули.

Это была фотография вечернего костра.

Внутри нескольких квадратных сантиметров, очерченных пламенем, ангел с короной на голове улыбался и держал за руку очкастого вице-президента школьного совета. Пламя костра высвечивало их лица. Эти двое выглядели так, словно они видят лишь друг друга, словно… да, как в том слухе, эти двое выглядели как влюблённая парочка.

Рюдзи честно оценил эту фотографию…

– Это фото… действительно, здорово…

Тайга не ответила.

Она ничего не ответила, продолжая смотреть на фотографию. Хотя Рюдзи был настолько близко, что мог чувствовать свежий запах волос Тайги, он понятия не имел, о чём она сейчас думает. Всё, что он знал – что она не отрываясь смотрит на фото и что у неё очень белые пальцы.

Тайга наконец кивнула, словно приняв важное решение, и записала номер фотографии. Неожиданно её лицо скривилось.

– Фу!

Она восстановила прервавшееся дыхание.

– Фу… ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Я больше не могу! Что это! Экзорцизм?

– А?!…

Романтическую атмосферу как ветром сдуло. Хохот Тайги напоминал пулемёт с неограниченным боезапасом, он безжалостно поражал всех, кто его слышал. Её палец указывал на фотографию рядом. И что там такое? Рюдзи подошёл поближе и присмотрелся…

– К-как злобно…

– Ага, это действительно злобно, что за физиономия?! Ты хотел кого-то прибить?!

– Нет! Я сказал, что это ты слишком злобная!

Рюдзи схватился за голову и застонал. Тайга слишком злобная. Она действительно смеётся над моими лицом! Она неудержимо хохотала, показывая на фото, на котором Рюдзи был запечатлён во время состязания, до костра. По правде говоря, лицо, схваченное камерой, действительно было ужасающим, потому что Рюдзи не хватало дыхания, когда он бежал изо всех сил. Его и без того страшное лицо ещё больше исказилось, теперь оно могло даже уродливейшее из привидений напугать до мокрых штанов. Словно он охотился на Минори, бегущую прямо перед ним. Даже сам Рюдзи поразился мужеству Клуба Фотографии, выставившего этот снимок.

Это потому, что я был на пределе! Не было времени думать о выражении лица! Я думал только о том, чтобы бежать изо всех сил, ради Тайги и ещё...

– Ради кого, думаешь, у меня такое выражение? Ради тебя…

– Да, да, большое спасибо…

Тайга приложила палец к щеке, максимально широко распахнула глаза и посмотрела вверх…

– Ла!

И показала Рюдзи язык, а потом снова повернулась к стенду с фотографиями.

– …!

Брошенный Рюдзи не нашёл, что сказать.

Кто бы меня научил, как обидеть человека тремя простыми действиями? Рюдзи схватился за голову и осел на пол. Спорить бесполезно! Эта девчонка неразумна!

– Ола-ола-ола-ола-ола-ола-ола-ола-ола-ола-ола-ола!

– А?!

Рюдзи смог лишь отодвинуться и повернуться к скачку атмосферного давления.

– Ох…

– Ола… а?! Такасу-кун, а чего ты здесь сидишь?! …Это не из-за моего «Ола»?!

– А, нет, не из-за этого! Я просто немного душевно ранен…

Девушка нерешительно посмотрела вниз, на свои кулаки, пока Рюдзи отчаянно махал ей руками, пытаясь сказать «Всё в порядке, не волнуйся».

– Правда? Тогда хорошо.

Девушкой, серьёзно кивнувшей в ответ, была не кто иная, как Минори Кусиэда.

Она улыбнулась Рюдзи, который ощутил бесконечное блаженство.

Он страстно увлёкся ей в первый же год в старшей школе. Они стали одноклассниками на следующий год, стали друзьями в конце весны, вместе ездили летом на море, и он заглянул в её внутренний мир. Осенью она стала вести себя более странно, возникшая между ними дистанция заставила Рюдзи чувствовать себя неуютно. Они даже поссорились. Но потом улыбнулись друг другу под звёздным небом, забыв прошлые обиды. Тогда…

– Такасу-кун тоже выбирает фотографии? Какое совпадение.

– Угу.

И вот теперь зима.

– Такасу-кун уже выбрал, что будет заказывать?

– Да, несколько штук.

– Вижу.

Минора разговаривала, стоя лицом к стенду, показывая Рюдзи свой профиль. Она слегка покачивалась. Её подпрыгивающие волосы почти касались плеча Рюдзи, которому она прошептала «какие каракули». Вот такой девушкой была она, предмет обожания Рюдзи. Более простая, чем кто-либо, и в то же время более сложная. Как бриллиант, как солнце, как поразительная форма жизни. Что же до «Ола», просто она так запоминала номера фотографий.

– О, Минорин!!!

– Привет!!! Тайга!!!

Голос милой дрессировщицы, доносящийся с другой стороны стенда, заставил Тайгу присесть под него, радостно выглядывая снизу. Минори тоже присела, и две лучшие подруги встретились, словно усевшись на унитаз. И что эти двое творят… Они полностью игнорировали смущённый взгляд Рюдзи.

– Я нашла фотку Минорин, номер 81. Она очень милая!

– Номер 81, да… Записала. Слушай, у меня тоже есть, что сказать Тайге. Посмотри номер 200, фото Ами. Подсказка: «под сиськами»!

– …?!

Голова Рюдзи резко повернулась к фотографиям. Номер 200! Который тут? Хоть у него и не было романтического интереса к Ами, в целом мире не найти школьника, который, услышав подобную подсказку, не захотел бы увидеть всё своими глазами! Ну-ка, все вместе – «Это такое расточительство!»

– Терпеть не могу этого похотливого пса…

– А! Ч-что я делаю…

Ледяной голос Тайги вернул Рюдзи в реальность. Верно, здесь ещё и Минори, нельзя делать ничего смущающего. Рюдзи быстро овладел собой и небрежно написал номер 200 на своём бланке заказа. Хотя он был очень осторожен, Тайга, всё время наблюдавшая за ним, громко пожаловалась стенду…

– Серьёзно, похоть Рюдзи уже перешла все границы. Я готова прибить его.

– Правда перешла… Эй!

– Если ты действительно интересуешься сиськами тупой чихуахуа, я расскажу тебе. У неё… их шесть! Сама видела!

– Заливаешь.

Рюдзи ответил слишком прямо. Тайга хмыкнула и резко взмахнула волосами, которые едва не коснулись пола.

– Ох… скучный ты. У меня нет времени обсуждать твою похоть. Можешь пойти и пофантазировать перед сиськами тупой чихуахуа… А я хочу в туалет. Пойду в туалет, потом в класс.

– Твоя поза кого угодно заставит в туалет захотеть.

На кивок Рюдзи Тайга возразила «Нет времени об извращениях болтать» и исчезла из его поля зрения.

– Тайга, ты в туалет? Хочешь, вместе пойдём?

– Да всё нормально, сама схожу.

Минори по-прежнему сидела на корточках, глядя на ноги Тайги в тапках, быстро исчезающие из вида. – Она меня бросила… – Минори встала только когда осталась единственной в такой позе…

– Она действительно убежала от меня. И даже передала мне кое-что ужасное. Теперь и я в туалет захотела…

Рюдзи попытался воспроизвести в уме её слова и уставился на неё, потеряв дар речи. Минори почувствовала его взгляд, их глаза встретились.

– …

– НЕТ!!!

Минори крутанулась как волчок, жутко покраснев после первого же оборота.

– Я-я сказала что-то смущающее? Гр-р… Это так смущает! Но я использую свою силу, чтобы вырваться из этого окружения! Давай, Такасу-кун! Предрешённая схватка! Ху-ха-ха-ха! Ход Минори! Тяну карту!

Похоже, она пыталась что-то скрыть (хотя слишком поздно). Минори эффектно выставила перед Рюдзи свой бланк заказа фотографий.

– Эм-м…

– Дон… Я пожертвовала 90 иен, чтобы вызвать 9 фоток! Активируется магический «прожектор»! Выпал номер 25, фотка отправляется юниорам софтбольной команды, когда будет заплачено 10 иен! Ход заканчивается защитным построением на поле битвы! Отлично, теперь ход Такасу-куна!

– Ха-ха?…

– Давай быстрее, если не хочешь, чтобы снова был ход Кусиэды!

– Ха-ха-ха?

– Ох… Тормоз! Это же очевидно! Обменяемся бланками и посмотрим, кто какие фотки заказал?

Хотя Рюдзи был счастлив получить шлепок по руке с бланком заказа, он этого не показал.

– Мы? Ты действительно непосредственная… Я вообще не понимаю, о чём ты тут говорила…

– Опять шутишь! Ну так как? Что ты заказал? Конечно же фотку класса в агрессивной позе, верно? Дай посмотреть, дай посмотреть!

– Фото, которые я покупаю… Мой ход, мой ход.

Когда Рюдзи уже приготовился показать свой бланк Минори… Подожди! Как она могла видеть бланк заказа? Рюдзи наконец понял, что здесь что-то не то, и застыл. Некогда смеяться, сейчас мой ход.

– М-м? Что не так?

– А, нет… нич… Ох…

– Странно… Проблема с картами? Я помогу тебе посмотреть…

– Не надо!

– Это ещё более подозрительно…

Минори вытянула шею и попыталась заглянуть в бланк заказа. Рюдзи отчаянно старался спрятать его содержимое от её любопытных глаз. Если она увидит, что мой бланк заполнен номерами её фото, мой ход закончится взрывом, и я проиграю (хоть я и не знаком с правилами). Чтобы избежать этого, Рюдзи собрался небрежно сунуть свой бланк в задний карман.

– Эй! Как насчёт этого фото?!

Рюдзи указал на первую попавшуюся фотографию, отвлекая кошачьи рефлексы Минори, тут же повернувшейся к ней.

– Очень хорошо! Дальше будет нападение духа фото?!

Рюдзи получил возможность запихать бланк в карман. Он собирался сказать «Пора возвращаться в класс» в дополнение к своему предыдущему ходу и на этом закончить игру. Однако…

– А! Э-эта фотка…

Голос Минори прозвучал странно нерешительно.

– Это тоже фото с состязания…

Рюдзи, стоящий позади Минори, тоже поднял голову и взглянул на фотографию.

Это был не тот ужасный снимок, над которым хохотала Тайга. Это была другая фотография. Момент, когда Рюдзи и Минори пересекали финишную линию. Рюдзи касался грудью финишной ленты с видом полного безрассудства, а у Минори, бегущей рядом, исказилось лицо, словно она плакала на бегу. Это был решающий момент, когда Рюдзи и Минори опередили остальных участников и вместе пришли к финишу. Оба в потрёпанных физкультурных футболках, они крепко держались за руки.

У обоих было ужасное выражение лица, но ни один из них не забудет тепло пальцев партнёра. Они точно запомнят это на всю жизнь. Неважно, сколько пройдёт времени, неважно, какой будет скучная взрослая жизнь, они всегда смогут чувствовать это тепло в своих руках.

– …Снова мой ход.

Неожиданно сказала Минори, опустив голову. Она снова вытащила бланк заказа и карандашом вписала туда номер. Спрятав лицо от Рюдзи, она осторожно сложила бланк и тихо сказала…

– Скажи… Такасу-кун…

И затем громко…

– Я хочу купить эту фотку. Не хочешь купить её вместе со мной на память?

…Рюдзи был ошарашен.

В ушах зашумела кровь, сердце отчаянно забилось.

– О… отлично.

Минори спросила, хочу ли я купить это фото вместе с ней. Она сказала, что хочет купить это фото вместе, чтобы запомнить этот момент. Для меня это самое важное! Если ты не разволновался, услышав такое, значит ты уже не живёшь.

– …Отлично. Купим вместе.

Рюдзи запнулся, яростно кивая. Какое счастье, какое счастье. Он так покраснел, что казалось, сейчас загорится. Минори опустила голову, считая мелочь, которую она достала из кармана. Её лицо было слишком сверкающим, чтобы кто-либо мог смотреть прямо на него.

***

– Пожалуйста, садитесь. Классный час начинается.

Топ-топ! На подиуме появилась Одинокая Леди (классный руководитель Юри Койгакубо, 30 лет, не замужем). В конце рабочего дня её косметика оставалась практически неповреждённой, хотя подбородок был слегка замаслен. Она радостно улыбнулась ученикам, показывая, что она «учитель по призванию». Она недавно подстриглась и стала выглядеть существенно опрятнее и приличнее, хотя может быть, это стало результатом её похудения.

Хорошо сидящий белый пиджак и юбка до колен отлично выделяли её фигуру, розовое ожерелье подчёркивало цвет кожи, одинокий бриллиант на нём добавлял женского очарования. Часы «Омега» на тонком запястье неуклонно отсчитывали время. Её не слишком броская одежда вместе с тем поддерживала восприятие Одинокой Леди как учителя. Вот так ей наконец удалось вырваться из скучной учительской манеры. После того, как ей стукнуло тридцать, Одинокая Леди двигалась к превращению в кучку мёртвого пепла. Но борьба за женственность снова подняла голову, воскреснув из огня по имени «возраст», словно феникс, расправивший крылья.

Ученики и не подозревали, что происходит с Одинокой Леди, но…

– Отлично, садитесь… Прекратите разговоры.

Хоть она и пыталась сделать всё, чтобы расправить крылья, но у неё никогда легко не получалось справиться с живой болтовнёй второклассников.

Ученики продолжали бегать по классу и шуметь. На своих местах сидело меньше половины.

– Не надо так шуметь.

Бам!

Когда на лбу Одинокой Леди уже вздулись вены, ситуация в классе драматически изменилась.

– А?!

– Ушам больно…

Слабые ученики неожиданно споткнулись, хватаясь за уши.

– Садитесь на свои места… Сегодня мне надо уйти пораньше… Кое-кто хочет на мне жениться. Тридцатичетырёхлетний профессор из университета, второй сын в семье, своё поместье, и он присматривает невесту. Его родители оба учителя, и они хотят, чтобы их сын тоже женился на учительнице. И я слышала, что они уже живут вместе со старшим сыном. Чудо, это действительно чудесный брак. Так что мы, хоть всего лишь обменялись четырьмя мейлами, продвигаемся неожиданно хорошо. Так что мы сегодня идём в кино! Потом пообедаем! Затем по ситуации и настроению!… Сегодня, сегодня, я… я…

Бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам!

Неодолимая аура, исходящая с кафедры, неожиданно заявила о себе. «Что за странное давление?» «Я неожиданно почувствовал страх!» Изначально неугомонные ученики класса 2-С расселись по местам за пару секунд. Отлично. Похоже, я не утратила качества лидера. Одинокая Леди пригладила пальцами свои слегка растрепавшиеся волосы. На её лице снова появилась добрая улыбка учителя.

– Че…

Раздражённый звук заставил Одинокую Леди застыть. Этот звук и недовольный взгляд исходили из центра класса. Досадливо скривившись, на Одинокую Леди уставился Карманный Тигр. Известная хулиганка по кличке «тигр» сверлила глазами Одинокую Леди, пытающуюся понять, чем вызвано такое неприкрытое недовольство.

В обычный день Одинокая Леди уже признала бы своё поражение, но сегодня день был особый. Она заткнула рот Тайге, вернув ей такой же взгляд, и выпрямилась на своих шестисантиметровых каблуках.

– С-сегодня я не проиграю! В следующем месяце будет большая встреча одноклассников, что проводится раз в пять лет… Даже если на этот раз мне не удастся выйти замуж, я должна хотя бы своего парня им показать! Староста! Командуй!!

Но ожидаемого ответа на требование Одинокой Леди не последовало.

Вот опять. Класс начал перешёптываться, Одинокая Леди сконфуженно застыла. Конечно, Рюдзи тоже был озадачен. Время шло. Жестокие глаза Рюдзи уставились на его ничего не замечающего друга. Не потому, что Рюдзи злился на пассивность того и хотел нанести убийственный удар, а потому, что он был встревожен.

– Староста! Китамура-кун! Э-эй!

Одинокой Леди пришлось звать несколько раз, прежде чем староста Китамура открыл глаза. Неопрятная чёлка, сгорбленная спина, казалось, отражали неловкость его движений.

– …Встать. Поклон. Спасибо за ваш нелёгкий труд…

Он снова уселся на стул. Никто не выполнил его команду, все лишь обеспокоенно смотрели на него. Тайга тоже развернулась, обеспокоенно глядя на ничего не выражающее лицо Китамуры. Переутомление, которым страдал предмет её обожания, заставляло её очень волноваться, так что она даже на замечала брошенные в её сторону взгляды.

– Карманный Тигр – действительно страшная женщина…

– Это ж как можно было довести парня до такого состояния?…

Дополнительная порция слухов. Некоторые по секрету говорили: «Китамура не переутомился. Это Карманный Тигр замудохала его своими запросами» «Высосала парня до пустой оболочки и восстановила отношения с брошенным Такасу. Эта тигрица действительно ужасна, так жестоко играет с обоими!» … Вот о чём думали некоторые ученики, поверившие этим слухам.

Пока ребята, у каждого из которых, похоже, было собственное объяснение состоянию Китамуры, обменивались неловкими взглядами, Одинокая Леди, стоящая перед классом, выдавила из себя улыбку. Как можно тратить время в таком месте! Профессор будет у фонтана перед кинотеатром через полчаса! Встреча одноклассников через месяц! Племянник пойдёт в школу через год! Через десять лет будет сорок!

– Х-хорошо! Даже если что-то случилось, энергично боритесь с такими проблемами!

Одинокая Леди продолжала удерживать улыбку на лице, с сомнением глядя на бесполезный труп, недавно бывший старостой класса. Труп сидел с ничего не выражающим лицом и бессмысленно глазел в окно. Хотя Одинокая Леди очень спешила, всё-таки она за него беспокоилась.

– Завтра пятница, последний учебный день на неделе! Потом выходные, которые вы все предвкушаете… верно? Да, и выборы президента школьного совета! Китамура-кун! Ты должен постараться! Ты лучший кандидат в президенты… Нет, единственный кандидат!

После слов Одинокой Леди по классу побежали перешёптывания. Честно говоря, никто не предвкушал эти выборы, но…

– Верно, скоро выборы! Хоть какая-то деятельность!

– Уже? Как летит время!

– Ясен пень, следующим президентом будет Китамура!

Объединённые Одинокой Леди ученики класса 2-С разразились аплодисментами, поднимая достаточно шума, чтобы вдохнуть в труп какие-то признаки жизни. С этой новой деятельностью труп по имени Китамура должен избавиться от своего недомогания. Он вернётся к жизни и вступит в схватку за пост президента школьного совета.

Рюдзи тоже аплодировал подчёркнуто громко, обмениваясь взглядами с Ното и Харутой.

– Эй, Китамура, постарайся! Мы тебе, конечно, поможем!

– Здорово, начнём громкую кампанию! Правильно, Китамура!

– Хочешь ещё одно рестлинг-шоу? Написать тебе сценарий?

– А-ха-ха! Какой же Харута идиот! Ну какое рестлинг-шоу в предвыборной кампании?!

– Я идиот?

– Ага! Ты не глуп! Ты очень глуп!

– Да? Китамура, тебе не помешает такой метод в кампании, верно?

– Да?

– Выбо…

Хлоп! Ликующий одноклассник хлопнул Китамуру по спине. Китамура, кажется, что-то сказал.

– Хм-м? Что? Что не так? Китамура?

– Выбо…

– Да? Какие проблемы, староста?

– Что ты сказал? Я не расслышала. Но как бы то ни было, ты сначала должен распустить класс, верно?

Одинокая Леди торопила его по личным причинам.

Бам!

Труп встал и пнул свой стул.

Стук упавшего стула можно было услышать даже с лестницы. Это случилось слишком быстро, все глядели на труп, не веря своим глазам. На лице Одинокой Леди застыла улыбка. Рюдзи, Ното, Харута и Тайга тоже оцепенели. Даже Ами прекратила заниматься маникюром и повернулась взглянуть широко распахнутыми глазами на своего друга детства, вернувшегося из врат ада. Весь класс застыл.

– Я не буду баллотироваться в президенты совета… я ухожу из школьного совета… я хочу уйти отовсюду… не хочу продолжать… не-хочу-не-хочу-не-хочу-не-хочу-не-хочу-не-хочу-не-хочу-не-хочу! Я уже уже уже…

Долгожданный голос Китамуры разносился по классу…

– Я бросаю всё!!!!!!