– Ха?!…

– Что тут творится в такую рань?!

– Кошмар!…

Понедельник, восемь утра, начало школьных занятий.

Первое утро после выходных, обычные приветствия – бодрое «Доброе утро!» и сонное «Эй…».

Но именно в это утро голоса у школьных ворот звучали не совсем обычно, бодрые приветствия сменились страхом и опасением. Только что пришедшие ученики не знали, что стряслось. Они утыкались в собравшуюся у ворот толпу и образовывали новый слой стоящих. Стояли почти без дыхания, совершенно застряв в очень узком проходе рядом со шкафчиками для обуви. Остановившиеся поначалу из-за смятения теперь оказались в хаосе, из которого не могли выбраться.

Толпа сгрудилась вокруг пустого пространства пятиметрового диаметра, словно вокруг лужи блевотины в переполненном поезде. Но здесь не было ни переполненного поезда, ни таких луж.

– Ты уверена?

– Ни… никаких проблем.

– Не насилуй себя, я хотел сделать это сам.

– Нет… Я хочу сделать это. Это мой выбор, и я это сделаю. Я уже обещала сделать что-нибудь для Китамуры-куна.

В центре толпы стояли Рюдзи и Тайга, перешёптываясь так, чтобы это не было слышно окружающим.

Они стояли на платформе, позаимствованной в кладовке физкультурного зала. Тайга донельзя широко открытыми глазами смотрела на микрофон в своих руках. Рюдзи, убедившись в решимости Тайги, повязал ей через плечо ленту. В следующий момент…

– Не может бы-ы-ы-ы-ы-ы-ыть?!

– Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!

Тайга ещё не успела ничего сказать, а ближайший к ним слой учеников уже начал рыдать в отчаянии. «Кто-нибудь, остановите их!» «Их не остановишь!» «Пощады!» Это были стенания учеников класса 2-С, стратегически грамотно распределившихся по толпе. Отлично. Рюдзи подмигнул Тайге. Тайга кивнула, делая глубокий вдох.

– Тихо!

Она рявкнула в микрофон, но звук не усилился.

– Хм-м? Я забыл включить питание…

Все вокруг, включая присевшего Рюдзи, ощутили напряжённую атмосферу. Тайга покраснела, но немедленно взяла себя в руки.

– Э-это не микрофон! Это оружие против тех, кто мне не нравится!

Хрясь! Микрофон, неожиданно брошенный Тайгой в стоящего перед ней парня, с треском врезался тому в голову. Парень без сознания рухнул на землю. – Эй, Харута! Не умирай! Карманный Тигр, что ты хочешь сделать? – во весь голос заорал Ното. По правде говоря, Тайга несколько ослабила удар тыльной стороной руки. Харута точно рассчитал время удара и симулировал потерю сознания, закатив глаза и расслабив тело. За такое отличное исполнение Рюдзи показал им большой палец. Харута и Ното ответили тем же.

– Кто-нибудь, позовите учителей!

– Кое-кто начал драться!

Шум становился всё сильнее и сильнее, собирая всё больше любопытствующих. Здесь были и случайные зеваки, снимающие всё на свои мобильники из толпы. Рюдзи облизнул губы, оценив, какая большая толпа собралась, и помог своим товарищам из класса 2-С. Его ужасающий взгляд намекал на определённые мысли. Да, вот так, ещё страшнее, вы, жалкие жертвы… Конечно, на самом деле он ничего подобного не думал, он просто старался напугать учеников.

– Заткнитесь! Сейчас я покажу вам, что такое бояться по-настоящему!

Голос Тайги в узком коридоре был ещё усилен микрофоном, который наконец-то включился. Ученики, окружающие эту пару, могли лишь смотреть на них, разинув рты.

– Я всех вас ненавижу!

Тайга внимательно осмотрела толпу, запоминая каждое лицо. Её длинные волосы болтались спутанными прядями, глаза неестественно блестели. Лента, повязанная через плечо, гласила «Кандидат в президенты школьного совета».

– Что касается тех из вас, кто распускал слухи, позорящие меня… Что касается тех из вас, кто распускал слухи о том, с кем у меня романтические отношения… Я думала о том, как буду мстить… И вот наконец я придумала, как я отомщу!

Крак! Обнажив зубы, Тайга вскинула левую руку, показывая, как она хочет раздавить учеников своими руками…

– Я, Тайга Айсака, стану президентом школьного совета, и ваша школьная жизнь погрузится в полную тьму! Я похороню всех вас и ваши кровавые воспоминания в МО-МОР-МОРГЕ!

– АЙ! – Ученики класса 2-С снова запричитали. Рюдзи нахмурился и шагнул вперёд, нанося добивающий удар по угнетённой толпе.

– А я буду вице-президентом… И те из вас, кто распускал слухи обо мне… Говорил, что я жалок, что меня бросили, что я несчастный пёс… Никого из вас не забуду!

Без микрофона Рюдзи не мог докричаться до всех, но его тихий голос и до невозможности ужасающие глаза обеспечили нужный эффект.

– К-к-к-к-кто сказал, что Такасу не страшный?…

– Он ужасен!

– Н-нас всех убьют!…

– Его глаза, он не обычный человек!

– Фу! – смешок Тайги добавил убедительности смертоносным глазам Рюдзи. Ученики, которые видели эту парочку, начали натурально визжать. Карманный Тигр вошёл в альянс с Хулиганом Такасу, чтобы наслать на них проклятие, баллотируясь на пост президента школьного совета. Просто мороз по коже.

Хотя эти двое извинялись за свои действия и на самом деле не хотели напугать своих сотоварищей, только на денёк, Рюдзи не собирался быть добрым. Он обругал девушку, вскрикнувшую «Моя школьная жизнь!». Рюдзи и Тайга чувствовали себя преступниками.

Да, метод, который они выбрали, вёл на тёмную сторону. Их целью было…

– О, этот светловолосый парень – вице-президент школьного совета, Китамура-кун!

– Кажется, он сказал, что не хочет баллотироваться в президенты и вообще собирается уйти из совета.

– Не потому ли Карманный Тигр решила захватить школу?

Из всех учеников класса 2-С только Китамура не получил секретное сообщение о плане действий. Китамура, заявившийся в школу, демонстрируя свою торчащую золотистую гриву, увидел стоящих на платформе Рюдзи и Тайгу. Его лицо на мгновение застыло, но он почти сразу раскусил их план и пошёл прочь. За ним увязались несколько учеников…

– Китамура, подожди! Ты что, не видишь, что они собираются сделать?

– Пожалуйста, участвуй в выборах! Прошу тебя!

– Если это случится, они уничтожат мою школьную жизнь!

Правильно, продолжайте. Рюдзи и Тайга обменялись взглядами, констатируя успех своего плана. Плана, названного «Заманить Китамуру на выборы переходом на тёмную сторону». Чем больше школьников их ненавидит, тем сильнее будут давить на Китамуру, уговаривая его баллотироваться. Вот чего они намеревались добиться. Они хотели, чтобы в школе распространилось мнение, что только Китамура может выиграть выборы у Тайги и Рюдзи, и таким образом заставить его пойти на них. Минори тем временем уже проскользнула в класс – она была лучшей подругой Тайги и никто бы не поверил, что она боится.

Но тут был ещё один важный момент.

– Ах! Это так страшно! Чем это закончится?!

Отлично, как раз вовремя. Рюдзи слегка кивнул. Это был голос Ами, важнейшей персоны в плане. Она выступила на сцену с Майей и Нанако по бокам. С той самой Майей, которая и уговорила сопротивляющуюся Ами принять участие.

– Кавасима-сан, здесь опасно! Спрячься за мной!

– Нет, за мной!

– Нет, я провожу Ами обратно в класс!

Парни окружили Ами со всех сторон. Несколько непосвящённых в план пытались объяснить этой троице, что происходит. Мая и Нанако продемонстрировали очень натуральную реакцию, восклицая «А?! Какой кошмар!».

– Если Карманный Тигр станет президентом – это полный финиш!

– А почему бы Ами не поучаствовать в выборах? Ами очень популярна!

Короткая шутка открыла собравшимся новую перспективу. «Она права» «Если Китамура не хочет участвовать в выборах, мы можем попросить Ами…» «Кавасима-сан может одержать блестящую победу!». Ами повернулась к Мае и Нанако.

– Я? Вы правы, если придёт Карманный Тигр, нашей школьной жизни конец! И пусть я не подхожу для должности президента, я готова участвовать ради всеобщего блага!

Хрясь! На этот раз никакой пощады. Тайга раскрутила микрофон на проводе и метнула его Ами прямо в лоб. Ами тут же рухнула на землю, схватившись руками за голову. – Ох! Ами, Ами, держись! – И те, кто участвовал в плане, и непосвящённые, все объединились на общей почве, ещё более усиливая беспорядок.

– А-ха-ха-ха-ха-ха! Я тайно убью каждого, кто попытается вмешаться в мой план, даже если ты глупая чихуахуа!

О каком тайном убийстве ты говоришь? Ты просто швырнула в неё микрофоном у всех на глазах. Но вращающийся на шнуре микрофон уже предельно ясно обозначил её намерения.

– Мы же не можем позволить Ами так рисковать?!

– Чёрт! Да никто не согласиться участвовать в выборах, если это так опасно!

– Это Китамура виноват, что он такой нерешительный! Только он подходит для должности президента!

– Это обязанность Китамуры!

Посвящённые в план сваливали всю ответственность на Китамуру, исключая возможность, что свою кандидатуру выставит кто-либо другой. Как и следовало ожидать, все дружно поддержали это выдвижение. Я действительно думаю, что это блестящая стратегия… Позади Рюдзи, увлёкшегося самовосхвалением…

– Хм-м…

Бум! Звук прозвучал сильнее, чем обычно. Одинокая классная руководительница (30 лет), подкрадывающаяся к Тайге со спины, встретилась с вращающимся микрофоном…

– Айсака-сан, Такасу-кун, похоже, вам обоим надо немного успокоиться…

В яблочко.

– Хм-м… Так вот в чём дело. Такасу-кун поначалу сам хотел баллотироваться?

– Угу…

Рюдзи и Тайгу притащили в комнату для нотаций, где они и изложили свой план Одинокой Леди и ответственному за дисциплину.

– Если вкратце, мы выступаем как кандидаты, которых все ненавидят, чтобы каждый почувствовал «только Китамура может предотвратить крах школы». Я думаю, что Китамуру заставят баллотироваться… но…

– Если бы участвовал один Рюдзи, это выглядело бы не слишком страшно… так что я тоже решила поучаствовать…

Одинокая Леди потёрла утомлённые глаза, заговорив очень усталым голосом…

– Так вы пытаетесь сказать, что Китамура воспрянет, став президентом школьного совета? Вы говорите, что не хотите, чтобы он продолжал бунтовать?

Рюдзи серьёзно кивнул…

– Верно… Не только мы так думаем. Мы рассказали наш план всему классу, и все согласились помочь нам. Неожиданный бунт Китамуры связан со школьным советом, и я думаю, что пока мы возвращаем его туда, мы сможем выяснить, что же за этим стоит. Мы сможем решить проблему, только если поймём, что кроется за его поведением.

– Но что, если Китамура-кун по-прежнему будет отказываться баллотироваться? Если кандидат только один, голосование становится формальностью, так что Айсака-сан действительно станет президентом.

– …Китамура-кун не будет просто сидеть и смотреть.

Рюдзи кивнул, соглашаясь со словами Тайги. Каждый в классе 2-С верил, что Китамура обязательно вмешается, потому-то эти двое и были готовы перейти на тёмную сторону, чтобы спасти его.

– Но я чувствую, что он может отказаться именно потому, что все упрашивают его?

– Мы всё равно верим, что в конце концов он решится.

Услышав решительные слова Тайги, Одинокая Леди обменялась взглядами с ответственным за дисциплину.

– Понимаю. Раз уж вы все так думаете, постарайтесь изо всех сил. Но, Айсака-сан, если ты действительно станешь президентом, мы не примем объяснение вроде «да я просто ради забавы».

– Я готова к этому. Если я стану президентом, я сдержу слово и превращу школу в ад.

– …Конечно, если Тайга действительно станет президентом, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь ей, чтобы у учеников не возникло проблем.

Рюдзи заглушил своим голосом фразу Тайги и посмотрел на вздохнувшую Одинокую Леди.

– М-м, вы оба должны благополучно вернуться. Да, и вам нужны плакаты и листовки… Заходите в учительскую попозже. Я научу вас пользоваться ксероксом, так что подготовьте свой ужасающий политический манифест. Вы знаете, как работать с компьютером? Я и с этим помогу.

Похоже, Одинокая Леди (30 лет) тоже перешла на тёмную сторону, став одной из тех, кто пытается воскресить Китамуру.

В тот же день в каждом углу школы возникли две сотни чёрно-оранжевых плакатов. В каждом классе появились листовки, озаглавленные «Договор с дьяволом», наполнив всю школу атмосферой ужаса «неужели это на самом деле?…». Эти листовки появились и в классе 2-С, ученики которого делали вид, что они понятия не имеют о плане. «Этого не может быть!» «Такасу, подумай, пожалуйста!»

Только Китамура молчал.

На предвыборную кампанию отводилось пять дней, до пятницы. Это был предельный срок для подачи заявок от всех кандидатов. Во время расширенного классного часа, проводимого дважды в месяц по субботам, на следующий день должно было состояться голосование.

***

– Ох… До чего упрямый тип…

– Он вообще не разговаривает со мной после того…

– Он и меня игнорирует… Точнее, он всех в классе игнорирует…

Рюдзи и Тайга даже телевизор не смотрели. Просто трепались ни о чём и пялились в потолок.

На обеденной посуде оставалось консервированное сасими [блюдо национальной японской кухни приготавливаемое из филе разнообразных сортов рыб – прим. ред.]. Ясуко ушла на работу пораньше. Они остались в квартире вдвоём, думая «Как летит время».

Уже прошло почти пять дней с тех пор, как они уговорили одноклассников привести план в действие. В понедельник они заявили о переходе на тёмную сторону. Во вторник они отлавливали уходящих домой учеников у школьных ворот и трясли каждому руку. В среду, во время обеда они по трансляции обнародовали свой план реформирования школы, вызвав несколько шоков и головокружений у девушек-первогодок. В четверг патрулировали школу после уроков, распространяя атмосферу отчаяния, за что и были обруганы учителем – «Это уж слишком!».

За четыре дня они не добились того, чего хотели, зато одного имени «Карманный Тигр» уже было достаточно, чтобы напугать учеников до состояния полной покорности. Но неожиданно…

– Остался лишь один день… Если Китамура так и не подаст заявку до конца завтрашнего дня…

– Я стану президентом школьного совета…

Оба замолчали одновременно, и в квартире Такасу воцарилась тишина.

Китамура продолжал приходить в школу с блондинистыми волосами. Каждый раз учителя требовали от него перекраситься обратно, и каждый раз он отвечал «И так волосы пострадали, не могу я их обратно перекрашивать». Он всё так же игнорировал Рюдзи и остальных одноклассников. Отказывался слушать учеников всех прочих классов, каждый день приходящих с просьбами «Пожалуйста, участвуй в выборах президента», решительно отвергая предложения. «Да не гожусь я на должность президента – посмотрите на мои волосы».

Всё вышло не так просто, как казалось. Рюдзи понял, что Китамура отнюдь не был лишь образцовым учеником. Он был упрямым, избалованным, холодным и угрюмым. Рюдзи положил подбородок на колено. С того самого дня, как он увидел, что Китамура плачет, он думал об одном и том же.

Что я на самом деле знаю о Китамуре?

Я понимал его, и я был доволен, потому что думал, что понимаю его.

Я понимаю тебя, вот почему я хочу помочь тебе. Последствия такой самоуверенности теперь подняли свою уродливую голову. Рюдзи чувствовал себя незрелым юнцом, всё, что он делал, было повторением одних и тех же ошибок. Он украдкой взглянул на Тайгу. Он думал, что понимает Тайгу, что всё, что касается Тайги, касается и его. Помогая ей, вмешиваясь в её дела, оберегая её, он делал всё это лишь для собственного удовлетворения.

Потому же он пытался повлиять на отношения Тайги с её отцом, и жестоко ошибся. Он почти потерял Тайгу, обеспечил ей новые болезненные воспоминания и сам оказался в жалком положении. Хоть он и поклялся, что никогда больше не совершит подобной глупости, хоть заплатил высокой ценой за этот урок, но он снова сделал это, на этот раз почти потеряв своего лучшего друга Китамуру. Почему он сделал такую глупость? Он ошибался с самого начала?

Хотя Рюдзи не заметил ненормального поведения Китамуры, он считал, что без сомнения должны быть какие-то точки воздействия, и действовал, чтобы помочь ему восстановиться. Неужели в этот момент он совершил ошибку? Но можно ли считать свою неопытность и непонимание основанием для того, чтобы бросить Китамуру на произвол судьбы? Права ли Ами, сказавшая, что Китамура знает, что кто-то придёт и поможет ему, когда он заплачет? Должен ли он действовать, как предложила Минори, просто ждать, что Ами, «последняя надежда» появится и поможет Китамуре?

Я действительно не могу просто сидеть и ничего не делать… Но и делать не могу, желание сотворить что-то доброе и заслуживающее похвалы – это просто моё самодовольство. Но…

– Я не знаю… Я не знаю, что делать…

Рюдзи закрыл глаза и вздохнул.

– Рюдзи… Твой мобильник звонит.

Тайга пустила вибрирующий мобильник по ноге Рюдзи. Рюдзи на секунду заколебался, видя незнакомый номер, но всё-таки ответил.

Зачем разговаривать с незнакомцем, если дело идёт к печальному концу?

– Алло.

– Алло? Это Мурасэ из 2-А. Это Такасу?

– Да, это я. Мурасэ?…

Он не был одноклассником Рюдзи в прошлом году, так что это имя не произвело никакого впечатления. Тайга тоже в замешательстве наклонила голову, глядя на Рюдзи.

– Извини, что беспокою, но я хотел бы поговорить с тобой о Китамуре… Да, я администратор школьного совета, я работаю в совете с Китамурой с прошлого года.

– Ты из школьного совета?…

Рюдзи добавил громкости на мобильнике, сердце учащённо забилось.

– Да. Ты поддерживаешь Карманного Тигра, баллотирующуюся на пост председателя. Мы знаем, что это для того, чтобы заставить участвовать в выборах Китамуру, верно?

– Да… Вы нас раскусили…

– Да. Я думаю, что на самом деле мало кто боится тебя, особенно среди второклассников. Большинство знает, что никакой ты не хулиган, и что ты лучший друг Китамуры… Как бы то ни было, я хотел сказать тебе, чтобы ты не беспокоился о выборах. Если Китамура завтра не подаст заявку, я выставлю свою кандидатуру. Так что вы сможете спокойно сойти с дистанции.

– Отлично… Спасибо, что сказал мне. Я на самом деле беспокоился, что делать, если Тайга действительно станет председателем.

– Всё в порядке, оставь эту заботу мне. Я буду ждать заявку Китамуры до последнего момента. Ясно же, что лучше, если новым президентом станет вице-президент. И честно говоря, сложно представить школьный совет без Китамуры после двух лет совместной работы. Без него будет очень скучно.

– Угу, я понимаю, что ты чувствуешь.

– Хотя президент сказала «Не беспокойтесь об этом ублюдке, пусть проваливает!», ясно, что она не хочет, чтобы всё закончилось вот так перед тем, как она уедет насовсем.

Уже приготовившись сказать «Понимаю…», Рюдзи задал вопрос…

– Уедет насовсем?

– Ах да, ты же не знаешь. Хотя не такой уж это и секрет… Ну, правда, есть ряд причин…

– Что ты имеешь в виду? Рассказывай.

– Ну-у… Э-э…

Мурасэ явно проболтался о том, о чём должен был молчать. Он заметно колебался, хоть и сказал, что это не секрет. Похоже, ключ к поведению Китамуры действительно скрывался в школьном совете. Рюдзи понял, что если Мурасэ сейчас не расскажет ему, то их с Тайгой усилия пойдут прахом.

– Расскажи мне, пожалуйста. Мы ведь тоже очень беспокоимся о Китамуре и до сих пор не знаем, что же произошло… Мы можем только попросить людей из школьного совета о помощи! Если у тебя есть ключ, любая мелочь, даже просто догадка, расскажи мне. Прошу тебя!

Хотя человек на другом конце линии не мог видеть его, Рюдзи яростно кланялся телефону. Наконец колеблющийся Мурасэ поддался…

– Это случилось сразу перед тем, как Китамура сказал, что хочет уйти из совета… Помнишь школьный фестиваль, что проходил недавно? На следующий день школьный совет вместе с оргкомитетом фестиваля занимались уборкой, и тогда…

Рюдзи молча слушал Мурасэ, прижимая к уху мобильник.

Когда Мурасэ закончил, Рюдзи сказал, – …Спасибо, что рассказал мне.

Он захлопнул телефон и встал.

– Рюдзи? Кто звонил? Вы говорили о Китамуре-куне, да?

Рюдзи не ответил на вопрос Тайги, целенаправленно двигаясь к двери, одетый лишь в спортивные штаны и футболку.

– Рюдзи?! Что стряслось?!

Тайга побежала за ним, но Рюдзи не обернулся. Он не мог отступить.

Он ни о чём не думал.

Хаос, и чем ещё можно это описать? Злость? Злость, которую он даже не понимал, поднялась из глубины желудка. Пылающие эмоции подавили здравый смысл Рюдзи.

– Я к тебе обращаюсь! Куда ты бежишь?!

– Я должен… выбить дурь из Китамуры!

– А?! Подожди… Рюдзи!

Без пиджака, лишь натянув кроссовки, Рюдзи выскочил из квартиры, оставив Тайгу. Он даже не запер дверь, прежде чем сбежать по лестнице.

Небо уже потемнело, стало холоднее, глотка мёрзла при каждом вдохе, но Рюдзи продолжал бежать. Твёрдый асфальт дороги жёстко бил по ногам, отдаваясь встряской во всём теле и болью в спине. Ноги отказывались увеличить скорость, когда Рюдзи выбежал на большую дорогу. Его целью был дом Китамуры по ту сторону моста. Даже если Китамура игнорирует или ненавидит его, Рюдзи по-прежнему намеревался вытряхнуть из него полное объяснение. Неважно, что я неопытен, неважно, что делаю глупости, меня это не волнует. Он всерьёз беспокоился и думал о действиях Китамуры. И не только он – Минори, Ами, Ясуко, Ното, Харута, одноклассники, члены школьного совета, семья Китамуры, Одинокая Леди и Тайга. Тайга даже плакала из-за Китамуры.

И всё из-за этого.

Из-за того, что нельзя изменить.

Да он просто ребёнок в истерике!

– Э-э-э-этот… УБЛЮДОК!…

Рюдзи выругался сквозь зубы. Он взбежал по бетонной лестнице, через газон и выскочил на дорожку, идущую вдоль реки, неприятно пахнущей даже зимой. Всё, чего хотел Рюдзи – это как можно быстрее вытащить Китамуру за шкирку, поставить его перед собой и внимательно посмотреть ему в лицо. Внимательно посмотреть в лицо, способное устроить такую кутерьму из-за «этого».

Когда Рюдзи подбегал к мосту, перед ним возникла физиономия светловолосого парня. Тот в этот момент неожиданно поднялся с травы.

– Ха?!

– Ай!!!

Под крики боли двое, столкнувшиеся головами, вместе рухнули на землю.

Стеная от боли, они посмотрели друг на друга и оцепенели.

Под уличным фонарём в одинаковой позе сидели два парня и молча показывали друг на друга. Нет, Рюдзи был удивлён больше. Его губы неукротимо задрожали, когда он увидел, что это лицо несколько отличается от того, что он помнил.

– Ки… Китамура?! Что у тебя с лицом?!

– Такасу…

Рюдзи помог человеку, к которому направлялся, достав из кармана платок.

– Спасибо…

– Кто это сделал?! Я?! Ты в порядке?!

– Нет, это мой отец…

У неожиданно появившегося Китамуры с носа и подбородка капала кровь. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она течёт и изо рта, а на щеках блестят слёзы из опухших глаз.

– Можешь подняться? Давай, я помогу!

– Блин…

Рюдзи без колебаний протянул руку. Китамура принял её со слезами на глазах. Рюдзи утешительно похлопал его по спине.

Похоже, за этими слезами крылась именно та причина, которую назвал Мурасэ. Президент школьного совета Сумирэ Кано собиралась отправиться учиться за океан после окончания старшей школы. Но ситуация неожиданно изменилась, и она отправлялась в Америку ещё до выпуска, через неделю. В этом и была причина буйства Китамуры.

***

Бушующий нимб – звучит здорово, чтобы использовать как описание, хотя это была всего лишь довольно широкая река, текущая вдоль серых улиц.

В конце дорожки, идущей вдоль реки, где не было никаких признаков жизни, кроме случайного грузовика или такси, уселись двое, просунув ноги через перила и глядя на тёмную мрачную текущую воду.

Рюдзи неловко вздохнул и украдкой бросил взгляд на лицо Китамуры. Тот был достаточно серьёзно побит, воротник куртки от UNQLO порван, на рубашке пятна крови. Очки согнуты под странным углом, словно врезаясь в нос. Дискуссия дома вышла из-под контроля и Китамура, который не мог победить в драке с отцом, убежал.

– Я правда извиняюсь… я не мог сказать это…

– М-м….

– Тут и правда… много всего было, извини…

– Не беспокойся.

Китамура виновато почесал голову и решительно вздохнул. Потёр опухшие глаза, хорошо видимые на фоне темнеющего неба, и облизнул разбитые губы…

– Я знаю, что все очень волновались за меня. Я знаю, что Айсака выставила свою кандидатуру из-за меня. Я всё знаю, но… Чем больше все беспокоились за меня, тем сложнее мне было объяснить вам, ребята, в чём дело… Эту глупую, наивную, детскую причину. Когда Мурасэ рассказал тебе, ты должно быть, тоже подумал, что я донельзя глуп, так? Вот почему ты пошёл ко мне домой.

Китамура смотрел на реку, медленно выдавливая из себя неловкие фразы.

Он любит президента школьного совета…

В летнем лагере совета он уже слышал, что Сумирэ Кано отправляется учиться за океан после окончания школы. Он знал, что её мечты унесут её далеко от него. И он понимал, что никогда не будет достаточно хорош для неё.

– Она сказала, что хочет быть космонавтом.

– Кос… монавтом?!

– Ты думаешь, что это нереально, да? Но профессор космического института из Америки пригласил её учиться там. Так что это не просто мечта, она действительно отправляется в Америку учиться строить космические корабли. Она сказала, что хочет быть космическим инженером, чтобы воочию увидеть, как человечество выходит на новые рубежи.

Сумирэ Кано… Наш Большой Брат – кос… Губы Рюдзи застыли на первом слоге.

Все знали, что Большой Брат очень умная, но никто не думал, что она… человечество, космос… Она готовилась своими руками проложить путь к своей далёкой и благородной мечте. Одно то, что она собиралась учиться в Америке, было настолько фантастично, что у Рюдзи закружилась голова… Нет, не только это.

Он сказал, что любит президента. Рюдзи впервые услышал это. Юсаку Китамура, расскажи больше! В голове Рюдзи царил хаос, но Китамура продолжал, словно разговаривая сам с собой…

– Так что… конечно, это закончится отказом. Я решил сдаться. Я решил сдерживать свои чувства, чтобы громко поздравить её в день окончания школы и помахать ей на прощание с улыбкой на лице. Я решил, что не буду сожалеть, когда придёт этот день, и поздравлю её от всей души…

Голос неожиданно прервался всхлипываниями. Рюдзи сглотнул, пытаясь восстановить дыхание, ожидая, пока Китамура продолжит, делая вид, что совсем не волнуется.

– Я уже решил, но вдруг, вдруг…

– М-м…

– Когда закончилась уборка после школьного фестиваля, она неожиданно сказала, что скоро уедет, уже в следующем месяце… Она решила не участвовать в выпускной церемонии, чтобы попасть в график американского института. Она сказала, что оставит школу и получит аттестат по почте. Я был в шоке, я думал, что впереди ещё четыре месяца, но времени вдруг совсем не осталось. Как я мог отреагировать на такую несправедливость? У меня не было времени подавить мои чувства… и я точно не мог сказать ей «Как я могу улыбнуться на такое предупреждение?». Я ничего не мог сказать, и президент тоже ничего мне не сказала… Нет, может я и хотел, чтобы она мне что-то сказала, но я действительно не знал.

Правая рука Китамуры так вцепилась в каменную ограду, что костяшки побелели, но Рюдзи действительно не знал, что сказать.

– Но, как бы это сказать… В этот момент я подумал «Ох, я ничего для неё не значу». Моя безответная любовь, что длится уже два года, не значит ничего… для неё. Я снова понял, что президент будет видеть только свою цель, и в её сердце нет места для меня. Я ничто. И я ничего не значу, и жизнь, которой я жил два года. Всё, что было…

Он уже решил бросить всё, прекратить всё, разрушить всё и восстать. Китамура взъерошил свои светлые волосы и криво улыбнулся.

Образцовому ученику хотелось кричать «Я хочу бросить всё, что мне было дорого! Я хочу бросить всё! Всё – мусор! Я понял это!»

– Я думал… если я сделаю это, может быть, президент скажет мне «Это не так»… Так что… Я такой идиот.

– Ты не идиот, ты просто ранен.

Рюдзи повторил позу Китамуры и вцепился в ограду, болезненно ощутив холод и шершавость камня голой рукой. Как я мог не заметить! Рюдзи ещё сильнее сжал руку. Сейчас он глубоко раскаивался, что считал причины такого поведения Китамуры смешными.

Китамура был серьёзен, он искренне любил её, и потому был так расстроен. Рюдзи, сидя рядом и слушая его, наконец понял это. Конечно, это могло быть ещё одно его непонимание, но Рюдзи чувствовал это.

– Но… ты же не с самого начала решил отказаться, правда? Вы оба могли бы работать, каждый ради своей мечты… и если возможно… разве плохо было бы возвращаться в один и тот же дом? Трудно признаться ей, надеясь на что-то, да? Хотя способности Большого Брата устрашающи и её мечта настолько велика, что даже пугает, разве не существует множества профессий? Работать в офисе не хуже, чем быть космонавтом. Неважно, кем работает человек – официантом, художником, писателем, рыбаком, архитектором, продавцом, учителем, если он предан своей работе, это достойно похвалы. С чего ты вдруг решил, что недостоин её?

– Я… не могу так на это смотреть.

Голос Китамуры упал.

– Я не думаю, что достаточно хорош для президента, которая может преодолеть любую преграду. Я знаю, что у меня не может быть цели такого же уровня, как у неё, и меня смущает это. Я хочу догнать президента, которая далеко впереди, но не могу… Я не хочу быть обузой для неё, не хочу быть тем, кто тормозит её. Но сколько бы я ни пытался, мне никогда не выйти на её уровень. Меня никогда не пригласят учиться за океаном. И я не могу бросить всё сейчас и отправиться за океан. Я ничего не могу сделать… В итоге, я всего лишь ещё один юнец, влюбившийся в президента…

– Прекрати реветь.

– …Я не реву.

У Рюдзи болело в груди.

Китамура хочет подавить любовь к президенту. Рюдзи понимал его чувства. В «существует множество профессий» не было ничего неправильного, и это несложно сказать, вот почему Рюдзи так легко сказал это. Но это лишь формальность. Космонавты проходят очень строгие испытания при отборе, и пройти их удаётся немногим. Их работа очень сложна. Они несут на своих плечах все чаяния и надежды человечества. Неважно, насколько ты преуспел в другом начинании, неважно, насколько ты богат, это всё равно совсем другой уровень. Рюдзи понимал и это, но высказать вслух не мог.

Даже если он может помахать ей с земли, он никогда не будет равен ей. Слишком велика дистанция между ними.

Я очень чётко понимаю это.

—Вот почему я покрасил волосы. И даже пытался сбежать из дома. Хотя мои родители очень разозлились, они всё равно пытались защитить меня. Но сегодня… они спросили меня «Ты думаешь о своём будущем всерьёз?» «Мы слышали, ты не хочешь баллотироваться на пост президента?». Я сразу ответил «Я вообще больше не хочу ходить в школу!»

– Ты действительно… как бы выразиться… действительно упрям…

– Ну и в конечном счёте меня крепко отлупили, как ты можешь видеть. Впервые в жизни… Я получил немало нового опыта. Это действительно больно. Неудивительно, что мой отец разозлился, так что я сбежал из дома, испугавшись его. Как я мог рассказать им, что стоит за моим желанием бросить школу? Можно ли ожидать, что я расскажу им, что это от безответной любви?

– А ты правда хочешь бросить?

– Конечно, нет, никогда не собирался бросать. Я хотел… Если бы всё шло по плану, я хотел бы, когда она закончит школу, занять её место и сказать ей «Оставь всё на меня»… в надежде, что президент подумает, что я стал надёжным человеком.

– Так ты хотел, чтобы она увидела хорошие черты твоего характера, даже если вам не быть вместе?

– Ох, ну и это тоже. Никогда даже не думал об этом.

Рюдзи невольно рассмеялся и попытался примерить желание Китамуры на себя. Он наконец понял…

– Так вот оно что… Ты действительно хочешь стать президентом.

– Я разоблачён?

Китамура тоже засмеялся и тихим голосом поведал свой секрет.

– Да, я действительно хочу стать выдающимся президентом школьного совета. Вице-президента выбирает президент, так что я был донельзя счастлив, когда президент выбрала меня. Я подумал, что она наконец разглядела мои способности в полном объёме. Но президент скоро уезжает… Если я стану президентом, это будет символизировать конец всего, всё закончится… Нет, хоть я и решил, что всё должно закончиться… Нет никакой разницы, стану я президентом или нет, когда я окажусь разлучён с ней… но я не хочу идти против своего чувства «хочу стать президентом» и не хочу отрекаться от чувства, что я испытал, когда был выбран вице-президентом. Я хочу стать президентом, чтобы сознавать себя мужчиной, я хочу стать новым президентом, которого рекомендует уходящий президент. Но с другой стороны я не хочу становиться новым президентом. Потому что это будет означать конец всего. Нет, всё уже кончилось… Как бы то ни было, во мне всё время борются эти чувства.

– Быть не в силах добиться того, чего хочешь, такова жизнь…

Рюдзи неожиданно испытал чувство дежавю и почувствовал огромное желание улыбнуться, когда вспомнил, чем оно вызвано. Он выдохнул облачко белого пара, уголки губ скривились в улыбке.

– Ты чего так неожиданно улыбаешься?

– Да ничего, просто кое о чём подумал… Тайга весной сказала то же самое. Она тоже встретила немало преград на жизненном пути… Мы разговаривали о сложностях жизни в семейном ресторанчике, а потом взбешённая Тайга пинала столб, пока тот не погнулся.

– О, я совсем не на том уровне, что Айсака.

Рюдзи посмотрел на ночное небо, нашёл созвездие Ориона, спокойно висящее в его углу.

В тот день, когда Тайга отбросила слёзы и они пошли дальше вместе, над ними ярко светили звёзды.

– Слушай… А Орион в Америке виден?…

Спросил Китамура, тоже глядящий в небо.

– Должен быть виден… Но ты не сможешь увидеть его в то же время, верно? И Америка – огромная страна.

– Ох… Значит, это не будет то же самое, что мы видим здесь. Ты прав, Америка очень далеко.

– Но ничто не сравнится с расстоянием между двумя звёздами… Даже если звёзды упадут с неба, даже если изменится рисунок созвездий, вы всё равно будете видеть одно и то же. Даже если она не рядом с тобой и вы не можете смотреть на звёзды вместе, когда бы ни наступали времена года и когда бы ни приходила ночь, вы сможете видеть те же самые звёзды – это то же самое.

– Верно. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Гляди на звёзды в ночном небе, думай о том человеке, который смотрит на те же звёзды, и это чувство никогда не исчезнет.

– Неважно, насколько вы далеки друг от друга, пока вы понимаете это…

– Что такое? Такасу, только что…

– Хм-м?

Китамура неожиданно огляделся и указал вдаль. Тогда и Рюдзи услышал голос…

– РЮ-ЮД-ЗИ!!!

– ГЛУ-ПЫЙ-ПЁС!!!

Тень с длинными светлыми волосами бежала по высокой траве. В куртке с длинными рукавами поверх платья в западном стиле, с мужским шарфом на шее, Тайга, чей образ давал новое определение слову «беспорядочный», двигалась совершенно не туда, продолжая звать Рюдзи.

– Чёрт, не хочу, чтобы девушка видела меня в таком виде.

Китамура вскочил и улетучился, не оборачиваясь, лишь помахав на прощание Рюдзи…

– Я домой. Завтра в школе увидимся.

– Китамура… Ты в порядке?

– Да, всё нормально. Извинюсь перед отцом… Я уже решил, что надо извиниться.

Рюдзи встал, глядя вслед исчезающей фигуре, но в этот момент…

– А! Я нашла тебя! Глупый Рюдзи!

Тайга не успела заметить Китамуру, тот уже убежал. Она немедленно набросилась на Рюдзи, как только он оказался в поле её зрения. Похоже, она намеревалась устроить ему большой нагоняй, а то и отметелить. Рюдзи уже подготовился и морально, и физически, расслабив все суставы, чтобы эффективнее отражать удары, сыплющиеся со всех сторон.

– Идиот! Я же просила тебя подождать! Что ты здесь делаешь?!

– Ай!…

Тайга, словно телепортировавшись, быстро сунула свою ледяную руку ему за воротник.

Это оказалось намного эффективнее простого удара. Неожиданное ледяное прикосновение толкнуло Рюдзи в тёмную бездну преисподней.

– Я выскочила за тобой, но ты уже куда-то подевался. Так что я расспрашивала встречных, не пробегал ли тут уродливый страшный тип. Трясущийся от страха прохожий рассказал, что ты побежал на дорожку вдоль реки искать добычу. Ты такой дикий пёс… Даже устроил нервное потрясение ни в чём не повинному человеку…

Они шли плечом к плечу по высокой траве, почти в человеческий рост. Белые облачка дыхания предупреждали о холодной ночи. Тела дрожали от холода.

– Слушай… Ты действительно побил Китамуру-куна?…

– Нет.

– Тогда чем ты занимался? И о чём вы говорили?

– Не скажу.

Рюдзи намеревался унести секрет разговора с Китамурой с собой в могилу. Это со мной Китамура готов был поговорить об истинных причинах своего поведения. Даже если Тайга изобьёт меня, поразит все чувствительные точки, распнёт на кресте, бросит на необитаемом острове или даже публично казнит… я не расскажу ей. Рюдзи непроизвольно посмотрел на свои ноги, но был неожиданно атакован сзади.

– Гр-р!… кхе!…

Он никак не ожидал, что его действительно будут душить. Река, мирно текущая рядом, теперь казалась кровавой рекой из ада, будя в Рюдзи желание бороться за свою жизнь.

– Подожди-ка.

– Ха?…

Рюдзи почувствовал, как что-то мягкое обвилось вокруг его шеи.

Тайга замотала шею Рюдзи шарфом так же, как он в своё время повязывал шарф ей. Она тянулась изо всех сил, чтобы достать до его шеи. Её грубое и жестокое удушение – это всего лишь следствие разницы в росте. Наконец шарф был завязан на шее, словно петля.

– Кхе!

– Заткнись…

Шарф неожиданно затянулся… Нет, это просто сигнал, что Тайга закончила свою работу. Рюдзи поспешно ослабил этот кашемировый шарф, наконец-то распустив узел, не дающий ему нормально дышать. Его быстро окутало мягкое тепло.

Аромат, который он уловил, не был его собственным – это был запах волос Тайги, нежный запах цветов. Одолженный несколько раз шарф уже пропитался им.

Это запах девушки или запах шампуня? Или это запах её шеи и ушей? Что бы это ни было, это было очень тепло. Рюдзи, подражая действиям Тайги, сунул нос в шарф, ещё хранящий остатки тепла её тела, дыша в ладони, чтобы согреться. Под замораживающим ночным ветром Рюдзи наконец поднял голову.

На дорожке не было ни души. Только отдалённые звуки машин, звуки ветра, их с Тайгой шагов и реки. В безбрежном ночном небе ярко сверкали звёзды. Хотя они были очень далеко, хотя он не мог по-настоящему видеть их, хотя это могли быть всего лишь тени прошлого, звёзды продолжали ярко сиять над головой Рюдзи. И они, наверное, будут там и завтра. Плачь или смейся, они всё равно будут там. Вот о чём думал Рюдзи. Ночь, когда на землю льётся холодный дождь, ночь, когда он не может перестать трястись от холода, ночь, когда он не захочет открыть глаза. Даже в такую ночь звёзды будут продолжать сиять по ту сторону облаков.

Они всё ещё там.

Вещи, столь же неизменные, как и звёзды, должны быть одинаковыми.

– Не замёрзла?

– Я очень горячая.

Голос Тайги был почти обычным, с лёгким оттенком холода и недовольства, как звёзды, сияющие в порывах холодного ветра. Рюдзи помог ей натянуть капюшон на голову, на спутанные волосы. Тайга ничего не сказала, просто ждала, пока он закончит вытаскивать волосы из-под капюшона, чтобы натянуть его до самых глаз.

– …Так что ты здесь делал?

Говоря тихим голосом, Тайга прятала лицо за капюшоном и волосами.

– Я уже сказал, что не скажу.

Без разницы, может он видеть её лицо или нет.

Они продолжали свой обрывочный разговор, дыша в ладони, чтобы согреться. Почти закоченевшие тела потихоньку отогревались.

Они сунули руки в карманы, продолжая идти плечом к плечу. Хоть они и не держались за руки, Тайга не отходила от Рюдзи, шагая в ногу с ним. Из-под капюшона и волос скрытно блестела пара глаз.

Тайга, беззвучно позвал Рюдзи.

Тайга, Китамура – не звезда. Он не образ в десятках тысяч световых лет отсюда.

Он, как и ты, человек, который иногда расстраивается, иногда оступается, но всегда идёт вперёд под внимательными глазами звёзд, сияющих над ним. Все звёзды в конце концов гаснут, правда? Тайга, Китамура, я и остальные увидим одно и то же умирание звезды. Люди всегда смотрят на звёзды в ночном небе, думая, что кое-кто где-то смотрит на ту же звезду, и затем продолжают идти.

Тайга, ты точно не одинока. Даже если говоришь «Я могу жить одна, никаких проблем». Но точно будет человек, который будет смотреть на ту же звезду вместе с тобой. И сейчас это я. Даже если однажды небо изменится, всегда найдутся звёзды, висящие над головой.

– Рюдзи, я голодная.

– Ох… Зайдём в круглосуточный и купим одэн?

Через некоторое время…

– Хорошо!

В вечерней тишине прозвучал голос Тайги.

***

Следующим днём была пятница.

Китамура, уже покрасивший волосы в свой обычный чёрный цвет, что нельзя назвать иначе, чем «Маруо», натягивал тапочки у входа в школьное здание. «Это не Китамура?» «Он вернулся в мир живых» «Это значит… не может быть?!» Среди всего этого шёпота…

Китамура медленно шёл вперёд, его цель…

– Завтра день голосования!

– Я пошлю всех, кто не проголосует, в самые глубины ада… А?

Тайга и Рюдзи, оба с микрофоном в руке, боролись за голоса. Увидев Китамуру, они онемели.

– Китамура…

– Китамура-кун…

Китамура улыбнулся…

– Извините, но вы уже достаточно всего натворили… Нет, я не позволю вам продолжать это! Я, Юсаку Китамура, поведу школу к величию!

В этот момент.

– Мы ждали этого! – Школьники, прогуливающиеся по зданию, зааплодировали Китамуре. Участники заговора захлопали вместе со всеми. Ами, только что вошедшая в здание, поначалу казалась шокированной, когда ей сообщили эту новость, но потом тоже начала хлопать с видом, соответствующим её публичному образу.

Он наконец решился. Рюдзи обменялся взглядами со своим лучшим другом, его лицо расплылось в широкой улыбке. – О нет, Такасу-кун разозлился! – Но даже после этой реплики выражение его лица не изменилось.