– Что?

Тайга медленно моргнула дважды, прежде чем выдавить ответ.

– В кондитерскую? Я-тян?

Рюдзи кивнул.

– С понедельника по пятницу, с десяти утра до четырёх вечера, девятьсот иен в час.

– Но ведь Я-тян обычно спит до полудня? А домой приходит в четыре, пять утра, и…

– Я пытался остановить её, но она ничего не хочет слушать. Она начала работать на прошлой неделе.

– …Это будет жутко утомительно.

Во взгляде Тайги был намёк на осуждение, но Рюдзи ничего не мог сделать, чтобы остановить Ясуко. Та работала во время школьных занятий.

После школы Рюдзи и Тайга пришли в комнату для собеседований, известную также как «комната для нотаций», и ждали свою классную руководительницу.

Рюдзи сел за стол, стоящий посреди комнаты, а Тайга, поначалу стоявшая у дверей, предпочла держаться подальше от Рюдзи, обходным путём добралась до окна и уселась на стойку около него, энергично болтая ногами.

В небольшой комнате стояла неловкая тишина, нарушаемая лишь приглушёнными голосами ребят, занимающихся со своими клубами на спортплощадке. Пока никто не заговорил, пространство комнаты напоминало беззвучный вакуум, вызывая необъяснимое чувство давления.

– Я слышал, что…

Тук! Рюдзи побарабанил пальцами по столу, словно играя на пианино.

– …что магазин, где я всё время отовариваюсь, ищет работников на неполный рабочий день, и что этим работникам разрешено в конце дня забирать домой не проданные торты.

– Ты слишком шумный.

– …Что значит шумный?

– Что ты барабанишь по столу.

Тайга опёрлась на оконную раму и погрозила Рюдзи пальцем с обеих рук. Он понял, что она имела в виду, и быстро скрестил руки, положив их на стол.

Вчера вечером Рюдзи узнал о новой работе Ясуко, встретив её перед домом Тайги.

– Но почему вдруг Ясуко устроилась на новую работу?

– Потому что я сказал ей, что у нас недостаточно денег, чтобы я пошёл в университет. Она ответила, что найдёт способ их раздобыть, и со следующего дня устроилась в кондитерскую.

– Так это из-за твоей платы за школу… Похоже, и правда нелегко быть матерью.

– …Меня вызвали сюда, потому что я не сдал форму о намерениях получить высшее образование. А ты почему здесь?

– Я тоже её не заполнила. Думаю, нас вызвали сюда по одной причине.

– А почему не заполнила? Не хочешь обсуждать с родителями?

– Нет, мне было просто лениво, так что я забыла.

Тайга повернулась к окну и подышала на стекло, потом нарисовала на нём сердце.

– …!

Рюдзи подпрыгнул от неожиданности, увидев эту картинку. Тайга на что-то намекает? Сердце означает любовь, любовь Тайги…

– …Рюдзи, смотри!

– О…

– Богомол!

– Так это должно означать богомола!…

Рюдзи вдруг испытал безумное желание постучать головой по столу. Сердце на самом деле оказалось головой богомола. Тайга затем дорисовала глаза, тело и ноги хищника и подписала «КАМАКИРИ». Похоже, это действительно богомол, а не признание в любви.

– Ты знаешь, как написать это кандзи?

– Да, сначала пишешь кандзи «насекомое», потом второе кандзи «церковь»… и затем пишешь второе кандзи «итиро» перед кандзи «насекомое».

– Второе кандзи «итиро»? Кандзи «насекомое»? Вроде не очень правильно звучит?

Рюдзи не мог не вздохнуть про себя. Дура… И почему я подумал, что Тайга пытается признаться в своих чувствах ко мне?

– И нарисовала ты богомола неправильно. Его тело разбито на три чётко выделяющиеся части – голова, грудь и длинное брюшко с крыльями. Ты его хоть раз видела?

– Видела. Недавно, на перекрёстке. Минорин ткнула его зонтиком, и он удрал.

– Недавно? А это точно был камакири? Больше похоже на человека с длинным телом. У насекомых тело более чётко делится на части.

Рюдзи подошёл к Тайге, встал на среднюю полку стойки и наклонился, чтобы поправить рисунок Тайги.

– Ай! Мой камакири!

– Да я немножко.

Следы, остающиеся за пальцем Рюдзи, постепенно превращались в капельки воды, скатывающиеся по холодному стеклу. Рюдзи тоже подышал на стекло и начал более точно рисовать богомола. Хоть его сейчас и нет перед глазами, но я же в старшей школе учусь! Я даже наловил целый мешок богомолов и забыл в квартире, перепугав Ясуко до слёз!

– Вот тут крылья, я брюшко должно быть длиннее…

– Ай! Что это! Богомол совсем не так выглядит! Что ты пытаешься нарисовать? Это совсем неправильно!

– Говорю тебе, это выглядит именно так. А вот здесь должны быть нематоморфы, обвивающиеся вокруг брюшка…

– Ч-что за извилины ты накорябал?! Почему они именно оттуда выходят?! Выглядит отвратительно!

– Ага, и впрямь отвратительно! И нематоморфы становятся такими, когда на них вода попадает… Ай!

– Ой!

Хрясь! Средняя полка стойки наконец вылетела под весом Рюдзи, пройдясь углом по его ноге.

– Ой… Ой!…

– Ха-ха-ха! Это был самый глупый способ пораниться! Ай! У тебя кровь…

Рюдзи сел на стойку и закатал штанину, обнажая слегка кровоточащую царапину на ноге. Хорошо, что это лишь небольшая царапина, можно и платком обойтись.

– Чёрт бы побрал этих нематоморфов!… Они продолжают преследовать меня после того, что сделали в тот раз!

– Тот раз? Ты о чём?

– Когда я в детстве первый раз увидел нематоморфов, я так напугался, что выбросил богомола, которого держал в руке, и попытался убежать. Но застрял в грязи и в результате пришёл домой без ботинок, которые не смог из той грязи вытащить!

– Ты о своём детстве… В то время ты в начальную школу ходил… с маленьким ранцем…

Ха-ха-ха! Тайга, видно, подумала что-то весёлое и неудержимо расхохоталась. Прикрыла рот рукой и тихо сказала, глядя на Рюдзи…

– Младшеклассник с таким лицом…

– Что тут смешного! Все когда-то были младшеклассниками!

Вот дерьмо! Рюдзи был немного раздосадован, что Тайга смеётся над ним, так что он отодвинулся от неё к другому краю стойки. Тайга продолжала хохотать, хлопая в маленькие ладоши, приговаривая «Рюдзи меньше, чем я».

Может, кто-то думает, что человек в детстве – это что-то очень особенное?

Рюдзи посмотрел на лицо Тайги и подумал, Может, Тайга втайне любит и хранит воспоминания о детстве Рюдзи, о времени, что они проводили вместе каждый день?

(Но я всё ещё люблю Рюдзи) Может, Тайга никому не говорит об этом, только улыбается про себя, думая о времени, что они провели вместе? Вспоминает снова и снова, пока воспоминания сами по себе не поблекли?…

– …И когда ты прекратишь хохотать?

– Ох, я такая дура, что так смеюсь! М-м! Ох, правда!

Они сидели на противоположных углах стойки. Тайга, улыбаясь, хлопнула в ладоши и посмотрела на Рюдзи.

– Мне понравился ресторанчик рамэна, где работает Минорин! Минорин рассказала, что ты туда тоже заходил!

– А… И ты там была? С кем?

– Одна. Минори меня туда затащила. Я поначалу не хотела, но она сказала, чтобы я не волновалась и что там есть высокие сиденья. Рамэн там и правда хорош! Хотя брызги супа действительно опасны.

– А, круговорот шести планет.

– Лучшая комбинация обычного рамэна с чесноком! Я уже трижды туда ходила. А ты только раз?

– Да, с Харутой и Ното. Мы очень долго стояли в очереди.

– Тебе надо почаще ходить! Очередь будет поменьше, если придёшь до шести. Минорин тоже разочарована, она сказала мне «Такасу-кун и остальные только раз заходили».

Тайга пожала плечами и улыбнулась, словно говоря «Ты понимаешь, что она сказала. Разве это не хорошо? Минорин интересуется тобой». Тайга лишь подразумевала это, потому что уже решила не вмешиваться, пока Рюдзи сам не попросит её помочь. Рюдзи не ответил, но продолжал смотреть на Тайгу. Тайга помогала ему, передав Минори заколку, которую он не смог отдать сам. А потом эта заколка упала в снег, и Тайга сорвалась со склона, пытаясь достать её. Рюдзи смотрел на Тайгу и думал обо всём этом.

Помня о том, что Тайга призналась в своих чувствах к Рюдзи и по-прежнему пытается свести Рюдзи и Минори, Рюдзи хотел понять, что же она думает на самом деле. Он знал, что Тайга пытается быть полезной, но хотел знать её истинные мысли. Он хотел сказать ей, «Если это причиняет тебе боль, так прекрати этим заниматься».

Тайгу, похоже, молчание Рюдзи не беспокоило. Она смотрела в окно, почти прижавшись лбом к стеклу.

Её чёлка почти касалась носа, очертания лица слегка подсвечивались светом с той стороны окна. Несколько смущённое выражение резко контрастировало с изящной фигуркой, придавая ей удивительно зрелый вид. Пальцы, прикасающиеся к стеклу, выглядели не по-детски округлыми, а длинными и нежными.

Богомол на стекле превратился в капельки воды.

Кусиэда никогда не полюбит меня… Если я сейчас скажу что-нибудь вроде этого, Тайга, наверно, возразит. Она скажет «Не может быть, Минорин любит тебя, она просто неправильно поняла наши отношения». Она наверняка скажет что-то вроде этого.

Если я скажу, что Кусиэда знает, что ты любишь меня, вот почему она никогда не полюбит меня… Тайга наверняка немедленно ответит «Тогда я больше не люблю тебя. Я уже помолилась Богу Разбитых Сердец, чтобы он стёр мои чувства к тебе, так что всё будет хорошо».

Эта молитва осталась без ответа… Да, в прошлом году они с Китамурой… Нет. Ради Рюдзи и Минори, которые не смогли быть вместе в Рождество, она решила пренебречь своими собственными чувствами.

У Рюдзи неожиданно перехватило дыхание, когда он посмотрел на аккуратно подстриженные блестящие ногти Тайги.

Когда Тайга пропала, у Рюдзи были очень ясные мысли: «Я никогда больше не отпущу руку Тайги, неважно, как окружающие воспримут наши отношения. Я никогда больше не покину Тайгу. Клянусь».

– …Юри Койгакубо действительно тормоз.

Тихо проворчала Тайга, продолжая болтать ногами.

Рюдзи неожиданно закрыл глаза, пытаясь выдержать метель, уже достаточно заморозившую его тело.

Это Тайга оставила меня там.

Это Тайга отпустила мою руку и удаляется всё больше и больше.

Сердце Рюдзи жарко билось, уши и глотка болели, лицо горело, вынуждая его закрыть физиономию руками.

– И что эта Одинокая Леди делает, позвала нас сюда, а сама не появляется… Ай?!

– А?!

В этот момент послышался громкий треск, вроде того, что прозвучал несколько минут назад. Стойка сломалась, швырнув Рюдзи и Тайгу вперёд, не вынесла веса двоих старшеклассников. – Ч-ч-ч-ч-что происходит? – Крикнула Тайга, выполнив блестящее сальто вперёд и мягко приземлившись. Рюдзи, со своей стороны, тяжело рухнул на колени, не в силах объяснить ситуацию из-за мучительной боли в ушибленных ногах. В такой ситуации разница в физических возможностях проявилась болезненно чётко.

Как раз, когда Рюдзи пытался сдержать стон боли, дверь перед ними открылась.

– Извините, что заставила себя ждать… Ай! Вы сломали стойку!

Юри Койгакубо, более известная как Одинокая Леди (30), издала крик отчаяния (Мой бог!). И намеренно швырнула на пол все причиндалы, что несла, для большей драматичности. Реакция ледникового периода.

– Не, это не мы! Сюда многие заходят!

Какая жалость!… Одинокая классная руководительница подтащила Тайгу к своим ногам и глубоко вздохнула. – И что теперь делать… – Посмотрела на сломанную стойку и вздохнула ещё раз. – Это не починишь…

– Как вы могли… Как вы могли сотворить такое! Должно быть, вы вдвоём уселись на неё!

Да ничего подобного! Рюдзи и Тайга подняли руки и замахали ими в одинаковой манере, но свежий рисунок на оконном стекле был весомым доказательством. Даже если он сейчас начал превращаться в несколько следов от капель, Юри Койгакубо могла точно вычислить, по чьей же вине произошло это трагическое событие. Глядя так, словно её окончательно достали, Одинокая Леди сказала втрое громче обычного…

– Вы меня расстроили… Хорошо, сядьте!

– Ни за что! О, уже больше четырёх! Занятия окончены, я хочу домой!

Похоже, против Тайги такой подход не срабатывал.

– Нет-нет-нет!… Это всего на минуту, так что просто сядь!

Ни-ког-да… Тайга по-детски изогнулась и отвернулась с выражением недовольства. Одинокая классная руководительница схватила её за руку и силой усадила рядом с Рюдзи. Тайга скрестила ноги и отвернулась, уставившись в окно, демонстрируя сопротивление.

– Вы знаете, о чём я хотела с вами поговорить? Почему никто из вас не сдал форму о намерениях получить образование?

– Я правда извиняюсь… Но я по-прежнему никак не могу договориться с мамой.

Неловко ответил Рюдзи. Тайга вообще не ответила, почёсывая кончик носа и демонстрируя, что не участвует в разговоре.

– И у Такасу-куна, и у Айсаки-сан отличные результаты, так что вам всего лишь надо решить, предпочитаете вы курс точных наук или гуманитарный. Но вы оба должны попасть в класс для отличников.

– Подождите, я действительно…

– Такасу-кун уже сказал, что главный вопрос для тебя финансовый, но эта форма лишь для справки, так что не слишком задумывайся об этом, только за правильно заполненную форму рекомендацию в университет тебе не дадут.

Одинокая классная руководительница выложила на стол два бланка и две ручки. – Заполните их прямо сейчас.

Но Рюдзи упрямо оттолкнул бланк.

– Если я напишу, что собираюсь в университет и действительно попаду в класс, который специально готовит к поступлению, мне тогда ни за что не отговорить маму от её решения. И ещё… маме будет очень сложно, если она будет многого ждать от меня весь следующий год.

Даже сейчас, если Ясуко узнает, что потребуются ещё деньги, кроме оплаты экзамена, она обязательно присмотрит ещё несколько работ.

– Я не хочу давать ей надежду, а затем разрушать её ожидания, и я не хочу, чтобы она так уставала, вот почему я намерен убедить её, что мне не следует поступать в университет. У меня нет отца, и я не хочу, чтобы она продолжала выкладываться, чтобы поддержать меня.

– Так вопрос только в финансах, верно? У многих учеников, которые хотят поступать в университет, те же проблемы. Если ты согласен как следует постараться, есть стипендии, есть финансовая помощь, которые решат твою проблему.

– Я надеюсь, что эта помощь достанется тем, кто действительно хочет поступать в университет и кто больше в ней нуждается.

– То есть…

Юри Койгакубо выпрямилась на стуле и внимательно посмотрела на Рюдзи.

– Такасу-кун намеревается пойти работать? Твоя мать хочет, чтобы ты поступал в университет, но ты отказываешься из-за финансовых проблем?

– Да… Мама слишком упрощённо смотрит на всё и говорит совершенно нереальные вещи. Поэтому нам сложно общаться и поэтому мы не можем договориться.

– Такасу-кун, я хочу сказать тебе одну вещь.

Бум. Рюдзи непроизвольно посмотрел на руку, которой классная руководительница хлопнула по столу.

– В последние несколько лет почти никто не может устроиться на работу сразу после окончания нашей школы. Некоторые заново сдают экзамены, некоторые становятся хикикомори, но никто из них не может устроиться на работу в апреле, закончив школу в марте. В других школах есть системы, которые готовят учеников третьего года к поступлению на работу через консультации, ярмарки вакансий, помощь в подготовке к экзаменам на лицензию, но в нашей школе такой системы нет. Я надеюсь, что ты морально готов к этому.

Чего хотела классная руководительница, говоря «Практически невозможно получить работу сразу по окончании этой школы»? Рюдзи не знал, из каких соображений она сказала это, и потому отнёсся несколько недоверчиво.

– Я так далеко не заглядываю… и я ещё не решил, что это будет за работа, я просто решил побыстрее устроиться и получить стабильный доход после выпуска.

– Если Такасу-кун действительно это решил, я приложу все силы, чтобы помочь тебе. Да, хочешь устроиться на подработку после окончания семестровых экзаменов? Будет кстати получить некоторый опыт работы.

– Подработка… Вы правы.

– Но я думаю… Такасу-кун, ты даже восстал против своей матери?

– …Что? Хм-м? Восстал?

Рюдзи склонил голову набок, не совсем понимая, что классная руководительница имеет в виду. Он подумал, что она это объяснит, но…

– Такасу-кун, пожалуйста, подумай как следует над тем, что я сказала, и над моим последним вопросом.

…Но внимание Юри Койгакубо уже переключилось на другую проблемную ученицу, Тайгу Айсаку.

– Айсака-сан, а что насчёт тебя? Что ты думаешь о своём будущем?

– …Услышав о финансовых проблемах Рюдзи я действительно не хотела говорить это, но…

Тайга взглянула на Рюдзи и на секунду остановилась. Затем продолжила тихим голосом…

– …Моя семья настолько богата, что я могу не работать до конца жизни, и по сути мне нет необходимости учиться. Я действительно не знаю, чем хочу заниматься. Я определённо получу наследство от родителей и смогу жить на него до конца жизни… Вот поэтому я ничего и не написала.

– Как можно… вы оба такие…

Юри Койгакубо обхватила голову руками. Похоже, ей хотелось побиться головой об стол.

– Ты сказала, что нет ничего такого, чем тебе хотелось бы заниматься… что всё будет нормально? А как насчёт твоих интересов, твоей мечты… стать певицей, мангакой, путешественницей? А как насчет того, чтобы стать учителем? Ха-ха! Как насчёт этого? Э? Не интересует?

Юри Койгакубо обменялась взглядами с надувшейся Тайгой. Похоже, устал не только Рюдзи… и похоже, устали не только Рюдзи и Тайга. Все трое надолго замолчали, пока Рюдзи не решился наконец открыть рот…

– …Действительно странно, что я не хочу поступать в университет?

– Конечно, нет!

Одинокая классная руководительница резко мотнула головой.

– Не то, чтобы… Я просто хочу, чтобы вы двое посмотрели на себя объективно и задумались, что с вами будет десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят лет спустя. Я хочу, чтобы вы поняли, что ваш выбор определяет всю вашу жизнь. Вы будете нести ответственность за ваши решения и действия.

– Я понимаю.

Рюдзи взял ручку и начал заполнять форму. Он написал «Точные науки» и обозначил намерения после окончания школы как «Пойду работать».

Единственной проблемой было то, что он не получил одобрения своей матери… Но это не должно стать большой проблемой.

Я постараюсь, чтобы Ясуко поняла нашу реальную ситуацию, ещё раз поговорю с ней. Если она снова откажется осознать эту реальность, почему тогда я должен продолжать попытки убедить её? Раз это моё собственное решение, мои собственные действия, всё будет в порядке. И хоть классная руководительница сказала, что устроиться на работу будет нелегко, Рюдзи чувствовал, что для него это единственный вариант.

Если это не моё решение, тогда что это? У меня нет ни места, куда я должен пойти, ни места, куда я хочу попасть. В каком тогда направлении должен двигаться кто-то вроде меня?

У меня нет другого выбора. И уж если я пришёл к такому решению, в этом направлении я и буду двигаться.

– Ясуко… Моя мама оказывается осознать нашу финансовую ситуацию, и я постараюсь, чтобы она поняла это. Она перенапрягает себя, чтобы быть хорошей матерью, чтобы я поверил ей… но я не хочу, чтобы она это продолжала. Моя цель – заставить её перестать перенапрягаться.

Рюдзи Такасу, 2-С… Написав имя и класс, Рюдзи отдал форму классной руководительнице. Её розовые губы слегка шевельнулись, словно она хотела что-то сказать. – Я понимаю. Я придержу эту форму для тебя на какое-то время.

Она положила листок в свою папку. Тайга следила за ней со сверкающими глазами.

– Теперь вам надо разобраться с этой стойкой. Айсака-сан тоже должна заполнить форму, сдать её в учительскую, и можете идти домой.

Рюдзи повернулся к стойке, которую они сломали. Он не представлял, как с этим можно разобраться.

Но Юри Койгакубо сразу же вышла, оставив Рюдзи и Тайгу в комнате. Рюдзи глубоко вздохнул, готовясь чинить стойку. Моя вина, мне и отвечать.

– …Я займусь починкой, а ты пока заполняй форму.

– Я помогу.

– Дура, ты только под ногами путаться будешь. Начинай, если хочешь домой.

Тайга осуждающе фыркнула, возвращаясь за стол.

– Это так глупо, говорить о нашем будущем… Что мы можем изменить этим кусочком бумаги… Ты должен просто оставаться маменькиным сынком, кто ты и есть. Работа? Не смеши меня. Ты до сих пор даже не подрабатывал…

– Я так решил, как следует обдумав. Я никогда не подрабатывал, потому что Ясуко мне не позволяла… Ты бы о своей ситуации подумала.

Рюдзи решил поставить на место среднюю полку стойки. Хорошо, что она не погнулась, должна подойти. Он поднял тяжёлую металлическую пластину и, кряхтя, аккуратно поставил её на место.

Необычно тихая Тайга наблюдала, как Рюдзи ставит полку на место, прежде чем склониться над столом, заполняя форму. Как раз, когда Рюдзи подумал, что она уже справилась…

– Смотри!

– …Что ты делаешь! Эй! Не глупи!

Тайга держала в руке простенький бумажный самолётик. Рюдзи не успел остановить её, прежде чем Тайга встала, вскочила на сломанную стойку и открыла окно.

– Лети!…

– Ай!

Она запустила самолётик в зимнее небо. Тот описал в воздухе полный круг, прежде чем упасть.

– Ты… дура! Что ты творишь! Беги! Беги и подбери его! Как ты можешь…

– Всё нормально, теперь мы и с формой разобрались.

Глядя в окно, Тайга вела себя так, словно этот бумажный самолётик не имеет к ней никакого отношения и она не собирается его подбирать.

Рюдзи даже мог видеть, как она выдыхает белый туман.

– Мне это совсем не нужно… Какое будущее? Какие увлечения? Кто знает! Кто может увидеть будущее? Ни ты, ни я не можем видеть будущее, так что прекрати вести себя так, словно ты всё понимаешь! На что ты хочешь, чтобы я надеялась? Не похоже, что то, на что я надеюсь, хоть когда-нибудь сбудется. Я только упаду с обрыва и вызову панику, если попытаюсь работать, хотя ничего не могу… Мой разбитый лоб ясно дал мне это понять.

Рюдзи не мог опровергнуть злые слова, которые Тайга бросала в него. Ничто из того, что желаешь, не сбудется – он чувствовал то же самое, что и Тайга.

– Глупо даже думать об этом… Ты можешь сказать мне, чтобы я прекратила говорить такое.

– Не скажу.

Услышав слова Рюдзи, Тайга развернулась.

– …Я думаю так же.

Тайга посмотрела на Рюдзи, тот в ответ кивнул. Её глаза удивлённо расширились. Рюдзи продолжил…

– Хоть я и не хотел этого говорить, но мы действительно странные. Я беден, ты богата. Хоть мы полные противоположности, мы приходим к одинаковым выводам.

– …Почему? Как? Разве ты не намереваешься пойти работать?

– Если ты спрашиваешь меня, действительно ли я хочу начать работать, я не могу определённо ответить «Да». Возможно, Одинокая Леди понимает это, потому и говорила мне все эти вещи. Но я действительно в такой ситуации, что у меня нет иного выбора, кроме как пойти работать. Это и должен быть «правильный ответ», разве нет? Это и должно быть моё «решение», правда?

Теперь, когда Рюдзи излагал свои аргументы вслух, он понял, что это было донельзя безответственное решение. Неудивительно, что классная руководительница чувствовала себя неуютно.

Наверно, я приготовился отбиваться от всех словами «У меня не было иного выбора», когда потерплю неудачу в будущем.

«Я думал, что делаю это ради Ясуко, поэтому это правильное решение» – это способ уйти от ответственности.

Похоже, я приготовил себе лазейку для бегства ещё до того, как начал двигаться вперёд. «Ради Ясуко» – конечно, это реальная причина, но проблема в том, что я думаю о «правильном решении», ставя себя в наиболее безопасное положение. Чтобы все, включая меня, думали «Рюдзи Такасу принял правильное решение», «Он хороший парень»… Я использую «правильное решение», которое должно вызвать такие чувства, как прикрытие.

По правде говоря, Рюдзи понял, что лишь потерял мужество… Он потерял мужество прямо взглянуть на огромную дыру в своём сердце. И он потерял мужество признать своё ощущение беспомощности и неспособность двигаться куда бы то ни было.

Конечно, он не верил, что брошенный им мяч куда-либо долетит. Хоть Рюдзи и был таким, но он не стеснялся страха перед последствиями своих действий, когда отказался от своего будущего под холодным зимним небом. Это Рюдзи.

– Ты, должно быть, думаешь, что я совершенно бесполезен, правда? Можешь начать ругать меня, ругать безжалостно, как ты обычно делаешь.

– Ты…

Тайга не стала называть его псом, свиньёй, насекомым или чем-то вроде этого. Она лишь опустила взгляд себе под ноги и тихо сказала…

– Если ты бесполезен, то кто тогда я?…

У Карманного Тигра, не боящегося ничего в мире, сейчас не было стойки, на которую можно усесться, когда она повернулась к окну.

– Ты смотришь вперёд, думаешь, как решать свои проблемы. А я… я даже не могу взглянуть в настоящее.

Тайга попыталась проследить взглядом путь бумажного самолётика. Небо чернело, обволакивая город волнами темноты, словно океанский прибой.

– Я всегда, всегда, всегда отступалась от себя. Я думала, почему я стала такой? Что мне сделать, чтобы измениться?

– Есть только одно решение, – сказала Тайга.

– Если бы мои родители были обычными родителями… если бы они жили вместе как обычная пара, если бы моя семья жила вместе в той квартире, где сейчас живу я, как всё повернулось бы? Что думаешь?

Тайга отвернулась от Рюдзи и продолжила…

– Обычная семья из трёх человек живёт рядом с тобой. Мы стали одноклассниками в апреле, обычным образом. Если бы всё было так, что произошло бы?

Тайга постоянно повторяла слово «обычный», смущая Рюдзи. Он задумался… В апреле он был действительно счастлив потому, что оказался в одном классе с Минори Кусиэдой. Тогда все думали, что он хулиган. А потом он встретился с Тайгой.

– …Наверно, ты так же положила бы любовное письмо в мою сумку.

– Вот как? Может быть, ты и прав.

– И затем ты пришла бы и устроила бы отмщение посреди ночи… Как можно быть такой девушкой? Ох, не обращай внимания. В любом случае ты ворвалась бы в мой дом, мы достигли бы какого-нибудь компромисса, а потом ты бы обычно ушла домой, обычно… верно, если бы ты выросла в обычной семье, ты не стала бы вламываться в мой дом ради мести. И тогда я не смог бы узнать тебя, а ты не смогла бы узнать меня.

И наверно, ты не полюбила бы меня… Конечно, вслух он этого не сказал. Рюдзи подумал это, пытаясь придержать верхнюю панель стойки коленом. Но Тайга…

– …Для меня лучше было бы обычно.

Высказав всё, что хотела сказать, Тайга по-прежнему стояла спиной к Рюдзи.

– О, нашла!

Словно собираясь пошутить, Тайга выкрикнула необычно бодрым голосом.

– Я нашла то, чего хочу! Я хочу обычно влюбиться!

– Ха?…

Бум! Панель едва не выпала из рук Рюдзи.

Рюдзи быстро пихнул её обратно на место, но не мог восстановить своё неровное дыхание. Что она сейчас сказала? Влюбиться? То есть – влюбиться в меня?!

Его мозг не мог устоять под ударом слов Тайги. Рюдзи поднял голову и осторожно посмотрел на Тайгу. Его застывшая шея дрожала от смущения. Тайга, что ты пытаешься сделать? С каким видом ты говоришь мне такие вещи? Но… – Вырасти в очень, очень обычной семье, стать обычным хорошим ребёнком, обычно встретить кого-нибудь, обычно влюбиться, затем обычно… Я хочу влюбиться, как обычный человек! Полюбить кого-то, и чтобы он тоже полюбил меня, и чтобы мы были вместе. Именно так, именно так…

Но Тайга… – …именно так я буду счастлива! Я хочу такие отношения.

Похоже, Тайга не имела в виду кого-то определённого. На её лице застыло выражение муки. Это неправильное выражение, так ведь? Рюдзи не мог не возразить.

Почему у тебя такое выражение на лице, когда ты вместе с Рюдзи Такасу, человеком, которого ты любишь? Плачущий взгляд, слегка приоткрытые губы, болезненное дыхание, сошедшиеся вместе брови?

Почему оно такое? Рюдзи неожиданно понял, что царапает ногтями стойку, издавая отвратительный звук. Он убрал руку со стойки, посмотрел на Тайгу и оцепенел. Рюдзи неожиданно ощутил какое-то скверное предчувствие, словно увидел чёрную тень, вставшую прямо перед ним. Он тут же подумал о причине…

– …Ты же хорошо ладишь со своей матерью?

Будет ли ей снова больно, или она будет одинока?…

– Почему ты спрашиваешь?

Рюдзи неловко взмахнул руками. – Ты что делаешь… – Тайга раздражённо отпихнула его руки. Он не мог дотронуться до неё. Да даже если бы и мог, у него не было на то причины.

Рюдзи хотел лишь узнать правду. Её отец такой человек, и если она говорит, что хорошо уживается с матерью, почему тогда у неё такое выражение на лице?

Как будто у неё никого нет, ещё в большей степени, чем когда мы встретились…

– Мы хорошо уживаемся, действительно хорошо.

– Это правда?

– Мы не живём вместе. Но похоже, что сейчас мы уживаемся лучше, чем ты с Я-тян.

– …Я не ссорюсь с Ясуко.

Тайга подняла брови и сказала, – Это так? Приятно слышать. – И развернулась, собираясь уходить.

– Эй, ты куда? Как насчёт формы?

– Домой. На форму плевать.

Тайга, не оборачиваясь, покинула «комнату для нотаций». Банг! Дверь закрылась с громким стуком, снова оставив Рюдзи позади. Протянутая рука была отвергнута, и он теперь остался один. Ему хотелось вступить на снег, что он видел в своих снах.

Но ему не хватало мужества погнаться за Тайгой.

Хороший ученик Рюдзи должен починить стойку, потом отправиться в учительскую и доложить Одинокой Леди (30), что Тайга уже ушла домой.

Рюдзи вернулся в класс, чтобы собрать вещи и уже с сумкой отправился в учительскую. Формально то, что Тайга ушла домой, было не его делом, но Рюдзи старался следовать вежливым манерам.

– Простите за беспокойство, – сказал Рюдзи и вошёл в учительскую. Поскольку уроки уже давно закончились, все учителя сидели за своими столами, что-то записывая или просто болтая. Звуки разговора, доносящиеся из комнаты для собеседований, были настолько громкими, что их слышал даже Рюдзи, стоящий в дверях.

Юри Койгакубо сидела с красной ручкой в руках, похоже, проверяла контрольные. Когда Рюдзи хотел обратиться к ней…

– Койгакубо-сэнсэй тоже должна поговорить с ней!

Из комнаты для собеседований высунулся куратор и позвал её первым. Рюдзи отступил на шаг и промолчал.

– Кавасима-сан не хочет меня слушать.

– Разве она недавно уже не отказала вам?

О! Рюдзи непроизвольно распахнул свои демонические глаза, чтобы уничтожить учительскую и устроить революцию в школе! С этого дня учителем буду я! Конечно, такое невозможно.

– Ох…

Рюдзи был удивлён, увидев Ами позади куратора. Заметив его, Ами слегка приоткрыла рот, но обошлась без обычного приветствия «А, не Такасу ли это?».

– Ну и хорошо, я думаю, вы должны уважать мнение Кавасимы-сан… А, Такасу-кун! Где Айсака-сан?

– Э… Ум-м… Убежала.

– Э?! Почему?!

– Даже если вы спрашиваете… Извините, но я пойду домой.

– Учитель, можно я тоже пойду домой? Я иду домой.

– Э-э, вы оба, подождите!

Одинокая классная руководительница взглянула на Рюдзи и Ами, затем уставилась на учителя, который, похоже, хотел что-то сказать Ами, и сказала, не выпуская свою красную ручку…

– Э-э, Такасу-кун, задержись на минутку. Что же до Кавасимы-сан…

– Койгакубо-сэнсэй! – донёсся голос из другого угла учительской. Похоже, Одинокая Леди (30) сегодня была особенно популярна.

– А, извините, подождите минуточку, ладно?

– Здесь поставщик учебных пособий.

– А, верно. Пожалуйста, попросите его подождать… нет, ничего, нехорошо…

Одинокая Леди (30) крутила свою красную ручку, которую держала в правой руке, бормоча. Рюдзи заметил, что Ами посмотрела на Койгакубо уголком глаз – «Эй, Кавасима!», «Кавасима-сан убегает!» – прежде чем побежать к выходу из учительской. Воспользовавшись тем, что внимание всех учителей сосредоточилось на ней, Рюдзи выскользнул следом. – Подожди! – Крикнула сзади Одинокая Леди (30). Ни за что! Рюдзи не собирался тащить Тайгу обратно в школу.

Рюдзи и Ами в коридоре перешли на шаг. Хотя они не думали, что учителя погонятся за ними, они поспешно ссыпались по лестнице и вырвались к шкафчикам с обувью так, словно участвовали в гонке. Рюдзи чувствовал себя соучастником преступления, так что он подобрал оброненную в спешке туфлю Ами, намереваясь отдать ей. Но первыми словами Ами, которые она сказала Рюдзи после школьной поездки, были…

– Что ты делаешь! Ты такой надоедливый! Ты можешь не преследовать меня?!…

– Ха, как будто я тебя преследую!

– Эй, отдай! Что ты хочешь сделать с моей туфлей?! Извращенец!…

Я действительно зол! Как она смеет говорить такие оскорбительные вещи! Мозг Рюдзи на мгновение опустел, и он непроизвольно швырнул туфлю, которую держал, изо всех сил.

– Лети!

***

Даже сейчас Рюдзи по-прежнему не понимал, почему дело дошло до такого. Всё началось, когда Ами сказала Рюдзи, что хочет «разорвать» их дружбу.

Она сказала, что ненавидит Рюдзи и ненавидит себя, потому что они оба идиоты. И согласно Ами, Минори отвергла Рюдзи потому, что она ей что-то сказала.

Ами «разорвала» их дружбу на второй день школьной поездки, и это продолжалось до сегодняшнего дня.

Она открыто избегала Рюдзи и игнорировала его, когда избежать было невозможно. Рюдзи действительно хотел, чтобы Ами всё объяснила, как минимум сказала бы, почему она так решила, но даже не имел возможности спросить её.

– Ты и впрямь так долго игнорировала меня.

– …

– Ты всё это время и Кусиэду держала за несуществующую.

– …У тебя с этим проблемы?

– Это действительно по-детски! Ты из средней школы? Нет, это уровень младшей школы!

– Извини, но это потому, что я не такая тупая, как ты или Минори Кусиэда.

– О чём ты говоришь? Что значит тупая?

– Даже хотя один был отвергнут, а другая отвергла, вы продолжаете вести себя так, словно ничего не случилось, и притворяетесь, что вы друзья. Вы оба мне отвратительны.

Лицо Ами было совсем рядом с его лицом, так близко, что Рюдзи мог чувствовать её дыхание на своей коже. После своей вспышки Ами тут же крикнула «Ё-моё! Ты куда её забросил!», стараясь не дать Рюдзи возразить.

Одной рукой Рюдзи держал их сумки, другой поддерживал Ами под локоть, пока она прыгала на одной ноге. Такой близкий контакт с её наклонившимся к нему телом вызывал дикое изумление и ревность почитателей Ами. Но на самом деле, двигаясь к брошенной туфле, Рюдзи и Ами продолжали ругаться.

Брошенная туфля приземлилась среди группы парней. К сожалению, это были парни из клуба мини-футбола, так что один из них, не зная, что это туфля их школьного идола, рефлекторно пнул её дальше. Бедная туфля вылетела с аллеи, срикошетировала от крыши стоянки велосипедов и покинула территорию школы.

– Кошмар! Как такое могло случиться! Поверить не могу!

– …Извини. Я схожу и подберу, подожди пока здесь.

Рюдзи посадил Ами на скамейку у входа в парк и побежал за туфлей. Та торчала из песочницы как статуя на острове Пасхи.

Рюдзи подумал, Похоже, я переборщил. Живя с неукротимым Карманным Тигром, он, видать, и сам приобрёл склонность к насилию. Рюдзи подобрал туфлю и пошёл обратно, вытряхивая песок.

– …Что ты делаешь?

Рюдзи всего лишь беспокоился, чтобы песок не испачкал руки и одежду Ами, но сама Ами смотрела на это иначе.

– Почему ты пялишься на мою туфлю… хм-м, правда? Может ли такое быть?

– Что?

Похоже, Ами что-то не понимала. Она попыталась выхватить туфлю из рук Рюдзи.

– …Такасу-кун – фетишист женских туфель? Да, да, да, есть такие люди, фетишисты башмаков, фетишисты высоких каблуков… о, так Такасу-кун предпочитает школьные туфли… Ах!

– Нет! У тебя совсем мозги набекрень?! На! Сама песок вытряхивай!

– Ха? Ты мне приказываешь? Почему, ты думаешь, моя туфля пришла в такой вид? И кто, думаешь, ты при этом?

– …Да, извини! Я виноват!

Я правда извиняюсь! Рюдзи, громко ворча, отдёрнул туфлю. Перевернул и постучал несколько раз. Песок из неё высыпался прямо на ботинки Рюдзи.

Детей в это время в парке не было, лишь несколько ребят перебегали дорогу. Они с серьёзным выражением на лицах направлялись к станции, таща сумки с названием известного подготовительного класса.

В парке, именующимся «детский парк», на одной из скамеек сидела прекрасная длинноволосая старшеклассница в тёмно-синем пальто, без одной туфли, с ногой в одном носке. Рядом стоял старшеклассник свирепого вида и яростно вытряхивал из этой туфли песок.

– Верно, сегодня же двенадцатое февраля… Скоро закончатся вступительные экзамены в частные средние школы.

Пробормотала про себя Ами, посмотрев им вслед. Пробежал ещё один пацан из того же класса для отстающих.

– Откуда ты знаешь об этих вступительных экзаменах?

– Я их в своё время сдавала.

– …Не знал. Так ты закончила частную среднюю школу, как Тайга?

– Я не прошла ни один экзамен, который сдавала, так что поступила в общественную среднюю.

… Рюдзи не подумал, что его вопрос может привести к такой неловкой ситуации. Он хотел было извиниться, но Ами, которая и так уже была в плохом настроении, лишь взлохматила свои длинные волосы и тихо сказала…

– Послезавтра день Святого Валентина, ты ждёшь его?

– Нет, это меня не касается.

Ответил Рюдзи, продолжая очищать туфлю Ами от песка. Наивно большие ожидания большинства японских ребят оказывались разрушены между пятым классом младшей школы и вторым средней. Как говорится, «Никогда не верь парню, который ждёт Валентинов день».

Ами неожиданно улыбнулась и посмотрела на Рюдзи. Её глаза блеснули как у чихуахуа, нашедшей новую игрушку.

– Вот как? Ты серьёзно? Тебе не стоит ждать шоколада от кое-кого, как бы это сказать, потому что эта кое-кто – девушка с самой тупой сердечной мышцей в мире.

Обидные слова Ами были совершенно несправедливы, так что Рюдзи лишь небрежно ответил…

– Сердце – это просто мышца. Кстати, а почему ты задержалась после занятий?

– …Да какое тебе дело? Это я должна спросить, почему ты ещё в школе в такое время? А, ты опять увидел кошмар и снова кричал в классе?… «Тайга!» Не могу поверить, что ты можешь быть так глуп. И что тебе приснилось? Думаю, Юри-тян действительно о тебе беспокоится.

– О чём ты говоришь? Я остался, чтобы обсудить мои перспективы на будущее… И что вообще с тобой сегодня? Ты выглядишь взвинченной. Настолько, что даже не помнишь, что сердце – это мышца. Не хотел говорить это, но облажаться на вступительных экзаменах в среднюю школу… Ты завалила их, потому что на том же уровне, что и Харута?

– О чём ты говоришь! У тебя такой мерзкий характер.

Ами посмотрела на Рюдзи, поджав слегка блестящие губы (со слоем прозрачного блеска для губ на них). Она была того же роста, что и Рюдзи, отчего её взгляд казался особенно пронзающим. Но получить от Ами характеристику «мерзкий характер» было действительно обидно.

– Меня зовут «Добрый и заботливый Такасу», чтоб ты знала!

– Это кто тебя так зовёт?! Ко мне ты ни капли не добрый и не заботливый! Я скажу, я задержалась, потому что они хотели, чтобы я позировала в школьной форме для информационной брошюры о школе, но я отказалась!

– Так вот оно что. А почему ты отказалась? У тебя же это здорово получается.

– Что значит «вот оно что»?! Мне… Я поначалу согласилась, но… я не хочу больше этим заниматься! Никогда!

– Почему?

– Потому что я не знаю, сколько ещё останусь в этой школе.

– Это значит…

Это… что?

Шокированный Рюдзи глядел на Ами, разинув рот. – Цк! – Ами раздражённо нахмурилась, похоже, она была недовольна, что сболтнула лишнее. Рюдзи остолбенело стоял, забыв, о чём он её хотел спросить. Она собирается покинуть школу?…

Рюдзи неожиданно вспомнил недавнюю сцену – Ами ссорится с Минори во время школьной поездки. Это было настолько скверно, что они обе кричали такое, что им вообще не следовало говорить. Рюдзи помнил каждое слово, что они сказали друг другу.

– …Может, это потому, что Кусиэда сказала тебе «убирайся в свою предыдущую школу»? Ты восприняла её слова всерьёз…

– Конечно, нет! Ох, это всё сложнее и сложнее объяснить.

Ами раздражённо тряхнула головой и закинула босую ногу на обутую, похоже, выигрывая время на то, чтобы собраться с мыслями. Она изобразила, что держит коробку, потом поставила эту воображаемую коробку рядом с собой. Но похоже, эта пантомима ничего не означала.

– Не из-за этого. Что бы эта девчонка мне ни сказала, это ничего не значит. Кому-то вроде Минори Кусиэды не по силам разрушить жизнь Ами-тян.

– Тогда почему ты хочешь покинуть школу?

– …Я уже давно об этом думаю. Правда, уже давно.

Ами сказала это и протянула руку к Рюдзи, требуя вернуть туфлю. Рюдзи машинально убрал туфлю за пределы её досягаемости. Глядя на его решительное выражение, Ами могла лишь беспомощно вздохнуть и отказаться от своего намерения. Рюдзи даже подумал «А не отправить ли мне её ещё раз полетать?».

– Такасу-кун.

– Нет.

– Как ты можешь…

Она уйдёт, как только получит туфлю, так что не отдам.

Я не позволю тебе убежать и продолжать игнорировать меня, пока не скажу всё, что хочу сказать! Я не позволю тебе уйти из школы! И я не позволю тебе оставить меня позади!

– …Честно говоря, я хотела оставить школу сразу по окончании первого семестра. Как я и планировала, когда перевелась сюда. Я хотела перевестись обратно, в мою предыдущую школу, как только решится проблема с преследователем.

– Прошлый семестр… Ты никогда ни о чём таком не упоминала. Только не говори мне, что собиралась исчезнуть навсегда, вернувшись с летних каникул?

– Так и есть.

– Ты… Кавасима!

– Но в конце концов я решила остаться. Тогда я подумала про себя, почему бы мне не остаться подольше. То ли до завтра, то ли надолго, просто остаться с этими людьми… Может, что-то изменится, может, я смогу изменить себя – думала я тогда про себя.

Тогда… Рюдзи вспомнил Ами прошлым летом. Она была почти такой же, какая сейчас – привлекательная, неискренняя, с мерзким характером. Но…

– Но я жалею, что тогда так подумала.

Но сейчас она более… Как бы это сказать? Рюдзи не мог понять свои собственные мысли и невольно отвёл взгляд от прекрасного лица Ами.

Ами изменилась. Рюдзи вспомнил, что Минори сказала это, когда они репетировали перед школьным фестивалем.

Верно, после лета она стала более дружелюбной с окружающими. Её отношения с Тайгой оставались неизвестным фактором, они продолжали пререкаться, когда встречались. Их одноклассникам нравилось смотреть на эти перебранки. Когда все восхваляли образ милой девушки Ами, они подсознательно принимали и её хитрую и порочную сторону. Все считали её другом и шумно радовались каждый день. Рюдзи чувствовал, что его одноклассникам нравится «настоящая Ами».

Ами изменилась, потому что она начала показывать свою настоящую сторону. Она прекратила притворяться и валять дурака и начала общаться со всеми в своей естественной манере.

Вот как Рюдзи видел это, но… Но Ами теперь отвергала эти дни и эту свою сторону, сказав, что жалеет о том, что сделала.

– Так ты говоришь, что сожалеешь о том, что провела это время со всеми… Сожалеешь о том, что подружилась с Кихарой, Касии, Китамурой, Тайгой, Кусиэдой и мной?!

– Я действительно благодарна и Мае, и Нанако, и остальным. Я никогда не думала, что все будут так добры ко мне. Я через многое прошла в начальной, средней, старшей школе, но друзья у меня появились впервые. У меня было несколько подруг в моей предыдущей школе, но они были всего лишь приятельницами. Я не знаю, что они болтали обо мне за моей спиной, и мы больше ни разу не общались с тех пор, как я перевелась.

– Ну и ну…

– Удивлён?

Рюдзи кивнул. Он подумал, что такая привлекательная девушка, как Ами, станет центром всеобщего внимания, самой популярной личностью, где бы она ни оказалась, хочет она того или нет.

– Для меня школы – это всего лишь временная остановка, заводишь лишь поверхностные контакты, которые легко забываются после выпуска. Мне действительно нравится моя работа, что я модель, я думала, что мне надо всего лишь вытерпеть несколько лет… Как такой человек может завести друзей? И все это понимали, в каком бы возрасте мы ни были. Но переведясь сюда, я отбросила свои прежние мысли, и все меня приняли… Я действительно была счастлива, правда, правда счастлива, и я надеялась, что смогу сберечь эту дружбу.

– Ну, раз ты так думаешь… Тогда постарайся сберечь эту дружбу.

– Слишком поздно, я наделала слишком много ошибок.

Ами неожиданно выхватила свою туфлю у Рюдзи, повернувшись на скамейке боком, её длинные волосы рассыпались по плечам.

– …Как бы это сказать… Это может прозвучать странно, но я видела, как больно было Тигру, я понимала её чувства, так что я подумала «Раз уж никто не замечает этого, почему бы мне не помочь ей»… Вот что я тогда чувствовала…

Рюдзи удивлённо уставился на Ами. Кавасима всё знает.

– За это время я видела и другие раны и ушибы, не только Тигра. Эти раны были повсюду… Да, я хотела помочь всем, подтолкнуть в правильном направлении. Так я смогла бы защитить это место.

Ами надела туфлю, подтянула носки, встала со скамейки, поправила свои длинные волосы и посмотрела на Рюдзи.

– Но с другой стороны, я тоже была ранена, и никто этого не заметил. Почему только я одна? Почему никто не подумал обо мне? Кто-нибудь заметил, что я существую?

Бесполезно было сейчас говорить Ами «Извини. Кто тебя ранил? Скажи мне, и мы начнём всё сначала». Ами не примет это, потому что начать всё заново невозможно.

– Я хотела защитить место, готовое принять меня, я сказала себе, что не надо слишком много об этом думать, но раны становились всё больше и больше, и даже я не была уверена, что смогу остановить это. Я всё больше отчаивалась, делала всё больше и больше ошибок, от которых становилось только хуже… Что и привело к этой ситуации… Я здесь посторонняя, кто только приносит неприятности. Все были готовы принять меня, но я всё испортила.

– Да… да что ты такое говоришь?!

Рюдзи подпрыгнул и крикнул Ами.

– Как можно так говорить?! Не шути со мной! Это только ты так думаешь! Если кто другой скажет что-то похожее, я никогда его не прощу!

В этот момент… Именно в этот момент Ами посмотрела на Рюдзи, нахмурившись, её лицо выглядело так, словно она готова была заплакать.

Но в результате она лишь громко шмыгнула носом в холодном воздухе.

– Но… Это правда.

Восстановив самообладание, Ами не стала плакать или злиться, лишь ответила в спокойном тоне.

– То, что могло пройти гладко, не проходило из-за моего вмешательства. «Ах, я должна что-то с этим сделать», «Ах, я должна вмешаться», «Я должна спасти всех»… Моё вмешательство вызывало кучу проблем, и в результате… многое изменилось к худшему. Минори отвергла Такасу-куна из-за моего вмешательства. Я поссорилась с Минори и теперь мы даже не можем вернуться к тому, что было раньше. И к тому же из-за нашей ссоры Тайга… Тайга чуть не погибла. Теперь, когда всё дошло до этого… Я сейчас…

Губы Ами отчётливо задрожали…

– Так одинока, так одинока, так одинока, так одинока, что не могу больше это вынести!

Ты дура! Рюдзи безумно захотелось крикнуть это Ами.

Но его настолько переполняли эмоции, что говорить он не мог. Плечи Рюдзи тоже дрожали. С чего я должен начать? Как заставить Ами понять мои чувства, когда я слышу от неё такое?

– Ты…

Рюдзи неожиданно подумал, как совсем недавно выглядела Тайга. Одинокий человек, сожалеющий о чём-то, чего нельзя изменить. Это заставило Рюдзи увидеть схожесть между ней и им самим.

Тайга и я… И не только мы двое, каждый в чём-то похож на нас. Может быть, все одинаковы.

Невозможно гладко двигаться вперёд, невозможно понять других, невозможно найти кого-то, кто правильно понимает себя.

– …Раз уж ты сказала, что облажалась, как ты можешь бросить всё и бежать! Ты отвернулась и скулишь о своём одиночестве, что за дела?! Ты думаешь, что люди, которых ты бросаешь, не будут одинокими?!

Мы не можем достичь всеобщего взаимопонимания, можем только кричать пустые слова друг другу. Хотя мы все знаем, как горят такие раны.

Я думаю, что все в этом схожи. Я, Ами, Тайга, Ното, Харута, ещё Китамура, у нас у всех наверняка есть свои собственные моменты беспомощности. Думаю, даже энергичная и оптимистичная Минори порой думает про себя, «Я всего лишь…». Но это не та боль, которую могут видеть другие. Большинство людей могут заботиться лишь о своих собственных ранах… Это правда.

– Как ты думаешь, сколько людей могут идти по жизни, не спотыкаясь? У каждого есть свои беды, каждый порой делает что-то неуместное, у каждого случаются ошибки, замешательство, каждый человек спотыкался на своём жизненном пути, пока дошёл туда, где он сейчас! Ну и что, что ты ошиблась! Зачем ты выставляешь себя дурой?! Достаточно простого «я облажалась»! Почему ты так…

– Да кто ты такой, чтобы так меня отчитывать?!

Рюдзи был удивлён резким ответом Ами и не мог не запнуться.

– Ты никогда не замечал мои беды и мои раны! Ты, ты на самом деле никогда не смотрел на меня раньше!

– Как будто у меня было время замечать тебя! Откуда мне знать, что ты думаешь! Я не сверхчеловек, так как я могу всё знать!

Сколько должен прожить человек, прежде чем он научится избегать таких безответственных слов? Сколько лет ему должно исполниться, пока он сможет понимать других людей, думать о других, точно выражать своё мнение?

– Раз уж это так, не надо говорить такие безответственные вещи! Кто-то вроде тебя… Я действительно хочу никогда не встречаться с тобой!…

Как долго можно прожить, не раня кого-то, кто тебе дорог? Сколько можно прожить, пока тебя не ранят?

– Знай я, что такое случится, ушла бы ещё в прошлом году!

Крикнула Ами неудержимо дрожащим голосом и побежала, утирая слёзы тыльной стороной руки. Что хорошего выйдет, если остановить её? Рюдзи не знал и не мог ничего сделать. Рюдзи смотрел на Ами, пока она не вышла из парка, и затем пошёл в противоположном направлении.

Когда он наконец посмотрел на свой телефон, на нём было десять пропущенных звонков.