Знаете, по правде говоря, у героини этой книги, Эбисавы Мафую, есть реальный прототип. Одаренный пианист, не имеющий себе равных, признанный мастер исполнения произведений Баха со своей особенной техникой, известный своей нелюдимостью и эксцентричностью.

Этот человек довольно привлекательный и мягкий с виду. Один из тех, с кем у них был совместный концерт, известный дирижер Леонард Бернштейн, сказал, что «я не видел никого, кто был бы красивее этого человека в юные годы». Асахина Такаси, тоже дирижер, написал на обложке диска впечатления об их первом рукопожатии: «Изящные, словно женские, пальцы и очень холодные».

Зовут этого пианиста Гленн, а фамилия его — Гульд. И, что весьма прискорбно, он — мужчина.

У него была дурная привычка напевать себе под нос во время игры, но сколько бы ни укорял его продюсер во время записи, он так и остался верен себе. Прежде всего стоит отметить его манеру исполнения, она узнается с первых нот. Его напевания в записях также не остались незамеченными и вызвали немало резкой критики.

Недавно, кстати, выпустили диск с его выступлением, которое исполнило автофортепиано, с механической точностью скопировав исполнение Гульда. Она знала, какую клавишу, в какое время, с какой силой, с какой длительностью нажать. И поскольку это всё же клавишный инструмент, думаю, подобный эксперимент сам по себе очень интересен. Чистота звука просто потрясающая, и, разумеется, нет никаких подпеваний.

Однако тут же посыпались упреки, мол, без «мурлыканья» как-то уж одиноко, так что слушатели всегда найдут, к чему придраться.

Я тоже послушал диск, и мне тоже хватает его подпеваний. Простите меня за это.

Классическая музыка это одни и те же композиции, которые играют разные люди. И когда ты впервые слушаешь произведение, именно это исполнение зачастую становится эталонным. С фортепианными сонатами Бетховена я познакомился именно в исполнении Гульда. И лишь впоследствии я узнал, что его интерпретация Бетховена очень далека от традиционной и раскритикована в пух и прах.

Но в тот момент для меня, только вылупившегося птенца в мире классики, Гульд стал матерью-наседкой. Даже сейчас, слушая «Лунную» или «Апассионату» в исполнении другого человека, не могу перебороть в себе некое непринятие. Сам Гульд не считал все фортепианные сонаты Бетховена шедеврами. Какие-то ему нравились, а какие-то нет. Среди самых любимых была одна — двадцать шестая соната для фортепиано ми-бемоль мажор, иными словами «Прощальная».

Однако, в 1982 году, в возрасте 50 лет он умер, так и не записав её. Так и не сказав нам «Прощайте», пусть даже это излишне сентиментально.

Во время написания книги я решил отсортировать свои диски в две стопки: живые исполнители и функционирующие коллективы, а вторая — усопшие исполнители и распавшиеся группы. В первой не набралось и десяти, а другая едва не рушилась от чрезмерной высоты. Мне почему-то стало грустно и я, забросив рукопись, прилег на кровать. Укутавшись в одеяло, я стал размышлять, почему в моей коллекции в основном ушедшие музыканты.

И лишь при написании послесловия меня осенило. Ушедших исполнителей в разы больше, чем живых. Может, всё дело в этом? Когда-нибудь и эта стопка еще живых перекочует во вторую, оставив после себя лишь пустое место.

Всё еще в депрессии я наткнулся в сети на свежую статью о воссоединении Led Zeppelin на один день. Там упоминалось, что их барабанщик Бонзо мертв (его заменял сын). Но их музыка никуда не исчезла.

Сейчас идет эпоха, когда даже Гленн Гульд воскресает благодаря автофортепиано. Поскольку звуки становятся данными, цифровой информацией, если всё и дальше так пойдет, когда-нибудь появится и «Прощальная» с характерными подпеваниями.

Прелюдия и фуга до мажор второго тома «Хорошо темперированного клавира» Баха в исполнении Гульда погрузили на космический аппарат «Вояджер» и отправили в качестве послания другим разумным формам жизни. Возможно, что если кто-то обнаружит их, музыка будет жива даже после уничтожения Земли. С этой точки зрения решение не говорить прощай кажется правильным.

В этот раз опять прощу прощения у отвечающего за меня редактора Юасэ-сама. Извините, что бываю недоступен для связи, что забываю мобильник дома. Уэда Рё-сама вновь предоставил замечательные иллюстрации. Затем, хочу воспользоваться представившейся возможностью и выразить огромную благодарность членам клуба «Нуко-но-кай» за возможность избавиться от приступа затворничества, за то, что помогали найти силы вновь взяться за перо, и придавали решимости, чтобы я мог сыграть партейку в маджонг, забыв о работе.

Декабрь 2007, Сугии Хикару