В последний день триместра, который выпал на понедельник, Мафую обратилась ко мне:

— Как правильно читается твоё имя?

Дверь кабинета была открыта, и прямо за ней простирался школьный двор. Плач цикад, раздававшийся откуда-то из-под тени деревьев, слегка раздражал. Я лежал, головой лицом к полу, и пытался отверткой подтянуть нижнее крепление дверного косяка. Подумав, что ослышался, я приподнялся.

— Что? Ты сейчас сказала что-то?

В левой половине узкого кабинета рядом с барабанной установкой сидела Мафую на длинном столе. Она прижимала бутылку холодного улуна*, которую я только что ей купил, к своему лицу. Она что, плохо переносит жару? Не только её лицо было краснее обычного, но и задняя часть шеи, скрытая волосами каштанового цвета, и руки, которые не скрывали короткие рукава её летней формы, были бледно-красными. Однако она совершенно не вспотела. Ее темно-синие глаза смотрели на меня несколько озадаченно.

— Твое имя. Я до сих пор не знаю, как оно читается целиком.

Как читается мое имя? Мы в одном классе и сидим рядом, мы даже состоим в одном кружке — а она до сих пор не знает? Но… если задуматься, ей и неоткуда было об этом узнать. Она не так давно вернулась из-за границы, так что, наверняка, не слишком хорошо разбирает кандзи.

— Все говорят «Нао то, Нао сё». Не представляю, как произносится оставшаяся часть твоего имени. Наоки?

— Нет, не так, — она, наверное, неправильно прочитала иероглиф. — Эм… с чего это ты вдруг?

— Потому что ты постоянно обращаешься ко мне по имени! Так нечестно!

Нечестно, да? Не могу же я начать звать тебя Эбисава-сан вместо Мафую *, даже если тебе захочется (более того, она разозлится, если начну). Возможно, если она начнет называть меня так вот запросто по имени, возникнут недопонимания со стороны, верно? Хотя нас все равно уже не так понимают.

— Оно читается как Наоми. Звучит по-девчачьи, так что все зовут меня Нао.

— Понятно. Наоми.

— Что?

— Просто попробовала. Тебе не нравится?

Не то чтобы не нравится… просто немного неловко слышать. Я отвел взгляд от лица Мафую и снова опустился на корточки рядом с дверью.

— Наоми.

— Может хватит звать меня просто так?

— Нет, на этот раз я по делу.

Я поднял голову, и увидел Мафую, мягко покачивающую бутылкой в руке.

«Это слишком просто, так что открывай сама», — собрался сказать я, но вспомнил о её неподвижных пальцах. Я отложил отвертку, и пойдя к ней, помог открутить крышку. Даже не поблагодарив меня, она отобрала у меня бутылку и сделала огромный глоток. Выражение ее лица тотчас изменилось, и она высунула язык в отвращении.

— Что не так?

— Какой же он горький! В этом улуне нет сахара. Дурак, почему ты купил мне именно такой?

Хм, обычно сахар в улун не добавляют, верно? А-а-а, секундочку…

— Ты впервые пьешь японский улун?

Ну, она с детства жила за границей. Помнится, этот холодный улун начинали производить в Японии, однако позже основным экспортером этого чая стал Китай. Я еще слышал, популярным в других странах стал улун с сахаром.

— Тот, что я пробовала на гастролях в Китае, был сладкий! Нет, я не могу это пить.

Мафую слезла со стола и поставила бутылку на пол рядом со мной.

— Вот, можешь взять.

Я не мог не взглянуть на горлышко бутылки, из которой пила Мафую, а затем на ее губы, мокрые от чая. Пробыв с ней в одном кружке около полумесяца, я многое о ней узнал, в том числе, что она легкомысленно относится к подобному.

— Да и улун, который я покупала в Америке, был сладким… — пробормотала она сама себе, перемещаясь в угол комнаты, потом привычным движением открыла кейс гитары левой рукой, и вытащила из него свой любимый стратокастер.

Её способ настройки несколько уникальный — она использует только левую руку. Ее указательный палец мягко зажимает соответствующие лады, в то время как мизинец дергает струны. Правой она только поддерживает деку гитары, совсем не используя в настройке.

В конечном итоге выяснилось, что три пальца на правой руке Мафую совершенно неподвижны. По предварительному диагнозу американского врача, им, вероятно, потребуется время, чтобы восстановиться. Возможно, ей потом придется поехать за границу на лечение.

Все же… В любом случае, Мафую вернулась из Америки.

Обратно в школу, где я учусь.

Просто пугает, как далеко готовы зайти журналы ради сплетен. Ещё за месяц до её поездки в Америку появились газеты, поместившие цветные фотографии Мафую на обложку. Передвижения необыкновенно одаренной пианистки, исчезнувшей с мировой сцены два года назад, были всем хорошо известны, и немалую роль в этом сыграло то, что её отец — тот самый «всемирно известный Эбисава» — поехал вместе с дочерью. А еще всем уже было известно о её пальцах.

Говорят, что в начале месяца, когда Мафую вернулась в Японию со своим отцом, в аэропорту собралось множество репортеров. Но она исчезла, когда её отец отошел забрать багаж. Ходят слухи, что её похитили трое неизвестных ребят, и небольшое расследование обнаружило, что ими оказались члены некоего кружка изучения народной музыки, преследовавшие какие-то тайные цели. Нормально, что нас так описали?.. После этого я позвонил Эбичири, чтобы попросить помощи в объяснении ситуации средствам массовой информации, но он пришел в неимоверное бешенство.

Прошло полмесяца, прежде чем шумиха вокруг Мафую улеглась.

Пианистка Эбисава Мафую всегда была тихоней, но теперь у неё есть гитара. Пожалуй, для неё гитара — это не спасительная ниточка, скорее — другой путь.

Закончив с дверью, я закрутил крышку на бутылке улуна. Затем встал, подошел к Мафую и вытащил свой бас.

— Так что же происходит? Почему Эбисава называет тебя просто Наоми? — недовольно поинтересовалась припозднившаяся Чиаки, сев на стул барабанной установки, и жадно присосалась к остаткам улуна Мафую. Как и ожидалось от чёрного пояса по дзюдо — даже хотя пропорции её тела примерно такие же, как у Мафую — в её широко распахнутых глазах и невинном взгляде читалось, что она может мгновенно схватить меня за шкирку, невзирая на достаточно большое расстояние между нами. Я наконец уплотнил щель под дверью, и теперь мы можем включить кондиционер, однако холодный воздух с улицы уже проник в комнату, так что я не думаю, что сейчас это так необходимо.

Все проблемы начались с улуна. Чиаки заприметила бутылку едва зайдя в кабинет: «Это бутылка Нао, да? Тогда я попью!» И с этими словами, она собралась сделать огромный глоток. Однако в этот же момент Мафую сказала странно злым голосом: «Я дала её Наоми!» Ну зачем вы так, девочки? Пожалуйста, выйдете наружу, если хотите поругаться!

— Слушай! С детства Нао всегда дразнили из-за его девчачьего имени, что оставило ему психологическую травму. Как только он слышит, что кто-то зовет его по полному имени, то страшно переживает, а по ночам писается в постель! Вот почему я заставила всех называть его Нао. Так всё же, почему ты зовешь его по имени?

Бред! Перестань придумывать мне прошлое на свой вкус!

— Какая разница? — безапелляционно завила Мафую. — Я буду обращаться к нему так, как мне хочется.

— Ладно! Тогда я буду обращаться к тебе «Мафую»!

— Я давным-давно попросила всех называть меня по имени.

— А, точно.

Ей всё ещё не нравится, когда другие обращаются к ней по фамилии. Похоже, она ещё не полностью помирилась с отцом.

— Так не пойдет. Должно быть более постыдное имя для тебя. Эби-тян уже занято… Хм, раз ты Мафую… как насчет Мафу-Мафу?

— Звучит нелепо. Люди точно подумают, что ты оговорилась.

— Не может быть.

Опершись на напольный том-том, * как на стол, они продолжили препирательство. Мне это всё показалось довольно глупым, так что я сосредоточился на настройке баса. К тому времени как я закончил и уже собирался воткнуть его в усилитель, Мафую, похоже, устала спорить с Чиаки, вставлявшей «Мафу-Мафу» где надо и не надо, и тоже сосредоточилась на гитаре.

С трудом стиснув пальцы на медиаторе, зажатом губами во рту, она вытащила его и тут же взмахнула рукой. Резкие звуки, словно мощный поток, раздались из усилителя Marshall. Мне показалось, будто мой позвоночник просверлили дрелью, по телу пробежал озноб — я крепче схватился за бас потными ладонями.

Мафую не использовала звуковых эффектов, всё звучало как оно есть: гитара и усилитель — простейшая форма звука, создаваемая объединением основополагающих технологий компаний Fender и Marshall. «Пианист-виртуоз — сорок третье упражнение» Ганона *. Хотя в основе сочинения лежит безжизненная мелодия, направленная на развитие пальцев, ноты, льющиеся из гитары Мафую, никогда не оставят мое сердце равнодушным.

Только я перевел взгляд на свой бас, как неожиданно услышал звук тарелок. Грубый и металлический, он объединился с шестнадцатыми долями нот гитары Мафую. Бас-барабан гулко стучал, словно поторапливая их. Палочки в руках Чиаки двигались ритмично и очень быстро — как будто крылья стрекозы, парящей в воздухе.

Мафую вдруг посмотрела вверх, резко остановив игру. Я подумал, что Чиаки остановится вместе с ней, но та следила за дыханием Мафую, и сумела точно сохранить темп к тому моменту, когда та возобновила игру. Так они продолжают спорить с помощью инструментов? Ну, последние тренировки всегда начинались в подобной манере… и всё это благодаря вечно опаздывающему руководителю кружка! Я задержал дыхание, слабо ущипнул струну своей бас-гитары и погрузился в свои ноты среди похожей на пулеметную очередь мелодии в поисках собственного места.

Неожиданно через открытые двери в комнату ворвался поток горячего воздуха, прервавший репетицию.

— С добрым утром, товарищи! Так в вас, ребята, уже пылает огонь? Я очень рада это наблюдать!

В дверях застыл высокий стройный силуэт сэмпай. Её взгляд — как у львицы — буквально пронизывал насквозь. Длинные черные, как смоль, волосы были завязаны сзади из-за жары, что делало её вид ещё более впечатляющим. Явилась глава нашего кружка изучения народной музыки — Кагуразака Кёко-сэмпай.

Она не надела галстук-бабочку, и верх её блузки был расстегнут до такой степени, что я не знал, куда прятать глаза. За спиной у нее висел кейс для гитары. По тому, что она сильно вспотела, я предположил, что, скорее всего, она добиралась до школы на велосипеде (если бы она пришла сюда утром, ей бы пришлось сначала положить гитару в кабинет – так же, как сделали Мафую и я). Она всегда такая, так каким же образом ей удалось не остаться на второй год? И, в довершение всего, ей даже не нужны были дополнительные занятия. Эта загадка, возможно, достаточно таинственная, чтобы попасть в список семи тайн нашей школы.

— Товарищ Эбисава сегодня выглядит не слишком радостной — что за чудесный облик! — сэмпай похвалила Мафую, проходя мимо меня, и приблизилась к ней.

Так как Мафую было некуда убегать, она могла только беспомощно застыть, пока сэмпай заключала её в объятия и терлась щекой о её щёку. Вместо того, чтобы выразить отвращение, Мафую, скорее, смутилась. Кроме всего прочего, она смотрела на меня взглядом, умоляющим о помощи, из-за чего я тоже почувствовал себя немного неуютно.

— А, не беспокойся, я не забыла и про тебя, товарищ Айхара! Кажется, твои волосы стали немного короче? Хм-м, в любом случае, ты все равно прелесть.

Сказав это, сэмпай обняла голову Чиаки и погладила по волосам. Чиаки выглядела очень довольной, и она даже спрятала кончик носа в грудь сэмпай. Тогда мне захотелось сказать: «Извините, что помешал», — и просто выйти из класса.

— Молодой человек, это ты починил дверь? — сэмпай неожиданно перевела тему разговора на меня.

— Э-э? А. Д-да.

Из-за того, что дверь нельзя было плотно закрыть, часть звуков проскальзывала наружу через щель внизу. Более того, это так же уменьшало эффективность кондиционера.

— Ну, это здорово, что звук больше не будет покидать пределы комнаты, — тихо заговорила сэмпай глядя на дверь. — Но это также означает, что здесь станет холоднее…

Что, разве это не здорово? Самое лучшее в музыкальных кружках это то, что мы можем пользоваться кондиционерами летом, нет? В тот же миг сэмпай посмотрела на дверь, затем отпустила Чиаки и наклонилась ко мне.

— Одна из самых красивых сцен в Японии летом это то, как белые блузки молодых девушек становятся мокрыми и прозрачными от пота. Однако из-за широкого использования кондиционеров такие красивые сцены все меньше и меньше услаждают наш взор. Молодой человек, что ты думаешь? Если мы будем репетировать без кондиционера…

— Пожалуйста, избавьте меня от этого! В этом закрытом помещении целых четыре человека.

Вот вам один из фактов, которые я узнал только после присоединения к кружку, состоящему из трех девушек и парня: Кагуразака-сэмпай в самом деле неравнодушна к женскому полу. Первоначально я думал, что она просто шутит, но всё, что этот человек говорит — действительно правда.

— Как насчет того, чтобы нам всем вылить на себя немного воды перед тем, как начнем тренировку? — предложила Чиаки.

— Определенно нет. Так ты повредишь инструменты, — на удивление серьезно возразила Мафую.

— Товарищ Айхара, ты не поняла. Пот — это не просто вода с солью, а кровь, которую проливают такие пролетарии как мы, и всё ради революции!

Чиаки склонила голову на бок — она, вероятно, не поняла, о чем говорит сэмпай. Как, впрочем, и я.

— Тогда как насчет того, чтобы нам репетировать в более прохладном месте? Я хочу поехать на пляж!

— Как ты будешь практиковаться на пляже?..

— Нет, это возможно! Если честно, я уже взяла в аренду виллу.

Сэмпай неожиданно сказала то, что заставило меня пораженно повернуть голову. Виллу?

— Объявляю летние музыкальные сборы! Мы отправляемся 28 июля, и продлятся они три дня и две ночи. Так как эта вилла моего друга, проживание будет абсолютно бесплатным. Более того, вилла расположена прямо рядом с пляжем!

Сказав это, сэмпай достала пачку листовок формата А4 из кармана в кейсе гитары, которые она заготовила втайне от нас. В заголовке значилось: «Подробности о летних сборах кружка изучения народной музыки». Я прирос к земле от неожиданности происходящего.

— Вау, потрясающе! Нао, взгляни быстрее!

Чиаки перешагнула через барабанную установку и передала мне верхнюю часть листовок. Я совершенно не мог понять, почему листовки надо было печатать в цвете, но изображение белоснежной виллы, одиноко стоящей у пляжа, выглядело довольно круто.

— Нет, ну… стоп, я впервые слышу об этих летних сборах. Сэмпай, ты получила разрешение учителей?

— Не-а! Для остальных мы вчетвером отправляемся на пляж просто развлекаться.

Это нормально?.. Это действительно нормально?

— Если бы мы получили разрешение от школы организовать официальные музыкальные сборы, то с нами поехал бы ответственный учитель, ведь так? Тогда всё стало бы более проблемным и запутанным. Маки-сэнсэй — красотка, и я желаю увидеть её в купальнике. Однако в последнее время я перестала интересоваться людьми, которые старше меня.

— Э-э? А, гм-м, ну и что я могу сказать… нет, погодите!

Случайно я ударил рукой по тарелке рядом со мной. Что за бред несёт этот человек?!

— Почему ты самостоятельно определила дату?

— Нет нужды беспокоиться. Товарищ Айхара ходит на уроки плавания в понедельник и пятницу, и я специально избежала дат профилактических проверок Мафую. Молодой человек, у тебя ведь не было никаких особых перспектив на летние каникулы, так?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты что-то запланировал?

Нет. Уж извини. И всё же, как этот человек смог разузнать наши планы на летние каникулы в таких подробностях?

— Нао, ты разве не хочешь участвовать? Это же пляж, понимаешь? Пляж! — сказала Чиаки с энтузиазмом, не прервав, однако, нажатий на педаль бас-барабана.

Я еще раз посмотрел на фотографию виллы. Летние музыкальные сборы, значит?.. С нами там не будет взрослых, и мы будем сами решать, как тратить наше время с утра до вечера — можем репетировать, давать импровизированные концерты и даже запускать фейерверки ночью. Звучит довольно заманчиво… Стойте, притормозите на секунду!

— Послушай, сэмпай. Ты сказала, что арендовала эту виллу, и это значит, что нас там будет только четверо, так?

— Да! Без опекунов. Без арендной платы. Хотя взамен мы должны навести порядок на вилле.

— И это означает, что мы сами должны позаботиться о пропитании?

— Естественно.

Хотя глубоко в душе я уже знал, что спрашивать бесполезно, но я всё-таки попробовал:

— Сэмпай... ты умеешь готовить?

Она помотала головой, слегка улыбнувшись. Я вздохнул. Чиаки совершенно безнадежна в кулинарии, а с пальцами Мафую в таком состоянии…

— Со слов товарища Айхары я узнала, что, похоже, ты достаточно искусен в готовке, так как долгое время живёшь со своим отцом. Буду ждать с нетерпением.

А, пофиг. Я всё равно готовлю по три раза на дню, когда сижу дома на каникулах. Хотя количество порций увеличится до четырех, время и усилия, затрачиваемые на приготовление пищи, останутся такими же. Более того, на свежем воздухе даже простое бэнто будет вкусным.

О, мы собираемся плавать? Они оденут купальники? Я видел Чиаки только в школьном. У сэмпай очень хорошая фигура, интересно, она возьмет с собой что-то действительно откровенное? Что касается Мафую, она вообще не посещает уроки плавания… Нет, стой, успокойся, ты! Мы едем туда тренироваться, а не купаться и загорать!

Тогда я заметил кое-что — Мафую не сказала ни единого слова. Она сидела на столе и смотрела на листовку, крепко вцепившись в неё руками. По выражению лица было видно, что её что-то беспокоит. Гитара, прислоненная к груди, едва не соскользнула у неё с колен.

— Товарищ Эбисава?.. Что такое? Эти даты не подходят тебе?

Мафую замотала головой в ответ.

— Если неудобно, говори.

— Все в порядке. Давайте продолжим репетицию.

Пробормотав ответ, она засунула листовку в карман гитарного кейса, а затем схватилась за гриф. Так её действительно что-то не устраивает? Она не хочет ехать с нами к морю?

Кагуразака-сэмпай не стала больше давить и тоже достала гитару.

Мне вспомнился тот день — то, что произошло, когда Мафую вернулась из Америки. Процедура вступления Мафую в кружок была проведена в женском туалете аэропорта Нарита.

Я стоял снаружи на стрёме. Какое выражение лица было у Мафую, когда она подписывала форму вступления в кружок? О чем они говорили? Я не имел ни малейшего представления.

В классе Мафую ведет себя как и раньше — смотрит на всех волчьим взглядом; что же касается взаимоотношений с одноклассниками — сторонится всех. Эти мои одноклассники тоже хороши: несмотря на то, что они знают о пальцах Мафую, относятся к ней как и до поездки в Америку — дразнят, словно дикую кошку, боящуюся людей.

Недавний инцидент все так же кажется иллюзией. Ничего не изменилось. Единственная разница состоит в том, что Мафую начала вместе с нами заниматься в кружке.

— Наоми, слишком много синкоп. Неприятно звучит.

— Наоми, не сбивайся из-за моей полиритмии. Играй свои четвертые как обычно.

На наших репетициях Мафую ругалась только на меня — мои навыки самые слабые в группе.

За эти две недели мы с ней стали чаще разговаривать, хотя большинство разговоров сводились к музыкальной тематике. Таким образом, у меня не было ни малейшего представления, о чём Мафую думает теперь, когда мы все в одной группе.

1. ↑Еще известен как «оолонг» или «бирюзовый чай».
2. ↑Гонорифики в книге опущены, но чтобы вы знали, он обращается к Мафую без всяких суффиксов
3. ↑Барабан на трех ножках.
4. ↑Шарль Луи Анон (в русской традиции часто Ганон, фр. Charles-Louis Hanon). Известен, прежде всего, своими методическими пособиями, из которых наиболее знаменитое — «Пианист-виртуоз. 60 упражнений для достижения беглости, независимости, силы и равномерного развития пальцев, а также лёгкости запястья»