Часть 1

Гардеробная в покоях Момонги была заполнена разнообразными предметами, даже места свободного почти не осталось. Момонга мог там найти любую экипировку, например плащи. Ещё в игре иногда он покупал броню, но когда она становилась бесполезной, просто хранил её здесь. И не только броню, разнообразное оружие, от шестов и до мечей, здесь было всё.

После убийства монстров в Иггдрасиле выпадали кристаллы данных. Позднее эти кристаллы можно было вставить в предметы, и так создавалось бесчисленное множество оригинальных вещей. Если в продаже появлялся потрясающий предмет, многие просто не могли пройти мимо и не купить.

Вот комната и оказалась в таком состоянии.

На стойке с оружием Момонга выбрал случайный меч. На серебряном клинке не было ни царапинки — он ярко сиял на свету. На лезвии меча были выгравированы символы, их было хорошо видно в отражённом свете.

Момонга поднял меч и взмахнул. Лёгкий, как пёрышко.

И не потому, что меч был создан из очень лёгкого материала, просто Момонга был невероятно силён. Он был маг, потому магические параметры у него были высокие, а физические — сравнительно низкие. Однако достигнув сотого уровня, он тренировками накопил много очков силы, что не следовало недооценивать. Низкоуровневого монстра он мог победить одним лишь ударом посоха.

Момонга медленно стал с мечом в боевую позу, но сразу же послышался тяжёлый скрежет металла. Меч, который он до этого держал в руке, упал на пол.

В комнату тут же вошли горничные, подняли меч и протянули его Момонге. Однако тот его не взял, а уставился себе на пустые руки. Вот оно. Вот что поставило Момонгу в тупик. Если НИП, ведущие себя как живые, заставляют поверить, что этот мир — не игра, тогда что же о кандалах этого тела? Многие игроки из-за ограничений уставали жить в игре. В Иггдрасиле такой игрок, как Момонга, не выбравший ни одного воинского класса, не мог взять в руки меч. Но если этот мир стал реальным, почему он до сих пор не может использовать меч?

Момонга покачал головой, решив над этим сильно не задумываться. В отсутствие достаточной информации, сколько бы он ни думал, ответа всё равно не нашёл бы.

— Приберите.

Горничные последовали указанию Момонги. Он развернулся к стене, которая была почти полностью покрыта зеркалами, в них отражался скелет в одежде. Видеть, как собственное тело превратилось в это чужеродное, должно бы быть ужасно. Однако Момонга был равнодушен, ему это даже странным не казалось.

Поскольку он раньше играл в Иггдрасиле, то уже привык к своей текущей внешности, однако у его спокойствия была ещё одна причина.

Как и внешность, видно, умственные функции тоже были затронуты. Прежде всего, эмоции. Как только он ощущал сильную эмоцию, она тут же улетучивалась, и он успокаивался; будто что-то её подавляло. Ещё одно — это отсутствие любых желаний, будь то голод или сонливость. Поначалу казалось, что половое влечение есть, но даже когда он потрогал мягкую грудь Альбедо, влечения не было. Чувствуя, будто потерял нечто очень важное, Момонга невольно посмотрел на талию.

— Раз этому нет никакого применения... то оно исчезнет? — в разочаровании пробурчал он, становясь чуть эмоциональным, но прежде чем закончил половину предложения, это чувство полностью испарилось. Момонга считал, что эти изменения сильно пригодятся, особенно психические изменения. По-видимому, нежить полностью устойчива к духовным атакам.

Хотя сейчас Момонга обладал телом и разумом нежити, глубоко внутри он был по-прежнему человек. Из-за этого иногда он чувствовал эмоции, но как только они становились слишком сильными, то подавлялись в мгновение. Момонга боялся, что в будущем, если продолжит оставаться в этом теле, утратит все эмоции.

Конечно, если это случится, это будет не таким уж и большим делом, потому что каким бы мир ни был, то, как Момонга себя видит, не изменится. Кроме того, есть такие НИП, как Шалти. Вполне возможно, что причины отсутствия эмоций не в том, что он нежить, хотя судить об этом было ещё слишком рано.

— ...«Создание большого предмета».

После того как он применил заклинание, тело мгновенно покрылось полным набором пластинчатых доспехов. Они были из стали и блестели чёрным матовым блеском, а из-за золотой и пурпурной отделки отдавали дороговизной. Момонга походил туда-сюда. Немного жмут, но не мешают движению. Доспехи были очень хорошо подогнаны и покрывали всё тело — ни одна кость не была видна.

Если это магически созданное снаряжение, Момонга мог его использовать, как и в Иггдрасиле.

Какая великая магия. Он смотрел на своё отражение и восхищался: шлем, закрывающий всё лицо, будто как у величественного воина. Он совсем не был похож на мага. Момонга кивнул в удовлетворении, проглотив свою не существующую слюну. С озорным и невинным видом он сказал:

— Я немного прогуляюсь.

— Стража готова в любое время, — тут же машинально ответила горничная.

Но... это уже начинает докучать. В первый день, когда за ним следовала стража, он чувствовал себя угнетённо. На второй день он начал привыкать и ему захотелось величественно ходить со стражей. Но когда настал третий день... Момонга невольно вздохнул. Куда бы ни пошел — везде по пятам следовали телохранители. И все, кого он встречал по пути, кланялись. Это было слишком тяжело выносить.

Он смог бы стерпеть, если бы только мог со стражей ходить нормально. Но это было невозможно. Поскольку ему нужно было поддерживать свою роль правителя Великого Склепа Назарика, он не мог показать ни малейшей слабости — та ещё нервотрёпка. Для такого обычного человека, как Момонга, это было крайне утомительно.

Даже если все его эмоциональные всплески сразу подавлялись, он всё же чувствовал себя, будто горит на маленьком огне. Особенно если за ним следовали невероятно красивые женщины, всё время внимательно о нём заботясь. Как мужчина он явно был счастлив, но ведь пострадала его частная жизнь.

Эта душевная усталость была тоже частью его человеческой стороны. Но будет очень опасно, если правитель Великого Склепа Назарика столкнется с непредвиденными обстоятельствами, а душевно будет исчерпан. В ключевой момент он может сделать роковую ошибку. Ему было необходимо немного расслабиться. Придя к такому выводу, Момонга открыл глаза. Хотя выражение на лице не изменилось, огонь в глазницах разгорелся сильнее.

— Не нужно... я не хочу, чтобы за мной следовали, я просто хочу прогуляться один.

— Пожалуйста, подождите. Если владыка Момонга столкнется с трудностями, мы должны быть вашим щитом, мы не можем допустить, чтобы с владыкой Момонгой что-то случилось!

Оставлять без внимания их желание пожертвовать собой, чтобы защитить хозяина, который просто хочет прогуляться, — бездушно. Однако с инцидента прошло уже три дня — не менее семидесяти двух часов. Всё это время Момонга пытался вести себя подобающе правителю Великого Склепа Назарика, сердце просто требовало отдыха.

Так что хотя Момонга и чувствовал себя перед ними виноватым, он уже приготовил оправдание:

— ...Мне нужно посетить одно секретное место, я не могу позволить никому за мной следовать.

Настала короткая тишина. Но Момонга чувствовал, будто прошло уже много времени. Горничная наконец ответила:

— Хорошо, владыка Момонга. Пожалуйста, будьте осторожны.

Глядя на поверившую горничную, Момонга почувствовал себя скверно, но решил просто этого не замечать. Ничего не случится, если он немного отдохнёт. Сначала он выйдет наружу посмотреть на окружающий пейзаж. Нужно собственными глазами убедиться, что можно ходить в другие места, это чрезвычайно важно. Момонга придумывал всё новые и новые оправдания, потому что посчитал своё текущее поведение слишком эгоистичным.

Стряхнув чувство вины, он активировал силу кольца.

Момонга переместился на большую площадь. Рядом стояло множество плоских каменных столов, которые предназначались для трупов, но сейчас они пустовали. Пол был покрыт отполированным известняком, а за Момонгой были ведущие вниз ступени, а на их конце — большие ворота, ведущие на первый этаж Великого Склепа Назарика. На стенах не было никаких факелов, единственным источником освещения была голубовато-белая луна. Кольцом Аинз Оал Гоун было возможно мгновенно переместиться к месту, наиболее близкому к поверхности — к надземному этажу Великого Склепа Назарика, Центральному храму.

Несколько шагов — и он выйдет наружу. Хотя место назначения было прямо перед ним, Момонга не двигался, потому что увидел кое-что неожиданное — несколько необычных фигур. Тут было три типа монстров, каждого по четыре штуки, всего двенадцать. Один из них был похож на ужасающего демона: чешуйчатое тело, изо рта торчат клыки, а на толстых руках длинные когти. Хвост у него был змеиным, а чуть выше была пара огненных крыльев, придавая ему вид дьявола.

Второй был женщиной-монстром в обтягивающей кожаной одежде и с чёрной головой ворона.

И последний монстр был в броне с открытой грудью, демонстрируя свою грудь и сильный пресс. Если бы на спине не было чёрных крыльев летучей мыши, а из висков не торчали бы рога, его легко можно было бы спутать с простым человеком. Хотя он выглядел красавцем, в глазах виднелось ненасытное желание.

Их звали Демон Гнева, Демон Ревности и Демон Жадности. Все демоны посмотрели на Момонгу. Они не двигались, лишь глядели. Серьёзный взгляд, заставляющий чувствовать на себе давление.

Эти монстры примерно восьмидесятого уровня возрождались в реальности Демиурга, Подземном вулкане, недалеко от двери на восьмой этаж, и они отвечали за охрану той двери. Обычно надземный этаж охраняли солдаты-нежить Шалти. Почему тогда здесь солдаты Демиурга?

Возле монстров появилась тень, показался незаметный вначале дьявол. И с его появлением головоломка разрешилась.

— Демиург...

Когда дьявол услышал своё имя, на нём появился удивлённый взгляд. Этим взглядом он спрашивает «почему здесь господин?» или же «кто этот таинственный монстр?»? Момонга сделал ставку и двинулся вперед. Если бы он так и стоял, было бы странно, если б его не узнали. Он пошёл в сторону стены, намереваясь не обращать внимания на демонов и пройти мимо.

Их глаза сосредоточились на Момонге, но тот силой воли подавил трусость, с высоко поднятой головой двигаясь вперёд.

Когда расстояние между ними стало довольно небольшим, все демоны преклонили колено. Впереди всех, конечно же, находился Демиург. Довольно аккуратные и элегантные движения, будто он воплощение принца.

— Владыка Момонга. Что вы здесь делаете одни, без охраны? И в такой одежде...

Секрет был сразу же раскрыт.

Демиург считался одним из мудрейших в Великом Склепе Назарика, так что вполне понятно, что он видел его маскировку насквозь. Но Момонга посчитал, что Демиург его узнал из-за того, что Момонга сюда телепортировался. Единственным, кто в Назарике мог телепортироваться, был единственный владелец кольца Аинз Оал Гоун — Момонга.

— Ну... тут много причин. Если это ты, Демиург, думаю, ты догадаешься, почему я так одет.

На лице Демиурга появилось сложное выражение. После нескольких вдохов он сказал:

— Простите, но я не понимаю намерений владыки Момонги...

— Зови меня Тёмный Рыцарь.

— Владыка Тёмный Рыцарь...

Демиург выглядел так, будто хотел что-то сказать, но Момонга решил не замечать этого. Несмотря на то что имя звучало очень скромно, по сравнению с именами монстров в игре оно было вполне нормальным.

Он хотел, чтобы Демиург его так называл, не просто так. Хотя тут присутствовали лишь слуги Демиурга, это место ведь вход, здесь должно проходить много разных слуг. Чтобы они не узнали, что это Момонга, он хотел, чтобы не называли данное имя.

Не было ясно, сколько о его намерениях понял Демиург. В этот миг тот посмотрел так, будто на него снизошло озарение.

— Ясно... так вот что происходит.

«Э? Что?» — не мог не заинтересоваться Момонга. У него даже догадок не было, насколько умен Демиург и сможет ли его понять. Он мог лишь под шлемом вспотеть несуществующим потом, надеясь, что Демиург по крайней мере поймёт его намерения.

— Владыка Момон... Тёмный Рыцарь, я наконец немного понял ваше глубокое мышление. Это, безусловно, для правителя достойная проблема. Но я не могу праздно сидеть, когда с вами нет спутников. Хотя я знаю, что это вызовет некоторые трудности, но я надеюсь, что вы милостиво позволите нам следовать за вами.

— ...Ничего не поделаешь. Тогда я позволю лишь одному.

Демиург элегантно улыбнулся.

— Я благодарен, что владыка Тёмный Рыцарь принял мой самовольный запрос.

— ...Просто зови меня Тёмный Рыцарь, не нужно никакой вежливости.

— Как мы можем! Я никому не позволю так к вам обращаться. Конечно, если будет работа под прикрытием или очень особое задание или приказ, я подчинюсь, но в Великом Склепе Назарика никто не посмеет к вам так обращаться, владыка Момонга... нет, владыка Тёмный Рыцарь!

Услышав пламенную речь Демиурга, Момонга взбодрился и кивнул. В сердце он думал, что если будет называть себя Тёмным Рыцарем, другие будут смеяться за выбор такого глупого имени, и он даже начал сожалеть об этом.

— Извините, владыка Момон... Тёмный Рыцарь, я отнял у вас драгоценное время. Остальные, ждите моих указаний и скажите другим, что я буду снаружи.

— Да сэр Демиург.

— Пошли, Демиург.

Момонга прошёл мимо поклонившегося Демиурга. Подняв голову, тот последовал за ним.

— Интересно, почему владыка Момон... кашель, Тёмный Рыцарь так оделся?

— Не знаю, но должна быть какая-то причина.

Оставленные позади и сбитые с толку, демоны перешептывались друг с другом.

Они узнали Момонгу не потому, что тот телепортировался. Хотя Момонга не мог это ощутить, все внутри Великого Склепа Назарика, нет, все в Аинз Оал Гоун, излучали своего рода присутствие, по которому слуги могли понять, союзник ли перед ними или нет. Более того, изначальные сорок один правитель Великого Склепа Назарика — из которых остался один Момонга — имели особое присутствие, окутывающее всё тело. Оно позволяло слугам немедленно понять, кто их правитель. Как бы далеко такое сильное присутствие ни было, они всегда могли его ощутить. Хоть Момонга и покрыл всё тело пластинчатой броней, они никогда бы ни с кем его не перепутали.

Его ауру отличить от других было даже легче. Кто-то поднимался по ступенькам, ведущим вниз, на первый этаж Назарика. Судя по ауре, это был Страж этажа. По ступенькам поднялась прекрасный командир Стражей, Альбедо. Увидев, что перед ними прямой начальник Демиурга, демоны преклонили колено.

Для Альбедо такая картина была совершенно естественна, она, будто не видя их, начала осматриваться. Не найдя то, что искала, она подошла к демонам и спросила:

— ...Я не вижу Демиурга, где он?

— Это... только что пришел владыка Тёмный Рыцарь, так что Демиург последовал за ним наружу.

— Владыка... Тёмный Рыцарь? Я никогда не слышала этого имени... Демиург вышел с этим типом? Достойный Страж последовал за ним? Не слишком ли странно?

Демоны не знали, что делать, им оставалось лишь смотреть вперед. Альбедо тепло улыбнулась и посмотрела на них:

— Неужели простые слуги решаются от меня что-то скрывать?

Тёплое и ласковое предупреждение заставило демонов вздрогнуть. Они больше не могли утаивать правду.

— Господин Демиург определил, что владыка Тёмный Рыцарь на самом деле наш владыка.

— ...Здесь был владыка Момонга! — взвизгнула Альбедо, а демоны спокойно ответили:

— ...Нет, его зовут владыка Тёмный Рыцарь.

— ...А что же стража? Демиург получил указания от владыки Момонги? Но я уже назначила встречу с Демиургом, и он не должен был знать, что сюда идет владыка, так ведь? Ладно, забудьте. Сначала мне нужно переодеться и принять ванну!

Альбедо коснулась своей одежды. Из-за постоянной работы одежда вымазалась, крылья и хвост тоже выглядели взъерошенными.

Однако даже если такая бесподобная красавица, как Альбедо, немного испачкается, она останется такой же симпатичной. Это как миллион очков уменьшить на одно, это не такое уж большое дело, оно вовсе не затронуло её красоту. Но для Альбедо это было неприемлемым, она не могла позволить тому, кого любит, увидеть её такой.

— Ближайшая ванная комната... Шалти?.. Меня встретят с некоторым подозрением... но я стерплю. Вы трое, идите ко мне в комнату и принесите какую-то одежду! Быстро!

— ...Госпожа Альбедо, не примите это за неуважение, но разве ваш текущий наряд не хорош? — Один из демонов обратился к уходившей Альбедо. Это был Демон Ревности.

— ...Что ты сказал? — Альбедо остановилась и гневно ответила. Она посчитала, что демон хочет, чтобы она перед Момонгой выглядела грязно.

— ...Я, я просто подумал, госпожа Альбедо такая красивая, что если вы покажете, что много работаете, выполняя приказы владыки Момонги, вы произведёте более благоприятное впечатление. В конце концов, это ведь будет вам выгоднее, госпожа Альбедо?

Остальные демоны тоже посоветовали: — Пока госпожа Альбедо закончит купаться и наряжаться, и появится перед владыкой Момонгой... Тёмным Рыцарем, кто знает, сколько времени пройдет. Разве не будет жалко упустить такую возможность?

— Хммм... — Альбедо глубоко задумалась. То, что они сказали, не было неправильным. — В этом есть смысл... Наверное, просто я уже давно последний раз паниковала. Я не видела владыку Момонгу целых восемнадцать часов, не думаете, что это слишком уж долго?

— Да, это очень долго.

— Я хочу как можно скорее всё закончить и вернуться к владыке Момонге... не хочу больше слоняться, мне нужно как можно быстрее найти владыку. Где он сейчас?

— Он только что вышел через эту дверь.

— Значит, там, — холодно ответила Альбедо, но на лице появилась застенчивая улыбка и она волнующе захлопала крыльями — ведь представилась возможность увидеть Момонгу. Она быстро прошла мимо демонов. Затем её шаги вдруг остановились, Альбедо снова обратилась к демонам: — Спрошу ещё раз: если я увижусь с владыкой Момонгой в таком виде, это улучшит впечатление обо мне?

Когда Момонга покинул храм, его встретила великолепная картина. Площадь Великого Склепа Назарика была примерно двести квадратных метров. Склеп был окружен шестиметровой защитной стеной с входом впереди и сзади.

Трава на кладбище была короткой, придавая ему освежающий вид. Но, с другой стороны, тут росли большие лиственные деревья, покрывая всё тенью — мрачное чувство. Также много белых надгробий стояло беспорядочно.

Остриженная трава и беспорядочные надгробья создавали какое-то сильное чувство несоответствия. И не только это, то тут, то там виднелись вырезанные ангелы и богини, наряду с другими произведениями искусства. Кладбище было просто хаотическим. Более того, по углам стояло четыре маленьких храма, а в центре — большой храм с шестиметровой статуей воина, которого защищают солдаты.

Именно из этого большого Центрального храма Великого Склепа Назарика и вышел Момонга. Он стоял на верхней части каменных ступеней и молча смотрел на пейзаж. Великий Склеп Назарика располагался в Хельхейме, холодном мире с бесконечной ночью. Из-за вечной ночи там было довольно темно, а небо всегда было затянуто тёмными облаками. Но сегодняшний пейзаж отличался. Перед глазами было прекрасное ночное небо. Момонга посмотрел вверх, и выпустил полный эмоций вздох. Он, качая головой, не мог поверить в то, что видит.

— Сделать бы такое в виртуальном мире... поистине изумительно... воздух такой свежий, ни следа загрязнений. Людям, рождённым в этом мире, не понадобятся искусственные лёгкие или сердце...

Он никогда не видел такого чистого неба.

Момонге захотелось применить магию, но мешали доспехи. Некоторые магические классы обладали особыми навыками, дающими возможность использовать магию в броне, но Момонга никогда не изучал такие навыки. Так что его полная броня препятствовала применению магии. Так что хоть доспехи и были созданы магией, они не обладали преимуществом применять заклинания при ношении. В доспехах можно было использовать лишь пять видов заклинаний. Увы, заклинание, которое он хотел использовать, было не из этих пяти. Момонга протянул руку в пустой воздух и достал украшение. Это было ожерелье в форме крыльев птицы.

Надев ожерелье, Момонга на нём сосредоточился, активируя скрытую внутри силу.

— Полёт.

Разорвав оковы гравитации, Момонга медленно воспарил в воздух. Ускорившись, он на одном дыхании полетел прямо вверх. Хотя Демиург поспешил следом, Момонга не обратил на него никакого внимания, продолжая подыматься. Не осознавая того, он поднялся на несколько сотен метров. Затем, медленно сбавив скорость и сняв шлем, он просто онемел... нет, его заставила онеметь картина этого мира.

Голубовато-белый свет луны и звезд отгонял от земли тьму. Качаясь на ветру, блестели пастбища, будто бы сиял весь мир. На небе горели бесконечные звезды, а также луна и планеты, дополняя земной пейзаж.

Момонга невольно вздохнул:

— Прекрасно... нет, слишком прекрасно для слов... Интересно, какое бы лицо сделал Блу Планет-сан, если бы это увидел...

Если бы увидел мир без загрязнённого воздуха, воды и почвы. Момонга вспомнил друга. Его все называли романтиком, у него на лице, похожем на камень, всегда была улыбка — тёплый и мягкий человек, любивший ночное небо.

Нет, не только небо — природу. Он любил природу, хотя она загрязнялась и исчезала. Он хотел любоваться пейзажем, которого больше не существовало в реальности, потому и начал играть в Иггдрасиль. Он также потратил много времени и сил, работая над шестым этажом, в особенности над ночным небом, тем самым создавая свой безупречный мир.

Для такого человека было особенно волнующим говорить о природе. Его восторг был почти чрезмерным. Увидь он этот мир, как сильно бы взбудоражился? Или насколько пылко он начал бы описывать пейзаж? Момонга по-настоящему хотел услышать глубокие знания старинного друга, Блу Планет, которого ему сильно не хватало. Он слегка повернулся в сторону. Конечно, рядом никого не было. Это было невозможно. Момонга услышал хлопанье крыльев, в поле зрения вошла фигура Демиурга.

Сзади была пара мокро выглядевших чёрных крыла. Лицо тоже изменилось от человечьего до жабьего. Это была наполовину демоническая форма Демиурга.

Некоторые гетероморфные расы могли трансформироваться в несколько разных форм. В Назарике и у Себастьяна, и у Альбедо были разные формы. Хотя было трудновато изучить эти необычные расовые формы, они давно стали популярными, потому что походили на финального босса с различными формами из разных гетероморфных рас. Многие любили эти необычные расы, но у чистого человека или получеловека были некоторые слабости, а игра за гетероморфную расу давала особые способности.

Момонга отвёл взгляд от преобразованного Демиурга и посмотрел обратно на звезды в небе. Он вздохнул, будто говоря другу, которого здесь нет:

— ...Всего лишь луны и звезд достаточно, чтобы я увидел ландшафт... трудно поверить, что это в самом деле настоящий мир. Блу Планет-сан... небо и вправду сияет, как шкатулка с драгоценностями.

— Наверное, это так. Красота этого мира — как драгоценные камни, созданные только ради украшения владыки Момон... Тёмного Рыцаря, — польстил ему Демиург.

Эти внезапные слова, похоже, пришли из странных заблуждений. Момонга немного рассердился. Однако гнев вскоре исчез, ведь перед глазами был такой пейзаж. Более того, посмотрев на мир сверху вниз, он почувствовал, будто мир такой маленький. В сердце он начал думать, что продолжать вести себя как «злой властелин» будет хорошей мыслью.

— Поистине прекрасное зрелище. Эти звезды созданы, чтобы украсить меня... наверное, это так. Я сделаю всё, чтобы заполучить эту шкатулку с драгоценностями, которая никому не принадлежит. — Момонга протянул вперед руку и сжал в кулак. Звезды в небе будто бы попали ему в руку. Конечно, он всего лишь закрыл их рукой. Момонга пожал плечами на своё ребячество, повернулся к Демиургу и сказал: — ...Нет, такая шкатулка — это не то, чем могу обладать я один. Наверное, она должна украшать Великий Склеп Назарика... меня и моих друзей из Аинз Оал Гоун.

— ...Истинно внушающая благоговение речь. Если вы пожелаете, я немедленно соберу армии Назарика и захвачу шкатулку. Величайшей честью Демиурга будет вручить этот дар владыке Момонге.

Момонга мягко улыбнулся. Ему было интересно, затянула ли эта атмосфера и Демиурга.

— Пока мы не знаем, какие создания живут в этом мире, я могу лишь указать на ошибочность твоей идеи. Мы здесь крайне невелики. Однако покорить мир — очень интересная мысль.

«Покорить мир» — лишь плохие парни в детских телевизионных шоу такое скажут. Покорять мир не так уж и легко. Даже если кто-то завоюет весь мир, появятся сложности, ведь нужно поддерживать закон и порядок, чтобы не допустить восстания, должно быть единство между странами и так далее. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы идея завоевать мир быстро потеряла привлекательность.

Хотя Момонга прекрасно всё это понимал, он всё равно заговорил о том, что хочет его покорить. Потому что красота этого мира взбудоражила его детские желания. И, кроме того, чтобы сохранять позицию лидера пресловутой Аинз Оал Гоун, следовало иногда вести себя по-детски.

Но была и ещё одна причина.

— ...Урбет-сан, Люци★фер-сан, Вэриебл Талисман-сан, Беруриба-сан...

Не раз он вспоминал, как в шутку говорил согильдийцам: «вместе мы покорим мир Иггдрасиля». Он знал, что Демиург умнейший в Назарике, он должен понимать, что разговор о покорении мира — всего лишь ребячество. Знай Момонга, какое выражение приняло жабье лицо Демиурга, разговор бы на этом не закончился. Но Момонга смотрел не на Демиурга, а в горизонт, туда, где небо встречает землю.

— ...Незнакомый мир. Но в этом мире... лишь я один? Никто из членов гильдии сюда не попал?

Хотя в Иггдрасиле было невозможно создать второго персонажа, покинувшие игру могли создать нового персонажа, чтобы хоть в последний день вернуться. Также было возможно, что Хэрохэро вернулся в самую последнюю секунду перед запланированным закрытием сервера.

В довершение всего, пребывание Момонги здесь — не нормальный случай. Если это вызвало некое неизвестное явление, тогда продолжавшие играть в игру тоже могли застрять в этом мире. Хотя он не мог связаться с ними через «Сообщение», этому могло много что мешать. Например, они могли оказаться на другом континенте, или мог действовать какой-то магический эффект.

— ...В таком случае... я сделаю так, чтобы весь мир узнал имя Аинз Оал Гоун...

Если хоть кто-то из товарищей окажется неподалёку, он это услышит. И обязательно придёт. Момонга был уверен в их дружбе. Погружённый в мысли, Момонга вдруг повернулся к Назарику — его встретило впечатляющее зрелище.

На сто метров вокруг Назарика земля возвышалась подобно океанской волне, которая превратилась в огромную волну почвы. Равнины начали медленно превращаться в маленькие выступы и медленно идти в нужную сторону. Они начинали собираться вместе, наконец недалеко от Назарика становясь холмиком. Курганы почвы наваливались на стены Назарика, накатывая как волны цунами со всех направлений.

— ...«Земляные волны». Кажется, он использует не только магию, но и классовый навык, чтобы увеличить область воздействия... — тихо восхитился Момонга. В Назарике лишь один был способен на такую магию. Как и ожидалось от Мара.

Видно, хорошо я придумал, что оставил на него сокрытие стен.

— Да, ещё Мару помогают неутомимая нежить и големы. Но процесс идет медленно и не достаточно хорошо. После перемещения земли останется множество углублений, нужно будет посадить много растений, чтобы их скрыть. Это нагрузит Мара ещё сильнее...

— ...Стены Назарика мы будем скрывать долго, трудность в том, обнаружат ли нас во время строительства. Как обстоят дела с безопасностью?

— Начальная стадия систем раннего оповещения уже завершена. Если будет вторжение любого разумного, мы это сразу же узнаем, держа нарушителя в неведении.

— Хорошая работа. Но... эти системы раннего оповещения также были сделаны слугами?

После того как Демиург это подтвердил, Момонга посчитал, что на всякий случай уместно построить ещё одну сеть оповещения.

— ...У меня есть одна идея о том, как дополнить систему. Будь добр, построй её вот так.

— Да сэр. Я посоветуюсь с Альбедо, и мы объединим усилия. Да, владыка Тёмный Рыцарь...

— ...Достаточно, Демиург. Называй меня Момонгой.

— Вас понял... Могу я спросить, куда вы направитесь дальше?

— Хочу наведаться к Мару и дать ему подходящую награду за безупречное выполнение задачи...

Демиург улыбнулся. Доброй улыбкой, совсем не похожей на ту, которую можно ожидать от демона.

— Получить благодарность прямо от владыки Момонги уже будет большая награда... это... Мои извинения, но я вдруг вспомнил, что мне нужно кое о чём позаботиться. Что касается того, где Мар...

— Нет проблем. Можешь идти, Демиург.

— Премного благодарен, владыка Момонга.

Как только Демиург начал улетать, Момонга тоже начал спускаться на землю и обратно надел шлем. Он летел к тёмному эльфу, который что-то заметил и поднял голову, чтобы посмотреть в небо... а увидев Момонгу, он был потрясен. Ожидая, пока Момонга приземлится, Мар торопливо побежал. Его юбка развевалась на ветру. Чуточку можно было увидеть. Нет, Момонга совершенно не хотел это видеть, ему просто было любопытно, что тот носит внизу.

— Момо... владыка Момонга, для меня честь встретить вас здесь.

— Э... Мар не нужно так пугаться, помедленнее. Не нужно вести себя столь официально, если к этому не привык... Конечно, если только никого нет рядом.

— Т-так нельзя, как я могу обращаться к вам без почтения... даже сестра никогда этого не сделает. Это слишком грубо.

Хотя он не любил, чтобы дети к нему относились с таким уважением...

— Ладно, Мар. Если настаиваешь, я не буду возражать. Однако я хочу, чтобы ты знал — я не заставляю тебя так себя вести.

— Д-да!.. К.. к слову, владыка Момонга, почему вы здесь? Я... сделал что-то не так?..

— Ничего такого, Мар. Я пришел тебя наградить.

Выражение на лице Мара изменилось от тревоги и страха, что его отругают, на удивление.

— Мар, ты сейчас делаешь очень важную работу, ведь люди этого мира могут быть в среднем сотого уровня, или даже выше. Если появятся такие противники, хоть и есть сеть оповещения, на всякий случай необходимо спрятать Великий Склеп Назарика от посторонних глаз. Это очень важно.

Мар закивал в знак согласия.

— Так что, Мар, я хочу, чтобы ты знал: ты отлично делаешь свою работу, я тобою доволен. У меня на душе спокойно, когда эта работа доверена тебе.

Начальник должен хвалить выделившихся подчинённых за тяжелую работу, Момонга извлёк этот урок из собственного опыта в обществе. Стражи высоко уважают Момонгу, поэтому, чтобы они и дальше были преданны, следует оценивать по достоинству их работу.

Если Стражи и созданные гильдией НИП почувствуют себя обманутыми и разочарованными после попытки делать работу идеально, это будет провал Момонги как лидера. Именно потому он всегда должен быть внимательным и перед ними вести себя, как правитель.

— ...Ты ведь меня понимаешь, да, Мар?

— Да! Владыка Момонга!

Хотя он был в женской одежде, по напряжённому лицу было ясно, что он парень.

— Прекрасно, тогда за твою отличную работу я хочу дать тебе награду.

— К, как я могу её принять! Это мой долг!

— ...Ты хорошо поработал, вполне естественно тебя наградить.

— Нет-нет! Единственная причина нашего существования — служить верховному правителю. Ведь усердно работать — это самое естественное.

Если он всё время будет так отвечать, они никогда не придут к общему мнению, так что Момонга решил прийти к компромиссу:

— Как насчет такого. Давая эту награду, я также надеюсь, что ты и дальше будешь мне преданным, так ведь не должно быть проблем, верно?

— П-правда?

С величественным видом Момонга достал награду — это было кольцо.

— Момон, владыка Момонга... Вы достали не тот предмет!

— Тот...

— ...Не тот! Это кольцо Аинз Оал Гоун, лишь верховные правители могут им обладать! Я не могу принять такую вещь.

Из-за такой неожиданной награды Мар задрожал, Момонга этому удивился. Кольцо и вправду предназначалось для использования лишь преданными членами гильдии, этих особых предметов была лишь сотня. Их уже распределили по сорок одному члену, так что осталось пятьдесят девять... нет пятьдесят восемь колец без владельцев. Предмет был и вправду ценным, но, давая его как награду, Момонга надеялся, что его будут правильно использовать.

Чтобы успокоить хотевшего убежать Мара, Момонга серьезно сказал:

— Успокойся, Мар.

— Нет, нет, не могу! Как я могу принять кольцо, которым может обладать лишь верховный правитель...

— Спокойно подумай. Если у тебя не будет способности телепортироваться по Великому Склепу Назарика, появится масса неудобств.

Слушая, Мар медленно начал успокаиваться.

— Надеюсь, что когда нападут враги, каждый Страж сможет действовать командиром каждого этажа. Будет плохо, когда придёт это время, а ты не сможешь свободно телепортироваться или сбежать. Вот почему я даю тебе кольцо. — Момонга протянул руку с кольцом. Под лунным светом оно, казалось, сияет славой. — Мар, я счастлив, что ты так предан, и я понимаю, почему ты, как подчинённый, не хочешь принимать кольцо, которое представляет нас. Однако если ты меня поймешь, то послушаешься и примешь кольцо.

— Н... но, почему я?.. Может быть, другие Стражи уже получили по одному?..

— Хотя я намерен дать и им, ты первый. Я ведь удовлетворён твоей работой, а если дам кольцо тому, кто ничего не сделал, это обесценит кольцо в качестве награды. Ты хочешь, чтобы я уменьшил ценность кольца?

— Я никогда бы не посмел!

— Тогда возьми его и продолжи усердно стараться ради Назарика и ради меня.

Мар, дрожа, протянул руку и медленно принял кольцо. Видя его таким, Момонга ощутил себя виноватым. Хотя он хотел кольцом его наградить, также была ещё одна, эгоистичная причина. Если другие смогут свободно телепортироваться, Момонге будет легче двигаться незамеченным.

Как только Мар надел кольцо Аинз Оал Гоун, оно тут же изменило размер, чтобы быть впору тонкому пальцу Мара. Он всмотрелся в кольцо на пальце, немного расслабился и вздохнул. Затем низко поклонился: — Владыка Момонга, спасибо, спасибо огромное за такой подарок... Я буду работать ещё усерднее, чтобы оправдать ваши ожидания!

— Тогда извини, что побеспокоил тебя, Мар.

— Да! — твёрдо ответил Мар, на его юном лице была непоколебимая решимость.

Букубуку Чагама-сан, почему ты нарядила его в такую одежду? Чтобы создать контраст с нарядом Ауры, или есть другая причина? Как только Момонга подумал об этом, Мар задал вопрос:

— Могу, могу я спросить владыку Момонгу... Почему вы так одеты?

— ..Э, ну...

Потому что я хотел улизнуть... конечно, он не мог так ответить. Мар сверкающими глазами смотрел снизу вверх на беспокойного Момонгу. Как же его ввести в заблуждение? Если он тут провалится, то его старания вести себя достойно владыке пропадут даром. Ни один подчинённый не примет лидера, который хочет улизнуть. Момонга попытался было придумать оправдание, но ничего на ум не приходило, но в этот миг позади раздался голос.

— Это просто, Мар.

Момонга обернулся и тут же был очарован. Прекрасная дама стоит в свете луны. От голубоватого света она сияет, словно спускается богиня. Чёрные крылья машут, неся к ним порывы ветра. Это была Альбедо. Хотя Демиург тоже прибыл, из-за красоты Альбедо Момонга его не сразу заметил.

— Владыка Момонга носит доспехи, чтобы скрыть своё имя и никому не мешать работать. Если кто-то увидит, что прибыл владыка, все тут же остановят работу и поклонятся. Однако владыка не хочет вмешиваться в работу, вот почему оделся как Тёмный Рыцарь.

«Это ведь так, владыка Момонга?» — услышав вопрос Альбедо, Момонга тут же кивнул:

— Как и ожидалось от Альбедо, ты верно поняла мои намерения.

— Я ведь командующая Стражами, не могло быть иначе. Нет, даже если бы я не была командующей, я верю, что смогла бы понять сердце владыки Момонги.

Улыбаясь, Альбедо низко поклонилась, а на лице Демиурга появилось сложное выражение. Несмотря на то что он с ней не был согласен, у него не было никакой возможности прояснить заблуждение.

— Так вот в чём дело... — осознал Мар, услышав объяснение.

Момонга последовал за взглядом Альбедо и, когда снова посмотрел на неё, увидел нечто невероятное. У Альбедо вдруг расширились глаза, будто собираясь выскочить, и она резкими движениями указала на палец Мара. Как только Момонга об этом подумал, её лицо вернулось в норму, стало обычным прекрасным лицом, будто бы предыдущей сцены и не было вовсе.

— ...Что-то не так?

— Ах, нет, ничего... Ну, Мар, прости, что побеспокоили. Немного отдохни и продолжи работать.

— Д-да! Тогда, владыка Момонга, я ухожу первым.

Момонга непринуждённо кивнул и Мар ушёл, потирая кольцо на пальце.

— Кстати, Альбедо, почему ты здесь?

— Потому что я услышала от Демиурга, что владыка Момонга будет здесь, и решила оказать почтение. Прошу прощения, что вы видите меня такой грязной.

Грязной? Момонга посмотрел на Альбедо, но вообще не мог подумать, что она грязная. Хотя на одежде было немного грязи, это вовсе не умаляло её красоты.

— Твоя красота никогда не потеряет своего блеска из-за чего-то такого. Конечно, заставлять такую прекрасную женщину бегать — неправильно. Но сейчас тяжкое положение, так что прости меня. Надеюсь, ты и дальше будешь усердно работать ради Назарика.

— Ради владыки Момонги, как бы сложно это ни было, не будет никаких трудностей!

— Спасибо за преданность. Ах да... Альбедо, я хочу тебе кое-что дать.

— ...Что... это? — смиренно склонив голову, Альбедо спросила глухим голосом. Момонга достал кольцо, конечно же это было кольцо Аинз Оал Гоун.

— Как командиру Стражей, тебе, безусловно, потребуется это.

— ...Большое спасибо.

Её реакция сильно отличалась от реакции Мара. Момонга почувствовал себя немного разочарованным. Но потом осознал, что был неправ. Уголки рта Альбедо задергались, а лицо постоянно менялось. Крылья дрожали — она подавляла желание их расправить. Она приняла кольцо и плотно его сжала, затем начала дрожать. Даже дураку было понятно, что она восхищена.

— Продолжай и дальше мне верно служить. Что касается Демиурга... поговорим об этом в следующий раз.

— Вас понял, владыка Момонга. Я продолжу усердно работать, чтобы заработать право получить это великое кольцо.

— С этим всё, что я хотел сделать, уже сделано. Я вернусь назад на девятый этаж, пока меня не отругали.

Видя, как Альбедо и Демиург склонили голову, Момонга активировал кольцо Аинз Оал Гоун и начал телепортироваться. В тот миг, когда пейзаж менялся, он подумал, что услышал крик девушки, но поскольку это точно не могла быть Альбедо, Момонга просто предположил, что ошибся.

Часть 2

Окраина деревни становилась всё ближе. Энри бежала и слышала звуки удара металла о металл. Молясь, она оглянулась... и увидела самое худшее. Прямо за сёстрами бежал рыцарь. Ещё чуть-чуть, и он догонит. Энри подавила посыл выругаться — у неё не было сил тратить их на то, чтобы жаловаться.

Она дышала прерывисто, ноги дрожали, а сердце стучало так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет. Возможно, вскоре она выдохнется настолько, что просто упадёт на землю.

Будь она одна, уже, наверное, потеряла бы всю надежду и утратила силу бежать. Но рука сестрёнки давала Энри силы. Желание спасти сестренку — лишь из-за этого она продолжала убегать.

Она оглянулась. Расстояние не изменилось. Хотя рыцарь носил доспехи, его скорость вовсе не была медленной. Разница между тренированным солдатом и обычной деревенской девушкой была очевидной.

Энри ощутила, как по спине прошёлся холодок. Если это продолжится... будет невозможно довести сестру до безопасного места.

Отпусти.

Такие мысли появились у Энри в голове.

Будешь одна, наверняка сбежишь.

Хочешь здесь умереть?

Разделиться не обязательно будет безопаснее.

— Замолчи, замолчи, замолчи! — громким криком Энри себя упрекнула.

Она оказалась плохой сестрой. Ниму выглядит так, будто хочет заплакать, но почему не плачет? Потому что верит в старшую сестру. Она верит, что старшая сестра спасёт. Держа сестру за руку... за руку, которая придаёт смелости, Энри укрепила свою решимость. Она никогда не оставит сестрёнку.

— Ах!

Не только Энри была измотана, сестрёнка тоже много бежала. Из-за этого она вдруг споткнулась, закричала и почти упала. Они двое не упали, потому что держались за руки. Энри не потеряла равновесие только потому, что сестрёнка потянула её вверх.

— Быстрей!

— Фух, фух!

Хотя они хотели продолжать бежать, сестрёнка подвернула ногу и остановилась. Энри подумала её понести, но металлические звуки остановились прямо возле неё — Энри ужаснулась. Там стоял рыцарь с окровавленным мечом. Но кровь была не только на мече, следы от её брызг были также на доспехах и шлеме. Энри стала перед сестрой и свирепо посмотрела на рыцаря.

— Не сопротивляйтесь зря, — даже без малейших колебаний рыцарь произнёс полные насмешки слова. Слова, которые говорили: даже если будете бежать, не убежите от смерти. Сердце Энри вдруг переполнили эмоции. Рыцарь медленно поднял меч над неподвижной Энри. Ещё мгновение и...

— Не смотри свысока на людей!

— Гууу!..

Энри безжалостно ударила его в шлем. В этот удар она вложила весь свой гнев и всё желание защитить сестрёнку, она не боялась бить голым кулаком по металлу. Этим ударом она израсходовала последние свои силы.

Энри услышала звук ломающихся костей, по всему телу вдруг разнеслась боль. Рыцарь от такого удара сильно закачался.

— Бежим!

— Эх!

Энри, терпя боль, побежала... но вдруг почувствовала на спине жжение.

— ...Вууу!

— Чёртова сука!

Простая деревенская девушка ударила его по голове — рыцарь озверел. Он утратил самообладание и начал дико размахивать мечом. В итоге он не смог её зарубить, но в следующий раз ей так не повезет. Энри была ранена, а рыцарь бушевал — следующий удар точно будет последним.

Она посмотрела на высоко поднятый меч, блестевший на солнце, и кое-что поняла. Первое — они обе через несколько секунд будут убиты. И второе — обычная деревенская девушка никак не сможет сопротивляться. Самый кончик меча был покрыт её кровью — увидев это, она вдруг почувствовала, как быстро бьется сердце, как боль от спины распространяется на всё тело и как жжет на спине порез.

Она никогда не ощущала такой боли, её охватил страх и она почувствовала тошноту. Может, со рвотой уйдет и ужас? Но Энри искала, как выжить, не было времени напрасно тратить его на рвоту. В сердце она хотела отчаяться, потерять надежду, но у неё была причина не сдаваться. Тепло у груди — сестрёнка.

Хотя бы сестрёнка должна выжить. Эта мысль не давала Энри сдаться. Однако перед ней стоял рыцарь и насмехался над её решимостью.

Рыцарь поднимал высоко меч, готовясь взмахнуть им вниз.

Возможно, она слишком сосредоточилась, или разум начал работать быстрее из-за того, что она находилась на грани жизни и смерти, но Энри ощутила, как замедлилось время, пока думала как спасти сестрёнку.

Но хорошего решения не было. Самое большее, что она могла придумать — использовать своё тело как щит и, когда меч проткнет тело, сестрёнка воспользуется случаем и убежит, это была последняя надежда.

Пока у неё остаются силы, кто бы её ни проткнул, она не отпустит, пока её огонь жизни не погаснет.

Если это случится — она примет судьбу. Энри почувствовала себя мученицей и улыбнулась. Для сестры она может сделать лишь это. Такая мысль заставила Энри улыбнуться. Она не была уверенной, сможет ли сестрёнка в одиночку сбежать из этого ада.

Даже если убежит в лес, может натолкнуться на патрулирующих солдат. Но если переживет это, будет шанс, что она сумеет сбежать. Ради шанса сестрёнке выжить Энри поставила на кон свою жизнь... она поставила всё, что у неё есть.

Тем не менее, страшась предстоящей боли, она невольно закрыла глаза. В мире тьмы она мысленно приготовилась к неминуемой гибели...

Часть 3

Момонга сел перед зеркалом на кресло. Зеркало было один метр в высоту и, вместо того чтобы показывать отражение, показывало пастбища. Будто телевизор, зеркало показывало сцены неизвестной прерии. Трава покачивалась — картина в зеркале двигалась. Постепенно вставало солнце, отгоняя от пастбищ тьму. Живописное очарование деревенской местности разительно отличались от мрачного отчаяния Хельхейма, где был раньше Назарик.

Момонга указал рукой на зеркало и осторожно махнул вправо. Картина быстро сменилась.

«Линзы удалённого просмотра».

Для ПК или ППК этот предмет, который может показывать местоположение игроков, был незаменим. Однако игроки могли с лёгкостью скрыться за какой-нибудь низкоуровневой противопоисковой магией. И не только это, используя зеркало, можно было легко нарваться на атаку, так что предмет этот был довольно сбалансирован.

Однако с ним можно было легко увидеть внешние пейзажи, так что сейчас этот инструмент был очень полезен. Момонга любовался пастбищами, будто фильмом. Пейзажи в зеркале постоянно менялись.

— Изображение меняется взмахом руки, так что с этим можно увидеть одно место с разных углов.

Момонга нарисовал в воздухе круг — вид на пейзаж изменился. Хотя он продолжал жестами изменять вид в зеркале, надеясь найти людей, он не нашёл ни одного признака разумной жизни... желательно людей. Он продолжил монотонно работать, но в зеркале были лишь бесконечные луга. Ему наскучило, и он посмотрел на единственного, кто был кроме него в комнате.

— Что-то не так, владыка Момонга? Если вам что-то нужно, пожалуйста, без колебаний скажите мне.

— Нет, ничего, Себастьян.

Вторым в комнате был Себастьян, он показал улыбку, но у его предыдущих слов на самом деле было и ещё одно значение. Хотя Себастьян был обязан повиноваться любому приказу, он немного расстроился, из-за того что Момонга не взял с собой свиту.

После того как Момонга вернулся с прогулки, Себастьян прочёл ему нотацию.

«Ну, в каком-то смысле он прав...» — выразил Момонга то, что было на сердце. Рядом с Себастьяном он вспоминал старого товарища по гильдии, Тач Ми-сана. Ведь Себастьяна создал именно он, хотя и не точно похожим на себя, хотя сердитый взгляд Себастьяна выглядел столь же страшным. Молча пожаловавшись, Момонга снова всмотрелся в зеркало, подумывая научить технике управления зеркалом Демиурга. Ведь он тогда говорил Демиургу, что у него есть идея как улучшить сеть безопасности.

Хотя было бы проще передать свою ответственность подчинённому, Момонга всё же чувствовал, что должен делать это лично. На самом деле у него был и другой мотив: он хотел, чтобы подчинённые видели, как он усердно трудится и восхищались им. Так что нельзя, чтобы скука заставила его бросить дело на полпути. А почему бы не посмотреть с высоты птичьего полёта?.. Если б только руководство было... с горьким выражением на лице Момонга продолжил скучные эксперименты с зеркалом.

Прошло неизвестно сколько времени. Может, немного, но когда нет результатов, всегда кажется, что время тратится даром. С пустым выражением на лице Момонга делал случайные жесты, как вдруг сцена стала больше.

— О! — Удивление, радость и гордость — с этими эмоциями на лице Момонга восхитился. После стольких беспорядочных жестов изображение наконец изменилось так, как он хотел. Будто бы группа программистов закончила восьмичасовую сверхурочную работу, ободрился Момонга.

В ответ он услышал аплодисменты. Очевидно, это был Себастьян.

— Поздравляю, владыка Момонга. Поистине замечательно!

Он прошёл через много проб и ошибок и у него наконец получилось, это не стоит такой похвалы. Подумал Момонга, но, увидев счастливое лицо Себастьяна, откровенно принял похвалу.

— Благодарю, Себастьян. Но прости, что тебе пришлось столь долго меня сопровождать.

— Что вы говорите, быть рядом с владыкой Момонгой и слушаться ваших приказов — это смысл существования дворецкого. Не нужно извиняться... Вы провели над этим много времени. Владыка, не хотите немного передохнуть?

— Нет, в этом нет необходимости. Я ведь нежить, я не чувствую усталости. Однако если ты устал, можешь пойти отдохнуть.

— Спасибо за вашу внимательность, но какой слуга будет отдыхать, пока хозяин усердно трудится. С помощью некоторых предметов я тоже никогда не почувствую физическую усталость, пожалуйста, позвольте мне остаться с вами, пока вы не закончите.

Из разговора Момонга кое-что заметил. Все обыденно используют игровые термины. Такие как Особые навыки, Классы, Предметы, Статус, Урон, Негативные эффекты и так далее... Они с серьёзным лицом говорят игровые термины. Отныне будет легче давать указания.

Согласившись с просьбой Себастьяна, Момонга снова начал экспериментировать над способами управления зеркалом. Наконец он нашел способ регулировать высоту. Удовлетворенно улыбнувшись, Момонга начал искать места с людьми. Наконец появилась сцена с деревенькой. Деревня располагалась приблизительно в десяти километрах от Великого Склепа Назарика, недалеко от леса, её окружали пшеничные поля. Даже с первого взгляда было ясно, что деревенька не такая уж и продвинутая. Момонга расширил вид на деревню, и почувствовал, что что-то не так.

— ...Они проводят фестиваль?

Было раннее утро, а люди выбегали и вбегали в дома — очень хаотический вид.

Себастьян подошел к Момонге и острыми глазами посмотрел в зеркало, со сталью в голосе он ответил:

— Нет, это не фестиваль. — Его голос был полон отвращения.

Увеличив изображение, Момонга тоже нахмурился.

Рыцари в полной броне поднимали мечи и загоняли крестьян, которые не носили ничего кроме тряпья.

Это была резня.

С каждым ударом падало по крестьянину. Не похоже, что у крестьян была хоть какая-то защита, они лишь с отчаянием убегали. А рыцари продолжали убивать спасающихся бегством. На поле виднелся конь, жующий пшеницу, он, вероятно, принадлежал одному из рыцарей.

— Тцч! — Момонга цокнул языком, ему сразу же захотелось переключить изображение. У этой деревни не было стратегического значения. Может, если бы что-то можно было от них получить, он нашел бы способ спасти сельчан, но, глядя на положение деревни, он не находил никаких причин её спасать.

Их спасать незачем.

Придя к такому мрачному выводу, Момонга начал сомневаться в собственных мыслях. Перед глазами резня, а он может думать лишь о том, что лучше для Назарика. Сердце уже утратило чувства жалости, гнева и тревоги, которыми должен обладать человек. Он будто смотрел телевизионное шоу о том, как животные и насекомые охотятся друг на друга. Возможно ли, что, став нежитью, он перестал считать себя человеком?

Нет, как такое может быть.

Момонга отчаянно попытался найти отговорки, чтобы оправдать собственное мышление. Он не был праведником.

У него был сотый уровень, но, как он и говорил прежде Мару, в этом мире могли быть обычные люди, у которых тоже сотый уровень. Нельзя просто ворваться в неизвестность. У рыцарей может быть причина оправдать свои действия. Болезни, преступление или просто демонстрация силы, много разных причин пришло на ум Момонге. К тому же, напав на рыцарей, он может нажить себе врагов в лице их страны.

Момонга протянул костяную руку и... в раздумьях почесал череп. Превратившись в нежить, иммунную к ментальным эффектам, он правда ничего не чувствует, глядя на такую сцену? Определенно ничего.

Он снова взмахнул рукой, зеркало показало другой уголок деревни. Два рыцаря собирались забрать жизнь у крестьянина. У того были завязаны руки и он не мог пошевелиться. Прямо на глазах у Момонги крестьянина закололи. Меч проколол тело и вышел с другой стороны — смертельный удар. Однако на этом всё не закончилось. Один, второй, третий... будто он давал выход гневу, рубя крестьянина.

Наконец рыцарь ударил ногой крестьянина, вокруг которого образовалась лужа крови. Крестьянин встретился глазами с Момонгой. Наверное, это было просто его воображение. Просто случайность. Без противопоисковой магии было невозможно обнаружить зеркало. Крестьянин выплюнул кровь, отчаянно пытаясь заговорить. Его глаза затуманились, Момонга не знал, куда тот смотрит, однако было ясно, что он умирает, но крестьянин открыл рот и сказал:

— Пожалуйста, спаси мою дочь.

— Что вы собираетесь делать? — тихо спросил Себастьян, он, похоже, прочёл настроение. Был лишь один ответ. Момонга спокойно ответил:

— Ничего. Нет причин, ценности или пользы от их спасения.

— ...Да сэр.

Момонга спокойно посмотрел на Себастьяна... и рядом увидел тень старого товарища по гильдии.

— Это... Тач Ми-сан...

В это мгновение Момонга кое-что вспомнил.

Если дорога сурова, совершенно естественно взять свой меч и помочь.

Когда Момонга начал играть в Иггдрасиль, было очень популярно охотиться на полулюдей и гетероморфные расы, и, как нежить, Момонга тоже был объектом для охоты. Когда он был на грани того, чтобы бросить игру, его спасли слова одного человека.

Если бы не эти слова, Момонги тут не было бы. Он вздохнул и показал беспомощную улыбку. Раз он вспомнил это, то должен спасти тех крестьян.

— Мужчина должен всегда выражать благодарность... В любом случае, рано или поздно мне все равно пришлось бы подтвердить свои способности в этом мире.

Поговорив с другом, которого здесь не было, Момонга изменил вид на деревню так, чтобы она была видна вся. Он хотел найти выживших.

— Себастьян, подними уровень тревоги Назарика до максимума. Я пойду вперед, уведомь Альбедо, чтобы она полностью вооружилась и последовала за мной. Однако нет нужды брать Бездну Ада. Затем подготовь отряды поддержки. Мы должны быть готовы к любым непредвиденным обстоятельствам, из-за которых, возможно, я даже не смогу убежать, поэтому подготовьте отряды со способностями скрытности на случай, если в той деревне нам придётся столкнуться с врагами.

— Да, властелин, но долг защищать владыку Момонгу был дан мне.

— Кто отдал тебе такой приказ... Эти рыцари разрушают деревню, а это значит, что там могут быть рыцари, способные вторгнуться в Назарик, который недалеко оттуда. Поэтому ты должен остаться здесь.

Сцена сменилась, перед глазами появилась картина того, как девочка ударяет рыцаря. Девочка обнимала другую, меньшую девочку, должно быть, это была её сестра, и они пытались убежать. Момонга быстро открыл ящик предметов и вынул посох Аинз Оал Гоун.

В ту секунду, когда девушка попыталась убежать, её полоснули по спине. Так как время было на исходе, Момонга вызвал слово силы:

— «Портал».

Нет ограничений по дальности, а ошибки при переносе — ноль процентов. Во времена, когда Момонга играл в Иггдрасиль, это была самая точная магия телепортации. Сцена перед глазами изменилась. Видя, что телепортации ничего не помешало, Момонга вздохнул с облегчением. Быть схваченным, вместо того чтобы помочь — самый худший из исходов.

Сцена перед глазами была такой же, как прежде — две девочки сжались от страха. Младшенькая была с каштановыми волосами, заплетёнными в косички. Здоровая, загорелая кожа теперь из-за страха потеряла весь цвет, а тёмные глаза переполнялись слезами.

Она уткнулась лицом в талию сестры и дрожала от ужаса. Момонга холодными глазами посмотрел на рыцаря, стоявшего перед двумя девочками. Было не ясно, случилось ли это из-за внезапного появления Момонги, но рыцарь повернулся к нему, забыв даже о мече, которым до этого размахивал.

Момонга с самого рождения вел жизнь, лишённую насилия. И он был уверен, что сейчас не в виртуальном мире, а в реальном. Но тем не менее, глядя в глаза рыцарю с мечом, он вовсе не боялся. Момонга холодно вынес приговор. Он протянул руку и активировал магию:

— «Хватка сердца».

Эта магия раздавит врагу сердце. Из десяти рангов магии, эта была девятого ранга Некромантии. Многие заклинания Некромантии, которыми владел Момонга, обладали свойством «смерть», эта магия была одной из таких. Он выбрал это заклинание, потому что даже если враг против него выстоит, оно всё же затуманит ему разум, таким оно обладало отрицательным эффектом.

Если рыцарь устоит, Момонга схватит двух девочек и прыгнет в открытый «Портал». Когда способности противника неизвестны, лучше всего иметь план, в котором можно легко нападать и отступать.

Вот только отступать не пришлось. Момонга ощутил, как раздавилось что-то мягкое — и рыцарь обмяк и умолк. Момонга холодно посмотрел на павшего рыцаря. Душой он понял, что прогноз сбылся... даже убив человека, он ничего не почувствовал. Он не ощутил ни вины, ни страха, ни даже замешательства, он был спокоен, как тихая поверхность озера. Но почему?

— Похоже... не только тело, но и моё сердце перестало быть человеческим...

Момонга двинулся вперёд. Когда он проходил мимо двух девочек, возможно из-за страха от того, как умер рыцарь, но младшая сестра, перепугавшись Момонги, издала какой-то звук.

Момонга, очевидно, пришел её спасти. Но как-то странно девушка отреагировала, интересно, что она сейчас думает?

Хотя Момонга был настроен скептически, сейчас у него было не так много времени. Подтвердив, что спина старшей девушки до сих пор кровоточит, Момонга стал перед ними двумя и острым взглядом посмотрел на второго рыцаря, выходящего из соседнего дома.

Рыцарь, увидев Момонгу, испуганно на шаг отступил.

— ...Ты смеешь гнаться за маленькими девочками, но тебе не хватает мужества дать отпор врагу?

Момонга с презрением посмотрел на рыцаря, который был полон страха, и начал думать, какую бы магию использовать. Перед этим он применил заклинание высокого ранга «Хватка сердца». С этой магией он был очень хорошо знаком. Поскольку он был экспертом в заклинаниях смерти, и из-за его класса «властелин нежити», эффект от «Хватки сердца» был значительно выше. Однако так он не смог определить настоящую силу рыцарей.

Поэтому, чтобы рыцарь мог воспользоваться своими умениями, его нельзя убивать мгновенно. Так Момонга сможет судить о силе этого мира, а также о своей.

— ...Раз уж я потратил время, чтобы сюда прийти, нужно найти ещё один субъект для экспериментов. Ты как раз мне пригодишься.

Хотя Некромантия Момонги была усилена, сила базовых заклинаний не была высокой. К тому же металлическая броня обычно слаба против шоковых атак, поэтому во времена Иггдрасиля большинство людей добавляли к броне сопротивление шоку. В силу этого Момонга против рыцаря решил применить шоковое заклинание, чтобы определить, какой будет нанесён урон.

Чтобы не убить врага, он не использовал никаких особых эффектов усиления.

— «Драконья молния».

С рук и плеч Момонги яростно вырвалась похожая на дракона белая молния. Ослепительно сверкнув, она устремилась на рыцаря, на которого указал Момонга.

Тот ни спасался, ни защищался.

Молния в форме дракона попала по рыцарю, ослепительно засияв белым светом, который, по иронии судьбы, выглядел невероятно красиво. Свет померк и рыцарь, как сломанная кукла, упал на землю. Тело под бронёй обуглилось, выпуская зловоние. Момонга собирался было преследовать рыцаря, но был ошеломлен тем, насколько слабым тот оказался.

— Какой слабый... умереть от такого...

Заклинание пятого ранга «Драконья молния» для Момонги было слабым. Во времена, когда он сражался против стоуровневых игроков, Момонга применял лишь заклинания восьмого ранга и выше. А заклинания пятого ранга почти никогда не использовались.

Напряжение в Момонге мгновенно улетучилось, ведь рыцарь оказался достаточно слаб, что умер от заклинания пятого ранга. Конечно, вполне возможно, что слабы лишь эти два рыцаря, но он всё равно чуть расслабился. Однако план по использованию магии телепортации для отхода не изменился.

Возможно, рыцари — эксперты ближнего боя. В Иггдрасиле удар в шею наносил значительно больше урона, но сейчас, в настоящем мире, удар может оказаться даже смертельным. Момонга снова напрягся. Слишком глупо умереть из-за ошибки по неосторожности. Пока нужно продолжать испытывать собственную силу.

Он активировал свой особый навык.

— «Поднятие рыцаря смерти».

Это была особая способность Момонги — создание монстров-нежити. Рыцарь смерти был одним из его излюбленных созданий, поскольку был очень полезным в качестве щита. С его тридцать пятым уровнем по силе он равнялся монстрам двадцать пятого, но защита у него была очень хороша, сравнимая с монстрами сорокового уровня. Для Момонги такой монстр был очень полезен.

К тому же рыцарь смерти обладал двумя очень важными особыми навыками. Первый — способность привлекать атаки врагов. И второй, хоть его и можно было использовать только раз, но рыцарь всегда сможет пережить одну смертельную атаку, правда пока у него достаточно очков жизни. Из-за этих двух навыков Момонга любил использовать рыцаря смерти как щит.

В этот раз он тоже создал его, чтобы тот был щитом. В Иггдрасиле, если применить особую способность создания нежити, нежить появится из воздуха недалеко от призывателя. Однако в этом мире, похоже, это было по-другому.

Из ниоткуда появился чёрный туман и покрыл рыцаря с раздавленным сердцем. Туман, медленно расширяясь... вошёл в тело рыцаря. Затем, как зомби, рыцарь медленно поднялся.

— Хииии! — Хотя девушки завопили от ужаса, Момонга этого не заметил. Потому что тоже был удивлён картиной перед глазами.

С бульканьем из шлема начала вытекать чёрная жидкость, похоже, она вытекала изо рта рыцаря. Бесконечным потоком чёрная жидкость покрыла всё тело. Будто человека поглотила слизь. Затем это начало принимать человеческую форму. Через несколько секунд чёрная жидкость утекла и то, что предстало перед глазами, определённо было рыцарем смерти.

Он был крупнее человека, примерно двести тридцать сантиметров в высоту, и уже не был похож на человека, больше походил на зверя.

Левой рукой он держал осадный щит, закрывающий три четверти тела, а правой — фламберг, волнистый меч примерно сто тридцать сантиметров в длину. Обычный человек держал бы такой меч обеими руками, но немалый рыцарь смерти легко обходился и одной. Меч покрывали волны ужасающего красного и чёрного тумана, то наплывая на окружение, то втягиваясь назад, как сердцебиение.

Его большое тело покрывал доспех, созданный из чёрного металла с выгравированными красными кровавыми потёками. Доспех полностью, будто воплощая насилие, покрывали острые шипы. Из шлема выходило два демонических рога, а внизу лицо не было закрытым. Отвратительное, сгнившее лицо, пустые мерцающие красным светом глазницы которого наполняла ненависть и намерение убийства.

В порванной чёрной мантии, которая развевалась на ветру, он ожидал приказаний Момонги. Он излучал ауру, достойную рыцаря смерти.

Как и при вызове первобытного огненного элементаля или волка лунного света, Момонга установил связь с вызванным духом — рыцарем, убитым «Хваткой сердца», и приказал:

— Уничтожь всех рыцарей, атакующих деревню.

— ОРРРРРРААААААААРРРРРРРР! — рыцарь оглушительно зарычал.

Услышавшие наполненный жаждой крови рёв ощутили мурашки на коже, и даже воздух задрожал. Рыцарь смерти без колебаний побежал вперёд, его движения были быстры как молния, он был словно гончая, унюхавшая добычу. Нежить, ненавидящая жизнь и желавшая искоренить врага.

Глядя рыцарю смерти в спину, Момонга понял, что то, что сейчас, чётко отличается от того, что было в Иггдрасиле.

«Свобода передвижений».

Изначальный рыцарь смерти остался бы возле призывателя, Момонги, и ожидал бы возможности атаковать приближающихся врагов. Он бы не слушал таких приказов и автоматически атаковал. Сейчас не хватало информации, что может оказаться фатальным.

Момонга вдруг почувствовал, что сделал промах. Он почесал голову и вздохнул.

— Уже убежал... как же я мог выкинуть мой щит. Ещё и сам отдал приказ... — Момонга упрекнул себя за ошибку.

Хотя он мог создать ещё рыцарей смерти, он не очень много знал о силе врагов, вот почему нужно было с умом использовать ограниченное количество заклинаний. Более того, поскольку Момонга обычно применял магию из тыла, то оказавшись без какой-либо защиты, он почувствовал себя будто голым перед опасностью.

Потому нужно было создать другой щит. Ради эксперимента он решил посмотреть, можно ли создать рыцаря смерти без трупа. Но как только он об этом подумал, из всё ещё открытого портала вышла фигура. И в то же время портал начал медленно исчезать, не оставляя после себя никакого следа.

Перед ним появилась особа в полном облачении. Доспехи будто самого дьявола — покрыты шипами и не видно даже маленького пятнышка открытой кожи. Перчатки — металлические, с длинными когтями, в одной руке каплевидный щит, в другой — топор, испускающий мягкое зелёное свечение. На ветру развевается кроваво-красный плащ, дополняя красную блузу под ним.

— Меня немного задержала подготовка. Простите, что заставила ждать, — из-под шлема раздался мелодичный голос Альбедо. Уровни Альбедо были вложены в защитные техники профессии «Рыцарь смерти». Поэтому среди трёх НИП сотого уровня Назарика — Себастьяна, Коцита и Альбедо — Альбедо обладала самой высокой защитой. Можно сказать, что она — сильнейший щит Назарика.

— Не волнуйся, ты ведь всё равно прибыла.

— Спасибо. Тогда... как вы желаете избавиться от этих низших существ? Если владыка Момонга не желает пачкать руки, оставьте эту задачу мне.

— ...Что Себастьян тебе сказал?

Альбедо не ответила.

— Значит, ты не слушала... Я хочу спасти эту деревню. Наши враги — рыцари в такой же броне, как у лежащего там. — Видя, что Альбедо понимающе кивнула, Момонга перевел взгляд. — Что ж...

Две девочки затряслись от взгляда Момонги, желая где-то спрятаться. Они сильно дрожали. Из-за рыцаря смерти? Или его рёва? Или заявления Альбедо?

Наверное, из-за всего вместе.

Момонга верил, что должен показать доброту, он протянул руку, чтобы помочь излечить старшую сестру, но девочки его неправильно поняли.

Старшая обмочилась, младшая тоже не могла себя контролировать.

— ...

Почувствовался запах аммиака. Момонге захотелось вздохнуть от усталости. Хотя он не знал, что делать, просить Альбедо о помощи было бесполезно, так что Момонга решил продолжить добрым голосом:

— ...Кажется, ты поранилась.

Как член общества, Момонга уже привык к определённому недоверию. Он сделал вид, что ничего не видел, и открыл ящик предметов, чтобы достать сумку. Хотя эта сумка называлась Бесконечным ранцем, туда максимум вмещалось пятьсот килограмм. Поскольку предметы из такой сумки можно было положить на панель быстрого доступа, игроки Иггдрасиля всегда клали в неё предметы, которые нужно использовать быстро.

Покопавшись в сумке, он наконец нашёл бутылочку с красной жидкостью.

«Малое лечебное зелье».

Это маленькое низкоуровневое зелье исцеляло пятьдесят очков здоровья, в Иггдрасиле его часто использовали на ранних уровнях. Однако сейчас для Момонги оно было совершенно бесполезно. Поскольку зелье исцеляло, для нежити оно было всё равно что яд. Однако поскольку не все члены его гильдии были нежитью, Момонга хранил это зелье.

— Выпей. — Момонга протянул красную жидкость. У старшей сестры побледнело лицо:

— Я... я это выпью! Но, молю вас, отпустите мою младшую сестру...

— Сестра! — С заплаканным лицом младшая попыталась остановить старшую, а также извиниться перед ней за то, что та собралась выпить зелье. Это озадачило Момонгу.

Он с самого начала явно пытался их спасти, даже зелье им предложил, почему они перед ним проявляют сестринскую любовь друг к другу? Что, чёрт возьми, происходит?

Они ничему не хотят верить. А ведь только недавно они ждали смерти, сейчас он должен считаться их спасителем, они должны плакать и благодарить его за доброту. Разве такие сцены не происходят часто в манге и фильмах? Но картина перед ним была совсем иной.

Что пошло не так? Может, я должен быть красивым? Сомнение закралось в Момонгу, но затем он услышал нежный голос:

— ...Владыка Момонга по доброте своей дал вам лекарство, но, подумать только, вы отказались... ничтожные существа... Вас нужно убить за вашу дерзость.

Альбедо подняла топор, намереваясь обезглавить двух девушек. Подвергнуть себя опасности, только чтобы их спасти, а потом получить такое отношение... Момонга понимал чувства Альбедо, но если она убьет этих детей, окажется так, что он спасал их зазря.

— По, подожди, перестань безрассудничать. Сейчас другие приоритеты, опусти оружие.

— ...Слушаюсь, владыка Момонга, — тепло ответила Альбедо, опуская топор. Однако она продолжала источать сильное намерение убийства, достаточно сильное, чтобы заставить двух девочек дрожать от ужаса, из-за него также у Момонги в животе появилось плохое чувство.

В общем, следует побыстрее покинуть это место. Ещё неизвестно, сколько несчастий произойдет, если тут остаться. Момонга снова протянул лекарство:

— Это лекарство, оно не навредит. Быстро его выпей, — сильным и нежным голосом сказал он. Вместе с тем это также подразумевало, что если она быстро его не выпьет, они будут убиты.

Старшая сестра быстро взяла зелье и выпила. Затем с испуганным лицом:

— Не может быть...

Спина не болела, девочка не могла поверить и попыталась изогнуться, дотянулась рукой и дотронулась до спины.

— Больше не болит, так ведь?

— Д... да, — старшая сестра кивнула в изумлении. Похоже, рана на ней была небольшая, низкоуровневого зелья хватило. Видя, что отношение девушек изменилось, Момонга хотел задать вопрос. Этого вопроса невозможно было избежать, потенциально он может повлиять на будущие действия.

— Ты знаешь о магии?

— Д... да. Иногда в нашу деревню приходил аптекарь... мой друг, он мог использовать магию.

— Ясно, тогда объяснить всё будет проще. Я заклинатель. — Момонга начал произносить магию: — «Защитный кокон», «Стена защиты от стрел».

Сестёр покрыл трехметровый защитный свет. Второе заклинание было невидимым для невооруженного глаза, но поток воздуха вокруг них изменился. Обычно чтобы защита наверняка была полной, было достаточно применить снова первую магию, но поскольку было неизвестно, какие заклинания доступны в этом мире, хватить должно и этого. Если среди врагов есть маг, то девушкам просто не повезло.

— Я окружил вас защитными заклинаниями, которые защитят от большинства монстров, и заклинанием, которое ослабляет дальние атаки. Вам нужно всего лишь оставаться здесь и вы будете в безопасности... на всякий случай я дам вам вот это.

Сёстры были потрясены описанием магии, Момонга затем кинул им два простеньких рога. Их не остановила магия, они пролетели прямо через Стену защиты от стрел и упали возле сестер.

— Этот предмет называется «Рог гоблина-генерала», нужно просто подуть в него и перед вами появятся гоблины... такие маленькие монстры. Вы сможете им приказать вас защищать.

В Иггдрасиле некоторые предметы, кроме расходных, можно было превратить в кристаллы данных, и таким способом можно было добавить их эффекты другим предметам. Тем не менее некоторые предметы невозможно было превратить в кристаллы, и рог был одним из таких низкоуровневых предметов.

Таким рогом Момонга мог вызвать двенадцать слабых гоблинов, два гоблина-лучника, одного гоблина-мага, одного гоблина-священника, двух гоблинов-наездников на волках и одного гоблина-лидера.

Это была «гоблинская армия» — небольшая и довольно слабая.

Для Момонги этот предмет был просто мусором, странно, что он его ещё не выбросил. Момонга почувствовал себя очень находчивым, раз сумел сейчас найти ему правильное применение.

Ещё одним преимуществом предмета было то, что как только гоблины будут вызваны, они исчезнут лишь тогда, когда умрут, а не через истечение определённого времени. Они будут полезны хотя бы для того, чтобы выиграть время.

Закончив с этим, Момонга, думая о том, что сейчас происходит в деревне, повернулся уходить, Альбедо пошла рядом. Но отойдя на несколько шагов, он услышал сзади два голоса.

— С... спа... спасибо, что спасли нас!

— Большое спасибо!

Момонга остановился. Обернувшись, он увидел двух девушек с полными слез глазами. Он ответил одним коротким предложением:

— ...Не волнуйтесь об этом.

— И... и это эгоистично с моей стороны, но мы можем положиться лишь на вас. Пожалуйста, пожалуйста! Спасите и наших родителей!

— Понял. Если они живы, я их спасу.

Услышав ответ Момонги, старшая сестра широко открыла глаза, показывая неверие. Она быстро пришла в себя и поклонилась:

— С... спасибо! Огромнейшее, Огромнейшее спасибо! И, могу я спросить... — девушка колебалась, — как вас зовут?..

Момонга почти ляпнул своё настоящее имя. А имя «Момонга» было именем Гильдмастера ушедшей гильдии Аинз Оал Гоун. Имя последнего человека, оставшегося в Великом Склепе Назарика...

Хм, точно.

— ...Запомни моё имя. Меня зовут Аинз Оал Гоун.

Часть 4

— ОААААААААААРРРРРРР! — Рёв потряс окрестности. Это ознаменовало начало другой резни.

Охотник стал добычей.

Лондэс Ди Джеланпо не знал, сколько раз проклял свою веру в бога. Но никогда в своей жизни он не проклинал её так часто, как в последние несколько минут. Если бы Бог существовал, он бы уже спустился на землю и победил этого монстра. Лондэс такой преданный верующий, так почему же Бог ничего не делает?

Потому что Бога нет.

Он годами презирал жалких людишек, неверующих в Бога. Если не верите в Бога, то как тогда была создана магия Священников? Но теперь оказалось, что это он был глуп.

К нему шаг за шагом приближался Монстр, которого они пока нарекли рыцарем смерти. Он инстинктивно отступил на два шага, чтобы снова оказаться от него подальше. Он то и дело вздрагивал, что аж доспехи громко тряслись, и меч, крепко зажатый в руке, тоже не мог перестать дрожать. Группа из восемнадцати его товарищей окружила рыцаря смерти, но их мечи тоже дрожали.

Всех их просто переполнял ужас, но они даже не пытались бежать. Не из храбрости, ведь каждый был парализован страхом. Они так дрожали, что гремели доспехи. Верь они, что можно убежать — отчаянно побежали бы, спасая свою жизнь.

Но они знали, что не могут сбежать.

Лондэс чуть-чуть отвёл взгляд, ища помощи.

Это был центр деревни — деревенская площадь. Тут собрались шестьдесят людей, крестьяне, которых схватил Лондэс. Когда он на них глянул, то увидел полные страха лица. Группа детей пряталась за высоким деревянным постаментом. Некоторые из них держали палки, пытаясь защитить родителей, но не принимали боевую позу и из-за полного изнеможения палки были опущены.

Когда Лондэс напал на деревню, крестьяне со всех сторон побежали на центральную площадь. Обыскав все дома, чтобы не дать людям спрятаться в тайных погребах, рыцари приготовили алхимическое масло, чтобы сжечь дома дотла. А окрестности деревни охраняли четыре конных рыцаря, каждый с луком. Они пустят стрелу в любого, кто сумеет выбраться из деревни. Этот метод уже использовался несколько раз и доказал свою надёжность. Хотя резня заняла некоторое время, она шла гладко. Выживших крестьян согнали в одно место, скоро рыцари позволят нескольким убежать, как и планировалось.

Так всё должно было происходить, но...

Лондэс до сих пор помнил тот миг.

За спиной сбежавших на площадь крестьян его товарища Илиана, ответственного за зачистку, вдруг подбросило в воздух.

Никто не осознал, что случилось, столь невероятным это было. Никто не мог поверить своим глазам, что хорошо натренированного бойца в полном комплекте доспехов подбросило в воздух, ведь хоть и было возможно уменьшить вес магией, полностью его убрать было невозможно.

Илиан отлетел дальше, чем на семь метров, и приземлился с оглушительным грохотом, перестав двигаться. А на том месте, где он раньше стоял, была картина ещё невероятнее — там стоял ужасающий монстр-нежить, «рыцарь смерти», он медленно опустил щит, которым и послал в полёт Илиана.

После всё превратилось в хаос.

— Ааааааа! — раздался вопль. Один из окружающих площадь рыцарей не выдержал ужаса и с отчаянием попытался убежать. В таком состоянии было трудно и дальше держать построение, а с высоким напряжением окружение могло и вовсе рухнуть. Однако ни один рыцарь не попытался сбежать вместе с ним. Из-за того, что тотчас же с ним случилось.

В уголку зрения Лондэса появился чёрный вихрь. Хотя у рыцаря смерти было крупное тело размером побольше обычного человека, он был невероятно подвижен. Убегающий рыцарь сумел сделать лишь три шага. Как только он собирался ступить четвертый шаг — его тело в блестящих серебряных доспехах было перерезано напополам. Отделённые правая и левая половины упали в разные стороны. Сразу же рядом распространился запах кислого газа, а в линии сечения разбросало розовые внутренности.

— Гоовууувууувууу... — Размахивая волнистым мечом, забрызганный кровью «рыцарь смерти» громко взревел. Это был крик наслаждения...

Даже те, кто не видел его гниющего лица, знали — он наслаждается. Рыцарь смерти со своей подавляющей жаждой убийства наслаждался человеческой слабостью, ужасом и отчаянием.

Рыцари держали мечи, но никто не смел атаковать первым.

Оправившись от первого потрясения, они попытались атаковать, но даже когда меч проходил через защиту противника и удачливо по нему попадал, даже поцарапать доспех не мог. А рыцарю смерти даже меч использовать не понадобилось, он одним щитом послал Лондэса в полёт. Мало того, удар не был смертельным.

Оно намеренно открывалось, желая не более чем «поиграть». Было очевидно, что рыцарь смерти хочет насладиться их схваткой за жизнь.

Лишь когда рыцарь пытался убежать, рыцарь смерти становился серьёзен и наносил смертельный удар. Первого рыцаря, который попытался сбежать, звали Рилик. Добродушный человек, но любил выпить. Ему в мгновение отрубили голову и руки. Им хватило увидеть это дважды, чтобы понять, что рыцарь смерти не желает давать им уйти, никто не посмел попробовать снова.

Их атаки были неэффективны, а попытка сбежать означала мгновенную смерть. Оставалось лишь одно — играть с ним до самого конца, до своей смерти. Хотя на всех них были шлемы, полностью скрывающие лицо, сейчас уже все должны были осознать свою судьбу. Эти взрослые мужчины заплакали, как дети. Они пришли запугивать слабых, но никогда в жизни не могли представить, что их постигнет такая же участь.

— Бог, пожалуйста, спаси...

— Боже...

Несколько человек, сдерживая слёзы, просили о божьем благословлении. Чувствуя бессилие, Лондэс почти опустился на колени, чтобы начать проклинать или просить божественного вмешательства.

— В... вы все, поторопитесь и задержите этого монстра!

Когда осознавшие грядущую судьбу рыцари начали молиться, их молитвы вдруг прервал пронзительный визг. Это сказал тот, кто сейчас был ближе всех к рыцарю смерти. Желая не пересекаться с лежащими невдалеке телами двух мертвых товарищей, он, дрожа, обходил их на цыпочках — довольно забавно.

Лондэс, глядя на всё со страданием на лице, нахмурился. Поскольку все были в шлеме, лицо было увидеть невозможно, а по наполненному ужасом голосу было невозможно понять, кто отдал этот приказ. Но такое отношение могло быть только у одного человека.

...Капитан Белиус.

Лондэсу скрутило лицо.

Белиус был развратником, он попытался изнасиловать одну из деревенских девушек и столкнулся с её отцом, попытавшимся её спасти. После того как они выволокли этого крестьянина, Белиус излил на него свой гнев, множество раз проколов его мечом. Он был такой человек. Он присоединился к этим силам лишь из-за золота своей богатой семьи, которой в стране принадлежали многие поместья.

Иметь такого человека капитаном... что сказать, не повезло.

— Я не могу здесь умереть! Вы должны выиграть для меня время! Станьте моим щитом!

Никто даже не пошевелился. Хотя он был капитаном, но только на словах, его никто не уважал. Кто пожертвует собой ради такого человека? Лишь рыцарь смерти отреагировал на его громкий крик и медленно повернулся к Белиусу.

— Йии!..

Стоять рядом с рыцарем смерти и сохранить способность громко кричать — невероятный подвиг. Лондэс почувствовал восторг, глядя на эту странную ситуацию, но тут он услышал, как Белиус снова закричал:

— Деньги, я дам вам денег. Две сотни золотых! Нет, пять сотен золотых!

Довольно большая сумма, но сейчас это всё равно что попросить их прыгнуть с пятисотметрового утёса, и только если выживут — получат награду.

Пока никто не шевелился, один человек задвигался... нет, пол человека. Выглядело почти так, будто он хочет ответить.

— Опппооооо...

Правая половина разрезанного пополам рыцаря схватила Белиуса за лодыжку. Рот этого выплюнул кровь и застонал.

— ...Оооаааааррррр! — Белиус закричал, а ближайшие рыцари и крестьяне, видевшие, что случилось, окоченели от ужаса.

«Зомби-раб».

В Иггдрасиле когда рыцарь смерти убивает свою цель, та тоже становится нежитью и на месте убийства восстаёт в качестве зомби. Если вы умерли от меча рыцаря смерти, станете его миньоном навечно. Такой уж была игра.

Белиус перестал кричать и упал на землю, будто марионетка, которой отрезали нити. Наверное, он отключился. Рыцарь смерти подошёл и занес над ним фламберг.

И проткнул Белиуса...

— Вооооаааааа. — ...Придя в себя от боли, Белиус душераздирающе закричал. — От, отпусти! Молю! Я сделаю всё, что попросишь! — Белиус схватил проткнувший его волнистый меч, но рыцарь смерти не обратил внимания на его слова. Вместо этого он начал двигать мечом вверх-вниз, как пилой. Наряду с жёстко разрезанными доспехами, всё заляпала кровь. — Аааргх... я, дам тебе денег, от, отпус... — Белиуса несколько раз тряхнуло, и он сделал последний вдох. Рыцарь смерти с удовлетворением оставил его тело.

— Нет... нет... нет.

— Боже!

Из-за картины перед глазами потрясённые товарищи Лондэса завопили в мучениях. Убежать значит лишиться жизни, но остаться — столкнуться с судьбой хуже смерти. Хотя они все это понимали, они понятия не имели, что делать, и потому не могли сделать и шага.

— ...Успокойтесь! — зарычал Лондэс. Наступила тишина, будто остановилось время. — ...Отступаем! Поспешите послать сигнал, отзовите сюда всадников и конных лучников! Пока будет трубить рог, оставшиеся попытайтесь выиграть время! Я, например, не хочу так умирать, шевелитесь!

Все засуетились в действиях. Прежняя растерянность исчезла, все начали работать как один, и двигаться со скоростью водопада. Они, механически следуя приказам, прекратили думать и пытались сделать чудо. Предыдущий хаос не повторится. Все рыцари знали, что делать. Им нужно было защищать того, кто трубит в рог, чтобы связаться с остальными рыцарями.

Отступающий рыцарь опустил меч и достал с сумки рог.

— ОАРРРРРРРРРР!

По-видимому, это послужило сигналом к действию, рыцарь смерти устремился вперёд. Его целью был рыцарь с рогом, у всех сердце чуть не выскочило, ведь противник хочет отнять их единую надежду на спасение, разве это не слишком безжалостно?

Угольно-чёрный вихрь неустанно приближался к рыцарям, и они знали, что преградить ему дорогу значит мгновенная смерть. Однако все встали в защитную стену. Используя ещё более сильный страх, чтобы убить страх того, что перед ними, они стояли и блокировали путь.

С одним взмахом щита рыцарь летел в воздух. С одним ударом меча другой рыцарь разрезался пополам.

— Дитз! Морит! Быстро отсеките головы тем, кто умер. Иначе они вернутся к жизни как зомби!

Названные рыцари поспешили к зверски убитым товарищам. И снова взмах щита, и снова рыцари полетели в воздух, а меч с легкостью разрубил ещё одного. В мгновение умерло четверо. Хотя Лондэс боялся, он поднял меч и стал перед чёрным вихрем, готовый героически принести себя в жертву, как мученик.

— ОАААРРРРРРР! — Даже если вероятности победить не было, Лондэс не был намерен стоять столбом, он, крича боевой клич, собрал всю свою силу и взмахнул мечом. Наверное, потому что это была последняя надежда, но Лондэс, ломая себе руки, высвободил мощь, которая удивила даже его, это был лучший удар во всей его жизни.

Рыцарь смерти тоже взмахнул волнистым мечом, своим фламбергом.

Мгновением позже глаза Лондэса закружились...

...его безголовое тело свалилось на землю, а меч полетел по дуге в воздухе. И в то же время послышался рог...

Момонга... Аинз повернул голову в сторону деревни, там протрубили в рог... На земле вокруг него лежали тела рыцарей, охраняющих окрестности деревни. Несло запахом крови, потому что Аинз жадно экспериментировал, и в этот миг он проклял себя за то, что смешал свои приоритеты.

Аинз бросил меч на землю. Изначально он принадлежал одному из поверженных рыцарей, и его заострённый клинок сейчас был в грязи.

— ...Я уже об этом упоминал, но мне завидно его сопротивлению физическому урону и способности уменьшать полученный ущерб.

— Владыка Аинз Оал Гоун.

— Можно просто Аинз, Альбедо.

Услышав желание Аинза, Альбедо немного смутилась:

— Гууугуууххуух! Мне, мне правда можно?! Называть верховного лидера сорока одного правителя Назарика, который даже использует имя, предназначенное для сорока одного хозяина Назарика, простым прозвищем будет слишком неуважительно!

Аинз считал, что в этом нет ничего страшного. Но раз Альбедо думает иначе, то она высоко уважает имя Аинз Оал Гоун. Аинз почувствовал себя счастливым и более нежно ответил:

— Ну, всё нормально, Альбедо. Пока мои старые друзья не появятся снова, это будет моим именем, и я позволяю тебе меня так называть.

— Хорошо, нет, я должна добавлять почтение. Как насчет... владыки, владыка Аинз, хе-хе... точно, это...

Альбедо застенчиво отвернулась. А поскольку она была в полных доспехах, закрывающих её красивое лицо, Аинз подумал, что она выглядит и впрямь странно.

— Неужели, неужели хе-хе-хе... Потому что я... я более особенная, что могу называть вас...

— Нет, называть меня каждый раз таким длинным именем немного странно, я просто хочу, чтобы все называли меня коротким именем.

— ...Так это... да... вы правы...

Настроение у Альбедо мгновенно упало. Чувствуя себя немного неловко, Аинз спросил:

— Альбедо, называя моё имя, что ты о нём думаешь?

— Я думаю, это имя подходит вам идеально, и я люблю... кашель, оно показывает вашу величественность, наш верховный правитель.

— ...Это имя изначально принадлежало сорока одному мастеру, включая твоего создателя Табулу Смарагдина. Я пренебрёг твоими другими мастерами и без дозволения взял это имя. Учитывая это, как ты думаешь они к этому отнесутся?

— ...Хотя это может вас обидеть... пожалуйста, позвольте мне сказать эти слова. Если это расстроит владыку Аинза, вы можете даже приказать мне покончить с жизнью... Если владыка Момонга будет использовать это имя, я уверена, что остальные правители, оставившие нас позади, к этому отнесутся по-разному. Однако когда остальные мастера нас покинули, лишь владыка Момонга остался до самого конца, поэтому мы будем вне себя от радости, если он использует это имя.

Альбедо опустила голову, а Аинз потерял дар речи.

Лишь слова «нас покинули» вторили у него в голове. У его старых товарищей были собственные причины уйти. Иггдрасиль был лишь игрой, не было причин ради неё жертвовать реальной жизнью. И для «Момонги» это тоже было верно. Но забросить Аинз Оал Гоун и также Великий Склеп Назарика... разве он не будет хоть немного разозлён на этих прошлых товарищей?

Они оставили даже меня.

— ...Возможно, они будут злиться, возможно нет. Эмоции людей довольно сложны... Верного ответа здесь нет... Подними голову, Альбедо. Я тебя понял. Я решил... это будет моим именем. Пока мои товарищи не вернутся и не выскажут свои возражения, имя Аинз Оал Гоун будет моим.

— Да, мой верховный правитель... мне очень приятно, что мой самый любимый человек использует такое благородное имя.

Её самый любимый человек... эх. Беспокойный Аинз пока решил не замечать эту проблему.

— ...Неужели? Спасибо.

— Так, владыка Аинз, вы хотите побыть тут некоторое время? Хотя мне приятно просто стоять возле владыки и сопровождать вас, прогуляться... да, прогуляться тоже будет хорошо.

Ничего не поделаешь, ведь Аинз пришёл спасти деревню. Родители, которых сёстры молили спасти, уже были найдены мёртвыми. Вспоминая их тела, Аинз почесал голову. Он смотрел на них так, будто это мёртвые жуки на улице — не чувствовал ни жалости, ни печали, ни гнева.

— Что ж, прогуляться вполне можно, сейчас нет ничего срочного. Рыцарь смерти, похоже, усердно выполняет свою работу.

— Нежить, достойная быть созданием владыки Аинза. Его прекрасно выполненная работа заслуживает восхищения.

Для создания монстров-нежити Аинз использовал магию и особые навыки. Монстры, созданные с помощью особых навыков Аинза, были сильнее обычных монстров. Конечно, недавно созданный рыцарь смерти был намного сильнее обычного рыцаря смерти. Однако уровень у рыцаря смерти мог быть не больше тридцать пятого. Для призыва «властелина-мудреца» и жнеца смерти «Танатоса» Аинзу нужно расходовать очки опыта. По сравнению с ними рыцарь смерти так, мелкая сошка. Но раз он мог сражаться, значит, враг не так уж и силен.

А это значило, что опасности нет. Ему захотелось принять победоносную позу, но учитывая необходимость вести себя величественно, Аинз подавил это желание и, спрятав под мантию, стиснул руку в кулак.

— Враги, атакующие деревню, слишком слабы. Но нужно убедиться, остались ли в деревне выжившие.

Прежде чем сделать следующий шаг, Аинз решил ещё раз проверить всё, что нужно сделать. Во-первых, он отключил эффекты посоха Аинз Оал Гоун. Всеобъемлющая злая аура исчезла без следа, как свеча, задутая ветром.

Затем вынул из ящика предметов маску, способную закрыть ему всё лицо. Она была чрезмерно украшена и с выражением, которое трудно описать — ни плач, ни гнев. Она была удивительно похожа на вычурные маски Баронга из острова Бали. Хотя маска выглядела странно, в ней не было никакой скрытой силы. Это был просто предмет с ивента, в который даже кристаллы данных нельзя было вставить.

Если в Канун рождества зайти в Иггдрасиль с семи утра до десяти вечера и играть больше двух часов... нет, просто оставаться в игре больше двух часов, можно автоматически получить эту маску. Можно сказать, что этот предмет был совершенно бесполезен.

Это была маска завистливых, также известная как «маска зависти».

Аинз один раз когда-то надел эту маску, что вызвало массу спама на доске мгновенного обмена сообщениями. «Игровая компания сошла с ума?», «Мы ждали этого», «У одного из членов нашей гильдии нет такой маски, может кто-нибудь его убить и её забрать?», «Я больше не человек охохо!» появлялись такие сообщения о маске.

Затем он вынул пару металлических перчаток. Внешне они напоминали грубо сделанные железные рукавицы, ничего особенного. Этот предмет назывался «железные перчатки», их создали члены Аинз Оал Гоун для того, чтобы изменять внешность своих рук. Их единственным свойством было небольшое увеличение силы.

Когда он надел эти предметы, то полностью скрыл свой скелетный вид. Для этого у Аинза были свои причины. Он осознал, что сделал непоправимую ошибку. В Иггдрасиле Аинз уже привык выглядеть как скелет и это больше его не пугало. Однако для людей этого мира он был идеальным олицетворением ужаса. Будь то две девушки, которых чуть не убили, или рыцарь во всеоружии, все его боялись.

В общем, из «злого монстра» превратиться в «злого мага» должно быть достаточно. В конце концов, он не знал, куда деть посох, так что решил просто взять его с собой. Он не должен стать большой проблемой.

— Что ж, на всё воля Божья, знай я это раньше, не начал бы убивать этих людей.

Аинз сказал то, что сказали бы только атеисты, возвёл рукой молитву и мертвые тела исчезли в свете, затем он активировал следующее заклинание.

— «Полёт».

Аинз медленно воспарил в воздух. Вскоре к нему подлетела Альбедо.

— ...Рыцарь смерти, если рыцари ещё живы, не убивай их. У них всё ещё есть определённая ценность.

Рыцарь смерти выслушал приказы Аинза и подчинился команде. Однако то, что рыцарь смерти чувствовал, когда ответил на свой новый приказ, было довольно трудно описать.

Аинз на высокой скорости полетел к месту, где протрубил рог. Очень сильно дул ветер, никогда в Иггдрасиле он не летал так быстро. Хотя ему было неприятно, что длинная мантия давит на тело, потерпеть оставалось совсем немного.

Вскоре он уже парил над деревней и смотрел на то, что происходит внизу. Аинз заметил, как выглядит площадь — будто заполнена тёмной жидкостью. На земле, недалеко от нескольких трясущихся рыцарей, лежали тела, а перед ними стоял рыцарь смерти. Аинз посчитал умерших и посмотрел на четырёх выживших рыцарей, которые едва двигаться могли. Выжило больше, чему ему было нужно, впрочем, будь их даже ещё больше, ему бы было всё равно.

— Рыцарь смерти, этого хватит.

Тон его голоса был немного не к месту, как у покупателя, который говорит в магазине список покупок, да и для Аинза это было всё равно что обыденно прогуляться до магазина и что-то купить.

Он в сопровождении Альбедо медленно опустился на землю. Рыцари были ошеломлены их прибытием. Они, очевидно, ждали подкрепления, но пришли не те, кого они хотели видеть, их надежды полностью разрушились.

— Это наша первая встреча, почтеннейшие рыцари, меня зовут Аинз Оал Гоун.

Никто не ответил.

— Если сдадитесь, сможете сохранить себе жизнь. И, может быть, сражаться в другой день...

Один из мечей тут же упал. Вскоре неряшливо упали все четыре меча. Никто не проговорил ни слова.

— ...Вы выглядите уставшими. Но учитывая, что вы стоите перед хозяином рыцаря смерти, вы, кажется, держите голову высоковато.

Рыцари быстро стали на колени и низко опустили голову. Они выглядели не как рыцари, кланяющиеся своему королю, а как заключённые, ожидающие казни.

— Я позволю вам уйти, сохранив свои жизни. Но я хочу, чтобы вы пошли к своему хозяину и передали сообщение. — Аинз применил «Полёт», подлетел к одному из рыцарей, и посохом любезно снял с того шлем. Из-под маски он посмотрел рыцарю прямо в усталые глаза. — Не вызывай здесь никаких проблем. Если не послушаешь моего совета, в следующий раз ты и твоя страна сгорите вместе.

Дрожащий рыцарь закивал. Как же он старается — довольно забавно.

— Теперь идите. Не забудьте передать это своим хозяевам.

Как только он указал подбородком, рыцари бросились наутёк.

— ...Как же утомительно, — тихо пожаловался Аинз, глядя в спины убегающим рыцарям. Если бы рядом не было деревенских жителей, он бы расслабил плечи. Хотя в Великом Склепе Назарика он вёл себя похоже, надевать на себя маску полного величия было очень напряжённо для обычного офисного служащего, такого как Аинз. Но снимать маску было ещё рано.

Аинз подавил вздох и направился к крестьянам, Альбедо последовала за ним. Когда она шла, от неё слышался лязг доспехов.

Прибери зомби-рабов. Приказал в уме Аинз рыцарю смерти, подходя к жителям. Постепенно он начал видеть смесь растерянности и тревоги на их лицах.

Не то чтобы они были недовольны тем, что рыцарям позволили бежать, просто человек перед ними был страшнее рыцарей. Аинз наконец осознал, в какое попал положение. Поскольку он был сильным, даже сильнее тех рыцарей, он никогда не ставил себя на место этих крестьян.

Аинз собрался с мыслями и немного подумал. Подходить к ним слишком близко будет плохо, он остановился на некотором расстоянии и обратился к ним добрым тоном:

— Вы уже спасены, не волнуйтесь.

— Вы, вы... — Один из крестьян, видно их лидер, заговорил, но даже теперь они продолжали поглядывать на рыцаря смерти.

— Я увидел, что на деревню напали, и пришёл помочь.

— Оххх... — Все удивились и с облегчением вздохнули. Однако не все собранные здесь крестьяне полностью успокоились.

Ничего не поделаешь. Может, лучше сменить подход? Аинз решил использовать подход, который не любил.

— ...Хоть я это и сказал, мои услуги не бесплатны. Я хотел бы получить вознаграждение за каждого спасшегося жителя, вы меня понимаете?

Крестьяне переглянулись между собой, явно беспокоясь о деньгах. Но Аинз видел, что даже самые скептически настроенные из них начали медленно менять мнение. Они были спасены из-за денег, и эта мысль немного убрала часть их сомнений.

— Но, но состояние деревни...

Аинз поднял руку:

— Давайте поговорим об этом позже. По пути сюда я спас двух сестёр. Я пойду и приведу их сюда, не могли бы вы меня подождать?

Он должен был убедиться, что сестры будут хранить его секрет, он не мог позволить, чтобы они кому-то сообщили о его истинном облике. Аинз медленно ушел прочь, не дожидаясь ответа крестьян. Вместе с тем он подумал, что сможет магией изменить им воспоминания.