Интерлюдия

Монеты из драгоценных металлов со звоном посыпались на стол. Убедившись, что перевернутый мешочек пуст, Аинз принялся раскладывать блестящие монеты по десять в стопку, считая золотые и серебряные. Несколько раз пересчитав, он взял мешочек и заглянул внутрь. Разумеется, пусто. Проверив во второй раз, Аинз отбросил мешок и схватился за голову.

— Недостаточно... Этого даже близко недостаточно...

Созданное иллюзией человеческое лицо дёрнулось. Гора монет на столе была целым состоянием. В этом мире такую сумму денег простой человек не заработает даже за несколько десятилетий. Но с точки зрения верховного правителя Великого Склепа Назарика, единственного, кто может зарабатывать деньги, это — мизер, вызывающий много беспокойства.

Как только эмоции превышали определённую границу, разум Аинза тут же успокаивался. Например, если он ударится в панику, потому что осталась всего одна серебряная монета, спокойствие сразу же вернётся. Однако сейчас эта способность не задействовалась, поскольку в глубине души он знал: в казне полно золота. Поэтому огонь тревоги продолжил медленно сжигать его изнутри.

Тряхнув головой, Аинз начал делить монеты по предполагаемым тратам.

— Для начала вот дополнительное финансирование для Себаса.

Аинз напрягся при виде того, как гора в мгновение уменьшилась.

— Далее... деньги на восстановление поселения людоящеров, которые запросил Коцит, а также на необходимые инструменты...

Отделилась ещё одна большая куча, хоть и поменьше предыдущей. Осталось несколько золотых монет.

— Полагаю, следует использовать свои связи искателя приключений адамантового ранга и приобрести припасы для людоящеров в гильдии. Этим я покрою некоторые расходы... вот столько, полагаю?

Он переместил несколько золотых из кучи Коцита назад.

— Наверное, стоит найти спонсора. Может, торговца? Должен быть способ получать регулярный доход кроме приключений.

В Королевстве было всего три команды адамантового ранга, включая Аинза. Вот почему иногда им попадались задания от торговцев. Аинзу очень хотелось заполучить такую работу из-за её легкости и высокооплачиваемости. Однако он до сих пор сомневался в этом шаге. Боялся навредить репутации Момона — люди и искатели приключений посчитают, что он готов за деньги взяться за любое дело. Аинз собирался сделать из «Момона» героя, которого будут почитать все, и когда придёт время, вся его слава перейдёт Аинзу Оалу Гоуну. Чтобы этот план увенчался успехом, необходимо уделять пристальное внимание мнению масс.

— Но всё же... мне не хватает денег. Наверное, не следовало останавливаться в такой гостинице.

Аинз окинул взглядом великолепную комнату.

Это был самый роскошный номер лучшего постоялого двора Э-Рантэла. И арендовался он за непомерные деньги. А поскольку для Аинза, которому не требовалось спать, он был бесполезен, можно было использовать средства за аренду где-то ещё. С едой то же самое. Даже если ему подавали дорогую пищу, вся она была бесполезна, поскольку он не мог есть. Было бы разумнее отказаться от неё и сэкономить на продуктах питания.

Однако Аинз понимал, что такого делать не следует.

Аинз, нет, Момон, в этом городе был единственным искателем приключений адамантового ранга. Такой человек не может проживать в дешёвой гостинице. Он должен одеваться и жить, как подобает его статусу. Ведь житейские потребности — самый лёгкий критерий для сравнения его с остальными.

Ради поддержания видимости он должен вести себя тщеславно.

Вот почему Аинз не мог поселиться в гостинице более низкого качества, даже если и знал, что это лишние расходы.

— Если гильдия искателей приключений считает меня таким ценным, хоть номер бы мне оплатили... эх... наверное, они так и сделали бы, если б я попросил.

Но он не хотел ни у кого оставаться в долгу. До сих пор Аинз брался за срочные задания и работал так, чтобы это у него оставались в долгу. Ведь в таком случае этих людей в будущем можно будет запугать. Не следует тратить их обязательства на решение таких тривиальных вопросов.

— Я разбит. Что делать? Взяться за следующее задание?.. Но не осталось ни одного, за которое хорошо платят. И если я возьму слишком много работы, другие искатели приключений будут негодовать...

Он должен превратить Аинза Оала Гоуна в легенду, и лучше в хорошую, если возможно. Аинз сымитировал вздох и в уме из оставшихся монет отсчитал деньги, которые нужно потратить на себя.

— Кстати, о деньгах, что делать с зарплатой Стражей? — задался вопросом он, откинувшись назад в кресле и посмотрев в потолок.

Стражи настаивали, что она им просто не нужна, заявляя: как можно желать зарплату, если служение Высшему Существу — их величайшая радость. Но Аинз сомневался в том, следует ли просто принимать их добрую волю. Работа требует справедливого вознаграждения. Даже если Стражи настаивали, что проявление преданности к Высшему существу само по себе награда, Аинзу было трудно с этим согласиться.

Наверное, он просто был излишне уверен в своей правоте, поскольку некогда работал в компании и получал зарплату. Однако он не мог отказаться от мнения, что работа должна быть вознаграждена.

Аинз боялся, что система оплаты труда может испортить его детей, не знавших лучшей жизни, чем сейчас. Но всё равно есть смысл ввести её в качестве эксперимента.

— Вопрос в том, чем их награждать.

Он перевёл взгляд с потолка на стол, где лежали оставшиеся золотые монеты.

— Если считать Стражей начальниками отделов корпорации, то им нужно по крайней мере пятнадцать миллионов иен в год... Шалти, Коцит, Аура, Мар, Демиург... Альбедо нужно чуть больше, так ведь? В общем, помножим на шесть... Хм, ага, это невозможно. Я не смогу наскрести такую сумму.

Аинз тряхнул головой и вдруг широко открыл глаза:

— Точно! Я могу заменить её чем-то другим! Валютой, которую можно использовать только в Назарике... сделать что-то вроде игровых денег, и одна банкнота будет равняться ста тысячам иен! — прокричал он, но потом снова нахмурился.

На что они будут тратить эти деньги?

Все заведения Назарика бесплатны. Хоть ему и пришла мысль создать собственные деньги, тратить их было не на что.

— Может, использовать их для покупки предметов этого мира?

Аинз сравнил вещи этого мира с вещами Назарика и засомневался, захочет ли их хоть один из Стражей.

— Но если я назначу плату за то, что до этого было бесплатно... это приведёт к обратному эффекту... что же делать?..

Поразмыслив некоторое время, Аинз придумал ещё кое-что замечательное:

— Верно! Я просто попрошу Стражей об этом подумать. Я спрошу, хотят ли они что-то настолько сильно, что готовы за это платить!

Как только Аинз счастливо пробормотал это себе, улыбка исчезла с его лица...

— Кстати...

Он осознал, что в последнее время всё чаще и чаще говорит сам с собой. Это началось под конец игры, когда товарищи по гильдии больше не появлялись, и его охватило одиночество. Но почему он не прекратил это делать, когда НИП обрели самосознание?

Наверное, привычка. Или...

— Потому что я до сих пор один... — Аинз одиноко улыбнулся.

Конечно, рядом с ожившими НИП грубо говорить, что он одинок. Но чтобы действовать как Аинз Оал Гоун, как нужный Стражам лидер, он, вполне возможно, убивает Судзуки Сатору.

Аинз вздохнул, снова посмотрев на монеты на столе. Вдруг послышался стук в дверь. После небольшой задержки она открылась. Убедившись, что вошла девушка, которую он ждал, Нарберал Гамма, Аинз намеренно поднял уголок губ, принимая высокомерное выражение лица.

Низкоранговая иллюзия вполне чётко отражала эмоции Аинза. Так что был шанс, что его лицо примет выражение, не подходящее правителю Назарика. Вот почему он попрактиковался перед зеркалом, чтобы в присутствии других, в особенности Нарберал, выглядеть более величественно. Он всегда мучился, выбирая одно из выученных выражений.

— Что такое, Набель? — таким же величественным голосом спросил он.

— Вла... господин Момон.

— Похоже, «владыка» всё же иногда проскакивает. Ладно, придётся списать это на старую привычку. Хорошо, что ты исправляешься хотя бы тогда, когда я предупреждаю, хоть и ненадолго. Полагаю, мне придётся отказаться от своих попыток. А, не нужно кланяться, я не сержусь. И почтение, с которым ты ко мне обращаешься... Ну, с ним всё нормально, так как другие люди, включая главу гильдии, похоже, неправильно что-то о нас поняли. Так что случилось?

— Прибыла железная руда, которую вы потребовали у торговца.

Я не потребовал, я её купил... — подумал он, но его лицо осталось таким же равнодушным.

— Ясно... Откуда она прибыла? Она собрана из всех восьми локаций?

— Простите, мне не сказали.

— Ничего... У меня много денег. Хотя не знаю, из скольких мест её собрали, этого должно быть более чем достаточно, чтобы купить её всю, — Аинз уверенно заполнил мешок монетами, лежавшими на столе, и бросил его к ногам Нарберал. Он смотрел, как она вежливо взяла мешочек.

— Поняла, но могу я задать вопрос?

— Хочешь знать, почему я покупаю железную руду из разных мест?

Боевая горничная кивнула, и Аинз ей объяснил:

— Я их брошу в ящик обмена. Другими словами, я хочу протестировать, будет ли отличаться количество полученного золота в зависимости от того, где руда добывалась.

Результат работы ящика обмена не зависел от формы кинутого в него объекта. Например, если кинуть подробную каменную статую, он проигнорирует мастерство, с которым она создана, и оценит её стоимость равной цене камня того же веса. Потому Аинз хотел протестировать, как ящик обрабатывает составные элементы самого материала. Вот почему он купил железную руду из разных мест.

— Как ты уже знаешь, Набель, ящик будет работать, даже если в него положить, например, ячмень.

Хотя я положил туда целую гору, получил всего лишь одну золотую монету, — мысленно добавил Аинз. Это породило план по созданию ячменных полей за пределами Назарика. Использование големов и нежити позволит создать обширные поля. Конечно, на пути к этой цели возникало бесчисленное множество препятствий.

— Я поняла. Тогда я куплю руду как можно скорее.

— Хорошо, но не снижай бдительности. Нет гарантии, что на тебя не нападут. Если что-то случится... ты ведь понимаешь, что делать?

— Прикрыться теневым демоном, бросить мысль собрать информацию, сосредоточиться исключительно на своей безопасности и отступить. Затем пойти в поддельную базу Назарика, построенную госпожой Аурой, чтобы дать врагу ложную информацию.

— Верно. Главное — твоя безопасность. Никогда не ходи по дорогам, где легко могут напасть, или где нет толпы народа. И даже если люди будут говорить с тобой или провоцировать, не причиняй им серьёзного вреда. Я был весьма потрясён, когда тот человек со слезами на глазах умолял меня о помощи, говоря, что он хотел лишь приударить за тобой. Тебе также следует контролировать жажду крови. Я не буду заходить настолько далеко, чтобы говорить не бить карманников, если ты на таких наткнёшься, но не перегибай палку. Кроме того, не называй людей насекомыми. Иными словами, постарайся никого не травмировать и не убивать. Ведь мы — величайшие искатели приключений, Момон и Набель из Чёрной команды. — Глядя на Нарберал, которая, кажется, поняла, Аинз подумал о разных других предосторожностях, которые мог упустить, затем кивнул головой: — Хм, этого должно быть достаточно. Тогда можешь идти, Набель.

Нарберал поклонилась и покинула комнату с кожаным мешком в руках. Глядя ей в спину, не имевший лёгких Аинз тяжело вздохнул.

— Когда у меня нет денег, расходы только растут. Чёрт возьми.