Цзо Сяо Лань и Е Нань Тянь, услышав слова дочери, сразу же переменились в лицах. Их взгляд красноречиво говорил, что лучше бы ей немедленно взять свои слова обратно.

Бай Мо уставился на нее, раскрыв рот от изумления. В его понимании, Е Цы всегда была маленькой надоедливой девчонкой. С каких пор она стала разговаривать подобным образом?

Тан По Лан, который, вне всякого сомнения, тоже прекрасно слышал слова Е Цы, дрожащей рукой еще крепче стиснул палочки для еды. Резко вскинув голову, он устремил на девушку взгляд полный тоски и печали. Однако в глубине его глаз отчетливо вспыхивали искорки гнева, и в одно мгновение грусть сменилась яростью. Казалось, мальчишка в любую секунду готов был взорваться.

Его искаженное лицо напомнило Е Цы ее собственное, когда она в последней жизни потеряла родителей. Девушка помнила, насколько паршиво она себя чувствовала в тот момент. Кажется, в то время она не слишком отличалась от Тан По Лана и тоже вела себя подобным образом. Поджав губы, Е Цы положила еще еды в тарелку мальчика:

- Тебе лучше поесть. Тогда, может быть, у тебя будут силы лить слезы. Ведь тебе нравится грустить и тосковать? А если ты будешь голоден, то у тебя не будет сил даже для этого.

Тан По Лан резко вскочил из-за стола, всем телом дрожа от едва сдерживаемого гнева. Но несмотря на всю злость, которую мальчик испытывал, внешне он еще пытался сохранять спокойствие. Он лишь сверлил девушку взглядом полным жгучей ненависти. Если бы люди могли убивать одним взглядом, то Е Цы была бы уже мертва.

- Что ты на меня так смотришь? – ухмыльнулась Е Цы, сузив глаза. И хотя губы девушки были растянуты в улыбке, ее взгляд по прежнему оставался холодным и равнодушным.

Мальчик, не в силах больше терпеть провокации со стороны девушки, отбросил палочки в сторону и выбежал из дома, громко хлопнув дверью.

- По Лан! По Лан, постой! – встревожено воскликнула Цзо Сяо Лань. – Бай Мо! Скорее! Догони его!

Бай Мо, ошеломленный настолько неожиданным поворотом событий, вскочил из-за стола и бросился догонять мальчика.

- Ах ты, маленькая мерзавка! Как у тебя язык повернулся такое сказать? И это после того, что случилось с семьей этого несчастного ребенка! – возмущенно закричала Цзо Сяо Лань, дав Е Цы звонкую пощечину. – Неужели тебе совсем не стыдно? Ты ведь теперь его сестра! Разве можно смеяться над несчастьем других людей?

- Дорогая, прошу тебя, успокойся, – твердо произнес Е Нань Тянь, который слишком хорошо знал на что способна его супруга в гневе. Затем, повернувшись в сторону Е Цы, он смерил ее суровым взглядом. - Ты все еще здесь? Скорее беги за мальчиком! Что, если он потеряется или с ним что-то случится?

Е Цы выдохнула сквозь сцепленные зубы и постаралась взять себя в руки. Она даже не думала, что ее слова так разгневают мать. Медленно поднявшись из-за стола, она побрела к выходу. Несносный мальчишка, это он во всем виноват! Все-таки, какой эгоистичный ребенок!

Тан По Лан вот уже несколько дней страдал отсутствием аппетита. Бай Мо сам рассказал ей об этой. Е Цы знала, что если она не подтолкнет мальчика, то он так и будет чахнуть от голода и горя.

Уже на улице девушка извлекла из кармана мобильник и набрала номер Бай Мо. Узнав, что брат догнал мальчика и теперь оба находятся в близлежащем парке, она направилась прямо туда. Е Цы заметила обоих еще издалека. Они сидели на скамейке, и Бай Мо ласково утешал мальчика, как заботливый старший брат. Но, как видно, не слишком успешно, так как Тан По Лан продолжал игнорировать своего собеседника.

Е Цы заметила неподалеку закусочную, где готовили лапшу с говядиной и направилась туда. Заказав две порции лапши, девушка попросила сотрудников закусочной принести ее заказ в парк и вышла на улицу. Бай Мо, который все еще сидел рядом с Тан По Ланом, обернулся, услышав приближающиеся шаги. Е Цы остановилась рядом со скамейкой и тепло улыбнулась брату:

- Все в порядке, Бай Мо. Можешь возвращаться домой.

- Что? – озадаченно переспросил Бай Мо, но затем сердито нахмурился. – Зачем ты вообще сюда пришла?

- А мне что, теперь запрещено приходить в этот парк? Лучше поспеши домой, а то там все съедят без тебя, – спокойно парировала Е Цы, скрестив руки на груди.

Бай Мо уже раскрыл рот, чтобы достойно ответить сестре, но заметив ее взгляд, понял все без лишних слов. Каждый человек должен сам расхлебывать кашу, которую заварил. Бай Мо поднялся со скамейки, на прощание погладил мальчика по голове и покинул их.

Е Цы быстро опустилась на место брата и молча уставилась в небо. Погода была бы просто замечательной, если бы не холод. Резкие порывы пронизывающего ветра жалили лицо девушки, как сотня разъяренных пчел.

Искоса бросив взгляд на Е Цы, Тан По Лан порывисто встал и уже собирался уйти, когда его остановил голос девушки:

- Ты такой хилый и слабый, что, скорее всего, не успеешь сделать и пары шагов, как грохнешься без сознания.

Тан По Лана била крупная дрожь, но Е Цы затруднялась определить, дрожит он от гнева или от холода. Мальчик был слишком легко одет для подобной погоды, а девушка и сама успела порядком замерзнуть, хотя на ней был теплый свитер. Тан По Лан, который и так до этого еле сдерживался, взорвался:

- Ты имеешь что-то против меня?

- Неа.

- Я чем-нибудь тебя обидел? Оскорбил?

- Пока нет, – спокойно ответила Е Цы, наблюдая за мальчиком из-под опущенных ресниц.

- Тогда почему ты так относишься ко мне? Что я тебе сделал? Это все потому, что я сирота? – заорал мальчишка, уже не сдерживаясь. Насмешки Е Цы разбудили в нем гнев, а теперь ее равнодушие дало ему выход. Подколки девушки, а теперь ее спокойствие стали последней соломинкой, которая сломала спину верблюда.

Е Цы ничего не ответила, продолжая наблюдать за мальчиком.

Нет ничего хуже, когда кто-то игнорирует вспышку твоего гнева. Безмолвие Е Цы еще больше взбесило Тан По Лана:

- Так значит, это все потому, что я потерял родителей? Так? Потому что я сирота, да? Но я тебе не делал ничего плохого! Или ты боишься, что я поселюсь в вашем доме и украду все внимание твоих родителей? Знаешь что, я не просил этого! Я не хочу здесь находиться! Я здесь только из-за твоей назойливой матери! Думаешь, я хочу жить с вами? Думаешь, мне нравится спать в чужом доме?

Голос Тан По Лана сорвался, когда он выкрикнул последнюю фразу. Он начал всхлипывать и уже не мог остановиться. Его лицо раскраснелось, а по щекам катились крупные слезы.

Однако Е Цы продолжала спокойно смотреть на мальчика, даже не пытаясь ему возразить или утешить его. Стоящий перед ней раскрасневшийся подросток продолжал сквозь слезы сдавленно кричать что-то обидное. И чем дольше он кричал и ругался, тем легче ему становилось. В этот миг, перед их скамейкой остановился сотрудник закусочной, который принес им две порции лапши с говядиной. От ланч боксов поднимался приятный аромат.

Е Цы расплатилась за лапшу и с аппетитом принялась за еду. Второй ланч-бокс она поставила перед Тан По Ланом.

Живот мальчика предательски заурчал – сказались голод, плохое питание на протяжении нескольких дней и недавний приступ гнева. С трудом проглотив слюну, Тан По Лан не мог оторвать взгляда от Е Цы, которая прихлебывала ароматный красноватый суп. По мнению Тан По Лана, эта девушка была его врагом, а значит он просто не имел права демонстрировать перед ней свою слабость.

Но как бы не был силен дух, плоть всегда слаба. Тан По Лан был предан собственным урчащим желудком. Мальчик почувствовал, как краска стыда заливает его щеки. Он настороженно покосился на Е Цы, ожидая насмешки с ее стороны, однако девушка, как ни в чем не бывало, продолжала поедать лапшу. Она даже не повернула голову в его сторону, а только произнесла:

- В этой закусочной готовят очень вкусную лапшу, гораздо лучше, чем могла бы приготовить я сама. Будет обидно, если ты к ней не притронешься.

Подавив желание схватить ланч-бокс, Тан По Лан лишь презрительно фыркнул. Ему очень не хотелось "терять лицо", поэтому он продолжал стоять на месте. Очередной порыв ледяного ветра заставил его застучать зубами от холода.

- Ты – мужчина, поэтому волен поступать так, как тебе вздумается. Хочешь есть – пожалуйста, бери и ешь. И не забудь потом заплатить за свою порцию, – спокойно произнесла девушка, не отрываясь от своей лапши.

Тан По Лан изо всех сил старался сопротивляться, но не смог победить в этой неравной борьбе. Голод все-таки взял верх, поэтому мальчик поджал губы и потянулся за ланч-боксом.

Какое-то время в парке стояла полная тишина, так как оба сосредоточились на еде.

- Печально, что ты потерял своих родителей, – произнесла Е Цы, нарушая молчание. Она заметила, как при этом дрогнула рука Тан По Лана и продолжила. - Но эта печаль, и это горе касаются лишь тебя одного. Другие люди не имеют к этому никакого отношения.

Тан По Лан ничего не ответил, продолжая молча поглощать лапшу.

- Любому человеку есть о чем грустить и тосковать. Однако это не повод делать свое горе достоянием всего мира. Неужели тебе хочется, чтобы все знали о твоей боли? Ты так привлекаешь к себе внимание? Просишь сочувствия? – Е Цы мрачно хохотнула, вспоминая себя и свою прошлую жизнь. – Тебе не нужно чужое сочувствие, так как ни один человек просто не способен понять всю глубину твоей печали. Какой бы горькой и печальной не была твоя история, для посторонних она всегда останется просто несчастьем, приключившимся с чужим человеком. Да, некоторые будут тебе сочувствовать и сострадать, а другие лишь получат удовольствие, наблюдая за твоими мучениями. Но кого по-настоящему будут волновать твои проблемы?

- Я не хотел выставлять свои чувства напоказ, – запротестовал мальчик, набивая рот лапшой.

- Да? А что это тогда было несколько минут назад? – беззлобно рассмеялась Е Цы. – Все в порядке, ты можешь и должен грустить, но только в меру. Переусердствуешь – и на смену печали придет апатия.

- Сам знаю! Я не ребенок, поэтому не надо меня учить и читать нотации! – вспыхнул Тан По Лан, который решил, что это очередная нападка Е Цы.

Но Е Цы даже не думала на него сердиться, поскольку знала, как плохо у него на душе.

- Иногда печаль лучше всего скрывать от посторонних в глубине своего сердца. Это очень сильная эмоция, и я надеюсь, в дальнейшем тебе не часто доведется ее испытывать. Но если у тебя все-таки появятся поводы для скорби и грусти, лучше всего научиться скрывать эти чувства. Быть более сдержанным, если ты меня понимаешь, – и с этими словами Е Цы доела лапшу. Утерев рот тыльной стороной руки, она продолжила. - Как правило, людям нет дела до чужой беды – они слишком заняты. У них нет времени, чтобы разделить с кем-то его горе. Никто не будет с тобой нянчиться, поэтому ты должен научиться не докучать другим своими переживаниями.

- Тебе еще многое предстоит узнать, – со вздохом заключила Е Цы. Ее не покидало чувство, что сейчас она беседует с прошлой собой. Как наяву, она видела ту девушку, которой была когда-то – презренную и покрытую застарелыми шрамами. – Просто постарайся быть немного веселее.

- Я теперь всегда буду один, – тихо произнес Тан По Лан после долгого молчания. В его голосе больше не было ненависти по отношению к девушке.

Е Цы больше не хотелось волновать мальчика, поэтому она погладила его по голове и мягко спросила:

- А как же мы? Разве у тебя не будет нас?

Слезы затуманили взгляд Тан По Лана, и чтобы скрыть их, он уткнулся в коробку с пряной и ароматной лапшой. Наконец справившись с собой, мальчик поднял голову, утер глаза рукавом и фыркнул:

- У меня нет денег, чтобы расплатиться за лапшу.

- Не проблема. Я одолжу тебе, а ты мне их потом вернешь.

- Ты очень надоедливая, ты это знаешь?

- На себя посмотри. Ты тоже не самый милый человек в мире.