— Я защищу тебя своей магией.

18-е мая уже стало частью моей рутинной школьной жизни, когда эти слова изменили мой мир.

Стойка для обуви была настолько старой, что явно нуждалась в замене и скреплялась в нескольких местах неаккуратно наклеенной упаковочной лентой. За прошедший месяц я привык к её затхлому аромату. И вот, когда я вдохнул этот скверный запах, рука, потянувшаяся за мокасинами, замерла в воздухе.

— Чт… Что?

Хотя мы никогда до этого не разговаривали, по изящной матроске и алой ленточке девушки я мог сказать, что она была первогодкой. Её каштановые волосы были перевязаны красной резинкой, но казались слишком короткими, чтобы это можно было назвать хвостом.

Её облик напоминал телезвезду: небольшое лицо, большие глаза, кожа столь белая, что казалась почти прозрачной. В отличие от моего довольно неприметного внешнего вида, она была одарена таким обаянием, что приковывала внимание каждого, бросившего на неё взгляд. Она была, без сомнений, самым красивым человеком среди всех, кого я видел в своей жизни.

— Наверно, весьма удивительно вот так внезапно услышать, что тебя защищают. А?!

Ухмыляясь, девушка, которую я встретил впервые, принялась похлопывать меня по плечу, словно мы давно знакомы. Даже притом что мы не были близки, по её виду и поведению я подумал, что большинство людей будут чувствовать себя комфортно рядом с ней.

— Но знаешь, я не могу тебя вот так оставить. В конце концов, у тебя нет его вообще.

Её лицо стало серьёзным, когда она произнесла это:

— Сопротивления магии.

Такую фразу не каждый день услышишь.

После пятнадцати лет жизни я оказался удручающе неподготовленным к настолько абсурдному заявлению, так что не смог сделать ничего лучше, кроме как тупо уставиться на произнесшего его человека.

Хуже всего то, что я застенчив. И хотя мой друг Масато не согласился бы с этой оценкой, факт оставался фактом — у меня не было ни малейших соображений, как общаться с человеком, которого я встретил в первый раз. В любом случае я чувствовал лёгкое головокружение, пока тщетно пытался найти приемлемый ответ.

На всё это девушка пробормотала что-то похожее на: «Угу, он даже не осознает, насколько мало его сопротивление магии», утверждая своё понимание ситуации.

Столкнувшись с настолько странным поведением, я наконец-то вспомнил имя человека, стоявшего передо мной.

— А ты случайно не Мики Кодзуки?

— Она самая!

Для Кодзуки вряд ли стало сюрпризом то, что я знал её имя. Это было естественно. В конце концов, она была известна своей привлекательностью. Как и многие красавицы до неё, едва поступив, она захватила внимание всех парней школы. Однако вскоре ряды её поклонников изрядно сократились.

Причиной был необычный слух.

Слух, что девушка — сумасшедшая, ведь она называла себя магом.

— И что значит это «сопротивление магии»?

— Именно то и значит. Это твоя устойчивость к магии. Насколько ты к ней невосприимчив. Мне правда интересно, как ты стал таким. Может быть, что-то случилось с твоим астральным телом?

Ну вот, она начала говорить каким-то шифром.

— Что вообще такое «магия»?

— Э? Хираги, ты что, никогда не слышал о магии? Ты никогда в игры не играл?

Похоже, что она каким-то образом узнала моё имя.

— Нет, я спрашиваю о том…

Что это за категория реальности, которую ты называешь «магией»?

Ну, я хотел было спросить об этом, но остановился на полуслове. Если слухи правдивы, и она правда верит в то, что она маг, то такой вопрос быстро заведёт разговор в неудобное русло. В конце концов, такая формулировка — всё равно, что сразу отвергнуть понятие «магия». После коротких размышлений, я решил спросить иначе.

— Кто именно способен использовать магию? Ты способна?

— Магию может использовать каждый. Осознанно или нет, все постоянно используют магию. Разумеется, я не исключение.

— Я не помню, чтобы когда-то использовал магию, хотя…

— Как я и сказала, ты просто не осознавал этого. В нашем мире даже действительно сильные маги иногда не понимают своих возможностей.

— Вот… как…

Похоже, она была… настоящей. Чувствовалось, что пройдёт немало времени, прежде чем я пойму, как общаться с ней.

— Ага. Всё, как я и подозревала. Хираги, у тебя талант к магии.

Я совершенно не видел оснований для этого утверждения, но когда она это сказала, уголки её губ счастливо поднялись.

— Не ты ли только что говорила, что у меня нет сопротивления магии или что-то подобное?

— Именно поэтому ты и талантлив. Прямой связи, конечно, нет, но такие люди могут легко освоить магию, если будут проводить достаточно времени с настоящими магами.

— Эм…

— Такая вялая реакция… но даже если так, всё о’кей. Мне кажется, ты совсем не понимаешь, о чём я, но и это нормально. Я научу тебя магии, начиная с самых простейших рун! Стоит тебе только начать практиковаться, и ты будешь всё схватывать на лету!

Я всё ещё не понимал, как мне отвечать, так что просто поставил мокасины, которые уже некоторое время держал, на пол.

— Подумать только. Я же не представилась как следует. Я Мики Кодзуки из класса 1-3. Рада познакомиться!

— Я Кота Хираги из класса 1-2.

— Да, я знаю. Рада познакомиться!

С беззаботной улыбкой Кодзуки протянула руку.

Когда я ответил взаимностью, она крепко сжала мою ладонь, словно не собираясь её отпускать. Из-за её чарующей улыбки и ощущения её мягкой руки, я услышал, как у меня в груди стучит сердце.

Меня же не в чем винить, не правда ли? Если бы не её фразочки о магии и тому подобном, красота Кодзуки привлекла бы даже девушек.

— Я могу идти, Кодзуки?

— Э! Так не пойдёт. Зови меня по имени, пожалуйста. Прозвище тоже сойдёт.

Никогда прежде я не звал девушку по имени или прозвищу. Неужели первой, к кому я буду так обращаться, станет именно она, пусть я и познакомился с ней в словесном эквиваленте ДТП?

…Да, буду. Я всегда был из тех, кто плывёт по течению.

— Видишь ли, имена подобны заклятиям. Звать кого-то по фамилии — тоже своего рода магия. Если мы так поступим, то будем прокляты вечно оставаться лишь друзьями. Улавливаешь?

Честно говоря, нет. Я понял лишь одно: она не хотела, чтобы я звал её по фамилии. Ну, можно и с этим согласиться.

— Тогда... Мики?

— Хм… всё ещё немного не то…. Но, думаю, сойдёт. А вот ты, Кота, похоже, будешь против того, чтобы девушка вот так сходу начала общаться с тобой настолько непринужденно. Рано или поздно мы к этому придём.

Ну, хотя бы это она смогла предвидеть.

— А теперь, не дашь ли ты мне свой номер телефона и ID в LINE?

По её просьбе я обменялся с ней контактами. В нормальных обстоятельствах этому можно было бы позавидовать. Но только на первый взгляд, всё выглядит совсем иначе, если принять во внимание то, что общаешься с ненормальной, называющей себя магом. Вот к такому выводу я пришёл.

Уставившись в телефон и изображая безразличие, Кодзуки спросила меня:

— Кота, ты ведь считаешь себя совершенно нормальным?

Конечно.

— Но это не так. Оставим в стороне магию, даже сейчас ты выделяешься.

— Ну, обо мне можно сказать, что я ни на что не претендую…

— Это ещё очень слабо сказано.

Я не собирался погружаться во всё это ещё сильнее, поэтому не хотел продолжать этот диалог. После того как я добавил в друзья пользователя с пометкой «маг», я решил, что наш разговор подошёл к концу, и надел мокасины.

— Теперь я могу идти?

— Один момент. Я оставила сумку в классе, так что я быстренько за ней сбегаю.

Я разинул рот от удивления, а Кодзуки сверкнула озорной улыбкой.

— Разумеется, я пойду с тобой. Я же сказала, что защищу тебя.

Сказав это, она легонько толкнула меня в плечо.

И вот, желанная для меня первая прогулка с девушкой до дома досталась самозваному магу.

На следующий день, в пятницу 19-го.

Утро, перед классным часом. Я откинулся на спинку стула, истощённый вчерашним странным происшествием. Знакомство с людьми всегда выматывает меня, а уж если это знакомство не просто с прекрасной, жизнерадостной девушкой, но и с самозваным магом... Тут уж любой выдохнется.

Оторвав голову от парты, я заметил летающую по всей комнате меловую пыль. Доску чистят каждый день, так что это было, наверное, моим воображением, но из-за этого старый класс казался особенно мрачным.

Я пересказал необычные события предыдущего дня моему другу, лежавшему на парте впереди меня. Выслушав мою историю вполуха, он сказал:

— В обычном случае Я* бы сказал, что она запала на тебя, Ко.

Наполовину закрыв глаза, Масато Яхара нехотя выдал эту глупую фразу. Но насколько бы глупой она ни была, это означало, что он заинтересовался моим рассказом. В ином случае он вообще не стал бы отвечать.

В нашей школе, где сильны традиции, обесцвеченные волосы Масато были вопиющим нарушением правил. На этом его проступки не заканчивались: он часто курил и воровал. Если судить только по внешнему виду, не было бы странным принять его за члена одной известной айдол-группы, но его поведение было до такой степени отвязным, что ни один ученик не осмеливался приблизиться к нему.

— Но Мики нельзя назвать нормальной, не так ли?

— Ты прав; эта девка долбанутая на голову. Ты не боишься, что она тебя убьёт и принесёт в жертву?

Он грубо рассмеялся. Впрочем, я уже привык к этой черте его характера.

— Убьёт меня? Она же не ты или кто-то вроде тебя.

— Я ни хрена не понимаю. У неё должна быть какая-то тайная цель. Будь она нормальной, Я бы назвал произошедшее жалкой попыткой привлечь твоё внимание, но не факт, что это так. Чего бы она от тебя ни хотела, на деле может оказаться любая фигня.

Масато ткнул в меня пальцем.

— Но даже если ты всё это понимаешь, ты ведь не сможешь ей отказать?

Я ничего не мог на это возразить. Просто я был от природы неконфликтен.

— Ты ведь и воспользоваться этим можешь. Чёрт, да ты когда вырастешь, хвастаться будешь тем, с какой цыпочкой встречался в школе.

Поскольку самого Масато это не касалось, его совет казался безответственным.

Однако он редко ошибался в таких вещах. У него была светлая голова, и его догадки обычно оказывались верными. Хотя почти всё, что он говорил, было крайне резким, если игнорировать эту сомнительную манеру речи, оставшееся было довольно проницательным.

В жертву, говоришь?

Было страшно от того, насколько правдоподобным это показалось.

Я опустил голову на руки, а Масато внезапно отвернулся от меня и пробормотал:

— А-а… Я хочу кого-то убить.

Это было что-то вроде его коронной фразы. Едва в разговоре возникала пауза, он бормотал эти слова, словно вспоминая что-то. И хотя это нельзя было назвать похвальной привычкой, если бы я обращал на это внимание, мы бы просто рассорились.

— И всё же. Подкатить, даже не зная тебя… Похоже чудачества этой Мики Кодзуки превосходят все слухи. Говорить о магии — это одно, но вряд ли удастся найти такого человека, который сделает что-то ради магии.

— Знаешь, вы двое необычно похожи своими странностями.

— Я и Кодзуки?

Нахмурившись, Масато глубоко задумался. Но вскоре, с необычной серьезностью он ответил:

— Нет, не похожи.

— Не похожи?

— Да, не похожи. Мы скорее как кошка с собакой.

Я не совсем понимал его, но, учитывая удивительно точную интуицию Масато, у меня не было причин сомневаться.

Как только наша беседа закончилась, прозвенел утренний звонок. Звонок в нашей школе означал, что скоро начнётся классный час, однако он не оказывал особого влияния на какой-либо класс. До тех пор, пока не войдёт учитель, ученики продолжали болтать, собравшись в небольшие группы.

Но наш класс был другим.

— Обратите внимание: звонок прозвенел. Я буду признателен, если все займут свои места.

Скомандовал староста класса Сюити Акияма. Остальные не слишком хотели следовать указаниям обычного ученика, но всё же решили, что не имеет смысла препираться по этому поводу, и вскоре повиновались. Вот так функционировал наш класс.

Масато всей душой ненавидел этот порядок.

— Чёрт, наши с ней отношения скорее будут похожи на те, что у меня с этим ублюдком.

— Со старостой? Невозможно.

Отношения Масато и Акиямы были напряжёнными. Отморозки и прилежные ученики вообще редко ладят, но обычно эти две группы избегают общения или просто игнорируют друг друга.

Эти же двое были готовы в любой момент вцепиться противнику в глотку. Их враждебность друг к другу была очевидной.

Отмотаем время назад, к 19-му апреля. Так же как и сегодня, Акияма решил заменить учителя, чему Масато яростно воспротивился. Хлопнув по парте, чтобы заявить о себе, Масато высказался, исполненным презрения голосом:

— Как же ты меня нахрен достал!

Я замер, как и весь остальной класс. Если честно, то каждый из нас находил в Акияме нечто неприятное. Однако все его поступки действительно были примерными, и никто не мог найти повода упрекнуть его. У нас не было ни одной обоснованной причины его сторониться.

Однако Масато выразил своё отвращение, не задумываясь о причинах. Не совру, если скажу, что это событие было глотком свежего воздуха, но Масато явно зашёл слишком далеко.

Чаще всего отличники вроде Акиямы не привыкли к таким всплескам агрессии. Я был уверен, что староста испугается и побледнеет от этого словесного удара.

Поэтому я куда больше удивился ответу Акиямы, нежели вспышке Масато.

— И что с того, позволь спросить?

Вместо того чтобы отступить, Акияма дерзко ответил. Я немного волновался, что Масато потеряет самообладание, и перепалка превратится в драку.

Но Масато не бросился на Акияму, а только брезгливо пробормотал себе под нос: «Понимай, как хочешь». В отличие от всех нас, он, похоже, ожидал такого ответа. Продолжая смотреть на Акияму, словно перед ним была грязь, Масато закончил свою речь: «Тебя уже не спасти» — и вернулся на своё место, не устраивая беспорядков. К счастью, события не вышли из-под контроля.

Со своей стороны, не сказав более ни слова, Акияма смог ясно донести своё презрение к отморозку Масато. Но поскольку его противник не упорствовал, не стал и он.

С тех пор их отношения были подобны пороховой бочке.

— Акияма и Я — полные противоположности.

Бросив короткий взгляд на старосту, Масато презрительно усмехнулся.

— В каком смысле?

— Ну, один из нас желает цепей, другой отвергает их.

Я склонил голову в замешательстве.

— Не парься. Вообще не думай об этом. Ничего хорошего не выйдет из перегрузки твоего жалкого мозга.

— Ты называешь меня глупым?

— Дурак тот, кто поступает как дурак, Ко. Просто выброси всё из головы.

— Ты отвратителен.

Хотя он и говорит всё это, я знаю, что в действительности он не ненавидит меня. Я уже настолько привык, что меня это даже не задевает.

— Тебе лучше сейчас подумать, как избежать приставаний Кодзуки. Ты ведь понимаешь, что она, скорее всего, придёт за тобой снова?

Как и предсказывал Масато, Кодзуки появилась в нашем классе, едва закончился четвёртый урок. Обычно, входя в незнакомый класс, большинство учеников испытают чувство неловкости, но я не заметил чего-то подобного у Кодзуки.

— Хей, пойдём!

Схватив за руку, Мики потянула меня за собой. Было очевидно, что она не примет отказа.

Я ощутил, как взгляды одноклассников сосредоточились на мне. Их можно понять. Если оставить в стороне её репутацию чудачки, Мики Кодзуки называли самой симпатичной девчонкой нашей школы. И вот она зовёт меня по имени и держит за руку, хотя я ничем особенным не выделяюсь, кроме взаимоотношений с Масато.

— П…подожди немного!

Если я просто послушаюсь её, то, несомненно, стану жертвой бесконечного любопытства сверстников. Моей спокойной жизни придёт конец.

Остановившись сам, я затормозил Кодзуки.

— Не начинай мне тут выступать, Кота! Я охраняю тебя совершенно бесплатно. Ты по меньшей мере мог бы слушаться.

— Хотя бы объясни, что ты от меня хочешь!

— Я пришла к тебе во время обеда. Разве не очевидно, что мы идём есть? Подумай головой! Вот именно из-за того, что ты такой, у тебя и нет сопротивления магии.

По какой-то причине она всерьёз ругала меня.

Вообще-то это я должен был ругать её за наглость и отсутствие здравого смысла, но похоже, мои протесты не будут услышаны. Я уже себе это представил.

Отпустив на секунду мою руку, Мики вытащила две красивые желтые коробки для бэнто и гордо продемонстрировала их мне.

— Узри же, два бэнто, сделанные такой милой мной! Считай себя счастливчиком!

— Ну, трудно спорить с тем, что ты милая…

Услышав это, Мики приложила руки к щекам и изобразила застенчивость.

— Он назвал меня милой! Пойдём! Обещаю, будет вкусно.

Мики ощутимо стукнула меня по спине. Она вела себя очень шумно, а её актерское мастерство сильно хромало. Судя по реакции, она привыкла, что её зовут милой.

— Давай пойдём во двор!

Я больше не мог найти в себе силы противостоять Мики, которая вновь потянула меня за собой. Любопытные взгляды одноклассников всё ещё были прикованы ко мне, но… какая разница. Мир любой ценой, не так ли?

Масато, наблюдавший за нами краем глаза, даже не попытался помочь мне, вместо этого натянул всю ту же циничную ухмылку и легонько помахал мне на прощание.

Хоть это и называлось двором, трудно было представить себе студентов, собравшихся здесь, чтобы пообедать. На деле это был неухоженный газон с несколькими жалкими кустиками и отсутствием даже намёка на лавочки. Так что здесь, в стороне от случайных прохожих, оказались только мы вдвоём.

Наша провинциальная старшая школа часто использовала традиции как оправдание, дабы избежать каких бы то ни было перемен, и совершенно отвергала идею сияющей юности. И двор, и старомодное здание школы должны были заставить нас подчиняться.

Самым ярким символом этого была школьная форма. Наша школа до сих пор использовала чёрные гакураны* и матроски как в старину, хоть ученики и называли их давно вышедшими из моды.

Явно довольная Мики расстелила на неопрятном газоне коврик и уселась на него. Я последовал её примеру.

— Совместный обед — тоже часть моего становления магом?

— Да, верно. Что-то вроде того.

Я могу стать магом, если съем приготовленную ею еду.

В такой фразе трудно уловить причинно-следственную связь. Я неосознанно вздохнул.

— Ты заставишь меня есть хвосты ящериц или что?

— О чём ты? Мы, знаешь ли, не на Шабаше.

Я хотел спросить, что такое Шабаш, но понял: мы ни к чему не придём, если я буду зацикливаться на каждом сказанном ею слове.

— Разумеется, я не ожидала, что ты поверишь мне, когда говорила о совместном обеде, как о части твоего обучения.

Немного дуясь, Мики передала мне одну из коробок. Сняв крышку, я обнаружил… ну, честно говоря, содержимое казалось безобидным. Внутри не было ни намёка на магию, также ничто не наводило на мысли о любви. В целом это был совершенно обычный обед.

Даже как-то скучно.

— Эй, а давай я угадаю, о чём ты сейчас думаешь!

Мики придвинулась лицом ко мне, словно что-то исследуя.

— Милости прошу.

— Ты просто в восторге от возможности съесть обед, приготовленный милой девушкой.

— Что? Совсем мимо. Я думал о том, насколько разочарован.

— Ты отвратителен!

Теперь, когда она об этом напомнила: съесть приготовленный девушкой обед также было тем событием юности, которого я ждал. Мики и в этом стала для меня первой.

— Но то, что ты можешь вот так высказать своё мнение, — это шаг в правильном направлении! Продолжай в том же духе!

Почему-то она хвалила меня.

Во время речи, её большие глаза смотрели прямо в мои. Похоже, она действительно так думала.

Поскольку она так серьёзно относилась ко всему этому, я чувствовал, что должен хотя бы попытаться понять её заморочки с магией.

— В таком случае позволь спросить… видишь ли, я немного в замешательстве. Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под словом «магия». Хоть ты иногда и используешь термины, связанные с магией из фентезийных новелл, под своей магией ты понимаешь нечто другое, не так ли?

Пока я задавал вопрос, Мики неотрывно наблюдала за мной своими большими круглыми глазами. Чувствуя себя неудобно, я отвёл взгляд.

— Я не понимаю всего этого и не могу просто так это принять. Похоже, я никогда не смогу использовать магию.

Мики внимательно слушала.

Обидится ли она на моё отрицание магии?

Но Мики не рассердилась. Она спокойно проткнула вилкой кусочек разогретого карааге.

— Я повсюду таскаю тебя за собой и говорю довольно непонятные вещи. Именно из-за меня ты в замешательстве. Уж это я могу понять.

Я всё ещё смотрел вниз, а она продолжила:

— Ты ненавидишь меня за это?

В ответ я быстро замотал головой.

— Ну, у тебя же благие намерения?

Мики широко раскрыла глаза, будто удивившись.

— Ты это понял?

— Да.

— Хотя я говорила загадочные вещи, вроде «я защищу тебя от магии» или «я буду тебя охранять»?

— Да.

— Я ни за что не стала бы выражать благие намерения подобными действиями…

В этот раз пришла моя очередь удивляться.

— То есть ты понимала, что ведёшь себя загадочно…

Если она осознавала, насколько странной выглядит, то почему бы ей не вести себя нормально с самого начала? Если она боялась, что я возненавижу её, не разумнее было бы познакомиться со мной обычным образом?

— Так… было надо. Я должна была рискнуть. С моей точки зрения ты действительно в опасности. Кто-то другой мог захватить тебя магией в мгновение ока. Поэтому я так спешила… Я должна была подобраться к тебе, сблизиться с тобой как можно быстрее, чтобы ты мне доверял.

— И поэтому ты пошла со мной до дома, приготовила обед?..

— Угу. Но, видишь ли, я знала, что ты не отвергнешь меня. Учитывая отсутствие у тебя сопротивления магии, я была уверена, что добьюсь своего с помощью толики принуждения.

— То есть люди без сопротивления не способны к отказу?

— Хмм… ну, не то чтобы это было правилом, но обычно всё так. Но к тому моменту, когда между нами установятся глубокие доверительные отношения, ты уже станешь выдающимся магом. Тогда ты сможешь защитить себя от магии других людей.

Это просто не могло быть всей правдой.

Но при этом я был уверен, что Мики говорила от всей души. Я видел, насколько серьёзной и убеждённой она была.

Хотя я все ещё не до конца понимал, что именно означала «магия» Мики, я чувствовал, что у неё было чёткое представление о значении этого слова. В таком случае я должен был ответить максимально искренне.

— Ты ведь правда Кота?

Мики счастливо засмеялась, всматриваясь в моё лицо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего-ничего… Эй, мы же до сих пор не поели!

Я был озадачен, но вряд ли я к чему-то приду, даже если обдумаю каждое её слово. Так что я последовал её примеру и приступил к еде.

У еды был немного коричневый оттенок. К ней прилагались обычные палочки. С первого взгляда было ясно, что создатель не привык к готовке, а часть обеда была прямо из магазина. Ну, по крайней мере, выглядело съедобно.

— Это просто ужасно…

Мики, сидевшая рядом со мной и поедающая тот же набор блюд, схватилась за голову.

— Я думаю… достаточно средненько.

— Извини, я облажалась. Видишь ли, я вообще-то почти со всем легко управляюсь, включая готовку. Но здесь… эта морковь слишком жесткая, а здесь половина не доварена… Ох, мне действительно очень жаль.

— Не могла, что ли, сделать получше с помощью магии?

— Что?! Ты так хочешь поссориться со мной? Ты действительно этого хочешь?

Схватив за плечо, она принялась сильно трясти меня. Моя голова болталась из стороны в сторону. Мики, похоже, считала это забавным, и ухмылка не сходила с её лица.

— Я смотрю, вы тут развлекаетесь, сосунки.

Мики вздрогнула и повернулась в сторону наполненного злобой голоса.

К нам приближался ученик третьего года с длинными светлыми волосами. Внешний вид и чувство стиля выдавали в нём отморозка, однако деградация этого парня выглядела не так утончённо, как у Масато. Я мгновенно понял, что его выбесил вид такого неприметного парня, как я, с девушкой уровня мисс мира — Мики.

Добравшись до нас, длинноволосый блондин взглянул на Мики похотливыми глазами мелкой скотины.

— А вблизи ты ничего такая, горячая штучка.

— Спасибо.

— Не хочешь прошвырнуться со мной в воскресенье? Я как раз права получил, так что хочу покататься.

— Благодарю за приглашение, но к сожалению, в этот день я занята.

Натянув сладкую улыбку, Мики дипломатично отказалась. Я был впечатлен тем, что при всей своей обычной дерзости она способна отвечать вот так.

Сначала блондин только сузил глаза от гнева и продолжил бросать на Мики пошлые взгляды, но затем его лицо исказила грубая усмешка.

— Обычно Я бы отступил, но… Ты так чертовски хороша, что Я просто не могу удержаться. Я думаю, Я уже влюбился. Чёрт! Ты просто обязана встречаться со мной.

После этих слов Мики впервые не удалось сохранить каменное выражение лица, она скривилась.

— Да ну, мне так одиноко, ты ведь не сможешь просто бросить меня здесь?! Стоп, Я кое-что вспомнил. Не возражаешь, если Я ненадолго сменю тему? Вы никогда бы не подумали об этом, увидев парня вроде меня, но Я терпеть не могу тех, кто нарушает общественный порядок. Я постоянно хочу прихлопнуть таких людей. Это что-то вроде желания мира во всем мире, наверное.

И хотя он наверняка не раз сам нарушал правила школы, он продолжил свою речь.

— Недавно, да, недавно я увидел парочку второклассников Такахаси и Синдзё, занимающихся этим после уроков. Вы нахрен не поверите, как воспылало моё чувство справедливости. Школа — это святое, нельзя просто так взять и осквернить её, занимаясь здесь сексом. Так что Я просто не мог позволить этому произойти. И Я подумал: лучшее решение — заставить их расстаться. Ведь это и есть запрещённые половые отношения. Я позвал своих ребят, и мы «расстали» их. Но тёлки, они же не могут без парня, не так ли? Нам было так её жаль. Мы так беспокоились, что Синдзё будет одиноко. И чтобы предотвратить это, мы решили по очереди стать её любовниками, по крайней мере, до тех пор, пока не устали от неё.

Это уже плохо. Я назвал его мелкой скотиной, но, похоже, сильно недооценил степень его неадекватности.

И, к сожалению, я был далеко не героем, способным легко разобраться с мелкой сошкой; я был человеком из массовки, дрожащим от одного вида преступника.

— Я — демон, что сохраняет общественный порядок. И кажется, сейчас Я должен его защитить.

— Ну… мы тут ничем неподобающим не занимаемся.

Несмотря на смелый ответ, голос Мики дрожал. Похоже, она могла лишь трястись от страха перед проповедью насилия этого отморозка.

— Пожалуй, соглашусь. Я позволю тебе не становиться моей любовницей в этот раз. Но как минимум вечер провести со мной ты обязана. Иначе твой парень больше не сможет ходить в школу… Так что я спрошу ещё раз.

Показав, насколько он опасен, блондин повторил свой вопрос:

— Прокатишься со мной?

— …Если ты настаиваешь.

Невыразительно ответила Мики.

Я взглянул на её лицо — она улыбалась.

— Не волнуйся, Кота. Я — маг. Я обязательно справлюсь.

Это была явная ложь. Если бы с помощью магии она могла что-то изменить, то уже сделала бы это. И не дрожала бы.

— Ах да, Я же должен разъяснить всё твоему парню. Мы всё уладили?

— Я думаю.

Я неодобрительно скрестил руки.

— Ты действительно хочешь подружиться с Мики?

— Э?

— Я правда понимаю твоё желание удовлетворить свои сексуальные потребности. Я хорошо знаю, как сильно можно хотеть секса с красивой девушкой. Но… если сравнить твоё желание и нежелание Мики, то последнее сильнее. Я так думаю. Поэтому я против.

Почему-то блондин был захвачен врасплох.

— Что за хрень ты вообще несёшь?

Ты спросил: «Мы всё уладили?» — я ответил. И всё…

Я был обязан остановить его. Хотя я недавно познакомился с Мики, она делала что-то ради меня. Но если бы я попытался силой противостоять этому отморозку, то был бы мгновенно побеждён. Я учёл его реакцию. Так и какие варианты у меня оставались?

На ум почему-то пришла коронная фраза Масато.

Я хочу кого-то убить.

— Рюске Ямадзаки.

Тут я услышал того человека, которому и принадлежала эта фраза. И хотя он не повышал голос, слышался тот откуда-то сверху.

Подняв свой взгляд, я увидел Масато, спокойно наблюдавшего за нами из открытого окна коридора на втором этаже.

Масато указал на меня и коротко сказал:

— Он со мной.

Фразы, пусть и короткой, оказалось достаточно, чтобы блондин, которого, судя по всему, и звали Ямадзаки, оказался в затруднительном положении.

— …Яхара, я не знал, что эта похожая на морскую свинку мелочь — твой друг. Я не собирался наезжать на твоего приятеля.

— Угу.

Со скучающим выражением лица, Масато отошёл от окна.

Ямадзаки был законченным отморозком, который терроризировал остальных учеников. Но при всём этом, он не мог отказать Масато, хотя последний был первогодкой.

Похоже, я случайно приобрёл друзей наверху.

Потирая голову и хмурясь, Ямадзаки прошептал мне на ухо:

— Если за тебя заступается Масато, значит ты тот самый «менеджер», о котором я столько слышал? Ты «готовишь запасы»?

Я понятия не имел, о чём он.

— Всё, я умываю руки. Если найдёшь парочку симпатичных девчонок, посылай ко мне, ладно?

И крепко хлопнув меня по спине, Ямадзаки смотался.

Я развернулся к Мики.

Вместо того чтобы расслабиться, Мики сосредоточенно смотрела на меня. Я никогда не видел её настолько испуганной.

— Я думаю, что поняла… ты ведь правда… Кота. Ты видишь вещи такими, какие они есть.

…В отличие от её предыдущих слов о «сопротивлении магии», это было легче понять.

— Послушай, я понимаю, что он спас нас сейчас. Извини, но я обязана сказать тебе это.

Мики посмотрела мне прямо в глаза.

— Пожалуйста, не общайся с ним больше. И ещё избегай вот этого Ямадзаки и второгодкуМацуми.

Я не собирался разрывать отношения с Масато, поэтому сейчас просто кивнул.

Увидев мой ни к чему не обязывающий ответ, Мики тяжело вздохнула:

— Мне действительно надо тебя защищать.

Защищать.

Предположим на секунду, что магия действительно может защитить меня.

Предположим, что магия способна обогатить мою жизнь.

Даже если это так, кое-что я не могу сказать Мики.

Мне всё равно.

Мне абсолютно всё равно, что будет со мной.

Я совсем не могу вспомнить, как я познакомился с Масато. В классе мы стали соседями по парте и через некоторое время уже регулярно общались.

Но я никогда не виделся с ним после уроков. Мы никогда не развлекались вместе, никогда не разговаривали по телефону. Если бы мы попали в разные классы, мы, скорее всего, прекратили бы общение. Даже если бы мы просто сидели далеко друг от друга, нашим беседам пришёл бы конец.

Но однажды, как мне помнится, две недели назад, Масато утром позвал меня в парк неподалёку от моего дома. Он ничего не сказал мне, поэтому я не знал, что случилось. Когда же я добрался до парка,то был поражен измождённым видом Масато. Как мне показалось, ему просто надо было поговорить, неважно с кем.

Мы вели наш бессмысленный разговор, сидя на ржавой детской горке, с криво висящей на ней табличкой. Осмотрев в десятый раз надпись «не играть с мячом», покосившийся автомат с напитками и довольно неприятного вида общественный туалет, Масато очевидно фальшиво рассмеялся и язвительно отметил: «Это не парк, а какая-то выгребная яма».

Расположившись на горке, Масато затянулся сигаретой, поигрывая при этом ножом-бабочкой. Он был несовершеннолетним, но уже нередко курил и пил пиво. Случалось ему употреблять и более тяжелые наркотики. Однако он ни разу не предлагал мне подобного. И даже когда он занимался своей антисоциальной деятельностью, на его лице не было видно радости — только вечная усталость.

Луна была настолько большой, что я подумал, не суперлуние* ли сегодня. Было видно, что её свет неприятен Масато.

— Эй, Ко, что ты видишь, когда смотришь на Луну?

Я ответил на автомате:

— Кролика*.

— Ты просто повторяешь за всеми, не так ли? Серьёзно, там нет ничего похожего на чёртового кролика.

Он был совершенно прав. Я мог лишь согласиться и вновь взглянуть на Луну.

— Так что видишь ты?

Обычно я стараюсь не отвечать на подобные вопросы, так как меня обязательно засмеют за недостаток воображения.

— Если честно, Луна вообще не выглядит для меня чем-то.

— Что это значит?

— Значит, что я не могу увидеть что-то кроме кратеров, глядя на кратеры.

Но вместо того чтобы издеваться надо мной за такой глупый ответ, Масато, похоже, был впечатлён.

— Хм, вот какой у тебя взгляд.

Довольный, он закурил ещё одну сигарету.

— Разумно. Чёрт, да намного страннее присваивать смысл всякой ерунде.

Я не совсем понимал, чему он радуется.

Чтобы заполнить возникшую паузу, я задал малозначимый вопрос.

— Масато, почему ты ведёшь себя как отморозок?

— А ты нахал. Спросишь такое у отморозка — будешь избит до потери сознания.

Но затем ответил серьёзно.

— Я просто не знаю, как этому противостоять.

В этом не было ничего конкретного. Но я видел, что Масато сам не мог сказать точнее.

Разговор снова утих, так что я, глядя на небо, ещё раз спросил первое, что пришло на ум.

— А что видишь ты, когда смотришь на Луну, Масато?

Нахмурившись, Масато выбросил сигарету.

— Мне всегда тревожно, когда Я смотрю туда. Хотя Я знаю, что не могу её достать, Я хочу её разбить. Поэтому в светлые ночи, как сегодня, Я всегда смотрю под ноги.

Он закурил новую сигарету.

— Мне кажется, что какой-то монстр готовится меня сожрать.

Масато в отчаянии скривился и прошептал так, будто харкал кровью.

— Аа… Я хочу кого-то убить.

— Давненько мы не ходили домой вместе, Масато.

Мы не планировали этого заранее. Но поскольку мы оба были из так называемого «кружка идущих домой», иногда нам случалось идти вместе. Причиной перерыва был один постоянно цепляющийся ко мне маг.

К слову, этого самого мага сегодня куда-то пригласила подруга Саюри, отказать которой было совершенно невозможно. Для меня стало сюрпризом, что Мики при всей её наглой натуре вообще способна завести друзей, но, похоже, она хорошо ладила со всеми девочками в своём классе. Правда, это лишь по её словам, а я не мог проверить, так ли всё на самом деле.

Кстати, когда я высказал своё удивление числу её друзей, Мики пришла в возмущение. Затем она прочла совершенно невразумительную лекцию о том, что поддержание неустойчивой женской дружбы — часть бытия мага или что-то вроде того.

— Ты снова думаешь о той девке, да? Ты ею прямо поглощён.

— Да, похоже на то.

— Ты должен был отрицать это. Я же просто дразню тебя.

Узнав о том, что я действительно думал о ней, Масато усмехнулся и махнул рукой:

— Разбирайся сам.

Продолжая ухмыляться, Масато продолжил:

— Знаешь, эта чокнутая магичка на днях сказала мне держаться от тебя подальше.

— Правда? Мики сказала?

В глазах Масато я прочёл утвердительный ответ.

— Я же тебе говорил. Мы с Кодзуки никогда не поладим. Она просто ненавидит меня.

Теперь вспомнил — Мики действительно сказала мне не проводить время с Масато.

— Ты высмеивал магию?

— Может быть и высмеивал.

— Да ну!

— Но это тут ни при чём. Она терпеть не может видеть нас вместе.

На ум пришло слово «зависть», но Мики лишь вмешивалась в мои дела, ничего больше.

Всё, о чём она думает, — это магия.

— Мне кажется, тот факт, что ты рядом со мной, мешает её плану сделать из меня мага.

— В точку.

Я был удивлён сухим ответом Масато.

— Подожди, так ты понимаешь, что она подразумевает под словом «магия»? И поэтому ты знаешь, что она тебя ненавидит?

Масато нахмурился.

— Хм… Ну, не то чтобы понимаю. Но, пусть и разными дорогами, в итоге мы всё равно приходим к одному и тому же.

— …Что это значит?

— Я имею в виду, что ты и сам начинаешь догонять, что у неё за «магия». Она же тебя уже две чёртовы недели за собой таскает.

— Ну, вроде того.

Слово «смутно» лучше всего описывало степень моего понимания.

Это прямо как перевод с английского на японский. Подобрать слово, чтобы описать «магию», было сложно. Но сейчас я мог сказать точно: это не «чародейство» или «волшебство».

Насколько я понял, магия, о которой говорила Мики, — скорее нечто вроде «навязывания мнений».

Но в отличие от простой промывки мозгов, насильственный характер она не имела. Обычаи и культурные нормы, которые становятся привычкой прежде, чем ты успеешь это осознать, также входили в её определение магии. Маг, в понимании Мики, был тем, кто может свободно влиять на мнение окружающих. Говоря об отсутствии у меня сопротивления магии, она имела в виду, что мои взгляды меняются слишком легко.

Но я не мог понять, почему люди без сопротивления магии быстрее становятся магами или почему общение с Масато помешает мне стать таковым. Похоже, я всё ещё многого не понимаю в магии.

— Кончай думать.

Масато легонько ткнул меня в солнечное сплетение.

— От того, что дурак будет много думать, лучше не станет.

— Мог бы и помягче это сказать.

Масато наклонил голову с игривым выражением лица. Но едва я успел это заметить, как он помрачнел.

— Честно говоря, часть из того, что говорит Кодзуки, имеет смысл. Даже Я предпочёл бы видеть тебя беспечным магом, нежели одержимым убийством преступником.

— Что? Будет лучше, если я не стану ни тем, ни другим.

Я ответил беззаботной шуткой, но мрачная гримаса Масато никуда не делась.

— Ну, в таком случае, если не будешь много думать, останешься таким, какой ты есть.

— Хихи… хихихи.

Мы услышали необычный смех, словно кто-то выдыхал сквозь зубы.

Мы обернулись. Позади нас стояла невысокая девушка. Её чёрные волосы были собраны в косы, лоб закрывала косая чёлка. По зелёной ленточке на её форме я определил, что она второгодка. Хоть она и была старше нас, её детское лицо создавало совершенно другое впечатление. К тому же, учитывая её невинное выражение, скажи мне кто-нибудь, что она из начальной школы, — я бы поверил. Однако, если приглядеться, её грудь была достаточно большой, чтобы вызвать неприличные мысли. Но главной её отличительной чертой были глаза. Такие же чёрные, как и волосы, они, казалось, не были сфокусированы и чем-то странно напоминали радугу.

— Вы двое довольно любопытные.

Вокруг больше никого не было, так что, похоже, эта незнакомая старшеклассница обращалась к нам.

— Привет.

С видом довольного ребёнка, она быстро поклонилась. Я также поприветствовал её.

— Ты её знаешь, Масато?

Скривившись, Масато покачал головой

— Хихи… Вы оба очень любопытные.

Она невинно улыбалась. Но это и было странным. Она выглядела настолько невинной, что это тревожило.

— Чё ты хочешь?

Масато задал вопрос в своей обычной агрессивной манере, но старшеклассница не испугалась. Выглядело так, что она даже не заметила этого. Похоже, она плохо распознавала эмоции других людей.

— Ририко просто хочет стать хорошим другом для Хираги!

Она знала мою фамилию.

Но я быстро заметил, что даже назвав меня и Масато «любопытными», она практически не обращает на нас внимания. Её взгляд блуждал, не останавливаясь на чём-то конкретном.

— И что тебе показалось любопытным? Наш разговор?

— Да... и-и-и нет.

Её голос был слащавым до невозможности. Но в нём не было кокетства, которое иногда изображала Мики.

Всё в этой девушке: её поведение, выражение лица — были как у ребёнка.

— Самое любопытное — это сигналы, которые от вас исходят.

— …Сигналы?

— Да, сигналы.

Я повторил её слова, но объяснения не последовало. Видимо, она думала, что её манера речи — самая естественная вещь во всём мире.

Словно догадавшись о чём-то, Масато спросил её:

— Эй, ты же Ририко Мацуми?

— Да, конечно. Ририко это Ририко.

Старшеклассница кивнула, ни капли не интересуясь тем, как Масато узнал её имя.

— Масато, кто она?

— О ней ходят слухи. Ты сам можешь догадаться почему.

Действительно. Если она всегда так себя ведёт, то неудивительно, что о ней сплетничают.

Ах да. Вспомнил. Фамилия «Мацуми» тоже была в списке людей, от которых Мики сказала держаться подальше. Кроме того я вспомнил различные туманные слухи о ней, подхваченные мной где-то.

— Весьма любопытные. Белый и ультрамариновый, да? А большинство людей оранжевые! Но вы двое отличаетесь. Ририко нравится белый. Так и хочется что-то сделать.

Не в силах сдержать волнения, Мацуми продолжала.

— Эй, эй, а можно Ририко вас прочитает?

— Прочитаешь меня?

Я снова повторил её слова.

— Ах да. Большинство людей не умеет сканировать. Но, знаете ли, Ририко умеет, умеет сканировать.

Гордо выпятив грудь, она развела руки, словно говоря «сейчас начнём».

В мгновение ока, её невинное выражение исчезло. Оно сменилось на какое-то нечеловеческое, как у куклы.

Странный голос. Просто невозможно, чтобы его мог издавать человек. Но шум, в точности как у машины, исходил из полуоткрытого рта Мацуми.

Её глаза наполнились темнотой, потеряли блеск. Они окончательно расфокусировались и перестали видеть. Но я чувствовал. Они не видели ничего, но сосредоточились на мне и не отпускали. Словно парализованный, я не мог и пальцем пошевелить.

Что происходит?

Ошеломлённый, всё ещё неспособный двигаться, краем глаза я смог различить Масато. Он презирал людей, проявивших рядом с ним слабость, но сейчас он просто безмолвно таращился.

Всё происходящее было ненормальным.

— Биип би-би-би бип бип би-биип.

Звук раздавался по всему моему телу, будто передаваясь не через уши, а прямо по костям. Я не мог определить, откуда он идёт. Он не шёл ни спереди, ни сзади, ни сбоку, ни сверху. Механический шум был вокруг меня и продолжал звучать.

Биип би-би-би, бип бип би-биип.

Этот шум затрагивал каждую клетку моего тела. Всё оно отзывалось жгучей болью, словно меня ошпарили.

Я всё ещё не мог двигать ногами. Я не мог двигаться вообще. Не только паралич — к нему ещё добавилась какая-то давящая сила. И она была настолько велика, что казалось, будто моё тело связано электрическими проводами. Проводами, которые одновременно и связывают, и рвут на части. Они вскрывают меня, изучают меня, собирают мои внутренности и разделяют их.

И обличая всё во мне, эти глаза продолжают наблюдать за мной. Улавливая всё, но ничего не отражая. Глаза одновременно и снежно-белые, и чёрные как смоль.

— Сканирование завершено.

Едва Мацуми сказала это, мир вокруг меня снова начал изменяться. Конечно, я понимал, что на самом деле мир не менялся вообще. Менялся только я. На одно мгновение тот «я», что воспринимал действительность, изменился.

Прошло всего лишь несколько секунд. Но они были настолько насыщенными, что мне казалось, словно прошли часы или даже дни.

Вздох. Хорошо… я смог сделать вздох. Я всё ещё могу дышать.

— Так, следующий…

Невинная девушка перевела взгляд на Масато.

— Ааа…

Масато широко раскрыл глаза. Я никогда не видел его таким.

Глаза Мацуми, которые успели вернуть свой обычный цвет, вновь начали становиться чёрно-белыми.

— Нет…

— Би-ип би—

— НЕТ!

Масато заорал.

В ответ на рваное дыхание Масато и его испуганный вид, Мацуми спокойно сказала:

— Необязательно так кричать.

Она надулась, как обычно, не замечая состояния других людей, хотя именно она вызвала ужас у Масато.

— Мацуми-семпай, что это сейчас было?

— Стой, стой, одну минутку. Ририко сейчас переведёт в слова.

Мацуми замерла с полуоткрытым ртом.

Некоторое время она продолжала стоять, не делая ни единого движения.

— Кота Хираги, 15 лет.

Всё ещё безразличным, как у машины, голосом она начала говорить:

— Живёт с родителями и младшей сестрой. Живёт в старом семейном доме, в комнате с застеклённой крышей на втором этаже. Много друзей, но близких среди них нет. Ценит дистанцию между людьми. Недавно начал ухаживать за представителем другого пола. Девственник. Устаёт от общения. Довольно безразличен к самому себе.

Я не понимал, о чём она говорит. Но чем дальше, тем яснее становилось, что говорит она обо мне.

— Бессознательно отвергает свою мать из-за истерического темперамента. Отношения с отцом непостоянные. Ни один из родителей не выполняет стабильно родительские функции. Сестра любит убивать кошек. Семья заставляет избавляться от кошачьих трупов. Выслушает всё, что ему скажут. Уязвим к промывке мозгов. Имеет неестественные способности к пониманию мировоззрений других людей. Не имеет «я», поэтому относится к остальным…

— Хватит! Мацуми-семпай, прекрати пожалуйста!

Я повысил голос почти до крика, и Мацуми, чьи глаза до этого были распахнуты, наконец моргнула. Эмоции стали возвращаться к ней.

— Ну как? Как вам? Понравилось моё сканирование? Ририко всё правильно прочитала?

Она выглядела, как ребёнок, гордо демонстрирующий свой рисунок мелом. Зная, что это её обрадует, я решил подыграть ей и бодро кивнул.

Я не хотел больше ничего слышать.

Я не хотел больше ничего узнавать о себе.

— Семпай, мы можем идти?

Масато почему-то выглядел измотанным.

— Чтооооо? Ририко собиралась поболтать ещё! Он же белый! Единственный белый!

— Прости, но нам надо спешить.

— Ририко поняла. В таком случае Ририко думает, что ничего не поделаешь.

Мацуми опустила плечи.

— Ририко кажется, что она ещё встретит тебя, Танихара.

Масато поджал губы и насупился.

— Э, разве ты не Танихара?

— Семпай, читается Яхара*.

— Быть не может! Ририко интересно, почему она допустила такую ошибку… Может быть, потому что сканирование остановилось на полпути. Но Ририко обычно не допускает подобных ошибок. Ририко всегда права.

Замахав руками, Мацуми выдала странное оправдание.

Но ни у кого из нас уже не осталось сил на ответ, так что мы просто развернулись и ушли.

В полной тишине, мы прошли сквозь заброшенный торговый район, половина магазинов которого были закрыты. Я не чувствовал, что мои ноги касаются земли. Меня переполняло неприятное ощущение невесомости.

Что это было? Что такое это «сканирование»? Разве это не магия? Чудовищная магия, что перевернула все мои предыдущие представления.

Я чувствовал, будто мир вокруг трясётся. Под ногами не было никакой дымки, но различить землю я почему-то не мог. Казалось, что я способен летать, но по какой-то причине прикован к земле.

Возможно, это похоже на ребяческий бред. Но… всё именно так. Ририко Мацуми не имела ограничений. Должно быть, она была совершенно безумна и действительно верила, что может летать.

— Ко.

Масато прервал тишину.

— Запомни. Никогда больше не разговаривай с этой пустоголовой. Она на тебя плохо влияет. Понял?

Я не понимал, какой может быть вред от простого разговора, но Масато был крайне серьёзен, так что я уверенно кивнул.

Честно говоря, я удивился тому, что Масато волнуется обо мне. Он напомнил мне Мики.

— Масато, ты понял, что это была за фигня — сканирование?

— …Ни капельки.

Ясно. Значит, у него не было «ни капельки» желания объяснять мне.

Даже зная это, я не собирался продолжать расспросы. Если он не хочет мне говорить, я не смогу его заставить.

Светофор перед нами загорелся красным.

Мы остановились.

— Дерьмо!

Масато коротко ругнулся и закусил губу.

— Что случилось?

— Какого чёрта мы остановились?

— Так красный свет.

— Здесь нет машин.

Я осмотрелся, чтобы проверить. И правда, машин не было видно.

— Так что, ты хочешь перейти?

— Я не об этом… Я совсем, нахрен, не об этом. Я спрашиваю — почему Я остановился?

Я растерялся. Из-за чего он так разозлился?

— Ну, красный — значит стоять, разве нет?

— Да! Мы могли перейти, но остановились только потому, что так принято.

Масато схватился за голову, словно стараясь закрыть уши.

— Масато, что-то случилось? Это из-за той старшеклассницы?

— …Я думаю, да. Сейчас со мной что-то не так. Иначе бы я с тобой так не разговаривал.

Загорелся зелёный.

— Масато, пойдём.

— Да…

Как только мы пришли в движение, злость Масато перешла в ярость. Он царапал себя с огромной силой. Казалось, что всё его тело покрыто гусеницами, которые вгрызаются в кожу, чтобы отложить там яйца.

Пребывая в таком состоянии, Масато сказал:

— Аа… Я хочу кого-то убить.

Я мог сказать наверняка. Мы прошли точку невозврата.

На следующий день после нашей встречи с Ририко Мацуми, Масато не появился в школе.

Само по себе необычным это не было. До этого Масато уже дважды пропускал школу безо всякой причины. Но зная, в каком состоянии он был вчера, я беспокоился.

Я хочу кого-то убить.

Он сказал это так же, как и всегда?

— Доброе утро, Кота.

Услышав уже ставший привычным голос, я развернулся и ответил:

— Доброе утро, Мики.

— …Яхары сегодня нет.

Её голосу недоставало обычной живости, а выражение лица было довольно мрачным.

— Что-то не так? Ты сама не своя.

— Ты заметил?

Слабо улыбнувшись, Мики тяжело вздохнула.

«Ты заметил?», хм.

Очевидно, она изображает плохое самочувствие, чтобы вызвать моё беспокойство. Но я оставил это при себе и кивнул.

— Не сходишь со мной во двор, Кота?

— Прямо сейчас?

До урока оставалось совсем немного времени.

— Да… Мне нужно кое-что тебе сказать, и я бы не хотела, чтобы нас слышали.

То есть это было важно. Вот что Мики пыталась донести до меня. В этом она всегда была очень искусна.

Я подчинился.

Было пасмурно, в любой момент мог пойти дождь, поэтому во дворе было неприятно тихо. Меня душил запах влажной земли.

Несмотря на то, что Мики сама позвала меня сюда, она только тихо стояла, склонив голову. Это создавало атмосферу странной покорности.

— Мики, о чём ты хотела поговорить?

Я попытался прервать тишину, но Мики по-прежнему смотрела куда-то вниз. Догадавшись, что мне стоит дождаться, пока она сама заговорит, я остановился.

— Я тебе только мешаю?

Это было первое, что она сказала.

— Я не слепая. Я же вижу, что мешаю.

— Почему ты так внезапно спросила об этом?

Даже если Мики понимала, насколько надоедливо себя вела, до этого ей удавалось отлично скрывать это, изображая легкомыслие.

— Я вчера целый день думала, смогу ли разобраться со всем и нигде не ошибиться.

Я не мог понять, почему её отношение к этому так резко изменилось. Но я был уверен: мне совершенно точно не следует указывать ей на эти изменения. Если я так поступлю, это лишь всё усложнит.

Глаза Мики заслезились, будто в ожидании, она напряглась.

Необычное поведение Мики встревожило меня… даже больше, чем сказанные ею слова.

— Что значит «ошибиться»?

— Заставлять тебя принять магию будет ошибкой. Я знаю, люди смеются надо мной и называют помешанной. Но я всё равно пыталась заставить тебя принять моё видение мира.

Мне было всё равно. И Мики должна была это знать.

— Но пойми, даже зная, что это неправильно, я не могла просто смотреть, как ты становишься безумным магом. Просто не могла!

С глазами на мокром месте, она была убеждена в своих словах.

Я не мог ответить. Так как я до сих пор до конца не разобрался в «магии», я не мог понять, о чём говорит Мики. Но при этом, перед ошеломляющей искренностью этой девушки, я не считал себя вправе прерывать её и поэтому молчал.

— И я подумала.

Мики схватила мою правую руку и сжала. Моё сердце ускорило свой бег от её неожиданного прикосновения. Мики уставилась на меня слезящимися глазами.

Всё это казалось заранее продуманным. Она намеренно манипулировала моим сердцебиением. Но я чувствовал в её притворстве оттенок неуверенности.

Мики впервые за долгое время закрыла глаза и глубоко вздохнула. Я почувствовал, что она чуть сильнее вцепилась в мою руку.

Как странно… Я ощущал как теплота, иная, нежели просто тепло тела, переходит от её руки моей. Скажи она, что это часть её магии, я бы не усомнился ни на секунду.

Мики вновь открыла глаза.

Они были исполнены решимости.

Они словно умоляли меня.

— Кота… ты мог бы влюбиться в меня?

От её внезапного вопроса я потерял дар речи.

— Или же это невозможно…

Совершенно очевидно, это было признание.

Может быть, со стороны такое развитие событий казалось естественным. Но я, как их непосредственный участник, видел, насколько не к месту оно было.

В конце концов, Мики просто пыталась защитить меня. Она не питала ко мне никаких романтических чувств. По крайней мере, это я осознавал.

— Я… не подхожу?

— Нет, нет! Ты невероятно очаровательная, Мики!

Машинально я выдал Мики именно тот ответ, который она ждала.

Разумеется, она была очаровательной. С её внешностью она могла бы получить место в любой айдол-группе. И хотя она была эгоистичной, она также была и робкой, из-за чего всегда учитывала желания окружающих её людей.

Но всё это лишь результаты внешнего наблюдения. А что лично я думаю о ней?

Начнем с того…

При каких обстоятельствах я вообще влюблюсь в девушку?

— Ты мог бы влюбиться в меня?

— Это…

Я знал, какого ответа она ждёт, но не мог заставить себя выговорить его.

— Кота, ты же парень?

— Ну да.

— Даже если тебя привлечёт лишь моё тело, и ты влюбишься только поэтому, я… согласна!

Вслед за её словами глаза Мики расширились.

— И-извини! Я сказала что-то совсем не то! Но… я очень хочу, чтобы ты влюбился в меня! Всё ради этого.

Я не мог её понять. Я не мог понять, ради чего она прилагает столько усилий.

…Нет, неправильно. Ради магии она сделает всё. Она обязана сделать что-то со мной и отсутствием у меня сопротивления магии. Даже если придётся пожертвовать своей невинностью, она защитит ценность магии.

Мики не была бы Мики, если бы не была крепка в своих убеждениях.

Но даже зная всё это, я беспокоился. Я чувствовал: что-то было не так, хотя и не мог выразить это словами.

Однако в одном я был уверен. Не важно, как это выглядело, Мики тянулась ко мне. И зная это, как мог я отвергнуть её признание?

Ответ был прост. Я не мог.

— Я влюблюсь в тебя. Так что не говори больше этой чепухи.

Широко раскрыв глаза, Мики смотрела мне прямо в лицо.

— Значит, теперь мы встречаемся?

— Да.

— И ты согласен с этим? Я буду твоей первой подружкой, ведь так? Ты согласен с тем, что это буду я? Ты понимаешь, что не сможешь это изменить? Ты понимаешь, что примешь мой атрибут?

— Как я и сказал, я со всем согласен.

На моих глазах лицо Мики просветлело.

— Правда? Ты и правда согласен? …Ура-ура!

Слезливый вид, который она демонстрировала до этого, исчез, словно его никогда и не было, сменившись на сияющую улыбку. Увидев это, я убедился, что принял правильное решение, и вздохнул с облегчением.

Я действительно был не против.

— Ура! Большое спасибо, Кота! Я с нетерпением жду нашего совместного времяпрепровождения!

Мики весело трясла мою руку.

Мой дискомфорт не исчез, но одно я знал точно: с этого момента мы будем проводить намного больше времени вместе. Понемногу мы перестанем осторожничать друг с другом. Мои дни обретут смысл, и я, быть может, стану предметом зависти сверстников. Такую форму примет моя жизнь с этого момента.

Я понял и принял это безо всякого сопротивления.

Полностью в соответствии с замыслом Мики.

Прошла неделя со дня признания Мики. Неудивительно, что мы стали значительно ближе друг к другу, но Мики вела себя не так, как если бы мы были любовниками, она общалась со мной почти как прежде, поэтому я поступал так же.

Но Мики притягивала к себе огромное внимание. Известие о том, что мы встречаемся, быстро распространилось по всей школе. Хотя наши отношения остались прежними, люди стали по-другому реагировать на нас. Ощущение неловкости из-за того, что окружающие люди навешивали на нас ярлыки, способствовало тому, что даже моё понимание наших отношений начало меняться. Вскоре давление толпы превратит нас в обыкновенную пару.

Понятно. Мики официально предложила встречаться, зная, что это произойдёт.

— Пока. C нетерпением жду нашей следующей встречи.

— Да... пока.

Когда мы расстались в нашем обычном месте, Мики размашисто помахала мне на прощание. Я улыбнулся и помахал в ответ.

Мы с Мики планировали провести воскресенье следующей недели у неё дома. Хоть она и сказала, что её родителей не будет дома, у меня не было никаких неподобающих фантазий по этому поводу. Или были? Какими я хотел видеть наши отношения с Мики?

Если честно, было нечто, что волновало меня больше, чем вопрос отношений.

Масато.

Масато до сих пор не появился в школе. Он не отвечал на звонки, а мои сообщения в LINE’е оставались непрочитанными. Отчислиться из школы было бы вполне в его стиле, поэтому его отсутствие не было чем-то из ряда вон выходящим. Но вспоминая его поведение в последнюю нашу встречу, я опасался, что с ним случилось что-то ужасное.

— Ты сегодня без Танихары?

Именно после встречи с владельцем этого голоса, Масато начал странно себя вести. Стоило ей появиться, как шестерёнки в его голове окончательно пошли вразнос.

По-детски улыбаясь, Ририко Мацуми проигнорировала моё суровое выражение и жизнерадостно заговорила:

— Привет, Хираги.

— Привет, семпай. Но его фамилия Яхара, а не Танихара.

Ах да. И правда.

Мацуми засмеялась, радуясь чему-то.

— Ты тоже живёшь где-то рядом, семпай?

— Не-а, Ририко просто последовала за вами, потому что хотела поболтать! Но так как ты веселился с Кодзуки, Ририко решила не мешать вам. Как благородно с моей стороны, не правда ли?

Похоже, она преследовала меня.

— Хм… Ты весьма любопытного цвета, Хираги. Но теперь у тебя появился жёлтый оттенок. Может быть, это из-за Кодзуки. Из-за того, что ты флиртуешь с ней? Мне это не нравится. Мне хотелось бы, чтобы ты оставался белым.

Как обычно, она пребывала в своём мирке.

— А Мики не любопытного цвета? Она весьма своеобразна.

— Хм… немного розового — это редкость, но я уже видела подобный цвет. В любом случае не стоит внимания.

Возможно ли, что Мики не настолько необычна, как я думал? Я не был уверен, что можно судить о таком по всей этой ерунде с «сигналами».

— Ририко хотела поговорить и с Яхарой, но она не встречала его с тех пор.

— Я тоже не видел его. Я даже не представляю, чем он может сейчас заниматься.

— Не знаешь? Ты же его друг. Ты что, ужасный приёмник?

— Приёмник?

— Да, приёмник… Ты что, не слышал о приёмниках?

Разумеется, слово я знал, но не улавливал смысл, который вкладывала в него Мацуми.

— Тогда хочешь, Ририко поищет его? Она не завершила сканирование, но… У Ририко очень высокая точность, так что она думает, что всё будет о’кей. Она может найти Яхару!

— Ты сможешь найти… То есть ты знаешь, где он?

— Конечно, Ририко знает! Ририко же не ребёнок!

Видимо, для Мацуми «производить приём» стояло на том же уровне, что и езда на велосипеде.

— Ах да, ты же не способен производить приём, Хираги? Не волнуйся! У Ририко тоже иногда не получается настроиться. Не огорчайся!

По какой-то причине меня подбадривали.

— Слушай, Ририко сейчас объяснит основы. Посмотри, есть вещи которые летают в воздухе. Видишь их? Ририко не знает, как они называются… Частицы? Электроны? Wi-Fi? В любом случае тебе нужно поймать несколько своим телом. Почувствуешь, как они прикрепляются к коже. Затем, они как — «бзззз», — и ты начнешь видеть смутную картинку, тебе надо смотреть на неё ооочень внимательно. Но ты ведь и так всё это знаешь, правда?

Я никак не мог этого знать, но я оставил своё мнение при себе.

— А вот следующий шаг чуток посложнее. Найти нужную тебе картинку непросто. Когда Ририко ищет, она взлетает высоко-высоко. Ририко летает очень хорошо, она может осмотреть весь город. И затем ты найдёшь необходимую тебе информацию, в твоём случае — что-то связанное с Яхарой. После этого приём завершён.

— Ты сказала «летать»?

В её объяснении было много дыр, я выбрал ту, что казалась мне наиболее заметной.

— Летать. Летать в небе.

Мой вопрос понят не был. По всей видимости, для Мацуми летать было так же естественно, как дышать.

— Вперёд! Давай попробуем произвести приём.

Она сказала это, и в тот же миг словно щёлкнул переключатель.

Снова те глаза.

Угольно-чёрные, поглощающие всё, они возникли предо мной.

—...Бзз бзз…бзз…бззт...бзз…

Этот шум раздавался из её приоткрытого рта. Плечи её иногда вздрагивали, будто в конвульсиях.

Эта девушка сломана.

Вот что я думал о механизме её мышления.

Я был убеждён, её система ценностей не подчиняется общечеловеческой логике. У неё было своё особенное восприятие действительности. Подобно послушникам какого-то культа, она верит в бредовые теории. Она настолько закрылась от остального мира, что никому теперь до неё не дотянуться. Она жила в своём одиноком маленьком мирке.

Но несмотря на всё это, её шум достигал меня.

Вторжение её закрытого мира.

Возможно, звуки, которые я до этого считал бессмысленными, были каким-то языком. В конце концов, у шума была определённая периодичность. Он не был напрочь лишён смысла. Звук «Бзз бзз бзз…бззт бззт…бзз» проходил по коже и проникал в поры. Агрессивно. Насильственно. Как канцелярский нож. Ощутив этот нож, любой убежит израненный.

Но я… Я попытался понять Ририко Мацуми.

Шум касался меня.

Мне нужно было увидеть его. Я должен был заменить её мир образом, который способен понять.

Это был мир, где всё: и земля, и вода, и небо — состояло из электрических проводов. Проводов всех длин и размеров, извивающихся как змеи, беспощадно сковывающих всё человечество. Внутри этого мира провода с удовольствием мучали меня. Они насильно проникали мне в горло, в ноздри, в мочевой канал, под ногти, и захватывали всего меня. Больно. Прекратите. Я — человек!

Достаточно насмотревшись, я яростно замотал головой и прогнал образ этого мира.

— А! Фуф.

Это было опасно. Нырни я чуть глубже, Мацуми разорвала бы меня, я оказался бы поглощён её воображением. И если бы это случилось, я знаю, что не смог бы вернуться в норму.

Всё ясно. Теперь я понял, почему и Масато, и Мики сказали сторониться Мацуми.

— Бзз…бзз….Э, что?

Глаза Мацуми вновь обрели цвет.

Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я задал вопрос:

— Что случилось?

— Ну… По какой-то причине Ририко не поймала никаких сигналов. Как странно… пусть сканирование и не было завершено, информации должно быть достаточно, чтобы осуществить приём.

Она заметно погрустнела.

— Ририко кажется, что она разучилась принимать…

Она не смогла произвести приём.

Возгласы Мацуми становились всё более и более бессвязными. И всё же её слова наполняли меня необъяснимым ужасом.

— И часто такое случается?

— Нет, совсем нет! Правда! Это так странно! Это не из-за Ририко… наверно!..

Она качала головой как ребёнок, лепечущий оправдания. Трудно было поверить, что она просто ошиблась. Я чувствовал, что её недавний шум имел правильную последовательность.

— Если причина не в тебе, значит, что-то не так с Масато, и поэтому приём провалился?

— А… Ририко поняла. Скорее всего, да. Может быть, информация Яхары была перезаписана с момента сканирования.

— Информация была перезаписана? Такое вообще возможно?

— Иногда. Слышал фразу: «люди меняются»? И сигналы от них могут меняться.

Мировоззрение Масато изменилось за короткий промежуток времени, и поэтому он исчез?

Что он мог такого совершить, чтобы измениться настолько серьёзно?

Аа… Я хочу кого-то убить.

— …

Нет, давай не будем спешить. Даже если предположить, что Масато осуществил желаемое, могло ли это изменить человека, настолько одержимого убийством, как он? Могло. Исполнение этого мимолётного желания можно само по себе назвать изменением.

— Хираги, ты как-то притих. Что случилось?

— Семпай, пожалуйста, расскажи мне, какую информацию ты извлекла, когда сканировала Масато.

— Ририко расскажет, но… ты же помнишь, что сканирование было прервано на полпути? Возможны ошибки, сойдёт?

— Конечно.

Я кивнул.

— Хорошо. Сейчас переведу на японский.

Сказав это, она застыла. Я уже привык к её немигающей маске.

Привык… Я и к ней уже привык?..

— МасатоТанихара, 16 лет.

Мацуми снова перепутала фамилию Масато. Похоже, при переводе данных вкралась ошибка.

— Оба родителя живы, но с ним не общаются. Братьев, сестёр нет. Отвергает других. Презирает почти всех остальных людей. Подвержен слуховым галлюцинациям. Слышит эти шумы чётче рядом с людьми, которых ненавидит. Например, Сюити Акияма. Неизвестно, почему не слышит шума от Ририко Мацуми. Думает, что хочет кого-то убить. Думает, что хочет кого-то убить. Хочет кого-то убить. Хочет кого-то убить. Хочет кого-то убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить. Хочет убить...

— Хватит!

Что-то явно пошло не так, поэтому я начал трясти Мацуми. Но как сломанный плеер, она продолжала повторять: «Хочет убить».

— Хочет убить… А! ААА… хочет…. ААА!.. А! Остановите! Остановите это!

— С-семпай!

— Это мерзко! Масато Танихара мерзок! Пусть он просто сойдёт с ума!

Было видно, что Мацуми страдала. Её глаза больше не были механическими, но и не были человеческими.

Они просто выражали боль.

— П-почему…

Эти глаза с болью внутри смотрели прямо на меня.

— Как ты вообще можешь находиться рядом с ним?..

Увидев Мацуми в таком состоянии, я смог понять её немножко лучше.

У неё действительно было другое мышление и понимание мира, нежели у всех остальных. Но личность глубоко внутри оставалась человеком. И если она заставляет себя изображать что-то ненормальное, её состояние может ухудшиться. Произойдёт сбой.

— АААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

Издав пронзительный крик, она упала на землю. Она извивалась как угорь, её рвало.

— Семпай!

Мацуми корчилась в луже собственной рвоты, её били конвульсии. Какая-то жёлтая жидкость начала выходить из её слёзных желез. Через некоторое время она, наконец, замерла. Она чем-то напомнила мне хвост ящерицы, продолжавший двигаться, даже после отсечения.

— Ты в порядке?

Я чуть отодвинулся, прежде чем обратиться к ней, встревоженный её необычным поведением. Она не ответила, но я видел, что она хотя бы дышит. Приблизившись, я коснулся её запястья. Пульс был повышенным, но угрозы жизни, похоже, не было.

Я вызвал скорую помощь и, присматривая за Мацуми, обдумывал заданный мне вопрос:

— Как я могу находиться рядом с ним?

Я никому этого не скажу, тем более ему или Мацуми. Масато одинок. Не только одноклассники, что очевидно, но даже семья избегала его. Чем больше кто-то сближался с ним, тем больше понимал, что Масато был по-настоящему безумен.

Причиной для меня быть рядом с ним было… только то, что я не мог уйти, вот и всё.

Но…

…Наверно, я такой один во всём мире.

Прошла неделя. Масато всё ещё не объявился. Я искал его сам, но не смог найти ни зацепки.

Мацуми была госпитализирована и также не появлялась в школе. Она упомянула кое-что, о чём я хотел бы узнать подробнее, но из-за её отсутствия это было невозможно.

Моё внимание привлекло имя, мелькнувшее в переведённом тексте сканирования.

Имя «Сюити Акияма».

— Ты сегодня выглядишь каким-то встревоженным, Кота.

Отметила Мики, взволнованно сведя брови.

— Правда?

— Да, и похоже ты только наполовину здесь.

В соответствии со своей добросовестной натурой, Акияма всегда первым приходил на уроки.

Но сегодня Акияма всё ещё не пришёл в школу.

Человек, которого Масато ненавидел так сильно, что его имя всплыло при сканировании, всё ещё не пришёл.

Я, скорее всего, накручивал себя. Даже Акияма может заболеть, даже он может просто проспать.

Аа… Я хочу кого-то убить.

Это невозможно.

Этого просто не могло произойти.

— Ты совсем не обращаешь на меня внимания. Ты уже вечность смотришь на эту дверь.

Я обернулся и извинился перед Мики.

— Ты ведь беспокоишься о Яхаре? И наблюдаешь за дверью в надежде, что он появится.

Она была права только наполовину. Сейчас я больше хотел, чтобы появился Акияма.

Аа… Я хочу кого-то убить.

Каждый в классе хотя бы раз слышал, как Масато это говорил. Но несмотря на страх, все списывали это на нервный бред.

Но я знал.

Каждый раз, произнося это, Масато был серьёзен.

Это была фраза, подбадривающая человека, стоящего у черты и неспособного её пересечь. Масато, вызвавший отвращение у Мацуми, Масато, которого опасалась Мики, был настоящим.

Всё верно — я уже давно всё знал о Масато.

Внезапно прозвенел звонок. Но привычная команда Акиямы занять свои места не прозвучала.

— Кстати, старосты сегодня тоже нет.

От слов Мики я застыл, но она смотрела не на меня, а на часы.

— Ладно, я пошла. Держись тут!

Она не заметила изменений во мне, поэтому полная энергии встала и ушла.

Оставшись без собеседника, я полностью погрузился в себя. Но там не было моего «Я». Внутри меня были люди, множество других людей.

Среди них самым большим был тот, кого я знал.

Он ухмылялся, хотя совершенно не выглядел довольным. Слова этого человека с вымученной улыбкой были ожидаемы.

Аа… Я хочу кого-то убить.

Я никогда не думал, что можно с таким нетерпением ждать учителя. Зная характер Акиямы, я был уверен, что он бы обязательно сообщил учителю, если бы заболел или задерживался. Когда придёт учитель, моё беспокойство утихнет.

Но его не было. Со звонка прошло уже десять минут.

Время неприятно замедлилось. Сердце стучало так громко, что отдавалось эхом в ушах.

Минуты не заканчивались, как будто их кто-то растягивал.

Прошло ещё десять минут. Учитель до сих пор не пришёл.

Классы по другую сторону коридора всё ещё галдели. Значит не только у нас нет учителя? У них собрание, что ли? Если да, то по какой причине?

Я уже настолько поверил в своё плохое предчувствие, что начал дрожать. Я схватился за голову в тот момент, когда, наконец, услышал шаги.

Дверь в класс распахнулась. Но вошёл не только учитель. Почему-то его сопровождал директор.

Оба намеренно нацепили на себя мрачные выражения лица, как будто это была их обязанность.

— У меня есть для всех вас серьёзное объявление. Прошу сохранять спокойствие.

Директор начал говорить.

— Только что с нами связалась полиция… Мы также встревожены, как и вы все.

Я уже знал, что будет дальше. Я точно знал, что скажет директор. Поэтому я в отличие от одноклассников совсем не был шокирован словом «убийство».

1. ↑В данном произведении разница между 2-мя вариантами японского мужского «Я» (боку и орэ) играет роль в сюжете, поэтому все «орэ» в тексте будут выделены.
2. ↑Японская школьная форма
3. ↑Природное явление
4. ↑Лунный заяц
5. ↑Фамилию Масато (谷原) можно прочитать как Яхара, так и Танихара.