Часть 1

Автономная область Сардиния состоит, собственно, из самого острова Сардинии и окружающих его островков.

Столица региона Кальяри — это портовый город, расположенный на юге острова. Его основали финикийцы в восьмом веке до нашей эры.

Древность происхождения улиц данного города была редкостью даже для Европы, в которой находилось несравнимо больше старых столиц, чем в Японии.

Умиротворяющие деревенские улочки неподалёку от спокойного Средиземного моря. Таким было первое впечатление Годо о Кальяри.

— Сегодня поброжу по этому городку, а завтра поездом отправлюсь туда, где живёт Лукреция-сан.

Годо находился в номере отеля, зарезервированном его дедушкой ещё в Японии.

Несмотря на то, что это всего лишь небольшой трёхэтажный гостевой дом, качество услуг здесь на высоте, номера, хоть и не роскошные, зато идеально чистые.

Планируя следующие несколько дней, Годо сидел на кровати и пролистывал веб-страницы в поиске карт и путеводителей по Сардинии.

Город, в котором проживала «друг» его деда, располагался в центральной части острова. Но сегодня Годо решил передохнуть в Кальяри, так как ему необходимо было привыкнуть к разнице часовых поясов и восстановить силы после изматывающего авиаперелёта. Таким образом, определившись, он выглянул в окно.

Время чуть больше часа пополудни, снаружи яркие лучи средиземноморского солнца. На ясном голубом небе ни единого облачка. Такую дальнюю, ничем не заслонённую, панораму редко увидишь среди японских пейзажей.

Если не выйти и не насладиться видом, упущение будет слишком постыдным.

Взволнованный так, словно он встречает восход солнца, Годо решил покинуть номер и взглянуть.

Если хочется отдохнуть, то можно и вечером. В конце концов, раз он уже проделал весь этот длинный путь, так почему бы не выйти наружу и не оценить виды?

Оставив багаж в номере, Годо вышел из отеля.

Чтобы прогнать сонливость, надо бы найти кофейню (итальянцы, вроде, называют подобные заведения «кафе») и выпить кофе, а заодно и перекусить. Размышляя подобным образом, Годо осмотрелся, но двери всех заведений, оказавшихся в его поле зрения, были закрыты.

И только в нём начало расти недоумение, как он вдруг вспомнил.

Сейчас же сиеста — послеобеденный отдых. И хотя в городах типа Рима и Милана подобная практика уже почти не встречается, здесь всё как раз наоборот.

И всё же, не везде был перерыв.

После непродолжительной прогулки, на одной маленькой улочке обнаружилось открытое кафе.

Итальянский Годо состоял из стандартных фраз, заученных по путеводителю во время полёта, или, скорее, из впечатлений, которые остались после прочтения. Но он не из тех людей, кого пугают такие мелочи, а бояться в подобном месте просто бессмысленно. Кроме того, обслуживающий персонал в туристических местах уже привык к путешественникам, поэтому Годо смело вошёл в кафе.

Как-то раз… В небольшом ларьке в Таиланде Годо нечаянно заказал и съел крайне острую жареную лапшу. То событие стало ярким воспоминанием о его путешествиях.

Внутреннее убранство кафе было довольно непритязательным.

Посетителей где-то шесть или семь, все среднего возраста и выше.

Никто не был одет по последней моде, у всех довольно расслабленный вид и повседневная одежда.

Большинство народа собралось в глубине кафе, они смотрели футбольный матч по старенькому ЭЛТ-телевизору.

Годо подошёл к барной стойке.

Бармену, который его поприветствовал, было где-то двадцать с чем-то. Уже легче, ведь независимо от страны, вероятность того, что кто-то знает английский, гораздо выше, если этот кто-то из молодых… Хотя и исключений достаточно много.

Для разговора Годо воспользовался своим никаким итальянским и сносным английским в качестве поддержки.

Заказать чашку эспрессо оказалось проще простого, но вот с едой всё гораздо сложнее. Так как, даже имея перед глазами меню, невозможно понять, как выглядит то или иное блюдо.

Годо посмотрел на пожилых посетителей и указал на итальянский бутерброд-панини*, который ел один из них. Таким образом, он сделал заказ по принципу «дайте мне то же самое». Во время всего процесса дружелюбный молодой бармен лишь повторял «ОК».

В свежий кофе Годо всыпал два пакетика сахара. Просто, он как-то слышал, что добавлять побольше сахара это как раз по-итальянски. Насыщенно сладкий аромат очень даже неплох.

Размышляя над обычностью вкуса, Годо несказанно удивился, попробовав панини.

Между двумя кусками хлеба была сыровяленая ветчина, сыр и в качестве зелени нечто под названием рукола. Но и хлеб, и сыр, и ветчина имели очень богатый вкус. Просто великолепно! Перекусив, Годо поблагодарил бармена, оплатил счёт и покинул кафе.

После этого он просто стал прогуливаться по городу. Иногда доставал карту и спрашивал дорогу у прохожих. В Японии европейцы и американцы не стеснялись расспрашивать местных жителей о том, как куда-либо добраться, и Годо решил просто скопировать их поведение. Чтобы уменьшить шансы помешать кому-нибудь, он обращался к тем, кто более беззаботно выглядел.

Несмотря на то, что английский не был местным языком, для взаимопонимания Годо хватало указующих жестов в точки на карте.

Захотев взглянуть на море, он направился к заливу Кальяри.

По всей длине многих узких улочек можно было увидеть вывешенное на просушку бельё. И к моменту, когда Годо добрался до огромной церкви или же так называемого «дуомо»*, расположенного на просторной площади, все эти мирные картины оказали на него очень успокаивающее воздействие. Он ненадолго задержался в этом красивейшем месте, а затем продолжил свой путь.

Отсюда уже виднелся залив Кальяри.

Когда смотришь вдаль, море простирается от края до края, великолепное, словно изумруд. Такую красоту практически невозможно увидеть в Токио, и нарастающее возбуждение заставило Годо ускорить шаг.

Идя по улице Виа Рома, он поспешил к морю.

Часть 2

Именно во время прогулки по набережной Годо и повстречал одного юношу.

Направив свой взор в сторону моря, тот стоял, прислонившись к стене здания, похожего на склад.

От него исходила какая-то странно чудесная аура.

Назвать его облачение неряшливым было бы грубо, но именно так и выглядела его накидка. То, что когда-то было белым, сейчас имело грязно-коричневый цвет и несколько поистрепалось. Такую одежду, скорее, можно увидеть возле какого-нибудь оазиса в пустыне, а не здесь, на морском побережье.

Ему явно столько же лет, сколько и Годо. Около четырнадцати или пятнадцати, угольно чёрные волосы до плеч, кожа цвета слоновой кости, и, что важнее всего, он просто запредельно красив.

Годо непроизвольно тянуло к этому юноше, в чертах лица которого было что-то женственное. Даже среди знаменитостей Годо никогда не видел настолько привлекательных людей, как этот парень, стоящий перед ним.

Внезапно взгляд юноши стал смещаться. Заметив наблюдавшего за ним Годо, в ответ он посмотрел прямо на него.

А затем улыбнулся.

У европейцев и американцев общепринято приветствовать других улыбкой при первой встрече и первом обмене взглядами, поэтому Годо решил, что юноша говорит ему «здравствуй».

— Хххх, хх, хххххх… Хххххх.

Он говорил на языке, которого Годо никогда не слышал.

Это точно не английский, но даже в этом полной уверенности не было. И хотя итальянский легко понять, когда выделишь гласные, в нём всё же остаётся много звуков, трудноразличимых для японцев.

— Прошу прощения. Я не могу понять, о чём ты говоришь, — пожал плечами Годо, отвечая на одном японском.

Когда в разговоре с иностранцем жесты и выражение лица не помогают, лучше просто сдаться.

— О, приношу свои извинения, в таком случае, воспользуюсь твоим способом общения, — последовал неожиданный ответ юноши на отличном японском.

От этого Годо аж дар речи потерял и мог лишь пялиться на лицо собеседника.

— Хм, это не особо значимо, но вокруг тебя обретается какой-то странный привкус или, скорее, аромат, что и привлекло моё внимание, заставив меня заговорить с тобой.

Голос у юноши был чуть ниже тенора, вероятно, в диапазоне баритона.

— Привкус… Не думаю, что я настолько грязный, а что, плохо пахнет?

— Это не стоит твоего внимания, полагаю, я выставил себя глупцом, задав такой странный вопрос, — без тени смущения произнёс юноша, пока наблюдал за Годо, проводящим личный досмотр.

Такой неудобный вопрос с самого начала разговора, но, несмотря на это, не похоже, что у юноши какие-то злые намерения. Его слова могли разозлить собеседника, но почему-то чувства дискомфорта не возникало. Такая особенность характера?

— Мальчик, прими мои извинения за те не совсем верные слова. Искренне прошу простить меня, у меня не было намерений оскорбить.

На лице юноши возникла едва заметная улыбка. Разрез его глаз стал ещё уже, чем был, а губы изогнулись. Очень классическая улыбка. Её даже правильнее описать как улыбку, неуловимую словно туман.

— Тон у тебя совсем не извиняющийся, и почему ты зовёшь меня «мальчик»?

«Необычайно красивые черты лица и довольно надменный голос, словно у начальника, который обращается к подчинённому холопу. Он явно мой ровесник, но называет меня мальчиком».

Такое явное несоответствие вызвало у Годо скепсис.

«Очевидно, что он превосходно говорит по-японски. Может, он выучил его каким-то необычным способом?»

— И хотя я думаю, что по-японски ты говоришь просто невероятно, твои фразы звучат несколько странно.

— Мелочь, не стоящая внимания. До тех пор, пока выполняется задача общения посредством разговора, такое положение дел приемлемо, — последовал спокойный ответ.

Странное объяснение вызвало у Годо кривую усмешку, хотя необычный японский собеседника никак не давал ему покоя.

— Скажи, ты учил японский язык по каким-нибудь сериалам, основные события которых разворачивались в древности?

— О таком я никогда не слышал. Этот язык, то время, когда я его изучил? Раз мы можем общаться, это несущественно и не имеет значения.

— Ну, тогда, как тебя зовут? Меня Кусанаги Годо. А то, что я из Японии, думаю, ты и так уже понял.

— Само собой, я помню, моё имя, моё место рождения… Хм, как там их? — юноша говорил совершенно обыденно.

Но Годо понятия не имел, как реагировать на столь неожиданный ответ.

— Эмм… Могу ли я узнать, эта твоя внезапная амнезия, случайно, не шутка?

— Конечно, амнезия. Совершенно верно, я утратил все воспоминания о былом. Это несколько затруднительно и крайне досаждает.

И хотя Годо всё ещё считал, что юноша шутит, он, тем не менее, предложил:

— Если ты и правда потерял память, давай я провожу тебя в полицию или больницу.

— Необходимости нет, хоть я утратил знания о своём имени и происхождении, это не представляется срочной проблемой. О себе мне достаточно знать лишь самое важное.

— Самое важное? — продолжал спрашивать Годо, решив про себя, что его собеседник личность странная.

Правду он говорит или нет, но данного юношу можно считать даже «супер» странной личностью. Что, собственно, и ожидалось от зарубежья, здесь резко возросли шансы на встречу с ненормальными.

— Да, я победитель. Победа всегда в моих руках. Это моя природа. В любом конфликте и в противостоянии с любым врагом неизменно и незыблемо лишь одно — моя победа.

— Вот как…

Данное в высшей степени высокомерное заявление было произнесено юношей совершенно обыденно и спокойно. Речи этого парня просто непредсказуемы. И хоть Годо несколько растерялся, одновременно он был немного впечатлён.

— Это правда, уже долгое время я жажду ощутить вкус поражения, но никому не удалось одолеть меня в противостоянии. Кстати, каждый раз, когда я вступаю в бой, я теряю над собой контроль и неизбежно начинаю действовать на полном серьёзе…

С глубоким вздохом посмотрев вдаль, юноша неожиданно предложил Годо:

— Так как? Интересно вступить в соревнование со мной? Мог бы ты поразвлечь меня ненадолго? Что угодно, лишь бы ты был в этом хорош. Игры, боевые искусства, соревнования в остроумии, верховая езда, что пожелаешь. И ещё, это место, похоже, расположено рядом с Грецией. Помнится мне, что в той стране существовал вид борьбы, где требовалось всецело использовать своё тело — довольно интересно. Есть что-либо, в чём ты хорош?

На подобный вызов просто нельзя не ответить.

Таким образом, Годо и юноша стали искать место, где смогли бы посоревноваться.

Проходя мимо порта, они двое вскоре наткнулись на пустое поле. Там собралось человек десять молодёжи из числа работающих на пирсе. Они играли в уличный футбол — наверное, у них обеденный перерыв или работа уже закончилась.

И тут явно их игровая площадка.

Повсюду висят рыболовные сети, которые, очевидно, используются в качестве сеток для футбольных ворот. Прямо сейчас пару штук задействовали в игре двух команд.

Возле одних импровизированных ворот Годо обнаружил набор знакомого снаряжения.

Бейсбольная бита и несколько бейсбольных перчаток.

— Если уж на то пошло, то профессиональный бейсбол и в Италии есть… — пробормотал Годо себе под нос, вспомнив об этом.

Сравнивая с подавляющей популярностью футбола, бейсбол можно уподобить дрожащей на ветру свече. Да и уровень местных профессиональных игроков просто удручающе низок, хорошо, что данный вид спорта вообще здесь существует.

— О, так вот, где сокрыты твои таланты, ожидаю в предвкушении.

— А, нет, это…

После своего замечания, юноша подошёл к инвентарю.

Какое-то мгновение Годо хотел его остановить, но быстро оставил эту идею. В конце концов, соревнование будет не самого высокого уровня. От такого его плечу вряд ли станет хуже.

Ну а юноша уже успел заговорить с группой молодёжи на чистом итальянском. Наверное, договаривается о том, чтобы одолжить инвентарь. Вскоре он с улыбкой поднял вверх большие пальцы. Переговоры оказались успешными.

— Хорошо, подготовка завершена. Прошу, обучи меня тому, как в это играть.

— Ну, одна сторона кидает мяч, а вторая отбивает его битой, — объяснил Годо, поймав брошенный юношей мяч.

Это ощущение, забытое несколько месяцев назад…

Годо посмотрел на зажатый в правой руке мяч.

Сильное плечо, благодаря которому даже более грозные бегуны не могли занять базу… У Годо его уже не было.

— Да… Похоже, тебе больше подходит данная роль.

Наблюдая за нерешительностью Годо, юноша передал ему биту.

— Скорбеть из-за старой травмы в порядке вещей, но не стоит относиться к ней так, словно это клеймо позора. Ранения являются неотъемлемой частью пути воина. Травм не получают лишь те, кто не участвует в боях. Так что это доказательство твоих прошлых битв.

«Откуда ему известно о моей травме?»

Годо удивлённо уставился на юношу, но лицо последнего не выражало ни малейших признаков жалости.

Жалость… Постоянно сталкиваясь с целым её шквалом в течение последних нескольких месяцев, он лишь мог принимать обеспокоенно благодарный вид и натянуто отвечать «да, просто катастрофа…» При этом Годо чувствовал себя просто отвратительно, но стоящий перед ним юноша почему-то не вызывал у него подобных ощущений.

В его необыкновенно спокойных глазах можно было увидеть лишь всеобъемлющую гордость.

Что за человек может обладать такими глазами?

Величественный и впечатляющий. Это и есть воин — как охарактеризовал себя юноша.

— Хо-хо, не стоит так удивляться. Я тот, кто воплощает в себе битву и победу. И если что-то является результатом боя, плохим или хорошим, я могу распознать это. Мальчик, существуют воины, которые продолжают битву, несмотря на полученные раны или крайнее переутомление. Был когда-то тот, кто решил, что настало время сложить оружие, но мой выбор был не в пользу побега. Выбор истинного воина.

Юноша улыбнулся, но не как раньше, не той слабой, едва заметной улыбкой, а какой-то даже преувеличенной. Данное выражение лица Годо наблюдал у него впервые.

Он безмолвно принял биту. Кто это тут собирается тебе проигрывать? Почему-то у него продолжал сохраняться именно такой настрой.

— Превосходно! Хороший мальчик, хороший воин! Быстрее же, поторопись, начинай матч!

И снова словно ребёнок.

Годо впервые встречал противника, у которого так часто меняется выражение лица. И это вызывало в нём всё больший интерес.

— Хорошо, я буду отбивать мячи, а ты будешь подавать. Если брошенный мяч окажется вне пределов моей досягаемости, то он не считается. Если я взмахну битой, но промажу или мяч покатится по земле после удара, то подачу я проигрываю. Согласен?

— В этом же нет преимуществ для тебя, это нормально? Я очень силён.

Они уставились друг на друга с радостными ухмылками.

«Кто бы мог подумать, что в этой далёкой стране я снова возьму в руки бейсбольную биту?»

Неожиданный матч распалял Годо всё больше и больше.

Часть 3

Результат игры оказался очень неожиданным.

Годо смог отбить первые несколько подач и вначале выигрывал, но ближе к завершению он стал проигрывать всё.

Юноша бросал белый мячик из очень неуклюжей стойки. Но подачи оказывались сильными и быстрыми. По степени контроля траектории — менее чем идеальными даже и не назовёшь.

Даже среди ровесников Годо не было ни одного питчера, способного подавать такие мячи. Миура из средней школы, врождённый талант которого далеко превосходил возможности Годо, чудовищные питчеры, с которыми ему приходилось иметь дело во время поездок в Корею и Тайвань — никто из них даже в подмётки не годился этому юноше с острова Сардиния.

Рост не доходит до ста семидесяти сантиметров, телосложение тоже довольно хрупкое. Тем не менее, сила его подач не имеет себе равных.

— А ты уверен, что раньше никогда не играл в бейсбол?

— Да, сегодня впервые, и он представляется мне довольно занятным.

При более чем тридцати поданных мячах, большинство из них не было отбито.

Стойка, из которой подавал юноша, явно импровизированная, да и раньше он точно не тренировался. Но все его движения выглядели настолько естественно. Совершенно случайные и одновременно с этим превосходные. Как результат — прямые быстрые мячи немалой силы.

После промаха мяч продолжал лететь так, что казалось, будто он сейчас порвёт рыболовную сеть.

— Чёрт, не выходит, может, передохнём? Мне надо определиться со стратегией, — попросил тайм-аут тяжело дышавший Годо.

Гений? Именно таких называют прирождёнными гениями? Нет, Годо чувствовал, что дело не в этом.

Стоявшего перед ним юношу с якобы амнезией не получится описать одним простым словом. Он вызывал ощущение какой-то необычности.

И всё же, какими бы быстрыми ни были подаваемые им мячи, их нельзя назвать абсолютно не берущимися.

Первый шаг: приспособить глаза к уровню скорости. Сказать-то легко, но даже когда он был четвёртым бьющим, у Годо не получалось отбивать мячи, поданные с такими скоростями. Что же делать?

— Хо-хо. Повода для паники нет. Я сильнейший, тот, кто побеждает всех противников. Я всего лишь желаю принять участие в хорошей битве, так что бери на размышления столько времени, сколько потребуется.

Надменность в словах просто зашкаливает, но адекватного ответа Годо найти не смог. Более того, весь вид юноши говорил о том, что он не особо-то и старается. Годо просто не мог принять подобного поражения, он должен найти способ изменить ход противостояния!

И хотя группа молодых людей неподалёку была занята игрой в футбол, подачи юноши оказались настолько потрясающими, что вскоре все они собрались возле них в качестве зрителей.

Когда Годо решил передохнуть, они не спеша подтянулись к нему. После чего тоже приняли участие в состязании. И снова юношу одолеть никто не смог. У них не получалось даже коснуться мяча, не говоря уже о нормальном ударе.

«Чёрт, да кто же он такой?.. Опиши его кто-нибудь словом «нечеловеческий», тут и поверить недолго».

После более чем сотни мощных подач, дыхание юноши оставалось ровным. Сила его бросков тоже нисколько не изменилась.

Годо был шокирован тем, что этот юноша с такой лёгкостью одолел группу местной молодёжи.

Через некоторое время после этого они, похоже, настроились поиграть в футбол. Обняв Годо и юношу за плечи, итальянцы повели их к футбольной площадке.

— Слушай, а ты можешь их спросить вместо меня? Это нормально, что они не идут на работу? Они, похоже, слишком много играют.

— Столь незначительные мелочи не стоят и толики твоего беспокойства... Может, у них так принято. Помнится мне, есть одна поговорка про «чужой монастырь», разве нет? Так что иди и радуйся, — с искренней улыбкой ответил юноша на тревоги Годо.

— Ладно, как скажешь, — сдался Годо под напором этой оживлённой южной атмосферы.

Возможно, всё потому, что ему уже давно стали привычны непостижимые личности его деда и матери, а также влияние их друзей. И хотя Годо считал себя серьёзным человеком, он обнаружил, что очень лояльно относится к встречам с такими легкомысленными и странными персонажам.

А раз так, то стоит поступить в соответствии со словами юноши и меньше задумываться над происходящим — просто пойти и беззаботно повеселиться.

Одетые в футболки и безрукавки, эти молодые итальянцы, скорее всего, были простыми рабочими. Иными словами, они в основном имели крепкое телосложение, напоминая собой ходячие изваяния Давида. На какое-то мгновение Годо стало страшно, но он тут же привык.

Юноша попал в одну команду вместе с ним, и они начали играть в уличный футбол.

И даже тут никто не мог победить этого парня.

Ловко обматывает оппонентов, помогает товарищам по команде, умело пасуя через малейшие прорехи в обороне возле ворот соперника, и сам забивает блистательные голы. На его фразу, что они играет первый раз, как-то не хочется обращать внимания. В любом случае, вот так он показал себя здесь.

В конце игры юноша обыграл пятерых защитников и завершил матч, забив идеальный кручёный мяч. При этом смотрелся он, словно бог.

— Fantastico! Fantastico! Figlio del sole!* — выкрикнул самый эмоциональный из молодых людей.

Завершив матч без обид и сожалений, игроки окружили юношу, воздавая ему должное улыбками и слезами от избытка чувств. Раздавая ему щедрые похвалы, на которые южане не скупятся, они называли его гением и сыном солнца.

Небо постепенно начало темнеть.

Медленно заходящее солнце окрасило гавань в оранжевые тона, а Годо и юноша попрощались с группой молодых итальянцев. (При этом последние не выказали ни малейших признаков того, что собираются возвращаться к работе, значит, и спрашивать об этом бессмысленно.)

Юноша и Годо обменялись взглядами и при этом улыбнулись один одному.

— Хотя день и оказался странным, но я неплохо повеселился. А ты как?

— Счастье переполняет и меня. Время от времени подобные игры вполне уместны.

Годо, который никогда не причислял себя к общительному типу людей, был удивлён тем, насколько хорошо поладил с юношей в столь короткий срок, даже не зная его имени.

Но эти ощущения нельзя назвать неприятными.

Прямо как во времена занятий бейсболом и общения с товарищами по команде…

Именно такие дружеские чувства вызывал в нём этот юноша.

— Завтра я поеду в центральную часть острова. А ты что будешь делать? Если планируешь какое-то время побыть здесь, давай ещё раз встретимся, когда я вернусь.

— Да, у меня тоже есть дела, которые необходимо сделать…

— Разве ты не говорил, что потерял память, и какие у тебя планы? В чём дело, возьми и поиграй в футбол с теми парнями. Или даже в бейсбол, только лучше, чтобы это был уже нормальный матч с девятью игроками в каждой команде. Правда, понадобится гораздо больше места, чем есть на этом пирсе.

— О? Ты проиграл игру, но не усвоил урок?

Разговаривая друг с другом, они вместе посмеялись.

Закат на улице, огибающей гавань.

Небольшая дорожка на берегу моря, окрашенная светом заходящего солнца в яркие оранжевые тона.

Сегодняшний день подходит к концу. Будь возможность, Годо хотелось бы провести в компании этого юноши ещё немного времени. Такие мысли сделали его ещё более разговорчивым.

Поэтому он и не заметил тёмный силуэт впереди на дороге.

Данный силуэт имел форму прекрасной молодой леди.

Годо заметил её только после того, как она заговорила.

— Прошу прощения за то, что так внезапно прерываю вашу беседу, но я должна кое о чём спросить.

Сказано было на итальянском.

Само собой, Годо не понял ни слова, хотя возникшая перед ними девушка полностью завладела его вниманием на данный момент.

Немногим выше ста шестидесяти сантиметров, не очень высокая по европейским стандартам. Но вокруг неё была какая-то аура достоинства, как бы это ещё выразить? Гордая, словно королева, она стояла там, создавая сильнейшее ощущение присутствия, а морской бриз колыхал её длинные светлые волосы.

Одетая в красное и освещённая оранжевым светом заката. Благодаря этому её светлые волосы создавали с красным цветом очень резкий контраст, многократно усиливая его яркость.

Красная, подобно языкам пламени, с волосами цвета золота, которые украшали её, словно величественная корона воина.

Но даже это не главное — самой отличительной чертой девушки была её красота, которая просто приковала к себе взгляд Годо.

Прекрасные черты, будто над ними поработал скульптор, пропорции лучше, чем у куклы, ярче любой модели или актрисы, преисполнена благородства и уверенности в себе — увидев её лицо всего один раз, забыть его уже не получится.

— Не будете ли вы так любезны, рассказать мне о боге, который появился на этом острове. Меня зовут Эрика Бланделли. А в качестве благодарности я позволю вам не называть своих имён.

Через несколько дней до Годо дошло.

Знай он, что она заговорит с таким высокомерием, в жизни бы не позволил себе увлечься ей.

Часть 4

— Слушай, о чём говорит эта девушка? Очень уж серьёзно выглядит.

— Она желает, чтобы мы во всём сознались. А если проще, то она нам угрожает.

— Угрожает?

Диалог Годо и Юноши, само собой, проходил на японском языке.

Услышав их слова, юная красавица недовольно нахмурилась.

Но даже такое выражение на её лице выглядело великолепно, словно на картине — эта девушка просто потрясающа.

Красный верх и чёрные шорты, одежда несколько простовата для её невероятной красоты. Но благодаря умело подобранной комбинации, всё выглядело довольно естественно и свободно. Возможно, что именно её несравненная красота и фигура непроизвольно улучшали впечатление и об одежде девушки.

— Все дороги ведут в Рим. В чужой монастырь со своим уставом... Даже пожалеть хочется эти пословицы. Ты слишком глуп, раз явился сюда, совершенно не зная итальянского языка, — снова заговорила девушка уже чуть более раздражённо.

Если не обращать внимание на грубость, то на этот раз её фраза прозвучала на очень хорошем японском. Может, настроение девушки испортилось из-за того, что её эффектное появление было несколько подпорчено.

— Я бы хотела поинтересоваться происшествиями, связанными с Богом-еретиком, который появился на Сардинии около трёх дней назад. Боса, Оргосоло, Барумини… Тебя видели везде, где засвидетельствовали появление божественных сущностей. Это ведь не простое совпадение, я права? — девушка умолкла и посмотрела на юношу рядом с Годо.

Упомянутые ей места, скорее всего, находятся где-то на Сардинии. Значит, «тебя», которое она произнесла, должно быть, относится к этому юноше. Но что это за «Бог», о котором она тут говорила? Ничего не понятно.

— Я Эрика Бланделли, Великий рыцарь магической организации Милана «Медно-чёрный крест». Даже здесь, далеко на юге, есть члены нашего ордена. А тот, кого видели, и о ком я только что говорила — это он.

Магическая организация и бог. Услышав эти странные термины, Годо забеспокоился.

Но её голос звучал настолько естественно, что к его удивлению не вызывал никакого недоверия на предмет соответствия действительности.

— Кто ты вообще такой? По твоему виду точно не скажешь, но, может, ты маг? Священник или дьякон какой-то религии? Если так, то нет ничего удивительного в случайном успехе вызова «Бога-еретика». Или мои версии ошибочны?

Улыбалась Эрика Бланделли очень надменно.

Годо впервые видел на женском лице такую тщеславную ухмылку. Как она может быть одновременно такой надменной и привлекательной? Годо непроизвольно вздохнул, отмечая данные черты девушки.

— Ну же, я так долго тебя ожидала, а в ответ ты молчишь? Тогда иного пути нет, мирные переговоры окончены, настало время битвы. Пытаться образумить людей, которые не умеют общаться, всё равно, что бисер перед свиньями метать.

Это такие-то провоцирующие слова она мирными называет?

А Эрика, тем временем, продолжала:

— Явись, о лев из стали. То, что несёт в себе дух льва, сталь, несущая в себе суть битвы! Внемли моей длани и гласу! Имя твоё Куоре ди Леоне… Воин, унаследовавший имя короля с сердцем льва!

То, что произошло сразу после этого, совершенно перевернуло представления Годо о здравом смысле.

— Сим рыцарь Эрика Бланделли клянётся, за твою преданность я отплачу бесстрашием и отвагой!

Меч появился неожиданно. Серебряный клинок был тонким и изящным, играя чистым отражением в лучах заходящего солнца.

— Если ты имеешь отношение к богам, то наверняка должен был слышать громкие имена Эрики Бланделли и Куоре ди Леоне? У меня нет желания использовать техники красно-чёрных против неизвестного никто. Поторопись и послушно расскажи мне всё, что знаешь, чётко и ясно.

После чего Эрика взмахнула перед собой мечом, больше похожим на произведение искусства.

Естественно, его острие было направлено на Годо и юношу, который едва заметно улыбнулся.

— Что это было?.. Какой-то фокус?

— В общем, магию такого уровня действительно можно принять за фокус. Заклинание не столь уж и выдающееся.

«Меч, бог, рыцарь, магия, маг!!! Да вы что, издеваетесь…»

Удивлению Годо не было предела. Это же Италия двадцать первого века, не средневековье. Не Европа тёмных веков. Откуда выплыли все эти слова?

— Несдержанная маленькая леди. Направила меч в мою сторону… Даже воины прошлого не позволяли себе настолько варварских поступков. Невежество воистину ужасает.

— О, настолько уверен в своих способностях? — Эрика горделиво выпятила грудь в сторону криво усмехающегося юноши.

Остриё меча покачивалось, словно хвост хищника. Даже кто-то вроде Годо, понятия не имевший об искусстве мечника, мог сказать, что это движения грядущей атаки.

— Если хочешь, могу ссудить меч и тебе. Я, Эрика Бланделли, никогда не позволю кому-либо уклониться от дуэли на мечах. Что скажешь?

Услышав её самоуверенные слова, Годо сглотнул.

Судя по стойке этой красивой девушки, она явно очень умело обращается с мечом. Такая элегантная поза может быть только у того, кто достиг определённого уровня мастерства — функциональная красота, получившаяся путём избавления от всего лишнего. Годо чувствовал, что такой уровень хладнокровия и внушительности не может быть результатом одной лишь красивой внешности.

— Твоё предложение меня заинтересовало, но, к сожалению, я не могу уделить время на поединок.

— Понятно. До этого ни один человек не ответил отказом на моё приглашение. Я и подумать не могла, что в подобном месте впервые приобрету опыт быть отвергнутой — это просто оскорбление.

— О-о, не стоит всё так воспринимать, однажды я с тобой поиграю. Но сейчас… — ответил юноша элегантной и оскорбившейся Эрике. — Приближается гораздо больший бедокур!

И сразу же после этого, события стали развиваться совсем уж неожиданно.

«БУМММ!!!» — раздался чрезмерно громкий звук взрыва.

Что касается Годо, и так уже немало удивлённого происходящим — в данный момент он уже начал сомневаться в собственной вменяемости, хотя стоит ли его винить?

Посреди моря нежданно-негаданно возник гигантский «Вепрь», около пятидесяти метров длиной. И на берег он выбирался довольно рьяно, окружающие здания были просто снесены.

Именно такая сцена разворачивалась на глазах у Годо. При этом застыл не только он, держащая меч Эрика тоже замерла.

«Что же это? Разве может быть реальной эта картина из фильма про чудовищ?» — совершенно растерявшийся Годо вдруг обнаружил, что его схватили за руку.

— Мальчик, беги! Поторопись же, покинь это место! — кричал юноша на бегу, одновременно таща Годо за руку.

Чтобы как-то остановить свои хаотичные мысли, Годо последовал за ним без раздумий. Но когда до него, наконец, дошло, куда они несутся, то Годо прошиб холодный пот.

— С-стой! Там, куда ты бежишь, там же опасно!

— Не имеет значения, наш путь всё равно преграждал меч. Так сказать, тигр у парадной двери, и что-то неизвестное с чёрного хода. Решай быстрее! Только ринувшиеся навстречу опасности могут обрести шанс на выживание.

Даже в такой обстановке юноша кричал с явной радостью.

Место, куда тянули Годо, находилось как раз там, где разошёлся «Вепрь». Наверняка, самая опасная часть Кальяри в данный момент.

— Эй, погоди! Я с тобой ещё не закончила…

— Если судьбе будет угодно, мы встретимся снова! Прощай!

Эрика, похоже, что-то выкрикнула, но юноша продолжал тянуть Годо за руку пока они бежали.

Мех и шкура огромного «Вепря» были черны, словно сама тьма. Каждый раз, когда гигантский чёрный зверь ступал на землю гавани, её сотрясали жестокие толчки.

— Ррааа! — после его рёва окна в зданиях начинали дребезжать, а затем разлетались на мелкие осколки.

С каждым его рывком, многочисленные постройки и склады уничтожались, словно были всего лишь миниатюрными модельками.

Где-то начался пожар. Наверное, на каком-то складе хранились горючие материалы.

Огонь от катастрофы постепенно распространялся, и гавань выглядела так, словно её облизали и проглотили алые языки. Медленно пожар разросся до таких масштабов, что начинало казаться, будто в огне сгорит всё.

— Из-за этого громадного пожара, та назойливая девчонка, скорее всего, сдалась… — с горечью произнёс Годо, уставившись на яркие всполохи пламени.

Девушка по имени Эрика исчезла в клубах дыма минут десять назад. Раз она перестала преследовать их, возможно, пришло время выбрать более безопасное направление.

В настоящий момент Годо и юноша находились на углу гавани, охваченной пожаром. И хотя прямо сейчас опасности не было, огонь постепенно приближался.

Более того, в паре сотен метров впереди буйствовал ужасающий «Вепрь».

Здания вокруг него, которые могли быть уничтожены, уже исчезли, но в их сторону зверь не бежал. Если же он всё-таки рванёт к ним, жизни Годо и юноши угаснут, словно огни свечей от резкого порыва ветра.

— Если так продолжится, мы тут сгорим. Как вообще можно было сбежать именно сюда?

— Если мы отступим до того, как нас поглотит пламя, всё будет в порядке — и это истинно так.

Давая отповедь на жалобы Годо, юноша осматривал окрестности.

При этом очень раздражало то, что на его привлекательном лице продолжало сохраняться расслабленное выражение.

Несмотря на сильнейший пожар, который полыхал так близко от них, юноша ни капли не вспотел. Он сохранял свой первоначальный чистый вид, в отличие от перепачканного пеплом Годо, одежда которого насквозь промокла от пота.

— Прямо сейчас ты чем занят? Вид у тебя какой-то странный, что-то случилось?

— Так и есть. Я услышал мольбы о помощи, и это не просто моё воображение.

Годо навострил уши, но ничего такого не услышал.

— Даже близко не слышу чего-то похожего. Ты, должно быть, ошибся.

— Нет, это невозможно — я вижу!

Внезапно юноша начал действовать.

И направлялся он как раз в то место, которое разносил огромный «Вепрь».

— Ты куда? Там опасно!

— Ха, если тобою овладел страх, то ты волен возвратиться. Не стоит себя принуждать!

Бросившись вперёд, юноша улыбнулся.

Какое-то мгновение Годо колебался, а затем побежал следом. Если сейчас они разделятся, то вряд ли он его ещё увидит. Поэтому Годо решил, что должен собственными глазами увидеть безрассудные действия этого юноши.

Следуя за ним по пятам, он изо всех сил старался бежать с такой же скоростью.

Пробираясь сквозь завалы, пиная ногами мешавшие камни, избегая обжигающего пламени, кашляя, со слезящимися от дыма глазами, преодолевая множество препятствий — так они бежали где-то минут пять.

Наконец, юноша остановился.

Дальнейший путь ему преграждала гора рухнувших строительных материалов. Около часа назад они были сложены вдоль рядов складов в виде аккуратных штабелей высотой под самую крышу.

Но в данный момент это была просто груда мусора, вокруг которой огонь усиленно пожирал всё подряд.

На этот раз испытание им выпало самое трудное. Без соответствующего снаряжения дальше никак не пройти.

Сейчас Годо уже услышал, что с той стороны раздавались крики и мольбы о помощи. Судя по звукам, там, наверное, не один человек, а несколько или даже несколько десятков.

— Эй, мальчик. Помнишь это место? Мы же здесь проводили нашу игру.

Неожиданный вопрос юноши заставил Годо вспомнить.

Как он и сказал, это то пустое поле, на котором они с молодыми итальянцами играли в футбол несколько десятков минут назад, рядом с пирсом. Большая часть склада была разрушена буйствующим «Вепрем», а чуть погодя он загорелся, что и привело к текущей ситуации.

— Те молодые люди, должно быть, не успели вовремя покинуть это место, и сейчас могут лишь жалобно взывать о помощи.

— Те молодые люди?.. Там что, те, с кем мы только что играли на пирсе?!

— Так и есть. Они самые. Встреченные нами тогда, сейчас взывают о помощи, и их мольбы достигли моего слуха. Это одна из моих способностей, вне всяких сомнений.

За массивной горой обломков слышались явно итальянские голоса.

Естественно, понятно ничего не было, но легко догадаться, что это крики о помощи.

Годо попытался отыскать обходной путь, но ничего не вышло.

Годо попытался найти сквозной проход, но ничего не вышло.

Годо попытался найти способ избежать обжигающего жара, но ничего не вышло.

Полный провал!

— И что делать?! Как их спасти?! — он непроизвольно выкрикнул эти слова с нарастающим гневом.

А ведь кроме обжигающего пламени ещё и «Вепрь» был. Занимался разрушительной деятельностью в паре десятков метров впереди. В Годо росло негодование. Сколько людей стало жертвами из-за этого монстра?

Эта мысль разожгла гнев в его сердце.

Наблюдая за Годо, юноша мягко улыбнулся.

— Ты ищешь пути спасения других, а не способ сбежать самому. Эти твои качества достойны восхищения, мальчик. Твоё чувство справедливости достойно дара моих десяти стихов похвалы.

— Болван, разве сейчас подходящее время и место?! Нечего тут шутить!

— Это не шутка. Я спасу этих молодых людей, будь спокоен… Мальчик, хоть длилось всё недолго, но я всё равно счастлив. Прими мою благодарность.

Привлекательные черты юноши подсвечивало красное пламя.

Ощутив торжественность происходящего, Годо умолк. «Да что же не так с этим парнем? Откуда вдруг взялось это ощущение величия? Странно, очень странно».

— Хм, позволить себе так веселиться с ребёнком из смертных оказалось довольно неожиданно. Поддавшись мимолётному порыву, я невольно стал его попутчиком в совместных увеселениях, но уже почти финал. Я должен завершить свою миссию. Если судьбе будет угодно, мы встретимся снова. Мир тебе.

Юноша, который ростом уступал Годо, каким-то образом смотрел на него сверху вниз.

Тем не менее, ощущения неправильности совершенно не возникало.

Стоящий перед ним юноша, вызывал лишь чувство слепого восхищения своим великолепием. О том, что он всего лишь человек, даже и мысли не могло возникнуть. Он просто должен быть каким-то особым существом.

— А теперь можешь уходить, мальчик. Путь, которым ты пойдёшь, свободен от пламенных вихрей, там лишь смертные вне опасности. Праведник не утратит благословение света, иди верным путём.

Затем юноша двинулся к обломкам, за которыми находились зовущие на помощь люди.

Но его палец указал в противоположном направлении, после чего Годо почувствовал, как его тело разворачивается и начинает бежать само по себе!

«Что происходит?!»

Шокированный Годо отчаянно пытался остановить собственный бег.

«Я не могу просто так уйти», — изо всех сил сопротивлялся он.

— Ну что за упрямый ребёнок, противится моему заклинанию.

— Погоди минуту, дай хоть секунду. Как я могу уйти один? Если я бегу, то и ты должен быть со мной, и те люди за горой обломков тоже. Поэтому…

— Твоих мыслей достаточно. Мне не требуется какая-либо помощь, ты лишь мешаться будешь. Поторопись же, беги, — успокаивающим голосом попросил юноша. — Какой стыд, что я утратил своё имя. Если воззвать к нему в час ненастья, получишь моё благословение. Будь я прежним собой, никогда бы не стал говорить священную фразу тех, чьи пути расходятся! И всё же, друг мой, адресую данные слова тебе — прощай! Поторопись и беги!

Значит, на этом действительно всё.

Когда юноша покончил с прощальной речью, ноги Годо бежали на автопилоте.

Невозможно остановиться и невозможно противиться.

Он убегал от пожара и «Вепря», бежал со всех ног туда, где вообще не было никакой дороги.

Никакой возможности спасти юношу или людей, пойманных огнём в ловушку — эти мысли привели Годо в сильнейшее уныние, но остановить себя он не мог.

Вскоре, совершенно не понимая, как он вообще бежит, Годо выбрался из пожара. На какое-то мгновение он смог забыть про своё единоличное бегство и вздохнул с облегчением.

А затем на него накатило отчаяние.

Каким-то образом он снова оказался на Дворцовой площади, которую уже посещал днём.

Там располагался Собор святой Марии.

Место поклонения и вознесения молитв святой.

Кроме тихого религиозного строения на площади стоял и огромный зверь высотой в несколько десятков метров, не уступающий собору в размерах — гигантский чёрный «Вепрь».

Сложен настолько хорошо, что, казалось, на его сильном и мощном теле даже жирок кое-какой виднеется.

Ноги у него неожиданно тонкие, зато в пасти имеется два пугающе огромных клыка.

Существо совершенно не похожее на своих собратьев, которые были известны Годо.

Независимо от того, насколько возбуждённо выглядит любой кабан, ни один из них даже близко не напоминает яростное и гротескное существо, стоящее на площади. Его брутальная внешность навевала мысли о божестве, Годо в жизни не встречал более пугающего создания.

Если сравнить между собой каменный собор на площади и «Вепря», то последний воистину представлял собой проявление божественного.

Бог ярости, бог разрушения, бог непроглядной тьмы.

Шок, благоговение и страх, на этот раз тело Годо просто окаменело.

— РРРАААААААААА!

— РРАААА!

Взревев несколько раз, от чего земля заходила ходуном, и сам воздух сотрясся, «Вепрь» уничтожил собор, словно бумажный домик. А всё ещё неподвижный Годо тупо смотрел на происходящее.

Каменные обломки градом посыпались с неба.

«Это слишком опасно!» — как только Годо об этом подумал, начал дуть ветер.

Сразу это был лишь освежающий бриз, но вскоре он усилился до штормового и превратился в смерч.

«Ветер?.. Сейчас как раз время вести себя соответствующе обстоятельствам!»

Сопровождая себя криками, Годо мгновенно покинул сцену «Вепрь и обломки».

А странности, произошедшие после, он в жизни не забудет.

Дуэль торнадо и чёрного «Вепря».

Рядом с Дворцовой площадью располагалось множество древних построек Кальяри. Торре-дель-Элефанте, Торре-ди-Сан-Панкрацио и другие… Средневековые церкви в готическом стиле и стиле барокко.

И посреди всех этих древних зданий возникший торнадо поднял «Вепря» в воздух. Насколько же сильны порывы ветра этого смерча?

Захваченный штормовой воронкой, «Вепрь» оказался подвешенным в воздухе.

А вокруг его Годо заметил внезапно возникшие всполохи золотистого цвета. Золотые дуги быстро и жестоко разрезали туловище «Вепря» на куски.

— Грааааа! — раздались вопли «Вепря», похожие на предсмертные крики.

Резко потеряв опору, массивное чёрное тело рухнуло на землю с ужасающей силой, результатом чего стал снос башни с последующим разлётом осколков, которые, в свою очередь, разрушили множество домов.

После этого туша «Вепря» медленно обратилась в песок и рассыпалась.

А уборкой песка занялся убийца вепря — смерч. Он постепенно превратился в сильный ветер, который забрал с собой песчинки, оставленные после себя «Вепрем».

После этих двоих улицы напоминали собой в подобие ада.

Кругом серьёзные разрушения, буйствующий на пирсе пожар, плюс ко всему — паникующие люди.

Люди, которые думали лишь о том, чтобы сбежать. Люди, застывшие в оцепенении. Люди, молящиеся Богу. Плачущие, злые, напуганные, раненные, тяжело вздыхающие люди.

И трясущийся Годо шёл среди толп этих людей. Небо незаметно потемнело, а он в одиночестве бесцельно бродил по разрушенным улицам.

Что случилось с тем юношей и молодыми людьми с пирса? Он действительно хотел узнать всё ли с ними в порядке. Он хотел узнать как они сейчас. Подстёгиваемый подобными мыслями, Годо ходил и повсюду искал.

Но в результате никого из них так и не повстречал.

Часть 5

На следующе утро выпуски газет в отеле просто шокировали Годо.

Газета южной Сардинии, которая большую часть своих статей уделяла Кальяри — о вчерашней катастрофе ни слова.

Была статья и фотография про пожар в гавани, но когда Годо спросил об этом у владельца отеля, понимавшего по-английски, тот ответил ему в духе:

— Вчера, кажется, в районе гавани пожар был. И ты в него попал, да? Не повезло.

После чего похлопал Годо по плечу.

Когда он спрашивал у других людей, оказалось, что никто ничего не знает ни о «Вепре», ни о смерче.

Годо хотелось разузнать всё более подробно, но ему не хватало знания языка. Весь в сомнениях, он оплатил счёт за пребывание и покинул отель. Вчерашние события просто обязаны быть реальными.

В любом случае, надо сходить на место происшествия, поэтому Годо направился к Дворцовой площади.

Уничтоженная церковь, разрушенные улицы.

Строители в напряжённом молчании занимались восстановительными работами. Кто знает, сколько времени уйдёт на то, чтобы воссоздать всё в прежнем виде.

— Это действительно был не сон… — пробормотал Годо, смотря на сцену катастрофы.

Следующим стоит проверить пирс, но когда он об этом подумал, его окликнули.

— Оставаться в этом городе довольно легкомысленно с твоей стороны. А где тот, кто был с тобой тогда? Я пытаюсь найти его, можешь мне помочь?

Кальяри, повсеместно разрушенный прошлой ночью.

И та, кто здесь появилась — светловолосая девушка в красном, — обладательница незабываемо прекрасного лица.

— Что… А, это ты…

Её зовут Эрика Бланделли, вроде.

Так как после встречи с ней у Годо остались не самые лучшие впечатления, ответил он очень прохладно.

— Ну вот, а где приветствие? Я слышала, что японцы очень строго следуют правилам этикета, неужели я ошибаюсь? Или это только ты такой чурбан неотёсанный? — язвительно произнесла Эрика изысканным тоном.

Даже такой, как Годо, который не привык общаться с девушками, просто не мог не возразить. Нахмурившись и придав голосу как можно больше злобности, он контратаковал:

— Я тоже слышал, что итальянцы очень дружелюбны, но к тебе понятие доброты, похоже, не имеет никакого отношения.

Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами.

Вполне очевидно, что настроение Эрики только ухудшилось, но с Годо была та же история.

— Был бы ты джентльменом, я бы щедро одарила тебя любым желаемым количеством доброты. Но ты так ведёшь себя с леди, что это неприемлемо, совершенно неприемлемо, полный провал.

— Девушек, которые лезут к другим, размахивая мечом, за леди не считают. Там, где я родился, по крайней мере. Своё собственное зверство вини, нечего тут на других пенять.

И это был первый разговор между Кусанаги Годо и Эрикой Бланделли, проходивший в наихудших условиях. Вообще-то, ни он, ни она не относились к тому типу людей, которые бросаются такими обидными словами при первой встрече, но сейчас ситуация оказалась просто хуже некуда.

— Всего лишь прихлебатель мага, который вызвал Бога-еретика, как ты смеешь говорить со мной таким тоном?

— Ты опять за своё? Ещё со вчерашнего дня нудишь и нудишь про каких-то богов, ты вообще о ком? А не могла бы ты, пожалуйста, пользоваться словами, которые понятны простым людям вроде меня? Постоянно несёшь что-то несусветное, у меня уже голова кругом идёт! — порывисто произнёс Годо.

Услышав его жалобы, Эрика лишь улыбнулась и протянула руку вперёд. Она ухватила заплечную сумку Годо и потянула её к себе, а он даже не смог ничего противопоставить этой чудовищной тяге. Годо очень удивился, что проигрывает такой хрупкой девушке в силе.

— А ну-ка посмотри сюда, это что такое? Святая реликвия, излучающая божественную мощь — даже для нас, магов «Медно-чёрного креста», владеть образцом такого значительного масштаба небывалая редкость.

А из сумки Эрика достала ту самую каменную табличку. Формат В5, обёрнута фиолетовой тканью, содержит похожий на детский рисунок, который всё же оставляет довольно сильное впечатление. Предмет, который в Японию привезла некая подруга дедушки…

— Эй! Отдай! Это не моё. Я специально приехал из Японии, чтобы вернуть её настоящему владельцу.

— Настоящий владелец? И этот человек на Сардинии?

— Да. Кстати, ты сама ещё со вчерашнего ведёшь себя с таким высокомерием, что совершенно не выглядишь нормальной, как ни посмотри!

— Такая суровая критика в мой адрес, чуть позже я тебя накажу… Но сперва хочу попросить, не мог бы ты, пожалуйста, сказать мне имя настоящего владельца?

Глаза Эрики сверкали, словно у совы, заметившей добычу в ночи.

— Священная реликвия, принадлежащая группе, вызвавшей Бога-еретика, её владелец мне крайне интересен… Быстрее же, или ты хочешь, чтобы тебе снова угрожали мечом? Пока я такая великодушная, с твоей стороны будет очень мудро рассказать мне всё, так ведь?

Глаза Эрики смотрели так, словно это два острых клинка, а её голос переполняла притворная доброжелательность.

Годо уже собрался препираться, как вдруг понял.

Бог, магия, загадочный юноша, Эрика Бланделли.

Вчера с ним случилось столько непонятного, что ему нужна информация. А в отсутствие того юноши, единственным её источником была эта девушка.

— Её, вроде как, зовут Лукреция Дзола, а живёт она где-то в центральной части острова, в местечке с названием Олиена. Я собирался отправиться туда, — решившись, объяснил Годо без утайки.

Услышав его ответ, Эрика хмуро уставилась на Годо.

— Лукреция Дзола? Ведьма Сардинии? И ты, мелкая сошка-прислужник злобного мага, собираешься с ней встретиться? Очень подозрительно…

Кусанаги Годо и загадочный юноша.

А сейчас Кусанаги Годо и Эрика Бланделли.

Две этих встречи, кто бы мог подумать, что всё это выльется в события, которые потрясут мир и богов. Хотя в данный момент здесь просто итальянская глубинка, просто сценка из жизни на острове Сардиния.

1. ↑ С итальянского «панини» переводится как «маленькая хлебная булочка». Готовится такой бутерброд из белого пшеничного хлеба. Стандартная начинка панини — моцарелла, ветчина, помидоры и соус песто. Сам же бутерброд подают горячим.
2. ↑ Дуомо — в переводе с итальянского — собор. Названия многих известных кафедральных соборов Италии начинаются со слова Duomo. В английском варианте здесь было написано про собор с названием Дуомо. Но переводчики явно напутали. В оригинале просто говорится, что Годо увидел площадь с большим собором, которые в Италии часто называют, начиная со слова «дуомо». Если уж говорить о том, где он оказался, то, скорее всего, это Дворцовая площадь Кальяри, на которой расположен Собор святой Марии.
3. ↑ Невероятно! Невероятно! Сын солнца!