Эпилог. Рэйн, рождённый в дождливый день.

По тихому саду разносилось громкое немелодичное пение. Обладатель голоса, часто слышавший жалобы вроде «Перестань петь, уши же в трубочку сворачиваются!», беззаботно распевал во всё горло, так как поблизости сейчас не было никаких непрошенных критиков. Впрочем, он был не из тех, кто стал бы сдерживаться и на многолюдной площади, просто сейчас ему хотелось покоя.

«Певец», а это, разумеется, был Рэйн, сидел на берегу озера, прислонившись к дереву Юра. Спев больше десятка песен, он, наконец, удовлетворённо улыбнулся.

– А я сегодня был особенно хорош… Жалко, что никто не смог оценить.

Сегодня в замке проходил бал по случаю их победы, поэтому в большом зале собрались все важные лица. Один лишь Рэйн сбежал оттуда в сад.

Битва, случившаяся десять дней назад, действительно закончилась полной победой, если не принимать во внимание того факта, что Лейгур и Ганоа сбежали, так что причины для празднования имелись.

С Ганоа разобраться нетрудно, ему удалось сбежать лишь благодаря невероятной удаче, поэтому нужно просто схватить его, и можно будет скормить предателя псам… А вот с королём Лейгуром, похоже, будет не так просто справиться.

Рэйн был уверен, что пронзил его сердце мечом. В тот момент он не задумался об этом из-за слабости от потери крови, но потом, раз за разом возвращаясь в мыслях к этому эпизоду, он не мог понять, как Лейгур мог выжить и даже вполне бодро двигаться, получив такую рану.

«Но он двигался так, будто ничего не случилось, а значит…»

Это вычислялось простым методом исключения. Если кто-то способен сделать то, что находится за пределами человеческих возможностей, значит, он не человек.

«Существо, которое выглядит как человек, но обладает подобной силой… Когда-то давно существовала раса, отвечающая подобным критериям. Другими словами, он…»

– …Вот только они считаются вымершими. Да уж, никогда не знаешь, что встретится тебе в этом мире…

Вздохнув, Рэйн собрался было снова вернуться к пению, чтобы успокоиться, но вместо этого повернул голову в сторону дорожки, ведущей к пруду из цветущего сада, ощутив уже хорошо знакомое ему присутствие (и сопровождающее его давление силы).

И да, действительно, принцесса Сельва шла по дорожке в его сторону.

Сегодня она была одета в снежно-белое платье, которое было сшито специально для этого бала и ещё сильнее подчёркивало её невероятную красоту. Не считая юбки, слишком длинной на вкус Рэйна, он считал, что девушка выглядит великолепно. Особенно ему нравилось то, как платье облегало изгибы её тела, от тонкой талии и до нежной девичьей груди.

– Ты просто до ужаса красива и станешь ещё страшнее, когда повзрослеешь, – пробормотал Рэйн нечто невероятно глупое.

– Что?

– Нет-нет, ничего. Но разве ты не звезда сегодняшнего бала, Малышка? Разве правильно, что ты вместо этого пришла сюда?

– Без тебя этот бал так скучен, Рэйн… Я так и думала, что ты будешь здесь. И рада, что нашла тебя.

Сельва присела рядом с Рэйном и положила голову ему на плечо, мягко и немного застенчиво.

Когда Рэйн наконец очнулся, после того, как над его ранами потрудился маг, владеющий исцеляющей магией, он обнаружил у своей постели Сельву с покрасневшими от долгого бодрствования глазами. С тех пор она отказывалась хоть ненадолго оставить его и следовала за ним, куда бы он ни шёл,  что начинало здорово тревожить его.

«Должно быть, она подумала, что я умираю, и сильно испугалась. Ладно, думаю, со временем это пройдёт».

– Рэйн, как твои раны? – Сельва осторожно прикоснулась к его боку.

– …Ты знаешь, что спрашиваешь об этом уже в тысячный раз? Я же говорил тебе, что всё в порядке. Рана полностью зажила. Да даже и без магии я бы всё равно выздоровел. Я бессмертен.

– Я счастлива слышать это. Но я также уверена, что спрашивала о твоём состоянии не более двадцати раз.

Рэйн почувствовал внезапное желание рассмеяться, глядя на чрезмерно серьёзную девушку. Но сдержался, не желая её беспокоить, и вместо этого спросил:

– Кстати, Малышка. Ты ведь говорила, что хочешь что-то со мной обсудить?

– Нет… Я хотела не обсудить что-то с тобой, а сказать тебе кое-что… Думаю, ты давно уже понял, о чём я, но всё же я хочу сама сказать это… – произнесла Сельва, опустив глаза и покраснев. На какое-то время между ними повисло молчание. Казалось, девушка не может заставить себя сказать то, что хочет.

– …В таком случае, может, сначала я расскажу? В конце концов, когда мы встретились, я уже начинал… Позволь рассказать тебе одну старую историю, Малышка. Историю о мальчике, жившем в своей родной деревне… – отчуждённым голосом начал свой рассказ Рэйн, когда девушка подняла глаза и мягко улыбнулась.

На севере Мургении есть маленькая бедная деревушка под названием Ноег. Населяют её, в основном, крестьяне и лесорубы.

На самом деле, только семья мальчика отличалась от всех прочих жителей, так как его отец был известным наёмником. Но сам мальчик предпочитал читать книги и совершенно не проявлял интереса к отцовскому ремеслу. Пожалуй, его можно было назвать хорошо образованным, хотя в их маленькой деревушке от этого не было никакой пользы. Ну да речь не о том.

У мальчика была девушка, которая ему нравилась. Её звали Фина, а жила она вместе со своей бабушкой в лесу немного в стороне от деревни. У неё были длинные каштановые волосы, да и сама она была чертовски красива.

Мальчику тогда было тринадцать лет.

Хм? А, да, Фине было столько же, сколько ему.

И, как бы глупо это ни звучало, он влюбился в неё с первого взгляда. Влюбился так сильно, что не мог усидеть на месте, если не видел её хотя бы день. За что отец над ним нещадно потешался, мда…

Поначалу Фину беспокоили чувства мальчика. Вообще-то, он даже пугал её. Она не слишком хорошо сходилась с людьми. Короче, была очень застенчива.

И всё же спустя некоторое время чувства мальчика растопили лёд. Фина, прежде редко даже говорившая с ним, начала смеяться над его шутками, а вскоре раскрыла ему своё сердце, и они стали неразлучны. Они даже пообещали друг другу всегда быть вместе, несмотря на то, что были всего лишь детьми.

…Но эти похожие на сладкий сон дни не могли продолжаться долго.

Это случилось на четырнадцатый день рождения Фины…

Мальчик, разумеется, был приглашён в гости. И, конечно же, он с радостью пошёл туда. Это ведь был день рождения его возлюбленной, в конце концов.

Они весело провели вместе весь день, но, видишь ли, дело было зимой. Поднялась метель, и они решили, что мальчику стоит остаться на ночь, так как добираться домой ему было бы трудно. Всё же маленький домик, в котором жила Фина, находился в лесу. Впрочем, родители мальчика были людьми понимающими, а сам он был более чем счастлив остаться на ночь.

Но… Иногда плохие вещи действительно случаются, и с этим ничего нельзя поделать. В тот день из города, находящегося к югу от деревни, в спешке сбежала банда преступников, которых опознали по привезённым розыскным листам, и так уж вышло, что они решили уйти в лес…

В ту ночь мальчик проснулся от криков бабушки Фины. К тому времени, как он выскочил из комнаты, она была уже мертва. Лежала на полу лицом вниз в луже крови… А Фина плакала над ней.

Кроме них внутри было ещё трое. Мальчик попытался напасть на одного из них, но он был недостаточно сильным. Да и что вообще может ребёнок противопоставить взрослому?.. Его вырубили почти сразу.

Бандиты же, смеясь, стали обыскивать домик. Но Фина и её бабушка были бедны, так что в доме не было ничего, представляющего денежную ценность. Они всегда обходились тем, что у них было. Не знаю, откуда вообще у кого-то в этой банде возникла мысль ограбить столь бедный дом…

В конце концов… В конце концов они вышли из себя.

– Здесь нет ничего ценного! – прорычал один.

Должно быть, они были пьяны. Как бы то ни было, они вдруг вытащили ножи. Все трое.

Мальчик ещё не оправился от удара, но попытался остановить их. Он оттолкнул Фину, повисшую на нём, и снова бросился на них… На сей раз он получил ножом в живот.

И всё же… Всё же ему повезло гораздо больше, чем Фине. Девушка, всхлипывая, подбежала к нему… И их ярость обратилась на неё.

Мальчик мог только смотреть на то, как бандиты убивают Фину на его глазах. Они напали на неё все разом, изрубив буквально в куски… А Фина кричала, так отчаянно кричала… Но она не звала на помощь, нет, она кричала «Беги! Беги отсюда!»…

Фина погибла, а следующим должен был наступить черёд мальчика, но в этот момент в домик, выбив дверь, вломился его отец. Не знаю, назвать это удачей или нет… Но розыскные листы привезли и в их деревню. Хотя было уже слишком поздно…

Больше рассказывать особенно нечего.

Только через месяц мальчик немного оправился от раны. Но, хотя с виду он изменился не сильно, он больше никогда не стал снова тем любящим книги мальчишкой. Можно сказать, он переродился.

Он попросил отца научить его владеть мечом и тренировался как сумасшедший. А потом, однажды, уже пятнадцатилетним, он внезапно ушёл из деревни… В неистовой жажде стать сильнее. Потому что он не хотел, чтобы случившееся когда-либо повторилось.

Быть сильнее, сильнее всех, сильнее, чем кто-либо другой во всё мире! Это было единственным желанием мальчика.

Но…

Рэйн рассказывал спокойным и ровным голосом.

Сельва не отводила от него взгляда. Когда она вздрагивала у него на груди, он нежно гладил её по голове.

– …Разумеется, мальчик всегда понимал, что Фина не вернётся к жизни, как бы силён он ни стал. Он знал, что то, что он делает, абсолютно бесполезно, – тут его голос дрогнул, выдавая эмоции. – Но бывают моменты, когда чувствуешь, что всё равно нужно что-то делать, верно? Когда не можешь выбросить что-то из головы, как бы ни старался, и с этим ничего не  поделать. Вот почему!..

– …Рэйн! – ясно проявляя свою грусть, Сельва бросилась к Рэйну и обняла его. Она прижималась к нему так сильно, как только могла, и снова и снова поглаживала по спине. Своими действиями она чуть не разбередила оставленную Лейгуром рану.

Рэйн криво усмехнулся и откинулся на траву вместе с Сельвой, всё так же прижимающейся к нему. И, глядя в чистое синее небо, прошептал:

– Глупая… Это всего лишь старая история. Кроме того… – он посмотрел на Сельву. – Это не то, над чем тебе нужно плакать.

– Но… но… – Сельва обратила на него свои мокрые от слёз глаза. – Ты ведь тоже плачешь, Рэйн.

– Эй, это просто смешно…

Рэйн удивлённо поднял руку к щеке. Отведя её в сторону, он увидел, что она и вправду влажная.

– Только посмотрите… Я ведь не плакал ни разу с того самого дня… – прошептал Рэйн.

Рэйн замолчал, глядя в небо и по-прежнему прижимая к себе Сельву. Так они провели несколько десятков минут, пока девушка наконец не успокоилась. Хотя она всё ещё продолжала сопеть у него на груди в своей очаровательной манере.4

Когда они снова уселись лицом друг к другу, и Рэйн решил, что всё уже в порядке, он спросил:

– Итак, что ты хотела сказать?

– Эм…

– Хм?

По какой-то причине Сельва выглядела ещё менее готовой заговорить, чем раньше. Она явно нервничала и становилась ещё более взволнованной, встречаясь взглядом с Рэйном.

Наконец она резко сменила тему:

– Р-рэйн… У тебя довольно необычное имя, верно? Оно что-нибудь означает?

– Что оно означает?.. Ну, у него есть значение, но оно довольно глупое. Ты всё равно хочешь узнать?

«Нет, не хочу», – такой ответ ожидал услышать Рэйн, но вместо этого Сельва с оживлением произнесла:

– Разумеется! Я правда хочу узнать!

– Что ж, ладно… Я не против сказать об этом тебе… Но пусть это останется между нами, ладно?

– Да, обещаю.

– Тогда, полагаю, я могу и рассказать… Видишь ли, в день, когда я родился, шёл очень сильный дождь, какого не могли припомнить даже старики. И мой папаша… Он невероятно безответственный мужик… Пожалуй, будет справедливо сказать, что его интересуют только женщины и выпивка, ну или что он совершенно бесполезен…

«Ты ведь уже поняла, верно?» – Рэйн попытался взглядом донести свою мысль до Сельвы, но она лишь подвинулась к нему с нетерпеливым любопытством на лице.

– Да! И?

«Да чтоб тебя, пап! Я, твой сын, сгораю от смущения только потому, что тебе лень было подумать над именем для ребёнка!» – мысленно обругал Рэйн своего отца, находящегося сейчас очень далеко.

Потом он встал и открыто объявил:

– И, собственно, всё. Шёл очень сильный дождь, поэтому он решил дать мне имя Рэйн, «Дождь».

– …Э? – Сельва не сразу поняла и несколько раз моргнула. Потом её красивое лицо слегка перекосило от сдерживаемого смеха.

– Можешь смеяться, сколько захочешь, – неохотно произнёс Рэйн. – Я не обижусь.

Получив разрешение Рэйна, девушка негромко рассмеялась. Это был чистый смех, свободный от насмешки, и его приятно было слушать. Рэйн всегда бросался в драку, когда кто-нибудь смеялся над происхождением его имени, но он не мог заставить себя сердиться на Сельву. Напротив, он обнял её за талию, притянул к себе и сказал то, о чём никогда даже не думал:

– Эй, Малышка. Ты сказала тогда, что хочешь быть со мной…

 – Д-да. Я так сказала. И мои чувства не изменились, – ответила Сельва, всё ещё слегка улыбаясь.

– …У меня полно времени. Так что я решил. Я останусь с тобой до конца твоей жизни.

Сельва приподняла голову, заглядывая ему в лицо, а потом снова обняла изо всех сил, повалив на землю.

– Правда?! Ты обещаешь?!

– Обещаю. Кроме того, угроза со стороны Зармина никуда не исчезла. Полагаю, я буду нужен тебе.

– Рэйн…– Сельва вздрогнула и зарылась лицом в грудь Рэйна, но потом подняла голову, приняв решение. – Думаю, теперь я могу это сказать. Рэйн, я…

На лазурном небе не было ни облачка, словно оно благословляло этих двоих. Несмотря на приближающуюся зиму, было ещё не холодно. Кроме того, Рэйн и Сельва чувствовали тепло, крепко прижимаясь друг к другу.

Продолжительность жизни Сельвы, как члена королевской династии, измерялась сотнями лет, но Рэйн вспомнил об этом лишь много, много позже.