Похороны моей одноклассницы, Ямаути Сакуры, прошли облачным днем, вполне соответствовавшим ей при жизни.

В доказательство ценности ее жизни, многие заливались слезами во время церемонии и поминального обряда прошлой ночью – ни там, ни там я не был. Я все время сидел дома.

К счастью, единственная одноклассница, способная заставить меня прийти, уже покинула этот мир, и ни учитель, ни ее родители не обладали правом или долгом требовать моего присутствия, так что мне позволили решать самому.

Конечно, я, старшеклассник, даже если никто и не видел меня в этой роли, должен был посещать школу, но поскольку она умерла посреди летних каникул, я смог не выходить из дома в плохую погоду.

Мои работающие родители оставили мне полноценный обед, и я продолжал сидеть в своей комнате. То, что подобное поведение было вызвано одиночеством и чувством пустоты из-за потери одноклассницы – это было неверно.

Я всегда относился к тем, кто предпочитает проводить время в собственной комнате, разве что меня вытягивала оттуда эта моя одноклассница.

В комнате чаще всего меня можно было застать за чтением. Даже больше, чем путеводители и книги практических советов, я любил повести. Я читал издания в мягких обложках, катаясь по своей постели, положив голову или подбородок на белую подушку. Я предпочитал мягкие обложки, потому что твердые были слишком тяжелыми.

Книга, которую я сейчас читал, принадлежала ей – единственный шедевр, обнаруженный не читавшей книг девушкой. После того, как я позаимствовал томик, его место на книжной полке оставалось свободным. Хотя я планировал прочитать и вернуть книгу до смерти одноклассницы, теперь уже было слишком поздно.

С моей медлительностью нельзя было ничего поделать, и я решил вернуть книгу ее семье, когда дочитаю. Приветствуя ее фотографию – то будет подходящий момент.

Когда я прочитал половину книги, наступил вечер. Используя падавший сквозь задернутые занавески свет фонаря, я посмотрел, сколько прошло времени с момента единственного входящего телефонного звонка.

В том звонке не было ничего особенного. Звонила моя мать.

Хотя первые два звонка я проигнорировал, но понял, что, скорее всего, они связаны с ужином, и потому поднес телефон к уху. Содержание разговора касалось приготовления риса. Выслушав ее указания, я повесил трубку.

Стоило мне положить телефон на стол, как меня настигло внезапное осознание. Я два дня к нему не прикасался. Не думаю, что избегал его сознательно. Так или иначе – хотя, не буду отрицать, это может нести некий смысл – я просто забывал коснуться телефона.

Мой мобильник был раскладушкой – я раскрыл его и проверил свой почтовый ящик. Там не было ни одного не прочитанного сообщения. Это было исключительно естественно, совершенно естественно. Я продолжил, просматривая мои отправленные сообщения. Помимо звонков, в последнее время для этого я чаще всего использовал телефон.

Я отправил сообщение ей, моей однокласснице.

Сообщение всего с одной строчкой.

Я не знал, прочитала ли она его.

Хотя я и собирался отправиться на кухню, но снова вернулся и лег лицом вниз на кровать. Мое сердце все прокручивало отправленные ей слова.

Я не знал, видела ли она их.

«Я хочу съесть твою поджелудочную железу».

Если она прочитала их, то как отреагировала на сообщение?

Размышляя об этом, я уснул.

В итоге, рис приготовила моя мать, вернувшись домой.

Я встретил ее во сне – возможно.