Начало
- О-о-о! Снег! Сколько снега! Все белое!
Все прилипли к окнам, за которымы под ясным голубым небом простирались прикрытые снегом горные пики.
В гостиницу мы приехали, когда солнце уже начало клониться к закату.
Длинная снежная дорога в конце концов привела нас к комплексу из двух стоящих друг за другом приземистых восьмиэтажных зданий — старых и внешне ничем не примечательных. Хотя гостиница довольно популярна в туристических кругах.
— Тут и правда ничего нет. Только на лыжах и кататься.
— Вот именно. Никому и в голову не взбредет ночью куда-нибудь сбежать, — усмехнулся Тиаки.
По сравнению с автобусом, снаружи стоял настоящий мороз. Напротив гостиничного комплекса в небо взмывала снежная гора.
— Как красиво!
— Это там мы будем кататься? Даже как-то боязно стало!
— Занимайте пока номера — один на группу! Через час после объявления по громкой связи сбор в большом зале! До того из номеров не выходить!
— Сэнсэй, Нода говорит, ей нехорошо!
— Здесь же ничего нет! Скукота!
Стоя посреди возбужденно галдящей толпы учеников и сердито покрикивающих учителей, я рассматривал гостиницу. Слышал, не так давно в ней провели капитальный ремонт.
«Но все равно выглядит старой…»
Дело было не в дизайне. Такое ощущение, будто стены были в чем-то испачканы… И вообще все строение выглядело каким-то унылым.
— Как-то тут мрачно, — услышал я, и почему-то эти слова еще долго звучали у меня в ушах.
Лобби гостиницы оказалось просторным и светлым. Ярко-красный ковер, большие окна, золотого цвета шторы. И уголок игр. Горничные встретили нас, выстроившись в длинный ряд. Основной корпус отдали нам, во втором же жили обычные постояльцы, поэтому соединяющий их коридор сейчас был закрыт.
— А отель «Анекс» и сам поновее, и игры там круче. Обидно, что с ним сорвалось, — вздохнула Тасиро. И не лень ей даже об уголке игр информацию находить.
Наш номер оказался на четвертом этаже — «404». Парней расселили в комнаты с первого по четвертый этаж (девушек — с пятого по восьмой), причем лифтом пользоваться запретили.
— Уф, наконец-то приехали! У меня зад успел сплющиться!
— Открывай скорее, Ивасаки, я в туалет хочу!
— Сейчас.
Открылась дверь, и мы зашли в номер. Это оказалась традиционная комната с татами, отделенная от прихожей и туалета створками-фусума.
Когда я их раздвинул… невольно нахмурился.
Как бы объяснить… Воздух мне показался каким-то затхлым. Точно сюда давно никто не заходил. Но это невозможно, номер должны были убрать перед нашим приездом.
— Туалет!
— О, а ничего комната, просторная.
— А какой вид красивый! Только однообразный.
— Вы не против, если я окно открою? — я взялся за раму.
— Зачем? Холодно же!
— Кстати говоря, тут правда холодно. Эй, смотрите! Кому пришло в голову выставить такую низкую температуру?!
— Давайте немного проветрим.
Я распахнул окно. В комнату со свистом ворвался ледяной ветер с гор.
— А-а-а! Холодрыга!
— Кто такой умный окно открыл?! Забыли, куда приехали?! Мы, если что, не в Таканодае! — выскочив из туалета, возмутился Кацураги.
— Закрывай уже, Инаба.
— Ладно.
Горы они и есть горы. В номере за пару секунд стало, как в холодильнике, но дышать стало легче.
— Я взял карты! — Уэно достал из рюкзака новенькую колоду карт.
— Карты?! — мы так и прыснули.
— И во что ты предлагаешь играть?
— В «Девятку»?
— В «Найди пару»?
— Мы же не в начальной школе!
— Гха-ха-ха-ха-ха!
— Да уж, по сравнению все по-взрослому, не то что у вас, — Кацураги продемонстрировал нам ханафуду.
— Я правил не знаю.
— Я тоже.
— Ну вы даете! Ладно, детишки, так и быть, я вас научу. В конце поездки станете у меня профи по ханафуде!
— Да я как-нибудь обойдусь.
— А кто говорил, что надо вести себя, как положено школьникам?!
— А что главное для школьников в поездках? Нарушать правила, чтобы учителя не просекли!
— Действительно.
— Надо было приставку захватить.
— Ну, знаешь… Приставка в поездке — это уже слишком.
— Согласен.
— Короче говоря, я лучше всех подготовился, — фыркнул Ивасаки. — Карманные сёги, реверси…
— Решил пойти по старинке?
— Ничего ты не понимаешь, с такими играми раз сядешь — потом за уши не оттянешь.
— Я умею в сёги! — поднял руку Кацураги.
— Отлично. Сыграем потом на что-нибудь.
— Ух ты, карманная «Монополия»! Вот в это я бы сыграл!
Все неплохо подготовились к вечернему времяпрепровождению.
— Инаба, а ты что привез?
— Я…
Разумеется, я тоже взял кое-что с собой.
— Четырехтомник «Лорелеи конца войны»*, двухтомник «Онихэй Ханкатё»*. По «Лорелеи» даже фильм есть.
Трое парней с изумлением уставились на стопу книг у меня в руках.
— Хотите, одолжу почитать? «Онихэй» интересный!
— Кто станет читать книги в школьной поездке?!
— Да еще такие томища?! Ими же убить можно!
— Если так хочется что-то почитать, взял бы ранобэ какое-нибудь!
Меня завернули в футон и от души поколотили.
Час спустя. Парни и девушки по очереди отправились в большой зал на примерку лыжных костюмов и обуви. Когда с этим было покончено, стрелки часов показывали уже шесть вечера — пришла пора ужинать.
Столов в среднем зале хватало только на два класса за раз. В ожидании своей очереди, все разошлись по номерам.
По правилам колледжа, в поездке все должны носить спортивную форму. Но девушки и в такой ситуации постарались принарядиться по максимуму, надев в контрасте с синими штанами красные или розовые футболки. И самое забавное, куртки, несмотря на заметную прохладу в коридорах, почти никто не носил.
Настала наша очередь сесть за столы. Перед каждым учеником был поставлен поднос со стандартным для такого типа гостиниц набором жареного и вареного, дополненным небольшой тарелкой набэ (на воде).
Когда в зал зашли Тиаки и Асо (классный руководитель «бэшников»), многие девчонки тут же принялись щелкать затворами фотоаппаратов и мобильников.
— Тиаки-сэнсэй!
— Как повезло, что мы ужинаем вместе!
Особенно радовались девушки из класса «Б».
— Всё, достаточно! Занимайте скорее места!
Когда все сели, горничные быстро расставили перед всеми по плошке риса и мисо-супа. Начался первый ужин этой поездки.
— Приятного аппетита!
Голоса девушек звучали на одну октаву выше, чем обычно.
Совместные приемы пищи — это здорово. Я стал ценить их благодаря Особняку нежити. Они приносят особую радость, которую трудно передать одним словом — радость единства, общности, участия.
В Дзёто весной все классы отправляются в своего рода поход — взяв с собой бэнто, проводят время на природе, но Тиаки стал нашим классным только с осени, так что это наш первый общий ужин. Поэтому девушки на седьмом небе от счастья — возбужденно шепчутся, не могут усидеть спокойно на месте. Тиаки и Асо сидели за столом мужской половины (еще бы, сядь они на женской — такой переполох бы поднялся) и что-то обсуждали, почти не притронувшись к еде.
— А тут вкусно готовят!
— Угу, действительно.
Я, привыкший к превкусно-прекрасной еде Рурико-сан, немного волновался насчет качества блюд, что могла предложить гостиница среднего ранга, но на деле все оказалось весьма недурно. Жареная рыба, правда, успела остыть, но вареные овощи были еще теплые, а от тяван-муси поднимался пар. И набэ было вкусным.
— Рис так себе качества, но мисо-суп ничего, наваристый. Угу, — кивнул я.
— Хи-хи-хи, посмотрите на Кавамото, он себе целую гору ситими насыпал!
— Он говорил, у него какие-то проблемы с восприятием вкуса, без ситими, перца и майонеза ничего есть не может.
— Ну вот, они уксусное мисо сюда добавили, а я его не люблю!
— Я тоже.
— Инаба, как у тебя получается так красиво есть рыбу? У меня она всегда разваливается!
В зале стоял оживленный гул множества голосов.
— Ребята, минуточку внимания! — поднялся Тиаки.
— Общая ванная открыта до одиннадцати вечера, если кто не успеет, в каждом номере есть душевая. Завтрак с половины восьмого в этом же зале. В девять общий сбор в лобби. Будьте одетыми, чтобы мы сразу пошли на склон, всё ясно?
— Тиаки-сэнсэй, вы тоже в общей ванной купаться будете?
— А можно с вами?
Кто-то из девушек приглушенно взвизгнул.
— Не вздумайте подглядывать! — вставил Асо. — Впервые в жизни предупреждаю об этом девушек!
Все захохотали.
— А я б все равно сходила, пусть бы меня потом наказали! — услышал я чье-то глупое восклицание. Тасиро. Во дает.
Тасиро, заодно с другими фанатками Тиаки, явно настроилась сделать все в своих силах, чтобы эта поездка запомнилась надолго. Невольно посочувствуешь бедолаге-сэнсэю: и так дел невпроворот, а тут еще отбивайся от атак разгоряченных девушек.
Когда мы уже выходили из зала, я обратил внимание, что Тиаки за столом тоже нет. Судя по полным тарелкам, он к еде он не притронулся. Плошка с тяван-муси так и стояла одиноко в сторонке.
В нашем номере опять было холодно.
— Да что это такое, почему опять такая холодина?! — возмутился Ивасаки и поставил кондиционер на максимальную температуру.
— Может, он сломался? Кондиционер.
— Ивасаки, сыграем в сёги?
— Давай. На что играем?
Ивасаки и Кацураги поставили перед собой игровую доску.
— Ивасаки, можно одолжить «Монополию»? Кавамото просил поиграть.
— Бери. Только фишки не потеряйте.
— Инаба, пошли к соседям играть в «Монополию»?
— Попозже. Я пока схожу куплю воды.
Я вышел в коридор. Почти все двери в номера были открыты, изнутри доносились оживленные голоса. Первый день поездки, все возбуждены. Кто-то уже отправился купаться.
Спустившись в лобби, я увидел Тиаки в плотном кольце девушек. Все так и норовили к нему прикоснуться, взять его за руку, чуть ли не обнять. И все это под бесконечные вспышки фотокамер. Увидь это Аоки, у нее бы точно глаза на лоб полезли. И она немедленно бы бросилась в полицию, чтобы засвидетельствовать сексуальное домогательство. Со стороны Тиаки, разумеется (по мнению Аоки, даже если инициатива исходит от девушки, виноват мужчина).
Тиаки встретился со мной взглядом.
— А-а, Инаба! Ты вовремя! Насчет того нашего разговора! — стряхнув с себя девушек, он торопливо подошел ко мне.
— Какого еще разговора? — удивился я, но он силой притянул меня к себе.
— Подыграй мне, дубина! — шепнул он мне на ухо.
— Нет, уж порадуйте своих учениц…
— Я вообще-то занят! Некогда мне участвовать в их фотосессии!
— Вам-то хорошо, сбежите, а я виноватым окажусь!
— Тебе все равно до девушек дела нет, какие проблемы?
— В каком смысле мне до них дела нет?!
Пока мы шепотом пререкались, эти самые девушки не переставали нас щелкать. Странно, я почти приготовился, что они меня растерзают.
— А-а, да-да, насчет этого… Я же не успел вам рассказать! — специально повысил я голос.
— Вот и расскажешь, только отойдем во-он туда, — тоже нарочно громко произнес Тиаки и потащил меня за собой. — Ну, мы ушли. Всем пока! — помахал он на прощанье девушкам.
Те на удивление даже слова против не сказали. Только Тасиро, схватившись за живот, захохотала в голос.
Я купил в автомате бутылку воды, пока Тиаки, спрятавшись за ним, закурил. Глубоко затянувшись, он протяжно выдохнул.
— Что, уже устали?
— Вообще-то ехал сюда во всеоружии. В смысле, в плане здоровья. Здесь как-то болеть не с руки, капельницу, если вдруг что, никто не поставит.
Для того, кто приехал «во всеоружии», он был слишком бледным. Холод, должно быть, сказывается.
— Гостиница старая, — заметил я. — Как бы это сказать… всем, и интерьером, и атмосферой.
— Построили ее и правда давно, но капитальный ремонт был совсем недавно. Она ориентирована на группы, у нее хорошая репутация. Только школьников в последнее время не принимали, хотя раньше, как я понял, селили.
— А почему перестали?
— Устали от шума? — улыбнулся Тиаки.
— На мой взгляд, любые группы шумные, не только школьные.
— Кому как. Ладно, пойду я, — Тиаки затушил сигарету. — Если что, я рассчитываю на твою помощь, Инаба.
Я поднял на прощание руку.
— Школьная поездка — такое интересное событие! — на подоконнике из ниоткуда появился Фул.
— Фул.
— Здравствуйте, господин! — отвесил он в своей привычной манере глубокий поклон.
— Отовсюду бьет ключом энергия юности. В такой атмосфере даже ваш скромный слуга ощущает прилив сил.
— Да уж, все слегка потеряли голову.
— Но особенно прекрасны ауры леди Тасиро и ее подруг, точно благоухающий розовый сад…
— Бха! — я едва водой не подавился. — Все-таки розовая аура! А-ха-ха-ха-ха!
Фул с недоумением смотрел на меня, помирающего со смеху. Но «розовая аура» так точно соответствовала Тасиро и другим девушкам, преследующим Тиаки, что на моем месте любой бы прыснул!
Заглянув в номер второй группы (парни увлеченно играли в «Монополию»), я вернулся в нашу комнату, где Ивасаки и Кацураги с головой ушли в сёги. Забавно было наблюдать за их яростным противостоянием, учитывая, что на кону стояли не деньги, а конфеты («Сначала хотели по тысяче иен выложить, но подумали, что потом проигравшему будет обидно»).
За окном неторопливо сыпал редкий снег. Снежные горы с подсвеченными фонарями лыжными спусками казались какими-то нереальными.
«Вернемся из поездки, а там и до конца учебного года рукой подать. Начнется последний класс…»
Пока мы еще можем вот так беззаботно играть, смеяться и болтать… Но совсем скоро тем, кто собирается поступать в вузы, придется всерьез подналечь на учебу и подготовку к экзаменам, а остальным заняться поисками будущей работы. Близится день конца нашего «детства».
Когда Уэно вернулся в номер, мы с ним отправились в общую ванную.
— Слышал, Инаба, тут, оказывается, на крыше есть ротэнбуро.
— Да ну?!
— Но школьникам, конечно, вход запрещен.
— Да там же холодрыга, наверное?! Околеешь еще до того, как добежишь до воды.
— Ага, съежишься весь.
— А-ха-ха-ха-ха-ха!
Вдоволь покупавшись, мы вернулись в комнату, расстелили на всех футоны и залезли под одеяла. Тепло, хорошо…
Хрустя чипсами, мы с Уэно болтали о всякой ерунде. Из соседних комнат и коридора доносились смех и веселые голоса.
Вернулись Ивасаки и Кацураги, из-за затянувшейся партии в сёги ушедшие в ванную позже нас, и мы, как и договаривались, устроили бой подушками. Только мы не учли, что подушки из лузги гречихи довольно тяжелые, а попадание такого снаряда весьма болезненно.
— Мой нос! — взвыл Кацураги, получивший подушкой прямо по лицу.
— Гхя-ха-ха-ха-ха!
— Черт, реально больно!
Бам! Бух!
— Блин! Мой сок!
— Смотри, чтоб не разлилось на татами!
— Осторожней!
Кто-то тихо постучал по фусума и отодвинул ее в сторону. Тиаки!
— Хватит шуметь, ложитесь уже спать!
— Сэнсэй, вы сегодня проверяющий?
— К девушкам тоже пойдете? Они вас наверняка ждут! Везет вам!
Все засмеялись, но Тиаки даже не улыбнулся.
— Девушек проверяют Тамару-сэнсэй и Накагава-сэнсэй. Если пойду я, они меня наверняка к себе в комнаты затащат и еще неизвестно что со мной сделают.
— Гхя-ха-ха-ха, это точно!
— Жуть!
— А я б не отказался…
— Девушки в бизнес-школах почему-то всегда такие напористые, — покачал головой Тиаки.
— Пробивные, — согласно закивали мы.
— Потому что их подавляющее большинство.
— Ну не знаю, в общеобразовательном отделении они все-таки немного другие.
— Правда, что ли?
— Угу, совсем другие. Как бы это сказать… Спокойные…
— Это так, сэнсэй?
— Я в общеобразовательном корпусе не бываю, поэтому ничего не могу сказать. Но в прошлой школе, где я работал, парней и девушек было примерно поровну… И да, девушки там были поспокойнее, чем у вас.
— Сказывается недостаток мужского влияния, — заносчиво вставил Кацураги.
— Есть такое. Но все же лучше, когда девушек немного больше, чем парней, — заметил Тиаки и сел на пол, прислонившись спиной к косяку.
— Почему?
— Понятно, почему, они по сэнсэю сохнуть будут.
— Не в этом дело. В чисто мужских коллективах неизбежны раздоры. В мире куда спокойнее, когда женщин больше.
— Хм…
— Женщины количеством слегка подавляют мужчин, но при этом им важно их внимание. Это тешит самолюбие мужчин, и они готовы смириться с этим легким притеснением. Идеальное равновесие, на мой взгляд.
Тиаки закурил сигарету.
— Вот оно что…
— Может, и так…
— Вы так круто смотритесь, когда курите, — вдруг сказал Кацураги.
— Думаешь? — фыркнул Тиаки.
— Мой друг из общеобразовательного отделения сказал, что, как увидел вас с сигаретой, так тут же решил бросить курить.
— Ничего, что ты друга сдал? — усмехнулся я.
— Ничего. Он все равно больше не курит.
— В смысле, а почему он решил бросить, увидев сэнсэя?
— Потому что сравнил себя с ним и понял, что выглядит на его фоне как последний неудачник. Сказал, пока не научится круто курить, к сигаретам больше не притронется.
— Ого! — изумились мы.
Кстати говоря, Тиаки правда очень шли сигареты. Он всегда четко выверенным движением, не глядя, достает левой рукой сигарету из левого нагрудного кармана, подносит ее ко рту и наклоняет голову вправо, поджигая зажигалкой в правой руке.
— А-а, я понял! — хлопнул я кулаком по ладони.
— Ты чего, Инаба?
— Я все думал, что уже где-то видел, чтобы кто-то так же прикуривал, как Тиаки. Стив Маккуин!
— Это кто? — удивился Уэно.
— Актер, кажется… Нет?
Ивасаки и Кацураги с сомнением переглянулись.
— Не помню, как назывался фильм, но в нем Маккуин точно так же закуривал. Доставал левой рукой из левого кармана сигарету… Погодите, вы что, у него этому научились? — спросил я.
Тиаки с улыбкой кивнул.
— Так я и думал!
Тиаки помахал левой ладонью.
— Движения не рабочей рукой выглядят сексуально. Запоминайте на будущее.
— Правда?! — все так и впились в него взглядами.
— Вот вы говорите: везет ему, он так популярен. Но при этом забываете, что пользоваться успехом — не только у женщин, вообще у окружающих — это кропотливый труд. Одно дело привлекать к себе внимание всякими глупостями, но девушки быстро потеряют интерес к такому болвану. Необходимо работать над собой. А там и успех у противоположного пола не заставит себя ждать.
Все жадно впитывали его слова. Все-таки это Тиаки. Силы убеждения ему не занимать.
— То есть вы тоже над собой работали? — спросил я.
Тиаки протяжно выдохнул сигаретный дым. Хоть сейчас фотографируй и вставляй в журнал мод.
— В школьные годы все мои мысли были о том, что сейчас модно — не только в плане одежды, а вообще что интересует ровесников, — что выглядит круто, чем бы мне хотелось заняться. Какая там учеба.
— А-ха-ха-ха!
— Мне повезло: у меня в друзьях была фотомодель и наследник родовой фамилии. Глядя на них, и отшлифовался. Понимаете, о чем я?
— Извините, не очень, — почесал голову Уэно.
— Инаба-кун? — Тиаки ткнул в меня пальцем.
— Э-эм… Развили навыки?
— О-о!
— Но я это делал не для того, чтобы пользоваться успехом у девушек.
— Да? А для чего тогда?
— Я был в поисках самого себя. Если совсем просто, хотел выделяться из толпы.
— Ага…
— Парни в вашем возрасте часто неправильно понимают, что это такое — выделяться из толпы. Мало просто привлекать к себе внимание. Тем более плохим поведением — это вообще не тут ни при чем. Смысл в том, что, даже если человек одет неброско и сам далеко не красавец, а в поведении сдержан и не демонстративен, он все равно может притягивать к себе взгляды.
— Притягивать взгляды, будучи сдержанным и недемонстративным?
— Именно. Это называется «иметь стиль».
— Стиль…
Мы все задумчиво помолчали. Непростая была тема.
— Первое правило — следить за внешним видом. Выливать на себя килограммы геля для волос и флаконы одеколона — это дурной тон. Одежду подбирать по фигуре, тогда, глядя на вас, люди будут думать, что вы одеты модно и дорого. Слепо гоняться за брендами не придется. Даже если одежда небрендовая, если она человеку идет, он будет выглядеть стильно. Конечно, если он умеет себя в ней подать.
— Вот оно что…
В памяти всплыл Хасэ.
— То есть одной одежды и аксессуаров, даже правильно подобранных, недостаточно, большое значение имеют осанка и походка. И вообще как вы управляете телом: как сидите, как стоите, как едите — все взаимосвязано и определяет вашу манеру держаться.
— М-м-м… Как все сложно…
— У кого это получается, тот и выделяется из толпы. Выглядит стильно без кучи лейблов и лишних телодвижений.
— Угу…
— Я начал в средней школе заниматься айкидо, насмотревшись на друга. Больно классно он выглядел. Спина прямая, плечи расправлены, походка уверенная. Вокруг него точно всегда свежий ветерок дул, даже когда он просто стоял и молчал. Сам из богатой семьи, казалось бы, живи, не напрягаясь, и радуйся, но он с малых лет в додзё ходил. Ну я и подумал, что тоже так хочу.
— Хотели классно выглядеть, поэтому занялись айкидо?
— А что, нельзя? — выдохнул дым Тиаки. — Но боевые искусства сами по себе штука полезная. Тебя учат манерам и дисциплине, а с каждой новой тренировкой прибавляется уверенность в себе. И вы не думайте, я занимался на полном серьезе.
— Надо же…
— Привлекать к себе внимание дурными поступками — удел недалеких умов. Так что думайте, прежде чем что-то сделать. Пользуйтесь головой. А потом уже кошельками.
— Угу…
Все задумались. В его словах был резон, но…
— Вот вы говорите, что бренды не важны, советуете пользоваться головой, а не кошельками, а сами ведь весь с ног до головы в лейблах, а, сэнсэй? — заметил я.
Но Тиаки ничуть не смутился:
— Мне можно, потому что я богатый.
Секунда оторопи.
— Безоговорочная победа! — мы бухнулись ему в ноги.
И вдруг…
ТРЦ! — свет во всем номере погас. Мы все так и подскочили.
— Что… Что это?
— Б-б-блин, я так испугался!
— Что это сейчас был за звук?
Тиаки поднялся.
— Проверьте окна. И розетки. Загляните за телевизор и кондиционер. Нигде ничего не горит?
Мы разбежались по номеру. Окна, розетки, телевизор, кондиционер — все было в норме. Тиаки пощелкал предохранителем сбоку от туалета.
— Всё цело!
— Предохранитель тоже в порядке. Что же это тогда было?
— Ой, опять холодно стало! Это, наверное, с кондиционером что-то не так, сэнсэй. Может, он сломался?
— Хорошо, я скажу администратору.
Тиаки вышел из номера.
— Жуть, а…
— У меня чуть сердце не выскочило…
— Но интересно, что это был за звук?
Все продолжали оглядываться.
Я ушел в туалет и вызвал Фула.
— Это случайно был не «звук привидений»?
«Звуки привидений» — это общее название для необъяснимых шумов, которые могут свидетельствовать о присутствии рядом потусторонних существ. Это может быть и тихий шорох как от капающей воды и жуткий грохот как от пушечного выстрела.
— Совершенно верно. Ваш преданный слуга премного восхищен, господин.
Что в переводе означало: «Обычно, когда дело касается проявлений сверхъестественного, вы тупы, как пробка».
— В особняке постоянно что-то странное слышится.
Для таких, как я, без особой чувствительности к потустороннему, «звуки привидений» ничем особо не отличаются от любых других шумов. Но, видимо, сказывалась привычка, и я уже интуитивно их различал. Или меня насторожил испуг Уэно.
— Я слышал, в рёканах и гостиницах часто селятся привидения… Значит, здесь тоже что-то есть?
Фул пожал плечами.
— Вероятно. Привидения обитают в самых разных местах.
— А кто мог поселиться здесь?
— Это вопрос. Здание старое, кто знает, что успели повидать его стены за многие годы. Учитывая, сколько людей сюда приезжает.
— М-м, твоя правда. Наверняка какие-нибудь несчастные случаи были, может, даже преступления. Со смертельным исходом.
— Вы забываете, что это могут быть и образы.
— Образы…
Сильные человеческие эмоции могут буквально впечатываться в место, где их испытывали. Человек может давно об этом забыть, но порожденный им мысленный образ будет продолжать там жить.
— Здесь бывает столько постояльцев, персонала тоже много, наверняка и трагедии случались…
Легче всего аккумулируются образы злости и грусти. Подчас они достигают такой силы, что способны порождать целые иллюзии неприятных воспоминаний. Это здание пережило немало человеческих драм — в той комнате, в этом коридоре, в раздевалке для персонала, за барной стойкой в углу лобби… Оно должно кишеть отрицательными образами.
— Но нас это ведь не должно касаться. Мы же далеко не первые и не последние, кто здесь поселился.
Фул поднял указательный палец.
— Опасность представляют замкнутые пространства, коих здесь немало.
— Замкнутые пространства?
— Любое здание является своего рода отдельным пространством, но в данном случае все усугубляется изолированностью гостиницы. Когда в одном месте большое количество людей испытывают одинаковые эмоции, образуется так называемое «место силы». А оно может по-разному влиять на окружающую обстановку.
— А у нас тут изолированная гостиница с четырьмя сотнями подростков…
— Но порождаемая вами энергия неоднородна, поэтому едва ли стоит ожидать, что она привлечет демонов.
— Еще не хватало! Мы же не в манге!
— Но особо чувствительные люди могут испытывать недомогания. Без тяжелых последствий, но все-таки.
— Ну… Тут уже ничего не поделаешь.
Я вспомнил рассказ Акинэ-тян.
Во время ее школьной поездки их поселили в гостинице, которая сама по себе была нормальная, но сразу позади нее высилась гора с сильной отрицательной энергетикой. Никто из персонала и других постояльцев ее влияния не ощущали, но Акинэ-тян не могла ничего есть из приготовленного на кухне гостиницы.
«Тот же принцип, что с «пищей с очага мертвых»*. Отведаешь ее — и попадешь под ее влияние».
Из-за мощных экстрасенсорных способностей Акинэ-тян подобное воздействие может быть для нее по-настоящему опасным. Но остальные ученики спокойно ели и ничего не замечали. Правда, нашлось все-таки несколько особо восприимчивых ребят, которые жаловались на недомогание и бессонницу, но поездка была всего на две ночи, поэтому обошлось без серьезных последствий для их здоровья. Акинэ-тян в свою очередь тоже ни словом не обмолвилась о «плохой» горе. Лишь дала подруге офуду — амулет от злых сил, — когда та поделилась с ней своими тревожными мыслями.
— Кстати, она ведь мне тоже офуду с собой дала. Помнится, я ее в ученический вложил…
— Господин, можете не беспокоиться, на вас отрицательная энергетика влияния не окажет, — сказал Фул и глубокомысленно хохотнул.
— Хочешь сказать, потому что я не чувствительнее бревна?
— Что вы, что вы! Ни в коей мере…
Он отвесил такой глубокий поклон, что едва не коснулся макушкой носков туфель. И как ему такому верить?
В ту ночь мы спали спокойно. Легли только, мягко говоря, не рано: на часах было уже два ночи.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть