1
  1. Ранобэ
  2. Изысканная жизнь в Особняке нежити
  3. Изысканная жизнь в Особняке нежити 8

Что нас там ожидало

— Ограбление… Это что, ограбление? — едва слышно пробормотала Тасиро.

Судя по лицам Сакурабы и Какиути, до них только сейчас дошел смысл происходящего.

— Похоже на то, — прошептал я.

— В-взаправду?

— Это не съемки и не… не знаю, не программа «Розыгрыш»?

Сакураба и Какиути испуганно переглянулись.

— Нет… Этого не может быть… Так не бывает… — ошеломленно бормотали Кагава и Курода.

Я их понимал: кто мог предположить, что, зайдя случайно на выставку посреди бела дня, ты нарвешься на вооруженных грабителей? По новостям каждый день рассказывают о природных бедствиях и преступлениях, но людям обычно и в голову не приходит, что это может коснуться их лично.

Атмосфера в зале стала резко напряженной.

Один из двух мужчин на входе — тот, что был без банданы, — вышел вперед и объявил:

— Уведите продавцов. Туда же, где остальные… Выполнять.

Я упустил момент, когда к грабителям прибавились еще двое. Именно они и собрали девушек, что стояли за витринами, и скрылись с ними в недрах выставочного центра.

Посетителей вывели на середину зала. Все выглядели испуганными и на грани слез.

— Прошу прощения за доставленные неудобства, но скоро вас освободят. А пока — ведите себя тихо.

Мы переглянулись. Мужчина говорил ровным тоном, но ни отстраненное выражение лица, ни исходящее от него ощущение угрозы спокойствия не внушали.

— Нам будет не с руки, если дети начнут плакать. Обещаю, вас быстро отпустят.

Он покосился на три коляски. Малыши в них пока мирно спали. Его слова, похоже, слегка успокоили их мам.

Затем мужчина, не поворачивая головы, посмотрел на нас.

— А школьники останутся. Все шестеро.

«Трещотки» вздрогнули. «Блондин» и охранник мерзко ухмыльнулись.

— Стойте, — тихо сказал Тиаки. — Если вам нужен заложник — я останусь. Но отпустите детей.

— Взрослые нам без надобности, — отрезал мужчина в бандане.

— Как подфартило с цыпочками, а! — противно хихикнул «блондин».

Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чем он думает. Девушки задрожали. Тасиро закусила губу, ее лоб заблестел от холодного пота.

— Нет… Не надо! — Кагава тряслась так, что зуб на зуб не попадал. — Не хочу! Не-е-ет!!!

Тиаки крепко ее обнял.

— Кагава!

— Не-е-ет! Мне страшно! Страшно!!! Пустите! Отпустите меня!!!

— Успокойся! Все хорошо!

Но его увещевания только заставили ее переключиться на него.

— Спасите, сэнсэй! Вы должны что-то сделать!

«Черт!.. Только этого не хватало!»

У меня сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— О… Так ты сэнсэй? Старшей школы? — спросил мужчина в бандане. — Но сейчас же еще каникулы? Какой хороший учитель, водит учеников по выставкам!

Его тон и взгляд, каким он смотрел на Тиаки, исходили злобой. Он вдруг подошел без предупреждения ударил Тиаки по лицу.

— Тиаки!

— Сэнсэй!

Мы с «трещотками» бросились к нему. Кагава и Курода остолбенели.

— Как же я ненавижу учителей, просто до тошноты!

«Ах ты!..»

Я бросил взгляд на мужчину в бандане. Он криво усмехался, будто говоря: «Захотел ударить — вот и ударил. Какие-то проблемы?».

Он явно был одним из тех, кто с детства не доверял взрослым, и поэтому в душе так и остался нелюбимым и озлобленным ребенком, только тело выросло до настоящего громилы.

— Оставим его тоже, Танака? — обратился он к мужчине с короткой стрижкой.

В ответ Танака — судя по всему, их главный — слегка нахмурился, но возражать не стал.


Нас отвели в правый дальний угол, отделив от других посетителей. Естественно, мобильники у всех отобрали. После этого грабители окружили круглую витрину, стоящую почти в самом центре зала.

— Тиаки-тян, вы как? В порядке?

— Держитесь, сэнсэй!

«Трещотки», несмотря на дрожь во всем теле, опустились на колени вокруг полулежащего Тиаки и протянули ему носовые платки.

— Тс-с…

Глаза Тиаки из-под растрепавшейся челки смотрели спокойно и твердо.

— Постарайтесь успокоиться. Я понимаю, вам страшно, но нужно потерпеть. Слезы и крики только их раззадорят, — тихо сказал он, вытирая большим пальцем кровь с разбитой губы.

От удара того здорового мужика Тиаки буквально отлетел… Но, приглядевшись, я к своему удивлению отметил, что синяк на его скуле был совсем небольшой, и ссадина в уголку рта уже перестала кровоточить.

— Вы что… специально так демонстративно упали?

Тиаки едва заметно улыбнулся.

— Всего-то подгадал нужный момент и повернулся корпусом в ту же сторону, в какую был направлен удар, смягчая его. Противник — если, конечно, он в этом не специалист — ничего не заподозрит, кулак-то цели достиг.

— С чего вы вдруг как мастер боевых искусств рассуждать начали? — изумился я. Он говорит так, будто это просто, но это ж какая скорость реакции должна быть!

— Все дело в концентрации внимания. Ты тоже сможешь, если потренируешься. В мире, знаешь ли, есть люди, которые могут движение позитронов уловить.

Чего?.. Позитронов? А они тут при чем? И вообще, что он несет в такой ситуации?

— А вы, смотрю, очень спокойны, — заметил я.

Губы Тиаки опять тронула едва заметная улыбка.

— Не хочу хвастаться, но у меня есть немалый опыт попадания с подобного рода неприятностями.

— Вот уж точно, хвастаться тут нечем. «Немалый опыт», с ума сойти…

— Да и ты само спокойствие, Инаба. Что, признаться, не может не радовать.

— Я просто…


Я…


Послышалось громкое жужжание и стук. Повернувшись, мы увидели, как остальные посетители выходят наружу через проем поднятых защитных жалюзи. Женщины то и дело оглядывались в нашу сторону. Кагава и Курода тихо захныкали.

— Как думаете, зачем они их так быстро отпускают? Полиция же немедленно нагрянет? — спросил я Тиаки.

— Видимо, это часть их плана.

— Охранная фирма, наверное, уже забила тревогу. Тут же все-таки драгоценности.

— Может, и нет. Видел, один охранник с ними заодно? Плюс они сказали, что захватили комнату управления, наверное, поколдовали над сигнализацией.

— Да, но заложников же выпустили? Сейчас такой переполох поднимется!

— Вот именно… Нас они оставили, но других отпустили… То есть переполоха не побоялись… Будто он им будет только на руку.

— Думаете, они под шумок собираются что-то сделать?

— Н-но если полиция скоро приедет, значит, нас тоже скоро освободят? — спросила Тасиро.

Я помотал головой.

— Полиция не станет с бухты-барахты идти на штурм. Они не знают, чем вооружены грабители, сколько их и заложников, да и выставочный центр большой, тут полно мест, чтобы спрятаться или устроить засаду. Помнится, когда группа террористов захватила одно посольство, у спецназа несколько дней ушло, чтобы с ними справиться.

— Инаба, замолчи. Им и так страшно, — треснул меня Тиаки.

«Трещотки» сердито смотрели на меня блестящими от слез глазами.

— Дурак! — не сдержалась Тасиро.

— Простите…

Тиаки, внимательно наблюдая за что-то обсуждающими грабителями, сказал:

— Времени мало. Они только приступили к своему плану, им пока не до нас, но стоит им слегка расслабиться…

Он не договорил, но я и без того понял, что он имел в виду, и меня затошнило. Хуже всего придется девушкам — тут и думать не о чем.

Тиаки посмотрел мне в глаза, затем положил ладонь поверх моей и тихо сказал:

— Извини, но… В случае необходимости я поставлю девушек на первое место.

— Знаю, — я сжал его пальцы.

Что эти грабители сделают нам с Тиаки? Максимум — изобьют (убивать вряд ли станут). Но с девушками это не пройдет.

Тасиро, Сакураба и Какиути, стиснув зубы, чтобы не заплакать, смотрели на нас.

Тиаки кивнул:

— Правильно. Плакать будем, когда все окажемся в безопасности. А до тех пор — терпите. — После чего он сменил тон на очень серьезный: — Следите за всем, что вокруг, не упускайте ни единого шороха, ни единого слова, будьте готовы в любой момент броситься бежать. Как побежите — ни в коем случае не оглядывайтесь. Если вдруг вас поймают сзади, слегка согните колени, а затем резко подпрыгните. Ваш затылок ударит напавшего по подбородку или лицу, в любом случае он на секунду растеряется, и вам останется лишь что было сил его толкнуть.

«Трещотки» кивнули.

— Но у них пистолеты? — заметил я.

Тиаки мотнул головой.

— Но они не снайперы. Чтобы попасть в жизненно важные органы, нужна немалая концентрация. А по движущейся цели стрелять еще труднее. Для этого необходима серьезная подготовка.

Кстати, да. В фильмах часто показывают, как пули злодеев пролетают мимо главного героя, зато он стреляет прицельно, и объясняют это как раз тем, что у него концентрация внимания была сильнее.

— Кто-нибудь видел план здания, что висит на входе? — спросил Тиаки.

— Я видел, — сказал я.

— И я! Запомнила все входы и выходы! — подняла руку Тасиро.

— Наша Таако как всегда на высоте, — Сакураба и Какиути переглянулись и понимающе кивнули.

Я тоже не удивился. У Тасиро давно вошло в привычку все проверять и разнюхивать. Даже оказавшись по чистой случайности в новом месте, она не упустит шанса что-нибудь о нем узнать.

— Если бежать… то с крыши, — сказал Тиаки.

Мы с Тасиро вспомнили план. Не здание, а лабиринт прямо, пришлось напрячь мозги, чтобы мысленно проложить путь на крышу.

Нечего было и думать, чтобы спастись через главный вход в павильон. Кроме него на первом этаже есть три запасных выхода, но наверняка замки во всех них сломаны. Да и нас быстро поймают. Но если выбраться на крышу… Велика вероятность, что грабители не додумались заклинить дверь туда.

Лестница в глубине выставочного зала ведет на этаж, где находится комната управления и VIP-зал, а чтобы оказаться на крыше, нужно сначала зайти в коридор, что начинается в центре выставочного зала, подняться по лестнице за туалетами на второй этаж, пересечь его, повернуть направо…

— Как выберемся на крышу — заблокируем чем-нибудь дверь, и так выиграем время… На данный момент другого выхода я не вижу. В крайнем случае, придется прыгать в море. Вы плавать умеете?

Точно, выставочный центр стоит на самом берегу, а его задний фасад выдается немного над морем. С крыши вполне реально спрыгнуть.

«Правильно… Все поднимутся на крышу, а потом я с «Пти»…»


Я с «Пти»…


— Тиаки-тян, я придумала! — вытерев слезы, вдруг заявила Тасиро. — Когда мы все спасемся, похвалите нас как-нибудь! Поцелуем в щечку, к примеру!

Тиаки вытаращил глаза и на секунду потерял дар речи.

— Классная идея, Таако! Мне нравится!

— Прямо в щечку?! Вау!

На лицах Сакурабы и Какиути расцвели улыбки.

— Ну вы даете… — вздохнул я.

Тиаки сдавленно хихикнул и покачал головой.

— Ладно. В щечку.

— Есть!

— Теперь нам ничего не страшно!

Мы с Тиаки с улыбками наблюдали за тихо радующимися «трещотками».

Какие же они умницы. Понимают, когда одними слезами делу не поможешь. Мы просто обязаны их защитить.

— Вы что, все с ума посходили? Как вы можете ржать в такой ситуации! — дрожащим голосом возмутилась бледная до синевы и с опухшими глазами Кагава. — Или вам совсем не страшно? Смельчаки, да? Везет! — ядовито добавила она.

Тасиро сердито на нее зыркнула.

— Конечно, нам страшно! И знаешь, вот это меня в вас больше всего и бесит!

Тасиро, Сакураба и Какиути сидели, крепко взявшись за руки и прижавшись плечом к плечу, поддерживая друг друга.

— А ты думаешь, что рыдания тебя спасут? Да плачь, сколько влезет, только под ногами не мешайся, — суровым тоном отрезала Какиути.

«Ого…Не хотелось бы мне попасть ей под горячую руку».

Нам с Тиаки только и оставалось, что руками развести.

Громко зазвенело стекло.

— Хя-ха-ха-ха-ха! Обалдеть! Круто!!!

Грабители обчищали разбитые витрины. В них были как и дорогущие драгоценные камни, так и украшения средней ценовой категории. Сложно сказать, как они планировали их сбывать, но пока они бурно радовались уже одной возможности крушить и с воплями швыряться драгоценностями.

— Их цель — не деньги… Они просто хотят прославиться, — прошептал Тиаки.

Я мысленно с ним согласился. «Блондин» Судзуки и спустившийся из комнаты управления очкарик Ямада явно были из тех преступников, которые ищут внимания, «чтобы все о них говорили».

Как и учил Тиаки, мы с девушками не теряли бдительности и внимательно следили за грабителями.

— Главарь Танака, затем Судзуки, Ямада… Имена явно вымышленные. Молодых наверняка привлекли для числа, слишком они отличаются от тех, которые постарше, — продолжал вполголоса анализировать Тиаки.

Он был прав. Мужчине в бандане (Сайто) было уже за тридцать, и он производил впечатление опытного гангстера, который с детства, озлобившись на весь мир, начал совершать преступления и в итоге так и не свернул с этой дорожки.

— Охранника, скорее всего, подкупили… Полно таких ребят, у которых вроде нормальная работа и жизнь, но про себя они думают: «На самом деле все это занудство мне не по нутру, я способен на большее!».

То есть по сути он недалеко ушел в развитии от тех же Судзуки и Ямады.

— И по их мнению, «большее» — это преступление?

— Ну так, это проще всего.

Еще двое молодых парней — Сасаки и Като — выглядели так, будто плохо понимали, где находятся и чем занимаются. Оружие дали в руки — и этого достаточно для щенячьего восторга.

— Таких ребят в интернете найти — как нечего делать. Друг о друге они ничего не знают, даже если одного арестуют, на остальных выйти практически нереально.

К опьяненным от ощущения успеха и возможности безнаказанно крушить чужую собственность молодым грабителям вернулся временно отсутствующий Танака. В руке у него был черный дипломат.

— О-о, это оно?

Остальные грабители его окружили, а когда крышка дипломата открылась, они разразились восторженными воплями.

— Ага… Видимо, это было в VIP-зале… За этим они и пришли!

Мы с Тасиро переглянулись и кивнули друг другу.

Тиаки не отрывал от Танаки пристального взгляда.

— Он из них самый опасный…

— Я тоже так подумал, — согласился я.

— Видел его правую руку?

Я помотал головой.

— Он китаец. У него на правой руке маленькая тату — эмблема китайской мафии.

— Ки… Китайской мафии?! — опешил я.

— Одной из многих группировок.

— Но… вы откуда это знаете?

— У меня есть друг-китаец, преподает кунг-фу и держит ресторан китайской кухни. Когда владеешь бизнесом, приходится вникать и в теневую сторону жизни.

— Ого… Так, получается… за ограблением стоит мафия?

— Не похоже.

— В смысле?

— Это лишь мое предположение, но, думаю, Танака каким-то образом узнал о ценностях и все сам организовал. Преступные группировки обычно подобными делами не занимаются… Он либо уже оставил свою «семью», либо собирается это сделать, заработав на этом ограблении.

— Бывший мафиози, значит…

Я посмотрел на Танаку. По его нейтральному выражению лица невозможно было ничего понять.

— Он единственный здесь настоящий профи. Остальные — якудза, гопники и мелкие сошки.

Так вот чем Танака привлек мое внимание.

— Китайские преступники не такие, как наши. Они непредсказуемые. Прямо как в голливудских фильмах.

— Как в фильмах про Агента 007 и в «Одиннадцати друзьях Оушена»? На них что, так жизнь на материке влияет?

— Мне еще любопытно, почему он не взял себе в напарники других профи…

Тут к нам подошел Судзуки.

— Хе-хе, как вам? Красота, а?

На его шее переливались ожерелья, а все пальцы были в кольцах. От возбуждения глаза у него так и сверкали.

— Иди сюда, очаровашка!

Судзуки вдруг схватил Сакурабу за руку, рывком заставил встать и обнял ее сзади. Она испуганно взвизгнула.

— С-Сакура!..

Мы с Тасиро хотели вскочить, но Тиаки нас остановил.

— Зацени, какие рубины! Дарю!

Судзуки надел на шею Сакурабы ожерелье, после чего, глядя на нас, стиснул ладонями ее грудь.

— А ничего у тебя формы! В моем вкусе!

Побледневшая Сакураба посмотрела на Тиаки. Тот едва заметно качнул головой из стороны в сторону.

Сакураба зажмурилась и стиснула зубы.

— М-м, что молчишь, красавица? Страшно? А как же покричать и повырываться?

— Перестань. Прошу тебя, — тихо сказал Тиаки.

— А я твоего мнения спрашивал, сэнсэй? — фыркнул Судзуки.

— Пожалуйста, не трогай детей, — произнес Тиаки с напряженным лицом.

Тон его голоса сменился — он стал глубже, раскатистее, а содержащийся в его словах смысл словно проникал в самую глубь мозга.

«Как когда он поет!» — осенило меня.

Что если дело в его уникальном певческом даре? Мой экс-тренер Акинэ-тян однажды предположила, что Тиаки может неосознанно копить в себе огромные запасы духовной энергии.

«В этом случае произносимые им слова, его песни могут воздействовать на окружающий мир, как котодама*…»

— Скучища… — пробормотал Судзуки и оттолкнул от себя Сакурабу.

Она покачнулась, но Тиаки вовремя ее подхватил.

— Но позже я с тобой еще продолжу. Готовься.

От былого легкомыслия не осталось и следа, выражение лица Судзуки стало мрачным и угрожающим.

— Остановись, пока еще не слишком поздно, — сказал Тиаки.

Грабитель хохотнул.

— А ты думаешь, я бы пошел на такое, если бы не был уверен, что нам все сойдет с рук? Когда все закончится, мы — бу-у-у! — он рассек ребром ладони воздух.

— Судзуки! Кто разрешал языком трепать?! — сердито крикнул Сайто.

Судзуки пожал плечами.

— А красотулю с буферами я заберу с собой, — пообещал он и, послав воздушный поцелуй, вернулся к другим грабителям.

— Ты умница, Сакураба, — погладил девушку по голове Тиаки.

Та, не отнимая лица от его груди, несколько раз кивнула.

— Сакура, ты молодец! — похвалили подругу Тасиро и Какиути.

Сакураба, продолжая беззвучно плакать, отпустила Тиаки, и «трещотки» вновь крепко взялись за руки.

Курода ошеломленно смотрела на них. Кагава сидела, повернувшись к нам боком. Судя по профилю, она была страшно расстроена.

— Курода, Кагава, вы как? Держитесь, слышите? — обратился к ним Тиаки.

Курода легонько кивнула, но Кагава никак не отреагировала.

— Как думаете, что он имел в виду под «бу-у-у»? Самолет? — спросил я Тиаки.

— Похоже на то…

— Как они заложников к аэродрому доставить собираются? Или, может, речь о вертолете? Вертолет, в принципе, сможет сесть где-нибудь поблизости.

Тиаки, не отрывая взгляда от Танаки, задумчиво помолчал.

— Да даже если и вертолет… Предположим, они взлетят, а дальше что? За ними же погонятся. Они, конечно, могут пригрозить убийством заложников… Но что-то не похож он на человека, который бы согласился на подобный план…

Я тоже посмотрел на Танаку. Он тихо говорил о чем-то с другими грабителями. В отличие от Судзуки и Сайто, его лицо походило на непроницаемую маску. Единственный настоящий профи…

— Плохо, когда не понимаешь противника… Ты не знаешь, что от него можно ожидать.

— Угу…

Начинаешь бояться, что Танака мог предусмотреть, что мы захотим сбежать на крышу, и приготовить там для нас ловушку…

— Почему мы не бежим?.. — услышал вдруг я мрачный голос.

Кагава. Она успела повернуться к нам лицом и с нескрываемой ненавистью в покрасневших глазах смотрела на Тиаки.

— Вы сказали, что мы сбежим… Так почему мы этого не делаем?!

— Эй!.. Тс-с! Они же тебя услышат! — шикнула на нее Тасиро.

Но Кагава ее не слушала. Казалось, она вообще ничего вокруг себя не видит.

— Успокойся, Кагава. Обещаю, мы все спасемся, — сказал Тиаки.

Кагава бросилась на него.

— Ну так спасите нас! Прямо сейчас!

— Прекрати, Кагава! Не ори!

Я попытался оторвать ее от Тиаки, а она зарыдала и забилась, как впавший в истерику маленький ребенок.

— С меня хватит! Не хочу! Мне страшно! Страшно! Отпустите меня!

— Вау! Что у вас тут, разборки?

К нам подошли очкарик Ямада и Судзуки. Ямада — судя по всему, спец по компьютерам — выглядел не старше Судзуки.

— Зацени перспективы, Ямада! Целых пять старшеклассниц! Выбирай — не хочу! Хя-ха-ха-ха!

Вдруг Кагава с силой оттолкнула меня и бросилась в ноги Ямаде.

— Спасите! Умоляю! Я все сделаю, только спасите!

Мы в ужасе на нее уставились. Тиаки вскочил, но Судзуки заставил его остановиться, ткнув кончиком ножа ему в грудь.

— Не рыпайся, сэнсэй!

— Ага, так он их учитель? — спросил Ямада, глядя сверху вниз на Кагаву из-за очков в черной оправе. От меня не укрылся неприятный блеск в его глазах. — Что ж ты от вашего дружного коллектива отбилась, решила, значит, спастись одна любой ценой?.. Какая страсть, а, у меня прямо дыхание перехватывает!..

Ямада схватил Кагаву за волосы и заставил запрокинуть голову.

— Хочешь спастись? Обещаешь все сделать? — спросил он ледяным тоном.

У меня похолодела спина. Ямада на фоне того же Судзуки выглядел бледно, но по сути оказался намного опаснее.

Кагава, обливаясь слезами, закивала.

— Остановись, Кагава!

— Сэнсэй, ты б помолчал, а? Учителя ведь не должны мешать ученикам.

Ямада, не отпуская волос Кагавы, сказал:

— Хорошо. Я тебя отпущу.

Ее глаза вспыхнули надеждой, но она тут же погасла, стоило ей услышать продолжение.

— Если ты согласна, чтобы я взамен убил твоих друзей, — с жестокой улыбкой сказал Ямада. — Скажи «да» — и ты спасешься. Только ты вернешься домой целой и невредимой.

От шока мы так и застыли. Как можно быть таким жестоким? Как можно получать удовольствие, измываясь над слабым человеком?

Кагава задрожала так сильно, что, казалось, она сейчас рассыплется на кусочки. Ее рот беззвучно открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы.

— Кагава!..

Тиаки дернулся, но Судзуки распрямил руку с ножом, так что его кончик впился в ему в грудь.

— Не двигайся, сэнсэй, а то худо будет.

Секунду они смотрели друг на друга, а затем Тиаки решительно шагнул к Ямаде.

— Эй?!

Лезвие ножа рассекло Тиаки левую часть груди до самого плеча. Неровные края разорванной рубашки начали быстро пропитываться кровью.

Судзуки явно не ожидал ничего подобного, и передавшееся руке ощущение от разрезания человеческой плоти заставило его выронить нож. Тот со звоном ударился об пол, и от него во все стороны разлетелись маленькие алые капли.

Отпихнув ошеломленного Ямаду, Тиаки подхватил Кагаву, заставив подняться, и усадил на прежнее место. Девушка напоминала пустую оболочку.

— Тиаки-тян!

Тасиро с подругами окружили его с платками и салфетками в руках.

Ямада с улыбкой покачал головой.

— А ты крутой. Не хочешь у него поучиться, Судзуки?

— Ага, щас. И не тебе, компьютерному фрику, говорить мне о крутости.

Рана Тиаки была сантиметров в двадцать.

— Сакураба, прижми здесь! — подсказал я.

— Поняла!

— Да все нормально, порез не такой уж глубокий, — морщась, попытался успокоить нас Тиаки.

— Вы бы хоть головой думали! — не сдержался я. — А если бы вам артерию перерезало?!

Как назло, сегодня он был не в обычной для него черной рубашке, а в белой. Красные пятна крови на ней и джинсовой куртке так и бросались в глаза.

Какиути сурово посмотрела на хныкающую Кагаву.

— Скажи спасибо Тиаки-сэнсэю! Он рискнул жизнью, чтобы ты не додумалась обречь нас на смерть ценой собственного спасения!

Кагава вздрогнула.

— Потому что если бы ты все-таки согласилась… ты бы перестала быть человеком! И тебе бы пришлось жить с этим до конца своих дней!

— У-у…

Кагава зажала обеими ладонями рот, словно ее резко затошнило, и скорчилась на полу.

Поддавшись страху, она едва не продала собственную душу. Ведь наверняка, пусть на долю секунды, но у нее в голове мелькнула мысль: «Даже ценой их жизней, если я спасусь…»

Тиаки мягко к ней обратился:

— Я представляю, как тебе сейчас страшно, Кагава. Нам всем страшно. Но, прошу тебя, не сдавайся. Если ты сейчас позволишь страху возобладать над собой, всю жизнь потом будешь бояться. Я бы очень не хотел тебе такой судьбы.

Курода ласково погладила дрожащую спину Кагавы.

— Ва-а-ау! Слышь, как заговорил, этот сэнсэй? — заржал Судзуки.

— Тебе никогда не говорили, что ты зануда? Молодые, знаешь ли, нотации не любят, — поддержал его Ямада.

Если вы любые слова взрослых воспринимаете как занудные нотации, то это лишь подтверждает ваше недалекое развитие! На самом деле вы просто втайне завидуете, потому что рядом с вами никогда не было взрослых, готовых с вами нормально общаться!

— Сайто жаждет тебя отделать, сэнсэй. Вот будет потеха. Ты только перед учениками в мольбы не ударяйся, а то ж совсем стыдоба будет. Начнешь еще тоже сопли пускать: «Я все что угодно сделаю, только спасите!», — с каким-то странно пустым лицом сказал Ямада.

— А может, развлечемся с его ученицами у него на глазах? — с нескрываемым удовольствием предложил Судзуки.

Девушки, закусив губы, молчали. Тиаки не шевелился.

Я…


Едва сдерживался от желания ударить по ним Брондизом.

На этом бы все и закончилось.

И тогда…


Прямо в моей голове мне почудился жуткий грохот.

Будто целый мир рушился.

  1. Понятие в японской культуре, подразумевающее, что произнесенное слово может обладать сверхъестественной силой.