Я познакомлю Хасэ с Тиаки.

Еще недавно в этом не было ничего особенного, но сейчас это событие имеет для меня огромное значение.

Наоми Тиаки — мой классный руководитель, работает в Дзёто с прошлой осени. Хронически бледный из-за анемии, волосы всегда зачесывает назад, но стоит их ему разлохматить и дать в руку микрофон — и своим певческим даром и уникальной харизмой он не оставит никого равнодушным. Не счесть, сколько у него поклонниц среди учениц (а девушек в нашем колледже и так подавляющее большинство).

Ладно, если бы он просто был красавчик (красавчиков среди учителей у нас и так хватает, взять нашего же заместителя классного руководителя), но Тиаки еще и богат, и одевается стильно, и пережил он немало, хотя о личной жизни предпочитает не распространяться, что лишь прибавляет ему таинственности… В этом, думаю, и состоит секрет его успеха не только у девушек, но и у парней.

Не так давно я рассказал Тиаки правду о себе.

Этим летом мы с ним и с несколькими девушками из колледжа оказались в самом эпицентре ограбления ювелирной выставки.

Я долго колебался, применить магию ради нашего спасения или нет… и в конце концов воспользовался «Пти» на глазах Тиаки.

Его отношение ко мне никак не поменялось, он даже ни словом не прокомментировал случившееся. И это окончательно убедило меня, что я обязан рассказать ему о «Пти Иерозоиконе».

Выслушав меня, Тиаки заставил меня посмотреть ему в глаза и убежденно сказал:

«Особая сила не делает твою жизнь и здоровье менее ценными».

И я вспомнил слова Хасэ:

«Пусть ты не просил этой силы, но теперь тебе придется с ней жить… Поэтому я прошу тебя, пожалуйста, оставайся всегда полноценным человеком. Что бы ни случилось…»

Особенность не делает меня «ненормальным».

Даже будучи особенным, я могу оставаться «нормальным».

И Тиаки, и Хасэ, и соседи по Особняку нежити не раз мне об этом говорили. Я не должен никогда об этом забывать.

Слова Тиаки сняли с моей души огромный груз.

Таким образом, мои отношения с Тиаки немного изменились, но в то же время остались прежними.

И совсем скоро нам придется прощаться. Разумеется, мне жаль, но по сравнению с тем, что переживают сейчас девушки… Вообразить страшно всю глубину их отчаяния. Все надеялись оторваться на Культурном фестивале, чтобы было не так обидно во время выпускного.

Но проблема в том, что Тиаки во время того ограбления был сильно ранен, из-за чего он даже опоздал с выходом на работу во втором триместре на неделю. Он до сих пор, хотя уже середина октября, не до конца поправился (а не надо было так рано выписываться из больницы!): ходит по коридорам, едва переставляя ноги, на уроках, что-то объясняя у доски, вдруг начинает заваливаться — а мы всякий раз холодным потом обливаемся.

— При всем желании на него сейчас, бедненького, и не надавишь как следует, — с сожалением вздохнула моя одноклассница и одноклубница Тасиро, моя хорошая приятельница и гениальный информатор.

— И не говори, — кивнули ее закадычные подруги Сакураба и Какиути.

— А я столько планов на этот фестиваль строила!

Представляю, что за жуть были эти планы. Как тут не посочувствовать Тиаки.

— Надеялась, он закатит концерт!

— И в пьесе сыграет! С кошачьими ушками!

Опять они об этом.

— Но на это все нужно время и силы, а он не в том состоянии.

Девушки тяжко вздохнули.

— Нужно придумать что-нибудь классное, но чтобы физически его не напрягать.

— А психологически можно? — буркнул я себе под нос и тут же схлопотал кулаком от сидящей сбоку Тасиро. — Ай, больно же!

— Я все понимаю, ты беспокоишься за своего милого Тиаки-тяна, но пойми и нас, дорогой Инаба, мы тут уже все головы сломали!

— Мы тоже хотим повеселиться с твоим милым, дорогой.

— Хватит уже меня так называть!

— Тиаки-сэнсэй, конечно, поправится к фестивалю, но, если вспомнить, какой он был тогда, как-то язык не поворачивается просить его устроить концерт, — горько усмехнулась Какиути.

Эти три подруги-«трещотки» тоже были заложницами и видели израненного и всего в крови Тиаки. Он и на работу вышел с еще не до конца зажившей рассеченной бровью.

— Да все понимают, что, как бы ни хотелось, нельзя ничего от него требовать, он все-таки пострадал, спасая нас. Сложно это всё…

Тасиро и Сакурада опять вздохнули.

— Но вялый Тиаки-сэнсэй такой сексуальный… — едва слышно пробормотала Какиути.

Воздух вокруг нас резко накалился.

— Утти, ну что ты такое говоришь! Так нельзя!

— Нехорошо так думать!

Тасиро и Сакураба с сияющими от восторга глазами захлопали Какиути по спине.

— Тиаки-тян, когда хмурится… такой милашка!

— Он и хмурый просто отпад!

Только я заметил, что разговор ушел в сторону?

— Сколько раз он, бедняжка, присаживался прямо в коридоре, голова, наверное, кружилась…

— А дорогой Инаба бросался ему на помощь!

— Потому что вы же меня к нему и отправляли!

— А когда он тогда упал… Нехорошо, конечно, так говорить, но… у меня прямо сердце чуть из груди не выпрыгнуло! — с придыханием сказала Какиути.

Я ушам своим не поверил. От нее я услышать подобное не ожидал.

— И у меня!

— Ха-ха-ха-ха!

— А потом прибежал Такаяма-сэнсэй, и!.. А-а, я как вспомню!

— Поднял его и понес на руках!

— На руках!!!

Ох, да замолчите вы уже…

— Я сама чуть в обморок не грохнулась!

— Жалко, сфоткать не удалось.

— Но Такаяма-сэнсэй крутой, мало кто может вот так запросто поднять на руки взрослого мужчину!

— Сразу видно бывшего профессионального футболиста!

— Хотя Тиаки-сэнсэй такой худенький. Раньше он мне казался крупнее.

— Да нет, он вполне себе мускулистый… — возразил я и осекся, но было уже поздно.

Даже вспоминать не хочу, что они мне наговорили и как бомбардировали дурацкими вопросами. Главное, что «трещотки» веселились от души. Как и всегда. В этом умении я не устаю им искренне завидовать.

Подошел к концу октябрь и наступил день, когда нашему классу предстояло выбрать, что готовить на Культурный фестиваль. После долгих и нелегких раздумий девушки остановились на…

— Организуем кафе с официантами в школьной форме! — объявила с трибуны Тасиро.

— Да-а-а!!! — довольно отреагировали девушки.

Парни недоуменно переглянулись: «Это еще что значит?».

— Надоели горничные! В Дзёто девушек и так много, никому горничные и официантки не сдались! Нужны официанты!

— Да-а-а!!!

— На самом деле мы хотели кафе с дворецкими, но наши мальчики на дворецких никак не тянут, да и фраки на них будут смотреться, как на корове седло. И денег у нас таких нет. И тогда мы подумали, что школьная форма в этом случае, наоборот, будет смотреться оригинально!

— Да-а-а!!!

Тиаки, сидящий в конце класса, с сочувствием усмехался. Но тут к нему деловито направилась Тасиро и воскликнула:

— Тиаки-тян!

— Ч-чего?

— Это наш последний Культурный фестиваль, совсем скоро нам придется прощаться с вами… Мы так, так надеялись, что вы споете для нас со сцены или согласитесь на косплей!

Девушки при этих словах демонстративно застонали и завздыхали.

— Но ничего страшного! Вам ничего не придется делать! Мы в школьном совете сами все организуем! — решительно заявила Тасиро.

— Да ну?! — не сумев скрыть радости, округлил глаза Тиаки.

Но это было только начало.

— Поэтому мы хотим… чтобы вы стали лицом нашего кафе!

Тиаки несколько раз моргнул.

— Это как?..

— Да-а-а!!! — взревели девушки, вскинув в воздух кулаки.

— Вам нужно будет только сидеть! И больше ничего! Ну, еще улыбаться! — наседала Тасиро на Тиаки.

Ну все, сейчас он сдастся, лишь бы она отвязалась!

Тасиро открыла перед ним альбом для рисования.

— Наденьте это, и больше мы вас ни о чем не попросим! Пожалуйста!

На листе был нарисован Тиаки в белом гакуране.

Класс затопил девчачий визг.

— Белый гакуран!!!

Тиаки со смесью удивления и усталости на лице поспешил навести порядок:

— Тихо! Успокойтесь! Хотите опять рассердить Накагаву-сэнсэя?

— Третий «В», хватит орать! — раздался из коридора гневный крик.

— Простите, пожалуйста, извините! — высунулся за дверь Тиаки.

Девчонки тем временем окружили Тасиро с альбомом.

— Мамочки, он здесь такой крутой!

— Дайте посмотреть!

— Кто это рисовал? Потрясающе!

— Моэги из «Б».

— Можно копию сделать? Пожалуйста!

— И мне!

— И мне, и мне!

— Это та Моэги, которая издается?!

— Белый гакуран!.. Моэ!!!

— И это, по-вашему, не косплей? — пробормотал я.

Парни наконец отмерли.

— Так что, будет кафе с официантами в школьной форме?

— По ходу, нас не спрашивали в принципе.

— В смысле? То есть у нас даже права отказаться нет?

— А вы что, хотите отказаться? — разом повернулись к ним девушки.

— Нет, — стушевались парни.

— Тасиро, а где мы возьмем белый гакуран?

— Сошьем! Конечно, сошьем! На это и половины бюджета не жалко! Снимем с Тиаки-тяна размеры, расчертим выкройки! Я уже заручилась поддержкой тех, кто хорошо шьет!

— Я тоже помогу!

— И я!

— Надо распределить обязанности!

— Да-а-а!!!

Девчонки едва не захлебывались от восторга, хотя согласия Тиаки никто пока так и не услышал.

— Ребят… — слабым голосом позвал он, но его мало кто услышал.

Я с сочувствием похлопал его по плечу и покачал головой. Тиаки протяжно вздохнул. В таком разгоряченном состоянии девушек было уже не остановить.

— Не вредничайте, сэнсэй, всего-то белый гакуран, — сказал я, лежа на своем привычном месте на баке для воды и глядя в небо.

Рядом Тиаки задумчиво курил.

— По сравнению с плащом из черных перьев поверх голого тела — вообще ерунда! — добавил я и сдавленно хихикнул.

Тиаки с недовольным видом выдохнул дым.

— Ага. Тебе легко говорить. В моем возрасте напялить школьную форму — это ж стыдоба! Да еще и белый гакуран… Позорище.

— Но зато вам больше ничего делать не придется. Они вас пожалели. Разве не мило?

— Опять ты как старик рассуждаешь, Инаба.

— Конечно, было бы куда лучше, если бы им не пришлось себя ограничивать, и они могли бы без зазрения совести наседать на вас с идеями для концерта или пьесы, — понизил я голос.

Тиаки едва заметно улыбнулся.

— Я уже в полном порядке.

— Если бы вы были в порядке, Масамунэ-сан не заезжал бы за вами каждый день. Да еще на «ягуаре»! У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда я увидел! Вот это я понимаю — богатый наследник.

Тиаки нахмурился.

— Я ему уже сто раз говорил, что достаточно. Если бы он еще меня слушал… Погоди, почему ты к Масамунэ на «сан» обращаешься, а ко мне просто по фамилии, а, Инаба?

Масамунэ Камисиро — один из близких друзей Тиаки, солидный мужчина, по которому сразу видно, что он получил воспитание, достойное представителя состоятельного благородного семейства. В этом они с Хасэ очень похожи. С Тиаки они знакомы со средней школы, и Масамунэ-сан сильно на него повлиял. Именно по примеру друга Тиаки пошел на айкидо.

— Масамунэ-сан такой крутой! Весь такой… даже не знаю, как сказать… собранный! Ни единого изъяна. И неприступный. Не в плохом смысле, что он выглядит угрожающе, а будто катана, когда на ее лезвие падает листок, и он словно сам собой распадается. Хотя ничего удивительного, его семья уже четырнадцать поколений кует мечи! Он, наверное, и сам с мечом выглядит просто отпадно. Как думаете?

— Еще как отпадно, — с нескрываемой гордостью за друга хмыкнул Тиаки. — Но Масамунэ сам мечи не кует. Кузницу унаследовали его младшие братья… Стоп. Откуда ты все это знаешь?

— А? Каору-сан рассказал.

Каору Хидзиката — кузен Тиаки. После того, как я попрощался с Тиаки в тот день, когда открыл ему тайну «Пти», и вышел из его палаты, я вновь столкнулся с Каору-саном, и мы потом еще долго проговорили.

— Каору? И что он тебе наболтал? Надеюсь, ничего странного? — резко побледнел Тиаки и схватил меня за воротник.

— А что, вам есть что скрывать? — невинно спросил я.

— Позвольте попросить у вас прощения за грубость нашего господина, Тиаки-сама! — раздался вдруг сбоку от меня голос, и на моем плече из ниоткуда появился Фул и сложился пополам в поклоне.

— Фул…

Он укоризненно помахал в воздухе вытянутым указательным пальцем.

— Господин, это невежливо — обсуждать Тиаки-сама за его спиной! И уж при нем об этом точно не следует упоминать!

Сам Тиаки смотрел на распинающегося с обычной для него странной логикой Фула с совершенно неописуемым выражением лица.

Как я понял, Тиаки не раз приходилось сталкиваться с паранормальными явлениями, он и сам обладает огромными запасами духовной энергии, но все равно увидеть посреди бела дня перед собой болтающего духа — это немалый стресс.

— Вот и Культурный фестиваль совсем скоро, да, Тиаки-сама? Ваш покорный слуга тоже ждет его с нетерпением! — взмахнул руками Фул, явно настроившись на долгую речь.

— Инаба, убери этого лилипута, а то у меня голова болеть начинает, — попросил Тиаки.

— Сейчас, — я с улыбкой поймал Фула и запихнул себе в карман.

Нервничать при виде возникшего из воздуха человечка — это совершенно нормально. Реакция Тиаки, как и отсутствие у него излишнего почтения перед сверхъестественным, меня успокоила.

— Я тоже жду не дождусь фестиваля, Тиаки-сэнсэй. Для нас это последнее школьное мероприятие. Уж постарайтесь, чтобы оно нам запомнилось, ладно?! А белый гакуран вам очень пойдет! — с трудом сдерживая смех, сказал я.

Тиаки скривился так, будто лимон проглотил.

Слух о том, что третий «В» организует кафе с официантами в школьной форме, а Тиаки наденет белый гакуран, моментально разнесся по Дзёто и очень быстро дошел и до других школ.

— Мне постоянно звонят знакомые со всей округи, а что на форумах творится! — поделилась Тасиро, восхищенно качая головой. — Кстати! Можно же выставить на продажу тот рисунок с Тиаки-тяном в белом гакуране! Надо обсудить это с Моэги.

Тот рисунок уже успел увидеть весь колледж.

— А правда, что эта Моэги где-то печатается? Не думал, что в Дзёто есть такие.

Тасиро наклонила голову вбок и как-то странно на меня посмотрела.

— Ты правда о ней не знаешь, Инаба?

— Откуда бы мне знать, кто где публикуется?

— Я не об этом. «Моэги» — это прозвище, на самом деле ее зовут Мотоки. Мими Мотоки.

— Да не знаю я ее!

Вдруг из-за моей спины раздался голос:

— А ты все в своем репертуаре.

Оглянувшись, я увидел девушку с волосами чуть ниже плеч и очками в красной оправе.

— Это она и есть, Инаба, Мими Мотоки. Привет, Моэги!

— Привет!

Но я все равно ее не вспомнил. Может, мелькала среди подружек Тасиро?

— Мы что, учились в первом классе вместе?

— Вообще-то мы были в одной средней школе.

— Серьезно?! Ты училась в Дзёхоку?

— И три года регулярно с тобой сталкивалась.

— Погоди… Ты тоже была в клубе литературы?

Я еще раз внимательно всмотрелся в лицо Мотоки. Кажется, я действительно помню эти очки…

— А! — вырвалось у меня, когда в памяти наконец всплыло нужное лицо. — Гандамный отаку!

Мотоки с кривой улыбкой кивнула. Большой фанат гандамов и девушек-воительниц, мечтающий когда-нибудь построить настоящего боевого робота и отправившийся в техникум… они еще с Хасэ часто разговаривали…

— Это мой брат-близнец, Ёскэ Мотоки.

— Так вы близнецы!

— Ну ты тормоз… — не выдержала Тасиро.

— Мы с тобой проучились в одном классе первые два года, а в третьем ты был с Ёскэ, — переглянулась с ней Мотоки, и они обе закатили глаза.

Да-да, мне нечего сказать в свое оправдание.

— Но с другой стороны, чего от тебя еще было ожидать. Для тебя тогда не существовало никого, кроме Хасэ, — ехидно заулыбалась Мотоки.

Так вот от кого Тасиро узнала о Хасэ.

— То есть ему уже тогда до представительниц прекрасного пола дела не было?

— Зато мне было нескучно за ними наблюдать.

И эти две вредины понимающе переглянулись и закивали.

— Думайте, что говорите! — возмутился я.

Если что, я как раз решил в полной мере наслаждаться юностью!.. Просто еще не выяснил, что для этого нужно делать.

— Моэги, между прочим, совсем скоро должны опубликовать в журнале.

— Ты будешь иллюстратором?!

— Мангакой. Звонили из издательства, пригласили прийти, лично пообщаться.

— Откуда в издательстве о тебе знают?

— Моэги очень известна в определенных кругах. На ярмарках она за свои работы деньги лопатой гребет.

— На ярмарках? Это где продают самиздатную мангу?

— Ага.

— И в интернете она звезда! Ее страничку каждый день посещают несколько десятков тысяч человек!

Ладно интернет, но…

— А что, на ярмарках ограничений по возрасту нет? — удивился я.

— Всегда есть обходные пути, — засмеялась Мотоки.

— То есть ты в будущем станешь профессиональной мангакой? Увижу в книжном, обязательно куплю, — улыбнулся я.

— Вообще-то я специализируюсь на яое и дзёсэе с рейтингом 18+, обычно парни к такому и прикоснуться бояться.

Да, я тоже не решусь, прошу прощения.

Разговор о планах на этом не закончился. Мотоки рассказала, что в анкете «Будущая профессия» всегда в первой графе пишет «Эромангака», из-за чего Асо — ее классный руководитель — всякий раз чуть ли не в истерику впадает: «Ну не пиши ты «эро»! Неужели нельзя написать просто «мангака»!»

Брат — конструктор гандамов, сестра — мангака (да еще и «эро»). Интересная у них семья.

— А я хочу работать с информацией, — заявила Тасиро. Кто бы сомневался. — Консультантом, например, или прогнозистом, что-нибудь связанное с анализом данных.

— У тебя к этому прирожденный талант.

— Буду знать, к кому обращаться.

Мы засмеялись.

Все тот же класс, все те же парты, все тот же пейзаж за окном, но за разговорами о будущем все это будто отдалилось, и на душе вдруг стало немного грустно.

— Инаба, ты, говорят, собрался на фольклористику пойти? Не ожидала. Не знала, что ты этим увлекаешься.

— Ну да… Есть немного, — почесал я голову.

— Заявил вдруг, что собрался в универ поступать. Я так и села, — вздохнула Тасиро.

— Решил от Хасэ не отставать? — ехидно улыбнулась Мотоки.

— Он-то тут при чем?! И вообще, за ним в принципе не угонишься. Он метит только в один вуз: Токийский государственный!

Среди будущих выпускников, даже продолжающих обучение, немало тех, кто еще окончательно не определился с выбором профессии, но все так или иначе задумываются о будущем.

Сакураба поступает в профколледж, надеется найти работу, связанную с модой. Какиути идет в университет, ее привлекает туризм. Кстати, бросать бег с барьерами она тоже не собирается. Уэно и Кацураги после курсов унаследуют семейное дело. Ивасаки (подумать только!) нацелился в полицейскую академию. Аска, Маки и Рё тоже в лагере «продолжающих учебу», хотя пока и без конкретных планов: «Что-нибудь придумаем в процессе». Немного безответственно, но совершенно нормально. Времени еще полно.

До выпускного осталось меньше полугода. Мне, конечно, хочется поскорее воплотить мечты о будущем в реальность, но как подумаю, что совсем скоро мы уже не сможем вот так сидеть в классе и беззаботно болтать… и такая тоска нападает.

— Иссики-сан мне уже рассказал! Это правда, что Тиаки-сэнсэй будет в белом гакуране, Юси-кун?! Обязательно его сфоткай, слышишь?! Жду много-много фоток!

— Акинэ-сан… — вздохнул я в трубку.

На другом конце провода задыхалась от восторга Акинэ Куга-тян (девятнадцать лет, экстрасенс и моя соседка по Особняку нежити) временно уехавшая на Сикоку для духовных практик и учебы на медсестру.

Именно она стала моим первым духовным тренером после судьбоносной встречи с «Пти». Акинэ-тян с рождения обладает экстрасенсорными способностями и планировала в будущем стать профессиональным экстрасенсом. Для этого, пока училась в старшей школе, она по ночам работала в больнице Цукиноки (где есть целое отделение для потусторонних созданий), спала всего три часа в день, ела за троих, в общем, не девушка, а одно сплошное удивление. Теперь же она надеется получить лицензию медсестры, чтобы продолжить ухаживать за пациентами Цукиноки, как за людьми, так и за нежитью.

— Тиаки-сэнсэй в белом гакуране… Уверен, ему очень пойдет. Будет, прямо как принц из сказки, — заметил Поэт, подметая в саду особняка опавшие листья.

— Все уже заранее на ушах стоят, — признал я.

Тиаки и так после того ограбления прославился на всю округу как «рисковавший жизнью ради спасения своих учеников учитель», наверняка найдется целая толпа желающих взглянуть на него хотя бы одним глазком во время Культурного фестиваля. А если он, и без того красавчик, предстанет в белом гакуране…

— Жуть, что будет, — захихикал Поэт.

Буся с охапкой разноцветных листьев — он помогал в уборке — так и просился на картину. Или на фотоснимок в теплых желто-коричневых тонах под названием «Щедрая осень».

— Купить, что ли, фотоаппарат…

— Может, мобильный для начала?

— Точно, мобильный! Вы правы.

В последнее время я, до того упорно отказывающийся пользоваться мобильником (он мне был без надобности), начал задумываться наконец о его покупке после поступления в университет.

— С ним все-таки удобнее.

И самое главное, не придется больше обмениваться с Хасэ письмами.

— В нынешнее время старшеклассники, отправляющие письма почтой, — это такой сюрреализм.

Поэт поджег кучу листьев. Скоро будем печь сладкий картофель.

Над садом Особняка нежити, сменившим разноцветное летнее убранство на роскошное золото осени, простирается высокое ясное небо. Не знаю, как называется это напоминающее побеги винограда растение, оплетающее стены, но и его листья запестрели алым и желтым, а проглядывающие между ними круглые ягоды цвета лазури блестят на солнце, точно драгоценные камни.

От кучи листьев вверх устремляется столб дыма. Я усадил Бусю себе на колени, и мы вдвоем наблюдали за его клубами, вдыхая его запах и аромат запекающегося в углях сладкого картофеля. По сравнению с летом, сейчас в особняке не так много потусторонних существ. Даже тихое копошение в тени деревьев не напрягает, а навевает умиротворение.

— О-о, готово!

Но с приближением угощения от тишины остались одни воспоминания. Я разломал обжигающий пальцы пухлый клубень, и мне в нос ударил восхитительный аромат от золотой мякоти.

— Слюнки так и текут! — не удержался я.

— Как пахнет!

— Ох, как вкусно! И горячо! Фу-у! Фу-у!

Буся, морщась и обжигаясь, набивал щеки мягким картофелем.

— Кстати говоря, глава, а что в этом году клуб разговорного английского на фестиваль готовит? — полюбопытствовал Поэт.

Я невольно фыркнул.

— Камисибаи*.

— Камисибаи?!

— Тасиро заявила, что хочет в этом году устроить нечто новенькое и интересное. До этого в клубе несколько лет подряд показывали переведенные на английский сценки из аниме, но в этом решили организовать камисибаи по комиксу «Бэтмен». Увеличим и распечатаем панели из комикса, будем менять их, как фон, и параллельно озвучивать переведенные реплики.

— Звучит и правда интересно.

— Если все получится, это может стать новой традицией. Ребятам на следующий год будет из чего выбирать.

— Мне нравится, — закивал Поэт. — Выпускной класс — особенный год. Веселье во время Культурного фестиваля мешается с грустью от мысли, что он последний, все полны надежд и тревог насчет будущего. Вас раздирают противоречивые чувства, но именно поэтому в этот период своей жизни вы сияете, точно звезды.

Я понимал, о чем он.

Даже если человек совершенно точно знает, что он хочет пойти учиться в университет, определился с будущей профессией, это еще не значит, что у него стопроцентно все получится. Отсюда и тревоги и страхи. Даже Хасэ как-то признался мне, что иногда сомневается, сможет ли осуществить задуманное. Но так и должно быть.

— Надежды и тревоги, укладываясь друг на друга, как коржи в «Наполеоне», делают человека сильнее. Закаляют дух, чтобы он не поддавался сомнениям и страхам и мог преодолеть любую преграду.

Я решительно кивнул.

Хасэ и Тиаки, какими бы совершенными людьми без единого изъяна они ни казались, тоже испытывают недовольство, печаль и страх. Хотя нет, наоборот: как раз то, что им все это знакомо, и приближает их к совершенству.

— Ты уж постарайся как следует повеселиться в этом триместре, Юси-кун. А то после Нового года начнется предэкзаменационная пора.

— И не напоминайте, — усмехнулся я.

До Культурного фестиваля оставалось чуть больше двух недель. Девушки во главе с Тасиро от предвкушения носились, как заведенные. Парни тоже, зараженные их буйной энергией, вели себя куда активнее, чем обычно. Атмосфера в колледже с каждым днем накалялась все сильнее.

Но одно событие резко понизило градус общего настроения.

1. ↑Бумажный театр. Рассказчик меняет в специальном ящичке картинки, иллюстрирующие его повествование.