1
  1. Ранобэ
  2. Изысканная жизнь в Особняке нежити
  3. Изысканная жизнь в Особняке нежити 9

Горизонт чист, но волны высокие

Однажды, вернувшись с физкультуры, я обнаружил на своей парте тетрадь по японскому.

«Это моя? Я же вроде убирал ее внутрь…»

Без всякой задней мысли я ее открыл и увидел на внутренней стороне обложки надпись: «Студент? Ты? Лол».

— Какого…

Погодите… Это что…

— Травля?..

Я так и застыл в растерянности. Кому придет в голову в выпускном классе заниматься такой детской ерундой? Ну и ну…

— Ты чего, Инаба? — подошла ко мне Тасиро.

Я молча показал ей тетрадь, и она прыснула.

— Это потому что у тебя мобильника нет!

— В каком смысле?

Тасиро, заливаясь смехом, открыла на своем телефоне электронное письмо.

«Сдохни тупая яойщица».

— И тебе тоже?!

Тасиро с улыбкой кивнула.

— Это началось не так давно. Прислали не только мне. Ивасаки получил «Полицейский? Да никогда», а Сакураба — «Кретинка с бидонами».

Я нахмурился.

— И как это понимать? Кому-то делать нечего?

— На форуме нашего класса все еще хуже. Сплошные маты и оскорбления.

— На каком еще форуме?

— У колледжа кроме официального сайта есть еще неофициальный форум, — пояснила Тасиро, открыв на телефоне нужную страничку. — Там обмениваются информацией ученики, но в последнее время все чаще появляются записи с ругательствами, кого-то из форумчан преследуют.

— А, я видел подобное в новостях. Ну не заходите на этот форум — и вся проблема.

— Не все так просто, Инаба. Это наш привычный форум, мы уже столько времени на нем сидим, там и с выпускниками пообщаться можно. Тролли есть везде, что же на них, всякий раз внимание заострять? — возразила опытный юзер Тасиро. — А у нас поселился именно тролль. Пытается подпортить настроение тем, кто резко изменился или просто выделяется из толпы. Его стоит пожалеть, — усмехнулась она.

— И тебя не смущает, что тебя называют тупой? — спросил я.

— О-хо-хо-хо, — демонстративно хохотнула Тасиро. — Да он просто мне завидует, Инаба.

— Что?

Тасиро встала в горделивую позу.

— Он бесится, глядя, как мы радуемся жизни, вот и исходит желчью, чтобы любыми правдами и неправдами нас опустить. У этого тролля явно нет любимого занятия и планов на будущее, он тупой и друзей у него нет — это же ясно, как день! Скучно ему до смерти. Но все его наезды — это нам, наоборот, дифирамбы!

Я не знал, что на это ответить. Не устаю поражаться вашему позитивному настрою, Тасиро-сэнсэй.

— Порой ты вызываешь у меня искреннее восхищение, — признался я.

Тасиро показала мне язык.

— Ладно уж, признаюсь, это меня Камия-сан научила.

Экс-президент школьного совета Камия, признанный и неоспоримый лидер всего Дзёто. Умница, красавица (похожа на Анджелину Джоли) и защитница девушек (скольких она приставал из других школ отправила в нокаут — не сосчитать). Сейчас она изучает менеджмент в одном из лучших университет страны.


Когда Камия-сан училась во втором классе колледжа, ей на мобильный каждый день стали приходить сообщения «уродина». Ее подруга Эгами-сэмпай (экс-глава клуба разговорного английского) разозлилась, но Камия-сан лишь отмахнулась:

— Это просто зависть. Посмотри на меня, разве я уродина? Эту чушь даже за оскорбление не посчитаешь.


— Круто! Очень похоже на Камию-сан. Мало бы кто так отреагировал.

— Но она не пыталась хвастаться, Инаба.

— Я понимаю! Поэтому и говорю, что это очень на нее похоже.

Камии-сан хватает критического мышления, чтобы адекватно себя оценивать. Да, ее никак нельзя назвать уродиной, и в ее утверждении нет ни намека на хвастовство или самолюбование. И окружающие это чувствуют, поэтому Камия-сан и пользуется такой бешеной популярностью.


Но Эгами-сэмпай тоже крута: она вычислила отправителя тех сообщений — им оказалась их с Камией-сан одноклассница, ничем не примечательная девушка.

Подгадав момент, когда она набирала очередное смс, Эгами-сэмпай выхватила у нее из рук мобильный и разбила об пол. Та девушка тоже вовсе не была уродиной, но страдала от комплексов.

— И ты решила, что Камии всегда всего добивается и как сыр в масле катается?! — схватила Эгами-сэмпай ту девушку за воротник. — А ты хоть раз задумалась, почему Камия поступила в бизнес-колледж, а не в элитную школу, с ее-то мозгами?! Когда она училась в начальной школе, ее папа умер! Представляешь, как им с мамой тяжело пришлось?! Камия хочет продолжить дело отца, поэтому и учится ведению бизнеса! Не тебе, всем обеспеченной неженке с полной семьей, на нее наезжать!

Я тоже не знал, что у Камии-сан нет отца и что им с матерью пришлось со всем справляться вдвоем. Камия-сан никогда этого не показывала. Остается лишь склонить перед ней голову.


— Хорошая история.

— Камия-сан и глава Эгами обе такие классные!

— Кто жалуется на трудности, как раз особого доверия и не вызывают, — заметил я, и вздохнул про себя: в средней школе я как раз был одним из таких, и сейчас мне очень стыдно за себя тогдашнего. — Восхищаться надо теми, кто, как бы тяжело им ни было, этого не показывают. Как Тиаки…

Спохватившись, я проглотил конец фразы, но глаза Тасиро сверкнули жгучим любопытством.

— Так что там про Тиаки-тяна? Что тебе известно?

— Н-ничего! Совсем!

Тасиро, не мигая, подвинулась ко мне.

— Даже не думай что-то скрыть от меня, Инаба.

— Я и не думаю! Ничего я не скрываю! Честно!


Нападки тролля продолжились: каждую ночь на форуме появлялись всё новые записи, преимущественно про меня, Тасиро и Ивасаки: «Носа не задирайте», «Чтоб вы провалили вступительные», «Сдохните», «Убью» и прочее в том же духе.

— Достал уже. Все настроение от Тиаки-тяна в белом гакуране испортил.

— Но админы молодцы, быстро все подтирают.

Тролль стал одной из главных тем для разговоров «трещоток».

— Мне кажется, или становится только хуже?

— Он просто вошел в раж и уже не может остановиться.

— Сам пишет и сам же себя еще больше заводит.

— Фу-у, гадость!

— Ну и нашел бы себе занятие поприятнее, что хорошего кайфовать от своих же оскорблений?! Придурок!

«Трещотки» резко понизили голоса.

— Думаете, это кто-то из наших?

— Скорее всего. Пишут ведь только про ребят из нашего класса.

Перемена — парни и девушки болтают друг с другом, возятся с мобильниками. Всё как обычно. Но теперь среди нас появился кто-то враждебный. Очень неприятно осознавать, что в одном помещении с нами находится трус, который, пользуясь анонимностью, изливает на нас свой негатив, пусть даже и в такой дурацкой форме.

— Время сейчас такое: все на нервах. Любая мелочь может сорвать крышу. А мы, согласитесь, часто шумим, — спокойно заметила Тасиро.

Ее подруги невольно улыбнулись.

Но слухи о тролле дошли и до учителей. На классном часе в этот же день Тиаки сказал:

— Нам стало известно, что на форуме учеников кто-то регулярно пишет всякую ерунду, но настоятельно советую не обращать внимания. Кто бы это ни был, тролль не стоит того, чтобы тратить на него время. До выпускного осталось всего ничего, у вас и так должно быть дел по горло.

— И не говорите, просто зашиваемся! — вскинула руку Тасиро.

Все засмеялись.

Тасиро и правда присесть было некогда: на ней была подготовка кафе в классе, камисибаи в клубе и проекта от школьного совета.

— Ты это… не переусердствуй, — посоветовал Тиаки, вызвав новый приступ хохота.

Девушки уже сняли с него мерки для гакурана и теперь с энтузиазмом принялись за выкройки, параллельно муштруя шестерых будущих официантов, выбранных из тех парней, кто не так сильно занят в клубах или секциях. Им предстояло научиться правильно кланяться во время приветствия, элегантно опускаться на колено во время заказа, обращаться к посетительницам «леди» (к посетителям можно и без обращений) и так далее.

Тиаки прав: все сейчас по горло заняты проектами для фестиваля, а будущим выпускникам еще и к вступительным экзаменам надо готовиться или работу искать, так что я искренне не понимал, как кому-то может быть не жалко времени и сил кого-то оскорблять.

Так как непосредственных нападок на меня с того раза с тетрадью больше не было (интернет не в счет; даже смешно, насколько полезно вдруг оказалось отсутствие мобильного), я решил последовать совету Тиаки и выкинуть из головы этого тролля. Однако…


Это случилось за три дня до фестиваля.

После занятий в клубе я вернулся в класс, чтобы помочь в организации кафе, и обнаружил, что одна лямка на моем рюкзаке перерезана.

«А вот это уже серьезно», — подумалось мне.

Кем бы ни был этот тролль, его психическое состояние начинает внушать опасения. Как правильно сказали «трещотки», «он вошел в раж и уже не может остановиться». «Сам пишет и сам же себя еще больше заводит». И одернуть его некому.

Он направляет свой негатив на других, но сам же в нем все глубже и увязает…

— Похоже, просто оскорбления ему уже наскучили…

Заметив вошедших в класс Ивасаки и Кацураги, я позвал их в коридор.

— У вас есть предположения, кто может отправлять эти дурацкие сообщения?

Парни переглянулись.

— Вообще-то, есть, — нехотя признал Ивасаки. — Мы думаем… что это Тогаси.

Кацураги легонько кивнул.

— Тогаси?!

Тогаси под предлогом занятости в клубе не участвует в подготовке кафе и с окончанием уроков сразу же уходит из класса.

В нашем колледже в каждом классе от десяти до двенадцати парней. Если учесть, что девушек подавляющее большинство (раза в три больше), можно было бы предположить, что мы будем крепко сплачиваться, чтобы им противостоять, но на деле это не так. Мы давно выросли из детсада, где «все должны дружить», и среди одноклассников встречаются такие, кто ни разу друг с другом не заговаривал.

В первом классе я мало с кем общался, а во втором нас всех перемешали, и как-то завести приятелей среди парней у меня не получилось. Лишь во время школьной поездки я довольно близко сошелся с Уэно, Ивасаки и Кацураги.

У остальных примерно то же самое. Если у кого-то нет друзей среди одноклассников, значит, он общается с ребятами из других классов. Тогаси как раз из таких. Специально он никого не сторонится; когда надо — разговаривает совершенно нормально, никаких проблем не создает.

— Просто… он какой-то странный, — пояснил сидящий рядом с Тогаси Ивасаки. — Не то чтобы мы с ним так близко общались, может, мне просто кажется…

— Что он сделал?

— Да нет… конкретно ничего, но…

В начале лета Тогаси стал какой-то понурый. «Весенняя меланхолия все не отпустит», — с улыбкой отмахивался он. Но и после каникул его настроение не улучшилось, он почти прекратил разговаривать, стал постоянно хмуриться и одним своим видом как бы предупреждать, чтобы к нему не лезли.

— Я уже Кацураги об этом говорил, в нашем классе так сильно изменился только Тогаси.

— Но доказательств нет, одни догадки, — почесал голову Кацураги.

— Меня, конечно, раздражают все эти «сдохни» на форуме, но Тиаки прав: их просто нужно игнорировать. Некогда из-за них психовать. Да и я в последние дни вырубаюсь сразу, как ложусь, даже в интернет выйти не успеваю.

Ивасаки кроме классного кафе помогал с проектом своей секции Сёриндзи-кэмпо.

— А у меня ни компа, ни мобильника нет, так что я все равно не знаю, что там пишут, — пожал я плечами.

Мы все трое рассмеялись.

Я решил не рассказывать им про перерезанную лямку и вместо этого отправился к Тиаки.

— Думаю, это проделки нашего тролля, — протянул я ему рюкзак.

Нахмурившись, он несколько секунд смотрел на пострадавшую лямку, после чего сокрушенно вздохнул.

— От слов к действиям, значит…

— Возможно, это Тогаси, — сразу перешел я к сути.

Тиаки поднял на меня глаза.

— Мы все-таки в одном классе, поневоле заметишь, у кого настроение ни к черту, — пояснил я, и, не дождавшись реакции, добавил: — Но вы явно и сами уже об этом знаете?

Выражение лица Тиаки резко помрачнело. В последнее время он опять выглядел нездоровым, судя по всему, причина крылась не только в физическом недомогании. Тиаки закурил и протяжно выдохнул дым.

— Заявил вдруг, что дальше учиться не будет…

— Тогаси?

— У него и раньше не было конкретных планов, собирался в университет, чтобы выиграть время, подумать, чем хочет заняться. И я сказал ему, что это совершенно нормально, что таких ребят полно.

В определенном смысле с такими учениками, как Тогаси, у учителей больше всего головной боли. Они «ничего не хотят». Они прилично себя ведут, не привлекают к себе внимания, проблем не создают — вообще ничего не делают. Хобби у них нет; что им нравится — до конца не понимают; чем бы ни занялись — надолго их не хватает. Тогаси состоит в клубе фотографии, но с середины второго класса на занятиях не появляется, и будто вообще не понимает, зачем в колледж ходит.

— Но при этом он все же хотел поступить в университет. Поначалу. Успеваемость его это позволяет, родители были согласны. Но в начале лета он вдруг пришел ко мне и сказал, что передумал продолжать учебу.

— А что он вместо этого собрался делать?

Тиаки помотал головой.

— Ничего. Ему просто не хочется учиться дальше…

— Не хочется учиться?.. Как у него все просто, — нахмурился я.

От кончика сигареты Тиаки, уставившегося куда-то вдаль невидящим взором, поднимался вертикальный усик дыма.

— В каком-то смысле я понимаю таких ребят, как он… У вас в классе много активных и целеустремленных, не только вы с Тасиро. У вас всегда хорошее настроение, вы нацелены на результат, вы болтаете, смеетесь… А они сравнивают себя с вами и… бесятся, впадают в отчаяние и теряют всякое желание хоть что-то делать.

— Ну, слушайте, это девчонки вечно втягивают меня в свои безумные затеи, я бы сам…

— Как и меня, — криво усмехнулся Тиаки.

— Так что получается, Тогаси передумал поступать в универ, потому что мы веселимся из-за Культурного фестиваля и знаем, кем хотим стать в будущем? — фыркнул я, и тут меня будто молнией ударило.

Я вспомнил надпись в своей тетради: «Студент? Ты? Лол».

— Погодите… Только не говорите, что мое решение продолжить учебу стало для него последней каплей…

Тиаки вскинул бровь.

— Твое решение вместо трудоустройства пойти изучать фольклористику сильно повлияло не только на Тогаси, а вообще на всех в вашем классе. Уэно, к примеру, мне тут восторгался, рассказывал, как даже в интернет специально полез, чтобы узнать, что это за зверь такой — фольклористика.

— Ха-ха!

Одноклассникам известно о моих семейных обстоятельствах. Все наверняка удивились до глубины души, что я вдруг передумал искать работу, решив вместо этого учиться на фольклориста (еще и недоумевали, должно быть, кто это такие). Кто-то вдохновился моим примером: «Круто, мне тоже стоит собраться с силами!», а кто-то… начал грызть себя: «Даже у него есть цель, а у меня нет! Почему у меня ничего не получается? Ненавижу!».

— Не хочется думать, что Тогаси из таких, но… Придется еще раз с ним побеседовать, — глядя на перерезанную лямку моего рюкзака, мрачно подытожил Тиаки.


— Ах, молодость! О-о, эта чудесная пора душевных мук юных душ! — восклицал за вечерней рюмкой обожающий людей Сато-сан (нежить, притворяющийся обычным рабочим человеком).

— И совсем не смешно! Нет в этом ничего чудесного! Мерзко это! — возмутился я.

Ставший уже доброй традицией ужин в кругу несносных старших соседей по особняку и сегодня богат на кулинарные изыски.

Жареные в масле, пропаренные с добавлением саке и дополнительно обжаренные в соусе «тарэ» шляпки вешенок, фаршированные смесью из мелко покрошенного куриного филе, лука и грибных ножек, залитой яйцом и молоком (для мягкости).

— Ничего себе грибочки! — поразился я размерам шляпок: каждая была с взрослую ладонь.

А какой от них исходил восхитительный аромат!..

В качестве закуски для пьющих Рурико-сан поджарила в сливочном масле вешенки с петрушкой и чесноком.

— Просто и вкусно! — радовались Поэт (пьющий саке) и Художник (подливающий себе пиво).

Кроме вешенок еще была тушеная с каштанами свинина, шашлычки из завернутых в нори баклажанов и тэмпура из устриц с корнями лотоса (приправленной морской солью с Окинавы).

— Как сладко!

Соль усиливала сладость корней лотоса.

— Чувствуется, что осень…

Стол ломился от яств в золотистых тонах осеннего леса. Каждому сезону — свое угощение. «Ах, как хорошо быть японцем», как говорит Букинист.

Заморив червячка, я немного притормозил в ожидании своего рода «изюминки» сегодняшнего ужина: слегка обжаренного с луком-пореем и имбирем соленого филе тунца с рисом и сырым яйцом.

— М-м-м!.. Как пахнет, с ума сойти!

Подходит к концу еще один день щедрой, изобильной осени.


— Когда не знаешь, что делать, так и хочется что-то сломать, — понимающе кивнул Художник.

— Нет, я могу понять, когда тебя что-то раздражает или беспокоит, руки так и чешутся. Но, Акира-сан, вы бы, учась в старшей школе, стали бы в таком состоянии анонимно оскорблять других в сети?

— Точно нет, — отрезал Художник.

Сато-сан согласно кивнул.

— Интернет, конечно, — вещь крайне удобная, но нынешним детям от него далеко не только польза. Хотя ведь все равно есть такие, кто пишет гадости, и такие, кому это и в голову не придет… Средства средствами, а человеческую суть они не изменят.

— По мне, так от битья окон куда быстрее полегчает на душе.

— Гха-ха-ха-ха-ха!

— Вот она, твоя человеческая суть!

— Хорошим детям не стоит брать с тебя пример!

Конечно, бить окна — неправильно, но куда лучше, на мой взгляд, раз выплеснуть накопившийся негатив и успокоиться (получив по мозгам), чем копить его в себе и, прикрываясь анонимностью, поливать грязью других. По крайней мере, за психику бьющих окна не приходится тревожиться.

— Раньше-то люди из-за чего головы теряли — из-за азартных игр, наркотиков и алкоголя, а сейчас, куда ни глянь, все пользуются мобильниками и интернетом, поэтому современные дети не понимают, что от них тоже можно тронуться умом, вот что самое страшное, — вздохнул Поэт.

Я решительно кивнул.

— Но при этом ведь кто-то берет это на вооружение, сеть помогает им расширить собственные возможности… Все-таки это зависит от каждого конкретного человека.

Как у Хасэ и Тасиро: они пользуются мобильниками и интернетом в своих целях. Взять, к примеру, Тасиро, зачем она учит английский? Официальная версия — чтобы в будущем стать бизнесвумен международного уровня. Но на самом деле ей просто хочется читать слэш, что выкладывают на иностранных сайтах. Даже не знаю, чего во мне больше — восхищения или ужаса. (Слэш, кстати, — это то, что в Японии называют «бойзлав». Оказывается, любовь к яою успела распространиться по всему миру!)

Тасиро и ее подруги никогда не станут оскорблять других пользователей. Ведь интернет существует совсем для иных целей. Ну, или это мне так кажется.

— И ты совершенно прав, — поддержал мои рассуждения Сато-сан.

— Кто хочет сходить с ума — пусть сходит, — отрезал Художник.

— Пока они прячутся за никами и аватарами, им никто не поможет. Живого человека может спасти только точно такой же живой человек, — глубокомысленно изрек Поэт.


В прикрытом ночной мглой саду Особняка нежити в покачивающейся под порывами прохладного осеннего ветра траве стрекочут насекомые (если это, конечно, правда насекомые).

В воздухе порхает что-то светящееся. Буся поймал один такой огонек. Оказавшись в его ладошках, он быстро погас, но напоследок ярко вспыхнул, осветив лицо малыша. Бусе, видимо, это понравилось, и он продолжил охоту. То там, то здесь в темном саду мелькала, подсвеченная огоньками, его сосредоточенная умильная мордашка. Бела внимательно следила за ним с веранды.

Я гладил ее по спине и тоже наблюдал за Бусей. На сердце было так хорошо, тепло. Почему все в эту тихую ночь не могут чувствовать себя так же?

«Живого человека может спасти только точно такой же живой человек», — крутились у меня в голове слова Поэта.