Неделю спустя…

Харука отправилась в типовое строение за вторым корпусом.

Ей и правда хотелось зайти туда раньше, но у нее не получилось. Ее положили в больницу.

Хотя в больнице она провела всего три дня, ее мама принеслась из дома и заставила Харуку отдыхать, никуда не выходя.

Этим утром ее мама наконец-то уехала.

Впервые за долгое, долгое время Харука много разговаривала с матерью.

Больше половины их разговоров занимали истории о временах, когда ее старшая сестра была жива. Она и не заметила, что после этого время у них дома застыло.

«Смеяться, плакать и злиться от всей души. Давно я этого не делала.

Мне кажется, я всегда живу, сдерживаясь, из-за моей сестры.

Впервые я заметила во время этого дела.

Как и у доктора Киносита, мое чувство вины из-за смерти сестры приковало ее…

Но даже зная это, я не могу перестать себя винить.

Я всегда буду сожалеть о смерти сестры, но, думаю, шаг за шагом, я смогу начать смотреть в будущее.

Я попробую больше жить именно как я.

Ну, это проще сказать, чем сделать…»

Она стояла перед дверью с табличкой «Кружок Изучения Кинематографа».

Все же, Якумо ни разу не пришел навестить ее в больнице. Хотя она, вроде как, и надеялась на это.

Хотя из-за этого могли возникнуть проблемы, поскольку он бы внезапно столкнулся с ее матерью.

К тому же, ей было неловко заставлять его тревожиться.

Ах, но, может, она хоть раз могла пожаловаться.

- Якумо-кун. Ты здесь? – сказала Харука, открывая дверь.

Он был там. Его волосы, как обычно, были взъерошены, словно после сна. Хотя они виделись впервые за долгое время, он небрежно ответил: «О, это ты?».

«В самом деле, ну что за человек».

- Эй, ты уходишь?

Якумо для чего-то приоделся.

- Как раз вовремя. Ты тоже пойдешь? – спросил Якумо, зевая.

«Что значит «пойдешь»…»

- Куда?

- Навестить Исии-сана.

- Говоря «Исии-сан», ты имеешь в виду того Исии-сана?

- Да. Того Исии-сана.

- Он поранился? – Когда ее спасли, Исии лежал лицом вниз и не двигался, словно мертвый.

- Это не на уровне «поранился». У него трещины в левом предплечье, правой ключице и трех ребрах. Он серьезно ранен после избиения по всему телу.

- Все так серьезно?

«Я не знала…»

- Тогда именно Исии-сан удерживал цепь, на которой мы висели, вместо Гото-сана, ставшего мишенью атаки. Исии-сан не отпустил цепь, даже когда доктор Киносита бил его железной трубой.

Хотя они встречались несколько раз, Исии оставил лишь слабое смутное впечатление.

И этот Исии…

- Исии-сан, так сказать, спас нам жизнь.

Харука кивнула. Она совсем не знала, что все было именно так. Он защищал их своим телом.

- Мне и правда хотелось сходить раньше, но мне нужно было изучить некоторые вопросы.

Хотя Харука только пришла, она вышла из комнаты вместе с Якумо.

***

Хата сбежал из своего кабинета в секционную.

Сюда никто не приходил. Он не выносил шума.

С вопросами от следователей, не сумевших раскрыть дело, ситуация была аналогичной, но даже неделю спустя после завершения расследования СМИ становились все энергичнее и не собирались успокаиваться.

Безумие доктора Киносита…

Общественность устроила из-за этого шумиху, но насколько они осознавали его истинную сущность?

Хата хорошо понимал стоящую за поступками Киносита идею. Он мог бы поступить так же. Хотя Киносита выбрал неверный метод, Хата все равно считал, что доктор сохранял спокойствие.

Хата сел на стул у стены.

В любом случае, намечалось долгое судебное разбирательство.

Наверное, для Киносита оно станет пыткой. Ему придется спокойно смотреть на свои деяния. Слишком суровая реальность подвела им итог, назвав нарушением закона.

Сможет ли он это вынести…

Нет, ему придется. Таков был единственный оставшийся для него путь.

Ему придется до конца жизни отвечать за свои преступления. Похоже, некоторых людей тревожило, что Киносита может покончить с собой, но Хата это не волновало.

Само собой, для человека, верящего в существование души, смерть тела не означала отсрочку или конец.

Смерть не была местом, куда можно сбежать.

Людям, существовавшим, чтобы жить и умереть, стоило кое о чем подумать.

Наличие души означало, что со смертью все не заканчивается.

«И все же, меня интересует тот мужчина в темных очках…

Он и в этом деле словно бы и не существовал.»

Какие вообще у этого мужчины были цели? Якумо назвал это экспериментом, но Хата против воли казалось, что этим все не ограничивается…

***

«Прежде чем пойти в больницу к Исии-сану, мне нужно кое-куда наведаться».

После этих слов Якумо они пришли в офис управления речным шлюзом.

- Это вы. В чем дело? – окликнул их из офиса Утияма, когда они дошли до стоянки. Его голова была перебинтована – травма после того происшествия.

По дороге Харука услышала от Якумо, что Киносита ударил Утияма камнем в голову.

Должно быть, сейчас Утияма был сбит с толку из-за смерти девочки, которую любил, как дочь, и инцидентом, причиной которого стал ее отец – его друг, доктор Киносита.

Харуке подумалось, что его сердце пострадало больше, чем его голова.

- Утияма-сан, у меня к Вам небольшое дело, – сказал Якумо с каменным лицом.

Харука почувствовала, как атмосфера опасно изменилась. Утияма тоже это почувствовал. Дружелюбная улыбка быстро исчезла с его лица.

Якумо молча вошел в офис.

Хотя Харука ничего не понимала, она пошла следом.

- Дело ко мне, говорите? – Утияма предложил Якумо сесть напротив него.

- Нет, я не против и постоять.

Якумо стоял перед Утияма, сунув руки в карманы. Харука, нервничавшая из-за странной атмосферы, остановилась в шаге от этих двоих.

- Так в чем дело? – спросил Утияма.

- Сначала уточню. То, что я сейчас скажу – всего лишь моя гипотеза, лишенная доказательств. – Хотя Якумо и назвал это гипотезой, говорил он с четкой целью.

- И в чем суть? – осторожно произнес Утияма.

- Перейду сразу к делу. Утияма-сан, думаю, это Вы убили Андо-сана.

«Постойте, что это он говорит так внезапно?»

Харуке оставалось только поразиться неожиданному выпаду Якумо. Ей казалось, Утияма будет того же мнения, но она ошиблась…

Вместо обеспокоенного выражения на его лице появилась улыбка.

- Что Вы говорите? Я совсем не понимаю, что Вы имеете в виду.

- Я имею в виду именно то, о чем говорю. Даже после ареста доктора Киносита мою голову не покидало множество непонятных моментов, и потому я заново начал расследование.

- И что Вы узнали? – Утияма достал из кармана рубашки сигарету и зажег ее.

Он изображал неведенье. Так показалось Харуке.

- Одно: случайную смерть Андо. Согласно показаниям свидетелей, он выскочил на пешеходный переход на красный свет. Он не был пьян. Его никто не преследовал. Зачем тогда Андо в спешке выходить на перекресток?

- Кто знает? Я и сам не понимаю. – Утияма развел руками и картинно покачал головой.

- Я нашел Ваше имя в списке свидетелей. Вам не кажется, что для совпадения это уже слишком?

- Ну, я был там. Удивительное совпадение. Но каким боком это делает меня убийцей Андо? – От улыбки в уголках глаз Утияма появились морщинки, словно слова Якумо казались ему глупостью.

- Вы подгадали момент и толкнули Андо-сана в спину.

- С чего мне это делать? У меня нет никаких причин, верно?

Он был прав. Утияма-сан все верно сказал.

У него не было причин убивать Андо. О чем только думал Якумо, делая такие необоснованные заявления?

- Нет, у Вас была причина. Андо-сан – преступник, убивший Аяку-тян.

- Хотите сказать, я знал, кто убийца?

- Да, – немедленно ответил на вопрос Утияма Якумо, не меняясь в лице.

- А Вы изрядно уверены в том, что назвали простой гипотезой.

- Я много раз просматривал материалы дела. Аяка-тян была убита у шлюза выше по течению. Но нашли ее у этого шлюза. Почему так, как думаете?

- А разве… ее не течением унесло? – ответил после некоторых раздумий Утияма, подняв взгляд к потолку.

Его голос словно дрожал.

- Нет, это не так. Если бы ее унесло течением, на теле Аяки-тян было бы множество повреждений. Но их не было. Аяку-тян убили на старом шлюзе, а потом выбросили здесь, чтобы скрыть убежище Андо.

- Понятно; вот оно как… Но как это связано с моим предполагаемым знанием об убийце? – Утияма тревожно выплюнул сигарету.

- Связано. Когда Аяку-тян выбросили здесь, она погрузилась в воду из-за привязанного к лодыжке груза.

- И что с того?

- Она погрузилась в реку. Если бы Вы не видели, как выбрасывали ее тело, Вы бы не смогли так быстро обнаружить труп.

- У Вас удивительное воображение. – Утияма покивал, словно считал это достойным восхищения.

Но Харуке его действия показались наигранными.

- С небольшого отдаления Вы случайно увидели, как кто-то что-то выбрасывал в реку. Подойдя посмотреть, Вы обнаружили там труп Аяки-тян. В то время Вы увидели лицо убийцы или же, возможно, специально выследили Андо. Само собой, полиции ничего из этого Вы не сказали, чтобы найти убийцу самому и отомстить…

Утияма громко рассмеялся.

- Тот еще шедевр. Вы удивительны. Детектив Коломбо нервно курит в сторонке. Между прочим, в мире бы воцарился бардак, если бы все начали мстить за убийство детей их друзей.

- Да. Так и есть, будь она для Вас просто дочерью друга… – Якумо сделал паузу.

Они смотрели друг на друга, ничего не говоря. Первым отвел взгляд Утияма.

- Я собирался кое-что вернуть Вам сегодня. – Словно ожидая этого момента, Якумо достал из кармана черную записную книжку и передал ее Утияма.

- Э-это… – Выражение Утияма полностью изменилось.

- Вы уронили ее у реки при прошлой нашей встрече.

Внутри было два снимка. На одном была Аяка-тян. На другом – Утияма с другой женщиной.

- Я провел небольшое расследование. Женщина на фото с Вами – покойная жена доктора Киносита. Мать Аяки-тян.

Утияма, ничего не сказав, крепко стиснул записную книжку.

- Похоже, она была знакома с Вами до брака с доктором Киносита. Не знаю, случилось ли что-то между Вами, и не собираюсь в этом копаться. Но, по-моему, то, что Вы до сих пор носите такое старое фото с собой, доказывает: Ваши чувства к Аяке-тян сильнее, чем просто к дочке друга.

Утияма не ответил.

Однако, молчание было равносильно подтверждению теории Якумо.

- Почему Вы посчитали меня подозрительным? – помолчав, произнес Утияма.

- При первой нашей встрече Вы сказали: «Я не мог простить того, кто это сделал». Вы говорили так, будто все уже кончено…

- Понятно… Но даже если это правда, Ваши слова – всего лишь гипотеза.

- Вы правы. Все это моя гипотеза. Материальных улик у меня нет, – равнодушно произнес Якумо.

- Полиция?

- Им я ничего не говорил. Пожалуй, я и в будущем не стану им сообщать об этом деле. Вам решать, что делать дальше.

Так Якумо пришел, чтобы просто это сказать. Харука не понимала его намеренья.

Утияма нахмурился с озадаченным видом, словно он разделял мнение Харуки.

- Но, пожалуйста, не забывайте, что еще один человек взял на себя вину за гибель Андо в аварии, – произнес Якумо совершенно спокойным голосом.

Наконец, Харука тоже поняла, что было у Якумо на уме.

Хотя, конечно, это Утияма решал, что делать дальше, его выбор сильно менял дальнейшую судьбу водителя машины, участвовавшей в инциденте.

«Не втягивайте других людей в свою месть…»

Наверное, именно это хотел сказать Якумо.

- Мы уходим, – произнес он и быстро вышел из офиса.

- Э? Подожди-ка! – Харука вышла вслед за Якумо, сбегая от давящей атмосферы внутри.

Обернувшись на ходу, она увидела повесившего голову Утияма.

«Какой выбор он сделает? Такие вещи простыми раздумьями не узнаешь.

В душе я надеялась, что он сделает хороший выбор.

Но какой выбор правильный…»

***

Исии лежал на кровати, размышляя о деле.

У него было много времени. Он уже сотню раз прокрутил все в голове, но ответа так и не нашел.

Как можно было предотвратить это дело…

Его мысли перебил стук в дверь.

- Пожалуйста, входите, – произнес Исии, и в палату зашла большая, напоминающая медведя фигура.

«Это следователь Гото. Я польщен. Следователь Гото зашел меня навестить…»

- Прости. Я действительно хотел прийти раньше, но пришлось попотеть с бумажной работой, чтобы закрыть дело. – Гото неловко поскреб свой колючий подбородок.

Этого следовало ожидать.

На этот раз дело было раскрыто совершенно независимо от следственного отдела.

Информация была сложной, так что, наверное, поднялась большая суматоха.

Громко вздохнув, Гото сел на круглый стул у кровати. Под его глазами были тени, рубашка слегка засалилась, а волосы спутались. Он, должно быть, не спал…

- О, даже у тебя есть кто-то, кто приносит цветы? – Гото посмотрел на вазу с цветком у кровати.

- Нет, не в этом дело. Меня навестила дочь шефа.

- О, а ты хорош, – произнес Гото, подшучивая над ним.

- Пожалуйста, прекратите. Честно говоря, я озадачен, поскольку она приходит каждый день.

Более того, страх перед ней еще не покинул его сердце.

Она ничего плохого не сделала, но, несмотря на это, каждый раз, когда он смотрел её в лицо, к нему возвращались ужасные воспоминания о ее одержимости.

- Отлично. Тебя точно ждет повышение.

- Пожалуйста, хватит. Ваш визит для меня — значит куда больше, следователь Гото. – Когда Исии открыто поделился своими чувствами, у Гото появился откровенно недовольный вид.

«Почему он так меня не любит?

Так я заставил его ненавидеть меня…»

- Эй, Исии, я просто хочу сказать, что я не гей.

- Да, я знаю.

Что это он так внезапно говорит?

Окажись следователь Гото геем – Исии было стыдно об этом думать, но он бы нашел такой поворот событий неприемлемым.

- Ну…то есть… ты тоже мужчина…

- Что Вы пытаетесь сказать?

Гото смущенно откашлялся.

- Короче, я говорю, что тебе стоит проявить себя как мужчине.

- Это я изначально и собирался сделать. Я хочу стать мужественным следователем, как Вы, следователь Гото.

- Э? Ты не гей?

- Ни в коем разе. Это вообще не так. Мое сердце даже занято женщиной. – Исии не понимал смысла вопроса Гото.

- Этот Якумо… – пробормотал Гото, скрипнув зубами.

Якумо. Этот загадочный парень…

- Следователь Гото, я бы хотел спросить кое-что, но кто такой этот парень по имени Якумо?

У Гото появилось озадаченное выражение.

Хоть у него и был такой вид, Исии все равно не мог понять вещи, которые не понимал.

- О, я же тебе ничего не сказал. Его левый глаз видит духов умерших.

- Э?! Правда? – удивленно воскликнул Исии.

Он вложил в восклицание слишком много сил, и по его телу пронеслась боль.

- Какой ты шумный.

- Это правда?

- Правда. Иначе я бы не втягивал гражданского в расследование.

В словах Гото был смысл. Теперь непонятные Исии вещи начали проясняться.

Но это означало…

- Простите за такой невежливый вопрос, но Вы разве не следователь-экстрасенс, следователь Гото?

- Вот глупость, ты опять об этом?! Я с самого начала говорил, что ты ошибаешься! – завопил Гото, скрестив руки.

- Значит, это дело…

- Не только это, но и предыдущее, и то, что было перед ним – это Якумо все их раскрыл.

- Э-это…

- Об этом я сразу и говорил. Я ничего не делал.

Что-то внутри Исии треснуло.

«Ах, что это…»

Что ему теперь делать? Он разрывался.

- Ах, точно, точно. Кстати говоря, Якумо и Харука-тян говорили, что зайдут.

- Э?! Харука-тян зайдет?! – Стоило Исии закричать, как нахлынула боль.

Придет Харука-тян. Это смыло весь шок.

Глаза Гото прищурились в ухмылке.

- Эй, Исии. Ты упоминал, что твое сердце занято женщиной – ты говорил о Харуке-тян?

-Э? Нет, это… но… э…

Когда Гото внезапно перешел к делу, Исии смутился.

Он не привык к таким вещам.

- Понятно, понятно. Интересно получается.

- Что интересного?

- Слышишь, Исии? Чтобы завоевать Харуку-тян, тебе необходимо одолеть абсурдно внушительного врага.

- Внушительного врага?

- Да. Якумо.

«Как я и думал, этот парень…»

Он никогда с этим не смирится. Он не мог простить отношение этого парня к Харуке-тян. Он не мог видеть, как с Харукой так обращаются.

Так она вызывала жалость.

- Исии. Я тебе помогу.

- Правда?

- Ага, положись на меня, – уверенно произнес Гото и снова усмехнулся.

***

Покинув офис управления шлюзом, они двинулись по дороге вдоль оросительного канала, ведущей к больнице.

Стало так тепло, не сравнить с прошлой неделей.

Вишни вдоль оросительного канала стояли в полном цвету.

Бесчисленные розовые лепестки плавали на поверхности воды…

- Красиво. – Харука остановилась, подняв взгляд на вишню.

Шедший рядом с ней Якумо тоже остановился и поднял взгляд на вишню, словно только ее заметил.

Этот грубый, неприветливый, ни капли не добрый парень с сонными глазами показал на речном шлюзе ту сторону себя, которую обычно скрывал.

«Когда я была в опасности, он, не колеблясь, пришел меня спасти.

Его левая рука до сих пор красная там, где в нее впилась цепь.

Доказательство того, что он цеплялся за мою жизнь…»

- Пошли. – Якумо зашагал вперед, не отрывая взгляда от вишни.

Харука пошла следом и, всего на миг, как ни в чем не бывало коснулась тыльной стороной ладони отметины от цепи.

«…Спасибо.»

Вот что она мысленно прошептала.

Скажи она это вслух, он бы точно выдал что-то вроде: «Я это не ради тебя сделал», и все бы испортил.

«Вот противный парень!»

- Эй, подожди!

Когда он обернулся на ее голос, к нему подбежал мальчик возраста примерно начальных классов.

Мальчик оббежал Якумо и отдал ему сложенный клочок бумаги и ожерелье.

- Дядя в черных очках сказал отдать это Вам.

Якумо озадаченно посмотрел на бумагу и ожерелье, оказавшиеся у него на ладони.

Ожерелье на вид было женским, простым – всего лишь круглый камень на тонкой цепочке.

Камень сиял красным, как обжигающее пламя, совсем как левый глаз Якумо.

- Ну, я Вам передал, – сказал мальчик и убежал.

Якумо развернул клочок бумаги и прочитал, что там было написано.

В тот же миг его выражение изменилось.

Он начал лихорадочно оглядываться, но, в итоге, вздохнул, словно бы сдавшись.

Что было написано на той бумажке? Чувствуя себя виноватой, она все равно сбоку заглянула в записку.

Там было написано лишь одно предложение…

«Вскоре, снова…».

Харуке предстояло узнать жуткий смысл этих слов…