Глава 22. Как бы то ни было, Хачиман Хикигая отвергает его

Когда солнце окончательно село, температура упала, а ветер стал ещё злее. Мы шли вдоль парка к станции и смотрели, как сбросившие листву деревья дрожат под его порывами.

Я поправил воротник и зарылся лицом в шарф. Юкиносита, Юигахама и Миура шагали впереди. В клуб сегодня мы не пошли, потому что надо было отчитаться перед Миурой по поводу её просьбы. И мы решили поговорить с ней по дороге.

Точнее, главным образом говорила Юигахама, кратко описывая канву событий. Дослушав её, Миура кивнула и зарылась лицом в шарф.

— Понятно…

Ветер трепал её клетчатый шарф и светлые локоны. Юигахама нервно потеребила свой пучок волос.

— Ага, и потому я думаю, что сейчас уже всё хорошо. Наверно.

Миура стукнула носком туфли по земле, словно насаживая её на ногу поплотнее, и безразлично посмотрела в небо.

— Что ж, если всё так поворачивается, ничего не попишешь. Хаято есть Хаято. Мне уже лучше.

Она поднялась на цыпочки и отвела руки за спину, словно потягиваясь. Со спины я не видел её лица, но чувствовал, что глаза её прозрачны, как зимнее небо.

— Ну, на самом деле, каждый, кого бы Хаяма ни упомянул, окажется в сложном положении.

— Тихо, Хикки! — Пихнула меня локтем Юигахама.

— А? — Миура повернула голову и упёрлась в меня взглядом. — Слышать этого от тебя не хочу, Хикио.

— Л-ладно…

Ух… Миура, ты та-а-ак меня пугаешь… Миура ещё секунду буравила меня взглядом, но потом отвела глаза и отступила на шаг. И тихо забормотала, словно извиняясь.

— Просто… ну… понимаешь, даже включая проблемы. — Она резко развернулась, словно крутанувшись на месте. Полы её куртки и блестящие светлые волосы взметнулись в воздух. А на лице появилась немного смущённая улыбка. — Думаю, это всё равно хорошо.

Я просто не мог ей не восхититься. Взять и сказать так прямо с милой улыбкой. Именно простота, чёткость и прямолинейность производили такое впечатление.

Какое-то время я просто смотрел, как она улыбается. Заметив мой взгляд, она стёрла улыбку и быстро зашагала вперёд с недовольным видом.

— О… если так, это хорошо. Всё было бы хорошо, будь оно куда проще…

Я повернулся на голос и увидел, что Юигахама сжимает куртку на груди. Стоящая рядом с ней Юкиносита удивлённо смотрела на Миуру.

Хотя чему тут удивляться. Даже в школьной поездке Миура быстро раскусила намерения Хаямы и Эбины. Пожалуй, эти чувства можно назвать настоящими… И не забывайте, что у неё сильно развит материнский инстинкт!

Миура развернулась, заметив, что мы не тронулись с места.

— Юи, гхм, прости за всё… И спасибо. — Она подошла к Юигахаме и похлопала её по плечу. А потом глянула на меня. — И Хикио тоже.

Даже не повернулась… Будто я простое приложение. И зовут меня не Хикио. Впрочем, сойдёт.

— И… Юкиносита. Ты… ну, понимаешь, это… — Она перевела взгляд на Юкиноситу, с трудом выталкивая слова. Но потом решилась, повернулась к ней и резко склонила голову. — Извини.

Юкиносита озадаченно поморгала, но потом слегка улыбнулась и рукой в варежке отбросила волосы с плеча.

— Ничего страшного. Напротив, это мне стоит похвалить тебя за смелость и прямоту в том споре.

— Самомнение во всей красе, да? До чего же раздражает… Не стоило и извиняться.

Несмотря на враждебные слова, голоса звучали вполне дружелюбно.

Юигахама какое-то время с беспокойством смотрела на девушек, но потом, не в силах больше сдерживаться, буквально прыгнула к ним.

— Ладно! Пошли все на вечеринку!

— Я…

Схваченная Юкиносита попыталась вывернуться, словно отказываясь. Тоже оказавшаяся в руках Юигахамы Миура посмотрела на неё. — Почему бы тебе тоже не пойти?

— …Пожалуй. Только ненадолго. — Чуть улыбнулась Юкиносита, немного поколебавшись. Миура отвернулась.

× × ×

Вечеринку устроили в каком-то модном кафе, оформленном под английский паб. Здесь уже шумно веселились ребята из компании Хаямы и примкнувшая к ним Ишшики.

Судя по их веселью, это была скорее не вечеринка, а празднование победы Хаямы. Кроме компании Хаямы и Ишшики тут ещё обнаружились Тоцука со своей командой и почему-то Заимокуза.

Как только мы вошли, Миура сразу направилась к Хаяме. Юигахама заколебалась, но увидев, что Юкиносита ей кивнула, не слишком довольно улыбнулась и двинулась следом.

Мы с Юкиноситой заказали себе напитки и встали в конце барной стойки. Я глубоко вздохнул, словно выпуская скопившуюся за день усталость в такт музыке. Юкиносита фыркнула.

— Спасибо за работу.

— У-угу.

Юкиносита встала рядом, прислонившись к стойке. Наверно, тоже устала, а может, просто нервничала в таком месте. Как бы то ни было, выглядела она подавленнее обычного.

Непривычна нам такая шумная атмосфера. Что мне, что Юкиносите. Нам комфортнее смотреть на всё из угла.

Я глотнул имбирного эля, чувствуя его суховатый вкус. Юкиносита коротко вздохнула.

— В итоге всё решилось благодаря тебе и Юигахаме.

— Благодаря Юигахаме, я бы сказал. Я ничего не сделал.

— Ты помогал мне. Всегда. Уж это я знаю…

Прозвучавшая в её голосе непреклонность с нотками одиночества заставила меня невольно взглянуть на неё. Юкиносита с нежностью смотрела в сторону столика Юигахамы. Но была в её взгляде какая-то отстранённость. Словно её голубые глаза смотрят не на обстановку и не на людей, а на что-то ещё.

Я глядел на неё, не отрываясь. Юкиносита тихо подняла свой бокал.

— Вот почему…

Она слегка улыбнулась и тряхнула бокал. По золотистой газировке побежали пузырьки, распространяя вокруг запах муската.

Продолжать она не стала. Уверен, слова таились в её сердце, но в молчании, оставаясь невысказанными, они меня не достигнут.

Я тоже молчал. Просто поднял свой стакан с коричневым имбирным элем и слегка стукнул краем о её бокал.

Лёгкий звон в этом шумном баре прозвучал совсем негромко. Это был чистый, текучий и гладкий звук. Звук, выражающий мои чувства, которые я и сам не смог бы описать. Он звучал очень недолго, растаяв, словно пузырьки в бокале, лишь мимолётно коснувшись слуха.

И в уши снова ударил громкий шум веселья.

Мы с Юкиноситой молчали. Как, впрочем, и всегда. Я вдруг обнаружил, что снова поднимаю свой стакан, чтобы глотком смыть что-то, словно застрявшее в горле.

Какое-то время мы просто молча смотрели на остальных. Но Хаяма, словно заметив это, поднялся и двинулся к нам. Непростая у ведущего актёра задача – все формальности соблюдать…

— Привет… Спасибо, что пришли.

Юкиносита покачала головой, ерунда, мол, а я кивнул. И пока соображал, стоит его поздравлять или нет, Хаяма склонил голову.

— Извините… за всё… в том числе и за этот слух. Должно быть, он доставил тебе неприятностей.

Юкиносита на мгновение растерянно запнулась, но тут же собралась и повторила то, что уже говорила в клубе.

— Ничего страшного. По сравнению с прошлым разом просто ерунда.

— С прошлым разом, да? — Виновато пробормотал Хаяма.

Лицо Юкиноситы тоже помрачнело.

— …Теперь я понимаю. Уверена, тогда можно было найти лучшее решение. Я тоже доставила тебе неприятностей… Прошу прощения. — Она склонила голову. Потом подняла и, словно ностальгически глядя в далёкое прошлое, добавила, — Но я благодарна, что ты беспокоился обо мне.

Хаяма, захваченный врасплох, удивлённо уставился на Юкиноситу.

— А ты немного изменилась.

— Не уверена. Просто сейчас многое по-другому.

Она нашла взглядом Юигахаму, потом посмотрела на меня.

Я невольно отвёл взгляд. Потому что мне казалось, что я услышал то, что не должен был слышать.

Юкиносита улыбнулась и повернулась к Хаяме.

— Думаю, тебе тоже не стоит цепляться за прошлое… Нет нужды заставлять себя гнаться за кем-то.

— …Это определённо и про меня, — буркнул я.

Хаяма почему-то победно улыбнулся.

Из-за его спины вынырнула Юигахама. Словно опьянённая уже атмосферой веселья, она вцепилась в руку Юкиноситы.

— Юкинон, там цыплята! Много цыплят! И отлично прожаренных!

Но должной реакции не последовало. Мы, все трое, лишь посмотрели на неё, криво улыбаясь.

— А?..

Надо полагать, она уловила наше настроение, столь резко контрастирующее с атмосферой веселья за столиками. Быстро отпустила Юкиноситу и смущённо хохотнула. Хаяма чуть улыбнулся и вздохнул.

— Извини за всё, что случилось, Юи. Наверно, тебе это было неприятно.

— А, ум, нет, ничего такого!

Хаяма склонил голову.

— Понятно. Спасибо… что помогла мне.

— Да ничего такого…

Кажется, Юигахама была озадачена такой неожиданной вежливостью Хаямы. Ну, как бы то ни было, думаю, теперь всё позади. Я облегчённо вздохнул и снова глотнул эля. Хаяма поднял взгляд и улыбнулся мне.

— Хикигая, тебе тоже спасибо.

Он тепло посмотрел на меня, словно увидел что-то приятное… Я не знал, что ответить, и невольно закашлялся, словно чем-то подавившись. Его улыбка была странно приветлива, будто он видел что-то во мне. Именно в такие моменты он меня особенно раздражает.

Оставаться под этим тёплым взглядом было весьма неуютно. Я отвёл взгляд и услышал негромкий кашель.

— …Ю-Юкинон! Пошли! Жареные цыплята!

Юигахама ухватила Юкиноситу за рукав и возбуждённо потащила к столу. Та фыркнула.

— …Ладно, пошли. Раз уж там цыплята.

Ну и парочка, прямо как дети малые… Пока я раздумывал, не стать ли мне третьим, Хаяма слегка похлопал меня по плечу.

— Можно с тобой поговорить?

— Разумеется, нет.

Хаяма проигнорировал мой рефлекторный ответ и улыбнулся Юигахаме с Юкиноситой, давая им понять, чтобы шли без нас. Юигахама кивнула.

— Ладно, мы вас там подождём!

И потащила Юкиноситу дальше. Хаяма посмотрел им вслед и тряхнул свой стакан, звякнув льдом о стенки.

— Она немного изменилась… Да и ты тоже.

— …А?

Хаяма с немного одинокой, но уверенной улыбкой перевёл взгляд на меня. Его слова оказались настолько неожиданны, что я не знал, что ответить. Впрочем, ответа он и не ждал. Лишь слегка наклонил свой стакан, становящийся всё теплее по мере таяния льда.

— Единственный, кто не изменился, это я, — уныло пробормотал он, уставившись на содержимое стакана.

Я искоса глянул на него и заметил, что несмотря на неизменно безупречный внешний вид, взгляд его на редкость мрачен. Впрочем, и не гнилой, что уже хорошо. Губы искривились в усмешке.

— Вот интересно. Если ты думаешь, что кто-то изменился, не значит ли это, что изменился ты сам? Хотя не знаю.

— Думаешь?

— Я же сказал, что не знаю.

Несмотря на мой неопределённый ответ, Хаяма слегка прикусил губу и смотрел на меня, не отрываясь.

До сих пор мы с ним всегда отводили глаза, обмениваясь уклончивыми фразами. Но как минимум я должен прекратить отворачиваться. А значит, обязан ответить, пусть даже что-то извращённое или перекрученное.

Я глоток за глотком допил свой стакан, пожал плечами и вздохнул.

— Когда люди вокруг тебя меняются, ты должен изменить своё поведение, чтобы подстроиться под них. Будет ли это означать, что ты сам изменился?.. Ну, в конце концов это обязательно произойдёт.

Хаяма озадаченно поморгал, глядя на меня. А потом сухо и цинично усмехнулся.

— Какие неприятные формулировки. Ты и правда отвратительный тип.

Юигахама с Юкиноситой добрались до столика, и Миура с Ишшики замахали Хаяме. Наверно, поторапливая его вернуться. Хаяма махнул в ответ и уже было двинулся к ним, но вдруг охнул, словно что-то вспомнив, и снова развернулся ко мне.

— Точно, я забыл тебе кое-что сказать.

— Что?

— Когда ты сказал, что не можешь отвернуться от «этого», что ты имел в виду?

То ли из-за неудачного освещения, то ли потому, что мы так стояли, но я не мог разобрать выражения лица Хаямы. Но судя по тону, он не испытывал моё терпение и не пытался что-то выведать. Он задал вопрос, который действительно его беспокоил.

Наверно, он хотел понять, будет ли мой ответ тем ответом, который он так и не выбрал. Или выберет когда-нибудь. В таком случае мне ясно, что я должен сказать.

— Притворись, что ты этого не слышал… Как минимум, я не такой, как ты.

— Вот как…

Хаяма откинул волосы и слегка пожал плечами. И я заметил, что он очередной раз отводит взгляд.

У него сейчас было то же выражение лица, что и тогда, на марафоне.

Он дал ответ, которого я не мог дать, нашёл возможность, в которую я совершенно не верил, и с одинокой улыбкой оставил меня позади.

Несомненно, Хаяма будет стараться изо всех сил. Если изменится его окружение, изменится и он сам, чтобы ему соответствовать. Хаяма будет и дальше оправдывать ожидания. С этого момента по своей собственной воле.

«Потому я буду единственным, кто не отвергнет их». «Я хочу показать, что есть тот, кто не навязывает ожидания».

Потому что он чувствовал, что бесцеремонный отказ – это понимание. А холодное безразличие – доброта. Подтверждения тех, кто не понимает его, для него оковы.

— И я забыл тебе кое-что сказать… Я тоже тебя ненавижу, — сказал я, отворачиваясь.

Хаяма ошеломлённо посмотрел на меня, но вдруг рассмеялся.

— Понятно. Пожалуй, мне впервые говорят такое прямо в лицо, — удовлетворённо сообщил он, подавив смех. И шагнул от стойки. — Но даже так… я не буду выбирать. Хочется верить, что это лучшее решение.

— Для меня это просто самоудовлетворение, — добавил он, улыбнулся и вернулся за стол.

Но я улыбаться не мог.

Если ответ Хаято Хаямы был неискренним, значит, тот человек дал бы другой ответ. Не тот, который дал Хаято Хаяма.

Я допил свой имбирный эль и посмотрел на сидящих за столом.

В горле осталась щиплющая горечь.