Чигуса Хитачи и Оука Кашима были в растерянности.

— Пожалуйста! Помогите нам! Рю сбежал обратно в церковь!

Окрестности северо-западной окраины Улицы Дедала. Множество жителей Района Лабиринта собралось в этом месте, неподалёку от Восточной Главной Улицы, одной из самых оживлённых улиц города. Приказ Гильдии об эвакуации собрал в этом месте многих жителей района. Паства Такемиказучи оказалась посреди людского потока, окружённая детьми.

— Он сказал, что завёл кошку, ничего об этом никому не сказав, а потом просто побежал, и…

— А теперь там монстры…

— Всё будет хорошо. Только успокойтесь… ладно?

Чигуса и остальные члены Паствы Такемиказучи оказались на Улице Дедала, потому что их божество попросило их помочь Беллу и остальным, но после к ним обратились работники Гильдии, явно не справляющиеся с потоком людей, и члены Паствы Такемиказучи не могли отказать.

Паства Ганеша и другие авантюристы охраняли это место, а работники Гильдии пытались отправить остатки собравшейся толпы на Восточную Главную Улицу. Когда раздался рёв монстров, в южной части Района Лабиринта поднялась шумиха, и это означало, что единственной возможной зоной эвакуации становится Восточная Главная Улица. Все выходы с этого направления были забиты людьми. Горожане были в ужасе от прибытия монстров.

И дети, стоявшие перед Чигусой, Лай и Фина, не были исключением.

— Мне тоже остаётся только обратиться к вам. Пожалуйста, найдите как-нибудь нашего мальчика!.. — взмолилась старая монахиня Мария, её голос добавился к голосам детей.

— Постарайтесь держать нос по ветру. Не знаю, что мне делать, если рыдать начнёт взрослый человек, — ответил Оука. Он был слишком измотан, чтобы выдумать не такой неловкий ответ на мольбу худой черноволосой женщины. Большая часть авантюристов Паствы Ганеша была занята охраной эвакуируемых, потому Марии не к кому было больше обратиться. Никто не хотел отвечать на её просьбы, потому что они касались всего лишь одного маленького мальчика.

— Ладно, мы его поищем. Скажите, куда он ушё… А, это всё равно бесполезно. Я не могу определяться с направлениями в этом районе, — ответил Оука.

— Позвольте мне пойти с вами! Я покажу вам дорогу к церкви! — ответила Мария.

— Я тоже хочу пойти!

— И я!

Лай и Фина кинулись к удивлённым Чигусе и Оуке.

— Лай! — прикрикнула Мария, пытаясь остановить мальчика. Однако, он и Фина, игнорируя её попытки, вцепились в Оуку, прежде чем она успела сказать им, что это опасно.

— Может кровью мы не связаны… но мы семья!

После этих слов Оука всё понял. Он нахмурился, будто пытаясь решить, что ему делать.

— Сироты… Чтоб меня. Какой я мягкотелый

Оука и Чигуса сами были сиротами. Как и Микото, перешедшая в Паству Гестии. Они потеряли семьи по разным причинам, но их объединяло то, что они росли под присмотром Такемиказучи и других великодушных божеств.

«Лай и остальные наверняка прошли через то же, что и мы», — подумал Оука, прикладывая руку к мускулистой шее.

— Чигуса… прости. Можно они тоже пойдут? —спросил он.

Чигуса улыбнулась и потрясла головой, показались её глаза, обычно скрытые прядями волос. Ей нравился неловкий, но добрый Оука.

Он улыбнулся девушке в ответ.

— Ладно, ведите нас!

— Сюда!

Оставив авантюристов позади, Чигуса и Оука отправились к приюту с Марией и детьми.

Кассандра Иллион что-то несла.

— Ой! Как тяжело!..

Её руки, насколько дотягивались, обхватывали большой деревянный ящик, она брела через пустынный Район Лабиринт.

Она была в северо-восточной части района и, к счастью для неё, ни авантюристы, ни монстры, не показались. Её сопровождал один слабый огонёк. Эмблема Паствы Миаха, принявшая в абстрактную форму человека, освещала дорогу, по которой девушка торопливо шагала. Её длинные волосы мотались из стороны в сторону, а мешки под глазами были больше обычного. Она шла по запутанным переулкам, неожиданно коробка в её руках начала трястись.

— Н-не крутитесь, — перепугано шепнула она своей ноше.

Быстро осмотревшись, девушка убедилась, что никого рядом нет, точнее, так она думала.

— Вот ты где, Кассандра! Зачем тебе было сбегать?

— Ииик!

Её подруга Дафна вышла сзади. Взвизгнув, Кассандра ослабила хватку и коробка выскользнула из её рук, упав на каменную мостовую. Несколько голосов взвизгнуло в упавшем ящике.

— …

— …

Дафна застыла.

Кассандра побледнела.

— Кассандра… серьёзно? — сказала Дафна дрожащими губами, уставившись на начавший двигаться ящик.

— Д-Даф, ты всё не так поняла! Стой, подожди!

Кассандра пыталась помешать, но Дафна оттолкнула девушку в сторону и открыла ящик.

— Кью…

— Вооф…

Внутри оказались адская гончая и аль-мираж с мокрыми от слёз глазами, лежащие в полном беспорядке после падения коробки.

— ЧЕГООООО?! Это что ещё такое?!

— Д-Даф, не кричи так!

Два монстра подскочили от крика Дафны, перепугавшего Кассандру. В глазах Дафны читалась смесь гнева и замешательства, она схватила подругу за грудки:

— Кассандра, дура! Ты чем занимаешься?! Только не говори мне, что ты покрывала монстров, за которых награды назначили?!

— Нет, всё не, так! Я, ну… всё из-за видения!

Чуть меньше недели назад Кассандре приснилось, что её поглощает чёрная волна. И, когда она оказалась на волосок от смерти, она достала амулет в виде кролика, который помог ей сбежать. Этот сон перепугал девушку и, как и все остальные подобные сны, был совершенно неожиданным.

По прошлому опыту восемнадцати лет своей жизни девушка знала, что такой сон означает, что с ней случится нечто очень плохое. Поверив в ужасающее сообщение, полученное во сне, она бродила по пустынным переулкам и пять дней назад, в тот самый день, день, когда случилось то, что случилось, она наткнулась на то, что девушка приняла за амулет в виде кролика… белый пушистый шарик. И чёрный пушистый шарик.

Они были мокрыми от крови и совершенно истощёнными. Оба монстра лежали без сознания, раскинув конечности. Кассандра увидела спасительный талисман в аль-мираже и адской гончей.

Она чуть не рухнула в обморок, но воспоминания об ужасном сне удержали её концентрацию. Побледнев, дрожащими руками она спрятала монстров в ящик и в тот же день принесла в свою комнату. Случилось настоящее чудо, потому что ни Миах, ни Дафна, ни Нажа и ни один из авантюристов ничего не заподозрил.

Кассандра не защищала Ксеносов, монстров. Совсем наоборот, она была от них в ужасе даже после этой встречи. Но она набралась храбрости и решила сохранить «спасительные амулеты» до нужного дня. Кассандра решила покормить монстров остатками хрустящей картошки, чтобы они не умерли от голода. А вовсе не потому, что белый монстр издавал похожие на мяуканье звуки, и не потому, что чёрный монстр тихонько завывал. Картофельная закуска пришлась монстрам по вкусу. После этого Кассандра подкармливала девушек (а бывают ли монстры-девушки?) картошкой. «Интересно, нет ли у меня врождённого таланта укротителя?» — мелькала мысль в голове авантюристки.

В конце концов, Миах (который так и не смог найти в себе силы рассказать своей Пастве о Ксеносах) и Кассандра (слишком напуганная, чтобы рассказать божеству правду) попросту друг друга избегали. Но Дафну объяснения Кассандры не заботили.

— Снова твои глупые сны!!! Хватит уже, перестань! И пусти меня!!!

Если об этом пойдут слухи, то Паства Миаха окажется в том же положении, что и Белл. Ради своей Паствы и ради своей подруги, Дафна вытащила из ножен длинный кинжал.

— Кью?!

— Н-нет, Дафна, не надо!

— Отойди, Кассандра!

Дафна попыталась оторвать дрожащую Кассандру, от ящика, который та прикрыла телом. Блестящее лезвие кинжала указывало на то, что монстры будут убиты на месте, но…

Топ!

— …

Дафна и Кассандра услышали, как что-то разметало камни мостовой, над ними нависла огромная тень.

Когда окаменевшие девушки подняли взгляды, над ними возвышался огромный, перекрывающий ночное небо чёрный силуэт.

Его шкура была покрыта свежей кровью, которая, как можно было понять, принадлежала побеждённым врагам. Он занёс над головой двухстороннюю секиру, называемую Лабрисом. Зверь пронзил девушек ужасающим взглядом, готовясь опустить на них оружие.

Дафна побледнела, Кассандра сжалась от страха. Несмотря на то, что обе они подняли уровень до второго, разница в силе была очевидна. Они были уверены, что в следующее мгновенье от них уже ничего не останется.

И стоило им принять мысль о неминуемой смерти.

— Кьюю!

Аль-мираж и адская гончая выскочили из коробки, оказавшись перед авантюристками. Аль-мираж начал верещать, чёрный монстр ничего не ответил, но потом опустил секиру. Он прошёл мимо девушек, замерших будто статуи, и исчез в ночи.

Аль-мираж посмотрел на Кассандру и, бросив прощальное «кью», забрался на адскую гончую. Монстры последовали за чёрным зверем в ночную тьму.

— …

— …

Молчание, подобное затишью после бури, окутало девушек.

Кассандра рухнула на колени, обхватив Дафну за пояс.

Дафна, едва сдержалась, колени едва её не подвели. Она неловко посмотрела напряжённо улыбающейся ей Кассандре.

— В-в-в-в-видишь? О-они нас с-с-спасли!..

— Хах, и, конечно, это потому, что ты притащила эти штуки домой, да?! — сказала Дафна, отвешивая Кассандре увесистый подзатыльник.

— Ау! — взвизгнула Кассандра, почёсывая место удара.

Зверодевушка побледнела.

— Быстрее, зовите лекаря! Или дайте зелье, да что угодно! — кричал кто-то.

— Какой ужас…, — прохрипел другой голос.

— Скольких из нас он размазал?!

Побледневшей зверолюдкой была превратившаяся в этот вид Лили. Это она побледнела как лист бумаги, увидев разруху и окрашенный в красное кровью авантюристов переулок. Её звериные уши дрожали, она уставилась на лежащие повсюду тела авантюристов.

Кто из отделившихся Ксеносов это сделал? Все они? Даже если все…

Лили и Белл должны были отправиться на помощь отделившимся Ксеносам и, если это будет возможно, отправить их к Фелсу и основной группе. Если это будет невозможно, планировалось, что Белл и Лили используют второй ключ к лабиринту, хранимый одним из Ксеносов, и найдут другой путь к Кноссу.

И сейчас Лили находилась в восточной части Района Лабиринта. Знак, написанный на Коине, гласил: «277 Район».

Зов Лидо, послуживший началом битвы, также указывал отделившимся Ксеносам на объединение в этом месте. Благодаря не растерянным навыкам воровки Лили смогла незаметно попасть на перекрёсток, но…

Ксеносов нашла группа Авантюристов… и, по видимому, монстрам пришлось прибегнуть к самозащите. Судя по всему, группа была большая, наверняка другого выбора у них не было…

В этом месте была лестница, от которой налево и направо расходились запутанные улочки. Мостовая и стены были обрызганы кровью, будто небольшая площадь превратилась в мир красного. Окровавленная амазонка лежала у стены со сломанной шеей. Дварф уставился пустым взглядом в небо, его лучшая броня и молот были расколоты. Кровавый карнавал в равной степени прошёлся как по авантюристам новичкам, так и по опытным авантюристам.

— Угх?!

Даже Лили, опытную помощницу, подобная жестокость повергала в шок. Вывернутые руки и ноги, торчащие прямо из плоти кости, стали для неё зрелищем, заставившим побледнеть. А они действительно живы? Лили прижала руку ко рту. Ей не хватало храбрости, чтобы войти в круг завывающих авантюристов и спросить куда отправились монстры.

Среди них есть члены Паствы Локи… Интересно, сударь Финн решил, что здесь убежище монстров и отправил разведчиков? Наверное, после такой бойни Ксеносы сюда не придут…

Среди лишившихся сознания авантюристов Лили нашла взглядом эмблему в виде клоуна и сглотнула. Разрушения стен и каменной мостовой, оставшиеся после битвы, говорили о том, что сделавший это монстр очень силён. И Лили представился… чёрный минотавр, яростный рёв которого она слышала.

А нужна ли помощь монстру, который способен причинить столько разрушений?

Лили начала искать следы, которые могли бы вывести её на других Ксеносов. И каждый раз находя взглядом стонущего от боли авантюриста, она ощущала огромное облегчение и сильную тревогу.

Он ударял их кулаком или ногой.

Этого хватало.

—ААААААААААА?!

Один из охотников отбросил оружие и кинулся бежать, но уже в следующее мгновенье удар настиг и его. Как и остальные охотники, он упал на землю, закашлявшись кровью.

Это даже дракой назвать было трудно. И уж тем более охотой.

Волна голода выходила из-под его контроля, он возвращался к своим родичам, тем, с которыми разделился. На них нападали охотники, а он их спасал.

Его родич-кролик был рад, сказал, что на него можно положиться.

Его крылатый родич пробормотал что, возможно, он заходит слишком далеко.

Видевшие его голод родичи делились на две категории. Те, кто его хвалил, и те, кто его боялся.

Он понимал, что даже среди своего вида он белая ворона. Его мечта отличается от того, о чём мечтают они. У них есть чувства к поверхности и людям, которые здесь обитают. У него таких чувств нет. Он находит смысл только в сражениях.

Здесь мы должны разойтись, подумалось ему.

Он понял, что его мечта может разрушить мечты его родичей. Он передал им ключ. Ключ с пылающим в нём оком. Этот предмет он хранил при себе до последнего момента. Когда он сказал им, что ему этот ключ не нужен, его родич в красном колпаке задал вопрос:

— Что ты будешь делать?

Он сказал, чем собирается заняться.

Сразиться. Чтобы дать им дорогу.

А ещё.

Он ощутил, что мечта, которую он ищет, прямо здесь, на поверхности.

— …Я понимаю. Желаю тебе удачи в твоём бою.

Он повернулся к говорившему родичу спиной, сказав о том, что они расстаются.

Возможно, это расставание будет вечным.

У него было предчувствие, что так всё и случится, но это не важно. Не важно, потому что здесь он может найти свою мечту.

Скрывая свои размеры в темноте он продолжил искать.

Новой встречи и новой битвы.