Даже когда уборщик все прибрал и удалился из туалета я сидел в кабинке и выжидал, на случай, если он захочет схватить и наказать меня за этот беспредел на выходе.

      И спустя время я все-таки решился выйти.

      Раздался звук слива, и я выскользнул из кабинки, а затем и из самого туалета. Хорошо, что пары кончились, последнее чего я хочу – это показаться в таком виде Ширасаке-сан.

      Мне не остается ничего кроме как пойти на крышу и вывесить свою форму – не могу же я мокрым разгуливать. Сейчас там должно быть пусто.

      Я поднимаюсь вверх по лестнице и открываю старую, тяжелую железную дверь, что ведет на крышу. Ух, свежий ветерок, который ознаменовывает конец апреля, дует мне прямо в лицо. Он же медленно закрывает дверь.

      Сегодня тепло и довольно приятно.

      Это подходящее место... с северной стороны я не могу повесить форму, так как окна соседнего корпуса выходят прямо на крышу. Все увидят мои мокрые вещи. Что будет последним гвоздем в крышку гроба этого великолепного дня.

      Ух, а солнце здесь припекает.

      ... что?!

      Я заметил какое-то движение на другой стороне крыши. Подполз к краю крыши так, чтобы меня не было видно, но сам я мог видеть более-менее разборчиво.

      Стоп... это что?!

      Казалось невероятным, но… самая красивая девушка на земле… Ширасака-сан… тут, на крыше... ПЕРЕОДЕВАЕТСЯ?! Да сюда же вообще никто не ходит! Это совсем непопулярная крыша как раз для таких непопулярных парней как я. Она переодевается… прямо здесь… под этим небом... укутанная солнечными лучами...

      Нет, этого не может быть!

      Ширасака-сан снимает свою блузку. Она пока меня не заметила. И точно не слышит из-за ветра. Расстояние между нами… не знаю… метров 7 или 8...

      Я выглянул из-за края и окинул взглядом её фигуру. Насколько я отсюда вижу, она носит белый бюстгальтер Y-образной формы. Ох, как она в нем сногсшибательно выглядит!

      Прелестные груди Ширасаки – вот что скрывает этот злобный лифчик. Её вырез на груди словно светится на солнце.

      Ох, она поворачивается!.

      Я вижу её молочные бугорки чуть ниже подмышки. Ч-ч-чудно… Если бы не белая ткань, что скрывает её прелести. Ну и грудь! Вот это я называю грудью!. Она и правда хороша… Невероятно, я впервые вижу женскую грудь!

      Даже спина Ширасаки неописуемо прекрасна… Я… я никогда не знал, что женская спина может быть настолько сексуальна… Её кожа выглядела очень гладкой. Белоснежная… А её талия так узка, что, кажется, может сломаться от одного лишь объятия. Такая маленькая девушка.

      Спортивный костюм висит на старом стуле около Ширасаки. Я и не знаю, как она дошла до идеи переодеваться на крыше. На ней сейчас только бюстгальтер сверху, а низ закрывает юбка.

      И что же она сделает теперь?

      Вариант 1. Прежде чем снять юбку – она наденет свою футболку.

      Вариант 2. Она снимет юбку и останется только в белье.

      Что же она выберет? Ну же! Второй вариант, пожалуйста! Пусть второй! Она опускает руки вниз к юбке. Да-а, второй вариант! Хоть где-то удача на моей стороне.

      Юбка падает и шлепается о землю. Ну, здравствуйте, кружевные трусики. Отсюда видно только попку, но все равно, привет-привет. Ох, кружевные трусики-сама, что же ты со мной делаешь! Они небесного цвета.

      Попка Ширасаки... она выглядит такой мягонькой! Не могу поверить! Я все это вижу наяву. Я чувствовал себя спец. агентом на тайном задании:

      «Прием-прием, штаб, разрешите доложить, трусики Ширасаки – кружевные!»

      «Как и докладывала разведка, отличная работа, сержант!»

      Пока я шутил у себя в голове, ко мне пришла идея. Д-да!

      Я достал телефон из кармана своими трясущимися руками. И затем... я сфотографировал. Ширасаку-сан в кружевных трусиках и белом лифчике. Одно, два...три фото… Я фотографировал горизонтально, хоть на них и была запечатлена только спина.

      Молочные бугорки Ширасаки-сан... они выгравированы в моей памяти отныне. В моей голове и в телефоне. Это была мечта, но она длилась лишь секунду.

      Ширасака надела свой спортивный костюм в считанные секунды. Она натянула футболку. Но её беззащитная попка в трусиках все еще открыта, так что я жму кнопку еще раз. Затем она надевает свои небесно-голубые шортики.

      Её правильной формы круглая попка тут же скрывается от глаз. Ах, какая жалость...! Хотя бы видно эти тоненькие ножки...

      Нет-нет, уже опасно фотографировать. Я и так уже очень много сделал.

      Что...что мне делать теперь? Какой вариант самый оптимальный? В голову приходит только одно – Беги. Беги отсюда, больше никаких вариантов нет.

      Я попытался незаметно проскользнуть. Ну же, осталось просто вернуться к выходу на крышу… Но... Нога! Она застряла! Вытаскивая ноги из ловушки я не рассчитал силы и упал назад. Громко упал назад. Я попытался встать.

      ― Что? Кто здесь?

      Ох, как сладок голосок Ширасаки-сан… Всмысле... блин! Меня обнаружили! Я уже думал вскочить, но она уже тут как тут!

      Мои глаза встретились с её неприлично близко. Она ошарашенно смотрела на меня. Что делать? Что делать?! Аааа! Что же делать?!

      ― Ээээ… извиняюсь? ― вырвалось у Ширасаки.

      ― Ух, эм... я тут... ― попытался оправдаться я.

      И все что я смог из себя выдавить уставившись в пол было:

      ― Ааа...эм..зд..зд-дравствуй...мм...

      А-а! Какой же я идиот! Извращенец! Она решит, что я полный извращенец! Её глаза расширились.

      ― Ты же Йошида-кун из моей группы, верно?

      ― А-ааа?!

      Невероятно! Ширасака-сан помнит моё имя!

      ― Что, я ошиблась? Ты Йошиока-кун?

      Нет-нет-нет! Я верчу головой

      — Йошида, Йошида, все верно, я – Йошида! — думаю, после этого она поняла, как меня зовут

      — Ага, точно, Йошида.

      Ширасака-сан довольно улыбнулась. Ооооо, какая милая...!

      — Эм, Йошида, а что ты делаешь на крыше? — весьма логичный вопрос.

      — Э-э-эм, ну, я... тут... а... а ты что тут делаешь, Ширасака?

      А-а-а! Я ответил на вопрос – вопросом. Не очень умно. Я похож на такого идиота сейчас… Идиот, идиот, идиот! Убейте меня! Кто-нибудь, ну же!

      Сердце бьется. Осознание этого факта подкралось ко мне очень незаметно: я разговариваю с Ш-ш-ширасакой-сан?!

      — Ну... я дежурная сегодня... крыша грязная... вот и подумала подмести её после уроков

      — Э-э-э? Одна?

      — Ага, все сейчас во всяких клубах по интересам… а я ни в одном не состою, вот поэтому, эх, не с кем...

      — А-а-а, ясненько

      Наверняка дожидается конца тренировки баскетболистов...

      Вот как оно всё... Ч-черт!

      — Но, а з-з-зачем шорты?

      — Ой, я подумала что испачкаюсь, крыша же всё-таки – ну и переоделась.

      Да, я уж видел, что ты переодевалась. Мне хватило мозгов не говорить это вслух.

      — Ага-а-а… ясненько… ну… я… а моя униформа… она, эм, намокла и я решил её здесь высушить...

      — Хм, понятненько.

      Она посмотрела на мокрую форму, свисающую на моей руке.

      — Нет-нет! Не подумай! Я не описался! Просто один громадный чувак вылил ведро воды на меня, ну вот она и... намокла… хэ-хэ-хэ...

      Чем больше говорю, тем более бессвязным и нелепым кажется этот бред. Я уже даже не могу все в шутку повернуть! Она посмотрела на меня и рассмеялась.

      — Мне и в голову не пришло, что ты мог описаться, ты чего? Мы же уже в колледже!

      — А-ха-ха! Ну да, ну да! Вот глупость бы была! А-ха-ха!

      Смеющаяся Ширасака! Как она мила! Она меня убивает... даже просто разговор с ней... разрывает мне сердце.

      — О, Йошида — я думаю, что если ты оставишь форму здесь,— она указала рукой на нагретую солнцем парту, — то она высохнет быстрее!

      — С-с-спасибо большое!

      — Эй, ты чего? Мы же одногруппники, к чему формальности?

      — А-а-а… типа того...

      Я положил форму туда, куда указала Ширасака-сан. Погода хорошая, одежда высохнет моментально.

      — Ну что же, начну прибираться.

      — Что ты здесь вообще подметать собралась?

      Она пустила еще один смешок:

      — Я сама все не уберу, знаешь? На крыше много мусора. Люди постоянно приходят и уходят – выбрасывают пластиковые пакеты, коробки из-под молока, даже хлеб. Думаю мне надо всё это собрать да выбросить, — сказав это она схватила метлу и начала подметать.

      А мусора здесь и вправду многовато.

      — Как же много быдла здесь учится… никаких манер.

      В шортиках она выглядит очень мило, даже подметая пыль. Она наклонилась и её милая попа предстала во всей красе… ох! Как она прекрасна! С каждым движением попка тоже колышется. И пока я зачарованно смотрел на её попку, она внезапно повернулась Оу! Похоже я влип.

      Она на меня смотрит! Меня поймали? Или нет?

      — Эй, Йошида

      — Э-э? А-а? Ч-что?

      Я смотрел туда. Смотрел на небо. На птичек. Не на задницу. Не на твою милую задницу. Верь! Верь мне! Ширасака!

      Я с надеждой уставился на неё И тут она сказала:

      — Йошида, поможешь мне?

      — А? С уборкой?

      — Да, тебе не сложно?

      — Я-я не против...

      Слава Богу! Она довольно ухмыльнулась.

      Да! Давай! Конечно же помогу! Я помогу чистить крышуууууу! Дааааа! Вместе с тобоооооой!

      Мы чистили её около часа. Я был счастлив. Я был и вправду... счастлив. Мусор занял два полных пакета. Многовато.

      — Ну вот, выкинем и готово.

      — Д-да.

      Уже всё... Эх, счастливые часов не наблюдают...

      — Я понесу один, а ты, Йошида, можешь, пожалуйста, взять другой? — она еще и спрашивает. — Так сможешь? Второй пакет взять?

      — К-конечно.

      — Ты не против?

      Девушка улыбнулась. Ох... я бы на неё вечно смотрел.

      — Так точно! Принято!

      И я непроизвольно отдал честь Ширасаке. Она рассмеялась.

      — Йошида, а я и не знала, что ты такой забавный

      Что? Что? Я… Меня что... хвалит Ширасака-сан? Приятно. Как мне реагировать, черт...

      — Э-э, извини, я что-то не так сказала...?

      Чего????

      — Нет-нет, что ты, всё в порядке! Все в абсолютном порядке!

      И она снова рассмеялась.

      — Извини… ах-ха-ха, ты такой забавный… ах-ха-хах, Йошида, правда.

      Она смеется. Пот на её лобике блестит на апрельском солнце. Наблюдая за её улыбкой вблизи я осознал, что она, улыбка эта, даже красивее, чем мне казалось изначально.

      А мы неплохо смотримся. Идем такие, с мусорными пакетами. Она спереди, я сзади. Пакеты тяжелые и мы разговариваем, пока несем их.

      Даже отсюда я чувствую запах её волос. Я унюхал её чудный аромат. Значит вот как пахнут женские шампуни.

      Воу, я вижу её шею! Боготворить. Хочу её боготворить! Её не часто можно увидеть, эту шею.

      Прелесть! Просто прелесть! Вблизи она кажется другой. Когда ты смотришь издали... ты просто смотришь. Но сейчас... я чувствую Ширасаку.

      Я всего-навсего иду позади, а сердце уже вырывается из груди! Внутри все сжимается! Я знаю это чувство!

      Я даже могу учуять капельки пота на её шее. Я хочу лизнуть её шею! Я хочу узнать каков этот пот на вкус! Ух! Но этому не бывать... потому я продолжил смотреть...

      Переключаюсь на попку и рассматриваю её вместе с ножками… Попка и ножки, я хочу их массажировать, гладить и ласкать... Я хочу провести рукой между её ягодиц...

      Но это вот разглядывание немного затуманило мой рассудок и Ширасака-сан, словно учуяв это, резко развернулась. Дерьмо!

      — Йошида?

      — Д-да...? Что такое?

      — Этот мусорный пакет слишком тяжелый?

      — А?

      — Ты как-то по-другому дышишь…

      — Э-э-эх, Ах? А-а-ах… ну да, в моей жизни физическая активность явно не стоит в приоритете уже некоторое время. Л-лестница… подниматься… и еще... и ещё...ох, спускаться , еще подн… фуууух, я обычно, ух, лучше с этим справляюсь… да.

      — Ага, ну ничего, ты аккуратнее там, — Ширасака сладенько мне улыбнулась.

      Я просто таю…

      Я переобулся и вышел из корпуса в сторону мусорных баков. Мне наверное стоит… перекинуться парой фраз с ней... но когда она рядом, все что я могу это смотреть в пол… Раз я не могу говорить с ней , то хоть посмотрю на её фигурку сзади.

      Какая прелесть... настоящая красота прекрасна как ни глянь. Нас так много объединяет сейчас! Мы вместе идем выбрасывать мусор! По одной тропинке! Проводим время вместе! Это просто пик моей жизни!

      Остановись мгновенье, ты прекрасно! Я серьезно, время, остановись! Искренне и неподдельно – я молился об этом. Возможно, впервые в жизни. И тут, внезапно, это святое блаженство было прервано чьим-то выкриком:

      — Юкино! — прозвучал басистый голос со стороны баскетбольного клуба.

      ДА КТО ТЫ ТАКОЙ ЧТОБ НАЗЫВАТЬ ШИРАСАКУ-САН ПО ИМЕНИ?!

      Этот кто-то вскоре появился... и имя ему было Эндо Кэндзи.

      Он подбежал к ней в своей баскетбольной униформе.

      — Ой, Кэндзи!... в смысле, Эндо-кун...

      Она назвала его по имени, но затем осознала, что я рядом и… Ну да. Других вариантов нет. Эти двое – парочка. Мужчина и женщина. Отношения, встречи. Вот это вот всё.

      — Тренировка уже закончилась?

      — Да, семпай сказал, что мы можем быть свободны. А ты как?

      — Тоже, только вот мусор выброшу.

      — Домой вместе тогда?

      — Ладненько!

      Да, меня никто не замечал. Они просто стояли и говорили, будто этот пакет с мусором висит в воздухе сам по себе.

      Пока Эндо слегка удивленно не посмотрел на меня. Посмотрел словно на давно потерянную вещь.

      — А ты? Ты кто такой?

      Я твой одногруппник, дубина.

      — Это Йошида-кун, он в нашей группе.

      — Что, правда?

      Да, правда. КОНЕЧНО, ПРАВДА, я тот самый тип справа от тебя, глупая ты гора мышц.

      — Эй, как-то грубо. Извини его, Йошида-кун... мы просто с Йошидой убирали крышу, вот и все.

      — Эм?

      — Да, вот и всё, он мне просто помог.

      Ширасака-сан... всмысле… вот и всё...?!

      — А, да? Ну тогда это, сам давай разберись тут. Мы с Юкино пошли, выкинь мусор вон туда и свободен. Что за?! Да кем он себя возомнил?! Ширасака немного разозлилась.

      — Раз так, то пойди, переоденься, а с мусором мы уж разберемся.

      — Э-э-э, но...

      — Мы же вместе домой идем, верно? Так чего ты время тратишь?!

      Ух, а она тут раскомандовалась. Эндо не оценил этого.

      — Слушай сюда, друг. Не смей к ней подкатывать. Даже, блять, не думай об этом.

      Он это сказал. Слово в слово.

      — Ты вообще о чем, Кэндзи?

      — Если я этого сейчас не скажу, этот типок может подумать, что у него есть шанс.

      — Йошида – одногруппник! Это вообще невозможно!

      Да, но... разве у нас не было искры на крыше? И вообще...?

      — В любом случае, когда выбросишь этот мусор, бегом домой, тебе ясно!?

      Он толкнул меня плечом и вернулся в раздевалку. Что за злобный тип. Мерзкий ублюдок! Мы вновь двинулись к мусоркам. Молча. Просто подошли и выкинули.

      — Спасибо, Йошида-кун, ты мне очень помог, — сказала она вытирая руки от грязи.

      — Д-да, я-то чт... я, типа, вообще, ничего...

      — Нет, ты правда помог. Ты хороший, Йошида.

      — Н-не за что...

      Да, и насчет… Она уставилась в пол ненадолго.

      — Я правда хочу извиниться за того парня, что на тебя наорал. Он не такой плохой, Прости его, — она наклонила голову, извиняясь. Да для этого Эндо она...!

      — В-всё в порядке, в порядке... подними голову, пожалуйста… я совсем не обижен, в-всё хорошо!

      — Ты простишь его? Ох, Йошида, ты и вправду душка.

      Ширасака улыбнулась мне! Она расцветает словно прекрасный цветок при улыбке – это высшая степень милости. И эта улыбка заставила меня спросить:

      — Ширасака-сан... Эм, то что вы с Эндо… пара... это правда?

      Она вновь Широко улыбнулась.

      — Ах, Йошида-кун, так ты уже знаешь! Да, правда, мы встречаемся с ним!

      Моё сердце остановилось. Небо кажется пугающе пустым и очень глубоким...

      — И-и… вы начали… в прошлый понедельник...?

      — Да, тогда... о, господи, а откуда ты знаешь?!

      — Э? А? Ну, слухи ходят...

      — Я же никому не говорила! Ах, Кэндзи невероятно болтлив! Теперь все знают, а я все хотела держать это в секрете… — она улыбается... Ширасака-сан улыбается...

      Эта улыбка утащила мою душу в бездну отчаянья Хоть все и кажется Адом, смотреть на её улыбку и понимать, что тебе никогда её не иметь рядом – все равно что умирать в раю в одиночестве.

      Она разбила моё сердце... вот что я почувствовал...! Но она улыбалась... действительно счастливой улыбкой. Я... она... такая милая… И тут, внезапно, я почувствовал кое-что у себя в груди. Какое-то странное, приторное чувство. И если бы я мог передать это чувство фразой… то… она бы звучала как:

      «Я изнасилую эту женщину!»