Я открыл дверь в душевую.

— Хииииии!!

Мисато-сан не думала, что я войду так внезапно.

Как и ожидалось, она юная леди.

Она никогда и представить не могла, что кто-то вторгнется к ней в ее личное время.

Голая, плачущая, сидящая на корточках и омывающая душем свою промежность. Смывая сперму, которую я оставил внутри нее.

Для нее это смущающий вид, которую она не может показать другим.

— Почему ты плачешь?

Спросил я.

— Я-я сожалею…

Мисато-сан пытается вытереть слезы.

— Я не это хочу слышать, я спрашиваю, почему ты плачешь в одиночестве?

— Ууу, простите, я-я…

Мисато-сан стала плакать еще сильнее, когда я накричал на нее.

— Если хочешь плакать, то плачь! Но не делай этого в одиночку.

Я ворвался в душевую и встал перед Мисато-сан.

— Н-но показывать всем такой уродливый вид – это не...

Мисато-сан пытается отвести от меня взгляд.

— Не тебе решать, уродливо это или нет! Не замыкайся в своих произвольных выводах! Это только поднимет стресс, разобьёт тебе сердце.

— Куромори-сама?! Эй!!

Мисато-сан удивленно повысила голос, когда мой пенис перед ее глазами полностью выпрямился.

— Как видишь, я подонок, которого возбуждает вид плачущей Мисато-сан. Но ты знаешь…

Сказал я, упираясь своим напряженным членом в лицо Мисато-сан.

Внешний вид плачущей девушки, только что потерявшей девственность, эротичен.

Этого достаточно, чтобы поднять мою похоть.

— Итак, я хочу использовать Мисато-сан.

— Использовать? Ч-что?

О, это делает меня нетерпеливым.

— Курама Мисато. Ты должна иметь сильную волю, чтобы выжить.

Я схватил Мисато-сан за плечи и сказал ей в глаза.

— Не держи эту боль, горечь, разочарование, печаль и используй их как свое оружие! Не терпи боль в одиночестве! Используй это, чтобы выжить!

— Использовать это, чтобы выжить?

Мисато-сан удивленно смотрит на меня.

— Это верно! Ни один человек не может выжить в одиночку.

Я сказал ей.

— Слушай. Я всего лишь подонок, который насилует проститутку, Мисато-сан. Я также злодей, который сделал Арису, Митаму и Кинуку своими секс-рабынями! Я не тот человек, которому Мисато-сан может доверять всем сердцем.

— Э-это неправда! я…

Да, раньше Мисато-сан вела себя и говорила, что доверяет мне.

Ее голова говорит, что я тот, кому она доверяет.

Но ее тело…

— Тогда почему ты плачешь одна?! Почему ты не плакала передо мной?

— Это потому, что я стесняюсь показывать свой позорный вид другим.

Другим. Это значит, что между нами огромная пропасть.

— Эй, Мисато. Раздвинь ноги и покажи мне свою киску, которую я только что изнасиловал.

— Что?

— Просто сделай это.

— Конечно.

Мисато-сан раздвинула ноги, согнув их в коленях.

Ее дрожащие пальцы раскрыли ее щель.

Она показывает мне свои розовые внутренности.

— Э-это достаточно хорошо?

— Мисато. Разве это не гораздо более позорный вид?

Спросил я.

— Я смотрю на твою киску. Смотри, твоя девственная плева исчезла. Моя сперма глубоко внутри. Ты не сможешь смыть сперму, излившуюся в твою матку, даже используя душ.

Она не будет просовывать палец во влагалище, чтобы вычерпать сперму внутри.

Она защищенная девушка, которая даже не знала, как мастурбировать.

Скорее всего, она боится засунуть палец в свою киску.

Тем более, боль от потери девственности все еще осталась.

— Я знаю кое-что о теле Мисато, чего не знаешь ты. Ощущение твоей киски и даже ее состояние. Теперь позвольте мне хорошенько взглянуть. О, анус Мисато такого цвета.

— Пожалуйста, не говорите так.

Мисато-сан дрожит от стыда.

— Ты показываешь мне этот неприличный вид, и все же, почему ты считаешь, что твое плачущее лицо гораздо более смущающее? Между нами больше нет ничего постыдного. Я порвал твою девственную плеву и вошел внутрь, и я знаю, какое лицо ты делала после этого.

— Пожалуйста остановись! Прекрати уже.

Глаза Мисато-сан снова наполняются слезами.

— Хорошие слезы. Меня это возбуждает.

Я внезапно нападаю на Мисато-сан.

— Нееет, ч-что?

— Еще один раунд. Курама Мисато, ложись на плитку лицом ко мне.

— Н-не надо больше!!!

Правильно, дай волю своим чувствам.

Не держи, не хорони их в себе.

— Поторопись! Мисато!

— Уууу, да.

Мисато-сан легла на плитку в душевой.

— Теперь раздвинь ноги, как лягушка.

— Да.

Мисато-сан раздвинула ноги.

Я забрался на нее.

— Теперь скажите: «Я хочу это. Пожалуйста дайте это мне. Сломайте Мисато.

— Я хочу этого. Пожалуйста дайте это мне. Сломайте Мисато.

Мисато-сан говорит со мной, сдерживая свои эмоции, но ее слезы текут.

— Я собираюсь засунуть это внутрь.

Моя головка снова касается горячей слизистой оболочки Мисато-сан.

— Агуууу!

Это естественно, что ей все еще больно.

Тем не менее, я пихаю его.

Но я не буду засаживать за один раз.

— Мисато, посмотри в зеркало.

Я указываю на зеркало в стене душевой.

— Д-да.

— Ты видишь, как мой член входит в твою киску?

— Уууууу, да.

Мисато-сан подтверждает, что с ней происходит.

Слезы снова льются.

— Что ты видишь? Это жалко, несчастно? Мужчина, которого ты не любишь, прямо сейчас над тобой издевается. Использует тебя как игрушку.

— Д-да.

— Ты больше не дочь дома Курама. Ты проститутка. Ты позорная женщина, продающая свое тело.

— Да.

Вагина Мисато-сан напряглась.

— Если ты поняла, то выбрось свою гордость прочь.

— Да.

— Не прячь свои слезы. Покажи все это, мужчины возбуждаются от твоего заплаканного лица.

— Я понимаю.

Я начал двигать бедрами.

— Ааааа

Я плотно прижался.

Затем я крепко обнял тело Мисато-сан.

— Да, это хорошее тело. У Мисато хорошее тело. Это заставляет меня сильно хотеть эякулировать в твою матку. Мисато хочет, чтобы я кончил внутрь, верно?

— Да. Пожалуйста, делайте это столько, сколько хотите.

Я резко шевелю бедрами.

— Ааа! Кугу! Куааан! Это больно! Это больно!

Ее тело непристойно покачивается.

— Я понимаю. Тогда плачь больше! Скажи, что это больно! Если тебе больно, то выскажи это! Если ты расстроена, то выскажи это!

— Ааааа! Ууууу. Неееет. Я не хочу этого!!!

Я оскорбляю Мисато-сан, пока она плачет.

Тем не менее, ее растянутое влагалище принимает мой пенис, пронзающий её.

Нектар любви и сперма действуют как смазка, делая ее внутренности влажными.

— Говори честно, Мисато. Ты ненавидишь меня, не так ли?

Спросил я, потирая своим членом влагалище Мисато.

— Я тебя ненавижу!!! Аааааа! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Мисато выкрикивает свои настоящие чувства, страдая от насилия.

— Посмотри мне в глаза.

— Уууу, я ненавижу, ненавижу тебя!

Сказала Мисато-сан с влажными глазами.

— Ты жесток! Делая такое… я больше не хочу этого.

— Я понимаю.

Я резко толкнул бедра.

— Хигии!!!

Груди Мисато-сан качнулись.

Я схватил ее за грудь и наслаждаюсь упругостью.

— Теперь мы делаем это сзади. Встань и положи руку на зеркало, затем выставь свою задницу.

— Хм?

— Я буду трахать тебя, пока ты стоишь!

Я заставил Мисато-сан встать.

— Вот так, положите руки на зеркало. Да, и сейчас я буду пихать его сзади.

— Угууу!

До сих пор я насиловал Мисато-сан, пока она лежала, но…

Если я насилую ее сзади, Мисато-сан будет вынуждена увидеть, как она раскрывает свое тело.

— А теперь посмотри в зеркало. Мы занимаемся сексом, да? Ты позволяешь мужчине, которого ненавидишь, распоряжаться своим телом.

— Н-Неееет.

— Может ли существовать такая юная леди?! Ты просто проститутка!

— Нееет, неееет, неееет.

Я ударил Мисато по заднице нижней частью живота и убедился, что это звучит приятно.

Я слышу влажные звуки из соединенной части.

Я впускаю воздух, чтобы издавать звуки.

— Разве это не непристойно? Тело Мисато непристойно.

— Ааа, мне так стыдно.

— Это хорошо! Теперь смущайся еще больше! Мисато!!!

Я ускорил движения.

Груди Мисато-сан неприлично колыхаются.

У нее длинные ноги, поэтому ее задница, торчащая, когда я трахаю ее сзади, прекрасна.

Изгиб её спины прекрасен.

— М-Мисато, я сейчас кончу. Я собираюсь вылить все это внутрь тебя.

— Ууууу, ууууууу, уууууу, ааааааа!

Мы трясемся.

Мы как одна поршневая машина.

Этот интенсивный ритм поражает наши самые чувствительные части.

— Я могу снова кончить в тебя, верно? Я собираюсь вылить все это в детскую комнату Мисато.

Мисато…

— Ууууу, неееет, неееет, неееет.

Увидев себя плачущей в зеркале, оскорбиленной.

— Я все равно сделаю это, даже если ты не хочешь меня!!!

— Хяааааааа!!!

Я вливаю её во влагалище Мисато.

Это третий раунд, так что количество не такое большое, но мой горячий ком все еще наполняет утробу Мисато.

— Ааааааааааааааааааааааааа.

— Я снова спрошу тебя, ты меня ненавидишь?

Горячая сперма растекается внутри нее.

Подтверждая, что ее изнасиловали сзади и наполнили семенем…

Мисато.

— Я тебя ненавижу.

Она сказала мне в зеркало.

Я не против.

По сравнению со словами юной леди, пытающейся доставить мне удовольствие…

В чем Мисато-сан нуждается, так это в ком-то, с кем можно поговорить о ее истинных чувствах.

◇ ◇ ◇

— Сейчас я вытащу.

— Ауу.

Я вытащил свой член из внутренностей Мисато-сан.

— Теперь посмотри на себя в зеркало.

Я позволил Мисато-сан подтвердить, что моя сперма сочится через ее отверстие.

— Ууууу, я не хочу этого.

Вот это настоящий позор.

Мысль о том, что ей стыдно показывать свое плачущее лицо, просто чушь собачья.

Или правильнее сказать.

Эта девушка только и делает, что плачет со вчерашнего дня.

Как только она решила стать проституткой, в ней закипела гордость барышни. Сердце человека такое сложное.

По-английски это «SO COMPLEX».

— Я немного устал. Иди сюда.

Я обнял Мисато и сел у стены, лицом к зеркалу.

Обнаженное тело Мисато-сан, которое я обнимаю, отражается в зеркале.

Я хватаю грудь Мисато-сан сзади.

Мисато-сан смотрит на себя и на меня с пустым лицом.

— Что со мной будет?

Она задалась вопросом.

Наша кожа соприкасается, и мы смотрим друг на друга через зеркало.

Она говорит о своих истинных чувствах.

Мисато-сан – девушка, которая скрыла бы свои истинные чувства, если бы вы разговаривали с ней, глядя в глаза друг другу.

Она будет лгать.

И мне, и себе.

— Я тоже не знаю

— Верно.

Мисато-сан расслабляется от моего холодного ответа.

— Что бы ни случилось, все зависит от вас, Мисато-сан.

Сказал я.

— Никто не собирается двигаться так, как тебе будет удобнее. Когда ты была аристократкой, то люди вокруг тебя были бы тактичны, но отныне ты проститутка, Мисато-сан, именно ты должна быть внимательна к своим клиентам.

— Да.

— Меня не волнует, ненавидишь ли ты меня. В смысле, было бы странно, если бы ты любила меня. В конце концов, я просто использую тебя.

Мне нужно уточнить наши взаимоотношения.

— Но даже люди, которых ты ненавидишь, будут использовать тебя. Точно так же, как я буду использовать Мисато-сан, а Мисато-сан будет использовать меня.

Она удивленно смотрит на меня через зеркало.

— Ты не должна влюбляться в меня. Не нужно мне льстить. Мы просто используем друг друга. Это не только я. Люди думают только о том, как они могут улучшить ситуацию для себя.

Я не могу последовать за Мисато-сан туда, где она продает свое тело.

Мисато-сан должна иметь дело со своими клиентами в одиночку.

— Ты боишься продать свое тело незнакомым мужчинам, верно? Конечно, они не все хорошие парни. Некоторые из них будут иметь отвратительный характер. Даже у добрых людей может быть что-то злое внутри.

— Да.

Ответила Мисато-сан, глядя в зеркало.

— Тебе предстоит иметь дело с такими людьми, и поэтому ты не можешь много скрывать в своем сердце. Девушки там были воспитаны не так, как Мисато-сан. Придут действительно хитрые люди и вклинятся в чье-то сердце.

Мисато-сан серьезно смотрит на меня в зеркало.

— Поэтому не накапливай стресс. Ты не можешь плакать в одиночестве. Ты, вероятно, хочешь отделить свое «лицо» от своего «сердца», но это только создает возможность. Плохие люди захотят этим воспользоваться. Они придут, говоря: «Я единственный, кто может видеть твою печаль». Если Мисато-сан накопит эту печаль, ты сразу же будешь обманута этими словами. Ты станешь их добычей.

— Вероятно…

Сказала Мисато-сан.

— Вот почему ты не можешь скрывать свою боль. Вылей её на поверхность без осторожности. Это нормально – плакать на глазах у других, показывать, что тебе больно, зависеть от других. Если ты спрячешь это и заставишь себя улыбаться, то однажды ты просто рухнешь.

Я…

— Нагиса, Кацуко-нээ и Минахо-нээсан. Все дамы, бывшие проститутками Шварцвальда, переполнены юмором, они способны смеяться, какой бы тяжелой ни была их жизнь. Если ты не такая, как они, ты не выживешь. Если у тебя есть жалобы, то говори об этом, не держи их в себе, не сдерживай свои эмоции, дай им волю. Минахо-нээсан внешне может скрывать эмоции, но она сразу же делает то, что задумала. Хорошо это или плохо, но если кто-то ее разозлит, она тут же мстит. Она не сдерживает свои эмоции. В конце концов, если она продолжит сдерживать свои эмоции, это ее раздавит.

Как Ивакура-сан, которая слишком лояльна к своей похоти, и постоянно делает что-то слишком экстремальное.

— Они активно влияют на людей, но делают это не для того, чтобы их любили. Это отношения, в которых оба используют друг друга. Они не смогли бы выжить, если бы это не были отношения, в которых они используют друг друга. Тогда бордель Шварцвальда был суровым миром для проституток.

Ширасаки Суске – демон, взявший власть в свои руки.

Поэтому проститутки объединились, чтобы защитить себя.

Обычно проститутки создавали фракции и воевали друг с другом, но...

Ширасаки Суске – общий враг, поэтому Минахо-нээсан смогла собрать проституток вместе.

О, у Шварцвальда теперь будет такая проблема.

Ивакура-сан и ее группа репатриантов.

Новые проститутки, Токуда Соноко-сан и Куросава Наоко-сан.

И бывшая юная леди, Мисато-сан.

У всех разные обстоятельства в жизни, и поэтому я не думаю, что они будут откровенны друг с другом.

— В любом случае, ты можешь закрывать эмоции перед своим клиентом, но когда дело доходит до меня, просто дай волю своим истинным чувствам, ты даже можете сказать мне: «Я ненавижу тебя, умри». Я человек борделя, а не клиент.

Сказал я.

— Не нужно быть внимательным ко мне. Я уже знаю, что ты ненавидишь меня.

— Хорошо.

Мисато-сан посмотрела мне в глаза, а не в зеркало.

Ее черные зрачки смотрят на меня.

— Нет, ты должна быть честна в этом. Я всего лишь отвратительный человек, который превратил Мисато в проститутку и забрал твою сестру. Мисато, ты ненавидишь меня. Но нам нужно использовать друг друга. Пока я в борделе.

Мисато.

— Да, я понимаю.

Сказала она и поцеловала меня в губы.

— Это взятка. Отныне я буду использовать тебя, так что, Куромори-сама, пожалуйста, используй меня, как тебе заблагорассудится.

— Да, я буду приходить и трахать тебя время от времени. Тело Мисато великолепно, я хочу заняться сексом. Но, ну, это будет не дорого.

У меня нет денег, чтобы купить высококлассную проститутку.

— Если это Куромори-сама, я не против сделать это бесплатно.

— Я этого не позволю. Мисато – проститутка. Если отложить тренировки, я заплачу тебе, когда захочу заняться сексом. Если нет, Минахо-нээсан будет ругать меня.

— Если это так, то я дам скидку. В конце концов, Куромори-сама кто-то изнутри.

— Конечно, скидка для сотрудников. Да, я спрошу об этом Минахо-нээсан.

Сказал я.

Мисато-сан улыбнулась.

— Я ненавижу Куромори-сама. Ненавижу, ненавижу, ненавижу, но ты мне также нравишься.

Хм?

— Это ложь. Просто лесть от проститутки. Не верь мне.

Она улыбнулась и повернулась ко мне.

— Пожалуйста, научи меня. Что после этого делают проститутки?

Хорошо…

— Пожалуйста, научи меня, научи меня.

— Тогда пошли мыть наши тела. Намыль грудь и растирай ей мое тело. Кроме того, почисти мой член, сделай мне чистящую фелляцию.

— Конечно. Пожалуйста, научи меня этому.

— Ага.

Я мою тело Мисато-сан, Мисато-сан также моет мое тело... Я наслаждался ощущением ее кожи.

Затем она вымыла мой пенис с мылом, а потом отсосала его.

Мисато-сан, сосала мне, отражаясь в зеркале… непристойно.

Я снова кончил в рот Мисато-сан.

— Выпей это.

Мисато-сан проглотила.

— Теперь тебе нравится пить её?

Спросил я. Мисато-сан.

— Я ненавижу это. Она горькая, липкая, её трудно пить.

Она честно ответила.

— Я ненавижу это, но я все равно буду её пить. Я ведь проститутка.

Сказав это, она обняла меня.

— Я также привыкну к сексу. А до тех пор, пожалуйста, безжалостно дразни мое тело.

— Мисато, тебе же нравится, когда я резко дразню тебя, верно?

Эта девушка похожа на мазохистку.

— Я не знаю. Но я не люблю боль.

— Боль быстро пройдет.

— Это так? Я не верю в это.

Мисато-сан.

— Куромори-сама, тебе нравится быть суровым со мной, не так ли?

— Ага.

— Я так и знала!

Громко сказала Мисато-сан. И затем рассмеялась.