Часть 1

Холодным ветреным осенним днем Наота Нандаба сидел на скамье со стороны первой базы бейсбольного поля около реки Мабасе, ожидая своей очереди отбивать.

На Наоте была форма городской любительской команды по бейсболу, Марсиан Мабасе. Сегодня их противниками были Фрагменты Амагамы, вечные соперники из соседнего города.

Игроки домучивали последние иннинги, и сейчас отбивали Марсиане. Счет показывал, что Фрагменты имели большое преимущество, в то время как Марсиане не заработали ни очка.

— Жалкое зрелище, — прокомментировал старик Сикегуни, сидевший на скамье в форме Марсиан. Дед Наоты был тренером Марсиан Мабасе.

Хоть сейчас они и проигрывали, Марсиане были легендарной командой, когда только начинали участвовать в любительской бейсбольной лиге. В то время они занимали первое место. Моментом триумфа старых игроков был 1988 год, когда они в тренировочной игре победили Академию PL, исторически сильнейшую школу. Точнее, об этом только говорили. Никто не был уверен, что это в самом деле случилось. В то время команду вел к победе ее ас и четвертый отбивающий Сикегуни.

Именно Сикегуни заставил Наоту стать запасным игроком своей любительской команды.

— Это и правда жалкое зрелище. Раньше состав Марсиан сравнивали с извержением вулкана Олимп. А теперь мы ни одного очка набрать не можем.

В этом сезоне Марсиане опять были на дне турнирной таблицы. В течение зимы они снова и снова обновляли рекорд пребывания на последнем месте. Они надеялись на победу в серии из трех игр с Фрагментами, что означало бы, что их вечные соперники в очередной раз проиграли бы Марсианам.

— Хоть вы и сказали, что ничего не изменилось бы, — разочарованно сказал игрок, сидевший рядом с Сикегуни, — я думаю, от замены мы ждали большего.

Услышав слова игрока, Наота почувствовал себя неуютно. Дело в том, что каждый раз, когда Наота отбивал, он даже не успевал замахнуться, как бы ни высматривал мяч.

— Он даже ни разу битой не взмахнул!

— Извергающийся вулкан? Скорее спящий.

Игроки жаловались, все больше оскорбляя Наоту. Они начали ныть о том, что всегда будут проигравшими и что их атакующий ритм сбился из-за новичка.

Сикегуни разочарованно посмотрел на парня.

«А я и не собирался играть», — подумал одетый в ношеную форму Наота. Он знал, что будет все время сидеть на скамье. Удивляло то, что его товарищи по команде чего-то от него ждали.

Сикегуни заставил Наоту вступить в команду, утверждая, что это был «любительский бейсбол», но в команде были одни взрослые. Ученик средней школы вроде Наоты обречен быть жертвой насмешек и, скорее всего, будет назначен правым защитником. Замена, необходимая просто чтобы соответствовать требованиям по количеству игроков.

Наота не смог произвести на команду то впечатление, которое с юных лет производил его почитаемый брат Тасуку, улетевший в Америку играть в бейсбол. Тасуку был легендарной заменой, снова и снова чудом вырывавшей для команды победу, даже когда ему было меньше лет, чем Наоте.

Когда Тасуку перешел в среднюю школу, он погрузился в свои тренировки, так что любительская команда его не беспокоила. Однако слабеющие игроки постоянно молились о возвращении великого Тасуку.

В итоге, мольбы команды не были услышаны, поскольку Тасуку уехал в Америку. Со временем команда вспомнила о существовании Наоты, младшего брата Тасуку. Они слышали, что он всегда ходит с битой, и те, кто видел его, ждали от него очень многого.

— Маленький брат гениального игрока Тасуку Нандаба все еще носит с собой биту. Момент, о котором мы так долго молились, настал…

И теперь, абсолютно неожиданно, Наота оказался четвертым отбивающим, и от него ждали чего-то невероятного.

А на самом деле, даже по сравнению с другими мальчишками его возраста, Наота не особенно хорошо умел играть. Наоборот — он играл довольно плохо. Наота, конечно же, знал об этом — поэтому, когда ему сказали, что он получит форму и номер брата, он почувствовал дрожь в коленках. Парень быстро приходил в отчаяние, если люди, с которыми он ежедневно общался, не уважали его. Пасть жертвой ожиданий для него было очень жестоким видом агонии.

«Простите, что я спящий вулкан», — с сожалением подумал Наота.

Он слышал голоса поддержки со скамейки:

— Давай, брат Тасуку!

— Просто займи базу, брат Тасуку!

Никто не называл Наоту по имени. Его имя в этой игре было просто «брат Тасуку».

Ужасающий фастбол мчался на Наоту, который застыл в неудобной стойке. Как и всегда, когда он брал биту, он смог только проводить пролетающий мимо мяч взглядом.

— Страйк! — Прокричал судья.

Скамейка команды противника аплодировала.

Наота посмотрел на зловеще ухмыляющегося питчера и попытался успокоить дыхание. Удивительно, но питчером Фрагментов была Харуко Харухара.

Харуко, ставшая домработницей в доме Нандаба, была одета в форму Фрагментов и на поле стояла напротив Наоты. Гордая собой девушка послала воздушный поцелуй своим болельщикам на скамье, заставив стариков противника сойти с ума от радости. Они по уши влюбились. Харуко и ее старые поклонники напоминали поп-звезду и фанклуб.

Высокая девушка отлично выглядела, и ее фигура в форме смотрелась весьма привлекательно. Неудивительно, что старики наслаждались тем, как она двигалась, бросала и отбивала. Каждое движение рук и ног Харуко полностью приковывало внимание мужчин всех возрастов и на скамье Марсиан. Наота, наблюдавший за этим, в чем-то даже гордился ей. Харуко, которой все восхищались, жила в комнате Наоты и даже делала ему искусственное дыхание. Сожители состояли в особенных отношениях, и когда Наота вспомнил об этом, чувство превосходства смогло одолеть ощущение бесполезности.

— Страйк два! — прокричал судья.

Естественно, при втором броске Наота не двинулся даже на дюйм. Все видели, что он даже не пытался замахнуться. Его собственная команда осыпала его вопросами:

— Чем ты занимаешься?

С точки зрения Наоты, Харуко была чудовищем, сражавшимся со странными роботами. Он даже не надеялся отбить мяч, посланный этим демоном. И неважно, видел ли он мяч, Наота не мог ударить по нему. Нет смысла делать невозможное.

В то же время Харуко была точна. До этого момента Наота уходил после трех бросков, что означало, что он получал три страйка.

«По крайней мере, я достаточно умен, чтобы понять, что это бесполезно, — успокаивал себя Наота. — Никто не знает, насколько потрясающа эта девушка. Я единственный…»

Пока Наота пялился на тело только что бросившей мяч Харуко, в глазах у него потемнело. Он почувствовал легкость в теле, а затем тупую, тяжелую боль в голове.

«Нет, не говорите мне, что «это» опять началось!»

Он боялся необычного спектакля с роботом, вылезающим из его головы. Наота думал, что это скоро повторится (в последнее время этот страх стал одержимостью, с которой он ничего не мог поделать).

Судья прокричал:

— Занять базу!

Наота понял, что случилось.

Мяч попал Наоте в голове, и он упал. Только и всего.

***

Парень вернулся на скамью, а его заменил лучший раннер. На всякий случай Наота обмотал голову бинтом.

«Это был довольно опасный бросок», — сказал он себе. Пока Наота следил за недовольной Харуко, за его спиной раздался щелчок затвора камеры. Канти, стоящий позади Наоты, зачем-то сделал фотографию его забинтованной головы. Робот вообще был склонен к беспричинным действиям.

Фотография мгновенно появилась из тела робота. Это был рентгеновский снимок, в центре которого был белый круг — череп Наоты. Канти довольно кивнул. Глядя на робота, один из игроков сказал:

— По-моему, делать рентген игроков во время игры опасно.

— Это же одна из машин ММ? — спросил другой игрок, изучая логотип на груди Канти. — А он не радиоактивен?

— ММ занимаются разработкой оружия для американских военных?

— Эй, мы начали проигрывать тогда же, когда эту фабрику закончили!

Марсиане Канти не жаловали. Все подозрительно относились к роботу, шатавшемуся по городу, чьи намерения и истинная суть никому не были известны. Что еще хуже, Марсиане базировались в старом районе магазинов, так что они довольно негативно относились ко всему, связанному с ММ.

— Прекратите, — приказал Сикегуни, чувствуя, что нет смысла придираться к столь удобной машине, которая добывала для команды разные вещи. Игроки больше не обсуждали собственность их тренера и перестали ругать робота просто так.

Игрок, вышедший отбивать после Наоты, тоже отправился на скамью, и снова Марсиане не заработали ни очка.

Пора было выходить на поле, но Наота, чья голова все еще была обмотана бинтом, остался на скамье и не пошел играть в защите. Он мог бы быстро извиниться и уйти, но решил остаться и посмотреть, как будут отбивать Фрагменты.

Первой отбивающей была Харуко, и этого уже было достаточно, чтобы Наота остался на месте. Все-таки удар Харуко в чем-то напоминал ему о потрясающем брате. Не сам удар Харуко был похож на удар Тасуку, а уровень умения, с которым наносился удар. Их удары были столь завершенными, каждый казался воплощением идеала.

— Ки-я! — с громким криком, Харуко изо всех сил взмахнула алюминиевой битой. Увидев, как мяч взмыл в небо, все поняли, что это хоумран. Марсиане, теперь отстающие еще сильнее, опустили руки. Мяч быстро исчез в голубом небе, и игроки прекратили следить за ним.

Однако кое-кто продолжал смотреть за мячом — робот Канти.

***

Когда игра закончилась, таблица показывала огромную разницу. Это была великолепная победа Фрагментов Амагамы. К сожалению, Марсиане Мабасе не смогли набрать ни очка и потерпели полное, сокрушительное поражение.

Вне зависимости от того, побеждали Марсиане или проигрывали, после игры они проводили собрание. Естественно, все игроки говорили только о Харуко:

— Нам нужна замена вроде этой девушки!

— Каждый раз, когда она отбивала, она выбивала мяч за пределы поля!

— Она делала хоумраны даже на уолках!

— Что это за девушка, тренер?

Сикегуни после поражения обычно ругал игроков, но сегодня он только молча скрежетал зубами. Конечно, он держал в секрете то, что девушка, так интересующая команду, была его домработницей.

Сикегуни был удивлен, когда увидел Харуко в форме Фрагментов. Ему больше всех было интересно, почему она в другой команде. Сильнее всего его ранило то, что он и Харуко были так близки, но он понятия не имел, что она так хороша в бейсболе.

«Я должен что-то сделать», — сказал себе Сикегуни.

Оставалось еще две игры против Фрагментов, и нужно было что-то предпринять, иначе Марсиане проиграют все три подряд. Но никаких идей у него не было.

— Ух ты, посмотрите-ка, — воскликнул один из игроков.

Взглянув туда, куда указывал игрок, Сикегуни увидел, как один за другим мячи попадают в корзину около скамьи. То, с какой точностью мячи забрасывались в маленькую корзину, казалось каким-то фокусом.

Ответственным за это был Канти, которому приказали прибрать поле. Робот собирал разбросанные мячи и забрасывал их в корзину с большого расстояния.

Сикегуни и его изумленные игроки пялились друг на друга. Было очевидно, что все думают об одном и том же. Игроки быстро остановили Канти и дали ему перчатку, чтобы проверить, как он будет ловить мячи.

Команда думала, что Канти окажется очень удачной находкой, но робот был больше чем просто находкой. Неважно, насколько высокий или низкий мяч бросали игроки, робот идеально ловил и кидал назад. Ловкость его движений превзошла самые смелые надежды Марсиан. Вдобавок, робот стучал по перчатке кулаком, будто бы говоря: «Давай!» — и показывая, что у него есть настрой.

— Это что-то, тренер!

— С ним мы выиграем следующий матч!

— Скрытый бриллиант, наше тайное оружие — этот робот приведет нас к победе!

Игроки радостно заглотили хвастовство Сикегуни.

— Кроме того, Тасуку скоро вернется, — уверенно добавил гордый тренер.

— Ура! — закричали игроки.

Новости о возвращении Тасуку еще больше обрадовали игроков, которые возбужденно следили за роботом. Настолько любительская бейсбольная команда почитала старшего брата Наоты.

Никто уже не думал о запасном игроке. В то время как все игроки радовались своей находке, подавленный «брат Тасуку» встал и ушел, чего никто даже не заметил.

Пройдя по набережной, Наота заметил Веспу. Харуко стояла рядом и пересчитывала купюры. Видимо, из-за денег она и согласилась участвовать в игре. Увидев Наоту, она засунула деньги в карман.

— Бинты тебе идут, — сказала она.

Похоже, Харуко не испытывала и капли чувства вины. Более того, Наота практически видел, как она говорит ему:

— Не смог увернуться? Блин, как же паршиво ты играешь, Таккун!

Что она и сделала.

— Плевать, — надулся Наота. — Меня бейсбол не интересует.

— Это совсем не круто.

— Прекрати, — сказал парень, закрывая голову.

Харуко полезла за гитарой, прикрепленной к Веспе, поэтому Наота подумал, что она опять собирается его ударить.

«Глупая, не валяй дурака там, где нас могут увидеть. А то пойдут слухи», — мысленно сказал он.

Но интересно, что подумают смеявшиеся надо мной игроки обеих команд, если увидят меня с Харуко?

В итоге Харуко просто закинула гитару на плечо, взглянула на биту, которую Наота держал в руке, и просто сказала:

— Если не будешь бить, ничего и не случится.

— Да я в любом случае не смогу отбить твои подачи!

— Таккун, ты считаешь себя особенным. Поэтому ты не пытаешься ударить. Если попытаешься, люди поймут, что ты не особенный.

«О чем она?» — подумал Наота.

Харуко надела шлем и уехала на полной скорости, оставив Наоту стоять посреди дороги.

***

Сикегуни и другие игроки куда-то ушли, чтобы провести второе «собрание для размышлений», что означало, что они, скорее всего, пошли в ресторан барбекю рядом со станцией.

Когда Наота добрался до дома, он обнаружил Камона, делающего массаж лежащей на полу гостиной Харуко, все еще одетой в форму.

— Ой, больно. Не так си-и-ильно, — простонала Харуко.

— Прости, Харуко.

Наота был шокирован. Камон в открытую делал ей массаж, а она и не возражала, как будто это было совсем не странно. А это было странно. И когда только они успели?..

— Привет, Наота. Скоро ужин, — радостно объявил Камон.

— Чем вы занимаетесь? — сухо спросил парень.

Камон проигнорировал вопрос и продолжил свой подозрительный массаж. Теперь он давил и тер спину Харуко своим подбородком.

— Ой, твоя щетина! — восторженно воскликнула Харуко. — Так приятно… как электрический массаж.

Наоте показалось, что холодная рука вырвала его сердце, и он почувствовал себя преданным.

«Но тебя я увидела первым…»

В ночь, когда Харуко впервые пришла в дом Нандаба, она сказала эту самую фразу. Она настаивала на том, что будет жить в доме, потому что Наота жил тут же. Для Наоты этот момент был особенным, пусть даже самую малость.

— От тебя воняет потом. Хоть бы переоделась! — злобно пожаловался Наота.

— А Таккун совсем не вспотел. О, точно — ты же просто стоял.

— Почему ты вообще играешь за другую команду?

— Подрабатываю, — ответил Харуко. — Я подумала, стоит немного заплатить за электричество.

Счетчик в доме Нандаба крутился, по меньшей мере, в десять раз быстрее, чем обычно. Наоте, однако, еще не знал почему.

Канти, надевший фартук, приготовил ужин и вынес посуду с кухни. Робот был идеальной домработницей, не требовавшей зарплаты, но его репертуар блюд находился на уровне занятий по дому в начальной школе. Сегодня ужин состоял из большой тарелки глазуньи.

— Харуко, позволь мне… — настаивал Камон, беря яицо палочками и протягивая ей. Харуко широко открыла рот. Таким разве что молодожены занимаются.

Наота был в ярости:

— Чем вы занимаетесь?

На самом деле он хотел спросить:

— Когда вы так сблизились?! — но не смог ничего выдавить.

На самом деле Наота просто завидовал, хотя и не собирался признаваться себе в этом. Поэтому он не мог жаловаться. Он мог только крепче сжать биту в руке. Когда он больше не смог выносить этого, он в ярости выскочил из комнаты.

— А как же ужин? — позвал его Камон. — Сегодня твой любимый генетически модифицированный бобовый творог!

Счастливый голос Камона казался парню запредельно враждебным.

***

Наота выскочил из дома, с громким металлическим звуком ударив битой ограждение и оставив на нем царапину.

«Ты сказала, что увидела меня первым!» — прокричал Наота про себя, поднял биту и ударил забор по меньшей мере еще три раза. Теперь на белом ограждении осталась большая выбоина.

— Эй, не порть общественное имущество!

Наота обернулся. Под уличным фонарем стоял незнакомый человек. Он был одет в костюм и был высоким и мускулистым, как профессиональный пловец.

— Посмотри, что ты своей битой с ограждением сделал, — сказал человек.

Впервые он появился именно тогда.

Часть 2

На мост Мабасе опустился закат.

Наота с Мамими сидели на берегу.

— Ты поссорился с Хару? — спросила Мамими.

— Как будто я вообще стал бы спорить с ней.

— Ха! Так по-взрослому!

Наота вспомнил, что Мамими не так давно восхищалась Харуко. Она часто говорила, какая та крутая или как сексуально она выглядела. Наота, все еще кипятившийся из-за странных отношений Камона и Харуко, с сомнением рассказал Мамими обо всем, что его беспокоило, ведь он не мог рассказать об этом своим одноклассникам.

Именно в такие моменты Наота хотел, чтобы его брат был рядом. Но если бы Тасуку был тут, Наота не проводил бы время с Мамими. У него были смешанные чувства на этот счет.

— А почему у тебя голова забинтована?

— Неважно. Просто так.

На самом деле и в травме Наоты была виновата Харуко, но он не хотел рассказывать об этом. Возможно, он не хотел говорить Мамими, что его выбили три раза и потом по нему попали мячом.

Мамими, сидевшая спина к спине с парнем, обернулась и посмотрел ему в глаза, будто ища что-то:

— У тебя плохое настроение, Таккун. Почему?

Ее глаза улыбались, она видела его мысли.

Эти глаза действовали Наоте на нервы. Почему-то казалось, что они говорят: «Таккуну нравится Хару.»

Все-таки у тебя плохое настроение бывает только когда ты поссоришься с кем-то, кто тебе нравится.

«Да ты что, шутишь? — подумал Наота. — Кому вообще может понравиться эта ненадежная ведьма?»

Неожиданно Наота вспомнил лицо человека, которого встретил прошлой ночью. Он тоже решил, что Наоте нравится Харуко. Когда Наота разозлился и начал бить ограждение битой, этот странный мужчина неожиданно заговорил с ним.

«Кто это вообще был?» — задумался парень.

***

После происшествия с ограждением, мужчина зашел в магазин с корзиной в руке и начал выбирать хлеб. Наота понял, что не видел его раньше, но, тем не менее, был рад посетителю, который одну за другой складывал буханки хлеба в корзину.

На вид хорошо сложенному мужчине было немного меньше тридцати, и у него были донельзя странные толстые брови. Это были очень неестественные брови. При ближайшем рассмотрении казалось, что они нарисованы и меняют положение на лице.

— Рулеты с очень острым карри, — прочитал мужчина этикетку на прилавке. — У вас раньше таких не было?

В этот момент из глубин магазина раздался радостный голос Харуко. Он звучал как эгоистичный смех человека, который наслаждается жизнью без проблем и стрессов.

Мужчина бросил взгляд в направлении голоса:

— Похоже, у вас все больше и больше бесполезных вещей. Не нравится мне это.

Наота понял, что под «бесполезными вещами» он подразумевал и рулеты с карри, и Харуко, которая была ответственна за их появление. Рулеты были добавлены по просьбе Харуко, когда она впервые пришла в дом Нандаба.

Наота насторожился, озадаченный тем, как много знал этот человек о его семье.

— Что насчет тебя? Ты не замечал, что если заставишь себя есть, в итоге полюбишь их?

— Я ненавижу острое, — ответил Наота. Единственным, что он мог осилить, был карри «Звездный Принц».

— Кажется, ты ей нужен. Ты сам об этом знаешь?

Наота спросил себя, мог ли этот человек работать в полиции. Парень сходу мог назвать от десяти до двадцати преступлений, которые совершила Харуко. Он не удивился бы тому, что власти начали следить за ней. Он понять не мог, почему ее до сих пор не поймали.

Мужчина улыбнулся, хотя Наота так ничего и не сказал:

— Держишь рот на замке. Умно. Чем меньше людей знают о ней, тем лучше. Ты скоро поймешь — она необычная женщина.

Наота все еще не мог заставить себя сказать хоть слово.

— Не стоит гоняться за женщинами постарше. Они приносят только боль.

Сказав эти прощальные слова, мужчина заплатил за хлеб и ушел.

«Не гоняться за женщинами постарше»? — повторил Наота про себя. Этот мужчина, вероятно, решил, что Наота увлечен какой-то взрослой женщиной. — Да он, наверное, шутит.»

***

Кому вообще может понравиться эта ненадежная ведьма?

Наота разозлился, когда вспомнил о случившемся той ночью, но Мамими обняла его со спины, не обратив на это внимания.

— Я оставлю на тебе след!

Наота не забыл, что в ночь пожара он решил быть с Мамими вечно. Сегодня они были вместе, их тела прикасались друг к другу. Но по иронии Наота чувствовал, что Мамими не чувствует к нему особой привязанности. Он был заменой — трагической заменой.

Вероятно, Мамими не расстроилась бы, если бы узнала, что Наоте нравится кто-то другой.

Как всегда, Мамими толкнула Наоту на траву и начала кусать его за мочки ушей.

Белый пар из фабрики ММ медленно плыл по красному небу.

***

Осеннее солнце быстро село, и улицы погрузились во тьму.

Закончив играть с Мамими, Наота направился домой, чувствуя себя слегка виноватым.

«Я правда плохой человек», — подумал он.

Однажды в детском саду учитель Наоты решил, что группа сыграет в глупую игру, в которой каждый из детей называл имя того, кто ему или ей нравится.

Даже в детском саду детям уже кто-то нравился.

Наоту, уже повзрослевшего к пяти годам, возмущало это нарушение человеческих прав. Однако только Наота и был возмущен. Все девочки молчали, в то время как мальчики, краснея, называли вслух имена тех, кто им нравился. Было бы лучше промолчать или сказать, что нет никого, кто тебе нравился, но мальчишки были слишком наивны. Если бы кто-то из них не назвал имени, его могли посчитать недостаточно мужественным.

Наконец наступила очередь Наоты. В одной с ним группе была девочка, которая ему нравилась. Когда его спросили, он не назвал ее имени. Вместо этого мальчик назвал имя той, что сидела рядом с ним. Он не замечал эту девочку, и точно не общался. Почему он назвал ее имя? Любой бы так поступил. Эта девочка случайно села рядом с ним, так что ее имя первым пришло в голову.

Наота боялся того, что люди узнают имя девочки, которая ему на самом деле нравится. Даже когда он был маленьким, он был из тех, кто прячет свои истинные чувства. Он просто использовал имя девочки, сидевшей рядом с ним. Это был весьма трусливый поступок.

Один раз, после той игры, та девочка позвала его поиграть, и Наота бросил прополку двора. Они вместе спрятались в шкафу, ели сладости, которые девочка принесла в кармане. Набив конфетами рты, они ничего не говорили, а просто глядели друг на друга и улыбались. Почему-то это было очень приятно.

С того дня Наота заинтересовался девочкой, севшей рядом с ним. Сейчас он не мог вспомнить ее имени, но он помнил то, что тогда случилось.

В детском саду все было так просто. Несмотря на пол, Наота все равно был склонен двигаться по течению любви. Так почему он сейчас чувствует себя виноватым?

Харуко размахивала битой перед домом, когда вернулся Наота. Завтра состоится еще она игра между Марсианами и Фрагментами. Казалось, что она к ней готовилась.

Ее удары рассекали воздух. Присмотревшись к тому, как Харуко машет битой, Наота понял, что она вправду была хороша. Она была единственной, кем он восхищался почти так же, как братом.

— Тренировался весь день? — спросила Харуко, заметив, что Наота опять таскал с собой биту Тасуку.

Учитывая, что в прошлой игре он ни разу не ударил по мячу, в этих словах Наота почувствовал сарказм, поэтому проигнорировал девушку и попытался войти в дом.

«У нее может что-то быть с моим отцом. Меня она больше не интересует».

— Почему ты меня игнорируешь?

— Не говори со мной больше. Иди к отцу.

Харуко указала на шею Наоты:

— А ты тоже шалишь.

Наота попытался прикрыть свежий любовный укус.

Хотя эта девушка сказала, что пришла в этот дом из-за меня, она совсем не ревнует.

В любом случае, разве ее слова не подтверждают ее связь с отцом?

— Я тебя потренирую. Бить я умею.

— Не нужно.

— Ты сможешь сделать хоумран и превзойти своего брата.

Удар Харуко все еще стоял перед глазами Наоты. Он всегда хотел отбивать так же, как его брат, так что решил, что позволит ей тренировать его время от времени.

Наота несколько раз махнул битой перед Харуко, которая стерла с лица обычное беспечное выражение и смотрела с искренним интересом.

— Опусти бедра и расслабься, — велела Харуко.

Наота сделал что она сказала и попытался уделить внимание сохранению устойчивости нижней части тела. Искренний тон голоса Харуко помог избавиться от любого скептицизма. Как и в детском саду, Наота плыл по течению.

«Надо же, она может быть такой доброй», — подумал Наота.

— Видишь, уже лучше! — подбодрила его Харуко, держа биту Наоты сзади и спокойно положив свои руки поверх его.

Наота был очень чувствителен к касаниям рук Харуко. Хотя он на регулярной основе делал намного больше чувствительных вещей с Мамими, это ощущение казалось еще более захватывающим.

«Возможно… — подумал Наота, — я не ненавижу Харуко?»

— Попытайся взмахнуть, — предложила Харуко. — Целься в небо. Настоящий отбивающий представляет, как полетит мяч прямо перед тем, как ударить по нему.

«Может, я слишком много думаю о том, что происходит между Харуко и моим отцом», — размышлял Наота.

Харуко всегда так дурачится. Завидовать такому — очень по-детски.

Неожиданно Наота вспомнил то, что вчера сказал ему Харуко:

— Что ты имела в виду, когда говорила: «Если ты ударишь, люди поймут, что ты не особенный»? — спросил Наота. — Ты думаешь, я считаю себя особенным?

Харуко засмеялась.

— Ты считаешь себя особенным.

Наота не знал, что ответить.

— Что бы ни случилось, если ты не взмахнешь битой, ты будешь особенным, но в то же время ты сбежишь.

Указав на одну из звезд в ночном небе, Харуко спросила:

— Видишь звезду? Целься в нее. Лучше, когда бьешь изо всех сил.

Странно: звезда, которую выбрала Харуко, мерцала. Она в самом деле мерцала!

— Эм… тебе не кажется, что эта звезда движется?

— Думаешь? — счастливо улыбнулась Харуко, глядя на мерцающую звезду.

***

Мерцающая звезда на самом деле была спутником, находящимся более чем в двадцати двух тысячах миль над Землей. Двигался он из-за того, что орбитальная система управления была разрушена прямым попаданием.

С момента запуска стационарного спутника, его скорость и траектория отлично настраивались внутренней управляющей системой. Спутник был запрограммирован при необходимости менять курс или изменять положение. Однако он больше не принимал приказов с Земли и потерял управление. Виновата в этом была Харуко Харухара.

В подземной комнате под полицейским участком Мабасе за спутником велось круглосуточное наблюдение. Мониторы были выстроены вдоль стен, многочисленные операторы ловко управлялись с поступающей информацией. Присутствующие в комнате люди не отдыхали уже несколько недель, но они не были полицейскими. Они просто использовали это место в качестве своего штаба.

— Командующий Амарао, мы только что полностью потеряли контроль, — доложила одна из девушек-операторов своему начальнику, сидящему в глубине комнаты.

Начальник нахмурился. Это был тот самый человек с бровями, который прошлой ночью покупал хлеб в доме Наоты. Командующий Амарао был членом организации по обеспечению общественной безопасности, служившей специальным советом при кабинете министров. Организация была известна посвященным людям как Бюро Межзвездной Иммиграции.

— РЛС, радиолокационная станция целеуказания, прямой эфир, — сообщала надпись на увеличенном видео со спутника.

В спутнике застрял бейсбольный шар, который, конечно же, был послан Харуко во время вчерашней игры. Никто из игроков не заметил, но мяч прошел сквозь атмосферу и вылетел в космос, попав в спутник над Мабасе. Такое не каждый день случается!

— Часть корректирующих двигателей, дистанционный доступ и антенна связи получили повреждения. Прямое попадание.

— Вход в атмосферу: два нуля шестьдесят. Начинается спуск.

— Предполагаемое место падения? — нахмурившись, спросил командующий Амарао.

***

Поздней ночью жители Мабасе, не знающие об угрозе, нависшей над городом, мирно спали в своих постелях.

Наота проснулся от кошачьих воплей. Когда он посмотрел на балкон, он увидел Мию Мию. Парень просто слушал мяуканье, но потом кот внезапно замолчал и куда-то убежал.

Наота попытался заснуть, но из-за бинта чесалась голова. Во время игры в него попал мяч Харуко, и он обмотал голову бинтом. От удара осталась только шишка, но она не болела.

Парень встал, чтобы снять бинт. Мяч, видимо, был брошен специально и представлял значительную опасность, но, по крайней мере, в этот раз не было никаких рогов. Наота вспомнил, что на тренировке Харуко обняла его голову и сказала:

— Только голова и работает.

Наверное, это значило, что только из его головы будут вылезать роботы.

Наота считал, что именно из-за этого Харуко и живет в его доме, но он был счастлив и верил, что все-таки она выбрала этот дом, потому что тут жил он сам.

«Может она мне даже нравится», — подумал Наота.

Подняв голову, Наота заметил, что Харуко не было на верхнем ярусе. Они вместе пошли спать и вместе пожелали друг другу спокойной ночи, но ее кровать была пуста. Если верить часам, уже почти полночь.

Куда она ушла?

Наота боялся худшего, когда увидел свет в комнате отца. Пекарня открывалась рано. Чем отец мог заниматься в такой час, если только не… Парню представились ужасные картины.

ХАРУКО В КОМНАТЕ МОЕГО ОТЦА?

«Но постой, — сказал себе Наота. — Харуко не спит в постели, и в комнате моего отца горит свет. Это ничего не значит. Отец мог просто забыть выключить его, а Харуко может быть в ванной».

ХАРУКО В КОМНАТЕ МОЕГО ОТЦА?

Наота услышал что-то очень похожее на голос Харуко.

— О, ты такой плохой!

Сомнений быть не могло — звук шел из комнаты отца.

Наота не мог не прислушаться.

— Харуко… Харуко… — тяжело дыша, повторял Камон.

Внезапно в ушах Наоты раздался звон.

— О-о-ой! — взвыл он, схватившись за голову в попытке избавиться от жестокой боли.

Сквозь бинт прорывался еще один рог.

***

— Подтверждаю наличие маяка наведения, — сообщила девушка-оператор в комнате с экранами одновременно с событиями, происходящими в доме Нандаба.

На одном из экранов была показана предельная длина волны. Используя модель, девушка мгновенно показала зону ожидаемого падения спутника:

— Есть. Монитор справа.

Амарао уставился на экран и пробормотал:

— Так и знал — Мабасе.

— Классификация: полуактивная пульсирующая волна. Что-то направляет спутник прямо на Мабасе.

Услышав доклад, командующий Амарао нахмурил толстые брови.

Часть 3

После той кошмарной ночи все стало еще хуже.

На следующее утро Наота не мог смотреть на лица Камона и Харуко, так что ушел очень рано.

Это был второй день игры между Марсианами и Фрагментами, но Наота не имел никакого желания участвовать в этом балагане, так что он медленно шел к берегу около моста Мабасе, где и встретился с Мамими. Она была такой же, как всегда — старшеклассница, которой нечего делать.

Они начали «играть» с утра.

Фабрика ММ выпустила белый пар, который медленно расползся по всему небу, украв у мира цвет.

«День за днем, я всегда на том же месте, всегда смотрю на одну и ту же картину, делаю одни и те же вещи. Снова и снова, — рассуждал Наота. — Смогу ли я однажды уйти от этого?»

Мамими пальцем выводила на спине Наоты какие-то узоры. Так начиналась невинная игра, в которой он должен был угадать, что она пишет. Первым она написала «Та», видимо, начало имени Тасуку.

«Однажды, куда-нибудь, как мой брат…» — начал говорить себе Наота.

Внезапно звук приближающегося мотоцикла прервал их игру.

— О, Хару! — радостно воскликнула Мамими.

Наота ушел из дома, чтобы не видеть Харуко, но она уже заметила парочку и остановилась. На ней была спортивная форма, и, похоже, она направлялась на поле.

— Игра уже началась! Опять шалите? — спросила Харуко

Мамими обнимала Наоту сзади. Действительно, для мальчишки делать то, что делал Наота, было весьма неприлично, но парень не хотел слышать это от такой, как Харуко.

Бинт он затянул потуже, чтобы не выпустить рог.

«Чем ты занималась прошлой ночью?»

Наота хотел обругать Харуко, но не хотел, чтобы Мамими слышала зависть в его голосе, поэтому проглотил свой вопрос.

Не зная, о чем думал Наота, Харуко сказала:

— Эй, пошли, поиграем.

— Таккун играет? — удивленно спросила Мамими. — Но Таккун не из тех, кто станет бить.

Слова Мамими еще сильнее встревожил Наоту:

«Не из тех, кто станет бить»?

Неужели Мамими думала о Наоте так же, как и Харуко?

— Могу подкинуть до поля, — предложила Харуко.

Поджав губы, Наота отказался:

— Нет, спасибо, я не играю в бейсбол.

— Это первая игра Канти.

Глаза Мамими загорелись, когда она услышала это имя, и она возбужденно подскочила:

— Лорда Канти?

— Стоит хотя бы посмотреть, как он будет принимать, — сказала Харуко.

— Отлично! — воскликнула Мамими.

— Знаешь, твои хоумраны не такие уж особенные.

Слова Наоты, слова жалкого неудачника, девушки уже не слышали.

— Я еду, Хару! — сказала Мамими.

— Ладно!

Ликующая Мамими схватила Харуко сзади, и Веспа уехала.

Оставшийся один Наота горько прокричал в пустоту:

— Я больше никогда не позволю тебе тренировать меня!

После этого он пошел домой, сжимая биту в руке.

До этого момента он ни разу не думал, что сможет убить собственного отца.

***

Когда Наота вернулся домой, там было пугающе тихо. Сикегуни и Харуко были на поле, а Камона нигде не было видно.

Когда Наота подумал, что, может, стоит и пекарню закрыть, он услышал шум из глубины дома. В коридоре стоял их питомец, кот Мию Мию.

Мию Мию смотрел в гостиную со странным блеском в глазах. По легендам, кошки могут видеть таинственные вещи, невидимые для людей, и казалось, что кот нашел нечто необычное — судя по тому, как он смотрел, в гостиной было чудовище.

Наота разделял подозрения кота и тоже почувствовал, что в комнате кто-то есть.

Инстинктивно сжав биту, он заглянул туда и увидел одиноко сидящего Камона. По крайней мере, Наота подумал, что это его отец. Человек чуть отличался от его отца. На мужчине не было майки, он был растрепан и опирался на стену, открыв рот. В нем было что-то неприличное.

Наота подумал о прошлой ночи, когда почувствовал тошноту, поняв, что Харуко была в комнате Камона.

— О, — заметив Наоту, Камон попытался закрыть живот.

После этого он вгляделся в лицо Наоты и, как будто злорадствуя, довольно ему улыбнулся:

— О, Харуко, я же просил не оставлять следов. Если Наота увидит их, у нас будут проблемы.

Наота посмотрел на живот Камона. Он пытался скрыть любовные укусы. Наота почувствовал, как его лицо одеревенело, а беспокойство превратилось в ярость.

Чтобы еще сильнее разозлить сына, Камон добавил:

— Понимаешь, твой отец и Харуко состоят в таких отношениях.

— Таких отношениях?

Наота испытал невыразимую горечь от столь прямолинейной демонстрации удовлетворения и почувствовал себя полностью преданным. В голове у него снова повторились слова Харуко о том, что он был первым.

Черт! Она ведь сама сказала это…

Камон оперся на стену, попытался встать.

— Ты, наверное, голоден. У нас сегодня твое любимое — генетически модифицированный бобовый творог, Наота-а-а.

Услышав интонацию, с которой к нему обратился отец, Наота почувствовал новую волну издевок. После этого, Камон начал повторять имя Наоты снова и снова, как заевшая пластинка:

— Наота-а-а, Наота-а-а, Наота-а-а…

Парень сжал биту в руке и закричал на отца, чтобы он заткнулся,.

Тогда у него в голове и щелкнуло.

Наота неожиданно разбил битой телевизор, сломав ЭЛ-трубку и раздробив пластик.

Хотя парень ударил только телевизор, Камон издал противное «ух», как цыпленок, которому свернули шею.

Когда Наота бросил на него взгляд, он увидел, что голова Камона повернута под неестественным углом, а он сам лежит на полу перед ним. Наручные часы, которые лежали на телевизоре, взлетели при ударе и упали прямо на голову Камону.

Парень втянул воздух и отшатнулся.

***

Спустя час после преступления, Наота оказался в комнате допроса в полицейском участке Мабасе. Сидя в пустынной комнате в одиночестве, он посмотрел в окно и увидел полуденное солнце, ярко сияющее снаружи.

«Шок! Шестиклассник до смерти забил отца битой!» — такими будут завтрашние заголовки газет.

— Нет, нет, он был таким обычным, взрослым, хорошим ребенком. Никто от него такого не ожидал… — а это уже скажет Миядзи и другие знавшие его люди на телешоу.

«Я убил своего отца и теперь сижу в комнате для допросов, меня обвиняют в убийстве. Я все еще сплю. Хм, во сколько я сегодня встаю?»

Наоте было трудно дышать — не из-за недостатка воздуха в комнате, но потому что он думал о трупе Камона, который лежал с широко открытыми глазами.

Нет, мой отец не умер. Как будто мой отец мог умереть! Это плохой сон — просто плохой сон. Убийство? Чушь. Слово «убийство» я только в драмах и слышал. Убийца? Это слово из новостей. Как будто мой отец мог умереть.

МОЙ ОТЕЦ ЛЕЖИТ НА ПОЛУ И ЕГО СЕРДЦЕ НЕ БЬЕТСЯ.

Что случилось со мной? Как так получилось? Что подумают брат и дед?

Снова воспоминание: труп с широко открытыми глазами.

Я убил человека. Я УБИЙЦА. Наверное, они опубликуют эссе, которое я писал в школе.

«Мечты о будущем: когда я вырасту, думаю, я уеду из этого города, потому что я чувствую что-то гнилое во фразе «эра локальной автономии»…»

Черт, надо было написать что-нибудь получше. Все специалисты, которые будут анализировать мое психологическое состояние, в один голос скажут, что это был «мальчик с внутренними психопатическими наклонностями».

Сколько времени? В этой комнате есть часы? Как я сюда попал? Почему я сегодня не пошел в школу? Ах да, сейчас же каникулы. Лучше бы я пошел на бейсбол. Я должен был сейчас стоять на месте отбивающего, даже если я ничего кроме этого не сделал бы. Почему я больше не держу в руках биту? Это особая бита моего брата. Помоги мне, Тасуку. Я не могу дышать. Мне тяжело — так тяжело. Мне кажется, мой стул опускается в бездну.

КТО-НИБУДЬ… ПОМОГИТЕ МНЕ!

Из коридора раздался звук шагов.

— Я с ним поговорю, — объявил мужской голос. Наота откуда-то знал его.

Когда дверь открылась, на пороге появился мужчина с бровями, командующий Амарао.

«Как я и думал — он полицейский!» — сказал себе Наота.

Амарао закрыл дверь и сел на стул напротив Наоты, достал из широкого нагрудного кармана КПК и прочитал текст на экране:

— Наота Нандаба, шестиклассник, начальная школа Мабасе. Отец: Камон Нандаба, пекарь, сорок семь лет. Последние десять лет работал в издательстве в Токио ассистентом редактора в журнале субкультур. Около месяца назад женщина, чья личность не установлена, известная под именем «Харуко Харухара», поселилась в доме Нандаба.

Мужчина с бровями неплохо изучил его. Он, скорее всего, уже какое-то время следил за домом Наоты, чтобы поймать Харуко, но вот то, что Наота совершил убийство, для него точно стало сюрпризом.

— Тебе не стоило брать биту, — сказал Амарао. — Ты же в пекарне живешь. Ударил бы залежавшимся батоном.

— Я не бил его, — тихо ответил Наота.

Это была правда. Наота не бил отца. Однако он не тешил себя надеждой, что Амарао поверит ему.

— Наверное, было больно, — прикинул Амарао, налив две чашки кофе и протянув одну Наоте. Мужчина один за другим кидал сахарные кубики в чашку Наоты. — Ты же любишь послаще?

Наота думал, что суперсладкий кофе был методом допроса, но, к его удивлению, мужчина накидал столько же, если не больше, и в свою чашку. Ему видимо очень нравилось сладкое, потому что он без колебаний прижал чашку к губам.

Наота решил рассказать всю правду:

— Я ударил только телевизор.

— Ударил?

— Это была случайность.

Серьезно посмотрев на Наоту, Амарао сказал:

— Я думал ты из тех, кто только ограждения и умеет бить.

«Только ограждения и умеет бить»?

Наота все больше запутывался.

Что значит это «ты из тех, кто только ограждения и умеет бить»?

Амарао спокойно выпил кофе, который больше походил на сахарный сироп:

— Все-таки женщина постарше оказалась ошибкой? Не стоило сражаться за нее с отцом?

— Харуко никакого отношения к этому не имеет.

— Харуко? Ты зовешь ее по имени. Вы, должно быть, близки.

— Я не знаю.

— Она же твой тренер по отбиванию? Ну, она весьма привлекательна.

— Я сказал, что Харуко к этому не имеет никакого отношения! — повторил Наота, повысив голос, потому что Амарао добрался до сути проблемы.

— Ну, так зачем ты ударил его? — немного резче повторил Амарао.

— Я не бил его! — повторил Наота. — Я ударил телевизор.

— Так ты ударил телевизор.

— Да, потому что…

— Потому что ты завидовал?

Наота замолчал и кивнул.

— Не беспокойся. Тебя не обвинят.

«Он, наверное, говорит о законах для несовершеннолетних», — подумал Наота.

Наоте еще не было двадцати, но он все же совершил преступление. Он понятия не имел, что с ним теперь случится.

— Ты тоже жертва, — добавил Амарао. — Просто оказался втянут в нечто большее.

«Жертва», — прошептал Наота.

Жертва? Почему я жертва?

Казалось, этот человек допустил грубую ошибку. Даже если он косвенно вызвал смерть отца, Наота все равно чувствовал себя виноватым.

— Ты правда думаешь, что сам его убил?

Парень не знал, что ответить.

— Лучше посмотри на это, Наота.

— Лучше? — спросил Наота, думая, что может быть лучше жестокого убийства школьником собственного отца.

Когда Амарао нажал на свой КПК, на экране что-то появилось. Это было небо, а в центре экрана сияло нечто, выглядевшее как искусственный спутник. Когда Амарао увеличил картинку, Наота увидел, что спутник сильно трясется.

— Это все в реальном времени. Прямо сейчас на город падает спутник. Это необычный спутник. Это спутниковая бомба с очень большой разрушительной силой.

«Что он сказал?» — подумал Наота, попробовав кофе. Он был намного слаще, чем ожидал парень, и вкус увеличил уровень глюкозы в озадаченном мозгу Наоты.

«Что он сказал про спутниковую бомбу?»

— Если спутниковая бомба взорвется, она уничтожит Мабасе. Понимаешь? Если это случится, никто не спасется. Понял? Никто. Не. Спасется. Ни один котенок. Конечно, ты должен держать это в секрете — даже от своего отца.

— Э? — пробормотал Наота. — Мой отец… все еще жив?

— Все умрут, даже если эвакуируются прямо сейчас. Никто не спасется.

Наота опять вспомнил труп отца.

— Так что быстро иди домой и скажи ей, что нужно сделать еще один хоумран. Скажи, что это послание от фаната из ее города.

Амарао говорил о Харуко. Откуда-то он знал ее.

— Почему Харуко?

— Она из Братства Галактической Космической Полиции.

Наоту не особо интересовала, что это за Братство Галактической Космической Полиции. Ему показалось, что он не поймет, даже если ему объяснить. Парень снова посмотрел на неестественно толстые брови Амарао. Они были странно неестественными бровями.

«Ты тоже жертва». Жертва. Казалось, он имел в виду «жертва Харуко», что значило, что есть и другие жертвы. Каждый раз, когда Амарао упоминал Харуко, он казался необычно взволнованным. Наверное, он тоже был жертвой Харуко.

Наота совсем запутался, пытаясь обработать всю эту информацию.

Часть 4

Когда Наота добрался до дома, он забрел на задний двор, откуда можно было попасть в гостиную, где и произошло преступление.

Бесстрашно войдя в комнату, он остолбенел, увидев ноги отца за дверью. Прямо за дверью лежал труп его отца — труп, который Наота создал собственными руками.

Неподалеку на земле лежало оружие парня. Казалось, с момента его побега тут никого не было, и полиция не проводила никаких расследований.

Наота снова был в замешательства. Он пошел в полицию и признался во всем, но его отпустили, и вот он снова здесь. Что за чертовщина? Несмотря на хладнокровие, Наота не мог понять, что происходит.

— Можешь сам проверить. Ты никого не убил.

Наота повторил слова Амарао, которые тот сказал на прощание.

Я никого не убил? А что это тогда за труп?

Под ногами Наота услышал мяуканье Мию Мию. Расслабленное мяуканье кота совсем не соответствовало моменту. Собрав в кулак всю свою храбрость, парень вошел в гостиную, где на полу лежало тело отца с неестественно повернутой головой и широко открытыми глазами, мертво смотрящими на потолок. Наоте даже не нужно было проверять пульс –тело не дышало. Этот человек был мертв.

Но как и сказал Амарао, Наота ничего не сделал. Из головы трупа вытекала зеленая искрящаяся жидкость, напоминающая какое-то масло. Труп не принадлежал человеку — это был андроид. Никто и не думал, что такое может притащить Харуко.

— Чертова домработница, — усмехнулся Наота.

Услышав слабый шум из шкафа, парень резко открыл дверь и с изумлением обнаружил мумию. Точнее, это был человек, высохший до состояния мумии. Это был Камон, его настоящий отец.

Похожая на отца мумия повернулась к Наоте и слабо засмеялась.

Он все еще жив. ОН ВСЕ ЕЩЕ ЖИВ!

— А-а-а-а! — Наота радостно схватил иссохшее тело своего отца, пинком отправил андроида на веранду и побежал в ванную.

Парень подумал об обезвоженной еде, вроде высушенных грибов Ситаке, которые можно было оживить, если полить водой. Он запихнул тело Камона в ванную и открыл кран на полную, направив поток воды на тело отца. Он надеялся, что в нелепой ситуации поможет нелепое решение. Смешно, но простой и прямой метод Наоты сработал, и Камон быстро ожил.

— Вернулся, — прошептал Камон. — Пить хочу.

Наота сделал глубокий вдох, прежде чем понял — он радуется не потому, что никого не убил. И это была не радость побега от преступления. Он просто был счастлив. Его отец был жив, и парень был счастлив. Он грустил именно потому, что не мог смириться с внезапной потерей отца.

— Твой отец оказался Харуко бесполезен, — безмятежно сказал Камон. — Она спросила, можно ли ей позаимствовать мою голову, и я радостно согласился. Но, кажется, я на какое-то время умер.

Наота лишился дара речи.

— Харуко и правда необычная, — заметил Камон со странно веселым выражением, глядя на Наоту из ванной. — Ну, Наота, кажется, ты любишь своего настоящего отца.

Наота слегка разозлился из-за этих слов, но его неудовольствие не могло сравниться со счастьем, которое он чувствовал, когда видел сияющее лицо Камона.

«Папа здесь. Он жив», — сказал себе Наота.

Внезапно со двора раздался рев мотоцикла. Этот звук Наоте был очень хорошо знаком.

Это она!

Все еще рассерженный Наота выбежал из ванной, чтобы вбить в Харуко хоть немного разума, но в спешке споткнулся об андроида-Камона, который все еще лежал на веранде, и упал в сад:

— Ой!

Все еще в бейсбольной форме, Харуко сидела на своем скутере:

— Тебе стоит поосторожнее бегать.

Глядя на беспечное лицо Харуко, Наота спросил:

— Что это за робот-отец?

Внезапно поднялась верхняя часть робота, и он сказал:

— Если Наота увидит, у нас будут проблемы.

Харуко пнула имитацию Камона, вызвав в нем короткое замыкание, отчего он снова упал. Крышка на голой груди открылась и обнажила внутреннюю электронику.

— О, Харуко, я просил тебя не оставлять следов, — сказал андроид.

Следы на груди, которые пытался скрыть андроид, были не любовными укусами, а панелью.

Наота неосознанно хихикнул, хотя на самом деле он хотел плакать и смеяться одновременно. Спокойно подумав, он понял, что сейчас не время ни для того, ни для другого. Конечно, ведь его домработница, заменившая отца на андроида, была опаснее, чем домработница, которая просто дурачилась.

— Кто ты такая на самом деле? — спросил Наота.

— Я воплощение мальчишеских желаний.

— Прекрати дурачиться.

— Таккун.

— Что?

— Я увидела Таккуна первым, — улыбнулась Харуко.

Восхищенное улыбкой девушки, сердце Наоты на секунду остановилось — но лишь на секунду.

«Дурак, о чем ты думаешь?» — обругал он себя.

Наота быстро сменил тему, опасаясь, что Харуко прочитает его мысли:

— Ты знаешь о спутнике?

Амарао сказал, что на Мабасе падает искусственный спутник. Страшнее было то, что этот спутник был бомбой, и единственной, кто мог предотвратить катастрофу, была Харуко Харухара. Почему Амарао был так спокоен?

— Сдвоенные много сил забирают, — заметила Харуко. — Скажи фанату, что это ему дорого обойдется.

***

Искусственный спутник неуклонно мчался на Мабасе.

Это был необычный спутник, и он необычно падал. Во время падения он начал разрушаться, принимая форму металлического шара. И самое опасное было то, что он напоминал круглое ядерное оружие имплозионного типа.

Спутник был абсолютной бомбой, приспосабливающейся к трению атмосферы с помощью простых модулей управления гравитацией. Большая его часть была создана в Японии, на запале и модулях управления гравитацией стоял логотип ММ.

До взрыва оставалось совсем немного времени.

Бомба должна была взорваться при контакте с поверхностью и остановке на одну пятидесятую секунды.

***

В это же время в подземной комнате наблюдения Амарао и его команда следили за падением спутниковой бомбы.

— Думаю, нам стоит направить жалобу в Братство, — предложила одна из девушек-операторов.

— Нет, — ответил Амарао. — Эта спутниковая бомба планировалась как последний довод в спорах. Рахару просто пользуется этим.

— Рахару?

— Агент Галактической Космической Полиции Рахару Харуха, ужасающая женщина. Она использует спутниковую бомбу в качестве пикоф-броска против Медикал Механика и дипломатов японского правительства.

Все молчали, но внутренне очень переживали. По правде, они не были готовы отдать свои жизни за свою миссию. Они знали, что подземная комната их не спасет.

Один из мониторов показывал Веспу, на которой сидели два человека. Вела скутер Рахару — Харуко — и сзади в нее вцепился Наота.

Сердца операторов остановились — их жизни зависели от этой странной парочки.

***

Из-за модулей управления гравитацией в небе над Мабасе начали собираться тучи. С крыши одного из домов беззаботная старшеклассница глазела на штормовые облака. Это была Мамими, а рядом с ней был Канти. Вместе они рассматривали кружащиеся черные образования. Каким-то неизвестным образом Канти смог показать падение спутника на лицевом мониторе, Мамими очень впечатлилась.

— О, Бог Страха, вы очень опоздали! — обратилась Мамими к спутнику. — Интересно, завтра у нас будет выходной?

Не ответив, Канти переключил экран, чтобы показывать Харуко и Наоту, которые наконец добрались до бейсбольного поля.

На лице Мамими появилось заинтересованное выражение:

— Таккун… что ты будешь делать?

***

«Что я буду делать?» — беспокоился Наота, когда прибыл на бейсбольное поле. Он думал, что раз Харуко тут, ему придется использовать Канти, чтобы справиться со спутниковой бомбой. Однако на поле никого не было.

Подняв голову, Наота увидел яростно клубящиеся толстые черные облака. Шторм беззастенчиво нагнетал обстановку. Он был похож на черное море дегтя, буйствующее в небесах.

Наота кожей чувствовал, что из-за черных облаков прямо на бейсбольное поле летит опасное оружие.

— Он приближается?

Спутниковая бомба была не видна, но она в любом случае падала не на Мабасе. Она была нацелена прямо на рог на голове Наоты. Спутник и рог Наоты связывались с помощью полуактивных пульсовых волн.

«Он летит прямо на меня. Моя голова притягивает эту штуку!» — подумал Наота, когда осознал пугающую реальность.

— Ну… — начала Харуко, сунув руку в карман.

Когда Наота подумал, что Харуко достанет еще одно супероружие, она вытащила детскую купальную шапку — просто купальную шапку, которые люди используют в душе, чтобы шампунь не попал в глаза, когда моешь голову.

— Что это?

— Неважно. Неважно… — ответила Харуко, сорвав бинт с Наоты. Она быстро надела купальную шапку на его голову, после чего засунула руку в череп. Да, прямо в череп. Рука Харуко глубоко погрузилась в голову парня, как будто она засунула руку в банку с жидкостью.

— Ох, погоди минутку. Ты что делаешь? — у Наоты расползалась кожа. Рука в голове оказалась в сто раз хуже, чем проглоченная внутренняя камера. Он чувствовал, как рука Харуко движется внутри его тела, через голову и вниз по горлу, и не мог избавить от мысли, что она не использовала антибактериальное мыло и не стерилизовала руки.

Харуко не сдерживалась, она как будто искала что-то в бочке с рисом:

— Понятно — так вот какие парни изнутри.

— Эй, не трогай это, — запротестовал Наота.

Харуко явно наслаждалась происходящим. С неприличной улыбкой она, наконец, нашла то, что искала — какой-то металлический инструмент. То был еще один рог, который вылез бы из головы Наоты, нарост, который связывался со спутником. Харуко хотела вытащить его, но он застрял.

Девушка оперлась ногой на голову Наоты и пыталась выдернуть рог:

— Эй, давай! Вылезай скорее!

— Нет, не спеши, — умолял Наота. — Если поторопишься, он не вылезет. Ух, не так сильно!

Объект наконец отделился. Он был похож на бас-гитару, которую всегда таскала с собой Харуко.

— Что это? — спросил Наота.

Харуко улыбнулась:

— Твоя бита!

***

— Вход в атмосферу. Высота: шестьдесят шесть тысяч футов.

Напряжение в подземной комнате наблюдения достигло высшей точки. В отличие от обычных жителей, операторы знали об опасности падения бомбы. Они знали, что вряд ли выживут. Однако Амарао, следящий за траекторией спутника, понял, что можно обойтись и без Харуко.

— Нам может и повезти, — предположил командующий.

Дело было в угле входа. Даже с модулями контроля гравитации и регулировкой скорости, под таким углом спутник вылетит из земной атмосферы и улетит. Его надежды были тут же разбиты, когда он понял, что резкое изменение угла падения спутника было вызвано не изменением скорости, а вращением.

— Это синкер! — инстинктивно закричал Амарао.

Теперь их единственной надеждой была Рахару Харуха — Харуко. Если у нее не было секретного плана, их жизни, как и жизни пятидесяти тысяч жителей Мабасе, в одночасье оборвутся.

Несколько экранов показывали Наоту и Харуко. Девушка достала неизвестный объект из головы Наоты, который выглядел точно так же, как выполненное в форме гитары оружие изменения пространственно-временного континуума Братства.

Амарао знал, что Харуко была первоклассным мастером этого оружия.

«Понятно, — подумал Амарао. — Ты собираешься ударить этим спутниковую бомбу.»

Вскочив, он снова закричал:

— Что ты творишь? Ребенок не сможет!

Он кричал на экран, где Харуко передала оружие Наоте.

«Какой я идиот! Я не должен был полагаться на Рахару, — подумал Амарао, ударив кулаком по столу. — Она всегда так поступает. Она всегда играет в глупые игры. Также, как тогда…»

Все операторы вздрогнули, заметив, как побледнел их командующий.

***

Конечно же, побледнел и Наота. Харуко велела ему отбить этой штукой падающую спутниковую бомбу. Это звучало просто нелепо. Незнакомое оружие пугало Наоту, но Харуко как всегда спокойно улыбнулась:

— Все хорошо, — сказала она. — Просто сделай так, как я тебя учила.

— Как я тебя учила…

Наота копался у себя в голове, пытаясь вспомнить, чему она его учила.

— То есть, я особенный?

— Ты особенный. Что бы ни случилось, если не ударишь — ты будешь особенным, но в то же время ты будешь убегать. Видишь звезду? Целься в нее.

Эта звезда. Подняв голову, Наота увидел летящий на него спутник. Некуда бежать. Он должен ударить или умереть. В глубине души Наота понимал: если он не хочет умереть, он должен взмахнуть битой. В этом случае, если он взмахнет, он будет особенным.

— Но ты ведь считаешь себя особенным, верно? — сказала Харуко.

«Но, — подумал Наота, — до этой минуты я никогда не считал себя особенным. Я думал об этом. Что значит «особенный»? Я не замахивался просто потому, что я знал — я не смогу отбить. Это было потому что… Я ПОНЯЛ. Я НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ОСОБЕННЫЙ!»

Наота сжал гитару и встал в расслабленную стойку отбивающего, которую показывала ему Харуко, сфокусировав взгляд на надвигающемся спутнике. Со стороны это выглядело самоубийством. Однако Наота по собственному опыту знал, что если Харуко была рядом, то здравый смысл ничего не значил.

«Достаточно просто взмахнуть. Просто попытайся…» — напоминал себе Наота.

Возможно, парень и не понял этого, но Харуко сильно повлияла на его характер.

Приготовившись, Наота поднял взгляд и проследил за приближающимся в замедленном режиме спутником. Он ясно видел его, как будто это был воздушный шар. Как будто Наота был в таком состоянии, что он видел каждый шов на мяче.

Хорошо… Я смогу!

Его тело отреагировало на энтузиазм, парень взмахнул и ударил точно по спутниковой бомбе — по черному металлическому бейсбольному шару диаметром в несколько метров.

***

Операторы следили за ударом Наоты, задержав дыхание.

— Он ударил! — воскликнул пораженный Амарао.

— Ура! — закричал парень на экране. Внезапно ударная волна пронеслась по окрестностям, а спутник исчез в синем небе.

Наота в самом деле его отбил. Когда доложили, что спутник движется к другой планете на второй космической скорости, по комнате наблюдения пронесся вздох облегчения.

Амарао все еще не мог поверить, что Наота ударил:

— А может, он и правда ударил своего отца.

Если бы то был не андроид, может, парень убил бы своего отца?

Амарао взглянул на Наоту, который теперь играл с Харуко.

Харуко восторженно обняла Наоту и стала тереть его голову пальцем:

— Видишь, ты можешь, стоит только попытаться. Видишь, видишь?

— Перестань! Больно! — воскликнул Наота, хотя он был счастлив. Его ладони онемели, но он чувствовал он себя прекрасно. То же самое чувство он испытывал, когда ехал на Веспе — его мозг был совершенно пуст.

Наверное, Харуко всегда так себя чувствует.

Не ведая об ожидающей его жестокой судьбе, Наота смеялся от души.