1
1
  1. Ранобэ
  2. Фури-кури
  3. FLCL 3

FLCLimax

Часть 1

— Сегодня мы будем учиться пользоваться палочками для еды.

В тот день в начальной школе Мабасе на обед был рис с грибами, и Миядзи решила показать ученикам, как правильно держать палочки. Этот план, видимо, был утвержден на планерке этим утром.

Однако казалось, сама Миядзи не очень хорошо умела пользоваться палочками, так что учить ей было вдвойне тяжело. Судя по тому, как она их держала, она всю жизнь делала это неправильно, ее палочки перекрещивались — однако чтобы подать пример ученикам, она попыталась исправиться, одновременно стараясь не упасть в глазах детей. Видимо, это был ее протест детскому наслаждению неправильных палочек, которое теперь наслаждением не являлось.

Но Наота не выказывал ни малейшего интереса. Он то дремал, то смотрел из окна. В последнее время он был неразговорчив, вместо этого большую часть времени пялился из окна на мир снаружи, укутанный густым дымом.

С того памятного дня белый дым стал похож на туман и осел, покрыв город Мабасе. Кажется, рассеиваться он не собирался. В нем была видна внушительная механическая рука, которую горожане прозвали «возвышающаяся рука».

Громадная рука выглядела так, словно пыталась ухватить само небо. И учитывая то, что робот размером со здание был всего лишь рукой, его размер был невероятен. Эта рука была сравнима с фабрикой ММ, которая стояла на холме неподалеку.

Утром десять дней назад, на следующий день после инцидента, их классная руководительница Миядзи запретила всем ученикам подходить к руке, возвышавшейся рядом с фабрикой, которая еще вчера была опасным роботом.

Предупреждение — похожее на штормовое — было единственным упоминанием руки в школе. Других объяснений не последовало.

Но рука около фабрики ММ была намного, намного, намного опаснее урагана. Она могла стать более разрушительной, чем утечка радиоактивных отходов. Жители не знали пугающей истины, поэтому никто не эвакуировался. Власти очень умело манипулировали информацией.

Так что школьники как обычно ходили в школу, и сейчас было время обеда. Это было настоящее безрассудство.

— Наота, хочешь помочь с подработкой? — позвал его Масаси. Он говорил о доставках на грузовике.

— Довольно неплохая работа, — добавила Нинамори. — В следующем месяце я смогу купить новую компьютерную игру.

Но Наоту не интересовало предложение его друзей. Он встал с подносом в руках так, словно его раздражало, когда к нему обращались.

— Эй, Наота… — Гаку удивился, когда увидел тарелки на подносе Наоты. Его одноклассник не прикоснулся к еде.

В школе ученикам было запрещено тратить еду впустую. Но Наота все же смог уйти, сказав Миядзи, что ему нехорошо.

— Почему Наота ничего не съел? — Гаку был озадачен.

— Он не мог есть, — ответил Масаси.

Бывают люди, которые теряют аппетит, когда на них висит большая ответственность, и Масаси знал, что Наота как раз из таких. Потому он и звал его поработать — с того инцидента парень замкнулся в себе.

Робот, которым так хвастался Наота, использовал его как пулю. Хотя это было само по себе потрясающе…

Масаси подумал, что у Наоты были необычайно высокие требования к себе.

Какое-то время его друзья озабоченно смотрели парню вслед.

***

Покинув класс, Наота остановился в коридоре, глядя на мир за окном с пустым выражением лица.

У него не было аппетита. В животе было пусто, но он не хотел есть.

Более того, сколько бы он ни ел, он не мог заполнить пустоту, которую сейчас чувствовал. Белый туман из фабрики ММ окутывал город. День и ночь она извергала белый дым, покрывающий все вокруг.

«Я знал, — подумал Наота. — Я всегда знал, что это белый дым крадет все цвета у мира. Он — вестник небытия, обесцвечивающий мир».

Даже если он смотрел просто вверх, он не мог увидеть синее небо, лишь белый туман. Он накрыл город так, словно окружающего мира больше не существовало. Может, кроме этого города ничего и не было. Возможно, это место — маленький остров, висящий в ином измерении. Если это так, то Наота навечно застрял здесь.

Но тогда куда пропали его домработница и глупый робот? После инцидента, Харуко и Канти исчезли из дома Нандаба, и с тех пор семья от них ничего не слышала.

Но этого стоило ожидать. Парочку теперь разыскивала полиция. Плакаты с их фотографиями, висящие на стенах по всему городу, утверждали, что они виновны в этом инциденте с гигантским роботом.

***

В подземном штабе Отделения Межзвездной Иммиграции Амарао и его подчиненная, Кицурубами, смотрели на монитор, показывающий гигантскую руку. В данный момент экран терминала, за которым работала девушка, показывал аналитический отчет центрального отдела. Они наконец получили информацию о характеристиках возвышающейся руки, которую сравнили с информацией о других роботах ММ.

Читая отчет, Кицурубами прошептала:

— Это и правда рука.

— Рука.

Первый ответ из аналитического отдела говорил, что это был гигантским манипулятор, на что и ругнулся Амарао, потому что они уже знали об этом. По сути, они уже поняли, зачем нужна была эта рука.

Эта ММ на вершине холма… жители Мабасе привыкли ее видеть, эту фабрику, похожую на утюг. Это было неизбежно. Однако какова была бы их реакция, если бы они узнали, что это не фабрика, похожая на утюг, а утюг, похожий на фабрику?

Назначение высокой руки становилось очевидным: это была громадная рука для громадного утюга. У здания в форме утюга была даже ручка. Другими словами, руке было за что хватать утюг.

— Она собирается схватить ее?

— Я думаю, она хочет именно этого.

— Это и так понятно. Я о том, что она и выглядит как утюг.

— Ага, она была утюгом все это время.

Ситуация была невероятно опасной, но Амарао и его команда были спасены пропагандой — или успешной манипуляцией информацией, согласно которой два преступника захватывали разрабатываемые ММ машины и разрушали с их помощью город.

Окаменевшая гигантская машина не была взрывоопасной и не представляла угрозы радиационного заражения. ММ взяла на себя ответственность и принялась выплачивать компенсации жертвам. Преступники в бегах.

Парой «преступников» были Харуко и Канти. Команда Амарао подставила их, чтобы скрыть вмешательство правительства. Однако и их способностям был предел. Если эта возвышающаяся рука шевельнется, создателям легенды не избежать возмездия.

Они должны были что-то сделать — и быстро.

Аналитический отчет продолжался. Один из мониторов показывал кадр, на котором Канти пробил гигантского робота гитарой — там же был заметен один из внутренних компонентов, который выпал из руки. Но даже когда они увеличивали картинку и применяли компьютерные способы очистки изображения, объект оставался нечетким.

Впрочем, люди Амарао и так знали, что это была за деталь. Наконец, у них появилась какая-то полезная информация: результаты анализа в центральном офисе подтвердили их подозрения.

— Если это терминальное ядро управляет гигантским роботом, тогда понятно, почему он не шевелится.

Так называемое «терминальное ядро» было электронным мозгом, управляющим роботом ММ. Более того, отчет утверждал, что из-за значительных отличий электронного нервного центра этого робота, альтернативы не сработают.

Другими словами, не нужно было волноваться, что ММ смогут создать еще одно ядро, чтобы заставить руку двигаться, и это давало им определенные козыри при переговорах с ММ.

— Нужно сделать обнаружение терминального ядра нашей приоритетной задачей, — приказал Амарао своим подчиненным. Штаб заработал в режиме высшей опасности.

***

После школы начался дождь, но он не расчистил облаков. Вместо этого дождевые облака смешались с туманом, образуя непроницаемую серую завесу.

Наота был на мосту Мабасе. Он выбрал кофе в банке на торговом автомате, и когда потянулся к раздатчику, под мостом увидел Мамими. Несмотря на льющий дождь, зонта у Мамими как всегда не было. Ее одежда и волосы уже промокли насквозь и липли к телу, но ее это не волновало. Она сосредоточенно вглядывалась в траву. Скорее всего, она искала бездомную кошку, которую назвала Таккун.

— Я никогда не беру зонт.

— А что ты тогда делаешь, если идет дождь?

— Ничего со мной не случится, если я немного намокну.

Вспомнив ту беседу, Наота дернул кольцо на банке.

Мамими бросила его перед той кофейней. Мамими отказала ему в поцелуе. С того момента они не виделись.

Масаси, Гаку и Нинамори — они шли домой вместе с Наотой — тоже заметили промокшую Мамими.

— Эй, смотри, — указал на нее Гаку. — Разве это не жена Наоты?

Наота хотел показать Мамими, что он может управлять Канти и что он уже мужчина. Но на деле, парень был всего лишь пулей. Он хотел знать, что теперь думает о нем Мамими.

Наота сказал себе, что она больше не имела никакого значения. Оставив одноклассников, он ушел в одиночестве.

— Эй, Наота, а нормально ее так бросать? — позвал Гаку.

Масаси молча смотрел вслед Наоте. Нинамори же с некоторым смятением смотрела на промокшую Мамими из-под зонта. Кошка, которую искала Мамими, теперь жила в ее доме — и Нинамори заботилась о ней.

«Прости, но это твоя вина».

Если бы на прошлой неделе Нинамори не взяла кошку домой, она бы умерла. Она бы точно умерла от голода. Девушка наткнулась на замерзающую кошку, мокнущую под дождем. Когда она подняла дрожащее костлявое тельце, она обнаружила, что у нее повреждена лапа. У нее даже не было сил мяукать. И когда она поняла, что это та самая кошка, которую Мамими всегда таскала с собой, Нинамори разозлилась. Девушка мгновенно решила, что теперь сама будет о ней заботиться.

— Прости, сколько бы ты ее не искала — ты ее не найдешь. Кошка теперь в моем доме. Это моя кошка. Если подбираешь кошку — ухаживай за ней нормально. Нельзя бросать вещи на полпути, — прошептала себе под нос Нинамори.

Не зная об этом, Мамими продолжала свои поиски.

***

Угрюмый Наота неожиданно остановился посреди дороги. Вокруг никого не было, но когда он услышал звук приближающегося мотоцикла, его сердитое, угрюмое лицо внезапно наполнилось предвкушением.

«Неужели?»

Скутер остановился позади Наоты, затормозив с помощью ручного тормоза. Прямо позади него остановился скутер.

«Он остановился позади меня».

Инстинктивно задержав дыхание, Наота обернулся, и увидел… сидящего за рулем Амарао.

Явно разочарованный Наота отпил еще черного кофе.

«Дурак, а ты на что надеялся?»

— Ты уже взрослый, поэтому пьешь горькое, — сказал Амарао. — Твоему мозгу нужна глюкоза. Если не хочешь зла своему мозгу, пей сладкое. Ты, наверное, уже устал. Постоянно что-то вылезает из Н.О. в твоей голове и создает кучу проблем. Н.О. — это технология, которая использует связь между левым и правым полушариями мозга, чтобы погасить их и открыть гиперпространственный канал. Я не думаю, что твоя домработница вернется… но на всякий случай.

Амарао достал из плаща маленький бумажный пакет, и протянул его Наоте, который увидел внутри две наклейки. Они выглядели точно так же, как накладные брови Амарао.

— Знаешь, почему Рахару так сблизилась с тобой? О, да, Рахару — это настоящее имя твоей домработницы. Ее цель — Атомск. Говорят, он настолько хорошо управляет Н.О., что может украсть целую звездную систему. Примерно год назад он попал в руки ММ. Рахару идет за ним, и потому она пришла на эту планету. Она в него влюблена.

Наота не понимал и половины из того, что говорил Амарао, но последние слова сильно ударили по нему:

— Она в него влюблена.

Наота молча побрел прочь.

В тот день, когда несколько детей с зонтами гонялись за Таккуном, тоже шел дождь. Он был маленьким слабым котенком и не мог убежать. Гоняющиеся за ним дети выглядели как обычные ученики младших классов, но на самом деле они были дьяволами, жителями дьявольского города Эндсвилля.

В тот день одноклассницы Мамими опять задирали ее, и в результате ее туфли снова уплыли. Мамими всегда было сложно найти подходящие туфли из-за маленького размера. Она только недавно купила те, которые ей понравились, но теперь их выбросили в реку со словами: «Такая обувь запрещена школьными правилами».

Идущая по улице босиком Мамими выглядела жалко. Но как только она увидела котенка, за которым гонялись дети, она подбежала и подобрала его. А потом взглядом прогнала маленьких дьяволов.

Если эти дети снова будут обижать Таккуна, она не просто посмотрит на них: она побьет их камнями, так решила Мамими. Как будто она переживает за них. Они были дьяволами.

— Таккун, где ты был?

Она искала его почти два часа. Вдоль реки дул ветер, пробиравший ее до костей. Даже когда дождь закончился, мокрая одежда вытягивала из тела тепло. Устав, она вложила в рот сигарету и зажгла ее.

Девушка наконец подумала, что, видимо, кто-то взял его. Мамими нельзя было брать животных к себе. Если бы у нее были деньги, она бы переехала туда, где можно иметь животных — но сейчас это было невозможно. И Таккун был милым черным котенком, так что неудивительно, что кто-то подобрал его. Но это значило, что у нее больше не было Таккуна, что ее огорчало. Мамими была сильно расстроена, потому что ей был нужен Таккун.

«Если у меня нет Таккуна, я совсем одна».

В какой-то момент Мамими достала из сумки мобильник. В адресной книжке на крохотном экранчике отображался всего один номер, номер Тасуку в Америке. Последняя ниточка, соединявшая Мамими с Тасуку. Конечно, Мамими тоже дала Тасуку свой номер, так что она всегда носила мобильник с собой. Однако он никогда не звонил и не писал ей. Она уже знала, что он никогда не позвонит.

С того момента, как Тасуку уехал, Мамими тоже не звонила ему. Она никогда не смогла бы позвонить по этому номеру.

— Как-нибудь увидимся, Мамими. Найди себе хорошего парня! — улыбаясь, сказал ей на прощание Тасуку.

Она поняла, что он имел в виду.

Так что какая разница, с собой ли телефон. Лучше будет избавиться от него. Но пока он был у нее, они все еще были связаны.

«Все же… может быть, — подумала она. — Может, просто может, наступит момент, когда он зазвонит. Может, это будет международный звонок».

— Привет, это я. Со мной все хорошо. Мне тут не нравится. Нет хороших девушек. Ты правда моя единственная. Я вернусь на следующей неделе, жду нашей встречи. Я купил тебе так много подарков.

«Как долго я жду? Какая же я дура».

Тогда в реке и появилось что-то странное — маленькая машина, напоминающая крохотный четвероногий стол. Она шла на четырех ногах как животное, по размеру была примерно с ладонь. Она выбралась из реки в паре метров от Мамими.

Удивленная девушка присела рядом, и эта машина тоже посмотрела на нее. Мамими и странная машина глазели (а она вообще может глазеть?) друг на друга.

Подумав, какая она милая, и одновременно размышляя, что это такое, Мамими выпустила сигаретный дым.

Когда она сделала это, машина втянула в себя часть дыма и начала восторженно бегать вокруг.

Клац-клац.

Машина носилась вокруг ног Мамими.

Не зная, что делать, Мамими некоторое время наблюдала за ней:

— А ты энергичный.

Тогда эта машина, которая невинно носилась кругами, подскочила и выхватила из рук Мамими ее мобильник. Возможно, она собиралась поиграть с ним и попинать его по округе как щенок. Но телефон оказался у нее во рту.

— Номер Тасуку! Нет! Прекрати!

Мамими инстинктивно отдала приказ. Робот неожиданно послушался, и, широко открыв рот, остановился там, где стоял. Он выглядел так, словно просил ее о чем-то.

Опасно. Номер Тасуку был только в этом телефоне. Если она лишится его, она потеряет связь с Тасуку. Он не сможет ей позвонить.

«Позвонить? — задала себе вопрос Мамими. — А если телефон будет у меня, он позвонит мне?»

Он ей позвонит?

Ниточка, связывающая с Тасуку, исчезла… ее никогда и не было.

Когда она опустила взгляд, робот все еще невинно стоял с открытым ртом, ожидая ее приказа.

— Можешь забирать, — сказала Мамими.

Робот, должно быть, был голоден, потому что он сначала жадно вгрызался в телефон — но потом начал осторожно пережевывать и глотать.

— Ты и возьмешь ответственность, — сказала Мамими. — Я буду звать тебя Таккун.

Часть 2

Снаружи была кромешная тьма. Осеннее солнце садилось рано.

Лежа на кровати, Наота пялился из окна своей унылой неосвещенной спальни.

На балконе туман и тьма ночи создавали густую массу.

«Как на дне моря, темно и никогда не светит солнце, — подумал Наота. — Пленник, пойманный толщей воды. Вот кто я теперь».

Он услышал шум самолета, летящего высоко над городом. Возможно, это лодка на поверхности моря. Они не знают обо мне, заключенном в этой подводной колонии, и те туристы летят в какие-то далекие земли, во внешний мир, который я не знаю.

Наота лег на постель лицом вверх. Он спал на нижнем ярусе, так что видел основание кровати над ним — то место, где до недавнего времени спал его брат Тасуку.

Люди, пропавшие из жизни Наоты.

К кровати была прислонена гитара, та, которую Харуко вытащила из Наоты, когда тот отбивал спутник.

Она улыбнулась и сказала, что это его бита. А потом оставила этот окаменевший город. Куда она делась?

Встав с кровати, Наота поднял гитару и попытался взять аккорд. Одинокая нота разнеслась по дну моря.

***

Наконец, голос отца позвал его ужинать, и Наота спустился по лестнице. Но когда он вошел в комнату, он инстинктивно оцепенел и закричал:

— А-А-А!

Это она. Здесь.

Кто? Девушка на Веспе!

— Привет, — абсолютно невинно выглядящая Харуко спокойно сидела за столом. По какой-то причине на ее шее висело цветастое ожерелье, отчего она выглядела туристом с Гавайев.

— Ты! — резко закричал Наота. — Что ты тут делаешь?! Ведешь себя так, будто ничего не случилось! Ты беглянка!

— О, я не говорил тебе? — начал объяснять Камон. — Я разрешил ей взять отпуск, чтобы она смогла съездить на шестидневный праздник на Гавайи.

За последние несколько дней полицейские несколько раз приходили в дом Нандаба и спрашивали о Харуко. Каждый раз Камон холодно отвечал, что она никак не связана с обитателями этого дома. Хотя он и говорил, что она ему нравится, как только пришла полиция, он стал вести себя так, будто они были незнакомы. Наоты пришел в ярость от такого эгоизма взрослых.

Но теперь казалось, что Камон не отрекся от Харуко, напротив, зная ее местоположение, он хранил эту информацию в секрете. Для Наоты это стало шоком: получалось, Камон точно знал, где находилась Харуко.

— Смотри, Харуко привезла нам подарки с Гавайев, — Сикегуни показывал Наоте один из сувениров, деревянного медведя с белым шоколадом. Самый обычный сувенир.

«Нет, секундочку, — подумал Наота. — Деревянный медведь? Белый шоколад?»

— Это же не с Гавайев.

— В следующий раз я хочу с тобой, — сказал Камон, подсаживаясь к Харуко.

— У Гавайского шоколада и правда другой вкус, — Сикегуни с очень довольным видом откусил белый шоколад.

Они оба были так рады возвращению Харуко, что вообще не обращали внимания на Наоту.

— В следующий раз, — сказала Харуко, — я хочу поехать только с Таккуном.

— Что?! — в ужасе закричали Сикегуни и Камон.

Наота все еще стоял на месте, когда Харуко схватила его за руку и неожиданно притянула к себе. Она обняла его голову и потом, как обычно, начала гладить по волосам.

— Я никуда с тобой не поеду! Прекрати! Больно!

— Ты краснеешь!

— Я бы хотел, чтобы она меня так погладила, — завистливо пробормотал Сикегуни.

***

Это правда больно.

Наота быстро покончил с ужином и забрался в ванную. В ванной он коснулся головы там, где ее гладила Харуко.

«Что за женщина!»

Через окно он слышал смех — Харуко, Камон и Сикегуни пили вместе. Наота подумал про этих сообщников в преступлении и понял, что взрослые в этом мире совсем не напрягаются.

— Они такие шумные, — пожаловался он, но на лице парня было счастье, впервые за последние несколько дней.

***

Глубокой ночью, наведя во время пьянки привычный шухер, Харуко пришла в комнату Наоты, как будто ничего и не случилось. Выключив свет, она влезла на верхний ярус, как будто и не пропадала никуда.

Конечно, верхний ярус принадлежал ей, но Наоту, который лежал внизу с закрытыми глазами, это изрядно беспокоило.

Он не мог уснуть. Харуко была в этой комнате, на кровати прямо над ним. Такая мелочь, но она сама по себе казалась Наоте чудом.

Наота тихо прошептал:

— Ты спишь?

Харуко не ответила. Он слышал только ее мягкое дыхание. Она сразу уснула — похоже, в самом деле устала.

— Кто же ты такая? — пробормотал Наота, обращаясь скорее к себе, чем к ней. — И откуда ты?

— Что такое? — неожиданно Харуко высунула голову и посмотрела на Наоту.

— Ты не спала?

— А ты что, собирался признаться мне в любви?

— Дура, нет конечно!

— Покраснел.

Ее улыбка раздражала его, так что он скорчил страшное лицо:

— Почему ты вообще вернулась?

— За тобой, Таккун.

— Лгунья.

— Эй, может, сделаем это? — Харуко понизила голос.

— Что?

— Ис-кус-ствен-но-е ды-ха-ни-е.

— Ты же регулярно это делаешь.

— Не так, по-взрослому.

— Прекрати!

Харуко спрыгнула со своей кровати и заползла на Наоту, вплотную приблизив свое лицо к лицу парня. Девушка была совсем рядом — ее дыхание, ее чувственные губы.

«Я не могу. Это просто очередная игра Харуко. Я не должен идти у нее на поводу».

С довольным видом глядя на замешательство Наоты, Харуко почему-то нежно улыбнулась. Потом она пробормотала:

— Хочешь уехать со мной? Бросить все и уехать со мной?

Наота не знал, о чем она говорит, но ему не нужно было спрашивать. Он знал, что Харуко зовет его в мир вне города. Это было место, о котором он так долго мечтал.

— Почему ты такая добрая?

— Таккун, ты все еще ребенок.

Наота удивил сам себя, когда в следующую секунду уже прижимался к груди Харуко. Он вцепился в нее, зарылся лицом в ее грудь и зарыдал:

— Где ты была? Ты так внезапно исчезла!

«Когда в последний раз, — подумал Наота, — я так плакал? Я не плакал так долго…»

Харуко тихо успокаивала парня.

То удушающее чувство, которое он испытывал, было связано не только с городом, но и с его сердцем, со знанием того, что лишь иллюзией было то, что обычные вещи перед тобой были лучшим, что ты мог получить, и с потерей воображения и возможностей.

В этом городе, покрытом белым туманом, парня пожирало ощущение пребывания в ловушке. Постепенно он стал забывать, что существует иной мир. Но он попытался привыкнуть к обычному миру, где ничего невероятного не случалось.

«Но, — подумал Наота, — потом появилась Харуко. Она здесь, обнимает меня, и я не забуду, что есть мир за этим туманом.»

***

Неделю спустя Миядзи учила своих учеников прыжкам в высоту. Конечно же, на уроке физкультуры. После вчерашнего урока ученики загорелись, пытаясь превзойти свой прошлый результат. На уроке были и Нинамори, Масаси и Гаку. Один Наота отсутствовал.

С того дня, как вернулась Харуко, он ни разу не приходил в школу.

— Интересно, он вообще вернется? — спросила Нинамори.

— Плохо, — вздохнул Масаси.

— Что плохого?

— Это и плохо. Я слышал, Миядзи собирается завтра к нему домой. Но его и там нет.

— Он сбежал?

— А мог он… — встрял Гаку. — Мог он сбежать с той любвеобильной девушкой?

— Плохо.

— Но…

«Но, — подумала Нинамори, — если у него хватило храбрости сбежать, то с ним наверняка все хорошо».

Проблемы Наоты, в конечном счете, мог понять только Наота. Но она думала, что знала, на что это было похоже — быть пойманным в лабиринте без выхода, слепо блуждать без надежды на спасение. Нинамори сама прошла через такой лабиринт, так что она понимала, что выход есть. Просто нужно поплакать. Ты просто должен подумать о том, что тебя тяготит. Просто нужно перестать строить из себя взрослого.

Нинамори выплакалась своим родителям. За день до спектакля она вела себя как ребенок — нет, как должен вести себя ребенок. Она потопала ногами, а потом расплакалась, рассказав им, что она чувствует.

«С Наотой все будет хорошо, если он просто поплачет, — подумала Нинамори. — Даже если он не ходит в школу. Невелика проблема».

***

Наота был с Харуко. С ее возвращения он не ходил школу и гулял с ней. Для оплаты удовольствий они пользовались скромным запасом карманных денег парня — или наглостью Харуко. (Она не стеснялась, не заплатив, выбежать из ресторана).

Наота никогда и не мечтал о такой свободе. Ни одни из его каникул не могли сравниться с последними несколькими днями. Это и правда было особое время года.

Они были в ночном кинотеатре. Они много выиграли на скачках. Потом все проиграли в следующем забеге, но и над этим тоже посмеялись. Они целый день провели в бассейне. И целую ночь сидели на бейсбольном поле и посмотрели настоящую профессиональную игру. И хотя Наота был всего лишь школьником, он побывал в крайне сомнительных местах, которые не стоит упоминать на страницах этой книги, и там стал участником некоторых очень смелых приключений.

Но опасные места значений не имели — он был с Харуко, поэтому чувствовал себя в безопасности. Он чувствовал такое же возбуждение, как когда он с братом ходил смотреть на пожар. Однажды за превышение скорости их даже преследовала полиция. В тот день две патрульных машины и мотоцикл разбились об ограждение. Однако Харуко не волновали такие мелочи. Сегодня они сидели на высоком холме перед универмагом и ели рамен.

Мабасе как всегда был окутан туманом. Из-за него солнце казалось ленивым гигантским красным королем на западе.

Харуко проглотила еще ложку рамена, и на ее лице появилось отвращение.

— Гадость.

— А я говорил тебе, — сказал довольный Наота. — Обычное всегда лучше нового.

В универмаге Наота выбрал привычный рамен, а Харуко взяла себе из нового поступления. Наота предрекал, что он будет отвратительным, и, похоже, угадал.

Харуко пожаловалась на свое невезение, а потом закричала:

— Меняемся! — и забрала порцию Наоты.

«Какая эгоистка», — подумал Наота. Этот эгоизм даже детским назвать нельзя было.

— Если все время будешь думать только о себе, с тобой обязательно случится что-то плохое.

— Да ладно, — ответила Харуко. — Если случится что-то плохое, я с этим разберусь. Это как есть плохой рамен — часть богатства жизни.

Она начала прихлебывать вкусную украденную еду.

— Ну, вот и ешь свой рамен, — пожаловался Наота.

Они отдыхали вместе всю прошлую неделю, и Наота раз за разом вспоминал, насколько эгоистична Харуко. Она думала только о том, что было хорошо для нее, и она даже не пыталась это скрывать. Казалось, она гордилась этой чертой своего характера.

И каждый раз, когда Наота видел проявления ее эгоизма, он почему-то улыбался.

— Противный туман, — Харуко продолжала есть рамен, разочарованно глядя на город под фабрикой ММ. Фабрика расплывалась от дыма, который сама и выпускала.

Наота знал, что все это время Харуко воевала с ММ:

— Почему ты так ненавидишь ММ? Это твоя работа?

— У них есть то, что я хочу, — ответила Харуко с широкой улыбкой. — Они забрали кое-что, и я хочу это вернуть.

То, чего она хотела — это человек, о котором говорил Амарао, Атомск.

Наота больше не задавал вопросов. Даже если он и попытался бы, он, скорее всего, не получил прямых ответов. Такой была Харуко — довольно простой, но, тем не менее, она редко говорила о своих мотивах в открытую.

В любом случае, Наота хотел узнать кое-что более важное:

— Почему ты вернулась?

Харуко ответила:

— Ты мне нужен, Таккун.

Какая ужасная ложь! Наота знал, что он не нужен Харуко. Он хорошо это знал. Проглотив еще рамена, он нахмурился — и правда гадость. Но потом снова улыбнулся — потому что он был с ней.

***

В противоположность этой приятной картине, под туманом города Мабасе росла неизвестная угроза. В укрытых ночью переулках прятались Мамими и ее новый питомец. Робот-Таккун вырос до размера собаки. Мамими приглядывала за ним с тех пор, как нашла у реки, — кормила его мобильниками.

После того, как он съел ее телефон, она вбила себе в голову, что он ест только мобильники. Около фабрики было несколько магазинов, которые выдавали мобильник, если оставить имя и адрес, так что Мамими собрала столько телефонов, сколько смогла, и скормила их все Таккуну.

Таккун был рад — и чем больше он ел, тем больше хотел добавки. Для Мамими это было непростой работой.

Но скоро стало ясно, что ее питомец любит не только мобильниками. Он любил несколько вещей, и все они были металлическими или электронными. И как только он что-то ел, он примерно настолько же увеличивался. Робот-Таккун стал священным зверем Мамими, которая таскала его на поводке. Она называла его «священным зверем» из-за того, что это имя тоже было в игре про Эндсвилль.

Он был новой скрытой угрозой, о которой она заботилась. Двумя днями ранее снова начались пожары, в которых сгорели дома учениц Старшей школы Синда — точнее, дома учениц, обижавших Мамими.

Но не Мамими была поджигателем. Виновника видели на месте поджогов: несколько прохожих сообщили, что темной ночью видели подозрительного четвероногого робота с сигаретами во рту, который поджигал дома.

Поджигателем была не Мамими, а ее питомец.

— Хороший Таккун, — говорила ему Мамими. — Не делай то, что Мамими не нравится. Слушай, что говорит тебе Мамими, и она всегда будет с тобой. Мамими любит, когда Таккун себя хорошо ведет.

— Ги-ги-ги.

Возможно, Мамими очень повлияла на нового Таккуна. Потянув за собой четвероногого робота, издававшего странный скрип, опасная старшеклассница снова начала рыскать по городу — городу дьяволов, где спали жители Эндсвилля:

— Вперед, священный зверь!

Часть 3

На следующее утро Миядзи зашла к Наоте домой.

Наоты не было в школе целую неделю, и когда учительница позвонила ему, отец спокойно ответил, что Наота и не придет и сегодня. Ученик, без причины пропускающий занятия — это серьезная проблема.

— Доброе утро. Это Миядзи… — она заглянула в магазин, в котором не было ни посетителей, ни продавцов. Это была пекарня, но почему-то весь магазин был забит журналами, как будто это был склад издательства. На вид это были свежеотпечатанные минижурналы. Заметив название, «Come on, Mabase», Миядзи наклонила голову — она где-то их видела.

— Доброе утро, учитель, — вежливо поприветствовал ее мужчина. Это был отец Наоты, Камон Нандаба. — Если вы насчет Наоты, то я не думаю, что он появится сегодня в школе.

— Ему нехорошо?

— Нет, ему хорошо — наверное, очень хорошо.

— Если он не болен, ему не стоит пропускать уроки, — казалось, Миядзи умоляет его.

Камон с широкой улыбкой понимающе смотрел на женщину. Из-за собранных в хвост волос он казался очень далеким от практических вопросов, да и выражение лица у него было весьма дерзкое. По глазам за очками она не могла понять, о чем он думал. Миядзи еще ни разу не говорила с ним, и теперь чувствовала себя странно, но отступать не собиралась. Миядзи была упряма.

— Когда я учился в школе, я отвечал за хомяка, — очень серьезно, ни с того ни с сего сказал Камон. — Знаете, я должен был следить за тем, чтобы хомяк не голодал.

При чем тут эта история?

— Но однажды я прогуливал школу три дня. Все это время я смотрел дома кино — Монти Пайтон. Знаете таких? Очень хороши. И за те три дня, пока я не ходил в школу, хомяк умер. Я был единственным в классе, кто отвечал за хомяка, так что пока меня не было, никто о нем не заботился. Так я понял, что мне нельзя прогуливать школу. Ошибки сына — это ошибки отца, так что я сам разберусь.

— Что вы будете делать?

— Я убью его.

— Нет, это совсем ни к чему, — Миядзи была поражена словами Камона. — К счастью, Наота не отвечал за хомяка. В любом случае, вы позволите увидеть Наоту?

— Нет, дело не только в прогулах.

— Не только?

— Он не только прогуливает школу. Он целую неделю не ночевал дома. И мы не знаем…

— Его нет? Нет Наоты? — естественно, Миядзи была поражена. — Целую неделю? Нандаба-сан, не ходить в школу…

— Он получает хорошие оценки? — спокойно спросил Камон.

— Занятия очень важны.

— У него одни пятерки. Но как-то раз в одном из школьных отчетов было написано, что он мог бы быть послушнее. Это же вы написали? Все хорошо. Не волнуйтесь о его учебе. У него очень хороший домашний учитель.

Ужасно. Это ужасная семья. Отец странный.

***

«И все же, — подумала Миядзи. — Если Наота не дома, то где он?»

Приближался утренний час пик. Количество машин на дороге росло, а тротуары оживились жителями, спешащими в школу или на работу.

За фабрикой находился большой парк. Там была горка и песчаный карьер, его окружали деревья гинкго. Конечно, спешащие жители не замечали их — бездомных.

Они спали мертвецким сном, но прохожие были слишком заняты собой и не уделяли им внимания.

Рядом стояла одна девушка, разглядывая двух людей, спящих на скамейке.

Это была Нинамори. А парочкой, спавшей на скамье, укутавшись одним одеялом, были Наота и Харуко. Пара странствующих бродяг. Они выглядели как два животных, прикорнувших в одном гнезде.

Нинамори посмотрела на их спящие лица.

Глаза Наоты были закрыты, а его дыхание было странно расслабленным.

«Он плакал, — подумала Нинамори. — Он перестал строить из себя взрослого».

Президент класса, нашедшая одноклассника, прогуливающего школа, нежно улыбнулась:

— Я не смогла купить тебе сапог, но постарайся, Кот-сан.

***

Спустя какое-то время, она пошла в школу.

Густой туман окутывал город. Однако это был не утренний туман — он был еще гуще, чем обычно.

Мамими шла по маленькому переулку.

Рядом с ней, издавая странный механический звук, топал механический Таккун. Он вырос еще больше и уже был крупнее собаки — ближе по размеру к ослу.

— Еще одна ночь, и я прощу их, — пробормотала Мамими, глядя в блокнот. У нее под глазами были мешки, и с первого взгляда было понятно, что она устала. Она «работала» каждую ночь, но впервые девушка делала это круглосуточно.

«Работой» Мамими была месть, в ее блокноте был список людей, которые заслуживали наказания, — имена тех, кто обижал ее.

Когда Мамими неожиданно услышала голоса, она быстро спряталась. Она не могла допустить, чтобы кто-то увидел ее и Таккуна.

Когда она выглянула из-за угла, чтобы увидеть хозяев голосов, она заметила магазин саке, на вывеске которого было написано «Саке Масамуне». Голоса принадлежали двум парням, Гаку и Масаси.

— Я слышал, прошлой ночью пропал мопед старшей сестры Фудзипьон.

— Той девушки с высветленными волосами?

— У всех со Второй Улицы что-то пропало…

Они говорили о работе Мамими. Хотя поджоги были предпочтительнее, Таккун в первую очередь подчинялся своему аппетиту, а уже потом Мамими, так что он несколько изменил ее боевые планы. Другими словами, она скармливала Таккуну машину или мотоцикл, вместо того, чтобы поджигать дом жертвы.

В результате, Таккун вырос, и Мамими столкнулась с новой проблемой: где его прятать днем. Когда она тащила Таккуна по аллее, он начинал рычать:

— Ги-ги-ги-ги!

Этот шум Таккун издавал перед тем, как наброситься на еду — и в этот раз его внимание привлек трехколесный грузовик у магазина саке.

Мамими запаниковала и попыталась потянуть цепь, прикрепленную к ошейнику Таккуна, но он вырос настолько, что сил девушки было уже недостаточно.

— Прекрати! Их нет в моем списке мести!

Четвероногий робот вырвался из слабых рук хозяйки и побежал прямо на грузовик.

Мамими была в ярости: «Почему, почему ты никогда не делаешь то, что я хочу?!»

— Зачем ты так? Слушай, что я тебе говорю, Таккун!

Но питомец проигнорировал ее слова, вместо этого умело схватив грузовик и начав его пожирать. Он полностью прожевал металлический корпус и все внутренние детали. Ужасающий аппетит.

Естественно, Гаку и Масаси были поражены. Все-таки из аллеи выскочил зверь-робот и съел их любимый грузовик.

***

Но были и те, кто прилагал все силы, чтобы поймать это чудовище: Амарао и члены Отдела Межзвездной Иммиграции.

Сегодня Амарао сидел на пассажирском сиденье машины, которую вела Кицурубами, и глядел на карту. Внешне она напоминала GPS-навигатор, но на самом деле являлась радарной системой для специальных миссий — это оборудование было разработано для поиска компонентов и терминального ядра, отделившегося от робота ММ.

Амарао и Кицурубами искали несколько дней, но у них не было ни единой догадки о местоположении ядра, хотя оно и не должно было иметь никаких способностей к передвижению.

Терминальное ядро связывалось с возвышающейся рукой с помощью особых электронных волн, поэтому они пытались отследить этот сигнал. Но сигнал был слаб и нестабилен, так что они столкнулись с определенными сложностями.

Но наконец-то машина взяла верный курс. И дело было в том, что электромагнитные импульсы, посылаемые ядром, с каждой ночью становились все четче. Постепенно они становились все мощнее, и теперь команда сузила область поиска до нескольких сотен метров.

Однако они не были рады. Ведь это доказывало, что поврежденное ядро пытается восстановиться.

На лице Кицурубами читалось беспокойство. На вершине холма фабрика выпускала еще больше густого белого пара. Казалось, она злится, что не может заполнить им весь мир.

Девушка наконец поняла истинную угрозу, которую представляла ММ.

— Ты видела запись? — спросил Амарао.

— На прошлой неделе, в отделе, — ответила Кицурубами.

Несколькими днями ранее Кицурубами послали в центральный офис, где ей показывали ужасающую запись.

Сначала она подумала, что на записи был один из полюсов. Масса земли протягивалась как замерзшее озеро, и она была абсолютно плоской, куда ни глянь, гладкой как зеркало. Но это была не полярная шапка — это было изображение другой планеты. В небе не было знакомой луны, а вместо нее там висел искусственный спутник.

Самой странной частью видео, — еще более странной, чем ландшафт, — было присутствие гигантского утюга посреди идеально плоской земли. Он выглядел точно так же, как фабрика ММ на холме в Мабасе. Более того, это было необычное здание — оно двигалось по поверхности планеты. И оно не просто двигалось. Когда оно чувствовало неровность на поверхности, оно приближалось и уничтожало дефект.

Кицурубами все поняла без объяснений: эта планета была идеально ровной из-за действий гигантского утюга. Гигантский утюг уничтожил холмы, горы — все, что было неровным. Он был воплощением навязчивого желания систематически разгладить мир.

Вглядевшись вдаль, девушка заметила еще несколько утюгов. Мертвая поверхность была сюрреалистичным миром, по которому бесшумно скользили утюги. Кицурубами содрогнулась, когда поняла, в каком опасном положении оказался ее собственный мир. Один из гигантских утюгов ММ прибыл на планету.

— Все хорошо. Если мы сможем первыми добраться до терминального ядра, то все будет хорошо, — сказал Амарао. — Нам нужно что-то сделать, иначе наступит конец света.

— Но… — Кицурубами вложила все силы в терзающую ее мысль, — если здесь этот легендарный Король Пиратов, он же не останется в стороне?

С навязчивым желанием ММ сровнять все на свете изо всех сил сражалась вселенская организация под названием Братство Галактической Космической Полиции. Но самым страшным врагом ММ было не Братство, а один человек, известный под именем Красный Король Пиратов Атомск. Хотя он не принял ни одну из сторон, он сорвал планы ММ на многих планетах галактики.

— Он не один из нас, так что мы не можем на него положиться, — сказал Амарао. — Кроме того, прямых доказательств присутствия Атомска нет.

Амарао получил информацию о том, что год назад Король Пиратов Атомск был захвачен ММ. И тогда они заподозрили, что робот Канти был как-то связан с Атомском — это объяснило бы, почему иногда робот мог походить на него. Если так, то настойчивое желание ММ захватить Канти становилось более понятным. И как говорил Амарао, нельзя было сказать наверняка, здесь Атомск или нет, так что если он сбежал от опасности, то у них не было иного выхода, кроме как найти терминальное ядро.

Загорелся красный свет, и Кицурубами нажала на тормоз.

Амарао мельком взглянул на ее одетые в белые чулки ноги, и странно повел бровями. Его глаза застыли в этом косом положении, они разглядывал тело подчиненной.

Кицурубами мгновенно заметила его взгляд. Она сразу поняла, о чем думал ее босс– это было очевидно.

Как она и ожидала, Амарао сказал:

— А чем ты занимаешься по выходным?

«У тебя даже голос изменился, — подумала Кицурубами. — Сейчас не время поддаваться женским чарам. Ты же все еще влюблен в Харуко?»

— Эм, это немного личное… — она затихла, желая сохранить чисто рабочие отношения.

«Я не хочу с тобой говорить».

— Да брось. Люди не могут жить одни, — Амарао положил руку на ладонь Кицурубами, державшую рычаг переключения передач.

«Только не снова, — подумала девушка. — Этот мужик западает на каждую женщину, которую видит. Он думает, что если женщина на него работает, он точно может сделать ее своей. Придурок.»

— Отношения на работе могут стать настоящей проблемой.

— Что ты такое говоришь? Любая проблема, с которой мы сталкиваемся, оказывается… Аргх!

Они оба застыли, когда увидели, что вылетело на них с перекрестка — гигантский четвероногий чудовищный робот. И старшеклассница, цепляющаяся за его ошейник.

— Прекрати, Таккун!

Кричащей старшеклассницей, конечно, была Мамими Самедзима.

— Таккун! Терминальное ядро!

Хоть Амарао и не понял, почему Мамими назвала робота именно так, он все же верно опознал этот объект.

— Командующий, размер!..

— Блин, а он здоровый.

Амарао и Кицурубами опешили от размеров терминального ядра. Они искали что-то ростом с котенка, но то, что предстало их глазам, было не меньше лошади.

Сомневаться не приходилось, эта четвероногая машина была терминальным ядром — на это указывал даже радар.

Амарао думал, почему электромагнитные волны, которые посылало ядро, неожиданно стали мощнее, и наконец понял. Оно выросло намного сильнее, чем позволил бы механизм самовосстановления. Но почему?

— Нет, Таккун! — кричала болтающаяся девушка. — Мамими не хочет этого!

«Может быть… — подумал Амарао. — Может быть, эта старшеклассница кормила его?»

Он не был запрограммирован на приятие заботы — но, как ни странно, он позволил за собой ухаживать. Ведь это был робот ММ, не было ничего удивительного в том, что у него обнаружились неожиданные функции.

Однако догадки были ни к месту. Машина, ожидавшая на противоположном конце перекрестка, была раздавлена и разорвана. Терминальное ядро как-то могло функционировать, поедая машины.

Потом оно заметило машину Кицурубами — и четвероногое нечто устремилось прямо к ней!

Амарао и Кицурубами мгновенно выхватили оружие и открыли огонь. Но пули отскакивали от тела терминального ядра. Продукты ММ были знамениты своими качеством сборки и прочностью.

Осознав, что они не могут помешать ему, парочка выпрыгнула через окна. И как раз вовремя. В следующий миг ядро поглотило машину, оторвав крышу и сжевав двигатель — это была его любимая часть.

Командующий и подчиненная в спешке уже отступали от ядра, когда к своему удивлению заметили, кто стоит рядом с ними на тротуаре.

Кицурубами прошептала:

— Лорд Канти.

Она была права. Прямо перед ними почему-то стоял Канти.

Амарао задумался, откуда он тут. Нет, это было очевидно: он шел по сигналу терминального ядра. По крайней мере, это было рациональное объяснение.

Он убедился, что Канти был синего цвета. Конечно. Только получив личный сигнал Атомска, он становился красным.

— Ги-ги-ги-ги-ги!

Прожевав машину, терминальное ядро отреагировало очень агрессивно. Казалось, из-за Канти оно невероятно возбудилось.

— Ги-и-и!

Со скоростью, невиданной для терминального ядра, оно кинулось на андроида. Отчаянно пытающуюся вздохнуть Мамими потащило следом.

Амарао и Кицурубами примерзли к земле.

— Что ты делаешь? — пробормотал Амарао.

Терминальное ядро, схватившее Канти, не съело робота. Вместо этого, оно начало делать что-то совершенно иное.

Это была не трансформация — скорее, полное преображение.

Ядро за мгновение изменило форму, став набором кубов, каждый из которых был меньше миллиметра. Из четырех ног вырвалось что-то, похожее на пламя.

И Канти, синхронизируясь с ядром, тоже стал частью преображения.

Амарао начал думать, что робот по имени Канти мог быть частью этого ядра.

После того, как Канти синхронизировался, он вернулся в нормальную форму, скрипя так, словно ему было больно.

Вместо того, чтобы стать частью терминального ядра, он боролся за свою свободу.

— Нет, — Мамими, оказавшаяся в эпицентре трансформации, задыхалась. Находиться в куче яростно движущихся машин — не самое безопасное занятие. Амарао побежал к этим роботам и протянул руку, пытаясь спасти Мамими.

И когда Кицурубами увидела это проявление храбрости, она немного изменила мнение о своем боссе.

Однако Амарао подошел слишком близко, и часть его костюма тоже была втянута в трансформацию.

— Черт!

— Командующий!

Терминальное ядро приняло форму шины — большого кольца радиусом несколько метров. Канти, Мамими и кусок костюма Амарао стали его частью.

Тогда Кицурубами поняла, почему терминальное ядро приняло форму гигантского колеса. Круг немного исказился, став эллипсом. Потом, вернувшись к исходной форме, ядро смогло подпрыгнуть — или, скорее, не «подпрыгнуть», а «полететь». Оно поднималось до тех пор, пока не стало маленькой точкой в небе.

В тот момент с холма раздался вой сирены — это был предупреждающий сигнал фабрики ММ, намного громче экстренной сирены, что звучала до этого. Его было слышно не только в этом районе, но и во всем Мабасе.

И он звучал в точности как сигнал воздушной тревоги.

***

Спавшая на скамье Харуко открыла глаза.

Благодаря феноменальному зрению она разглядела робота, летящего по небу. И четко увидела, что Канти пойман в это кольцо.

Девушка быстро вскочила на ноги, после чего от души пнула Наоту, который спал рядом.

— Просыпайся!

— Что?.. Что такое?

Харуко с улыбкой повернулась к сонному Наоте:

— КУЛЬМИНАЦИЯ.

Часть 4

Терминальное ядро летело прямо к возвышающейся руке.

В его теле, принявшем форму шины, были заключены Канти, Мамими и Амарао — Канти и Мамими полностью стали частью Машины, а Амарао тащило за кусок костюма. Поэтому командующий хватался за машину изо всех сил. Если бы она сбросила его, для мужчины это был бы конец.

Терминальное ядро летело в нескольких метрах над землей. Амарао видел укрытый туманом Мабасе как на ладони — довольно ужасающее зрелище. Вместе со свистящим ветром, до ушей командующего долетал крик Мамими:

— А-а-а! — хотя это и был крик ужаса, в чем-то он был похож на визг ребенка на американских горках.

Терминальное ядро начало опускаться. Целью была возвышающаяся рука — гигантская ладонь, постепенно заполнившая все их поле зрения. Если бы они приземлились на этой скорости, они бы погибли. Амарао уже смирился со своей судьбой.

— Таккун, прекрати! — Мамими потратила последние силы на этот крик и потеряла сознание.

Неизвестно, услышало оно эти слова или нет, но ядро начало замедляться. Оно жестко приземлилось, издав оглушительное «ба-бах»

Едва спасшийся Амарао быстро выбрался из застрявшего костюма.

Ядро, приземлившееся в центре гигантской руки — которая была размером с бейсбольное поле — соединило часть своего тела с рукой

И фабрика ММ, выпускавшая еще больше дыма, начала трястись.

Она скоро начнет двигаться!

С вершины руки, Амарао в ужасе смотрел на фабрику. Гигантская рука и гигантский утюг заставили его осознать собственную ничтожность. Вдруг зазвонил телефон. Когда он взял трубку, он услышал дрожащий голос Кицурубами:

— Ф-фабрика движется!

Она так холодна — даже не поинтересовалась, в порядке ли начальник. Но если забыть об этом, ее наблюдение было крайне важным: соединившись с терминальным ядром, рука начинала медленно двигать гигантский утюг. Другими словами, это было началом ужасающей глажки — той, которая сгладит всю жизнь на планете.

Но Амарао увидел кое-что, и к нему вернулась надежда. Этот мир еще не покинули боги галактики.

— Нет, пока не движется, — сказал Амарао своей холодной подчиненной. — Терминальное ядро не смогло соединиться.

Хотя оно и вступило в контакт с высокой рукой, ядро издавало странный звук и время от времени скрипело. Казалось, оно снова пытается изменить форму, чтобы соединиться, но трансформация не проходила.

Что-то вылетело из его тела, и ядро насторожилось.

Амарао понял, почему оно не работало: терминальное ядро не было чистым. Мамими, отключившаяся от шока, все еще была частью его тела, но проблема была не в ней — инородным телом был Канти. Тело терминального ядра, пытавшееся соединиться с рукой, окрасилось в красный. Однако часть Канти оставалась синей.

Командующий вспомнил, что Канти становился красным только когда принимал сигнал Атомска. Возможно, дело было в том, что для соединения ядру нужен был Красный Канти. Нет, в этом даже сомневаться не приходилось. Если Канти не покраснеет, терминальное ядро не соединится с рукой.

Пока еще можно было спасти мир.

***

Компьютер на трясущейся фабрике ММ начал получать отчеты:

Терминальное ядро MMR класса [B].GH не может соединиться. 07:13

MMR класса [K].001 отказывает в слиянии из-за отсутствия сигналов от Атомска. 07:13

Экстренный отчет: приближается земной катализатор, необходимый для превращения в Атомска.

***

Амарао услышал взрыв, ужасный звук, который мог издать только движок Веспы.

Харуко карабкалась на своем скутере прямо по стене, по запястью возвышающейся руки. А за спину Харуко цеплялся офигевший Наота. Харуко потащила его с собой еще до того, как он понял, что творится.

Амарао отреагировал мгновенно:

— Это плохо.

Канти краснел, когда глотал этого парня, Наоту.

Терминальное ядро, корчащееся на вершине гигантской руки, не могло заставить Канти покраснеть. И именно сюда Харуко привела Наоту. Она собиралась отдать Наоту Канти. Зачем? Разумеется, чтобы вернуть Атомска. Ее не волновала судьба планеты.

Амарао пришел к этому заключению, потому что знал о прошлом Харуко и ее мотивах. О всем, чем она жила.

Харуко, также известная как Рахару Харуха, была членом Братства Галактической Космической Полиции, которая сражалась с ММ. Но Братство было чем-то большим, а не просто охранной компанией — это была организация, действовавшая по простому принципу: люди сами должны решить, что для них важно.

Противостоящая им ММ была коммерческой организацией, встраивающей вещи вроде генетических модификаций в свои продукты. Законы вселенной строго запрещали делать деньги на игре с человеческими жизнями, но ММ все равно участвовала в торговле на черном рынке и сомнительных разработках. Они стремились достичь доминирования во всей вселенной с помощью своей империалистической экономики. Но их истинной целью было выровнять весь космос. Имея такую конечную цель, они в основном действовали в области медицинских разработок.

Чтобы обеспечить поддержание жизни группы избранных, ММ проводила эксперименты на людях, пытаясь вывести индивида, который стал бы абсолютным донором. Но мальчик, созданный в ходе этих экспериментов как донор, от них сбежал. Того мальчика звали Атомск.

Со временем он вырос и стал пугающим Красным Королем Пиратов. Для ММ стало жизненно необходимым заполучить тело Атомска, поэтому они безостановочно преследовали его.

С другой стороны, Братство много раз пыталось добиться сотрудничества с Атомском. Из-за того, что они имели общего врага, Братство хотело защитить Атомска от захвата. Но человек, известный как Король Пиратов, не прислушивался к их просьбам, вместо этого ведя независимую жизнь. По этой причине Братство Галактической Космической Полиции тоже бесконечно сражалось с ним.

Лучший следователь Братства, Рахару Харуха, сражалась с ним бесчисленное множество раз и была его главным соперником. И сейчас между этими двумя установились отношения, которые с натяжкой можно назвать симпатией.

Как-то раз после одного инцидента, в котором Атомск был ранен, Рахару смогла захватить его. Она надела на него и себя наручники. Но на гражданский корабль напали, и Атомск попал в руки врага. По слухам, Атомск пожертвовал собой, чтобы спасти Рахару.

Все, что от него осталось — это браслет на левом запястье.

Рахару Харуха прилетела на эту планету под именем Харуко, чтобы пленить космического пирата Атомска по заданию Галактической Космической Полиции. Она прибыла сюда, чтобы собрать доказательства нелегальной деятельности ММ. Она следовала своей любви.

Амарао не колеблясь выстрелил в Харуко. Звук выстрелов был сух. Пока они были предупредительными.

«Эта девушка сделает что угодно, чтобы достичь своей цели. Она хочет получить невероятную силу своего врага. Я не могу допустить этого. Если Наота окажется слишком близко, она исполнит свое желание воскресить Атомска!»

Харуко сумела уклониться от выстрелов Амарао, но нагрузка на Веспу заставила ее перевернуться, сбросив и Харуко, и Наоту — вот только Харуко оказалась достаточно ловкой, чтобы сгруппироваться и приземлиться на ноги. Амарао целился только в Харуко. Он хотел остановить ее.

Но девушка нагло улыбалась в ответ, потому что между ними был кричащий от боли в ушибленном бедре Наота.

— Ай!

Амарао пришел в ярость, посмотрев на безмозглого парня. Увидев его голое лицо, он закричал:

— Почему ты снял брови? Эта женщина просто использует тебя!

Наота не понял, за что его ругают, и с подозрением посмотрел на Амарао.

— Ей нельзя доверять. Она думает только о себе. Ей плевать, что случится с миром. Но ты другой, да? Посмотри на эту старшеклассницу.

Наота опешил, когда Амарао указал на Мамими. Она была частью терминального ядра. Все ее тело было обернуто металлической оболочкой, и теперь она выглядела словно принцесса в терновом кусте. Ее глаза были закрыты. Похоже, она потеряла сознание.

— Ты же хочешь спасти ее? — спросил Амарао. — Ты должен взять на себя ответственность за все. Ты поймешь, когда повзрослеешь. Иди сюда. Не слушай ее.

Прямо сейчас судьба мира в руках этого парня. Он не может позволить Харуко делать то, что ей взбредет в голову.

Но почему-то парень встал и подошел к Харуко.

— Нет! Ты знаешь, что эта женщина сделает с тобой?!

Амарао запаниковал: «Это плохо. Он не сможет. Он думает, что Харуко на его стороне. Он не знает о ее кровожадности и о том, что он у нее под каблуком. Он не понимает, что она собирается делать. Ребенок!»

Харуко взяла руку Наоты и нежно улыбнулась:

— А сейчас, Таккун… — прошептала она. — Мне нужна твоя помощь. Помоги мне получить то, чего я хочу.

Пока она говорила, нежная улыбка превратилась в жестокую.

— Итадаки-мамонт! — с этими бессмысленными словами Харуко сняла со спины гитару и ударила Наоту изо всех сил.

— А-а-а!

Наота взлетел так, будто его сбила машина.

«Как грубо», — подумал Амарао. Харуко била его бесчисленное количество раз, но этот удар был особенно жесток.

Тело Наоты пролетело немалое расстояние, прежде чем упасть прямо в открытый живот Канти. Как и всегда, съевший Наоту Канти мгновенно окрасился в красный — и, как и предсказал Амарао, робот начал сливаться с терминальным ядром.

Когда электронный мозг, бывший ее управляющим центром, заработал, рука начала дрожать.

— Смотри, что ты натворила! Это то, чего ММ и хочет!

Амарао винил во всем Харуко, но в то же время сильно злился на Наоту.

Девушка беспечно ответила:

— Канти должен покраснеть, или Король Пиратов Атомск никогда не появится.

— Они используют силу Атомска, чтобы активировать фабрику! Они уничтожат планету!

— Я тебе говорила: я знаю. Если я получу Атомска, мне наплевать, что случится с этой планетой.

Возвышающаяся рука больше не дрожала: теперь она начала двигаться. Она двигалась очень медленно, но определенно собиралась схватить утюг.

Бум… Бум… Бум.

Ладонь, до этого направленная вверх, начала поворачиваться, чтобы ухватить ручку.

Сейчас это было не место и не время для споров с Харуко. Амарао стоял на ладони, которая переворачивалась. Он отчаянно карабкался, пытаясь перебраться на тыльную сторону руки. Но это был сложный и долгий подъем. У Амарао не было иного выбора, кроме как карабкаться по вертикальной стене без всякой экипировки и инструментов. Если бы он сделал хоть одно неверное движение, он бы упал.

К его раздражению, Харуко спокойно прыгала с пальца на палец.

Амарао выругался на собственное невезение: «Я же предупреждал его, что нельзя верить этой женщине! Она делает только то, что хочет.»

Командующий почти перебрался на другую сторону ладони, но к тому моменту она уже перевернулась и уверенно двигалась к фабрике. Если рука схватит рукоять фабрики, то начнется уничтожение планеты.

Но в тот миг, когда рука уже готова была схватиться за ручку, движение внезапно остановилось. Она уже почти добралась до ручки, так почему она не пытается ухватить ее пальцами?

— Что?.. — бросив взгляд на дыру между гигантскими пальцами, Амарао увидел что-то, что мешало соприкоснуться руке и утюгу. Между ними был светящийся Красный Канти!

Видимо, он сумел вырваться из терминального ядра. И теперь Канти держал гигантскую руку так, словно она ничего не весила. Канти и правда мог быть печально известным Королем Пиратов!

Харуко тоже наблюдала с одного из гигантским пальцев. Она была в восторге. Амарао впервые видел на ее лице такое выражение удовольствия и восхищения. Они наблюдали за силой, за которой она носилась по всей вселенной — и теперь была прямо перед ней. Она возбудилась, увидев свою настоящую жертву.

«Сомневаться не приходится, — подумал Амарао. — Этот Красный Канти и был Красным Королем Пиратов».

Но восторженное выражение лица Харуко неожиданно сменилось озадаченным.

Амарао быстро взглянул на Канти. По какой-то причине, красный робот быстро синел. Теперь его лицевой монитор, направленный вверх, испускал красный свет.

Красный свет был знаком — вот-вот начнется что-то, чего никто не мог предсказать.

***

Наота думал, что ему снится сон. Это был очень реалистичный сон, очень живой.

Мгновения назад его ударила Харуко, и он приземлился в живот Канти. Но сейчас перед ним протянулся снежный зимний ландшафт. Мабасе — он понял это по сожженным руинам старой начальной школы. Школы тут больше не было.

«Точно, это будущее», — осознал Наота. Ему снилось будущее, он вспоминал то, что случится через несколько месяцев. Он был удивлен, что у него уже были воспоминания о будущем — но благодаря этому Наота понял, почему тут не было здания школы.

Этой зимой, или зимой во сне, на Мабасе обрушился мощный буран, впервые в его истории. Под весом выпавшего снега здание обрушилось. Из-за того, что оно стало опасным, его снесли. Мэр быстро отреагировал на просьбы горожан.

Солнце восходило снова и снова, и наступила весна. Во сне поток времени был своевольным и непостоянным. Наота понял, что теперь он учился в средней школе. Он был в классе с Гаку, Масаси и Нинамори. Они все пошли в одну и ту же школу.

— Наота, пошли с нами в баскетбольный клуб, — предложил Масаси.

Но Наота ответил не сразу. Он думал, что случилось с ним в средней школе, вспоминая и пытаясь собраться с мыслями.

Он видел окно класса, фабрика ММ все еще стояла на месте. Официальное заявление гласило, что после инцидента фабрика больше не откроется. Гигантский утюг все еще стоял на холме, нависая над городом, но он больше не выпускал белый дым. Фабрика была мертва. И из-за этого многие жители потеряли работу. Люди уезжали из города, и их число росло день ото дня.

Мамими была в их числе, она бросила старшую школу и переехала в Токио. Направляясь в школу другим путем, Наота все равно переходил мост Мабасе, и каждый раз он вспоминал о днях, проведенных с Мамими.

Перед тем как уехать, она сказала, что хочет стать фотографом. Она выиграла приз за фото, посланное в журнал, и в итоге решилась. Фотография, появившаяся в журнале, была сделана в один из поворотных моментов, когда Наоту сбила Веспа Харуко. Она назвала фотографию «Прощай, Наота». Мамими использовала настоящее имя Наоты — в первый и последний раз.

Дом был таким же. Камон все еще заведовал пекарней и делал минижурналы, которые не мог продать. Канти все еще жил в доме Нандаба — или использовался Камоном, или бездельничал. Его тело было синим.

Приоткрылась завеса тайны, окружающей их домашнего кота. Теперь Наота подозревал, что таинственный голос, с которым разговаривала Харуко, принадлежал Мию Мию. Он начал так думать из-за того, что подслушал, как Камон разговаривал с тем же таинственным голосом, и тогда в комнате были только Камон и Мию Мию.

Более того, беседа, которую он подслушал, была просто невероятной. Однажды ему сказали, что его мать пропала, но из беседы Наота понял, что она была коллегой Харуко. Другими словами, она служила в Космической Полиции. Наота молчал об услышанном и никогда не расспрашивал Камона. Он знал, что отец скрыл правду, заботясь о Наоте.

Еще до выпуска Наоты из начальной школы, его брат Тасуку приезжал в Японию — чтобы познакомить их со своей невестой. Представив светловолосую девушку семье, он вернулся в Америку. Похоже, он собирался стать профессиональным игроком в команде, которую спонсировала ММ. Наота думал, что все будет хорошо.

Сикегуни продолжал смотреть бейсбол, но Наота никогда больше не надевал форму Марсиан Мабасе. И он не носил с собой биту брата, когда выходил на улицу. Он уже наигрался в бейсбол — это было не для него. В любом случае, он хотел заниматься другими вещами.

— Давай, вступай с нами в баскетбольный клуб, — сказал Гаку.

Наота не вступил ни в один из клубов, когда перешел в среднюю школу, хотя Гаку и Масаси и предлагали ему.

— Нет, я не хочу играть в баскетбол, — отказался Наота. — Я создам свой клуб.

Нинамори, слушавшая беседу, мгновенно угадала, какой клуб хотел создать Наота:

— Легкой музыки?

Парень подумал, что женщины бывают очень проницательны.

В комнате Наоты лежала оставленная ею гитара.

Он ждал возможности поиграть на ней. Это было единственное, что она оставила, когда исчезла… из города… с планеты.

Над их головами из ниоткуда появился яркий свет. Красный свет. Источник красного света обратился к Наоте:

— Тебя это устраивает?

Наота слышал этот мужской голос впервые, но чувствовал, что он ему знаком, как будто парень давно знает его. Так что Наота без подозрений воспринял источник красного света и ответил:

— Да, меня это устраивает.

«Это то, что я выбрал. Если бы я выбрал что-то иное, то и результат отличался бы — но теперь, когда пришло время выбора, это было единственное решение».

Наота почувствовал, что красный свет смеется. В следующее мгновение свет засиял еще ярче. Источник красного света приближался к нему.

Тогда же парень потерял воспоминания о будущем и вернулся в тот момент, когда его поглотил Канти.

***

Экран Канти продолжал сиять — и из этого красного света начало что-то появляться.

Амарао подумал, что это очередная гитара-оружие. Но вместо этого появилось тело ребенка. Тело Наоты. Он излучал какое-то красное сияние — и этот красный Наота изо всех сил пнул ладонь гигантской руки, которая по весу не уступала горе.

Одной атакой — всего одной атакой — Красный Наота смог отбросить всю возвышающуюся руку. Это было невероятное зрелище.

После этого Красный Наота просто важно встал на голове Канти.

Все еще цепляясь за часть руки, которая еще недавно двигалась к утюгу, Амарао ошалевшими глазами глядел на Наоту:

— Этот пацан… он Король Пиратов!

Из головы Канти, который все еще был под его ногами, Красный Наота вытащил две гитары. Взяв каждую за гриф, он соединил их в одну, создав двугрифовую гитару.

Красный Наота оттолкнулся от головы андроида и полетел. (Похоже, теперь он мог свободно летать.) Он ударил тело все еще движущегося врага гитарой.

Вспыхнул ослепительный свет. В тот же миг высокая рука прекратила двигаться, как будто окаменела.

Это был не бой. Это взрослый использовал безмолвную силу, чтобы наказать ребенка.

И тогда на голове Красного Наоты появилась сияющая красная эмблема — эмблема Короля Пиратов. Каким-то образом сила Короля Пиратов оказалась внутри парня.

Харуко следила за Красным Наотой с холодным выражением лица, скрывающим ужасающую ярость. Она позвала его кровожадным голосом:

— Таккун, ты не можешь этого сделать! Эта сила принадлежит мне!

С гитарой в руке, Харуко бросилась вслед за Наотой, который приземлился на гигантский палец. Но Наота легко остановил ее атаку.

Амарао был поражен увиденным — но в то же время он понял, что это их шанс. Наота чувствовал, что Харуко его предала, и из-за этого он сильно страдал. Амарао чувствовал ярость Наоты, ставшую ответом на ее отношение к нему. И Наота обладал силой Короля Пиратов — он умело расправился с гигантским роботом ММ, и теперь, если он победит Харуко, Земля будет в безопасности. Да, это их лучший шанс — одним ударом они могли уничтожить всех чужаков.

— Я не позволю тебе встать у меня на пути!

Харуко и Красный Наота продолжали яростно сталкивать гитары на пальцах остановившейся руки, разбрасывая ярко-белые искры.

Харуко взмахнула гитарой, но Красный Наота отбросил ее молниеносной атакой.

С громким металлическим звуком гитара Харуко взлетела в небо.

«Он сделал это! — внутри Амарао кричал от восторга. — Этот парень справился! Он герой всего мира! Это последний удар. Покажи этой эгоистке свою ярость!»

В следующее мгновение Амарао замер от страха.

Лишившаяся оружия Харуко смотрела на Красного Наота глазами, пылающими от ярости. Ее чувства наполнили сознание и стали мыслительными волнами, распространяющимися по округе. Эти сильные мысли дошли до Наоты, который стоял перед ней, затем до Амарао, а потом и до Мамими, которая открыла глаза. Все они чувствовали ее чистую ярость.

Проиграть тебе… тебе, забравшему такую желанную силу, и сражавщемуся со мной ею. Но теперь ничего не поделаешь. Из-за того, что я использовала тебя, ты предал меня, но я ни о чем не жалею. Я знаю, насколько все было бесчувственно, но я все равно шла к своей цели. Я не ожидаю прощения, никто и не может простить меня. Никто не может наказать меня. Путь Братства — жить собственными ценностями. Это разницу между злой ММ и нами: мы все совершаем плохие вещи, но они придумывают своему злу оправдания. Их машины слабы духом из-за прощения других, их неудовлетворительной системы ценностей, их вывернутого наизнанку равенства. Итак, Таккун, делай что хочешь — во имя своей справедливости, обрати это оружие против меня.

— Давай! — заорал Амарао. Если бы он не закричал, он не смог бы выстоять против вертящихся в голове мыслей. Командующий тонул в примитивном страхе человека, разозлившего богов. Он кричал, чтобы не потерять контроль, все его тело наполнилось силой:

— Она ничего не сделает с ММ! Она слишком опасна для этого мира… Ты должен это понять!

Красный Наота на миг заглянул Харуко в глаза, сжав двойную гитару в руке. Прошли несколько напряженных секунд.

Затем красная аура вокруг Наоты исчезла.

Знак на лбу рассеялся, и Наота стал обычным.

И тогда Наота протянул гитару Короля Пиратов Харуко.

«Что ты делаешь?..» — Амарао не мог поверить своим глазам.

Я не верю, Наота Нандаба! Ты предал всю планету? Ты отринул возможность спасти всех людей от опасности! И почему ты не отомстил женщине, предавшей тебя? Почему ты складываешь оружие?

Принимая гитару, Харуко пребывала в замешательстве, ее мыслительные волны исчезли. Наота избежал превращения в Короля Пиратов по собственному сознательному решению? Если да, то почему? Не понимая его логики, она озадаченно посмотрела на Наоту.

Парень лишился красной ауры, но теперь его щеки пылали по другой причине. Он произнес простые слова, которые хотел сказать всю неделю — нет, намного дольше:

— Я люблю тебя.

Он поцеловал изумленную Харуко, рот в рот. Это был насыщенный и долгий поцелуй.

Зрители следили за ними, разинув рты. Амарао был ошарашен. Только что ожившая Мамими, все еще пребывавшая в плену ядра, холодными глазами смотрела на поцелуй.

Никто не мог сказать, сколько прошло времени. Но в момент, когда Наота оторвался от губ Харуко, оно появилось из его головы.

Это мог быть очередной рогоподобный выступ, но он был намного больше, и вознесся высоко в небо.

Это был гигантский крылатый человек с головой птицы, с мускулистой грудью и руками. Все его тело было крепким и накачанным. Большие черные крылья могли свободно управлять гравитацией, просто будучи расправленными. На его правом запястье был браслет — половина наручников, к которым была прицеплена разорванная цепь.

Харуко пришла в экстаз:

— Атомск!

Возможно, это было совпадением, но когда Харуко прокричала это слово, оно подействовало как выстрел, спускающий лавину: возвышающаяся рука — робот ММ, на котором они стояли, — начал разрушаться. Ломаясь на куски, она стала неустойчивой и начала падать, не выдержав собственного веса.

Это было похоже на кошмар. Если эта конструкция упадет на землю, она приведет к чудовищным жертвам. Металлический монстр был выше небоскребов, и он падал на жилые районы как огромное дерево.

Но что-то остановило его: куча обломков замерла на полпути и начала парить в воздухе. А затем они начали взлетать, как будто их поднимал невидимый бог.

Тем, кто создавал это чудо, конечно же, был Атомск.

В какой-то момент голова парящего Атомска вызвала маленький ураган, создавший гигантскую воронку, которая проявляла потрясающую втягивающую способность. Возвышающуюся руку постепенно затягивало. Нет, ее не просто затягивало — Атомск управлял этим всасыванием.

— Н.О.?- пробормотав это под нос, Амарао тоже оказался втянут в вихрь воздуха, и вскоре уже летел в воронку. Однако, в противоположность обломкам, тело Амарао медленно опустилось на землю. Сила могла решать, что засасывать. Сила была разрушительной, но в то же время разумной. Амарао уцелел — лишь накладные брови сдуло с лица командующего.

По кругу, по кругу, по кругу… воздух вокруг Мабасе вертелся, как будто город оказался в гигантском блендере. Коричневые листья деревьев гинкго сдувало с ветвей, и они танцевали как бабочки. И сейчас большая часть жителей Мабасе, не уехавших после закрытия фабрики, смотрели на спектакль над головами, понятия не имея об истинной угрозе.

По кругу, по кругу, по кругу… пока Мамими, освободившаяся от машины, Канти, который снова посинел, Амарао, только без бровей, и Наота, отделившийся от Короля Пиратов — все не были подобраны вихрем и не опустились в безопасное место, целые и невредимые. Вихрь был энергией Атомска, которой он осторожно управлял.

Король Пиратов обладал невероятной силой. И Наоте, который на миг прикоснулся к ней, она не казалась таинственной. Обладатель этого красного света был потрясающим человеком.

Вихрь засосал все в голову Атомска, и затем исчез. Он всосал каждый кусок гигантского робота ММ — а еще туман. Он избавил город от мрачного белого тумана.

Впервые за долгое время Мабасе увидел сияющее солнце и голубое небо.

Чернокрылый Король Пиратов закрыл Н.О. и с той же молниеносной скоростью, с которой появился, взмыл в небо.

***

В ярко-синем, абсолютно безоблачном небе парила желтая Веспа.

За рулем, конечно же, была Харуко. Хотя она и позвала скутер, Атомск уже исчез в небесах.

Сидя на Веспе, Харуко посмотрела на браслет на левой руке. На металлическом обруче висела маленькая цепочка, которая указывала в небо, изгибаясь по следу Атомска.

Наота стоял на холме, во все глаза глядя на Харуко.

Дикая девушка на желтом скутере… безоружная девушка, которая стала ненавистной домработницей… она била Наоту гитарой несчетное количество раз, сбивала его Веспой и пользовалась им. Она вела себя эгоистично, жестоко, безответственно. Но несмотря на все это, Наота признался ей в любви.

Харуко замерла, с любовью глядя на небо, куда указывала цепочка, но вот смиренно улыбнулась и посмотрела на Наоту.

— Это все ты виноват. Он опять от меня ушел, — голос Харуко был необычно добр. Осознав это, она улыбнулась еще шире.

Они разглядывали друг друга, коричневые листья кружились у земли.

Наконец, Харуко нежно сказала:

— Хочешь улететь со мной?

Наота подумал: «Ты же не собираешься брать меня».

— Не можешь? — спросила Харуко. — Ты все еще ребенок, Таккун.

С этими словами она надела очки и нажала на газ. С громким хлопком Веспа взлетела в голубое небо, постепенно становясь все меньше и меньше, пока полностью не исчезла из виду.

Спустя какое-то время, Наота заметил брошенную гитару — гитару Харуко. Он поднял ее и попытался сыграть аккорд, но получился лишь неприятный звук. Этот звук означал конец особого сезона — расставание Наоты и Харуко.