- Брат Шэн с юности практиковал боевые искусства в тайне ото всех. Так что его тело довольно выносливо, и патриарху не стоит о нем беспокоиться, - с улыбкой сказал дядя Чжао. – Честно говоря, никогда не думал, что брат Шэн когда-нибудь станет таким сильным. Эти двое были опытными мастерами, которых я в молодые годы пытался поймать, но не смог, а он сумел их уничтожить.

Он видел их раны и знал, от чего они умерли - "Разрывающая Сердце Длань". Одного он не мог понять - как Лу Шэн успел за столь короткий промежуток времени овладеть этим искусством на таком высоком уровне.

- Это хорошо, - Лу Фан кивнул. - Пусть пока немного отдохнет и поправиться, после чего сразу же отправиться в Горный Край.

- Наблюдая за Шэном, я заметила, что он очень увлечен боевыми искусствами. Уверена, в противном случае, он не упорствовал бы так в их изучении. Думаю, мальчик будет очень рад услышать эту новость, - тепло улыбнулась Вторая Мать.

- Вот и отлично. Ну, а теперь все могут вернуться к своим делам. Цинцин, отправляйся в свою комнату. Подумай над своим поведением. Я запрещаю тебе в ближайшие дни покидать поместье.

- Хорошо, папа... - смиренно ответила девушка.

Она понимала, что едва не попала в беду. Что было бы, приди Лу Шэн на несколько минут позже?

Ей нужно было время, чтоб прийти в себя.

***

Новость о произошедшем распространилась со скоростью лесного пожара не только по поместью Лу, но и по всему городу. Репутация Лу Шэна, как мастера боевых искусств, резко взлетела вверх.

На следующий день о том, что Лу Шэн вместе с сестрой уничтожил двух безжалостных убийц, долгие годы считавшихся неуловимыми, знали все.

Как-то так получилось, что всего за одну ночь Лу Шэн стал городской знаменитостью. Правда, люди в усадьбе смотрели на него по-разному.

Он был тем, кто отнял жизнь у могущественных преступников, из-за чего некоторые стали его опасаться.

- В этом нет ничего удивительного, - Лу Цинцин, взобравшись с ногами на кровать Лу Шэна, с аппетитом вгрызлась в большое яблоко.

После того случая, как она едва не лишилась невинности, девушка еще ни разу не покидала дом. Несколько последних дней она делала все возможное, чтобы убедить Лу Шэна заняться расследованием гибели семьи Сюй.

- Так же слуги смотрят на дядю Чжао и на других мастеров поместья, - похоже, ее это совершенно не волновало. - Интересно, что бы сказали мастера и старшие, узнав, какой ты на самом деле сильный. Не могу даже представить, каким было бы выражение их лиц!

Лу Цинцин засмеялась.

В это время Лу Шэн с тонкой кистью в руках занимался каллиграфией.

- Я обязательно узнаю, кто убил брата Сюя, но не сейчас. Немного позже, - нахмурившись, сказал Лу Шэн.

- Брат Сюй... он умер такой ужасной смертью! - глаза Цинцин заблестели от слез.

- Не сомневайся. Однажды я найду того, кто это сделал, - отложив в сторону кисть, Лу Шэн посмотрел на выведенное на бумаге слово – короткое, но такое емкое - "терпение".

Последний бой с двумя мастерами значительно расширил его пределы, дав знание о своих реальных возможностях. Эти люди были профессионалами, практикующими технику, основанную на культивировании внешней силы. Излишне говорить, что они были намного сильнее всех, с кем ему до сих пор довелось столкнуться.

Несмотря на то, что он овладел техникой "Черного Саблезубого Тигра" и "Разрывающей Сердце Дланью" на высшем уровне, с этими двумя ему нелегко было справиться.

Когда эти два мастера объединились, их общая сила значительно увеличилась, и на то, чтобы с ними справиться, Лу Шэну пришлось потратить вдвое больше энергии.

Если бы там был еще один мастер, такой же умелый, как братья Линь, он был бы сейчас мертв.

Лу Шэн задумался.

Хотя он и выиграл в сражении, это была хлипкая победа. К концу боя он остался без сабли и с многочисленными, хоть и неопасными ранами.

"Видимо, я еще слишком слаб... В погибшей семье Сюй было четыре опытных мастера, практикующих силовые техники, плюс множество слуг и охранников... и все они были убиты всего за одну ночь... какая сила... от одной мысли об этом меня бросает в дрожь".

Обдумав все, Лу Шэн пришел к выводу, что его подготовка все еще недостаточна.

Ему нужно стать сильнее, начать изучать более сложные боевые искусства, первого или хотя бы второго класса.

- О чем задумался, Старший Брат? Не хочешь пройтись со мной по магазинам? - Помахала рукой перед лицом Лу Шэна Цинцин, дожидаясь, пока на нем появится осмысленное выражение.

С тех пор, как Лу Шэн ее спас, она стала считать его самым близким человеком. Ее характер стал значительно мягче и покладистей.

- Цинцин, что ты знаешь о внутренней силе? – внезапно спросил Лу Шэн, проигнорировав ее вопрос.

- Внутренняя сила... Я слышала, как о ней говорил мой учитель, - кивнула Цинцин. - Мастера, культивирующие внутреннюю силу, отличаются от тех, кто практикует внешнюю. Их обучение идет очень медленно. В первые три-пять лет они ничем не отличаются от обычного человека. Почему тебя это интересует, Старший Брат?

- Твой учитель... Он знаком с мастерами, культивирующими внутреннюю силу? - не сумев найти Дуаньму Юань, он решил поискать другой путь осуществить свои планы.

- Ну, вроде бы нескольких знает. У учителя есть два хороших друга - оба монахи, культивирующие энергию Ци, - ответила Лу Цинцин.

- Культивируют энергию Ци... Не знаешь, а встречаются мастера внутренней силы, одновременно практикующие еще, и боевые техники?

- Никогда о таких не слышала.

Признаться, ответ Цинцин Лу Шэна разочаровал, но этого следовало ожидать.

Скорее всего, ее учитель был обычным мастером, сумевшим тяжким трудом добиться славы. Лу Шэн и не надеялся, что он может знать мастеров, культивирующих внутреннюю и внешнюю силу одновременно.

- А почему ты спрашиваешь? Старший брат планирует заняться культивированием внутренней силы? Я слышала, это очень сложно и отнимает слишком много времени. Тренировки связаны с большим риском и не дают большой силы. Как по мне, культивировать внешнюю силу выгоднее. Ты не находишь? - Цинцин не могла его понять.

- Просто у меня есть план, которому я следую.

Горный край... Он на самом деле хотел туда отправиться, но сейчас было не подходящее время покидать Цзю-Лянь и отправляться в такой долгий путь.

Ему очень нравилась его нынешняя семья. Отец, Вторая Мать, дядя Чжао и остальные - все они относились к нему очень хорошо.

Он возненавидит себя, если с ними что-нибудь случиться за время его отсутствия.

Кроме того, если что-то случиться с его семьей, сможет ли он найти новое прибежище?

Лу Шэн понимал, что отец хочет отправить его в Горный край, чтобы от чего-то защитить.

- Приближается шторм... - вздохнул он.

Глядя на свою наивную вторую сестру, он вдруг замер от тяжелого предчувствия.

"Если я уйду, возможно, на какое-то время смогу скрыться от неведомой опасности. Но я не смогу прятаться вечно. Рано или поздно, мне придется встретиться с ней лицом к лицу. Мне нужно совершенствоваться быстрее. Благо, у нашего дома нет недостатка в деньгах. Пока у меня недостаточно сил себя защитить - это единственно верный путь".

Дорога в Горный Край была слишком длинной. Кроме того, у Лу Шэна были совершенно другие планы.

Тренировка внутренней и внешней силы, интеграция этих, на первый взгляд несовместимых сил, друг в друга. Вот чем он планировал заняться. По его мнению, это был единственный способ обрести настоящую силу.

Он вдруг вспомнил о тайном руководстве, из-за которого его даже пытались убить - техника "Черной Ярости". Жаль, оно было неполным.

"Это единственное неизученное руководство из тех, что у меня остались".

Краем уха слушая несмолкающую Цинцин, Лу Шэн начал вспоминать описанные в технике "Черной Ярости" пути течения силы.

Он провел немало времени, пытаясь изучить технику "Черной Ярости", поэтому отчетливо помнил ее первую мантру.

Увидев, что Лу Шэн ее совсем не слушает, Цинцин, надувшись, замолчала.

В комнату вбежала малышка Ция с ведром воды, чтобы Лу Шэн мог умыться и лекарством, которое ему прописал семейный доктор.

Лу Шэн за все это время не проронил ни слова, всецело сосредоточившись на технике.

У него возникла гипотеза - кажется, он понял, почему эту технику было так сложно изучить. Судя по всему, ее нужно было осваивать только после изучения техники "Небесного Журавля", когда в теле проложен первичный путь движения внутренней энергии Ци.

Если изобразить путь движения энергии в технике "Небесного журавля" схематически, он бы по форме напоминал собирающегося взлететь журавля с широко распахнутыми крыльями.

Возможно, у техники "Черной Ярости" тоже было нечто подобное, только о нем не было написано в принадлежащей ему части руководства.

Похоже, у каждой техники внутренней силы есть своя схема, по которой циркулирует энергия Ци.

Плохо, что у него нет в наличии достаточного количества подобных руководств, по которым можно было бы провести систематизированное исследование и выдвинуть аргументированную теорию.

Единственное, что он сейчас мог делать, это попытаться изучить технику "Черной Яросити", пока заживают его раны.

Совершенно незаметно пролетело несколько дней.

За это время в Цзю-Лянь произошел еще один странный инцидент.

На окраине города, на боковой стене дома, обнаружили рисунок ребенка, выполненный древесным углем.

Люди не обратили на это должного внимания, пока в одну из ночей рисунок не пополнился новыми деталями. Странность заключалась в том, что стена дома выходила на городские ворота, где круглосуточно стояли стражники. И по их словам, которым констебли почему-то верили, этот рисунок появился на стене сам по себе. Его никто не рисовал.

Сначала убийство всех членов семьи Сюй, потом происшествие в поместье Ван, теперь еще и это.

Вся эта череда инцидентов была слишком странной.

Кто-то даже говорил, что слышал доносившиеся из-за пределов города леденящие кровь крики. Собравшись с духом, констебли решили взглянуть на место, откуда по слухам доносились крики. Все, что они там увидели, это признаки боя и кровавые следы.

На следующее утро был снова собран совет глав семейств, в который входил и Лу Фан.

Когда он вернулся, его лицо осунулось еще больше.

На вопрос Лу Шэна, что случилось, он толком ничего не ответил, сказав только, что произошел серьезный конфликт с префектом. Потом приказал слуге позвать к нему Лу Аньпина - дядю Лу Шэна, заместителя командующего гарнизоном.

Все эти годы не только Лу Фан был тем столпом, что поддерживал высокое положение семьи, а и Лу Аньпин.

Они долго беседовали за закрытыми дверями, после чего старший дядя спешно покинул поместье.

Хотя Лу Шэн все это время практически не покидал личных покоев, отдыхая и тренируясь прямо в своей комнате, с помощью Лу Цинцин и Малышки Цяо он внимательно следил за происходящим в ямэне. Время от времени его навещали Вторая мать, Лу Инин, дядя Чжао и остальные, которые по крупицам, сами того не подозревая, давали ему нужную информацию.

Лу Шэна не покидало чувство, что над поместьем Лу завис дамоклов меч.

В тот день был, наконец, найден охранник Лу Цинцин, который, как оказалось, в тот день все же последовал за своей госпожой, втайне от нее. Найден был он все на той же сгоревшей улице, в одном из домов. Он был больше похож не на человека, а на обтянутый кожей скелет.

- Сяо Бо? Он рассказал, что с ним произошло? Что он столько времени делал в том доме и почему не вернулся в поместье? - спросил Лу Шэн.

Охранник, который передал ему сообщение, пожал плечами.

- Он почти не говорит. Повторяет, что следуя за второй мисс, потерял сознание. Очнулся в тот момент, когда мы его нашли.

Лу Шэн нахмурился.

- Это может быть правдой?

- Дядя Чжао говорит, что все указывает именно на это.

- Еще одна странность...

Лу Шэн покачал головой:

- Ладно, можешь идти.

- Слушаюсь, - кивнув, охранник спешно удалился.

Лу Шэн начал ходить взад вперед по комнате.

Его травмы уже практически зажили. Сейчас он усиленно занимался техникой "Черной Ярости", ожидая момента, когда сможет почувствовать Ци.

Ощутив Ци, он планировал сразу же инициировать технику. Он был точно уверен, что рано или поздно техника "Черной Ярости" станет одной из самых важных частей его силы.

В этот момент в комнату буквально влетел Лу Фан с двумя пытающимися не отстать от него охранниками.

- Шэн, ты отдыхал достаточно долго. Как насчет того, чтобы прямо сегодня отправиться в путь?

Лицо Лу Фана внешне выглядело спокойным и безмятежным. В руке он держал шелковый кошелек с деньгами, приготовленными для путешествия Лу Шэна.