Чтобы предотвратить дальнейшее обострение отношений между Нобуной и ее младшим братом, Нобукацу, Инутиё сбежала из Киёсу.

Но даже так остановить внутреннее восстание в роде Ода не получилось.

Спустя три дня после побега Инутиё главный слуга Нобукацу, Сибата Кацуиэ, посетила Нобуну в замке Киёсу, печально при этом вздыхая.

Сибата Кацуиэ по прозвищу «Рику».

С малых лет известна как сильнейший свирепый генерал Овари. Девушка-командующая, способная при наличии копья показать, что ее мастерство — непревзойденное во всей Японии.

Но в силу честного и прямого характера сложные вещи вроде политики и чего-то подобного были совершенно не для нее.

Она служила примером того, что Бог не награждает двумя дарами сразу.

И пусть она являлась главным слугой Нобукацу, она давно почитала Нобуну.

Несмотря на грубый, язвительный язык и странные, эксцентричные действия, до смерти ее отца, Нобухиде, Нобуна, вздыхая, иногда показывала красивую улыбку.

Девушка не просто прекрасно выглядела, она еще могла делать милое выражение лица, когда ты играешь с ее щеками, отчего хотелось поклоняться ей.

Однако после потери того, кто понимал ее больше всех, Нобухиде, она закрыла свое сердце. Ее язык стал острее, а сама она начала раздражаться из-за недовольства своими слугами.

Вот почему у людей вокруг появилось высокомерие и мысли «Если говорить об общительности, разве наш Лорд, который упрочил свою репутацию, не лучше?», после чего началась подготовка к восстанию.

Кацуиэ всегда хотела разрешить все разногласия между Нобуной и Нобукацу… но, хотя и желала этого, не знала, что нужно сделать.

И теперь, раз Инутиё, слуга Нобуны, убила слугу Нобукацу, Нобукацу и молодые самураи из его окружения, так и не научившись на своих ошибках, снова планировали восстание, говоря: «В этот раз давайте непременно выгоним глупую дочь Овари».

Кацуиэ бесчисленное количество раз упрашивала Нобукацу и его людей прекратить это, но все было бесполезно.

Напротив, они говорили:

— Кацуиэ-доно, вы ведь не сбежите отсюда, как раньше, не сразившись с Нобуной-доно?

— Лучший копейщик Овари — вранье, ха.

— Может, у тебя есть договоренность с Нобуной?

Искупление вины.

(Я не могу направить меч на Нобуну-сама. Печально, почему так много идиотов… Хотя я тоже дура, не способная придумать план, чтобы решить проблему.)

Хотя Кацуиэ и главный слуга Нобукацу, лорд Овари, в конце концов, — Нобуна.

Она никак не могла сражаться с Нобуной.

Но несмотря на все слова, не предоставлялось возможности казнить Нобукацу. Это тоже станет актом восстания против рода Ода.

У Кацуиэ, не имевшей темной стороны, слова вроде «восстание» отсутствовали в словаре.

Для нее это простая преданность.

Она из категории воинов, где предки сражались поколение за поколением ради рода Ода.

Потому ей было мучительно думать о противостоянии в роде Ода.

«Если я убью всех этих глупых людей, окружающих его, Нобукацу-сама прозреет… Так как его легко воодушевить, те, кто льстят ему, просто его используют».

Так размышляла Кацуиэ. Но, если бы она решилась на такое, слабый сердцем Нобукацу впал бы в панику, и, скорее всего, нельзя было бы вернуться к прежнему.

Люди из его окружения могут быть идиотами с узким кругозором, но они все же не столь плохи, чтобы возникла необходимость в их убийстве.

Пока Кацуиэ колебалась, Нобукацу отдал приказ, причинивший ей боль.

— Эй, Кацуиэ. Можешь попытаться обсудить с сестрой предложение о передаче Инутиё? Если сестра не согласится, то сражение точно состоится!

— Ха-а…

Кацуиэ находилась в главном здании замка Киёсу.

В комнате сидело только три человека.

Нобуна и Сагара Ёсихару служивший ей в отсутствие Инутиё.

Место — чайная комната Нобуны.

Чайная церемония была очень популярной в культурном центре, Кио* или Сакаи.

У Нобуны, очень чувствительной к моде, имелась личная чайная комната в замке Киёсу, где она собирала чайные принадлежности. Но все для обычных посиделок со слугами, без какого-либо намерения следовать этикету. И сегодня она просто сидела на диванной подушке, скрестив ноги.

Сиди она в позе сэйдза*, ее ноги бы онемели.

Сегодняшний способ приготовления чая Нобуны не походил на традиционный — она по-своему положила огромное количество маття* в чашу, налила кипяченую воду и размешала. И пока чай не остыл, она пила его по глотку.

А после, бормоча, что ее желудок пустой, начала жевать особенность Нагои, тебасаки*.

Из-за наличия в тебасаки костей существовал специальный способ его поедания, но Нобуна ела по-своему. Она наполняла щеки тебасаки и с негромким хрустом грызла его, умело отплевывая чистые кости без мяса, при этом говоря: «Фу-у, все равно, когда я его ем, куриное мясо Нагоя, тебасаки, великолепно».

Она совсем не походила на важную женщину-феодального лорда.

Она говорила: «Чем откусывать по кусочку, куда быстрее глотать полностью. Как и в арбузе, выбирать семечки, а потом есть — трата времени».

Еще один не знающий этикета, Ёсихару, которого также звали Сару, старательно пытался сымитировать чайную церемонию, но так все же лучше, чем ничего.

Хотя во время чаепития с Сайто Досаном Нобуна все делала правильно, сейчас требовалось больше, чем просто надеть «лучшую одежду». Ёсихару вздохнул.

— Ты действительно нелогична. Если игнорируешь правила приготовления горячей воды для чая, то не возводи комнату для чайной церемонии.

— Заткнись. Чай пьют. Разве не нормально пить напиток, просто наслаждаясь им? Крутить чашку чая и говорить нечто вроде «Хорошо сделано» — для стариков, это не мое хобби. А если пить его медленно, вся суть чая исчезнет.

— К тому же… Когда ты сидишь, скрестив ноги, в таком коротком кимоно, я-я могу все видеть.

— Никаких проблем. В этой комнате нет никого, кроме меня, Рику и питомца Сару. Здесь нет мужчин.

— Раз ты так говоришь, я буду смотреть сколько угодно… Гья?

Едва он попытался заглянуть ей между ног, как она бросила чашку с горячей водой ему в голову, которая причинила ему боль.

— Горячо-о-о-о!

— Это дорогая чаша. Если она сломается, тебе придется возместить.

— П-принцесса. Я прибыла сюда не для того, чтобы валять дурака с Сару.

Кацуиэ, держа чашку в руках и покрываясь холодным потом от мыслей о том, как правильно пить, внезапно заговорила.

— Точно. Так что случилось?

— Эм… Я прибыла сюда по поводу инцидента с Инутиё!

— …Если ты об Инутиё, то она сбежала. Даже я не знаю, где она находится.

Нобуна, надув щеки, перевела взгляд в окно.

Инутиё, следующая за ней с детства как собачка, — единственный друг и слуга, которой Нобуна могла открыться. Нет, она, скорее, настоящая младшая сестра.

Кацуиэ, которая все это знала, страдала все больше, понимая, в каком состоянии Нобуна.

— Н-Нобуна-сама, он сказал передать ему Инутиё… иначе он вновь восстанет… это он…

— Так как он дурак, его, по всей видимости, из-за этого подстрекает окружение, верно? Рику, не можешь сдержать Нобукацу?

Кацуиэ склонилась.

— М-мои глубочайшие извинения! Я могу похвастаться тем, что не потеряю людей в сражении, но, эм, в данном случае у меня мысли только об угрозах или убийстве.

Нобуна вздохнула.

— Ха-а… Блин, слышать такое от Рику… Раз не можешь сдержать Нобукацу, было бы неплохо в следующем сражении получить мою голову.

— Я-я никак не могу такое сделать! Если я должна выступить против принцессы, то я лучше совершу сэппуку*!

Нобуна рассказала Ёсихару, почему Нобукацу проигрывает при каждом бунте. Все потому, что Рику отказывается от сражений.

— Я удивлен, что Нобукацу до сих пор не убил тебя за это, Кацуиэ.

— Но... У него нет другого честного слуги. Кучка людей рядом с ним — ничтожные молодые люди, они ничего не стоят в сражении. Он понимает, что без Кацуиэ у них нет ни шанса против меня.

— Похоже на сборище третьесортных людей… Те, кто не знает своих пределов, обычно более проблемные.

— Они не настолько проблемные, как ты думаешь. А в Овари лишь один слуга, спорящий со своим феодальным лордом.

Кацуиэ печально опустила плечи, говоря, что, если бы было возможно, она бы хотела родиться слугой непосредственно Нобуны-сама.

— Верно. Если служишь Нобукацу, твоя доблесть — все равно что метать бисер перед свиньями, — посетовала Нобуна.

— Итак, Нобуна-сама. Вы говорите, что, несмотря ни на что, не отдадите Инутиё…

— Мне не передать то, чего нет.

— Тогда снова начнется смута…

— Если Нобукацу и дальше продолжит провоцировать меня, я встречусь с ним лицом к лицу. Передай это ему, Кацуиэ.

— Ч-что?

— Если он восстанет против меня, то, как бы сильно мать ни будет просить сохранить ему жизнь, я убью его. Так и скажи.

— Т-то есть…

— Лорд Суруга, Имагава Ёсимото готова к походу на столицу. Если Ёсимото начнет движение, первое, что будет атаковано, это мы. Беспокойство о смуте в Овари для меня непозволительная роскошь.

— У-у-у… Это будет падением рода Ода!..

Кацуиэ полностью охватила паника.

Считая себя идиоткой, раз не знала, что сказать в подобной ситуации, она начала бить себя по голове.

— Я достаточно заботилась о проблемном младшем брате! Чья вина в том, что Инутиё пришлось бежать? Разве не потому, что он первым вмешался?

— Тем не менее, принцесса, Нобукацу — единственный младший брат, связанный с вами кровным родством.

— Хорошо. В этом мире Сэнгоку мне не нужен младший брат, который продолжает доставлять неприятности.

Когда Нобуна бормотала это, ее белые щеки сильно напряглись.

— А, блин, чай плох.

Ее голос прозвучал так, словно она готова взорваться от злости в любую секунду. Нобуна выпила мутный чай одним глотком.

Ёсихару сказал:

— Эй, ты правда собираешься отказаться от Нобукацу? Он дурак, но не плохой человек. Кроме того, он как молодая версия тебя.

— Знаешь же принцессу-феодального лорда вроде меня?

— Хм?

— Допустим, мы проиграем в бою. Если мы будем откровенны и откажемся от всех притязаний на дом, нас простят. Вот чему я научилась. Однако все люди разные. Пусть они сдались, если их не простят, то их головы падут с плеч. К тому же, если взглянешь с точки зрения талантливой Имагавы, Нобукацу не тот военачальник, которого она бы хотела заполучить в слуги. Кроме того, он постоянно восстает, — с явно видимым неудовольствием и слабостью во взгляде проговорила Нобуна. — Вот почему, без разницы, каким способом, человек его калибра не сможет выжить в мире Сэнгоку. Даже если я передам ему территорию, результат будет тем же. Нет, хуже, так как провинция Овари падет.

Тем не менее, она подняла голову.

— Если Рику не будет, мой план по завоеванию Японии провалится. Нет сильнее военачальника, чем ты, в этой провинции слабых солдат Овари. Одному из нас придется исчезнуть.

— Но, принцесса!

— Рику. Если сейчас в Овари состоится сражение, обе стороны будут моментально растоптаны Имагавой. Если ты веришь, что Нобуна должна быть лордом Овари, завлеки и возьми Нобукацу в плен. Ради Овари, людей и завоевания Японии.

— …В-ваша воля.

— Тебя не должно это мучить. Мой взор всегда устремлен вперед: на 10 лет, на 100 лет. Пусть никто не понимает, я не сомневаюсь. Если чувствуешь боль, то вместо молитвы Будде, молись: «Это ради всех людей Японии». Для меня нормально нести все грехи в одиночку.

Выражение лица и ее взгляд показывали решимость.

Кацуиэ склонила голову, не раздумывая.

Я не понимаю сложных вещей, но…

Кацуиэ определенно не дура. Она поняла, что этот человек в самом деле Лорд Овари.

Ёсихару продолжал глядеть на лицо Нобуны со стороны.

Замок Нобукацу.

— Т-ты собираешься предать меня, Кацуиэ? Постой, прошу, подожди!

— М-м-мои глубочайшие извинения!

В три секунды Кацуиэ управилась с Нобукацу и окружающими парнями и взяла их в плен.

Нобукацу, который прибыл, бормоча под нос «Так каков ответ сестры?», был схвачен ею за запястье. Увидев, что он не способен двигаться, окружающие побледнели и сразу же бросили мечи и копья.

К несчастью, поблизости не наблюдалось слуг, достаточно смелых, чтобы попытаться бросить вызов Кацуиэ.

— Это желание ее высочества, Нобуны-сама!

— Ты имеешь в виду, что моя сестра приказала арестовать меня?

— Даже если это значит поставить мою жизнь на кон, я попрошу пощадить вашу жизнь, Нобукацу-сама, поэтому, прошу, идемте со мной в замок Киёсу.

— Не-е-ет. Я не хочу умира-а-ать! Кто-нибудь, помогите мне!

— Невозможно, мы не можем одолеть Кацуиэ-доно.

Не оставалось ничего, кроме как склонить головы и умолять Нобуну-сама о прощении.

Такое слабое мнение — единственное, что могло прийти в голову.

Из-за того что они внезапно сдались без борьбы, Кацуиэ почувствовала себя удрученно.

(Я та-а-ак глупа! Нет никакой возможности, что эта кучка на одном уровне с Нобуной-сама! Не говоря уже о том, что сражение против Имагавы для них попросту невозможно. Они превратятся в пыль от одного удара! Если бы я, главный слуга, быстрее решилась…)

Захватив Нобукацу и остальных, она для себя решила спасти, по крайней мере, Нобукацу, даже если это будет стоить ей жизни. С таким решением она направилась в замок Киёсу.

Замок Киёсу.

Кацуиэ переоделась в белое одеяние.

Она начала докладывать о произошедшем Нобуне, которая с неприятным взглядом сидела на кресле и поедала тебасаки.

Рядом с Кацуиэ весь в слезах, дрожа, сидел Нобукацу.

Справа и слева от Кацуиэ и Нобукацу перешептывались главные вассалы рода Ода.

— Нет ни шанса, что Нобукацу-доно вновь сохранит себе жизнь.

— Нобуна-сама наконец примет решение.

Разговаривая, они жалостливыми взглядами посматривали на Нобукацу.

— Уа-а-а, меня все жалеют? Кто-нибудь, прошу, попросите оставить мне жизнь. Это моя искренняя просьба…

— Оставьте это мне, Кацуиэ.

Она снова повернулась к Нобуне.

— Так как я главный слуга, преступления Нобукацу-сама и мои преступления тоже. Я не понимаю сложных вещей, но прошу, простите его, забрав мою жизнь, — удивительно высоким голосом заявила она.

Похоже, она приготовилась отдать свою жизнь с тех пор, как ей было приказано схватить Нобукацу.

Однако Нобуна не могла одобрить такое.

— Кацуиэ. Мы никак не сможем победить без тебя. Разве я прежде не говорила? Если мы подсчитаем плюсы и минусы этого решения, то очевидно, что умрет Нобукацу.

— Уа-а-а? Сестра, я больше не буду с тобой бороться, поэтому, пожалуйста, прости меня! Я прозрел! Я был дураком, продолжающим думать о крошечной мечте сделать уиро популярным в Японии и постоянно восставать против тебя. Сестра-а-а.

Отринув тщеславие, Нобукацу умолял пощадить его.

— Я не хочу умирать! Но, прошу, не убивай Кацуиэ, она никогда не выступала против тебя, ни разу! Но и я тоже не хочу умирать.

«Так что ты хочешь?» — схватился за голову Ёсихару.

— Я приняла решение. С сегодняшнего дня Рику будет служить мне, как замена моего главного слуги. Группа, служащая Нобукацу, будет изгнана. А Нобукацу совершит сеппуку прямо здесь.

— Сеппуку? Столь болезненная смерть невозможна, я не могу этого сделать, старшая сестра!

— Понятно. Если откажешься, мне просто придется казнить тебя лично.

Нобуна взяла у слуги меч, встала, а затем спустилась до уровня Нобукацу.

— Принцесса, Нобукацу-сама ваш младший брат. Пожалуйста, простите его.

— Тихо, Рику! Если я не могу подавить одно восстание в своем роде, то не смогу и заявлять о завоевании Японии, так ведь? Остальные тоже, слушайте внимательно! С этого момента, если кто-то пойдет против меня, будь он хоть из моей семьи, я убью его! Я подавлю свои эмоции и стану шестым дьявольским королем*. Все ради завоевания Японии и наших людей!

Глупая внешность Нобуны пропала.

Нынешняя Нобуна превратилась в бесподобную красавицу с острым взглядом, заставляющем трепетать.

И в ее руке был огромный меч.

Нобуна отбросила эмоции и стала богиней войны, сражающейся ради завоевании Японии.

Кто-то пробормотал, что она похожа на буддийского бога войны, Маричи.

Такая красивая, такая божественная и такая грозная.

Будто нет никого, кто мог бы противиться ей.

Слуги, дрожа, склонили головы, Ёсихару же, сидевший на самом нижнем месте, встал.

— Подожди, Нобуна. Не спеши убивать своего младшего брата.

— Д… дурак! Сару, даже ты будешь казнен! — сказала Кацуиэ голосом, срывающимся на крик.

Однако Ёсихару думал, что, раз он по какой-то ошибке попал в эпоху Сэнгоку, даже если он умрет, эта эпоха останется прежней.

К тому же он не мог бездействовать.

Прямо сейчас Нобуна все больше напоминала тот образ, что он видел в играх о Сэнгоку и драмах «Хладнокровный и жестокий дьявол Ода Нобунага».

Ёсихару просто думал, что не хочет подобного.

Нобуна и он уставились друг на друга так близко, что казалось, будто их носы соприкоснутся.

Однако Нобуна не была обычной.

То была Нобуна, превращающаяся в дьявола Сэнгоку.

Кацуиэ, не веря своим глазам, размышляла о стальных нервах Сару и о том, взаправду ли он невероятный парень или же заурядный дурак.

— Ты и правда противишься мне. Как бы то ни было, ты умрешь здесь, Сару. Если у тебя есть что сказать, говори сейчас.

— Хорошо, я выскажу свое мнение! Если ты превратишься в дьявола и убьешь Нобукацу, то продолжишь убивать, убивать и убивать всех близких вокруг тебя и проведешь оставшуюся жизнь как дьявол! И ты согласна с этим?

— Вот именно. Я сказала, что согласна с этим, так ведь? Все ради людей этой нации! Пока мои слуги не следуют беспрекословно приказам, мечта об объединении Японии невозможна. Так как они все дураки, не понимающие, что я говорю, они просто должны молчать и слушать, что я скажу! Я не нуждаюсь в младшем брате, который противится мне!

— Заткнись! Какое к черту «завоевание Японии», ты, глупая женщина!

— Ч-что?

Слуги зашевелились.

У Сару не осталось ни единой возможности выжить.

— Ты понимаешь?! Если я прощу Нобукацу, так как он мой родственник, это будет несправедливо по отношению к солдатам и людям, которые погибли на поле боя. Человек может быть самураем, фермером или горожанином — они все равны. Если я могу защитить жизни граждан Овари, убив его, тогда это будет выгодно всем. Разве я не права?

— Вот почему твой мозг столь хорош! Ни один не может угнаться за тобой! Кроме того, сердца людей — не просто логика!

— Что? Хочешь отложить ближайшую проблему?

— Ты ненавидишь своего брата столь сильно, что хочешь убить его? Это ведь не так, я прав? Все потому, что ты не хочешь вовлекать своего слабого младшего брата в этот безумный мир, который унаследовала от семьи, так ведь? Но даже так убить его своими руками — в конечном счете, ошибка.

— С-Сару! Ты отвергаешь меня только ради того, чтобы сказать подобное? Как низко!

— Возможно, это низко! Я не хочу, чтобы ты стала устрашающим человеком вроде дьявола! Я хочу, чтобы ты оставалась собой — той, кто счастливо крутил глобус руками.

Вместо того чтобы опустить меч, Нобуна свободной рукой влепила Ёсихару пощечину.

У того из носа пошла кровь.

— Заткнись, заткнись! Дурак, дурак, дурак! Хотя ты всего лишь обезьяна! Так что ты хочешь от меня?

— Забудь сейчас о завоевании Японии! Это проблема твоей семьи! Будет прекрасно, если станешь честной с собой! Чего ты действительно хочешь сделать с Нобукацу?

— …Разве не очевидно — я не хочу его убивать! Ведь нет ни одной девушки, желающей убить своего младшего брата! Не заставляй меня говорить все, дурак!

Щеки Нобуны прочертили дорожки прозрачных слез.

— Сестра! — не раздумывая припав к ногам Нобуны, крикнул Нобукацу.

— Тогда разве не будет нормально, если ты скажешь это?! Ты лорд Овари! Ты ведь здесь самая главная! Если бы ты честно сказала это, то все бы так и закончилось. Ты реально непривлекательная девушка.

— Ч-ч-что ты сказал?

Она заплакала перед слугами.

Не говоря уже о том, что ее обругала обезьяна.

Хотя Нобуна и решила действовать как дьявол перед слугами, она заволновалась и смутилась. А потому выкрикнула в грубоватой манере:

— Р-р-решено! Я прощаю Нобукацу!

Нобуна приблизилась к покорно лежащему Нобукацу.

— Х-хм-м… Кандзюро… Вместо меча я дам тебе уиро.

Слуга передал превосходно нарезанный уиро в руки Нобуне.

— Возьми его. Это твоя любимая еда.

— …Все нормально, сестра?

— Это символ мира.

— …Благодарю за еду…

Нобукацу взял уиро из рук Нобуны и положил себе в рот.

Прежде чем семья распалась из-за борьбы за престол, он почти каждый день ел уиро, который ему давала Нобуна.

В сравнении с высококлассным «Ёкан»*, в Нагое производили уиро — блюдо для масс. Меньше сахара и освежающее ощущение.

В юные годы Нобукацу чувствовал, что, когда Нобуна весело давала ему порцию уиро, говоря: «Вот, вот, Кандзюро, я дам тебе немного еды», — это вкуснее, чем какой-либо банкет.

Причина, по которой ему нравилось это блюдо, в первую очередь… в том, что старшая сестра давала его из своих рук как некую награду.

Но даже так он держал на службе при себе целеустремленных людей и льстецов и начал несерьезно относиться к сестре.

Он стал причиной, по которой она, более гордая, чем кто-либо другой, плакала перед слугами.

Жуя уиро, Нобукацу всем сердцем сожалел о том, каким был дураком.

— И как? Вкусно?

— …Оно соленое, как ментайко*, сестра.

— Глупый. Это вкус твоих слез.

— Нет. Это, наверное, вкус твоих слез.

— Хм-м. То, что течет из моих глаз, — вода.

Так и разрешилось дело об убийстве Нобукацу.

Сожмурившись, Нобуна встала.

— А теперь… Сару… Оскорбил меня перед слугами, как только мог, я убью тебя! Я определенно убью тебя!

Ёсихару выкрикнул:

— Хорошо, ударь меня, ударь!

— Я действительно убью тебя, сказал бы ты это или нет!

Он уклонился!

— …Нет, я передумал, прошу, остановись! Ты пойдешь по пути дьявола, если убьешь и меня… наверное… нет, не похоже, что мое убийство нанесет тебе много вреда…

— Не знаю, о чем ты говоришь! Не используй Сару-язык! Ты определенно бормочешь как обезьяна. Кроме того, я собираюсь убить тебя за непочтительность.

— Постой, прошу, постой!

Перед слугами развернулась гонка за жизнью Ёсихару.

Нобукацу, припав к полу, проливал кучу слез, произнося «Старшая сестра, прощу, прости твоего глупого младшего брата». Однако ему не хватало мужества спасти Ёсихару. Даже Кацуиэ была потрясена бесстрашием Ёсихару (или, как кто-то мог бы сказать, глупостью), что Нобуна недооценила, становясь дьяволом.

— Гоэмон, спаси меня! Постойте, может, ее здесь нет? У нее выходной? Разве у нее их не многовато?

— Да как ты посмел заставить меня плакать! Ты слишком наглый для обезьяны! Умри!

— Ну, ну. Принцесса, Сару-доно, прошу, будьте сдержаннее.

Той, кто обладала достаточным мужеством, чтобы обуздать непрекращающуюся погоню этих двух, была военачальница Нобуны, поднявшаяся по службе от простой слуги, Нива Нагахиде.

Из-за замен преобладало число молодых военачальников. Нагахиде, совсем недавно бывшая слугой, было только 20 лет. Нобуне она приходилась кем-то вроде старшей сестры.

Хотя вокруг нее витала атмосфера взрослого, но если спросите, по ощущениям это больше напоминало «старшую сестру-президента студсовета» — человека с дружелюбной улыбкой.

Обычно у Нагахиде мягкий характер, она редко вмешивается в дела Нобуны. Но если бы действо перед ней продолжилось, Ёсихару, возможно, действительно мог умереть от этих «игр». Поэтому она встала.

— Если Нобукацу клянется в верности принцессе, то это 80 очков. Разве не достаточно?

— Нет, Мантиё (прозвище Нагахиде). Если никто не будет наказан, слуги не поймут.

С каждым взмахом меча выражение лица Нобуны становилось все мрачнее.

Между прочим, их сражение зашло в тупик с того момента, как Ёсихару со всей серьезностью схватил опускающийся на его голову обнаженный меч.

— Этот человек низкого статуса, не говоря уже о том, что он ваша ручная обезьяна. Более того, закончить дела с Нобукацу-доно важнее.

Старшая сестра Нагахиде исцеляющей улыбкой сдержала ярость Нобуны.

Ёсихару растрогался от того, каким надежным человеком она была.

— Хм-м. Тогда, Мантиё, как ты планируешь разобраться с этим случаем?

— Посмотрим…

Впервые в жизни Нобукацу увидел, как эта грубая, язвительная и жестокая старшая сестра проливала слезы из-за него. Он был глубоко тронут. Он решил, что с этого момента он начнет все заново и будет служить ей. Приняв такое решение, Нобукацу преклонился к ее ногам, показав поведение, совершенно отличное от своего привычного нахального.

— Сестра. Если хочешь простить меня, я больше не буду находиться под влиянием моего окружения. Я с гордостью оставлю фамилию Ода и возьму фамилию побочной ветви семьи, «Цуда»!

— …Хорошая идея, Нобукацу-доно. 90 очков.

— Кроме того, я изменю и свое имя! Причина, по которой меня так захватили попытки победить свою старшую сестру, в том, что имя «Нобукацу» плохо на это влияло! Теперь я буду служить сестре с кристально чистым сердцем, как течение реки Кисо. Вот почему я возьму имя «Нобусуми»*!

— …Пожалуй, это даже чересчур лестно. 3 очка.

Ёсихару подумал, что это было несколько сгоряча.

— Х-хм-м. Хорошо, пойдет. Тогда с этого момента ты — Нобусуми Цуда, Кандзюро.

Кандзюро — детское прозвище Нобукацу.

— Огромное спасибо, сестра!

Нобукацу… нет, Нобусуми крайне обрадовался, когда сестра вновь назвала его этим именем.

— Н-не зазнавайся! Если опять пойдешь против меня, не важно, кто и что будет говорить, я убью тебя!

— Я никогда не пойду против тебя! И никогда не забуду твою любовь! Ради тебя я готов даже умереть!

— …Грубый! О-обучайся как военачальник под руководством Кацуиэ! Сейчас ты слишком слаб и не сможешь ничем помочь!

— Как скажешь!

Чтобы Ода Нобукацу, а теперь Цуда Нобусуми, служил в будущем военачальником под властью Нобуны, он стал подчиненным Кацуиэ.

Компанию вокруг Нобусуми, которая подстрекала его к множеству восстаний, поместили на некоторое время под домашний арест, а после распоряжений о переводе отправили на другую работу подальше от Нобусуми.

Так разрешился инцидент с Нобукацу.

После того как напряженность спала, Кацуиэ глубоко вздохнула, а Нива Нагахиде с улыбкой объявила: «Итак, дело разрешено, 93 очка». Она пристально наблюдала за Нобуной, пытающейся спрятать свое смущение, пнув младшего брата.

Хотя о Ёсихару забыли, он все еще находился в серьезном положении, пытаясь голыми руками остановить меч, которым размахивала Нобуна, и твердя «Еще не все закончено! Кто-нибудь, заберите из рук Нобуны меч…»

Пусть она и пинала ногой младшего брата, она и не думала выпускать из рук меч, чтобы наказать Сару.

В район Пятилистной Аралии Ёсихару вернулся ночью и начал самостоятельно собирать листья с живой изгороди.

Она практически закончилась, но все еще оставалось листьев приблизительно на одну тарелку супа.

Но от Инутиё из соседней двери дома Маеда, который стал ясно виден после исчезновения изгороди, не доносилось ни звука.

Ёсихару думал: «Что она сейчас делает?.. Мы должны поторопиться и рассказать ей, что вопрос о борьбе в роде решен».

— Черт, похоже, я начинаю тосковать по дому. Так одиноко без Инутиё…

Он повернулся к ночному небу и простонал: «Гоэмон, поторопись и верни Инутиё!»

Однако ответа не последовало. Скорей всего, Гоэмон за пределами Киёсу из-за другой работы.

— Ну, она безусловно занята заботой о своих последователях… Возможно, собирает информацию о других территориях.

Сдавшись и вернувшись в комнату, он обнаружил там посетителей.

Там находилась Нэнэ из дома Асано, которая пришла, покончив со своими делами.

— Сару-сама! Я слышала, что на этот раз вы убеждали принцессу! Неважно, сколько у вас жизней, такими темпами их не хватит!

Браня Ёсихару, она ковшом доставала из котелка сваренный суп.

— Сару, твое поведение по отношению к Нобуне-сама слишком непочтительное! Я-я и правда хочу казнить тебя, но только в этот раз закрою на все глаза.

Даже Кацуиэ, у которой иной социальный статус, пришла сюда.

На редкость, на ней была юката.

На мгновение Ёсихару уставился на ее большую грудь, колеблющуюся на напряженном теле. В следующий момент он осознал, что со всей силы получил прямой удар в лицо от разъяренной Кацуиэ.

Используя свой естественный талант, он едва успел крутануть шею и тем самым снизить урон, но, без сомнений, получил сотрясение, а потому закачался.

— Эй, Сару-кун. Я купил уиро в благодарность за сегодня. Будь признателен, ха-ха-ха.

Хотя его не звали и не намеревались звать, заявился и Нобукацу или Нобусуми в своей бросающейся в глаза одежде и походящий на денди, в результате чего был решительно усажен на почетном месте, словно так и надо.

— Сару-кун, для обычных людей вроде тебя это может быть на редкость сладко, но уиро вкусный. Вкусный и тает во рту. Кроме того, послевкусие освежает. Однажды я сделаю его популярным во всей Японии.

Образ Инутиё, которой Нобуна давала уиро как еду, возник в голове Ёсихару.

— Уиро, ха… Это любимая еду Инутиё…

— Теперь, когда дом Ода в порядке, время произнести тост!

— Нобусуми? Разве ты по возрасту еще не ученик средней школы?

— Я не менял свою фамилию на средняя школа*. Я Цуда.

— …Ну, все в порядке. В конце концов, это эпоха Сэнгоку.

«За Ваше здоровье!» — произнесла Нэнэ в той же манере, что и «ура».

— Н-не стань заносчивым, Сару! Лишь потому, что достаточно близок с Нобусуми-самой, чтобы есть уиро… Е-если влюбленно посмотришь на девушек Ода, я сразу же убью тебя!

Кажется, Кацуиэ осталась единственной обиженной на Ёсихару.

Она по ошибке беспечно пришла в неподобающей женщине юкате.

Может, поэтому беглый взгляд Ёсихару, направленный на ее грудь, казался раз в 10 извращеннее. Хорошее мнение, которое сформировалось о нем за день — «Парень, который показал неожиданную свою сторону», — полностью вернулось к первоначальному «О-о-он смотрит лишь на мою грудь… Кх-х, все же он обезьяна!»

Несмотря ни на что, его отношение к Нобуне слишком плохое. Нельзя подумать о нем как о слуге.

Когда Кацуиэ попыталась дать совет Нобуне: «Если вы не можете придумать способа выдрессировать его, то лучше его просто казнить», — та ответила: «Если бы он был человеком, я бы казнила его, но так как он обезьяна, прибывшая из страны «Будущее» или как-то так, нет смысла злиться на него». Этими словами она закончила разговор.

Это также раздражало Кацуиэ.

(Э-этот Сару… Любимчик Нобуны-сама!.. В-вот почему он может сказать так много, а она практически не будет сердиться! Если бы нечто подобное сделал обычный пехотинец, не возникло бы никаких возражений, его бы казнили без всяких вопросов! Кх-х… Так раздражает!)

Другими словами, это была ревность из-за нехватки любви Нобуны.

— Кроме того, если бы я тоже была слугой Нобуны-сама, я могла бы есть уиро из ее рук каждый день, и мне бы говорили «Скажи «А-а-а»… А, бесит, буду пить всю ночь! Эй, Нобусуми, сакэ, дай мне сакэ!

— Иик, Кацуиэ не проявляет почтения ко мне? К-Кацуиэ, твои глаза кажутся тусклыми?

Похоже, Кацуиэ слаба к алкоголю и начинает искать драки, когда напьется.

— Мне больно говорить такое, но с тех пор, как прибыл Сару, Нобуна-сама стала более веселой! С похорон ее отца, Лорда Нобухиде, казалось, что она сокрушит любого, кто посмеет приблизиться… Упрямо походя на дурака, она никому не открыла своего сердца. Но подумать только, она пролила слезы ради Нобусуми… Прекрасные… это были прекрасные слезы… Я-я боялась, думая, что Нобуна-сама действительно может быть глупцом… Дура! Дура! Настоящий глупец — это я, Сибата Кацуиэ.

— Слезы? Разве это не была просто грязь, попавшая ей в глаза, а потом выходившая обратно? — прокомментировал Ёсихару.

Кацуиэ хлопнула его по голове. В тоже время она не забывала другой рукой душить Нобусуми.

— Я-я решила, что с этого момента буду служить ради Нобуны-сама с максимальной самоотдачей! Это — гордость воина! Похоже на путь, открывшийся перед моими глазами! Кукуку… По меньшей мере, если бы моя голова была чуть лучше…

— Ну, это тот случай, когда все питательные вещества пошли в грудь.

Пьяная Кацуиэ вновь ударила громко говорящего Ёсихару.

Более того, Нэнэ провоцировала Кацуиэ, говоря «Вот, прошу еще немного» и продолжая наполнять ее чашу неочищенным сакэ. Кацуиэ опустошала ее залпом.

Хоть Ёсихару и били, он думал: «О! Роскошная грудь пьяной Кацуиэ мягкого розового оттенка… Э-э-это неотразимо». Он пытался контролировать свое тяжелое дыхание. В сравнении с этим Нобусуми, которого Кацуиэ со сверхчеловеческой силой схватила за шею, был далек от таких чувств — он не всегда мог дышать нормально. Едва способная к сопротивлению, его шея издала хруст.

— Ик. Прости меня, Кацуиэ…

— З.А.Т.К.Н.И.С.Ь! Это за то, что ты продолжал планировать восстания. Я даже готовилась к тому, что Нобуна-сама будет ненавидеть меня! Мои очки доверия уже ниже, чем у Сару!

— К-Кацуиэ, ты не слишком много выпила? Иик?

— С завтрашнего дня я буду тренировать тебя круглосуточно! По крайней мере, будь достаточно энергичным, чтобы не умереть от тренировок!

— Успокойтесь, народ, — Нэнэ и Ёсихару встали между ними и разделили их.

— Сару-кун. Мы несем ответственность за Инутиё и позовем ее обратно, поэтому не волнуйся.

— Рассчитываю на тебя.

— Оставь это мне, Сару-кун. Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня! Я определенно верну долг. Это и значит быть аристократом. Теперь я буду сражаться рядом с тобой!

— О чем ты говоришь? Если не будешь следовать приказам принцессы и подчиняться мне, у меня будут проблемы, — пробормотала Кацуиэ, как обиженная девушка, упав на бедра Ёсихару.

— Нобусуми. Похоже, ты очень плох в сражениях?..

— Я и правда могу быть слабым, но красивые девушки со всего Овари работают на меня в качестве личной охраны. В зависимости от ситуации они могут быть очень полезны.

— Тц. Как и ожидалось от младшего брата, красавчик… Черт, если он флиртует со всеми девушками, то я не буду популярным?

— Ха-ха-ха. Сару-кун. Не унывай. Однажды, когда сможешь стать человеком, получишь и девушку. Хотя моя личная охрана большая, в ней 100 девушек.

Он может потребовать 100 девушек, но если идти на компромисс в количестве, то он будет удовлетворен, если с ним будет самая красивая девушка Японии. Пока Ёсихару, кивая, размышлял, Нэнэ ударила его по голове.

— Блин. Для получеловека вроде вас, Сару-сама, играть с девушками слишком рано!

— Почему?

Затем, словно вспомнив об этом, мертвецки пьяная Кацуиэ сделала холодный мисо-удон и стала впихивать его в Ёсихару со словами «Возьми! Ты, Сару, говоришь, что не можешь есть мой мисо-удон?»

«Меня тошнит от особенностей Нагои!» — подумал Ёсихару, пока его щеки набивались холодным разбавленным мисо-удоном.

Пока они вчетвером шумели, наступила ночь.

Нэнэ и остальные крепко заснули, но по некоторым причинам Ёсихару бодрствовал.

Он покинул район Пятилистной Аралии и направился внутрь крепости.

Примерно в это время Нобуна, помирившаяся с Нобусуми, должна была крепко спать… «Н-нет, не то чтобы я думаю о Нобуне или что-то такое!» — крутилось в голове Ёсихару.

Взбираясь на холм, он врезался в Нобуну, одетую для сна.

Она больше не была «Дьявольской Нобуной», которую он видел днем.

Она была обычной, нормальной девушкой с неприятным выражением на лице.

— О. Я собиралась посетить тебя.

— Меня?

— Пошли со мной.

Ёсихару сопроводили в комнату Нобуны в главном замке.

(Мы вдвоем одни в столь позднее время?..)

Не может быть…

Ёсихару, у которого пульсировало в груди из-за ожидания чего-то странного, прошел в комнату и сел на нижнее сидение.

Нобуна разглядывала с балкона луну, бережно держа глобус, и что-то бормотала.

Какое-то время она так и простояла, словно забыв, что позвала Ёсихару.

Чистейше белая кожа, сверкающая под лунным светом, прекрасное лицо, видимое со стороны, длинные ресницы и глубокий взгляд. Ёсихару просто молча продолжал ее рассматривать.

(Пока она молчит, во всей Японии нет никого столь же прекрасного, как она…)

Похоже, дом Ода — род красивых девушек и статных мужчин. Вот почему лицо у Нобукацу красивое. Но красота Нобуны за пределами человеческого уровня.

Ёсихару стало любопытно, на что она смотрела.

Похоже, она пела лирическую песню Но*, популярную в то время.

Человек, если сравнить,

То, что находится 20 лет под небесами,

Станет мечтой.

Желания одних исчезнут,

Вновь получив жизнь.

Ёсихару думал: «Вроде я слышал это раньше, но «Человек, сравнивая 20 лет» кажется довольно коротким периодом».

— Э-эй, Нобуна. Какое у тебя ко мне дело?

— Хм? А, ты… здесь.

Придя в чувство, она посмотрела на Ёсихару.

«Что с ее зрачками, они сверкают. Такие прекрасные глаза… Н-но я не очарован ей или что-то в это роде! Эта жестокая непривлекательная девушка не в моем вкусе! Кроме того, все рушится, когда она открывает рот», — посерьезнев, пробормотал про себя Ёсихару.

— Я здесь не случайно! Ты ведь звала меня, верно?

— Верно. Ты сказал, что знаешь, что мир шарообразный, так? Ты даже знал расположение варварских стран.

— Да. И что с того?

— Я совсем не верила твоим словам. Но потом начала думать, что они могут быть правдой.

— Почему?

— Ты сумел догадаться, о чем будет думать Гадюка, но… я считала, что то просто блеф. Это не доказательство того, что ты прибыл из будущего. Но знаешь…

Нобуна сказала, что местоположение варварских государств, на которые указал Ёсихару, более-менее верно.

— Этот глобус — мое сокровище. Я получила его в детстве от человека, которому помог отец, — миссионера варварских стран, прибывшего из порта Цуда. Я многому научилась от голубоглазого миссионера. Факт в том, что Япония просто крошечное островное государство на Земле. Факт в том, что в этом островном государстве японцы сражаются друг с другом. Факт в том, что в варварских странах наука процветает, и они изобретают вещи одну за другой — аркебузы, например. Факт в том, что со всей своей мощной военной и экономической силой они однажды поглотят Японию… Правители этих стран желают «Страну золота, Дзипангу»*. Похоже, также есть правители, которые хотят сделать Японию колонией.

— Ну, это ответственность Марко Поло.

— Знаешь, пока я изучала множество вещей от того миссионера, у меня появились мысли, что однажды я хочу сделать Японию уникальной. Покинуть ее и путешествовать по миру. Я хочу построить крепкий корабль, полностью из стали, подняться на борт и пересечь на нем семь морей. Я хочу увидеть все своими собственными глазами, весь этот огромный мир, который люди Японии не видели. Вот почему человек, прибывший с другой стороны моря, — моя отправная точка.

— Определенно напоминает доброго миссионера, — кивнул Ёсихару.

— Ну, он все время говорил на новом языке, что шокировало бы тебя. Однако он уже умер…

— Прости. Мне жаль.

— По каким-то причинам люди, которых я люблю и от которых завишу, в скором времени умирают. Мой отец был таким. Кажется, Гадюку тоже отринут аристократы из Мино… Все потому, что он сказал, что передаст провинцию мне. Он может даже умереть.

Нобуна одиноко улыбнулась.

Похоже, она хотела сказать что-то другое, но Ёсихару не мог понять, что именно.

— Эй, Сару… Ты сказал… что если я убью Кандзюро, то убью всех, кто еще близок мне, и продолжу поступать так же, верно?

— А, да.

— Я размышляла, почему ты можешь утверждать подобное так уверенно. Тупоголовый идиот Сару вроде тебя не может знать, что творится в моем сердце.

Интересно, почему я не могу отвести взгляд от ее глаз…

Ёсихару начал осознавать, что его щеки краснели все больше и больше.

«Почему я столь нетерпеливый!» — попытался он восстановить свой моральный дух и как-то сумел открыть рот.

— В-все потому, что я прибыл из будущего. Верь мне.

— Тогда ты знаешь мое будущее? — осведомилась Нобуна.

— Я не знаю твоего будущего. Но если говорить о неком феодальном Лорде, который походит на тебя, то я немного знаю о нем… После убийства своего младшего брата, который восстал против него, в его душе что-то надломилось, и он потерял над собой контроль. Затем…

Нобуна остановила Ёсихару, прикрыв его губы.

— Ты не должен продолжать. Если сделаешь это, я убью тебя.

— Почему? Если знаешь будущее, это ведь полезно, так?

— Если буду знать свое будущее, разве смысл жизни со всеми ее радостями, сожалениями, смехом и слезами не уйдет? — рассмеялась Нобуна.

— Это не твое будущее. Я лишь знаю будущее другого человека, похожего на тебя. И даже эти знания добыты из игр и манги, поэтому мне известны только основные события.

— Все равно, если скажешь мне о будущем, я убью тебя. Не хочу чувствовать, будто ты управляешь мной.

— Понятно. Такое возможно.

И правда, жить так, как говорит кто-то, ей не подходит, как на это ни посмотри, согласился Ёсихару.

— Хорошо, я больше не скажу, можешь быть спокойна.

— А. Разве у тебя нет желания управлять мной?

— Я не из этого мира. Тот, кто может объединить Японию здесь, — Нобуна. Только ты. Вот почему мне хочется поставить на твою мечту. Если почувствую, что ты сбилась с пути, я втайне как-нибудь помогу — в тех пределах, в которых знаю будущее. Я не позволю тебе узнать то, что знаю сам. Так ведь будет нормально, верно?

— Хорошо. Тогда позволь провести церемонию становления слугой официально, — сказала Нобуна в резкой манере. — Я не могу держать тебя в качестве питомца вечно. Пришло время сделать из тебя настоящего самурая.

— О, превосходно. Под церемонией ты подразумеваешь так, как заведено в Сэнгоку? Как ты сделаешь это?

— Посмотрим. Способ варваров кажется спокойнее и не требует сакэ. Вот. Поцелуй мою руку, поклявшись мне в верности.

Она резко протянула свою белую руку.

Ёсихару понял. «Вот… так рыцарь клянется в верности принцессе… верно?»

Он подумал: «Понятно, так как Нобуна принцесса-командующий, это подходит».

Но все же интересно, почему мое сердце так быстро бьется…

— Сагара Ёсихару. Чти меня как своего Лорда и поклянись в верности.

— …Д-да. П-понял…

Он не сопротивлялся, как обычно.

Это вина лунного света. Ночью бледное сияние луны слишком красиво, и поэтому Нобуна похожа на какую-нибудь принцессу.

Он встал перед ней на колени и прижал губы к ее руке.

Пусть меч она держит крепко, ее пальцы мягкие и гладкие.

— Ты клянешься в верности мне на века?

Если он ответит «клянусь», то станет слугой Нобуны на всю жизнь.

Он пытался говорить разумно, хотя и жестко.

— До того момента, пока не найду пути домой, я полагаю.

Хотя он никак не мог узнать путь в свой прежний мир, он пытался говорить в таком ключе.

— …Понятно. Тогда пойдет. То есть до тех пор.

Ёсихару не смог набраться смелости посмотреть, какое лицо сейчас у Нобуны.

— Да. Я никогда не предам тебя. Я сделаю так, чтобы твоя мечта стала явью.

— Если так, то, если моя мечта не будет исполнена, без разницы, сколько времени пройдет, ты не сможешь вернуться назад.

— Да. Верно.

Ёсихару нервничал, сжимая руки Нобуны. Его горло пересохло.

— Но Сару. Что насчет тебя?

— А?

— Что с твоей мечтой? Я должна соответствующе наградить тебя за службу. Я могу исполнить твою мечту.

Моя мечта.

Эм… Найти нормальную работу, завести нормальную семью… Нет, то была современная мечта в прежнем мире.

В этом мире… В этом мире… то, на что я нацелился… Моя мечта…

Ёсихару слишком нервничал.

Внезапно в его голове всплыла улыбка старика Токитиро.

(Точно. Я обещал унаследовать его мечту. Я хочу продвинуться по службе и построить ему могилу)

— Эй. Сару? У тебя есть одна мечта, которую я могу исполнить?

Если не ошибаюсь, старик мечтал…

— В-вот именно. Моя мечта… стать очень-очень популярным у дам! Это единственная мечта!

— Ч-что?

— Как мужчина, живя в этом безумном мире эпохи Сэнгоку, я буду великолепно чувствовать себя от множества служащих мне девушек. Все же это единственная мечта! Однако я мужчина, который заботится о количестве, но еще больше о качестве! Если девушек много, это еще не означает, что все прекрасно. Я хочу сделать самую красивую девушку Японии своей женой и жить с ней!

***

БАМ!

Нобуна поспешно отдернула руку и сжала ее в кулак. Затем нацелилась в лицо Ёсихару и со всей силы ударила сбоку.

— А-а-а? Неожиданная атака? Что, черт возьми, ты творишь?

— Т-т-ты… После всего сказанного, что ты, черт побери, несешь? С-с-сделать самую красивую девушку Японии своей невестой?

Нобуна вся побледнела.

Она остолбенела.

— Почему ты взбесилась? Я просто честно высказал свою мечту. Ну так как, можешь исполнить ее?

— Я-я никак не могу этого сделать! Несмотря ни на что, твой и мой статусы слишком разные! Грубый, очень грубый.

— А? П-подожди! Я просто сказал «самая красивая девушка в Японии». Не решено же, о ком я говорю, так? И почему, в первую очередь, я должен жениться на тебе?

— Прекрати! Если упоминаешь самую красивую девушку в Японии, то очевидно, что это я! Как, спрашивается, я еще должна думать?

— Ты слишком самовлюбленная! Не говоря уже о том, что стала хуже! Совсем недавно ты была самопровозглашенной самой красивой девушкой в провинции Овари!

Ёсихару подумал: «Если она такая самовлюбленная, это будет по-иному захватывающе».

— Уа-а-а, у меня мурашки по всему телу. Грубо. Взгляни, от твоего странного предложения моя драгоценность, моя голая кожа, покрылась мурашками.

— Ты не должна этого показывать! Твоя единственная спасительная особенность тоже разрушается.

— Ой, ойййй. Просто представив себя женой Сару и вынашивание его детей, и теплая субстанция лезет из моего желудка!

— Ты не должна блевать! Моему наивному слуху будет причинен вред, прекрати! — крикнул Ёсихару. — По крайней мере, смутись немного! Почему ты так сильно трясешься! Эй, не делай так, будто тебя вырвет! Уа-а-а, я серьезно задет!

Пока он плакал, как не пристало мужчине, к нему снова направился кулак Нобуны.

Теперь он сумел предсказать его, поэтому поспешно уклонился.

— Эй, не уворачивайся. Замри и прими удар!

— Исправь это выходящее за рамки самолюбие! Где ты видела красотку, которая сама себя так называет?

— Заткнись! Что за земляное каменное дерево*, о котором ты продолжаешь говорить? Что за черт?

— Не злись, даже не зная значения сказанного! Может, ты и красива, но только лицом! Твоя личность непривлекательна! Ты бесчеловечная, неоткровенная, эгоистичная. Сразу прибегаешь к жестокости! Вот почему, если взглянуть на тебя с моей чувственной стороны, ты не хороша!

— Сару… Я-я-я не прощу тебя… В этот раз… в этот раз я определенно убью тебя!

— Не обнажай свой меч ради столь незначительных вещей.

— Эй, подожди!

— Кто, черт возьми, будет ждать в такой ситуации!

В конечном счете, это превратилось в погоню.

Она продлилась от внутренней части крепости до третьей стены, эта ночная погоня за Сару.

Если бы он остановился, то был бы мгновенно обезглавлен. На самом деле, Нобуна, преследовавшая его, чтобы покромсать, улыбалась, потому что наслаждалась этим. Или преследовать его всерьез для нее дико? Ночью он не смог этого понять.

Ему и так хватало хлопот с побегом.

1. ↑Киото изначально называлось Кио, что буквально означает «столица».
2. ↑Японский термин традиционной позы для сидения.
3. ↑Японский порошковый зелёный чай. Именно этот чай традиционно используется в классической японской чайной церемонии.
4. ↑Разновидность якитори, где в качестве мяса используются куриные крылышки.
5. ↑Ритуальное самоубийство путем вспарывания живота.
6. ↑Здесь отсылка к прозвищу Оды Нобунаги — «Демон-повелитель Шестого Неба».
7. ↑Национальное японское лакомство. Представляет собой густую желеобразную пастилу, основными компонентами которой являются паста из красных бобов, агар-агар и сахар.
8. ↑Маринованная икра сайды и трески.
9. ↑«Кацу» в Нобукацу означает «бороться, достигать, завоевывать», в то время как «суми» в Нобусуми означает «чистый».
10. ↑Слово, означающее среднюю школу, не использовалось в период Сэнгоку, поэтому он подумал, что это фамилия.
11. ↑Один из видов японского драматического театра, в котором много поют.
12. ↑Japan — западное имя, данное острову восходящего солнца, Нихон. Нобуна использует Нихон, когда говорит обычно, и говорит Дзипангу (японская транслитерация Japan), когда подразумевает «страну золота».
13. ↑«Самолюбие», «самовлюбленность» может также звучать как «земляное каменное дерево».