Множество героев пытались выступить против главы перворожденных, но все они провалились. Хотя у человечества и были способные бойцы, вроде Ли Шиминя и Ли Жуо’Эр, их силы не шли ни в какое сравнение с силами Патрокла.

Само существование Верховного Лорда было словно гильотина, висящая над шеями всех людей и постоянно напоминающая им о неизбежном истреблении. Однако, когда Ван Дун вернулся, люди наконец снова увидели надежду. Наследник Воина Клинка был единственным, кому в прошлом удалось победить Патрокла. Он был последней надеждой человечества. Перворожденные также разделяли веру человечества в особые силы Ван Дуна. Ни один перворожденный не станет стыдиться того, что сбежал от наследника Воина Клинка. Именно поэтому, после смерти четырех генералов, все перворожденные Бостона сразу же покинули город.

Присутствие Ван Дуна обеспечило сохранность Бостона. Следующие несколько дней он провел вместе с Ма Сяору, отвергая других посетителей.

— Добро пожаловать домой, молодой господин! Старейшины очень ждут встречи с Вами. — заявил Храмовник.

— Великий Мастер все еще жив? — спросил Ван Дун с ухмылкой.

— Великий Мастер жив и здоров. Когда Вы пропали, он сказал нам, что Вы живы, и однажды вернетесь, дабы повести нас в бой против перворожденных.

— Как тебя зовут? — спросил Ван Дун.

— Чжан Тайхан, мой господин!

Ван Дун похлопал Чжан Тайхана по плечу и спросил:

— Дни перворожденных сочтены. Желаешь ли ты последовать за мной и окончательно стереть их с лица Вселенной?

— Да, молодой господин! Я последую за Вами даже через врата ада! Моя жизнь принадлежит Вам!

— Я не хочу, чтобы ты умирал. Ты должен выжить, дабы уничтожить перворожденных и освободить нашу Родину.

— Убьем загов, освободим Родину!

— Убьем загов, освободим Родину!

— Убьем загов, освободим Родину!

Разнеслись крики солдат по городу. Человеческая раса смогла пройти испытание временем, и продолжит делать это. Будь то заги или перворожденные, пока Ван Дун жив, никому не удастся уничтожить человечество.

Перевернув положение на Марсе и освободив миллионы тамошних жителей, одержав победу над темными, спаситель наконец вернулся домой.

Ван Дуну не удалось бы сделать все это в одиночку. Он знал, что надежда на спасение лежала не на плечах одного или двух человек, а на всей человеческой расе. В каждом человеке была скрытая сила, и лишь Ван Дун знал, как ее использовать. Источником этой силы, по мнению Ван Дуна, было давление отбора; другими словами: страх истребления при встрече с практически непобедимым врагом. Именно этот страх заставлял воинов рисковать своими жизнями на поле боя, ведь они знали, что Патрокл не собирается сосуществовать с людьми. Он желает полностью заменить их на перворожденных.

Хотя у перворожденных был Патрокл, у людей был равный ему воин: Ван Дун.

Наследник Воина Клинка был примером доблести и мудрости, и ему было уготовано судьбой провести человечество через эту суровую бурю к светлому будущему.

Еще с начала эры исследований космоса человеческая раса разделилась на множество подвидов, среди которых земляне были самыми упрямыми, безнадежно привязанными к такому понятию, как ‘честь’. Они были яростными защитниками старых методов, благодаря чему могли сопротивляться различным соблазнам современности.

Именно это и объясняло, почему эваняне так легко сдались перворожденным, в то время как земляне все еще яростно им сопротивлялись.

Патрокл мог делать на Луне все, что захочет, но на Земле дела обстояли по-другому. Здесь Верховному Лорду противостояли не только военные силы, но и все остальные слои общества. Было множество теорий, пытавшихся объяснить непоколебимость землян, и наиболее простое объяснение заключалось в том, что земляне были гораздо сильнее привязаны к своей планете, нежели другие группы человеческой расы. Для них Земля была священным местом, и они были готовы сопротивляться захватчикам с практически религиозной фанатичностью.

После того, как перворожденные сбежали из Бостона, они не предпринимали попыток вернуть контроль над городом, что застало людей врасплох, ведь это шло в разрез с обычной политикой захватчиков. Было лишь одно объяснение происходящему: перворожденные боялись Ван Дуна.

Наследник Воина Клинка мог предоставить городу большую защиту, чем целая армия.

Результаты, которых Ван Дун добился на Марсе, были просто невообразимыми. Если убийство Мою возвысило его над остальными воинами человечества, то создание астероидного шторма заслужило ему место среди богов.

Чжан Цзин решила воспользоваться временным затишьем и быстро установила контакт с силами сопротивления по всему земному шару. Близилось время для полномасштабной контратаки.

Даже сейчас девушка не могла до конца просчитать, насколько эффективно себя проявят совместные силы всех групп сопротивления во время контратаки. Ее не удивили новости о быстрой капитуляции эванян. Хотя они и бахвалились своими ‘идеальными’ генами, эваняне обладали слабой волей. В то время, как они сдали Луну захватчикам, земляне посвятили себя героическому акту сопротивления.

Чжан Цзин не пришлось долго ждать, прежде чем она получила ответы со всех уголков планеты. Девушка была приятно удивлена такому беспрецедентному энтузиазму: одного упоминания имени Ван Дуна было достаточно, чтобы поднять всеобщий боевой дух.

— Ван Дун, нам удалось получить поддержку тридцати семи подпольных групп сопротивления, и они все готовы сражаться за тебя. — радостно заявила Чжан Цзин.

— Спасибо, что организовала все это. Я же, в свою очередь, не сделал ничего особенного. — застенчиво сказал Ван Дун, почесав затылок. Сейчас они прибыли во Двор Храмовников, готовясь встретиться с его ключевыми членами.

— Я и не думала, что ты можешь быть таким скромным! — заявила Чжан Цзин, широко улыбаясь. С тех пор, как ей удалось пережить внезапное нападение перворожденных, девушка постоянно была в отличном настроении.

— Сестра Цзин, не нужно нахваливать его. Ему потребуются твои советы и руководство. — мягко произнесла Ма Сяору.

— Забудь об этом! Я не собираюсь давать ему никаких советов. — ответила Чжан Цзин, пожимая плечами.

— Сестра Цзин, судя по информации, что мне удалось собрать, похоже силы сопротивления на Земле все еще умудряются сохранять целостность.

— Ты прав. Моральное состояние людей на Земле намного лучше, чем на Луне и Марсе. До сегодняшнего дня наступление Патрокла было довольно мягким. Готова поспорить, что он хочет не уничтожить Землю, а превратить ее в еще одну свою базу, как на Луне. Благодаря этому сопротивление здесь чувствует себя довольно хорошо. Более того, большая часть общественности также за продолжение сопротивления, особенно после смерти Ли Даочжэ. Возможно, его смерть в итоге обернулась благом. К тому же, по неизвестным мне причинам количество элиты перворожденных на Земле было ограничено.

— Думаешь это из-за того, что Патрокл ограничил репродуктивные способности маток?

— Скорее всего да, но точно никто не знает. Есть несколько солдат, которых вынудили сражаться за перворожденных, но я уверена, что после нескольких слов от тебя, они вернутся на нашу сторону. Если подытожить, главная угроза — это не все перворожденные, а лишь один: Патрокл.

Ван Дун кивнул, так как знал, что слова девушки попали в точку. Силы сопротивления Земли считали Ван Дуна противовесом существованию нависшей над ними угрозы в виде Патрокла.

— Когда ты решишь, что готов, земляне и марсиане последуют за тобой. — объявила Чжан Цзин.

Опасаясь, что из-за зова долга Ван Дун снова покинет ее, Ма Сяору сжала сильней его руку.

Чжан Цзин, тем временем, внимательно изучала лицо парня, пытаясь прочесть его мысли. Ему суждено сыграть ключевую роль, а потому, нужно было, чтобы Ван Дун как можно скорее пришел к согласию с остальными касательно будущих планов.

— Насколько ты уверена в позитивном исходе всей этой затеи? — прямо спросил парень.

Этот вопрос застал Чжан Цзин врасплох. Она задумалась на мгновение, после чего ответила:

— Трудно сказать… Слишком много факторов нужно учесть. Но, независимо от того, чем все это закончится, человечеству придется заплатить большую цену, и мы к этому готовы. Войны не избежать.

Ван Дун в ответ кивнул:

— Я знаю.

— Что ж, раз уж такое дело, у меня есть похожий вопрос: насколько ты уверен в победе над Патроклом?