1
1
  1. Ранобэ
  2. Шестая зона
  3. No.6 #9

Глава 4 — Истлевай, огарок

Бесчисленные "завтра", "завтра", "завтра" Крадутся мелким шагом, день за днем, К последней букве вписанного срока; И все "вчера" безумцам освещали Путь к пыльной смерти. Истлевай, огарок! Жизнь — ускользающая тень, фигляр, Который час кривляется на сцене... У. Шекспир, «Макбет»

Лишь раз он услышал приближающиеся шаги. Кто-то пытался бежать по лестнице. Но шаги затихли после выстрела, крика и звука чьего-то падения с лестницы. Он знал, даже не глядя, что случилось. Ступени, по которым совсем недавно вбежал Сион, теперь, вероятно, были залиты кровью.

И не только ступени. Пол, вход и приемная были, наверное, залиты кровью и завалены сломанными вещами, представляя собой жуткую картину. Скорее всего, на полу лежало тело или два.

А что с доктором? Что стало с человеком, спасшим Нэдзуми жизнь?

— Не шевелись, — Нэдзуми придержал его рукой. — Не шевелись пока.

Сион, Инукаши и Рикига задержали дыхание и напряглись, как будто его слова их сковали. Даже собаки лежали неподвижно, как валуны, и лишь рычали тихо на звуки шагов.

Одна минута, две минуты, три минуты...

— Свободу Номеру 6! Свободу всем нам! — раздался хриплый пронзительный крик, пол кричащего различить было невозможно. Сразу вслед за ним за окном послышались злобные голоса и звуки жесткого избиения.

То же самое. Сион сжал кулак. Его ладонь была влажной от пота.

Все было так же — ничем не отличается от Охоты в Западном Квартале. Жестокость, которую он лицезрел под плотными снежными тучами, теперь оказалась и здесь.

Украдкой внутри стен или открыто вне их — это было единственным отличием.

От пота защипало бесчисленные порезы на его руке, которые начали побаливать. Пот тек по его щеке и затекал в рот.

В Номере 6 он чувствовал себя загнанным в угол и задыхался, как будто его заставили носить неудобную одежду. Но пока Нэдзуми не спас его, и они не начали жить в Западном Квартале, ему никогда не стоило особого труда справиться с этими смутными сомнениями и ощущением удушья. До тех пор, пока он не смог взглянуть на Номер 6 со стороны. Фактически, ему было удобно жить в чистоте и достатке Номера 6. Он принимал эти удобства как должное. Тогда мысль о существовании Бюро Безопасности едва ли приходила ему в голову. В этом не было нужды; дни протекали своим чередом. На первый взгляд, жизнь проходила мирно и без срывов.

Когда же это все началось?

Сион катил свой велосипед через парк после своей смены. Ему было позволено ездить на велосипеде в парке, пока он не превышал скорость. Но весенний закат был таким красивым, что Сиону захотелось пройтись пешком, чтобы посмотреть на него.

Небо делилось на темно-розовый, красный и алый. Бегущие облака ловили солнечный свет, их края сияли золотом. Сладкий аромат цветов смешивался со свежим запахом молодых листьев, обволакивая прохожих.

«Ах, конец еще одного дня».

«Он был чудесным, правда?»

«Как говорится, с миром все в порядке. Как на счет того, чтобы завершить его аппетитным ужином и отличным вином?»

«О, великолепно. Звучит чудесно».

Он слышал беззаботную болтовню молодых мужчины и женщины — были ли они возлюбленными, супругами или хорошими друзьями?

Они правы. Это идеальный вечер, чтобы насладиться вином после хорошего ужина в компании близких людей, подумал Сион, и сам, ощущая приятную усталость и голод.

С миром все в порядке.

Ни Сион, ни те мужчина с женщиной понятия не имели, что скрывал в своих глубинах тот день. Как и большинство людей. Причиной был вовсе не сонный весенний вечер. Стоял ли жаркий летний день, слякотное утро, осенний закат — они никогда не замечали.

Большинство горожан не заботило и не интересовало Бюро Безопасности. Они, наверное, и понятия не имели, что оно так яростно обнажит свои клыки при любом голосе протеста от горожан. Они считали Бюро Безопасности организацией, обеспечивающей и защищающей их безопасность — организацией для людей — так ведь? И они верили в этот параграф:

«Номер 6 существует ради своих горожан. Он существует для обеспечения приятной и комфортной жизни своих граждан. Никому не позволено угрожать безопасности, деятельности и жизням граждан каким бы то ни было способом».

Они так же верили, что город будет соблюдать этот пункт Городского Устава. Люди положились на город, предоставив все ему, и невольно позволили ему тянуть себя по течению.

И вот к чему это привело.

От пота его раны щипало. Рука Нэдзуми все еще удерживала его руку.

Если результат оказался таким, Нэдзуми — где мы ошиблись? Ты знаешь ответ?

Нет — это мне, а не тебе, нужен ответ. Я был рожден в Номере 6, получил все его блага и жил, не заботясь ни о том, что внутри, ни о том, что снаружи. Это я должен заняться поисками ответа за то, что всегда выбирал удобство и путь наименьшего сопротивления, вместо того, чтобы бороться с настоящим.

Знаю. Встреча с тобой научила меня, так же как и слова, которыми мы обменялись за проведенные вместе дни. Мне нужен ответ, добытый моими собственными руками, а не приготовленный для меня.

Мой и только мой.

Иначе я снова получу тот же результат.

— Значит, они не за нами приходили, — Сион почувствовал, что Инукаши дергает носом в темноте. — У меня сложилось такое впечатление, что... доктор вызвал Бюро. Похоже, это не так.

— Нет, это определенно не так.

Предатели. Так сказали агенты Бюро. Целью их нападения был не Сион, а другие — доктор и Йоминг.

Инукаши снова дернул носом:

— Нэдзуми... разве мы теперь не в безопасности?

— Подожди. Еще слишком рано.

— Тц, параноик, как всегда.

Одна минута, две минуты, три минуты...

— Эй, Нэдзуми.

— Не спеши. Но… ладно, теперь уже все. Не включайте свет. Оставьте потушенным и двигайтесь тихо.

Нэдзуми слегка приоткрыл дверь и тихо свистнул. Гамлет высунул голову из кармана Сиона, соскочил на пол и нырнул в открывшуюся щель.

Тут же до них донесся беззаботный писк.

Пи-пи, чит-чит-чит.

Пи-пи, чит-чит-чит.

— Хорошо, пойдем вниз. На всякий случай лифтом не пользуйтесь.

Нэдзуми быстро завернулся в суперволокно и выскользнул в коридор.

— Какого черта это было? — В льющемся из коридора свете Сион видел распахнутый от удивления рот Рикиги. — Разве он не без сознания сейчас лежал? Или это тоже была игра? Играл роль принца на смертном одре?

Инукаши пожал плечами.

— Он не принц. Он животное. Как дикий зверь. Он просто не может спать перед лицом грядущей опасности. Он почувствовал парней из Бюро Безопасности раньше, чем мой нос их учуял, проклятье. Бесит.

— Понятно. Теперь я хорошо представляю, как Ив умудрялся выживать до сих пор. С такими отточенными инстинктами и такой настороженностью...

— Снова влюбляешься, старик?

— Я просто утвердился в своем мнении о том, что в нем ни грамма хорошего нет.

Люди, собаки и мыши осторожно, шаг за шагом, спускались по лестнице. На лестничной площадке была кровавая лужа. Наверху лестницы обнаружился и хозяин крови, мужчина лет сорока-пятидесяти, лежавший на спине.

Нижний этаж выглядел настолько ужасно, как и представлял Сион. Стены и пол были забрызганы кровью. Стекло разбито, мебель валяется, все покрыто грязью и кровью. В конце коридора была приоткрытая голубовато-серая дверь. В комнате было темно, оттуда тянуло холодом — вероятно, это был подвал.

К двери прислонился мужчина, у него в ногах лежала медсестра. Фигура в белом халате лежала в нескольких метрах. Все трое совершенно не шевелились.

— Доктор! — Сион подбежал к нему и приподнял. Грудь мужчины в халате была залита кровью. — Доктор, ответьте мне, пожалуйста.

Его слова, слетев с губ, стали до боли пустыми.

Доктор явно был при смерти. Надежды у него не было.

— Доктор, доктор! Пожалуйста, откройте глаза, — Сион продолжал упрашивать пустыми словами. Больше он ничего не мог.

Дверь в приемную открылась, появилась Ария, очевидно, съехавшая на лифте.

— Признаки жизни: никаких. Признаки жизни: никаких. Признаки жизни — минимальные. Минимальные.

Доктор слегка приоткрыл глаза.

— Признаки жизни: минимальные. Начинаю лечение.

Из тела Арии появились и протянулись к доктору несколько трубок.

— Ария... не надо. Это бесполезно...

— Бесполезно. Бесполезно... не могу распознать. Продолжаю лечение.

— Доктор, что... почему это произошло?

— ...Он... вел трансляцию... из подвала этой больницы... призывал... своих товарищей вместе защищать Номер 6...

— Признаки жизни: минимальные. Вероятность выздоровления: один процент. Один процент.

— Я хотел отомстить... Номеру 6... отомстить...

— Доктор, — взмолился Сион.

— Я хотел... уничтожит этот мир... и отстроить его... заново.

Неожиданно пальцы доктора впились в руку Сиона.

— Сион, — мужчина позвал его по имени ясным сильным голосом. — Я оставляю это на тебя.

Его глаза были широко распахнуты и смотрели на Сиона в упор.

— Я оставляю это... на тебя. Не сделай... Номер 6... таким городом... снова. Пожалуйста. Оставляю это тебе.

Пальцы доктора соскользнули. В его глазах погас свет, и они остекленели. Его тело дернулось.

Все было кончено.

— Признаки жизни: минимальные. Не обнаружены. Не обнаружены. Прекращаю лечение.

— Доктор...

Сион опустил мужчину и положил руку на его веки. С закрытыми глазами доктор выглядел мирно и спокойно.

— Оставляю на тебя, ха, — Инукаши испустил долгий вздох. — Вы сами Номер 6 и построили, — сказал он телу доктора. — Но как только что-то идет не так и выходит из-под контроля, вы просто спихиваете все на других? Не слишком приятный подарочек, да? Немного эгоистично, Вам так не кажется, доктор? Хотя, пожалуй, это не мое дело.

— Инукаши, какой смысл отчитывать труп? Он все равно ничего не услышит. Бедолага, — Рикига сложил руки на уровне груди и склонил голову.

— Какого черта ты делаешь? — спросил Инукаши.

— Богу молюсь, разве не видно? Боже, пожалуйста, прости этого грешника. Благослови его душу и позволь покоиться с миром рядом с тобой.

— Ха, ты и в Бога-то не веришь. Что за игра. О, стой — ты, наверное, молишься Всемогущему-Богу-мешков-с-деньгами, да, старик?

— Дрянной ребенок, — бросил Рикига. — Никогда не устаешь бросаться оскорблениями, да? Когда все утрясется, ты за это ответишь. Запомни.

Рикига разжал руки и размял плечи.

— И что теперь? — произнес он. Мы выполнили нашу миссию по уничтожению Исправительного Учреждения. Лично мне хочется вернуться в Западный Квартал и отправиться в постель. Я бы свернулся и поспал, посмотрев сон о выкопанном из-под Исправительного Учреждения золоте. Потом у меня было бы лучшее в жизни утро. У меня заранее настроение поднялось.

— Старик, можешь сколько угодно изливать сарказм, но Нэдзуми не ответит. Я, скорее, у того трупа ответ на свои жалобы получу.

Инукаши задорно усмехнулся, его плечи тряслись от смеха.

— Честно говоря, я и сам не прочь в постель отправиться. И, ну, есть много вещей, которые мне надо обдумать. В Номере 6 все-таки как-то жутковато. У меня от него плохое предчувствие. Мурашки по коже. Сион, а ты сам домой не хочешь? Это ведь недалеко отсюда, да? Твоя мать тебя ждет.

— Да...

До дома Сиона отсюда можно было пешком дойти.

— Разве не хочешь снова с мамой увидеться?

— Да, хочу.

— Каран, ха. Я бы тоже с ней повидался, — задумчиво пробормотал Рикига.

Мам, словами не описать, сколько беспокойств я, должно быть, тебе принес. Я хочу, чтобы ты увидела, что я в порядке. Хочу извиниться. Хочу извиниться от всего сердца. Мам, прости.

Сиона переполнила ностальгия и любовь к матери. Он вспомнил аромат свежего хлеба. Тоска. Любовь. Хотел бы я увидеть тебя.

Но единственным местом, куда ему хотелось вернуться, была подвальная комната, заваленная книгами. Он хотел вновь оказаться в этой комнате с бесчисленными томами, кроватью, печью и ободранным стулом.

Я хочу домой.

Сион загорелся желанием.

Я хочу вернуть эти дни, минуты, проведенные с Нэдзуми в той комнате. Я бы все отдал.

Но не мог вернуться. Эти дни давно прошли и были уже за пределами досягаемости.

Навсегда.

Это было предчувствие — предчувствие, в котором он был уверен почти полностью. Сион специально отводил от него взгляд. Он знал, что это признак слабости, но ничего не мог поделать.

Сион встал и повернулся лицом к Нэдзуми.

— Двигаться можешь?

— Более-менее.

Нэдзуми отошел от стены, прислонившись к которой стоял, и испустил долгий выдох. Его лоб покрывали бисеринки пота.

— Ария, можешь измерить его кровяное давление, пульс и температуру тела? Основываясь на результатах, скажи мне, какое лечение для него оптимально.

— Понятно. Понятно. Кровяное давление, пульс, температура тела, произвожу измерения. Произвожу измерения.

— Не надо, — Нэдзуми покачал головой. — Это пустая трата времени.

Он стряхнул протянутые трубки Арии и снова вздохнул.

— Миледи, при всем уважении, позвольте отклонить Ваше предложение. На лечение у нас нет времени.

— Нэдзуми, ты собрался идти?

— Конечно.

Инукаши и Рикига переглянулись.

— Куда идти? — спросил Рикига. Инукаши, молча, нахмурился.

— К ратуше, — ответил Сион.

— Ратуше? То есть к «Лунной капле»?

— Да.

— А вы знаете, в каком положении сейчас это место? — воскликнул Рикига. — То есть, сам я не знаю, но... там точно хаос. Бюро Безопасности расправляется с горожанами направо и налево — некоторых даже застрелили. Они, наверное, услышали о случившемся с Исправительным Учреждениям. И остальные люди тоже скоро узнают — Номер 6 не может подавлять распространение информации как раньше. Беспорядки только хуже станут. Это полностью выйдет из-под контроля.

— Поэтому мы и идем, — криво улыбнулся Нэдзуми. У Нэдзуми было множество разных улыбок. Эта была холодной с оттенком насмешки.

— Это единственный в жизни шанс увидеть на сцене предсмертной крик Номера 6. Лучше поспешить, а то нам даже стоячих мест не достанется.

— В твоем-то состоянии? — недоверчиво спросил Рикига. — Ты не можешь этого сделать, Ив. Конечно, ты сильнее, чем кажешься, но ты человек. У тебя есть пределы. Не делай этого. Номер 6 сыграет свою звездную роль, даже если нас среди зрителей не будет. Он исполнит свою роль несчастного, убивающего себя гиганта с развивающимися знаменами.

— Хочешь, чтобы я отказался от такого шанса и убежал, поджав хвост?

— Да. Вы двое разрушили Исправительное Учреждение, и это определенно помогло приблизить кончину Номера 6. Это чудесно, и вы хорошо справились. Более чем достаточно. Ив, Сион, не идите дальше этого. Отступите и пустите все на самотек. Вам пора уйти за кулисы.

— Сидеть за кулисами не в моем стиле, — сказал Нэдзуми. — Так же как и отказываться от шанса, попавшего в мои руки.

— Твоя алчность бездонна, — с отвращением произнес Рикига. — Послушай меня, не заставляй повторять. Твоя роль сыграна. Не стоит рисковать вашими жизнями, оставаясь на сцене.

Сион встал перед Рикигой и покачал головой.

— Рикига-сан, мы должны идти. Мы должны идти, несмотря ни на что.

— Сион, ты тоже? Зачем? Ради чего? Вы смогли сбежать из Исправительного Учреждения, и это было чертово чудо. Почему бы вам не отступить в безопасное место? Неужели ваши жизни ничего для вас не значат?

— Мы идем не потому, что хотим умереть, — твердо произнес Сион. — Мы идем, потому что только мы можем остановить Элиуриас.

— Элиуриас? — глаза Рикиги забегали. — Что это? Чье-то имя?

— Она — королева, некогда правившая на этой земле. Не знаю, правильно ли называть ее «королевой» — они никогда не пыталась управлять своими подопечными или забирать их богатства, как делают люди. Она просто защищала законы леса и природные механизмы.

— Сион... о чем ты говоришь? — Рикига дернул заросшим щетиной подбородком, по которому покатилась капля пота.

— Люди — те, кто решил построить здесь Номер 6 захватили земли Элиуриас и пытались заправлять тут всем. Они жгли леса, расправились с Лесным Народом и попытались построить мир лишь для себя одних. Их волновали лишь собственные достаток, богатство, безопасность и процветание. Они построили изолированную утопию, в основе которой лежали чужие жертвы.

— Сион, — окликнул Нэдзуми. Голос был тихим и красивым. — Ты все знаешь?

— Нет. Наверное, мне известна лишь малая часть. Я только прочитал то, что было на чипе Роу.

Нэдзуми опустился на пол. Он свернулся калачиком и пробормотал: «Ясно».

— Эй, продолжай, — сказал Рикига. — Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь. Звучит как полная чушь. Так как эта Элиури-как-ее-там связана с происходящим в Номере 6? Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что только Ив может ее остановить? Сион, дай мне подробности.

— Я бы тоже хотел все об этом услышать, — Инукаши слегка прищелкнул языком. В его руках было множество сумок.

— Что… куда ты ходил? Что это?

— Одежда и еда. Пресного супа и хлеба мне не хватит. К тому же, если мы собираемся смотреть пьесу, думаю, выглядеть мы должны приличнее. Нас даже на стоячие места не пустят.

Инукаши вытащил кусок мяса и каравай из сумки и бросил их собакам. Псы быстро набросились на еду, даже не подав голоса. Мыши умело остановили катящийся каравай и рядком пристроились его грызть.

— Хорошо. Ешьте, — гордо произнес Инукаши. — Ешьте, сколько захотите. Вы хорошо поработали. Это ваша награда. Хе-хе, это чудесная черта Номера 6. Даже в захолустной больнице есть кухня, полная еды. Не говоря уже о дорогой на вид одежде. Хе-хе, хе-хе-хе-хе, здесь полно отличных вещей. В Западном Квартале я могу неплохо на них заработать.

— Ты так далеко зашел и все равно воруешь? — произнес Рикига.

— Какая разница? Доктор мертв. Мертвым не нужна еда или одежда.

— Ну... Думаю, ты прав. Эй, передай мне ветчины, хлеба и эти синие штаны.

— За это с тебя серебряная монета.

— Инукаши, ты ублюдок, можешь попрощаться с поездкой, — фыркнул Рикига. — Можешь пешком в Западный Квартал возвращаться.

— Да я просто шутил! У старика никакого чувства юмора. Поэтому тебя все женщины на деньги разводят. Ладно, давайте есть. Нам стоит подготовиться к дороге.

Инукаши перевернул сумку. Из нее посыпались яблоки, ветчина и хлеб.

— Давайте устроим банкет, пока слушаем историю Великого Сиона. Она обещает быть интересной.

Глаза Инукаши поблескивали из-под длинной челки. Его розовый язык раз за разом облизывал губы.

— Может, он расскажет, кто на самом деле Нэдзуми. Это обязано быть интересным. Честно говоря, меня это больше интересует, чем драма с Номером 6 в главной роли.

Сион подобрал яблоко.

— Нэдзуми, ты есть можешь?

— Ах, я еще не настолько поправился. Я не голоден.

— Я так и подумал. Ария, можешь дать ему раствор глюкозы?

— Понятно. Понятно. Начинаю введение глюкозы.

— Я бы не отказался от вливания вина, — встрял Рикига.

— Придется тебе довольствоваться виноградным соком. В холодильнике были две бутылки.

Инукаши протянул Рикиге бутылку красно-фиолетового сока.

— Ладно, Сион. Мы готовы. Выкладывай все, что знаешь.

Его розовый язык вновь прошелся по губам. Сион, все еще держа яблоко, покосился на Нэдзуми.

— Нэдзуми... можно?

Нэдзуми лишь слегка склонил голову. Он уперся в колени и опустил лицо на руки. Смотрелся он так, будто то ли плакал, то ли боролся с ветром, дующим в лицо.

Сион откусил от яблока. Кислый сок потек в рот.

Инукаши и Рикига наклонились вперед. Инукаши одной рукой сжимал кусок хлеба, другой — ветчину, Рикига вцепился в бутылку с соком.

Эти двое рисковали своими жизнями ради Сиона и Нэдзуми. Они следовали указаниям Сиона и Нэдзуми, практически не зная, что делают. Другими словами, они поверили двум парням. Они вложили в веру собственные жизни. Рассказать им правду — единственный способ оправдать их доверие и отплатить за преданность.

Он знал, что Нэдзуми чувствует то же самое.

Сион начал рассказ.

— Не думаю, что мне стоит рассказывать о том, как создавался Номер 6. Человечество пыталось снова построить утопию на планете, наполовину уничтоженной руками человека.

До рождения Номера 6, на этом месте была полоса чудом сохранившегося прекрасного густого леса. Хоть я и сказал «чудом», но этой земле — лесам, деревьям и озерам — суждено было выжить. Элиуриас и Лесной Народ защитили свое царство. Благодаря ей местная живая природа избежала повреждений.

Никто не в силах объяснить, кто или что такое Элиуриас. Даже само имя Элиуриас ей дал ученый. Я встретил его в подземелье Исправительного Учреждения.

— Подземелье Исправительного Учреждения? — Рикига подавился соком и закашлялся. — Так там все-таки было подземелье!

— Было.

— А как насчет золота? Там были золотые слитки, Сион?

— Золото? Нет. Под землей там живут люди. Когда-то, когда Исправительное Учреждение еще не стало такой жестокой и бдительной тюрьмой, те, кто сбежал, но не мог вернуться наверх, начали в тайне строить свой подземный мир. Их лидера звали Роу.

— ...Так золота там все-таки не было, — Рикига, явно удрученный, сгорбился. Инукаши захохотал, обнажив зубы.

— Роу был членом команды проекта возрождения, выбранной для разработки и строительства Номера 6 на этой земле. До создания Номера 6 здесь был маленький милый городок на краю леса. Люди, выжившие после потерь и разрушений, жили там скромно и сплоченно. Этот город стал матерью Номера 6.

Одаренную молодежь из него отбирали для создания города-утопии.

— Мой город, — Рикига выпрямился. — В этом городе я родился и вырос. Его называли Городом Роз — таким красивым он был. Каран тоже там жила.

— Тебя никто не спрашивал, старик, — Инукаши еще сильнее оскалился. — Если не заткнешься, я тебе глотку разорву.

— Хотел бы я на это посмотреть. Можешь мне хоть горло перегрызть, но говорить я все равно буду. О, да, команда проекта возрождения. Я о них слышал. В те времена я был прыщавым юнцом, который гонялся за девчонками и краснел при виде их ножек. Тогда проводилось что-то вроде отборочного экзамена, чтобы собрать умелую молодежь из числа ученых для создания лучшего будущего. Да, да, помню.

Рикига скрестил руки на груди и закивал с энтузиазмом.

— Так начинался Номер 6. И вскоре после этого Номер 6 был рожден, как шестой и самый лучший город-утопия. Он рос с поражающей скоростью.

— И не успели вы заметить, как вас, отсеянных неудачников, выставили за стену. Какая жалость, — злобно произнес Инукаши.

— Лучше бы тебе закрыть рот, Инукаши. Я выдерну твой длинный язык и превращу его в фарш. В те дни я только начал работать журналистом. То, что город-государство изолировал себя, пытался отгородиться барьером, казалось мне просто загадкой какой-то. Я об этом целую серию статей написал. Вполне естественно, что меня вышвырнули из города. Примерно в то время Номер 6 начал становиться все более нетерпимым и властным.

— Именно так.

Номер 6 рос на удивление быстро. Его инфраструктура, госорганы и законы разрабатывались быстро и умело. И посреди этого Роу встретил Элиуриас.

Сам Роу не смог дать определения Элиуриас — была ли она лесным духом? Или неизвестным человечеству видом?

Наверняка он знал лишь то, что Элиуриас существовала задолго до рождения человечества, защищая эти земли. Лесной Народ поклонялся ей, почитал ее и жил с ней в гармонии.

— Точно, что это за «Лесной народ», о котором ты говоришь?

— Может заткнешься, старик? Можешь хоть раз молча послушать? Черт.

Инукаши картинно вздохнул.

Сион повернулся и глянул на Нэдзуми, прислонившегося к стене. Его глаза были закрыты. Его профиль был прекрасен, но казался каким-то искусственным.

— Вливание глюкозы: выполнено 50%. Выполнено 50%. Продолжаю вливание.

Глаза Арии мигнули зеленым.

Нэдзуми ничего не сказал. Его глаза оставались задумчиво прикрытыми, тело — совершено неподвижным.

— Нэдзуми говорит, что Лесной Народ — это те, кто сделал лес своим домом. С давних времен они жили в гармонии с ветром, землей, озерами, реками и небом.

Роу сказал, что в лесу они рождались и умирали. Они лелеяли лес, уважали его и продолжали защищать. Они мирно жили в границах природы, не желая процветания или развития. Даже жители Города Роз понятия не имели о их существовании.

Густой лес смог выжить на этой земле не благодаря силе Элиуриас. Это Лесной Народ защитил его. В бесконечном потоке времени они продолжали защищать его.

Нэдзуми — потомок Лесного Народа.

Инукаши дернулся.

Рикига выпустил пустую бутылку от сока и она покатилась по полу. Она продолжала катиться, пока не врезалась в ногу доктора и не замерла.

— Нэдзуми потомок Лесного Народа. Он так же один из «Певцов».

— Певцов?

— Да, Певцов — тех, кто способен умилостивить Элиуриас и общаться с ней. У Лесного Народа всегда были Певцы.

Ни Элиуриас, ни природа не были воплощением сострадания и щедрости. Наоборот, они легко могли стать пугающими. И Лесной Народ это знал.

И природа, и Элиуриас могли в любой момент обнажить клыки и неожиданно напасть. Их власть была абсолютной — человеку не сравниться. Это делало их еще опаснее.

Да, Лесному Народу был ведом страх. Они умели бояться так же, как и почитать. Певцы могли усмирять гнев Элиуриас своими голосами и переговариваться с ней. Они могли становиться посредниками между человеком и природой. У Нэдзуми была эта способность, как и у его матери.

Роу углубился в лес, встретил Элиуриас и Лесной Народ и доложил о их существовании в Номер 6. Он понятия не имел, что это стало почвой для Расправы Мао.

— Расправа Мао?

У Рикиги появилась складка между бровями.

— Да. «Мао», видимо, обозначает территорию рядом с озером, где жил Лесной Народ. У них там было селение. Сейчас на его месте аэропорт. Видимо, для его постройки осушили озеро. Я и не знал.

— Я тоже не знал, — сказал Рикига. — Меня уже выгнали, когда его начали строить. Расправа, ха... а значит, Номер 6 захватил земли Мао и попытался устранить ее обитателей?

— Да.

— Зачем? Им нужна была земля под аэропорт?

— Нет. На самом деле, им нужна была Элиуриас.

— Зачем?

Зачем. Рикига повторял один и тот же вопрос.

Зачем, зачем. И правда, зачем? Что сделало людей такими жестокими и безжалостными?

Сион посмотрел на тело доктора. Оно потеряло все человеческое тепло и теперь было просто холодным трупом. Рядом лежала медсестра, еще дальше — неизвестный мужчина.

Что сделало их способными так легко отнимать жизни других людей?

На короткий миг, закрыв глаза, он снова увидел развернувшуюся перед ним сцену охоты. Он слышал стоны людей, которых загоняли в грузовой фургон. В его ушах звучали крики тех, кто погиб в той свалке в подвале Исправительного Учреждения.

Зачем?

Недоумение — не гнев — охватило Сиона и не отпускало его. А еще страх.

Чем он отличается от центральных фигур Номера 6? Разве Роу сам не сказал? Все они были молоды и надеялись построить город-утопию.

Понадобилось меньше десяти лет, чтобы эти надежды и идеалы исказились. Меньше десятилетия. Сион сглотнул.

Каким человеком я стану через пару десятилетий? Смогу ли я следовать тем же надеждам и идеалам, которые есть у меня сейчас, в шестнадцать лет? Буду ли я как-либо связан с такой жестокостью?

Это страха хватило, чтобы заставить его задрожать.

— Зачем им нужна была Элиуриас? Из-за ее особой силы.

— Особой силы? — Инукаши, раскрыв рот, уставился на Сиона.

— Да. Элиуриас имеет форму осы.

— Осы? Как эти мелкие насекомые, летающие вокруг цветов и прочего?

— Это медовые пчелы. Элиуриас — оса-паразит. Она откладывает яйца в свою жертву.

Рот Инукаши раскрылся еще шире. Никаких слов не последовало.

— Яйца откладываются в тело жертвы. Они растут без ведома носителя, превращаются в куколку и вылупляются уже взрослыми. Чтобы выбраться, они вырываются из тела жертвы, оставляя ее как пустую оболочку. Вот что сейчас происходит в Номере 6.

Дети Элиуриас начинают вылупляться. Они питались жителями Номера 6, чтобы вырасти.

Я уже говорил, что Элиуриас выглядит как оса. Но она ей не является. Никто не знает, кто или что она такое на самом деле. Роу записал, что, по его мнению, она — нечто среднее между человеком и богом. Поэтому она — я говорю «она», потому что она откладывает яйца, но не думаю, что есть особый смысл выделять ее пол. Возможно, она приняла форму осы, потому что так ей удобно откладывать яйца в тела носителей. Может, она только людям является в образе осы.

У нее развитый интеллект — интеллект, далеко превосходящий человеческий. И она обладает способностью полностью контролировать носителей.

Благодаря этой силе, носители были запрограммированы действовать на благо детей Элиуриас, не зная, что их поедают. Например, их чувство опасности было отточено они стали невероятно чувствительны к своему питанию. Их заставляли изо всех сил сохранять здоровое тело; их характер стал мягким; они начали избегать споров. Такое чувство, что жертвами стали только жители Номера 6. Подумайте об истощенных жителях Западного Квартала вместе с их жесткой средой обитания... как носители, они даже не обсуждаются. Нэдзуми как-то сказал, что у ос-паразитов изысканный вкус. Оказалось, он был прав.

— Иронично, так ведь, — пробормотал Инукаши. — Мы голодали, мерзли, не знали, когда умрем... но из-за этого, жителей Западного Квартала пощадили.

— Это были необходимые условия для яиц: носитель должен быть жив, когда они вылупляются, и здоров. Даже Элиуриас не могла превратить Западный Квартал в рай. Но ей и не надо было.

— Лучшие носители уже были в Номере 6.

— Верно.

— Осы контролировали людей?

В этот раз заговорил Рикига. Дышал он прерывисто.

— Да. Они могут заставить людей подчиняться их воле. Это в порядке вещей для паразитических организмов. Есть шистосома*, которая ослепляет иммунную систему человека и заставляет ее считать себя безвредной. Одна из ос-паразитов впрыскивает свою ДНК в гусеницу, которую выбирает носителем, и полностью отключает ее именную систему. Но я не думаю, что есть другие примеры настолько функциональных паразитических организмов, как Элиуриас, выбирающая на роль жертв людей и полностью контролирующая их без ведома самих носителей.

— ...И Номеру 6 нужна была эта сила — сила полного контроля и управления людьми.

Рикига издал сдавленный горловой звук. Звук был сухой, ломкий, похожий на холодный зимний ветер.

— Номер 6 пытался заполучить силу Элиуриас.

Они узнали о загадочной силе из доклада Роу и попытались использовать ее для создания своего правительства.

Характеристики Элиуриас оставались тайной, но все в Номере 6 считали ее простым насекомым, мутировавшим образцом. Они не считали ее наполовину богом, как Роу. Никто не видел ее в таком свете. Каждый из них был твердо убежден, что нет существа выше человека.

Элиуриас была лишь пчеломаткой с необычайно развитым интеллектом. Не сложно будет выдрессировать ее и управлять ей в соответствии с их нуждами — так они считали.

Был сформирован исследовательский отряд для захвата Элиуриас, они отправились в лес. Там их встретило твердое сопротивление со стороны Лесного Народа.

Элиуриас не обитала в лесу постоянно. Она появлялась раз в несколько лет или десятилетий — и всегда неожиданно. Все, что касалось ее — какие условия необходимы для ее появления, когда она откладывала яйца и сколько жила после этого — оставалось загадкой. Отложив яйца, Элиуриас всегда исчезала. Она пропадала из поля зрения человека. Новая пчеломатка рождалась из отложенных яиц. Никогда не было понятно, случится это через пару лет или десятилетий.

Никто не видел тела Элиуриас. С момента появления леса на этой земле, Элиуриас повторяла один и тот же ритуал, но ни один человек никогда не видел ее трупа.

Среди Лесного Народа считалось, что Элиуриас была бессмертна, что она бесконечно воскресала — что ее труп разлагался вдали от чужих глаз и сам становился лесом.

Когда появлялась Элиуриас, Лесной Народ задабривал ее песней. Они молились ей и умоляли не делать носителями их. Они проводили ритуалы и предлагали ей Ложе Божье. Ложе Божье — сделанный людьми носитель, состоящий из мозгов животных. Его предлагали для кладки. Ведомая песней Элиуриас откладывали там яйца. После откладки яиц Ложе Божье не сгнивало и не высыхало; вместо этого оно сохраняло подобающий уровень влажности и свежести, пока не распадалось после появления взрослой осы.

Да, все было так же — точно так же человеческие носители старели и умирали в мгновение ока сразу после рождения взрослой осы.

Лесной Народ защищал Ложе Божье своими телами и душами. Это была часть их обещания ей. Этот закон действовал веками. Пока Лесной Народ оберегал Ложе Боже, Элиуриас не причиняла им вреда. Она не только людей защищала, но и лес вместе с землей, на которой он рос.

Это был закон.

Номер 6 ворвался в их жизнь и забрал все. Он сжег селение, где обитал Лесной Народ; расправился с женщинами, детьми и стариками без разбора. Ложе Божье забрали в Номер 6.

Расправа Мао — уничтожение Лесного Народа.

Это произошло всего двенадцать лет назад.

Сион набрал побольше воздуха и выдохнул. Ему казалось, по-другому не получится наполнить воздухом каждый уголок его тела.

— Дальше начинаются мои догадки, а не записи Роу. Я надеюсь, что они верны.

Рикига наклонился вперед, будто подбадривая его. Инукаши наоборот откинулся назад. Он скривился, будто унюхал какой-то невыносимый запах.

— Верхушка Номера 6, вероятно, пыталась искусственным путем вывести яйца Элиуриас в принесенном ими Ложе Божьем, и провалилась. У них не было певцов, и они не могли управлять Ложем Божьем. Тем не менее, они отказывались признавать что-либо, не имеющее научного подтверждения. Но, несмотря на бесчисленные неудачи, они поняли одно: лучшим местом для откладки и роста яиц был человеческий мозг.

— Мозг? — Рикига схватился за голову.

— Да. Не коровий, свиной или обезьяний. Они определили, что яйца Элиуриас вылупятся, если использовать человеческий мозг, и в одном из них окажется пчеломатка, новая Элиуриас.

— И тогда, что...

— Они тайно имплантировали яйца некоторым горожанам — так же, как оса использовала бы яйцеклад, чтобы отложить яйца в носителя. Было несложно сделать укол во время планового осмотра, сказав, что это просто часть процедуры. Они выбрали обычных горожан, разнившихся полом, возрастом, строением тела и окружением. Я был одним из них. Роу тоже был выбран носителем, но, кажется, в этом случае сыграла свою роль воля Элиуриас. Мы оба выжили, потому что паразиты развились не до конца. Носители всегда погибают, если оса успешно вылупляется. Это значит, яйца Элиуриас были так же эффективным орудием убийства. Власти готовы были на все, чтобы заполучить контроль над силой Элиуриас. Возможно, у них уже было слабое предчувствие, что в Номере 6 назревает трещина. Возможно, они знали, что их избранное и исключительное правление однажды рухнет, как бы умело они его не маскировали. Поэтому они хотели получить контроль над остальными. Они пожелали уподобиться пчеломатке и править как абсолютный, единственный властитель.

— Передовая исследовательская организация в Исправительном Учреждении была создана для, эм, исследования этих... ос?

— Да. Они не могли понять, какие условия необходимы для того, чтобы вывелась взрослая Элиуриас. Думаю, любое человеческое усилие оказалось бы бесплотным — это всегда было загадкой. Но они все равно организовали исследовательское учреждение для разгадки тайны, которую разгадать нельзя. Там... были ряды с множеством мозгов, заключенных в специальные контейнеры. Уверен, яйца были в каждом.

Он снова это вспомнил.

Ряды мозгов, заключенных в цилиндрические контейнеры; Сафу, которую держали в самом сердце всего этого — он вспомнил это.

— Понятно, — Рикига погладил подбородок. — В Исправительном Учреждении мозгов можно получить, сколько угодно. Лучшего места не придумаешь.

— Меня от этого тошнит, — Инукаши сжал руки на груди. Казалось, его и правда мутило: все краски покинули его лицо. Он отбросил свой кусок хлеба.

— Я изголодался до того, что ел траву и гусениц с земли, но никогда раньше меня так не тошнило. Я не вижу того, что видите вы. Итак — значит, Охота была массовым сбором человеческих мозгов?

— Да. Наверное, они хотели поэкспериментировать с мозгами людей, живших в тяжелых условиях. Им нужны были мозги, на которые воздействовало множество вещей, например, сильный стресс, или воля к жизни, или страх, или возбуждение.

— Меня... меня, кажется, и правда стошнит.

Собака уткнулась носом в Инукаши. Он зарылся лицом в ее мех и всхлипнул.

— Эти ребята... в сотни, тысячи, десятки тысяч раз лучше людей. Сион, я рад, что в моей команде собаки вместо людей. Я правда рад.

— Да.

Ты прав, Инукаши. Собаки в сотни, тысячи, десятки тысяч раз лучше людей. Я понимаю, почему ты так считаешь.

Инукаши тихо чихнул. Он шмыгнул носом.

— Так что, Нэдзуми? Ты правда выживший потомок Лесного Народа или как их там?

Нэдзуми поднял лицо. К его щекам вернулся цвет, вероятно, благодаря уходу Арии. Это превратило Нэдзуми в сияющее живое существо, а не прекрасную куклу.

— Да.

— Значит, ты выжил в этой Расправе Мао. Похоже, твоя полоса удачи тянется далеко в прошлое.

— Само собой.

Взгляд Нэдзуми остановился на Сионе. Сион, не моргая, посмотрел в ответ. После секундного колебания Нэдзуми заговорил.

— Я тогда был очень юн. Честно говоря, я мало что помню о земле Мао. Помню только, как Бабушка несла меня на спине, отчаянно убегая сквозь огонь. Я не знаю, действительно ли она была моей бабушкой или же чужим человеком. Но она спасла и вырастила меня. После побега из леса мы постоянно блуждали в месте, ныне называемом Западным Кварталом.

Голос Нэдзуми был бодрым и казался лишенным эмоций.

— Бабушка меня многому научила. Это она нашла комнату, бывшую некогда библиотечным хранилищем, предложила мне жить там. Я закопался в эти книги и вырос, слушая рассказы Бабушки о Лесном Народе. Эти ребятки... — Нэдзуми щелкнул пальцами. Три мышки, попискивая, подбежали к нему, — …родились там. Они умны и чувствуют эмоции, так же как и их родители, и дедушки с бабушками. Лесной Народ всегда как будто притягивал таких зверей. Эти парни и Элиуриас — ну, мы не звали ее Элиуриас. Мы просто называли ее Лесным Божеством. Но я все равно был слишком юн, чтобы знать о Лесном Божеством. Меня учили, что только мы, Лесной Народ, связаны с этими мышками и Лесным Божеством. Но они вроде бы привыкли к Сиону и счастливы, что им дали имена. То же самое с крысами в подземелье. Честно говоря, я был удивлен.

— Если подумать, то же и с моими собаками. Они так полюбили Сиона. Они даже не лают на него.

Нэдзуми спокойно улыбнулся.

— Загадочный ты человек, Сион. Я так с нашей первой встречи думаю — ты загадка.

— Ты о дождливой ночи?

— Да. Ночь, когда мы встретились. Но вернемся к нашей теме. Мне было десять, когда достроили особые ворота Исправительного Учреждения. Был запланирован визит мэра. Бабушка сказала, что это наш первый и единственный шанс отомстить. Месть — Бабушка сказала, она только ради этого и жила. Но десятилетний ребенок и старуха для этого не подходили. У Бабушки с собой был спрятанный нож, но ее застрелили, когда она пыталась подобраться к мэру. Меня словили вместе с жертвами Охоты и бросили в подвал Исправительного Учреждения. Я чудом выжил. Я вскарабкался по каменной стене так, будто моя жизнь от этого зависела, и попал в те пещеры. Там я встретил Роу. Возможно, это тоже было чудом. Роу дал мне знаний еще больше, чем Бабушка, и когда мне исполнилось двенадцать, приказал мне покинуть подземелье и уйти в другой мир. В то время у Роу еще была связь — тонкая, прошу заметить — с сердцем Номера 6. Номер 6 периодически доставлял еду и предметы первой необходимости для нашего выживания. Думаю, где-то на краю сознания их совесть заставляла их помогать человеку, некогда бывшему их коллегой. Через этот канал Роу послал предложение перевести меня в «Лунную каплю». Он предложил тщательно обследовать меня как последнего представителя Лесного Народа. Мэр и его соратники согласились. Наверное, они зашли в тупик со своим исследованием Лесного Божества. Им нужна была любая потенциальная возможность, поэтому они просто ухватились за шанс. В день моего перевода Роу дал мне особый нож, который не обнаруживает металлоискатель. Он сказал мне найти мой собственный путь. Я бы не выжил, если бы позволил отвести себя в ратушу. Вполне вероятно, что меня бы там расчленили. Моим единственным шансом выжить было сбежать до того, как я оказался в «Лунной капле». Насчет остального — не думаю, что мне надо вдаваться в детали. Я смог выжить, благодаря тому, что ты меня спас.

Нэдзуми посмотрел на потолок и испустил долгий вздох.

— Как я уже говорил, в ту ненастную ночь ты распахнул окно и пригласил меня. Это было настоящим чудом. Для меня ты был куда чудеснее Лесного Божества. У меня было такое чувство, будто мне сказали жить — жить, не сдаваться... Если бы не ты, я бы той ночью не выжил. Сион, ты — только ты — был тем, кто спас меня. И в этот раз тоже.

Нэдзуми осторожно встал.

— Вливание глюкозы выполнено. Вливание выполнено.

Ария молча отъехала, будто скромная девушка.

— Ты спас мне жизнь, — повторил Нэдзуми.

— Я то же самое могу сказать. Если бы не ты, я бы тоже жить не смог, — Сион тоже поднялся.

— Эй, эй, подождите минутку. Если собираетесь рассыпаться в благодарностях, они должны быть адресованы нам. Верно, старик?

— Конечно. Ив, ты себе кучу долгов заработал. Лучше приготовься.

Инукаши и Рикига дружно кивнули.

— Вы теперь практически договариваете друг за другом, не так ли? Вы и правда сблизились.

Нэдзуми усмехнулся, закутываясь в накидку из суперволокна.

— Если все равно собрались мои долги подсчитывать, может, подвезете тогда уже до ратуши?

— Вы правда туда собрались? — недоверчиво спросил Рикига.

— Да, — ответил Сион. — Мы должны. Элиуриас только Нэдзуми может остановить.

— Не опережай события. Мы еще даже не знаем, подействует ли на нее мое пение.

— Подействует. Даже в том фургоне по дороге в Исправительное Учреждение люди все равно хотели слушать твои песни.

Рикига помахал рукой. Его усталые налитые кровью глаза часто заморгали.

— Почему, Ив? Я думал, ты собираешься сидеть и наслаждаться спектаклем как зритель. Ты разве не собирался смеяться все время, наблюдая за предсмертными воплями Номера 6?

— Собирался, но, кажется, моя карьера меня погубит, — с сожалением произнес Нэдзуми. — Похоже, я лишь ненадолго могу покинуть свет софитов. Все-таки я не создан быть зрителем.

— Сейчас не время рисоваться, — едко бросил Рикига. — Будь серьезен. Я думал, ты ненавидел Номер 6. Просто оставь его в покое, и он сам себя уничтожит. Тебе остается лишь сидеть, смотреть и смеяться.

Лицо Нэдзуми на миг скривилось. Это не было похоже на игру.

— Я бы так и сделал, если бы мог. Но Роу сказал мне — а как же дети внутри стен? В чем их вина? Он сказал, что те, кто сидит сложа руки, наблюдая, как гибнут дети, сами не лучше убийц.

Вздох. Все эмоции покинули лицо Нэдзуми.

— Старик, я ненавижу Номер 6. Я ждал его уничтожения. Фактически, это единственное, чего я мог пожелать. Если для этого придется запачкать руки кровью, ну и пусть — так я думал, и думаю до сих пор. Но убийства детей я хочу избежать любой ценой. Я выжил в Расправе Мао. В последнюю очередь мне хочется оказаться на стороне убийц. Я не хочу становиться таким, как Номер 6.

Рикига замолк. Он вздохнул подобно Нэдзуми и вытащил ключи от машины.

— Инукаши, что ты собираешься делать?

— Я поеду. У меня ведь нет выбора, да? Я о собственном ребенке волнуюсь. Я понимаю, что пытается сказать Нэдзуми. Хех, но я не ожидал, что меня полностью убедят. Старею, наверное.

— О, Инукаши, под ребенком ты подразумеваешь того, что я доверил...

— Заткнись. Это мой ребенок, и тебя он не касается. Поздновато спохватился, а, безразличный мерзавец? Можешь на коленях умолять о встрече с ним, но такой возможности у тебя не будет.

Инукаши аккуратно собрал остатки еды и показал Сиону язык.

***

Беспорядки возле ратуши достигли своего апогея. Армия стреляла издалека в скопления людей, вызывая еще больше смертей. В то же время, несколько солдат упали на землю, состарились и умерли в считанные минуты.

Крики страха раздались среди солдат. Когда некоторые из них бросали оружие и пытались сбежать, их командиры стреляли бегущим в спину.

— Подчиняйтесь приказу. Подавите восстание. Разгоните его.

— Нет! Нам наши жизни тоже дороги!

— Даже не думайте о побеге. Покинете поле битве — заплатите жизнью, — пролаял старший офицер. Неожиданно он склонился вперед и упал. Из его лба брызнула кровь. Наверное, в него отскочила пуля — или кто-то выстрелил? Пока его тело еще продолжалось биться в конвульсиях, солдаты топтали его своими армейскими сапогами, пытаясь сбежать.

Толпа, окружившая «Лунную каплю». Каждые ворота города, взрывающиеся и поглощенные огнем. Трещины, появляющиеся на стене из особого сплава, который тоже распадается на куски. Наполовину разрушенное Исправительное Учреждение в клубах черного дыма.

На больших мониторах в квадратах показывалась каждая из этих сцен.

— Сион, какого черта там происходит? Зачем они это показывают? Номер 6 демонстрирует всем свою собственную гибель? — с дрожью в голосе спросил Инукаши.

— Это, наверное, съемка камер наблюдения в разных частях города... Но это должно показываться на экранах в комнате управления в Бюро Безопасности. Эту запись направили на уличные экраны... а значит, система компьютерного управления полностью вышла из строя.

— И это, должно быть...

— Да, ты прав. Только она могла так разрушить систему управления Номера 6.

Хи-хи, хи-хи, хи-хи.

Хи-хи, хи-хи, хи-хи.

Он слышал беззаботный смех. Смех достигал его ушей, прокладывая себе путь сквозь рев толпы, звуки шагов и ударов, похожих на баран.

Хи-хи, хи-хи, хи-хи.

Хи-хи, хи-хи, хи-хи.

Она смеется. Она, смеясь, пытается уничтожить Номер 6.

— Нэдзуми, можешь спеть?

— ...Не здесь. Тут слишком много людей. Я быстро выдохнусь, особенно в таком состоянии.

Нэдзуми поднял взгляд на ночное небо, его лицо блестело от пота.

— Она смеется, — пробормотал он.

— Ты это слышишь? — спросил Сион.

— Да. Звучит так, будто ей весело. Надменные люди считали себя правителями мира, а теперь посмотрите, как легко они уничтожают сами себя — она наслаждается каждой минутой.

— Она наказывает людей за гордыню?

— Может, это судьба такая, — ответил Нэдзуми. — Номер 6 был обречен стать таким. Шарик всегда лопается, если надуть его слишком сильно. Возможно, она лишь слегка ускорила шестеренки судьбы.

Хи-хи, хи-хи, хи-хи.

Хи-хи, хи-хи, хи-хи.

Мимо Сиона пробежал мужчина, сжимавший в руках мальчика лет пяти.

— Помогите, помогите! — кричал он в слезах.

— Нэдзуми, пойдем на верхний этаж «Лунной капли».

— В кабинет мэра?

— Да. Оттуда твой голос всю площадь охватит. Ее не только Элиуриас услышит, но и все люди.

— Песня беспорядки не остановит.

— Она будет эффективнее оружия. Это уж точно.

Они последовали за людским потоком и вошли в ратушу.

— Где мэр? Приведите его сюда!

— Это конец Номера 6! Мы обречены!

— Стена рухнула! Ворота сломаны!

— Принесите вакцину! Мэр! Мэр!

Неожиданно по лестнице вбежал мужчина. С мегафоном в руке он закричал на лестничной площадке.

— Товарищи, я здесь! Я Йоминг! Я призвал вас восстать ради свободы!

Толпа зашумела.

— Это Йоминг! Йоминг!

— Да! Товарищи, совсем недавно на меня напал отряд Бюро Безопасности и я едва не погиб. Но я все равно стою перед вами. Я не умру, пока своими руками не доведу до конца восстание Номера 6. Я не умру — я бессмертен!

Шум стал громче. В воздух победно взлетали кулаки, приветствуя мужчину.

— Йоминг! Йоминг! Наш герой!

— Товарищи! Близится гибель Номера 6. Она уже почти наступила. Давайте сразим Номер 6, все как один, объединим наши силы и построим новую утопию. Мы своими руками сделаем наше прекрасное будущее реальным!

— Да! Точно!

— Трехкратное ура Йомингу! Трехкратное ура новому Номеру 6!

— Товарищи, давайте вытащим мэра и его людей к нам. Здесь мы приговорим и уничтожим их. Пусть это станет первым шагом к новому миру!

Крики согласия слились в дружный рев. От него трясся воздух.

— Нет!

Сион тоже взлетел по ступеням и встал рядом с Йомингом.

— Это неправильно. То, что он говорит, неверно.

Йоминг выпучил глаза и сжал зубы.

— Все, послушайте меня: здесь нет вакцины. То, что сейчас происходит, никакой вакциной не остановишь.

— Эй, кто ты…

— Я выжил, — Сион снял рубашку и отбросил в строну, обнажая свой красный опоясывающий шрам. — И вот доказательство. Все, пожалуйста. Дайте нам немного — десять минут — своего времени. Не волнуйтесь, мы со всем разберемся. Я выжил. Ничто не помешает выжить и вам. Но чтобы это случилось, нам нужно время.

— Что нам делать? — из толпы раздался слабый голос. Он принадлежал женщине. — Скажи, что нам делать.

— Ждите, — ответил Сион. — Подождите еще немного, и все закончится. Никому больше не надо умирать.

Говорит ждать.

Так нам надо просто подождать.

Часа пол или около того.

Подобно тому, как ветер гонит рябь по поверхности озера, по толпе пробежала волна молчания. Все постепенно начали опускать на пол. На площади люди тоже садились на землю, обхватывая колени.

— Всем спасибо, — все еще держа мегафон, Сион обратился и к стоящему перед ним сбитому с толку мужчине. — Вы тоже, Йоминг, ждите здесь.

Йоминг лишился дара речи.

— Я пойду вперед.

Нэдзуми пробежал мимо Сиона.

— Как вообще ты... — пробормотал Йоминг, глядя на Сиона.

***

Перед кабинетом мэра никого не было. Охрана, скорее всего, тоже сбежала. То, что раньше было самым безопасным и удобным местом Номера 6, теперь превратилось в опасную территорию.

Сион постучал в дверь.

— Входите, — из динамика рядом с дверью ответил спокойный голос.

Дверь беззвучно скользнула в сторону.

Комната была теплой, тихой и роскошной. Мэр стоял рядом с широким письменным столом у стены. Телосложение у него было не таким внушительным, как представлялось Сиону. И он был моложе.

Этот мужчина... правитель Номера 6.

Рядом с мэром был кожаный диван, на краю которого сидел еще один мужчина. Он был одет в белый лабораторный халат. Его шея была изогнута под странным углом, руки безжизненно свисали. Его волосы побелели на глазах у Сиона, рот распахнулся, уже испустив последнее дыхание. Зубы выпали изо рта мужчины и упали на пол.

— О...

У основания шеи мужчины сидела, деловито шевеля усиками, оса.

— Это новорожденная, — прошептал мэр. Говорил он так, будто старался не разбудит спящего младенца. — Я понятия не имел, что она жила в его теле. Но, думаю, сам он еще больше удивился. Он умер, так и не справившись со своим изумлением. — «Не может быть», — мэр слабо улыбнулся. — Это были его последние слова. Не может быть. Ха, я от него подобного десятилетиями не слышал. Он верил, что все в мире можно объяснить с помощью науки.

— Мэр. Пожалуйста, откройте окно. Мы воспользуемся Вашим балконом.

— Что вы собрались делать?

— Мы хотим поговорить с Элиуриас. Нам надо встретиться с ней, и это срочно.

— Вы, ребятки, знаете о Элиуриас?

— Да.

Мэр переводил взгляд с Сиона на Нэдзуми.

— Окно, говорите... — пробормотал он, нажимая кнопку на столе. Окно медленно открылось.

— Нэдзуми.

— Ага.

Нэдзуми вышел на балкон. На них подул ветер, взъерошив волосы Нэдзуми.

Полилась песня.

Воруют люди сердце,

Уносит душу ветер.

Земля, ветра, дожди и солнце,

Оставьте все на месте.

Оставив все на месте,

Останьтесь навсегда.

Душа, мечты, любовь и сердце,

Вернитесь в дом родной, сюда.

Ветер подхватил песню Нэдзуми, казалось, она достигает каждого уголка площади — и каждого уголка Номера 6. Люди замерли и слушали в трансе.

Голос будто уносил душу и похищал сердце.

Сафу. Сион мысленно обратился к девушке. Всего раз — всего лишь еще раз, одолжи твою силу. Донеси песню до Элиуриас. Сафу, пожалуйста. Одолжи нам свою силу.

Воруют сердце люди,

Уносит душу ветер.

И я, молясь о чуде,

Пою вам песнь о свете.

Закончить эту песню,

Останусь стоя здесь.

Прошу, добрейшей вестью,

Сочтите мою песнь.

Сафу.

Ветер задул сильнее. Нэдзуми пошатнулся.

— Ах!

Инукаши замер, словно прирос к месту.

— Что… Что за черт…

В небе, прямо перед Нэдзуми, появилось золотое кольцо. Кольцо сжалось и засветилось ослепительным светом. Свет замерцал, дрогнул и превратился в фигуру осы.

Давно не виделись, Певец.

— Действительно.

Нэдзуми повернулся и подозвал Сиона.

Подойди ближе.

Сион вышел на балкон и встал рядом с Нэдзуми. Заполнившие площадь люди тут же посмотрели вверх.

— Элиуриас. Ничего, если я буду звать тебя этим именем?

Как пожелаешь. Имя, данное человеком, ничего для меня не значит.

— Элиуриас. Мы тебя умоляем. Мы хотим, чтобы ты дала нам еще один шанс — всего один.

Сион услышал биение крыльев. Четыре прозрачных крылышка мерцали, ударяя по воздуху.

— Пожалуйста, не ставь пока крест на людях. Всего раз. Дай нам еще один шанс, Элиуриас.

Глупые создания.

Создания, полные надменности и лжи.

Хочешь, чтобы я вам поверила?

— Люди способны как отстаивать идеалы, так и предаваться моральному разложению. Есть те, кто цепляется за свою власть, и те, кто следует за большинством. Но есть люди, отстаивающие свои идеалы, живущие ради других и продолжающие бороться со своей глупостью, лживостью и надменностью. Элиуриас, услышь нашу мольбу. Поверь нам, еще всего лишь раз.

Ты сам этого желаешь, Певец?

Нэдзуми слегка кивнул.

Как один из Лесного Народа, сможешь ли ты поверить в жителей Номера 6?

— Я не верю людям из Номера 6. Я верю только ему. Нет — не так. Не то, чтобы я верю. Просто...

Просто?

— Я хочу увидеть, кем станет Сион. Хочу посмотреть, что он собирается строить на руинах Номера 6. Хочу собственными глазами увидеть, что он создаст.

Ты хочешь увидеть.

— О, Божество — Лесное Божество, ты и сама не всесильна. Ты не можешь видеть все. Ты не способна предсказать, будет ли созданное им будущее отличаться от Номера 6 или же последует по его стопам. Этого стоит ждать, правда? Как низко падут люди? Смогут ли не поддаться и выстоять? Смотри, куда это их приведет — это просто еще один способ насладиться этим. Думаю, ты забегаешь вперед, если считаешь людей безнадежными созданиями только из-за такого мелкого примера как Номер 6.

Крошечное дитя, которое я помню, выросло дерзким.

— Люди вырастают. Хорошо это или плохо.

Певец, ты уверен? Тебе больше не нужно хранить ненависть к Номеру 6?

— Номера 6 больше не существует. Ты разрушила его. Но если бы Номер 6 снова возник здесь, я бы возненавидел его всем сердцем и душой и начал еще одну войну.

Усики Элиуриас колыхались влево и вправо. С них сыпалась золотистая пыль.

Сион.

— Да.

У меня послание от Сафу. Она говорит: «Я оставляю все на тебя».

Все на тебя. То же говорил доктор перед смертью. Сион сжал кулак и кивнул.

— Пожалуйста, скажи Сафу, что я получил ее сообщение. И передай ей, что я не забуду ее до конца жизни.

Понятно.

Итак.

— Элиуриас, стой! Пожалуйста, для нас...

Всего раз. Всего один раз, Сион.

Золотой свет исчез. Ветер стих.

Сион вернулся в комнату и опустился на покрытый ковром пол.

— Все наконец-то закончилось.

— Закончилось? Это только начало, Сион. Твоя битва начинается, и она будет непростой.

— Нэдзуми...

— Какой мир ты построишь на месте Номера 6? Сумеешь ли ты построить настоящий город, где люди смогут жить по-людски — а не город-паразит, скрывающийся под маской утопии? Сион, твоя битва только началась. Ты не закончил. Тот, чей конец близок, это...

Нэдзуми развернулся и посмотрел на мэра.

— Я в курсе, — мэр сел на свой стул и тихо закрыл глаза. — Не могли бы вы удалиться? Я хочу побыть один.

— Собираетесь подумать о том, что с Вами станет, Мэр? — прорычал Рикига.

— Это уже решено. Я сам покончу со своими делами. Поэтому, пожалуйста, будьте так любезны.

— Пошли. Все заслуживают уважение к их последнему желанию.

Нэдзуми пошел к выходу.

— Моя благодарность.

Мэр поднял руку.

Дверь закрылась.

Почти в тот же миг прогремел выстрел. Рикига медленно покачал головой.

Гамлет заверещал в кармане Сиона.

Пи-пи-пи!

***

Лазурное небо.

Небо над небольшим холмом в Северном Квартале было кристально чистым.

— Хорошая погода. Идеально для странствий.

Ветер взъерошил волосы Нэдзуми и тот пригладил их рукой.

— Сион, дальше можешь не идти. Тебе не обязательно было приходить меня провожать.

— ...Ты твердо решил уйти?

— Я должен.

— Когда ты вернешься?

— Вернусь? Мне некуда возвращаться.

— Нэдзуми я не могу... не могу пойти с тобой?

— Мы с тобой разные. Я бродяга; ты оседлый житель. Вот к чему все сводится. Разные люди не могут жить вместе. Пора бы уже это понять.

Нэдзуми обвел взглядом простирающийся перед ним пейзаж.

Там был город, некогда звавшийся Номером 6. С того места, где он стоял, вид совсем не отличался от прежнего.

— Сион.

— Что?

— Ты плачешь?

— Нет — черт, я не девчонка…

— Я тебя боюсь.

— Что?

— Я совсем не могу понять, что творится у тебя внутри, вот почему. Ты загадка. Тебе хватило силы за пару секунд усмирить всех этих людей в ратуше, но теперь ты плачешь, как девчонка. Ты можешь одновременно быть абсолютно безжалостным, храбрым и благородным. И все это части тебя, так ведь? Я не этого не понимаю, и потому боюсь. Может, когда-нибудь в будущем и неплохо будет заскочить, чтобы посмотреть... да, чтобы посмотреть, каким человеком ты стал. Да и перед кексами твоей мамы тяжело устоять. Но я не ожидал, что она обнимет меня сразу после знакомства.

— Нэдзуми.

Сион схватил Нэдзуми за руку. Ему казалось, что он больше не вынесет.

— Не уходи, Нэдзуми. Я хочу быть рядом с тобой. Хочу, чтобы ты был рядом со мной. Это все, чего я желаю.

— Ничего не поделаешь.

— Почему?

— Сколько раз мне повторять? Ты должен остаться здесь. У тебя есть работа, которую ты должен сделать.

— Я просто могу оставить это кому-нибудь другому…

— Ты не можешь оставить это на других. Сион, ты должен это сделать. Ты забыл свое обещание Сафу? А как на счет последних слов доктора? Ты сказал, что возьмешься за это. Сион, не убегай. У тебя своя битва. У тебя здесь есть работа. Ты не можешь повернуться к ней спиной.

Сион рассматривал свои ноги.

Он сильнее сжал руку Нэдзуми.

Знаю. Я понимаю. Но…

— Нэдзуми, без тебя весь мир для меня — ничто. Ничто.

Палец уперся в его подбородок и приподнял его.

Пара темно-серых глаз была прямо перед ним.

— Не слушаешься, упрямое дитя? Веди себя в соответствии со своим возрастом.

Это был женский голос, смягченный смехом.

— Нэдзуми, я серьезно…

Их губы соприкоснулись. Это был обжигающий, но нежный, страстный поцелуй.

— Это... прощальный поцелуй?

— Клятва, — Нэдзуми улыбнулся. — Воссоединение настанет, Сион.

Нэдзуми повернулся к нему спиной. Гамлет и Крават вскарабкались к нему на плечо, попискивая между собой.

Пи-пи-пи. Пи-пи-пи.

Дул ветер.

Налетели облака.

Фигура Нэдзуми становилась все меньше и меньше.

Он ни разу не повернулся.

— Нэдзуми.

Я так и не узнал твоего настоящего имени. Но — мне не нужно его знать.

Для Сиона Нэдзуми всегда был Нэдзуми. Единственный для него незаменимый человек.

Нэдзуми, я буду ждать. Сколько бы лет не прошло, как бы я ни состарился, я буду ждать тебя здесь, на этой земле.

Бродяга и оседлый житель — их пути должны были пересечься снова. И когда это случится, Сион еще раз его так просто не отпустит.

Нэдзуми, я буду тебя ждать.

Дул ветер.

Струился солнечный свет — на Сиона; на город, который вскоре переродится; на следы Нэдзуми.

Свет струился, освещая все вокруг.

  1. Шистосома — род паразитов, обитающих и спаривающих в венозной крови.