Солнце медленно становилось ослепительным. Начало лета. Ичиносэ Глен, одетый в свою униформу со стоячим воротником, в довольно плохом настроении расстегнул верхнюю пуговицу.

— Ужасно жарко, — тихо объяснил он.

Он находился на полевых учениях Первой старшей школы Сибуи. Глен сощурил глаза, чтобы хоть как-то защититься от палящих солнечных лучей, и огляделся. Прямо перед ним стояла рыжеволосая девушка с сильной аурой, визгливо кричащая ему:

— Эй, ты, бунтарь, на кого это ты оглядываешься?

Пронизывающий взгляд, бледная кожа. Униформа-матроска на ней демонстрировала ее тонкую талию. Это была Джуджо Мито, и в мгновение она сократила расстояние между собой и Гленом. С громким ревом она атаковала его кулаками. Это была рекордная скорость. Большинство учеников были неспособны вовремя отреагировать на ее нападение. А Глен мог с легкостью увернуться от ее кулаков. Но он притворился, что не заметил этого и никак не сопротивлялся.

— А? Что это?

Но кулак Мито остановился прямо перед лицом Глена. Она уставилась на него и сказала:

— Как это что? Абсолютно никакой реакции, Глен? Ты уверен, что достоин стать следующим главой рода Ичиносэ?

— Я… — Глен смотрел на Мито.

— Серьезно, если кто-то, подобный тебе, станет главой, это будет только подстрекать других людей издеваться над вами!

Глядя на ее лицо, Глен пожал плечами в ответ на ее провоцирующие слова.

— Ах, да, я только и годен для рода Ичиносэ. Только из-за моей родословной я способен стать следующим глупым главой рода.

Это была абсолютная ложь. На самом деле с рождения Глен был отдан на попечение религиозной организации „Имперская Луна“, к которой принадлежал род Ичиносэ, и он всегда оправдывал все их раздражающие ожидания. Когда он родился, ему недоставало способностей к колдовству, но у него было преимущество в физических возможностях. Он улучшал свои навыки, чтобы однажды уничтожить „Имперских Демонов“ — вот что ему привили с детства. Вот почему род Хираги и „Имперские Демоны“ не знали о существовании Глена. Род Ичиносэ вытерпел огромные страдания, чтобы утаить факт рождения наследника. И даже на сегодняшний день никто не знал истинной силы главы рода Ичиносэ. Конечно, даже если его сила умышленно скрывалась, род Хираги совершенно не беспокоился по поводу Глена. Слабая, бессильная побочная семья даже не стоила упоминания о ней. Глен застенчиво улыбнулся, и Мито глазела на него, открыв рот.

— Ты знаешь, как называют человека, который так улыбается даже после унижений?

— Не догадываюсь.

— Сволочью.

— Поэтому ты собираешься так звать меня каждый день? — Глен рассмеялся над ее словами.

Мито снова сжала кулаки, ее скорость была невысокой. Но Глен все еще притворялся не замечающим ее движений. Ее кулак ударил левое плечо Глена, и тут же боль повсюду поразила его. Глен хотел придать своему лицу выражение страдания, но это бы выглядело слишком фальшиво. Подумав об этом, он немного заколебался.

— Да почему ты все еще улыбаешься? Тебе ни капли не стыдно от того, что тебя вот так высмеивают? — сердито спросила девушка. Глен не отвечал.

„На самом деле мне не о чем сожалеть. По правде говоря, у меня все еще недостаточно сил, чтобы сокрушить род Хираги, поэтому у меня нет выбора кроме того, как быть высмеянным. Конечно, это звучит совсем уж несусветно. Но, показав даже половину моей силы и превознеся ее, какую пользу я от этого получу?“

— Ты даже не хочешь стать сильнее? — снова заговорила Мито. — Ты действительно желаешь, чтобы на тебя смотрели свысока? Серьезно, как ты вообще можешь считать себя мужчиной?

Мито будто непрерывно допрашивала его. Другие ученики на тренировочном поле все остановили свои занятия. Несколько из них с презрением смотрели на него, пока смеялись над ним.

„После моего признания в апреле ситуация все еще не изменилась. Я просто кусок бесполезного мусора из рода Ичиносэ“. Вот какой была позиция Глена. Но дочь рода Джуджо, преданного роду Хираги, Мито, никак не умолкала:

— Ладно, пойдем со мной и будь немного серьезнее. Я помогу тебе с тренировками.

Глен воззрился на нее, немного обеспокоенный, и подумал:

„Действительно, было ошибкой спасать ей жизнь. Я просто сделал вид, что это была удача, но никогда бы не подумал, что она будет так благодарна мне, и что я стану ей так близок“.

— Эй, Мито, — окликнул ее Глен. Услышав, она немедленно подняла кулаки в куда более агрессивной манере, и милая улыбка появилась на ее лице.

— Ха, так ты наконец стал хоть чуть-чуть активнее…

— Ты без остановки болтаешь со мной, это значит, что ты в меня влюбилась? — он ее прервал на полуслове, и, едва он закончил говорить, Мито расширила глаза, ее щеки загорелись румянцем:

— Чтооо? Что ты сказал?! — ее лицо тут же стало очень сердитым. Но Глен продолжил:

— Не так ли? Я не прав?

— Разумеется, ты не прав! Я — дочь знаменитого рода Джуджо, как я вообще могу полюбить кого-то из рода Ичиносэ…

— Тогда почему ты все еще надоедаешь мне?

— Э-это все потому, что когда я смотрю на твое лицо, то так сильно расстраиваюсь!..

— Хе, а ты действительно очень любопытная.

— Что? Твое отношение…

— Ты по-настоящему раздражающая девушка, — Глен снова оборвал ее. В ту же секунду на лице Мито появилось такое выражение, словно ее захлестнули ее собственные эмоции. Может, это была грусть или одиночество. Но Глен не останавливался. — Я не хочу становиться сильным. И я ненавижу упорно работать над собой. Поэтому ты и твои от природы одаренные одноклассники должны вместе становиться сильнее сами по себе. Если ты будешь ошиваться рядом с таким мусором как я, то ты станешь их противником.

— Понятно. Я действительно была глупой, когда слишком многого от тебя ожидала, — Мито не сводила с него глаз.

— Ага.

— Кроме того, отброс из рода Ичиносэ, в конце концов, и есть просто мусор.

— Раз уж ты наконец-то поняла, пожалуйста, оставь меня в покое.

После его слов Мито шагнула вперед и снова завела кулак для удара. Глен мог явственно видеть, как она направляется к нему, но он не двигался. Тогда она опять стукнула его кулаком прямо в левую щеку. От удара Глен с криком полетел на землю. Мито заорала ему со своего места:

— Я даже не хочу снова разговаривать с таким мусором как ты, слышишь меня?! Даже не ищи моей компании впредь!.. — Мито уходила прочь очень злой. Глен смотрел ей в спину, пока она спешно покидала поле.

— Ах… От нее действительно слишком много проблем, — он вздохнул и взглянул на небо. Украдкой на него смотрел еще один надоедливый парень, Гоши Норито.

„У него ведь тоже репутация ненавидящего меня, и я уже не знаю, почему он всегда торчит поблизости“.

— Ого, ты ее рассердил. Это было очень жестоко с твоей стороны, Глен, — заговорил с ним Гоши.

— О чем это ты?

— Да вот о чем: Мито, она… Она действительно очень старается сделать так, чтобы над человеком, спасшим ее, не издевались так часто.

— А кто ее просил лезть не в свое дело?

— Ну, я тоже ненавижу прикладывать слишком много усилий, поэтому могу тебя понять, — Гоши рассмеялся.

— Ха, как я могу стать таким же сильным как ты, если я терпеть не могу выкладываться на полную? — Глен встал, фыркая в ответ на слова Норито.

— Нет-нет, я-то рожден в семье Гоши, и мои родители попросту принудили меня стараться изо всех сил. Я полагаю, у тебя было так же? — сказал Гоши, все еще хохоча.

— То есть ты говоришь, что я могу быть сильным, если я просто буду прилагать усилия время от времени? Ты своими словами сейчас реально можешь разозлить многих людей. Ты разве не знаешь, что заурядному парню это не поможет, и нет разницы, сколько бы усилий не прикладывать?

— Звучит так, словно ты устал от этого, — Гоши взирал на него сверху вниз.

— Я пытался, но у меня ничего не получилось, поэтому я просто сдался и смирился со всем этим, — ответил Глен. Его слова были наполовину правдой.

«До сих пор я отчаянно пытаюсь. Неистово, безуспешно пытаюсь. И до сих пор ничего не добился. Я все еще неспособен уничтожить род Хираги. Не могу остановить Махиру, снедаемую своей силой, не могу остановить ее, обманутую „Храмом Хякуя“. Я не в силах никого спасти, потому что у меня недостаточно силы. Поэтому я ничего не достиг. И я даже никогда не думал о том, чтобы просто сдаться и сбежать от самого себя. Я никогда не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о моих истинных чувствах».

— Но, Глен, разве уход от проблемы не приносит тебе только боль? — сказал Гоши.

— Хаха, собрался читать мне нотации? Не заставляй меня смеяться.

— Нет, я тебя не наставляю.

— Ты тоже по-настоящему надоедливый, не так ли?

— Забудь об этом, раз так на это реагируешь… Мне это не важно, потому что я все равно благодарен тебе за спасение моей жизни. И раз уж нам придется пересекаться в классе каждый день на протяжении этих трех лет. Когда ты закончишь школу, то будешь иметь хоть немножко силы, и уже ты станешь благодарить нас с Мито…

— Если ты действительно хочешь отплатить мне, оставь меня в покое. Мне такие друзья не нужны.

— Хах, я уже прошел эту стадию. Проблемы тех, кто родился в благородной семье. Честно говоря, я уже устал слышать это, — столкнувшись с отказом Глена, Гоши рассмеялся. Он говорил таким тоном, словно подразумевал, что знает обо всем.

„Мне не известно, через что прошел этот парень, рожденный в благородном доме. Но мне на самом деле не нужно это выяснять“. Поэтому лицо Глена не выражало никакого интереса. Он не ожидал, что Гоши снова засмеется.

— Проехали. Давай тогда просто ладить друг с другом, раз уж мы одноклассники.

Он развернулся и тоже ушел. Глен смотрел на него, пока он отдалялся, и тогда из-за того, что Мито и Гоши оба ушли, другие ученики начали кричать ему:

— Эй, мусор из рода Ичиносэ, что ты бездельничаешь?

— Готовься, сейчас будешь нашим противником. Мы тебя приведем в порядок.

Они окружили Глена, он оглянулся и пробормотал:

— Серьезно, с этими ребятами куда легче иметь дело, — помня об этом, Глен улыбнулся.

«Число учеников сейчас значительно отличается от количества на начало учебного года. Так, разумеется, и ожидалось. В апреле Первая старшая школа Сибуи была атакована неизвестными из религиозной организации, и более половины учеников было убито. Множество недостаточно сильных первогодок погибло. Первоначально в школе было шестьсот учеников, а теперь осталось только сто восемьдесят. Количество классов тоже сократили до пяти. Половина моих одноклассников поменялась на других, но это не важно, потому что я даже не запомнил лица этих людей, поэтому все в порядке. Несмотря на перестановки в классах, ученики из семей „Имперских Демонов“ делают все те же самые вещи. Все еще высмеивают побочный род Ичиносэ, хвастаются своим превосходством и поклоняются роду Хираги».

— Эй, ты оглох, отброс? — один парень подошел к Глену и сильно пнул его в грудь, но тот даже не двинулся, а только громко застонал от боли. Все ученики рассмеялись.

— Если хотите издеваться над слабаком, вам не стоит касаться его. Вы можете подхватить микробы рода Ичиносэ, если не будете осторожны, — раздался вдруг неестественно отчетливый голос. Глен посмотрел в его направлении, но другие ребята уже отреагировали куда быстрее.

— Ах, Шинья-сама?! — закричали девушки.

Они все как по команде уставились на подошедшего парня, принадлежавшего к самому привилегированному классу, Хираги Шинью. Белоснежные волосы, униформа со стоячим воротником, безупречная улыбка на губах и проницательный взгляд на лице. Его глаза смотрели прямо на Глена.

— Оставьте мне работу по высмеиванию этого куска мусора, вы все лучше сконцентрируйтесь на своих собственных тренировках, — после его слов все ученики мигом рассеялись прочь от Глена.

«Вот каково его положение. Он решает все. В этом месте приказ, отданный родом Хираги, который управляет „Имперскими Демонами“, обязан выполняться без объяснений, даже если это значит пожертвовать своей жизнью. Из-за недавнего нападения на школу произошли сотни смертей учеников в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Это была резня, случившаяся в самом центре Сибуи. Но об этом даже не упомянули в новостях. „Имперские Демоны“ немедленно издали дезинформирующий приказ, чтобы успокоить каждого подчиненного, и заявили, что они уже наказали преступников, начавших атаку. Это была ложь. В этом отношении ученики просто поверили и не задавали вопросов, ведь именно этому их учили с детства».

Глен глянул на Шинью, чье присутствие заставило других ребят разбежаться прочь, как пауков, обнаруживших личинок, и колко заметил:

— Вот как. Как обычно, ты удивительно силен несмотря на то, что ты приемный сын.

„Отлично. Парень, зовущийся Хираги Шиньей, на самом деле не имеет в своих венах кровь Хираги. С рождения его обучали и тренировали, как жеребца, чтобы обеспечить роду Хираги отличных наследников. И женщиной, на которой ему было предназначено жениться, чтобы принять кровное родство Хираги, была Махиру. Так должно было случиться до того, как Махиру исчезла“.

— Ты всегда притворяешься, когда над тобой издеваются, — Шинья подошел ближе к Глену и посмотрел на него сверху вниз.

— Ах, и кто это только что назвал меня мусором? — усмехнулся Глен.

— Хаха… Ты способен выносить все это только потому, что ты невероятно силен, как чудовище.

— Я родился очень терпеливым и отличаюсь от этих детишек, которые только хвастаются своей силой.

— Кого это ты имеешь в виду?

— Тебя, конечно.

— Ага. Какая отвратительная провокация, — Шинья посмотрел на Глена и рассмеялся.

— Это не провокация, а факт, — сказав это, Глен встал и смерил Шинью взглядом.

„Мы с ним одинакового роста, а так же у нас сходные телосложения. Должно быть, у Шиньи выдающийся талант к колдовству. Иначе я мог быть выбран женихом Махиру. Тогда что он может мне противопоставить? Я еще не дрался с ним всерьез, поэтому, если я вдруг снизойду до этого, смогу ли я его победить?“

Глен думал об этом, пока не заговорил.

— Итак, что из этого следует? Почему ты беспокоишь меня своими разговорами? Если ты действительно ненавидишь род Хираги и хочешь избавиться от них, тогда не надоедай мне и просто иди, занимайся своими делами сколько душе угодно.

— Я говорю, что твой характер по-настоящему нелегок. Почему бы нам с тобой не найти неподалеку кафе и не поговорить о наших будущих планах, попивая красный чай?.. — Шинья улыбался, отвечая ему. Но Глен его прервал:

— А?

— Я знал, что ты это скажешь, — Шинья опять засмеялся, но Глен не обратил на это внимание.

— Мне не интересны твои фантазии. Потеряйся.

— Ах, тогда мы можем хотя бы обменяться информацией?

— У тебя есть что-то ценное?

— Только после того, как я об этом упомянул, ты резко поменял свое решение. Забудь об этом, на самом деле у меня нет информации, которая могла бы тебя заинтересовать…

— Тогда тебе лучше исчезнуть.

— Ладно, ладно, расслабься. Я расскажу тебе о том, что род Хираги собрался делать, — внезапно выпалил Шинья.

«Это должно касаться нападения в апреле, что-то о планах „Имперских Демонов“ по этому поводу. Те, кто атаковал школу, „Храм Хякуя“, уже пригласили меня присоединиться к ним, поэтому я был в курсе личности врага, но, кажется, род Хираги ничего не знал о нападавших. Разумеется, уже прошло больше месяца, и никому не известно, до чего дошел род Хираги в своих расследованиях».

— Итак, в их следствии появился прогресс?

— Они уже определили личность врага, — ответил Шинья.

— „Храм Хякуя“?

— Да. Дело оказалось куда запутаннее. Оказалось, что за кулисами мира две мощнейшие религиозные организации уже начали войну. Целая страна в итоге может оказаться полностью уничтоженной.

Уже сталкивавшийся с этой информацией раньше Глен был заинтересован только в том, что случится после.

— Мне не важно, что ты думаешь об этом. Продолжай.

Первоначально род Ичиносэ поддерживал войну. В середине битвы между двумя организациями даже побочная семья, вверенная слабой „Имперской Луне“, могла найти удобный случай для нападения. Конечно, Шинья уже догадался, о чем думал Глен, и он тоже должен был желать воспользоваться этой возможностью напасть на Хираги. Но в конце концов намерения Шиньи насчет мести роду Хираги все еще оставались неясными. Глен снова спросил:

— И что дальше?

— Я уже доложил тебе обо всем, ты не собираешься рассказать мне что-нибудь в ответ? — Шинья усмехнулся.

— Это невозможно.

— Ахах, то есть ты говоришь, что моего отчета было недостаточно?

— Я не такой, как другие идиоты с непонятными намерениями, которые готовы сболтнуть любую информацию.

— О каком это идиоте ты говоришь? — услышав его слова, снова переспросил Шинья.

— О тебе, разумеется.

— Тогда мне нужно раскрыть больше информации, чтобы заслужить твое доверие? — Шинья никак не мог прекратить смеяться. Глен молча наблюдал за ним, и Хираги снова заговорил. — Расследования внутри организации тоже уже начались.

— Ясное дело. Организовать такую атаку невозможно без помощи своего человека в вашем роду, но это означает именно… — кивнул ему Глен.

— Да, они все еще не обнаружили, что предателем была Махиру. Они все еще относятся к ней как к будущей главе семейства, и ее отец Хираги Тэнри-сама тоже верит в нее. Ее возможности намного выше, чем у нынешнего представителя третьекурсников — Хираги Курэто, и все ожидали, что она станет наследницей.

— Конечно, как ее жених ты должен очень сильно гордиться ею, — Глен хмыкнул, услышав его слова.

— А разве она не твоя бывшая девушка? — сказал Шинья, просто пожав плечами в ответ на саркастический тон Глена.

— Это было так давно. Я уже и забыл об этом.

— А Махиру постоянно говорит о тебе.

— И что? Ты ревнуешь?

— Хах, на самом деле — немножко, — ответил Шинья.

Глен посмотрел на него, но Шинья все еще улыбался, и было сложно определить его истинные чувства.

— Внутренние расследования в школе устроил председатель ученического совета Хираги Курэто. И тебя уже пометили красным флажком.

— Но почему? Я же так отчаянно притворяюсь бесполезным куском мусора, — едва Шинья закончил говорить, начал Глен.

— Ага, но у тебя все же есть мотив, верно? В этой школе посторонний номер один, который больше всего ненавидит род Хираги — это…

— Род Ичиносэ?

— Точно.

— Тогда мои подчиненные… — тут Глен забеспокоился о безопасности Шигурэ и Саюри. Они обе были переведены в класс по соседству с классом Глена, потому что количество учеников сократилось. Шинья ответил ему:

— Но ты все еще остаешься подозреваемым номер один. Шигурэ и Саюри уже показали свои настоящие силы. Судя по отборочным экзаменам по колдовству, можно сказать, что они не владеют какой-либо внушительной способностью.

— Тогда, несомненно, мои силы еще ниже их возможностей?

— Нет-нет, я тайно подсмотрел твои оценки… „Он бы не смог выжить с его уровнем некомпетентности в колдовстве“ — вот что написано в отчете. И именно поэтому они тебя подозревают. На самом деле за тобой наблюдают прямо в этот момент. Понимаешь?

— Контроль уже стал обыденным делом в этом месте, не так ли? И с какой стороны наблюдают? — тихо шепнул ему Глен.

— Здание школы. Окна третьегодок, первый класс. Но не смотри прямо туда, иначе он заметит.

„Я не настолько глуп. С детства я был достаточно осторожен для того, чтобы меня не замечал род Хираги, поэтому я выживу и теперь“. Вот почему Глен прикинулся, будто вытянул шею, на самом деле в этот момент он бегло посмотрел на окна, о которых упомянул Шинья. Там стоял человек.

„Даже несмотря на то, что я знаю, что за мной наблюдают, я все равно не чувствую его присутствия. Если бы Шинья меня не предупредил, я бы и вовсе не заметил этого“. Черные волосы, холодные глаза. Чтобы избежать его пристального взгляда, Глен повернулся спиной и спросил Шинью:

— Это президент ученического совета?

— Да, третьегодка, Хираги Курэто. Он и Махиру сражались, чтобы определить следующего главу рода Хираги.

— Он силен?

— Если бы я с ним дрался, то проиграл бы.

— Тогда я непременно сильнее него.

— Хахах! Я тоже на это надеюсь, — Шинья снова засмеялся.

„Действительно, я не ощущаю его присутствия. Но я точно знаю, что он там. Будто он видит меня насквозь. Словно он видит насквозь мою истинную силу. Вероятно, он знает о моих мотивах“.

— Шинья…

— Что?

— Тебе нужно меня побить, потому что он меня заметил. Если ты не хочешь, чтобы другие стали подозревать, что между нами может быть что-то общее, тебе стоит серьезно ударить меня… — прежде чем Глен закончил, он уже занес кулак над Шиньей. Но его выпад был слишком вялым. Шинья нетерпеливо посмотрел на него и поймал его руку.

— Слишком медленно, мусор из Ичиносэ, — он улыбнулся Глену в ответ. А тот, уже теряющий равновесие, получил быстрый удар в лицо от Шиньи. — Вот тебе не просто хороший удар, а еще и пинок впридачу…

Глен застонал и качнулся назад. Все ученики засмеялись. Как обычно, им казалось это забавой — вид такого слабого, жалкого куска мусора.

— Смогу ли я этим убедить великого президента ученического совета? — посреди разыгранного представления тихо пробормотал Глен, прежде чем упасть на землю в самом центре тренировочного поля.