Без сознания. В сознании. Без сознания. В сознании. Долго ли будет продолжаться эта схема? Глен в очередной раз очнулся, медленно открыв глаза. Видение им окружающего мира было искажено, вероятно, под действием сыворотки правды. Но он уже тренировался в сопротивляемости ядам, наркотикам и пыткам. Глен исследовал сложившуюся ситуацию: в этой комнате был чрезвычайно яркий свет, стул, прикрученный к полу, и Глен был привязан к этому стулу, продолжительно и постоянно допрашиваемый.

— Ты работаешь с „Храмом Хякуя“?

За пытки был ответственен какой-то мужчина, одетый в армейскую униформу „Имперских Демонов“. Глен не мог ясно разглядеть его лицо. Он словно излучал яркий свет в лицо Глена, и этот ослепительный блеск вызывал головокружение у парня. Как оказалось, все это продолжалось около трех дней. Как только бессознательного Глена немедленно разбудили, ему больше не разрешали уснуть. Поэтому из-за усталости его разум был не способен трезво мыслить. Даже попытка солгать постепенно стиралась из памяти. Мужчина снова заговорил:

— Ты работаешь с „Храмом Хякуя“?

Теперь настало время ответить. Такой вид пыток мог заставить заговорить даже тех, кто уже тренировал свою сопротивляемость. Поэтому Глен предположил, что сейчас наступил тот час, когда можно начинать свою ложь. Он что-то забормотал.

— Что? Что ты сейчас хочешь сказать?

— Воды, дайте мне воды…

— Воды? Ответь на мой вопрос, и я дам тебе попить воды. Ты работаешь с „Храмом Хякуя“?

— Хя, Хяку?..

— „Храм Хякуя“. Ты их союзник?

Застигнутый врасплох таким вопросом, Глен обдумал ответ, прежде чем озвучить его.

— Нет, не союзник.

— Лжец. Ты заодно с „Храмом Хякуя“.

— Нет…

— Ты заодно с „Храмом Хякуя“.

— Я… Они меня упрашивали.

— Упрашивали? Так ты присоединился к „Храму Хякуя“?

— Нет, не так. Могущественные, не…

— Кто могущественный? — продолжал спрашивать его мужчина. – Ах, кажется, ты еще не можешь отвечать на слишком сложные вопросы. Но я теперь понял. Это твоя тайна. Ты завербован „Храмом Хякуя“. Так ты знаешь, почему они напали на школу?

— Нет, не знаю.

— Лжец. Знаешь.

Глен затих. Он все тщательно обдумывал.

„Это решающий момент допроса. Если я отвечу верно, тогда этот следователь будет удовлетворен и отпустит меня. Я должен ответить ему, дать ему ответ, заслуживающий доверия“.

— Ты знаешь это, потому что это ты сказал им, как попасть в школу, — сказал мужчина.

— Нет.

— Ты знаешь.

— Во-война…

— Война?

— Я знаю, что будет война… Но когда…

— Ты не знаешь? — следователь не прекращал донимать его. Глен ответил:

— Эти люди сказали, что хотят, чтобы мы, род Ичиносэ, покорились им, они… Еще сказали, что организация нашего размера, все по-прежнему так же… Поэтому… Я не получил от них информацию.

— Так ты присоединился к „Храму Хякуя“.

— Нет.

— Нет? Ты предал род Хираги.

— Ха-ха! — Глен внезапно поднял взор и улыбнулся.

— Что? Почему ты смеешься? Ты признаешь свою вину?

— Зачем мне нужно предавать род Хираги? Быть рабами „Храма Хякуя“ и быть мусором из побочного рода… Разве это не одно и то же? — ответил Глен. — Уже достаточно. Просто убейте меня. Я устал. Почему бы вашим двум большим организациям попросту не идти и не наслаждаться битвами друг с другом? В конце концов, мы — отбросы. О, великий род Хираги, почему вы так сильно беспокоитесь о таком мусоре?..

Внезапно свет выключился. В комнате потемнело. Глен не успел вовремя закрыть глаза и поэтому имел немного времени, чтобы привыкнуть к мраку. Зрелище перед ним поменяло свой цвет с белого на черный, очертания комнаты начали медленно проступать. Допрашивающим оказался свирепо выглядящий мужчина среднего возраста с усами. Он повернул голову, бросив:

— Есть еще другие… — в это время дверь в комнате открылась, и там показался Курэто. Он посмотрел куда-то в сторону.

— Все еще не получили ответ?

— Да. Кажется, он раньше тренировался в сопротивляемости допрашивающим. Даже если и так, существуют пределы пыткам, которые люди могут вынести. И я полагаю, что он уже достиг своего предела.

— Вот как. Он говорит правду?

— Да. По крайней мере я верю тому, что он говорит, — мужчина с усами кивнул головой.

— Что он сказал? Это все, что тебе известно? — Курэто уставился на Глена своими мертвенно-холодными глазами.

— Я тебе уже говорил, что ты слишком льстивый? — Глен поднял голову.

— Если действительно в этом причина, тогда ты — мое большое разочарование.

— Ха, все как пожелаешь.

— Твой отец выразил протест, он хотел, чтобы мы отпустили тебя, — взгляд Курэто все еще скользил по телу Глена, а на его лице появился намек на усмешку. — Поэтому мы также допросили и его. Он сказал то же самое, что и ты. К роду Ичиносэ обратились люди из „Храма Хякуя“, но обе стороны не согласились с условиями, и пока ждали ответа, война уже грянула. Твой отец действительно слаб? Он сдался на пять часов раньше тебя. У него в конце даже сердце перестало биться. О, да это же первый раз, когда ты показал мне свои истинные эмоции? Ты злишься. Что так же означает, что все это время ты просто действовал. Даже во время допроса ты показывал только то, что хотел продемонстрировать следователю. Это невероятно. Я восхваляю тебя сейчас. Такой выдающийся талант, рожденный в самой низкой по положению побочной семье. Ах, не волнуйся. Твой отец жив. Мы привели его в сознание и отпустили. Даже несмотря на то, что ты по-настоящему силен, ты сказал, что если кто-то обладает мощью, это все еще ничего не меняет. Ты даже не заслуживаешь касания моих ботинок, гнусный род Ичиносэ. Ты никогда не станешь угрозой роду Хираги. В этом я точно уверен.

„Он прав“.

— Но я ценю твои усилия, Ичиносэ Глен. Работай на меня. Тогда статус побочного рода тоже сможет немного подняться, не так ли? — продолжил Курэто.

— А если я откажусь?

— Тогда я уничтожу род Ичиносэ. Согласно моим подсчетам, мне потребуется только пять дней, чтобы убить каждого в „Имперской Луне“, — Курэто наклонил голову и подумал, прежде чем заговорить. — Сила вашей организации не так велика. На самом деле „Храм Хякуя“ даже не обращал слишком много внимания на тебя. И единственная причина того, что род Хираги разрешает вам существовать, заключается в том, что у вас просто нет никакой силы, вы — маленькая слабая группка. Но я думаю, что ты талантливый. Ладно, а теперь выбирай. Позволишь ли ты мне уничтожить род Ичиносэ или…

— Поклянусь тебе в верности?

— Совершенно верно.

— Как высокомерно.

— Как и род Хираги по отношению к вам, — Курэто легко кивнул ему.

„Кажется, у меня нет выбора. Но я все еще могу принять это предложение от Курэто. Изначально я хотел скрывать свою силу и разыгрывать дурака, как и в школе. Но если я перейду на сторону Курэто, то это не так плохо. Но, единожды сдавшись, я должен буду подчиняться ему. Я должен признать, что не могу победить Курэто, и что я не соответствую роду Хираги, тогда взамен я стану их лакеем. Да, так долго, как род Хираги будет верить в это, тогда все будет достаточно легко. Единственная проблема в том, буду ли я способен в конце концов вырваться из хватки Хираги“.

— Как бы это ни было, дай мне сначала немного воды, — Глен поднял голову, чтобы взглянуть на Курэто. Тот мягко улыбнулся ему.

— Так ты согласен?

— А есть другой вариант?

— Другой? В следующий раз ты будешь моим товарищем. Не волнуйся. Я не унижаю своих подчиненных.

— Подчиненных?

— Тебя это не удовлетворит? Тогда, может, хочешь, чтобы я назвал тебя другом? — сказал Курэто, и тут Глен подумал, что его слова довольно странные. Курэто проигнорировал его попытку переспросить и приказал допрашивающему. — Развяжи его. С сегодняшнего дня и впредь он — мой подчиненный…

Но Глен уже ослабил веревки, стянувшие его тело, и освободил свои запястья. Он и сам мог избавиться от пут в любое время, стоило ему лишь захотеть. Мужчина с усами выглядел пораженным, когда увидел такое. Наблюдая за ним, Глен улыбнулся:

— Ах, не беспокойтесь. Я добровольно принял пытку. Я ничего не имею против Вас.

Курэто выглядел спокойным. Казалось, он хотел сказать что-то еще, неотрывно глядя на Глена.

— Ты выглядишь немного измученным. Давайте уже закругляться. Завтра я дам тебе работу.

— Итак, я уже должен слушаться моего господина?

— Что ты сказал? Всегда ли так было? С самого начала и на целую вечность… Даже твои дети всегда будут служить роду Хираги. Да, конечно, твое оружие, я уже позволил твоему отцу вернуться домой. Завтра я принесу тебе такое оружие, которое будет соответствовать твоей силе, более мощное.

Сказав это, Курэто развернулся и покинул комнату. Глен смотрел ему в спину, когда он уходил. Затем следователь внезапно изменил свое отношение к нему и поклонился.

— Я искренне прошу Вашего прощения за произошедшее ранее, Ичиносэ Глен-сама, — почтительно произнес он.

„Теперь я стал слугой Курэто, и обстановка поменялась, — вздохнул Глен. — На самом деле это ничего не изменило. Все осталось прежним. Род Хираги силен, а род Ичиносэ — всего лишь побочная семья отбросов нижайшего положения. Смогу ли я действительно опровергнуть это? Тропа, которую выбрала Махиру, уже отступила от человечности. Тропа, по которой не должен ходить человек, дорога борьбы. Тогда я…“

Глен внезапно подумал о том, что сказала Махиру. О том сообщении, что Шиноа передала ему: „Даже несмотря на то, что ваши дороги различаются, направление все еще одно и то же“. Эти слова мелькнули в голове Глена.

— Мой путь… — тихо пробормотал он, покидая комнату, где его допрашивали.

***

Комната для пыток оказалась расположенной под гимнастическим залом. Вероятно, для учеников рода Хираги, которые подвергались тренировкам по сопротивляемости допрашиванию. Глен выглядел измученным, покидая зал. Небо было красным, солнце уже зашло. Занятия уже закончились, но в школе еще оставалось несколько учеников, они до сих тренировались. Глен поднял холодный взор, обдумывая, идти ли в школу или сразу домой. Его сумка с учебниками осталась в классной комнате, но он предположил, что Саюри или Шигурэ уже забрали ее. Его мобильный телефон был конфискован Курэто. И все его оружие тоже было отослано домой.

— Ах, действительно, как все бесит, — Глен развернулся, готовый шагать к своей высотке. Но в следующий миг раздалось:

— Ичиносэ Глен! — вдруг заорал кто-то ему через все поле. Глен узнал этот голос — Джуджо Мито. Но он не ответил ей и продолжил идти своей дорогой. — Погоди минуту! Остановись!

Внезапно Глен спиной ощутил смертоносную ауру. Лучше ему все-таки ответить.

— Не могла бы ты поменьше так пронзительно орать? А то я немного не выспался, — Глен развернулся и сузил глаза, заметив Мито.

Поразительно яркие рыжие волосы. Пара глаз с застывшей в них решительностью сопутствовали маленькому серьезному лицу. По какой-то причине Мито выглядела разъяренной. Глен не знал, что он опять сделал, от чего она так разозлилась. Однако Мито пробормотала заклинание себе под нос. Заклинание рода Хираги. Она использовала чары, чтобы повысить свою силу техникой, дающей возможности бога. Ее рыжие волосы внезапно стали еще краснее, почти как огненное кольцо. Этот вид заклинаний, заимствующий силу у демонов, Глен уже исследовал его. Но он видел его всего однажды. Разумеется, это служило оправданием более подробному изучению. Она использовала проклятие Вазараякша.

— Не могу поверить, что ты обманывал меня, — слова Мито стоило принять всерьез. Она слегка топнула ногой о землю и издала невообразимый рев. Асфальт под ней провалился. Мито подпрыгнула и, как молния, атаковала Глена. Обычный человек, нет, даже хорошо натренированный парень был не способен поспеть за такой скоростью. Мощь Мито была действительно поразительной. Но усталый Глен, просто стоявший, даже не пошевелился. Кулак Мито был почти у его лица. — Ты все еще хочешь скрыть свою силу…

Но ее слова вдруг прервались, потому что Глен отступил назад и с легкостью поймал ее руку. Он слегка ударил ее и ограничил движения ее суставов. Мито хотела сбежать, вывихнув их, но Глен именно этого и ожидал. Он воспользовался инерцией движения Мито и подставил ей подножку, касаясь голени. Девушка вскрикнула и потеряла баланс. Но Глен на этом не остановился и потянул ее за руку к земле. Увидев, что она вот-вот упадет на асфальт, он едва ли не за секунду до этого схватил воротник ее униформы, чтобы предотвратить ее падение. Затем он посмотрел вниз на Мито, выглядевшую так, словно она никак не могла понять, что только что произошло, и сказал:

— Эй, эй, не падай в таком месте, — к этому времени Мито уже разобралась в ситуации и подняла голову к Глену.

— Ты шутишь? Ты такой могущественный, почему, почему ты скрывал свою силу?! — сердито спросила она.

— А если бы я показал ее, надо мной все равно бы издевались? — ответил вопросом Глен.

— Ты, ты так силен, как можно…

— Я Ичиносэ, Мито.

Ее глаза удивленно расширились. Глядя на его лицо, услышав его слова, она наконец-то поняла размер бремени, которое Глену приходилось нести. Но в действительности она не осознала ничего. Ни все бессилие рода Ичиносэ. Ни всю силу рода Хираги. Даже если бы она родилась в семье Хираги, и тогда бы она все еще не знала множество вещей. Мито смахнула с себя руку Глена и встала.

— Тогда зачем ты скрываешь свою силу, несмотря на то, что ты так подготовлен? Ты пытаешься добиться моего сочувствия и обернуть все это в шутку? — Мито не ожидала, что Глен в ответ покачает головой.

— Нисколько.

— Но я назвала нечто, что действительно должно иметь для тебя значение.

— Разве?

— Да! И ты только что согласился со всем, что я сказала. Ты вытерпел все мои проклятия в твою сторону. Это значит, что даже если ты тайно насмехаешься надо мной, я также…

— Ты не интересна мне в такой степени, чтобы я просто смеялся над тобой, — Глен прервал ее. — И я также не свободен. Ты закончила?

Услышав слова Глена, Мито позволила боли проявиться на своем лице. Глен видел слезы, стоявшие у нее в глазах. Наверное, из-за того, что они так и не помирились, или потому, что она была рождена в знатной семье Джуджо и никогда не слышала в свой адрес таких унизительных слов прежде. Но причина сейчас была не важна. Потому что Глен не спал как следует в эти последние несколько дней. Он развернулся и ушел. Мито закричала из-за его спины:

— Но ты спас меня! На поле, то нападение… Если бы ты не толкнул меня, я бы умерла! Почему?! Если бы ты хотел утаить свою силу, тогда тебе не стоило меня спасать. Но ты все еще помогаешь мне, которая тебе совсем не интересна. Почему ты это делаешь?! — ее слова тут же достигли ушей Глена, но он был уже сыт ими по горло.

„Зачем я спас тогда Мито и Гоши? Может быть, это была подсознательная инстинктивная реакция?“

Он видел, как умирали люди, которых он знал, и ничего не сделал, чтобы помочь. Глупое поведение. Это была его слабость. Глен не ответил ей и пошел прочь от школы. Но самым гнетущим было то, что у школьных ворот стоял Гоши со скрещенными руками и смотрел прямо на Глена. Он видел ту битву между Гленом и Курэто, поэтому он тоже стал свидетелем его силы.

— Ты действительно слишком хорош. Ты гений или что-то в этом роде? — произнес Гоши. — Только маленькое усилие - и ты уже так силен. Я полагаю, этого и ожидали от тебя твои родители и подчиненные?

— Верно. Мой папа хвалит меня каждый день, — Глен рассмеялся.

— Не смейся надо мной.

— Ты на самом деле так думаешь?

— А?

— Я силен. Но что с этого? Будучи Ичиносэ, даже если бы я родился богом, что бы я смог сделать? Род Хираги — хозяева, и ты из рода Гоши. А там позади меня рыжеволосая девушка из рода Джуджо. Итак, что я? Просто вонючая крыса из рода Ичиносэ. И уже не важно, насколько я сильный.

— Что? Я только слышал, что твой характер по-настоящему исковерканный, — Гоши пристально смотрел на него.

— Ах, тогда тебе лучше не приближаться ко мне.

— Определенно нет, как я вообще могу избегать тебя? Не имеет значения, что ты думаешь и откуда ты, ты ведь спас меня.

— Поэтому ты считаешь себя обязанным мне своей жизнью?

— А это возможно? — Гоши улыбнулся. — Но я хочу быть твоим другом.

— Если только в твоих мечтах.

— Что? Даже несмотря на то, что рыжеволосая девчонка Джуджо уже спрашивала тебя, почему ты нас спас?

— Ситуация того требовала, вот и все, — немедленно ответил Глен.

— Ах, ты действительно хорош в придумывании лжи. Тебе не следовало спасать меня в тот раз. В противном случае, твое разыгрывание из себя дурака оказалось бы просто бессмысленным. Но ты все равно спас меня. Зачем? Ты по-настоящему… — Гоши снова начал придираться к нему, но Глену не нужно было все это выслушивать, поэтому он собрался уходить, но тут он услышал какую-то ахинею от Норито позади него. – Эй, ты на самом деле хороший человек! Или, вероятно, просто по-настоящему одинокий. Но это не важно, ты — мой спаситель, и поэтому я не стану тебя игнорировать. Итак, мы с тобой теперь друзья, давай будем вежливыми друг с другом!

Глен оскалил зубы. Он не оглянулся и сказал только одно слово:

— Идиот.

До него донесся смех Гоши. Он действительно раздражал Глена. Но этот звук начал постепенно исчезать вдали. На пути домой Глен думал о словах Гоши и Мито.

«Зачем я их спас? Почему не мог наблюдать, как они умирают прямо передо мной? Эта слабость на самом деле дурная. Так долго, как нужно, чтобы получить то, чего я хочу, чтобы достигнуть моей цели, так долго, как необходимо, даже если это будут жизни Саюри или Шигурэ, я должен быть способен легко оставлять людей умирать. Такой образ жизни необходим для будущего. С тех пор, как противниками стали род Хираги и „Храм Хякуя“. Это сильные организации, куда сильнее, чем я. Я планирую увеличивать свою силу понемногу, чтобы однажды дать отпор. Но у меня присутствуют такие бесполезные эмоции, и они удерживают меня, этого действительно не должно было произойти».

— Хороший человек… Хороший человек? — Глен ругнул самого себя и горько усмехнулся. Он поднял голову и взглянул на небо. В поле его зрения находилось высотное многоквартирное здание, где он жил.

„Саюри и Шигурэ уже дома? — Глен вспомнил их прекрасные лица и подумал о следующем. — Если бы жизни Саюри и Шигурэ были в опасности, смог бы я на самом деле проигнорировать их и позволить им умереть?“

— Конечно… Ты, должно быть, уже способна отказаться от всех, правда, Махиру? — Глен назвал имя девушки, которая никак не могла остановиться в своем стремлении к силе, Махиру, которой он дал обещание в детстве, и вздохнул.