1
  1. Ранобэ
  2. Последний Серафим: Потеря 16-летнего Глена Ичиносэ
  3. Том 7

Глава пятая - Катастрофа в шестнадцать лет

Ожидание. Он ждал всю свою жизнь. Чтобы вступить в контакт с Maхиру. Нет, ему даже казалось, что он всегда этого ждал. С самого детства, когда их разлучили. Разумеется, Махиру не стала дожидаться их встречи. В этом безрассудном мире она лишь ожидала наступление того дня, когда он начнет действовать. Того дня, когда они оба смогут что-либо предпринять. Нет, когда каждый ныне живущий сможет что-либо сделать. Когда-нибудь.

Когда-нибудь. Когда-нибудь! Когда-нибудь! Он сам сможет что-нибудь сделать! И для Глена это «когда-нибудь» наступило сегодня. Сегодня он должен что-нибудь придумать. Когда все начнется, действовать будет слишком поздно. Весной в школе он выставлял себя дураком перед своими подчиненными. Нерешительный, колеблющийся он даже не сопротивлялся, когда ребята швыряли в него банками с колой. Даже когда его последователи находились на грани смерти, когда их высмеивали, привязывали к стулу и пытали, он ничего не сделал. Даже когда женщина, которую он любил, сама себя уничтожила и превратилась в демона, он ничего не сделал. Даже когда его отец был высмеян и казнен у него на глазах, он ничего не сделал. Как называют таких как он?

Крыса. Трус. Но вплоть до сегодняшнего дня он не мог ничего сделать. До сегодняшнего дня, перед тем, как мир должен быть разрушен, он не мог ничего сделать. Но сегодня он решил двигаться вперед. Независимо от того, насколько велики жертвы, он должен двигаться вперед. Он посмотрел на свой мобильный телефон. На дисплее отображались дата и время: двадцать четвертое декабря, 22:20. Maхиру сказала, что свяжется с ним двадцать третьего декабря. Но целый день прошел с тех пор. Сколько его товарищей было убито за это время?

Они находились в Токио. Район Сибуя. Над станцией Догензака. На торговой улице Хяккендана. Здесь было много магазинов и любовных отелей. Глен прямо сейчас находился в номере одного из отелей.

Ах, снова отель для свиданий. Сегодня канун Рождества, будний день, но, несмотря на это, отель был переполнен. Святая ночь… Но у входа в любовный отель была очередь. Глену казалось, что это не самое тихое место. Мужчины и женщины, со счастливыми лицами выстроившиеся в очередь, казались сейчас победителями по жизни. Даже если мир будет разрушен завтра, сегодня они повеселятся. Но, с другой стороны, все эти люди — неудачники. В такой замечательный вечер они все были на седьмом небе от счастья, а Глен лишь размахивал своей катаной, покрытый кровью и промокший под холодным дождем. Ребята пробрались сквозь очередь, подкупая людей и используя магию иллюзии, гендзюцу, и вошли в любовный отель. Однако, в номере, который они сняли, почему-то витала отнюдь не романтическая атмосфера. У них попросту не осталось сил на то, чтобы раздеться и обнять друг друга. Они были полностью истощены физически и морально.

Глен в который раз оглядел комнату. Они сняли самый большой номер. Их было шестеро: Глен и Шинья, Мито и Гоши, Саюри и Шигурэ, но места хватило всем. Здесь стояла одна большая широкая кровать, на стене висел телевизор с сорокадюймовой диагональю, был также диван и письменный стол. Ванна тоже была огромной, там можно было поместиться вчетвером. Но никто из них не собирался мыться. Они сражались с полудня двадцать третьего декабря и до недавнего времени, и теперь они оказались в отеле для свиданий. Девушки расположились на кровати и тут же уснули, парни на диване последовали их примеру, а Глен остался на страже их сна. Независимо от того, насколько могущественно проклятие «Кидзу», без сна им не выжить. Нет, чем больше они использовали силу демонов, тем сильнее становилась жажда желаний, — сексуальное желание, голод, потребность во сне. Они не могли использовать силу демонов постоянно.

Mитo, Саюри и Шигурэ крепко спали на кровати, одежда на них была окровавлена. Остальные расположились на трехместном диване и дремали в сидячем положении. Глен сидел посередине, Шинья — слева от него, Гоши — справа. Один из них должен был следить за обстановкой, так что они договорились спать по очереди и меняться через каждые пятнадцать минут. Глена сейчас по идее должен был подменить Гоши, но… он крепко спал. Сражаясь с полчищами врагов, Норито без перерыва пользовался гендзюцу, чтобы защитить своих друзей, поэтому он был самым уставшим среди всех. Глен посмотрел на него. Во сне Гоши приоткрыл рот и сейчас громко храпел. Казалось, ему было неудобно.

— Боже мой, — Глен тихо усмехнулся. Затем он посмотрел на телефон в своей руке. Махиру так и не вышла на связь, и поэтому он убрал мобильник. Глен вздохнул, слегка потянулся и посмотрел на трех девушек, лежащих на кровати.

Шигурэ слабо застонала, переворачиваясь. Ее юбка немного задралась, обнажая ее худенькое тонкое бедро. Подобный вид Шигурэ был не свойственен. Ее обучали и тренировали с детства, чтобы никто вовек не стал свидетелем ее незащищенности. И Глен действительно никогда не видел ее такой. Но она очень устала. Глен смотрел на нее. Он раздумывал над тем, следует ли ему подняться и поправить юбку на бедре Шигурэ или же нет. Ведь если он коснется ее, Шигурэ тут же проснется. Тогда ему лучше не трогать ее. Пусть спит спокойно. Он смотрел на бедра Шигурэ и с рассеянным видом думал об этом, но вдруг раздалось:

— Как развратно, — это был Шинья. Глен ответил:

— Что?

— Ты смотришь?

— Куда?

— Туда.

— Куда туда?

— В ту сторону.

— Да в какую сторону?!

— Шигурэ-чан…

В этот момент Глен быстро произнес:

— Ах, а я и не заметил. Это ты развратный.

— Эй!

Глен выиграл. Удовлетворенный своей находчивостью Глен повернулся к Шинье. Тот приоткрыл один глаз, на лице его появилось по-лисьи хитрое выражение, и он тихо засмеялся над нерешительностью Глена. Шинья выглядел очень усталым. Разумеется. Шинья в одиночку без перерыва защищал их всех более тридцати часов. Он не сдавался и отчаянно защищал Глена, который каждый раз оказывался на волосок от смерти. Без его поддержки Глен был бы убит при первой же атаке. Глен снова заговорил:

— Шинья.

— Что?

— Поспи еще.

— А ты?

— Я занят. Буду смотреть на ее бедра.

— Правда? Ты действительно собрался в открытую пялиться на нее? Тогда давай пялиться вместе.

Как только он замолк, Шигурэ снова перевернулась, и уголок футона скрыл собой ее бедра, но вместо этого Шигурэ обняла лежащую рядом Саюри, руками касаясь ее груди, а смотреть на большую грудь Саюри было еще приятнее.

— Вау. Как хорошо, что я вовремя проснулся, — полуприкрыв глаза, легкомысленным тоном произнес Шинья. Глен рассмеялся.

— Такая атмосфера гораздо лучше, не правда ли?

— Ну, не совсем.

Шинья тоже усмехнулся.

— Поспи хоть немного. Наша битва еще не закончена.

Да. Сражение продлится немного дольше. Он не знал, в каком часу завтра наступит апокалипсис. Но сейчас было двадцать четвертое число, 22:30. По крайней мере, в течение следующих полутора-двадцати пяти часов необходимо продолжать бороться. Можно сказать, что этому миру осталось лишь двадцать пять часов. Но, несмотря на это, Шинью словно вообще ничего не интересовало. Его невеста, Хиираги Махиру, пропала, и поэтому он больше не представлял никакой ценности. Ни род Ичиносэ, ни род Хиираги, ни вражда меж ними не интересовали его. Но он по-прежнему защищал Глена, Гоши, Мито, Саюри и Шигурэ, рискуя своей собственной жизнью. Он сам не знал, какая ответственность возложена на него. Почему он защищает их? Почему он до сих пор таскается с ними по всему Токио в Сочельник? Глен хотел бы знать. Казалось, у него нет необходимости задавать Шинье такие вопросы, но, раз уж миру завтра придет конец, Глен подумал, что у него не будет другого шанса спросить Шинью. Следовательно…

— Эй, Шинья.

— Да?

— Почему ты здесь?

Шинья улыбнулся ему.

— Потому что это любовный отель.

Глен посмотрел на него и тоже засмеялся.

— Ну, тогда ясно.

— Ха-ха.

— Скажи мне. Почему?

Шинья задумался. Он, разумеется, понял смысл этого вопроса. У него не было никакой необходимости оставаться с ними. Он не должен помогать им. Шинья был сиротой, поэтому ему нечего было защищать, и он верен лишь роду Хиираги, к которому принадлежит. Даже если предположить, что он предал главный род ради мести, это может быть преувеличением. Ведь их история вовсе не о мести. Если завтра наступит конец света, то на месть нет времени. Тогда, если мстить некогда, они самостоятельно смогут спасти целый мир? Тоже нет. У него не было силы на то, чтобы спасти мир. У него не было такой информации. Тем не менее, он просто объявил, что он заодно с Махиру, и ждал, когда она выйдет на связь, чтобы продолжить путь. Но если бы кто-то спросил, есть ли смысл в его действиях, оказалось бы, что никакого смысла вообще нет. Это безумие. Думать подобным образом, решиться на предательство Хиираги…

— Почему ты следуешь за мной?

Шинья ответил:

— У меня не было намерения следовать за тобой. Ты просто оказался рядом со мной.

— В погоне за Maхиру?

— Ах, да, — простонал Шинья, он словно снова об этом задумался. — Но я больше не гонюсь за Maхиру.

— Ты ее жених.

— Слушай, Глен, она вообще-то переспала с другим мужчиной…

— Ты не должен сдаваться только из-за этого.

— И это ты мне говоришь?

Повисло неловкое молчание. Затем Глен вздохнул и усмехнулся. Канун Рождества. Два парня сидят на диване в отеле для свиданий и обсуждают женщину, которая во много раз во всем превосходит их обоих.

— Я устал.

Когда Глен произнес эти слова, Шинья рассмеялся.

— Разумеется. Но нам все еще следует быть терпеливыми в течение следующих двадцати пяти часов.

— Можно ли предотвратить разрушение мира?

— Если у нас получится остановить это, мы станем героями.

— Как думаешь, это реально?

— Мы даже не знаем, как именно произойдет разрушение.

— Мир сгорит дотла.

— Что? На рассвете?

Глен снова тихо хохотнул. Затем он продолжил:

— Может быть, ты переживешь этот рассвет.

— Мы спасем мир.

— Ах. И выживем.

— Ага.

— Будет ли это легко?

Шинья выглядел очень усталым. Он снова полузакрыл глаза.

— Может быть. Жизнь — сложная штука. Я не знаю, у меня нет никакого опыта.

— О, это так?

— Мы стараемся изо всех сил.

— Ага.

— Я не знаю точно, но мы можем спасти мир от разрушения.

— Из твоих уст это звучит так просто — спасти мир.

— Ха-ха. Ты прав. Что ж, нам нужно постараться.

— Ага.

— Мы должны упорно стремиться к нашей цели все вместе как друзья. По крайней мере, вместе мы все преодолеем, — Шинья вытянул руку вперед. В этом любовном отеле…

На кровати лежала проснувшаяся Мито и наблюдала за ними. Шигурэ, Саюри и Гоши тоже проснулись. Разумеется. Эти придурки, Глен и Шинья, громко разговаривали о том, что мир сгорит дотла на рассвете, и всех разбудили. Ребята переглядывались. Девушки и парень, которых Шинья назвал своими друзьями, смотрели прямо на них. В ответ на эти взгляды Глен попытался что-то сказать, но он был прерван Гоши:

— Ах, кстати, если ты сейчас скажешь, что жалеешь об этом, я убью тебя.

Глен промолчал. Затем Mитo обратила на него взор:

— Это судьба, Глен. Разумеется, это судьба. Мы — отряд, и вместе мы спасем этот мир.

Она сказала так. Судьба. Друзья. Она тоже была его другом. Друзья, друзья, друзья. Если миру завтра придет конец, сколько смысла осталось в словах «судьба» и «друзья»? Но Саюри тоже заговорила:

— Я — Ваша последовательница, и поэтому я против того, чтобы называться Вашим другом. Я уже посвятила свою жизнь Глену-сама, поэтому, пожалуйста, не говорите о сожалениях.

Вдобавок Шигурэ кивнула:

— Я полностью согласна с Саюри. Даже если я умру сегодня, даже если члены моей семьи и мои товарищи будут убиты завтра, даже если весь мир сгорит дотла… Я не буду сожалеть о том, что следовала за Вами.

Глен посмотрел на своих друзей и подумал: «Что это было?»

Неужели все это стоит их жизней? Он вообще ничего не понимал. Отношения, сложившиеся между этими шестерыми школьниками, можно было описать так: они просто сели на поезд, даже не зная о том, куда они направляются. Или же они встретились благодаря судьбе? Конечно, они доверяли друг другу. Значит, пока они вместе, они смогут предотвратить катастрофу и уничтожение мира. Они сотворят чудо и преодолеют испытания, выпавшие на их долю в Сочельник. И переживут Рождество. Если Глен сможет выжить, он похвалит себя, но только самую малость.

И тут же его мобильный телефон зазвонил. Всеобщее внимание вмиг сосредоточилось на нем. Он поднял мобильник, лежащий на диване. На дисплее мигало уведомление о входящем вызове. Время, отображаемое выше, — 22:35. Он знал, что ему звонит Махиру. Наконец-то он вступил в контакт с ней. Завтра наступит конец света. В лучшем случае осталось двадцать пять часов. Если он нажмет кнопку «Ответить», последняя шестеренка начнет вращаться. Если он нажмет кнопку «Ответить», он больше не сможет скрываться от целого мира в отеле для свиданий. Но он свяжется с Maхиру. Значит, это конец их мирного и спокойного времяпрепровождения. Это конец. Им удалось перебить врагов, сбежать и спрятаться в этом отеле, но финальная битва начнется совсем скоро. Глен посмотрел на кнопку «Ответить» и сказал:

— Ребята, вы готовы морально?

Его друзья переглянулись. Никто из них не был морально готов. Даже он сам не был готов. Но все смотрели на него. Глен выдержал их взгляды и снова начал:

— Ребята…

Просто так вышло, что они попали на один поезд и поверили друг в друга. В одном лишь взгляде, который он бросил на своих друзей, так внезапно появившихся в его жизни, отразились все его мысли, ожидания, тепло их тесных дружеских отношений. И они позволили ему говорить об этом с самоуверенной улыбкой на губах:

— Вы все — идиоты. Слишком поздно сожалеть о чем-либо. Я не знаю, как это сделать, но мы сами спасем этот мир. Это судьба. Наше предназначение. На эти последние двадцать пять часов доверьте мне свои жизни.

Никто не возражал против этого.

— И я доверю свою жизнь вам.

Никто не возражал ему.

— Так. До тех пор никто не должен умереть. Мы никого не потеряем и все вместе спасем мир. Мы отпразднуем Рождество двадцать шестого числа.

Никто из них не возражал против такого безрассудного плана, потому что все они были идиотами.

— И вы согласны с тем, что потом нам придется есть уцененные нераспроданные рождественские торты?

В ответ на этот вопрос ребята закивали.

Начинается. Финальный бой. Глен еще раз посмотрел на свой мобильный телефон. Нажать, чтобы закончить. Нажать, чтобы начать. И он нажал кнопку «Ответить». В тот же момент шестеренка, завращавшаяся к приближению апокалипсиса, заскрипела. Последствия его выбора вскоре стали очевидны. Бам! Взрыв раздался с первого этажа отеля. Посетители, женщины и мужчины, закричали. Началось. Враг вторгся в отель. Его друзья вдруг зашевелились.

— Я призову иллюзию! Никто не умрет! — закричал Гоши. Саюри вышла вперед:

— Я заблокирую вход…

Прервав ее, Шинья рявкнул:

— Нет, отступайте! Я вас прикрою!

У Шиньи был «Черный Демон». Он куда сильнее Саюри и Шигурэ. Если враги, которые прорвались через вход, окажутся сильны, то есть шанс, что Саюри и Шигурэ мгновенно будут убиты. Поэтому Шинья в одиночку бросился к двери. Он держал свою штыковую винтовку, обычно используемую в дальнем бою, и стоял во главе боевого построения. Но на самом деле позицию лидера должен был занимать Глен, чьи навыки сражения на близком расстоянии были куда лучше.

— Пожалуйста, заверши вызов в ближайшее время, — сказал ему Шинья.

В то же время Шигурэ прикрепила бумажные талисманы-заклинания на четыре кинжала кунай. Они пронзили оконное стекло. Окна в этом отеле не открывались, подобные меры были приняты для предотвращения самоубийств.

— Взорвись! — приказала Шигурэ. Заклинания взорвались. Стекло разлетелось на кусочки. Мито, которая была рядом, выглянула на улицу:

— Черт! Враги уже здесь! — едва она сказала это, то тут же бросилась в бой.

Mитo на кулаках дралась с врагами, пытающимися проникнуть в комнату через окно. Саюри и Шигурэ тоже сражались с солдатами «Имперских Демонов». Шинья охранял вход, наводненный неприятелем. Все снова повторилось. Битва, как и в последние тридцать часов. Кровавые убийства снова начались. Но Глен хотел видеть своих друзей. Он приложил мобильный телефон к уху. Он верил в своих друзей и поэтому сосредоточил все свое внимание на звонке. Он усилил свой слух проклятием «Кидзу». Теперь он мог расслышать фоновый шум с того места, откуда ему звонили. Он должен добыть как можно больше информации, чтобы догнать и превзойти Махиру. Он услышал голос, доносящийся из динамика:

— Глен, — это была Maхиру.

Может быть, он сконцентрировался слишком сильно, так как голос эхом отдавался в его голове, как будто она шептала прямо в его ухо. У нее был благозвучный приятный голос, очаровывающий простых людей и резонирующий в воздухе. Но так было с давних пор.

— Эй, Глен, — Махиру снова назвала его имя. Он ответил:

— Ты поздно вышла на связь. Вчерашним вечером…

Тем не менее, она прервала его:

— Девушкам требуется много времени, чтобы подготовиться.

— Даже так…

— Если хочешь, можешь прийти ко мне.

— Я не экстрасенс, я не знаю, где ты.

— Ну, тогда стань экстрасенсом ради меня.

Если бы он мог, он стал бы им. Обрести способность видеть будущее. Обрести силу, чтобы предотвратить гибель его друзей. Но этот мир устроен иначе. Он был не гением, а слабым человеком, и он мог лишь преодолевать ступени этой лестницы одну за другой. Он по-прежнему рисковал жизнями своих друзей. Важных для него друзей. И именно поэтому он сказал:

— Мне некогда становиться экстрасенсом. Пожалуйста, подожди следующей возможности.

Тогда Maхиру с печалью сказала:

— Даже если мир уже обречен? Глупый Глен. Мой Глен — милый черепаший король… Мир будет разрушен. Следующего шанса не представится, Глен.

Он сосредоточил свой слух. Прислушался к ее дыханию. Он пытался различить фоновые шумы, хоть что-нибудь, что подсказало бы ему ее истинное местонахождение. Кроме того, он прислушивался к помехам на линии, свидетельствующим о том, что их кто-то подслушивает. Но их разговор мог слышать только он благодаря проклятию, усиливающему его слух. Глен произнес:

— Но, Maхиру, я предал всех ради тебя и объявил во всеуслышание, что я на твоей стороне.

— И что? Тебе нужно вознаграждение?

Раздался шелест. Шурх-шурх. Он услышал какой-то слабый звук. Очень тихий, но отчетливо различимый. Шорох, шорох. Будто какой-то механизм задевал что-то другое. Что это было? Где она?

— Ах, вознагради меня.

— Ты уже получил свою награду.

— Неужели?

— Да, мистер Принц-на-белом-коне. Жизнь такая трудная. Жизнь без отчаяния. Мне все еще важно думать об этом.

Шелест. Шурх-шурх. Что-то двигалось. Словно вращалось. Что-то где-то размеренно вращалось. Где она? Нужно представить. Подумать, где она может находиться. Она продолжала:

— Ну же, принц, разбуди меня поцелуем и помоги мне.

— Я буду твоим принцем.

— Ха-ха, ты — черепаха.

— Я уже бегу к тебе.

— Глупая черепаха. Почему ты еще не со мной?

Шурх-шурх. Что это за звук? Нужно предположить. Звук вращения мотора. Это кондиционер? Потолочные вентиляторы, звук вращения их лопастей? Вот что пришло на ум Глену. Он прав? Если это так, то где может находиться то, о чем он только что подумал?

Слушай внимательно. Прислушайся. И представь себе. Сосредоточься на фоновом шуме того места, где она находится. Это явно огромное пространство, наподобие спортивного зала. Неужели там где-то в вышине медленно поворачиваются лопасти огромного потолочного вентилятора?

— Скажи мне, где ты. Я защищу тебя.

— Ты не можешь меня защитить.

— Зачем тогда ты мне позвонила?

— Ха-ха!

Печаль. У нее был такой голос, словно она вот-вот заплачет.

— Ты хочешь, чтобы я пришел и защитил тебя, не так ли?

— Даже если уже слишком поздно, я хотела услышать твой голос.

— Нет. Ты хочешь увидеться со мной.

— Ха-ха…

— Maхиру.

Она смеялась.

— Maхиру.

Смех ее отдавался эхом. Она, казалось, смеется сквозь слезы.

— Глен! — кто-то закричал. Это был голос Шиньи. Глен открыл глаза. В комнате творилось что-то невообразимое. Пол был залит кровью. Кровью врагов и его друзей. Кто-то вонзил меч в плечо Шиньи. Он пытался защитить Глена и принял на себя удар.

— Шинья…

— Прости, я не смог защитить…

В то же мгновение Глен вытащил свой меч. Он тут же убил солдата, ранившего Шинью. Он продолжал убивать врагов, нападавших на них. Шинья сказал:

— Извини за беспокойство. Но я смогу удерживать их и без твоей помощи…

Mитo крикнула:

— Я продержусь еще две минуты!

Тогда Гоши завопил:

— Моей иллюзии хватит только на три минуты! Поэтому быстро…

Определи ее местоположение.

Гоши снова ринулся в бой. Одежда на Саюри и Шигурэ тоже была окровавлена. Шинья помогал своим друзьям, прикрывая их выстрелами. Тем не менее, казалось, что против такого количества врагов и он продержится не более трех минут. Через три минуты его друзья умрут. Глен смотрел на них.

— Maхиру, — он в очередной раз назвал ее по имени, но она рассмеялась.

— Тебе не хватит времени? Ты защищаешь другую женщину? Ну, тогда я скажу тебе. Я не справлюсь одна. По-прежнему ли я — твоя цель? Я скажу тебе.

И она назвала ему свое местонахождение. Она была в Токио, Гинза, Чуо-ку. Лаборатория в Гинза, находящаяся в собственности секты Хякуя. Этот звонок — приманка. Там их ждет засада. Ее слова были ложью. Глен уже владел информацией о крупных лабораториях в ведении «Храма Хякуя» в Токио. Лаборатории, проводящие запретные исследования, были уничтожены вампирами. Глен уже знал все: структуру этой лаборатории и какого рода исследования проводились в научно-исследовательском институте в Гинза. И именно поэтому он понял: Maхиру находится не в Гинза.

Шорох. Шурх-шурх-шурх. Внимательно прислушайся к этому звуку. Слушай, думай о том, откуда исходит звук.

Те, кто их подслушивал, вероятно, не слышали этого. Только Глен слышал этот шелест. Сообщение от Maхиру. Казалось, она находится в очень большой комнате. Скорее всего, даже где-то под землей. Потолочный вентилятор медленно вращал свои лопасти. Обычные учреждения не оборудовали свои помещения такими огромными вентиляторами, но у организации национального масштаба наверняка имеются такие устройства. Штуковина, которая вентилирует чрезвычайно большое количество воздуха. Семь вентиляторов? Он слышал шорох их лопастей, поворачивающихся попеременно. Нет, это может быть наваждением, иллюзией, галлюцинацией, которую наколдовала Махиру, создавая звуки, которые ему кажутся знакомыми. Тем не менее, у него не было другого выбора, кроме как поверить ей. Глен вспомнил всего четыре места, где можно было найти такие большие потолочные вентиляторы, — Сибуя, Уэно, Икебукуро, Роппонги. Но только в Уэно и в Икебукуро были подземные лаборатории. И в подземной лаборатории Икебукуро было семь потолочных вентиляторов. Другими словами, Махиру была в подземной лаборатории в Икебукуро, находящейся в ведомстве секты Хякуя, где в основном проводились исследования «Последнего Серафима». И прямо сейчас Глен слушал Maхиру. Если бы их никто не атаковал, они бы за полчаса добрались до Икебукуро на автомобиле. Глен все еще может успеть в канун Рождества. Но это будет нелегко. Прямо сейчас Глен и его отряд объявлены в розыск. Они — преступники, восставшие против целого мира. А Сибуя — место дислокации войск «Имперских Демонов». Даже покинуть этот район будет трудно. Но…

— Хорошо. Я отправлюсь в Гинза, — сказал Глен.

— Да. Приходи. Если мы договорились, то…

— Тогда я завершаю вызов.

— Ага. Ах, Глен.

— Что?

— Еще немного. Ах, еще немного времени… Хочу послушать твой голос, — она сказала это таким тоном, словно разговаривала с ним в последний раз. Может быть, она думала, что он так и не догадался о ее истинном местоположении в Икебукуро. Если бы он не понял ее подсказку, то, конечно, это был бы их последний разговор. Если мир действительно будет разрушен завтра, то это будет их последняя встреча. Но Глен продолжил:

— Это не конец.

Она вздохнула. Вздох облегчения. Ее голос был хриплым и дрожащим, срывающимся так, словно она терпела сильную боль.

— Я направляюсь в Гинза. К тебе.

— Ага. Хорошо, — ее голос дрожал. Как будто она сдерживала слезы.

Может быть, она думала, что их встреча невозможна, что ей лучше знать об этом. Если бы эта встреча была последней… Он должен отправиться в Икебукуро. Пока они будут добираться туда, их, безусловно, никто не догонит. Глен не мог спросить ее, почему она плачет. Этот разговор могли подслушивать по всему миру. Даже враги. Нет, он теперь не знал, кто его враги. Но если он не пойдет туда… Он должен отправиться к ней.

— Я завершаю вызов.

— Ах, подожди, — шепот Maхиру звучал так, словно она была на грани слез.

— Отключаюсь, — но Глен так и не нажал кнопку «Завершить». Он прижал телефон к левому уху и взмахнул мечом. Проклятие, усилившее его слух, затопило его тело. Он убил троих вражеских солдат, целившихся в Шинью. Шинья спросил, отстреливаясь:

— Maхиру?

— Гинза.

Гоши, Саюри и Шигурэ сражались с теми, кто пытался проникнуть в комнату через окно. Саюри сказала:

— Отступаем!

Глен закричал:

— Я заберусь на крышу!

Он выпрыгнул из окна и взобрался по оконной раме до самого верха на крышу отеля. Глядя сверху вниз на улицу Хяккендана, Глен понял, что отель окружен военной техникой «Имперских Демонов», сформировавшей блокаду. В небе виднелось шесть вертолетов. Шум лопастей вертолетных винтов, рассекающих воздух, действовал на нервы. Очень громко. И тут из динамика мобильного телефона, который Глен прижимал к уху, раздался голос. Он был тихим, едва различимым, потому что Глен больше не концентрировал проклятие на одном лишь слухе, или потому, что вокруг действительно было слишком шумно. Он расслышал едва уловимое:

— Глен, спасибо. Ты был смыслом моей жизни, моей причиной жить до сегодняшнего дня. Я люблю тебя, Глен. Я люблю тебя.

И Глен ответил ей:

— Заткнись. Я иду к тебе, поэтому, пожалуйста, подожди. Это еще не конец.

Услышав это, Maхиру некоторое время молчала.

— Хорошо. Я жду! — ответила она. Обещание не будет сдержано. Или это лишь она так думала. Глен сбросил вызов.

— Мне очень жаль. Я собирался что-то сказать… — он выбросил мобильный телефон, более не нужный, потому что было последнее сообщение от нее. И последняя битва продолжилась.

Вдруг раздались выстрелы. Шинья, забравшийся на крышу следом за Гленом, развернулся, отстреливая по одному врагов, пытающихся забраться в здание. Спиной Шинья прижался к спине Глена и произнес:

— И что? Что нам делать? Отсюда будет трудно выбраться.

Глен огляделся. Численность врагов стремительно увеличивалась. За ними также вели наблюдение с неба. Каждый их шаг отслеживался неприятелем. Каждый шаг предателей, которые убивали своих товарищей. Они убивали своих друзей. Остался ли смысл в их жизнях? У Глена не было лишнего времени, чтобы подумать над этим вопросом. Иначе он будет убит. Их противники всерьез вознамерились уничтожить предателей. Глен атаковал солдат, а затем повернулся к Шинье:

— Каков твой план?

Шинья ответил, покрепче перехватывая винтовку:

— Игнорировать врагов. Бежать с нашими друзьями в направлении на десять часов. Затем попасть на крышу соседнего здания…

— Не подходит. Противник не настолько глуп. Нам преградили все пути отступления.

— Тогда что ты предлагаешь? В конце концов, все, что нам нужно сделать, — прорваться сквозь них.

— Ты можешь сделать это?

— Может быть. Разве ты этого не хочешь?

У них не было иного выбора. Тем не менее, выбраться невозможно, врагов слишком много. Они должны перебраться на следующее здание. Оно ближе к Гинза. Но они добрались бы быстрее, если бы спустились с крыши на землю. Им нужно попасть к следующему зданию и оттуда направиться к Гинза. Даже если Глен знал, что противник заблокировал этот маршрут, они должны пройти через это. Невозможно вечно сражаться в их нынешнем положении. Но самая короткая дорога пролегала не по земле. Глен сказал:

— Шинья.

— Что?

— На самом деле она в Икебукуро.

— А? — Шинья выстрелил и обернулся, чтобы посмотреть на него.

— Да. Она передала тайное сообщение.

— Тайное?

— Ты ее жених.

— А то я не знаю.

— И? Ситуация хоть немного изменилась?

Разумеется. «Имперские Демоны» послали солдат в Гинза, чтобы остановить Глена и его отряд. То есть, им было бы трудно прорваться на пути в Гинза. Но их маршрут лежал отнюдь не в сторону Гинза.

— Давай уничтожим вертолеты. Как думаешь, мы сможем нанести максимальный урон врагам?

И тут же Шинья сконцентрировался и посмотрел вверх на небо. Он сузил глаза. Лицо его приняло пугающее выражение, и он прищурился еще сильнее. Проклятие обострило его зрение до предела. Он не двигался. Глен хладнокровно уничтожал всех, кто приближался к неподвижному Шинье. И тут Шинья заговорил:

— Черт. Мы должны сделать это, чтобы спасти мир. Мы просто убийцы.

— И?

— Шесть вертолетов.

— Действуй.

— Я сделаю три выстрела в направлении на девять часов.

— Хорошо.

— Ты уверен в том, что мы должны сделать это? Потому что я думаю…

Глен прервал его:

— Я верю в тебя.

Шинья огляделся и сказал лишь:

— Ты отвратительный.

— А ты шумный.

Ха-ха. Ну, он верил в него. Потому что у запуганного ребенка было мало друзей. Сколько им лет? Они все еще обзывают друг друга так по-детски.

— Сделай это. Быстро. Уничтожь вертолет, это собьет врага с толку. Встретимся на улице Яматэ. Иди.

Рядом с ним стоял Шинья, и он был серьезен.

— Нет, подожди восемь секунд. Семь, шесть…

Глен поднял голову и закричал:

— Ребята! Mитo, Гоши, помогите Шинье! Саюри…

Саюри завизжала:

— Глен-сама!

Среди этого хаоса раздался спокойный голос Шиньи:

— Два, один. Вперед, Глен. Бах.

Тут же пуля вылетела из дула его винтовки, принимая форму огромного белого тигра. Белый тигр поразил вращающиеся лопасти вертолетного винта. Вероятно, Шинья определил нужное время, нацелился в определенный вертолет и вычислил, под каким именно углом нужно нанести удар. Все это было сделано для того, чтобы заставить вертолет рухнуть. Геликоптер сильно покорежило, и он упал меж двумя зданиями, повреждая их облицовку. Шинья чуть сдвинулся в сторону, еще раз выстрелил, и очередная пуля устремилась к цели.

— Бах.

Второй вертолет врезался в здание с другой стороны. Там находилось очень много врагов. Шинья выстрелил еще раз, и Глен уже не смотрел на него, он не видел, куда полетел заряд. Но он знал Шинью и был уверен в том, что пуля достигла цели. Итак, он позволил проклятию завладеть всем своим телом и расширить свои физические возможности.

— Пойдем, Шинья.

— Ремень. Схватись за него.

Глен тут же осторожно схватил Шинью за ремень на поясе, приподнял его, крутанулся вместе с ним, размахиваясь, и подбросил его в небо в направлении на девять часов.

— Снова ввысь.

— Кто сказал?.. — закричал Шинья в воздухе, продолжая стрелять. Mитo и Гоши тоже завопили:

— Шинья-сама!

— Вы летите?!

Они что-то кричали, проносясь мимо друг друга, и Глен на бегу пристегнул меч к поясу. Ребята бросились бежать по крыше, а в нем концентрировалась сила его меча. В ножнах. В лезвии. В теле. В сердце. Пока он убегал, он накапливал демоническую силу. Он мог слышать, как проклятие распространяется по всему его телу. В его сердце раздался голос. Голос демона.

— Демон. Ты станешь демоном. Я прошу об этом. Так легко превратиться в демона. Как такой кровожадный одержимый убийца может оставаться человеком?

Перед ним были вражеские войска. Он вытащил меч из ножен, прикрепленных к поясу, чтобы разом забрать десятки человеческих жизней. Но вместе с мечом из ножен на свободу вырвалась его злоба. Его желания овладели им. Его привязанности охватили его сердце. И каждый раз умирали люди. Смерть. Убийство. Разрушение. Есть ли у него причина убивать? Нет, для убийства никогда нет причин. Это было просто желание. Только желание выжить в этом мире. Это желание взяло верх. Демон хотел завладеть его телом, сердцем и разумом.

У него не было никаких причин. Никаких обязательств. У него не было оснований сдерживаться. И он, по-прежнему одержимый своей человечностью, убивал людей. Ради себя самого. Ради своих друзей. Чтобы выжить. Уничтожив бесчисленное количество солдат, он посмотрел на небо. Белки его глаз уже окрасились черным цветом. Его глаза горели желанием, и он видел все. Пилот оставшегося вертолета наблюдал за ним со страхом, как будто смотрел на отвратительного монстра. Глен подпрыгнул на невероятную высоту. Очень, очень высоко. Это было бы невозможно, если бы он остался человеком. Нет, он прыгнул на огромную высоту, и такой прыжок во много раз превосходил возможности обычного проклятия «Кидзу». Глен подпрыгнул и оказался в кабине вертолета. Пилот закричал:

— M-монстр…

Глен тут же перерезал ему глотку. Он снова убивал. Он забирал у людей их жизни. Он почувствовал отвращение. Но это было приятно. Демон пытался овладеть им. Вертолет потерял управление, но в кабине были еще враги. Они попытались атаковать Глена, но он убил их всех. Он уселся в кресло пилота и схватил ручку управления. На расстоянии от него был еще один вертолет, и Глен планировал уничтожить и его. Для этого нужно было врезаться в него так, чтобы нанести колоссальный ущерб врагу. Глен надеялся на то, что на улице Хяккендана не осталось гражданских. Когда такая битва в самом разгаре, обычным людям лучше уносить ноги. Иначе они умрут. Свидетели будут убиты, потому что у них была информация. «Имперские Демоны» часто так делали. Но сегодня никто не сможет распоряжаться этой информацией. Глен смотрел на отель из кабины вертолета, и внизу было страшное зрелище.

С перекрестка в Сибуе, который считался местом с наиболее плотным трафиком во всем мире, открывался великолепный вид на сияющие улицы, украшенные к Рождеству. И прямо под вертолетом, управляемым Гленом, на торговой улице Хяккендана, славящейся своими любовными отелями, валялись обломки нескольких разбитых вертолетов, и полыхало ярко-красное пламя. Глен потянул ручку управления, врезался во второй вертолет и направил свой к земле, чтобы уничтожить его. Вертолеты рухнули туда, где находилось войско вражеских солдат. Глен выпрыгнул из кабины до того, как его геликоптер разлетелся на части. Тут же раздались мощные взрывы. Топливные баки вертолетов начали взрываться, словно в цепной реакции, пламя охватило здания, в которых остались люди. Глен слышал крики, доносящиеся отовсюду. Люди умирали, даже если он не нападал на них. Они все умирали один за другим. Саюри и Шигурэ подбежали к нему. Войска противников поредели до такой степени, что теперь ребята могли сбежать. Саюри прошептала:

— Потрясающе.

Было ли это дополнением? Или она говорила о методах, выбранных ими ради выживания? Прозвучало самоотверженно. Это слово емко описывало их уродливые жизни. Шигурэ сказала:

— Но чтобы добраться до Гинза…

Прервав ее, Глен произнес:

— Нам нужно в Икебукуро. На улицу Яматэ.

Шигурэ ахнула. Саюри принялась прокладывать маршрут в Икебукуро,

— Глен-сама и вправду потрясающий… Мы поняли. Значит, нам точно не в Гинза.

Но, разумеется, она быстро среагировала. Они все оказались в этой ситуации. У них не было иного выбора, кроме как отправиться в Икебукуро. Они не могли позволить всему закончиться прямо здесь. Если они сдадутся и откажутся от своей цели, то тут же погибнут. И поэтому Глен вместе со своими друзьями снова бросился бежать, пытаясь перегнать конец света.

***

Двадцать часов спустя. Двадцать пятое декабря. Рождество. 18:20. Пошел снег, мягко укрывая землю. Это было удивительно — снег на Рождество в Токио. Возможно, такое произошло впервые за последние десятилетия.

— Потрясающе. Белое Рождество, — пробормотал Сайто. Он остановил машину, выглядывая на улицу через лобовое стекло.

Но никакого ответа на его реплику не последовало. Он посмотрел на пассажирское сиденье. Там сидел мальчик, отстегнувший ремень безопасности, он выглядел так, словно отвергал весь мир, обнимая свои колени. Сайто пожал плечами и вышел из машины. Они подъехали к детскому дому Хякуя. После того, как вампиры уничтожили все лаборатории секты Хякуя, в мире остался только этот научно-исследовательский институт. Оглядывая здание приюта, Сайто сузил глаза.

— Ведут себя как обезьяны. Даже если скоро наступит конец света, во всем должен быть контроль.

Он думал о своих бывших товарищах. О вампирах, которые жили целую вечность. Но прямо сейчас его не волновало подобное. Он обратил взор на переднее пассажирское сиденье. Мальчик по имени Aманэ Юичирo выглянул в окно и запер двери автомобиля изнутри.

— Ну и что это? — Сайто рассмеялся. Он сунул руку в карман, вытащил ключи и открыл дверь. Тогда Юичиро снова как можно скорее заперся со своей стороны. После того, как замок несколько раз открылся и закрылся с каждой стороны, Сайто не выдержал. — Достаточно.

Сайто открыл дверь, едва не выломав замок. Юичиро лишь ахнул, и Сайто улыбнулся.

— Выходи. Мы приехали. Поторопись. Снег холодный, возьми шарф. Лучше надень его, не то подхватишь простуду.

Юичирo проигнорировал его. Тогда Сайто взял шарф, бросил его мальчику и начал оборачивать его шею мягкой полосатой тканью.

— Не прикасайся ко мне! — он вдруг закричал на Сайто и ударил его, но тот даже не возражал. Пока Юичиро молотил кулачками по его груди, сминая его строгий черный костюм, Сайто продолжал наматывать шарф на его шею, а затем крепко схватил мальчишку.

— Эй! Отпусти меня!

Игнорируя его вопли, Сайто за руку стащил его с пассажирского сиденья.

— Отпусти меня, старик! — сердито крикнул Юичиро.

«Старик»… Услышав это слово, Сайто неосознанно вздохнул. Разумеется, он был очень-очень старым. Ведь он прожил более тысячи лет.

— Отпусти!

Сайто улыбнулся.

— Да, да. Я отпустил бы тебя, даже если бы ты этого не сказал. Вот твой новый дом.

Он закрыл дверь машины, чтобы Юичиро не забрался в салон снова. Мальчик заорал:

— У меня нет дома!

— Ну, твой дом сгорел дотла. Кроме того, твои родители тебя не любили. Они собирались убить тебя.

Выражение лица Юичиро слегка изменилось. Он выглядел так, словно вот-вот расплачется. Какое невинное дитя. Даже несмотря на то, что родители хотели убить его, он все еще любил их. Сайто подумалось, что этот эксперимент увенчался успехом. Он с холодностью посмотрел на Юичиро.

— Но это нормально. В приютах живут дети, которых ненавидели их семьи.

Юичирo схватил Сайто за руку и отвернулся. Он плакал.

— Мне не нужна семья! — сказал он.

И Сайто его понимал. У него тоже не было семьи. Он пережил это. Воспоминания о далеких временах. Обрывки прошлого. В то время, когда он был человеком. Очень давно. У него тогда были семья и близкие. Они были важными для него людьми. Они были ему необходимы, и пришел день, когда он потерял их всех. Счастье приходит вместе со страхом потерять его. Если ты счастлив, то тебе страшно. Чем сильнее страх, тем больше счастье. Вот и все. Если он устал от своей жизни, то не должен просить о таком счастье. Сайто знал об этом. Даже если Юичирo кричал о том, что ему не нужна семья…

— Семья тебе не нужна. Пойдем. Ты будешь жить здесь.

Сайто… Нет, сама судьба распорядилась так. И с этим началась история об утрате. Шестеренки судьбы завращались благодаря глупости и одержимости юных. Благодаря тому, чего вампиры уже лишились.

— Добро пожаловать в детский дом Хякуя, Aманэ Юичирo, — сказал Сайто.

И, казалось, сама судьба, наблюдающая из-за кулис, привела его сюда. В окне приюта показался ребенок. Это был один из самых умных испытуемых, мальчик с хорошо развитой интуицией. Сайто повернулся в его сторону. Еще один подопытный кролик прибыл в детский дом. Мальчик по имени Микаэла смотрел на них. Сегодня был день Рождества. Белое Рождество.

— Ах, сколько осталось этому прекрасному, но уродливому миру? Интересно, сколько часов осталось до его гибели?

Мобильный телефон в его кармане завибрировал. Снова и снова поступали уведомления. Скорее всего, ему прислали отчет. Из разных частей Токио прямо сейчас поступали отчеты о том, что должно было случиться во время апокалипсиса. Но ему больше не нужны эти сведения. Сайто посмотрел на небо. В воздухе кружился снег.

— Ах, я опоздал. Сегодня я не смогу спасти мир. Значит, я должен подготовиться к будущему.

Юичирo, топчущийся рядом с ним, негромко шмыгнул носом. Сайто с теплотой улыбнулся ему.

— Давай зайдем внутрь. Не то ты действительно простудишься.

И Юичирo вошел в сиротский приют Хякуя.

***

Двадцать пятое декабря. Рождество. 19:20. Снег, падающий с неба, быстро покрывал землю. На машине путь из Сибуя в Икебукуро занял бы всего полчаса, но сегодня дороги были перекрыты. Прошел двадцать один час с тех пор, как Глен снова вступил в бой. Тем не менее, он все еще следовал в Икебукуро. В настоящее время они находились в Синдзюку. До Икебукуро идти еще столько же. Они убивали людей, которые преследовали их, убегали, скрывались, чтобы быть обнаруженными, прятались, чтобы их находили… Наконец, они оказались на перекрестке недалеко от железнодорожной станции Синдзюку Го-Чомэ. Сколько солдат он убил за сегодня? Нет, почему они до сих пор сражаются за свое выживание? Шестеро уставших школьников в окровавленной одежде бежали по дороге. Автомобилей не было видно. Дорога, как оказалось, заблокирована. В Сибуя из-за взрывов резко сократилось количество врагов, и ребятам удалось добраться до Синдзюку. Также уменьшилась частота нападений на них. И, наконец, они достигли своей цели. Они шли не в Гинза, а в Икебукуро. На дороге появилось несколько черных минивэнов. Это была засада. Но, если они не прорвутся через нее, то не смогут добраться до места назначения. Они были на полпути, но на это уже ушло более двадцати часов. Если они намерены добраться до Икебукуро, то им придется бежать еще двадцать часов, и Рождество к этому моменту закончится. Шинья вдруг остановился.

— Ребята, подождите немного. Давайте передохнем, — выдавил он. Затем он обратил взор на другую сторону перекрестка, где противник устроил засаду. — Эй, Глен.

Он поднял голову. Он уже знал, о чем думает Шинья. Нужно найти способ пробиться через эту засаду. В этой ситуации у них было всего несколько вариантов. Но, так как он знал об этом, Глен не ответил.

— Глен!

— Пойдем в обход. Выберем другой маршрут.

— У нас мало времени. Ты понимаешь это?

Его друзья тоже переглянулись. Разумеется, он понимал. Даже кратчайшую дорогу к Икебукуро было трудно пройти, и это отняло у них много времени. Чтобы преодолеть это препятствие…

— Ну, ничего не поделаешь. Используем приманку, — сказал Шинья. Глен ответил, глядя на него:

— И кто приманка? Я?

— Нет, я. Я притворюсь тобой, Глен. Гоши воспользуется своей иллюзией и поможет мне разобраться с врагами. В то же время ты с девочками минуешь Синдзюку и направишься в Икебукуро. Понятно?

Если Глен согласится на это, Гоши и Шинья будут убиты. Никто из них шестерых пока не умер, и это было настоящим чудом. Они будут уничтожены, если разрушат свое боевое построение. Гоши произнес с присущей ему искренностью:

— Ах, я согласен. У нас нет иного выбора, — он указывал в небесную высь, где кружился снег. — Скоро наступит Рождество.

Mитo, Саюри и Шигурэ посмотрели на него. Они ничего не говорили. По ним и так было понятно, что они согласны воспользоваться любой стратегией, которую предложат парни. Их волосы, лица и тела были покрыты кровью, и все они очень устали. Разумеется, в их нынешнем положении сделать что-нибудь было невозможно. Но это лишь довод.

— Приманку, скорее всего, убьют. Я согласен стать ею, — сказал Глен. Враги столкнутся с двумя приманками. Они будут убиты в ближайшее время. Но Шинья рассмеялся:

— Ах, тебе действительно нужно думать об этом? Во всяком случае через час ты умрешь. Даже те из нас, кто отправится в Икебукуро, будут мертвы в ближайшее время. Но, если никто не успеет добраться до Икебукуро, мир будет уничтожен. Правильно?

Глен процедил сквозь зубы, глядя на Шинью:

— А если Maхиру там нет?

И тут же Шинья с силой ударил его по плечу. Но бледное лицо его украшала глупая ухмылка.

— Не говори ерунды. Maхиру сейчас ждет не меня. Ты уже это знаешь, не так ли? Главный герой сегодняшнего дня — это ты. Ты спасешь наш мир. Это твоя судьба. Ты вчера в отеле толкал такие пафосные речи, так что возьми на себя ответственность за это. Мы верим в тебя. Мы доверяем тебе, и мы умрем за тебя здесь. Поэтому…

Прервав его, Глен сказал:

— Я не просил этого.

— Просил.

— Нет! Я не хочу потерять вас, ребята. Я хочу выжить…

— Но ты не выживешь! Взгляни на суровую реальность. Ты стоишь здесь, беспомощный, как ты можешь выжить?! Я все еще слаб. Даже сегодня. Мне до сих пор не хватает силы. Ничего не поделаешь. Но я должен бороться. Итак, чего ты хочешь? Что ты будешь делать? Что мне делать? Глен, скажи мне, есть ли другой способ выжить?

Разумеется, если бы Глен мог что-нибудь придумать, то ему не нужно было говорить Шинье об этом. Но иного выбора нет. Шинья смотрел на дорогу, прикидывая выбранный маршрут, обозначивая свою цель… Но он не был уверен в том, что сможет добраться до Икебукуро.

— Не может быть. Неужели ты не готов к тому, чтобы мы пожертвовали своими жизнями ради тебя? — произнес Шинья. Глен не мог ответить на это. Ему было неловко, и он посмотрел на ребят. Шинья продолжил говорить. — Ах, я понял. Ладно. Отлично. Я не умру. Я выживу. Я сделаю все возможное, чтобы остаться в живых. Глен, ты тоже выживешь. Ты спасешь этот мир.

Но он умрет здесь. Все знали об этом.

— Гоши. Мы справимся, — сказал Шинья. И Гоши тут же с легкостью создал иллюзию. Колдовство гендзюцу, чтобы создать приманку. Чтобы умереть здесь. Он умрет. Эти парни собирались умереть за Глена.

— Если вас схватят, пожалуйста, тут же сдайтесь, — пробормотал Глен. Гоши и Шинья переглянулись и рассмеялись. Шинья заверил его:

— Не волнуйся, мы не собираемся просто так лишаться своих жизней.

— Ты уверен? Если окажется, что в затее с приманкой нет смысла, пожалуйста, просто сдайтесь «Имперским Демонам».

— Ладно. Надеюсь, если я выживу, наш мир тоже будет спасен.

— Я разберусь с этим.

Шинья улыбнулся ему:

— Ну, тогда не возражай мне. Я прошел через ад и так просто не сдамся. Если ты останешься с нами, то не сможешь стать главным героем этой истории. Даже если мы ничего особенного не сделали, у нас есть наш особенный герой, хоть он и упрямец. Но он может спасти этот мир. Мы хотим облегчить ему работу.

О чем вообще говорил Шинья? Но остальные поняли его. Даже если они понятия не имели о том, как предотвратить апокалипсис, сегодня они старались изо всех сил. С самого их появления на свет этот мир был ужасен. Но, если бы они не сопротивлялись и не стремились бы к своей цели, то было бы еще хуже. Глену так и не удалось ничего сделать, хоть он и прикладывал максимум усилий. Но все станет хуже, если он остановится. Его отец был убит, а девушка, которую он любил, рыдала от боли, потому что судьба вынуждала ее отказаться от всего. Его друзья были готовы пожертвовать своими жизнями ради него и выступить в качестве приманки. Но сегодня он должен стараться изо всех сил. Независимо от того, что именно он принесет в жертву. Его друзья станут приманками, и, даже если они погибнут, даже если сегодня последний день человечества, он должен двигаться вперед.

— Ах, черт возьми, — бросил Глен, позволяя усталости взять верх, и посмотрел на небо.

Шел снег. Действительно, снег был настолько красив, что Глен почувствовал: он уже сыт по горло этой чертовщиной. Шинья и Гоши умрут. Он уже знал об этом. Шигурэ, Мито, Саюри могли умереть. Он тоже мог умереть. Ему не хватало силы. Этого было недостаточно. От Сибуя до Икебукуро расстояние составляло около двенадцати километров. У него не было сил даже на то, чтобы преодолеть эту дистанцию. Шинья назвал его героем, но разве Глен мог сравнить себя с настоящими героями? Глупая черепаха, ползающая по одному и тому же месту. Это ли называется движением вперед? Отказаться от своих друзей. Пожертвовать жизнями своих друзей, мечтать о том, чтобы стать зайцем, подобно Maхиру? Догнать зайца. Одолеть зайца. Поймать зайца, который бежит быстрее, чем кто-либо другой. Шинья вдруг молвил:

— Ладно, мы немножко отдохнули. Гоши, пойдем.

Гоши протянул:

— Ах, давайте обнимемся напоследок. Мито-чан, Саюри-чан, Шигурэ-чан… Я еще жив и хочу получить свою награду.

Тогда Мито произнесла:

— Нет! Перестань говорить глупости!

Ее голос дрожал. Наверное, ей хотелось плакать. Тем не менее, никто не сказал что-то вроде «останьтесь в живых», потому что ребята знали: они все умрут. Шигурэ залепетала:

— Будьте осторожны.

Саюри тоже высказалась:

— Пусть мы провели вместе так мало времени, мне было весело с вами.

Это было их прощание, и все знали об этом. Они больше никогда не увидят друг друга. Глен посмотрел на них и задумался. Он обратил взор на небо и некоторое время раздумывал. Догнать зайца. Поймать зайца. Перегнать зайца. Каков правильный ответ? Есть ли он вообще? Он движется вперед в обмен на жизни своих друзей. Семья, друзья, дружба, искренность, любовь, нежность, слабость… Если он откажется от всего этого, то сможет двигаться вперед? Ускорится ли процесс становления демоном? Тут же в его сердце раздался голос:

— Верно, — это был демон по имени Ноя. — Ты прав, Глен. Я говорил тебе с самого начала. И в итоге ты сам к этому пришел. Если ты хочешь достичь своей цели, ты должен отказаться от всего остального. Глен… Не отдаляйся от меня. Давай станем сильными. Давай обретем больше силы. Чтобы защитить этот мир.

У его желания появился голос.

— Чтобы стать сильным, чтобы защитить их, ты должен отбросить свою слабость и устремиться к своей цели…

Но Глен прервал его и произнес вслух:

— Ах, простите меня, ребята, — он смотрел на небо, нисходящее на землю белым снегом. — Нет. Я слаб, и слабость нельзя отбросить.

Так он сказал. А потом повернулся к ним. Его друзья переглядывались, на лицах их застыло удивление. Естественно, после того, как они принесли так много жертв, им было нечего сказать. Шинья начал было:

— Ладно…

Но Глен перебил:

— Я не хочу потерять своих друзей.

Гоши вдруг издал какой-то странный звук. Mитo, Саюри и Шигурэ выглядели так, словно не знали что делать. Шинья тоже забеспокоился:

— Эй… Ты серьезно? Ты действительно прямо сейчас должен был сказать это?

Глядя в голубые глаза Шиньи, Глен ответил:

— Ах, я знаю. Но никто из нас не умрет по дороге в…

— Достаточно. Мы все обречены. Я убивал своих товарищей. И это мое решение. Но ты сказал, что готов сдаться? Ты шутишь? Ты сдаешься, потому что думаешь, что проиграешь, и поэтому ты убегаешь? — Шинья посмотрел на врагов, ожидающих их за дорогой. Они были бы удивлены. Они не ожидали, что Глен остановится. Если он вдруг решил сдаться, то это нужно было делать раньше. Но Глен повторил:

— Я не смогу спасти мир, если не откажусь от своих друзей.

— Даже если ты примешь меры, мир все равно будет разрушен.

— Но если я решу оставить вас…

— Глен. Мы — покойники. Мы предали Хиираги. Ты так решил. Мы последовали за тобой. Я поверил тебе и последовал за тобой.

— Это была ошибка.

— Черт возьми! Я не хочу сдаваться прямо сейчас, потому что иначе я проиграю…

— Я не говорил, что сдаюсь. Я хотел пойти другим путем.

— Ничего подобного!

— Я не хочу сдаваться.

— Нет! Глен, ты уже сдался! Этот мир всегда был таким, с тех пор, как мы родились! Если мы не будем убивать, нас убьют. Не роняй, если не можешь поднять! Это правило. Поэтому я… — по какой-то причине слезы потекли по щекам Шиньи. Глядя в его глаза, Глен сказал:

— Значит, сегодня последний день человечества. Ты не хочешь отказываться от своей слабости? Но мы говорили о том, чтобы сдаться ей. Потому что мы слабы. Мы обещали друг другу стать товарищами. Мы ошеломляюще слабы, и мы должны ладить друг с другом, потому что такова дружба.

Шинья плакал. Слезы заливали его лицо, и Глен смотрел на него. Взоры девочек и Гоши были направлены прямо на них. Что он мог сказать своим друзьям, которые были готовы отдать свои жизни за него? Глен продолжил:

— Но с нами все иначе. Заяц, который смог отбросить свою слабость, уже убежал. Мы не можем догнать Махиру. Мы все еще в Синдзюку… Но история продолжается в Икебукуро. Тогда что остается нам? Мы, скорее всего, отнюдь не главные герои. Я знал об этом с самого рождения. Кто мы такие? Зачем мы живем? Мы держимся вместе как друзья, мы многим пожертвовали. В конце концов, мы всего лишь сторонние наблюдатели. Мы ничего не добились. Нам остается лишь встретиться лицом к лицу с разрушением нашего мира. Как меня называли? Мусор, не так ли? Я — жалкий пес, который уже даже не гавкает. Ах, это верно. Бесполезная псина. Но даже так… — глядя на своих друзей, в которых он верил, Глен снова говорил им об этом. — Сегодня, если мир погибнет… Даже если нам не удастся предотвратить конец света, я хочу умереть с мыслью о том, что правильно поступил. Я не стану разбивать сердца своих друзей. Я не брошу их. Вот почему я сражаюсь.

Он сказал это. Все молчали. Шинья со злостью смотрел на него. Разочаровались ли они в Глене? Разумеется. Шинья… Они все поверили в идиота. Шинья произнес:

— Мы умрем в любом случае.

— Да.

— Даже если нам удастся сбежать, мы умрем.

— Да.

— Ты — трус.

— Ах, это верно. Если хочешь ударить меня…

Но, не позволив ему договорить, Шинья занес кулак. Он с такой силой ударил Глена по лицу, что тот упал. Перед глазами все поплыло. Мир несколько раз перевернулся и замер. Глен снова погрузился в раздумья. Он что-то сказал о том, чтобы Шинья его ударил. Он сказал что-то, что выставило его безответственным. Он не должен был этого делать. Он поддался панике и нагрубил своим друзьям, пытаясь изменить цель, к которой они стремились. А ведь с самого начала, не доставляя им хлопот, он сделал выбор — отведать рождественский пирог вместе с ребятами. Как и его покойный отец, он не переставал улыбаться. Он не будет убивать своих друзей, и прямо сейчас он хотел, чтобы на его голову снова кто-нибудь наступил, как это сделал Хиираги Тэнри. Потому что его жертва была ничтожна. Если бы он обладал силой, как у его отца, число погибших было бы куда меньше. Но, с другой стороны, он также размышлял о том, что в противном случае он не подружился бы с ребятами. Если бы он сделал это, он бы даже не встретил их. Когда он поступил в эту старшую школу, он встретил людей, дружить с которыми не имел права. Несмотря на то, что он знал, что им не стать героями, им каким-то образом удалось создать свое собственное будущее и добраться до Синдзюку. Если бы… Если бы у него получилось… Глен открыл глаза. Он посмотрел на плачущего Шинью, который ударил его. Он посмотрел на своих друзей и сказал:

— Шинья.

— Что?

— Может быть, мы встретились, потому что я был слаб? Тогда, если я откажусь от своей слабости, у меня ничего не останется? Даже если я спасу мир, я лишусь всего. Я потеряю вас. Именно поэтому, Шинья, я не хочу отказываться от своей слабости.

Рядом с ним стоял Шинья. Он заговорил, голос его дрожал:

— Черт возьми. Что ты несешь?.. — он сжал ладонь в кулак, словно намеревался ударить Глена еще раз. — Что это за хрень? Сегодня последний день человечества. Перед тем, как мы погибнем, в последнюю минуту…

Ему было очень больно, и он плакал навзрыд.

— Я даже не могу подобрать подходящего слова, чтобы описать, насколько ты труслив.

— Я знаю.

— Тогда… Значит ли это, что ты сдаешься? Ты велел мне стать приманкой и умереть здесь… — вдруг он замолк. Шинья сделал глубокий вдох, оглядываясь. Он схватился за грудь, вдохнул один раз, второй, третий, выравнивая дыхание. — И вправду. Точно. Даже если мы разделимся, мы не доберемся до Икебукуро. Мы умрем здесь. И я доволен тем, что умру. Но что мне делать? Если мы все выживем, мы направимся в Икебукуро? Ах, значит, ты даже не думал о побеге?

Глен кивнул и сказал:

— Верно. Глупо думать о побеге.

— Отлично.

— Как я уже говорил ранее, давай останемся слабаками. Ты тоже несешь за это ответственность.

— Что?

— Возьми на себя ответственность за то, что стал моим другом.

Услышав это, Шинья засмеялся. Mитo, Гоши, Саюри, Шигурэ улыбнулись. Даже в такой безвыходной ситуации они все еще улыбались друг другу. Шинья пробормотал:

— Ха-ха, черт побери, я должен был выбрать кого-нибудь получше себе в друзья.

Гоши влез в беседу:

— Нет, нет, все в порядке. Сегодня конец света, и мы можем побить идиота Глена… Какая насыщенная школьная жизнь, мне нравится!

Но Шигурэ прервала Гоши:

— Ах, я не могу ударить Глена-сама.

Саюри поддакнула:

— Я тоже! Я не хочу бить Глена-сама. Если сейчас мы видим друг друга в последний раз, я надеюсь, вы все простите меня за то, что я вела себя так непочтительно.

Гоши перебил ее:

— Эй, ты, должно быть, шутишь? Учитывая нынешнюю ситуацию, я все еще ни разу не обнял вас, девочки!

И, наконец, Мито сказала:

— Ах, так или иначе, я понимаю…

— Мито-чан! — радостно заорал Гоши. Mитo проигнорировала его и продолжила:

— Мне неловко говорить об этом… Я тоже всегда хотела обрести друзей. Установить такие близкие отношения, в которых мое происхождение, положение в обществе и оценки в школе не имеют никакого значения. Дружба, в которой отсутствуют всякие границы между хозяином и слугой, в которой нет иерархии и деления на ранги. И я всегда думала, что со мной такого не случится. Я не знала, что найду надежных и верных друзей.

Все смотрели на Мито. Шинья, протягивая руку лежащему на земле Глену, произнес:

— Хорошая история… о радостях школьной жизни в последний день человечества.

Глен схватился за руку Шиньи и встал. Шинья достал свой мобильник из кармана и посмотрел на дисплей, вздыхая.

— Уже 19:49. Не знаю, когда именно наступит конец света, но…

Гоши сказал:

— А есть вероятность того, что мир будет уничтожен за минуту?

Все посмотрели на Гоши, и Шинья заметил:

— Апокалипсис может начаться в любую секунду. Как и сказал Глен, мы лишь наблюдатели. Может, нам стоит еще раз попробовать вникнуть в ситуацию?

Затем ребята как по команде обернулись к Глену. Он ответил:

— Нет.

— Тогда как поступим?

Глен еще раз огляделся. Казалось, прибыло подкрепление «Имперских Демонов». За ними тоже было войско. Видимо, неприятель окружил их, чтобы они не смогли сбежать.

— Почему они не нападают?

Шинья вскоре все понял. Очевидно, ситуация изменилась. Пока они бежали в направлении Синдзюку, на них нападали, их атаковали, их искали повсюду. Теперь же противник не предпринимал никаких действий. Солдаты преграждали им путь, но не нападали. Глен глянул на них и сказал Шинье:

— Мы уже не сможем сбежать, верно? Если попытаемся, то нам удастся прорваться.

Разумеется, «Имперские Демоны», чей штаб находился в Сибуя, преследовали их целых два дня. Каким-то чудом они все, шестеро школьников, до сих пор живы. Если солдаты получили приказ убить Глена, их накажут, если они не послушаются. Что могут сделать шестеро подростков против целой армии? Но ситуация явно складывалась в их пользу. Враги думали, что ребята направляются в Гинза. Они бежали почти все время, прячась и скрываясь. И поэтому Глен думал, что они смогут выжить. Он сказал:

— Давайте думать вместе. Если нас преследовали до самого Синдзюку, но до сих пор не атаковали, то…

Тут же на лицах всех его друзей мелькнул страх. Глен продолжил:

— Мы вовсе не главные герои этой истории. Мы не настолько хорошие актеры, чтобы нас преследовали так долго. Итак, почему же тогда они не нападают? Если они в любое время могут убить нас, почему мы до сих пор живы?

Тогда Гоши выпалил:

— Не может быть… Я думал, что мы смогли сбежать, потому что нам просто повезло.

Прервав его, Глен произнес:

— Если мы сделали все возможное и добрались лишь до Синдзюку, то это конец. У нас больше нет удачи, силы или времени. И теперь «Имперские Демоны» убьют повстанцев. Наша история закончится.

Гоши замер. Глен снова заговорил:

— Но зачем мы вообще появились на свет? Какой смысл вечно убегать?

Саюри тоже размышляла об этом:

— Это лишь отвлекающий маневр?

Mитo тоже вступила в разговор:

— Но для чего? Кто сейчас в Гинза?

— Maхиру, — как только ее имя слетело с губ Глена, Шигурэ скривила лицо. Она сказала:

— Как и прежде, солдаты «Имперских Демонов» преграждают нам путь. Прошлой ночью мы направлялись в сторону Гинза, не так ли?

А что произойдет, если хоть что-то из этого случится?

1. Maхиру уже убита.

2. У Maхиру достаточно сил для того, чтобы без каких-либо проблем одолеть целое войско «Имперских Демонов».

3. Maхиру уже победила.

В любом случае Глен — лишь сторонний наблюдатель. Если это так, то солдатам «Имперских Демонов» не нужно убивать его прямо сейчас. Ему просто повезло, и он все еще жив, и его убьют в ближайшее время. Значит, он не должен думать о том, каким маршрутом добраться до Икебукуро. Тогда почему же он все еще думает о том, что он жив? Шинья молвил:

— Только Глен понимает Maхиру. Ты ведь уже назвал нам ее истинное местоположение? Нам нужно в Икебукуро.

Гоши взмахнул рукой и сказал:

— Но, чтобы получить эту информацию, которую сообщили исключительно Глену, они должны были…

Шинья перебил его:

— Наоборот, нападений было слишком много. Если бы они хотели выведать у нас местоположение Maхиру, они бы сразу же схватили нас и принялись бы пытать. Или позволили бы нам сбежать и следовали бы за нами до места назначения, не нападая. Но нам потребовалось двадцать часов, чтобы добраться до Синдзюку. Что все это значит?

Гоши скрестил руки на груди и предположил:

— Как и следовало ожидать, они тоже стараются изо всех сил.

Mитo дополнила:

— Вот почему мы не должны думать об этом прямо сейчас!

— Потому что у нас и так полно проблем, и это ничего не значит…

Верно. В этом не было никакого смысла. Никто не видел его. Только маленький ребенок может всем сердцем верить в то, что смысл есть, на самом деле не видя его. Тем не менее, им все еще было страшно в этом признаться. Очень страшно. Потому что у них ничего не осталось, у них больше не было причин жить дальше. Несмотря на то, что им было некуда идти, они отчаянно сражались, но все без толку. Пустая трата времени. Тем не менее, Глен раздумывал. Он вспомнил свой последний разговор с Maхиру. К тому же все его друзья сейчас с ним. Когда он заговорил о Maхиру, Мито, Шигурэ и Саюри резко помрачнели. Шинья окликнул Глена и произнес:

— Ты сказал, что чего-то ждешь?

— Да. Но я больше ничему не могу доверять. Махиру говорила так, как будто мы никогда не встретимся снова. Я сказал, что тоже жду, что не могу слепо доверять всему. Так что, скорее всего, теория Саюри верна.

Саюри подняла голову.

— Моя теория? Отвлекающий маневр?

Это продолжалось более двадцати часов… Нет, с самого начала это была крупномасштабная операция, с двадцать третьего декабря «Имперские Демоны» бесцельно преследовали Глена и его отряд. Если бессмысленная погоня за Гленом имела какое-либо значение, значит, таким образом к нему лишь привлекали чье-то внимание, это можно рассматривать как своего рода ход с целью обмануть кого-то. Но кого?

— Саюри.

— Да.

— Почему ты думаешь, что это лишь отвлекающий маневр?

Ему даже не нужно было выслушивать ее. Он мог сам сказать, просто подумав об этом. Тем не менее, Саюри объяснила, и Глен убедился в правильности своих размышлений. Саюри сказала:

— Ах, если неприятель не нападает на нас, когда в любой момент может с легкостью убить, первое, о чем я подумала, размышляя о причине преследования, это диверсия.

Но кого они пытаются обмануть? Кого отвлекают?

У «Имперских Демонов» были и другие способы узнать местонахождение Maхиру. Узнать, что она в Гинзa. С другой стороны, они могли бы просто схватить Глена. Но они не сделали этого. Почему? Глен сузил глаза и произнес:

— «Имперские Демоны» уже знают, где находится Maхиру?

Но они делали вид, будто не знают. Глен пытался добраться до Махиру. Он притворялся, что с упорством преследует ее. Но кому он это демонстрировал? Естественно, противнику. Врагам «Имперских Демонов». И этот тайный неприятель «Имперских Демонов» был достаточно силен для того, чтобы заставить столь могущественную организацию действовать с осторожностью. Глен не знал, кто этот враг. Общеизвестно, что с «Имперскими Демонами» в Японии конкурировать могла только секта Хякуя. Но он мог вспомнить лишь то, что вампиры уничтожили секту Хякуя. Но, если идея о диверсии была верна, можно сказать, что Maхиру все еще на стороне «Имперских Демонов». Чтобы защитить «Имперских Демонов» от их врагов, она стала двойным шпионом. Глен вспомнил ее дрожащий голос, когда она говорила с ним по телефону. У нее был такой голос, словно она знала, что они больше никогда не увидятся. Он не знал, притворялась ли она или же нет. Или все иначе? Ее голос звучал так, словно она вот-вот разрыдается. Ее голос дрожал. Она была гением, и поэтому она с легкостью предала «Имперских Демонов», или так думал только Глен, но… В конце концов, Maхиру — не главная героиня этой истории. Она все еще в плену у «Имперских Демонов». Прямо сейчас все его друзья молчали. Как оказалось, никто из них не был главным героем. Они были уверены лишь в одном: они все еще живы. И в результате этого остались только желание и противоречие. Глен еще раз посмотрел вперед на солдат «Имперских Демонов».

— Тогда почему они не нападают на нас? Потому что солнце зашло? Или потому что мы их разочаровали? Или потому что конец света уже наступил? — произнес он, и голос выдавал его усталость. Затем он перевел взор на Шинью. — Если все уже закончилось, а мы даже не знаем, давайте вместе поедим гюдон и отдохнем?

Гоши хохотнул:

— О, ты собрался есть гюдон на Рождество? Нам нужно что-то праздничное.

Mитo улыбнулась и сказала:

— Мое единственное желание — отведать рождественский пирог.

Затем Шигурэ и Саюри пропищали в унисон:

— Ах, я тоже хочу пирог!

— И я.

Но Глен не улыбался. Вместо этого он посмотрел вперед и сказал:

— Поедим пирог, когда все закончится. Мы обязательно купим пирог, если выживем. Или мы все вместе умрем здесь.

Тогда Шинья заговорил:

— Не произноси такие ужасные слова.

Даже если он тоже так думал, у них не было выбора. Факт остается фактом. Глен сказал, глядя только на подошедшего к нему Шинью:

— Ты тоже.

— Черт возьми. Что нам делать?

Как они должны поступить, чтобы выжить? Глен ответил на вопрос Шиньи:

— Нужно двигаться вперед. Но я больше не буду сражаться. Когда мы столкнемся с врагами, то сдадимся…

Но, прежде чем он договорил, неприятель вдруг сделал ход. Издалека раздалось громкое жужжание. Вероятно, в них запустили стрелы. Они находились на большом перекрестке в Синдзюку. И в небо было запущено бесчисленное количество стрел с проклятием «Кидзу». Казалось, огромная туча из стрел направляется в их сторону. Глянув на это с удрученным видом, Гоши сказал:

— Эй, мы не сможем отразить такой удар, Глен. Ты же сказал, что они разочаровались в нас и поэтому перестали атаковать?!

— Это была гипотеза.

— Гипотеза?!

— Так вот, давайте разберемся с этим без колебаний! Я скажу это снова. Сегодня мы точно выживем! Или…

Все его друзья вдруг рассмеялись. Даже Шинья, который не любил такие пафосные речи.

— Если мы умрем, то все вместе!

Дураки. Они, разумеется, умрут, прокричав эти слова. Тем не менее, они ни о чем не жалели. По крайней мере, они все были близкими друзьями. И тут же Глен ринулся в сторону противника. Он был быстрее летящих стрел, и вскоре он ворвался в боевое построение врагов, уничтожив его. Сдаться было трудно. Он должен вступить в бой с кем-то, кто имел право принимать решения, иначе нападения не прекратятся. Вражеские солдаты закричали:

— Предатели!

— Заткнитесь и умрите! — уклоняясь от их атак, Глен вдруг увидел его. Лидера всех этих солдат.

Его даже не нужно было искать.

Убитые солдаты падали на землю, и за ними стоял человек, у которого было столько силы, что он мог в одиночку все здесь уничтожить. Меч этого человека искрил короткими вспышками ярких молний. «Черный Демон» — самый высокий ранг среди всех демонов, которых в настоящее время могли приручить люди. Ноя, демон Глена, относился к тому же классу, что и демон по имени Раймеки, принадлежащий этому парню.

— Kурэтo, — тихо пробормотал Глен. Никто не мог услышать этого, но в тот же момент Kурэтo поднял голову. Он обратил на него свой холодный безэмоциональный взор и вытащил меч из ножен. Молнии озарили темное небо. Глен смотрел на него, и вдруг его демон подал голос. Ноя заговорил о его желаниях:

— Сможешь ли ты убить его? Сможешь ли ты одолеть его? Тебя, кажется, волнует лишь это.

Глен не обращал на него внимания.

— Твой противник сильнее тебя? Или ты сильнее него? В конце концов, все люди желают доказать свое превосходство.

Глен игнорировал его.

— Давай, Глен. Покажи свою силу. Мы сильнее его «Черного Демона». Мы сможем доказать это.

— Заткнись, Ноя. Я сдаюсь.

— Я не против. Но не опоздай, Глен. Демон в его мече тоже подначивает Курэто проверить, кто сильнее. Кто из вас двоих сильнее?

И тут же Курэто закричал:

— Ичиносэ Глен! — он перехватил свой меч.

Сверкнула зеленая молния, и Курэто ринулся вперед. Быстрый. Он был аномально быстрым. Другие солдаты, окружавшие его, словно замерли, настолько быстро двигался Курэто.

— Черт. Ноя!

И в следующую секунду проклятие распространилось по всему телу Глена. Он оказался на грани безумия и сделал шаг вперед. Демон рассмеялся. В его голосе можно было различить восторг. Он хотел убивать. Убивать. Убивать, убивать, убивать, убивать, убить их всех! Глен напал на врага. Его движения отличались нечеловеческой скоростью. Он скрестил мечи с Курэто, и еще одна молния поразила его. Сила Нои нейтрализовала удар. Курэто тоже атаковал его, и в ответ на это Глен снова взмахнул своей катаной. Меч его двигался очень быстро. Он ударил его два раза, три, четыре, пять, десять, двадцать раз. Скорее всего, никто из окружающих их солдат не видел этого, с такой чудовищной скоростью они атаковали друг друга. Они с яростью сражались, и каждый пытался доказать свое превосходство. Курэто двигался быстрее Глена, потому что его оружие даровало ему столь впечатляющие возможности. Молния, наполняющая его проклятием, разорвала каждую мышцу его тела, что лишь увеличило его скорость. Но Глен фехтовал лучше него. Он двигался меньше, но с большей эффективностью. Иногда быстро, иногда медленно. Все для того, чтобы подстроиться под скорость Курэто. Тот зарычал, понемногу ускоряясь. У Kурэтo все еще было больше силы. Проклятие овладело им полностью, и его карие глаза окрасились черным цветом. Желание переполнило его. Чтобы противостоять ему, Глен тоже сдался проклятию, он получил еще больше силы, позволяя демону питаться его желаниями. Демон снова заговорил… Нет, это был голос самого сердца Глена. Кто сильнее — Ичиносэ или Хиираги? Кто из них двоих сильнее — Глен или Курэто? Нужно определить это прямо сейчас. Прямо сейчас. Посмотрим, кто сильнее! Он преследовал его так долго. И прямо сейчас он докажет свое превосходство. Необходимо определить, кто лучше. Кто сражается быстрее, красивее, эффективнее. Убить Kурэтo, забрать его жизнь…

— Нет! Остановись, Ноя! Kурэтo! Я сдаюсь…

— Заткнись, — и тут же Курэто вонзил свой меч в грудь Глена. Он явно планировал пробить его сердце. Глен ругнулся, перехватив катану левой рукой. Но Kурэтo не останавливался. Он обрушил свою огромную силу на Глена, он пытался уничтожить его тело. На земле лежали тела мертвых солдат. Курэто поднял Глена, прижав его к себе, и вместе с ним бросился бежать. Глен слышал голоса своих друзей, оставшихся позади:

— Глен!

— Глен-сама!

Тем не менее, у него не было времени на то, чтобы ответить им. Ему нужно было остаться в живых. Меч Kурэтo вот-вот пронзит его сердце, и он должен вытащить его из своего тела. И Курэто заговорил, пока нес Глена на руках, убегая:

— За нами следят. Враги повсюду. Так что сражайся в полную силу.

Глен смотрел на него с ошалелым видом, расширив глаза. Kурэто продолжил:

— Я скажу тебе самое главное. Maхиру недалеко отсюда. Она находится в подземной лаборатории в Синдзюку. Избавься от нее.

— Что?!

— Замолчи. Сегодня я не смогу остановить разрушение мира, но если ты все еще мотивирован предотвратить апокалипсис, ты сможешь это сделать.

— О чем ты…

— Я буду готовиться к будущему. Но сегодняшний день остается за тобой, Глен.

— Курэ…

— Умри, Ичиносэ! — громко закричал Курэто. Он отпустил Глена и возобновил представление, вытащив свой меч из его груди и взмахнув им. Его движения были естественными.

Если бы он не сделал этого, его бы наказали. За ними наблюдали. Глен ответил ему тем же. Он не притворялся, он сражался в полную силу.

— Это ты умрешь! — он поднял свой меч.

Он ударил его несколько раз и увидел, что позади Курэто стоит Шинья, сжимающий свою винтовку в руках. Он собирался выстрелить в Kурэтo. Глен смотрел прямо в глаза Курэто, пытаясь взглядом предупредить его об этом. И тут же Шинья нажал на спусковой крючок. Kурэтo заметил, куда Глен обратил свой взор, и поднял свою катану, делая шаг вперед, он остановился на мгновение, а затем взмахнул мечом. Пули в виде тигров летели в его сторону, но Курэто обманул наблюдателей одним движением. И Глен это понял. Он понял, как внимательно за ними наблюдают. Положение было настолько серьезным, что даже Kурэтo следил за своими действиями, демонстрируя свою силу тем, кто за ними следил. Благодаря Глену Курэто удалось избежать атаки Шиньи, и пули поразили лишь его левое плечо. Его левая рука оказалась оторвана, и он застонал от боли. Kурэтo огляделся и попытался напасть на Глена. Но Глен отрезал оставшуюся правую руку Курэто своим мечом. В противном случае им бы не удалось обмануть наблюдателей. Глен подскочил к Курэто и схватил его за волосы, используя его в качестве щита, и заорал:

— Шинья! Ребята! Отступайте!

Все это видели, и враги, и союзники. Kурэтo велел своим солдатам:

— Забудьте обо мне, атакуйте их!

Но никто не мог выполнить этот приказ. Никто не мог напасть на Хиираги. Имя Хиираги было священным. Они имели абсолютную власть, словно именно они написали правила, по которым жил этот мир. Они были настолько сильны, что даже могли принять решение о разрушении этого мира. И даже Kурэтo, казалось, восстал против их гнета. Как и Maхиру. Как и Шинья. Как и сам Глен. Он не мог ничего сделать, но все равно сражался в полную силу. Тем не менее, у него еще есть надежда. Сегодня они все еще были живы, возможно, благодаря Kурэтo. Он все это подстроил. А Глену казалось, что они до сих пор живы, потому что избрали верную стратегию. Они пытались убедиться в том, что их враги, «Имперские Демоны», не знают об истинном местоположении Maхиру. Нет, вероятно, их стратегия была направлена против этого. Но Kурэтo знал план рода Хиираги и хотел предотвратить разрушение мира. Это было восстание. Измена. Однако Курэто не мог сразу же осуществить задуманное. Курэто всегда трезво оценивает свои возможности и знает, что ему под силу, а чего он не может сделать. Хиираги тайно следили за ними. Он не мог действовать в открытую. Каким-то образом обманывая наблюдателей, Курэто велел своим людям атаковать Глена, не убивая его, и так продолжалось более двадцати часов, и именно по этой причине они все еще живы. Кроме того, Курэто назвал ему истинное местонахождение Maхиру. Не Икебукуро. Maхиру была в Синдзюку. Она обманула Глена. И ее сообщение предназначалось не Глену, а врагам Хиираги, которые подслушивали их разговор. Вот почему она плакала. Потому что все кончено. Потому что они никогда не увидятся снова. Но Kурэтo воссоединил их. Благодаря ему Глен найдет Махиру. Пока Глен держал его, Kурэтo тихо шептал:

— Действуй. Отряд медленных черепах может догнать зайца.

Глен посмотрел на него и толкнул его на землю. В то же время его друзья подбежали к ним. Шинья закричал:

— Что происходит?

— Бегите.

Гоши догнал их. Он создавал иллюзии, Глен не знал, какие именно, но наколдованные им монстры противостояли иллюзиям вражеских солдат, защищающих Kурэтo. Превосходно. Никто из присутствующих не был гением, но все они потрясающе сражались. Они доверяли друг другу без всяких объяснений, и это было самое главное сейчас. Теперь Глен сможет догнать зайца. Значит, у него была причина жить до сих пор. Он убивал своих товарищей, он жалел об этом, но по-прежнему отчаянно боролся, и у него была причина жить. Все связалось воедино. Мито кричала:

— Враги не гонятся за нами!

Гоши ответил ей:

— Это временно! Когда мы свалим отсюда, иллюзии исчезнут.

Саюри пропищала:

— Если нас будут преследовать основные войска «Имперских Демонов», мы не доберемся до Икебукуро…

Шигурэ вдруг подала ей знак замолчать, не позволив Саюри договорить. Она заметила. Теперь Глен направлялся не в Икебукуро. Место назначения — Синдзюку. Если они не смогут предотвратить конец света, то они умрут здесь. Их снова окружили, но солдат стало куда меньше. И Курэто среди них не было. На поле боя не осталось ни одного владельца «Черного Демона». Даже если ребят всего шестеро, они смогут прорваться. Это последняя битва. Финальный бой наивных черепашек.

— Прорвемся! — закричал Глен и взмахнул мечом.

***

Двадцать пятое декабря. Рождество. 20:10. Огромная подземная лаборатория, расположенная под Центральным парком Синдзюку. Это был научно-исследовательский институт секты Хякуя. Но вампиры перебили всех испытуемых, и сейчас здесь никого не было. Всех людей уничтожили вампиры. Тем не менее, помещения этой лаборатории, где, как ожидалось, никого не должно быть, сегодня ярко освещены. Глен бежал по коридору, где было светло, но устрашающе тихо. Он слышал топот собственных ног по полу и странный звук, словно запустилось что-то вроде двигателя. Тяжелые двери, встречающиеся у него на пути, запертые изнутри, он разрубал мечом. Эти двери, вероятно, были не предназначены для сдерживания атак вампиров и демонов. Именно поэтому лабораторию в Синдзюку разрушили. Но Глен раздумывал об этом. Люди из секты Хякуя даже не могли предположить, что их исследовательский центр подвергнется нападению вампиров? Они не думали о том, что здесь может появиться человек, использующий «Кидзу»? Если все не так, то почему они не оборудовали лабораторию системой защиты, достаточно серьезной для того, чтобы противостоять нападениям? Даже если они не смогли предотвратить уничтожение, неужели нельзя было уменьшить размер ущерба? Глен думал об этом, разрубая двери и замки на своем пути. Возможно, исчезновение секты Хякуя — это тоже диверсия. Или в этом заключался их план? План рода Хиираги. План секты Хякуя. План вампиров. Кроме того, существование этого плана люди стремились скрыть. Из-за этого судьба Maхиру оказалась предрешена. Конечно, сегодня Глен в любом случае не сможет разгадать эту загадку. Нет, он не сможет раскрыть эту тайну самостоятельно. Но это не имеет значения. Потому что он был рожден не для того, чтобы разгадывать тайны мира. Однако, сегодня, если он, одухотворенный намерением никогда не сдаваться, выживет вместе со своими друзьями…

— Лестница в конце коридора направо. Следующий этаж — последний! — сказала Шигурэ.

Глен поднял свой меч и разрубил дверь. Все побежали к лестнице и спустились по ней вниз. Нижний этаж, видимо, был церемониальным залом. Длинный коридор вел к огромному холлу. Когда Глен оказался здесь, то понял, что не ошибся. На карте лаборатории был отмечен этот же длинный коридор. В конце его находилась закрытая дверь. Maхиру была там, она готовилась к проведению ритуала. К проведению церемонии, которая уничтожит мир. Глен вдруг застыл на месте. Его друзья остановились позади него. Они замерли, и он услышал их тяжелое дыхание. Вдохи и выдохи. Все они выжили и даже добрались до Махиру. Все благодаря настоящему чуду. Тем не менее, напоследок им осталось самое сложное. Шинья, отдышавшись, подошел к нему и сказал:

— Кстати… Еще раз сверим данные. Нам ведь не придется произносить слова со скрытым смыслом?

— Что?

— Зачем мы пришли сюда?

Это был невероятно сложный вопрос. Что они здесь забыли? Что они должны сделать? Они остановят Maхиру или спасут ее? Но Maхиру намного сильнее них, и это может стать их последней ошибкой. Глен ответил:

— Чтобы спасти мир?

— Это пугает. Даже звучит как удивительная глупость, не так ли?

Все засмеялись, и Глен с горечью улыбнулся. Затем все затихли. Вдох, выдох. В любом случае ему остается лишь верить в них. Он не имел ни малейшего представления о том, что происходит за этими дверями.

— Мы сами предотвратим гибель мира, — и с этими словами Глен сделал шаг вперед. Он с силой сжал рукоять своего меча. А потом приказал своим друзьям:

— Боевое построение «Тэнка».

Или, как гласило учение «Имперской Луны», принадлежащей Глену, «Отряд Лунного Демона».

Авангард Авангард

Арьергард Арьергард Арьергард

Построение для группы, состоящей из пяти человек, организованное таким образом, что два сильнейших воина оказывались в авангарде. Арьергарды прикрывали их спины. Такое формирование позволяло избежать смерти. Сохранить друг другу жизнь. Оборонительное построение. Так что Глен решил продолжить путь, оберегая жизни своих друзей. Шинья также сделал шаг вперед.

— Я с тобой, Глен. Потому что у меня «Черный Демон», и я второй по силе. Вот почему я хочу быть авангардом. Давай сделаем остальных арьергардами, — Шинья встал рядом с ним. — Я готов. Я рад тому, что познакомился с тобой, Глен. Это наш последний бой.

Глен ответил:

— Это не последний бой.

— Вау, такая крутая фраза.

— А я нет, естественно.

— Ах, и это не круто.

Глен с силой хлопнул Шинью по плечу. Тот рассмеялся, и Глен тоже усмехнулся. Раз уж у них состоялся столь бессмысленный разговор, значит, они уже продумали и согласовали между собой построение арьергарда.

Глен Шинья

Саюри Mитo Шигурэ

Гоши

Это обеспечит им выживание в финальной битве. Глен перехватил катану с Ноей внутри. Тут же Шинья опустил своего Бьяккомару. Насколько это было возможно между ними двумя, они пытались прикрыть друг друга. Два авангарда должны были защищать отряд, в то время как арьергарды будут атаковать.

— Нам пора? — спросил Глен, и Шинья кивнул ему.

— Ага.

Саюри сказала:

— Да.

Мито добавила:

— Давайте спасем мир.

Шигурэ пробормотала:

— Я готова.

Раздался голос Гоши:

— Ах, ну что это за Рождество. Надеюсь, свое семнадцатое Рождество я проведу вместе с двумя милыми девушками.

К сожалению, сегодня было его шестнадцатое Рождество. Им всем по шестнадцать лет. Глен слышал голоса своих друзей и чувствовал, что они поддерживают его. Они доверяли ему. Глен мог даже почувствовать эмоции своих друзей. Сегодня он вместе со своими друзьями спасет мир.

— Ладно. Вперед, — Глен бросился бежать вниз по коридору, но двери в его конце не открывались. Они преодолели полпути, но двери не сдвигались. Около семи минут они бежали по коридору, но двери оставались закрытыми. Они достигли конца коридора. Когда Глен разрубит дверь, с другой стороны появится просвет, через который их могут атаковать…

— Я уничтожу преграду, — сказал Глен, но Шигурэ, которая стояла по диагонали от Глена за Шиньей, прервала его:

— Я помогу!

Шинья молчал. Боковым зрением Глен увидел, что Шинья прямо сейчас увеличивает силу своего проклятия. Он выстрелит в просвет в тот момент, когда Глен разрубит дверь. Тот полоснул дверное полотно мечом, и Шигурэ освободила проход. Дверь была открыта. Они увидели церемониальный зал, оказавшийся куда шире, чем ожидал Глен. Помещение, у входа в которое они стояли, было размером с два спортивных зала. Высокий потолок. Белые стены. Белый пол. В середине огромного зала было семь ящиков, похожих на гробы. А за этими гробами кто-то стоял. Слишком большое расстояние, и поэтому Глен не мог разглядеть, кто это был… Он сконцентрировал проклятие на своем зрении. И тут же он увидел ее. Она стояла за гробами. Ужасающе красивая девушка, одетая в школьную форму. Длинные светлые волосы пепельно-серого цвета. Красные глаза. Клыки… Maхиру. Хиираги Maхиру высасывала кровь из шеи какого-то мужчины. Глен ощутил запах крови. Он видел множество трупов у ее ног. Мертвые тела, оторванные человеческие руки и головы. Только вокруг этих гробов белый пол был окрашен красным цветом. Трупов насчитывалось около двадцати. Некоторые солдаты были одеты в боевую униформу «Имперских Демонов», также виднелось несколько мужчин в белых лабораторных халатах, но, так или иначе, все они были убиты. Глен прошептал:

— Ты видишь это?

Шинья ответил:

— Ага.

— Нападем с правой стороны, ты выстрелишь со спины.

Глен не верил в то, что сможет одолеть ее. Но он все равно ринулся вперед. Maхиру отшвырнула прочь труп, из которого высасывала кровь, и вытерла рот рукавом своей белой блузки. Ее губы были алыми. Ярко-красными. Глен не мог отвести взгляд от ее губ. Их цвет завораживал, пробуждал желание. Она сказала что-то так тихо, что Глен не смог услышать ее голоса. Но он понял, что именно она сказала.

— Ах, Глен. Мой Глен. Ты пришел.

Глен взмахнул мечом.

— Я пришел, Maхиру! Скажи мне, как тебя спасти, — выкрикнул он. Maхиру не ответила, она поднялась на ноги. К тому времени расстояние между ними сократилось. Он услышал ее голос.

— Ты не можешь спасти меня.

— Могу!

— Ты не можешь. То, что я сделала…

— Вне зависимости от того, что ты скажешь, я все еще могу спасти тебя! — и с этим он приблизился к Махиру и взмахнул мечом. Она сделала шаг назад и увернулась. Удар Глена практически достиг цели, но каким-то чудом ей удалось избежать его. Шинья поднял свою штыковую винтовку. Maхиру увернулась и от его выстрела. Mитo и Саюри принялись колдовать, и Maхиру не смогла уклониться от их заклинаний.

— Взорвись! — крикнули девушки. Бедра и плечи Махиру оказались повреждены заклинаниями, но она лишь рассмеялась.

В то же время Шигурэ растянула по всему полу тонкие нити своих кинжалов кунай. Ловушки были установлены. Гоши создал иллюзию, и ловушки стали невидимыми. Чтобы завершить слияние иллюзии и ловушек, по времени им требовалась лишь одна пятая часть секунды. Глен взмахнул мечом во второй раз, чтобы выиграть это время для них. Но Maхиру ступила на пол и тут же дернула за нити. Раздался вскрик Шигурэ, которая настраивала ловушки, нити с огромной силой потянули ее вперед, и она несколько перевернулась в воздухе. И вдруг она оказалась прямо перед Гленом. В тот же момент Maхиру схватила Шигурэ за волосы и подняла ее, подставив ее голову прямо под прямой удар меча Глена. Но Глен уже остановился и…

— Остановись! — крикнул Шинья и кончиком штыка на своей винтовке снизу ударил по мечу Глена. Каким-то чудом ему удалось остановить его и спасти Шигурэ.

Maхиру рассмеялась. Она посмотрела на них. Медленно огляделась. Глен и Шинья были неподвижны. Два авангарда были полностью побеждены. Их можно убить с такой легкостью. Если бы Махиру хотела этого, она могла бы без всякого труда отрубить головы обоим, и Глену, и Шинье. Но она медленно подняла Шигурэ и швырнула ее вперед. Маленькое тело Шигурэ врезалось в Шинью. Сила удара была огромна. Кости Шигурэ оказались сломаны, и ее внутренние органы были повреждены. Позади нее лежали Мито, Саюри и Гоши, которые тоже пострадали от столкновения, их всех раскидало в разных направлениях. Вероятно, они все пострадали. Им нужно время, чтобы восстановиться. Воздух с шипением вырывался из груди Шигурэ. Кровь текла из ее рта. Ребро воткнулось в ее легкие.

— Черт! — Глен бросился к ней и коснулся руками ее груди. Если он не вытащит кость из легких и не закроет рану, даже сила «Кидзу» не сможет исцелить Шигурэ. Тут же Maхиру с холодностью произнесла:

— Какой ужас. Прямо передо мной он как ни в чем не бывало касается груди другой женщины!

Он должен был вытащить ребро из легкого. Он с силой дернул кость, и воздух вышел из груди Шигурэ. Воздушные проходы в легких были перекрыты. Бронхи опухли из-за исцеляющей силы «Кидзу».

— Шигурэ-сан! — Mитo подобралась к ней и осторожно потащила ее тело в сторону. Maхиру продолжила:

— И почему именно «Тэнка»? Защищая их… Сможешь ли ты в одиночку спасти их?

Глен поднял голову.

— Да. Я спасу своих друзей.

— Ха-ха.

— Не смейся. Как я и обещал, я пришел, чтобы помочь тебе.

Maхиру смеялась одна, словно ей было весело, но в то же время она выглядела глубоко опечаленной. Смех ее отдавался эхом. Она была сильной. Гораздо сильнее, чем он ожидал. Даже в сравнении с другими вампирами она была на совершенно другом уровне. Она уже превзошла вампиров. Столько силы в этом хрупком теле. И даже с этой силой Махиру все еще должна была следовать за родом Хиираги. Что они такое? Шинья пробормотал, поднимаясь на ноги:

— Черт, вот как… Это плохо.

Глен продолжил:

— Несколько дней назад я звонил тебе по этой причине, Махиру. Но я пришел сюда, потому что Курэто назвал мне твое местоположение. Разве ты не должна была передать послание для меня? И ты могла все сделать сама. Но по какой-то причине ты велела Курэто найти меня и передать мне…

Но Maхиру перебила его:

— Эй, Глен. Должна ли я ждать, пока твои друзья восстановят повреждения? Ты бездумно бросился на меня, не выиграв ни секунды времени. Действительно ли им нужно восстанавливаться? Объединившись со своими слабыми друзьями, ты сможешь догнать зайца?

— Если бы у меня не было друзей, я бы не смог добраться до Синдзюку.

— Ну, раз ты уже здесь, то тебе лучше подняться на ноги. Убей меня.

— Нет.

— Ты не сможешь спасти меня, если не убьешь. Убей меня и своих друзей. Пришло время.

— Нет.

— Нельзя спасти всех нас. Ты не сможешь догнать зайцев. Потому что даже зайцы бегут со слезами на глазах. Черепаха тоже должна отказаться от чего-нибудь. Глен. Пожалуйста. Покажи мне.

Но он не мог этого сделать. Он так решил. И поэтому Глен сказал:

— Я не могу, Maхиру. Если я сделаю это, у меня не останется причины жить дальше.

И Махиру спросила, глядя на него своими алыми глазами:

— Что? В чем смысл жизни? Глен… В чем значение жизни?

Затем он услышал голос, доносящийся из-за его спины. Это был голос Гоши.

— Глен. Мы восстановились. Я снова могу сражаться.

Глен не ответил. Он раздумывал над тем, что ему следует сказать в ответ на вопрос Maхиру. В чем заключается смысл жизни? Вдруг заговорил Шинья, подобравшийся к нему:

— Мы больше не можем вести бой, используя построение «Тэнка». Давай попробуем «Сэншин».

В этом построении сильнейший отступал в арьергард, в то время как остальные члены команды сражались изо всех сил, атакуя врагов. В конце концов, все члены отряда жертвовали своими жизнями как приманкой, чтобы дезориентировать противника, оставляя последний добивающий врага удар сильнейшему. Разумеется, это боевое построение использовалось исключительно для победы. Без жертв невозможно было одолеть Maхиру. Она сказала:

— Отличный выбор. Шинья всегда выбирает правильный путь. Что ж, мы снова будем сражаться?

Но тут же Шинья, коротко усмехнувшись, посмотрел на Махиру, полуприкрыв свои голубые глаза. Ее бывший жених, слабо улыбаясь, обратил на нее холодный взор.

— Я знаю, что предложил единственный эффективный вариант, но Глен — дурак, и поэтому он не примет построение «Сэншин». Ты ошеломлена, а он явно пытается выбрать неправильную тропу. Ты смущена его нелогичным выбором, раздражена, но тебя влечет к нему, в этом не может быть ошибки. Тебе нравится Глен лишь потому, что он неправ? Какой заяц бежит со слезами на глазах? Находиться на правильном пути так утешительно. Потому что в этом и состоит правда. Признай это, Maхиру. Ты не плачешь. Ты просто ступаешь по верной тропе. Признай то, что Глен привлекает тебя. Даже если это не так, он все еще живет с одной-единственной целью. А ты свою не выбрала. У тебя не было возможности выбрать, Maхиру. Не пытайся теперь сделать выбор. Правильный путь… Глен уже выбрал его.

На это Maхиру ответила:

— Говоришь, ты тоже сделал верный выбор? Шинья…

Шинья немедленно произнес:

— Ага. Я выбрал Глена. Тебе кажется, что это глупо? Смейся. Можешь смеяться надо мной. Думаешь, я завидую тебе? Нет.

— Что ж.

— Пока еще не поздно. Еще есть время. Рождество еще не настало. Правильный путь состоит в том, чтобы принять свою слабость…

Но тут же Махиру ринулась к нему.

— Заткнись, Шинья, — очень тихо прошептала она. Тем не менее, он услышал это. Махиру возникла перед ним словно из ниоткуда и в следующий миг руками пробила грудь Шиньи. Это произошло за долю секунды. Всего за один миг. В мгновение ока Махиру уже стояла рядом с ним. Изо рта Шиньи фонтаном брызнула алая кровь.

— Шинья! — заорал Глен. Взмахнув мечом, он попытался оттащить Maхиру от него, но она просунула руку еще глубже в рану, крутанувшись вместе с ним на месте. — Остановись, Maхиру!

— Глен.

— Пожалуйста, остановись, Maхиру!

Но она не останавливалась. Он должен был спасти Шинью любой ценой. Он позвал Ною, обитающего в его сердце. Он попросил у него силу, чтобы спасти Шинью и его друзей, он хотел этого. Тогда Ноя сказал:

— Пожалуйста, прими меня полностью.

Сделай это. Просто прекрасно. Все будет в порядке. Сила, чтобы спасти Шинью…

— Ни за что. Шинью не спасти. Он умрет. Если поспешишь, то остальные…

Почему-то Ноя замолчал. Голос его, отдающийся эхом в голове Глена, затих. Тело Шиньи взлетело в воздух. Maхиру отшвырнула его и бросилась в сторону Глена. Но за спиной Глена не было никого, кто мог бы вовремя среагировать на ее молниеносные движения. Поэтому, безусловно, определенно, без всякого сомнения, ей нельзя позволить прорваться через авангард. Глен оглянулся, сжимая рукоять меча с Ноей, чтобы спасти хоть кого-нибудь, он сразится с ней в полную силу… Но все уже было кончено. Головы Саюри, Шигурэ и Мито были оторваны и лежали на полу. Maхиру схватила Гоши за шею. Гоши смотрел на Глена, страх застыл на его лице:

— Гле…

И тут же Maхиру с необычайной легкостью в один момент оторвала его голову. Как будто Гоши был хрупкой куклой.

— Я спрошу еще раз, Глен. В чем смысл жизни? — сказала она.

Глен молча смотрел на все это. Глядя прямо на нее. Он не мог ни о чем думать. Он не мог говорить. Его переполняли гнев и ненависть. Он громко закричал, и неизбывная печаль, желание убивать, одни лишь отрицательные эмоции волной всколыхнулись в его груди и вырвались воплем.

— Ах, давай воспользуемся этой болью.

— AAAAAAAAAAAAA!!!

Проклятие поглотило его. Оно овладело его телом. Сердцем. Разумом. Всем.

— Понимаешь, Глен… В конце концов, слабость ничего не дает. Я с давних времен хотела, чтобы ты сам убил своих друзей. Тогда тебе не было бы так больно. Вот и все. Ты еще можешь кого-нибудь спасти. Может быть, меня? Еще не слишком поздно. Ты сильный. Очень сильный. Невероятно сильный. Самый сильный. Сильнейший… Стань сильным демоном. Прямо сейчас ты с легкостью потеряешь рассудок, Глен. Все верно. Стань демоном.

Он лишь горестно выл от боли. Все, все, что у него осталось, было охвачено желанием. Так проще. Если отказаться от слабости, будет легче. Отлично. Он понял это. Нужно попросить. Пожалуйста, пусть он освободится. Пусть он потеряет свою вменяемость. Глен искренне желал этого. Он искренне надеялся, он должен был…

— Ха-ха, — в отдалении раздался чей-то голос. Он принадлежал его другу. Он был еще жив и слышал голос своего друга. И благодаря этому голосу Глен сдержал свое безумие.

— Шинья! — закричал он и обратил взор в его сторону. Шинья жив. Шинья жив! В его груди зияла дыра, но он еще дышал. — Я все еще могу помочь тебе!

Глен бросился к нему. Он бежал так быстро, как только мог, а затем приблизился к лежащему на полу Шинье. Он обнял его. Рана на его груди была ужасной, и кровь текла из нее. Удерживая руку на ране, Глен отчаянно пытался остановить кровотечение. Но рана не затягивалась. Он не мог остановить кровь.

— Остановись. Остановись. Остановись, остановись, остановись. Давай же! Умоляю!

Шинья посмотрел на него, лицо его было белым как мел, и он выплевывал кровь.

— Ах, черт возьми, — пробормотал он. — И на этом игра закончится?

— Молчи! Тебе нужна вся твоя сила, чтобы излечить…

— Глен…

— Заткнись!

— Глен, пожалуйста, выслушай.

— Закрой рот!

Но рана на груди Шиньи не заживала. Повреждения были слишком серьезны. Он схватил Глена за руку и сказал:

— Я умру.

— Нет.

— Я умираю.

— Нет!

— Мне было весело. Ты… познакомиться с тобой и со всеми остальными. Мы играли в приставку и…

— Просто заткнись!

Но Шинья продолжил говорить. Он слабо улыбнулся Глену, словно ребенок. Как будто всем своим сердцем он чувствовал это, будто он хотел сказать, что время, проведенное с ребятами, было самым веселым. Как будто сейчас ему было весело.

— В моей жизни был смысл. Я встретил тебя. Поэтому я не стану убегать. Я встречу смерть. Считается ли это моей победой?

— Выжить и победить вместе. Не это ли ты мне обещал?

Но Шинья не сводил с него взгляда. Он пальцем коснулся щеки Глена.

— Да. Глен… Не плачь. Не злись на меня. Ну, это наш проигрыш. Даже если я умру… Мы все еще слабаки. Давай умрем вместе. Если мы сможем сделать это, мы победим. Я так решил. Так что не ошибись. Тобой однажды уже овладел демон…

Вдруг голос Шиньи оборвался.

— Шинья. Шинья. Шинья! Шинья! ШИНЬЯ!

Ответа не последовало. Он умер. Так просто. Глен остался один. Его друзья покинули его. Его тело задрожало. Слезы текли по его лицу, и он не мог остановиться. В его груди пламенем взвились гнев, ненависть, печаль, все смешалось, и он не мог остановить это. Он хотел убежать от реальности. Сбежать от реальности, обратившейся для него трупами его друзей. Он хотел потерять свой рассудок. Тем не менее, все было бесполезно. Глен все еще сжимал тело Шиньи в объятьях. Жизнь угасла в нем, и Глен крепко обнял его, прижимая к себе.

— Несправедливо… Это ужасное правило, Шинья, — сказал он, застонав от боли.

Самое худшее правило. Шинья умер и, хоть он и покинул Глена, оставил ему столь ужасное правило. Он хотел убежать. Он хотел избавиться от этой боли. Глен, дрожа всем телом, положил труп Шиньи на пол. Он продолжит игру. Все его друзья проиграли, но все же игра продолжается. Он поднял свой упавший меч и встал. Затем он услышал ее голос:

— Ты меня ненавидишь?

— Да, — послушно ответил Глен.

— Хочешь убить меня?

Он произнес, немного подумав:

— Нет.

— Почему? Я уничтожила все, что было тебе дорого.

Он обернулся, глядя на Maхиру. У ее ног лежало четыре трупа: Гоши, Мито, Саюри, Шигурэ. Его друзья. Важные для него спутники, его товарищи. Его верные друзья. Он смотрел на их тела, гнев поднялся в нем волной, но он заставил себя заговорить:

— Если я позволю своей ярости овладеть мной, Шинья рассердится.

— Но он уже мертв.

— Ну и что? Мы выиграем.

— Что?

— Судьба.

— Ты слаб. Тебя легко убить. Ты ничего не знаешь.

— Ах, понятно, — ответил Глен. Затем он посмотрел на меч, который держал в руке. Это было оружие, дарующее силу. Оружие, чтобы превзойти любую силу. Оружие, которое Maхиру дала ему. Он смотрел на меч, а потом отшвырнул его от себя. Когда катана приземлилась на пол, Глен молча повернулся к Махиру.

— Нет. С этим оружием я не смогу победить тебя.

Махиру заговорила:

— Нет. Я не смогу победить, потому что я не отбросила свою слабость.

Да. Она повторила это несколько раз, она говорила об этом снова и снова. Так было с момента их первой встречи. Она повторяла это, словно говорила ему, что делать. Разумеется, она отказалась от своей слабости и стала сильнее. И он хотел этого. Но он ответил:

— Даже если я откажусь от своей слабости, я не смогу стать настолько же сильным, как и ты. К тому же после того, как я отброшу всю свою слабость, что у меня останется?

— Спаси меня, мистер Принц. Но ты не сможешь сделать этого. В отличие от меня. Ты не сможешь отказаться от самого себя, как я отказалась. Как и сказал Шинья, если ты сделаешь это, я, безусловно, потеряю к тебе интерес.

Он смотрел прямо в ее красные глаза. Глаза вампира. Не сводя с нее взора, Глен сказал:

— Достаточно, Maхиру. Прекращаем игру. Все мертвы. Это ведь было твоим желанием? До Рождества еще несколько часов, и даже если я один… Если есть способ спасти тебя, скажи мне.

Она улыбнулась.

— Нет, я уже спасена. Потому что в самом конце ты пришел ко мне. Я уже спасена.

— Я не понимаю. Как ты уже знаешь, я — дурак, поэтому, пожалуйста, объясни мне значение своих слов.

Она тут же достала мобильный телефон из кармана своей юбки и посмотрела на дисплей.

— О, уже 20:25. Нам нужно поторопиться, — пробормотала она, швырнув мобильник на пол. Глен произнес:

— Почему ты так нетерпелива?

— Разве ты не знаешь причину?

— Какую?

— Мир будет уничтожен.

— Ты в одиночку уничтожишь его?

Она только улыбнулась и подошла к нему.

— Вампиры уничтожили секту Хякуя? Знаешь ли ты, почему они это сделали?

Глен ответил на ее вопрос:

— Я слышал, что они хотели заставить Хякуя прекратить запрещенные магические эксперименты.

— И эти магические эксперименты называются?..

— «Последний Серафим».

Вот как. Так называли магические эксперименты, которые проводила секта Хякуя. Информация, которую ему оставила Maхиру, гласила об этом. Оружие массового уничтожения, мощь которого превышала разрушительную силу «Кидзу», обратит этот мир в руины.

— В документах, переданных тобою, было так написано.

Maхиру пожала плечами.

— И как его активировать? — спросила она.

— Я не знаю.

— И какой у него разрушительный эффект?

— Я не знаю.

В документах, полученных им от Maхиру, словно были написаны слова пророка.

— Первое разрушение постигнет желания отвратительных взрослых людей. В частности, во всем мире погибнут люди в возрасте старше тринадцати лет. Земля загниет. Монстры будут бродить по ней. Яд прольется с неба. Последний Серафим протрубит в свой горн, и этот мир погибнет. Разумеется, люди не смогут выжить. Слабый человек не сможет выжить в таком мире.

Было сказано, что это произойдет сегодня. Двадцать пятого декабря, на Рождество, разрушение настигнет этот мир. Человек по имени Сайто говорил об этом. Глен помнил этот разговор. Тогда он спросил его: «Это вирус? Оружие массового уничтожения?» Сайто ответил: «Нет, это не так». Глен продолжал спрашивать: «Тогда что это?» Ответом было: «Это наказание Божие. Бог накажет нас за высокомерие. Но глупые люди нарушат табу, чтобы попытаться сделать оружие. Они знают, что это оружие можно применять наилучшим способом». Глен очнулся от своих воспоминаний и посмотрел на Maхиру. Он задал вопрос:

— Что такое «Последний Серафим»?

Затем она ответила:

— Регулятор божественного наказания. Вот истинная сущность «Последнего Серафима».

— Что? Бога нет.

Если Бог существует, то почему он создал этот мир? Почему он создал такой ужасный мир? Но Махиру продолжала, не обращая на него внимания. Словно храмовая дева. Словно пророк, она говорила о существовании бога.

— Это действительно удивительная сила. Небесное наказание. Я больше не хочу манипулировать этой силой. Даже самый скромный человек может стать жадным. Это похоже на Вавилонскую башню. Икар. Высокомерный гордец устремился к небу, но встретился с гневом Божьим.

Как оказалось, Махиру направлялась вовсе не к Глену. Она подошла к мечу, который Глен отшвырнул от себя, и подняла его, с любовью взирая на него.

— Добро пожаловать обратно, Ноя. Ты убил так много людей и демонов, — она полностью игнорировала Глена, обращаясь к мечу. Глен позвал ее:

— Maхиру.

— Что, Глен?

— Могу ли я спасти тебя?

Едва она услышала это, слезы потекли по ее прекрасному лицу.

— Прости. Сегодня меня невозможно спасти. Ты не сможешь спасти меня, — сказала она. И вдруг она перехватила меч и вонзила его в свою собственную грудь. Лезвие катаны пронзило ее сердце. Воздух с шипением вышел из ее глотки. Ее колени подкосились…

— Maхиру! — Глен подбежал к ней, поддерживая ее слабеющее тело. Из-за ранения в грудь она потеряла так много силы. — Зачем ты это сделала?!

Она радостно засмеялась и посмотрела на него снизу вверх.

— Ах, тело Глена такое теплое.

Глен попытался вытащить меч, застрявший в ее груди.

— Не трогай. Если выдернешь его, я тут же умру. Я объединила Ною со своим сердцем.

— Что?

Глен чувствовал, что Ноя пульсирует в ее груди. Проклятие. Глен чувствовал, что оно заражает ее тело. Она вздыхала так, словно страдала от боли. Она гордилась своей абсолютной силой. Глен с осторожностью обнял ее ослабевшее тело. Руки его, которыми он прижимал Махиру к себе, были обагрены кровью Шиньи. Кровь мертвого Шиньи засохла на его руках. Гоши, Мито, Саюри, Шигурэ были мертвы. Еще и Махиру умирала у него на руках.

— Что это? Какого черта… Что это такое? Что ты собираешься делать?!

— Мое желание?

— Да. Скажи мне.

Тогда она ответила, голос ее звучал тихо:

— Я хочу быть обычной девушкой. Хочу любить своего возлюбленного… Хочу, чтобы он обнимал меня… Хочу родить от него ребенка… Ах, я слишком жадная? Глен и так уже обнимает меня.

Проклятие распространялось по ее телу. Черное, жуткое, поглощающее ее проклятие. Глядя на слабеющую Maхиру, Глен прошептал:

— Ты умираешь?

— Все однажды умрут.

— Cегодня умрешь ты. Ты планировала умереть?

Ее ответ был ужасен:

— Все уже было предрешено с момента моего рождения.

Таков был план. В конце концов, в этом заключался их план. Она знала это. С самого детства. С того самого дня, когда они впервые встретились, она знала, какой будет ее судьба. Она также убила Шинью, как и планировалось. Она всю жизнь жила в клетке, и отчаяние поглотило ее. Махиру продолжила говорить, ее слова звучали искренне:

— Я была рождена для проведения экспериментов. Чтобы контролировать небесное наказание. Для экспериментов с «Кидзу». Исключительно ради этой цели и только для этого меня произвели на свет.

Она родилась в результате эксперимента. Она уже знала об этом. Ее мать была одержима демоном, и она забеременела в результате искусственного оплодотворения. И ценой бесчисленных жертв родились Maхиру и Шинoa. Эксперимент увенчался успехом. Но все это было сделано ради сегодняшнего дня. Ради того, чтобы сегодня она умерла прямо здесь.

— Все это было запланировано. Ты умрешь, Шинья умрет, и они спланировали все это?! Что мне делать, Махиру? Что я могу сделать? Что я такое? Что происходит? Почему я здесь, если я не смог спасти ни свою женщину, ни своих друзей…

— Глен, — сказала его женщина. Ее голос звучал еще слабее, нежели раньше. Проклятие Нои распространилось от груди к плечам, и белая кожа на ее горле окрасилась черным цветом. Она умирает. Она тоже умрет. В конце концов, все умрут. Останется только Глен, и он не смог никого спасти. — Глен… Я нарушила запрет. Вот мое наказание. Эта сила, ты можешь контролировать ее…

— Нет.

— Глен.

— Я не заинтересован в этом.

— Глен.

— Если это небесное наказание, то я уже получил его. Мы были наказаны с момента нашего рождения. Я не смог защитить тебя! Я не смог защитить моего отца! Mитo, Гоши, Саюри, Шигурэ, Шинья… Я не смог защитить их! С меня хватит этого проклятого наказания! На мне больше нет греха! Это чертово Божье наказание… Если Бог есть, то пусть он ответит мне! Скажи мне! Что ты хочешь, чтобы я сделал?! Что мне делать?! Почему ты создал этот мир?! — закричал Глен.

Жалкий пес залаял. В этом не было смысла. Тем не менее, ответил ему не Бог. Maхиру, умирающая на его руках, с осторожностью стирала слезы со своих мокрых щек.

— Я рада тому, что ты был добр ко мне.

Вот оно что. Добр. Он был зол, потому что не мог ничего сделать. Но Махиру была счастлива.

— Был добр до самого конца… Ах, выслушай. Все пошло не так, как планировалось. Ты пришел сюда сегодня, и разрушения не произойдет.

Глен посмотрел на Maхиру. Проклятие дошло до ее щек.

— Мир будет спасен. Ты пришел сюда, и это противоречит плану. Это мой собственный план. План, о котором никто не знает. В этом церемониальном зале нет камер наблюдения. Но я не хотела, чтобы ты приходил. Я бы никогда не втянула тебя в это. Я не хотела вовлекать тебя, — она плакала. Из ее красных глаз текли слезы. Когда-то ее глаза были карими, но они изменили цвет, потому что она превратилась в вампира. Притворяется ли она? Или это ее настоящие слезы? Теперь это не имеет значения.

— Что мне делать? — спросил он. Тогда она ответила:

— Сделай выбор.

— Какой?

— Все тот же. Примешь ли ты свою слабость или откажешься от нее? Ступай по правильному пути.

Снова тот же самый вопрос. Все его друзья умерли. Maхиру тоже умрет. Что это за слабость? Что это за слабость, которая до сих пор живет в нем? Махиру прошептала:

— «Последний Серафим» активируется при воскрешении людей.

— Что?!

Воскрешение людей. Он сможет сделать это… Но она продолжала говорить, словно это было естественно:

— Бог не разрешает этого. Он не допускает воскрешения людей. После воскрешения начнется разрушение. Наказание падет на головы тех, кто попытается прикоснуться к Божьему творению. Мы можем контролировать это, используя нашу современную технологию. Мир погибнет. Только демоны и дети выживут. Население Земли, несомненно, сократится до десяти процентов от нынешнего количества. Мир изменится коренным образом. Кроме того, люди, которые были воскрешены, станут незавершенными телами, которые смогут прожить только десять лет. Но, тем не менее, сегодня эксперимент будет проведен.

— Ради чего?

— Ради того, чтобы приблизиться к Богу.

— Не глупи. Это безумие.

— Да, все верно. Но мы были рождены лишь ради этого. Наказание падет на нас с небес, — сказала Махиру. Она посмотрела на гробы в центре ритуального возвышения зала. Гробов было семь. — В гробах лежат трупы. В центре возвышения находится место, куда нужно вставить меч. Для этого эксперимента необходимо принести в жертву жизни множества демонов, жизни множества людей и жизнь вампира-прародителя. Без этих жертв воскрешение не начнется. У нас уже есть оружие, впитавшее достаточно крови.

Договорив, она коснулась рукояти меча по имени Ноя, застрявшего в ее груди. Конечно, Ноя убил много людей, которые обладали «Кидзу». Разумеется, Глен убивал их. Это было частью плана. Но он не смог бы убить вампира-прародителя. Это было невозможно. Даже обычные вампиры, не обладающие особой силой, во много раз превосходили его. Глен уставился на Maхиру. Проклятие Нои уже окрасило ее щеки. Ее глаза и голова были охвачены проклятием. Проклятие распространилось по ее телу, но она все еще была прекрасна, и он смотрел на ее лицо.

— Значит, ты — вампир-прародитель?

Она только улыбалась.

— Сегодня ты принесешь свою жизнь в жертву и умрешь. Можно ли это исправить?

Но она лишь улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Это невозможно. Я была полна решимости умереть в объятиях принца. Это моя судьба. Богиня позавидовала мне и попыталась затащить меня в ад, потому что я была слишком красива… Но принц, который не позволил этому случиться, обнимает меня. Даже если мое тело будет принесено в жертву, душу мою забрать нельзя. В следующий раз, когда я возрожусь, я хочу быть обычной девушкой. Принц обнимает меня так крепко…

— Maхиру.

— Поцелуй… столь отвратительного уродливого демона. Поцелуй меня…

— Maхиру. Ты…

Она плакала. Ее прекрасные алые глаза тоже окрасились черным цветом проклятия. Ее тело задрожало, словно сжимаясь. Глен попытался подавить это. Сжимая в объятиях ее тело, он пытался подавить эффект проклятия.

— Maхиру.

Она больше не отвечала. Он не знал, что с ней произойдет.

— Maхиру.

Ноя вдруг издал какой-то звук и начал сливаться с ней. Ее тело медленно затягивалось в меч. Глен схватился за рукоять.

— Остановись, Ноя.

Но он ответил:

— Это невозможно.

— Пожалуйста, остановись.

— Я не могу! Не я это делаю. Меня самого затягивает!

— Что ты имеешь в виду? Это ее рук дело?

Ответом Нои были ужасные слова:

— Нет. Кто-то поместил проклятие в ее тело. Она станет демоном. Прими меня и тоже стань демоном.

Она хотела быть обычной девушкой, но судьба уничтожила все ее мечты.

— Останови это, Глен!

— Что мне делать?

— Нет, ничего уже не изменить…

— Что я должен делать?!

Глен вспомнил слова Maхиру. Он вспомнил ее последние слова. Богиня позавидовала ее красоте и попыталась забрать ее душу. Но принц спасет эту душу. Обнять ее, поцеловать ее… Значит, если ее действительно можно было бы спасти…

— Не уходи, Maхиру.

И он обнял ее ослабевшее тело, руками дотронулся до ее светлых волос и коснулся губами ее губ, уже почерневших… И все закончилось. Бедную Золушку, наконец, увидел и поцеловал принц. Он спас ее, и она радостно засмеялась, потому что принц сказал, что они будут жить долго и счастливо. Если бы реальность была сказкой, она бы закончилась. Разумеется, у любой истории должен быть счастливый конец. Но они не в сказке. Принцесса, покидающая его, будет несчастной. Она была несчастной всю жизнь. С самого рождения и до смерти. Ее стремление стать обычной девушкой исчезло. Ноя втянул ее в свое тело, или же это она поглотила его? Махиру исчезла, оставив в руках Глена только меч. Меч, который тут же с лязгом упал на землю. Остался лишь черный меч. Глен схватил рукоять катаны и позвал ее:

— Maхиру. Maхиру! Ноя, ты здесь?

Ответа не последовало. Ему никто не ответил. Лишь гробовая тишина. Остались лишь трупы его друзей, черный меч, принцесса, которую нельзя было спасти, и одна бессильная черепаха. Он остался в одиночестве и схватился за грудь.

— Я, — зашептал он, с силой сжимая ткань своей одежды, — почему я все еще жив?

Но на этот вопрос никто не ответил. Maхиру, Шинья, Гоши, Мито, Саюри, Шигурэ не могли ответить ему. Никого не осталось. Вдруг из динамика валяющегося на полу телефона, оброненного Махиру, раздался сигнал будильника. Было 20:30. На дисплее высветилось: «Время разрушения». Другими словами, эксперимент уже должен быть закончен. Хиираги так решили. Мир уже должен быть уничтожен. Но никто не проводил эксперимент. Это был план Maхиру. Он вспомнил ее слова: «Ты пришел. Это противоречит плану. Но я так решила. Никто не знает об этом. В этом церемониальном зале нет камер наблюдения. Но я не хотела, чтобы ты приходил. Я не должна была втягивать тебя в это. Я не хотела вовлекать тебя».

Никто не следил за ними. Почему? Потому что в противном случае вампиры пришли бы сюда. Если бы велось видеонаблюдение, это стало бы нарушением табу. Это место снова будет уничтожено вампирами. Так что никто не контролировал проведение эксперимента. Но время пришло. Если она не умрет в определенное время, следственная группа прибудет сюда. Они найдут Глена, возьмут его под арест и продолжат эксперимент. И наступит конец света. Гибель настигнет этот мир. Но, если апокалипсис должен произойти… Глен подумал о том, что этот безумный уродливый мир лучше уничтожить раз и навсегда. Есть ли причина продолжать жить? Он плакал от боли, печаль переполняла его. Тем не менее, он все еще был жив.

— Неужели это одержимость? — произнес он, глядя на трупы Гоши, Мито, Шигурэ, Саюри и Шиньи. — Эй, ребята, как вы думаете? Что я должен сделать?

Он положил ладонь на свой меч в ножнах, висящих на поясе. Он все еще неторопливо двигался вперед. Maхиру была права. В конце концов, у него есть выбор. Примет ли он слабость? Или откажется от слабости и продолжит двигаться в направлении правильного пути? Верной тропой сегодня была его смерть. Избавиться от одержимости этим прогнившим миром и умереть вместе с ними, как они и обещали друг другу. Тогда мир будет спасен. По крайней мере, у них не осталось никаких грехов.

Глен подошел к гробам и заглянул в один из них. Там был труп незнакомца. Он вытащил его. Один труп, два, три, четыре, пять. Он вытащил пять трупов из гробов. Затем он подошел к телам своих друзей. Он поднял оторванную голову Гоши и его тело и положил их в гроб. Затем он проделал то же самое с телами и головами Саюри, Мито и Шигурэ. Он поместил их в гробы. Медленно подойдя к трупу Шиньи, он наклонился и поднял его на руки. Он посмотрел на бледное лицо мертвого Шиньи. Если случится чудо, и Шинья проснется, он разозлится?

— Пожалуйста, не сердись на меня. Я не сдержал обещание.

Они должны были победить и умереть вместе.

— Но ты бы сделал то же самое, не так ли? Шинья… Или нет? Я так не думаю. Ты не дурак.

Махиру сказала, что люди во всем мире умрут, если он сделает это. Если он прикоснется к проклятому оружию, если нарушит табу… Невинные люди, которые не имеют с этим ничего общего, тоже подвергнутся наказанию Божьему. Если воскресший человек станет незавершенным телом, которое сможет прожить только десять лет, то цена слишком высока. Это невыгодная сделка. Нет, речь шла о гордыне. Ужасная гордыня. Уничтожить целый мир, чтобы снова встретиться со своими друзьями… Это предательство. Но Глен с осторожностью донес тело Шиньи до возвышения, бережно опустил его в гроб, крепко прижимая его к себе. Затем, как и сказала Maхиру, он медленно зашагал к центру возвышения, где гробы стояли вплотную друг к другу. Там, по ее словам, находилось место, куда можно было вставить меч. Если он сделает это, запрещенный эксперимент начнется. Протянуть руку и пронзить небо, взлететь на крыльях воина… Отвратительный эксперимент, отрицающий страх перед Богом. Глен вытащил свой черный меч. Но тут же со стороны входа в церемониальный зал раздался мужской голос:

— Вау, это потрясающе. Я восхищен. Полагаю, будет лучше, если мы перестанем воспринимать это как нечто из ряда вон выходящее.

Глен обернулся. Он увидел красивого мужчину. Это был вампир с длинными волосами серебристого цвета. Глен помнил его лицо. Несколько месяцев назад в зоопарке Уэно этот вампир сражался с Maхиру. Его звали Ферид Батори. Вампир-прародитель. У его ног лежало несколько трупов. Вероятно, войска рода Хиираги послали за ним погоню. Апокалипсис должен был произойти в 20:30, но этого не случилось, и Хиираги отправили сюда войска, чтобы продолжить исследования «Последнего Серафима». Ферид, как оказалось, убил всех солдат. Вампиры никому не позволяли заниматься запретными исследованиями. Когда вампиры придут сюда, все будет кончено. Никто не позволит Глену начать этот эксперимент. То есть, если этот вампир убьет его здесь, если Глен умрет, так и не завершив эксперимент, мир будет спасен. Тогда, это, вероятно, и есть его выбор. Выбор, о котором говорила Maхиру. Примет ли он свою слабость или пойдет по правильному пути? Глен обратился к этому вампиру-прародителю, взывая о помощи:

— Я прошу тебя, убей меня. Я хочу справедливости.

Тогда вампир, Ферид Батори, произнес со смехом:

— Ха-ха. Ни за что. Не отчаивайся. Решай сам, человек. Разве этот путь не кажется тебе более интересным?

И Глен услышал шум. Что-то вроде щелчка. Звук отчаяния. Звук шагов, ведущих его к истреблению человечества. Три секунды осталось до конца света. До гибели мира. До гибели рода человеческого. Щелк, щелк, щелк. И Глен вставил свой меч в отверстие.

— Я понимаю. Отныне я понесу великий грех.

В этот же момент начался конец света.