Глава 3 – Те, Кто Растворился Во Тьме

- С чего весь этот шум, Кудзе?

Большое кирпичное здание, в котором располагалось центральное управление полиции Совилля, могло похвастаться роскошным фасадом и элегантным входом, но интерьер, насколько это было возможно, был простым и практичным. Звуки деловитых шагов доносились с обоих концов широких коридоров.

В просторном зале для совещаний на пятом этаже инспектор Гревиль де Блуа разглагольствовал на разные темы, играя со своим золотистым острием волос и прижимая к себе фарфоровую куклу в пышном кружевном платье. Кадзуя ворвался в комнату, заработав от инспектора полный неприкрытого раздражения взгляд. Стоя посреди группы мужчин с худыми лицами, оказавшихся детективами полиции, Кадзуя взволнованно объяснил ему ситуацию.

- И что? – раздраженно пробормотал инспектор де Блуа и перевернул куклу вверх тормашками, заглядывая ей под платье. Шокированный Кудзе посмотрел на него вопросительно. – Интересно, действительно ли на нее надеты панталоны, – проворчал инспектор.    

- Инспектор! Послушайте меня! – закричал Кадзуя. – Там напуганная девочка умоляла меня позвать полицию. Явно происходит нечто подозрительное. Это дело нужно раскрыть!

- …

- Инспектор!

Инспектор де Блуа, сохраняя невозмутимость, начал стягивать крошечные кукольные панталоны.

В этот миг дверь комнаты открылась, и вошел мужчина.

Его взлохмаченные волосы и немодный костюм говорили о том, что мода его действительно не волновала. Его возраст определить было тяжело – ему могло идти как начало третьего десятка, так и середина пятого. Но за квадратными стеклами очков странной формы Кадзуя видел удивительную яркость прищуренных глаз.

Когда мужчина вошел, инспектор де Блуа тут же подскочил и грубо сунул перевернутую куклу, которую держал за ногу, Кадзуя. Несмотря на удивление, Кадзуя не поленился мрачно надеть на полураздетую куклу ее панталоны.

- Суперинтендант Сигнор! – объявил один из детективов. Видимо, этот мужчина неопределенного возраста был суперинтендантом полиции Соврема, м-ром Сигнором. Он посмотрел на эксцентрично причесанного инспектора де Блуа и стоявшего рядом с ним азиатского мальчика, надевавшего белье на фарфоровую куклу, с полной серьезностью.

- Гревиль! Давно тебя не видел. Ты никогда не заходишь. Ты не получал мои приглашения?

- Ну, у меня просто было много дел…      

Кадзуя поднял брови. Эти двое казались давними знакомыми. Но, хотя м-р Сигнор говорил в непринужденной манере, инспектор, почему-то, все время отводил взгляд.

Кадзуя вспомнил, как инспектор говорил о м-ре Сигноре как о влиятельном, но не обязательно самом умном человеке…

- Кстати, Гревиль, с тех пор как ты начал работать в полиции, я слышу о твоих достижениях. Думаю, ты нам изрядно поможешь по этому делу о похищенных произведениях искусства. Знаешь, в Совреме сейчас откровенное беззаконие царит…

- О? В деревне все по-другому.

- Да. После смены веков странные иностранные обычаи и колониальные языческие культы стали популярны в народе по всей Европе. После Великой Войны они пошли на убыль, но из Соврема снова поступают сообщения о злодеяниях, совершенных тайными почитателями дьявола. Мы круглосуточно работаем над этими делами… Но, судя по слухам о твоих подвигах, беззаконие не только городам присуще. Возможно, мы просто живем в такое время. Но ты все равно всегда умудряешься раскрыть дело быстро и точно. Надеюсь, ты посвятишь нас в свои секреты.

Инспектор де Блуа радостно кивнул.

Кадзуя оглядел комнаты. Остальные детективы сидели на краешке своих стульев, ловя каждое слово из разговора двоих мужчин. Они явно идеализировали инспектора.

 Кадзуя слегка подтолкнул его локтем и прошептал на ухо:

- Инспектор, поспешите!

- Спешить? Зачем? – прошептал он в ответ.

- На счет «Жантан». Я настаиваю, чтобы Вы…

- Сейчас я занят.

- Тогда, возможно, мне стоит рассказать этим джентльменам кое-что об источнике мудрости Викторики… 

Инспектор вскочил со своего стула, потащил Кадзуя в уголок и там начал тихо ругать. Бесстрашный Кадзуя отвечал ему шепотом. Они немного поспорили, но вскоре инспектор сдался.

- …Хорошо. Мы отложим совещание и направимся в «Жантан».

М-р Сигноре и детективы смотрели, как инспектор насильно выпихивает Кадзуя из комнаты, а потом с любопытством перевели взгляд на оставленную на столе фарфоровую куклу…         

*****

Кадзуя, инспектор де Блуа и двое полицейских прибыли в экипаже к огромному восьмиугольному кирпичному зданию – торговому центру «Жантан». Они отпихнули стоявшего наготове почтительного швейцара и прошли через стеклянные двери.

По всему этажу стояли служащие магазина различных национальностей в фиолетовой форме. Они дружно обернулись посмотреть на незваных гостей, как сидевшая на ветке стая птиц дружно поворачивает головы, потревоженная каким-нибудь звуком. Все лица были равнодушными, как маски.

Их вид выбил инспектора из равновесия, и он замер. Но затем взял себя в руки и повернулся к Кадзуя.

- Кудзе?..

Кадзуя кивнул и обвел взглядом продавцов. Заметив молодого человека с красивым североевропейским лицом, он указал на него.

- Сначала я спросил этого человека, где можно купить пресс-папье «Синяя Роза».

Молодой человек наградил его удивленным взглядом, как будто не до конца поняв услышанное.

- Я впервые вижу Вас, сэр.

Говорил он на ломанном французском языке со скандинавским акцентом, который так хорошо запомнился Кадзуя. Кадзуя уставился на него не менее удивленно.

- А? Но это же сегодня было, недавно. Я спросил, где могу купить «Синюю Розу».

- Не может этого быть. Я не помню Вашего лица, – повторил мужчина.

Кадзуя неуверенно замер.

- Возникла какая-то проблема? – раздался низкий голос.

Кадзуя обернулся и увидел еще одно знакомое лицо. Это был мужчина за тридцать, солидная фигура со смуглым мускулистым телом, облаченным в дорогой костюм – тот же мужчина, что кричал на него в комнате со стеклянными шкафчиками на последнем этаже.

-Меня зовут Гарньер. Я владелец этого магазина. Что-то не так, сэр?

Кадзуя имя Гарньер тоже было знакомо. Это был модой бизнесмен, разбогатевший после окончания Великой Войны и пару лет назад купивший «Жантан», известный торговый центр.

- Простите, мы уже встречались наверху. На самом деле, после этого…

- …О чем Вы говорите? – Гарньер посмотрел на него с любопытством. Кадзуя сглотнул.

Молодые служащие в фиолетовой форме начинали собираться за спиной Гарньера с одинаковыми удивленными выражениями на лицах. Они медленно окружали Кадзуя. Каждое лицо было равнодушным, и все же эта нехватка выражения действительно тревожила, как будто передавая некую молчаливую враждебность.

Кадзуя начал волноваться.

- На верхнем этаже есть комната с дубовой дверью. Она заставлена стеклянными шкафчиками!

М-р Гарньер склонил голову набок, глядя на Кадзуя с откровенно озадаченным выражением. Затем он повернулся к инспектору де Блуа, всем своим видом демонстрируя непонимание.

- О чем вообще говорит этот восточный мальчик?

- Ум, ну… - На миг инспектор замялся, а потом подтолкнул локтем Кадзуя. – Сделай что-нибудь!

На этаже повисло зловещее молчание. Продавцы в фиолетовой форме окружали Кадзуя, инспектора и двух полицейских, понемногу сужая круг.

Гарньер улыбнулся и сказал Кадзуя:

- Покупателям в ту комнату заходить нельзя.

- Я зашел по ошибке. Я следовал указаниям вон того продавца.

Гарньер оглянулся на молодого человека со скандинавским акцентом, но тот только покачал головой.

- Но я точно помню…

- Тогда что было в той комнате?

- Ну…

- Если Вы зашли внутрь, то должны суметь описать ее! – м-р Гарньер неожиданно повысил голос.

Кадзуя коротко вздрогнул, но ответил, не робея.

- Тогда я опишу. Посмотрим… Дверь сделана из дуба. Комната была полна стеклянных шкафчиков. Обои были коричневыми, а пол выложен черно-белой шахматной плиткой. И люстра с цветочным мотивом! – Кадзуя повернулся к инспектору де Блуа. – Инспектор, может, осмотрим ту комнату? Так Вы узнаете, что увиденное мной реально. А потом мы сможем перейти к причине, по которой мы здесь.

Инспектор неохотно кивнул и подал знак двум офицерам.

На лице Гарньера промелькнула легкая тревога

*****

Инспектор, Кадзуя и два полицейских доехали на лифте до последнего этажа. Гарньер и три молодых помощника пошли с ними.

Они вышли из лифта и двинулись по белому коридору, обрамленному стеклянными дверями. В самом конце коридора была комната с дубовой дверью. Они вошли внутрь.

- Инспектор, сначала я зашел в эту комнату. А потом… - Кадзуя замер на месте.

А увидел он…

…совершенно другую комнату вместо той, куда заходил совсем недавно.

Обои должны были быть элегантного коричневого цвета, но вместо этого приобрели золотой цвет с пестрыми узорами определенно дурного вкуса. На полу лежал жуткий красный ковер, и даже люстра больше не напоминала цветок, ее заменили броской золотой конструкцией. Только стеклянные шкафчики остались такими, какими он их помнил, но содержимое их разительно отличалось.

Инспектор де Блуа повернулся к нему, на его лице читалось подозрение.

- Где коричневые обои, шахматный пол и цветочная люстра, а, Кудзе?

- Н-но я их видел! – закричал Кадзуя. – Я был здесь всего час назад! И я видел Вас, м-р Гарньер. Я уронил тарелку, пресс-папье и гребень и извинился. Вы не помните?

Гарньер холодно покачал головой.

Сначала Кадзуя не мог пошевелиться. Затем он схватил инспектора и побежал по коридору.

Гарньер и его помощники последовали за ними с широкими ухмылками на лицах.

- А этот шум из-за чего?..

Кадзуя нашел служебный лифт по памяти. Страшный лифт, полный красноватых пятен и странного запаха…

Он вышел на первом этаже и двинулся по зловещему коридору с бледными газовыми лампами, по которому шел раньше в тот день. Оказавшись у груды манекенов, он оглянулся на инспектора и открыл деревянный ящик.

- Там была девочка. У нее были волосы цвета песка, и она все повторяла, что здесь живут черти!

Инспектор де Блуа фыркнул и покачал головой, закатив глаза.

- Кудзе…

Кадзуя посмотрел на коробку. И вскрикнул в отчаянии.

Внутри было…

Тело, свернувшееся в позе эмбриона. Его шея изогнулась под неестественным углом. Открытые глаза, полные негодования, смотрели в пространство. Песочные волосы.

Это был манекен.   

*****

- Н-но… - Кадзуя плюхнулся на пол. Колебания пошатнули коробку, и голова манекена, вывалившись с невообразимо громким стуком, упала к нему на колени. Он завизжал от неприятной, как будто живой тяжести.

Не в силах больше сдерживаться, Гарньер расхохотался.

- Бва-ха-ха-ха! Бва-ха-ха-ха!

Трое молодых продавцов присоединились к нему, их смех звучал так же.

- Бва-ха-ха-ха! Бва-ха-ха-ха!

- Бва-ха-ха-ха-ха!

- О, это так смешно! Бва-ха-ха-ха!

Кадзуя, в котором всколыхнулась смесь унижения и удивления, ошеломленно смотрел на их лица, все еще держа голову манекена на коленях.

Стоявший рядом инспектор де Блуа снова закатил глаза.

- Хочешь сказать, ты перепутал манекен с живым человеком?

- Н-нет… - простонал Кадзуя.

Инспектор грубо дернул манекен за волосы и поднял голову вверх, чтобы тщательно осмотреть.

- В этих, массового производства, нет никакой утонченности… - он отбросил голову в сторону. Она покатилась по полу, пока не ударилась с грохотом о стену и не замерла. Широко распахнутые глаза смотрели пустым взглядом.

Никто не сказал ни слова.

Наконец, Гарньер разочарованно вздохнул.

- Больше у вас к нам вопросов нет?

- Да, сэр, приношу искренние извинения за это. Если позволите… - Инспектор бесцеремонно схватил Кадзуя, застывшего в шоке, и потянул его прочь.

Кадзуя вышел из своего транса.

- Но, инспектор, я говорю правду! В той комнате были коричневые стены и шахматный пол, и там была настоящая, живая девочка в коробке! Инспектор!

На это обернулся Гарньер, и его терпеливая улыбка в один миг стала злобной.

- Хватит! – закричал он в гневе. – Если и дальше продолжишь оскорблять мой бизнес, тогда я тебя под арест отправлю! Заруби это себе на носу, мальчик. Тебя здесь никогда не было. Никто тебя не помнит!

- Это не правда! К-клянусь, я заходил сюда! – Кадзуя сердито посмотрел на Гарньера.

Инспектор и двое полицейских вытащили Кадзуя из здания.

Когда они вышли, знакомый кучер как раз подбирал пассажира снаружи. Большой зазубренный шрам рассекал его лицо по диагонали справа налево. Он встретил взглядом с Кадзуя, но быстро отвел глаза. Кадзуя свистнул, но мужчина сделал вид, что не слышит его.

Кадзуя стряхнул инспектора, перебежал тротуар и выпрыгнул перед экипажем. Лошади заржали, и кучер натянул поводья, чтобы остановить экипаж. Он раздраженно нахмурился, ругаясь себе под нос.

Кадзуя подбежал к нему.

- Прошу прощения! Вы ведь подвозили меня недавно? Инспектор, инспектор! Он не работает в «Жантан»; он должен поговорить с нами! – Кадзуя оглянулся на недоумевающее лицо инспектора, а затем повернулся к кучеру. – Вы ведь меня подвозили, да?

Кучер заколебался, но потом всмотрелся в лицо Кадзуя и кивнул.

Кадзуя преисполнился облегчения.

- Вы подобрали меня возле «Жантан» и отвезли в центральное полицейское управление.

Кучер посмотрел на него настороженно.

- О чем Вы говорите? 

- А?

- Я Вас не тут подобрал.

- Что?! – лицо Кадзуя мучительно дернулось.

Кучер посмотрел на него с характерной улыбкой. Шрам на его лице скривился и превратился в дьявольскую ухмылку. Затем он произнес:

- Я подобрал Вас на Вокзале Чарльза де Гилета и высадил перед дворцовой площадью. Что с Вами такое?

Кучер бросил еще один взгляд на застывшего в шоке Кадзуя. Потом он пожал плечами, щелкнул лошадь кнутом и уехал.

Озадаченный Кадзуя стоял на улице, провожая взглядом экипаж.

Затем его похлопали по плечу. Он обернулся и увидел, что на него устало смотрит инспектор.

- Но это правда, инспектор. Я действительно…

- Я возвращаюсь в участок, Кудзе.

- Инспектор…

- Может, уже успокоишься? – Инспектор остановил еще один экипаж. На его лице появилось строгое выражение. – У нас не только нет доказательств того, о чем ты говоришь, но еще и все свидетельства им противоречат. И ты выступаешь против Гарньера, тяжеловеса мира бизнеса. Он, может, и не дворянин, но все равно один из влиятельнейших людей Соврема, превращающегося в финансовый центр. К нему нельзя относиться неуважительно из-за одних лишь подозрений.

- Но…

- К тому же… - Инспектор с силой закусил губу. – Я должен обойти суперинтенданта… м-ра Сигнора, всеми возможными средствами. Я не могу себе позволить участвовать в подобных вещах. Я хочу сделать себе имя в Совреме, Кудзе. Так что, пожалуйста, не трать больше мое драгоценное время.

Кудзе упорно стоял на своем.

- Но я совершенно уверен, что видел настоящую девочку, которой нужна была помощь!

- …Кудзе, тебе это пригрезилось. Ты ведь знаешь, что я прав, верно?

- Но… - простонал Кадзуя. Он понятия не имел, что происходит, и жаждал просто списать все это на дурной сон и забыть.

Но ужас в похожих на драгоценности фиолетовых глазах той странной девочки, когда она схватила его за руку, снова и снова крича «Черти!», отказывался покидать его мысли.

Кадзуя никогда раньше не видел ни у кого такого выражения. Это был истинный страх. Если эта девочка существовала в реальном мире, а не на просторах фантазии, с ней должно было случиться нечто по-настоящему ужасное. Стоит ли ему и правда забыть об этом?

Его честная натура подняла голову и отказывалась позволить ему забыть все это. Но он не знал, что делать. Не было никого, кто поверил бы его воспоминаниям, а комната, стеклянные шкафчики и девочка из коробки были совсем не такими, какими он их запомнил.

- Просто занимайся своими покупками, – произнес инспектор с циничной улыбкой. Он сел в экипаж вместе с полицейскими.             

*****

Конные экипажи заполнили улицу перестуком копыт по потертым булыжникам. Стеклянные окна вдоль улицы отбрасывали блики света на мостовую, отражение яркого дневного света. Простого нахождения на улице хватило, чтобы Кадзуя вспотел. Под летним солнцем яркость кошмарных событий, которые он пережил, была как никогда далека от реальности.

Кадзуя смотрел, как проезжает по улице транспорт. Бегущие лошади, шумные голоса людей Соврема и рожки стоявших на дворцовой площади солдат окутали его звуком.

- Оно съело мою дочь! Оно ее съело!

Кто-то грубо потянул его за отвороты брюк, вернув Кадзуя из его задумчивости, и он обернулся.

На него смотрела одетая в лохмотья старуха. Рука, сжимавшая его одежду, заметно дрожала. 

- Ее поглотила тьма! – выкрикнула она.

Кадзуя заколебался, и сзади появилась маленькая чумазая ручка, потянувшая его с удивительной силой, утаскивая от воющей старухи в тень у сточной канавы.

Ему в ухо зашептал тихий голос:

- Дайте мне бумажек.

В тусклом свете два маленьких темных глаза блестели, как синие блуждающие огоньки, на лице, потемневшем от сажи и копоти, в окружении растрепанных волос, чей изначальный цвет скрывала грязь. Это был попрошайка, которого Кадзуя уже встречал в тот день.

- Я спас Вас от старой дамы. Так что дайте мне бумажку.

- Не дам. И раз уж об этом зашла речь, отдай мне прошлую купюру, – рявкнул Кудзе.         

Мальчик фыркнул, покосившись на него.

- Вы, китайцы, те еще скряги.

- Может и тяжело отличить, но я не китаец.

- А, правда, – произнес мальчик без особого интереса. Он потер лицо и пару секунд снова смотрел на улицу. – Значит, бумажки Вы мне не дадите.

- Нет.

- Тц… Забудьте. Я кое-что ее хочу спросить. Зачем Вы снова и снова в «Жантан» приезжаете?

Поначалу Кадзуя решил, что ослышался. Затем он охнул и заглянул мальчику в лицо. Он не ожидал, что мальчик так отреагирует – тот напрягся и заслонил свою лохматую голову тонкими ручками.

- Ты сейчас сказал, что я приезжал в «Жантан» снова и снова?

Мальчик осторожно посмотрел между поднятых рук на серьезное лицо Кадзуя и тревожно нахмурился.

- О чем Вы говорите? Вы разве сами этого не знаете?

- Не в этом дело. Я-то знаю.

- Просто, я Вас видел… - мальчик указал на часовую башню на площади. Затем его глаза наполовину закрылись, а рот широко распахнулся. Произнося свои слова странно, на распев, как будто им управляла некая невиданная сила, он заговорил бегло. – Вы вошли в «Жантан» в 11:22! Вы выбежали в 11:46 и запрыгнули в экипаж! Вы вернулись в 12:09! Вы зашли внутрь с дворянином со странной штукой на голове и двумя полицейскими! И вышли точно в 12:30!

- Какая у тебя отличная память, – пробурчал Кадзуя, даже не скрывая свое недоверие. 

Мальчик тяжело вздохнул и отвернулся.

- Но ты прав. Я был в «Жантан». В этом сомнений нет. Но почему-то все сказали, что никогда раньше меня там не видели. Даже кучер сказал, что не подвозил меня…

Щеки мальчика дернулись – видимо, это была его версия улыбки. 

- Вы и правда глупы. Они лгут, как им вздумается, если это приносит им деньги. Если бы кто-то из «Жантан» дал мне бумажки, даже я бы сказал, что никогда не видел Вас. Кучер, наверное, от них кучу денег получил.

Кадзуя замолк на миг.

- Но… комната, которую я видел при первом визите, выглядела совершенно по-другому. Стены, люстра, пол… Поэтому они сказали, что все это мне пригрезилось.

- …Дайте мне бумажек.

Кадзуя готов был спорить, но вместо этого неохотно достал бумажник и протянул ему одну купюру.

Губы мальчика скривились, он торопливо спрятал деньги в одежде. Его глаза снова наполовину закрылись, и он глубоко задумался. Затем он снова заговорил, вернувшись к своему странному тону:

- 11:50! Несколько мужчин прошли через черный вход, неся кучу всего!

- …Всего?

- Краски и кисти… и большой рулон золотистой бумаги! Свернутый ковер! На них были заляпанные краской комбинезоны!

- Наверное, маляры.

- Они вышли в 12:04! Уже без золотой бумаги и ковра! Они уехали в экипаже!

- Золотая бумага… Думаю, это обои. Если выходили они без них, значит, использовали в «Жантан». Полагаю, в той комнате, где обои превратились из коричневых в золотые.

Мальчик открыл глаза и зевнул.

- В 12:04, всего за пять минут до Вашего возвращения.

- Да. Уверен, они оклеивали стены и стелили ковер в спешке после моего ухода. Они могли использовать одну из тех люстр, что продаются у них. Но все же… - Кадзуя пожал плечами. – Это только если ты говоришь правду. Все-таки, как ты вообще мог запомнить все настолько детально? – Кадзуя уставился на мальчика, не в силах решить, верить ему или нет.

Мальчик открыл свои маленькие глаза и посмотрел на Кадзуя. Его щеки дрожали из-за уязвленной гордости.

- Я не вру. Я все время следил за всем с улицы. Я много чего видел раньше. Но никто не верит такому как я. Думаю, и Вы мне не верите.

- Не в этом дело, но, просто…  

- Я все время был здесь, замечая всякие вещи. Я даже помню всех покупателей, заходящих в «Жантан». Видите ту даму? – Он указал на женщину, выходившую из «Жантан» с тяжелой кипой фиолетовых пакетов. – Она пришла два часа назад, а вышла только что. Купила кучу всего. У нее с собой пять пакетов. А этот только что вышедший старик… - Он указал на пожилого мужчину, выходившего из магазина. – Он внутри всего три минуты пробыл. И я знаю, что он купил. Трость. Она не упакована, но ее у него не было, когда он пришел. Наверное, попросил обрезать ценник и не упаковывать, чтобы сразу ее использовать. Видите, я здесь каждый день, смотрю, кто заходит и выходит из «Жантан».

- Я это понимаю, но я пытаюсь сказать, что…

- Каждый месяц два-три человека не выходят наружу.

- Просто никто не может – а? Что значит, не выходят наружу? 

Мальчик скривился и содрогнулся в страхе. 

- Они заходят и не выходят назад, ни через главный вход, ни через черный. Проходят дни, а они все не выходят. Некоторые люди исчезают в «Жантан». Всегда молодые женщины.

- Если это правда, разве не должен ты сообщить об этом в полицию?

Мальчик обнажил свои желтые зубы.

- Я им говорил, – гневно выпалил он. – Что женщина исчезла. А они просто ударили меня. Они посчитали меня мелким врунишкой. Они били меня снова и снова, а потом прогнали меня. Полицейские сказали то же, что и Вы. Я просто не могу помнить все так точно. Что я лжец… Так что я ничего не говорю. Я просто смотрю. Просто стою здесь и смотрю.

Кадзуя внимательно присмотрелся к мальчику. Сам он даже не помнил, когда именно зашел или вышел из «Жантан». Нельзя было помнить всех, кто заходил и выходил из «Жантан»…

Но он понял, что в словах мальчика тоже было странное зерно истины. Была ведь старуха, указывавшая на «Жантан» со словами «оно съело мою дочь». Что если это означало, что ее дочь была одной из тех, кто вошел в магазин и так и не вышел снова?

И эта девочка, которую Кадзуя обнаружил странно засунутой в коробку, кричала…

О! Теперь он кое-что вспомнил.

Когда Кадзуя впервые встретил мальчика, тот пробормотал «девятьсот пятьдесят семь». Тогда он не понял, что это значит. Но сейчас, вспомнив об этом, он осознал, что мальчик сказал это тогда же, когда на землю выпало содержимое его кошелька.

Это кажется невозможным, но что если…

Кадзуя молча вытащил бумажник и начал считать мелочь. После того случая он давал деньги мальчику и кучеру, но только купюры. Что касается монет, в сумме они составляли…

Ровно девять сотен и пятьдесят семь

Невероятно! Он взглянул на мальчика по-новому. Но этот пугающе умный попрошайка прижимал руки к голове, закрываясь от ударов, а мышцы его чумазого лица напряглись.

- Эй, – начал Кудзе, выходя из замешательства. Секундой позже… 

*****

- Верни мне мою дочь!

Из ниоткуда снова появилась старуха, опять вцепившаяся в Кадзуя и  сверлившая его взглядом своих черных, как у животного, глаз на грязном почерневшем лице. Схватив его за отвороты пиджака с ужасающей силой, она закричала с иностранным акцентом:

- Найди мою дочь!

- Простите, эм… Отпустите меня, пожалуйста! – закричал Кадзуя и женщина быстро отступила.  

Затем она посмотрела на него со страхом, слезы собрались в уголках ее глаз.

- Помоги мне найти мою дочь… - Ее голос слабел, голова опустилась. Подобно тому, как ветер разгоняет туман и открывает солнце, безумие покинуло ее взгляд, вернулись собранность и разумность. – Она исчезла четыре года назад. Мы были туристами. Мы зашли в этот магазин. Но, но… она так и не вышла!

- Так и не вышла?..

- Она хотела платье, я сказала, что куплю ей одно. Она ушла с ним в примерочную. Я ждала и ждала, но она не возвращалась, а когда я открыла дверь, ее там не было… никого там не было, никого. – Старуха начала всхлипывать.

Кадзуя тут же вспомнил страшилки своей одноклассницы, Аврил. Среди них была история, удивительно напоминавшая этот случай – история о женщине, исчезнувшей из примерочной магазина. История старухи сильно походила на страшилку из книги, полностью составленную, похоже, на основе гулявших по Соврему слухов

И дело, о котором говорил инспектор де Блуа, о «тех, что исчез во тьме»…

Что если покупатели и правда время от времени пропадали в «Жантан», но этот факт еще не раскрылся, и среди горожан Соврема гулял, как сомнительный слух?..

Слезы покатились по морщинистому лицу старухи, оставляя страшные узоры на застывшей грязи. Ее веки, расчерченные морщинами, нависали над глазами. Что-то большое топорщилось под лохмотьями.

Кадзуя вспомнил о другой услышанной от Аврил истории. Убийца, одетая как бродяга, таскающая тела мертвых детей под одеждой…

Крики женщины прервали размышления Кадзуя.

- Все работники странно себя вели! Они говорили, что никогда раньше не видели мою дочь. Даже продавец, показавший дочери платье, сказал, что я одна пришла. Швейцар то же самое заявил. Все они говорили, что не видели мою дочку. Хоть я и помню, как они показали дочке платье, говоря, как оно ей пойдет, и отвели ее в примерочную! Никто не послушал меня. Она исчезла… вот так… Уже четыре года прошло. Наверное, она уже мертва!

Кадзуя подумал о своем втором визите в «Жантан». Все настаивали, что не видели его раньше, и комната, в которой он был, выглядела совершенно иначе. А затем он увидел эту девочку, появившуюся из коробки и молившую о помощи. Он был уверен, что именно видел. 

*****

Кадзуя долго еще мучился со своими мыслями, а потом открыл глаза.

Он почувствовал, что с силой сжимает что-то. Опустив взгляд, он увидел перевязанную красной лентой коробку. В коробке была подставка для трубки, изящно сделанная в форме туфельки, которую он купил вскоре после прибытия в Соврем – его подарок Викторике.

Его мысли обратились к ней. Я уверен, что мне это не приснилось. Если бы здесь была Викторика, она бы тут же разгадала загадку, а затем зевнула и пожаловалась, что ей снова скучно. Знаю, так бы и сделала. Викторика, если бы ты была здесь…

В его голове зазвучал ее хриплый голос. «Все это происходит от желания, видишь ли!».

В глазах Кадзуя зажегся слабый огонек надежды.

У него перед глазами вспыхнула картинка: его подруга в тихой оранжерее на вершине библиотеке объясняет причину бума страшилок – вид ее лица, такого маленького и странного, но все равно прекрасного; и звук ее слов, произнесенных хриплым голосом старухи…  

 «Это самое основное человеческое желание – получить невиданное и неизвестное. Кто-то ищет его в религии. Потому что никто не видел Бога. Кто-то ищет его в любви. Потому что она тоже неосязаема. А теперь люди начинают искать и в страшилках…».

Она засмеяла его, когда он заявил, что никогда не поверит в сверхъестественное. «Когда происходит что-то необъяснимое, люди вроде тебя первыми уступают».

Кадзуя решительно кивнул. На его губах появилась непрошенная улыбка облегчения. Ох, Викторика… жестокая, переменчивая, надменная Викторика, которая так меня злит. Я знаю, ты бы поверила мне и выслушала меня. Конечно, ты рассердилась бы и поддразнила меня, бросаясь разными оскорблениями, но все равно узнала бы ради меня правду. Все случившееся просто не может быть сном. Все это фрагменты. Для меня это, может, и головоломная загадка, но для Викторики все это – фрагменты хаоса. Она сразу восстановит их, всего лишь мелочь, чтобы плененная принцесса развлеклась, когда она умирает от скуки! К тому же, Викторика мне вчера такую историку устроила…   

В оранжерее наверху библиотеки, Викторика произнесла, размахивая своими маленькими ручками и ножками, как ребенок: «Даю тебе времени до завтра ввязаться в какое-нибудь странное дело, даже если ты умрешь в процессе. Нечего бояться. Если я буду в настроении, то раскрою его для тебя довольно быстро».

…Если она была в настроении. Эта фраза слегка волновала Кадзуя – нет, очень его волновала, но на ум приходил лишь этот вариант. И потому он решил направиться к кафе через дорогу от «Жантан». 

Странный попрошайка поспешил за ним.

Простое кафе у тротуара было набито обеденными посетителями. Кадзуя спросил официанта, можно ли ему воспользоваться телефоном, и тот радостно отправил его к аппарату перед заведением.  

Кадзуя взял трубку и попросил оператора соединить его со школой Святой Маргариты.

Затем он услышал на линии беззаботный голос Сесиль:

- Кудзе, ты нашел «Синюю Розу»?

Кадзуя ответил встревожено:

- Не сейчас, мисс Сесиль. Пожалуйста, дайте мне с Викторикой поговорить!

- Жаждешь услышать ее голос?

- …Звучит очень жутко, я бы предпочел от Вас этого не слышать. Нет, тут срочное дело…

- Конеееечно, срочное. Я просто скажу мисс Викторике, что ты страстно желал услышать ее голос, поэтому организовал срочное дело, чтобы оправдать свой звонок из Соврема…  

- Вовсе нет! Стойте, мисс Сесиль? Лучше Вам этого не говорить!

Но Сесиль лишь хихикнула, игнорируя крики Кадзуя, и отошла от телефона. Кадзуя спрятал лицо в руках, беспокоясь, что она могла не шутить и действительно собиралась сказать это Викторике. 

Потому что он не сомневался, что сама Викторика никогда не заскучает и не захочет услышать его голос, как бы далеко он ни был. Наоборот; она, наверное, даже не заметила бы, что он уехал. Даже если он будет отсутствовать в школе неделю или месяц, она просто зароется в груду книг в оранжерее, куря трубку и ни на миг не вспоминая о нем, пока он не вернется, а потом скажет лишь «О, снова ты», не в силах заставить себя наградить его чем-то большим, чем одним скучающим взглядом.  

Тц! От этих мыслей Кадзуя почувствовал себя одиноким. И до странного злым. У него в голове пронесся бесконечный список недостатков Викторики. Упрямая, надменная Викторика! Тощая плаксивая плененная Викторика… 

Почему-то ему от этого стало хуже.

Викторика все еще не подошла к телефону.

Белые булыжники мостовой отражали слепящий летний солнечный свет, сияющий снаружи кафе…