- О-ох, не могу поверить, как это могло случиться…

Я с ненавистью обозрел мраморный коридор, ведущий к дверям в большой зал, и проглотил подступающую тошноту.

- Теперь ничего не поделать: вы сами объявили, что готовы стать Мао.

Конрад широко улыбнулся мне. Прислонившись к колонне, высотой своей грозившей упереться в небеса, он нимало не походил на аристократа.

- Но коронация… я ее видел только на картинке в учебнике истории, иллюстрация номер восемь...

- Вы единственный номинант, церемонией руководит мама…

- Сэр Веллер, вы не на присуждении наград в Академии!

Гюнтер тоже был с нами, но, как обычно, скоро убежал проверить степень готовности церемонии, пропев мне дифирамбы. Сегодня темой хвалебных песен была моя школьная форма и недавнее происшествие в пограничной деревне.

- Но использовать такую сильную магию воды, а затем ничего не помнить об этом…

Невероятно, но факт: жуткий ливень разразился точно над деревней и прекратился сразу же, как только пожар потух. К прибытию группы магов из столицы дым над пожарищем уже рассеивался.

Я помню только, как нашел Брандона. Дальше – провал в памяти. И мне что-то с трудом верится в то, что я, обычный японский школьник, одной левой спас там все – как описывает гюнтерова витиеватая ода моему подвигу.

- Как я и говорил, магия – свойство души. Ваше Величество, вы носитель благородной души Мао, четыре великих стихии с радостью покорятся вам даже без заключения контракта.

Гюнтер трактует события, как ему хочется, и распространяет вокруг подобные слухи так, словно это его лично касается. Конрад чуть более объективен.

- У меня есть одно подозрение. По дороге в столицу мы остановились попить воды. Мы пили оба, но у меня-то нет магии, поэтому я не могу быть точно уверен, однако склоняюсь к мысли, что это сработало, как катализатор.

- Это не так уж важно.

Так как я творил чудеса, которых даже не помню – вот, о чем я.

В другом конце коридора появился Вольфрам и направился к нам: развевающиеся золотые волосы, идеально сидящий костюм цвета сапфира. «Вот вам мужчина, которого вы можете называть красавчиком, Гюнтер», - пробормотал я со вздохом.

- Что за простецкий вид?

- А?

И это после того, как мне все уши прожужжали: «Этот дизайн был разработан специально для Вашего Величества, ибо ничто так не идет вам, как черный костюм, в котором вы прибыли».

- Ни эполетов, ни отделки. Ты считаешь, что будущий Мао может одеваться, как жалкий нищий?

Он придирчиво ощупывал меня взглядом, не глядя в лицо. Может быть, мне показалось, но его гладкие фарфоровые щеки слегка порозовели.

- Я не позволю тебе позорить меня и брата этими обносками!

Прежде, чем я успел открыть рот для возражений, Вольфрам сгреб форму у меня на груди и прицепил слева блестящее золотое украшение.

- Эй…

- Дядя подарил мне это, когда я был маленьким. Вещь недавняя, так что отлично подойдет тому, кто ни разу не был на поле боя, не говоря уже о возможности отличиться в битве. К тому же, ты даже верхом ездить не умеешь – должно быть, ты самый слабый король за всю историю.

- Не называй меня слабаком!

- Ладно-ладно...

Неестественно быстро протараторив это, Вольфрам торопливо удалился. Его подарок оказался золотой птицей с распахнутыми крыльями. Конрад с гордостью проводил взглядом младшего брата.

- Что бы там ни казалось, Вольф, по-моему, сильно привязан к Вашему Величеству.

- Чё? Этот заносчивый Его Высочество Задавака?

Развить тему нам не дали: дверь в большой зал с треском распахнулась. Когда я увидел, что ждало внутри, мне снова стало дурно. По случаю коронации, здесь собрались дворяне со всех уголков Шин-Макоку и куча дипломатических представителей, некоторые из которых даже отдаленно не напоминали гуманоидов. Мои друзья Коцухидзоку и их бескрылые родичи Коцучидзоку; создания, похожие на горгулий; кто-то на четырех ногах, похожий на серого леопарда; не то эльфы, не то феи в половину человеческого роста, трещащие бурыми крыльями цикад; гигантский тунец в ванне в полный рост…

- Т-тунец?

Я слышу Гюнтера: он объясняет, что все это - жители моей страны, и я должен привыкнуть к ним, не судить по внешнему виду, ибо не внешность делает человека человеком… то есть, делает мадзоку – мадзоку. Я так напряжен, что забыл свою подготовленную речь.

Программа действий на посту Мао: план японизации Шин-Макоку.

- Итак, заняв пост 27-го Мао, я открою нашей стране ненасильственный путь к воцарению м-мира… Конрад, меня сейчас вырвет, и живот пучит… мне надо выйти, где здесь туалет?

- Ну, что опять?

- Что-что, у меня живот болит.

- У нас нет времени на это, Ваше Величество!

Наставник, одетый в узкую белую китайскую тунику, подлетел ко мне: он так взволнован, словно это ему, а не мне, предстоит толкать речь.

- Мы уже начинаем. Так, Ваше Величество, как я уже вам объяснял: вы проходите в центр, поднимаетесь на пьедестал и принимаете корону из рук вашей предшественницы, 26-й Мао, леди Сесилии. Разумеется, верность вашего народа Вашему Величеству будет непоколебима, вне зависимости от этой церемонии, но формальный порядок должен быть соблюден…

- Ладно, ладно, я же сказал, что все сделаю, как надо.

- Ваши слова – бальзам для моих ушей, ваша решимость радует мое сердце. Один только вид Вашего Величества способен преисполнить надеждой…

Эмоции Гюнтера били через край: советник перешел в свой хвалебно-восторженный модус. Лицо мадзоку, прошедшего мимо него, не выражало никаких эмоций. Я едва остановил Гвендаля в дверях.

- Эй, погодите, разве вам можно входить в зал передо мной?

Сжатые губы угрюмого мадзоку, который – изо всех известных мне – больше всего подходил на роль Мао, что по внешности, что по уму, изогнулись в натянутой улыбке. Вау, он еще и улыбаться умеет.

- Ее Величество 26-я Мао передоверила мне высокую обязанность вручить вам корону.

- Ах, и только-то. Я уж подумал, что вы собираетесь сорвать церемонию или что-нибудь такое. Потому что вы очень против, чтобы я был королем. Против ведь?

- Я? Против?

С улыбкой, от которой у меня мурашки побежали по хребту, он подошел ко мне и одним пальцем приподнял мою голову за подбородок. А-а... охрененная разница в росте. Но это не баскетбол, не волейбол и, простите, даже не бейсбол. А для кетчеров и королей рост – не главное.

- Нелепо: почему я должен быть против? Я всей душой желаю своей стране хорошего короля.

- Хорошего…

- Честного, сговорчивого, послушного.

- Вы хотите, чтобы король был вашей марионеткой?

Позади Гюнтера, который квохтал надо мной, как наседка, беззаботный голос Конрада выдал что совершенно отфонарное. По крайней мере, звучало это именно так.

- Помяни черта, он и явится… Гвен, Аниссина пришла.

На ледяном лице старшего мадзоку мгновенно появилось такое выражение, будто он съел горького жука. То есть, я жуков никогда не ел, но выглядело оно именно так. Фон Вальде тихо цыкнул зубом и скрылся в дверях. Вот это сюрприз: у Гвендаля тоже есть слабое место?

- Итак, Ваше Величество, вы готовы? Нервничаете? Дышите глубже: вдох-выдох…

- Сами не хотите попробовать…

Как меня и учили, я проследовал в центр зала в сопровождении Гюнтера и Конрада. Пол устилали черные-пречерные лепестки цветов. Что за недобрый знак. Я поднялся по каменным ступеням пьедестала, где меня уже ждала леди Сесилия: золотые локоны мадзоку ниспадали на соблазнительное платье темно-багряного оттенка.

- В-вы сегодня очень красивы, леди Шери.

Она расцвела в улыбке.

- Спасибо, Ваше Величество. Однако сегодня можете ненадолго забыть про комплименты, ведь сегодня звезда вечера – вы.

Мы стояли, как музыканты на сцене. Прямо перед нами падал небольшой искусственный водопад шириной с распахнутые руки, в центре него зияло каменное окно размером с бейсбольный мяч. Я вступил в узкий проход: вода спокойно лилась по обе стороны от меня.

- Теперь, Ваше Величество, протяните вашу правую руку в центр водопада и внемлите воле Шин-О.

- Как так? Ведь Шин-О умер.

- Да. Но это отверстие соединяется с мавзолеем Шин-О, и только избранный быть Мао может дотянуться до него. Если Шин-О одобрит кандидата, он мягко пожмет вам руку.

- Ч-что? Несмотря на то, что он мертвый?

- Это только для виду, - прошептала мне на ухо леди Шери. – Когда меня короновали, я тоже протягивала туда руку, но никто ее не пожал. Подержите руку в водопаде несколько секунд, чтобы подчеркнуть важность момента, а затем медленно достаньте и поднимите вверх – так, словно бы вы получили признание Шин-О. Как видите, Ваше Величество, ничего сложного.

Сзади ныл Гюнтер:

- Ваше Величество, поторопитесь.

- Ну, ладно.

Я поднял правую руку и секунду помедлил, вслушиваясь в журчание маленького водопада. Эта штука с дырой напомнила мне «Уста Истины», знаменитую итальянскую достопримечательность.

- Он же не откусит мне руку, если я солгу?

- Конечно нет, это цельный камень. Никаких неожиданностей не будет.

Ну, конечно. Я робко поднес руку к черному отверстию и вложил в него указательный и средний пальцы. Ожидаемо влажный воздух приятно холодил кожу. Я смело засунул в дыру всю руку до самого плеча.

Ох, как я рад: вся церемония оказалась ерундовой. Так, теперь принимаем важный вид и поднимаем руку…

Какого…?

Кончики пальцев коснулись чего-то. Может, это стенка?

- Ваше Величество?

Гюнтер беспокойно вцепился в меня взглядом.

- Что за… ой, ой-ой-ой-ой-ёй! Там что-то… кто-то…!

Что-то холодное схватило меня за пальцы.

- Что-то схватило меня, ай, Конрад! Оно схватило и держит!

- Схватило?

Мою правую руку потянуло вперед с ужасающей силой. Эй, что меня тянет?! Это искусственный водопад, там сзади должна быть стена. На вас когда-нибудь нападала агрессивная стена? Но тогда кто же меня так сильно тянет изнутри этой дыры?

- А-а-а!

Моя голова с истошным воплем ушла под воду.

Гюнтер безуспешно тянет меня сзади за одежду и за левую руку, Конрад держит за пояс. Он зовет меня, но между нами толща воды, и звуки доходят сквозь нее искаженными.

Это стена воды, хотя она должна была быть каменной. Я задыхаюсь и хриплю. И тут что-то щелкает на задворках сознания. Я попал в этот мир, когда меня смыло в унитаз. Если мне выпал билет «туда-обратно», то возвращаться я буду тем же путем. Только на этот раз вода чистая – может, это значит, что я прокачался в этой игре до следующего уровня?

Что у нас там на следующих уровнях в аттракционах Диснейленда по «Звездным Войнам»?...

Йа… йа… йа…

Что там происходит? Борец сумо не допущен к соревнованиям? Почему они продолжают кричать? «Йа» или «я»… почему-то в мне голову лезут только американцы, суши и железная дорога… нет, не надо о железке: плохие воспоминания.

В ушах бряцает музыка из того бесконечного сериала про токугавский сёгунат… интересно, бейсболистам Кинкецу повезет в этом году или нет… ой, это же будильник на моем телефоне!

Я резко распахнул глаза.

- Шибуя!

- Ты меня напугал!

То есть, все эти «йа» были «Шибуя». Меня встряхивают за плечи, и я рывком принимаю вертикальное положение. Тот, кто звал меня – это очкарик, с которым мы когда-то учились в школе два года подряд. Как бишь его, опять забыл… Ах да, Кен, Мурата Кен.

В носу вода, словно я наглотался ее в бассейне. Мокрая одежда неприятно липнет к коже: холодная, жесткая, тяжелая. Взгляд не фокусируется. Сощурившись, я осматриваюсь по сторонам. Женский туалет в парке: серые стены, светло-голубые двери, позади меня – давешний унитаз (и держатель для бумаги, если это кому-то так важно). На меня таращатся двое: Мурата Кен и – на два-три шага позади него – офицер полиции.

- Мурата… значит, ты не сбежал?

- Не мог же я сбежать и бросить своего спасителя.

Полицейский начал расспрашивать, как я себя чувствую, нет ли повреждений, известны ли мне имена напавших…

«Хороший был сон», - рассеянно подумал я.

Я вспомнил ночную игру в мягко освещенном дворе. И обещание, данное мальчику, который даже не знает, как звучит «бейсбол» по-японски. Я помнил почти все, что случилось в том сне.

- Мурата… я видел потрясающий сон.

- О чем?

Я молча покачал головой: это очень, очень долгая история.

- М-м, ладно. Шибуя, я хотел спросить у тебя кое-что…

Я попытался подняться на ноги. Моей кожи под одеждой коснулся холодный камень, на груди школьной формы, приковав мой взгляд, блеснули крылья золотой птицы. Я крепко сжал брошь в кулаке левой руки.

Это был не сон?!

Гюнтер, Вольфрам, Гвендаль, Шери, Брандон… Конрад.

- А сон ли это был?

- А? – Мурата с неясной улыбкой протянул мне руку. – М-м, кажется, у тебя пояс пропал… оу, конечно, «на вкус и цвет»… и я ничего не хочу сказать, но…

Я живо переключился на свою нижнюю часть: на штанах оторван пояс, донизу расстегнута ширинка… и в разрезе открывается вид на последний писк моды мадзоку – стринги.

- О, ё…

Так может, это не сон?

Думаю, эта игра еще не закончена.