Хиё суетилась и не могла усидеть на месте, просматривая на телевизоре видео с недавнего Дня Здоровья, снятое Киришимой на камеру.

—Ах, смотри, смотри!! Вон ты, братик!

—Да-да, я вижу…

Ёкодзава скривился, скосив взгляд, чтобы увидеть себя на экране, стоящего на стартовой линии. Глядя на себя со стороны, он замечал, что на добрых десять лет моложе, чем большинство других отцов, стоявших рядом с ним – из-за этого становилось неловко, насколько нехарактерно он выглядел.

—Братик~! Давай, будь первым~!!

—Что ты имеешь в виду, говоря «будь первым»? Ты же знаешь, чем все закончится!

—Ой, да перестань, мне несложно тебя снова поддержать! И ты что, покраснел, братик??

—Нет.

Разумеется, он не покраснел, просто его не должно было там быть. Причина, по которой Такафуми принял участие в эстафете родителей, заключалась в том, что у Киришимы было много работы, и Главный Редактор не мог выбраться буквально до последней минуты. Хиёри особенно не возражала, узнав, что ее отец не сможет поучаствовать в Дне Здоровья, а, узнав, что вместо него придет Такафуми, вообще была вне себя от радости.

И вот однажды, узнав, что он будет участвовать, Ёкодзава поклялся себе, что не будет выглядеть глупо, и поэтому, чтобы Киришима или Хиёри не видели, бегал несколько кругов вокруг дома с утра и немного тренировался, чтобы подготовиться к этому дню.

В конце концов, Киришима обсудил со своим автором часть дел за ланчем, перенеся остальное на время после полудня и, не успев, правда, переодеться, поспешил к школе, где Такафуми предстояло участвовать в эстафете.

Со звуком выстрела стартового пистолета, Ёкодзава сорвался с места, преодолел препятствия одно за другим и первым подбежал к небольшому столу, на котором лежали лицевой стороной вниз несколько карточек. Не раздумывая, он схватил ближайшую и рефлекторно взглянул в определенном направлении. Спустя секунду он пришел в себя и перевел взгляд в противоположную сторону, снова срываясь с места.

—Кьяя!! Братик, ты такой классный!

Теперь Ёкодзава бежал в направлении скамейки, где вместе с другими пятиклашками сидела Хиёри. Подбежал, подхватил Хиё на руки и устремился к столу судей, в роли которых были учителя. Такафуми получил штамп на карточку в доказательство того, что выполнил задание, и, оставив соперников далеко позади, пересек финишную черту. Хиёри, чьи глаза все еще были широко распахнуты с тех пор, как Ёкодзава поднял ее в воздух, улыбалась, радуясь, что Такафуми занял первое место.

—Ты был удивителен, братик! Я так волновалась, когда ты выбрал меня!

—У меня не было особого выбора, я должен был просто взять тебя и бежать дальше!

—Хехе, да уж! Все мои подружки просто обзавидовались! Они сказали, что я была похожа на принцессу!

В ту секунду, как Ёкодзава взглянул на последние кадры видео, Киришима задал вопрос, на который Такафуми определенно не хотел отвечать прямо сейчас:

—Кстати говоря, что было написано на той карточке?

—…Секрет.

—Что? Это важно, скажи! Эй, Хиё, что он пробормотал?

—Не могу тебе сказать, папа! Это наш маленький секрет, мой и братика~! И завтра мы с Юки-тян собираемся провести день вместе, так что я пошла спать! Спокойной ночи!

—Что за черт, говори уже! Чего ты мнешься?

—Ты слышал Хиё – это секрет. Не могу сказать.

Ёкодзава нацепил маску спокойствия и превосходства, но внутри нервы дрожали от напряжения.

На карточке было написано «Самый важный для Вас человек».

Ёкодзава понимал, что это было написано для родителей и подразумевало их детей, но в тот момент, как он прочитал эти слова, он, не раздумывая, отыскал взглядом в толпе Киришиму.

—Когда ты взял эту карточку, ты же посмотрел на меня на секунду?

—Н-нет. Я искал Хиё.

—Вообще-то, ты не нашел бы ее на местах, где сидели родители.

—Я знаю! Я просто отвлекся немного.

Ни за что Такафуми не позволил бы узнать Киришиме, что первая мысль при прочтении слов «самый важный человек», была именно о нем. Видя колебание Ёкодзавы, Киришима не отступился:

—Может, ты не хочешь, чтобы я знал, что там было написано?

—Я не говорил этого, просто, ну не было там ничего такого! Брось выяснять – эй, Хиё, разве ты не должна уже быть в постели? Нельзя ложиться поздно только потому, что сегодня выходной. Иди чистить зубы.

—Уже! Сора-тян, пойдем спать!

Услышав свое имя, Сората подняла голову, а потом спрыгнула с дивана и последовала за Хиёри в ее комнату. Эти двое очень сблизились, будто всегда были хорошими друзьями.

Наблюдая, как Ёкодзава провожает эту парочку с мягкой улыбкой на лице, Киришима проговорил, понизив голос:

—Пытаешься уйти от темы, да? Но я должен сказать, твоя нерешительность выглядит очень подозрительно…

Ёкодзава вздрогнул, ведь Киришима попал в самую точку.

—Какого черта ты так озабочен из-за какой-то дурацкой карточки? Это всего лишь обычный школьный День Здоровья…

—Потому что я чувствую.

—Ха? Что это должно значить? Не понимаю тебя.

Ёкодзава отодвинулся от Киришимы, словно хотел убрать пустую банку из-под пива, но обнаружил, что его руки заведены за спину.

—Пытаемся сбежать?

—Н-нет! Я хотел всего лишь взять еще пива…!

—Признайся.

—Ни. За. Что.

—Если так – боюсь, мне придется вытянуть это из тебя поцелуем.

—Что за чертовы угро…

Поразившись тому, насколько они были похожи на флиртующую парочку, Такафуми обнаружил, что его губы буквально захвачены в плен, ровно как и обещал Киришима.

—Что… ты делаешь?

—Я предположил, что ты мялся потому, что хотел, чтобы тебя поцеловали.

—Вот не надо додумывать чужие мысли!

—Тебе не понравилось?

—Не стоит делать это открыто.

Одно дело, если бы они были в спальне Киришимы, но ведь сейчас они находились в гостиной, где все вместе ели и играли с Хиёри. Такафуми не хотел, чтобы с этим местом было связано что-то помимо обычной ежедневной атмосферы.

—Ах~ все нормально. Хиёри быстро засыпает.

—Все не нормально. Возможно, сейчас все в порядке, но ты не можешь знать, что пойдет не так в будущем.

—Ты настолько уверенно говоришь о таких вещах – и это я в тебе люблю.

—…

В ту секунду, как Такафуми хотел было уклониться от губ, что снова к нему склонились, раздался голосок Хиёри:

—Папа!

—…?!

Ёкодзава отдернулся от Киришимы. К счастью, они сидели на полу, и диван закрывал их от Хиё, так что было маловероятно, что девочка заметила, что они делали.

Полной противоположностью Ёкодзаве, который чувствовал, что сердце вот-вот выскочит наружу, был Главный Редактор, сохранявший спокойствие и невозмутимость.

—Что случилось?

Волнуясь, Хиёри подошла к Киришиме, который медленно поднялся с пола и сел на диван.

—Эмм, как ты думаешь… ты смог бы показать Юки-тян ее на том видео, что снял…?

—Конечно, пусть она позвонит нам завтра и скажет мне, на каком моменте нужно вытащить кадр. Я научу тебя пользоваться камерой.

—Ура! Спасибо, папа! Тогда я напишу Юки-тян и дам ей знать! Спокойной ночи вам обоим!

Ее беспокойство развеялось, Хиёри светло улыбнулась и вернулась в комнату.

Ёкодзава выдохнул и почувствовал, что его тело очень напряжено. А еще – будто за последние пять минут потерял добрых десять лет жизни.

—Фух, еще бы чуть-чуть~

Ёкодзава посмотрел на Киришиму, который выглядел ни капли не обеспокоенным.

—Вот не надо этого «чуть-чуть»! Поэтому я и сказал, что мы не можем делать такое прямо здесь!

Он понизил голос, чтобы Хиёри не услышала.

А Киришима присел, приближая свое лицо к лицу Такафуми, и почти прошептал:

—Но вообще-то ты был полностью за.

—Кто был...!

Но возмущение несколько поутихло, когда он признался себе, что утверждение было ... не совсем безосновательным. Если бы он действительно не хотел, он мог бы возразить более жестко.

—... И? Продолжим с того места, где остановились?

—Черта с два!

Ёкодзава рассердился, повысил голос и смахнул руку Киришимы, которую тот положил ему на плечо.

~~

—В таком случае, можно закончить совещание по печати в этом месяце. Спасибо всем, я с нетерпением жду встречи с вами в следующем месяце.

Как только Ёкодзава провозгласил окончание совещания, собравшиеся поднялись со своих мест, чтобы уйти. Сегодняшнее совещание прошло относительно спокойно, без особых проблем или неприятностей.

Бросив взгляд на часы, Ёкодзава отметил, что закончили они удивительно быстро. Поэтому он был уверен, что представился случай поговорить, и посмотрел на Киришиму, сидевшего по диагонали от Такафуми.

—...!

Но если обычно Киришима был единственным, кто встречал взгляд Ёкодзавы и выдерживал его, пока сам Такафуми не отворачивался, чувствуя неловкость, в этот раз именно Киришима был тем, кто отвел глаза – и оскорбленно покинул конференц-зал с непонятно горькими словами.

—... Черт, он ушел...

—Вы что-то сказали?

Услышав бормотание Ёкодзавы, сидящий рядом Хэнми озадаченно посмотрел на начальника.

—Просто... говорю сам с собой. Можешь закончить тут без меня?

—Ну, да, но... Вы куда-то уходите?

—Да, извини; собери эти документы без меня.

И с этими неясными извинениями он покинул свое место и направился за Киришимой.

—Да что с ним, черт побери...

Киришима вел себя странно с самого утра. Он имел несколько возможностей пересечься с Ёкодзавой – но ни разу не подошел лично. Ёкодзава надеялся, что, когда закончится совещание, они, наконец, смогут поговорить, но Главный Редактор в очередной раз ускользнул.

Прошагав по коридору мимо других сотрудников, Екодзава, наконец, нагнал Киришиму, стоявшего перед лифтом.

—Эй!

Киришима обернулся, но без своей обычной улыбки.

—Хм? Что такое?

Это было достаточно тревожно.

—Нам надо поговорить.

—А это не может подождать? У меня есть планы прямо сейчас.

Ёкодзава почувствовал укол раздражения, увидев, как Киришима неприкрыто взглянул на часы.

—Совещание закончилось раньше; так что у тебя есть, по крайней мере, десять лишних минут.

—Я только что вспомнил, что кое-что должен был сделать, так что...

—Да постой ты.

И, прежде чем кто-то мог бы попытаться остановить их, Такафуми подтолкнул Киришиму в ближайший пустой конференц-зал. Закрыв дверь, он встал прямо перед ней, так что Киришима не мог сбежать.

—Какого черта ты такой настойчивый?

—Имею право! Ты избегал меня все утро... Я что-то сделал?

На самом деле, именно это и беспокоило его. Он знал, что обычно говорит быстро и мало и может легко обидеть кого-то, даже не заметив. Не исключено, что он сказал что-то ужасное, не подумав.

—Я... нет, это... не то, чтобы...

Под взглядом Ёкодзавы лицо Киришимы приобрело то же неловкое выражение, что и раньше, и он отвел глаза.

Ёкодзава знал, что загнанный в угол Киришима всегда отводит глаза – это означает, что он что-то скрывает. В подтверждение этого, Такафуми продолжал настаивать:

—Тогда что, чтобы?

—Просто... тебе не о чем беспокоиться, ладно? Я же сказал, это моя проблема...

—Почему, черт возьми, ты избегаешь меня, если что-то не так с тобой?

—Я не могу... действительно не могу объяснить прямо сейчас.

Хитрый способ Киришимы оправдываться начинал действовать на Ёкодзаву. На самом же деле, если бы он что-то сделал не так, Главный Редактор просто сказал бы об этом.

—Тебе не кажется, что ты увиливаешь от ответа?

—Эй... не называй это увиливанием. Назови это... моими обстоятельствами хотя бы. И... в любом случае, реально, ничего особенного. Но я вот что скажу: я сделал это не специально. Я просто... увидел, вот и все.

Он продолжал ходить вокруг да около, оправдываясь.

Наконец, Ёкодзава не смог больше сдерживать раздражение и повысил голос:

—Если тебе есть что мне сказать, просто скажи!

—Я извиняюсь! Я действительно не хотел это видеть!

Киришима вдруг выставил ладони перед лицом, в явно извиняющемся жесте. Но... извиняясь, совершенно не объяснил причины.

—... Я до сих пор не понимаю, за что ты извиняешься.

—... Эта чертова карточка, со Дня Здоровья.

Он, наконец, произнес это, но остановился.

—Карточка?

—Ты знаешь: когда ты бежал за меня в эстафете.

—За тебя в эстафете... Ах!

Сейчас Такафуми, наконец, понял, по какому поводу были извинения. На Дне Здоровья в школе Хиёри Ёкодзава бежал в эстафете родителей вместо Киришимы как ее опекун. Похоже, что Киришима как-то увидел, что было написано на карточке, которую Ёкодзава схватил в эстафете. Они с Хиёри так и не сказали, оставив это своим секретом, но...

—Когда я принес вещи Хиёри после стирки в ее комнату, это упало с ее книжной полки. Я понял, что это та карточка только после того, как поднял ее.

Он выглядел, как преступник, сознающийся в даже не доказанном деянии только из чувства вины.

—Я имею в виду... Я думал, там написано «семья» или что-то подобное! Я... не ожидал, что будет это...

—...

То, как Главный Редактор об этом говорил... означало, что он прекрасно понял, что именно он и был первым человеком, на кого посмотрел Ёкодзава, увидев на карточке слова «Самый важный для Вас человек». Такафуми осознал, что его рефлекторное действие было очень смущающим.

Ёкодзава открыл было рот, чтобы сказать хоть слово, прежде чем Киришима начнет дразнить его... но, подняв глаза, увидел, что Киришима покраснел. Пытаясь разрядить атмосферу, он запустил руку в волосы.

—Блин, ты-то чего краснеешь?

—Нет, просто... Я не могу посмотреть на тебя прямо сейчас.

—Ха?

—Я ничего не могу с собой поделать! Я и представить не мог, что ты думаешь что-то такое...

—Что ты...

Видя, как Киришима через силу говорит, Ёкодзава чувствовал, что сам начинает краснеть. Казалось, что смущение от нехарактерности своих действий не позволяет Киришиме посмотреть Ёкодзаве в глаза.

При обычных обстоятельствах, в этот момент Ёкодзава уже предложил бы лазейку словами «Ну и какого хрена ты так не по-своему себя ведешь?», но, возможно, затруднение Киришимы уже его заразило, он не смог собрать слова в предложение.

И когда эти двое застыли во взаимном молчании, не в силах что-либо произнести, появился немного бестактный нарушитель, разорвавший неловкую паузу.

—Ах, вот Вы где, Ёкодзава-сан!

—Хэ... Хэнми...

Казалось, Хэнми не замечал странной атмосферы, царящей в конференц-зале, и продолжал свою пламенную речь.

—Я повсюду Вас ищу! Мне нужно спросить Вас о... э? Что вы здесь делаете? Вы оба красные – кондиционер сломан, что ли?

—Неважно. Нам пора, Хэнми!

—Э? По-подождите! Я же специально искал Вас!

На этот раз настала очередь Ёкодзавы сбежать, и он быстро выскользнул из конференц-зала.

Но его колотящееся сердце вряд ли успокоится в ближайшее время.