1
  1. Ранобэ
  2. [Яой] Лучшая в мире первая любовь: История Ёкодзавы Такафуми
  3. Том 2

Часть 1.

Как только он вышел из охлаждаемого кондиционерами магазина, все тело Ёкодзавы Такафуми словно закутали в липкое и тяжелое воздушное одеяло. Жаркие дни с начала июля шли один за другим, но сегодня было особенно противно. Несколько дней назад он ощутил, что больше не вынесет, и выудил из платяного шкафа летние рубашки с коротким рукавом, но долгое нахождение под открытым солнцем все равно сделало свое дело – мужчина чувствовал капли пота.

Он ни разу не накинул сегодня пиджак, который сейчас нес перекинутым через левую руку, но, хотя теперь, вечером, палящее солнце скрылось, влажный воздух затруднял дыхание.

Он беспокоился, каким будет август; он был уже сыт по горло этой жарой, которая била все температурные рекорды.

—Слушайте, я хочу пива!

—Ага, давайте заглянем в какой-нибудь бар!

Несколько офисных работников, видимо, идущих домой, прошли перед Ёкодзавой, а их разговор совпал с его мыслями. Поборов искушение, он достал сотовый телефон и позвонил в компанию.

—Отдел продаж издательства «Марукава», слушаю Вас.

Веселый голос его подчиненного донесся из динамика. Учитывая небольшой фоновый шум, Ёкодзава сделал вывод, что большинство его коллег еще в офисе.

—Хэнми? Это Ёкодзава.

—Ах, с работой все отлично!

—Я только что закончил с книжным магазином. Пока меня не было, что-нибудь происходило?

—Ничего серьезного. Как Ваши успехи?

—Уговорил их помочь нам с ярмаркой. Детали сообщу тебе в начале следующей недели. У меня больше нет дел на сегодня, так что я пойду прямо домой. Можешь отметить это в журнале?

В общем-то, рабочий день подходил к концу, а у него не было запланировано никаких встреч с начальством или клиентами.

—Ясно!

—Ну, тогда я пошел.

Он завершил вызов и потянул узел галстука, чтобы ослабить его, направляясь к станции.

Когда он сказал, что пойдет прямо домой, в действительности он собирался не к себе домой, а, как только захлопнул телефон, он вспомнил просьбу позвонить, когда закончит работу.

Они направлялись в одно место, так что Ёкодзава, честно говоря, не видел причины встречаться на полпути – и жалко будет это отрицать, когда его неизбежно будут с улыбкой дразнить словами вроде «Что, стесняешься идти домой вместе?», и он замер в нерешительности. Немного поколебавшись, он набрал номер на телефоне, и трубка была поднята после нескольких гудков.

—Э-э... это я.

Он всегда беспокоился, как лучше начинать их телефонный разговор в такие дни. Конечно, наверное, стоило бы говорить как с любым человеком с работы, но было одно маленькое «но». Разумеется, во время рабочих звонков он говорил официальным тоном, как и полагается – при таких обстоятельствах ничего не изменилось. Но звонки Киришиме для личного разговора, как сейчас, всегда оставляли его с неким чувством неловкости.

—Хорошо поработали сегодня. Ты закончил?

—Ага; в общем-то, мы договорились быстрее, чем я ожидал.

Голос на другом конце провода был голосом того Киришимы Дзена, Главного Редактора ежемесячника «Дзяпун», личного редактора Идзюина Кё, мангаки, который посвятил свою жизнь хиту, самой популярной серии издательства «Марукава», «Кану». Одному все не по силам, но, впечатляющий не только своими редакторскими умениями, а и харизмой Главного Редактора, он сумел сплотить команду таких же редакторов-индивидуалистов. Пока Ёкодзава считал, что этот парень был излишне трудолюбив, когда пришел на эту работу, но, возможно, именно поэтому суетливые авторы и верили ему – и, пока Ёкодзава не мог сказать того же о себе, он проникался все большим уважением к этому парню, достигшему вершины любимой карьеры.

Существует поговорка, что Бог не награждает двумя дарами, - но, что касается Киришимы, ему была уготована не только трудолюбивая начинка, но и приятная упаковка для нее. Достаточный рост, чтобы не смотреть на Ёкодзаву снизу вверх, приятное и красивой формы лицо, хорошо развитое тело никак не позволяли дать их владельцу настоящий возраст «немного за 30» - а еще Ёкодзава никогда, ни единого раза не видел его взбалмошным из-за работы, парень всегда и все держал под контролем. А в последнее время... он начал осознавать, насколько красив тот хладнокровный и спокойный голос, рождаемый ровными красивыми губами – и как бы он не говорил, что его это раздражает, не было смысла спорить, шепот этого голоса в ухо отзывался у его бедер.

... И, тем не менее, этот парень был далек от совершенства. Если Ёкодзаве предложили назвать единственную вещь, которую он едва терпит, это точно была бы «личность».

Хоть он и редко это демонстрировал, Киришима имел несколько раздражающих хобби и беззастенчиво сознавался в том, что любит дразнить гордых людей. Очевидно, что Ёкодзава обычно был мишенью этого дразнения, а иногда обнаруживал, что с ним просто-напросто играют. Но, зная, что причиной, по которой Киришима из раза в раз его дразнит, является то, что Такафуми быстро выходит из себя, Ёкодзава все же был абсолютно неспособен сохранить лицо в таких ситуациях.

Киришима, стоит сказать, по крайней мере, нашел пределы терпения, и поэтому никогда не говорил или делал чего-то, что действительно злило бы Ёкодзаву, по существу оставляя Такафуми идеальной игрушкой, которая не могла действительно сердиться на Киришиму.

Все это произошло за пять месяцев с тех пор, как он начал сближаться с Киришимой. До того они и словом не обменивались вне работы, и даже теперь Ёкодзава иногда удивлялся, какие странные между ними отношения.

Все это произошло из-за разбитого сердца, которое свело его и Киришиму.

После того, как его долгие, безнадежные чувства были четко отвергнуты, появился Киришима, как раз тогда, когда он начал было жалеть себя. В то время как он не помнил происходившего той ночью, он верил, что все произошло, ведь Киришима оказался там специально для того, чтобы помочь Такафуми перешагнуть все без потерь. Сейчас было обидно и оскорбительно вспоминать, что тогда он позволил себе вдрызг напиться, только бы сбежать от боли, - но он утешал себя, говоря, что, раз он может спокойно это вспоминать, значит, он достаточно восстановился.

—Твой голос звучит счастливо; случилось что-то хорошее?

 Низкий голос, донесшийся из динамика, потревожил барабанную перепонку – разговаривать с Киришимой по телефону вот так было... странно, будто этот парень был прямо здесь и шептал ему в ухо. Он никогда не чувствовал подобного, говоря по телефону, и поэтому не мог сказать, было ли это оттого, что он говорил именно с Киришимой или оттого, что тот действительно понижал голос. Плюс – он не мог ни у кого спросить, и не мог определить, он ли один это чувствует.