—Спасибо за угощение.

—Не стоит – наоборот, Вам спасибо, что составили нам компанию. Я с нетерпением жду дальнейшей совместной работы.

Вечеринка, наконец, закончилась; все принялись обсуждать работу, но, поскольку каждый немного да выпил, в разговорах не было особой ценности. Окада, например, взволнованно рассказывал, какие книги читал в последнее время. Ёкодзаве эта тема пришлась по душе, так как их вкусы были схожи.

Возможно, он подсознательно избегал разговоров с Мацумото, обеспокоенный тем, как следует себя вести с ней. Ему редко представлялась возможность говорить с молодыми девушками, так что он не совсем ясно представлял, что сказать.

Из-за разницы в возрасте между ним и Хиёри в общении с девочкой проблем не возникало – но вот о чем может думать девушка, учащаяся в колледже, он совсем не представлял. Однажды и Хиёри достигнет этого возраста, возможно, он так же не сумеет ее понять...

—Ой-ей-ей, вы в порядке, Хэнми-сан?

Взволнованный голос Като донесся до его ушей, и он обернулся, ища взглядом Хэнми, который с трудом поднялся на ноги. Да уж, этому на сегодня явно хватит.

—Все аааатлична, прост аааатлична.

—Что ты называешь «отлично»? Ты же на ногах не стоишь.

Хэнми поджал губы в ответ на слова Ёкодзавы:

—Я вааааще не пьян!

Но Ёкодзава не собирался тратить время, слушая бред пьяного. Речь Хэнми, более, чем перебравшего сегодня, была неразборчивой. Ёкодзава не был особенно искушенным в этой области, но вот почему они всегда чувствуют, будто никогда не пьют достаточно, чтобы напиться?

—Като – ты ведь живешь в той же стороне, что и Хэнми, верно?

—Ну, да, но... погодите, Вы же не хотите сказать, чтобы я его забрал?!

—Прости – оставляю его на тебя.

—А мы не можем просто... оставить его тут?

Като был подавлен, выражение на его лице было удрученным. Наверное, он не ожидал, что сей жребий падет именно на него.

—Еси вы бспакоитесь обо мне, то я в пряяяядке!

Хэнми был абсолютно уверен в себе – и Като глубоко вздохнул.

—... Не думаю.

—Спасибо за заботу о нем.

Он хлопнул Като по спине, когда поддержал Хэнми, затем поймал такси для этих двоих. Проконтролировав, чтобы они нормально сели в машину, он открыл пассажирскую дверь и позвал водителя:

—Вот, возьмите – и Като, вернешь потом.

—Ах, большое спасибо.

Он несколько секунд смотрел вслед такси, а затем обернулся к Окаде и Мацумото, которые продолжали ждать.

—Простите за ожидание.

—Нет, это я должен извиниться перед Вами, я позволил Хэнми-сану выпить слишком много.

—Я думаю, завтрашняя головная боль будет достаточной карой для него.

Он посмотрел на Юкину, во взгляде которого читалось беспокойство.

—Что насчет тебя – все нормально?

Похоже, что юноша заказывал только сауэры и другие некрепкие напитки в течение всего вечера, но все еще был немного пьян.

—Да, все в порядке. Я воспользовался Вашим предложением и поел от души.

Равнодушный ответ Юкины рассмешил – как он и сказал, он съел довольно много для одного человека. От рассматривания его у Ёкодзавы осталось только одна мысль; если бы сам Ёкодзава столько ел, его живот бы уже лопнул.

—Ну, если ты доволен, все прекрасно.

—Что ж, здесь и разойдемся? Вы на метро, верно, Ёкодзава-сан? И ты тоже, Мацумото?

—Ах – ну, да...

На вопрос Окады Мацумото ответила серьезным кивком.

—Тогда могу ли я попросить Вас позаботиться о Мацумото? Я беспокоюсь, отпуская девушку домой одну в такой час.

Ёкодзава каким-то образом сумел подавить волнение, которое едва не появилось на его лице.

—Ох – ах, да, конечно.

Он предполагал такой вариант, зная, что они пользуются одной поездной линией. В общем, он не был удивлен этой просьбой.

—Нам в другую сторону, так что – спасибо за вечер!

Окада и Юкина ушли, оставив Ёкодзаву наедине с Мацумото. Между ними повисла неловкая пауза – хотя, возможно, только Ёкодзава сейчас нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке; а вообще, причина, по которой он так неестественно осознавал сложившуюся ситуацию, заключалась в том, что предупреждение Киришимы буквально крутилось в голове.

—Ах, эмм – я... правда, я могу добраться домой сама...

—Нет необходимости расходиться, если нам в одну сторону. Смотрите – поезд, похоже, прибывает, идем.

—Ах – верно!

Лавируя во встречной толпе, они спустились на платформу – но поезд только что ушел.

—Ой, мы пропустили его!

—Похоже на то...

Судя по расписанию, до прибытия следующего поезда было некоторое время, и Ёкодзава скрипнул зубами, злясь на неудачное время. Не зная, продолжать говорить на пустой платформе или же не стоит, он прошел несколько шагов и остановился у предупреждающей черты.

—...

—...

Пока Ёкодзава не знал, о чем можно поговорить, гнетущая тишина продолжалась – и Мацумото заговорила первой, чтобы рассеять неловкую атмосферу:

—Эмм... простите, что сегодня пришлось платить и за меня.

—Бросьте; не похоже, что Вы съели столько, что нужно извиняться.

Окада, тренированный в этом деле боец, выпил столько, сколько убило бы человека, да и аппетит Юкины несколько удивил – но на их фоне доля Мацумото в общем счете была крошечной.

—Прощу, позвольте, я верну Вам в следующий раз – и вообще, я до сих пор не поблагодарила Вас за помощь в тот день.

—Ах... Слушайте, об этом – пожалуйста, не беспокойтесь, ладно? Вы проделали большую работу, помогая нам на встрече по раздаче автографов, так что мы в расчете, ладно?

—Я... думаю, да...

Лицо Мацумото чуть помрачнело, и Ёкодзава подумал, что, должно быть, как-то ее обидел. Отчаянно пытаясь выяснить, как поддержать ее сейчас, он продолжал:

—Между прочим, Вы действительно очень помогли. Со встречей, разумеется, - но и с Хиёри тоже; спасибо.

—Ох, нет – ничего особенного, правда. Я всего лишь проводила Хиёри-тян, но она такая самостоятельная девочка, что, я думаю, прекрасно справилась бы и без меня. Вы, кажется, довольно близки с ней, Ёкодзава-сан.

—Ах – ну, думаю, так и есть.

Возможно, это была не лучшая тема для обсуждения. Будь на его месте Киришима, он, наверное, предложил бы множество других нейтральных тем для разговора, а вот Ёкодзава так не мог.

—Вы... любите детей, Ёкодзава-сан?

—Думаю, я с ними хорошо лажу.

Несмотря на его внешний вид, дети или животные никогда не ненавидели его. Ему больше удавалось находить общий язык с детьми, чем выдерживать определенные тонкости в общении со взрослыми.

—Я так удивилась, выражение Вашего лица преобразилось, когда Вы говорили с Хиёри-тян. И – Киришима-сан меня тоже удивил! Он такой стильный, будто модель. Среди сотрудников издательства «Марукава» так много привлекательных людей – я немного завидую.

—Думаете?

—Ага, например – тот выпускающий редактор, что часто мелькает по телевизору и в журналах, действительно классный. И тот редактор, который всегда болтает с Юкиной, такой очаровательный... Ой, кажется, не очень вежливо говорить «очаровательный» о человеке старше меня, хах!

—«Редактор»? Ох – если вы говорите о том парне, он безусловно мог бы сойти за студента колледжа...

Под описание Мацумото подходило только одно лицо, всплывшее в его памяти, - если она сказала «очаровательный», это мог быть только тот парень с детским лицом. Ёкодзава тоже был удивлен, когда узнал, что тот парень старше него.

Редакторский отдел сёдзё-манги «Изумруд» был определенно привлекателен для девушек количеством притягательных мужчин. Даже авторы, печатавшиеся в других журналах, знали об их знаменитой внешности, и достаточно мало авторов-женщин не попытались воплотить свои надежды увидеть их хоть одним глазком.

Гуляли слухи, что весь отдел был принят на работу только на основе внешности, но, по правде говоря, это была чистая случайность, что столько красивых мужчин объединились. И подумать было нельзя, что кто-то получил должность редактора за красивые глаза. Он не был уверен, по каким критериям подбирают персонал в других издательствах, но один явно выделяющийся отдел заставлял усомниться.

—Возможно, при приеме на работу они выгодно выделились благодаря внешности. Но вот Вы говорите это – но не думаете ли, что, например, Юкина тоже чертовски привлекательный?

Ёкодзава мысленно снимал шляпу перед теми сладко-нежными чертами лица, благодаря которым их обладателя чуть ли не идолом считали. Может быть, немалое количество посетителей впервые зашли в магазин именно для того, чтобы его увидеть.

—Хмм, думаю... насчет Юкины-куна? Я определенно признаю, у него красивое лицо, но, скажем... слишком красивое.

—Значит ли это, что он – не Ваш тип?

Мацумото хихикнула в ответ на такое предположение.

—Возможно и так.

Через несколько секунд ее смеха опять повисла тишина.

Ёкодзава пытался придумать, как возобновить прервавшийся разговор, но ничего не приходило на ум, ему оставалось лишь проклинать свою неспособность поддерживать светскую беседу. Ранее они уже говорили о книгах, так что этот вариант отпадал.

Домашние животные – это была довольно подходящая тема; но однажды он осознал, что, когда рассказывает собеседникам о своей кошке больше одного-двух раз, то становится похож на любящего родителя, и решил избегать такого рода разговоров. Он лихорадочно перебирал в уме варианты, когда Мацумото задала вопрос, который взволновал его.

—Ёкодзава-сан... у Вас сейчас есть любимый человек?

—Хах?

На слове «любимый» в его сознании всплыло лицо Киришимы. Он не собирался озвучивать свои мысли, так что паниковать не было причины, но его пульс ускорился.

Он полагал, что при их нынешних отношениях они вполне могут называть друг друга «любимый человек». Эта мысль оставила после себя чувство некоторой неловкости, но более подходящего слова действительно не было.

Взглянув на Мацумото, он заметил, что выражение ее лица омрачено тревогой.Она задала вопрос непринужденно, но, возможно, ей все-таки пришлось приложить к этому некоторые усилия.

—Ох – у такого человека, как Вы, и возлюбленный, должно быть, чудесный, хах! Я сожалею, было странно это спрашивать...

Казалось, она приняла его молчание за свою ошибку и пыталась ее исправить.

Он мог бы просто закончить разговор чем-то вроде «Все нормально, я не обиделся».

Но хотя обычно он избегал говорить лишнее, прилагая все усилия, чтобы никто не узнал о его отношениях с Киришимой... сейчас было не в его интересах просто промолчать, он это чувствовал.

—... Есть.

Голос, произнесший эти слова, был тихим, низким, почти не разборчивым и совершенно не похожим на его голос. Вероятно, потому, что сейчас Ёкодзава был нехарактерно взволнован.

—Э...?

Возможно, она не слышала его, но во взгляде читался вопрос, и Ёкодзава, сглотнув, уточнил:

—Если Вы спрашиваете, есть ли у меня отношения с кем-то – то да, есть.

Впервые он говорил кому-то о своих отношениях с Киришимой. Ладони вспотели, и он сжал их в кулаки.

—Ох – разумеется, есть!

Ее голос слегка дрожал, но Ёкодзава сделал вид, что не заметил.

—Вы не возражаете... если я спрошу, какой это человек?

—... Очень уважаемый для меня.

Ёкодзава и сам был удивлен, как легко эти слова слетели с языка – должно быть, это были истинные чувства. Конечно, Киришима иногда бесил его, как никто другой, но Ёкодзава доверял ему даже больше, чем уважал.

Как бы там ни было, он не собирался хоть когда-нибудь дать этому парню знать, насколько – и, честно говоря, никому другому тоже. Потрясенный тем, как сумел сказать настолько смущающие слова с каменным лицом, Ёкодзава почувствовал, как тепло прилило к лицу. Он с трудом мог списать это на то, что был пьян, и его захлестнуло желание куда-нибудь спрятаться.

—Ой!

Он сунул руки в карманы, не в силах сохранять спокойствие, сильно сжал телефон, а тот внезапно завибрировал.

—Ё-Ёкодзава-сан...?

—Простите, это мой телефон.

Он был шокирован, напрочь забыв, что отключил у телефона звук. Неловко прокашлявшись, он посмотрел на экран.

Это был Киришима. Какого черта он звонит именно сейчас? На секунду Ёкодзава подумал было проигнорировать звонок, но, учитывая поздний час, возможно, у звонка была веская причина.

—Простите, я на минутку – Алло? Это Ёкодзава.

—Итак, ты наконец-то решил взять трубку? Где ты?

Он понизил голос, насколько возможно, но, как известно, Мацумото стояла в двух шагах.

—Жду поезд. Так поздно звонишь, что-то случилось?

—Да нет – просто интересно, когда ты вернешься домой. Мне совсем скучно без Хиё.

Ах да – Хиёри упоминала, что на неделю уедет к родителям мамы за город. Несколько лет назад ее бабушка и дедушка по материнской линии вернулись в родной город дедушки и с тех пор там живут. Иногда они отправляли Киришиме местные особенные вкусности.

—Ты забыл? Я говорил, сегодня вечеринка с работниками книжного магазина, я задержусь и домой вернусь к себе, помнишь?

—Оооооу... это уже сегодня, хах...

Ёкодзава заранее предупредил о своих планах на сегодня, но Главный Редактор, похоже, пропустил это мимо ушей.

—Ага, это уже сегодня. Прости – но под твою заботу остается Сората.

—Спит в комнате Хиё. Кстати, «книжный магазин» - это же «Книги Маримо», верно? Та девушка тоже с вами?

Ёкодзава нахмурился от неожиданного вопроса от Киришиимы. Его допрашивали, будто он был ребенком, опоздавшим домой с прогулки.

—... Это тебя не касается.

Он хотел предупредить Киришиму воздержаться от особо резких слов, ведь обсуждаемая девушка стояла рядом, но ответ вышел достаточно резким.

Если он признается, что вплоть до недавней минуты они пили вместе, Киришима наградит его словами вроде «Ты такой наивный», в этом и сомнений быть не может, так что Ёкодзава уже собирался соврать, когда Мацумото нерешительно предложила:

—Эмм, мне стоит дать Вам поговорить в одиночестве?

Она, наверное, чувствовала себя неловко, думая, что невольно подслушивает чужой разговор. Естественно, как бы Ёкодзава ни понижал голос, обрывки фраз до нее все равно долетали – и он ничего не мог с этим поделать.

Он был благодарен за ее предложение, но, возможно, это только ухудшило ситуацию. Борясь с желанием помассировать виски, он коротко ответил:

—Нет, все в порядке – я почти закончил.

—Похоже, что до прибытия поезда еще есть пара минут, так что – я куплю попить.

С этими словами она зашагала к автоматам с напитками. На другом конце телефонной линии Киришима, наверное, слышал ее.

—... Та девушка, с которой ты сейчас – она и есть?

—Нам в одну сторону.

Он не мог не признать, что прозвучало это как оправдание.

Им действительно надо было в одну сторону, по пути они разошлись бы, так что они не целенаправленно были вместе прямо сейчас – поэтому заданный вопрос чертовски раздражал. Даже не так, Ёкодзава чувствовал себя без вины виноватым.

Но голос Киришимы отчетливо выражал недовольство.

—Разве я не предупреждал тебя об этом? Ты забыл мои слова, что не надо неосознанно поощрять ее?

—Я-я не забыл.

Его голос чуть дрогнул в конце – большей частью оттого, что ситуация обострялась, как и предрекал Киришима. Девушка не призналась ему напрямую, но последние ее вопросы были достаточно близки к этой теме. Как бы там ни было, Ёкодзава ответил резко:

—Тебе не о чем беспокоиться.

—Хотелось бы верить. Ты весьма забывчив, так что трудно предположить, что ты мог сказать или сделать.

—Тогда какого черта я, по-твоему, должен делать? Как я могу остерегаться того, о чем даже не знаю?

Его гнев вспыхнул, как у ребенка, а голос стал резким.

—Ну, например, не оставаться с ней наедине, как я и говорил!

—О Господи, ты безумно раздражаешь. Это никоим боком не твое дело, с кем я сейчас. И вообще... - Ёкодзава обернул эгоистические предположения Киришимы против него же самого:

—... не тебе об этом говорить!

Да, возможно, он не был так аккуратен в словах, как следовало бы, но Киришима, обвиняющий его, не учел один немаловажный факт.

Ёкодзава знал, что множество женщин вокруг Киришимы были, как минимум, заинтересованы им, Киришима был к ним благосклонен и, даже когда у них с Ёкодзавой начались отношения, иногда приглашал на обед.

—Наши ситуации абсолютно разные. Немногие хотят заполучить отца-одиночку, но намерения насчет тебя могут быть серьезными, если будешь излишне приветлив с ними.

—Вообще-то, никакой разницы. Знаешь, у тебя еще...

Он также знал, что несколько женщин-редакторов питали к Киришиме вполне серьезные чувства. Но – он не мог заставить себя признать это, поэтому оборвал себя на полуслове.

—... Забудь. Поезд подходит; я отключаюсь.

—Ёкодзава...

Ёкодзава завершил вызов до того, как Киришима закончил фразу, а затем выключил телефон. Возвращая телефон в карман, он глубоко вздохнул.

Такое чувство, что они последнее время только и спорили друг с другом, хотя и ничего не делали. Мелкие проблемы, на которые обычно даже внимания не обращалось, теперь раздражали, а самообладание обоих испарилось. Они были похожи на парочку взбунтовавшихся подростков. Да... именно так.

Пока Ёкодзава занимался самоуничижением, чувствуя отвращение к себе, прозвучал сигнал прибытия поезда.

—Ах...

Он, наконец, вспомнил, что был тут не один, и поспешно огляделся. Мацумото подошла, бледная и извиняющаяся.

—П-простите, это недопонимание возникло из-за меня...?

Раздражение в голосе Ёкодзавы любому случайному слушателю очевидно давало понять, что он ругался с человеком на другом конце линии. Неважно, как далеко девушка находилась, она не могла не слышать, учитывая тишину на пустой платформе.

Честно говоря, если подумать, то причины, по которым эти двое пикировались в последнее время, включали и Мацумото, причем не в последнюю очередь.

—Извините, Вам не стоило этого слышать. Такое постоянно происходит – не беспокойтесь об этом.

Ёкодзава отвечал смущенно, а Мацумото выглядела извиняющейся.

Хоть он и отмахнулся словами «происходит постоянно», отношение Киришимы тревожило. Он думал об этом и раньше – Киришима выглядел странно обеспокоенным по поводу Мацумото. Ёкодзава никогда не слышал в свой адрес тех слов, что сказал Киришима, да и сам Главный Редактор вел себя как джентльмен – в прошлом не было никаких проблем, когда они шли домой вместе с кем-то из коллег-женщин.

Он и представить не мог, что Мацумото могла сделать что-нибудь, что было бы оскорбительно для Киришимы – да и если бы сделала, Киришима не был человеком, который моментально выйдет из себя из-за такой ерунды. Обдумывая это, Ёкодзава пришел к мысли, что, должно быть, сделал что-то, даже не осознавая, - и не мог понять, что.

Смысла во всем этом не было – и Ёкодзава запутался больше, чем рассердился.