—Ёкодзава-сан – все собираются сходить перекусить чуть попозже. Не хотите к нам присоединиться? – спросил Хэнми, переводя взгляд со своего телефона на уже готового уйти Ёкодзаву.

—Куда вы идете?

—В ту же кафешку, что и всегда. У меня есть купон – но он заканчивается в конце месяца. О – а если вы идете группой из четырех или более человек, то скидка еще больше, поэтому мы сегодня и идем вместе.

—Тогда ладно – я подожду. Но чтоб ты знал – это не ради тебя.

С отпуском он потратился в этом месяце чуть больше, чем рассчитывал, поэтому пусть даже хотел вести себя снисходительно на правах старшего, с этим придется повременить до зарплаты.

—Да-да, я знаю. В конце месяца у всех кошельки не в лучшем состоянии.

—Все готовы идти?

—Трое ответили быстро – ой, подождите минутку, может еще кто-нибудь присоединится… – сотовый телефон Хэнми замигал, сигнализируя о, возможно, ответе от кого-то еще, кого он звал перекусить.

—… Хм?

Из сумки Ёкодзавы раздалось «б-з-з-з!» его телефона, находящегося в беззвучном режиме, сигнализирующее о входящем сообщении. Он выудил телефон из сумки, посмотрел на экран – и обнаружил, что звонит Киришима. Если он помнил правильно, Редактор говорил, что сегодня не появится в компании, поскольку у него встречи с автором, поэтому было странно, что он звонит Ёкодзаве в такое время.

—Алло, это Ёкодзава, – ответил он подозрительным тоном, а голос с другого конца линии звучал немного безумно.

—Эй – ты сейчас можешь говорить?

—Я собирался сходить перекусить – а что случилось?

—Извини, но ты не мог бы встретиться со мной?

—Я же спросил, что случилось?

Поведение Киришимы, кажется, несколько отличалось от обычного, отчего в груди Ёкодзавы похолодело. Может быть, у него еще большие проблемы, чем раньше – в голове Ёкодзавы царили мысли о возможных наихудших сценариях.

—Я все скажу, когда ты придешь. Я напишу тебе, куда, так что тащи свою задницу как можно скорее.

И не оставив Ёкодзаве даже возможности возразить, он оборвал звонок, из трубки доносился лишь монотонный гудок окончания разговора.

—Что-то не так?

—Я… на самом деле не знаю.

В звонке Ёкодзаве не было абсолютно никакой понятной информации. И тем не менее – он не мог представить, чтобы Киришима без веской причины просто так позвонил.

—Кто Вам звонил?

Не утруждая себя ответом на вопрос Хэнми, Ёкодзава стоял с сумкой и пальто в руках.

—Прости – я схожу с вами на обед когда-нибудь потом.

—Чт– Ёкодзава-сан?!

Сидеть тут и размышлять не было никакого смысла, поэтому загнав поглубже чувства вроде беспокойства и тревоги, он поспешил по адресу, указанному в только что полученном сообщении.

~~

—Все… было вкусно, как и говорилось в отзывах об этом месте.

—И правда – это было определенно вкусно… но ты уверен, что не хочешь, чтобы я оплатил половину?

—Я же тебе говорю – это мое извинение за то, что заставил тебя волноваться. Просто сядь, заткнись и позволь мне поухаживать за тобой.

Внезапный звонок Киришимы оказался не чем иным, как способом в принудительном порядке пригласить Ёкодзаву на ужин. Честно говоря, изначально подразумевалось, что это будет ужин с автором, но его самочувствие чуть ухудшилось, поэтому они разошлись после недолгого разговора. Затем Редактор и Ёкодзава решили, что, если уж оплачивать придется в любом случае, отменят они заказ или нет, то они могут и насладиться ужином. Так и получилось, что ужинали они вместе.

Все же, пусть в какой-то мере произошедшее можно было назвать проблемой, Ёкодзава был немного сердит, ведь он сорвался из компании в полной уверенности, что случилось что-то ужасное. Впрочем, одного упоминания о необходимости прийти, без объяснения причин, оказалось достаточно – так что план, безусловно, сработал.

С другой же стороны, если бы все не случилось так, как случилось, эти двое, скорее всего, никогда бы не оказались ужинающими в таком трехзвездочном ресторане отеля высшего класса. Ёкодзава поначалу чуть оробел от обстановки, но сумел справиться с собой и успокоиться и наслаждаться едой.

Зарезервированный столик находился у окна, давая мужчинам возможность созерцать ночной пейзаж. Со всех сторон их окружали такие же ужинающие парочки, из-за чего Ёкодзава чувствовал себя немного неловко, для себя мысленно он решил, что он здесь по работе.

Сначала он решил, что причина, по которой Киришима позвал его сюда, возможно, заключалась в том, что Редактор хотел сократить свои личные расходы на такой высококлассный ужин, но Редактор оставил счет полностью за собой. Когда Киришима отказался даже назвать итоговую сумму, Ёкодзава попытался заставить его принять столько, сколько посчитал своей частью, но Редактор отказался.

—Эй – куда мы идем? Это еще не этаж фойе, – спросил Ёкодзава, когда лифт остановился, он предположил, что Киришима, должно быть, случайно нажал не на ту кнопку.

Ёкодзава попытался позвать Киришиму обратно в машину, когда Редактор вышел на одном из этажей, где располагались номера, но Киришима просто проигнорировал его, даже не пытаясь вернуться в лифт.

—Этот этаж прекрасно подойдет.

—… Ты о чем?

—Ты можешь хотя бы на нашем свидании просто делать то, что я говорю?

—Хах? О чем, черт возьми, ты говоришь – свидание? – мужчина смутился от странного выбранного слова, прежде чем поспешил догнать Киришиму, что решительно направился вперед.

—Свидание есть свидание, представь себе. А теперь – только после Вас, – Киришима открыл электронным ключом номер 2411 и распахнул дверь, приглашая Ёкодзаву войти.

—… И, черт, откуда у тебя ключ от номера?

—Прекрати задавать вопросы и входи уже.

В ответ на подозрительное выражение лица Ёкодзавы Киришима чуть подтолкнул его в спину, чтобы заставить войти в темную комнату, свет моментально зажегся, все мягко осветилось. Учитывая роскошность номера, он был определенно одним из лучших, а мысли Ёкодзавы моментально поплыли в сторону «Интересно, сколько тут стоит ночь…», что выдавало в нем весьма редкого гостя таких номеров.

—Что – ты и этот номер забронировал для автора? Уверен, что не надо было просто снять бронь если не ужина, то номера точно?

На слова Ёкодзавы Киришима лишь глубоко вздохнул:

—А теперь попробуй подумать еще раз. С чего бы для одного автора бронировать номер с двумя кроватями?

—Стоп – ты хочешь сказать, ты действительно забронировал его сам?

—Ну, я подумал, что мы упустим хорошую возможность, если просто пообедаем в хорошем отеле и вернемся домой, правда же? Плюс, это мило – вся эта романтика и прочее.

—…Ты такой идиот, – шокировано пробормотал он Киришиме, который знающе подмигнул.

—Сказал человек, который никогда бы не остался со мной в одном номере, если бы я не провернул всю эту комбинацию.

—Так что – все твои слова о нежелании отменять заказ на ужин лишь оправдание?

—Неа – это правда. Но это же возможность, да? Я решил, что оно того стоит, и забронировал номер, пока тебя ждал. Ого – посмотри-ка. В такой час довольно редко запускают фейерверки…

Ёкодзава посмотрел в окно, следуя за взглядом Киришимы, и увидел, как где-то вдалеке в воздух запускали фейерверки. Ночной пейзаж с холмами и долинами, темное небо и цветы на нем из ярких искр – это было красиво.

—Для какого они фестиваля? Несколько поздновато для фейерверков, так ведь?

—Учитывая место – может, это Медвежий парк, не думаешь? Там всегда салют в конце дня.

При этом объяснении Ёкодзава вспомнил, как они ходили в тот парк – втроем – в начале месяца. Они ушли до начала салюта, но пообещали Хиёри, что когда-нибудь еще придут и обязательно посмотрят.

—… Стоп – прекрати менять тему. Дома мы могли бы быть всего через полчаса, так почему, черт возьми, мы остаемся на ночь в отеле?

—Да брось, все нормально – я просто хотел расслабиться и поговорить с тобой.

—Это прекрасно можно сделать и дома.

—Дома Хиё, вообще-то.

—Тогда у меня.

—Да-да – но ты чертовски более открытый и честный, когда оказываешься в незнакомой обстановке. Ты обижался на меня все это время – но ведь и ты что-то от меня скрываешь, да?

—Я? Что-то скрываю? О чем ты, черт побери?

—Ты просто… в последнее время выглядишь так, будто очень хочешь мне что-то сказать.

—Это…

И тут он осознал, что кое-что он действительно скрывал. Вернее, не то чтобы скрывал – лишь… не мог подобрать подходящего момента, чтобы сказать.

—… Что, это что-то, что ты не можешь со мной обсудить?

—Не не могу – я просто… не мог решиться, вот и все.

Черт, он и представить не мог, что именно тот человек, от которого он будет ждать ответа на вопрос, в свою очередь попросит объяснений у него самого. Но – может, это был хороший шанс; без прямого вопроса он вряд ли смог бы заговорить сам.

—Все дело… в брачном интервью. Оно не давало мне покоя, вот.

—Хах?

—Я слышал от кого-то из девушек на работе – что твой начальник вытащил тебя на брачное интервью. А поскольку она дочь делового партнера, ты не мог отказаться…

И хотя для Ёкодзавы это все могло быть делом важным и значительным, после облечения в слова все стало… просто смущающим. Это просто жалко, насколько его выбило из колеи какое-то брачное интервью.

От этого признания Киришима недоуменно смотрел на него достаточно долго – прежде чем, наконец, громко расхохотался:

—Какого черта – и это все, из-за чего ты испереживался? Ах, теперь понятно – это объясняет то странное выражение на твоем лице в последнее время…

—Не– смейся надо мной, черт побери! – рыкнул Ёкодзава на Киришиму, что продолжал смеяться от последних слов.

—Ты такой идиот – я сто лет назад отказался от этого интервью. Даже на фото той женщины не смотрел.

—Тогда – надо было сразу и сказать!

—Я просто не думал, что это нечто такое, о чем нужно упоминать. Мой начальник это предложил, я сразу же отказался. Плюс – я понятия не имел, что за слухи поползут. От кого ты вообще это слышал?

—Не помню – от какой-то девушки.

Он был настолько поглощен словами «брачное интервью» в тот раз – что полностью потерял самообладание. Оглянувшись назад, он подумал, что это было очень стыдно, насколько он растерялся из-за простых офисных сплетен.

—Ну – женщины в моем отделе, конечно, обожают посплетничать, да и я не пытался особенно все скрывать, так что, думаю, кто-то мог случайно услышать, как я об этом упомянул.

Тот факт, что он был настолько потрясен, услышав о брачном интервью, можно было расценить как недоверие к Киришиме – и, беспокоясь, что он, должно быть, обидел этим Киришиму, Ёкодзава поспешил объясниться:

—Я имею в виду – не думай, что я сомневаюсь в тебе, ладно? Просто… я не ожидал, что ты сам ничего мне не скажешь, вот и все…

—Ага, я знаю. Я понимаю, что это не потому, что ты мне не доверяешь. Знаешь, ты и правда моментально теряешь уверенность в себе?

Ёкодзава сглотнул от этих слов, Киришима попал в точку – а когда от стыда опустил голову, почувствовал, что его внезапно обняли.

—…!

—Я знаю, что ты чувствуешь. То есть, я тоже иногда беспокоюсь…

—Да ну?

—Конечно – я имею в виду, я не телепат и не знаю сразу, что ты думаешь или что-то такое. Даже если я и могу предположить что-то, исходя из твоего внешнего вида, все знать я не в состоянии.

—…

Киришима уткнулся лбом в плечо Ёкодзавы, признание сорвалось с его губ несчастным тоном:

—Я все еще… не уверен, что ты чувствуешь ко мне. Ты никогда… не говорил этого прямо…

—Это не–

Правда, хотел было возразить Ёкодзава, но осознал, что и правда никогда не выражал это словами, а в груди как-то сжалось от несколько печального выражения лица Киришимы.

Он всегда сбегал, каждый раз – и если этим как-то ранил Киришиму, он никогда этого не хотел.

—… Быть человеком иногда просто ужасно, хах. Думаю, я… считал, что быть с тобой уже достаточно хорошо, но и волнение время от времени только растет…

Он был так счастлив – что это даже пугало. За все хорошее так или иначе приходится платить. Он прекрасно знал, что его поведение легко могло обеспокоить Киришиму и заставить его сомневаться – и пусть своими действиями по большому счету он лишь пытался скрывать смущение, Редактор вряд ли чувствовал себя нормально, когда его отталкивали снова и снова.

—Ну – то есть, я хочу сказать… не то, чтобы я пытаюсь убежать от тебя потому, что ненавижу тебя или что-то такое. Я честно… блю… тебя…

Голос в конце был таким тихим и низким, что самая важная часть была почти неслышна, но в любом случае он впервые выразил свои чувства вслух.

Ёкодзава стоял, не зная, куда деться от смущения, что грозило закипеть – когда Киришима поднял взгляд, улыбаясь так счастливо, что стало очевидно, его предыдущее удрученное состояние лишь ложь:

—… Ты наконец-то это сказал.

—… Ты… просто…

Понимая, что «печальное настроение» было лишь притворством, Ёкодзава чувствовал, что от гнева вот-вот просто лопнет. Кровь бросилась ему в голову – слишком быстро – он обнаружил, что не в силах найти нужные слова.

Киришима в свою очередь признался без отговорок:

—И я тоже тебя люблю, – улыбка была такой широкой, что Ёкодзава подумал, что сам на грани слез, еще и ни слова вымолвить не мог.

Может, склонность Киришимы дразнить была схожей с попытками Ёкодзавы скрыть смущение – вроде как Редактор так прятался.

—Это… было несправедливо, – сердито фыркнул он – но ответ Киришимы был спокоен и точен:

—Вот увидишь, взрослые редко бывают справедливыми. Ты и сам такой, правда?

—Не настолько ужасен, как ты, по крайней мере.

—Ну, это вопрос возраста и опыта.

—Знаешь – я думал об этом, но я абсолютно уверен, что твои родители бы не одобрили, узнав, как часто ты ведешь себя как ребенок, в твоем-то возрасте. Прекрати.

—Все нормально – я тщательно выбираю моменты.

—Да, точно – всегда быстро отказываешься от интонаций, когда тебе это удобно.

—Может и так – но зато всегда обдумываю…

—Не разрушай мнение своих подчиненных о себе.

Если бы кто-нибудь из коллег, что чуть ли не боготворил Киришиму, услышал это признание, он, наверное, был бы очень подавлен.

—Ты единственный, кому я говорю, что на самом деле чувствую, знаешь ли. И ты думаешь, что я потрясающий, несмотря ни на что, правда?

—… Это не то, что ты должен говорить сам о себе!

—Ничего не могу поделать – то есть, ты вряд ли скажешь это, так что… – сообщил Киришима чуть сердито с нотками детской обиды в голосе.

На каждый раз, когда он вел себя более здраво, чем предполагалось в его возрасте, приходился один, когда он вел себя более незрело, чем Хиёри. Ёкодзава часто был шокирован таким поведением, но это были, вне всякого сомнения, необходимые части головоломки с названием «Киришима».

Взрослая жизнь не ограничивается только увеличением возраста – вы взрослеете, борясь с препятствиями и преодолевая их – и именно из-за детской стороны характера Киришимы эти двое могли сейчас быть вместе. Если бы Киришима был безупречным и идеальным, Ёкодзава бы, скорее всего, давно сдался и отступил.

Наверное, в качестве завершения огромный роскошный фейерверк взвился в воздух и расцвел на все ночное небо, Ёкодзаве же это напомнило, что они далеко не в обычной обстановке.

Иногда Редактор заслуживал того, чтобы его желания исполнялись, поэтому Ёкодзава повторил те слова, что сказал Киришима:

—… Ты и правда потрясающий.

От этих слов Киришима покраснел прямо на глазах:

—Это… Нечестно говорить что-то такое, когда я не готов.

—Я учился у лучшего, – ответил Ёкодзава, удовлетворенный тем, что его мелкая месть удивительно успешно свершилась.

Скорее всего, впоследствии за это придется ответить – но что сделано, то сделано.

Киришима же обратил на Ёкодзаву взгляд, полный одного вполне определенного намерения.

~~

Киришима, с языка которого всегда была готова сорваться какая-нибудь колкость, был на удивление молчалив сегодня вечером, так что комнату заполняли стоны, вызванные укусами, и громкие вздохи.

Пальцы пробегались по груди Ёкодзавы, время от времени нащупывая и дразня сосок, но, притиснутый спиной к чужому телу, Ёкодзава не мог особенно сопротивляться. Сознательные мысли практически покинули его вследствие того, что творилось с его телом.

—Хаа…

Пальцы скользнули вниз, чтобы обхватить напряженный член, но презерватив, надетый дабы не испачкать простыни, не позволил ему насладиться ощущением прикосновения кожи к коже, оставив мужчину лишь раздраженным и разочарованным.

Он зарылся лицом в мягкую подушку, что лежала рядом, закусил ее, дабы заглушить звуки, что рвались наружу из его горла – и возможно, недовольный этим, Киришима ущипнул его за соски.

—Ай–!

—Не сдерживайся – как было в последний раз.

—Ни… хрена…

Ёкодзава определенно не радовался тому, что Киришима хотел слышать отчаянные стоны и вздохи – из-за того, где они были, звуки казались громче, чем обычно.

—Ха… ах–!

Киришима услаждал его тело плотными толчками, и вздохи, что он не мог сдержать, срывались с его губ. Доведенный до края, он чувствовал, как будто плавится изнутри – но все же упрямо прятался в подушку, не желая отказаться от своей гордости. Он уже чуть поступился ею, все-таки его тут трахали – но, тем не менее, окончательно ее лишиться он не хотел.

Но тут – будто высмеивая это банальное упрямство – Киришима шепнул ему в ухо имя, мягко выдохнув:

—Такафуми…

—…!

В этот момент все чувства Ёкодзавы обнажились – нет сомнения, из-за того, что Киришима чуть перехватил его бедра и ускорил толчки, оставив Ёкодзаву не в состоянии развеять мучительные сомнения.

Чувство того, что чьи-то зубы впились ему в загривок, стало последней каплей.

—Нгх–!

Перед глазами все побелело, а когда чувства вернулись, он осознал, что кончил в доказательство своей страсти, в животе что-то подрагивало.

Оргазм схлынул, член Ёкодзавы стал вялым, и пока он пытался успокоить свое дыхание, Киришима, ни слова не говоря, вышел из него одним резким движением.

—Что–?!

Он не ожидал такого внезапного чувства потери, когда Киришима от него отстранился, однако почувствовал, как его перевернули на спину.

—Какого хрена ты–

Он даже не успел закончить предложение, когда Киришима развел его ноги и вновь в него вошел.

—Ах–!

Голос неожиданно сорвался от удивления, когда он позволил себе расслабиться, Ёкодзава быстро сжал челюсти, скрипя зубами от ощущения проникновения. Когда Киришима практически навалился на него всем весом, он почувствовал, что в спину ему упираются пружины матраса.

—За небольшое… предупреждение… был бы благодарен…

—Я не говорил, что мы закончили. А вообще – я предпочитаю видеть твое лицо…

—Что в этом веселого…?

Единственным источником света был ночник на прикроватном столике, однако глаза мужчин уже привыкли к полумраку, они могли легко разглядеть выражения лиц друг друга – и та ухмылка, что была на лице Киришимы, бесила просто нечеловечески.

—Не настолько весело, как возбуждающе. Вижу тебя таким сердитым, и меня бросает в жар.

—Чертов извращенец.

—Я приму это как комплимент. Плюс ты не намного лучше – этот извращенец тебя сейчас трахает.

—Заткнись.

Он вряд ли мог сейчас возразить, поэтому просто отвернулся. В любом случае он не мог справиться со словами Киришимы. Он по-прежнему продолжал ввязываться в такие споры, хоть и прекрасно знал, что выиграть ни один не сможет, это была лишь рефлекторная защита уязвленной гордости.

—Я люблю тебя.

Внезапное признание было, скорее всего, местью за недавнюю насмешку Ёкодзавы – и сейчас Ёкодзава не мог ни сбежать, ни уши закрыть, потому что обе руки были заняты.

—Не… говори этого так открыто…

—Просто подумал, тебе стоит знать.

—Ты никогда не знаешь, где остановиться…

—Да я и не планирую останавливаться – всю ночь… – ответил Редактор игриво, понимающая улыбка царила на его губах.