— … Тц, – неодобрительно буркнул Ёкодзава, раздраженный очередной опечаткой. Состояние, в коем он пребывал с самого начала недели, уже на работу влиять начало, но, хоть он это и понимал, поделать ничего с собой не мог.

Он прекрасно знал, почему так себя чувствует; признавать не хотелось… но все из-за того, что за последнюю неделю он не провел с Киришимой наедине ни минуты. У обоих были плотные графики – сначала Киришима уехал из города на выходные на некое событие, связанное с релизом то ли манги, то ли аниме, а потом Ёкодзава был вызван для участия в мероприятии по раздаче автографов в понедельник, в общем, выходные не совпали. И плюс к этому, Ёкодзава почти не видел Хиёри или Сорату, да что говорить, минутки присесть и расслабиться – и той не было.

Он думал, что, может, они сумеют хотя бы пообедать вместе, написал по этому поводу сообщение утром, но, видимо, сегодня был день конца цикла, Киришима ответил, что не может даже из своего отдела выйти.

— Ёкодзава-сан– у Вас есть минута? – позвал Хэнми, прерывая невеселые думы, и Ёкодзава, закрыв окно с заявкой, которая все равно была несрочной, переключился обратно в «рабочий» режим.

— Что такое?

— Образцы рекламных материалов для предстоящей кампании; они выглядят очень неплохо!

— Ага; они для вывешивания в магазинах.

— Именно! Тогда– я отнесу их в редакторский отдел!

— Спасибо. А– подожди, нет. Мне надо туда сходить по одному делу, так что я позабочусь и о доставке заодно.

— Хах? Вы уверены? – удивленно воскликнул Хэнми от такого заявления. И его сложно было винить: обычно Ёкодзава гонял в редакторский отдел именно Хэнми, дабы избежать случайного появления Киришимы в отделе продаж.

— Мне нужно с ними кое-что обсудить– и они недавно нам помогли, попросив одну мангаку нарисовать иллюстрации к рекламе, так что мне надо их поблагодарить, – такое оправдание поможет избежать ненужных вопросов.

— Понятно. О– тогда, когда вернетесь, не возражаете просмотреть мое предложение по проекту?

— Конечно. Это не должно занять много времени, так что я скоро вернусь, – он подхватил конверт c рекламными материалами и покинул отдел продаж, шагая в лифт и поднимаясь на пятый этаж – в редакторский отдел «Дзяпун». Он заглянул в сам отдел из холла, внимательно оценивая обстановку.

— …

Здесь было более уныло и мрачно, чем он мог представить, гнетущая атмосфера проникла во все видимые уголки, мужчина на мгновение замер на месте, прежде чем с опаской шагнуть в отдел. Киришима что-то бубнил недавно по поводу того, что в этот цикл дела идут как-то особенно не очень, и Ёкодзава теперь вспомнил, что Редактор выглядел более раздосадованным, чем обычно. На работе Киришима крайне редко бывал с кислым выражением лица, но сегодня был явно напряжен – возможно, из-за общей нерадостной атмосферы в редакторском отделе.

Все редакторы, казалось, были на волосок от смерти, Ёкодзава передумал заходить сегодня и решил заглянуть в другой раз. И ровно в тот миг, как он развернулся, чтобы вернуться в свой отдел, Киришима поднял голову–

— !!

–и их взгляды встретились, на лице Ёкодзавы была радость. Он стиснул зубы от раздражения, когда понял, что только что дал Киришиме замечательную возможность его дразнить. В последнее время он весьма продвинулся в мастерстве поддержания каменного лица в офисе, но вот такие внезапные случаи выбивали его из колеи.

Киришима вскочил на ноги, молниеносно подлетел к нему – но когда Ёкодзава нерешительно шагнул назад от такой решительности и напора, Редактор вцепился в его руку и порушил все планы на побег.

— Ты как раз вовремя, Ёкодзава.

— Что…? – он моргнул несколько раз от такого заявления, пытаясь осознать смысл.

Не обращая внимания на мимолетную растерянность Ёкодзавы, Киришима небрежно сообщил находящемуся неподалеку Като:

— Я выйду на минутку, – и двое покинули отдел.

С рукой, все еще зажатой в ладони Киришимы, Ёкодзава обнаружил, что его буквально тащат по коридору, и продолжал думать, что же означало это «как раз вовремя». Если Ёкодзава был нужен, чтобы что-то проверить, то почему они покинули отдел? Да даже если требовалось что-то вроде общего обсуждения, они могли дойти до комнаты совещаний на любом этаже.

— А это зачем?

— Просто заткнись и за мной, – Редактор сильнее стиснул руку Ёкодзавы, доходя до конца коридора, и, длинноногий, метнулся вверх по лестнице.

Ноги Ёкодзавы едва не подогнулись под ним из-за такого внезапного подъема, спустя полминуты он обнаружил, что втолкнут в пустой конференц-зал.

— Блин, какого хрена ты творишь–?! – Киришима проигнорировал вопрос, вместо этого молча запер дверь и с мрачным взглядом обернулся к Ёкодзаве. – Ки… Киришима… -сан…? – хмурое выражение лица могло означать, что они опять где-то крупно облажались, у Ёкодзавы в груди все сжалось от вероятного будущего. – Очередная проблема с– – начал он, но его слова были быстро прерваны поцелуем, его губы были атакованы, не оставляя даже возможности просто дышать.

В голове у Ёкодзавы от неожиданности стало пусто, а когда он, наконец, пришел в себя, почувствовал ощутимо крепкий захват на своих бедрах.

— Нн…хнм–! – он несогласно пихнул кулаком спину Киришимы, но поцелуй в ответ только стал глубже. Язык скользнул в его рот, а влажные звуки поцелуя и тяжелое дыхание быстро разожгло в Ёкодзаве тепло, нравилось ему это, или нет. – Хнн… нн…

Он через силу последними каплями самообладания приводил в чувство ту свою часть, которая хотела подчиниться моменту – это был конференц-зал. Дверь закрыта, так что вряд ли кто-то войдет – но все-таки. Более того, у них обоих была на счету каждая минута, и двум взрослым людям заниматься такими вещами в рабочее время было непростительно.

Однако, хоть Ёкодзава и хотел бы озвучить Киришиме свои мысли по этому поводу – губы, нужные, чтобы все высказать, в этот момент были заняты. В тот миг, когда он уже решил было укусить Киришиму за язык, чтобы он его отпустил, Киришима, наконец, прервал поцелуй, наверное, почувствовав сию опасность.

— Ты…!

— Ты представить не можешь, как я охрененно рад тебя видеть. Я с ума схожу, я так чертовски возбужден, – перебил Киришима, его слова без обиняков и увертываний не укладывались у Ёкодзавы в голове.

— … Хах?

— Я никогда не думал, что придется сдерживаться три недели. Это мучение.

— Какого– ты же не хочешь сказать, что только из-за этого притащил меня сюда?

— Именно так, а что такого?

— Как ты, блин думаешь, где мы?

— На работе в конференц-зале. И я выбрал тот, что с толстыми стенами, так что не бесись.

— Тогда будь добр сдерживаться, если понимаешь, где мы! – может, к концу цикла у Редактора крышу-то подсорвало местами.

— Ни за что – если прямо сейчас я не получу авансик, до вечера я не дотерплю, – он просунул пальцы под узел галстука Ёкодзавы, стягивая его вниз, и, прежде чем Ёкодзава это осознал, Киришима расстегнул две пуговицы на его рубашке и прикусил полоску обнажившейся кожи.

— Нгх– не… кусайся там, черт тебя дери!

— Все нормально; никто не заметит, если галстук не снимешь.

— Да не в этом дело– – он отступил назад, наткнулся на стол и, неспособный отстраниться дальше, чуть оперся на него.

Киришима даже не попробовал держать руки при себе во время перепалки с Ёкодзавой, все еще не понимающим, серьезен он или нет, и продолжал тискать шею Ёкодзавы. Ощущение от пальцев Киришимы скользнуло вниз по спине, ощущаемое даже сквозь костюм, и вскоре руки спустились к его бедрам, проползли под пиджак и принялись гладить спину.

— Прекра… ти… нгх…

Коленом раздвинув ноги Ёкодзавы, Киришима теперь обратил внимание на его пах, а свободной рукой стиснул сквозь рубашку сосок. Ёкодзава нахмурился от слабой боли – дыхание становилось тяжелее, а сознательные мысли мало-помалу испарялись. Он попытался отвлечься от того, что происходило с его телом, но безрезультатно.

— Я сказал… прекрати… нгх, это! – Собрав последние силы, он отпихнул Киришиму прочь – продлись его тисканья еще хоть миг, и пути назад бы не было. Он уже чувствовал зарождающуюся дрожь внутри, а паху определенно требовалось внимание. – Просто… для ясности уточню: ты понимаешь, что мы на работе и у нас каждая минута на счету, да? – он постарался сформулировать вопрос ясно, будто говорил с ребенком – но Киришима в ответ только закатил глаза и устало вздохнул.

— Боже, ты временами такой жесткий.

— Нет, это твой мозг мягкий! – огрызнулся он, как бы поправляя неправого Киришиму. Он должен был показать, кто именно здесь ведет себя смешно.

— Сегодня у меня не было времени даже на обед, так что плохого в небольшом перерыве?

— Ты ничего не ел весь день?

— Ну– девушка из соседнего отдела угостила меня шоколадкой.

— Тебе реально нужно что-то более питательное, чем…

Разумеется, как быстрая подпитка энергией в крайнем случае сойдет, но не может же взрослый человек прожить целый день на одной шоколадке. Никакая занятость этого не оправдает.

— Нуууу, если бы некая любящая душа готовила отныне для меня бенто, может, я и стал бы питаться вкусно и правильно… – и невинный взгляд в уголок комнаты.

— … Эй, ты хочешь заставить меня готовить тебе бенто?

— Ой, ты догадался! Я знал, что ты поймешь!

— Я не говорил, что буду, блин, – предупредил Ёкодзава удовлетворенно кивающего Киришиму; нельзя было допустить недопонимания. – Да и какого черта я вообще? Я и так должен вставать до тебя – хочешь сказать, что надо еще раньше?

От раздражения Ёкодзавы Киришима снова помрачнел.

— Почему бы тогда нам не вставать вместе? Я только «за» тебе помочь, если скажешь, в чем. А– подожди, завтра рано утром вряд ли получится…

Ёкодзава вздохнул, пока Киришима стоял рядом и вслух строил планы, и озвучил то, что, очевидно, прошло мимо ушей Редактора:

— Ты даже не вчитывался в сообщение, которое я утром послал, да? Я все равно сегодня не смогу прийти к тебе. В сообщении я сказал, что у меня сегодня деловая встреча.

— А что тебе важнее? Работа – или я?

Раздражение Ёкодзавы только усилилось от такой детскости; ему было совсем не до шуток.

— Ты серьезно хочешь решить все прямо сейчас? Учитывая, что, возможно, заканчивая цикл, останешься тут до утра?

— Работа, семья и мой любимый – все для меня важно. Плюс, сверхурочная работа станет приятнее, если я буду знать, что ты ждешь меня дома.

— Ну да, конечно, – бесполезно с ним спорить, как бы холодно Ёкодзава не пытался выглядеть, на Киришиму это не производило никакого впечатления, он тут же сменил тему и посветлел лицом.

— А– так как насчет завтра? Завтра-то будешь, да?

— Завтра?

— И кто все забыл? Завтра Хиё уезжает на свой школьный пикник на природе.

— Ох, точно… – тут он вспомнил, что Хиё не будет дома три дня и две ночи из-за школьного похода. Она полностью вылечилась от простуды за прошедшие две недели, и Ёкодзава также вспомнил, что она утром прислала ему сообщение. Он несколько увлекся и сделал большую порцию пудинга, о котором она просила, но почти все девочка съела сама. И, доев, задумалась: «А не поправлюсь ли я…», но, учитывая ее телосложение, очень вряд ли. Ну и Ёкодзава всегда считал, что девушки выглядят симпатичнее с определенными округлостями.

— Впервые за последнее время мы будем одни…

— … И что?

— И то, что мы можем миловаться, сколько душе угодно.

— Идиот! – не в возрасте Редактора так выражаться.

— Что, не хочешь со мной миловаться?

— Ты реально спрашиваешь меня об этом с таким каменным лицом?

Может, ему просто показалось, что от перепалки голова заболела? Он просто не мог справиться с Киришимой. С Редактором сегодня определенно что-то творилось – может, оттого, под каким грузом работы он сейчас был.

— Эй, я считаю очень важным уточнять о таких вещах. Я бы не хотел делать что-то, что тебя не устраивает.

— Ну да, конечно – и это говорит тот, что меня своими поддразниваниями из себя выводит.

— Сам виноват, что злым выглядишь так мило.

— Не надо спихивать вину на меня!

— О-о-о, я обожаю такое твое лицо!

— …!

Лицо Ёкодзавы мгновенно покраснело от шепота прямо в ухо. Как бы он ни старался, в подобных ситуациях он всегда проигрывал. Он делал все возможное, чтобы не попадаться на детские подколки Киришимы – но всегда оказывался обведенным вокруг пальца.

— Мне было безумно плохо без тебя всю неделю…

— …

— И тебе тоже, да, Такафуми?

Молчание – знак согласия, и когда Ёкодзава уже напрягся, чтобы согласиться с Киришимой… раздалась трель сотового телефона.

— Черт – видимо, наше время вышло. Алло? Это Киришима, – он тут же снова стал серьезным и работящим Редактором, а из динамика Ёкодзава слышал отчаянный вопль «Киришима-сан, куда Вы сбежали?!». По тону голоса это, скорее всего, был Като.

— Я уже собирался вернуться. Еще минуту дай, блин, – он выглядел так, будто искренне оправдывается, но, когда Ёкодзава одними губами произнес «Ты врешь», Киришима ущипнул его за щеку, веля молчать.

— Прекрати! – прошипел Ёкодзава сердито, чтобы не быть услышанным, хлопнув по руке Киришимы, который продолжал начатое. Но Редактора это не остановило, он снова и снова щипал там, куда только мог дотянуться, несмотря на очевидное неудовольствие Ёкодзавы, и при этом продолжал телефонный разговор. Его руки отпихивали и отпихивали, но Киришима не успокаивался, явно наслаждаясь реакцией Ёкодзавы.

— А– ну, тогда оставляю это на тебя. Ага – нормально. Я доверяю твоему мнению. Хорошо, скоро буду.

— …

Ёкодзава был уже на пределе и сжал запястье Киришимы, когда тот потянулся, чтобы в последний раз хорошенько его ткнуть. Он стиснул изо всех сил, и, хотя Киришима чуть поморщился от боли, ему это все, похоже, нравилось.

— Окей. Тогда давай, вперед и с песней, – он закончил звонок и покосился на Ёкодзаву, все еще держащего его руку. Ёкодзава перебирал варианты, как отреагировать, а Редактора, похоже, устраивало абсолютно все.

— Брось ты, не надо так злиться.

— Я не злюсь, я шокирован. А теперь убери телефон и тащи свою задницу обратно в редакторский отдел!

— Блин, ты не веселый. Поставь себя на мое место и подумай, как мне тяжко сейчас тебя оставить.

— ХВАТИТ ЛАПАТЬ МЕНЯ, – он не хотел, чтобы такое происходило дома – а на работе это уже вообще домогательства.

— Ладно, ты победил; остальное прибережем до завтра – но сейчас тебе придется самому о себе позаботиться, как бы мне ни было жаль.

— Не играй в невинность!

— Хахаха, ладно-ладно. Я ухожу – а, и не волнуйся. Я не буду прятаться в туалетах на этом этаже, так что не стесняйся воспользоваться, если нужно.

— … Да неважно, просто… уйди! – если в таком состоянии Ёкодзава на кого-то нарвется, позору не оберешься; придется ждать и надеяться, что он скоро поостынет. Но, глубоко вздохнув, он внезапно вспомнил: – … Ах!

Он совершенно забыл поблагодарить Киришиму за помощь с рекламными материалами и уточнить про следующую кампанию.

Осознав, насколько он сейчас, скажем так, выделяется, он не мог винить в этом только Киришиму, но мысль о том, чтобы еще раз зайти в редакторский отдел… внушала печаль.