Ёкодзава принялся мысленно вычеркивать пункты из списка того, что надо сделать; он подготовил большую часть материалов, которые понадобятся ему на совещании по печати на следующей неделе, и содержание предстоящей ярмарки тоже можно было обсуждать. Осталось лишь все это тщательно перепроверить и предоставить начальнику на согласование.

Сегодня ему не надо было заходить ни в один магазин, так что день был заполнен исключительно бумажной работой. Честно говоря, он не особенно любил такую офисную работу, но от нее никуда не денешься, и, удостоверившись, что по времени он уложился, мужчина приступил к уборке стола.

У Киришимы, видимо, во второй половине дня была запланирована встреча с автором, поэтому утром он предупредил Ёкодзаву, что как только закончит, тут же вернется домой. И пусть сегодня середина недели, Ёкодзава этим вечером придет к Киришиме – раз уж Хиёри в двухдневном школьном походе.

Другими словами, у них наконец-то будет долгожданная возможность провести время наедине.

Ёкодзава не мог расслабиться с самого утра – не потому, будьте уверены, что в голове витали мысли о Киришиме, скорее из-за того, что он просто нервничал. Это далеко не первый раз, когда они останутся одни в квартире Киришимы, но первый за довольно долгое время, и от сего факта Ёкодзаву едва не трясло.

Ёкодзава поднялся с места, огляделся, убеждаясь, что ничего не забыл, а его подчиненный Хэнми удивленно к нему обратился.

— Ой – Вы уже уходите домой, Ёкодзава-сан?

— А что не так?

— Нет – ничего, я просто подумал, вы редко рано уходите по средам… Ой-ой, может, у Вас свидание?

— Идиот – очень вряд ли. Я ухожу потому, что я закончил работу. Вот и все, – увиливание от ответа только больше возбудило бы любопытство Хэнми, а раз предстоящее вечером определенно не было «свиданием», он не соврал.

— Тогда… это означает, что у Вас сейчас девушки нет?

Он нахмурился от совершенно неожиданного вопроса.

— Какого черта ты вдруг интересуешься?

Хэнми объяснился.

— Нууууу, меня вроде как… попросили узнать. Встречаетесь Вы с кем-нибудь или же нет. В последнее время Вы стали довольно популярны, Ёкодзава-сан!

— И кто, блин, о таком попросил? – он обернулся к Хэнми, легко попавшись на удочку – но Хэнми отвечать отказался.

— Я не могу рассказать, это личное!

— Тогда и я тебе нихрена не скажу, – если кто-то имеет право на неприкосновенность частной жизни – то и Ёкодзава тоже.

— Ээээ?? Но я обещал, не подумав, – прошу, скажите мне!

— И спокойно в этом признаешься?

— Так что – я могу сказать, что Вы ни с кем не встречаетесь?

На этом легкомысленном вопросе Ёкодзава решил, что продолжать разговор с Хэнми не имеет смысла.

— Говори, что захочешь, а я пошел домой. Хорошо поработали сегодня.

— Подож– Ёкодзава-сан!

Облегченно вздохнув, что как-то сумел избежать допроса Хэнми, Ёкодзава зашагал к лифту.

— …Хм? – тут в его кармане завибрировал телефон; это было сообщение от Киришимы, которого в данный момент не было в издательстве.

/Закончил со встречей, иду домой./

Если Редактор возвращается к себе со встречи, то, где бы она ни была, он почти наверняка окажется дома раньше Ёкодзавы. Ёкодзава написал сообщение, что выходит из издательства, и снова убрал телефон в карман, двери лифта открылись.

— А, добрый вечер, Ёкодзава-сан, – поздоровался появившийся коллега по лифту – Хатори. Судя по конверту в руках, редактор определенно направлялся не домой.

— Взаимно. Остаешься допоздна сегодня?

— Именно, а Вы закончили, Ёкодзава-сан? Довольно рано для Вас.

— Мм, ну… да.

И Ёкодзава, и Хатори были похожи в том плане, что были трудоголиками, их крайне редко видели уходящими домой четко по часам. Оба способные, оба в состоянии сделать почти все, поставив задачу, и оба получающие чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы. Так что они оба часто забывали о времени, погружаясь в работу. А вот Киришима, например, всегда уходил сразу, как только заканчивал работу, и почти никогда не брал ничего домой – частично ради Хиёри, но еще и потому, что ему не нравилось занимать работой личное время.

— …Произошло что-то хорошее?

— Чт– что ты имеешь в виду? С чего такой вопрос? – вскинулся Ёкодзава.

— О – нет, просто показалось, – сначала Хэнми пристал с вопросом о «свидании», а теперь это? Неужели настолько очевидно…? Может, стоит в зеркало заглянуть…

— Ничего особенного. Хотя в этом месяце продажи новых серий идут достаточно неплохо.

— Точно; думаю, последние трехдневные выходные не прошли даром. Кстати говоря – я хотел поблагодарить Вас за недавний совет.

— О – нет, это я должен тебя благодарить. Так… как сейчас дела у Ёшикавы-сенсей? Ее последняя работа получила пару восторженных отзывов, и я слышал, работа над аниме продвигается, – он покосился на рекламный плакат на стене лифта.

— Благодаря Вам все хорошо. Хотя она и отстает от графика, как обычно… – лицо Хатори будто стало каменным, он уставился в никуда; кажется, с Ёшикавой Чихару забот по горло, а Ёкодзава коснулся щекотливой темы.

Он попробовал поднять Хатори настроение.

— Ну – это только показывает, насколько она востребована, верно? Похоже, она, Ёшикава-сенсей, действительно выкладывается на полную. И нам счастье, что она всегда не против помочь нам с рекламой. Может… тебе не стоит быть с ней таким жестким?

— Ни за что; ей палец дай, отхватит руку, если я не заставлю ее делать то, что надо, и тогда, когда надо, она никогда свою рукопись не закончит.

— По… понятно…

Он слышал, что Хатори и Ёшикава – друзья детства, и, судя по его словам, Хатори был скорее опекуном, чем выпускающим редактором – возможно, к этому привела такая долгая дружба. Хотя Ёшикава-сенсей всегда отказывалась от мероприятий по раздаче автографов большей частью из-за застенчивости, но Ёкодзава подозревал, что Хатори не хотел, чтобы ее видели. Встреча с читателями ее изнурит, объяснял Хатори, поэтому он лучше сосредоточит ее внимание на завершении рукописи в срок.

Его серьезность с авторами показывала, как он важен для их успеха, он был из тех, кто будет бороться, несмотря ни на что, без оглядки на собственные неудобства, если вдруг появится хоть что-то, неблагоприятное для его авторов.

Давно, когда отдел «Изумруд» только поднялся на ноги, его редакторам пришлось столкнуться с немалым количеством сложных ситуаций, но трудности, через которые они прошли, и были причиной того, почему отдел сейчас такой, какой есть.

— Если мы можем чем-то помочь, прошу, дайте мне знать. Ёшикава более, чем счастлива делать все, что только в ее силах.

— Рад это слышать. Я изо всех сил постараюсь продать гору экземпляров ее следующей книги.

— Рассчитываю на это.

— Ладно, я пошел. Хорошо поработали сегодня.

Они разошлись на первом этаже, и, пройдя мимо стойки приемной, Ёкодзава покинул здание. Летняя жара все еще ощущалась, но к середине сентября по крайней мере вечера стали приятно теплыми. Солнце в этот час еще не село, но ветерок приятно ощущался на щеках, и в приподнятом настроении Ёкодзава зашагал вниз по склону холма.