Ёкодзава не мог избавиться от странного ощущения неспособности расслабиться, когда шел знакомой дорогой – обычно он проходил именно здесь, а в руках нес что-нибудь вкусное для Хиёри – с пустыми руками, и достаточно быстро он дошел до места назначения. Чуть раньше он на всякий случай написал Киришиме сообщение, спросил, не нужно ли чего-нибудь купить, но получил лишь краткий ответ: Нет, просто поторопись и тащи свою задницу домой.

Набрав на замке код, он открыл дверь и прошел к лифтам.

— Интересно, а что он насчет ужина думает… – размышлял Ёкодзава про себя, только сейчас осознавая, что он очень голоден. Он был так поглощен идеей, что они останутся этим вечером одни, мысль о еде раньше даже в голову не пришла. Но раз покупать ничего не пришлось – может, Киришима что-то готовил?

Он нажал кнопку звонка, все еще не решаясь пользоваться врученным ключом, и его ушей тут же достиг щелчок открывшегося изнутри замка.

— Добро пожаловать домой.

— … Я вернулся, – ему все еще было несколько неловко произносить эти слова; почему никаких проблем нет, когда он здоровается с Хиёри, а с Киришимой все воспринимается слишком чувствительно?

— Так – хочешь поужинать? Или в ванну? Или, может… меня?

— …

Все беспокойства и нервничанья Ёкодзавы о вечере… полностью и окончательно рассеялись от продуманного, откровенно провокационного комментария.

— … Что? Блин, да скажи хоть что-нибудь?

— … Ну, я действительно голоден – поэтому, пусть будет ужин, – в конце концов, любая более эмоциональная реакция лишь подстегнула бы Киришиму. Ёкодзава всегда считал, что такие шуточки Редактор отпускает, чтобы его позлить, но, может быть, ему и самому такое поведение нравилось само по себе.

— Ну да, конечно – ты, очевидно, имел в виду меня, да?

— Хах?

Под такой не сильно осмысленный разговор Киришима запер входную дверь за Ёкодзавой, мимоходом легко подтолкнув того в спину, а Ёкодзава даже разуться не успел.

— Давай, в темпе.

— Эй – ты что творишь? – его сумка и куртка были отобраны и отброшены в сторону, а сам Ёкодзава попытался стряхнуть туфли, зная, что по квартире в них ходить не стоит, в то время как его буквально тащили в спальню Киришимы. – Что за шутки…

— А кто тут шутит?

— Ай–

На беспечном ответе ладонь Киришимы мягко пихнула Ёкодзаву в грудь, тот потерял равновесие и плюхнулся на кровать. Прежде чем он успел вообще сообразить, что произошло, Киришима оказался сверху, победно на него взирая.

— П-подожди, да погоди ты секунду–

Он знал, что Киришима в странно приподнятом расположении духа еще со вчерашнего вечера, но никак не ожидал того, что его потащат в постель, только он переступит порог.

— Расслабься, а? Не говори, что ты не предвидел такого развития событий, ладно? – он быстро стянул с Ёкодзавы галстук и принялся расстегивать рубашку, а Ёкодзава в это же самое время поражался, как пальцы, неспособные почистить яблоко, так изящно справляются с таким делом.

— Я же сказал, я голоден!

— Ага, и я по тебе изголодался. Так что без лишних слов…

— Айй – не кусайся, черт побери! – огрызнулся он, когда зубки Киришимы прошлись по его шее, но сам Киришима только рассмеялся в ответ.

— Ты так говоришь, будто тебе не нравится – но мы оба знаем, это полная хрень. И вообще, чуть-чуть боли даже заводит, да?

— Хватит грязных шуточек, – он вполне мог обойтись и без этих извращенческих комментариев Киришимы.

— Эй – а я-то что, я с радостью признаюсь – когда так делаешь ты, мне нравится.

— Когда, блин, я тебя кусал?

— Кусал – никогда, но ноготки я твои чувствовал. Не поверишь, каких трудов мне стоило скрыть царапины от Хиё.

— Но… я не хотел… – он не нарочно царапал Киришиму, просто от переизбытка эмоций и ощущений вцеплялся Киришиме в спину. Следы от ногтей были только побочным результатом удовольствия.

— Я тоже не сознательно – ты в моих руках, и я сдержаться не могу.

— Нн… хнг…!

Едва ощутимый поцелуй стал почти грубым, язык Киришимы между зубов Ёкодзавы, ласкающие ощущения во рту. Брови Ёкодзавы нахмурились, когда языки коснулись друг друга. Поразивший мозг ступор распространялся вниз по спине, следуя за уверенными пальцами Киришимы.

Погладив бедро Ёкодзавы, пальцы скользнули ниже, прошлись по внутренней стороне, от этого Ёкодзава ощутимо вздрогнул.

— Хотя бы… переодеться дай…

Брюки бы помялись – а он просто не мог полностью расслабиться. Против идеи как таковой он не возражал – но не нравилась эта одностороння игра.

Но Киришиму это не остановило.

— Ни за что; снимать с тебя костюм весело.

— Чт…

Еще до того, как он это осознал, все пуговицы на рубашке были расстегнуты, Киришима расцепил его ремень и приступил к пуговкам на брюках.

Одной рукой придерживая нижнее белье, чтобы не стянулось вместе с брюками, Ёкодзава сердито взглянул на Киришиму.

— Какого хрена тут только меня раздевают?

— Что – настолько хочешь увидеть меня обнаженным? Ничего себе~

— Просто заткнись и раздевайся.

Ёкодзава изо всех сил держал лицо спокойным, ведь покрасней он или смутись – для Киришимы это будет еще одним развлечением.

— Здорово же? – Киришима стянул надетую рубашку и отбросил в сторону, свободной рукой одним движением сдергивая с Ёкодзавы брюки вместе с трусами. Без предупреждения полностью раздетый, Ёкодзава что-то вскрикнул. – Да брось – ты юн и свеж, побольше энтузиазма.

— Ч-чего так внезапно?!

Пальцы Киришимы теперь сомкнулись на полувставшем члене Ёкодзавы, а Ёкодзава с трудом сглотнул. Не дав ему времени даже попробовать возразить, Киришима приступил к делу, от его прикосновений в Ёкодзаве поднималось обжигающее тепло.

— Опа, а вот и настрой…

— Ннгх… хн…

Умелые пальцы Киришимы без труда производили на Ёкодзаву нужный эффект, Ёкодзава, возможно, хотел попросить Киришиму перестать, но осознавал – любое открытие рта повлечет за собой всякие смущающие стоны, поэтому он наоборот стиснул зубы и сосредоточился на сдерживании того ощущения между бедрами – и тут Киришима, снова не предупредив, передвинулся и–

— !!

Бедра Ёкодзавы дернулись, когда язык Киришимы коснулся головки его члена, а рука продолжала гладить так же, длинными движениями сверху вниз и обратно.

— Ты не… должен… это… нгх…

— Но я хочу. Сколько тебе напоминать?

— Пере… ста… хнн!

Киришима лизнул плоть во рту, свободной рукой поглаживая яички Ёкодзавы и иногда поддразнивая языком щель на головке, бедра Ёкодзавы подрагивали от любого прикосновения.

От теплой, мягкой влажности вокруг члена Ёкодзаве казалось, что его бедра вот-вот расплавятся, он почти болезненно толкался Киришиме в рот.

— Пере… ста– я сейчас…

В голове смешались стыд и удовольствие, он вцепился в волосы Киришимы, пытаясь его отстранить, но на это не было никаких сил, а от ласки Киришимы Ёкодзава становился только чувственнее. Не желая слышать от себя никаких постыдных звуков, он изо всех сил сжал зубы, но все равно стоны, которые просто не могли быть изданы им, просачивались наружу.

— Хнн… ах…!

— Давай – кончай уже, – и он втянул член глубже.

— … Ах… нгх!

Перед глазами у Ёкодзавы все побелело, и, неспособный сдерживаться, он кончил, крупно вздрогнув всем телом. Он был безволен относительно минета большей частью потому, что Киришима встречал его оргазм с таким спокойным и собранным выражением лица, и на продолжающиеся просьбы Ёкодзавы этого не делать не обращал внимания.

Подняв глаза, Киришима провел пальцем по влажным губам, жест был таким очевидным, что Ёкодзава отвел взгляд.

— И когда ты к этому привыкнешь, а? – со смешком поинтересовался Киришима.

— Заткнись, – буркнул Ёкодзава, хотя и без особой эмоциональности, тело после недавнего оргазма было вялым, и просто сердитый взгляд на Киришиму отбирал слишком много сил. Он позволил себе взять на пару минут передышку, восстановить дыхание, растянувшись на спине – но это оказалось его ошибкой.

Он был совсем не готов, а Киришима сдернул с него брюки и трусы, все еще болтавшиеся где-то в районе лодыжек, даже носки стянул, все быстрыми и точными движениями, Ёкодзаве понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что же только что произошло.

— Эй– погоди минутку–!

— Ты только это хочешь сказать? Почему бы иногда не менять поведение?

— Подож–

Но его слова были прерваны, когда смазанные лосьоном пальцы скользнули между его ног, он с трудом сглотнул от ощущения влажности и прохлады. Он все еще мысленно готовил себя к тому, что последует дальше, а пальцы толкнулись внутрь.

— Мне боль– нгх…

— Это не больно – тут много лосьона, правда? Или это твой способ попросить меня быть с тобой понежнее?

— Да нихрена.

Он сердито посмотрел на Киришиму, усмехавшемуся ему сверху вниз, в руке флакон с лосьоном – но ненадолго. Как Киришима и сказал, больно не было – но все равно ощущение было странным. Он поморщился оттого, что пальцы его растягивали, чувствуя себя не столько агнцем на заклании, сколько так, будто он ждет, сидя в стоматологическом кресле.

— Хнгх…

Пальцы поглаживали его изнутри, Киришима растягивал его, подготавливая местечко, не предназначенное для вторжения. Он рвано дышал, когда пальцы двигались туда и обратно, а когда он неосознанно стиснул зубы, он чуть вытолкнул и пальцы.

Киришима приблизил свое лицо к лицу Ёкодзавы и тихо, едва слышно, шепнул.

— Все хорошо, просто расслабься…

— Нн…

Он прилагал все усилия, чтобы отвлечься от пальцев Киришимы и их движений, но просто не получалось.

— М… ладно, давай… вперед…

Такой ответ был лишь притворством в попытке скрыть неудобство; он бы предпочел быть тысячу раз вовлеченным в более жесткий секс, чем вот в такие ласки – потому что сейчас он терял последние связные мысли, еще удерживающие его в полном сознании.

Киришима вытащил пальцы и развел ноги Ёкодзавы, суставы едва не заскрипели, когда Киришима буквально прижал бедра Ёкодзавы к постели.

— Ай – да блин, шире уже некуда!

— Знаешь, я уже говорил это, но: ты такой толстокожий.

— Заткнись… Сейчас не подходящее время.

— Ты всегда можешь просто сказать «Я сейчас тебя хочу», когда пытаешься мне польстить.

— Чт– да кто, блин, тут–

Но закончить свою отповедь у него шанса не было, дыхание в горле перехватило, когда Киришима проникал членом в тонком презервативе все глубже и глубже, от этого перед глазами у Ёкодзавы плясали искры.

— …Ннх… нгх!

Киришима положил руки на бедра Ёкодзавы, приподнимая его, как мог, выше.

Сколько бы раз Ёкодзава не испытывал его, ощущение чего-то плотного, проникающего в тело, никогда не казалось бы странным – а зная, что последует только удовольствие, он чувствовал, что любит тело Киришимы все больше и больше.

Он не считал неправильным то, что делит это ощущение с Киришимой – но не мог не проявлять слабое сопротивление, что поднимало в нем голову каждый раз, когда он оказывался таким, с широко разведенными ногами. Может быть, все дело просто в том, что такую неловкую, беззащитную позу он считал унизительной. Он соглашался только потому, что это было с Киришимой – он был снизу не потому, что этого хотел, он определенно не хотел быть трахнутым вот так. Просто он не находил ни единой причины отвергать Киришиму, когда тот так страстно его желал.

Или, может, придумывание оправданий прямо во время недвусмысленного занятия было единственным возможным способом сбежать от реальности. Он крайне сильно старался не поддаться желанию умереть от стыда на месте, даже зная, что дальше последует удовольствие – сколько же еще времени пройдет, прежде чем он примет всю ситуацию нормальной?

— Хнгх…

— Открой глаза. Посмотри на меня.

— Не… указывай… мне.

— Посмотри на меня, Такафуми.

— За… ткнись…

Он изо всех сил постарался поднять тяжелые веки, с трудом дыша, взглянул на Киришиму – и сейчас не смог бы отвести взгляд, даже если бы хотел.

— Умничка…

— Не надо… блин, так… дерзко– ахнгх!

Его буквально скрутило от особенно глубокого толчка, пальцы с поразительной силой стиснули простынь. Движения Киришимы сейчас стали более порывистыми, он отметал любые возможные протесты, оставляя Ёкодзаву с чувством того, что он втянут в бурю.

От толчков Ёкодзава мало-помалу смещался к изголовью постели, но руки на его бедрах притягивали его обратно, Киришима проникал все глубже и глубже, с каждым движением Ёкодзава оказывался все ближе к пику удовольствия.

— Аах– ах!

Его голос дрогнул, дыхание сорвалось. Он сбился со счета, сколько раз уже хотел, придя в себя, забыть обо всем, что творил в порывах страсти. Впрочем, к его несчастью, реальность была такова, что он мог припомнить каждый миг так ясно, будто переживал снова и снова.

— Я же... говорю тебе... дай мне услышать этот голос еще.

— Хааа... ах! Нггах!

Дрожащий от чувств, Ёкодзава обвил руками спину Киришимы, стиснул его плечи, притягивая его в объятие. Губы, что запечатлевали поцелуи на его виске и волосах, практически обжигали.

Киришима тихо шепнул ему в ухо его же имя – и это стало последней каплей, толкнувшей Ёкодзаву за грань, желания, с которыми он боролся, наконец, вырвались на свободу, и страсть затопила его ярким взрывом.

— ...!!

Киришима кончил почти в тот же миг – и буквально упал на Ёкодзаву сверху, пытаясь отдышаться, его дыхание смешивалось с дыханием Ёкодзавы.

Лихорадочная страсть понемногу отступала, Ёкодзава начал стыдиться своего состояния, и та мечта о забытьи снова подняла в нем голову.

— ... Эй, слезь с меня, ты тяжелый.

— Да ну, не настолько, чтобы жаловаться.

— А я говорю, ты меня сейчас раздавишь. Толстеем, да?

— Эй – в каком это месте я толстый? И вообще, если уж об этом речь, ты, кажется, набрал пару лишних килограмм вот тут–

— Не лапай меня! – фыркнул он, хлопнув по руке, потянувшейся пощупать его талию. Ёкодзава был уверен, что веса не набрал, но понимал, что сейчас может и не сдержаться.

— А еще я знаю, почему так случилось – недостаточно физических упражнений.

— ... Что хотел, то сказал. Теперь отстань.

— Хах? Да ты шутишь – ты же не думаешь, что мы закончили, правда?

— Чт– но нам утром на работу!

Скорее уж Киришима шутил, говоря такое с абсолютно серьезным лицом – сейчас середина недели, очень стоило бы Киришиме подумать дважды.

— Ты же молод, возьми себя в руки. Рановато тебе сдаваться.

— Вот не надо таких провокаций!

— Тогда мы вдумчиво обсудим это – позже. Впереди долгая ночь.

— Да нечего обсуждать!

— Посмотри с другой стороны – замечательная возможность получить те физические нагрузки, от которых ты отлыниваешь.

— ...!

Но, разумеется, возражения Ёкодзавы были прерваны в зародыше, и ночь продолжалась...

~~

— Блин, умираю с голода...

— Ха, интересно, кто же в этом виноват.

Нынешнее абсолютное изнеможение Ёкодзавы могло быть замечательно списано на тот факт, что по возвращении с работы он с порога был утянут в спальню, даже не перекусив. И сложно было его винить во внезапной раздражительности от жалоб Киришимы на пустой желудок.

У Киришимы уж слишком много энергии для его возраста, Ёкодзава прошлым вечером застрял в издательстве до позднего вечера из-за конца цикла. И почему Ёкодзава не смог остановить Киришиму? Он понимал, думать об этом несколько поздно и бессмысленно, но не мог не прокручивать это все в голове.

Он поклялся себе извлечь из ситуации урок на будущее, но подозревал, что толку все равно не будет.

— ... Кстати говоря, что с ужином?

— Свинина и капуста.

— Хах?

Это же ингредиенты – не блюдо. Ёкодзаве показалось, или это нехороший знак...?

— Ну, я хотел жареную свинину с имбирем.

— Ты же не пытаешься сказать, что ты это приготовил? – рискнув, уточнил Ёкодзава – и получил в ответ шокированный взгляд.

— Ни за что. Я бы порезался, попытавшись нарезать капусту, и ты это знаешь. О – но я замочил рис и положил его в пароварку. И я учел свой предыдущий опыт в готовке и купил уже нарезанную свинину. Так что должно быть нормально.

— Говоришь так, будто есть чем гордиться...

Слова Киришимы совсем не обрадовали его, лишая любого желания вставать с постели. В прошлый раз, когда он попросил Киришиму сходить за продуктами, тот вернулся с огромным целым куском мяса. Он объяснил это тем, что мясо есть мясо, но был расстроен, когда Хиёри неодобрительно отозвалась о покупке.

— Так, рис, наверное, уже подошел – пошли, сделаем ужин. И твой фартучек я тоже приготовил.

— ...

В Ёкодзаве даже примерно не осталось сил, чтобы что-то готовить – единственным вариантом было обижаться в постели, поэтому он перекатился на матрасе и отвернулся от Киришимы.

— Эй – Ёкодзава? Что – ты устал? Ээээээй?

Наверное, он подумал, что если продолжит звать, Ёкодзава ответит – но вместо этого Ёкодзава зажмурился изо всех сил.