1
  1. Ранобэ
  2. Магия напрокат
  3. Том 1: Маги, на выезд!

Глава 3. «Ночь» магов

Часть 1

Ицуки взмыл в небо.

— А-а-ай-яй-яй-яй!!!

— Шеф! Метлу крепко зажми коленями, не расслабляйся, иначе будет больно.

Хонами, сидевшая спереди, инструктировала бесстрастным голосом, однако ему было не до этого.

— Она мне, она в меня впивается… ай-яй-яй-яй! — вопил Ицуки, обхватив Хонами за тонкую талию и стиснув метлу между ног.

Они летели на метле.

Он сзади, она спереди. Кто-то мог бы ему позавидовать, но разве он об этом думал?

— Это дело привычки, потерпи.

Но пока он с огромным трудом приспосабливался к метле, всё, что говорила ему Хонами, пролетало мимо ушей. Усевшись наконец, сказал:

— Тут ничего не поделаешь, без тренировки всегда так бывает.

— Ого!

— Ч-чего?

— Умные слова, в кои-то веки, — хихикнула Хонами.

Ицуки стало неловко и он что-то пробурчал в ответ.

— Ага. Хоть какой-то прогресс. Так смотришь, настоящим шефом станешь. Смотри туда, — она указала пальцем на землю.

Там, внизу, под раскачивающимися ногами, лежала фабрика монстров.

— Видишь? Вон там.

— Ага, водоворот закручивается.

Посреди территории фабрики словно тайфун закручивалась сила заклятия. Глядя на землю, поглощённый захватывающим видом, Ицуки всё же понимал, что всё это чётко следует определённым законам.

Хонами кивнула и продолжила:

— Вот это и есть… начало «ночи».

— «Ночи»?

— В двух словах, это водоворот лей-линий силы заклятия. Изначально энергия силы заклятия очень легко трансформируется. Она управляется магией, но если предоставить ей возможность течь своим ходом, она бесконтрольно увеличивается. Это и есть волна магического загрязнения. Так получилось, что эта «ночь» — экстремальная разновидность волны магического загрязнения.

— Волны… загрязнения?

— Смотри сам, — она указала пальцем с дубовым перстнем.

Поток силы заклятия начал меняться.

…Сначала свернулась дымовая труба.

Фабричные бетонные постройки изогнулись и сделались прозрачными, словно мягкое расплавленое стекло. Бурьян, заполнивший пустырь, забурлил белыми волнами, зашумел прибоем и, наконец, вся территория фабрики была потоплена под бушующими морскими волнами.

— Гора… в море…?

— Эта гора когда-то была дном океана. Как будто к этому месту вернулась память, такое бывает во время «ночи», правда всё это в ограниченном пространстве.

Хонами подмгнула, придерживая рукой остроконечную шляпу.

Ицуки сидел, погрузившись в себя.

Отрешённо оглядывал происходящее под ним, не в силах поверить своим глазам. Вдруг встрепенулся:

— Погоди! А как же Микан?

Он с волнением смотрел вниз.

Там внизу, вокруг махавшей рукой Микан, было сухое пространство, около восьми метров в поперечнике, окружённое водой. Создавалось впечатление, что кусок земли был как будто вырезан искусственно.

— С нами всё в порядке.

— А-а???

Голос Нэкоясики раздался неожиданно, из-за спины. Кошачья лапа коснулась плеча Ицуки, и белая кошка перебралась к нему со спины на грудь.

— Б-бякко?

Любимый белоснежный котёнок Нэкоясики. Его превратили в какое-то передающее устройство и из горла, прежде способного только мяукать, звучал голос Нэкоясики.

А-хха-хха! С самого начала к тебе на спину прицепил, не почувствовал? Что, испугался? Удивился?

— Н-нет, не почувствовал… — пробормотал изумлённый Ицуки.

Это сикигами, точнее говоря, сикинэко. Всё получилось благодаря барьеру госпожи Микан.

— Микан?

Да-да. Церемония очищения, магическая особенность силы синто, полностью изгоняющее загрязнение. Если госпожа Микан сконцентрируется на своей силе заклятия, нам не страшно даже в максимуме действия волны магического загрязнения. Благодаря ей я смог настроится на Бякко, — болтал котёнок голосом Нэкоясики, с радостью делившимся своими знаниями.

— Магическая специализация?

Да, я об этом уже рассказывал. Магия рождается, когда маг использует всю свою силу заклятия. Магия может быть сильной или слабой в зависимости от того, какого рода эти способности. Способность Микан создавать барьеры такая же сильная, как и моя — контролировать сикигами. В этом и состоит суть магической специализации.

Бякко ловко сложил передние лапки и поклонился.

— А-а, то есть, если маг, которого вызвали для работы, воспользуется силой не своего профиля, он что, всё испортит?

Так и есть. Хотя специализации бывают и смежными, и отличия не всегда абсолютны. И потом, какую магию ни используй, результат будет тот же

— Господин Нэкоясики, отложим разговоры на потом, — встряла Хонами недовольно.

Хорошо-хорошо.

— Вообще-то я сама хотела рассказать, — неслышно пробормотала про себя Хонами, а вслух спросила: — Да, а что там с поиском ядра «ночи»?

А-а, да, я попытался определить. Но для данного места насыщенность силы заклятия настолько хаотична, что не удастся ни приблизиться на приемлемое расстояние, ни определить издалека.

— Ядро «ночи»? — спросил Ицуки.

— Говорили уже, это источник магии.

— А-а.

— Поэтому…

Вобщем, источником как самой магии, так и волны магического загрязнения является ядро, изменяющее силу заклятия. Неважно что используется — заклинание, церемония, магический круг, амулет. Метод рассеивания всегда одинаковый — как можно быстрее разрушить ядро. Задача, с которой даже «Гоетия» справится без труда.

— Г-господин Нэкоясики… — обернулась Хонами, сильно смутившись.

Ой-ой, извини. Нечаянно вырвалось. А-хха-хха.

Хонами хмыкнула, косясь на весело смеющегося кота.

Потом спросила Ицуки:

— Понятно стало?

— А-а, да, в общих чертах.

— Вот как...

Хонами бросила на него быстрый взгляд и отвернулась.

— Да, а если рассеять не получится, что будет? — спросил он.

— Буря и всё такое. До окончания «ночи» будет рвать и бушевать. А утром, когда всё закончится, на этом месте будет всё выворочено как после падения Тунгусского метеорита.

— Э…

Не обращая внимание на потерявшего дар речи Ицуки, Хонами обхватила метлу.

— Господин Нэкоясики. «Ночь» проходит, скажите где искать источники волн магического загрязнения.

Да-да. Надо повернуть в другую сторону. Пойдём по звёздам и лей-линиям… Предпочтительное направление — юго-юго-запад, — тихо раздавался голос Нэкоясики.

Следуя по этому направлению, метла спикировала к морю.

*

— Похоже на то, что Хонами взялась своей кельтской магией найти источник меняющихся волн загрязнения, и её поддерживают церемонией очищения синто и магией онмёдо… Как неэффективно! — ворчала Адилисия, стоя на берегу фантомного моря, — сколько ни разделяй магические роли между собой, ни силы, ни мощи, ни возможностей силы заклятия Соломона не достигнете.

Стоявшие сзади помощники склонили головы.

— Да ещё таскают за собой этого тупицу. Не понимаю, на что они надеются.

Не скрывая удивления, Адилисия оглянулась.

Подготовка подходила к концу.

Позади неё на земле был расстелен большой лист бумаги с нарисованым на нём большим магическим кругом, вокруг которого написаны Божественные Имена, от EHYEH до LEVANAH, несколько гексаграмм и треугольников.

— Начинайте.

Помощники, ожидавшие её приказа, начали нараспев:

— …I do invocate and conjure thee[ Я вызываю и заклинаю тебя…].

— …I do invocate and conjure thee.

Хором бормоча слова заклинания, сжали в руках висевшую на груди пентаграмму Соломона.

— …I do strongly command thee, by Beralanensis, Baldachiensis, Paumachia, and Apologie Sedes; by the most Powerful Princes, Genii, Lichide, and Ministers of the Tartarean Abode; and by the Chief Prince of the Seat of Apologia in the Ninth Legion[ Я приказываю тебе именем Бераланенсиса, Балдахиенсиса, Паумахия и Обиталища Апологии; самых могущественных Князей, Гениев и Лихидов, слуг Тартаровой Обители; верховного Князя на Престоле Апологии Девятого Легиона…]

…Монотонно, настойчиво продолжали своё заклинание. Медленно льющиеся слова закручивались в змеиную спираль, и звёзды в небе застыли.

Спустя немного времени, внутри магического круга стал появляться белый дух.

— Я покажу тебе, как работает «Гоетия», Хонами!

Адилисия выпятила губу.

Золотистые волосы соблазнительно струились в лунном свете, и Адилисия гордо нараспев произнесла:

На мой приказ отвечай, Шах! Тридцатью легионами управляющий Великий Маркиз!

Часть 2

И вот, увидели они в небе ужас, и нечисть стала приближаться к ним.

На глади морской, насколько хватало глаз, вертелись вихри и яростным гейзерами били фонтаны воды. Хотя небо отражалось в абсолютно чёрной поверхности, в глубине вод невероятным цветами от красного до синего переливалась какая-то скрытая масса.

Эта масса одним махом всплыла вплотную к поверхности.

— Ч-что… это? — застонал Ицуки, едва удержавшись от нахлынувшего головокружения.

Однако же, первобытное море, порядочно загрязнённое силой заклятия, приобрело уникальный вид.

Поглаживая ладонью белую шею, Хонами всматривалась в магическое море, не обращая внимание на беспечный голос Нэкоясики.

— Ядро, то самое, оно где-то тут? — спросил Ицуки.

— Без понятия. И всё же в глубине моря что-то меняется… может быть камни, может какое-то животное… Этого ещё не хватало...

— Чего?

Девушка повернула голову в сторону горной вершины:

— Вон там. Похоже, нас атакуют.

С той стороны доносилось хлопание десятков… нет, сотен крыльев. Это были дикие чёрные голуби. В сбившейся в плотную массу стае чувствовалась невероятная мощь. Но если внимательно присмотреться, на обычных голубей они мало были похожи.

Ицуки переменился в лице.

— Это что, это… Адилисия?

Да, это Шах, — один из семидесяти двух демонов Соломона. Мне кажется, что с такими силами мы станем помехой во время поиска ядра.

— Вот ещё Ади здесь не хватало. Шеф, держись сам и держи кота.

— Ч-чего делать?

— Язык прикуси!

Стая голубей стремительно приближалась.

Бесчисленные, мутные, полные злобы глаза выбрали себе цель — слабого и беззащитного Ицуки.

— !!!

И в тот миг, когда острые клювы с воплем готовы были наброситься, чтобы выклевать глаза…

Ж-жих! — метла мгновенно отскочила.

— Ва-а-а!!!

Метла взлетела как вытолкнутая воздухом из помпового ружья.

Затем стрелой пронзила насквозь чёрную тучу. Это было похоже на то, как хвостатая звезда — комета, ярким сиянием вспарывает черноту космоса…

Разрезая ночное небо, они взвились вверх к самой Луне. Вскинув руку, девушка прокричала:

Богиня Луны, что надо мной! Наполни омелу лунным светом Небесной защиты и зло, идущее с севера, останови!

Как только заклинание было произнесено, с неба посыпались стрелы!

ДЗЯ-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Стая завопила так, что описать это человеческим языком было невозможно.

Пламя, зажжённое стрелами, уничтожило часть стаи.

Почувствовав потерю, стая разделилась на три части. Одна часть нырнула в море, другая стала кружиться у самой поверхности воды, а третья вернулась, чтобы расправиться с теми двумя, которые встали у них на пути.

Расправив крылья, роясь вокруг метлы, они вновь подняли ужасный вопль.

— Шеф! Уши заткни!

ВЖИ-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Как рассказывают, в глубокой древности лай собак предупреждал об опасности древних людей, поэтому сейчас, когда лают собаки, это значит что тут есть жизнь, и жизнь эта под надёжной охраной.

Но крик этой чёрной стаи, — крик смерти, бедствия и разрушения.

— !!!

Метла опрокинулась и, вертясь и кувыркаясь, штопором понеслась вниз, преследуемая чёрной массой, крики которой были больше напоминали улюлюканье.

Собравшись вместе, стая приняла форму гигантского монстра, открывшего пасть, чтобы пожрать метлу вместе с седоками.

Однако выправив полёт, метла кинулась в раскрытую пасть этого коллективного монстра, прошила её насквозь, поднялась вверх и, описав дугу, остановилась в верхней точке и перевернулась, оказавшись позади всей стаи.

Вау… переворот Иммельмана! — сверкнул глазами кот на груди у Ицуки.

Переворот Иммельмана.

Это приём воздушного боя немецкого лётчика-истребителя времён Первой Мировой войны. И откуда у летающей по небу ведьмы такое мастерство!

Я повторяю! Лунным светом Небесной защиты омелу наполни и зло на северо-востоке уничтожь!

Падающие с неба стрелы, перед тем как пронзить стаю, ожили.

Извиваясь, они белыми молниями пронзали птицу за птицей до тех пор, пока чёрная масса, объятая пламенем, не опустилась на чёрную поверхность моря.

Дождавшись полного уничтожения стаи, Хонами перевела дыхание.

— Ф-фух! Это действительно было ужасно. Шеф, ты в порядке?

— Н-немного… меня… укачало…

Зажав рукой рот, Ицуки кивнул посиневшим лицом. От всего произошедшего он не в состоянии был двигаться.

— Слава богу. Если бы на секунду опоздал заткнуть уши, возможно, был бы сейчас мёртв.

— Э…

Не обращая внимание на едва не потерявшего сознание Ицуки, Хонами снова повернула к морю.

Оставшиеся чёрные голуби, хлопая крыльями у самой поверхности воды, сделали её ещё чернее чем это, казалось, было возможно. То, что творилось внизу, больше напоминало копошащихся в чернозёме чёрных муравьёв.

Опа, что случилось?

— Никуда не годится. Мы отдали ядро Ади, — проворчала Хонами, сердито хмурясь.

Из-за спины подал голос Ицуки:

— Неужели это настолько важно, разрушить ядро этой «ночи»?

Да?

— А? — переспросила Хонами. Суровым голосом добавила, — Ты всё ещё не понял, шеф?

— Н-нет-нет, я не про то! Я знаю, что в случае провала нас удалят из реестра, и всё такое… А какая проблема у Адилисии?

— Ади…

Хонами запнулась.

(Ну конечно, как же она до сих пор не поняла по-настоящему всю серьёзность происходящего…)

Она и раньше встречалась с этим демоном, но нынешняя сила заклятия отличалась от того, что она знала раньше, как небо и земля. Вызвать такую колонию, это же какие несоизмеримые затраты. Что-то должно быть соответствующее таким силам и такому оружию.

«Гоетия».

Возможно, самая старая магическая группа, образованная далёкими потомками легендарного царя Соломона.

Но какая причина заставила «Гоетию» с таким усердием взяться за эту работу?

Хонами не понимала.

Эта «ночь» по силе заклятия превращалась в стихийное бедствие.

Сила разрушения может оказаться такой, что рейтинг, начисляемый Ассоциацией, может стать мизерным. Но зачем тратить столько сил и энергии? Трудно представить, что «Гоетия», да и «Астрал», ради каких-то ничтожных баллов рейтинга будут производить такие разрушения?

(Или, может быть… есть что-то ещё?)

Хонами задумалась.

Что таит в себе эта «ночь»?

— Хонами?

— Не понимаю. Господин Нэкоясики, что вы по этому поводу думаете?

Хммм… Если сравнивать со стандартным течением ночи, где сила заклятия просчитывается и результаты прогнозируемы, я бы сказал что здесь вмешивается чья-то воля. Госпожа Микан, что скажешь?

Даже не знаю. Я не умею оценивать силу заклятия.

Из горла Бякко голос Микан звучал как-то обиженно.

Хм. Ну что ж, оставим анализ на потом, а сейчас, что касается поиска ядра…

— Бесполезно! — холодно прозвучал в ночном воздухе чей-то голос.

Прямо под метлой, на поверхности меняющего цвет моря, порождённого «ночью», плавала гигантская химера. Жёсткая как скала морда, посреди которой торчал огромный клык. Не то что акулу, такой клык и кита в клочья порвёт.

И вот, на плоской спине этой химеры стояла девушка с золотыми волосами.

— Ади.

— Адилисия.

На возглас Хонами и Ицуки, она только скривила алые губы в злорадной усмешке.

— Мои помощники приглядывали за вами, так что особой помехой вы для меня не стали. Теперь пришло время немного позабавиться.

Едва уловимая улыбка.

Самая невинная улыбка, с которой обычно наливают яд в чашку. Ицуки передёрнуло.

— Ну, теперь что, лично этим займёшься? Вместе с Форнеусом? — холодно спросила Хонами.

Похоже на то, что Форнеус — это имя той самой химеры, на спине которой стояла Адилисия. Ицуки видел сквозь повязку, что сила заклятия этого демона была несравнима со стаей голубей.

Близко не сравнима.

Если со стаей голубей можно было справиться с помощью ста стрел, то этого монстра иначе как пушкой не возьмёшь.

— Этот малыш? Брось. Я не собираюсь заниматься ерундой.

Ицуки было успокоился, но Адилисия высоко подняла медную чашу и прокричала:

И я не собираюсь тебя недооценивать!

— Явись, Марбас! Тридцатью шестью легионами управляющий Великий Губернатор!

Из бурлящей воды вышел золотой лев.

— Явись, Гласеа-лаболас! Тридцатью шестью легионами управляющий Могущественный Граф!

В лунном свете возник волк с крыльями как у грифона.

— Явись, Элигос! Шестьюдесятью легионами управляющий Великий Герцог!

Наконец, рядом с девушкой появился серебряный рыцарь, держа копьё и змея.

— Т-трое… — Ицуки отшатнулся и схватился за повязку.

Считая Форнеуса, четверо. Глаз, видевший всех сразу, казалось, разрывался под повязкой.

Одного этого было достаточно, чтобы понять какая здесь собралась сила.

…Но нет.

Даже Форнеус, не говоря уж о чёрных голубях, заметно проигрывал перед остальными тремя. От них исходила настолько зловещее дыхание, что можно было легко отдать рассудок в обмен на жизнь.

Лев, волк и рыцарь.

Но третий из них, рыцарь — более всех…

Адилисия торжествовала.

— Здесь самые лучшие, самые кровавые и самые воинственные из всех семидесяти двух. Очень интересно посмотреть как они расправятся с вами.

— Рада буду оценить. Сколько же лет ушло у тебя на овладение ими?

— Если грубо, то полтора года. Рада буду, со своей стороны, предоставить такой шанс.

— Сочту за честь, — буркнула Хонами. И это была игра.

Х-хонами? Перевес явно не на твоей стороне, ты это понимаешь? — бился у Ицуки на груди белый кот.

— …Знаю. Но даром сдаваться не собираюсь.

Быстрым движением Адилисия приложила руку к груди.

— Ну что ж, мои демоны оголодали. Пора дать им волю.

Нить ярости крепко связала двух ведьм.

Как в парке неделю назад.

Но сила и атаки и нападения были несоизмеримо выше. «Не место и не время для выяснения отношений» — сказала тогда Адилисия, но смысл этих слов только теперь стал окончательно ясен. Она всегда ждала этого момента.

Горло пересохло.

Тело покрылось мурашками, словно в кровь впрыснули сухой лёд. Ицуки забил озноб.

И всё же…

— По-погоди… Адилисия.

Ицуки зажал рот.

Он вовсе не хотел вмешиваться, но это получилось само собой. Адилисия взглянула на вытаращившего глаза одноклассника и взгляд её на какую-то секунду смягчился.

— Ого…

Но спустя мгновение ледяная холодность снова к ней вернулась.

— В чём дело? Я же тебя честно предупредила. Я же просила отказаться от конкурса.

— Н-но… это же…

Он что, забыл?

— Ну, что ещё?

— А-а, нет я… я хотел спросить, почему такая острая нужда именно в этой работе? Может быть, мы бы могли вместе, если бы ты рассказала…

Адилисия тихо вздохнула.

— Ответа не будет. И больше того. Маги оружие не делят.

Предельно ясно.

Исчерпывающий отказ.

— Спасибо, шеф. Всё нормально, — мягко прошептала Хонами тихим голосом.

И вот…

Противостояние двух ведьм.

Ицуки болезненно ощутил желание остановить время.

Хонами как-то рассказала…

«Для настоящих магов битва заканчивается в тот момент, когда начинается.»

«Да? Как это?»

«Для любой магии существует своя степень подготовки. Одними заклинаниями и пассами дело не решишь. Всё решают карты, которые есть у тебя на руках. Поэтому исход состязания решается тогда, когда ты собираешь свои карты.»

Всё так как и было сказано.

Оружие обнажается перед самым началом сражения. Расклад определён, способы атаки намечены, защита обдумана.

«Полтора года», — сказала Адилисия.

Она готовилась к этой битве полтора года. Значит и битва должна соответствовать этой подготовке.

ЙИЖЯ-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Реущий слух вопль неожиданно заставил оглянуться.

Сбившиеся в одну кучу чёрные голуби роились в одном месте.

— Ну вот и ядро этой «ночи» нашлось, — гордо снизу вверх смотрела Адилисия, не скрывая радости.

Но в этот момент что-то произошло.

*

Внизу, на земле, сухое пространство около восьми метров в поперечнике, начало медленно сокращаться.

Это было то самое место, очищенное синтоистской церемонией.

Вообще-то, барьер — буддийский термин, но в этот раз он устанавливался церемонией синто. В таком вопросе нельзя допускать своевольной путаницы, нужно чётко отделять одно от другого.

Для создания барьера внутрь круга насыпается соль, и туда уже не может проникнуть ни «ночь», ни первобытное море. Но оно стало проникать внутрь восьмиметрового воздушного цилиндра в толще воды, и это выглядело как-то неестественно.

— Господин Нэкоясики? — кричала Микан внутри этого цилиндра, размазивая в руке тамагуси. — Братик-шеф? С ним что-то случилось??

— Ничего. Похоже что это место становится опасным, как и следует из отчёта по силе заклятия Гэнбу.

Нэкоясики задумчиво почесал подбородок. Устроившись в позе медитации дзэн, он посадил на колени чёрного кота. Из четырёх котов, которые были у Нэкоясики, Бякко служил в качестве ретранслятора на большие расстояния, а толстый и всегда сонный Гэнбу, — анализатора силы заклятия.

— Отчёт? Разве был отчёт? — удивлённо спросила Микан.

— Да, хотя и достаточно неточный.

Поглаживая голову Гэнбу, Нэкоясики хмурил брови. Правый глаз его был открыт, а левый плотно закрыт, это было нужно для связи с Бякко.

— Да, церемония очищения была нарушена, и мы с Нэкоясики пустимся по морю, — грустно заключила Микан.

Нэкоясики горько усмехнулся и сказал, обращаясь к коту:

— Благодарю… Если этот анализ достоверный, за ядром «ночи» прячется чья-то магия. И эта магия усиливает волну загрязнения.

Подумав пару секунд, девочка спросила:

— То есть… эта «ночь» подвергается действию чужой магии?

Часть 3

Случилось то, чего никто не ждал.

Испарились чёрные голуби, кишевшие кучей в одном месте. Исчез Шах.

Испарился…

По-другому не скажешь.

— Э…

— На…

Хонами и Адилисия потеряли дар речи.

После этого на поверхности моря заиграла радужная рябь и сначала по воде, потом по воздуху, стала добираться до того места, где был Ицуки.

— Это, это приближается?

Адилисия быстро пришла в себя и схватила висевшую на груди пентаграмму Соломона.

Марбас! Гласеа-лаболас! Элигос!

Услышав призыв, три демона повиновались.

Кровавые и воинственные злобные духи. В подтверждение данной им характеристики, скорость их была подобна грому. В мгновение ока заняв позицию между волнами и Адилисией, они соединили силу заклятия.

Невероятная мощь их способна потрясти до глубины души любого.

Однако…

Всё было напрасно.

Как только радужная рябь их достигла…

Одним прикосновением. —

Золотой лев Марбас.

Волк с крыльями, как у грифона, Гласеа-лаболас.

Серебряный рыцарь, держащий в руках копьё и змея, Элигос. —

Рассеялись моментально, будто лёгкий туман.

Исчезли просто, рассыпались как фигуры из мелкого песка, раздавленные огромным водяным шаром, как надписи на песке, смытые приливной волной…

— Что за… — вырвалось у Хонами.

Это не магия.

Это не могло быть магией.

Если это магия, то кому нужен такой результат?

— Материализация демонов… полностью уничтожена?

— Что всё это значит?

Ицуки крепко ухватился за метлу, не в силах осмыслить происходящее.

За пазухой ошеломлённо бился Бякко:

Хонами! Хоть мы и делали анализ силы заклятия, но есть чувство что ошиблись.

— Ясно. Шеф, уходим! — прокричала Хонами и провела пальцем по метле.

Метла, получив приказ, изогнулась и стала удаляться от поверхности воды, быстро поднимаясь вверх. Как только обзор увеличился, Ицуки вскрикнул:

— Хонами, там… что это? — и показал пальцем.

Это было место, где самыми первыми испарились чёрные голуби.

Там сосредоточилось раздробленное тело духа. Кроме того, море в этом месте даже сужалось наподобие воронки.

— Невероятно. Оно пожирается? — Хонами почти задыхалась. — И четверых демонов… и до моря добралось… Пожрало вокруг всю силу заклятия… и возрождается в новой форме… — бормотала она рассеянно.

И Ицуки уже в который раз не смог отвести взгляд.

Нет.

Не так.

Взгляд не желал быть отведённым.

Его телом командовал правый глаз под повязкой. Он всё время был приклеен к воронкообразно сужающемуся морю.

— с-м-о-т-р-и.

Внутри головы будто заскрипело что-то.

Нет.

Правый глаз говорил с ним.

— с-м-о-т-р-и.—с-м-о-т-р-и.—с-м-о-т-р-и.—в-о-н—т-а-м…—и-с-т-и-н-н-а-я—м-а-г-и-я.

— Ч-чего?

Схватился за повязку, приложил палец и хотел надавить на глаз. Нестерпимо жгло, боль пульсировала, тело немело.

В глазу отражалось всё.

Из воронкообразного вихря морской воды, присоединившись к ней, образовывалась сущность.

Сожрав четырёх демонов и большую часть моря, из подавляющей сознание силы заклятия родилось нечто.

Видел это только правый глаз Ицуки.

Только это заняло всё его внимание.

— в-о-т—о-н…—и-с-т-о-ч-н-и-к…

—!!!

Шеф? — неожиданно позвал Бякко.

— Э…

Само по себе, тело вдруг стало перемещаться.

Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы восстановить положение.

Схватив в панике метлу обеими руками, Ицуки невольно глянул вниз и левым глазом увидел фигуру.

Адилисия как была, так и стояла на поверхности моря.

На спине Форнеуса, у неё был растерянный вид, будто на назначенную встречу пришёл совсем другой человек…

Её профиль был окрашен радужной рябью.

Пожрав четырёх демонов за несколько мгновений, рябь не поглотила ни девушку с волосами цвета золота, ни химеру-демона.

— Адилисия…

И в тот же миг потерял баланс.

— А…

Шеф!

— Шеф…

В ужасе оглянувшись, Хонами протянула руку, но сзади была только пустота.

Он упал с метлы.

Ицуки летел вниз головой в море «ночи», покрытое радужной рябью.

И только в последний момент:

— Иттян!

Ему показалось, что кто-то окликнул его детским прозвищем.

Свет померк…

Но только не в правом глазу.