Глава 6. Конец мага

Часть 1

— Как ты сумел! И обошлось ведь, — говорил изумлённый Нэкоясики, дёргая за руку полураздетого Ицуки.

— А-ай-яй-яй! Больно, хватит! — кричал тот, корчась от боли.

Руку он ушиб когда упал в море «ночи» и теперь она болела. От боли и щекотки лицо Ицуки принимало причудливые выражения, а на руках и ногах появлялись новые иероглифы.

Очень скоро он стал похож на Безухого Хоити.

— Потерпи, потерпи. Волна загрязнения была сильной, поэтому профилактические меры совершенно необходимы.

— Разве не буддийский монах должен писать сутры?

— Да хоть послушник при храме. Методы онмёдо чересчур сильны и для лечения такого загрязнения абсолютно не подходят. Микан же недостаточо опытна для этого. Раньше, когда здесь был Сэкирэн, было легче.

Гэнбу, устроившийся на коленях у Нэкоясики, одобрительно мяукнул.

Ицуки сидел на кровати, в углу комнаты отдыха в офисе «Астрала».

Шёл четвёртый час дня.

С момента, когда спавший мёртвым сном Ицуки наконец проснулся, прошло уже два часа. Он уже знал, что в офис его принесли после того, как собрали магов «Гоетии», находившихся в полном изнеможении.

— Призывающая магия, по сравнению с любой другой, пожалуй, самая затратная. А если маг ошибся, то эффект бумеранга лишает его сил многократно, — объяснял Нэкоясики.

Маги, помогавшие Адилисии, полностью истратили свою силу из-за разрушения большого магического круга. А перед этим Шах серьёзно пострадал от Хонами и вывел из строя одного мага «Гоетии». Впрочем, как сказал Нэкоясики, ему поделом досталось.

Закончив писать сутры, Нэкоясики удовлетворённо произнёс:

— Хм, симптомы магического загрязнения не проявляются. Твоя духовная сопротивляемость даже выше чем я думал.

— Всё обойдётся?

— Не спеши. Симптомы магического загрязнения, как известно, могут проявляться и после воздействия.

— Т-то... есть?

— Ты правда хочешь это услышать? — спросил Нэкоясики смиренным тоном, поглаживая голову Гэнбу.

— Э? Э-э???

Юноша пожал плечами и, понизив голос, тихо сказал:

— Например, пройдёт несколько месяцев, твои глаза разойдутся в разные стороны, между пальцами появятся перепонки и тебя непреодолимо потянет в море...

— Я что, могу стать оборотнем???

— Или превратишься в тень и будешь скитаться вокруг дома по ночам, а утром, став насекомым...

— Э...

Лицо Ицуки исказила судорога. Исписанное иероглифами, оно стало белым как бумага.

— Ладно-ладно, я пошутил.

— Господин Нэкоясики!!!

— Ну да, перегнул немного. Ха-ха-ха. Если бы волна загрязнения не исчезла, я не знаю какие последствия она могла бы вызвать, но мне ясно одно: ты совершенно не пострадал, так что я уверен, всё будет в порядке.

— Тогда уж рассказывайте всё, — сказал Ицуки чуть не плача.

Стукнула входная дверь.

— А вот и я! — в комнату вбежала Микан, расставив руки в стороны и по-детски изображая самолёт. Свободные рукава костюма мико, свисавшие с разведённых в разные стороны рук, и вправду напоминали крылья. Увидев расписанное иероглифами лицо Ицуки, она сначала вытаращила глаза от удивления, а потом принялась хохотать. — А-а-а, братик-шеф, ну у тебя и лицо-о-о!

— Чего смешного-то...

— Ну что здесь такое? — вслед за Микан в комнату вошла Хонами. Вид полураздетого Ицуки неожиданно смутил её, она зажала рот ладонью и прыснула.

— И ты туда же...

— У тебя всё лицо в иероглифах! — держась за живот, Хонами хохотала до слёз.

Третьей в комнату вошла Адилисия, но и от неё тоже ничего радостного не последовало.

— Милая у вас тут обстановочка, — сказала она, чуть покраснев и хихикая.

— А-а-а...

С чувством какого-то отчаяния Ицуки стал торопливо одеваться.

— Послушай, волна магического загрязнения на тебя не подействовала? — спросила Адилисия вставшего с кровати Ицуки.

— Вроде всё в порядке. А как ты?

— Я же рассказывала тебе. Я ведь маг с рождения. И тренировок по воздействию силы заклятия не пропускала.

— Ну я же новичок... — надул губы Ицуки.

И отец у неё тоже маг, такой же наверное, только с разницей в опыте...

Пока Ицуки плескался в ванной, в дверь постучали.

— Гости?

Ицуки поспешно вытер лицо полотенцем и поспешил к двери, но Хонами его опередила.

Воздух, казалось, стал вязким.

— Ну раз оба руководителя здесь, не будете ли вы так любезны позволить мне провести небольшое расследование? — спросил представитель Ассоциации с улыбкой, заставляющей бледнеть.

Десять минут спустя.

Все расселись вокруг стола, стоящего между комнатами — импровизированная гостиная.

Выложив на стол пачку документов, Кагэзаки начал:

— По изложенным здесь основаниям, Ассоциация квалифицировала магическое загрязнение прошедшей «ночи» как имеющую уровень от второго до третьего. Поскольку ни одна из двух участвующих в конкурсе компаний не смогла разрушить ядро «ночи», очевидно что скоро следует ожидать повторения. На это время контракт на «работу» следует считать продлённым.

Бесцветная интонация голоса совершенно не соответствовала содержанию слов.

— А-а опять «ночь»? — простонал Ицуки с болезненным выражением.

— Да. Но только в том случае, если это обычная «ночь».

Кагэзаки вопросительно смотрел на Адилисию.

Ицуки в испуге передёрнул плечами.

Адилисия даже бровью не повела:

— А я тут причём? — спросила она, широко улыбаясь.

Не улыбка, а произведение искусства, хоть на стенку вешай. Красиво, а посмотришь — не по себе становится...

— Не причём, просто я хочу кое-что прояснить относительно «Гоетии».

— Пожалуйста, никаких секретов, — Адилисия грациозно скрестила руки.

— Ну что ж, тогда без церемоний, — продолжил Кагэзаки. — Дело в том, что по слухам один из магов «Гоетии» тайно нарушил табу.

Ицуки охнул про себя.

Улыбка Адилисии даже не дрогнула.

— Ерунда. Табу абсолютны, как может Ассоциация верить каким-то слухам?

— Звучит убедительно. Но вот документы.

Склонившись, Кагэзаки указал на стопку фотографий, среди которых были и снимки со спутника.

Ицуки нахмурил брови.

— Эти снимки...

— Кирлианова аура. Ассоциация пользуется этим способом для отслеживания лей-линий.

Эффект Кирлиана — это способ зафиксировать на снимке ауру живого организма — применили как основу для техники получения фотографий распределения силы заклятия разных фирм. Только Ассоциация может позволить себе такой размах и такие затраты.

— Вам известно, что «Ночь» — это шквал потоков лей-линий силы заклятия. Исследовав направление потоков лей-линий, можно найти место и время следующей «ночи», — говорил Кагэзаки. — Сила заклятия, давшая силу «ночи», которая превратила горный хребет в морское дно, берёт своё начало, если следовать лей-линиям, в Европе, а точнее, за четыре месяца до этого в районах Англии и Уэльса. Совершенно очевидно, что эти лей-линии образованы в одной из мастерских «Гоетии».

Ицуки обеспокоенно смотрел на Адилисию, но она только грациозно махнула рукой:

— Для любой магической мастерской выпускать лей-линии — самое обычное дело. Какое тут может быть доказательство?

— Ха-ха-ха, в самом деле, — согласился Кагэзаки.

Ицуки облегчённо вздохнул.

Но успокаиваться было рано.

Кагэзаки продолжал наступать:

— Так вот, те же четыре месяца назад, во время «ночи», в Уэльсе в одной из мастерских были найдены мёртвыми прежний глава «Гоетии» и несколько его близких помощников, достигших уровня магов.

Адилисия молчала.

Не потому что не хотела отвечать, а скорее потому что не могла взять в толк откуда они это знают.

— Да, да, и работа по утаиванию обстоятельств смерти была проведена весьма красивая. Вы не могли допустить, чтобы в местной печати появилась информация о том, что маг погиб во время магической церемонии. Даже отчёт в Ассоциацию содержал неясные указания то ли на инсульт, то ли на инфаркт.

— Это...

— Есть какие-нибудь объяснения?

Призыв к ответу был в словах, но не в интонации Кагэзаки.

Вопрос был в доверии фактам.

— Ведь вы стали главой «Гоетии» благодаря этому инциденту после окончания Академии, в которой учились вместе с Хонами.

Кагэзаки говорил медленно, словно гипнотизируя.

«Адилисия?»

Ицуки глянул на неё косым взглядом. Она сидела, опустив голову. Наконец, он не выдержал:

— Простите, можно вопрос?

— Слушаю, — ответил Кагэзаки.

— Чем можно объяснить, что маг, нарушивший табу, принёс «ночь» в Японию?

Кагэзаки откинулся на спинку стула.

— Например, некий маг нарушает табу. В результате незаконченного превращения в магию он сольётся с лей-линиями и что тогда? — Кагэзаки изобразил жестом поток, — Сложность данного способа наиболее очевидна из всех видов нарушений табу. Магия в буквальном смысле меняется с телом. Другой пример сложно подобрать, хотя... в призывающей магии тот кто призывает демона частично меняется с ним телом.

Внутри пробежал холодок.

Старик, ставший грязью.

Бывший маг, превратившийся в ком из нескольких десятков демонов.

Неужели у такого монстра, слившегося с лей-линиями не получится вызвать бурю силы заклятия, называемой «ночью»?

Кагэзаки посмотрел на молчавшего Ицуки и добавил, пожав плечами:

— В данный момент у нас нет явных доказательств...

— Э...

Кагэзаки едва заметно улыбнулся.

— Поэтому, дело прояснит только признание.

— Это...

Адилисия мельком глянула на Ицуки и пробормотала:

— Если о нарушении табу знал только глава компании, то только он и будет наказан.

Ицуки переменился в лице.

Он вдруг понял чего хотел Кагэзаки.

— Но если все маги «Гоетии» знали о нарушении табу и скрывали, то и наказаны будут все.

...Как же так.

«Стань козлом отпущения», — так надо понимать его слова?

Но если накажут только тебя, остальные останутся на свободе?

Адилисия кусала алые губы. Не раздумывает ли она над тем, чтобы взять всю вину на себя?

Так нельзя.

Это уже мат.

Ицуки вспомнил.

«…И пока я возглавляю «Гоетию», именно я несу ответственность за того, кто нарушил табу»

«Да, твоё тело создавалось многоми поколениями магов. И у тебя есть сила чтобы взять на себя ответственность»

Она такая.

А я нет.

Она понимает что такое «стоять над людьми», она настоящая, не то что я, декоративный шеф.

— Ну, как мы поступим? — равнодушным тоном Кагэзаки прервал размышления Ицуки, — Если мы получим признание, то командируем способного человека из Ассоциации. Неважно кто он — маг, нарушивший табу или кто-то ещё, у нас достаточно боевой мощи чтобы он не ушёл.

Само равнодушие.

Адилисия открыла рот:

— Там...

— ...Ничего не было!

Это уже не Адилисия.

Кагэзаки повернул голову:

— Директор Иба?

— И..цуки... ты... что?

— А то, что там ничего не было. Мы же вместе внутри моря были, никакого мага там не было. Так что Адилисия ничего не скрывает.

От трусости не осталось следа, Ицуки сжал кулаки и боролся с желанием отвести взгляд.

— Вот как даже, — Кагэзаки едва не задохнулся от неожиданности. — Вот оно что. Раз директор «Астрала» так говорит, я не могу не считаться с этим. Что ж, тогда закончим разговор. Однако, я слышал что маги «Гоетии» полностью обессилены и, сследовательно, не смогут продолжать участие в конкурсе?

Кажется, разговор поменял направление и теперь шёл к тому, чтобы устранить «Гоетию» из конкурса.

— Это...

— Если нужны маги, то они здесь, — раздался звонкий голос рядом с Ицуки.

— Хонами?

Хонами тряхнула каштановыми волосами и подмигнула.

«Ничего не поделаешь, так ведь?»

— Шеф, забыл? У нас же фирма магов по вызову. Можем сдавать в аренду мага нужного профиля. Формально вступим в конкурс совместно с «Гоетией», ладно?

— А... ага!

— Хонами... — обескураженная таким поворотом дел Адилисия смотрела то на Хонами то на Ицуки и в её изумлённом взгляде было что-то детское.

— У нас работа. Личные отношения в сторону. Ну так что, заключим контракт?

Хонами слегка подмигнула.

Адилисия почему-то покраснела и пробурчала:

— Нет проблем, контракт подпишем.

— Ну что ж, значит заключаем контракт, — Хонами поднялась и поправила тонкие очки. — Господин Кагэзаки, ещё вопросы есть?

— Нет... Уже нет.

Поднявшись, Кагэзаки собрал бумаги со стола в кейс, поклонился и попрощался:

— Итак, мы закончили. Доброй магии.

После того, как «деловой костюм» покинул офис, Микан с такой силой бросилась к Ицуки, что тот едва не упал со стула:

— Братик-шеф, круто, круто! Ты прогнал этого Кагэзаки!

Пока Микан радостно прыгала вокруг Ицуки, позади неё Нэкоясики, облепленный кошками, облокотил голову на руку и произнёс:

— Вот мы и поссорились с ним, шеф.

— Что? Как это?

— Кагэзаки с таким трудом плёл свою паутину, а ты одним красивым жестом разрушил все его планы. Никогда прежде не видел его таким злым.

— З-злым?

Но по выражению лица этого никак не было видно...

— Да уж, — с улыбкой кивнул Нэкоясики.

Бякко и Гэнбу тоже мурлыкали и кивали головами.

Чувство было такое, как бывает у больного, когда его информируют о неизлечимой болезни.

— Нужен план действий. Что будем делать, шеф? — холодно спросила Хонами.

— Ловить мага следующей «ночью» наверное...

— Поддержки от Ассоциации больше не будет, место проявления «ночи» мы определить не сможем, только очертить примерный круг.

— А...

Чёрт! Об этом никто и не подумал...

Вздохнув, Хонами стояла, уперев руки в бока. Она была скорее озадачена, чем сердита.

Ицуки этого не замечал, но на самом деле она была полна энтузиазма.

— Иття... Шеф, знаешь...

— Это как раз несложно, — сказала Адилисия.

— А?

Все взгляды устремились к ней.

— Я стану приманкой, — ответила она, прижав руку к груди.

Часть 2

Наступил вечер.

Ицуки оставил Адилисию и Нэкоясики заниматься расчётами на соробане[ Соробан — счётная доска, японские счёты.], а сам вышел на неприбранный балкон. Декоративные деревца были расставлены в беспорядке, отчего балкон напоминал скорее какую-то рощицу.

А Нэкоясики и Адилисия тем временем сражались за каждый грош.

— Установим такую цену за мага, — щёлкал на соробане Нэкоясики.

— Да это грабёж какой-то! Вы же не учитываете разницу в способностях магов, а берёте всё по максимуму, — щёлкала костяшками в ответ Адилисия (и кто бы мог подумать, что она так лихо считает на соробане).

— Да это же меньше одной трети, — щелк!

— Нет такого, чего нельзя изменить, с вами никакой компромисс невозможен, — щёлк, щёлк!

— Никакой компромисс? Да ты только представь себе, сколько стоит закупка омелы для Хонами или, скажем, уход за кошками для меня! — щёлк, щёлк, щёлк!

— Маг обязан заботиться об экономии при содержании своих инструментов. Я сама бываю на линии огня, но это какие-то немыслимые расходы! — щёлк, щёлк, щёлк, щёлк!

Так и стоит перед глазами картина, как эти двое бешено щёлкают на соробане.

— Фух, — сказал он сам себе, ощущая от увиденного что-то вроде изжоги.

— В чём дело, шеф? — обернулась стоявшая на балконе Хонами, с томным видом наклонив голову. В руках у неё была маленькая палочка.

— Это... я передохнуть немного...

— Передохнуть? — спросила Хонами и уселась на балконные перила.

Белая кожа, освещённая красными лучами заходящего солнца и остроконечная шляпа делали её ещё привлекательнее.

— Спасибо тебе, — сказала она с улыбкой.

— А... ага.

Ицуки озадаченно поскрёб нос.

— И ещё... прости.

— А?

— Я не думала что эта «ночь» окажется такой... сильной. Прости, шеф.

Она быстро сдвинула колени, подняла руку и опустила край шляпы, закрыв лицо. Теперь выражение лица было совсем не разобрать.

Сконфуженный Ицуки принялся махать руками:

— А-а, всё нормально. Ведь обошлось.

— Я рада. Спасибо, шеф.

— Ага...

Она всегда такая раздражённая, а теперь смутилась. Уж не покраснела ли она, раз прячет лицо?

Его вдруг потянула оспросить:

— Хонами, я хотел спросить... Почему ты пришла именно в «Астрал»?

— А что такого? — мягким голосом спросила она.

— Ну... Адилисия рассказала про твои способности. Есть же более престижные фирмы, а ты предпочла наш маленький бизнес.

— Наш?

— А?

Хонами подняла палочку и направила на него:

— Ты сказал «наш». Начинаешь понемногу чувствовать себя шефом?

— Опять смеёшься...

Хонами улыбнулась посерьёзневшему Ицуки.

И тихонько прошептала:

— Ради тебя... Иттян.

— А? Что?

— Ничего.

Хонами спрыгнула с перил и протянула руку.

Коснулась пальцем повязки на глазу.

— Всё ещё болит?

— Да нет... в нормальной атмосфере такого не бывает.

«Почему она стала спрашивать про боль в глазу?»

Хонами провела пальцем по повязке задумавшегося Ицуки.

— Ицуки, ты не помнишь когда тебе одели эту повязку?

— Не-а... В этом глазу есть что-то страшное...

В памяти только остался какой-то дом с привидениями и чей-то всхлип. В силу малого возраста, всё что происходило тогда, как и за полгода до и полгода после, было как в тумане. Впрочем он помнил, что достаточно много времени провёл в больнице.

На балконе появилась ещё одна тень.

— Ицуки! Что ни говори но этот человек — скряга.

Раздражённая Адилисия вытянула губы. В таком настроении до этого он видел только Хонами.

— Что такое?

— Не обращай внимания, для неё это обычно.

— Не понимаю о чём ты, — ответила Адилисия с напускной важностью.

— Ше-еф! Условия контракта согласованы, нужна твоя подпись! — закричал Нэкоясики из офиса.

— А, иду-иду! — Ицуки выбежал с балкона.

Проводив его взглядом, Адилисия задумчиво сдвинула брови.

— Можно вопрос? — спросила она стоявшую рядом Хонами.

— Да?

— Ицукин глаз... это же...

— Думаю, ты догадываешься.

Услышав такой ответ, Адилисия набрала воздух и с дрожью в голосе произнесла:

— Глэм.. Сайт...