Райнер Лют был один: он отдыхал в своей комнате. Комната была той же, что и всегда – пустой, если не считать койки да свалки всякого скарба, что приносила Кифар, подле неё.

Где сейчас была Кифар, Райнер не знал. Ещё там, в лесу у равнины Роксана, она была арестована роландскими офицерами – её увели чуть ли не силой.

Лёжа на постели, Райнер привычно созерцал гору хлама.

– Хах... Понатащила, называется. А мне теперь разгребай... – пробормотал он. Обозрев потолок, он вяло прикрыл глаза.

Война между Роландом и Эстабулом закончилась, едва начавшись. Узнав, что отряд магов-рыцарей – сильнейший козырь – потерпел поражение в битве с каким-то там студиозусом, Эстабул подмахнул не глядя соглашение на капитуляцию. Гонцами, принесшими в королевство дурные вести, предстала горстка немногих уцелевших магов-рыцарей; в эстабульском военном штабе сообщение вызвало панику. Потерпевшая сторона сдалась Роланду в тот же день. Что ещё было делать? Один-единственный роландец, видите ли, сокрушил почти пять десятков умелых воинов – ну и как прикажете воевать с такими? Отныне и впредь Эстабул – только лишь роландская провинция. Что говорить, вся империя торжествовала по случаю громкой победы в вековом противостоянии. Имя героя, разбившего наголову врага, передавали из уст в уста: звали живую легенду... Сионом Асталом.

Да-да, мы-то знаем, что на самом деле это был Райнер. Сион без зазрения совести приписал себе чужой подвиг – и вот уже Роланд трещит и трещит без умолку о храбром защитнике, якобы, как слышал Райнер, королевских кровей.

Его нарекли избавителем, и кое-кто даже видел Сиона будущим королём... В один день он сделал головокружительную карьеру, войдя в ряды военной элиты.

Это значит, что Райнер больше его не увидит – как не увидит и Кифар. Он враз потерял всё, что у него было. Пусть даже война навеки осталась в прошлом... но вместе с ней частью прошлого стали и Тайл, и Тони, и Файла.

Если что и не изменилось, то это – сам Райнер.

– Уах~ Все эти завтрашние уроки... Да ну её, эту учёбу.

– Эй, Райнер!

Он услышал, как отворилась дверь, услышал голос Сиона... но даже не повернул головы.

– М?

– Что ещё за «м»? Сейчас же вставай и – бегом отсюда! Ты слышишь меня?

– Что? С какой это стати?

– Сюда идёт военный конвой, он тебя арестует, – взволнованно сообщил Астал. – Из-за того, что случилось, руководство сочло, что оставить тебя на свободе с твоей Альфа Стигмой – рискованно. Они схватят тебя, если промедлишь здесь.

– Чё? – Свежие новости заставили Райнера подскочить на кровати. – То есть как это так? Все решили, что именно ты отпинал эстабульский отряд! Так почему я должен...

– Да, я сказал, что это был я. Но в штабе не дураки сидят – быстро смекнули, что раз там был человек с Альфа Стигмой, то это вполне объясняет, почему магов-рыцарей одолели так запросто.

– Погоди-ка! – Райнер вконец запутался. – Как-то всё это странно. Если они обо всём догадались, то почему по-прежнему носят тебя на руках? Ведь ты, получается, всем наврал...

Сион устало скрёб пальцами свой затылок:

– Как бы это сказать... Войска стремятся сохранить авторитет перед своими гражданами. Армии нужна народная поддержка, и народ поддержку эту обеспечит, подражая своему герою – то есть мне. Понимаешь? Твоя беда в том, что военное командование знает, что произошло на самом деле, и опасается тебя. Вдруг ты решишь им отомстить за эту ложь? Нет, убивать тебя они не станут – они находят Альфа Стигму ценной. Тебя посадят, Райнер. Отправят за решётку, где будут за тобой приглядывать.

– Приглядывать?.. – сощурился тот.

– Так сказали в руководстве.

– Хм.

Вот где Райнер дал себе всерьёз задуматься... но пока ещё он никуда не торопился.

– Голова у тебя, Сион, что надо. Светлая голова, – бормотнул он умудрённым тоном – точь-в-точь какой-нибудь дедуля, нюхнувший в жизни пороху.

– Солдаты уже здесь. – Сион нервничал, видя его промедление. – Бери всё самое необходимое и...

– Можно я кое-что спрошу? – Настала очередь Райнера перебить Сиона.

– Хм? Что ты хочешь знать?

– Ты у нас теперь весь из себя важная персона и наверняка ведь в курсе...

– Знаешь, лучше бы нам поспешить...

– ...как там Кифар.

Прежде чем ответить, Сион внимательно посмотрел на своего товарища: ни следа волнения, взгляд рассеянный, да и вообще не похоже, что он куда-то собирается. Он встанет, наконец, с кровати или нет?

– Кифар... – Астал криво улыбнулся. – Она в тюрьме. Всё потому, что... короче говоря, она – шпионка Эстабула. Она прибыла в Роланд не одна: вместе с ней отправили её сестёр, старшую и младшую. Втроём они должны были разнюхать всё про наших магов-рыцарей, чтобы их можно было сразу устранить, едва начнётся новая война. Однако... с роландской контрразведкой шутки плохи. Сёстры Ноллес очень быстро выдали себя. Старшую убили при облаве, а младшую оставили гарантией того, что Кифар будет слушаться. Ей приказали одурачить эстабульских магов-рыцарей, так она и сделала. Сестру ей, впрочем, так и не вернули – малышка стала бесполезна, и её...

– Бр... – Райнер помотал головой: с этого момента ему было уже неинтересно.

– Значит, ты... не собираешься бежать? – пристально посмотрел на него Сион.

– Да ну, пустая трата сил, – устало сощурился Лют. – Скрываться, бегать – ну уж нет! Не по мне это.

Что на самом деле было для него проблемой – так это лишний раз поднять свой зад.

И Райнер снова завалился на кровать:

– А сейчас – позволь мне капельку вздремнуть. Думать буду потом.

В этот миг дверь, распахнувшись, стукнула о стену. На пороге высился вооруженный до зубов отряд.

– Райнер Лют! Именем короля, ты арестован!

– Опа. Шустрые вы, ребята, – только и взглянул на них Райнер. Ареста он, похоже, вовсе не боялся.

– А я что говорил? – Сион резко помрачнел, прислонился к двери спиной, скрестив руки на груди. – Так и сказал, что скоро они будут здесь.

– Хм-м~ А кто его знает, может быть, в тюрьме лежанка ничуть не хуже этой...

– Я не проверял.

– Ну и ладно. Хотели за мной приглядывать – так пусть заботятся. Ха-ха! Трёхразовое питание, сон сколько влезет... А ведь хорошо звучит! Так что – пока, Сион.

Затем конвой увёл его – спокойного и безразличного. Кабы знать, что в голове у этого лентяя... Что, для него тюрьма и впрямь – курорт?

– Эх... Что ж, пока, – пробормотал Сион упавшим тоном.

Сегодня их дороги разошлись.

•••

Смена декораций; теперь мы – в додзё семейства Эрис.

Второй раз в своей жизни Сион переступал порог этого громадного здания. В прежние разы он, Феррис и Ирис всегда встречались в саду для того, чтобы обсудить, как продвигается расследование. С того дня, как произошло его знакомство с Люсилем Эрис, Сион никогда здесь не бывал. Знатных гостей, буде таковые, клан, похоже, принимал в другом додзё, поменьше... однако нынче его снова пригласили в этот таинственный додзё, запретный для любого, кроме членов семьи Эрис.

Запретный... Ну разве это не странно? Зачем его хотят здесь видеть?

Старик-дворецкий, помнится, упоминал, что нынешний глава семьи, Люсиль, обязан встречать всех, кто в первый раз в поместье, лично... Но когда Сион спросил об этом леди Феррис, та живо открестилась, сказав: «Чушь собачья. А что касается приглашения, то это целиком и полностью зависит от Люсиля. Я касательства не имею».

Но теперь он здесь, в совершенно пустом, на его взгляд, додзё.

– Похоже, я пришёлся ко двору,

Возможно, Люсиль тоже уже здесь, как было тогда...

– Хм, Сион? – услышал он ровный голос. Леди Феррис – по обыкновению красивая и холодная – смотрела на него миндалевидными глазами. – Почему ты здесь?

– О, я приехал, чтобы отыскать вас, а также Ирис, но дворецкий привёл меня сюда...

Ещё не договорив, Сион увидел, как странно прищурилась Феррис, и осёкся. Впервые он видел, как ледяная маска этой девушки приобретает почти человеческое выражение.

Видение исчезло так же быстро, как и появилось.

– Вот как? – Произнеся это, Феррис вгляделась в пустой додзё и сдержанно потребовала: – Покажись.

Смутные очертания заколыхались в центре зала... или так только показалось? Но нет, перед ними неспеша возник глава Дома – Люсиль Эрис собственной персоной.

Эти светлые волосы и прекрасные черты, чем он был так похож на свою сестру, не спутать больше ни с кем. Как и бледную улыбку, ставшую его маской.

– Приветствую тебя, Сион Астал. – Своё появление он обставил в жутких декорациях, но тон его был чисто светским... впрочем, Сион уже довольно близко познакомился с семейством Эрис, чтобы ничему не удивляться. – Прежде всего я должен поздравить тебя – тебе не только удалось избежать опасности и возвратиться невредимым, но даже обнаружить своего врага... Сообщила ли тебе об этом Феррис?

– Да, – ответил Сион. – Я очень благодарен леди Феррис за то, что она так упорно трудилась в моё отсутствие. Когда я получил отчёт...

Память подсунула воспоминание: первая встреча после войны в саду Эрис – красавица в собственном репертуаре, радушно его привечает: «О? Ты ещё жив? Бывает же».

– ...По правде говоря, – вспомнив об этом, Сион не сдержался и улыбнулся, – я сожалею, что доставил леди Феррис столько забот. Я должен ещё раз сказать ей «спасибо»...

– Можешь не ждать ответного расположения, – Феррис кивнула ему. – Невелика помощь – едва не сгинуть в глупой западне.

Сион только фыркнул, скосив на неё глаза.

Люсиль ухмылялся, глядя на них:

– Похоже, вы оба сумели найти общий язык. Хах! Меня это радует.

– Довольно об этом, – сухо откликнулась Феррис. – Перейдём прямо к делу.

– О, ты безусловно права, перейдём прямо к делу. Сион, тебя пригласили сюда, потому что я хочу знать твои помыслы.

– Помыслы? – озадаченно переспросил Сион.

Люсиль кивнул.

– Именно. Сейчас я задам тебе несколько вопросов, после чего станет ясно, подходишь ты или нет. Надеюсь, что ты сумеешь на них ответить.

– Ха... подхожу?.. Для чего? Нет, я, конечно, отвечу вам, если вы просите, но... для чего?

– Пока это всё, что тебе следует знать. – Люсиль, казалось, был очень обрадован. – Вот почему ты здесь. Но, прежде чем я задам свой первый вопрос, ты должен принять условие.

– Какое?

Лицо старшего Эрис смиренно разгладилось; глаз он так и не открывал.

– Я буду спрашивать всё, что мне необходимо, – безмятежно сказал Люсиль. – Если хотя бы один твой ответ меня не устроит, я убью тебя. Это будет не больно, можешь не волноваться. Ты не успеешь почувствовать, как твоя голова отделяется от остального тела. Ты умрёшь сразу.

Я умру? – пронеслось в голове Сиона.

Он ничего не мог понять. В семье Эрис он успел навидаться диких вещей, но на этот раз... «Зачем он это говорит? Он в самом деле убьёт меня, если я, по его мнению, скажу что-то не то? Но ведь это условие... Если я откажусь принять его, то мне ничего не будет угрожать...»

Сион не мог взять в толк, к чему бы ему принимать правила заведомо опасной для него игры...

Но вдруг Люсиль будто бы разом ответил всем его сомнениям:

– Это Дом Эрис, Сион.

Золотые глаза резко сузились. Сион уловил скрытый смысл его загадочных слов.

Это Дом Эрис – клан, оберегающий королевский род на протяжении веков. И теперь сам глава клана хочет проверить Сиона на стойкость.

– Теперь я понимаю, – произнёс Сион, с вызовом взглянув на Люсиля.

– Едва сохранив себе жизнь, вновь рисковать ею, – вдруг молвила Феррис, – это надо лишиться мозгов.

Её мнение Сиона, однако, не заботило. Больше он не колебался, не сомневался. В битве на равнинах Роксана он раз и навсегда определил свой путь.

Однажды он потерял всё.

Но несмотря на это, он идет дальше.

Поддержка клана Эрис даст ему шанс устранить неугодных – братьев, сестёр... и самого короля.

– Задавай мне свои вопросы, – твёрдо сказал Сион. – Испытай меня... Люсиль Эрис.

Люсиль усмехнулся в ответ:

– Ха-ха-ха... я знал, что ты это скажешь.

Юноша прикрыл глаза: «Да. Я не могу остановиться, только не сейчас. Я уничтожу любого, кто станет для меня помехой. И ради этого – я приму всё что угодно... Даже если придётся... стать самим дьяволом».

•••

Райнер, скованный кандалами, был в тёмной комнате, среди знакомых с детства людей. Всё это были немолодые мужчины. Ему приходилось видеть на этих лицах невозмутимость и безразличие... но сейчас в их напряжённых чертах читался страх.

– Ну что, так и будете держать меня в этой клетке? – скучающе протянул Райнер, глядя на них. – Тоска~ А ведь в академии я был настоящим паинькой.

– Заткнись, пугало! Кто разрешил открыть рот? – рявкнул старик с длинной седой бородой, сидящий в центре.

– Пугало, да? Ну-ну. Не кипятитесь, учитель, не то лопнет сосуд – и привет.

Да, Лют не оговорился – старикан в самом деле когда-то учил его. Он был директором печально известного детского дома. Все остальные были военнослужащие.

– Твоя вина в том, что паршивец Астал нас подвинул!

– Лучше бы вы оба сдохли там, на равнинах!

– Знаешь хоть, как нас чихвостили за то, что мы сами тебя не прирезали?

– Всё это из-за тебя! А ты ещё смеешь, жалкая бестолочь, нагло смеяться нам в лица?

Казалось, все их упрёки полный апатии Райнер пропустил мимо ушей.

– Вы меня притащили сюда только затем, чтобы жаловаться? Ах, погодите, я догадался. Снимаете стресс. А меня посадили на цепь, как домашнюю псину, на которую можно всласть поорать, я прав?

– Кончай трепаться!

Кто-то метнул массивную пепельницу прямо в голову Райнеру. На пол капнула кровь, алая струйка скользнула на лоб.

– Да неужели? Красная кровь? – мерзко оскалился старик. – Что, тварюга, решил прикинуться человеком?

Просто тварюга...

Райнер рос, то и дело слыша такие слова в свой адрес. Но на людей, мешавших сейчас его с грязью, он вовсе не обижался. Ему было лень обижаться, по правде сказать.

Но всё-таки кое в чём выдержка отказала.

– Чёрт... больно...

– Ещё бы не больно! Он же разбил тебе голову! – глумилось старичьё, даже не помышляя прийти Люту на помощь. – За дураков нас держишь?

Райнер спокойно ответил:

– Если кто и дурак здесь, так это я. Вам же нравится надо мной издеваться. Знаете, я вас, кажется, раскусил... Эти цепи так и врезаются в моё тело... Довольно болезненно~ Правда, это ваше садо-мазо отчего-то не возбуждает, только неловко становится.

Слова Райнера достигли цели: истязатели взбеленились до такой степени, что едва не набросились на него. Но всё же они смогли взять себя в руки.

– Как бы там ни было... Мы послали за тобой, дабы передать волю Его Величества. Король наказал исполнить любое твоё желание – в качестве компенсации за то, что тебя упрячут. Он, верно, слишком к тебе снисходителен, тварь... Но наш король милостив, он настоял, безмерный в своём сердечии. Советуем не забывать. Итак, если у тебя есть желание, то назови его.

Таковое участие стало сюрпризом для Райнера; он нахмурился.

– Милостив, значит... тогда почему на мне эти цепи? Ах, так я и думал... король просто боится моей Альфа Стигмы. Этаким даром он хочет от меня откупиться. Понимаю. Метод кнута и кнута?

– ЗАТКНИ ПАСТЬ! И НЕ СМЕЙ НАМ ДЕРЗИТЬ! – вскричали они сердито, и Райнер понял, что угадал.

– Хм... – Он явно был озадачен. – Раз вы решили меня одарить, то чем больше подарок, тем лучше... Может быть, попросить себе в камеру большую-большую подушку, чтобы на ней можно было валяться, где захочу?..

Однако, чуть было не продешевив, он всё же понял, чего ему точно хотелось бы.

– А впрочем... Я знаю.

И тогда он озвучил своё пожелание.

•••

Среди каменных стен, металлических прутьев, отчаяния он ощутил холодрыгу. В темнице Райнеру сразу не понравилось, хотя он по-прежнему не унывал.

– Ничего себе... нет, я знал, что в тюрьме не очень-то и комфортно, но чтобы так... Впрочем, спать можно, и это главное. – Он огляделся: здесь выделяли по целой камере на заключенного – неслыханная щедрость! Только горечь пилюли это подсластить не могло. Жалобные взоры и издевательские взгляды узников всех возрастов и полов провожали Люта.

Он помахал им рукой в немом приветствии. Начальник тюрьмы тут же хлопнул его по спине:

– Так, малец, не задерживаемся! Чудеса! Впервые встречаю такого мирного арестанта!

– А что тут такого? В тюрьме кормят три раза в день и дают отоспаться вволю. О такой жизни многие только мечтают!

– Ха-ха-ха! Да неужели? – усмехнулся тюремщик. – А ведь интересная мысль... Главное, не поспоришь! А то от здешних варваров и психопатов здравых речей дождёшься. У меня тут мотают срок либо маньяки серийные, либо конченые уголовники. Постоянно ждать ножа в спину – вредная штука для пищеварения...

Начальник тюрьмы, похоже, очень любил поболтать. Райнер не возражал.

– Тяжёлая твоя работа, дядя надзиратель... – покачал он головой, шагая по тюремным коридорах.

– А то! Хорошо, все по своим углам. Видишь, сплошь одиночные камеры? Компания та ещё... жуткие ребята. Кстати, тебя-то за что сюда? Сюда запирают лишь самых отпетых...

У тюремщика вмиг пропала охота шутить, он весь побледнел – понял вдруг, что малец-то не лыком шит, если его загребли не куда-нибудь, а к нему под опеку. Может, не стоило спрашивать?

Райнер, однако, спокойно ответил:

– Имею привычку спать на работе. Начальник не оценил.

– Что? Только за это?

– Ага. Начальник сказал – в тюрьме высплюсь! Может быть, он и прав...

Тюремщик поверил настолько, что даже похлопал его по спине:

– Хех... вот, значит, почему ты здесь... Не очень-то ты везуч... бедняга... Похоже, начальник твой – важная шишка. Ладно! Не сомневайся, я о тебе позабочусь! Если чего понадобится, постараюсь помочь, только не зарывайся.

– Серьёзно? Вот это здорово!

К тому моменту, как Райнер и его надсмотрщик нашли нужную камеру, они почти уже скорешились.

Камера Люта ничем не отличалась от остальных: те же стены, те же решётки... разве что там, в уголке, сидела на корточках рыжеволосая девушка. Увидев её, начальник тюрьмы озадачился:

– Ух ты... как странно. Откуда ей взяться...

Он полез в документы. Райнер сказал:

– Всё в порядке, приятель. Мне её бы на пару слов... Не оставишь нас ненадолго? Вот разрешение, посмотри...

Начальник тюрьмы проверил его содержание.

– Однако... Бумага из высшего военного управления? Что творится... кто ты такой?

– Хм~ Я полагаю, цепная зверушка?

– Чего?

– Ой, да неважно. Будь добр, отопри камеру. Мне нужно всего-навсего полчаса.

– Да-да, сейчас... – Похоже, бумага из штаба подействовала на тюремщика, и он счёл за лучшее подчиниться.

Улыбнувшись, Райнер зашёл в камеру, и начальник тюрьмы запер дверь за его спиной. Лют дождался, пока шаги надзирателя стихнут вдали, и присел рядом с узницей. Она даже не шевельнулась... даже спящие не настолько бездвижны. Райнер какое-то время тупо смотрел на неё, отмечая грязную, мятую форму, немытые волосы... Она обнимала колени, положив на них голову – так и спала, пряча лицо от целого мира, ничем не похожая на себя.

Райнер вдруг озорно ухмыльнулся, постучал по макушке девицы костяшками пальцев:

– Слышь, Кифар! Будешь так спать – все пятёрки профукаешь!

– А?! – Кифар вскинула голову, потрясённым взглядом обвела Райнера, камеру, снова Райнера... – Что?.. Как это? КАК ЭТО? Я в тюрьме... В тюрьме... Но почему ТЫ здесь, Райнер?!

Визг Кифар был слышен по всем коридорам; Райнер заткнул свои уши, насупился:

– Ну ты расшумелась...

– Ах... ах... прости... Ч-что происходит?

– В смысле?

– Зачем ты явился, спрашиваю?

– О... хм... ты знаешь, это не так-то просто объяснить...

– Если пришёл сюда мямлить, то лучше тебе уйти.

– П-понял. – Райнер, однако, грезил о той минуте, когда ему можно будет вздремнуть. Но, вздохнув, он хлопнул в ладоши: – Мне есть что сказать тебе, Кифар. Для того и пожаловал.

– Есть что сказать?

– В общем... – Тон его был отчего-то очень спокоен. – Ты должна знать. Кое-кто разболтал, что твоей сестры... младшей... давно уже нет.

– ...?

С лица Кифар исчезли все краски. Её обуяла дрожь.

– Но... откуда ты знаешь, Райнер?.. Об этом известно только в военных верхах... – Неожиданно Кифар прикрыла ладонью рот. Алого цвета глазами, потухшими, но настороженными она взглянула на Райнера: – Вот оно что... Значит, ты тоже роландский цербер... Послан взыскать с меня за измену? Послан меня убить?

Райнер не отвечал, только вяло смотрел на неё. Видя такую реакцию, Кифар по-настоящему рассердилась:

– Почему? Ну за что нас сживают со свету? С нами уже покончено, ну неужели вам мало? Нет, не хочу и слышать! О том, что мою сестричку убили... почему именно ты сообщил мне об этом, Райнер! Ты всё знал? Ты знал обо всём и скрывал это? Я призналась тебе в своих чувствах... а ты втайне смеялся над моей глупостью?..

Слёзы скользнули по бледным щекам Кифар Ноллес; она плакала, хоть лицо её было застывшим, совсем неживым.

– Или ты пришёл отомстить мне за Тайла, Тони и Файлу? Ты не можешь простить мне предательства... поэтому хочешь не просто убить меня, а уничтожить? Разве я мало страдала? Чего ещё тебе от меня нужно? Я знала... догадывалась, что моя сестра умерла. Но... что мне было делать? Я ничего не могла! Я... я...

Не совладав с собой, Кифар рухнула на колени и горько зарыдала.

Райнер с десяток секунд наблюдал за ней, после чего вздохнул:

– Эх~ развела... – Он лёг прямо на холодный каменный пол и произнёс всё тем же спокойным голосом: – Всё-таки не возьму в толк... зачем нужны все эти войны? Хапать чужую землю – что в этом интересного?

Она медленно подняла голову, не понимая, о чём это он говорит. Райнер продолжил:

– Ради этого умерли Тайл, Тони и Файла... разве не так? Вот почему просто спать – это лучшая в мире вещь. Не хочется отдавать свою жизнь из-за всяческой ерунды...

– Что... что ты имеешь в виду?

– Просто я не могу понять... Войну начинает кто-то другой, очень жадный и честолюбивый... но воюют при этом те, кому вовсе того не нужно. Что им ещё остаётся? – Райнер вдруг вскочил на ноги. – Я виноват только в том, что хотел спать в своё удовольствие... но посмотри: ты плачешь, Тайл и все остальные – мертвы, как и твоя сестра... И во всём ты винишь меня, совсем как винила та девочка... а ведь я далеко не такой, как Сион. Сдался мне Роланд! Больно нужны эти ваши реформы! Я... всего-то и делал, что тихо себе дремал. И никому не хотел ничего дурного... Как же мне жить... чтобы не причинять этим боль?

Замолкнув, Райнер взглянул на свою ладонь. Он-то знал, что значит иметь обагрённые кровью руки... даже если они действуют без согласия с ним самим.

Но этими руками можно хотя бы взъерошить и без того неопрятные волосы.

– Эй, Кифар... Ты чего так на меня смотришь? Я что-то не то сказал?

– Нет... просто... ты такой чудак, Райнер... Отчего же ты...

В этот момент из коридора послышалось:

– Твои тридцать минут истекли, Райнер Лют! Что теперь?

Это вернулся начальник тюрьмы.

– О, мы вроде как раз закончили, – улыбнулся ему Райнер, рывком поднимая девушку на ноги. – Ладно, Кифар, топай за мной.

– Прости, что? Э?

Он потянул ее за руку, растерянную, встревоженную, выводя из камеры наружу.

– Стой! Райнер, подожди!..

КЛАЦ!

Ноллес осеклась, услышав звук металлического затвора.

Она была снаружи.

Райнер остался внутри.

– Это...

– Тебя можно поздравить с освобождением... – Он смотрел на неё как ни в чём не бывало.

– А? Осво... бождением? – изумилась Кифар.

– ...а меня – с заключением! – добавил он. – Я, наконец, нашёл место, где можно вволю дрыхнуть и никому этим не мешать. А ещё тут кормят.

– И не поймёшь – то ли псих, то ли гений, – усмехнулся надзиратель. Кифар недоверчиво переводила взгляд с одного на другого.

– П-постойте! Что происходит? Почему меня выпустили? Почему Райнер...

– В соответствии с приказом, а также отчётом о расследовании, – зачитал документ тюремщик, – вынесено постановление: заключить под стражу Райнера Люта в обмен на досрочное освобождение Кифар Ноллес. Ого, Райнер, ты у нас, оказывается, с шишками из командования на короткой ноге? Знать бы, чего ты натворил... Значит, не было никакого злого начальника?

– Да чтоб я сдох!

– Не верю! Ну да ладно. У нас с тобой будет много времени, чтобы во всём разобраться.

– Ну вот...

Неужели Райнер вовсе не придавал значения тому, что его только что посадили? Кифар сделала шажок к нему. Дальнейшему сближению воспрепятствовала тюремная решётка.

– П-почему... – дрожащим голосом произнесла Ноллес. – Зачем ты делаешь это ради меня, Райнер?.. Ты не должен заботиться обо мне... Я... я всех предала... Из-за меня погибли Тайл, Тони и Файла...

– Это не так. – Лентяй заставил себя посмотреть ей в глаза. – Люди не убивают людей. Убивают чудовища, Кифар. Война – это чудовище. Как и эта страна. Как и алчность. И я тоже... – Он неуверенно примолк... а затем улыбнулся девушке: – А ты – человек, Кифар. И ты должна отнестись проще ко всему. Понимаешь? Представь, что здесь я буду править королевством послеобеденного сна. А ты, в свою очередь, на свобо... Уа?!

Внезапно её руки протянулись сквозь ограду, ухватили его за воротник... Рванули на себя и вдавили его в решётку. Лицом он втиснулся между стальными прутьями.

– Кифар?! Больно! Меня зажало, я... м...

Девичьи руки обхватили его шею... а затем она прижалась своим ртом к его губам.

...Райнер потерял дар речи.

Тишина длилась довольно долго... только присвистнул тюремщик.

Вскоре руки разжались; Райнер и Кифар отстранились друг от друга. Всё произошло так неожиданно, что юноша никак не мог оправиться от шока.

– Теперь я знаю, почему влюбилась в тебя, Райнер. – В её глазах стояли слёзы. – Я думала, что всё из-за того, что ты такой доверчивый и вялый... с тобой не нужно было осторожничать... С тобой было легко. Я так считала... но я ошибалась. Теперь я поняла... Всё потому, что ты – добряк и у тебя такая чуткая душа... И ещё... ты мужественный, как никто. Райнер, ты не чудовище. Поверь мне. Я не прощу тебе, если и дальше ты будешь называть себя чудовищем...

Она всё говорила и говорила... Лют не мог собраться с мыслями.

– Ты не чудовище, Райнер. Что бы там ни говорили – я знаю это точно. Я буду жить дальше... Спасибо, Райнер. И помни мои слова... я...

Она вдруг осеклась и помотала головой.

Она подозвала начальника тюрьмы, чтобы тот проводил её к выходу. На сей раз алые глаза были полны решимости. В её лице была видна надежда.

– Мне пора.

Может, надзиратель и не понял, что тут только что творилось, но увиденным он был доволен. Кивнув, он увёл Кифар Ноллес прочь.

Райнер, всё такой же безразличный, молчал ровно до того момента, пока тюремщик с бывшей заключённой не скрылись в темноте.

– Фух-х-х!.. Ну надо было ей поцеловать меня на вдохе... Я думал, задохнусь.

И это было всё, что он сказал.

•••

Спустя несколько дней лентяй уже вовсю гонял тюремщика туда-сюда.

– Э-эй! Дядя надзиратель! А ну поди сюда! – снова донеслось из камеры.

У «дяди надзирателя» был усталый вид.

– Хватит драть горло! Тебе без меня никак, я смотрю? Каждый божий день я к тебе таскаюсь, а стоит мне прийти, как ты уже храпишь вовсю!

– Но ты сам говорил – если чего понадобится...

– Всему есть предел! Послушай, сколько бы ты не просил, тебе не дадут подушки получше... и пайку не увеличат.

– Это да, и всё-таки у меня есть просьба.

Начальник тюрьмы только вздохнул:

– Опять... Ну, говори. Чего на этот раз?

– Мне нужны бумага и карандаш. А ещё – книги из библиотеки Специальной военной академии. Знаешь её?

– Книги? Ну, в принципе, можно, дело плёвое.

– Правда? Здорово! Нет, я и раньше пытался взяться за исследование, но больно тяжко оно продвигалось... и я быстро сдулся. А сейчас мне всё равно нечего делать – дай, думаю, заново начну...

– Не стоит оправдываться, всё равно вижу, что хитришь. Так какую книгу тебе достать?

– Мне бы не одну, на самом-то деле...

– Ну, значит, не одну. Не стесняйся. Я так и так пообещал, что вернусь со службы чуть пораньше – с дочкой поиграть.

– Ух ты... у тебя есть дети?

– Угу, только одна дочка. Ей семь лет, самый чудесный возраст.

– М~ – Услышав это, Райнер сел на пол, сложил руки на груди и задумчиво сказал: – Слушай, старик... Ты же не допустишь, чтобы её отправили воевать?

– Конечно, нет, – нахмурился тюремщик. – Да ни один на свете отец этого не допустит! Война... Ха. Семь лет назад я был на войне. Худшее время в моей жизни... Все погибли, кроме меня, в том числе мой лучший друг. И когда передо мной вдруг замаячило продвижение по службе, я отказался и перебрался сюда, подался в караульные. И знаешь, ни разу об этом не пожалел. Моя жена родила мне ребёнка... нет, воевать – это не по-людски.

– Вот и я о том же, – кивнул Райнер, выслушав его. – Воевать никто не любит~ И вот именно поэтому мне придётся сильно тебя поднапрячь... Притащи десять книг, только все они тяжёлые, но уж будь так любезен!

– Ха? К чему ты клонишь? Да я б тебе и так принёс, безо всех этих странных бесед... С тобой одним, ты знаешь, можно на работе поболтать.

– Я жду с нетерпением!

– Как называются те книги, что тебе нужны?

– Я говорю: тащи сюда бумагу и чем писать. Все десять ты всё равно не запомнишь, у них длинные названия.

– Тогда потерпи, – фыркнул надзиратель. – Скоро всё получишь, но учти, жена будет бранить меня, если снова опоздаю к ужину.

Райнер с таким видом, будто ему уже ничего не нужно, лёг и отмахнулся от ворчливого тюремщика.

– Ты только не забудь~ – потянулся узник. – Да уж... Жизнь военного – не сахар, это точно... Эх... надо будет снова изучить вопрос...

С тех пор, как Райнер привык к факту своего заключения, он всё чаще разговаривал с самим собой.

– Хотя... я не очень-то создан для трудной работы... Что тут поделаешь...

Он вновь поднялся на ноги и осмотрелся: вокруг него были только лишь решётки и холодные каменные стены. Раньше ему казалось, что собственную камеру могут позволить себе только короли, но... Надзиратель как-то говорил, что все содержащиеся здесь, даже самые буйные, уже через неделю полной изоляции в пустой темнице становились шёлковыми... Одна неделя в тесноте и одиночестве – и несчастный узник... тронется рассудком.

Здесь обитали безумие и отчаяние – здесь только Райнер мог простонать, сложив на груди свои руки:

– У-а-а~ Месяц. Нет, или месяц ещё не прошёл? А на то, чтобы выйти отсюда, можно и не надеяться. Пожалуй, времени у меня много, так что займусь исследованием... но перед этим, – он лёг как ни в чём не бывало, – можно чуть-чуть вздремнуть...

Райнер закрыл глаза.

•••

И так разошлись пути многих людей.

Многое было потеряно в этой войне... Ход времени, впрочем, не остановить.

Лучшие дни когда-нибудь да кончаются – и это всегда печально. Никто не даёт нам гарантий, что завтра всё будет лучше, чем было вчера... Но часовой механизм неумолим, он вынуждает нас двигаться дальше.

Но мы всё ещё можем надеяться на счастливое будущее.

Кто-то хочет, чтобы оно наступило скорее; кто-то другой доволен и тем, что имеет; а кто-то с тоской вспоминает минувшие дни.

А кто-то ещё мечтает лишь об одном – о послеобеденном сне.

Наш мир населяют самые разные люди... но ни один не в силах бороться со временем – часы будут тикать, отсчитывая минуты, и с каждой секундой вести нас всё дальше и дальше.

•••

В первый год после окончившейся войны никто и не думал, что всё вокруг вскоре изменится. Важно было одно: давешний враг, к превеликому счастью роландцев, наконец-то сложил оружие.

Следующий год, однако, принёс немало сюрпризов. Король славного Роланда снова позарился на чужое: на сей раз это была империя Нельфа. Используя недовольство народа, грянула революция, исход её был поразителен: монарх подчинился восставшим, отдал трон и корону новому королю. А вскоре в стране начались настоящие изменения – и начались с того, что один за другим начали исчезать знатные аристократы.

Но ничего этого не знал Райнер Лют, отбывающий срок в тюрьме.

Истекал второй год в заключении; солнечный свет, равно как и лунный, не проникали сюда, и оттого арестанты теряли счёт дням, не отличая их от ночей. Больших страданий некому вообразить... да и лучше не пробовать.

Давно наступила полночь. Не в его правилах было, конечно, разгуливать по ночам, да ещё и по таким необычным местам... Он прищурился: в узком пространстве между каменными стенами и стальными решётками теснились книги и документы – в невообразимом количестве. Нельзя было и ступить, чтобы не потревожить внушительных книжных гор. Их можно было бы содержать хоть в каком-то порядке, однако бардак, царивший в полночной камере, это начисто отрицал.

Человеку его положения не подобало здесь находиться; если бы его застали именно здесь – люди не знали бы, что и думать. Впрочем, его это не удивляло: мало кто из ему подобных мог отважиться на эту дерзкую вылазку, да и потом – люди и без того уже поговаривали, что ему свойственно странное поведение. Может, они были правы? Без сомнения, это странно: торчать среди ночи в грязной дыре и загадочно улыбаться.

Он протянул руку внутрь камеры, ненароком задев ржавые прутья решётки и оставив пятно на рукаве своей простой (на взгляд обывателя) чёрной одежды. Одежда на нём, честно сказать, была добротная и дорогая, но он не боялся пачкать её.

Рука подхватила нескладный ворох документов, поднесла к глазам.

– Вот оно что... – Похоже, он был удивлён. – Так вот что ты избрал...

Среди стопок книг и писчей бумаги, испещрённой корявым почерком, никого не было видно; было не очень понятно, к кому это он обращался. Но он продолжал:

– Я полагал, что, спрятавшись от всего, ты только и будешь спать. И я оказался прав... В то время, как я прогрызал себе путь наверх, ты наслаждался жизнью. Но если рассчитываешь вечно здесь отсыпаться, то очень ошибаешься. Ты – мой вассал и будешь служить мне. – И он ухмыльнулся: – Хочешь того или нет.

Ни звука в ответ... Но, очень довольный собой, он кивнул и отошёл от решётки подальше.

И скрылся.

•••

Наутро в маленькой камере раздались забавные звуки: «Ы-ы-ы... Ы... А-а...» – кто-то пытался выбраться из-под груды книг и документов.

С испуганным воплем молодой мужчина вскочил на ноги, наконец-то вырвавшись из плена. Его грудь тяжело вздымалась, он еле дышал от натуги и потрясения.

– Ха-ах... хах... Ну и жуть, – бормотал он, приобретая задумчивый вид, – это ж надо – чуть было не помер! Под этой кипой меня и хоронили бы...

Взлохмаченные каштановые волосы, сонные глаза, ленивое лицо – за два прошедших года Райнер Лют почти не изменился. Плохо это или хорошо – не нам судить.

Райнер явно видел хороший сон. Со вкусом потянувшись, он повалился на свою лежанку:

– Фу-у-ух... А вроде и не выспался... Ещё немного сна не повредит.

Прямо перед ним лежала книга; он перелистнул несколько страниц.

– Убил на эту писанину слишком много времени... Немудрено устать. А впрочем, для начала нужно хорошо позавтракать. А потом прикину, за какую книгу взяться дальше...

Отбросив чтение, он стал ждать, когда тюремщик принесёт паёк. Райнер сидел уже два года и за это время научился слушать своё тело, которое подсказывало, когда наступит час кормёжки.

– Интересно, что за байду сегодня наготовили... вчера вообще хотелось сплюнуть. Если сегодня будет всё такая же отрава, пожалуй, можно будет покапризничать...

Он, впрочем, всё-таки надеялся на лучшее. Приблизившись к своей решётке, Лют вслушивался – не идёт ли надзиратель?

– Где его только носит... Так я и заснуть успею.

Но вот он услышал знакомые шаги тюремщика, и, обрадовавшись, встал:

– Доброе утро, старик!

Каждый день узник и надзиратель подолгу беседовали – они успели хорошо узнать друг друга. И потому сегодня Райнер озадачился, не получив ответа на своё приветствие.

– Ау, старик, что случилось? Ты чего молчком? Опять с женой поссорился?

Но тюремщик не ответил и на этот раз, и Райнер, слегка встревожившись, выглянул в коридор: начальник брёл к темнице медленно и скорбно. Он смотрелся странно – повесив голову, поникнув телом... И в руках у него не было еды.

Райнер так и сел прямо на книги, подозревая невесть что.

– Да что такое? – Он растерянно взглянул на надзирателя, отметил про себя, что тот едва переставляет ноги. – Друг, да что с тобой сегодня? Что случилось?

Казалось, что тюремщик намеренно не смотрит Райнеру в глаза. Тот был полностью обескуражен и ничего не мог понять. Беседы в одну сторону ему не очень-то и нравились... а в том, чтоб самому искать, о чём бы поболтать, он был не мастак.

Стражник молчал; молчал и Райнер.

– Уа-а-а... Ну и ладно. Я на боковую...

– АРГХ! – вмиг проиграл тюремщик эту странную игру в молчанку. – Чегой-то ты заткнулся?! Уж лучше бы хоть кто-нибудь из нас мёл языком!

– Чего я заткнулся? Чего ты заткнулся! А я-то думал, что ты весь такой унылый оттого, что твою дочурку кто-то на свидание позвал!

– ЧУШЬ! ЕЙ ТОЛЬКО СЕМЬ ИСПОЛНИЛОСЬ!

– Старик, вообще-то полных десять, – Райнер ухмыльнулся, – ты что, не в курсе?

– Ч-ЧТО ЗНАЧИТ – Я НЕ В КУРСЕ?! ТЫ ЧТО ВООБЩЕ НЕСЁШЬ?! ДА НАША ДОЧЬ... ДА НИКАКИХ СВИДАНОК! НИКОГДА!

– Ой, так все папаши говорят...

– ВСЁ НЕ ТАК!.. – завопил было начальник тюрьмы... но вдруг его лицо заметно омрачилось: – Всё... всё не так...

– Ну... ну чего ты вдруг, а? Что не так? И где мой завтрак... – напомнил Лют о самом важном.

Но начальник ответил вовсе невпопад:

– Вот уже два года... с тех самых пор, как ты здесь появился...

Он глядел на Райнера глазами, полными слёз.

– Э... м-мне не нравится, как ты на меня смотришь... – попятился Райнер, похолодев в душе. – Я... я не из таких, ты же знаешь...

Неожиданно тюремщик достал ключ и отпер им дверь камеры.

– Мне кажется... только к одному тебе я могу вот так зайти... поговорить...

И он вошёл внутрь.

– Ч-чёрта с два! Погоди, постой! – взвыл Райнер. – Дядя, держи себя в руках! Стой смирно! У тебя жена и малявка, помнишь?! Не делай глупостей... А-А-А-А-А!! НАСИЛУЮТ!!

Но вдруг Райнер заткнулся: в лице надзирателя явно читалась тоска.

– Дядь, ну в чём дело? – Рука Райнера машинально пригладила отросшие волосы. – Что, встал не с той ноги? Скучно ведь, мог бы и подхватить... Ну? Что не так? Что такое произошло?

Начальник тюрьмы отвёл полный боли взгляд и отвернулся от Райнера:

– ...не хочу говорить, что...

Он запнулся. И Райнер вмиг всё понял.

– Вот оно что... Не волнуйся. Не хочешь – не говори.

Тюремщик совсем приуныл.

– Это то, что я думаю? – спокойно добавил Райнер. – Меня наконец решили казнить?

Стражник поднял голову, взглянул на узника... и не увидел на его лице ни страха, ни испуга, только вялое удивление.

– Послушай, приятель, – Райнер вдруг встрепенулся, – могу я внести предложение?

– Какое?..

– Может быть... мне бежать? Ты же сам говорил, что я не могу умереть вот так запросто... Если бы мне удалось спасти свою жизнь...

– Ч-что? Я... – усомнился тюремщик, но Райнер уже отмахнулся.

– Да-да, я знаю... Знаю, из-за моего побега у тебя будут неприятности... А ведь ты женат и у тебя ребёнок. Я помню... Если уж бежать, то так, чтобы на тебя не пало ни тени подозрения... Ну и... когда же состоится моя казнь?

– Уже завтра...

– Уже завтра?! – вырвался у Люта крик. Его ни в чём нельзя было винить: трудно сдержать чувства, когда узнаёшь такие новости...

– Приказ пришёл сегодня утром... Так неожиданно... – Казалось, тюремщик пытался убедить себя.

– Да и чёрт бы с ним. Я знаю, друг, что ты ни в чём не виноват. Но... завтра... это уже очень скоро, правда? И что мне теперь, просто ждать?

– В приказе уже изложили твою культпрограмму. Просто иди за мной. Похоже, тебя ждёт по-настоящему сказочный последний день.

– О... роскошно.

– Ещё бы. Сначала ванна и надлежащий уход за телом, и не забыть бы кое-что на тебя примерить, потом ужин в хорошем ресторане...

– Они в своём уме? Это всем осуждённым на смерть такие утехи положены?

– Нет, конечно... – Тюремщик выглядел ещё более подавленным. – Совершенно не всем. Просто... сам король хочет присутствовать на твоей казни. И в кабинетах решили, что перед монархом негоже предстать черт-те в чём... даже если тебя казнят. Завтра утром тебя передадут королевской охране.

«Вот оно что, – догадался Райнер. – Король так боится моей Альфа Стигмы, что захотел своими глазами увериться в том, что я буду мёртв. Устал, как я погляжу, дрожать ночами от страха...»

– Э-эх... Собачку решили больше не держать на привязи, да?

– Ну что... идём?

– Эй-эй, да подожди немного, – заволновался Райнер, – а свой доклад, моё исследование я могу забрать?

– Не можешь, – мрачно взглянул на него тюремщик. – Приказано, чтобы ты ничего с собой не пронёс ненароком.

– Ну друг, ну серьёзно! Пожалуйста! Ты не думай, я не такой уж безнадёжный... Я бываю серьёзен, правда ведь... ну так что? Позволь мне хотя бы...

– Я сказал – нет. К тому же, я здесь не один.

Начальник тюрьмы взмахнул рукой, и в камеру вступили несколько крепких мужчин. Увидев Райнера Люта, они весьма удивились тому, что такая тощая немочь может быть страшным преступником, уже даже приговорённым. Кто-то из них сразу же предложил порешить его прямо здесь, без лишней мороки. Райнер, слыша их гавканье, опустил темноволосую голову:

– Да... ничего не поделаешь. Значит, мне придётся забыть о своём докладе...

– К сожалению.

– Не сожалей. Не твоя это проблема, старик~

– Пойдём?

– Пойдём.

Райнер и его надсмотрщик вышли из камеры; незнакомцы-здоровяки тащились следом. Райнер, пусть выглядел безразличным, лихорадочно размышлял. Казнь назначили на завтра... но пытаться бежать, пока рядом его друг-тюремщик, вовсе не дело... Оставался единственный выход: осуществить побег завтра, оставить с носом королевских стражников. Это будет несложно, даже если там будет пять-шесть обученных магов-рыцарей – Райнер не сомневался, что сумеет скрыться от них. В приюте его здорово натаскали. И потом, у него Альфа Стигма.

– Да ладно тебе, приятель! – Зевнув, Райнер тронул плечо тюремщика. – А ну не кисни! Сегодня всё решится раз и насовсем. Ты говорил, будет ванна? А какая? Если и впрямь роскошная... подушек мне ведь накидают?

Его голос звучал беззаботно, как никогда прежде.

Последний день в самом деле был сказочным. И закончился он так скоро...

•••

На следующее утро осуждённый Райнер Лют вышел из дверей дорогого отеля и, прищурившись, посмотрел на небо. Солнце так и сияло, погода была чудесной... и Лют проворчал:

– Это как-то...~ Не денёк, а самое то, что надо для казней и экзекуций...~

Начальник тюрьмы у него за спиной, услышав его, скривился. Райнер кривовато ухмыльнулся, потягиваясь всем телом, разминаясь. Вскоре ему предстоит такая встряска, какой он не знал два года – шутка ли, мериться силой с охраной самого короля! Он верил, однако, что всё получится. Не такой он слюнтяй, чтобы не получилось!

– Хм-хм-хм... Шмотка, конечно, своеобразная... но довольно удобная.

Вчера, под занавес, надзиратель передал Райнеру его облачение, и теперь молодой человек задумчиво мял ткань, опоясывающую талию. На нормальную одежду это было не очень похоже – скорее, на боевую броню настоящего мага-рыцаря Роланда. Белый доспех сидел как влитой на магической робе, украшенной синим плащом, а также он был очень лёгкий и прочный.

Райнер вовсе не понимал, на кой чёрт заключённому-смертнику такие подарки... но не протестовал, решив: нужно брать, что дают. Он послушно надел броню, прикидывая, что такая одёжка здорово пригодится ему в предстоящем бою.

– Однако... – зевнул Райнер, как всегда не выспавшийся. Затем – зевнул ещё разок, громче: – Уа-ах... никак не припомню, чтобы когда-нибудь спал на такой хорошей кровати. Хотя всё равно глаз почти не сомкнул...

– Врунишка! – припечатал тюремщик, услышав его невнятное бормотание. – Ты завалился раньше меня! Для человека, у которого завтра свидание с гильотиной, у тебя удивительно крепкие нервы. Я – и то весь проворочался!

– Да? Дружище, а чего это ты ворочался?

– Ты... да потому... потому что... – Умолкнув, тюремщик с грустью взглянул на Райнера.

– Ах, да понял я, понял. – Тот улыбнулся приятелю. – Да, я сегодня помру. Большое событие...

– И как только... как ты можешь быть так беспечен? – изумился надзиратель.

– А вот этого не надо, – пожал плечами Лют. – Всё-таки я не трус. Может быть, даже из тех, про кого говорят – «смерти не боится».

Но мы-то знаем, что посещение собственной казни не входило в планы владельца Альфа Стигмы.

Поражённый его словами начальник тюрьмы вдруг кивнул:

– Для меня большая честь быть твоим другом...

– А... ах, п-правда? Ха-ха-ха!.. – неумело рассмеялся бывший узник. Вот так говорить друг с другом было легко... жаль, что в последний раз.

Шло время. Тюремщик теперь молчал, и между ними возникло гнетущее чувство.

Вскоре настал тот самый час.

Сопроводили Райнера Люта всё те же здоровяки и лично начальник тюрьмы. Они остановились на площади перед королевским дворцом, и тюремщик произнёс:

– Теперь я отдам тебя в руки монаршей охраны.

– Угу.

Райнер кивнул и вгляделся вдаль. Его уже ждали...

Женщина.

Лют всё ещё был настороже, даже не смея поверить в свою удачу: он и представить не мог, что королю придёт в голову послать одну только женщину вместо толпы бодигардов.

– Леди?.. – пробормотал тюремщик, удивлённый не меньше. – Да ещё и такая красотка...

Он был прав: незнакомка блистала своей красотой. Один раз взглянуть на её длинные светлые волосы и ослепительное лицо было достаточно, чтобы забыть, как дышать. Её стройное тело защищали сверкающие кожаные доспехи, но, несмотря на их тяжесть, женщина двигалась плавно и грациозно. Длинный меч у неё на поясе казался не более чем украшением: слабо верилось, что эти холёные тонкие руки могут поднять его.

Выражение прекрасных глаз было ледяным.

– Хм. А вот и наш обалдуй, – произнесла она совершенно бесцветным голосом. – Ты – преступник по имени Райнер?

Ей никто не ответил: у присутствующих мужчин разом отнялись языки. Начальник тюрьмы и трое сопровождающих, глядя на прелестное видение, растеряли слова; единственный Райнер всё так же осматривался и прикидывал, когда лучше делать ноги. Что и сказать, Райнер был странный молодой человек: к красавице он оставался поразительно равнодушен.

– Погуляли – и хватит, – сказала красавица холодно. – Остальное доверьте мне. Возвращайтесь назад.

Троица крепышей вдруг очнулась и отреагировала:

– Ну... ну как же... Как мы можем позволить девушке так рисковать собой...

– Говорю, проваливайте.

Леди была жестока – так безжалостно она отшила всех троих. Мужчины поспешно скрылись.

– Ну что ж, Райнер... – вымолвил начальник тюрьмы. – Будем прощаться.

– Будем, – просто кивнул Райнер. – Спасибо, что всё это время заботился обо мне, приятель. Ну, пока.

– Пока?.. Да, пожалуй. Когда я умру, то непременно встречусь с тобой на небе.

– Договорились. Итак...

Равнодушие Люта подсказало тюремщику, где он ошибся, и вмиг взрослый мужчина растрогался до слёз:

– ...Райнер, поганец, ты так часто переживал за меня... Я и не знал, что нам с тобой будет так тяжело прощаться... У-увидимся!

И он быстрым шагом отправился прочь.

Лют обернулся через плечо... а повернувшись назад, остался лицом к лицу с невозмутимой леди.

– Послушай, красавица... – взглянул он на неё неуверенно.

– Чего тебе надо, маньяк?

– Чё?..

Такого ответа Райнер не ожидал.

– Что-то я сбился с мысли... – озадаченно пробормотал он, вскоре придя в себя. – Могу я узнать, почему ты зовёшь меня так?..

– У тебя на лице написано, – прояснила она.

– Что!

– И в твоём личном деле – тоже. Я читала.

– Погоди-погоди, какое там личное дело?

– Так тебе всё и скажи.

Она была холоднее всех льдов на свете. «Да уж~ крепкая штучка», – удивлялся Лют этой женщине. Но вместе с тем он понял, что препираться с нею – бессмысленно. Если действовать, то сейчас.

На его лице не отразилось ничего помимо привычной апатии, когда он медленно поднял руку.

– Ах~ Прости, но дай тогда я кое-чего скажу.

– ? – Она обернулась, окинула Райнера синим взглядом, ничем не обнаруживая, впрочем, готовности к бою.

Райнер улыбался про себя.

– Мне очень жаль, но я не пойду с тобой.

Он ещё не успел договорить, а рука его уже дописывала магическую структуру. Он завершил узор с удивительной скоростью, а завершив, воскликнул:

– Призываю удар грома...

– О. Хочешь меня сразить? – по-прежнему невозмутимо сказала она ему.

– ИЗУЧИ! – не обратил он внимания на её слова.

Сверкающая молния образовалась в центре узора, нацеливаясь на девушку. Но тут Райнер Лют вскрикнул от удивления: он не мог понять, куда вдруг делась его мишень.

СВИЩ! Громадный меч настиг его, появившись невесть откуда, и с силой полоснул его по горлу.

– УА-А-А?! – Райнер едва успел качнуться назад, чтобы уйти от острого лезвия... которое вдруг вонзилось в магический круг и целиком впитало в себя всю магию Райнера.

Спустя мгновение меч вернулся за магом.

– Тьфу! – только и вымолвил Лют, успев прыгнуть в сторону, как можно дальше.

И вдруг раздался странный звук, какого он никогда раньше не слышал: меч красавицы отразил молнию Изучи, и разряд, раскидывая комья земли, вонзился в то место, где Райнер стоял секундой раньше.

– Офигеть... – вырвалось у него. Дамочка эта была невероятно проворной, излишне проворной: она не только сбила электрический удар, но ещё и отправила его назад. Нормальному человеку такое слабо... а та ещё и размахивала полуторным мечом с ловкостью бывалой фехтовальщицы.

У Райнера был видок, будто он собственными глазами узрел чудо в высшей степени редкостное. Ошалело он взглянул на боевитую златовласку. И застонал:

– Только не говори мне, что ТЫ охраняешь короля...

Теперь он и сам не до конца понимал, как ему удалось уклониться от её контратаки; может быть, леди сдерживалась и пока не играла всерьёз?

Она же едва его не убила!

– Плохо дело... Надо драться в полную силу, а не то меня точно пришьют...

Вдруг девушка взглянула на Райнера:

– О? Говоришь, это ещё не предел твоих умений?

– М-м... процентов на семьдесят я выложился.

– Вот оно что. Значит, вот почему ты так нужен ему.

– То есть что значит «ему»?

– Ничего. Пожалуй, и мне стоит драться серьёзнее. – И тут красавица вложила свой меч обратно в ножны, затем обхватив их рукой: – Ну, вперёд!

– Эй! ЭЙ! Подожди! Я так не могу, не могу!

– ? О чём это ты?

– Тебе поучиться бы честному бою! Раз уж мы решаем дело поединком, то можно было бы и мне дать время подготовиться как следует! Но нет, сказала – и пошла махаться! Не-не-не!

– И-и... что?

– Минуточку терпения. Признаться, я не хотел особенно заморачиваться, но ради того, чтобы остаться в живых – так и быть. Гляди сюда.

Вскинув руку, Райнер написал в воздухе цепочку сияющих слов – заклинание магов-рыцарей Эстабула.

– Этим контрактом я призываю зверя зла, что дремлет в земле! – произнёс он, закончив писать, и сразу же его тело ярко озарилось. Он кивнул: – Теперь я готов. Поехали!

И битва продолжилась: теперь маг был в десятки раз быстрее, чем прежде. Расстояние между соперниками приумножилось; Райнер вмиг развернул перед собой круг заклинания...

Мечница только хмыкнула, глядя на это. Она ринулась к нему... Райнер заверещал, рука его замерла в воздухе, не дописав узора.

– Нет, быть не может!!

Да, скорость самого Люта поддерживало эстабульское заклинание. Маги-рыцари, козырявшие этой магией, на поле боя были поистине смертоносны. Но, чёрт возьми, эта девушка была быстрее их, вместе взятых! До Райнера вдруг дошло: «Ну точно... она же использует магию! Взяла себе и сколдовала какое-нибудь заклинание на ускорение, мощнее, чем у эстабульцев...»

Вперившись в девушку взглядом, Райнер призвал пентакли своей Альфа Стигмы. Пентакли помогут ему распознать любое заклятие, каким бы оно ни было...

Вид, структура, строение, природа, ударная сила... Альфа Стигма вела анализ. Райнер Лют не сводил с красавицы взгляда.

Но вскоре пришлось признать: всё это она вытворяла без магии!

– Что?! Да я ни в жизнь не поверю, что без магии можно так быстро бегать!!

Свищ! – резкий взмах мечом приблизившейся вплотную блондинки едва не оставил Райнера без головы.

– Блин! – Он едва вспомнил, как правильно завершить этот чёртов узор. И тогда он воскликнул: – Призываю водяное облако... МИСУМИ!

В крестовине роландского круга возникла тугая струя воды, чтобы затем превратиться в мощный поток и выстрелить в девушку.

Та, однако, и бровью не повела. Меч, прежде смотрящий на Райнера, воткнулся в землю; она оперлась, оттолкнулась оружием, подпрыгнула и взлетела...

Она летела как птица.

Девичье тело прогнулось над водными струями... и вслед за этим она спикировала на Райнера. Тот упал навзничь, не в силах пошевелиться: лезвие меча было приставлено к его шее.

– Хм. Ну что, мы закончили?

– Э-э... а... ага. – Райнер поднял обе руки, сдаваясь на милость победительницы. Она была удивительно умела и сильна. Будто вовсе не человек.

Она молчала, продолжая держать побеждённого в своём плену – убить не пыталась, но и не убирала меча. Райнер, безо всякой обиды признав своё поражение, смотрел на неё невинными глазами. Да уж, сколько лет он не знал подобной разминки... теперь Райнер чувствовал, что подустал.

В глубине души он решил, что идею побега лучше оставить как неосуществимую. Он сделал всё, что мог.

Но вдруг красотка спросила:

– Ты поддавался, не так ли?

– А? С чего это ты взяла?

– Твоё заклинание. Ты использовал воду, хотя, я уверена, мог прибегнуть к огню, с большим радиусом поражения. И тогда я сгорела бы заживо в тот же миг – ведь на тебе это странное ускорение, ты бы успел меня остановить. Но... ты сделал иначе.

– Ну~ мне не хотелось тебя убивать, – устало, но честно ответил Райнер. – Да и потом, тогда бы ты вся обуглилась, и я бы корил себя за то, что взял и испортил такое личико. Такую красоту нечасто встретишь...

Леди так и уставилась на него, видимо, размышляя. Но потом – вернула меч в ножны и кивнула с серьёзным видом.

– Всё понятно, – подытожила она. – Моя красота стоит целого мира. Твой извращённый разум не справился с наплывом диких фантазий и не смог вовремя подкинуть тебе рациональное решение. Только и всего.

– Как-как? Стоит целого мира? – огрызнулся Райнер. – Ну знаешь...

– Поднимайся. – Она первой встала на ноги. – Нам пора. Тебя ждёт король.

– Чего? А вот возьму и не пойду. Видала дурака, который с радостью шёл бы на свою казнь?

– Оставайся, если так хочешь. Но в скором времени ты пожалеешь об этом, – отчеканила дева, направляясь к замку.

Райнер только вздохнул в ответ на её слова. Конечно же, это ловушка. И он попадёт в неё, если поверит ей. Да, он встретится с королём, но в конечном итоге...

– Райнер, не дай ей себя обмануть... – пробормотал он себе под нос. – У тебя появился хороший шанс... А если пойдёшь за ней – всё, труба.

Но уже через секунду он заорал:

– ЭЙ, ты!.. Чёрт, я даже не знаю, как тебя зовут! Постой, эй! Вот ведь подлая душонка... Ну, и почему я об этом пожалею?! Если не скажешь, что это значит, то я сваливаю отсюда!

Да, он нёс презабавнейшую чепуху и ни капельки не был похож на человека, который вот так бы просто взял и ушёл. Ему было важно знать, что она имела в виду... но когда она обернулась, то только сказала:

– Это значит, что если ты и впрямь уйдёшь, то я всем расскажу о твоём жутком прошлом – всё, что мне стало известно от короля.

– Какое ещё жуткое прошлое?.. Это ты о чём? Не припомню, чтобы я делал что-нибудь этакое...

И вдруг эта мечница... усмехнулась!

– Хе-хе... неужели? Тебе было только шесть, но даже тогда ты вовсю соблазнял разных бабушек. Ты как полагаешь, пикантное прозвище «Мальчик-старушечник» – это достаточно жуткое прошлое? Или тебя не пугает, что об этом всем станет известно? Ну, тогда я пошла. А ты – делай что хочешь.

Сказала – и была такова. Размашистым шагом она двинулась во дворец. Райнер тупо глядел ей вслед, его мозг обрабатывал новую информацию.

«Старушечник». И та чёртова воспитательница.

Не вспомнить было невозможно. Это странное, невероятное совпадение. Уже пробил час его казни... а он слышит ЭТО от незнакомой красавицы?

Ой, что творится... Что же это делается?

Напрашивалось единственное объяснение: был только один человек, который бы мог наплести ей об этом. И он наверняка ещё жив. И он...

– Твою мать! Это что за... Что за! Эй, эй, подожди меня!..

Райнер вскочил и стремглав помчался за мечницей.

Впереди перед ним возвышался дворец – место, где жил король.